Последний день сентября в Москве был ослепительно солнечным. Стояла теплая осень, по краям еще зеленых газонов яркими факелами пылали оранжевые клены, шумы большого города тонули в бездонной голубой небесной чаше.
А ей казалось - небо почернело и потухло солнце. Она только что проводила его на самолет и ехала на троллейбусе из Шереметьево. С каждой минутой расстояние между ними увеличивалось на километры - он стремительно летел на запад, а ей вечером предстояла дорога на восток.
Впереди у нее был еще целый день, но яркая жизнерадостная Москва тяготила, суетливой столице были безразличны слезы грустной женщины, покупающей на толкучке возле станции метро розовощекие кубанские яблоки. Тут же на развале среди разнообразного барахла она увидела ножи всех размеров. Солнечные зайчики так заманчиво играли на отточенных лезвиях, что хотелось лизнуть сверкающую грань. Поколебавшись, не купила, хотя пара хороших ножей дома позарез нужна. Подумала: «Вдруг сдуру действительно лизну…»
Весь оставшийся день она просидела в Домодедово, потихонечку подъедая яблоки и слушая болтовню суетливой соседки, которая ежеминутно перепаковывала свою большую сумку.
Ночной самолет понес ее в зиму. Четыре часа полета - и за иллюминатором забрезжил ледяной рассвет.
По бетонным плитам норильского аэродрома струилась серая поземка, застревая растрепанными седыми косами в кустиках ржавой сухой травы, торчащей по краям поля. Плоское небо цеплялось облаками за аэропортовские антенны, в багровых тучах на горизонте недовольным медведем ворочалось угрюмое солнце. Она вытащила из сумки зимнюю шапку, надвинула ее на брови, прикрывая лицо от резкого ветра, и шагнула на скользкий трап.
Дорога, как язык хамелеона, втянула автобус в город, бетонные стены домов сдвинулись за спиной, закрыв собой тундру и горы. Город захлопнул двери, отделяющие его от внешнего мира, и щелкнули затворы.
Доживет ли любовь до будущего лета?
Апрель, 2003 г.