УМРИ, А СВЯЗЬ ДАЙ!
Власть в Болгарии менялась часто. Ну, не так часто, как это показано в очень хорошем фильме ''Бумбараш'', однако за время моего проживания там - раз пять. То демократы брали верх, то социалисты (экс-коммунисты), то вновь демократы... А под конец даже победила на выборах специально созданная партия по продвижению на самый верх царя Симеона Второго. Он и стал премьером, хотя о возвращении монархии речь пока открыто не шла. О политической ситуации в этой балканской стране, с явным ориентальским колоритом, я здесь подробно писать не буду. Цели у меня совсем иные. Однако отмечу, что мои сегодняшние воспоминания имеют непосредственное отношение к фону, на котором развернулись описываемые ниже события.
В Трявну высокие гости не часто заезжали. Ой, не часто! И надо же вдруг такому случиться, что решил прибыть в наш городок второй президент Республики Болгарии - Петр Стоянов. Кто не знает, может мне поверить, после первого президента страны - Желю Желева, этот смотрелся очень выгодно. Молодой, энергичный, неглупый...
Президент в Болгарии - фигура весьма условная, власть в стране - парламентская, однако... Был, конечно, какой-то повод (которого я просто не помню) для его прибытия в наш маленький, даже не областной город с населением всего в каких-то восемь-девять тысяч человек. Предполагалось, что Стоянов произнесёт речь с трибуны, которую усиленно строили уже неделю на главной площади перед ''читалищем'' (дворцом культуры). Это выступление в прямом эфире должно было транслироваться по радио на всю страну.
Трансляция осуществлялась не радиоволнами, а по кабелю, через телефонные каналы. А кто у нас в Трявне эти каналы обслуживал и поддерживал? Верно мыслите, рад за вас...
Мой непосредственный шеф, начальник АТС Васил Москов в этот торжественный день сам пришел на работу, хотя была суббота. А два дня назад у нас в зале станции расположились бравые ребята-софиянцы с какой-то хитрой, сверхсекретной аппаратурой. Они установили на крыше почты здоровенную антенну, протянули кучу проводов и даже ночью не покидали своего поста. Моим коллежкам, дежурившим две последних ночных смены, это доставило множество неприятных (или, всё же приятных?) минут. Но утром в субботу заступил на смену я.
Васил не слезал с телефона, выслушивал какие-то назидания от начальства из Габрово, суетился, пытался отдать мне нелепые и противоречивые распоряжения, а потом, наконец, позвал меня в репартитор и велел ассистировать ему в последних приготовлениях. Он протянул несколько жил от неизвестного мне щитка к штифтам разводки одного из кабелей и повелел мне запаять то, что надо. До прямого включения оставались минуты. А паяльники у нас раскочегаривались медленно. Я спорить с начальником не привык, хотя частенько было о чём. И на этот раз я не стал ничего обсуждать, а просто приступил к выполнению. Но не успел. Москов вернулся и сказал, что пары решено поменять (телефонная пара - два свитых провода в кабеле, по которым аппарат абонента или другое устройство подключается к станционной аппаратуре).
Ладно, незапаянные провода легко открутить и намотать на другие штифты. Если бы они были запаяны, то можно было бы и перекусить, но при этом они укоротятся, и их длины не хватит для новой ранжировки (соединения).
Две минуты и всё переделано. Правда, запаивать я ничего не спешил. Тут и настал момент трансляции. Москов побежал на площадь лицезреть президента, а я остался один отвечать за бесперебойную связь аппаратуры на трибуне, через которую микрофоны доносили голос вождя до нашей городской АТС, где его речь преобразовывалась специальным образом и утекала в недра стативов дальней связи...
Понимая, что ничего не может случиться с накрученными мной парами от протекающих по ним слабых токов стояновских пламенных воззваний, я всё же схватился пальцами за места скрутки, дабы укрепить контакты вместо, так и неосуществлённой, пайки. Десять минут я сжимал между большими и указательными пальцами прохладные металлические пластины, которые успели нагреться исключительно от моих усилий. Радио в соседнем зале доносило не очень приятный картавый голос господина президента, а когда, наконец, речь его закончилась, я с облегчением разжал кисти рук.
Прозвучали какие-то фанфары, еще несколько фраз ведущего праздничное мероприятие, а затем - марш, затихающий плавно и незаметно. И тут я услушал, как диктор в студии объявил дословно следующее: ''Вы слушали торжественное обращение президента Республики Болгарии Петра Стоянова по случаю... Трансляция осуществлялась благодаря техническому содействию инженерно-технической службы отделения дальней связи города Русе''.
Я так и сел. Слов у меня не было. Как Русе? Причём тут Русе? Я как дурак чуть ли не зубами держал телефонные провода, а они говорят: Русе! Обидно! Чес-слово, клянусь, обидно да!
Сочиняя в негодовании речь, которую произнесу перед Московым, а возможно, и перед Серафимовым (директором всей почты, к которой относилась наша АТС), я провёл оставшиеся полтора часа своей смены в полном бездействии. Радио продолжало долдонить о поездке президента в габровский округ, но я не следил за его дальнейшими передвижениями. Между прочим, зря.
После работы я вышел, сел в машину и поехал забрать Валю с Алькой от знакомых, живущих неподалёку. А затем мы решили угоститься в ресторанчике в Божковцах, который давно наметили. Божковцы - это село, прилегающее к Трявне с одной стороны и к городу Плачковци - с другой. Зачем я вам это так подробно описываю? А вот зачем. В том же направлении, в один ресторанчик, часом ранее отправился и господин Стоянов со свитой и охраной, дабы отобедать в нашем балканском краю чем бог послал. В связи с перемещением высшего лица государства, дорогу в указанном мной направлении перекрыла полиция.
Но я-то этого не знал. А в переулках Трявны я разбирался куда лучше габровских, тырновских и прочих командированных полицейских. Вот я и вырулил на улицу Стара Планина из такой подворотни, которую никто перекрывать не додумался. Улица эта была на наше удивление и радость пустынна. Ещё бы! Если все перекрёстки взяты под охрану пока ''его Величество трапезничать желают''.
Далее рассказываю в режиме реального времени для пущей достоверности и более явственного ощущения происходящего.
Едем мы по дороге на приличной скорости и радуемся предстоящему вкусному обеду. И тут я замечаю далеко впереди мчащиеся мне навстречу машины с зажженными фарами. При этом первый автомобиль отрывается от колонны, резко приближаясь ко мне. Когда между нами оставалось метров сорок встречная машина начала усиленно мигать дальним светом, что меня удивило еще больше. Продолжая своё движение вперёд, но инстинктивно снизив скорость, я посчитал промчавшиеся мимо нас совершенно одинаковые чёрные БМВ. Их было четыре вместе с первой, подмигивающей. Все с затемнёнными стёклами.
Всего десять секунд мне понадобилось, чтобы осознать, что это было. Можно считать, что президента я все таки увидал, хоть и не попал на площадь, пусть и через тонированное стекло бумера. А ещё очень радовало то, что всё это происходило не под Московой, например, а у нас под Габрово. Думаю, что если бы это был кортеж не болгарского, а российского президента, то после добродушного подмигивания, означавшего приказ остановиться на обочине, из следующего автомобиля по нам бы была дана очередь из автомата, как по неподчинившимся и вообще неизвестно как оказавшимся на закрытой трассе.
В ресторанчике под громким названием Трифон Зарезан мы поговорили с владельцем по имени Иван и узнали, что обедал Петр Стоянов как раз у него. Только ничего из роскошеств национальной кухни заказано не было. Просто на столы подали заранее прихваченные с собой яства из багажников тех же БМВ. Даже посуду ресторанную не использовали. Только - столы и стулья, крышу и стены. Ивана накануне предупредели, что возможно обед состоится у него. Еще предупредили с пяток других рестораторов в разных местах, дабы сбить с толку преследование. Все, охваченные высшим вниманием, хозяева точек общепита с утра отказывали посетителям и ждали: а вдруг! Сбылось только у одного Ивана. Как это было я уже сказал.
Мы прибыли к нему первыми после отъезда недавно встреченного нами руководителя страны. Всё, что готовилось с особой тщательностью, теперь подлежало реализации, и у нас был шикарный выбор, чем мы не преминули воспользоваться.
Мои старания на работе оказались вполне вознаграждены. С царского стола нам перепало лучшее.
04.11.2010. Хайфа