Прощай, двадцатый век, убогий и прекрасный,
Прощай, двадцатый шаг к безмерной высоте!
Прощай, двадцатый век, великий и ужасный,
Мелькнувший над землей в крови и нищете!
А. Дольский
Сестра Веры Галина Степановна умерла рано, полгода не дожив до пенсии.
Если сопоставить срок жизни бабушки Анны Кузьминичны, Полины Васильевны и её старшей дочери, то налицо тревожный сигнал: 96, 66, 54!
Неужели сохранится подобная закономерность в будущем?
А ведь многочисленные, не всегда благополучные роды, невиданные потери близких, бедствия военного лихолетья, тяжёлая бесплатная работа в колхозах, отсутствие дорог и механизации, скорой медицинской помощи,— все эти тяготы легли на плечи именно бабушек. Но они, столпы общества, всё вынесли!
Мужской век короче. Старичков в деревнях — раз, два и обчёлся.
Долгую жизнь, близкую к столетию, прожили и бабушка Василиса Кузьмина, и Наталия Захаровна Карпова, и многие старушки в Верховике, Полежалове, Данилове и других деревнях округи.
Что или кто давал им силы? Может быть, ангелы-хранители оберегали их долгие и трудные годы?
Ведь они, вопреки времени, не переставали молиться Господу Богу, благодарить его за милости, не грешили так безудержно, как люди грешат ныне…
В Висленем Острове Вера вновь застыла перед местной Доской памяти, где увековечены 170 фамилий односельчан, погибших в годы войны. Десять из них — Михайловы, восемь — Никитины. По семеро Андреевых и Степановых, пятеро Ивановых и Ефимовых. По нескольку Александровых, Кузьминых, Филипповых, Фёдоровых. А также Васильевых, Колташовых, Михеевых, Герасимовых, Романовых, Румянцевых... Здесь же и братья Грушины.
Молодые и крепкие мужчины: братья, отцы, сыновья. Их не дождались дома матери, жёны, невесты, сёстры, малые дети. Здесь обозначены лишь те, кто не вернулся с войны. Но ещё не учтены жертвы политических репрессий, насильственной коллективизации и голода.
Что ожидает нас в будущем?
В Верховике, в бабушкином домике, по-прежнему летом живут тётя Оля с мужем. Их сын Павлик дважды был женат, от обеих его жён у тёти Оли по внучке Олечке. Только она их почти не видит и очень по ним скучает. А Павлик уехал в продолжительную командировку на Дальний Восток, там же пытается строить и свою личную жизнь.
Сергей Колташов с женой Надеждой и двумя сыновьями живёт недалеко от Новгорода, к отцу с матерью регулярно приезжает на своей машине.
У Володи Кузьмина растёт хорошенький сынок, ну просто ангелочек. Они в Питере.
Уже через год грянут события августа 1991 года: граждане услышат сообщение о введении в стране чрезвычайного положения.
Тогда люди, в частности, коммунисты, воспримут его по-разному. Одни спешно побегут платить просроченные партийные взносы, другие, наоборот, бросят на стол секретарю свои партбилеты.
Но большинство граждан будет пассивно ждать своей участи: в стране с минуты на минуту могла вспыхнуть гражданская война…
Войны удастся избежать. Но последствия от демократических «свобод» современники будут долго еще испытывать на себе. Особенно достанется сельским жителям.
К ним, как вороны на пиршество, потянутся мошенники всех мастей, агенты-распространители сомнительных товаров и услуг, ласковыми голосами суля баснословные проценты по вкладам, быстрое омоложение, исцеление от неизлечимых болезней...
И никто не защитит доверчивых сельских граждан от жуткой и бессовестной рекламы: ни государство, ни частные адвокаты, потому что долго-долго не будут нести ответственность за неё ни средства массовой информации, ни рекламодатели.
Ещё десяток лет назад дома в деревнях можно было не запирать — люди не боялись друг друга. Теперь, хоть и брать-то у старушек нечего, а воры будут наведываться регулярно, даже запоры и собаки им не помеха. Если окна дома заколочены — хозяйка зимует у родственников — тут вандалам и вовсе раздолье: всё вынесут, а в первую очередь иконы, вырвут счётчики с проводами, выломают из печей стальные плиты.
Подросток, троюродный племянник Веры Анатольевны - сынок Володи Кузьмина, тот самый ангелочек, с дружком - задумают ограбить дом в соседней деревне. Этот дом недавно купили горожане-пенсионеры, пожелавшие остаток жизни провести на лоне природы...
В весеннюю распутицу прибудут ребята инкогнито из Питера к вожделенному дому.
В своё окошко дядя Миша мог бы, наверное, даже увидеть своего единственного внука…
Если бы новые жильцы догадались на недельку задержаться в городе, то всё бы прошло по известному сценарию: разграбили бы неизвестные воришки очередной домик, как сотни и тысячи домов по всем российским деревням.
Но горожане-пенсионеры поспешат приехать в деревню. А молокососы! Какой наркотик они примут для храбрости?! Какой бес вселится в их неокрепшие души!?
Подростки влезут в дом, перепугаются и... убьют хозяйку, а заодно и её гостью, заглянувшую на чашку чая, перероют нехитрые пожитки... Денег найдут всего ничего, драгоценностей ещё меньше, но для улик этого будет достаточно.
Пустятся в обратный путь. И встретят вдруг лицом к лицу хозяина разгромленного дома!
Что делать? Прикончат и его.
Преступников возьмут сразу, по дороге в Питер.
Как несовершеннолетним, дадут им по десять лет лишения свободы.
Но дедушка "ангелочка" - дядя Миша - умрёт задолго до возвращения внука из тюрьмы.
А через три года после его смерти похоронят рядом и сына, Владимира Михайловича — красивого, респектабельного мужчину сорока семи лет от роду, отца юного преступника.
А тот дом в Полежалове останется стоять, как одинокий памятник вандализму, устрашая жителей обеих деревень. Никто не пожелает в него вселиться даже бесплатно.
Такова окажется цена подростковой шалости.