Мой Хрустальный Единорожек

- Убери свои сапоги с прохода. Что за мода средневековая, в конце концов. - Педагог старшего класса отдернул полог кровати и так же спешно его задернул: - Новенький?
Влад поморщился. Яркий солнечный свет из громадного стрельчатого окна резанул по глазам, как кинжал. Когда ему указали на эту студенческую спальню, и он первый раз открыл ее дверь, оказалось, что все нормальные кровати заняты. Осталась только эта - у самого окна, откуда ночами дули тысячи сквозняков, тонко подвывая, а днем - лился поток света, разделенный на ромбы оконной решеткой. Эта решетка постоянно напоминала Владу, что он тут на не совсем добровольных началах.
- Я уберу. - Золотистый паренек, оборотень, судя по рогу и хвосту, быстро запихал сапоги под кровать. Влад пробормотал «Благодарю» и подумал, что выспаться все равно не дадут. Сел на кровати, противно заскрипевшей всеми рассохшимися досками и пружинами матраца. Добыл из-под подушки гребень из слоновой кости и принялся расчесывать перепутанные в беспокойном сне вороные пряди, свитые крупными кольцами. Шипел и раздирал колтуны, наконец, привел волосы в порядок, нашарил сапоги и, не глядя, сунул одну ногу. Только строгое воспитание позволило ему сдержаться и не выматериться самыми грязными валашскими словами, когда из новехонького сапожка волной поднялся «аромат» давленого чеснока, а кожу резко запекло. Вампир, приплясывая на одной, не пострадавшей, ноге, содрал сапог с другой и, прихрамывая, направился в купальню. Отмываться и пытаться хоть как-то убрать чеснок из сапога. Другой обуви у него пока не было - его багаж где-то потерялся. Из общей спальни послышалось тоненькое хихиканье. Голубоглазое создание, с личиком ангелочка, заглянуло в ванную, но тут же ретировалось. Было уже шесть часов вечера, скоро должен был быть «завтрак наоборот» и ночные занятия.
Влад все больше понимал, что угодил, что называется, из огня да в полымя. Если дома покоя не давали злобные соседи, отец своей муштрой и матушка постоянным напоминанием о родовой чести, то тут на вампира сразу же начали коситься. Хороший слух позволил Владу узнать о себе много нового.
- А зубищи-то, посмотри, какие...
- Высоченный, теперь на лекциях, вообще, хрен что увидишь.
- А ты его… видел?
- Рене, вы хам. То, что я сплю с каждым в этой школе, еще не значит, что я тщательно рассматриваю то, с чем сплю. - Единорог шлепнул гнома по щеке. Впрочем, не сильно. Влад покраснел, на бледных скулах выступили алые пятна. Боже, за что его сюда упекли? Элитная школа магии, элитная школа магии! Да лучше бы он уехал в Вену, в военную академию. Вот ей же ей, было бы больше толку. Что из того, что в нем проснулось наследие великого предка, способности к магии? Не самое главное в этой жизни...
Вампир шагнул, не глядя под ноги, и зря - каменный пол ушел из-под ног и вознамерился поздороваться с его физиономией. Влад успел выставить руки, запястье обожгло резкой болью.
«Выбил, твою мать!» - он сел, наплевав на глазеющих студентов, резко дернул, вправляя сустав. И только тогда поднял злой, горящий мрачным гранатовым огнем, взгляд.
- Упс. Прошу прощения. - Золотистая коса, за которую он запнулся, подползла, и ангелочек намотал ее на руку. - Дань традициям, не только окружающих достала, но и меня. Ушиблись?
- Нет, благодарю вас. - Вампир поднялся, поморщившись. Чесночное амбре из сапога никуда не делось, хотя он отмывал его полчаса. Теперь сапог хлюпал, так и не просохнув. Вдобавок, кружево на рукаве каким-то образом оторвалось, и теперь болталось неопрятной тряпочкой. Рубашку шила матушка, отдирать манжету было жаль, так что Влад просто запихал обе поглубже в рукава, с абсолютно ничего не выражающим лицом. И пошел дальше. В библиотеку, получить свои книги.
- Ути, какие мы сдержанные. А, правда, какое достоинство у вампира?
Столовая. Шум, разговоры, чавканье. Влад сел за столик в самом темном углу и поставил перед собой поднос с тарелкой и стаканом. Только вознамерился вкусить, чего Тьма дала, как услышал успевший надоесть до колик голосок. Рогатый ублюдок сел за свой лучший стол:
- Так, где моя еда? Я что, сам за ней ходить должен?
Влад скосился на свой завтрако-ужин: стакан томатного сока, тарелка с бифштексом с кровью и кусок хлеба. Черного. Обычный завтрак воина. Отец приучил, с пяти лет таская Влада по походам и мелким междоусобным стычкам. Без пары клинков на поясе вампир чувствовал себя неуютно, как голый. Но при поступлении оружие забрали, да и вообще, обшмонали негуманно. Златовласке гном притащил корзинку с брокколи,  и тот захрустел ей, разрезая ножичком и накалывая на вилку. К нему за стол никто не подсаживался, а вот к Владу плюхнулся мощный, в буграх мышц, вервольф.
- Привет, брателло. Как жизнь подлунная? - он радостно загоготал. Влад оборотней не любил - мужланы неотесанные. Когда-то у его рода со стаей с Валашских гор вышла крупная свара. До сих пор аукалось. Так что вампир только сдержанно кивнул:
- Спасибо, хорошо.
- На! - на стол была выставлена склянка с мазью. - От ожогов серебром и эфирными маслами. Этот козел всегда новеньких чморит.
В голосе Влада прибавилось тепла:
- О, спасибо...Как нельзя, кстати. Кто он? - незаметный кивок на рогатую златовласку. - Что оборотень-единорог, я уже понял.
- Это - ссссука этого учебного заведения. Наследный принц Серебряных гор. Патрик, через «и». Заноза в заднице у всех, и у светлых, и у темных. Проходит два курса обучения. Одну ночь мы его, слава Тьме, не видим, но на вторую он оттягивается.
Вампир подал вервольфу узкую, аристократическую ладонь:
- Влад, наследный князь Валахии и Черногории. Можно без титула, - и сверкнул острозубой улыбочкой.
- Клык, второй сын Саблезуба. Черногория. - Вервольф осторожно пожал его ладонь и впился зубами в сырое мясо.
- Будем знакомы. - вампир слегка расслабился. Уже лучше - хоть кто-то из близких по духу, да еще и подданный. Правда, толку в этом подданстве, как с козла...единорога - молока.
- Я не буду это есть, принеси свежее! - Патрик оттолкнул от себя тарелку с проращенным зерном. Влад отгородился от окружающей действительности стаканом с соком. Ну, какое ему дело до того, что коняшка гнобит какого-то гнома? Знакомого, кстати, гнома. Вампир нехотя отставил стакан и присмотрелся: мелкий, которого хамоватый принц назвал Рене, был похож на своего то ли папашу, а скорее, старшего брата, с которым князь Ондрий, отец Влада, вел дела на поставку оружия.
- Рене, шевелись. Ох, у меня ступни опять болят, видимо, к дождю. - Патрик быстренько подъел зерно и потянулся за бокалом с водой. Пил он много. Как лошадь. Гном хоть позавтракать успел. Мальчишка осушил за это время, судя по объему, запасы среднего ручья.
- Ну, все. Рене, идем!
- А кто гном? - спросил Влад у Клыка, который к тому времени успел расправиться со своим мясом и неодобрительно посматривал на тарелку вампира, который ел не спеша, смакуя. - Знакомая мордаха.
- Рене Штуцерман. Аспирант кафедры демонологии.
- Вот как? Значит, коняка гнобит не только студентов, но и преподавателей цепляет? - фамилия гнома была именно той, которая стояла на клеймах мечей у княжеской охраны.  И впрямь - брат оружейному мастеру.
- Ооо! Эта ходячая давалка цепляет только тех, с кем спит. Говорят, действительно, стоит, но я мараться не хочу. Хочешь наставить рога всей школе, трахни Патрика.
- Делать мне больше нечего, по-твоему? Да на это рогатое безобразие у меня просто не встанет. Разве что ротиком поработает? Ротик симпатичный. - Когда было надо, Влад мимикрировал под рубаху-парня.
- Да ну тебя! Вот у меня ротик, что надо, а это… Разве что зернышки клевать.  - Ротик у Клыка, действительно, был что надо. От уха до уха, с выбитым передним зубом.
- Ты извини, но у меня... - Влад наклонился поближе к нему, перегнувшись через стол, - ...хер не лошадиный, в твоих нежных губках потеряется.
- Сир…Да я шучу... - вервольф покраснел.
- Так, студенты. Хватит жрать, пошли науку вкушать. - Рослый дроу заглянул в столовую и поманил их рукой. Влад в мгновение ока доел мясо, допил сок и аккуратно вытер рот салфеткой. Снова возвращая на лицо маску каменного спокойствия. Расслабился, чутка оттянулся, волка в краску вогнал - и хватит. Учеба - тут его главное занятие.
- Так, тунеядцы и разгильдяи. Бельмо на глазу темного властелина. Вернее, вот выберут его, наконец, и будете его бельмом. - Дроу надел на нос маленькие очки. - Сейчас сначала оккультная практика-введение. Потом азбука Вуду для маленьких, то есть те, кто выше полутора метров, туда не идут. Для тех, кто выше полутора метров - Превращения, или попросту - Оборот, оборотням - обязаловка, всем остальным - факультатив. Патрик, вот тебе записка, иди к завхозу и получи пень. Только верните его потом на место, а то пней не напасешься.
- Это староста курса, Лоэнгринн. - Клык сделал дроу ручкой. Влад подавился смешком, представив дроу - в лунной лодке, запряженной лебедями. Ле****ями - будет точнее. Мимо, со страшно недовольной миной, протопал рогатик. Коса волочилась следом, собирая пыль. Влад понял: сейчас произойдет непоправимое. Потому что удержаться и не наступить на кончик золотистой плети было выше его сил. Впрочем, он только попридержал косу носком сапожка, дождался, пока она натянется, и отпустил. Скорчил самую скорбную мину:
- Простите, не заметил.
Ух, каким его окатили презрением! Просто синие искры брызнули из глаз! Косу резко выдернули  и намотали на локоть.
- Плебей! - И их высочество ушел за пнем.
- Не трогай его. Вонять не будет.
Дроу покачал головой.
- Ну, что встали? Построились парами, демоны мои и бесы, и дружно, как утятки, за мной. А то заблудитесь еще.
- Да, пообломать ему рог бы. В честной драке. Но золотое дитятко же в ручках, небось, тяжелее столового ножика ничего не держал, - пробормотал Влад себе под нос, направляясь в лес в паре с вервольфом. Как оказалось, хороший слух был не только у вампира. И единорогу его слова передали «доброжелатели» - жополизы.
А жополизов у него было много. Вечерами Патрик выпархивал из-под полога то одной, то другой кровати, сонно хлопая глазками и натягивая на худые плечи рубашку. Влад, который ночами не спал, само собой, а учился, провожал глазами тонкую фигурку в белоснежной ночнушке и скалился. Хотя, по большому счету, ему было плевать на то, скольких перетрахает принц за ночь.
- Такая конфетка, а главное, волосами как проведет - и все. Глаз не сомкнуть, стоишь и дымишься, - перемывали Патрику косточки в раздевалке. Впрочем, принц не спал в общих спальнях, у него была своя комната, наверху, в преподавательской башне.
Вампиру было все пофигу. Ровно до того момента, как он понял, что школа - закрытая, последний раз он кувыркался с хорошенькой селяночкой на сеновале еще дома, а в семнадцать лет трахаться охота. И что у него тоже все стоит и дымится. Каждое утро. Как штык. Твою мать! Все на потоке решали эту проблему с помощью Патрика, ему за это прощалось многое, и даже больше. В принципе, было в порядке вещей, когда к нему подходили, шептали на ушко, и через минуту хорошенький единорожек уже лежал на одеяле, в нужной кровати, и опускал полог.
Все решали, только не Влад. Вампир стирал руки до мозолей, но изменить своим словам, сказанным Клыку, не мог. Иначе, какой он тогда князь? Хотя вполне понимал - на Патрика у него встанет. Еще как встанет, и без магии. Но с единорогом у него установилось что-то вроде вооруженного перемирия. Гадости про него Патрик говорил исправно, фокусы, вроде посыпанных серебряной пылью книг, устраивал ежедневно. Вампир отвечал ледяным спокойствием на людях (и нелюдях) и глухими проклятьями в подушку, намазывая волдыри на руках мазью вервольфа, выгребая из карманов дольки чеснока и проверяя сапоги каждый раз перед тем, как их надеть.

Однажды Влад столкнулся с Патриком в университетском саду. Единорог мрачно объедал побеги жимолости, смаргивая сердитые слезы. Влад прошел было мимо. Но он был все-таки галантным кавалером, а не наступать на грабли учатся, только когда прилетит в лоб. Так что он вернулся и подал единорожку чистый, отглаженный батистовый платок:
- Что-то случилось?
- Акх...Фыыыр... - платок забрали и уткнулись в него лицом. Хрустальный рог блеснул в лунном свете.
- Очень содержательно. - вампир протянул руку и снял с золотистой челки запутавшегося в ней светляка.
- Не…я... - вырвалось между всхлипами, фырканьем и ржанием.
- Не вы? А кто же тогда? - Влад достал запасной платок и аккуратно стер слезы с нежных щек, - Я могу чем-то помочь?
Глазки попробовали метнуть молнию, но в них было столько воды, что та, зашипев, растаяла.
- Не...знаю… Но точно не я...
- Ну так что же стряслось? - Влад знал только одно средство успокоения плачущих девушек. Единорожек, конечно, девушкой не был, хотя, судя по его «потрашному» списку... А вдруг сработает? Так что вампир его обнял, поглаживая донельзя растрепанную косу и выбирая из нее сухие травинки.
- Ыыыыыы! - захлюпали в него с утроенной силой. - Ты тоже думаешь, что я - бляяядь!!!
- Ы? - машинально ответил Влад. Отстранил единорога и тряхнул его за плечи: - Милорд, если вы не хотели такой репутации, стоило бы выбрать другую стратегию поведения. И, к вашему сведенью, я - так не думаю. Мне безразлично.
- Бесчувственный... Лучше создать репутацию ****и, чем реально быть ею, - единорожек затих, икая.
- Вы меня на чувства чесноком и серебром проверяли? - ладони, сожженные серебряной пылью, у Влада еще саднили, хотя почти зажили. - Так я вполне себе чувственный. А быть ****ью - фи, ваше высочество, какие слова! - вас никто не заставлял.
- А лучше не затягивать, чтоб заставили. Ты уже ел? - от вампира опасливо отодвинулись. По бедру Влада стегнул хвост метелочкой.
- К вашему сведению, вампиры пьют кровь, только если ранены или истощены. - Вампир улыбнулся весьма клыкастенько. Особенно потому, что хвост единорожка задел вставшую во весь рост проблему. Опять. Ну, сколько ж можно?! А руки-то еще болят, кожица на ладонях нежная, стереть - как нефиг делать.
- Кто знал, ваша светлость, что вы так хорошо воспитаны. Лучшая защита - это нападение. - Мальчишка выпрямился, коса метнулась, перебрасываемая через плечо, и больно стегнула Патрика по лбу. Он снова скривился, секунда - и опять всхлипывания, и слезы серебристым ручьем капают на дорожку.
- Я потомок древнего рода, и слово «честь» для меня - не пустой звук. А нападать, ваше высочество, лучше на тех, кто вам по весовой категории подходит. Со мной вы просчитались, - вампир приподнял его голову кончиками пальцев и снова вытер глазки, щеки и вздернутый нос принца. - Ну, перестаньте плакать, право же, мне становится неловко, будто это я вас допекал два месяца.
- А если и таааак!!! - остальное потерялось в потоках невнятных междометий, головка осторожно прижалась к его груди, рог чуть поддел ткань рубашки.
- Мгм...Я воздержусь от комментария. - Вампир вздохнул, сжал клыки покрепче, старательно игнорируя вопли своего тела. И присутствие рядом такого симпатичного, приятно пахнущего свежей травой и цветами чужого тельца. - Вас проводить в вашу комнату?
- Там сейчас учителя, а я зареванный. - Сердито фыркнули в подмышку.
- Тогда...к фонтану, умыться? - не приглашать же его в общую спальню, ей-тьма! Патрик фыркнул, утирая лицо рукавом и придерживая зловредную гриву. Ушел, оставляя аромат чуть вспотевшего тела. И платок зажилил. Оба. Вампир поскрежетал клыками, вздохнул и сам ушел к фонтану - голову остудить. Хотелось бы чего-нибудь другого остудить, но не раздеваться же и в фонтан голышом сигать? Хотя, тихо так, безлюдно, спокойно... Влад присел на бортик фонтана, расстегнул рубашку до середины, намочил ладонь в фонтане и провел по шее, пытаясь как-то унять жар. С другой стороны раздалось уже знакомое фырканье. Фонтан был большой, украшенный многочисленными скульптурами. Золотая прядь волос змейкой скользнула в потоке и намоталась на запястье. Влад застонал. Мало этой лошади рогатой ему днем докучать, так и ночью от него покоя нет! Потянул за прядь:
- Выходите, милорд, спалились уже.
Прядку выдернули. Она уползла за декоративную колонну.
- Не выйду, я голый.
Брови вампира поползли вверх, в попытке слиться с буйной шевелюрой.
- Гхм... - Влад усмехнулся: - Вот и хорошо. - И скинул рубашку через голову, окунаясь по пояс в прохладные струи фонтана. Патрик сидел на голове мраморной лягушки, подтянув колени к подбородку, занавешенный волосами. Мокрый и несчастный.
- Простынешь. - Влад отжал волосы и откинул мокрые кудри на спину. По коже поползли струйки воды. Он слегка поежился. - Слезай, мрамор - он для нежных королевских поп не слишком подходит, что-нибудь нужное простудишь.
- Я посижу... Меня Рене найдет. - Одежда принца валялась на бортике, скомканная.
- Ну, найдет, и дальше что? Говорил же я тебе, давай отведу в комнату. И приставать не буду, слово чести. - вампир медленно подходил, внутренне усмехаясь: как девственница к единорогу, ей-тьма.
- Оденет. Заплетет. - Патрик бочком-бочком отодвигался от него, пока нога не соскользнула,  и он не оказался в воде.
- Тьма, Патрик, ну, сколько тебе лет, что ты сам одеться и заплестись не можешь? - вампир выловил единорожка из довольно глубокой чаши фонтана, фыркнул: - Не надо переквалифицироваться в русала. Они склизкие. - и поставил на бортик. - Стоять. Сейчас рубашку возьму, вытру.
- Я принц, это не входит в мои... чхи!
- И не выходит. Потому что узко, - съехидничал Влад. Пожертвовал своей рубашкой, вытирая Патрика, замотал в нее же мокрую гриву, чтоб не мешалась и не мочила одежки принца. Старательно-жестоко кусая щеку изнутри, чтобы не обращать внимания на то, что единорожек - голый. А тот стоял, трогательно прикрывшись ладошками, трясясь на ночном ветерке крупной дрожью.
- За-за-за-то-то-то  я-я-я-я лу-лу-ч-ч-ши-ий.. вввв...Чхи! Чхи! ЧХИ! - последний чих чуть не сбросил принца, приобретшего реактивность, с бортика. Вампир успел вовремя подхватить.
- Да-да, лучший. Даже не сомневаюсь. Гммм...гмммм...ооо, хммм... - это вампир перебирал одежки принца, пытаясь определить, что одевать первым. В руках Влада трепетали нежные кружева трусиков, и тоненькая сеточка чулок на подвязках. Вампир благоразумно оставил при себе мысли о том, подобает ли «не-****и» носить такое. Расправил трусики: - Ноги суй. Да за плечи придерживайся, у меня нет другой рубашки с собой, вытирать будет нечем.
Дилемма «прикрываться или одеваться» была сложной. Патрик  переступил маленькими ступнями, все-таки отпустил свой пах и уцепился за его плечи. Мальчишка, констатировал Влад. Маленький и розовый, а на ветру уже чуть синюшный. Трусики оделись, в принципе ничего толком не скрывая. Но коняшка успокоился.
- Чулки натягивать? - Владу доводилось их снимать, но вот одевать - нет. - Давай-ка, влезай в рубашку, а то весь мурашками покрылся уже, смотреть - и то холодно. - Собрал подол тоненькой шелковой рубашки гармошкой, накинул его на шею Патрику. Тот стоял, не двигаясь. Пришлось брать его за тоненькие запястья и просовывать руки в рукава. Владу было чуть ли не смешно - единорожек был холодный, как лягушонок, сам вампир, по сравнению с ним, казался печкой.
- Да, конечно. Как можно - без чулок? - от удивления обезчулочиванием мальчишка даже дрожать перестал.
- Легко. Поверь, куда легче, чем с чулками, - вздохнул Влад. Подумал и тоже собрал чулок гармошкой, до самого носочка. - Так, держись и ногу давай.
Ножка у единорожка была ну совсем девичья, хоть и сильная, и мышцы были упругими, мальчишескими. А кожа - нежно-бархатистая, так что чулок Влад натягивал раза в три медленнее, чем следовало бы. Только ради того, чтобы подольше чувствовать пальцами прикосновение к ней.
Патрик замер. Это было приятно. Когда его одевал Рене, он капризничал, лягался, прятался, а тут даже мыслей таких в голове не было. Приятные руки, очень приятные.
 Второй чулок Влад натягивал едва ли не медленнее. Потом отыскал пояс с подвязками. Возблагодарил опыт и отца, который в тринадцать лет отвел в бордель и приказал тамошним девкам обучить наследника всем премудростям. Как снимать чулки с подвязок - в них входило. Если проделать все движения наоборот, подвязки даже держали кружево чулок на месте. А то, что, когда одевал на мальчишку пояс, обла...погладил его попу, так оно и понятно - надо же хвост из-под трусов и пояса вынуть.
- Опять репьев набрал, да? - обреченно и тихо спросили из-под челки.
- Я потом их повытаскиваю, ладно? Эх... - Влад встряхнул и почистил рукой шелковые брючки Патрика и тоже натянул их на него. Застегнул перламутровые пуговки. Завязал широкий пояс-шарф. Поставил на бортик фонтана туфельки с украшенными хрусталем пряжками. - Держись и обувайся. Это-то сам можешь?
- Нет. Зато я шесть языков знаю... - попытался реабилитироваться носитель голубых кровей.
- Я знаю восемь. Правда, из них четыре - диалекты моей страны. Это не мешает мне владеть палашами, ездить верхом и стрелять с обоих рук. А так же писать стихи и акварели. Красота, Патрик, не главная ударная сила. И знания не заменят опыт выживания. - Влад сам натянул на маленькие ступни туфельки, выпрямился и снял с головы единорожка свою безнадежно-мокрую рубашку. - Гребня у тебя нет, да?
- Нет. Я тоже еще много чего умею. Но не хвастаюсь. - Единорожек осторожно слез с бортика, придерживая волосы, изящным движением.
- Ну и молодец. Куда слез? Я твою гриву по земле волочь должен, расчесывая? - Вампир безапелляционно вернул мальчишку на бортик, достал из кармана камзола, сброшенного на траву еще в начале эпопеи с купанием, свой гребень, и принялся вычесывать траву и репьи из золотых волос. Патрик склонил головку, сиротливо дергая репей в хвосте. Шмыгал носом, потихонечку краснел, заливаясь румянцем от щек до чуть остреньких ушек.
- Не трогай, потом вычешу. - Ловкие пальцы вампира уже разделили текучее, еще чуть влажное золото на пряди и сноровисто переплетали их. Коса выходила толстая. А плел Влад не так, как обычно, я с перехлестом, так что объем косы увеличивался, а вот длина - уменьшалась. Вышла как раз до подколенок. Вампир нашел упавшую в траву у бортика фонтана ленту и перевязал косу. И взялся за хвостик, мелко подрагивающий.
- Ты... Ты только говори потом, что я по-прежнему тебя достаю, хорошо? Мне и самому это не слишком нравится. Но иначе меня тут сожрут. - Мальчишка это почти прошептал.
- Ладно. Сегодняшнее останется между нами. - Влад ласково перебирал шелковый хвост, хотя репьев в нем уже не было. Выглаживал от основания до кончика, пытаясь сосредоточиться и не трогать...не трогать, я сказал!..то место, откуда хвост рос.
- Спасибо. Я бы без тебя замерз и умер. И плавал бы в фонтане до утра. Вот кошмар бы был... - единорожек не отодвигался, хотя плечики зябко подрагивали.
- Дите, - фыркнул вампир, разом вспомнив, что ветерок-то прохладный, а рубашонка на Патрике - тонюсенькая. И ему холодно, в отличие от самого Влада. - Донести тебя на ручках, что ли? Эх ты, принц. Принцесска ты нежная. И кто тебя только отпустил без нянек в эту школу? - Подсек под коленки, поднял, прижимая.
- Дядя... И мне не нужны няньки! - Встрепенулся тепленьким ужиком. - Мне слуги нужны.
- Сколько тебе лет, взрослый ты мой? - рассмеялся Влад. - Слууууги. Учись сам. Поверь, пригодится.
- Четырнадцать. С половиной. - Одна рука несмело легла на плечи вампира. Напряженная до предела. Шугани - стартанет прямо с рук.
- Ну а мне - семнадцать. Слушай, я дал слово тебя не трогать, и я его сдержу, чего бы мне это ни стоило. - Вампир шел размашистым шагом. И у входя в корпус поставил Патрика на ступени. - Доброй ночи, ваше высочество. Или, правильнее - доброго утра.
- Доброго утра, милорд. - Кивнул по-королевски единорожек и развернулся, четко печатая шаг. Вампир постоял, глядя вслед, вздохнул и поплелся назад к бассейну за изгвазданной рубашкой. Плюхнулся снова на бортик фонтана, расстегнул штаны и в пару быстрых движений освободился, наконец, от невыносимого напряжения в чреслах. Вспоминая при этом отчего-то не пухлые бедра смазливой дочки мельника, с которой зажигал на сеновале в  последний раз, а бархатную кожу и мелкую дрожь тоненького тела Патрика под рукой.

- Отвали, я сказал. Не в настроении. - Патрик уронил книги, дроу прижал его к стенке.
- Да ладно. Всегда был в настроении, а сегодня нет?
Студенты проходили мимо. Кто-то глазел, кто-то пропускал мимо ушей то, что в полутемном ответвлении коридора куратор курса беззастенчиво лапает студента. Ну, все ведь как всегда, тем более, что студент - Патрик. Влад шел мимо, вернее, очень быстро шел, почти бежал - опаздывая на пару по магии крови. Тихий вскрик единорожка услышал, и его как дернуло назад. «Я не ****ь!» - мгновенно вспомнилось. Как согласуется кочевка Патрика из постели в постель с его нетронутостью, он понимал плохо, но склонен был верить принцу. Так что, отправив Клыка, с которым обычно и тусовался, на пару, вампир свернул в злополучный коридор.
- Ваше высочество? Милорд Лоэнгринн? Что-то случилось?
- У меня случился озабоченный дроу... - шипел Патрик, которого рука темного эльфа  прижала к стеллажам.
- Через три минуты у нас начнется пара. Если милорд Лоэнгринн соблаговолит отпустить вас, мы даже не опоздаем, возможно, - холодно заметил вампир. Рука машинально легла на пояс, будто надеялась отыскать там эфес палаша.
- Князь, вы бы, действительно, шли, куда ноги несли. Мы тут сами разберемся.
- Не разберемся. Отпусти!!! - Патрик забился, лягаясь и норовя ткнуть дроу рогом. Влад прикинул, что за две минуты они еще успеют домчаться. И без замаха двинул в челюсть дроу. Тот ощутимо, так что дрогнули стеллажи, приложился к полке затылком, вампир перехватил тоненькое запястье единорожка, притягивая его к себе:
- Ты в порядке? Рвем когти, пока он не очнулся. - И с места стартанул на предельной скорости, волоча на буксире Патрика, как кошка - консервную банку на хвосте.
- Кааак я испугался… Ну, это надо же, как не вовремя у меня пыльца закончилась... - они стояли в классе. Патрик уперся руками в колени, пытаясь отдышаться.
- Руку не больно? Прости, синяк будет. - Вампир наклонился над ним, говоря едва слышно. - А теперь сделай вид оскорбленной невинности и вякни что-нибудь оскорбительное. Пока на мне и тебе не подпалили одежду взглядами.
- Хорошо. - В следующий момент Влад чувствительно получил коленом в промежность: - Хам! Рене, мои учебники!
Вампиру изображать огненный взгляд и притворно стенать не понадобилось - все было очень натурально. Отдышался, кое-как выпрямился и поковылял на свое место.
- Ну вы и ссс...сволочь, ваше высочество! - с искренним чувством бросил, проходя мимо Патрика.
- За что он тебя? - поинтересовался Клык.
- За вежливость и добросердечие, - огрызнулся Влад.
- У этого... вежливость?.. Да ты посмотри, как он бедного гнома гоняет. Гном, а работает, как еврей.
- Это у меня вежливость. За что и получил. Надо было его... - вампир прикусил губу. «Там оставить» - так и не прозвучало.
Впрочем, следующим вечером его ждал сюрприз. На тумбочке лежал конверт. «Их высочество, принц Патрик приглашает вас на дружеское чаепитие, к трем часам ночи. Форма одежда - коктейльная». Влад фыркнул: отродясь такой формы одежды у него не было. Вопрос идти или нет, даже не стоял. Идти, однозначно. Все равно больше нечего делать - уроки он умудрялся делать сразу после занятий. Так что вырядился вампир в черный, шитый шелком, бархатный камзол, повязал на шею манишку, перехватил буйные кудри в хвост атласной лентой и натянул на морду лица самое что ни на есть княжеское выражение высокомерного презрения ко всему живому и мертвому.
Патрик любил белое. Это было видно с первого взгляда. Комната его была оббита белым, в золотистом тиснении, крепом. На полу лежал мягкий белый ковер. Везде стояли букеты розовых и белых роз. В алькове пряталась пышная  кроватка в облаке рюшей и кружев. Сам хозяин этого снежного великолепия сидел на белом атласном диване. В  белоснежном камзоле. Рядом с ним стоял верный Рене.
- Спасибо, что пришли. - Этот наглец протянул руку. Для поцелуя. Вампир руку пожал.
- Очень...польщен приглашением. - ему стало смешно - тоже мне, черный рыцарь и ангелок. И с такой важной миной - куда там королю. Вот только, расслабиться не выйдет. Не при гноме. Лишние уши - это всегда лишние уши.
- Рене, подай чай, и можешь отдыхать. - Мальчишка откинулся на подушки. В кружеве воротника блеснули брильянты. Вампир благовоспитанно сел на другой конец дивана, закинув ногу на ногу.
- Симпатичненько у вас, ваше высочество. Сразу полеты при луне вспоминаются. В облачном фронте.
- А мне - жемчужины.
- Стол на вашей совести. - Гном еле втащил золотой поднос с приборами и угощением.
- Позвольте за вами поухаживать? - галантно предложил Влад, придвигаясь поближе, чтобы не тянуться.
- Позволяю…
- И не больше шести конфет. У него аллергия, - продолжал гном.
- Учту. - Вазочка с конфетами перекочевала на другой край стола, поближе к вампиру. - У меня, хвала Тьме, аллергии на сладости нет. - Он осклабился.
- Рене… вы свободны... - прошипел принц.
- Чай, не больше одной ложки сахара, обязательно - с молоком.
- Ненавижу чай с молоком...
- Я вернусь в четыре. Хорошего вечера. - гном откланялся и притворил за собой дверь.
- Чай без молока, я понял. И три ложки сахара. Но конфет не дам, сам съем, - быстро проговорил Влад, улыбаясь с толикой облегчения. - Рука-то в порядке?
- Ничего. - Патрик показал перебинтованное запястье, откинув тонкие кружева манжеты.
- А теперь поясни, будь добр, с чего это наш, обычно такой спокойный Лоэнгринн, как взбесился? И ты тоже, вел себя не так, как обычно. И что это за пыльца, которая, закончившись, подставила тебя? - вампир посуровел. - Потому что мне очень интересно, за что я всю неделю буду заниматься отработками с дроу, и хорошо, если останусь относительно здоров.
- Ты знаешь о мороках? - Патрик потупил глазки долу, затрепыхав золотистыми ресничками.
- Я похож на совсем идиота? Знаю, мы как раз на прошлой неделе проходили. - Влад подозрительно смотрел на смущенного единорога.
- Чтобы навести глубокий морок, нужна пыльца фей. Моих я отпустил на неделю к родственникам, думал, отмажусь. Но не вышло. Лоэнгринн как взбесился, и все три ночи мне пришлось его избегать. - Голова единорожка наклонялась все ниже, уши краснели.
- Вот как, так у нашего куратора банальный недотрах? У кого бы занять мифрильные штаны? - задумчиво протянул вампир. Потом рассмеялся: - Тьма! Я так и понял, что ты девственник. Так вызывающе себя вести и бравировать тем, чего нет, может только совершенно зеленый пацан. Ты член хоть раз в жизни видел? Не свой? - уточнил.
- Не говори об этом!!! - в ужасе зажал уши оборотень и ткнулся лицом в колени.
- Не видел, - констатировал Влад. - Эх, ты, принцессочка. Ладно, не стану я смущать неокрепшую психику ребенка крамольными речами и солдафонскими словесами. - Вампир придвинулся еще ближе и осторожно погладил мальчишку по узкой спинке, обтянутой бархатом цвета первого снега: - Ну, прости. Это тебе месть, так сказать. За тот удар по яй...ээээ...между ног. Было больно, между прочим.
- Прости, - Патрик повернул личико. - Ну, надо было, чтоб правдоподобно, а я раньше только так и поступал. - Слезы, набежавшие на глаза, вроде, уходили.
- Не разводи сырость, Патрик. У меня остался только один платок, если я тебе его отдам, самому не во что сморкаться будет. - Влад поскорее отвернулся, чтоб не видеть слишком близко нежные розовенькие губки, пухлые, как у девчонки, и влажно блестящие голубые глаза с девчоночьими же ресницами. Налил единорожку чаю, добавил сахару и протянул чашку на блюдце. - Держи, законные шесть конфет я, так и быть, тебе выделю.  - На скулах вампира цвел нежный румянец.
- Там мясо и фрукты. Я прочитал что, по идее, ты должен любить. - Звякнула ложечка. Золотая. Все серебряное Патрик велел убрать. - А в летучую мышь, правда, превращаешься?
- Спасибо, - вампир открыл крышку блюда с мясом и облизнулся. - Мимм, прелесть. Мышь? Ну, да, это врожденное умение. Еще и в волка. Герб князей Валашских и Черногорских знаешь?
- Ой, мамочки мои! Конечно, знаю, геральдика начинается у нас с трех лет и, по ощущениям, до глубокой старости. Только при мне не превращайся, я их очень боюсь. -шепотом поведал мальчишка и спрятался за чашкой.
- Ну вот, наш род зовут Плесовуками. То есть, Танцующими Волками. За то, что на гербе оскаленный волк, вставший на дыбы. Но я не буду тебя пугать, тише. - Рука снова, сама по себе, потянулась погладить напряженную спинку. Как жеребенка успокоить, право слово. И тот фыркнул же, как жеребенок. Ласково так. И стянул конфету. Влад осторожно переместил руку и заправил за остренькое ушко выбившуюся из косы золотую прядку.
- У меня есть план, чтоб к тебе больше не приставали. Если захочешь, конечно.
- Какой? - Патрик сел бочком к нему поближе, подтянул ноги на диван. Унюхал яблоко, захрустел им, мелко откусывая.
- Можем изобразить пару. И тогда я сам тебя ото всех отбивать буду. Приставать не стану, я уже обещал. Так что, решай.
- Но ведь тебя побить могут! - реально ужаснулся, даже глаза расширились.
- Могут. И, наверняка, попытаются. Но я сильный, справлюсь. - Вампир усмехнулся. - Зато тебя больше не тронут. Я ревнивый, так всем и объясним. - Придвинулся еще чуть-чуть ближе, чувствуя бедром тепло мальчишечьего тела. Признался тихо: - Я, когда увидел Лоэнгринна с тобой, чуть не озверел.
- Ой! Не зверей, я мышей боюсь! Я поду… Хорошо. Я согласен. А тебе так идет черный, так красиво. - Он отпрянул, чтобы не поранить вампира рогом. Влад хохотал, откинувшись на спинку дивана, прихлопывая по коленям руками.
- Маленький, принцессочка! Ой, ха-ха-ха! Уморил, - протянул еще конфету, шоколадную пирамидку на ладони, как кусочек морковки - жеребенку. Какие у него были мягкие губы. А ресницы - светлые, золотистые, длинные - щекотали пальцы. Конфетка исчезла мгновенно, а на ладони остался легкий поцелуй.
- А целоваться ты хоть умеешь? Или тоже мороком обходился? - поинтересовался Влад, чувствуя, что брюки резко становятся маловаты.
- Нет. Я же один рос, целоваться с куклами не интересно. У меня много кукол, хочешь, покажу?
- Избави, Тьма. Я в куклы не игрок, - «открестился» вампир. - Хочешь, научу? Ну, только если лягаться в процессе не станешь.
- Вот так сразу? На первом свидании? - Единорожек скосил синий глаз и сморщил носик.
- Ну, будем считать, что оно второе, - вампир хищно ухмыльнулся. - И вообще, после того, как я тебя голышом видел и одевал, я вообще на тебе жениться должен бы. Как честный вампир. 
Ему ладошками закрыли рот:
- Не говори! Не надо. - И чмок, в щеку. Поцеловал, да уж.
- Маленький ты еще, - вздохнул вампир. - Рано для женитьб. А вот целоваться уметь -  в самый раз. - Положил руку на плечи, привлекая к себе легонечко, потихоньку, повернул алеющее личико и шепнул: - Глаза закрой, не так страшно будет.
- Ага, - зажмурился. Крепко-крепко. Губы облизнул. Влад осторожно тронул их языком, провел, чуть нажимая, накрыл своим ртом, мягко прихватывая то нижнюю, то верхнюю, не торопясь требовать раскрыться, довольствуясь таким пока, почти целомудренным поцелуем. Руки Патрика обвили его шею, губу чуть тронул язычок. Маленький, горячий и ужасно любопытный. Тронул и испуганно спрятался обратно.
- Молодец, - Влад оторвался от сладких губок, чуть отдышаться. - Быстро учишься. - И снова прильнул, уже настойчивее и требовательнее. Раздвигая губки Патрика языком. Его лизнули и позволили творить, что вздумается, только пальцы теребили и поглаживали плечи. Влад дорвался. Ох, как же сладко было, особенно, с осознанием того, что он эти нежные, как розовые лепестки, губки первый целует. А Патрик отвечал. Робко и неумело, поглаживая пальцами его плечи, волосы. Высоко задирая голову и холодя его лоб хрусталиком рога.
Влад пришел в себя, только когда над ухом гневно закашляли. Нехотя прервал поцелуй и поднял пьяные от желания гранатово-карие глаза. Над ними, воплощенным негодованием, застыл гном.
- Рене, я ТАК ХОЧУ! Ой, а мы и чаю то всего ничего выпили... - Патрик захлопал глазками, обалдело оглядываясь. Уже светало.
- Ну, так, некогда было. - Влад подмигнул Патрику и по-хозяйски погладил его по бедру. - Мне очень, ОЧЕНЬ понравился...чай. До завтра, ваше высочество.
- До завтра... - Не хотя слез с его колен единорожек, еще более нехотя отпустил руку. Вампир откланялся и вышел. Патрик вздохнул, как после слез. - Потом, Рене, все потом... - Лег на подушки, закрыв глаза.
Влад, шатаясь, как пьяный, спустился с башни в спальное крыло, пугая фэйри-уборщиков невменяемым счастливым оскалом. Идти было боольно.
- Бааа! Какие люди. И тебе обломился Патрик? - выглянул из своей постели Клык.
- Знаешь, дружок, - вампир с наслаждением стянул с себя ненавистный камзол и еще более ненавистные штаны, являя рассвету внушающее уважение и опаску орудие, - Думается мне, что это остальным теперь обломаться предстоит. А мнееее... - он улыбнулся и упал в скрипучие объятия перины, мечтательно лаская себя.
- Мда.. Кхм.. - Клык уполз назад, за полог. Лучше бы он этого не видел..

- Кто-нибудь видел пень? Кто спер пень с урока Превращений? У нас по саду носятся единорог, волк, медведь и три кицунэ! - буянил Лоэнгринн. Пень сперли Клык с Владом. Просто посмотреть на истинные формы особо забавных товарищей. Их и подговорили перекидываться первыми. А потом, Влад отвлек дроу, а вервольф уволок пень втихую в дебри сада.  - Какая сука сперла пень!!!! - вопли Лоэнгринна удалялись по коридору. Клык наконец-то смог расхохотаться.
- Это все, конечно, чудесно, но надо спасать Патрика. Пока он в кромешном ужасе всех не забодал, - Влад встряхнулся, кувыркнулся назад, ему для оборота пень был не нужен. И перед вервольфом уже стоял великолепный, рослый, поджарый зверь - черный гривастый волк. Скалился, свесив язык на сторону. Потом подпрыгнул и вылетел из окна второго этажа, изящно вспахав лапами клумбу под окном.
- Эх… Как жаль, что я не лошадь. - Вервольф не стал сигать в окно, спустившись по лестнице.
Патрика, действительно, надо было спасать. Вернее, от Патрика надо было спасать медведя, который, на свою беду, попытался вывести его к корпусу. Окровавленный мишка пытался уползти в кусты, а взбесившийся от запаха крови единорог продолжал его атаковать, нанося совсем не шуточные раны рогом и острыми, как алмазы, копытами. Волк, выпрыгнув из кустов, черной молнией метнулся к белоснежному единорогу, ударив его в бок. С такой силой, что изящное животное повалилось на траву, жалобно крича. Влад немедленно принял истинный облик, прижимая собой единорога к земле.
- Тише, тише, малыш, тсссс! Все хорошо! Успокойся, мой серебряный, тише! - и прикрыл ему ладонью глаза, чтобы единорог не видел уползающего к кампусу медведя. Тому на помощь уже бежали преподаватели во главе со школьным медиком. - Вот так, мой хороший. Теперь я тебя отпущу и мы пойдем туда, где ты сможешь вернуть облик человека, да?
Красавец-единорог дрожал в ознобе, тыкаясь мордой ему в ладони. Встал со второй попытки.
- Не бойся меня, ну же, идем! - Влад взял его за длинную «бороду», чтобы тот не вздумал вырваться, и повел за собой. Клык уже выкатил пень на полянку, благоразумно слиняв раньше, чем они там появились.  - Вот теперь оборачивайся, малыш, - вампир отпустил единорога. Тот заржал, вскидываясь на дыбы, разгоняясь кругами. Прыжок - и с другой стороны уже летит нагое тело с золотистым шлейфом волос. Влад успел перехватить, пока Патрик не треснулся хребтом о дерево - места было маловато для полетов. И скинул с себя куртку, благо, день был пасмурный, и он надел длинную охотничью вместо короткой, в которой обычно ходил. Укутал мальчишку в нее и присел на тот же пень, держа его в крепких объятьях.
- Кккакой пппридурок ддоддумаллся спппереть ппень!!! - на этот раз Патрика трясло от гнева.
- Ну, наверное, совсем придурок. Ты сильно испугался? - Влад вздохнул, но его благородство за пределы благоразумия не распространялось. Признаваться он не стал.
- Сильно - не то слово! Там же инстинкты выходят на первый план. Хищник, волк или медведь, и все! Как шоры на глаза опускаются... Иг-го-го гнать пытаешься, и никак. - отдышался. Перестал трястись. Втянул ноги под куртку и подобрал рукой то, что вознамерилось торчать.
- Ну, все, Берену помогут, не так уж ты его сильно и покалечил. Главное, что я тебя завалить успел вовремя. Не сердишься? - Влад мягко поцеловал его в щеку, ожидая реакции.
- Нет. Ах, как я виноват! И так стыдно, мы же уже не первый раз вместе ходили, я привык к его запаху. Как что-то нашло. - Посмотрел растерянно, скрестив руки на груди.
- И что же? - Влад потянул носом воздух и расплылся в улыбке. Полнолуние, весна, молоденький совсем единорожек, у которого пробуждается влечение. Вот что!
- Ну, как входишь в парфюмерную лавку. Вот так, бам! - Патрик шлепнул себя ладонью по лбу. - По голове, и звон в ушах. Ой… - Он снова поправил что-то под курткой. Влад перехватил его немного иначе, уложив себе на грудь спинкой. Положил руки на грудь и на живот, поддерживая.
- Сказать, что? Я на ушко и шепотом, - наклонился к остренькому ушку и тронул губами.
- Погоди. Я глаза закрою. Говори. - И мальчишка вдохнул, как пред прыжком в воду. Влад сказал. Предельно корректно, грея ушко жарким выдохом. А потом захватил губами его мочку с тонкой золотой сережкой - капелькой жемчуга на цепочке.
- Кааакой ужас... Это ж я теперь неуправляемым совсем стану? Я так надеялся, что это будет позже, после школы. - Он захныкал, ерзая на коленях у Влада.
- Ну, почему неуправляемым? Просто надо научиться напряжение снимать. Это просто. Как поцелуи. - Влад потихонечку сдвигал руку с животика Патрика ниже.
- Туда нельзя... - Тот ткнулся носиком ему в грудь.
- Почему? - движение замедлилось, но не остановилось, Левой рукой Влад поднял голову Патрика и поцеловал, медленно раскрывая его губки языком. Отпустил.
- Потому что срамное место. - Тщательно выговорил, как прочитал, Патрик.
- Ничего срамного там нет. Это естественные потребности организма. А что естественно - то не безобразно, и стыдиться этого - глупо. Кто же тебя так забивает, малыш? - рука вампира уже чувствовала твердое под мягкой шерстью куртки.
- Ни.. никто меня не забивает. Все только отсылают, с глаз долой... Ой! А у тебя там что в карманах такое?..
- То же, что и у тебя. - Ладонь легла поверх ткани и мягко обняла, пока больше ничего не делая.
- Ничего себе! Покажи! - любопытство было сильнее воспитания.
- Ты же смущаться будешь. И вообще, кто тут две недели тому чуть не плакал, когда я спросил, видел ли ты член? - рассмеялся мягко, но с ноткой глухого рыка.
- Не знаю. Я никогда точно не знаю, заплачу или нет. Хорошо, не показывай. Я потрогаю? - сменил тактику мальчишка.
- Ох...Пааатрик, какой же ты! - Влад сощурился, ему было уже почти больно. Он и так сдерживался изо всех сил, чтоб не кинуться и не трахнуть это невинное создание, тем более, волк в душе требовал подчинить извечного врага.
- Я осторожно. - Патрик подсунул под себя ладонь и погладил, а потом ощупал. - Какой большой! - выдохнул восхищенно. Вампир прикусил губу, чтобы не застонать, по подбородку поползла капелька крови. Глаза просто полыхали гранатами, хотя обычно были  темно-темно-карими. Скользнул ладонью под куртку, жадно и бесстыдно накрывая ладонью детскую совсем плоть Патрика, обхватил ее пальцами, поглаживая.
- Ты... - тот толкнулся, то ли вырваться, то ли наоборот. Скосил глаза, посмотреть. Влад не дал ни того, ни другого. Снова притянул в поцелуй, не оставляя шанса вырваться, продолжая медленно, осторожно, нежно ласкать, перебирая яички, выглаживая по всей длине и останавливая ласки на повлажневшей головке. И снова - медленное движение к основанию. Его по бедру оглаживала кисточка хвоста.
- Не удобно. Так я тебя потрогать не могу. - И пальчиками кровь стер с подбородка Влада: - Вон у тебя зубищи какие. Страаашные.
- Я не страшный, честное слово. - Влад сглотнул. - Ну, если хочешь удобнее, давай ляжем на траву. Только куртка у меня одна была, и она на тебе.
- Что ж делать? - растерялся коняшка. - Может, ко мне пойдем? У Рене пары. Дома никого.
Влад боялся, что если они окажутся в комнате Патрика наедине, то одними ласками дело не закончится. Но кивнул:
- Идем, - так и встал. Не спускать же мальчишку с рук на траву, там сучки могут быть острые, колючки. Ножки поранит. Да и прикрыть неуместно выпирающий горб в штанах телом Патрика - самое оно. Он дошел до кампуса, чудом ухитрившись не попасться на глаза никому из студентов и преподавателей. Через пять минут после их ухода на поляну выбрался Клык, и покатил пень обратно, в класс.
- Вот, другое дело. - Патрик скользнул под полог своей игрушечной кроватки: - Иди сюда. - и лег на спину, убирая волосы с лица. Влад прилег рядом, рассматривая ладное, стройное тело, которое видел, конечно, тогда ночью, но старался не особо присматриваться. Сейчас ему даже официально разрешили касаться. И этим позволением он был намерен воспользоваться на полную катушку. Так что заскользила его ладонь, оглаживая, трогая, изучая, осторожно отводя ладошки от паха и снова забирая в плен пальцев.
- Покажи! - почти в приказном тоне.
- Ну, что с тобой поделаешь. - Влад быстро разделся, оставшись только в сорочке. Поднял ее, длинную, до бедер. - Смотри, чудо.
- Уой! - Ну конечно же, Патрик сначала закрыл лицо ладонями. Потом чуть развел их, в щелке показался синий любопытный глаз. Подполз по постели ближе. Протянул руку. Пальцы замерли в миллиметре, потом, коснулись. Влад задрожал, медленно выдыхая сквозь зубы.
- Патрик, или обхвати его пальчиками, вот так - показал на самом единорожке. - Или не трожь. Душу выматываешь, ребенок.
- Вот так? - обхватил. - Что-то не хватает у меня на тебя пальчиков. - Задумчиво обхватил и второй рукой. - Удивительно... Это не больно?
- Если не скинуть напряжение - очень больно, - честно признался вампир. - Малыш, учись, - положил поверх ладошек Патрика свою руку, начиная движения. Чуть сжимая ладонь, заставляя единорожка плотнее обхватить. Дыхание с хрипом рвалось из горла.
- Ой... Он живой... - малыш послушно подчинялся. Это было интересно и запретно, и так приятно. Он сел рядышком, уткнувшись членом в бедро Влада. Вампир не ответил, только снова обнял левой его член, продолжая прерванные ласки. И от этой нежной, горячей упругости под пальцами просто сносило крышу. Руки мальчишки срывались, замирали, он просто не мог сразу вот так: и его ласкать и принимать ласки, надо было что-то одно.
- Иди ко мне. - Влад притянул его себе на грудь, уложил так, чтобы и себя ласкать, и мальчишку, и целовать можно было. - Обними меня. - И продолжил сходить с ума медленно, но верно. Патрик лег, закинув ногу на его бедро, вытянувшись в поцелуй, гладя ладошками по шее и по груди. Прерывисто дыша, как будто собирался заплакать. Глаза с поволокой желания. Губы с запахом земляники. Прикоснулся и нежно, осторожно впился поцелуем, мелькая язычком. Влад не знал, откуда черпает силы, чтобы сдержаться. Но еще каким-то чудом гасил в себе все выше вздымающиеся пенные гребни желания. Он хотел его, хотел дико, бешено. И цеплялся из последних сил за данное мальчишке обещание не трогать. Патрик протянул руку, положив ее поверх его пальцев, сжимая их около основания головки. И простонал:
- Влаааад....
- Да, малыш... - Влад кусал свои губы, и поцелуи были со вкусом его крови. Быстрее, чуть резче движения сильных, тонких пальцев под маленькими пальчиками единорожка. Поцелуй спустились по шее, поднялись к уху, чуть теребя мелкими зубками. Теплое, обжигающее дыханье. И мокрый - премокрый след на бедре. Влад прижал его к себе, не сдержавшись, слишком сильно, выгнул шею, весь напряженный, и кончил с глухим стоном, вздрагивая. По вискам потекло горячее - слезы от облегчения и наслаждения.
- Тебе плохо? Тебе больно? Ой-ей! Влад! Влад! - Патрик обхватил его голову руками.
- Ннн-нет, мой нежный, мне хорошоооо...мне так хорошо...тише. - вампир расслабленно замер, подгребая Патрика под себя, обнимая и целуя, благодарно и нежно, с уходящими нотками желания.
- Ты меня напугааал! - единорожек успокоился. И подставлял личико, жмурясь.
- Тебе понравилось? - вампир улыбнулся, потом зевнул. - Ох, уездил коняшка старого волка.
- Мне - очень. Только все сумбурно и непонятненько. Есть над чем работать. - Он сонно причмокнул губками.
- Ну, малыш. - Влад вытянул из-под них покрывало, накрыл Патрика и себя и с чистой совестью уснул.

Влад проснулся от того, что его трогали. Там. Открыл глаза. Патрик сидел к нему лицом, скрестив ноги, и сравнивал их достоинства. Перебирал пальчиками, отодвигал кожицу. Задумчиво наморщив нос. Как при лабораторном опыте. Это было даже не столько приятно, сколько щекотно. Влад не сдержался и фыркнул. Взвился из постели, роняя Патрика на свое место, нагретое:
- Ты чего вскочил? Ночь на дворе глубокая. - Наклонился и поцеловал. Не слишком осторожничая, но клыки прикрывая, чтоб не ранить малыша.
- Скоро Рене придет. Надо замести следы. - проговорил единорожек ему в грудь. Поцеловал и поднял глаза, полные щенячьего обожания.
- Рене в курсе того, что ты всех своих «любовничков» мороками дурачишь? - Влад погладил растрепанную гриву, думая, что никогда бы не предположил даже, что заплетать эту золотую роскошь станет для него таким любимым занятием.
- Конечно, он же мне сам подыгрывает. Он зануда, но хороший. Как думаешь, ему дядя голову не открутит за мой морально-нравственный облик? - подполз к вампиру, горячий и румяный.
- Я думаю, что...Что-то тут нечисто. Надо бы переговорить с Рене. Скажешь ему? - Влад сдернул с постели покрывало и укутал мальчишку. Нельзя быть таким невинным - и таким желанным. Крышу срывает же напрочь! Так что, от греха подалее. - Ложись и засыпай. Я сейчас оденусь и уйду к себе. Увидимся утром, хорошо? - и зачем-то добавил, в паузах меж поцелуев: - Хрустальный мой, маленький.
- Почему не чисто?.. Хотя, да… Помыться не мешает. Но это утром. У меня Дневное сегодня... - Патрик залез на него верхом, обнимая руками и ногами, тыкаясь как котенок, или щеночек. Или жеребеночек...
- Паааатрик, ты самый развратный девственник, которого мне видеть доводилось! - простонал Влад, прижимая к себе горячее тельце, ежесекундно одергивая себя, чтобы не лапать, не исследовать, как отзовется мальчишка на ту или иную ласку. - Ну как же ты не понимаешь, я ведь не железный. И мне тоже хочется. Как давеча Лоэнгринну.
- Чего хочется? - хлоп-хлоп ресницами, и перекатился на кружево подушек, упали на пол волосы, стекли просто.
- Не важно. - Влад снова его укрыл, подоткнул одеяльце на лебяжьем пуху и поцеловал в лоб, куда-то в основание рога: - Спи, Тьмы ради. Раз Дневное сегодня, тебе выспаться надо. - И собрался уже одеться. По коридору простучали каблуки, вампир звук узнал - туфли с подбитыми металлом каблуками были в замке только у гнома. Влад выругался про себя: сейчас стопудово заглянет проверить, не сожрал ли вампирюга его драгоценного единорожка. А он тут - голый, да еще и возбуждение все не спадает.
- ОЙ! Под кровать, быстро! - Патрик быстро метнулся из алькова, подбирая на полу одежду и сапоги вампира и закидывая их под ложе. Влад скользнул туда же и выматерился уже вслух: лежать надо будет, не шелохнувшись. Иначе его спалят: под кроватью, спрятанное от лишних глаз, у Патрика было кладбище фантиков от конфет. Целое море шуршащих бумажек. «Не убирают тут, что ли?» - вампир обреченно замер. А еще там было пыльно. Очень пыльно. И там же валялась целая головка чеснока - видимо, перестав допекать вампира, единорог о ней попросту забыл. Влад лежал, молясь Тьме, чувствуя, как зверски начинает чесаться нос и слезиться глаза.
- Патрик, с тобой все в порядке?! - Рене протопал по ковру.
- Не все. Я хочу спать, пить и мыться. А еще у меня волосы спутаны. Но сначала - пить! - розовые пяточки Патрика свесились с кровати. Гном, ворча что-то под нос, чего Влад, занятый своими переживаниями, не разбирал, принес кувшин и хрустальный бокал, и методично наполнял его, пока Патрик не напился.
«Тьма, ну пусть же он скорее уйдет! Я сейчас расчихаюсь!»
- Есть хочу! Принеси мне зерна. - Пятки заболтали в воздухе. Патрик лихорадочно придумывал причину выставить гнома.
- Ваше высочество, где же я в это время вам найду зерно? Даже ночная столовая уже закрыта. Вот, яблоки есть, морковка. - Гном приволок вазу с фруктами и овощами, поставил на ночной столик. И взялся собирать вещи Патрика, раскиданные по всей комнате. Вампир не видел, а вот Патрик аж похолодел от ужаса: на кресле, свившись змеей, лежал кожаный пояс Влада. Слишком уж хорошо всем знакомый: было дело, за приставание к Патрику он им отлупил какого-то не в меру наглого эльфа.
- Рене, ну, пожалуйста!!! Я без зерна сейчас не заснуууу! Хнык! - здоровенная капля-слеза упала на пол.  Гном всплеснул руками и бросил весь ворох одежды на то самое кресло:
- Боги, милорд, только не ревите. Сейчас пойду и найду. Где-то у меня еще было, кажется, с пару унций. - Гном вышел. Влад не сдержался и громоподобно чихнул, едва за ним закрылась дверь. Стукнулся лбом об пол. И еще раз чихнул. И еще. И просто не мог остановиться, размазывая пыль, слезы и сопли вперемешку с кровью из носа.
- Скорей! Скорей... - Патрик вытаскивал его за руку. - Он чуть не увидел твой пояс. Вот. - протянул вампиру его же платок.
- Одежду...Чхи!.. Потом...Аааапчхи! Вернешь...Чхи! - Влад вышел на балкон голышом, ветер метнул занавеской - и вместо вампира с перил взвилась летучая мышь, крупная, черная. Полетела, странно - зигзагами, то и дело тоненько чихая и срываясь вниз. Рене же застал зареванного Патрика с окровавленным платком в руке.
- Боги! Что стряслось? Вы ранены? Кто посмел? - Встревоженный гном выглядел точь-в-точь как наседка, на гнездо которой посмели покуситься: бегал и подпрыгивал кругами, размахивая руками.
- Ничего...Устаааал… - Патрик сел, где стоял, и подтянул к себе золотую тарелочку с зерном. Рене обвел глазами комнату, пряча усмешку. Наивный маленький единорожек! Вон из-под кружев перины торчит носок сапога вампира. И ремень его он видел. Догадаться, что случилось, не трудно. Ну, если эта шпала бледная что-то с его подопечным только посмеет утворить, Рене не посмотрит, что он вампиру в пупок дышит! Так врежет, чтоб мало не показалось!
Лошадка схрумкала зерно и терла глазки.
- Ну, что? Спать, ваше высочество? Сказочку рассказать вам? - Гном поднял Патрика под руки, укладывая на кровать. - А завтра с утреца я вас искупаю, и косу заплету. И одену. Ну же, глазки закрывай, баю-бай.
- Пусть Влад расчесывает... Но ты все равно купать будешь. - Принц уцепился за его широкую ладонь. - Расскажи про волка..
- Про ЧЕРНОГО волка, мой принц? - уточнил Рене, ласково поглаживая тонкие пальчики. И стал рассказывать, припоминая древние легенды Черногории и Валахии. Мальчик дал одеть себя в ночную рубашку и лег на подушки, внимательно слушая.
Влад проспал остаток ночи, утро и пол дня, даже во сне еще чихая и вздрагивая. Проснулся измотанным и совсем не отдохнувшим. Сходил в столовую на завтрак, вяло поковырялся в тарелке, аппетита не было. Правда, чего-то хотелось этакого. Но он никак не мог сообразить - чего. Патрик был на парах, и вампир потерянно бродил по парковым дорожкам. Из-за кустов вывернул бесшумным аллюром Клык.
- Привет, твоя светлость. Слушай, - лицо вервольфа было озабоченным, - Я тут кое-что слышал. Не знаю пока, верно или так, слухи. Кажется, то, что единорожек теперь с тобой и никого больше видеть не хочет, кое-кому тут не нравится.
- Я и так это знал. - Влад зевнул и потер лицо.
- Ты не понимаешь, тот, кому не нравится, приобрел серебряный кастет.
- Против кастета я выстою, главное, чтобы рожу не попортили. Остальное заживет. Не кол же осиновый, и не пули серебряные. Ша, друг, все пучком.
- Короче, один не ходи? Хорошо? - вервольф положил ему руку на плечо.
- Да я ж не один, у меня ты есть. - Влад усмехнулся. - Не пережевывай, прорвемся. Главное, чтоб Патрика не тронули. Остальное решим.
- Кто его тронет… После того, как он Берена уделал.
- Да, малыш молодец. Под копытца лучше не попадаться. - С такой гордостью, будто сам уделал медведя-оборотня, проворчал Влад, что Клык расхохотался. Он сочувствовал своему князю, не зная, конечно, всей истории. Но со стороны было слишком хорошо видно: Влад на грабли наступил, и они его по голове приложили. Вот и ходит вампир весь такой - в розовых облаках.
- Ладно, на отработку? А где твой пояс?
Влад загадочно улыбнулся, поддергивая сползающие на бедра штаны.
- Лоэнгринн сегодня гонять сильно будет, не знаешь? И чего он ко мне привязался? Я ж не оборотень.
- Ему, просто, действительно, одному не справиться. Не будет, зуб даю. У него сил нет. - осклабился Клык.
- Ну а мы двое тут самые сильные во всей школе, что ли? - Влад понимающе кивнул и пошел к самой заросшей части парка. Там у дроу было что-то вроде полигона, где он гонял молодых оборотней и тех, кто имел дар превращений. Сейчас ему понадобилось подновить полосу препятствий, и для этого ему как раз и нужны были вервольф и вампир. Владу надо было поставить пару слабеньких ловушек на магии крови, да заговорить дорожку. Это не считая физической работы - таскать камни, бревна, рыть ямы.
- Доброе, утро, господа спортсмены. - Дроу собрал глаза в кучу и одел на нос очки, близоруко щурясь.
- Злое, милорд, - оскалился Влад. После приступа аллергии он, конечно, прочихался, умылся, но голова все еще болела, и везде чудился запах ненавистного чеснока. - Чем сегодня займемся?
- Сегодня… - дроу сгенерировал три лопаты. - …мы приобщимся к славному труду гномов. Будем копать дот. Отсюда, и до обеда. Клык, будьте добры, начертите замер. - эльф душераздирающе зевнул. - Ааааа! Соглаасно плаану....
- А вы, может, отдохнете воооон там, в теньке? - Влад показал на шезлонг, спрятанный за кустами. Он бы и сам не против был им воспользоваться. Но - увы.
- Я не эксплуататор и не рабовладелец. Потом, я отдохну, а вы такое накопаете... Вот, ну радость моя, ну, что ты тут начертил! - Лоэнгринн пошел затирать линии на земле. Клыка такое обращение в краску вгоняло. Влад спал с открытыми глазами, прислонившись к дереву, пока дроу чертил план укопа окопа.
- Ну, вот. - Дроу замахал лопатой. - Вдоль этой линии, метра на три, пошли, ребятки. Клык, давай, я предупреждал, что сегодня…эээ… тоже физическая нагрузка будет.
Вервольф и вампир взялись за лопаты. Сперва работа как-то шла ни шатко, ни валко. Потом от физических упражнений кровь разогрелась, руки ловчее взяли лопату, и пошло, пошло! Так что Лоэнгринну пришлось в итоге тормозить разохотившихся парней, а то прокопали бы траншею аж до границы парка.
- Так, теперь углубим, расширим и бревнами укрепим. Ох... - дроу наклонился. Клык тоненько скульнул,  но спохватился и отвернулся. Влад завистливо вздохнул: ему такая роскошь, как секс, пока не грозила. Разве что Патрик еще захочет приложить свои лапки, а то поцелуи и обжиманцы - хорошо, но крышу рвет.
Когда работа была закончена, дроу потер руки:
-Ну, вот. Эээ,  ничего так укрепленьице. Теперь мне с первокурсниками работать будет не страшно. Спасибо за работу, господа. У меня больше для вас заданий нет. Клык, задержитесь.
Вампир сдал лопату, ободряюще хлопнул по плечу вервольфа и поплелся по тропинке к замку, чувствуя, как начинает ломить спину, гудят и отваливаются ноги и руки. Занятый своими переживаниями, не сразу обратил внимание на то, что птицы затихли. А потом увидел, как из кустов и вечерних сумерек появляются тени, подходят ближе. Сплюнул со злости: эльфы! Светлые! Реально, светлые. Высокие, сильные. И предводитель. Пятикурсник Димка Светлов. То есть, Димитриэль, естественно. Но для своих - Димка. Влад поморщился, потер намозоленные черенком лопаты ладони.
- Ну, господа, чем обязан? - раз сами молчат, только скалятся нехорошо, придется заговаривать первому. Хотя и не стоило бы.
- Поговорить надо. - Димка отошел на полянку, почти сливаясь с деревьями и травой.
- Поговорить? Ну-ну. - Влад пошел следом, незаметно поводя плечами и разминая их.
- Ты что же это, княже, законы общины нарушаешь? Собственничество какое-то развел. Мальчишку присвоил. А ведь он, как не крути, существо светлого порядка, куда ему в темные дела лезть.
- Я, ваша светлость, никого не присваиваю. Патрик разумный и самостоятельный юноша. Если он желает быть со мной, а не кочевать по постелям - почему я должен ему запрещать или препятствовать? - вампир стоял прямо, хотя всем сердцем желал сейчас прислониться хоть вооон к той березке. - В дела светлой общины я не лезу. К темным я тоже не касаюсь.
- Ну, да. Удобно пристроился. Патрик еще несовершеннолетний, а с тобой потому, что боится. - Эльф засучил рукава, а вот и серебряные кастеты.
- Уж не тебя ли боится? - неприятно ухмыльнулся вампир, - Если так, то я только рад, что он со мной. А ты, светлая м...орда, зная, что он несовершеннолетний ребенок, вместо того, чтобы трахать его, мог бы защитить. Но не стал.
- Он этого не хотел, - улыбнулся эльф. Остальные обступили Влада со всех сторон.
- Почему бы это? - Влад рукава засучивать не стал. Чем меньше серебро коснется его тела - тем лучше. А на кастетах были шипы, матово поблескивали в свете поднимающейся луны. - Наверное, не внушала ваша шарашка доверия мальчику.
В запасе вампира была скорость, чуть выше, чем у эльфа, быстрая регенерация и еще одно умение, которое он не афишировал и вообще, старался не использовать без особой надобности - выматывало. Беда была в том, что их было в пять раз больше, чем Влада.  И они норовили попридержать, вцепляясь в руки, ноги и спину. А это было больно, эльфы были увешаны серебром с ног до головы. Противно пахло собственное пришкваренное мясо. Влад не щадил, это уже было не стычка с сопливым подростком, возомнившим себе невесть чего, когда он просто скинул ремень и выпорол нахала. Из горла рвалось рычание, клыки удлинились и выпирали из-под губ, на руках выросли длинные острые когти-лезвия, которыми вампир полосовал без зазрения совести, вспоминая науку безоружного боя, которой его учил один из солдат дома. На каждый удар, на каждую рану и ожог Влад отвечал десятком. Но силы таяли. Его почти приперли к кустам на краю поляны. Только то, что Влад еще отмахивался, как взбесившаяся мельница, не давало им схватить его за руки, а Димитриэлю - от души поджарить его кастетами.
- Прекратить!!! Что вы тут устроили? - раздался голос Лоэнгринна. Дроу вышел, щурясь, за ним трусил Клык. - Господа, это что еще такое? Да еще и с применением боевого оружия? Кто-то захотел вылететь с последнего курса?
- Не лезьте, господин аспирант. Сами разберемся. Никто же не вякал, когда вы средь беля дня приставали к студенту? - нагло выщерился Димитриэль. Влад опустил руки. Его шатало, перед глазами стыла багровая пелена.
- Это дела мои и студента. Я там, помнится, никого не убивал. Да-да! И нечего кривиться. Свет вы наш во плоти. - Дроу растолкал эльфов и подхватил Влада.
- Мы этого так не оставим! - пообещал светлый, и вся ватага, тоже потрепанная, но не до такой степени, как вампир, растворилась в подлеске.
- С-с-с...с-суки-и-и... - Влад забился в руках Лоэнгринна, разом ощутив все: всю боль от ран, усталость, ярость и гнев. А еще - Голод. Именно так, с большой буквы. Тот самый, вампирский. Который можно утолить только кровью.
- Трындец. Клык, давай-ка его в лазарет. У нас там, вроде, знают, что с Черногорцами делать. Я им устрою веселую жизнь, выпускнички. - Дроу закинул руку Влада на плечо. -Ну, сплошные проблемы с вами, князь. То вы мне морду набьете, зубы вставлять приходится, то вам.
- М-м..мастер...Патрику н-не...надо... - Влад застонал и попытался вырваться. Ему было дико больно любое прикосновение. - Я с-сам...сам пойду..
- Потерпи, далеко не уйдешь. Мы уже близко.
Однако, новости и слухи распространялись по школе, как верховой пожар. Плач единорога они услышали уже на подходе к лазарету.
- Ууууу, какого хрена! - Влад стряхнул все-таки чужие руки и сам пошел, старательно выпрямившись. Кого он надеялся обмануть, неизвестно - порванная и покрытая кровью рубашка красноречиво свидетельствовала против него. Как и страшные ожоги на руках и левой щеке, куда пришелся удар одного из эльфов, а тот был в серебряных перстнях, как яблоня по осени в яблоках. Дошел, остановился рядом с рыдающим единорожком, который за своими слезами его не сразу разглядел. - Малыш, ты чего...снова сырость развел? - улыбнулся и грохнулся мордой в пол.
- Влааааад! Ой-ей! Рене! Ну, долго мне еще над тазом реветь?!!! Влад, сейчас, сейчас все будет хорошооо!
Из отгороженного ширмами закутка, куда положили вампира, выгнали всех, кроме Патрика. Тот устроил почти истерику, чтобы остаться. Слезы единорожка и впрямь оказались целительными, так что раны заживали на глазах. Только вот истощенный вампир в сознание пока не приходил, лежал, как кукла из белого полупрозрачного воска и не дышал. Ну, по крайней мере, дыхания было почти не заметно. О том, что он жив, Патрик узнавал, поднеся к потрескавшимся губам свое зеркальце. На занятия его, естественно, никто не гнал, так что Патрик проторчал в лазарете аж до заката и даже придремал, уложив голову на бедро Владу. Проснулся от неприятного чувства опасности. Вампир сидел на постели, вцепившись руками в железные бортики койки. В темноте глаза светились и мерцали двумя раскаленными углями.
- Ой! Влад... Тебе лучше... - У Патрика от ужаса волосы встали дыбом.
- Уйди. - Вампир страдальчески скривился, показывая удлинившиеся клыки. - Малыш, уйди, я еле сдерживаюсь!
- Тебе кровь нужна? Да? - Патрик облизнул пересохшие губы.
- Я же тебе говорил, если меня ранят, придется пить кровь. Паааатрик...прошу, умоляю, уйди.
- А много? - Патрик прижался к стене, все его нутро рвалось прочь из этой комнаты. Но он упрямо вцепился в панели обшивки пальцами.
- Не много. Но я не хочуууууу... - Влад сорвался на вой, с силой ударился о железную спинку кровати головой. - Я не могу сделать тебе больно!!!
- А мне не будет больно... Ты же осторожненько. - Патрик рванул шарф на шее, ухватил за руки. - Вот, - прижался.
Осторожненько?! Вампир почти не соображал от дикой жажды крови. Но это доверие его отрезвило, как пелена спала с глаз. И он и в самом деле постарался прокусить нежную кожицу на шее, там, где бешено пульсировала жилка, как можно аккуратнее. Сглотнул горячую влагу, сладко-соленую, обжигающую рот наслаждением. Патрик сдержал вскрик, обнял, прижимая к себе его голову:
- Тебя же из-за меня побили...Вкусно? - А по плечу Влада текли его слезы. Еще глоток, еще... И вампир оторвался, принимаясь осторожно зализывать четыре аккуратные дырочки.
- Все, малыш, все. Больно? - Влад обнял его, успокаивая и поглаживая по трясущимся плечикам. - Сейчас заживет, я умею, залижу - и все заживет. - И снова вылизывал, выласкивал языком, стирая остатки крови, на тоненькой шейке оставались только четыре крохотных рубчика.
- Пить хочется... - Лошаденок тер глазки. - Тебе лучше? - Патрик осунулся в секунды, на лобике появилась скорбная морщинка.
- Сейчас, мой солнечный, малыш мой, идем. - Влад вскочил, поднимая единорожка. - Идем, напоим тебя. - Отыскал в шкафу стакан, на тумбочке у кровати стоял графин с чистой водой. Всю ее вампир выпоил Патрику, придерживая у бледных губок край стакана. - Еще? Ой, где ж достать?
Словно из-под земли появился Рене. Осуждающе глянул на Влада, сунул ему в руки полный ключевой воды кувшин. Мальчишка пил долго и вдумчиво, ходил туда-сюда кадычок на тонкой шее. Но с каждым глотком ему становилось лучше. Даже щечки порозовели.
- Ну, что? Я не бесполезный? Смотри, на лице даже шрамов не будет. - И задорно шмыгнул носом.
- Ты мое сокровище. Честное слово. - Влад подхватил его под мышки, закружил по комнате в пародии на вальс. Остановился, прижимая к груди, наплевав на присутствие гнома. Наклонился к самому ушку: - Я тебя люблю, малыш.
- Влааад! А ты такой страшный был, глаза - ВО! И огнем горят. Тебя бы миссис Роуз показать, вот было бы здорово.
- Это была бы мертвая миссис Роуз, а не здорово. - сухо заметил гном. - Все, Ваше высочество, вам постельный режим и сытный обед. Как донору. А вам, юноша, идти к декану. Объяснительные писать.
- Не хочу - не хочу! - единорожек вцепился в своего друга.
- Хочешь-хочешь. - Влад поцеловал его в уголок губ, поправил прядку волос на виске, заправив ее за ушко. - Иди. Я приду, если хочешь, потом. После разбора полетов у нашего грозного Василиска.
- Хочу. - Патрик слез с его рук, и гном его увел. Шел мальчик, оглядываясь, понуро свесив голову. Коса тащилась за ним следом. В теплую кровать шел, как на заклание. А в объятья вампира - как на праздник.
У дверей в лазарет Влада ждали Клык и Лоэнгрин. Вервольф сразу бесцеремонно схватил вампира за плечи, повертел:
- Ты глянь, как новенький! Вот что любовь с темными тварями делает-то!
Влад от души врезал ему по плечу.
- Да молчи уж, герой-любовник. Чего Василиск вызвал? Светлые наябедничали, да?
- Нет, ну, что ж вы о светлых так дурно думаете? Это я на Светлых наябедничал. - Лоэнгринн светил фингалом.
- А кто вам, мастер, в глаз дал? - полюбопытствовал Влад, одевая принесенные Клыком сапоги и рубашку, накинул сверху свой плащ.
- А они вернулись, но мы вас уже в лазарет снесли. - Лоэнгринн гордо вскинул голову: - Ну, что я хочу сказать, я не удивлен, что у нас все еще нет Темного Властелина. С таким Светом, никакой Тьмы не надо.
- А самое обидное то, что вампиры официально - нейтральны что к Тьме, что к Свету. - пробормотал Влад. Щека, хоть и зажила, но все еще слегка тянула, как старый шрам. - Я мог бы подать на этих сволочей жалобу в верховный Совет Светлых народов. Только, боюсь, там всего лишь посмеются. Никакой управы. А еще мне теперь страшно за Патрика.
- Мне тоже. У Единорогов очень сложные системы иерархии и управления. Будем надеяться, его не заберут из школы. Это было бы обидно мне, как педагогу. Мальчик очень одарен и любознателен.
Влад стиснул клыки и сжал кулаки. И вдруг остановился. Как мешком из-за угла прибитый - дошло вдруг: те слова в палате лазарета были искренни. От начала и до конца. Влюбился. До беспамятства влюбился в маленького, капризного, не приспособленного к жизни в суровом мире мальчишку. Единорожка. Мальчика. Чему будет противиться весь мир, начиная родителями Влада и опекунами Патрика, и кончая иерархами Света и Тьмы!
- Тьма! Тысяча чертей!
- Согласен, я тоже опечален, что у нас нет владыки. Будь он, разве в Академии творился бы хаос? Мы тоже идем. Как свидетели беспорядка. И жертвы. - Дроу осторожно потрогал глаз. - А мне еще и очки разбили.
- Да-да... - пробормотал вампир. - очень печально.
Кабинет декана факультета Тьмы был в той же башне, где проходило большинство уроков темных. Но отыскать его можно было только тогда, когда декан Васисуалий Кастиэль, или попросту Василиск, сам тебя вызывал. Происходило это не часто, ЧП в академии случались редко, так что слухов о декане и его обиталище ходило немеряно. Влад там был в день зачисления. Точнее, в ночь зачисления. И ничего особо зловещего не приметил. Ну, мрачновато, стены обиты панелями из черного дерева, а наверху - голый камень. Он тогда еще посочувствовал декану: как же зимой, должно быть, холодно в этой комнате. Хотя, эпических размеров камин должен бы хорошо греть. Зачем в небольшой комнате ТАКОЙ камин - он не знал.
- Молодые люди, я недоволен. Особенно вами, Лоэнгринн. - дроу понурился. - За князя я ручался головой. Вы хоть понимаете, что, выйди это за пределы этих стен... - Куратор был высок и худ как щепка. Человек-профиль. Его мантия взметывалась в такт шагам. Стекла черных круглых зеркальных очочков поблескивали. - А то что вы, простите, покусали Принца, ну это  ни в какие ворота не лезет! Персона Принца священна. Он связь своего народа с Луной и прочими светилами. Это ж надо было додуматься, так его осквернить. У вас рядом с постелью стояла клетка с кроликом. Почему вы им не воспользовались?
Влад понурился. Но на последней фразе вскинул голову:
- Не было там клетки! Если бы была, я никогда бы не принял помощи ма...Его высочества. Я клялся вам здесь, в этих стенах, своей кровью, что никогда не преступлю запрета на отнятие чужой крови, если на то не будет дозволения донора. И отдал вам свои родовые клинки в залог того, что не возьмусь за оружие, вы обещали, что никто и никогда в стенах вашего учебного заведения не тронет меня. Сегодня на меня напали, подло, впятером на одного. С серебряными кастетами - на безоружного. Я более не могу чувствовать себя в безопасности. Я прошу вас вернуть мне мое оружие. Или примерно наказать виновных.
- Виновные будут исключены. Такая сатисфакция вас устроит? Лоэнгринн, почему не было свежего мяса? Я же вам сам зачитывал хроники видов.
Куратор начал оправдываться, а вампир и верфольф отошли к двери. Их еще не отпускали, но вникать в дела академии им было незачем.
- Ну вот, значит этих - исключат. Теперь надо присматриваться - кто из темных недоволен моим присвоением Патрика. - шепнул Влад, потирая щеку. - Не хотелось бы проснуться в один ужасный день с осиновым колом в сердце.
- Не проснешься. Как мелкий-то? Сильно плакал? - вервольф почесал распухшее ухо.
- Когда я его укусил? Ты будешь удивлен - не сильно. Я был аккуратен. Но если меня грохнут... Я не хочу ему больше таких переживаний. Поэтому придется как-то выкручиваться. Я думаю, а не попросить ли мне Рене, пусть достанет мифрильную кольчугу. Легкая, незаметная. И ты тоже будь осторожен. Не хочу оправдываться перед Саблезубом за твою смерть. Понял?
- Кому я нужен, сир?
- Я позабочусь о вашей безопасности, нет нужды в кольчугах. Вам - получить справку и отстранение от учебы на три ночи. Больничный. А вам - выговор, за то что допустили такое на своем потоке. За этих эльфов платили их родители. Сплошные убытки. - Куратор огорченно махнул на них рукой. Вампир поклонился.
- Мы можем идти? - и подумал: в беленькой комнатке его ждет маленькое нежное чудо. Вот поднимется он по узкой винтовой лестнице, постучит в тяжелую дубовую дверь, и ему откроют. И пусть Рене злится, сколько угодно. Малыша князь не оставит. Ни за что.
До комнатки он не дошел. На него вылетел гном с окровавленным полотенцем.
- Это ты виноват!!! Ух! Стукнул бы!
Влад рванул вперед, не дослушав. Запах крови вел его лучше явного следа. Патрик сидел на диванчике, полуголый, прижимая ко лбу компресс. Вся левая сторона была в синяках, голова - перемотана.
- Привеееет!
- Тьма забирай! Что случилось?! - Влад опустился рядом с диванчиком на колени, осторожно касаясь кончиками пальцев края синячища. Рене вернулся с компрессами и литром мази.
- Кто подсказал бредовую идею: раздеваться и одеваться самому? Вот! Результат. Стягивал рубашку, запутался, протаранил рогом шкаф, шкаф - упал, и прямо на принца! Он - лошадь! Лошади сами не одеваются. У него координация на это не рассчитана!
- Упал... - извиняясь, добавил Патрик.
- Ну, эээ...Патрик...Что ж ты так? - изящные в природном виде, единорожки в человеческом виде, оказывается, были дивно неуклюжи. Ходить там, есть - еще ладно. Но на что-то сложнее рассчитывать было глупо. Но вампир все равно считал это поправимым.
- А если мы потренируемся? Рене, спорим, что я его научу?
- Не надо спорить! Надо исходить из природных навыков. Можно научить собаку крутить сальто, но это хорошо для цирка, в реальной жизни ей это совершенно не надо. В реальной жизни собака, в процессе тренировок, может сломать лапу. Или шею. Больно, да? Бедный мой, ложись, давай, в постельку? Пойдем в кроватку, ох, как твой дядя расстроится...
- Отнеси? - Патрик протянул руки не к гному, конечно, а к вампиру. Влад осторожно поднял хрупкого мальчишку на руки. Идти до кровати было два шага. И он держал его в объятиях всего полминуты. Но это стоило и драки, и нервов. Уложил на кровать, отобрал у возмущенного Рене банку с мазью и полотенца для компрессов. И бесцеремонно вытолкал его из комнаты, запирая перед носом гнома дверь изнутри.
- Все, я сегодня от тебя никуда не уйду. Буду лечить, как ты меня лечил. Правда, вампиры плачут не лечебными слезами, да я и не умею плакать, - улыбнулся, зачерпывая пальцами мазь и втирая ее в синяки и ссадины.
- Ты сам еще слабенький... - Патрик попытался незаметно запихать под подушку внушительный талмуд, тот выскользнул по шелку и шлепнулся на пол. «История Черногории. Завоевания, обычаи, нравы. Вампиры, быт и социальный уклад.»
- Изучаешь меня? - Влад смеялся, до слез. - Маленький, ты бы лучше спросил, я все сам расскажу, куда правдивее, чем в книгах пишут. Ну, давай, переворачивайся, спинку мазать будем. Ого, какая царапина. Может, я ее залижу сначала?
- Залижи. Так больно! Я, главное, когда запутался, хотел назад отступить, но побежал почему-то вперед, - он лег на живот. На кисточке хвоста красовался маленький белый бант из ленты.
- Ну, ладно, значит, не судьба тебе самому одеваться. - Влад наклонился, потерся о его плечико щекой и провел по краям царапины языком, чувствуя привкус крови единорожка. - Ничего, вот сейчас ссадины залижем, синяки намажем, ты поспишь, и завтра уже все пройдет, - он улыбался. - Какой же ты красивый, Патрик. Не зря за тобой все бегают.
- Это проклятье. Производителей специально держат одних, чтобы их не утомляли вниманием. Но я бракованный, раз. И это вроде как закрытая школа, два. Дядя думал, что все предусмотрел. Конечно, красивый, побитый, в пятнышках. Все признаки заболевания. Ты, как  санитар леса, можешь мной подзакусить… - замогильным тоном закончил свои причитания Патрик.
- Глупенький. - Влад поцеловал его за ушком, отведя волосы. - Синяки заживут, а от царапин уже и следа нет. И снова будет твоя шкурка цвета топленого молочка, нежная и бархатная. Вот тогда я и приду тебя съесть, договорились? - в подтверждение прихватил губами за плечо.
- Кстати, ты так и не ответил, я вкусный? - он повернул голову и посмотрел на Влада из-под волос.
- О, да. Сладкий. Кровь вкуса изысканного наслаждения. Надеюсь, мне больше никогда не доведется ее попробовать, - серьезно ответил вампир.
- Я могу тебе сцеживать, в бокальчик. Просто так, для удовольствия. Это же полезно, да? А я не испугааался, - он капризно стегнул хвостиком. Столько мучений за какие-то несколько часов, а его никто не хвалит!
- Вот уж чего делать не стоит, малыш, так это лишаться крови из-за чьего бы то ни было удовольствия. Это опасно. Я знаю, что ты очень смелый единорог. Трус никогда не смог бы вести себя так, как ты. И даже не в этот раз, а вообще. Ты сильный, смелый, умный. Настоящее сокровище. - В голосе вампира проскользнула нотка горечи. Сокровище, да не про его честь. - А ты мне расскажешь об обычаях единорогов?
- А чего там? У нас их много. Не есть морковку на убывающую луну. Не смотреться в водопады, не общаться с низшими кастами, не валяться в росе, - он загибал пальцы.
- А почему ты назвал себя бракованным? И почему тобой распоряжается дядя? - Влад продолжил намазывать лечебной мазью его синяки, осторожно втирая ее в кожу.
- Потому, что я должен был быть воспроизводителем. Но Королеву, беременную мной, вызвали на поединок, и она дралась. Ну, и в итоге я вот такой родился. Бракованный, - он пояснил, показывая двумя пальцами: - Маааааленький.
- По мне - так в самый раз. А мама твоя где? А папа? - Влад завернул его в чистое полотно, чтобы не пачкать ни простыни, ни ночную рубашку. Помог сесть и натянул тонкую батистовую рубашку с шелковыми кружевами. Аккуратно расправил подол и залез под него - снимать брючки.
- Маму волки загрызли. Папу дядя забодал. Трудная семья, я знаю. - Он пожал плечиками и приподнял бедра, чтобы Владу было проще его раздеть. Под штанишками обнаружились красненькие рюши и ленточки.
- Да уж не труднее многих. - Влад погладил его по ножкам. - Сделать тебе массаж, малыш? У тебя же ноги болят иногда, я слышал.
- Да, это небольшая плата природе за превращения. Я не думаю, что дядя будет против нашей дружбы. Хотя он, наверно, с трудом представляет, где именно находится Черногория. - Он задрал рубашку, отстегивая чулочки.
- У нас красиво. Горы не высокие, большая часть - лесистые. Но есть и снежные вершины, и ледники, и красивейшие долины с водопадами и озерами. Горные реки. Луга с травой по пояс у кромки ледников. Как я хотел бы тебе все это показать. - Влад стянул с мальчика чулки, пояс с подвязками, пока не трогая кружевные трусики. Окунул ладони в мазь, погрел их немножко и обхватил тоненькое бедро, поглаживая, нажимая и массируя упругие мышцы.
- Поехали к тебе на каникулы? Я все равно все каникулы тут торчу, так какая разница? - Патрик лег на подушки, пофыркивая от наслаждения.
- Я буду так рад, если ты приедешь. - Влад поцеловал круглые коленки.
- Принцы не если, принцы - когда. Хочу! И точка. - Он расхихикался. Принц Серебряных гор ужасно боялся щекотки под коленками.
- Ты не принц, ты - хочуха. - Влад куснул большой пальчик на его ножке, продолжая массаж икр и стоп.
- Я Пааатрик. Ай! Не кусайся... А шрамики остались. - Из-под подушки было добыто овальное зеркало. На пол посыпались конфеты.
- Ну, прости, они скоро пропадут. Сладкоежка ты, Патрик. - Влад закончил массаж и быстро, пока единорожек не опомнился, стянул с него трусики, поправил рубашку и укутал одеялом. - Вот так. Теперь закрывай глазки, светлый мой.
- Не хочу. Ляг рядом. - зашуршал фантик. За щечкой оказалась шоколадка.
- А если я лягу, ты уснешь? - вампир умолчал, что тогда не уснет он сам.
- Не знаааю. Можно попробовать. А вампиры любят единорогов? - мальчишка, как паутинка, обвился вокруг Влада, попискивая от восторга. Такой большой, такой сильный. И - его.
- Я не знаю. В старых летописях никогда не упоминаются единороги. Наверное, я первый вампир, который влюбился в единорожка. - Влад обнял, пытаясь нормально дышать.
- Влюбился? Вот так сразу? А я тебе чеснок подкладывал... А ты, правда, в гробу спишь? - Патрик оказался сверху, морщась, все-таки стукнулся он хорошо.
- Не сразу, конечно. - Влад охнул, твердая коленка пришлась как раз в пах. - Тише, малыш, ляг вот так, - подтянул Патрика чуть выше, чтобы тот мог положить голову ему на плечо, и ножками обхватить бедра. Благодаря Тьму, что не стал снимать штаны. - Ты в этой книжонке такую чушь про гроб вычитал? Я люблю спать на своей кровати в родовом замке Плесовуков, в Штрегешти. Она широкая, с мягкой периной и плотными бархатными занавесями. Яркий солнечный свет спать мешает. А в гробу тесно и совсем неуютно, наверное.
- Наверно, я сам... - единорожек зевнул -…удивился. А папа у тебя есть?
- Есть. Он князь и воевода. Я тебя с ним познакомлю, когда поедем к нам на каникулы. - Он в это не верил, но очень хотел бы. Гладил спинку, целуя в лобик, с которого постепенно сходили синяки. - Спи, малыш. Я тебя и в самом деле люблю.

- Ты никуда не поедешь. Дядя против, как ты себе представляешь путешествие в Черногорию?
- Очень просто, кувыркнусь через пень, Влад на меня сядет верхом, и мы уже в Черногории, - Патрик уже устал плакать и просто сидел, свернувшись калачиком, на диване. Перед ним выхаживал гном.
- И ты, потомок величайших магов и королей единорогов, позволишь сесть на себя какому-то паршивому вампиру? Ты уже забыл, что он тебя укусил? А если бы его ранили сильнее? Тремя глотками крови он не ограничился бы! - гном был не просто раздражен. Он был почти в ярости. Он, столько вытерпевший, прислуживающий, как последний фэйри-лакей вздорному мальчишке, никогда не удостаивался от него не то, чтобы дружеских объятий, а и элементарного спасибо, зачастую. А тут пришел какой-то вампирюга и походя очаровал глупого мальчишку! Ну, как же, дрался он за него! Эка невидаль!
- Он не паршивый! Он - князь! Я ему позволю на себя и сесть, и лечь, если понадобится!!! - Патрик аж взвизгнул от гнева.
- О, вот как вы заговорили, ваше высочество? А кто мне полгода назад в плечо плакался, каждую ночь, что терпеть не может, когда его трогают, что скорее утопится в фонтане, чем действительно под кого-то ляжет? - ядовито напомнил гном.
- А я изменчив! Но, Рене, миленький, ну, он же обо мне заботится, ну всего-то месяц. - Патрик заломил руки. - Ну что я тут сижу, как на привязи, даже напакостить будет некому?!
- Да он через неделю взвоет от твоих постоянных капризов! Что, купать будет? За зерном отборным в полночь носиться? Воду через серебро цедить? О, вот чего он делать уж точно не будет. И кому ты там пакостить собрался? - Рене сдавался.
- Я найду, кому! Травку есть буду! В озере купаться!!
- На конюшне спать...Не пущу. В комнате запру, и есть буду магией передавать. Все, хватит, - гном топнул каблуком по паркету. - Сиди тут и не мечтай.
- Будууу! Мечтать - будуууу! - так плакать умел только Патрик. Слезы просто фонтаном текли, капая на ковер.
Влада, мрачного, как грозовая туча, гном не пустил даже попрощаться с Патриком. Он и в самом деле запер мальчишку в его комнате. Академия опустела за какие-то три дня. Вампир уезжал последним. Дожидался ночи - отец должен был прислать за ним сопровождающих. И, едва стемнело, на балкон к Патрику вспорхнула черная летучая мышь. Повисела на перилах, слушая всхлипы из комнаты. Через минуту в дверь тихо постучали.
- Малыш? Патрик, открой.
- Влад!!! - Через секунду уже обнимал его, глаза распухли до щелочек, нос - красный.
- Тише, ну, тише, сокровище мое. - Влад и сам был готов расплакаться. Как он скучал! Он же и дня прожить не мог без своего светлого чуда, а додумался взлететь к нему только сейчас, когда на все про все у них осталось часа четыре. - Не плачь, малыш, хороший мой, любимый мой, смотри, сорочка мокрая насквозь уже. Я тут, видишь?
- Целый месяц! Это вечность! - убивался мальчишка, не отпуская, прижимаясь и притягивая его лицо ниже. Целовать, целовать, не отрываясь, захлебываясь слезами. Влад усадил его себе на колени, позволяя целовать, сколько угодно. Сам упивался вкусом любимых губ, стирал со щечек слезы, зацеловывал глазки, курносый носик, прятал в кольце сильных рук, не желая отпускать никогда.
- Я приеду раньше, обещаю. Я не смогу без тебя целый месяц.
- А… А Черногория ведь на севере? - очередной, не понятно какой по счету, платок Влада оказался у него в руках.
- На востоке, малыш. Отсюда - три дня пути, все время на восток. Но это на наших лошадях, они способны перепрыгивать реки в один скок, покрывать без устали такое расстояние, которое обычному коню не под силу. Я скоро вернусь, не печалься. Вернусь, и сразу к тебе. Обниму и не отпущу никогда.
- А как там князя найти? - единорожек прижался влажным личиком к шее.
- Ты сбежать собираешься, никак? Патрик, не надо! Это опасно! В Черногории и Валахии сейчас неспокойно. Если бы не соседи, я остался бы здесь. Но я нужен отцу, усмирять бунты и прикрывать границы. А Штрегешти тебе любой крестьянин покажет. И посоветует не соваться в логово вампиров. - Влад опрокинулся на спину, укладывая Патрика рядом. Смотрел в заплаканные синие глазки тревожно и с нежностью. - Я тебя люблю.
- Нет, нет, что ты? Я так. Для эрудиции. - Патрик тепло вздохнул. - А меня под замок посадили. Ух, Рене! Я ему мышей в туфли наколдую...
- Он за тебя тоже волнуется. И, наверное, выпустит, как только я уеду. Патрик, я тебя только умоляю, не твори глупостей, хорошо? Дождись меня, месяц - это всего тридцать дней. А я и того скорее вернусь. - Влад придвинулся еще ближе, погладил по груди, через тонкий атлас.
- Три…Три... Как много... - мальчик уже обессилил от плача, поэтому просто похныкал.
- У нас будет больше дней, чтобы быть вместе. - Вампир наклонился, целуя его в шейку, туда, где уже не осталось и следа от его укуса.
- Ты только там не дерись сильно. Я понимаю, что воин, но можно ж и не лезть в самое пекло? - Патрик потерся о него теплым животиком.
- Я не просто воин, мой хрустальный, я должен вести своих людей за собой. В бой или домой - не суть важно. Но ты не бойся, я буду беречься. - Рука вампира быстро расстегивала жемчужные пуговки, бесстыдно гладила тоненькие ключицы, грудь, худенькие бока, на которых можно было пересчитать все ребрышки.
- Отнеси меня в кровать... Только тихо, а то Рене может шпионить.
- Тихо... - поцелуй, - Очень тихо... - еще поцелуй, - Как маленькие мышки. - Теплый смешок, в пупок уложенному на белоснежное покрывало принцу. - Сегодня кружева черные? - заласкивая едва заметными касаниями губ и языка животик.
- Зелененькие. Хочешь посмотреть? - Патрик любил его ласки, как цветок - солнечный свет. Пальчики гладили лицо, голову, перебирая кудри смоляного цвета.
- Хочу. И на то, что под кружевами, тоже. Разрешишь?
- Конечно! Ой… Конечно, - перешел на шепот. - Это же - ТЫ.
Влад не стал терять время даром. Тонкие брючки в мгновение ока были сняты, ножки через сеточку чулочков - обласканы и зацелованы, и вампир, чуть вздрагивающими пальцами, погладил атласную зеленую тряпочку, ничего не скрывающую, но от этого еще более мешающую. Патрик ахнул, член, мгновенно налившийся кровью, выглянул из кружев, больше в них не помещаясь. Влад резко выдохнул, подцепил пальцами кружевные оборочки и потянул их вниз, стянул на бедра и обнял бока ладонями. Прижался губами к розовенькой головке, такой гладенько-влажной, приятной.
- Что ты... Дай, хоть глаза закрою... - А сам смотрел, просто не отрываясь, как нежный рот облизывает, чуть посасывая, как осторожно, боясь задеть такими острыми и опасными клыками, ласкает. А ощущения от этих ласк были совершенно невообразимые. Все тело стало мягким, тягучим, в животе скопилось напряжение, захотелось, чтобы погладили еще  между ног и хвост. Влад стащил трусики до конца, развел тонкие ножки Патрика в стороны, переместился неуловимо глазу между них. Не отрываясь от ласк, которые кружили голову похлеще вина. И гладил, гладил, легонечко, нежно, вздрагивающие бедра, поджимающиеся от касаний яички в нежном золотистом пушку, дальше, под ними.
- Хорошооооо... Как же мне хорошо... - Маленький, розовый анус раскрывался, расслабляясь. А Влад просто кричать готов был, от невыносимого желания. И одна Тьма знала, чего стоило вампиру сдерживаться, продолжая совершенно бесстыдные ласки, облизывая и смачивая слюной свои пальцы, чтобы еще бесстыднее приласкать единорожка. Медленно-медленно, отвлекая тем, что острый кончик языка дрожал и обвивал уздечку, головку, горячий рот принимал в себя член Патрика все глубже. А пальцев было уже четыре, и Влад с тоской думал, что, наверно, и сам бы уже мог там неплохо поместиться, как мальчишка бурно кончил, застонав глухо в подушки и сжав невыносимо сладко его пальцы собой. Вампир сглотнул горьковато-сладкое семя, уткнулся в постель лицом и прикусил угол покрывала, чтобы не стонать. Замер, пытаясь вернуть себе дыхание, сбившееся напрочь. Потихонечку освободил руку.
- А ты? А я тебя? - сумбурно зашептал мальчик, забираясь под рубашку, треснула ткань и разъехалась, пропоротая рогом.
- Пааааааатрик...Н-не...нааааа.... - больно-больно-больно и невыносимо хочется, чтобы сжал ладошками, обхватил, ведь не умеет он губками ласкать, побоится. Патрик полез, деловито пыхтя, справился с поясом, нашел. Погладил, несмело, робко. Потер пальчики, размазывая сочащуюся смазку.
- Крепче сожми, малыш... - задохнулся вампир, выгнулся, кусая губы и пальцы, - Сильнее, мой свеееееет...
- Хорошо, - сел сверху, зажал коленками, грея своим теплом, и, крепко сжав пальцы, начал двигать вверх-вниз. Влад заткнул себе рот кулаком, заметался по подушкам. Брызнуло густым, жемчужно-прозрачным, пачкая ручки, грудь, личико Патрика, единорожка подкинуло, когда вампир под ним забился, тихо воя. Мальчишка, сияющий, смеялся в ладони: - Я тебя победил...
- Победиииил...все, завалил черного волка, заездил насмерть... - вампир хрипло дышал, раскинув руки.
- Единороги очень хорошие воины. Я, видимо, буду побеждать только в постели. - Но что-то Патрик не выглядел слишком расстроенным. Наоборот, разве что не лучился светом, утираясь разорванной рубашкой вампира.
- А я тебя победил первым.- Влад рассмеялся, сгреб его в объятия, целуя, прижал, просто желая дышать его запахом, чувствовать тепло его кожи и мягкость волос под рукой.
- Ну… Тебе ж положено. Ничего, я еще пободаюсь. - Патрик вспомнил, что Владу уезжать, и жалобно шмыгнул носом.
- Нет, не плачь. Пожалуйста. Я хочу тебя вспоминать таким вот сияющим, как сейчас. - Гладил пальцами лобик вокруг рога, вычитав, что там - чувствительное к ласке местечко у единорогов.
-Ты делай свои дела и не спеши. Я пока натуральные науки подтяну, - малыш пытался улыбнуться, но уголки рта поползли вниз.
- Я буду спешить. К тебе, мое счастье.
За дверью зацокали набойки на каблуках.
- Мой принц, вы спите?
Влад быстро зашептал в ушко:
- Мне пора, Патрик, не грусти, только не плачь. Думай обо мне, и не успеешь даже моргнуть, как каникулы пролетят. - Влад выскочил на балкон, подтягивая штаны.
- Сплю! - обиженно крикнул Патрик, запихивая рваную, в пятнах, рубашку под подушку.
Князь долго оборачивался, даже когда школа уже скрылась из виду. Ему было тревожно: а ну, как утворит что-нибудь импульсивный мальчишка? Только бы быстрее пролетело время!
Оно полетело, действительно, так быстро, что только успевай. И каково же было его изумление, когда Влад, уставший и вымотавшийся в походе, въехал во двор своего замка и увидел на главной лестнице - гнома. Сердце нехорошо екнуло в груди. Влад соскочил с коня, бросил слуге поводья и стащил с головы шлем и пропитанный потом подшлемник.
- Рене? Что-то стряслось с Патриком?
- Это я у вас хотел спросить, князь! Что с Патриком?! Где он, и цел ли! - гном опирался на секиру.
- Понятия не имею, милорд. - С лица вампира, и без того бледного от недосыпа и легкого ранения, вообще сбежали все краски. - Я, как из академии приехал, так из седла и не вылезаю. Дома только день пробыл. Откуда мне знать? Он сбежал. - Это даже не был вопрос. - Все ясно. Роман, коня мне!
Гном залез к нему в седло, оказавшись удивительно прытким.
- Я потерял его след позавчера. Обернулся, шельмец, прямо в комнате, неизвестно как, выбил дверь - и поминай, как звали. Подростки совершенно неуправляемые стали.
- Найдем. Тьмааа... а ведь на западе видели чужую стаю...- Влад пришпорил черного, как ночь, коня, странного - мощного, с широкой грудью, длинными крепкими ногами, круто изогнутой шеей, и тот, громоподобно заржав, скакнул с места, в два прыжка пересекая широкий замковый двор. Слуги только и успели - отворить западные ворота. - Где именно ты потерял его след?
- У Глинки. Он речку перешел, и все. Как растворился. Крестьяне говорят, видели рогатую лошадь, быка насмерть забодала и убежала в лес. Ох, Господи! Он же быков боится до обморока!
- Он и волков боится. - Влад выкрикнул длинную фразу, или это было одно слово, на своем языке, на полном скаку освободил ноги из стремян и встал на седле. - Коня зовут Куолема! - и с седла на дорогу рядом с конем кувыркнулся черный гривастый волк. Метнулся с дороги в лес, напрямик, срезая громадными прыжками по склонам, по валунам, путь вниз, в долину, где текла говорливая речушка с именем Глинка.

Патрику было худо. Совсем. Во-первых, за ним по пятам шли охотники. Во-вторых, он не спал с утра превращения, ел примерно тогда же, а главное - не пил. Жажда жгла огнем. Но останавливаться было нельзя, а он, в панике убегая от погони, заплутал. Самое страшное было ночью. Охотники могли потерять его след. Волчья же стая - нет. Патрик слышал их, короткий взлаивающий вой - и долгая охотничья песнь. Они были со всех сторон, они смыкали кольцо, загоняя его куда-то. Но до утра то ли так и не догнали, то ли отвлеклись на стадо косуль, которое вспугнул с лежки единорог. Волчьи голоса отдалились и стихли.
Патрик твердил себе, что он смелый и сильный, слезы капали с морды, но толку от этого было мало, и он только продолжал брести вперед. Ну, выйдет же он рано или поздно к жилью? Одинокий волчий зов всколыхнул пряную зелень леса.
- Аааааооооууууу! - и он был где-то близко, чуть выше, будто волк стоял на гребне скальной стены, к которой подступал лес вплотную, и куда вышел Патрик, совершенно заблудившись. - Ааааааоооооуууууууу! - тревожно и тоскливо звал волк.
«Этого только не хватало. Волк, и так близко!» Патрик ломанулся через кусты, и оказался в поле. На нем работали крестьянки. Патрик затормозил, но все равно влетел в их круг, разворачиваясь. Женщины заверещали, разбегаясь. Но не так, чтобы очень далеко. Останавливались, разглядывали странную однорогую лошадь.
- Бабоньки, да то ж однорог! К ему, грять, токо девка подойти можеть, да споймать. А если его споймать, можно князю отвести!
«К какому князю, интересно?» Патрик притормозил и сделал шаг в перед.
- Да на кой князю Ондрию однорог?
- Да не старому князю! Молодой же вернулся, Владислав, со своей якой-то школы. На кой нашему княжичу школа, ты скажи? А то он и без нее не знает, як дивкам подолы задирать! - грянул смех.
«А! Влад! Да-да!» К нему Патрик был идти согласен. Подошел к какой-то девушке и положил ей голову на плечо. «Веди!» Его потянулись погладить, удивлялись: «Ты ба! Смирный какой!» Трогали хрустальный рог, бока, гриву, выбирали из нее и хвоста репьи, которых там уже было столько - не видать и шерсти. «Ну, ведите уже!» - нетерпеливо перебирал копытами. «Да, красивый, знаю, где мой Влаааад?!!» Его повели, в деревню. Мимо колодца. Только колода для водопоя была пуста.
- Ну, кого пошлем гонцом к князю?
- Да Марчека, нехай сбегает.
Помчался по дороге, постепенно теряющейся в поле, вихрастый паренек лет одиннадцати. Патрика завели в какой-то сарай. Попить бы, тоскливо думалось. Подбирал губами привядшую траву. Заперли. За стеной гомонили мужики:
- А вы рог его видали? То ж крышталь! Да ему цены нет! А если срубить, да не до конца, у его новый вырастет, краше прежнего. А нам хоть чего-тось останется!
«Чего?» Патрик прислушался. «Они что, совсем не грамотные? Рог - это чешуйчатое образование! А на хрусталь только похоже!»
- Ну дык, ташши топор. Срубим, чего ждать? А то Марчек шустрый, враз обернется.
«Срубите… Счазз!» Патрик развернулся головой к проходу и максимально далеко отошел к задней стенке. «Убить - не убью, но покалечу. И к реке. Посланец уже ушел. Значит, скоро Влад тут будет. Нет смысла уходить далеко». Ворота сарая распахнулись, с яркого света в темном пыльном нутре его никто ничего не успел разглядеть. Патрик разбежался и поднял первого мужика с топором на рог, стряхнул его в сторону и дал стрекача, пытаясь проморгаться от крови, заливающей глаза. За ним, кажется, никто даже не бежал - все остались в шоке, причитать над раненым. Единорог бежал все дальше, туда, где, вроде, слышался перезвон воды по камням. С разбегу влетел по колени в ледяной поток, стремительный, с силой тянущий за собой.
«Ооооо! Водичка!» Пил, зажмурившись от удовольствия, встряхивая головой и совсем забыв об осторожности. Обалдевший слегка рык первого волка, стая которых чуть ниже по течению тоже вышла на водопой, подхватили все остальные. Около десятка матерых зверюг, палево-серых, и трое-четверо молодых, взятых на крупную охоту в первый раз.
«Да что ж за день-то сегодня такой! Пошли вон от принца!» Патрик громко заржал, так, что эхо прокатилось, и встал на дыбы, грозя рогом. «Только бы не видели, как поджилки трясутся, только бы пронесло!»
Стая была голодной. Они, конечно, загнали косулю, но что одна маленькая козочка для дюжины крупных зверей? Волки двинулись к белому единорогу. А позади него прозвучало то самое, грозное «Ааааааоооооооууууу!», которое слышал Патрик не так давно.
«Волк... постойте... Но ведь Влад - тоже волк!
- Иго-гоооооо! - было не просто паническим «помогите-спасите-убивают»! Оно было истеричным. Единорог пятился, отступая к лесу. Черный гривастый зверь метнулся вперед, бесстрашно поворачиваясь к единорогу спиной. Ощерил внушительные клыки и зарычал, подняв шерсть на загривке дыбом. Крупный, сильный, но видно, что молодой.
«Влад! Владик!» Единорог, который, в принципе, был больше волка, умудрился спрятаться ему за спину. «Они меня съесть хотят!» - читалось в его жалобном ржании и пофыркивании. Волк отступал, оттесняя единорога задом, туда, к лесной тропе. Вверх, вверх по склону. И рычал, не переставая, временами срываясь на вой-зов. Стая наступала, беря их в полукольцо, в реку звери соваться не рисковали - слишком сильное течение. Зато и странной парочке перебраться на тот берег на светило - глубоко, широко. Опасно. Патрик успокоился: все, Влад с ним. Ну, как там его бабушка учила... Единорог топнул копытом. Перед ними иглами камней вспучилась почва…
И стая кинулась. Влад принял вожака грудью в грудь, молча, ударил клыками в горло, стараясь не подставить свое горло. Кровь хлынула в сомкнувшуюся пасть. Сглотнул, чувствуя, как прибавляется сил. И отшвырнул тело, еще бьющееся, в сторону, прыгнул, встречая еще одного волка. Все смешалось в какой-то кроваво-шерстистый клубок, он метался, не давая волкам приблизиться к Патрику, рвал, грыз. Его рвали, полосовали шкуру когтями и клыками. Пока рядом не грохнули в землю черные копыта Куолемы, и не скатился с его спины гном, принимая на острое навершие секиры разлетевшегося в прыжке хищника. Втроем закрыть собой единорога было куда проще. Через какие-то минуты остатки потрепанной стаи развернулись, поджав хвосты, и рванули прочь. Патрик без сил лег на землю. Он очень устал. Черный волк доковылял до него на трех лапах, тоже лег рядом и принялся умывать шершавым языком. Боевой конь вошел в реку, отмыл копыта и морду от крови, фыркнул на единорога. Гном вытер секиру и обернулся:
- Патрик, ну, если тебе прям вот очень-очень хотелось, так, что просто до не могу, ты что, сказать не мог?!
Патрик поднял морду, тихо заржал и лег обратно, закрыв глаза. Теперь он хотел пить и спать. Влад полежал, отдышался и встал. Тоже влез в реку, окунулся, выполаскивая из шкуры кровь и промывая раны. Вылез и встряхнулся, окатывая брызгами из роскошной шерсти всех вокруг. И с прибрежного песка уже поднялся человеком, причем, без единой царапинки.
- Извини, Рене, это мне сейчас нужнее, - стащил с головы гнома рогатый шлем, наполнил его водой, насколько смог. И подсунул под морду Патрику. Тот пофыркал сначала, конечно, но потом выхлебал в два глотка и попросил еще. Влад заделался водоносом. Куолема откровенно неодобрительно и насмешливо ржал: «Что, неженка, сам до реки три шага сделать не можешь?»
«Отстань. Я Принц» - И пил из дорогих рук, жалуясь, тыкаясь мордой и постепенно восстанавливая силы.
- Помочь? - Рене сидел на камне. - Он, видимо, долго не пил, это плохо.
Влад выглаживал немилосердно спутанную гриву, в крови и репьях, ласкал чуткие ушки. И носил воду исправно, правда, с каждым разом все медленнее вставая с земли. Он не спал больше трех суток, бешеная гонка по лесу, поиск, драка с волками вымотали его просто до состояния полной отрешенности. Наконец, Патрик поднялся на ноги и призывно заржал, подставляя спинку. Влад обнял его, почти повис.
- Малыш, ты тоже устал. Я поеду на Куолеме.
Патрик посмотрел на него так, что стало ясно: либо он едет на нем, либо будет еще одна битва.
- Князь, не спорьте с мальчишкой, дороже выйдет. И нам нужен будет пень. У вас в замке найдется?
- В лесу перед замком. Там как раз расчищают вырубку. Думаю, найдется. - Влад неуклюже от того, что руки-ноги не слушались, взобрался на спинку единорогу. Обхватил за шею, почти лег на холку. - Ну, неси, малыш, коль так хочется. Только не урони.
Патрик медленно двинулся за гномом на лошади. Влад, конечно, был тяжелым, но он - был. И чувство усталости притуплялось чувством триумфа. Он все-таки смог. Удрал и нашел Влада. И у него будут каникулы. Несмотря ни на что.
Пень нашелся. Правда, перекинуться обратно Патрику удалось раза с третьего, слишком много зевак собралось и слетелось. Рене пришлось минут двадцать убеждать Патрика, что летучие мыши не так страшны, как о них пишут в книге. Князю подали бархатный плащ. В него он и завернул свое сокровище, и никому не позволил забрать из своих рук. Так и пошел до замка, шатаясь, поддерживаемый с двух сторон: Рене - за талию, и черным конем - в плечо. И никто ничего не спросил, не сказал в самом замке, мрачноватом, из темно-серого камня, с поросшими мхом и лишайником угловыми башнями и золотым знаменем с черным волком над ним. Влад отнес Патрика в свою комнату. Там, прямо в спальне, уже исходила паром громадная дубовая бадья.
- Первым купать тебя. И вычесывать. Ох, сокровище мое, репьехастое, что ж ты творишь? Знал бы - остался бы в школе.
- Я просто не мог, понимаешь? Ни есть, ни спать, ни учиться. А кушать так хочется, не передать просто. А волки эти, я от них бежал-бежал, я не хотел драться, а потом крестьяне, кошмарно необразованные люди, они хотели отпилить мне рог! - Патрик остановился перевести дыхание. Влад заткнул ему рот поцелуем. Потом попробовал воду локтем, как матери делают, купая младенцев. И опустил в воду, беря кувшин и поливая изгвазданную гриву.
- Эй, там! Воды готовьте побольше! - крикнул в дверь. Взял с умывального столика горшочек с отваром мыльного корня, вытяжкой из липового цвета и сывороткой. И принялся намыливать этим «шампунем» волосы Патрика.
- Я бежал на восток, сначала по дороге, но ко мне столько народу приставало, что пришлось свернуть в лес. А в лесу я заблудился, ночью меня гнали волки, я даже листика съесть не мог. Рене был прав, я совершенно не могу один. А еще гроза началась, так холодно было и мокро, и эти лужи. Нет ничего в мире противнее мокрых ног. Буль-Буль! - Это Влад полил Патрика из кувшина.
- Ты меня нашел, Патрик. Почти нашел. Всего-то ничего оставалось пройти. И вышел бы прямо к Штрегешти. Но это хорошо, что мы навстречу кинулись. Стая эта - чужаки, забрели, скот резали, потом их в леса отогнали. А я только с границы. Видишь, даже не поцарапанный. - Влад смыл грязь с волос, поднял единорожка: - Стой, всего помою. Волосы держи-ка. - Собрал гриву в жгут, скрутил, как белье, вручил Патрику. И взялся намыливать его, везде-везде, не пропуская ни кусочка кожи, ни впадинки.
- Ой... Щекотно... - единорожек тянулся губками, озорно блестя глазами. Он мгновенно возбудился от прикосновений.
- Ты ж мое чудо... - Влад тоже равнодушным не остался. - А кушать? - целовал, скользя по покрытому пеной тельцу руками, ласкал, открыто и радостно.
- Кушать потом, сначала спать. А где твоя постелька? - понятно, что Патрик и думать не мог спать где-то в другом месте.
- Да вот же. - Влад кивнул за спину, на громадину под темно-бордовым, с золотыми кистями, пологом. Белье, покрывало, подушки - все было на ней этого цвета благородного вина. Вампир окатил Патрика последним кувшином воды, подхватил под мышки и поставил на низкий табурет с витыми ножками: - Еще чуточку, малыш. Надо ж из тебя репьи повычесать.
- Со мной столько возни. А как Рене? Его не покусали?
- Чтоб гнома в кольчуге покусать, нужны зубы покрепче, чем волчьи. Не волнуйся, его накормят, разместят, отдохнет. А мне не в тягость с тобой возиться. Только сорочки ночной у меня нет, уж прости. Я и сам не ношу.
- Ну и ничего, замерзну - к тебе прижмусь. - Единорожек залез в постель и стал перекладывать подушки по своему вкусу. Сел, смешно поигрывая своим членом: - А ты придешь?
- Сейчас тоже сполоснусь, пОтом же несет за версту, - фыркнул вампир. Внес еще пару ведер воды и разделся. Влез в бадью, быстро и яростно вымылся, отскребая грязь похода и погони. Намылил и смыл пену с волос. Смоляные кудри заблестели антрацитом. Ополоснулся, растерся, аж кожа покраснела. Просушил полотном спутанные кудри. И скользнул тягучим движением на постель, ложась рядом.
- А я так напугался... - К нему прижались и робко положили ладошку на живот. Кажется, кто-то спать и не собирался.
- И меня боялся? - князь тихо провыл: - Ааааооооуууу! - перевернулся, опрокидывая Патрика, подминая под себя, покрывая его тело жадными, горячими поцелуями.
- Не то слово. Я только на кустик покушать нацелился... - Патрик сомлел, мордочка раскраснелась, губки приоткрылись.
- Вот я тебя сейчас съем, - пообещал, полушутя, Влад, накрыл губами розовенький сосочек, смакуя, облизывая и сжимая.  И второй. И снова первый.
- Слушай, я вот думал-думал… А можно как тогда, в последний раз, но не пальцами, а... - Мальчишка скосил глаза на искомое. - И руки были бы не заняты, и тебе приятно. Практичненько?
- Ох, развратная ж вы особа, ваше высочество! - Влад прыснул. Патрик это с такой миной серьезной и смущенной спросил, что просто смех и грех. И тут же оборвал смешок, вдруг охрипшим голосом проговорил: - Не боишься? И точно этого хочешь?
- Ты меня уже кусал, страшнее в моей жизни больше ничего не было... Ну, разве что, прививки… Хочу! Очень хочу, аж зудит все. - Хвостик подмахнул туда-сюда.
Влад размениваться на слова больше не стал. Но начал он с такой же ласки, как в прошлый раз. Готовя мальчишку медленно, осторожно, заласкивая ртом, рукой, до золотых искр перед глазами. Потому что мелкий паршивец постанывал медовым голоском, насаживался на пальцы, и все норовил потрогать рукой то место, куда они входили, нетерпеливо толкаясь навстречу, а второй рукой оглаживая себя. Князь взрыкнул, в сладкой муке выгибая шею, подтянул тоненькие бедра на себя, задирая ножки единорожка на плечи. И толкнулся в расслабленное, разнеженное тело, одним медленным, тягучим движением, едва не крича от тесноты и сладкого жара, окутавшего член.
- Воооот... Другое дееелооо... - вампир получил пяточкой по щеке: - Быстрее...
Влад поймал его за щиколотки, прижал:
- Нет уж. Я тебя сначала потомлю, мое сокровище. Чтоб сладенько стало. - И задвигался, медленно, чуть покачивая бедрами, меняя угол и ища правильное положение. Патрик недовольно надул губки, но вот уже закусил нижнюю, томно выгибаясь в клубке мокрых волос, лаская себя без стеснения, откровенно наслаждаясь. От такого зрелища просто рвало башню. Влад перестал контролировать себя, все ускоряя и ускоряя толчки, перемежая короткие с длинными, потом вообще оперся одной рукой о постель, второй подхватив Патрика под попку, двигая им, насаживая на свой горячий, почти огненный член.
Единорожку не было больно. Ну, разве что немножко, в начале. Эта мечта пришла к нему ночью и жгла до тех пор, пока он не сорвался в бега. Вот, вот как это было прекрасно, с его Владом! Прекрасным, сильным, умным Владом. Патрик вскрикнул, кончая, чувствуя, как внутри него пламя увеличивается, грозя разорвать. Вампир вжался в него, вбился в последней судороге, в желании слиться навеки и не отпускать, не разъединяться никогда. С тихим стоном излился в шелковую тесноту, перевернулся на бок, обнимая, чтоб не было тяжело его маленькому нежному сокровищу.
- Вот... - Патрик задыхался, как после суточного бега. - Как я уже сказал, экономия сил и времени. - И ткнулся теплым носиком в его ладонь, то ли шепча, то ли целуя.
- Любимый мой, тепленький... - Влад приподнял его на руке, вытянул одеяло. Укрыл, укутал и себя и единорожку одним коконом. - Спать, малыш. Спать. Тьма, благослови тебя.
- А потом...морковку... - но это уже было во сне под бормотание голодного желудка.

Влад проснулся от канонады в животе. Причем, не в своем. Единорожка залез на него, отлежал рогом ухо и мирно спал, посасывая его палец, не реагируя на вопли организма. Князь приподнял голову: когда они уснули, слуги тихо вынесли бадью, и утром так же тихо приволокли стол. А еще - ведро чистейшей колодезной воды. И яблок. И отборной пшеницы, которой кормили скакунов. Влад тихонько потормошил Патрика за плечико, потом перевернулся, поцеловал в ушко, в шейку. Даже такой «опасный» поцелуй вампира не разбудил единорожка. Влад вздохнул: ой, зря взялся будить поцелуями! Надо было окунуть в ведро мордочкой. Заодно и напился бы. Но, чу! Курносый носик сморщился, принюхался, и еще спящий Патрик пополз в направлении яблок. Влад приподнял брови, потянулся с постели и взял краснобокое яблоко за хвостик. Повел им перед носом Патрика, вправо - влево. Как магнит, притягивающий железо, яблоко поворачивало голову единорожка. Он заморгал, открыл мутные со сна глаза и уткнулся в яблоко носом.
- Спящая красавица, есть хочешь? - Влад подгреб его к себе, усаживая на колени, чтобы сонный мальчишка не сверзился с кровати. - Держи. Тут тебе много вкусного.
- Хочу... Но сначала умываться. - Он счастливо прижал яблоко к груди, пофыркивая, и сам, как яблочко, прижимаясь к Владу.
- Умывать тебя или сам попробуешь? Я тебя держать буду, чтоб не упал. - Влад поцеловал его в нос.
- Умой. Слушай! - он окончательно проснулся. - Я же последний пень со склада стащил, то-то Лоэнгринн по возвращению беситься будет.
- А как ты его вообще стащить умудрился? - Влад взял мальчишку на руки, усадил на туалетный столик: - Складывай ладошки ковшиком, я буду тебе воду лить. А ты над тазом - умываться. Мыло - вот. Полотенце я потом дам.
- Я через окно влез. - Патрик от усердия высунул язычок и тут же стал активно отплевываться, мазнув его мылом.
- А вот глаза надо закрывать, а то щипать будет. Вот так. Умничка. Теперь давай руки, и смывай мыло. - Влад придержал опасно накренившегося в сторону Патрика, полил ему на руки.
- Он был тяжелый, но я его в прачечный лифт закатил. И под кроватью спрятал. А как же быть с одеждой? Я же голым к тебе пришел. - Единорожек посмотрел на Влада, в синих озерах глаз плескался ужас. Без чулочков и кружавчиков Патрик не представлял своего существования.
- Найду тебе мою старую одежку. Я лет в одиннадцать таким, как ты, был. Правда, малыш, не в шелках ходил, а в простом полотне. И в кожаных штанах - а то полотняные рвались, не выдерживая моих лазаний по деревьям, скалам и прочих шалостей.
- Это лучше. Ничего. - Патрик вздохнул и задорно вскинул лобик. - Я с тобой, а это лучше шелка. - Со стороны принца, это была ощутимая жертва. Он протянул руки для утирания. Влад, не поведя и бровью, повесил ему на руки полотенце.
- А когда утираешься полотном, по мордочке им не вози, а промокай. Вот так, - показал, уголком рушника промокнув лобик возле рога.
- Еще! - мальчик улыбался.
- А сам? - Влад набрал в кувшин холодной, а не теплой, воды. - А потом мне польешь, хорошо?
- Хорошо. - принц худо-бедно утерся. Отвлекся на хвост, покрутился на месте, волосы моментом окутали его плотными путами. Патрик опасно закачался.
- Нет, сначала я тебя заплету, а потом уж ты мне поможешь умыться, - решил вампир, развернув золотистый кокон и  усаживая Патрика на подоконник, спиной к себе. - Смотри, как у нас красиво. - Взялся за гребень, вычесывая, пока волосы единорожка не заблестели чистым золотом. А за окном, действительно, было очень красиво. Над зубчиками хвойного леса возвышался ступеньками водопад, шум которого был слышен даже через стекла. Горы на вершинах ослепительно сияли снегом, а в долине, которая была отделена от замка глубоким провалом, цвели белоснежные и алые маки.
- Очень красиво. И вкусно, - констатировал Патрик.
- И опасно! Без меня или Рене - ни шагу, малыш. Слышишь? - прижал, крепко-крепко к груди, зашептал на ухо: - Я думал, что с ума сойду: мой единорожек - и целая стая волков! Да если б они тебя только куснули, я б их на мелкие клочки порвал! Но тебе все равно было бы больно! А я не хочу, чтобы ты плакал! Потому - послушайся меня, очень тебя прошу, не сбегай отсюда без спросу?
- Хорошо. Я постараюсь. - Патрик растаял от удовольствия. Он обожал, когда его любили. Особенно - Влад, особенно, так искренне. - Ну? Одеваться и умывать тебя? А то кушать хочется.
- Заплетаться, умывать меня и кушать. А одеваться потом. Я тебе пока свою сорочку отдам. Надо ж еще найти, где мои одежки матушка спрятала. - Влад сноровисто сплетал косу, такую, как тогда, на фонтане. Чтоб не волочилась и не мешалась. - Ленту бы еще найти...Ну, ничего, придумаю...Ага! - содрал с портьеры золотой шнурок, перевязал, подвязывая кончик косы к затылку. Вышло вдвое короче. - Не тяжело так?
- Сойдет для сельской местности. - Принц поднял руки: - Где моя сорочка?
- Нахаленок. - Влад стащил со стула приготовленные для него вещи. Накинул сорочку на шею принцу. - Руки суй. Да не в ворот же. Разведи пошире и суй. Ну, видишь, одну правильно сунул. И вторую так. Не туда же, а в свою сторону. Ну? Ага! Вот видишь, умничка. Руки-то опусти, чудо. - Влад одернул на мальчишке свою сорочку, которая ему была едва не по коленки. - Давай ручки и спрыгивай.
- Ииии! - у него повисли на шее, целуя, куда попало. Обстучали рогом, хорошо, что плашмя.
- Ты ж мое счастье. - Влад потер лоб, усмехаясь. - Вот теперь давай, умывать меня и есть. Иди сюда. Держи кувшин. Скажу лить - наклоняй потихоньку. Ну, лей.
На голову Владу обрушился поток воды. Потом послышалось: «Ой!», и растерявшийся принц выронил из рук кувшин. Тот стукнул Влада по затылку и разбился, осыпав вампира и пол черепками.
- Умыыыыл...Ладно, и так сойдет. - На затылке появилась шишка, поболела немного и пропала - зажила. Влад утерся и промокнул волосы полотенцем, вытер шею и торс от воды. - Не переживай, научишься. Кувшинов, хвала Тьме, в замке много, а череп у меня крепкий. - Рассмеялся. - Есть-есть! Я голоден, как волк!
- Прости… Я страшный неумеха. - Патрик расстроился.
- Ну, чего ты? Все хорошо. Малыш, поверь мне, я тоже не сразу научился всему. У нас с тобой аж три недели, как вернемся в школу, то-то Рене удивится, что ты сам все сможешь. И пусть попробует сравнить тебя с собакой - я ему рога пообломаю. На шлеме.
- Не надо, он ужасно расстроится. Ему шлем папа подарил. Когда борода еще вот такусенькая была. - Патрик подошел к столу, ожидая, когда ему отодвинут стул. Влад подумал - ну не все же сразу. Усадил. Тем более, что стулья в замке были массивные, из черного дуба.
- Тебе чего в первую очередь? Зерна или яблок?
- Зерна. А приборы где? - Патрик оглядел стол, но увидел только ложку и миску.
- А нету. Не рассчитывали слуги на приезд принцев, - усмехнулся вампир. - Ложкой зерно зачерпывать удобнее, попробуй. - У него самого на тарелке лежало чуть поджаренное мясо, он резал его боевым ножом, и с него же ел.
- Понятненько. Суровый, походный аскетизм. А ты яблочек мне нарежешь? Они мытые? - Патрик попробовал есть зерно ложкой. Замолчал мисочки на три.
- Мытые, конечно. А яблочки так есть вкуснее. Целиком. Так в них сока больше, - подначил вампир, расправившись с мясом, наломал ароматного деревенского хлеба крупными кусками, посолил и протянул единорожку: - Попробуй. Он еще теплый, такое объедение. Я по домашнему хлебу в школе очень скучал.
- ОЙ! Хлебушек! - мягкие губы слямзили хлеб в три приема, и язычок облизал пальцы. - От яблок неразрезанных огрызок остается. Это не эстетично.
- Зато этот огрызок потом можно закопать, и из него вырастет новая яблонька. Давай, все, которые съедим, потом посадим? - Влад скормил ему еще пару кусков хлеба, как жеребенку - с рук. И подал яблоко, от корзины с которыми запах шел на всю комнату.
- Давай. - Ел Патрик, как и пил. Как лошадь. То есть, пока не прикончил корзинку яблок и мешок пшеницы, не успокоился. - Дай, пожалуйста, ведро с водой. Пить очень хочется.
Влад зачерпнул ему громадную деревянную кружку, как маленький бочонок. Придержал у губ - кружка была тяжелой.
- Какая вода вкусная. Аж сладкая! - Восхитился единорожек, снова зашлепал губами. Влад улыбался. Конечно, через серебро ее никто не цедил, зато она поднималась из самых глубин земли, из колодца в сердце замка. Ледяная, сладкая, полезная. Выпоил все ведро. - Еще хочешь? Или меня подождешь, я тебе одежку найду, а потом покажу, откуда воду берем такую вкусную.
- Подожду. Спасибо, было очень вкусно. А можно с тобой? - Он уцепился за руку вампира.
- Ну...А ты же боишься летучих мышей? - Влад собирался на чердак замка, где в сундуках хранилось все, что не использовалось, мало, но жалко выкинуть. - Да и пыльно там...
- Боюсь. Но ты мне сказал никуда без тебя не ходить, а если я останусь тут, я останусь без тебя и нарушу свое обещание. Я глаза закрою. - И вцепился еще крепче.
- Ну, иди на руки. Полы в замке холодные. Держись крепко. - Влад, без сорочки, в одних штанах и в сапогах, посадив мальчишку на сгиб руки, вышел из комнаты. Замок был безлюдным, будто вымер. На самом деле, на верхних этажах слуги появлялись редко - что им в господских покоях делать? Только убраться, завтрак принести там, и то редко. Бадью для ванны, да обычно господа в купальню ходили, или в баню. Так что, пока Влад не добрался до лестницы на чердак, им никто не встретился.
- Все спят, да? - Кажется, Патрик все еще ждал гробов.
- Нет, что ты, малыш. Все давно уже работают, это мы с тобой проспали до полудня. Отец сейчас на восточной границе, матушка, наверное, со швеями, сестры там же. А я, лентяй, дрыхну.
- Ты не лентяй, ты со мной. - Обнял за шею и прижался теплым ушком. - А ты сильный. И красивый. - Погладил по волосам.
- Да ну? - вампир рассмеялся. - Ой, помню-помню, кто-то меня немочью бледной, шпалой и шваброй обзывал. Ну, еще щеткой трубочиста. - поцеловал в нежные губки. - Я тебя люблю. Вот, смотри. Сейчас наверх полезем. Ножками меня за бедра обхвати, и держись крепче. Там высоко. И глазки закрывай, а то летучих мышей там - видимо-невидимо. И такие мыши тоже есть.
- Ой! - Но в этом возгласе было больше восторга. Бояться одному и бояться с Владом -  были две разные вещи. Одно дело самому отбиваться от мышей, а другое - быть с тем, кто от волков вчера отбил. Чувствуете разницу?
Влад поднялся, перехватывая по перекладинам лестницы одной рукой - второй крепко прижимал к себе Патрика. Кое-как поднял тяжеленный люк чердака. Тот грохнул об пол, вздымая тучи пыли. Влад быстро отступил вглубь, чтобы не испачкаться самому и не испачкать единорожка. И побрел между залежами хлама.
- Посмотреть хочешь? Мышек не видно - всех напугали. Только тихо, летучие спят в темных углах, не верещи, не буди. Я тебе потом одну покажу вблизи.
- Я как-нибудь переживу без этого знакомства, наверно. - Патрик огляделся. В узкие бойницы светило солнышко, пылинки играли в его лучах. Принц чихнул. - Сколько хлама! - Комоды, сундуки, стулья. Но все пригодное к использованию, хоть и очень старое. - А одежда не будет насквозь пыльная? Чхи!
- Одежда в сундуках, не должна бы пылиться. Разве что будет сильно пахнуть лавандой. Чхи! - Вампир пробирался между нагромождений старой мебели к стене, где, составленные один на другой, стояли тяжелые, окованные позеленевшей медью, сундуки. Поставил единорожка на один из них, менее пыльный. - Постой тихонько, я поищу. Только не прыгай и не падай. - И стал снимать верхние сундуки. На обнаженных руках вздувались буграми тугие мускулы, выдавая его силу. - Вооот, - пропыхтел, ставя тяжелый, расписанный потускневшими узорами, дубовый ларь. - Это был мой сундук. Посмотрим-ка.
- Ух, ты! - тихонько восхитился мальчик. - А согни еще? А дай потрогать?
- А? Что? - Вампир подергал замок, озадаченно почесал в затылке и...сломал дужку в кулаке. Приподнял крышку. Из сундука поднялась волна аромата сухих цветов. Аккуратно сложенные вещи были пересыпаны лавандой и мелиссой.
- Как у тебя здорово все получается... - Патрик потянулся и погладил вампира по плечу. Почти благоговейным движением.
- Сила вампира давно стала притчей во языцех. С нами могут сравняться только вервольфы и дроу. Остальные слабее, не намного, правда, но все-таки. - Влад потерся щекой о его щечку, благодаря за ласку. - Ну, вот, гляди. Рубашки, штаны. Еще крепкие, удивительно. Сколько себя помню, вечно коленки драные были и локти. А тут - целые. Почти новые. Наверное, я не все помню.
- Может, это у тебя праздничное было. А...А белье? Мне ж натрет.
- Ууу, малыш, за бельем пойдем к матушке, пусть тебе сошьет быстренько. Я такое не ношу, - рассмеялся вампир.
- Это я уже замееееетил, - хихикнул принц. - Ну, что стоим, одевайте меня.
С одеждой Влад угадал. Пятнадцатилетний единорог был примерно таким, как одиннадцатилетний вампир. Только вот сапоги были великоваты. Размера на два. А то и на два с половиной.
Влад подумал, и принялся копаться в другом сундуке, открыв его так же, как предыдущий. Вытащил на свет изящные туфельки, из мягкой кожи, с пряжками и лентами.
- Только вот такое, сестрино.
- Ну... Что ж делать-то? В походных условиях. - Патрик выглядел, как махонькая вампирская девочка. Только чересчур румяная.
- Ничего, малыш, есть в замке и сапожник, и портной. Будут тебе наряды. Пока так походишь. Но тебе идет. Красавец мой. Идем? - Влад протянул руки. Привык таскать единорожка, хоть и не хотел баловать.
- Идем. - Лошадка стала совершенно ручной, и против ношения своей особы ничего против не имела. - Влааад... А где тут... - Патрик стремительно краснел.
- Ага, водички обпился. Сейчас. Спустимся. - Князь не стал возвращать сундуки на место, быстро прошел к выходу с чердака. - Ну, держись, прыгать буду. - Слез на первые ступени, обхватил Патрика обеими руками и оттолкнулся.
- ИИИИИИИИ!!!!!! - Если бы они остались на чердаке, то наблюдали бы массовую панику летучих, и не только, мышей. А еще этот восторг пришелся Владу прямо в правое ухо и вызвал переполох в замке. Оглохший вампир потряс головой, но ничего не сказал. Он вообще был спокойным в любой ситуации. Если только это не касалось безопасности и здоровья Патрика. Успокоил примчавшихся на вопль единорожка слуг кивком, и понес мальчишку в уборную. В отличие от ванных, уборные были на каждом этаже замка, в обоих концах коридора. И вполне себе цивилизованные. Влад показал:
- Потянешь за рычажок - вода смоется, - и вышел, прикрыв дверь. Патрика не было долго. Видимо, физиология единорогов сильно отличалась от вампирьей. Влад даже заволновался. Приоткрыл дверь:
- Патрик, ты там не утоп?
- Нет. А бумага где? - в дверь уперлись рогом.
- Глянь на полочке... ох, Тьма, ты ж не дотянешься... - Влад открыл дверь. - Не смотрю - не смотрю. - С закрытыми глазами достал искомое, протянул.
- Спасибо. - Это было самое несчастное «спасибо», которое Влад слышал за всю свою жизнь. Патрик вышел через пару минут: - А где руки помыть?
Пришлось снова заходить, сливать единорожку на ладошки, утирать.
- Животик  болит? Это от того, что вода непривычная, малыш. Все хорошо.
- Да… - Принц прижался к вампиру: - Я тебе не мешаю?
- А должен? Пааатрик, у нас каникулы. Конечно, у меня есть обязанности, я же князь и наследник. Но уж один день, после похода, отоспаться и отдохнуть я могу? - Вампир взял его за руку, поцеловал тонкие пальчики. - Не переживай, ты мне никогда не помешаешь. Идем, с матушкой и сестрами познакомлю. Лоринне тринадцать, Ольге - пятнадцать, скоро замуж соберется.
- За вампира? Погоди! Я не могу к княгине  - и без цветов. Это просто не вежливо. - Что-что, а этикет Патрик всосал с молоком.
- Мгм...ладно, идем, насобираем. - Влад соображал, где бы найти цветов. Вспомнил про то маковое поле, которое видел из окна каждый день. - А пойдем мы...только не бойся, хорошо? Мы пойдем по тонкому мостику, через пропасть.
- Я на тебе - пойдем, или сам? - Уточнил мальчик.
- Я тебя за руку держать буду. Там сложно будет пронести тебя. Но если совсем страшно станет - понесу.
Они вышли из жилого крыла замка, спустившись по широкой лестнице в холл. Там висели знамена и оружие на стенах, стояли старинные доспехи, на каменном полу лежал толстый ковер, в узкие окна-бойницы падали косые лучи света. Покинули замок и замковый двор через узкую калитку. Патрик увидел бездонную пропасть и жалобно заржал. В числе королевских страхов была еще и высота:
- Ты только меня очень крепко держи...
- Я тебе не дам упасть. Ну, малыш, ты мне веришь? - Влад присел перед ним, как перед маленьким ребенком, взял за обе руки. На них смотрели, но не так, чтобы очень любопытно. В замке вообще работали люди, у которых любопытство было под контролем.
- Конечно, верю. Как ты думаешь, глупый, я бы смог доверить тебе свою жизнь тогда, без этой составляющей? - Он поцеловал его в лоб: - Наших отношений.
- Вот и хорошо. Идем, и ничего не бойся. - Влад поднялся, взял его за руку, крепко-крепко обхватив пальцами запястье. И прошел первым на узкий, качающийся от ветра и движений мостик. - Держись за перила, и вниз не смотри.
- Качельки! - вдруг осмелел парнишка и, держась за перила, дошел до средины моста. Качнулся. Завопил от восторга и качнулся уже сильнее.
- Ух, ё! - Влад перехватил его под грудью и уцепился за перила мертвой хваткой. - Малыш, я тебе потом качели сделаю, а тут не надо. - За себя он не боялся ни капли, ему ничего не стоило, не приведи боги, оборвется канат, обернуться летучей мышью. Но вытащить Патрика он уже не сможет. - Идем, чудо мое.
- Идем.
Единорожек, вырвавшийся в поле в человеческом обличии, мало чем отличался от трехмесячного жеребчика. Первое, что сделал принц, это кувыркнулся в траву и застрял в земле рогом. Покрутился по кругу, вытащил, проморгался от земли и помчался за бабочкой. Влад смотрел, смеясь. Не рвался подхватывать, отряхивать, пусть падает, может, коленку разобьет, но это ведь не страшно. Ребенок должен познать все, а не бродить по чистым дорожкам в окружении нянек или под надзором строгого наставника. Кстати, на той стороне пропасти стоял гном, выскочивший за ними следом. То ли боялся переходить, то ли доверил, наконец, своего подопечного вампиру.
Накатавшись, налягавшись, набегавшись, распугав всех цесарок и кроликов, Патрик, наконец, стал собирать букет. Крепкий цветок - в руку, повядший - в рот.
- Патрик, не увлекайся, уснешь. Это ж мак, - подал голос из зарослей травы вампир.
- Я знаю. Я же травник. Знаешь, как сладко? Почти, как твоя любовь... - принц сел рядышком.
- А она слаще? - Влад сорвал крупный бутон и воткнул его в прическу, за ушко мальчишке.
- Слаще. Как вода из колодца. - Мальчик  наклонился поцеловать. Вампир обнял его, укладывая себе на грудь, гладил по спинке, нежил легкой лаской.
- Ты мое счастье, жизнь моя. - И снова целовал, тихонечко, без страсти, просто с нежностью. Их скрывали высокие травы, над ними качались и алели клочками пламени маки. И высоко-высоко, в бездонном небе, проплывали на мощных крыльях орлы.
- Там Рене извелся уже, наверно. Смотри, что я собрал. - Он поднял перед собой букет. Небольшой, но очень изящный. - Он не завянет быстро. Потому что я срывал.
- Красивый. Матушке понравится. Идем? Ох, как всыплет мне твой Рене, за неподобающее поведение и разврат! - рассмеялся Влад.
- Не всыплет. Смотри, сел на порожек, и на солнышке греется. - Патрик легко перебежал мост и наклонился над гномом: - Рене, спасибо, что спас! Я думал, уже  все, добегался. - И поцеловал в щеку. Гном посмотрел на него долгим взглядом, вздохнул:
- Ох, ваше высочество. Да я ж за вас не только головой отвечаю, я ж за вас жизнь отдам. А вы сбегаете. Но раз уж так хочется, и если милорд Влад поручится, что будет вас беречь, как зеницу ока, я буду почти спокоен. Мне надо возвращаться в школу.
- Нет! Влад, пусть он останется? Рене, ты же сам говорил, семьсот лет, как еврей, без продыху! А тут, знаешь, какая водица вкусная? Как мед. И у меня живот болит. Кто  мне живот лечить будет?
- Ох...- снова вздохнул гном. - Ну что же с вами делать? Останусь, если его светлость не против.
- Я не против, - быстро вклинился Влад.
- Но только на неделю. А то там Лоэнгринн без меня такого наготовит к занятиям, что не разгребемся.
- Он хороший, только импульсивный. Пойдем, княгине визит нанесем?
- Пойдемте... Только... Что на вас одето??? - Рене не смог удержать лицо. Да, ни один единорог еще не носил обноски вампира. А Влад не удержался от подколки:
- Ну, никто ведь, кинувшись в погоню за сбежавшим ребенком, не удосужился привезти ни чулочков, ни рубашечек. Что было - то и надели. И вообще, ну чем вам одежда не по вкусу? Играть в поле можно и не в кружевах. Даже нужно, - и взял Патрика за руку: «Мой! Не отдам, и не командуй тут!»
- Как скажите, ваша милость. - Но все равно отряхнул, волоски поправил, рубашечку одернул. - Пойдемте к княгине. Брат рассказывал, редкой красоты женщина.
Вампир загадочно улыбался, ведя гостей переходами и крытыми галереями. В хозяйственное крыло замка, где и слуги встречались на каждом шагу, и со всех сторон голоса слышались, где-то громыхали кастрюли и звенели тарелки-поварешки, оттуда пахло умопомрачительными кухонными запахами, где-то, со двора, доносился веселый перестук молотов и молоточков, ржали лошади. Гоготали гуси, запел, захлопав крыльями, петух. Влада приветствовали. Он отвечал кивками, улыбками, с кем-то перекидывался парой фраз на угорском и валашском, со степенным, похожим чем-то на декана Василиска, мужчиной минут пять, извинившись перед Патриком и Рене, говорил по-польски. Потом открыл какую-то дверь, из-за которой слышалось женское пение.
- Прошу. - Вошел и поклонился, низко-низко: - Матушка, доброго дня! Позвольте представить вам моих гостей.
- Проснулся, воитель.
Светлая горница была полна девушек. Молоденьких и уже на выданье. Стояли пяльцы, прялки, четыре ткацких станка.
- Надо было больше букетов, - пробурчал гном.
- Его высочество, Принц Серебряных Гор, Патрик. Мастер Рене Штуцерман, брат нашего мастера-оружейника, наш преподаватель и наставник принца. - Влад подтолкнул Патрика вперед, наклонился и шепнул ему на ушко: - Подари каждой по цветку, они будут рады.
- А княгиня кто? - Патрик, убей Бог, не мог выделить среди этих белокожих, румяных лиц, хоть одно, напоминающее взрослую женщину.
- Вон, в кресле за пяльцами. - Женщине, сидевшей там, на вид можно было дать разве что девятнадцать. Влад лицом как две капли воды походил на нее, разве что статью удался больше в отца. Смоляные, с медным отблеском, волосы княгини были уложены надо лбом в толстенную косу, перевитую гранатовыми нитями, на шее искрилось алыми и золотыми брызгами богатое ожерелье. И это были единственные отличия ее от других девушек в комнате. Простое, из тонкого льна, белое платье, расшитый алыми маками передник, цветастая шаль на плечах, чтобы не продуло сквознячком от окна.
- Ваша светлость, разрешите, в знак скромной благодарности и извинение за незваный визит, преподнести вам этот цветок. - Принц опустился на одно колено, вручая ей алый мак.
- Мы рады видеть гостей, ваше высочество, тем более, друзей моего сына, - женщина взяла цветок, царственным жестом протянув руку для поцелуя, улыбаясь. Забавный мальчик в одежках сына ей понравился с первого взгляда. - Дружба с князем - это бесценный дар, ваша светлость. Пани, разрешите порадовать и вас цветком? - Патрик ненавязчиво одарил всех, хватило как раз.
- Ну, а вот это - мои сестры. Ольга. - Высокая, выше Патрика, но ниже брата на голову, тоненькая, как тростинка, девочка встала и поклонилась. Она была почти рыжей - светло-каштановые волосы сияли, как начищенная медь, на солнце. И зеленоглазой, как мать. - Лоринна. - Младшая сестренка Влада была похожа на старшую, только глаза, как у брата - почти черные. И ростом слегка повыше Патрика.
- Приятно познакомиться. - Патрик осторожно, склонив голову в бок, чтобы не задеть никого острым рогом, поцеловал руки. Девочки краснели, приседали в реверансах, потом мать шикнула на них, и обе вернулись за работу.
- Матушка, у меня к вам есть нижайшая просьба. - Влад подошел, склонился и зашептал ей что-то на ухо. Княгиня улыбнулась, цепким, изучающим взглядом обежала фигурку единорожка.
- Хорошо. Но об остальном пусть позаботятся мастер Зорьян и мастер Лелуш.
- Да, матушка. Позвольте откланяться?
- Идите, господа, к обеду вас позовут через час.
- Благодарю. - Патрик с почтением склонил голову. Когда они вышли, он возвестил: - Сегодня в Штрегешти произошла неофициальная встреча принца Серебряных гор и княгини Валахии и Черногории. Их светлость удостоила Принца беседой и знаками особого внимания. Принц выразил радость и восхищение красотой и манерами благородной дамы. Особенно маки на передничке понравились.
- А еще княгиня пообещала сшить принцу бельишко с кружавчиками, - прыснул в кулак Влад. - Но чулок, к сожалению, в наших палестинах днем с огнем не сыскать.
- А носочков? И еще, Влад. - он подтянулся на цыпочках к его уху: - Можно дырочку в штанах прорезать? Очень неудобно, когда хвост в брючине.
- Носочки будут. Ну, поворачивайся попкой, сделаем. - Влад достал из-за голенища боевой нож. Гном напрягся, но вампир не удостоил его и взглядом.
- Осторожненько. В твоих же интересах. - Мелкий паршивец захихикал.
- Оооочень осторожненько. - Князь не упустил возможности потискать ладненькую попочку, запустив под пояс штанов ладонь. Прорезал отверстие в кожаных брючках, осторожно собрал кисточку хвоста и просунул его наружу, расправил, поглаживая нежно по основанию хвостика.
- Лапать принца в коридоре... - Рене кашлянул.
- Он прав. Надо соблюдать приличия. У тебя очень красивые мать и сестры. А куда теперь? Может, попить? - единорог никак не мог восстановить баланс жидкости после суточного голодания.
- А! Я обещал колодец показать. Идем. - Смутить князя не могло все негодование гнома. Он взял Патрика за руку, повел в глубину замковых переходов.
- То, что я тебе...вам обоим покажу, знает не каждый в замке. И уж точно, вы первые гости, которые это увидят. И я не прошу - я требую поклясться своей кровью, что эта тайна останется тайной, что бы ни случилось. - Они стояли в каком-то мрачном зале, более всего походившем на оружейную комнату, столько тут было развешано и расставлено оружия, щитов и доспехов.
- Аж страшно… Клянусь. Моей вкусной кровью. - Патрик серьезно поднял правую руку, положив левую на сердце.
- Принимаю клятву, да свидетельствуют мне стены Штрегешти! - вампир коснулся руки единорожка, на мгновение их ладони охватило призрачное багровое пламя. - Мастер?
- Клянусь золотом моей семьи, - буркнул гном. Вампир покачал головой:
- Золото суть прах, из праха взятое и во прах вернется. Кровь же - символ жизни и ее залог. Я не из прихоти требую кровавой клятвы. Потом я расскажу вам старую легенду о замке.
- Хорошо, только не плачьте, ваше Высочество! Клянусь своей невкусной кровью.
Влад повторил свои слова, засвидетельствовал клятву. И открыл неприметную дверцу в стене, за старым гобеленом.
- Дай нам пройти, твердыня моего рода. - Прикусил палец до крови и коснулся им стены. И во мраке немедленно, частой цепью маяков, запылали факелы, бездымные, яркие. Коридор уходил вниз, изгибаясь крутой спиралью. Пока не окончился высоким, сводчатым залом с широким, выложенным черными плитами, жерлом колодца. Над ним высился ворот с мощной цепью.
- Сердце Штрегешти, источник его стойкости. В любую осаду в замке всегда есть вода, и она не простая. Эта вода побеждает голод, дает силу. И, кроме того, это путь спасения, на случай крайней нужды. Для вампиров это особенно важно. Нас ненавидят и боятся все расы, Темные ли, Светлые ли.
- А я люблю... - тихо сказал единорог.
- Я тоже тебя люблю. Только поэтому позволил это увидеть. - Влад взял ведро, стоящее на бортике колодца, прикрепил его к цепи и кинул вниз. Плеск они услышали только через несколько долгих секунд. Вампир потянул цепь, проверяя, наполнилось ли ведро, и принялся вращать ворот. Патрик получил возможность снова лицезреть игру мускулов на его теле. Князь выволок ведро с хрустально мерцающей в свете факелов водой и пораженно ахнул:
- Быть не может! Штрегешти признал тебя! - на дне ведра поблескивало старинное кольцо, золотое, с крупным кроваво-красным рубином.
- Колечко! Здорово! Красивое какое!
- Д-дорогое... - дополнил гном восторги принца.
- Реликвия рода Плесовуков. Когда-то давно сам Владислав Дракон отдал его духам горы Штрегешти, в уплату за то, что те позволят основать здесь замок. С тех пор о нем никто не слышал. - Он достал кольцо и взял единорожка за руку. - Тьма да будет мне порукой, стены твердыни да услышат. Патрик, принц Серебряных гор, примешь ли мой дар, мое сердце и душу, отныне и до скончанья дней? - он опустился на одно колено.
- Влад... А попроще?
- Князь! Что вы делаете! Это не шутки, а Патрик еще дитя. Как можно, повязать Тьмой дитя Света? - гном ухватил его за руку.
-Да! Принимаю! - тут же сообразил Патрик и с возмущением добавил: - Это мое дело и мое решение.
- Я не повязываю его Тьмой, мастер, - тихо проговорил вампир. - Я отдаю в его руки свою жизнь, свою душу. Ничего не требуя взамен. - Колечко, по мере того, как вампир одевал его на палец Патрика, уменьшалось в размере, и село, как влитое. - Я твой, любовь моя. Отныне и до скончанья дней.
- Влаааад! Как это красиво было, как в сказках. - Патрик его обнял.
- А ведь мы и есть в сказке. В древней легенде Штрегешти. Вот, теперь можешь попить, зря я, что ли, ведро набрал? - Влад выдохнул. Замок, который был в какой-то мере почти живым существом, не задаром творил древнюю магию, вампир чувствовал, что устал, будто без отдыха промчался от границ на севере до границ на юге.
- Вкусно. Попробуй, Рене. Может, таким вредным быть перестанешь. Красота, природа, девушки. - Патрик припал к ведру, которое князь приподнял, чтобы ему было удобно пить.
- Ох, не к добру все это. Князь, а что скажет ваш батюшка?
- Отец будет в ярости, - спокойно признал князь. - Но против магии крови и воли Штрегешти не посмеет пойти даже он. Я не верил в предначертанную мне судьбу. Еще во младенчестве мне нагадала цыганка, из проезжавшего мимо замка табора, что мою душу заберет дитя света. Отец воспринял это так, что меня убьют светлые. И с тех пор натаскивал меня, как воина, без продыху. И учиться магии он меня послал затем, чтобы я мог, при надобности, дать отпор.
- А свет подкрался, откуда не ждали. - Патрик выпил ведро досуха и счастливо вздохнул. - Очень вкусно.
- А опекун Патрика, вы представить себе не можете, что он может сделать с мальчиком!
- Не могу. Но сделать с ним ничего не позволю. Если его тронут хоть пальцем, я узнаю немедленно. И сработает защита крови. Тот, кто посмеет угрожать моему сокровищу, горько пожалеет, что родился на свет и не издох во младенчестве. - Влад подхватил единорожка на руки и улыбнулся, холодно и жестоко. Патрик этого хищного оскала не видел. Зато видел и оценил гном.
- Не ругайтесь. Рене, с дядей я поговорю, письмо ему напишу. Потом, я же не бросаю школу? Я думаю, замку будет нужен целитель. Раз уж принц я не сортный. Дядя будет рад, он волновался за мою судьбу.
- Я думаю, всем будет хорошо. И волноваться пока не о чем. - Влад улыбнулся уже нормальной, вполне веселой улыбкой, быстро идя к выходу. - Тебе понравился мой замок?
- Очень. А  мы мимо лошадок проходили. Покажи лошадок?
- Он практически в изоляции рос, - извинился за Патрика Рене. - В лесу. С няньками. Ничего не видел. В начале обучения ступка вызывала мега-интерес.
- И вы еще запрещали ему ехать на каникулы куда-либо?! Конечно, Валахия - не самое мирное место на земле. Но здесь он под охраной и моей, и всего замкового гарнизона, теперь еще и под охраной духов Штрегешти.
- А откуда мне было знать, что вы не сделаете его медицинским донором? Не отрицайте, при замке живут такие. Я не мальчик, и кидаться на шею после месяца с хвостиком знакомства, не буду.
- Ну, не ругайтесь... - тихонько тянул свое Патрик.
- Да, живут. Все они добровольно жертвуют толику своей крови, если кому-то из вампиров это понадобится. Но такое бывает очень редко, хвала богам. И никто не держит их за рабов. Напротив, им оплачивается содержание, их обеспечивают всем, что может понадобиться для полноценной жизни. Это плохо? Мастер Рене, вампиры уже много веков не нападают ночами и не потребляют без меры кровь детей и девственниц. Это дела давно минувших дней и кровавого прошлого. Но и тогда мы лишь защищались. - Влад погладил принца по спинке, прижимая к груди и нежно целуя в лобик: - Мы не ругаемся, малыш, я только пытаюсь донести до твоего наставника истину с моей точки зрения. А вот и лошадки. - Они вышли во внутренний двор замка, где располагались мастерские, конюшни и всяческие хозяйственные постройки. - Мы посмотрим на моровилл, так называется порода, а потом пойдем к мастеру-сапожнику, закажем тебе новые крепкие сапожки, туфельки, пояс, да?
- Да! Сколько подарков!
- А то их до этого дарили мало... - не переставал бурчать гном.
- Но это же от Влада! Жеребята! Пусти-пусти!!!
- Это его ровесники... - вздохнул гном.
Лошади Штрегешти, моровиллы, или, если перевести, феи смерти, были все, как одна, вороной масти. С кудрявыми длинными гривами, которые конюхи заплетали им в косы, и с такими же хвостами, в пол. Хвосты тоже сплетали и подвязывали крендельками.
- Красивые... какие они красивые. - Патрик, не робея, протягивал руки к крупным мордам, обнимал шеи и целовал лбы. Упоенно, казалось, встретился с родными и давно потерянными родственниками.
- И очень умные. Моровиллы - лучшие боевые товарищи. Куолема не раз спасал мне жизнь. - Влад вывел из денника своего жеребца, взял скребок и принялся чистить ему бока. Конь фыркал, ревниво прихватывал его зубами за плечо, косясь на Патрика. - О, да, еще они очень ревнивы, прямо, как я. Куолема, шельмец, чует на мне твой запах и ревнует. Ай! - Влад разразился длинной речью на валашском. Конь прижал ушки, перестал кусаться и отвернул морду. - Ну, ты глянь на него?! Патрик, малыш, дай ему яблочко? Может, подружитесь?
- Хочешь? - Патрик протянул на ладони поданное гномом яблоко. Жеребец заплясал, фыркая и мотая мордой. Потом успокоился и все-таки потянулся снять яблоко с ладошки единорожка. Аккуратно, тронув ладонь теплыми бархатными губами.
- Ну, как же похожи, - рассмеялся Влад.
- Мы все братья, да? А ты такой большой, такой сильный, такой красивый, такой гордый брат. - Он погладил Куолему по щеке.
- Ну я прям ревновать начинаю. - Конь насмешливо фыркнул вампиру в лицо, аж пряди надо лбом взлетели. - Да-да, это мне месть. Демонская ваша натура, только ты - моровилл, а он - виллин.
- Я принц. Да? - Патрик чуть наклонил голову с двенадцатидюймовым рогом.
- Виллин - значит волшебный. Вилла - это такое создание, вроде фейри. Но они выглядят, как маленькие девочки или девушки, с птичьими крыльями. Иногда бывают добрыми, помогают заплутавшим путникам. Иногда - злыми, заводят в трясины или на обрывы скал в тумане. Вот во втором случае их зовут моровиллы.
- Я не девочка! - обиделся Патрик, а гном схватился за голову.
- А я и не говорил, что ты девочка. Виллы только выглядят так. Могут принять любой облик. Я сказал, что ты виллин. Значит - волшебный. Ну, что я неправильно сказал? - вампир удивленно вскинул бровь.
- Все правильно, это он капризничает.
-Я не капризничаю! - и ногой топнул. Куолема покатился от ржача.
- Ты устал? - Влад погладил мальчишку по руке, не обращая внимание на все окружающее.
- Не знаю... Живот болит.
- Он, наверное, просто есть хочет, да? - гном протянул яблоко и ему, тщательно обтерев платочком.
- Кстати, давайте заканчивать экскурсию, зайдем закажем обувку-пояс, и обедать. А то матушка будет не в восторге, если мы опоздаем к столу. - Влад шлепком по крупу отправил жеребца назад в денник и запер его там.
- Хорошо. - Патрик хрустел яблоком. - Рене! А что ты имел против конюшен? Смотри, как тут чисто. Солома вон мягонькая, зерно.
- Но не по чину же принцу спать на конюшне! - негодующе воздел руки гном. Влад заржал так, что откликнулись лошади.
- Да я и сам иногда ночевал на конюшне. Летом тепло, свежо, а когда вина в харчевне переберешь - до комнат добираться тяжко.
- Какое вино? Что вы говорите при мальчике?!
Патрик засмеялся.
- Пойдем, я не хочу опаздывать к обеду.
- Князь, следите за своей речью! - продолжал бушевать гном.
- Патрик, тебе меня рафинированного, как на королевском приеме, или меня - настоящего? - Прошептал, наклоняясь к ушку мальчика, князь. - А то я могу.
- Мне - тебя. - ответил единорожек и покраснел.
Они дошли до сапожной мастерской, и Влад открыл перед Патриком двери.
- Мастер Зорьян! Доброго дня! - он перешел на родной язык, усадил мальчика на колченогий табурет, что-то быстро тараторя и показывая на его ножке. Пожилой, седой мастер, сухопарый и морщинистый, поцокал языком, потом достал лекала. Потом они до хрипоты спорили, перебирая обрезки кож на столе. Наконец, Влад утер лоб ладонью:
- Ну, я договорился. Мастер сделает тебе сапожки, крепкие ботиночки и две пары туфель. Сказал, что лучше меня знает, какую кожу и какие пряжки пустить. С ним спорить - бесполезно.
- Да ладно. Я уверен, что ему на кукол шить еще не приходилось. - Патрик подтянул свои ножки.
- Братец, вы гонга не слышали? - Ольга постучала в дверь мастерской.
- Вот и потренируется. - Влад вышел и подхватил Патрика на руки. - Олечка, бежим, пока мне матушка не всыпала горячих за опоздание!
- А где гномик? Я помню, он был. - Ольга покрутилась, оглядываясь.
- Ну, Олечка, на конюшне еще с нами был, видать, там и застрял. Иди глянь, а мы побегли.
- С ним, точно, все хорошо будет? А как я босой? - Патрик прижался, закрыв глаза. Паркур по крепости, это было выше его сил и нервов.
- А ничего, тут на такие мелочи не смотрят. Я вот с полудня без рубашки хожу, и ничего. Кстати, надо бы одеть, матушка не поймет. И без того всех девок в краску вогнал, когда зашел. - Влад приостановился, развернулся и рванул со скоростью моровилла к своим комнатам. Влетел, усадил единорожка на кровать, быстро натянул первую попавшуюся сорочку, снова подхватил Патрика и кинулся в столовую.
- Скорость твоего перемещения не может не вызвать восторга... Только укачивает. - Патрик позеленел.
- Прости. Мы уже. - Влад остановился у дверей и пригладил волосы, растрепавшиеся в гонке по лестницам и переходам. - А ты водички попьешь, и легче станет. Я матушку предупредил, чем тебя кормить. - Двери распахнулись - высокие, стрельчатые. Вампир ввел единорожка, мгновенно преображаясь в галантного, хоть и несколько старомодно воспитанного кавалера.
- Здорово! Какой стол длиннющий. А это соба... - один из волчат кувыркнулся, и мимо них пробежал упитанный карапуз лет трех. - Ага. Я так и подумал.
- Не бойся, малыш, тут тебя никто не тронет. - Влад провел его на место, по левую руку от себя. Пока князя Ондрия в замке не было, место хозяина занимал его сын. По правую руку сидела княгиня и сестры Влада. По левую, после Патрика, осталось место для гнома, далее сидел тот самый сухопарый мужчина-поляк, бухгалтер и советник князя. Далее по рангам расселись родственники, приближенные, вассалы, в данный момент находящиеся в замке. Стол вместил, и правда, всех.
- Ну, вот видите, а вы боялись...
- Пани...
- Они шалуны, конечно, но никто не хотел вас обидеть или унизить...
- Пани...
- В конце концов, камзол я вам зашью, ничего не будет видно. - Ольга вошла, нежно прижимая к груди Рене. Совершенно бордового, несчастного Рене.
- Кажется, Рене потрепали лошадки. Ах, жаль. Надо было его выручить. Но ты глянь, как вокруг него Олька увивается! Что твоя пчела вокруг цветка. - Влад поднял бровь, смерив сестру внимательным взглядом. Княжна смутилась, заалела и быстро юркнула на свое место. Гнома тоже усадили - на высокий стул с перекладиной для ног.
- Рене, тебе не обидели?
- Ну что вы, мой принц. Наоборот. Заласкали и зацеловали.
- Любовь царит под крышей этого дома. - Патрик прислонился к плечу Влада.
- Угу. И разврат, - еле слышно шепнул вампир. Поднялся, постучал вилочкой по бокалу:
- Пани и панове, - далее было непонятно. Одно Патрик понял - Влад представил его всем присным, а, судя по лицу его матери, которая на мгновение потеряла самообладание и не сумела скрыть изумление и радость в глазах, он объявил еще что-то важное. Сестры князя были куда эмоциональнее: Ольга ахнула, во все глаза глядя на принца, Лоринна захлопала в ладошки, смеясь.
- Вот, это ты только что сообщил, что Светлый убивать тебя не будет, уничтожив род несколько более изящным способом? - уточнил Патрик.
- Можно и так сказать, только почему - уничтожив? Отец еще не стар, да и матушка тоже, род Плесовуков вполне может дождаться нового наследника.
- Слава Свету. Ой! Капустка!! - Мысли Патрика скакали от высокого к земному. Влад кивнул, виночерпий наполнил его бокал красным вином.
- За тебя, Патрик. За нас. - Влад поднял бокал, и все за столом, кому разрешалось пить, последовали его примеру, хором грянув здравицу. Выпили. И застучали вилки-ножи по тарелкам.
- Мне тут нравится. - Патрик уничтожил пару кочанов, блюдо ранних помидор, редьки, моркови, и чуть не запрыгал, когда ему принесли блюдо винограда.
- Я рад, малыш. - Влад же налегал на мясо, закусывал зеленью, запивал вином, почти не пьянея. Но ему, после всех пробежек и магии надо было восстановить силы.
А после обеда они пошли к портному. Тот обмерил Патрика вдоль и поперек и выбрал с капризным принцем ткани, тесемки, кружева и прочее-прочее. Потом князь, продремавший во время этого увлекательнейшего действа на подоконнике и разбуженный тем, что его потянули за ногу, и он едва не сверзился на пол, протер глаза и предложил:
- А я тебе качели обещал. До заката еще есть время, можем сделать и покачаться?
- Я хочу в поле. Просто побегать. Качели же еще можно будет сделать завтра. Правда? А Рене наклюкался, вот и верь в неспаиваемость гномов. И в то, что вампиры в гробу спят.
- Не, не спим мы в гробу. Я и на окне неплохо подремал - Влад хохотал. - В поле, так в поле. Едем верхом?
- Ага! - Патрик запрыгнул ему на спину.
- УУУУ! А ты на мне-волке хочешь покататься? Я большой, сильный, тебе как раз, как пони, буду.
- Да, да!!! - его лупили пятками по бокам.
- Ой, только отпусти, как же я кувыркаться-то буду? - Влад радовался, как ребенок. В свое время ему приходилось развлекаться больше в одиночестве, или со взрослыми. Неспокойное было время.
- Хорошо. Слушай, я все спросить хотел. Мне, чтобы обернуться, нужно раздеться. А у тебя так все гармоничненько. - Он отпустил Влада, уколол нежную ступню о брусчатку и поджал ножку.
- Ну магия-то различается. У тебя это - классический оборот, вот, Клык тоже в волка оборачивается, только голышом. А у меня - превращение. То есть, я со всем, что на мне, становлюсь волком или кажаном. Это так у нас летучие мыши называются. То есть, я еще не понял всей сути, но вся материя моего тела и вещей перетекает в трансформацию, а у вас - только материя тела.
- Мне бы так, - вздохнул принц. - Ню? Где мой скакун?
- Момент. Только, чур, не верещать, а то ты получишь оглохшего и контуженного звуковой волной скакуна. - Влад подпрыгнул, кувыркаясь вперед. И с брусчатки поднялся уже черный гривастый зверь, который спокойно мог положить морду стоящему Патрику  на плечо.
- Ой, какой ты! - Патрик бросился его чесать, оглаживать, мусоля уши, норовя потрогать зубы и заглянуть под хвост. Волк от такого напора аж попятился, поджав пушистый хвост. Умоляюще заскулил, когда ему вцепились в ухо и в нос, пытаясь влезть верхом, и лег.
- Прости. Я просто… Ну, ты такой теплый и мягкий… и большой!!! - обнял руками и ногами. - И пушистый!!!
- Уааау-фффрк! - ответил волк. Встал. Патрика качнуло, под пушистой шкурой перекатились волнами тугие мускулы. Зверь осторожно пошел вперед, высоко задирая лапы, как по горячему песку. И чутко следя, чтобы мальчишка не упал.
- А бол-та-ет-то по-ря-доч-но! - Патрик поерзал взад-вперед, устраиваясь.
- Урррр-ряу, - согласился волк. И ускорился. И тряска прекратилась - зверь бежал ровным аллюром, далеко вынося передние лапы, хвост ему служил, как руль. Настороженные уши отведены назад, слушая, как там его всадник. А всадник вцепился в гриву и потерял дар речи от восторга. Обладать таким мощным и опасным зверем, хищником - от этого бежали мурашки по коже, и кровь мощными толчками текла по венам пополам с адреналином. Этот запах, сильный, мускусный. Мягкость шкуры. И сила мышц, которые сокращались под ним! Все это кружило голову.
Влад спустился в долину по самой кромке обрыва, он не боялся уже уронить Патрика и уж тем более - сорваться. Тут сама земля надежно держала его лапы. Солнце почти касалось вершин гор на западе, окуная их в гранатовое вино, когда он плавно замедлил бег и остановился на берегу ручья, звонко скачущего по разноцветным камешкам среди поросших густой изумрудно-зеленой травой берегов. Вокруг вздымались ровные, янтарно-медные чешуйчатые стволы сосен, пахло нагретой смолой и хвоей, грибами и свежестью от воды.
- Влад! Это было!.. Это было!.. - Патрик скатился с его спины и обнял за шею. Дай ему волю, он вообще бы его никогда не отпускал. - Замечательно! Я первый раз ехал верхом! И не упал!
Волк щурился, довольно улыбался черной клыкастой пастью и вылизывал его личико. Потом подтолкнул к ручью, словно спрашивал, не хочет ли его малыш пить? И сам наклонился, принимаясь лакать чистую холодную воду.
- А у меня живот совсем не умрет? Он, нет-нет, да и побаливает. А я совсем не ною, видишь? Смотри, это лапчатник. Сейчас я его поем, и отпустит. А это щавель! И береника! И… ням-ням! - Единорожек забурился в кусты. Влад внимательно смотрел ему вслед. Потом кинулся и сбил с ног, когда Патрик потянулся сорвать какое-то неизвестное ему растение. Красивый, белый цветок с почти черной сердцевинкой.
- Уррррррр! - грозно предупредил и отпихнул подальше.
- Совсем нельзя? Даже руками? - Патрик хотел взять для коллекции, он увлеченно и не первый год собирал гербарий. Волк помотал лобастой башкой и поднял шерсть дыбом. Это значило: «Очень опасно». Подошел к цветку, сделал вид, что тронул его носом и покатился по траве, изображая вселенские муки. Упал на бок и замер на секунду. Потом поднялся и встряхнулся, вытряхивая из шкуры лесной мусор.
- Уоооу?
- Понял, сдохну. - Патрик отодвинулся от опасного цветка и пожаловался: - Я объелся.
Волк потянул его за руку, осторожно сомкнув на запястье страшенные бритвенно-острые зубищи. Вывел назад, на берег, подсек головой под коленки и поймал себе на грудь. Потом переполз так, чтобы голова Патрика лежала на бедре и поддел носом его рубашку, задери, мол. Патрик послушно задрал, хотя ласкаться сейчас никакого настроения не было. Ну, раз Влад говорит, значит надо. А Влад и не думал его ласкать. Он вылизывал его животик, массируя жестким языком, медленно, как вылизывают щенков волки, стимулируя пищеварение. И тихо поскуливал. Ну, мне же тоже плохо, когда плохо тебе, говорили грустные черно-карие глаза в густых ресницах.
- Влад… Ты такой хороший. Уже лучше, правда. Язык не устал? Просто полежать, наверно, надо было.
Волк свернулся уютным меховым креслом, еще чего не хватало - чтобы малыш лежал на холодной земле! Недолго и простыть. Солнце скрылось за вершинами, только небо еще полыхало феерией красок, постепенно угасая. Так что, когда стали видны крупные, как виноградные гроздья, звезды, волк снова предложил Патрику свою спину.
- Знаешь, я всегда любил смотреть, как зажигаются звезды. Но таких красивых, как на твоем небе и в твоем лесу, никогда не видел. Влад, я же еще очень долго буду таким маленьким, единороги же черти-сколько растут! Я тебе не надоем?
Волк вздохнул и лизнул его в щеку. Что это могло значит - Тьма ведает. И снова подполз ему под руку, приглашая сесть верхом и вернуться в замок.
- Я вообщеее... Ой! - не рассчитал силы и перелетел через волка. Снова, пыхтя, выдергивал рог из почвы. - Сплошное мучение, с этим рогом! - Со второй попытки залез нормально. Волк как-то смешно поерзал, припадая на передние лапы и задирая зад. Оказывается, Патрик сел слишком далеко. Когда положение всадника волка устроило, он понесся назад, с места в карьер. Через считанные минуты перед ними уже открылись ворота замка и закрылись за ними. Влад лег, чтобы Патрик мог слезть, потом подпрыгнул, кувыркнулся и рассмеялся:
- Я еще никогда не катал на себе никого, и не знал, что так трудно обходиться без человеческой речи несколько часов подряд.
- Зато я нашел в тебе очень благодарного слушателя и болтал несколько часов подряд. Влад, это был самый замечательный день в моей жизни. Вот только...
- Что такое? - вампир присел, встревоженно заглядывая в синие глазки.
- Мне штаны... натерли... все… - принц шмыгнул носом. - У тебя мазь есть?
- Ох, маленький, ну, конечно, есть. - Единорожка подхватили снова на руки, отнесли, осторожно раздели, ополоснули теплой водой от пота, пыли и травяного сока, и намазали терпко и медово пахнущей мазью.
- Спать, мое сокровище? Устал же за день, наверное.
- Спать. - Патрик клевал носом. - Только попить...
- Ты если ночью захочешь в туалет, тут под кроватью горшок ночной стоит. Не броди по коридорам, хорошо? - Влад напоил его, стер капельку воды с расслабленных, нежных губок и поцеловал сонные глазки. - Я тебя люблю, мой хрустальный единорожек. Пусть тебе снятся теплые и светлые сны, - шептал, заворачиваясь вместе с Патриком в одеяло, обнимая его и дыша его ароматом.
- Я не против и темных снов. Когда ты рядом, даже это не страшно. - Мальчик вдруг встрепенулся: - Это что было? Мышь?
- Маленькие охотники вылетели на промысел. Кто тут ничего не боится? - Влад улыбнулся в поцелуй.
- Ой... - из-под одеяла остался торчать только самый кончик рога.
- Ну, а хвостик чего трясется? Ты же волка сегодня оседлал, что тебе какая-то мышка?  Ох, превратиться, что ли? Может, хоть так бояться отучу?
- Нет-нет! Не надо. - Патрик подлез под его руку и затих. Через пару минут уже сладко посапывал. Влад счастливо вздохнул: что ни говори, а самый лучший день в его жизни тоже был сегодня. Прижался головой к затылочку Патрика, потихоньку распустив его косу наполовину, и уснул.

- Влааад! Влаад! - Патрик потряс князя за плечо. Вампир спал, как убитый. Лежа на спине, запрокинув голову и приоткрыв рот. Беззвучно дыша, так, что не понять - спит или и в самом деле умер? Но на зов единорожка открыл глаза и даже проснулся.
- Что, малыш?
- Утро! - Патрик улыбался от уха до уха. Прошла уже неделя, как они жили в замке, и каждый раз неугомона просыпался, стоило только солнышку позолотить кромку гор. Но и засыпал он, нередко, прямо за ужином.  Принц подружился с лошадьми, упал с качелей, забодал, правда не до смерти, козла, который угрожал Лорине, и разве что княгиню матушкой не называл. Коленки у него были синие до желтизны, но мальчик еще никогда не чувствовал себя таким живым и счастливым.
- Кушать хочется, - протянул единорожек и полез целоваться. Влад тихонько простонал: почему-то лез Патрик всегда так, что коленки и локти втыкались вампиру под ребра и в пах с завидной регулярностью. Но даже такие досадные мелочи не могли омрачить чистого счастья, которое накрывало Влада с головой, стоило только заглянуть в бездонные синие глазки и обнять теплое, нежно тело единорожка. В замке все приняли как само собой разумеющееся то, что Патрик спит с князем. Как и то, что он мальчик. Слугам было недосуг болтать о хозяйской альковной жизни. Приближался август, а значит, самый разгар страды. И вскоре должен был вернуться князь Ондрий. К его приезду замок Штрегешти был намыт и начищен. Хотя на его общем виде это не сказалось, но все-таки атмосфера внутри посветлела. Замок вообще был для стороннего наблюдателя мрачной и неприступной крепостью. Если же прожить в нем хоть день, становилось ясно, что это - защита от непрошенного вторжения.
Патрик же привык сидеть на соломе у очага вместе с ребятами-волчатами. Хрустеть кочерыжкой и слушать разговоры домочадцев. Замок стал для него домом. Причем, отъезд Рене только усилил это чувство. Влад ухаживал за ним так внимательно и трепетно, что принц ни в чем не нуждался.
- Я Ольгу покатать сегодня обещал. Пойдешь  с нами?
- Конечно. Разве я могу отпустить двух сорванцов одних? - Даже не смотря на то, что Ольга уже считалась девушкой на выданье, они с Патриком были ровесниками, и вели себя соответственно. Только и того, что головку Ольги забивало сейчас множество романтических бредней о принцах и белых конях. Патрик прочно ассоциировался что с первыми, что со вторыми. А оттого был притягателен вдвойне.
- Только, сначала дела, мой милый. Ты прости, надо разобраться с податями, а то приедет отец - а я ничего не сделал.
- Конечно. Я посижу в библиотеке. Тииихо, как… как мышка. - Мышки были проклятием Патрика. Он действительно их боялся, панически. До тошноты и обморока. Княгиня даже принесла в комнаты Влада большую пеструю кошку, и теперь та каждую ночь чутко стерегла их сон.
Процедура умывания, одевания, причесывания проходила под щебетание Патрика. Влад его слушал, ему было интересно. Патрик никогда и никому еще не был интересен. А тут он говорил и говорил, замирая, только прижимаясь губами к его груди или рукам. Еще Влад его учил. Самому элементарному - завязывать ленту, если распустится бант. Застегнуть пуговку на рубашке. Правильно держать кувшин, когда помогает умыться вампиру. Кормить Куолему. Патрик и не заметил, что теперь даже не дожидается, пока ему обуют туфельки или сапожки. Он привык к тому, что Влад долго и тщательно вычесывает его волосы и хвостик, потом аккуратно заплетает и подвязывает косу, чтобы не мешалась и не волочилась по полу. Привык к тому, что можно бегать, не боясь упасть из-за того, что золотистая плеть в самый неподходящий момент обернется вокруг ног.
- Кушать-кушать, - говорил Влад. И единорожек с радостным писком влетал за стол, пыхтел, пытаясь придвинуть тяжеленный стул, и благодарно улыбался, когда вампир помогал, целуя его в макушку. Вкусно хрупал отборным зерном, заедая его яблоками, морковкой или капустой. И верещал от радости, когда Влад, усмехаясь, быстро крошил ему фруктовый салат - яблоки, истекающие соком ранние груши, крупную позднюю черешню и громадные, медово пахнущие абрикосы. А потом подставлял губки, перепачканные фруктовым соком, под нежные поцелуи.
Влад провожал его в библиотеку - громадный, сумрачный зал, с запутанными лабиринтами проходов между стеллажей из темного мореного дуба, с уютными, старыми плюшевыми креслами в читальне. Это, пожалуй, была единственное помещение замка с большими, арочными окнами. Они выходили на ту сторону, которая была защищена природой, как младенец во чреве матери. Глубоченная пропасть, подходившая к самым стенам замка, острые скальные пики внизу, седая от пены река, сердито взметывающая свои волны. Вампир усаживал Патрика в кресло, укутывал единорожка теплым пуховым платком, чтобы не продуло сквозняком, доставал ему требуемую книгу и уходил в кабинет, работать. Туда с раннего утра выстраивалась очередь просителей и жалобщиков. Кстати, приходили и крестьяне из той деревни, где Патрик поранил мужика, намеревавшегося отрубить ему рог. Влад внимательно выслушал, потом парой емких фраз расписал всю глупость такого поступка. Но замкового лекаря прислал.
А Патрик сидел, поглощенный чтением, в своем пуховом гнезде. Иногда отрываясь от книги и думая о прочитанном, отвлекаясь на вид за окном. На круги орлов и скальных грифов. Иногда дремал, просыпаясь, отпивая воды из бокала, и снова начинал читать, слушая монотонные разговоры из кабинета.
  В такое вот мирное утро к нему в библиотеку пришла кошка, которую все в замке звали Панна Иванна, поурчала, уютно устроившись на спинке кресла, потом насторожила ушки и спрыгнула куда-то под стеллаж. Через какое-то время вернулась. И положила перед креслом Патрика задушенную мышь. Визг Патрика эхом покатился по галереям. Причем он не визжал, как капризные девочки, он действительно кричал от настоящего, глубинного ужаса. Кошка удрала, снесенная звуковой волной. Зато рядом возник Влад, мгновенно спрятав единорожка в своих объятиях.
- Что? Что случилось? Что произошло, малыш? Тише, тише, любимый. Ну, что такое? - Успокаивал, гладил трясущегося мальчика, не отпуская из рук.
- Он-н-ни т-т-такие п-п-прот-т-тивные, м-мелкие, с лапами!!! Ой-ей!!! А я спааал!
- Мышки? Ну здесь же Панна Иванна была, она к тебе ни одной мышки не подпустит, что ты? - Влад сел в кресло, кивнул появившемуся с дверях бухгалтеру: - Пан Турчиньський, закончим позже, а лучше завтра. - И снова принялся успокаивать, поглаживая все еще мелко дрожащие под руками плечики и спинку. - Что поделать, малыш, замок стар, много кладовых, пустующих комнат, конюшни. Где есть все это, там есть мыши. Никакими силами не повывести. Разве что, отыскать Флейтиста. Но этот Серый бродит там, где вздумается, сам по себе, и приходит по зову только в самом крайнем случае. Да и цену берет - непомерную.
- Так мне панна Иванна ее и приволокла. Ой! Я же обидел ее. Влад, ну они такие,.. трясет просто. Кис-кис!
- Ну, живую она тебе не приволокла бы. А мертвую что бояться? Не бойся, маленький. Я с тобой. Вот придет панна Иванна вечером, пожурим, чтоб больше тебя не пугала. Это она так тебя порадовать хотела. Добычей поделилась.
В окно библиотеки постучали. Сильно и нагло.
- Это кто? На такой высоте? - Патрик спрятался в руки Влада. Он как-то умудрялся съеживаться так, что его совсем не было видно.
- Не бойся. Это Родерик. Ворон. - Влад распахнул заедающую створку окна, и на подоконник вальяжно прошествовала громадная грянцево-черная птица. Перья ворона отливали маслянисто-синим и зеленым, а на желтой чешуйчатой лапе был привязан цилиндрик с посланием. - Отец скоро будет дома, раз прислал старину Ро.
Ворон хрипло каркнул и выставил лапу вперед.
- Письмо? А можно погладить?
- Только осторожно. Родерик - птица гордая, можно сказать, тоже королевских кровей. Его предки на Штрегешти гнездились, когда тут еще и людей в помине не было. Отец его из пухового птенца вырастил. Родерику уже почти триста лет.
- Такой взрослый! А выглядит, как молоденький. - Патрик осторожно провел по чуть маслянистым перьям. Почесал шейку. Влад отвязал письмо и быстро пробежал его глазами. Бровь его вздернулась в сдержанном скептическом недоумении.
- Кажется, у нас будут гости. Через два дня.
- Какие гости?
- Твой дядюшка. Причем, отец его на границе встретил, свиты - будь здоров, и все настроены бодаться. Отец пишет, что приедет и выпорет меня кнутом, чтоб ума прибавилось, - вампир рассмеялся.
- Я не дам. А дядя всегда бодается. Свита, это да. Но они же - не я. Им рощицы хватит. Они не будут жить в замке. Не солидно. Небо наша крыша, валежник наше ложе. Лично я никогда так жить не смогу.
- Да ты не переживай, это я так смеюсь. Отец на меня никогда руки не поднимал. А на дядюшку твоего отыщем управу. Ну что это, в самом деле, за ерунда. Ни шагу ступить, ни слова молвить. На каникулы никуда не вырваться. Я тебя люблю, - неожиданно сменил тему вампир, притягивая к себе мордочку единорожка и целуя в губки. Наловчился уже не стукаться лбом о рог. Ворон возмущенно каркнул.
- Иди к штрыгам, Родерик. Тоже мне, моралист нашелся.
- А у дяди, между прочим, гарем. Да-да. Из мальчиков. Слушай, но ведь свита единорогов  - это очень красиво. Сразу поймешь, почему я не сортный.
- Дядя твой может завести гарем хоть из дриад, хоть из вилл. Хвала Тьме, что ты не в его гареме. А на других единорогов мне... ну, поглазеть - поглазею. А нужен мне только один, не такой, как все. Особенный. Ты. - Влад поднялся, держа укутанного в шаль единорожка у груди, быстро вышел из библиотеки.
- Особенный... - шептал Патрик, и слезы снова закапали на руки Влада.
- Не плачь, свет мой, не надо. Ты самый лучший в мире единорожек. Самый красивый, самый нежный. И такой - единственный. Ведь и в самом же деле особенный. Любимый. У кого же еще из единорогов есть ручной вампир? - тихонечко смеялся Влад, зацеловывая заплаканные глазки. Уложил Патрика в постель, сдернув покрывало. На винно-бордовом шелке наряженный в тончайший батист и замшу цвета топленого молока, с золотой косой, маленький единорог смотрелся истинной драгоценностью. - У кого из вампиров есть ручной единорог? Влад, стань собачкой? Я в тебя поплачу немножко.
Влад послушно обернулся, влез на кровать, жалобно скрипнувшую под весом громадного зверя. Свернулся вокруг своего ненаглядного мальчика, грея, утешая и слизывая слезки с его щек.
- Это я так... просто... - Рене предупредил, что настроение у Патрика скачет, как ртуть, поэтому, иногда ему, действительно, нужно поплакать. Выплакавшись, он, обычно, засыпал минут на двадцать, а потом снова скакал жеребчиком. Влад тоже придремал, пока Патрик отлеживался. Проснулся, когда единорожек, втихую пытался приподнять его заднюю лапу и не то рассмотреть, не то потрогать ТАМ, пользуясь тем, что от почесываний по животу Влад из клубка разворачивался и вытягивался на боку. Но сделал вид, что все еще спит. Касания тоненьких пальчиков были просто невероятно приятны, волк млел и даже пытался урчать, как панна Иванна. Самого сокровенного коснулись мягкие губки. Влад даже дышать перестал... Вернее, горло перехватило. Вся кровь волной ухнула туда, где украдкой познавал своего оборотня Патрик. Влад дернулся и перекатился на спину, раскидав лапы, будто разом обессилел и сдался. Тоненько проскулил.
- Ты спишь... Не смущай меня. - Услужливо подсказали ему, придерживая рог. Губки мяли и обхватывали, восхищались спрятанным в меховом мешочке величием и мощью. Вкусно причмокивали и вздыхали. Волк почти по-человечески стонал, он не мог в этом обличье прикусить свою лапу, чтобы заткнуть рот, и сдержаться тоже не мог. Задние лапы подергивались, в страстном желании ну хоть что-то сделать, стальная воля вампира плавилась, как воск на огне, он и сам был послушным мягким воском в нежных ручках Патрика. А тот свободной рукой шалил, как мог, лаская его соски, поглаживая хвост, мошонку. А губки, знай себе, делали свое влажное дело, наращивая темп. Физиология у Влада в волчьем облике была тоже волчья. А Патрик не знал, что делать с таким Владом, чтобы подарить ему наслаждение, не переводя его в разряд мучений. А сам Влад попросту не мог сосредоточиться для оборота, чтобы прекратить эти сладкие, но все-таки муки. Волк под Патриком метался, скуля и подвывая, дышал тяжело, вывалив черно-розовый язык из пасти. И плакал, по антрацитовой шерстке из страдальчески зажмуренных глаз катились слезы.
- Что я не так делаю? - расстроился Патрик, сморгнул слезинку и, убрав голову, начал ласкать рукой: - Так? Ниже? Выше?
Когда его ладошка легла на обнажившийся крупный узел в основании члена, Влад хрипло взвыл. Вот как теперь объяснить единорожку, что его надо чуть сжать, не сильно, но ощутимо, а второй ручкой продолжать ласкать?
- Тут! Туууут, - Патрик подумал, чуть отпустил руку. Его куснули. - Понял-понял! - Снова обхватил, как положено. Волк подергал бедрами, намекая, что надо и остальную часть живой игрушки приласкать. И как можно скорее. И снова тихо проскулил, умоляя. Хвост вытянулся, как толстая пушистая палка. Задние лапы напряглись, выгнулась шея.
- Еще? Вот тут? - вторая рука - НАКОНЕЦ-ТО!!! - легла, куда надо, обхватив, гладя и постепенно ускоряясь. Волк кончил с воем громадного облегчения. Обильно забрызгав кружева на сорочке Патрика, его руки, личико, свое пузо и даже морду. И просто отключился на пару секунд, настолько резким был спад напряжения.
- Ну, воот! Теперь мыться опять надо. В волосы попало. - Патрик загремел умывальником, пофыркивая. Но сам он был очень доволен собой. Когда он повернулся, Влад уже лежал в человеческом облике поперек кровати, без сил раскинувшись по ней, с блаженной улыбкой на лице. Чистый, само собой.
- Понравилось?
- Знаешь, мне нужен труд по анатомии волков. А то, смотри, какие синяки, - единорожек показал отметины от зубов на плече. - Понравилось, конечно.
- Прости, это просто невыносимо - умирать от желания и не мочь объяснить тебе, что делать. - Влад подтянул его к себе и осторожно поцеловал отметины, лизнул их несколько раз. - А ты? Поласкать тебя?
- А я не хочу. Мне просто любопытно было. Пойдем Ольгу катать?
- А ты мне водички нальешь? Пить хочу, а сил встать нету. - Влад изобразил попытку подняться на разъезжающиеся локти и повалился обратно. Конечно, в шутку, но с долей правды: сил потратил много, и пить хотел в самом деле.
- Сейчас! - Это надо было видеть, как он наполнял деревянный ковш, как серьезно нес и как торжественно подал. Выдохнул: - Не пролил.
- Умничка, мой хрустальный. - Влад сел, быстро выглотал сладкую, всегда холодную воду. - О, вот теперь я готов и сестру, и тебя катать. Ты ее на себе собирался, или Куолему возьмем? - Поцеловал ручки, тепло дыша в ладошки.
- На себе, конечно. А ты Кулёмку бери. Седло на меня подберешь?
Посреди двора замка стоял пень. Красивый, в меру большой пень. Княгиня на третий день распорядилась. Влад седло подобрал, конечно, но ревновал, страшно ревновал. Хоть сам даже не заикался сесть на Патрика верхом, смотреть, как белоснежный единорожек везет Ольгу, аккуратно переступая точеными копытцами, не мог. Куолема чуял его настроение и забегал вперед, ржал чуть укоризненно. Вампир смущался этой своей ревности, но поделать ничего с собой не мог. Патрик дурачился, идя легкой рысцой. Ольга млела, окрестные девахи зеленели от зависти. Хороша, ох, хороша была княжна! Рыжекудрая, зеленоглазая невеста. Кому привалит такое счастье? На красавицу княжну заглядывались окрестные владетели. Правда, связываться с самым известным вампирским родом боялись.
Влад насторожился. Лес был тих, будто вымер. А потом откуда-то из-за излучины реки, за поворотом скальной гряды, раздалось ржание моровилл. Куолема откликнулся, привстал на дыбы, готовый скакать вперед.
- Патрик, Олька! Отец вернулся раньше! Едем навстречу!
Патрик рванул в галоп насмешливо ржа: «Видал я тебя, Кулёмка, в хвосте!» Моровилл даже не ответил - просто догнал и заступил путь. Если б мог покрутить копытом у виска - так бы и сделал. Влад укоризненно покосился на единорожка:
 - Свет мой, поперед батьки в пекло? Предупреждал же! - И, свесившись с седла, ухватился за шелковую гриву Патрика, не отпуская. Так шагом и выехали на дорогу. Патрик, обидевшись, воротил морду. Не смотрел. И даже не фыркал. Ему испортили игру. А если бы посмотрел, увидел бы впереди, на крупном вороном коне, высокого, могучего, как медведь, огненно-рыжего мужчину, у которого Влад взял и характер, и глаза, и спокойную силу. Младший князь спешился, ожидая отца. Не опуская глаз и не пряча виновато лица. Хоть брови князя Ондрия гневно хмурились, а лоб прорезала тревожная морщинка. Отряд замедлял шаг, останавливался, а потому вскоре все услышали звонкий перестук совсем иных копыт, как перезвон золотых колокольцев. И из-за поворота вынесся табун единорогов. Каких там только не было - рыжие, алые, серые и полуночно-черные, палевые с жемчужным отливом, вот только белых, как Патрик - не было.
- Ну! Наворотил делов. - Ондрий спешиваться не спешил. - Куда мне это стадо теперь девать? Прекрасноокое и громкокопытное.
- Батько, да на кой нам стадо? Мне только один нужен. Мой. - Влад положил руку на холку единорожка. - Ты рано. Так не терпелось батогов дать сыну беспутному? - и улыбнулся, открыто и светло.
- Дурень ты, Владька! Я жениха Ольге привез.
 Девушка сидела и помалкивала, опустив очи долу.
- Ооо, це е добре. А то я уж бояться начал, что не позбавимся от нее. И кто сей муж, достойный сочувствия?
- Тимош, десятник Сверда. Вон, гарцует как, выпендривается. А что? Видный парень. Медведя голыми руками рвет. Валунами швыряется. Не криви нос, Олька! Раз твой братец такое отчебучил, мне еще помощник нужен. Влад силен, да только теперь за ним мало кто пойдет.
Патрик сник окончательно.
- Мои воины за мной пойдут, - скрипнул зубами Влад. - А валунами кидаться и я умею, да толку от того чуть. Поглядим-увидим. - Вскочил верхом, натягивая поводья, развернул Куолему. - Патрик, домой, впереди меня, чтоб быстрее ветра!
Патрика дважды простить не надо было. Подождал, пока Ольга расседлает его. Кувыркнулся через пень, схватил у слуги рубаху, накинул и быстрее ветра убежал в комнаты. Вампиры и единорожье посольство в замок въехали степенным шагом. Пока слуги уводили и расседлывали лошадей, единороги, обнаружив пень, да еще и в таком месте, перекидывались. Некоторые из них несли на себе тюки с поклажей. Как только перекидывался один, немедленно одевался. Одежки были - струящиеся хламиды из какого-то мерцающего шелка, да легкая обувь, вроде сапожек-чулок. Влад наблюдать не стал, рванул в свои комнаты. Утешать Патрика. Да и вывести его надо было, показать: жив-здоров, не сожран.
- Не пойдуууу! - Принц заперся в нужнике.
- Малыш, пожалуйста, - терпеливо и почти спокойно в который раз просил вампир, не торопясь ломать дверь. - Ты мне нужен, да и с дядей поговорить ты не хочешь, что ли?
- Я тебя подвееееел! Если бы не мое поведениееее! Не мой пороооок! Ты бы остался княязем! Они были прааавыыыы! Я - бляяяядь!
Влад глубоко вздохнул и поднажал плечом, вынося дверь вместе с петлями и рамой. Осторожно поставил ее в сторонку и сгреб в объятия зареванного аж до мокрой рубашки единорожка.
- А теперь цыц. Ни слова. - Снял губами с мокрых ресниц крупную горошину слезы, облизнулся. - Ох, будет вода в Штрегешти соленая. От такого-то слезоразлива. А послушай меня, счастье мое. Запомни себе накрепко, на косу намотай: ты не ****ь, не был таким никогда и не станешь. НИ-КОГ-ДА. Любовь человека возвышает, не важно, вампир, вервольф, гном или единорог. Возвышает, а не втаптывает в прах. И мне твоя любовь даст и силы, и крылья. Слышишь? Ну, идем же, светоч мой.
«Светоч» дрожал меленько, икал, но подчинился. Лицо распухло, и нос налился сливкой. Пришлось прикладывать холодный компресс к личику, пока Влад переодевал единорожка, не пытаясь даже заставить его что-то делать самостоятельно. Натянул шелковые, украшенные рукодельным кружевом, трусики, носочки беленькие, штанишки из тончайшей замши, темно-серой, с шелковой вышивкой по швам, рубашечку беленькую, в пене кружев. Убрал компресс, промокая личико настоем трав, утер. Вернул на тонкий пальчик кольцо, духами твердыни подаренное. И на руки поднял, ласково придерживая.
- Ничего не бойся, светлый мой. Я ж с тобою.
- Влад... Мне тошно. Что-то дурное будет. Очень. - Прижался головкой.
- Будет то, что скажут - я тебя до слез умучил. Вот что будет. - Влад усадил его на окно, чтоб теплый ветерок чуть подсушил распухшее от плача личико. - Ну, что ж ты, мой нежный. Все хорошо. Поговорим, мирно, без обид. Да и разойдемся. Ну вот, испортили моему маленькому каникулы. - Влад и сам расстроился, но он-то уже взрослый, плакать не просто стыдоба - позорище.
- Ничего. Я… Я принц. Принц я или нет! - Выхлебал воду из вазы, букетом зажевал, в занавеску высморкался и взял Влада за руку: - Идем! Даже дядя всего лишь Наместник. А я - Принц!
- Ты принц, и знал бы ты, как же я тобой горжусь. - У Влада отлегло от сердца. Ну, хвала Тьме, воспрял его малый духом. Всегда бы так.
В залу приемов они вошли, когда там уже были чуть ли не все обитатели Штрегешти. Под руку, в разом обрушившемся на присутствующих молчании.
- Приветствую собравшихся. - Голосок у Патрика дрогнул, но не сорвался.
- С возвращением, отец. Добро пожаловать в твердыню князей Валашских и Черногорских, милорд наместник, - поименовал дядю Патрика официальным титулом Влад. Причем, вычислил его безошибочно - золотисто-рыжий, с самой длинной косой, но и вполовину не такой длинной, как у его единорожка. Наместник морщил нос и слегка косил злыми лиловыми глазами.
- Мы рады, что, наконец, нашли нашего племянника и Сюзерена. И мы хотели бы получить объяснения.
- Опять раздваивается. Мы, да мы... - шепнул под нос Патрик. Влад посмотрел на отца. Тот кивнул: заварил кашу - сам ее и расхлебывай. Младший князь выступил вперед и слегка поклонился, в пределах вежливости:
- Я могу объяснить. Но разве же вам не сообщили из школы, что, с разрешения куратора Рене Штуцемана, принц Патрик отправился с неофициальным визитом и на время каникул в Штрегешти, по моему личному приглашению?
- А мне поступила информация о похищении принца, его насильственном задержании, запугивании и растлении.
Поползшие вверх в искреннем изумлении брови вампира были сами по себе ответом. Влад кое-как справился с неуместным смешком, так и рвущимся наружу.
- Об этом вы можете спросить его высочество сами. Как видите, на цепь его никто не посадил и в подвале не держит.
- Дядя, это бред. Влад мой друг, а большее никого интересовать не должно.
- А..
- Свечку держали, Дядя?! - в Патрике снова проснулся стервец, доводивший всех в академии. И студентов и педагогов. Снова из глаз полетели синие молнии. Влад мысленно поаплодировал. Умничка, малыш. Так его, возомнил невесть чего, конь племенной. Но наместник не был бы наместником, не умей он обламывать таких вот жеребят. Елейный голосок прозвучал почти набатом:
- Тогда, вам, ваше высочество, ничего не будет стоить доказать, что вы чисты и непорочны, ритуалом Чаш, сегодня ночью, в полнолуние?
- А с какого это перепугу? Я что - девственница на кону?
- Ну, в противном случае, я вынужден буду вам не поверить. И подать жалобу Владыке Света, на вашего... друга. Как вам, должно быть известно, вампиры обладают таким свойством, как контроль над разумом. Где гарантия, что вас не околдовали?
- Хорошо. Но я это делаю только из-за шантажа низшего по иерархии. Прошу занести это в хроники. И меня это ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ УНИЖАЕТ. - Патрик презрительно фыркнул и вытер пальцы о рубашечку.
- Малыш, гм, а что за ритуал? - наклонился и тихонько шепнул ему на ушко Влад. - И как ты будешь доказывать им?
- Надо будет при луне выпить тебе и мне воды из лунной чаши. Она из огромной раковины. Ты же знаешь, мы все из моря вышли когда-то. Если я буду чист, то вода останется прозрачной. Если нет, почернеет. Глупый ритуал.
- Действительно, идиотизм какой-то. Главное, проследить, чтобы, когда ты пить будешь, туда какой-то пакости не подсыпали. Знаю я этих жрецов. Чудеса делаются грязно. - Влад намеренно не стал шептать, его услышали. Среди единорогов возник ропот.
- Не подсыпят. Я же травник. Потом, фигура Принца священна. Я же и Луну могу с небес скатить, ежели понадобится. Обедать сегодня будем?
- Ну, если еще тут постоим, то к обеду точно опоздаем. Матушка будет страшно недовольна. Не думаю, что отцу ее хочется расстраивать.
Эту реплику слышали и вампиры. По залу дробным горошком посыпались смешки. Обстановка несколько разрядилась. Хотя единороги, держась все так же стадом, недовольно переговаривались. Прием послов был быстро завершен. Князь Ондрий уверил, что никто не станет препятствовать общению принца с его подданными, за сим и разошлись. Единорогов пригласили за стол. Те вежливо отказались. Выйдя к пню, снова стали конями и убежали в лес.
- Князь, мне очень жаль, просто у нас не принято есть за столом. Это я один такой. Тепличный, - пришлось краснеть Патрику за всех.
- Тем хуже для них, ваше высочество. Тепличные, знаете ли, в Штрегешти не приживаются. - Князь спустился с возвышения, и, наконец, обнял сына. - Ну, что, кашевары. Рассказывайте, что натворили. До чего доигрались уже? - Князь не успел договорить - кольцо на пальчике Патрика привлекло его внимание вспышкой алого света в камне. - Матерь Лилит! Скажите мне, что это обман зрения?
- Да. - Патрик спрятал руки за спину и шажком назад спрятался за Владом.
- От так-так...
- Штрегешти принял его, батьку, ты не можешь идти против воли твердыни...
- Да что б ты разумел, мальчишка! - Князь запустил руку в роскошную, без единого седого волоска, огненную гриву.
- А что ты не уразумел? - тихо переспросил Патрик из своего надежного убежища.
- А то, что коль твердыня признала тебя достойным, не в воле людской это оспорить. Но когда это люди слушались воли высших сил? И, при всем том, что мужеложство ни на стороне Света, ни на стороне Тьмы не считается особым грехом, у вампиров до сих пор это недопустимо. Влада могут не просто осмеять, а и камнями закидать. Штрегешти - это не вся страна, - ответил вместо сына князь. Из-за спины Влада, из подмышек, появились тонкие ручки и молча его обняли. Влад положил свои ладони сверху.
- Я...не меняю своих слов. Стены Штрегешти приняли мою клятву. Пророчество исполнилось, и душа моя, и жизнь моя принадлежит ныне Патрику. - Было невероятно тяжко не опустить голову, не отвести глаз. Но за спиной стоял его малыш, и если бы он только заметил хоть намек на то, что Влад сожалеет о сделанном, это разбило бы его сердечко. Тем более, что Влад не сожалел. Но смотреть, как наполняются горечью глаза отца, было так больно, как резать сердце по живому.
- Я его люблю. Я за него убью. - Тоненьким голосом Патрика. Из-за спины.
- Не надо никого убивать. Ох, дети, что ж вы с нами деете? - старый князь протянул руку, и единорожек в момент был извлечен из-за спины Влада и поставлен перед ним. Теперь уже Влад обнимал его, крепко держа за плечики и слегка сутулясь. И только Влад чувствовал, как меленько-меленько дрожал его хвостик.
- Я выпью чашу, они уберутся, и мы снова уедем в школу, все забудется. Мы никому не будем мозолить глаза...
- Ну, будем надеяться, что Тьма вас сохранит, дети. - Ондрий и в самом деле был стар. Это для Владислава отец был полон сил и молод. Но пятьсот лет - это пятьсот лет, хоть вампиры и не умирают своей смертью, но все же стареют. Очень медленно. Первые седые волоски появляются у них к возрасту лет семисот. А уж морщины - и того позже. Быстрее тела изнашивается душа.
- Батьку, все и впрямь будет хорошо... - Ондрий обнял их обоих. И Влад замолчал, крепко прижимаясь щекой к отцовской щеке, и обнимая своего малыша.
- Какой батько большоооой. А волк - тоже рыжий? - глухо раздалось между вампирами.
- Черный, как и я. Вампиры нашего рода одной масти. Эх, батьку, всыплет нам матушка поперек спин рушником. Опоздали на обед. - Влад резко встряхнулся, сбрасывая гнетущий его груз непонятной вины и тревоги. Подхватил Патрика на руки. - Светоч мой, что повесил голову? Сейчас наедимся, и на солнце валяться пойдем. И пошло все лесом. - Покружил на вытянутых руках. Патрик рассмеялся:
- А черешни дадут?
- Отходит черешня-то. Абрикосы будут, да виноград. Да яблоки новые, белый налив, называются.

- Княгиня, простите, государственные… ой! - Княгиня метко стегнула единорожка снизу полотенцем и шлепнула им же по лбу сына.
- За стол!
На сей раз на обеде были только свои, да воины из отряда Ондрия. А после трапезы уйти у Влада просто не получилось: надо было дать отцу отчет о всей проделанной работе. И Патрик при этом присутствовал. Получил некоторое представление о том, какую кучу обязанностей нес юный князь, и возможность сравнить со своими.
- Я совершенно бесполезен... - принц повернулся к миру попой.
- Доучишься - будешь полезен. Пока еще говорить вообще рано. - Влад потер лоб, прогоняя усталость. Отец отпустил их только за час перед ужином - проветриться. Так что о походе на маковое поле, куда собирался Влад, речи уже не шло. И вампир вытащил Патрика на площадку смотровой башни, прихватив с собой меховое одеяло и пару теплых плащей, чтоб не продуло ветром.
- Ты старше меня всего на три года. А вон уже... А я… Ноль. Без палочки. Я никто. - Патрик смотрел вдаль. Глаза были сухими и сосредоточенными.
- Ты забываешь о том, что меня готовили к тому, кто я есть, с младенчества. А ты - мое сердце. Смысл моей жизни. Разве этого мало?.. Малыш, за эти две недели ты научился очень многому. Например, не разводить сырость, когда это бесполезно. Иногда. - Влад подтянул его к себе за полу плаща.
- Выборочно. - Единорожек утер распухший носик.
- Ну, да. Но ты очень быстро учишься, надо заметить. Ты не замерз? - небо наливалось просто бездонной синевой, в которой проступали дивные звезды. С башни они казались еще ближе, чем с земли. Протяни руку и сорви, как цветок в росе.
- Нет. Распусти мне гриву, пожалуйста. Пусть ветер поиграет.
Влад развязал и убрал в карман ленту с его косы, и принялся медленно распускать сложное плетение. Обычно прямые золотые пряди после него оказывались волнистыми. Ветер, будто только и ждал этого, подхватил легкий шелк и раздул его золотистым знаменем. Над Штрегешти словно взвилось еще одно знамя, только без черного волка.
- Так хорошо. Они чертовски тяжелые. А сейчас они в воздухе. - Патрик зажмурился от удовольствия. Вампир сидел на зубце башни и болтал ногами в воздухе, глядя на Патрика.
- Красивоооо... А ты меня так и не видел во втором облике, кажется?
- Ой! Только не мышь. Я тебя умоляю! У меня сегодня и так не день, а сплошные стрессы.
- Я не мышь, а кажан. И на мышь ничуть не похоже. - Вампир сделал вид, что обиделся. Причем, так удачно скопировал мордочку самого Патрика, что вышло очень достоверно. Вот-вот слезы в глазах заблестят.
- Ой, Влад. Прости-прости! А кажан, это кто? - Принц так замахал руками, что казалось, сейчас улетит.
- Не скажу. - Князь отвернулся и свесил ноги над пропастью. До этого момента капризничал только Патрик. С Патриком не капризничал никто, и единорог впал в ступор.
- Влааад?
- И не покажу никогда, - пробурчал вампир.
- Я обидел тебя? Владик… Ну, Влад... - подошел бочком и положил руку на плечо.
- Волк страшнее, опаснее. А тебе понравился. А кажан - маленький, и крылышки такие, нежные. А ты боишься. Значит, эта часть меня тебе не нравится. Значит, что-то во мне тебя все равно пугает. Вот что меня расстраивает. - Влад прижался к его ладошке щекой.
- Ну, я думал - мышь, я же не знал про кажана. Покажи. Я тебя люблю всего-всего. А какой ты будешь? Маленький? И к сердцу прижать можно?
- Можно прижать, если осторожно. Это не волк, увидишь, я таким тоже - маленький и нежный. - Вампир уже улыбался. - Ты только руку вытяни, чтоб мне было за что уцепиться, ладно?
- Конечно. Я только глаза закрою, но не надолго. Как уцепишься, открою. Хорошо? - Он с готовностью протянул даже две руки.
- Закрывай. - Вампир, как сидел, так и спрыгнул с башни, в полете превращаясь в черную летучую мышь. От обычной отличался только размерами - с хорошую крысу, да вытянутым рыльцем с влажным крупным носиком и острыми зубками. Вспорхнул назад, на башню, подлетел, завис возле руки Патрика, часто-часто взмахивая тонкими, полупрозрачными кожистыми крылышками. Осторожно уцепился за рукав и повис, не сворачивая крылья. Видно было, как часто дышит пушистая грудка, и сверкают большие, черные глазки-бусинки.
- А ты пищишь так или шипишь? - Патрик, не открывая, глаз протянул руку и потрогал его. - И правда, мягонький такой. Теплый. - Приоткрыл глаз, побледнел до синевы. Но руку не отдернул, не отряхнул, только пальчики, перебирающие шерстку, чуть задрожали. Влад тонко, на грани слышимости, пискнул. Еще больше расслабил крылышки: «вот он я, смотри, не опасный, теплый, маленький. Ну, обними же, это же всего лишь я!» Патрик улыбнулся:
- Ты такой хорошенький. Я боюсь тебя помять. - Осторожно перецепил его на рубашку и обнял, грея. - Знаешь. Я хотел бы всегда быть для тебя большим и сильным.
 Мышь разразилась целой щебечущей трелью, ткнувшись в ладошку носом: «это же я тебя защищать обещал!» Вместо передних лапок были крылья, с когтистыми пальчиками на сгибах. Вампир уцепился ими за кружева и перевернулся. Ему было так непривычно, сразу закружилась голова, но зато он смог заглянуть в лицо Патрику.
- Ну, тебе же неудобно… - единорожек перевернул его, осторожно придерживая, вниз головой, и поднял на уровень глаз. Попутно чмокнув в то место, откуда росли задние лапки.
- Чвирк! Пиииииииип! - Мышка свернулась в кожаный кулечек, спрятав голову от стыда в крылья.
- Да ладно. Мне казалось, сегодня днем тебе понравилось? - Патрик засмеялся. - Такой грозный вампирюга... Покажись? Открой личико? - Влад картинно распахнул одно крыло. Из-за второго выглянул один глаз. Тихое «Чивиррррк...» - Ты такой красивый. Шпала моя ненаглядная, - тихо сказал Патрик и поцеловал его в мордочку. Язычок у летучей мышки оказался тоненьким и остреньким. Как клюнул между губ, лизнул в нос. Обхватил лапками-крыльями, тихо свиристя и чирикая. Потом сорвался с руки в полет, исчез на несколько минут. Куда летал, неизвестно, а вернулся, как сначала показалось Патрику, с травинкой. В задних лапках. Завис перед лицом, и в нос пряной волной ударил тягучий, сладкий аромат. На конце травинки покачивался под взмахами крылышек небольшой цветок, с бледно-лиловыми лепестками, чуть приоткрытыми. Ночная лилия. Редкостный цветок.
- ОЙ! Влааад, ну, какой же ты милый! Словами не передать просто. - Патрик вставил цветок за ухо. - Я пить хочу...
Момент - и вампир, чувствительно приложившись копчиком о камень, поднялся с пола, потирая зад.
- Ну вот, а ты боялся. Идем уж, хрустальный мой. А я так намахался руками...эээ...крыльями, что скоро отвалятся.
- Идем. - Патрик сделал шаг и упал плашмя, запутавшись в волосах. Из носа пошла кровь, единорожек тоненько заплакал.
- Ох, ты, горюшко, забыл, забыл про гриву твою, прости, мое чудо. - Подхватил, устроил голову на плече, бегом по лестнице вниз, в покои. - Простиии, маленький! - и лечить. Холодный компресс, поить водичкой, гладить и успокаивать.
- Больно-больно! - Патрик хныкал, но как-то нехотя. На лбу у него расцветал матерый синячище.
- На ужин не пойдем, попрошу, чтоб сюда принесли. Чудо ты мое, лилия хрупкая. Я тебя хоть всю жизнь на руках носить буду, хочешь? - Влад замазал синяк бальзамом на травах, осторожно потрогал нос - не сломал ли. Провел по хрустальному рогу, проверяя, нет ли трещинок.
- Как больно то... Аж искры из глаз. Да... Хорош я ночью буду. Не хочу кушать, спасибо. Водички и поспать. До полуночи. - Из-под компресса добавил: - Хочу!!! Носи и не отпускай никогда.
- Обещал - значит буду. - Вампир лег рядом, обнял. Щека, которой касался щеки Патрика, вдруг ощутимо нагрелась - Влад вспомнил кое-что и страшно смутился. - А я спрошу, можно?
- Да, конечно. - Патрик улыбнулся.
- А ты...утром, меня когда...трогал...- Влад глубоко вдохнул и прошептал: - Ну, тебе понравилось самому?
- Ой... Ну, какие ты вещи спрашиваешь, а у меня даже глаза открытыыы! - Патрик сам вспыхнул, как маков цвет. - Я не знаю. Было интересно, хотелось, чтобы тебе понравилось. Ну вот захотелось мне, как... ну... ты тогда... Влаад! Я не могу говорить о таких вещах.
- Ааааа... ладно, тогда я не буду спрашивать. - Влад поцеловал его в щечку и погладил по руке. - Спи, маленький. - А ему хотелось спросить: какой он на вкус? Любопытно было, аж страх. Но сдержался.

Влад разбудил единорожка за полчаса до полуночи, хотя будить его было невероятно жалко - Патрик так сладко спал, посапывая носиком. Слегка распухшим и покрасневшим носиком, надо сказать. И синяк на лбу был виден, очень даже явственно. Ох, что будет, подумалось вампиру. Но припудривать синяк и замазывать нос он не стал. Ну, упал малыш. С кем не бывает?
Патрик сонно побрыкался, но все-таки встал, покачивался, пока Влад умывал его, безропотно позволил себя одеть. Единороги передали принцу такую же хламиду, как те, в которых ходили сами. Влад, прежде чем позволить ткани коснуться Патрика, тщательно ее осмотрел и обнюхал. Но все было, вроде бы, в порядке. Волосы заплетать не стал - собрал белой лентой в высокий хвост, потом подвернул его посередине, чтобы, не приведи Тьма, малыш снова не протаранил рогом землю, запутавшись. Поцеловал:
- Идем, сокровище мое. - и, как и обещал, понес на руках.
- Прокляну их... Нечего принцев посреди ночи будить. - Патрик зевнул и прикемарил на плече у вампира.
Единороги собрались внизу, в долинке у подножия Штрегешти. Заросшая светлым березово-липовым леском, она как нельзя более подходила для посольства. Влад пришел в сопровождении отца и десяти крепких парней. Просто так, на всякий случай. Вампиров слишком долго учили быть осторожными и недоверчивыми, и не самыми гуманными методами учили, чтобы вот так запросто отпустить наследного князя туда, где больше двух Светлых. Патрик осторожно опустился на землю и подавил в себе желание залезть на руки обратно. Трава была в росе, и чулки-сапожки быстро промокли. Он подошел, встряхивая ногами, как жеребенок:
- Приветствую, о, народ мой.
Единороги поклонились, все, как один. По рядам их прошла волна шепотков. Наместник выступил вперед, участливо скривился:
- С вами все в порядке, сир?
- Со мной ВСЕ в порядке. О косу запнулся... -  и скрестил руки на груди.
Наместник покивал понимающе. Неуклюжий единорожек - это бедствие местного масштаба.
- Что ж, тогда, как только взойдет луна, приступим к ритуалу.
- Луна уже взошла, просто идет буря, небо в тучах, - ухмыльнулся Влад. Единороги, как по команде, подняли головы. До сего момента, кажется, никому из них не приходило и мысли посмотреть в небо. Вампир в душе просто уржался. Стадо, ей-Тьма!
- Принесите чашу. Соберите в нее росу, и покончим с этим. Я спать хочу. - Все было сказано очень торжественно, вплоть до последнего предложения. Патрик обернулся, нашел глазами Влада и Ондрия и вздохнул спокойно. Перламутровая чаша, которой не особо и форму изменили - как была ракушкой, так и осталась, была наполнена вечерней росой, благо, что росы этой было много. Наместник поднес ее принцу, с поклоном вручил. Кажется, ждал какого-то подвоха или того, что Патрик чашу не удержит. Ракушка оказалась тяжеленной. Влад шагнул вперед и поддержал сакральный тазик под донышко.
- Как же я хочу искоренить эти архаизмы... бульк-бульк. - Патрик увлекся и чуть не высосал всю чашу. - Теперь ты. Только глоточек, чтобы осталось, что им в лица плеснуть.
- Как скажешь. - Влад усмехнулся, показав клыки, и тоже приложился к ракушке. Роса как роса. Чистая. Значит, подсыпать ничего не успели.
- Ну, вот. А я что говорил. - Патрик плеснул воды в лицо дяде. - Прозрачная, как слеза. Я свободен от подозрений?
Влад поймал почти вывалившуюся из рук единорожка емкость и передал ее кому-то из свиты Наместника. Тот вознамерился рассыпаться в любезностях и уверениях в чем-то, чего ни уставший за день Владислав, ни не менее уставший князь Ондрий, ни желающий спать и только чудом сдерживающий зевки Патрик слушать не хотели.
- Если да, то, может, баиньки? - вампир протянул руки. - Ножки промочил, да?
- Чхииии! - картинно чихнул на подданных принц. - Вообще странно, обряд был придуман исходя из того, что лишенные девственности рогини выделяют такой секрет под языком. Как чернила. Я что, один книжки читаю по естествознанию? ЧХИ!
- Наверное. Ты видел еще где-нибудь единорога с книжкой? Кроме зеркала? - Влад укутал его своим плащом, стягивая прямо на ходу насквозь мокрые сапожки-чулочки. - Прячь-ка лапки, родной. Ну, в самом деле, простудиться не долго, в траве росной бродя. Вот сейчас как налетит гроза, посмотрим, что будут твои родственнички делать.
- Лягут кругом, и головы набок. Свет небесный, и это сильнейшая магическая раса? Чхи! Хлю-хлюп... - И полезли руки по карманам Влада.
- В правом. Патрик, а куда ты изводишь мои платки? Еще ни одного не видел в живых, после того, как отдал его тебе в ручки. - Вампиры прибавили шагу - над горами уже погромыхивало, и все замерло в летней духоте.
- Не знаю... Я носочки хочу. Вязаные. Те, что матушка твоя связала. Тёёпленькие. - он зябко потер ножками.
- И молочка тепленького, с медом. Липовым. Хорошо? - Влад кивком попросил позволения, получил его и припустил к замку с такой скоростью, что Патрик и моргнуть не успел - а они уже были дома. Княгиня еще не ложилась, вышла встретить:
- Все хорошо, дети?
- Не хорошооо... - Патрик выдал серию отчаянных чихов. Княгиня всплеснула руками. Судьба единорожка была решена: баня! И только баня спасет от простуды. А пока баню, стоящую в углу двора особнячком, топили, Патрика в четыре руки кормили и отпаивали молочком с медом, с душистым свежим хлебом. Причем, хлеб мазался медом, сверху - солился, и единорожек уминал это своеобразное лакомство.
- Ножки болят. Нос не дышит, - жаловался мальчик тихо и, скорее, по привычке. Сидя на коленях Влада, хотелось спать. Но насморк не давал. - А баня - это что?
- Увидишь. Тебе понравится, я велел слишком жарко не топить, на первый раз. - Влад укутывал своего малыша в шерстяной плед и прижимал к себе. То, что единорожек начинает температурить, ему совсем не нравилось. - Там венички дубовые, лавровые, липовые и березовые, и пар на отварах травяных, и еще медком тебе спинку и грудь намажем, погреть. Не расклеивайся, сокровище мое. Сейчас все пройдет.
- Венички? Это хорошо. Это вкусно, - в нос и очень забавно гундосил Патрик, пока его несли до бани в двух срубах. - Тепло, хорошо. - Пока раздевали, завязывали голову рушником и укладывали на полок.
А потом было обещанное медовое растирание. Да не только спинку-грудку. Влад, от широты души, его в меду чуть не целиком искупал. Хвост превратился в лохматую кисточку, склеенную текучим от жары медом. Жар потихонечку подбавлялся, и единорожек жалобно заржал. Рог нагревался быстрее, чем все остальное. Вампир подумал, пошарился по полкам, и не нашел ничего умнее, чем намочить в отваре трав мочалку и насадить ее на острый рог Патрика. На мордочку мальчика потекла горьковато-сладкая вода.
- Я чувствую себя изюмом в патоке. О! Нос отпустило. А это что? Квас? - Лошаденок прижал к губкам братину.
- Он самый. На изюме, кстати. И на хлебушке. - Влад расслабленно валялся на полке, ожидая, когда распарятся залитые кипятком венички. Дух от них шел просто изумительный. Он поймал себя на мысли, что и сам бы не прочь попробовать веничек на вкус. И расхохотался до слез.
- Ты чего? Ну, чего? Ну, я же тоже хочу? - Патрик в полотенчике, с мочалкой на роге серьезности не добавлял. Влад объяснил, прерываясь хохотом, хлопая себя по коленкам ладонями. Попробовал веник, помахал им.
- Ну, что, родной, ложись-ка на животик, буду тебя парить, всю хворь из тебя выпарю.
- Бить, что ли,  будешь? - насупился мальчик и направил на него мочалку.
- Ага. Веничком по нежной попе. Только не бить, а парить. Сам потом увидишь, насколько легче станет. Ну, - Влад сел к нему на лавку, лизнул в нос. Нос тоже оказался сладким. - Ты что, боишься? Это же не больно, малыш.
- Да? Ну… Ну ладно...- Лег на живот. - Влааад, а мне хвостик подстричь надо.
- А зачем? - вампир вытащил веник из бадьи с кипятком, дал ему слегка остыть и сбрызнул ароматной водой Патрика. И «заработал» веничком так, что только листья летели.
- Ну как зачем? Он же должен быть  пушистым только после длины ладони. Ну! Понял?
- А почему? Мне так нравится. - Влад понял. Но только ухмыльнулся. Патрик пыхал от шлепков, но скоро они начали ему нравиться, и он прилип к лавке.
- Ну, как ты не понимаешь... Это не гигиенично. - По спинке, от шеи, стал растекаться румянец.
- А голый хвостик - некрасиво. - Влад приостановился и погладил веничком по всему телу Патрика, потом провел по нему руками, замочив веник обратно в горячую воду. Принялся разминать ножки, втирая в нежную кожу мед с травяными настоями. От маленьких аккуратных ступней, с розовыми пяточками и крохотными пальчиками, до коленок, чуть пощекотав под ними, чтобы повеселить малыша. И снова - вверх, по упругим, сильным ножкам, все медленнее, нежнее.
- Ну, он же не до конца голый. Влад, а если... запутается... Представляешь, какой ужас! А поддай еще?
- Ладно, я тебе его подстригу. Но не сильно. - Вампир плеснул настоем на камни печки, снова принялся отхаживать разнежившегося единорожка веничком, только уже другим.
- Мыться. Я весь липкий. А волосы как? Они тоже уже грязные.
- А вот теперь мы пойдем в купальню. Ты ее еще не видел. Влад, который Дракон, был большим сибаритом, и любил себя комфортно чувствовать везде, даже мыться с комфортом. - Влад поманил Патрика за собой и открыл дверку в стене предбанника, попадая из крепкого травяного духа настоящей бани во влажное тепло и цветочные ароматы купальни. Там было все выложено розовым мрамором и порфиром, светлое дерево лавочек манило присесть, а громадная чаша бассейна - окунуться.
- Влезай, не бойся, вода теплая, а я сейчас достану шампунь и мыло. И полотенца.
- ОЙ! Ванна! Ванна-ванна-ванночка! Бултых! - единорожек поднял волну, как небольшое цунами. Поплыли мочалка и полотенце. Влад нырнул следом, бесшумно и глубоко, благо, что места было много. Подхватил Патрика, поднял на поверхность, придерживая:
- Ты плавать умеешь, чудо?
- Не знаю. В речках горных особо не поплаваешь. - То есть, Патрик сиганул в бассейн в полной уверенности, что его вытащат.
- Тьмаааа...Малыш, а предупредить, что не плавал никогда? Ладно, тогда руки раскинь и на воду ложись, удержит. А я тебе волосы намочу хорошенько и промою.
- Ложуся... - Патрик расслабился и стал дрейфовать. Он баловался, шлепал ногами по воде, временами заныривал, отплевывался и хохотал. Влад искупал его, выполоскал под проточной водой, стекающей из фонтанчика в виде, конечно же, оскаленной волчьей пасти. Выжал мокрый золотой шелк, свернул в рогульку.
- Ну вот, перебили мы тебе весь сон, да? Или сейчас еще молока горячего выпьешь, и снова глазки закрываться будут?
- Влад… Я люблю тебя. - Патрик встал в воде вертикально и повис на шее вампира. Его возбужденный член ткнулся Владу в живот.
- Свет мой... - вампир мгновенно растаял, обнимая, целуя нежно в подставленные губки.
- Я молодец? Не видно было, как хвост трясся? Мммм?
- Ты больше, чем молодец, сокровище. Смелый, сильный, умничка. - На каждый эпитет вампир целовал его, в носик, в щечку, в ушко, в шейку, не зная, как еще сказать, как рассказать, что каждая малюсенькая победа Патрика - как его собственный триумф. - Я тебя люблю...люблю, малыш.
- А можно продолжить люблю - и в постельке? А колечко мое где? - Патрик попытался вылезти из бассейна, но силенок не хватило, мокрые волосы утаскивали назад. Влад вытащил его, укутал в простыню, сверху - в теплое одеяло, оделся сам и открыл дверь. Гроза прошла, пока они парились и намывались, на камнях двора разлились лужи, воздух был дивно-свежим, как вода в колодце Штрегешти, и бодрящим. - Я как ребеночек, - сказал голосок из-под одеяла, и единорожек натянул его на рог. - Теплооо....
Влад усмехнулся: ребеночек соблазнял его самим своим существованием, каждую секунду. Именно тем, что был вот таким, невинным и ласковым. Вспомнились первые месяцы в школе. Играл Патрик идеально - усомниться в стервозной избалованности и доступности единорожка было нельзя. Но он усомнился и сумел достучаться до того истинного малыша, который прятался под маской. И это было прекрасно. Вампир поднялся в их комнаты, прикрыл распахнутое для проветривания окно и уложил Патрика на постель.
- Вылупляйся уже, гусеничка.
Гусеничка вылупилась, но ровно посредине, одним розовым «усиком», и хихикая.
- Ух, маленький баловник... - Влад разделся и лег, пробежался по «усику» легкими поцелуями и касаниями языка.
- Влад… А я отстоял нашу любовь сегодня? Ну, хоть немножечко? - личико показалось из-под одеяла очень серьезное.
- И даже не немножечко. Ты молодец, мой хрустальный. - Ну как, как вести какие-то серьезные разговоры, когда под пальцами подрагивает такое вот искушение? Влад провел пальцем по губам Патрика: - Шшшш! Молчи. - И снова склонился над ним, накрывая губами. Рука скользнула в одеяльный кокон, поглаживая, лаская.
- Ляг сверху? - Патрик разбрыкал одеяло.
- Мммм, не сейчас, малыш. Дай мне насладиться твоим вкусом, - Влад развел его ножки, улегся между ними и принялся выглаживать языком пах, гладенький, совсем детский.
- Моим чем? - искренне изумился Патрик. Влад не ответил, только глаза сверкнули темными гранатами в полумраке спальни. И он продолжил свои ласки. Патрик лежал под ним, отвечая на поцелуи, ныряя в покров темных кудрей, прижимался губами к уху, к шее. Робко трогал, поглаживая тонкими пальцами грудь.
- Хочешь, сделай все, что пожелаешь. - Влад перевернулся, усадил мальчишку на себя, освобождая руки. Взял его за запястья, положил ладошки себе на грудь. - Смелее, малыш.
- А я... Я не знаю… Мне так рог мешает, постоянно боюсь тебя поранить. Может на него пробку одеть? Знаешь, как из винной бутылки. - Он сел, откинувшись назад, и запустил пальцы в поросль паховых волос Влада.
- А ты не бойся, если даже и поранишь, все быстро заживет. - Вампир раскинул руки, потянулся, напрягаясь всем телом, так, что Патрика подняло над постелью.
- Хорошо? - единорожек погладил его промежность. Вместо ответа под маленькой ладошкой дернулся член, в полной боевой готовности, а Влад только резко выдохнул. - Ой, как здорово! - Патрик нагнулся, лизнул. - Солененькое... - Лизнул еще раз: - Кисленькое. - Положил голову на бок, замелькал язычком, поднимаясь по груди. Присосался, как младенец, осторожно прикусывая зубками сосок. Вытягивая на себя и сжимая.
- Ааааххх...Паааатрик! - вампир под ним вздрагивал крупной дрожью, но не двигался, позволяя единорожку исследовать его тело, как ему заблагорассудится. Только поощрял стонами, когда тот задевал особо чувствительные точки.
- Я потом напишу книгу. - Патрик отпустил его на минутку, давая отдышаться: - «Альковные раздумья над вампиром». Или межрасовый справочник. - И снова стал облизывать его чресла.
- С-ума-сойти-малыыыыыыыш... - вампир не сдержался, толкнувшись бедрами верх. И замер - острый, как наконечник стрелы, рог уперся ему в солнечное сплетение. - Пожаааалуйста...
- Пожалуйста, - согласился Патрик и лег на животик, оттопырив попку. Влад мысленно взмолился Тьме о терпении, отводя пушистый, упругий хвостик, прильнул к источнику своего наслаждения, вылизывая, запуская внутрь смоченные слюной пальцы.
- Моокро... - хихикнул единорожек и погладил его по щеке хвостом. Кисточка пахла медом и травами.
- Я же не хочу, чтобы было больно, - пробормотал вампир. Но у всякого, даже у бесконечного вампирского терпения есть предел. И Влад его достиг. - Ты меня...с ума...сводишь...Ммммм! - вошел, медленно, останавливаясь отдышаться, чтобы не кончить сразу. Казалось, Патрик весь стал одним большим сердцем, которое пульсировало ритмичными толчками. Он не стонал, он вздыхал. Так томно и так эротично, что, несомненно, смутились даже деревянные волки в изголовье. Влад не торопился начать двигаться, целовал его спинку, лаская руками пах и грудку, потом сел, откинувшись на пятки, усаживая единорожка сверху, погружаясь в его тело до конца. Прижал его спиной к груди, целуя плечи и шейку.
- Ой... Ой… Ей... - Патрик замер и обернулся. Глаза у вампира были закрыты, губы закушены, он уткнулся в плечо мальчика, жарко и рвано дыша. Потом обхватил его попку ладонями, приподнимая и медленно опуская обратно.
- Влаааад... - Выдохнул в ухо единорожек, откинувшись и совершенно расслабившись. И только задорно торчащий член, истекающий соком, был несгибаем. Вампир взял его ладошку, заставляя обхватить и ласкать себя.
- Только не торопись, не спеши... - И снова медленное, тягучее, как падение медовых капель, движение. Ввверх, и быстрее, резче - вниз.
- Влаад... - требовательно. - Я хочу...Хочу! - А чего хочет, язык не поворачивается сказать. Но князь медлит, целует в затылочек, откинув в сторону всю тяжелую массу волос:
- Чего ты хочешь, мое сокровище? - и снова медленное, выматывающее душу, движение.
- Ну, Влааад! - и слезы по рукам, на живот, на руки и ниже.
- Быстрее? - сжаливается вампир, одним движением выходя, укладывая мальчика на постель и широко разводя его ножки. И снова входит, мучительно-медленно, жадно наблюдая, как раскрывшаяся, влажная розовая попка поглощает его член. - Дааа... - и Патрик опускает руку, потрогать. Глаза прикрыты почти прозрачными веками в голубоватых венках. На шее пульсирует жилка. - Укуси...меня...
Влад мотает головой, но предложение настолько заманчиво, даже без Голода, что он наклоняется, постепенно ускоряя темп, ласкает эту бьющуюся жилку языком, губами, скользит по ней кончиками клыков.
- Влаааад... Ну, укуси… Ну, что тебе стоооит...
Рыдающий стон, и острейшие клыки входят в нежную кожу, неглубоко, почти - царапина, но вкус крови просто обжигает, и Влад жадно слизывает выступившие капельки. Быстрее-быстрее, рваные, резкие движения, на простынях сжимаются кулаки до хруста. А принц всхлипывает под ним, кончив уже раза два, прижимая его голову и обнимая его, только рука с твердой ракушкой перстня  ласкает спину Влада. Как бабочка бьется в стекло фонаря. Вампир сходит с ума, он это знает точно. Сходит с ума от жара, который сжигает его заживо изнутри. И в момент, когда та лава, что копилась в нем, выплескивается, Влад выстанывает имя, прижимая к себе свое сокровище, вжимаясь в него сам, как в последнее спасение.
- Паааааатрииииик...
- Влаад... - Вспотев и скользя по коже, всхлипывая. - О...мой...кажанчик...
Влад замер, осмыслил и рассмеялся.
- Пааатрик, чудо мое. - Подгреб, зализывая царапины на шейке. - Тебе не больно?
- Нет. Прости, просто, я понял, что если ты не укусишь... Я не смогу… ну... Ты понимаешь?
- Понимаю. Но все равно, ты привыкнешь, и это не очень хорошо.
- Почему? Мне так нравится...Так остренько. Завораживает… Будоражит, - он зевнул и сел. - Ой. Ой-ей...Дай платок! Или тряпочку! Чего-нибудь... Я ж кровать запачкаю...
- Иди ко мне, я тебя сполосну. Правда, вода прохладная. - Влад взял его под мышки и отнес к умывальному столику. Усадил в таз, подумал. - Интересно, на уроке у меня получалось согреть воду. Попробовать?
- Давай. Я могу колдовать только в истинном облике. Я же родился жеребенком. Влааад! Так сладенько было!!! - он поцеловал князя в губы. Медленно и нежно.
- И мне, маленький. Мой хрустальный жеребенок. - Вампир отошел к окну, чтобы, если что-то пойдет не так, не поранить Патрика. Сосредоточился. Вода в кувшине мгновенно забурлила и выкипела, только струя пара ударила вверх, едва не ошпарив Влада. - ОЙ! Ой, переборщил... Так, еще раз. - Налил воды из ведра, снова сосредоточился, вкладывая в магию гораздо меньше силы. Кувшин в руках согрелся. Попробовал воду. Выдохнул: - Вот теперь - то, что надо.
- Это магия плоти. Говорят, если колдовать в процессе, такие артефакты можно сотворить! - Единорожек привел себя в порядок и потянулся.
- Я не рискну. Первый курс только, ты что. Магия - штука опасная и непредсказуемая. - Влад выдернул из вороха одеял ту простынку, в которой принес единорожка из бани и обтер его. - Спать? Тебе надо отдохнуть. Смотри, уже рассветает.
- Так красиво. Влад, я, когда подглядывал, как ты спишь, тогда, в общей спальне… Я так хотел погладить тебя по щеке. Прижаться к груди. Меня тянуло к тебе, и это пугало невероятно. Глупо, да?
- А ты подглядывал? - князь усмехнулся. - А я даже не чувствовал. Ты меня так доставал на уроках и после них, что не оставалось сил ни на что.
- Ну, так ты ж на меня внимания совсем не обращал! Я уже и губы блеском мазал, и рубашки какие только не одевал, и туфли. И даже на балл старался везде тебя обойти в учебе. А ты, как на пустое место. Даже не ругался.
- Ох, ты бы знал, чего мне это стоило! - смеялся Влад. - Сколько проклятий я в подушку прорычал, как зубрил, чтобы как раз тебе не дать себя обойти. А уж губы до крови изгрыз, на губки твои пялясь. Сам не понимаю, почему тогда в саду к тебе подошел. Но ты был такой... такой на себя не похожий. Это сейчас понятно, что ты просто маску сбросил, а тогда у меня прям сердце сжалось, когда тебя, зареванного, увидел.
- А меня тогда эльфы допекли. Если бы не Рене, я не знаю, как выкрутился бы. Морок-то только на одного напустить можно. А меня трое прижали.
- Эльфы только и умеют, что на безоружных и с численным превосходством нападать. Меня серебром тогда они впятером, сволочи, бить пришли. Спасибо Лоэнгринну и Клыку, выручили. - Влад уволок единорожка в постель и снова укутал его в одеяло. - Так, спать без разговоров. Спааааать! Я тебя люблю. Обожаю. Жить без тебя не могу. Спи.
- Сплю. - Через некоторое время: - Влааад... Влааад, ты спишь?
- Я - нет, а ты почему? - князь прижался к нему, уткнулся носом в ямочку на позвоночнике, между лопаток.
- Ты видел, какие остальные единороги большие? - мальчик умостил попку с хвостом тесно-тесно к нему.
- Видел. И что? - теплые, но на горячей коже единорожка кажущиеся прохладными, ладони вампира обнимали его под грудью и на животике.
- Я хочу быть таким. У них грудь такая широкая. И ноги сильные. Я дяде даже по холку не буду. Прямо, пони какой-то...
- Ты еще маленький. Вырастешь - станешь. Хотя, ты мне нравишься таким, как сейчас. Они не такие изящные. Ну, лошади. Ну, с рогом. А ты - хрустальный. Светлый. Особенный.
- А ты мне кажанчиком нравишься, такой… Ну, прелесть, просто. Давай как-нибудь ночью я побегаю, а ты - полетаешь? На гриве у меня повисишь. Аааааах... - он зевнул. Замолчал надолго. Потом снова: - Влааад...
- Мммм? - уже слегка сонно отозвался вампир. - Малыш...ну, спрашивай уже все, раз никак не спится.
- А осиновый кол - миф или реальность?
- Если воткнуть осиновый кол в сердце - любой загнется. - зевнул вампир. - А вообще - миф, конечно. Чеснок тоже. У меня просто аллергия на него страшная, до волдырей. А вот серебро - реальность. У вампиров кровь другая. В ней есть железо, как у любого существа. А еще есть черное серебро, потому у нас кровь - темно-красная. Если смешать ее с серебряной пылью - будет химическая реакция окисления. То есть - сгорит. Потому твоя шуточка с серебряным порошком на книгах меня чуть в лазарет не уложила. Ладони обожгло - не дай Тьма никому. - Он поцеловал, смягчая горечь слов. Патрик всхлипнул, тельце затряслось.
- Ну, ты что? - Влад перевернул его, с тревогой всматриваясь в личико. - Малыыыш, что случилось?
- Я тебя чуть не убииил.... - Патрик снова развел болото.
- Я же не умер? Да и вряд ли от ожогов рук я бы сдох. Скорее всего, повалялся бы пару дней, залечил ожоги, и злился бы на тебя дальше. Сейчас я не злюсь. Прости, что напомнил. Только не плааачь, ну, светлый мой!
Патрик всхлипнул и затих.
- Все хорошо. Я тебя люблю. Ошибки делают все, а тем более, ты за свои извинился. - Влад целовал его в мокрые щечки, в заплаканные глазки, собирая губами соленую влагу. - Спи, сердечко мое. Ты просто устал, переволновался, приболел. Тебе надо отдохнуть.
- Да... А можно полог опустить? В глаза бьет... - единорожек стал обкладываться с краю подушками. Влад дотянулся и распустил завязки полога. В окно уже падали первые солнечные лучи, а они только укладывались спать.
- Ну, мы с тобой как те вампирюги из легенд. На рассвете - спать.
- Мгу... - Патрик засопел, свернувшись калачиком и просунув хвост между ног, так что кисточка закрывала чресла.
Вампир дождался, пока единорожек уснул, но сон к нему уже не шел. Повалявшись еще полчаса, он осторожно выскользнул из постели, подоткнув Патрику одеяло, и ушел умываться, одеваться и заниматься делами с отцом.
- Ты чой-то, как мешком прибитый? - Ондрий неспешно завтракал.
- Не спал. С Патриком разговаривали. Он волнуется. - Влад взял с тарелки кусок хлеба, посолил его и укусил. Его взгляд был будто погружен в себя, не здесь и не сейчас.
- О чем? Он, вообще, каков? - отец протянул ему ломоть мяса.
- О том, что он меня подставил. А вообще... Ты что имеешь ввиду, батьку? - Влад слегка покраснел.
- Дурень! - Ондрий стукнул Влада по лбу ложкой, - Добрый ли малый? Смелый? Нравом каков. А ты что подумал?
«Слегка» перешло в «совсем», щеки и уши младшего князя просто запылали. Он откашлялся и пробормотал:
- Да, добрее Патрика еще поискать. А нравом он еще дитя. Нежное и ранимое. Его оберегать надо, а его дядька - как кутенка, в мир. В школу! Там и мне-то было плохо, а ему вообще, невыносимо.
- А учится на кого? Да ты садись. Жинка! Дай сыну потрапезничать.
Мать поставила перед Владиславом миску с наваристым зеленым борщом, вручила ложку. И погладила по голове:
- Да что ты, Ондрий, пристал, как банный лист? Не видишь - он же не тут, а в кровати, рядом со своим беленком.
- Маааам! - Влад почти пристыженно съежился. - Я тут. На лекаря-травника он учится, батьку.
- Добре. А быка чего нурийского забодал, постреленок?
- А он их до смерти боится. Научен горьким опытом, что лучшая защита - нападение, вот и забодал. Как не сомлел со страху - я даже не представляю.
- Н-да. Это я к тому, что другого выпиши. Пусть купцы привезут. Без мужика стадо осталось. А девки что? Не чудили? - Ондрий ел основательно. Кабанчика. Разгрызая кости и высасывая из них мозг. Видимо, в поля собирался.
- Я про Ольгу хотел поговорить. - Влад доел борщ и отставил тарелку. - Она за Тимоша не пойдет. Не того полета беркут, чтоб к моей сестре-горлице клинья бить.
- А за кого пойдет? Ты ее рукоделие видел? Она единорогами все заткала, что можно. И гномами...
- Ей Патрик, как ровесник, нравится. Тьма Пресущая, она ж еще дитя. А что гномами, так то Рене постарался, вскружил девке голову. Брат нашего оружейного мастера, Штуцерман. Зануда, каких свет не видывал. Но зато надежный.
- Гном? Брат? - Ондрий заинтересовался. - А хорош ли? Богат?
- Насколько я успел выяснить, да, богат. Ты бедного гнома когда-нибудь видел? И я нет. Насчет хорош - спроси у Ольки, по мне, так мелковат. - Влад прыснул в кулак. - Но боевит. И въедлив, что твоя кислота.
- А женат? - вбил последний гвоздь в гроб сватовства князь.
- По меркам гномов - молод еще жениться.
- По меркам единорогов, твой беленок тож, дитя. Ничего, окрутил же. Девке мужик нужон. Сбрендит же. Сосватай сестру, а?
У Влада упал кусок хлеба из руки.
- Я?! Батьку, да ты что...Да Рене ж...А! Ладно, в школу вернемся, сосватаю. Не захочет - за шкирку приволоку.
- Приволоки, приволоки, сынку. Ты ему про приданое Олькино скажи, сам прибежит. И без сапог.
Влад помолчал и осторожно спросил:
- Батьку, а ты...сильно сердишься на меня?
- Я тебя, честно, не понимаю. Кругом девок - завались! А ты на этого. Махонький, что твой кузнечик. Слабый, нежный. Как с ним жить? Как деток родить?
- Я сам не понял, чем он так меня уцепил. Но мне никто больше не нужен. - Влад опустил глаза. - Я обещал ему защиту, а отдал всего себя. Скажет - убей, убью. Потребует умереть - умру.
- Не скажет. Заплачет и в обморок хлопнется. Ой, дитятко, наворотил делов. Дурень, ну, какой же дурень. - А рука отцовская по руке Влада гладит. Ругается батька, но так, любя.
- Дурень. Батьку, спасибо. - Младший князь почтительно поцеловал отцовскую длань. - Пойду я, как раз сегодня купцы в Червону Тайстру приезжают, поеду договорюсь, чтоб быка купили. Да тканей, Ольке на обновки.
- Давай, у матери список прихвати, она там много чего начиркала, разорительница.

Патрик проснулся, потянулся. Хвать! А Влада нет. Быстренько косу на руку намотал. И, как был, в сорочке, босиком в коридор. Навстречу ему попалась княжна Лоринна, рассмеялась:
- Ты братика потерял? Он уехал по делам, давно уже. Меня матушка будить тебя послала, сказала, что ты совсем отощаешь, если есть не будешь. А Владька скоро вернется. Уже солнце к закату повернуло. Тоже, голодный, наверняка. Тебе умыться полить? - она щебетала и утаскивала его с коридора, с холодного каменного пола, в комнату, на ковер.
- Ой…Мне так неловко. Я испугался. Первый раз проснулся, а рядом никого. - Патрик влетел головой в косяк. На старый ушиб было больно. Смолчал, закусил губу, размазал слезинки.
- Да ты не переживай, все хорошо. - Она потянулась, погладила его по челке. - Давай, я тебе умыться помогу и косу заплету. Правда, я так, как Влад, не умею. Он знаешь, где научился?
- Где? - Патрик протянул ладошки над умывальником, привстав на носочки.
- Ну, какой ты недогадливый! У него аж две сестры! Вот и научился. И Маричка еще была, вот у нее косааа... Ну, с твоей не сравнить, конечно, но тоже - в руку толщиной, русая. Красота!
- Какая Маричка? - насторожился Патрик.
- А мельникова дочка...Ой... - Лоринна зажала себе рот ладошками. - Зря я сказала. Да и давно то было, до того, как он в школу уехал.
- Было, да? - слезки катастрофично, со звоном, закапали в таз.
- Да что ты...прости, Патрик! Ну, я дура! Вот дура... Владька мне ремня даст, как пить дать... Ну, было, да сплыло! Что ты, он уже и забыл давно!
Единорожек, похлюпывая носом, обнял девочку:
- А если он меня броооосиит….Я же умрууууу....
- А вот теперь ты - дурак. Тебе Владислав что сказал? Что любит. А ей он такого не говорил. А князья черногорские слово накрепко держат! - девочка встряхнула его. - Ты давай, слезы вытирай и еще раз умойся, и одеваемся. А то сейчас матушка придет узнать, что я с тобой сделала.
- Тыыы меееняя утееешааалаа... - Патрик выпил водички и успокоился. - Отвернись, пожалуйста. Я сам попробую...ну…со штанами.
Лоринна пожала плечами: чего она там не видела? Но все-таки отвернулась. Патрик пыхтел долго. За спиной девочки упал стул, разбился кувшин, но мальчик не сдавался.
- Все. - Патрик одел штаны наизнанку и задом наперед.
- Ну, теперь мне можно тебе помочь? - Лоринна собрала осколки кувшина и подняла стул, придвинув его к столу. У нее была обычная для вампира, нелюдская сила. Сам Патрик так и не сумел за все время придвинуть этот чертов стул. Зато навострился в том, чтобы его ронять:
- Ну...там же...исподнее. - он покраснел, как рак.
- Ну и что? Не голышом же? - Она попыталась снять с него брючки. Патрик умудрился и застежку перекрутить так, что она еле разобралась, как это расстегнуть.
- Мне стыдно… Я стараюсь сам, но пока не выходит. - Патрик вылез из замши. Весь в кружавчиках, даже носочки были ими обшиты.
- Ну, научишься. Все приходит с опытом, так мама говорит. У меня вот кружева плести пока не выходит. Все путанка какая-то. Но я учусь, и когда-нибудь получится. - Между делом, штаны были вывернуты, правильно повернуты и натянуты. - Вот и все. Рубашку сам наденешь?
- Наверно. - Он снял ночнушку. Почесал шейку, передернул плечиками. Взялся за рубашку. Пропорол ее рогом. Замер, боясь разрушить еще что-нибудь.
- Оставь, я зашью. Давай другую наденем. - Лоринна помогла перекинуть рубашку через рог, а дальше он таки сам ее застегнул. - Вот и хорошо. Обувайся, я пока за веником схожу. И ждем тебя обедать в столовой.
- Уже обедать? Сколько ж я спал? - Патрик без бед надел сапожки и сбежал в зал: - Добрый день, матушка. Я, кажется, становлюсь вампиром, скоро спать вниз головой буду.
Над шуткой посмеялись, единорожка накормили, потом девочки вызвались сходить с ним погулять на качели, которые сделал Влад. Там, с качелей, они и увидели возвращающегося верхом князя. Он поравнялся с рощей, где остановилось посольство единорогов, спешился. Из-под сени лип к нему вышел Наместник. Они о чем-то говорили, недолго, потом вместе стали подниматься в замок. Патрик картинно повернулся к дяде спиной. Вот еще, разговаривать с ним после обряда Чаш. Через какое-то время ему на плечи легли теплые ладони. Влад поцеловал его в макушку:
- Здравствуй, любимый. Как спалось?
- Плохо. Тебя рядом не было. - Патрик оглянулся и фыркнул: - Ты о чем с ним разговаривал?
- Твой дядя просил передать, что нижайше просит прощения, и в знак примирения просит нас приехать в столицу Серебряных Гор. Нас вместе.
- Куда? Нееет. Нашел дурачка. Далеко. - Патрик замотал отрицательно челочкой.
- Он предвидел, что ты это скажешь. И еще предложил поместье твоих родителей. Патрик, давай поедем? Это же шанс и тебе свою страну посмотреть, и мне где-то кроме моих земель побывать. И отношения дружеские наладить между вампирами и единорогами.
- Нужна мне моя страна, я ей все равно никогда править не буду. Мне и в Штрегешти хорошо. Отношения? - он задумался. - Надо с князем посоветоваться, как считаешь? Я лично - против. Но, как батька скажет.
- Я так Дункану и ответил. Потому пойду спрашивать. Ты меня подождешь? - Влад расцеловал его в щеки, и легонечко - в губы: сестры же смотрели, нечего им.
- Подожду. - Патрик лукаво на него посмотрел. Влад ответил не менее лукавым взглядом, чмокнул в нос и достал из кармана три завернутых в промасленную бумагу леденца.
- Держите пока. А потом гостинцы разбирать будем. - И ушел в замок.
Князь Ондрий долго думал над предложением.
- Не нравится мне этот Дункан, сынку. Но, шанс хороший. Ежели сладятся связи, можно будет торговать, а то и договор какой подмахнуть. Отряд свой возьмешь, парни все проверенные, труса не празднуют.
Сестры и беленок сидели на качелях и умиротворенно сосали леденцы. Ондрий, когда это увидел, хохотал до слез. Патрик даже обиделся. Влад тоже улыбался. Взялся качать детей, до визгу, аж до веток дерева, на котором качели висели. Потом девочки попрощались и ушли - их звала мать.
- Отец идею поездки одобрил. Через неделю и поедем. Как раз пути на три дня, если на моровиллах, да там три, да оттуда сразу в школу вернемся, это день. Вещи нам отец туда сам перешлет, так что с собой только смену платья да поесть в пути возьмем. Надеюсь, голодом нас там морить не станут?
- А я лошадкой могу. Поедешь на мне? Но Кулёмку тоже возьмем. Я его намедни за круп укусил, так погонялись замечательно. Но потом он меня догнал. Я еле объяснил, что поиграть хотел.
- Нееет, малыш, на тебе я не поеду, я тяжелый. А ты, хоть и сильный, но все равно устанешь. Мы с тобой на Куолеме поедем. - Влад поцеловал его в губы, благо, что никого рядом не было. - А я тебе книгу привез. Сборник валашских легенд. Еле выторговал, отдавать не хотели. Там есть и та, почему  замок Штрегешти такой неприступный.
- Ой, как интересно! А мой гербарий не помнут? Я его так сушил старательно. Ну, когда вещи в школу отвозить станут? Влаад, Влааадик... - Патрик ласкался мягкими губками.
- Счастье мое, любимый, - вампир усадил его к себе на колени и обнимал, гладил по спинке. - Спасибо тебе, такое лето счастливое мне подарил, жизнь моя!
- Ну да, а перед этим гнобил семестр... Влад! А что за мельникова дочка с вооот такой косой?
- Ну, Лорка, я ей самой косу оборву, хвеське языкастой! - покраснел Влад. Буркнул: - Была одна. Ну, то есть, и сейчас есть, конечно...
- И СЕЙЧАС ЕСТЬ?!!! - Из леса с шумом взвились галки, а Патрик соскочил с колен, сжав кулачки. Влад непонимающе посмотрел на взъерошенного единорожка, потом дошло:
- Патрик, я хотел сказать, что она жива-здорова. На ярмарке сегодня вот видел...
- Ааааа... Влад! Ты дурак! - И отвернулся, набычившись. Хвостик мотался из стороны в сторону.
- Да что я не так сказал-то? - Влад растерялся. Вот сам ревновал, а его еще никто не ревновал. И чего они все как укушенные? Маричка вот чуть с кулаками не кинулась: променял, мол, на чудище заморское, да еще и не на девку. Патрик как с цепи сорвался... Князь слез с качелей, подошел, обнял за плечики: - Малыш, ты что, ревнуешь?
- Да! У нее, небось, и коса, и... и грудь… И бедра… А я… Я… Худосочныыыыый! - Последняя нота растворилась в листве.
- А ты - любимый. - Что-то еще говорить Влад не видел смысла. Просто повернул к себе личиком и крепко поцеловал, вложив все, что чувствовал. Кажется, даже поранил слегка острыми клыками, но поцелуя не прервал.
- Вот как я теперь пойду? - У Патрика топорщились штанишки.
- Не знаю. - Влад с него штанишки разом с трусиками сдернул, усаживая на качели. И опустился на колени, забирая в рот, нежно, осторожно, поглаживая по ножкам.
- Влаааад... А вдруг кто придет... - завздыхал, уцепившись за веревки, мальчик.
- Мммм! - Влад даже отрываться не стал, чтоб ответить, только шире рот раскрыл, утыкаясь носом в нежненький пах в светленьком, едва заметном пушке. Ласкал ладонью аккуратную мошонку, пальцами поглаживая по промежности, потихонечку трогая колечко ануса.
- Мммм… - Патрик как что-то вкусненькое пробовал. Даже губки облизнул и ножки шире раздвинул. Ох, Влад бы все отдал, чтоб одновременно везде быть. По губам стекала смазка, он собрал ее пальцами, не прекращая двигать головой, вылизывать, посасывать. И потихонечку толкнулся двумя пальцами в нежность и жар. Патрик вздрогнул, как молния пронзила. Хныкнул и сполз пониже:
- Мааало...
Вампир невнятно застонал. Ему так - тоже мало было. Добавил еще палец, погладил шелковые стеночки, ища. Как в тот раз, в школе. Чтоб Патрик на стон сорвался. Хотелось его услышать, страх как хотелось.
- Влаааад! - единорожек откинулся назад, рискуя упасть с качелей, кусая руку. Стеснялся, боялся и желал. Князь вцепился в его бедро, придвигая еще ближе, еще глубже, в горло, забирая горячее, дрожащее и пульсирующее чудо, еще настойчивее и сильнее ласкал его пальцами. Уже четырьмя, то и дело задевая то местечко, от касаний к которому Патрика выгибало. И он не то что стонал, почти пел:
- Сейчас... Сейчас... Ааааааа!
Влад сглотнул, лицо и уши, и шею, и даже, кажется, руки залило краской: сам не сдержался, и касаться себя не потребовалось. Ох, до чего доводят сладкие стоны мальчишки...
- Влад... Я люблю тебя… - осторожно прислонился головой. - Как хорошо… Ой! Наверно, меня вся округа слышала... Какой кошмар..
- Да нехай себе слышит...главное, чтоб не видели. Ох, позорище...как я пойду, а? - вздохнул и рассмеялся. - Тобой прикроюсь, авось, не заметит никто.
- Вот. - Патрик сорвал ветку и протянул. - Прикройся. - А сам смешно стал натягивать штанишки. Ему то чего, чистенькому.
- Ну, веткой - не солидно. Я все равно тебя на руках понесу, хвостиком меня прикроешь?
- Запросто, мой князь. Тащи... Влаааад, а я пить хочу.

Осень, ранняя осень провожала кавалькаду вампиров в Серебряные горы. Патрик, кутаясь в плащ, подбитый куницей, ворчал на все и ужасно не хотел покидать Штрегешти. На прощание он обошел замок от чердака до колодца в сердце, с трудом сдерживая слезы.  Князь утешал, как мог. Взял на руки и посадил на Куолему:
- Ну, что ты? Мы же не навсегда. Зимой приедем, на Перелом Года. Я тебе елочку с пряниками поставлю.
- Так это когда будет? Я только шесть книг прочитал в библиотеке, а у вас их еще многоо!
- За то мышей не будет.
- Да я уже привык к ним, это мои, родные мыши.
- Патрик, твои родные мыши никуда не денутся, честное слово вампира. - Влад обнимал его, тихо смеясь. - А ты только представь, как будет приятно вернуться в Штрегешти, когда тут все белым-бело, и кататься с горы, на санях, и лепить снежные крепости с сестрами, а потом пуляться снежками. Я тебе обещаю, этот семестр пролетит так быстро, что ты и не заметишь.
Их сопровождали три единорога, оставленные Наместником Дунканом. Держались особняком, старательно не приближаясь ближе пяти метров к вампирам. И внимательно следили за Патриком.
- Это кошмар будет, а не семестр. Ты-то так и останешься в общих спальнях. А я буду тосковать и плакать. - Патрик сидел впереди и печально наблюдал за дорогой. - Еда вянет. Грустно...
- А если договориться с Рене? Пусть хоть каморку мне найдет в башне, я там буду, все к тебе поближе. И ни на шаг тебя не отпущу. Хватит проблем со светлыми. - Влад засунул руку в седельную сумку и достал оттуда яблоко в чистой салфеточке. - Держи. Матушка тебе положила. Твои любимые.
- Ой! Как приятно… Слушай, я ее все «матушка-матушка». Месяц почти прожил, а не спросил, как ее зовут. Ну, не хам ли? - повеселел, захрумкал вкусно.
- Маджена ее зовут. Каролина Маджена. Правда, красивое имя? - вампир привстал на стременах и сорвал еще зеленую ветку с ясеня. - Матушку отец украл почти из-под венца. Они с детства знакомы были, почти договорено было, что поженятся. А тут родителям Каролины подвернулся более выгодный жених. Ну, отец как узнал, а он тогда в Варшавском гусарском полку служил, со службы на один день отпросился, и рванул в Зоряну, в поместье матушкиных родителей. Ночью в ее спальню влез, на руках в окно вынес. И умчался назад. Их полковой священник венчал. А полковник батькин посаженным отцом был. Они потом с матушкиными родителями долго мирились. - Влад поплотнее укутал единорожка в плащ и поцеловал в шейку, - Ты не замерз?
- Немножко. Ноги затекли. - единорожек схрупал и ветку. Вернее, объел с нее листочки, как лакомство. - Матушка Каролина. Смотри! Видишь вон ту гряду, там форпост. А от нее до моего дома - рукой подать. Скоро лес начнется.
- Тут красиво. Но я больше люблю свою страну. А мы на Перелом с тобой в Стару Вежу поедем. Там просто город-картинка, маленький, уютный. И есть башня, в ней когда-то маг жил. Говорят, что до сих пор там в окнах свет видать, хотя башня уже давно пустует. Давай пешком пройдемся?
- Давай, а то хвостик устал. - Названную часть тела приходилось отводить в сторону и почти постоянно держать напряженной. Влад спешился и снял с седла Патрика, придержал, пока у него не отошли ножки, и повел за руку, крепко переплетя пальцы.
- А зря мы дядьке твоему не сказали, что вместе. Все равно ему эти, - кивнул на единорогов, - доложат.
- Ну, пока ты меня не обнимал и не целовал, а что спим вместе, так и у нас все вечно дрыхнут вповалку, так-то и не разберешь. Не надо говорить. Батько прав. Так то, домыслы у кого угодно и какие угодно могут быть. Не доказано, не виновен. Влад, еще бы был у Темных Владыка, тогда - да. Ты не смотри, что я маленький, я соображаю.
- Темные собирают совет скоро. Отца тоже пригласили. Вроде как, наблюдателем от вампиров. Но я так думаю, Совет к нему тоже присматриваться будет. - Влад подхватил его на руки и перенес через лужу на дороге. - Не хочу я загадывать, что там будет. Мы давно сами по себе, в дела Темных не суемся, на Светлых тоже не косимся.
- Я тоже так хочу. Нейтралитет держать. Мне, пожалуйста, Влада, библиотеку и яблочко. Все остальное может идти лесом.
- Да оно и пойдет. Вот стукнет тебе шестнадцать, в возраст согласия войдешь, я тебя сватать буду. Если согласишься, будет тебе Штрегешти домом на самом деле. - Влад старательно не смотрел на единорожка. А вдруг... вдруг вот рассмеется и скажет: да ты сбрендил, Влад, какая свадьба?
- Что значит - если? Когда, Влад. КОООГДААА. - И к плечу - бум. Вампир медленно и неслышно выдохнул. Аж голова закружилась. На лице засияла улыбка, ярче осеннего солнышка.
- Скоро, скоро, счастье мое. Осталось-то всего-ничего, меньше года. Я подожду. Патрик подпрыгнул и поймал губами чуть пожелтевший листочек. Они миновали форпост, и над их головами сомкнулся лес.
- Влад, а можно чуть задержаться? Буквально, пару минуток. - Патрик подбежал к дереву с низкими ветвями. Вампир кивнул и скомандовал привал. Коней никто не расседлывал, просто доставали походный паек и перекусывали, кто его знает, когда приедут, да еще неведомо, будут ли их там кормить. Вампиры держались настороженно, вооружены были все, и на каждом позвякивала кольчуга, а при седле был шлем. Единственный, кто ехал без брони, был Влад. Да еще Патрик.
- Всюююю жииизнь мечтааал! - подпрыгнул, уцепился за ветку и подтянул себя. - А мне  не давали! - оседлал ветку, горя синими очами, как кошка. - Пятнадцать лет ходить вокруг деревьев и не залезть ни на одно! - стал карабкаться выше. Влад внимательно следил. Не приведи Тьма, поскользнется на влажной от недавнего дождя коре! Вампир знал, что успеет, птицей взлетит и подхватит. Но пока просто смотрел.
- Не на самую верхушку, малыш, спускаться будет тяжело.
- Я тут. Влаад...Кажанчик? - И поманил его ручкой.
- Светло еще, хрустальный мой. - Влад усмехнулся и тоже влез на дерево, быстро и почти незаметно. Сел на ветке напротив Патрика. - Умничка моя, заметил, руки стали сильнее? И ловчее. И равновесие держишь уже куда лучше. А в школьном саду такое дивное дерево есть, абрикос, кажется. Ветки будто лесенка.
- Смотри. Видишь, серебристая ива? Нам туда. Под ней мой дом. Три комнаты и веранда. Его Рене построил, когда понял, что я иначе умру.
- А почему умрешь? Я о тебе, душа моя, знаю-то шиш да маленько. Ты не рассказывал. Расскажешь? - Влад покосился вниз: единороги щипали травку, еще сочно-зеленую тут, в этом лесу. И он украл у Патрика нежный поцелуй.
- Ну. Плохо мне в лесу было. Мама умерла, я еще молочным был. Зима. Снег. - Взгляд Патрика остановился. Глаза стеклянно отражали алую листву. - Я бы просто умер. А Рене, он... Короче, животных очень любит. Смеценатствовал. Все что у меня есть, это его деньги. И в школу он же уговорил меня отдать. Через год, меня бы тут просто забодали, и титул ушел к победителю.
- Рене памятник надо при жизни поставить. За то, что спас тебя. Не переживай. А отдать титул добровольно у вас можно? Чтобы уж никаких к тебе претензий? И все, я бы тебя увез домой, чтоб никакая рогатая шваль тебя не трогала. - Влад осторожно гладил его челочку, обнимая. Как оказался рядом - и не заметил.
- Нет, нельзя. Меня можно только забодать. Ну, или я совершу какой-нибудь поступок, порочащий мою честь. Я Рене только в этом году узнал. А так жил с няньками. Текучка кадров была страшная, - он вздохнул. Влад прижал его к сердцу, целуя в лобик, уже научился даже не глядя, на рог не натыкаться.
- Все хорошо, малыш. Едем дальше?
- Да. - Патрик опустил глаза вниз и в мгновение оказался у Влада на руках.
- Держись крепче. Ну, я же тебя не уроню. - Влад быстро спустился с дерева, прижимая мальчика к себе. - Молодец, можешь открыть глазки. Кушать будешь? И поедем.
- Кушать. И пить хочу. Кулёёёмка! А где травка вкуснее?
Куолема выразительно покосился назад, откуда они приехали, и заржал. «Дома» - вот что это значило. Хоть там уже трава желтеет, и скот с летних пастбищ возвращается в стойла, и скоро будет только сено да зерно, да соленый резаник из капусты, ботвы и последней травы, а все равно, дома было лучше. И вообще, не нравился Куолеме этот лес.
Влад посмеялся, он хорошо понимал своего вороного. Принес Патрику складное кожаное ведерко воды из ручья, достал наготовленные еще в Штрегешти вкусности. И наломал веток с еще зелеными листочками.
- Кулёмка прав. Домой хочу. - Патрик кушал, не торопясь, нахватался манер у Ондрия. Старый князь ему вообще очень нравился. Сколько мог, единорожек ходил за ним хвостиком и смотрел в рот.
- И я хочу. И учиться не хочуууу... А надо. - закончил минутку нытья вампир и улыбнулся.
- Княже, надо ехать. До темноты хоть доберемся? - подошел к ним Олекса, десятник Владова отряда.
- Доберемся, немного осталось. Дай пожрать нам быстро, и выдвигаемся. - Влад быстро запихал в себя пару кусков холодной смаженины и сгрыз яблоко. Патрик выпил ведерко и промокнул платочком губки:
- Ну? Спать сегодня будем в постельке. Поехали?
 До дома Патрика они добрались через час. И Влад едва не застонал, увидев вместо взлелеянного в мечтах покоя и уюта почти сотенное стадо единорогов. И еще столько же - в обличии людей. Вампиры быстро взяли князя и принца в кольцо, настороженно поглядывая на светлых.
- Вам нечего бояться, господа, вы ведь гости на землях Серебряных Гор. - из толпы выделился Дункан, приторно улыбаясь. Влад подавил малодушное желание схватиться за эфес палаша. Как и желание дать каблуком единорогу в зубы.
- Точно. Потому что тот, кто хоть пальцем тронет МОИХ вампиров, будет проклят Черной луной. - После этих слов Патрика повисла могильная тишина. - Пойдем? Я тебе игрушки покажу.
- Чем дальше в лес, тем длиннее рога...- Влад прошел с мальчиком в дом, оказавшийся весьма миленьким, но и весьма запущенным. Видно было, что его пытались убрать. Но то ли плохо пытались, то ли руки у пытавшихся росли не из того места. Разводы пыли и грязи были везде. - Малыш, хрустальный мой, давай, сначала ты в палатке посидишь, отдохнешь и поешь нормально, тебя хлопцы зерна насыпят, а я пока с парой ребят тут уберусь?
- Тут всегда так. Лошади же. - Извинился Патрик. - А можно, я тут посижу. Я потерплю без зерна. Они там не расходятся.
- А помогать будешь? - улыбнулся Влад. - Покажешь, есть тут ведра-тряпки, и где воду брать?
- Конечно. - И работа закипела. Вот уже задымилась труба и затопилась печь. Выметалась пыль и паутина. Визжал Патрик, обнаруживший мышку, которая сдохла от испуга, мылись полы и выбивались перины. Вампиры белоручками не были. За какой-то час дом, что внутри, что снаружи сиял чистотой. Наверное, он таким чистым не был со дня постройки. Влад сотоварищи нашли старую колыбель Патрика и сундук с его игрушками. Потом Олекса пошел пытать «коняк рогатых» по поводу еды. Увидел «дары» и скривился: овощи, трава, яблоки. Мяса попросту не было.
- Патрик, а у вас тут охотиться можно? А то мы на травяной диете сами загнемся, денька через три.
- Можно, просто мы не охотимся. Зверье не пуганное поэтому. - Патрик обвел поляну, мол: «Мой Дом, ваш дом».
- Больше, чем надо для пропитания, мы не возьмем. Олекса, предупреди рогатых, что мы охотиться будем в волчьем обличье. Пусть выметаются! - Влад усадил Патрика за стол и насыпал ему зерна. Пока того, что они везли с собой. Вот прогуляется в волчьем облике, принюхается к подаркам, тогда и решит, чем малыша можно, а чем не стоит кормить. Патрик захрумкал, аппетит у принца после Штрегешти был отменный. Влад перекинулся, подошел приласкаться. Здоровый черный зверь бодался лобастой башкой, совал ее под руку принцу и умильно заглядывал в глаза.
Вернулся Олекса:
- Все, рогатики сдымили, как только я про волков сказал. Можем идти, княже.
Влад согласно рыкнул.
- Влааад. Собачка моя. А останется кто? - Патрику было боязно. Ответил Олекса:
- Останется половина отряда. Михай, Натан, Ждан и Грыць. Микола кашеварит, пока доварит кулеш, мы мяса принесем. Не бойся, Патрик. В обиду тебя не дадим. - Единорожек за три недели стал своим, даже не смотря на то, что светлый.
- Я с Михаем посижу, - решил Патрик. - Он мне свистульку сделает.
Влад выразительно покосился на закатившего глаза парня. Все в Штрегешти знали, что Михай терпеть не может возиться с детьми. Ему было уже почти тридцать, а он так и не женился из-за этого. Но к Патрику воин отчего-то прикипел всей душой, и опекал, когда Влад был вынужден уезжать по делам.
- Лады, выстругаю я тебе свистульку.
- Вот! Я знал. - Патрик поцеловал волка в широкий лоб. - Осторожнее только, с дядьки и капканы станется...
Влад насмешливо покрутил мордой. Шестеро волков ускакали в сумерки. Вернулись как раз, когда Микола, сняв с кулеша пробу, убрал чугунок с огня. У каждого в пасти болталось по зайцу. Влад же волок на спине, придерживая за заднюю ногу, маленькую косулю. Горло у нее было перегрызено очень аккуратно, но волка от крови это не спасло. Вся шкура была в потеках.
- Слава Тьме... - Михай сидел у огня, его волосы были утыканы цветочками, кажется, его пытались заплести. Патрик спал на плаще, постеленном на копну сена. Над воином беззлобно потешались все, Влад, искупавшись в ручье, вернул себе нормальный облик и присел рядом со спящим Патриком.
- Мой родной... Натан, кровати как, совсем трухлявые?
- Да нет, наверху в господской опочивальне нормальная. Мы там уже постелили, да беленок же идти не захотел, тебя ждал.
- Тогда, спокойной ночи, хлопцы. Дежурить по двое, меня на смену разбудите. - Поднял единорожка на руки и унес наверх, в кровать. Она была узкая, не то, что его ложе в замке. Но кое-как они уместились.
- Влааад...-голос был сонным и теплым.
- Я здесь, малыш. Спи. Мое сокровище. - Влад обнял его, еще плотнее прижимая к себе. Лег он, скинув только камзол и сапоги.
- Знаешь, сколько я тут плакал... До слепоты, просто...
- Сейчас ты не один. Я тебя не брошу, что бы ни случилось.
- А кровать пылью пахнет… А дома она пахла сиренью... - Патрик залез сверху: - Влааад...сними носочки, а?
Вампир извернулся, дотягиваясь до маленьких ступней, стащил теплые носочки, которые Патрику связала княгиня. Погладил прохладные ножки.
- Может, ты мне их между бедер засунешь? А то замерзнут.
- Угу. - Засунул, устроился. Зевнул. - Я тебя лю.... - и засопел.

 Их не трогали два дня. Только приносили корзины с едой, да стояли поодаль, наблюдая, три-четыре единорога. Сменялись, как стража. Влад начинал нервничать. Старался Патрику не показывать своей неуверенности. Играл с ним, они еще несколько раз залезали на большое дерево на пригорке, рядом с домом. Правда, кроме скальной гряды да верхушек леса, ничего не было видно.
- Представляешь: жить так, год за годом. Чередой проходят мамки да няньки. Рисовать в пыли на подоконнике. Зимой - не выйти. Заносит. Тоска смертная. - Патрик плел веночек. - О! К нам кто-то тащится.
- Я только понимаю, что ты не свихнулся тут, и это отлично. А тащится к нам какой-то мелкий рогатик. - Влад присмотрелся. Присвистнул: - Какая у него расцветка странная! Или у меня от этого леса голову уже повело? Он фиолетовый?!
- Ну и... Один из дядюшкиных мальчиков. Он их раскрашивает. - Патрик брезгливо передернулся. Влада тоже передернуло:
- На кой хрен? И какого черта он его послал? Ладно, доковыляет - узнаем.
Фиолетовый жеребчик робко приблизился, припал на передние ноги, роняя к ногам Патрика свернутое письмо с печатью Наместника.
- Читай, малыш, что там хитрая жопа Дункан нам пишет?
- Тише ты, не видишь, пугаешь его. - Патрик преломил печать. - Он нас приглашает на праздник начала Зимы. Пишет, что хочет торговать.
- Какая зима в сентябре? - пробормотал Влад. - Но торговать - это хорошо, надо пойти, разобраться, что они могут нам предложить. Отец будет доволен, если мы заключим мирное соглашение. Как считаешь, хрустальный мой?
- Я считаю, что это какая-то ловушка и надо одеть кольчуги. Идем, значит?
- Без брони ребята на чужой земле и шагу не сделают. Идем. Завтра? Или когда там этот праздник?
- Завтра. Мы явимся. Бедненький... - Патрик покачал головой, провожая единорожка взглядом. - Говорят, он им оборачиваться запрещает.
- Почему? Я вообще, не понимаю, зачем ему гарем из малолеток? Этому же вряд ли больше, чем тебе. Это просто...бесчеловечно как-то...Да что я говорю, это ж Светлый. - Влад как выплюнул это слово.
- А красит, что б синяков не было видно. Короче, я домой хочу, - завел старую волынку принц.
- А я хочу в волчьем облике встретить одну рыжую скотину. Паааатрик, маленький мой, ну, всего-то семестр, - принялся уговаривать Влад.
- Владик, это ужасно. Дни идут, а мы даже поцеловаться толком не можем. - Патрик покраснел и спрятал личико в ладошки.
- Почему не можем? В доме нас никто не увидит, а ребята...снаружи покараулят. - Влад выразительно приподнял бровь. Олекса, который как раз шел спросить, какие планы на день, полыхнул румянцем. Через пару минут десятка вампиров высыпала на поляну у дома, тренироваться. А князь, подхватив принца на руки, скрылся в доме.
- Владик…Владичек… А то, ну, так тяжко, ну, так... сил моих нет! - Неуклюжий единорожек разделся просто в момент и замер у кровати, обнаженный.
- И я уже истомился... - Влад уложил, жадно, жарко зацеловал. Так жадно, как будто напиться из его губ хотел, насытиться. И ласкался, всем телом, будто снова в волчьей ипостаси, постанывая, прижимаясь.
- Ох...Влад… Милый мой...Любый... - хмельно и тягуче. Краснея, прикрываясь ладошкой. Для вампира сейчас не было ничего, кроме его любимого единорожка. И его желания. А магия сама в крови бродила, как молодое вино. На дворе, вокруг дома, расцветала весна, оторопевшие, но не показывающие своего изумления, вампиры рассредоточились по периметру. А в комнатке наверху юный князь ласкал своего избранника, слушая его стоны и вторя им. И любились они долго, не торопясь, так что простыни взмокли от пота. Патрик искусал себе в кровь губы и снова взмолился, подставляя шею:
- Пожалуйста...
Влад от таких просьб совершенно голову терял. На самых остатках контроля укусил, осторожно, неглубоко, только чтоб обозначить укус. А когда почувствовал вкус крови Патрика, просто не смог сдержаться - забился над ним, задыхаясь, пытаясь зажать себе рот.
- Даааа… Да-да-да! - И ладонь, маленькая, узкая ладонь мальчика - на его затылке, прижимающая к своей шее. А потом Влад, чувствуя себя страшно виноватым, зализывал ранки на тоненькой шейке, жмурился, вздыхал.
- Малыыыыш, чудо мое хрустальное...
- Влад… Я хочу вот так... Каждую ночь. И утром,.. и после обеда. - Патрик лежал расслабленный, перебирая его волосы. - Я испорченный, да?
- Ты растешь, это нормально. Я в пятнадцать таким же был. Матери девок прятали.
- Далеко? Хотя, от тебя спрячешь, как же... А батько ругался? - Патрик сел и вскрикнул: - Батюшки, смеркается уже!
- Батько не ругал, только ремнем грозил. Да на то у нас сквозь пальцы смотрели. Я вот и гадаю - а не бегает ли где у меня сын или дочка? - Влад улыбнулся и тут же нахмурился. - Ребята что-то молчат. Олекса первый мне бы высказал. Патрик, сиди тут. - Быстро оделся, прихватил неразлучные палаши, и спустился. Вампиры развели костер и сидели переговариваясь.
- Тьху, напугали. - Князь сплюнул и вернулся. - Балагурят, хвала Тьме, все в порядке. Есть хочешь?

На следующий день, после полудня, за ними явились целой процессией. Патрику приволокли сундук с одеждой. Все те же хламиды и сапожки-чулки. Причем, все одинаковые, снежно-белые.
- Ну и какого хрена было переть целый сундук? - задумчиво вопросил вампир.
- Ну...Оно ж легкое. Одевается друг на дружку. Во много слоев. - Патрик почесал затылок, приподняв косу.
- Может, ну его? Еще простынешь снова. - Вампир эти одежонки недолюбливал с того ритуала Чаш, когда Патрик заболел, промочив ноги. - У тебя своя одежда есть, и сапоги крепкие. Я за тебя волнуюююююсь...
- Вот я думаю так же. Не волнуйся. Пусть постоит. Дядя мне первый раз расщедрился. - Патрик закрыл сундук, особо в нем не роясь.
- Ну, тогда идем. Я, с твоего позволения, оружие снимать не буду. Тревожно мне. Хоть дядюшка твой, как в патоке извалялся, да такую змею еще поискать надо. Ты от меня не отходи, пожалуйста. - Влад прижал мальчика к себе, не желая разрывать кольцо рук.
- Не буууду, - вытянул губки трубочкой и поцеловал в нос. - Владя… А ты мне в Натуральных науках поможешь?
- А куда ж я денусь? Тем более, что Рене обещал выделить нам пару часов на занятия, когда и у меня, и у тебя «окна». Ты меня по своим предметам подтянешь, я тебя научу, как магией крови управлять, тем более, все равно понадобится.
- Пригодится. - Патрик поцеловал рубин в перстне. - Он как живой, Владь. Приглядись, пульсирует, как сердце.
Вместо ответа, князь приложил его руку к своей груди. Камень пульсировал в такт с его сердцем.
- Это Страж. Если тебе будет грозить опасность, я почувствую. А если на тебя нападут, постарайся капнуть кровью на камень, магия крови мгновенно перенесет меня к тебе, где бы я ни был.
- Здорово! Магия пятой ступени! Пойдем? Тут пешком не далеко. Через ручей и по просеке.
- А на ручках? - озорно усмехнулся Влад.
- А на ручках - поедем. - Патрик потянулся в объятие. Так и явились: Патрик на руках у Влада, уютненько устроившись и тепло дыша в его шею, и в одежде, которую привык носить у вампиров. Дункан отчего-то расплылся в улыбке, такой мерзопакостной, что князю захотелось его немедленно удавить.
- Мы рады приветствовать на нашем скромном празднике наследного князя рода Плесовуков, Владислава, - провозгласил после того, как представил, как чужого, Патрика подданным.
- Приветствую вас, дядя. Ну, чем вы там торговать собрались? - с места в карьер пошел принц.
- Древесиной серебристых ясеней. Насколько я успел проработать вопрос, это очень ценное дерево.
Влад хмыкнул. В Валахии росли черные ясени, не менее ценные.
- Ааа...Дядя священную рощу решил вывести. Ну-ну. - Патрик не спешил покидать руки Влада.
- Ну еще травами, - не сдавался Дункан, не сводя взгляда с мальчишки. - У нас растут такие редкостные травы, которые не растут даже у эльфов в Дивнограде.
- Ага. Потому что эльфы на кладбищах траву не трогают, - продолжал бухтеть Патрик.
- Может быть, вы предложите еще кое-что? - Влад напрягся. Если он все верно просчитал, то единороги клюнут. И отец будет в восторге. - Например, волосы из грив?
- Точно. А то вороны уже умаялись на гнезда собирать... - Патрику прикрыли рот ладонью.
- Волосы? - искренне удивился Наместник. - Зачем вам они?
- А нашим воронам гнезда нечем зимой утеплять. - Расхохотался Вампир. Откашлялся, - Простите. У людей временами редеет шевелюра. На рынках Черногории и Валахии большой спрос на парики. А волосы единорогов - не вызывают чесотки и аллергии. - На самом же деле, из волос единорогов получались самые лучшие тетивы, а еще - пряжа.
- Хорошо. Не знал об этом. Ну, сколько, по золотому с пуда не продешевлю?
- Предлагаю обмен. Пуд на пуд, свежее сено.
- С клевером? - задумался Дункан.
- А как же. И с душицей, мелиссой, вообще, высокогорные травы, - дожимал Влад, внутренне едва не лопаясь со смеху. Стаааадо...да за пуд волос они могут купить сотню, а то и боле, пудов сена.
- Влад... Он же всех плебеев обреет. А грива для нас... Это как у тебя клыки... - тихо, из-за пазухи.
- Да, еще условие. - Влад успокаивающе погладил Патрика по плечу. - Договор будет заключаться с каждым единорогом индивидуально и только на добровольных началах. Проследить, добрая ли воля или принуждение привели к нам желающего, мы вполне в силах.
- Совершенно не нужные предосторожности... - Патрик показал дяде кулак. - Как скажете, Принц. Договор на бумаге? Писцы!
Влад скатал свой экземпляр договора в трубочку, с чувством легкого недоумения: неужели все прошло так легко? Что-то тут нечисто. Но что - он не мог понять. Почему, если единороги такие профаны в международной торговле и политике, их еще не захватили, не подчинили те же Светлые эльфы, благо что их Дивноград прямо под боком у Серебряных Гор.
- Прошу выпить вина за наш договор. - Патрику поднесли кубок.
- Влад… Я не пью вина. Совсем, - мальчик скривился.
- Думаю, я могу позволить себе выпить за тебя и за себя? Честное слово, буянить не буду. - Влад улыбнулся, спуская его с рук, чтобы принять кубок.
- Хорошо, и пойдем. А то уже ребята заскучали. - Патрик обернулся на сопровождение. Вампиры, казалось, и вправду скучали. Только Влад знал, чего стоят эти их рассеянные вроде бы, взгляды по сторонам и расслабленные позы.
- Ну, что ж, за плодотворное сотрудничество между нашими народами. - Князь отсалютовал Наместнику кубком и сделал большой глоток, чтобы побыстрее отделаться. Через секунду тяжелый хрусталь выпал из его руки. Вампир схватился за горло, падая на колени. По губам потекла, пузырясь и исходя искрами, темная кровь.
- Влааад!!!! - Патрик упал рядом с ним на колени, не зная, что делать, а вампир корчился на земле от страшных болей. Единорожка дернули за руку, отдирая от вампира. А Влада мгновенно окружила его десятка, обнажив оружие.
- Ваше высочество, вы молодец! Бедный ребенок, должно быть, он вас совсем вывел, раз вы решились на такой шаг. Ах, ну, ничего, сейчас мы выкинем мерзость из лесу, и вас больше ни один клыкастый не тронет. - Дункан, вроде бы заботливо, на самом деле, больно сжимая тонкие запястья, держал Патрика.
Влад не мог кричать. Серебро сжигало его изнутри, он даже дышать не мог, только бился на привядшей траве. Пелена боли застила глаза, но он отыскал взглядом своего единорожка.
«Не верю...не ты...»
- Да пошшшшел ты!!!! - Принц лягнул Наместника, такой силы Патрик сам от себя не ожидал, дернулся: - Михааай!
Хмурый воин поднялся с колен, вытирая руку о штаны. Он единственный из десятки был человеком, и единственный, кто мог дотронуться до горящей крови Влада и не обжечься.
- Если князю не помочь, он погибнет через три-четыре дня. Как только откажет регенерация, и серебро сожжет его легкие и сердце. Патрик, неужели ты?
«Нет, нет, как вы не понимаете...» - но Влад просто не в силах был выдавить из себя ни звука, оправдать Патрика, приказать его забрать у Дункана.
- Да ты что??? С ума сошел! Зачем мне это? - Патрик пытался вывернуться из цепких рук дяди.
- Затем, что ты - Светлый. И все вокруг против ваших...вашей дружбы. Мы уходим. - Влада подняли в четыре руки, уложив на плащ. Князь уже не бился, обеспамятел, истекая почти черной кровью.
- Михаай! Он умрет! Вы его убьете! - Патрик с ненавистью посмотрел на Дункана: - Понятия не имею, зачем вам все это, но я предупреждал. - И проткнул грудь Наместника своим рогом, вогнав его по самую макушку. Единороги вокруг них стояли, как статуи. Не шелохнулся ни один. Будто это все было отрепетированным театральным действом, а они - всего лишь декорацией. Когда упал вампир, они только встали кругом, нацелив на десятку рога. Когда повалился Наместник, так же беззвучно отвернулись, и через мгновение поляна опустела.
- Первичная интоксикация серебром! Михай! - Патрик утирался от крови и бежал к ним с обезумевшими глазами: - В землю! Закопать в землю! Это спасет внутренние органы на лишних сорок часов.
- И что дальше? - человек снова проверил пульс князя, а Патрику и смотреть на него не надо было - достаточно глянуть, как едва разгорается и тут же гаснет огонек в рубине.
- Не знаю... Я же первокурсник... Владя... Надо закопать и перевезти.
- Хорошо. Набирайте землю. Завернем князя в нее в плаще. Шевелитесь, сучьи сыны!- гаркнул Олекса на замерших парней. Патрик стоял несчастный, потерянный, шевеля губами:
- Первичная интоксикация вампира серебром… Поместить больного в резервуар с черноземом, на глубину не менее, чем на пять дюймов. Оценить зону поражения... Внутренние органы… Тяжелейшая форма. - Патрик бросился обратно, схватил злосчастный кубок, провел пальцем по внутренней поверхности, облизнул. - Концентрация около 70 процентов… У нас есть… У нас есть... - он обхватил голову руками.
- Два дня. А потом он перестанет бороться. Регенерация вампира не вечна, без подпитки кровью он не протянет долго, и земля не спасет. А пить кровь он не может. - Михай повернул голову Влада и приоткрыл его рот. Это была просто страшная рана, до черноты сожженное небо, язык, вся слизистая. И на щеках уже начали проступать серые пятна.
- Значит, нужно сделать прямое вливание. Артерии на ногах разрушаются в последнюю очередь. У кого есть аптечка? - Патрик не сдавался. - У нас есть дополнительные сорок часов. Надо выдвигаться сейчас же.
До дома Патрика добрались за считанные секунды. Так же быстро оседлали коней. Куолема жалобно кричал и тянулся к носилкам, которые сделали из того, что попалось под руку в доме. Влада обложили влажной землей, закрепили носилки между двумя моровиллами. Кто-то из десятки передал Патрику чемоданчик с аптечкой. Тот трясущимися руками достал шприц, жгут, затянул у себя на руке:
- Михай, подготовь его ногу, разрежь штанину до паха. - Вонзил шприц себе в вену. Набрал полный. - Попробуем...  Я не читал о таком, но у нас нет выхода.
Первая порция была вколота. За ней вторая и третья. Пока Патрика не зашатало. Зато огонек в камне замерцал чаще, сильнее. Патрика усадили в седло - одного, только привязали. Куолема не дал ему подойти ни к одной лошади, а на себя позволил сесть только единорожку. Принца быстро напоили, чтобы немного восстановить потерю крови, и кавалькада черными призраками покинула негостеприимный лес у подножия Серебряных Гор. Моровиллы неслись во весь опор, Патрику никогда еще не доводилось чувствовать такой скорости и участвовать в такой бешеной скачке.
- Быстрей… Быстрей! - Патрик считал. - Через каждые три часа менять землю и делать вливания! - Для него самого время замедлилось, стало тягучим, как мед. Сам он чувствовал себя мухой в янтаре, а в голове горели огнем слова: «Первичная интоксикация вампира серебром». То, что поражения у Влада были тяжелейшие, было понятно даже ему, зеленому первокурснику. Практики у Патрика не было. Практика начиналась только с третьего курса. Сейчас важно было довезти Влада до замка с запасом хотя бы в три часа. За это время, мальчик был уверен, библиотека Плесовуков даст ему ответ на все вопросы. Но, в глубине души, он все же надеялся, что у князя Ондрия есть лекарь. Знающий и опытный.

Они успели. Влетели в замок черной тучей, не расседлывая, бросили лошадей и бегом внесли обоих - умирающего князя и истощенного непрерывной двухсуточной скачкой и потерей крови Патрика, в главный зал. К сыну соколицей кинулась мать, князь Ондрий на весь замок гаркнул: «Лекаря ко мне!», кратко расспросил Олексу, и опустился на колени возле единорожка:
- Цыц, не оправдывайся, верю, что не ты, а твой дядька отравил. Даст Тьма, спасем.
- Библиотека... Батьку... В библиотеку… - Патрик выпил три ведра воды чуть ли не залпом. Он выглядел сумасшедшим.
- Тихо, отец Кирилл знает, как лечить такое. Успокойся. Ты уже сделал все, что мог. Только благодаря твоей крови он еще жив. - На лоб, обнимая основание рога, легла натруженная, твердая от рукояти палаша, ладонь. Почти холодная.
- В колодец... - шепотом скомандовал лекарь, он же - замковый священник. Князя подняли и понесли. Если бы не редкие всполохи в камне, Патрик не усомнился бы, что Влад - труп.
- Владя... Скорее-скорее… - мальчик бредил. Отец Кирилл глянул на него и коротко добавил:
- Обоих.
Переходы, казалось, тянулись бесконечно, а винтовой коридор изгибался, как внутренности какого-то змея. Запахло прохладной водой. Над жерлом колодца закачалась решетчатая корзина, в которую уложили обоих. И начали медленно опускать вниз.
- Ты не бойся... Я с тобой... - Патрик обнял юношу, прижимаясь к нему маленьким комочком: - Я тебя не брошу. Я даже не плачу. Видишь, какой я у тебя взрослый... - его голос эхом раскатывался по жерлу колодца. Патрик закрыл глаза. Это было невыразимо страшно: смотреть, как  белый круг уменьшается над его головой, превращаясь в маленькую обеденную мису. Под ними заплескалась вода, просочилась через редкое плетение, поднялась до середины стенок корзины. Скрыла вампира по шею, потом выше, заливая его лицо. Влад не шевельнулся, да и пузырьков от дыхания над ним не появилось.
- Если бы я учился хуже, я бы сейчас кинулся тебя спасать... - Патрик сидел по грудь в ледяной воде. - Но я знаю, что сейчас ты дышишь как рыбка... Кожей. Владька...Давай, ты откроешь глаза, и мне не будет так страшно?.. - Патрик закрыл лицо ладонями. В полной тишине мальчику почудился тихий шепот. Это не мог быть Влад - он все еще был без сознания. Но шепот повторял и повторял какое-то слово или фразу. С каждым разом она звучала все отчетливее, на разные голоса, но одна и та же:
«Дитя...Дитя Света...Дитя...»
- Ну, что ж мне теперь делать... Ну, Света… - обреченно согласился Патрик. - Я, каким хотите, стану, хоть в полосочку. Только Владьку верните...
Голоса рассмеялись, словно зазвенели еле слышные стеклянные колокольчики. Слова стали другими:
«Без Тьмы нет Света, и даже в Свете есть Тьма... Пааатрик, отдашь ему свое сердце? Отдашь ему свою душу?»
- А я чего тут сижу, по-вашему?!!! Забирайте, все забирайте! Сердце, душу, жизнь, все! - Через его руки, от правой к левой, через сердце, будто ток пропустили. И на левой само собой появилось кольцо - точная копия того, подаренного духами Штрегешти какой-то месяц назад. Только камень в нем вспыхивал куда чаще, отражая сердцебиение самого Патрика.
«Он твооой...ты - егоооо...Да будет по воле Тьмыыыы...»
Колодец озарило едва заметное свечение. Это серебристым огнем наливалась каждая жилка в теле вампира, и этот свет постепенно перетекал в его волосы и руки, сложенные на груди, в ногти, которые все вытягивались, росли. Через какое-то время кудри, змеисто колыхающиеся в воде, и длинные, как кинжалы, когти вампира стали серебряными. А губы приоткрылись, сделать вдох. И Влад забился под водой, захлебываясь.
- ОЙ! Владик, Владичек! - Патрик потянул его за руки, на себя. Вампир кашлял, отплевывался и хрипел, диковато озираясь. Пытался что-то сказать, но голос ему не повиновался. Потянулся обнять Патрика, и оцарапал острым когтем, с ужасом посмотрел на них и упавшие на грудь мокрые волосы.
- Это… Это магия десятого порядка... Духи и их проявления. Я только одним глазком успел прочитать. - Патрика колотило в ознобе так, что корзина раскачивалась. Их услышали, корзину стали поднимать, причем, в разы быстрее, чем опускали. И их встретили, немедленно раздевая, растирая и кутая в теплый рысий и медвежий мех, вынесли из подземелья. Влад застонал, утыкаясь в плечо единорожка - свет резал глаза.
- Он ослаблен. - Патрик накрыл любимого с головой. - Матушка... Где княгиня?
- Отпаивается травами твоя матушка. Нельзя же так пугать бабу в тягости. - Князь самолично поднял сына на руки, за ним Олекса нес Патрика. В их комнаты на четвертом этаже замка. - Все, никаких школ. Сидеть будете дома, под моим неусыпным оком. Учителей, каких надо, сюда выпишу.
- Тогда Ольгу, надо срезать ногти и укоротить волосы. В них серебро. А ты?!!! - Патрик обрушил град ударов маленькими кулачками на Олексу: - Как ты мог!!! Как ты мог такое про меня подумать!!! Пусти!!! Знать тебя не хочу!
Десятник молча полез в карман и достал из него знакомую Патрику скляночку. В ней, ртутно мерцая, пересыпался серебряный порошок.
- Это было в том сундуке, что приперли тебе перед праздником. Я не знал, что и думать.
- Да я же в него и не лазил толком. Все же на твоих глазах было… - Патрик оттолкнул его и, держась за стеночку, пошел сам. Катастрофически шмыгая носом. Собиралась буря. Олекса догнал, зашел вперед и встал на колени.
- Прости.
Влад затрепыхался на руках у отца, захрипел:
- дурня...
- Владя? Владечка! - Патрик запутался в плаще, упал, вскочил, подбежал, обнимая: - Владька...
- Свет мой... Думал - не сдержу слова... Не оставлю тебя, никогда, любимый. - Влад держал руки подальше, на волосы нервно косился, но прижимался к Патрику, насколько хватало невеликих сил. Простучала каблучками Ольга. Уложили обоих на кровать, сестренка принялась аккуратно обрезать все, что было серебряного. Влада пришлось почти побрить, у него черными остались только корни волос.
- Ничего. Это отрастет. Это не страшно. Главное, серебро из организма вышло. - Патрик подполз к нему, забился под мышку, еле дыша. Скачка, голод, обезвоживание, бессонница.
- Ты есть хочешь? - Влад засыпал, с трудом заставляя себя держать глаза открытыми. - Поешь, малыш, я подожду. - А потом уснуть на трое суток, восстанавливая силы.
- Нет... сначала спать. Потом - есть. Владя? - Патрик разжал руку с кольцом. - Тебе тут Твердыня кое-что передала...
- Второй Страж? Мне? Ты что, отдал мне... - сон с вампира слетел, как шелковый платок. - Рене меня удавит... - Но он протянул истончившуюся руку единорожку. - Надень своей рукой, любимый.
- Воот…Ой. Не на тот. - Патрик надел кольцо на нужный палец. - Я, когда высплюсь,  буду долго-долго плакать...Готовься… - И уснул, просто упав на вампира.

Вопреки ожиданиям Патрика, Влад не вскочил с постели на следующий же день. Повреждения оказались слишком тяжелыми, вода и духи Штрегешти только вывели серебро из тела, остальное вампиру предстояло залечивать долго и тщательно. Так что с утра Влад просто валялся в кровати, никуда не рыпаясь, ожидая пробуждения Патрика и обещанного «долгого плача». Единорожек спал беспокойно, взбрыкивая во сне, постанывая, стараясь зарыться в подушки лицом. Проснулся, сел, ошарашенно оглядываясь и не понимая, где он. Ужас  янтарной скачки читался в его глазах. Влад сдувал с носа перышко. Патрик, извертевшись, вспорол острым рогом подушки, так что вся кровать, да и комната вообще, были в пуху. Вампир вообще выглядел сущим ангелом - в черном жестком ежике волос запутались пушинки, даже на бровях и ресницах, он временами пытался их сдуть, но в воздух поднималось целое облако пуха, так что вампир стоически терпел.
- Доброе утро, сердце мое.
- Влаааад. А что я натворил? - Патрик улыбнулся и похлопал ладошками по простыне, поднимая тучи перьев.
- Угробил подушки, в который раз. - Голос у вампира был хриплым, еле слышным. - Но это мелочи. Ты как?
- Кушать хочу. И пить. И… - мальчик спустил ноги с кровати и обиженно протянул: - А где мои тааапочки?
- Наверное, в нашем багаже. Интересно, отец его в школу уже отправил? Если да, то придется возвращать назад. - Влад постарался сесть, но сил попросту не было. Так что он снова откинулся на подушки. - Малыш, ты позвони, пусть принесут завтрак. Или обед, я не знаю, который час.
- Позвонить… - Патрик, смешно семеня, перебежал на ковер, сделал по нему почетный круг, пока, наконец, не увидел кисточку шнура. Позвонил и натянул рубашку до коленок: - Влаад, я пробегусь до конца коридорчика?
- Ты сапожки натяни, сентябрь, простудишься. И я никуда не денусь, честно. Мне еще долго валяться, - вампир усмехнулся, облизнул потрескавшиеся губы.
- Может, тебе водички? Мне всегда водичка помогает. Ойййй! Водичка… - Мальчик запрыгал на одной ноге, обуваясь и приплясывая в нетерпении. Влад промолчал. Слуги знают, что ему надо после такого ранения. Так что, если ему принесут крови, пока Патрик умывается, будет просто чудесно. Клыки уже аж губы ранили, Голод толкал укусить доверчиво спавшего рядом единорожка. Влад сдерживался только силой воли. Принесли стол, горячее умывание, а к Владу подошла розовощекая служаночка, присела в реверансе:
- Милорд, я донор, - и откинула в сторону манжету блузы: - Вам надрезать?
- Благодарю, сам справлюсь. - Князь усмехнулся, обхватывая ее запястье пальцами. Девушка села на край постели. Вампир прижал ее руку к губам, гадая - сумеет ли остановиться в нужный момент. Прокусил кожу и вены, жадно глотая горячую солоноватую кровь. Пришедший Патрик застал такую картину: девушка, в кружевном чепце, нежно поглаживая ЕГО Влада по стриженной голове, кормит своей кровью, опять же, ЕГО любимого. Мальчик, стоя в дверях, уперев руки в бока, гневно заржал. Слов у него не было. Влада это ржание как раз и отрезвило. Он тщательно зализал укус, отпустил руку девушки и только потом перевел взгляд на единорожка.
- Что такое, малыш?
- Игго-го себе! Он еще спрашивает! Я лежал всю ночь, ждал, пока ты меня укусишь! А ты предпочел какую-то девку  мне! Это потому, что  у меня шея грязная? Да?
- Это потому, что ты вымотался не меньше меня, не ел, не пил, и ослаблять тебя еще больше кровопотерей я не имею права, - спокойно объяснил князь, кивком отсылая девушку-донора.
-Дааа…Тогда пусть присылают девушек по страшнее…-Служаночка не выдержала, фыркнула, зажала себе рот ладошкой и быстро выбежала из покоев. Патрик сердито смотрел на Влада и переминался с ноги на ногу, ну чисто конь в стойле.
- Уж какие есть, малыш. Ну, чего ты вдруг приревновал? - Влад улыбнулся успокаивающе, похлопал по одеялу рукой и чихнул от попавшей в нос пушинки. - Надо попросить сменить подушки. И что-нибудь придумать с наволочками, чтобы ты не вспарывал их каждую ночь.
-Я тебе уже говорил, нужна пробка на рог. - Патрик присел на постель и стал одеваться в принесенную слугами одежду. Пыхтя, медленно и очень внимательно.
- Ладно, посмотрим. Поможешь мне сесть? Вампирский Голод я утолил, но вот обычный никуда не делся. - Влад стряхнул с себя несколько перышек.  Патрик помог,  подтянув за подмышки и подняв к пологу постели тучу перьев:
- Прибрались бы, что ли? - потом закончил свой туалет и ощупал голову: - Надо умыться, вся грива в чем то испачкана. - подал Владу поднос с почти сырым бифштексом и потопал к умывальному столику.
- Тебе надо в купальню, малыш. - Влад ел медленно, горло еще побаливало, обожженное серебром. Зато после крови хоть голос вернулся нормальный, а не хрипящий, как у простуженного петуха.
- Я один боюсь. Слиплось-то как… - Патрик зашелестел водой в таз, звякнул гребень. И резко наступила тишина. Влад поднял голову от тарелки:
- Что случилось?
Патрик, обмякнув, кулем повалился на пол, не дыша. Вампир рванул к нему. Попытался, точнее. Сил хватило только скатиться с постели, хрястнувшись коленями о каменный пол. Ковер не слишком смягчил падение. Сдавленно выругавшись, Влад добрался до Патрика на четвереньках. Потормошил:
- Малыш… Патрик, что с тобой?
Мальчик лежал бездыханный, губы стремительно теряли цвет, синея. Вампир уже собирался заорать, требуя лекаря. Не понадобилось: отец Кирилл как раз шел проведать своих подопечных. Распахнул дверь, бросился к ним, подхватил легонького единорожка на руки, относя на постель. Следом за ним вошли еще две девушки - убраться в комнате и перестелить постель. Пока лекарь-священник колдовал над Патриком, Влада усадили в кресло, подали одеяло, прикрыться. Перья и пух в считанные минуты были сметены, постель убрана.
- Ну, что же ты? Что такое? - ласково приговаривал лекарь, похлопывая мальчишку по щекам и намазывая виски ароматным уксусом. Патрик только пришел в себя, как разразился плачем, громким и безутешным. Вздрагивая всем телом и задыхаясь.
- Обещанные слезы, долго-долго. Да помогите же мне встать! - раздраженно рыкнул вампир. Он должен был быть рядом с любимым, он должен был его утешать.
- Я…Я убийца!!! Я убил дядюююю! - колотило Патрика в истерике. Владу помогли перебраться на кровать. Он обнял любимого так крепко, как только мог.
- Иначе ты не мог, малыш. Все хорошо. Ты поступил правильно.
- Это не правильно! Не правильно! У меня вся голова в его кровиии! Я убил последнего родича…Я не лучше его… - у него снова начались закатываться глаза. Вампир легонько встряхнул единорожка и заглянул в лицо:
- Смотри на меня, Патрик. Смотри мне в глаза, малыш. - Поймал взгляд и же не позволил отвести заплаканные глаза. Потихонечку потянулся в его разум, очень мягко и исподволь.
А у того в голове царила полная неразбериха из чувств и эмоций. Единорогам запрещалось использовать рог в человеческой форме. Патрик нарушил одно из самых главных правил своего стада. А еще он убил дядю подло, без вызова на поединок, когда противник не ожидал атаки. Все это накладывало на него несмываемое клеймо позора, которое сейчас жгло и калечило душу принца. Все, что оставалось Владу, это сместить акценты. Показать его же действия с другой стороны. Патрик не мог поступить иначе, обезумев от беспокойства за него, Влада. И теперь он может быть свободным, ведь, если поступок его идет вразрез с законами стада, то он больше не принц единорогов.
- Я… Я больше не прииинц!!! Я теперь безроооодный… - Патрик закашлялся, расчихался, захлебываясь слезами и соплями.
- Ты теперь мой. И род Плесовуков с радостью примет тебя. - Влад лег, прижимая к себе мальчика, не в силах отпустить его. - Не плачь, не надо.
-Я убийца… Я недостоин больше быть единорогом, я спилю рог и одену власяницу, - убитым голосом произнес Патрик.
- Это кто тут развел плач? Нижние этажи затопило. - Князь Ондрий вошел к сыну.
- Патрик отказывается быть единорогом, убив ссс…дядю. - Влад, отыскав под подушкой очередной платок, вытирал мальчику слезы, горохом катящиеся по лицу. Глаза у Патрика уже покраснели и опухли, нос хлюпал, губки кривились.
- О! Это потому водопад? - Ондрий хлопнул себя по ляжкам. - Славный воин  защитил друга. Не пожалел живота своего, и ревет по этому поводу?- у князя случился нервный тик. Он бешено подмигивал сыну, давай, мол! Помогай!
- Мммм..эээ..Патрик, малыш, ну, правда, кто ж меня еще мог защитить, как не смелый  воин? - Влад посмотрел на отца, мол: "Так? Чего мне говорить-то надо?"
- Все воины внизу собрались, чествовать тебя хотят. Ну же, Беленок! А какую выдержку применил, не растерялся, знания вспомнил. Ежели б не твоя задумка с землей, то все... - Ондрий, не шутя, за сердце схватился: - Не было бы у меня сына. Вот где плакать в пору.
Влад поддакивал, глядя, как изменяется выражение зареванных глаз.
- Когда боевая дружина Штрегешти кого-то чествует, это не за просто так. Это значит, ты заслужил высшее одобрение славных воинов.
- Ой... Ой-ой...А лед есть? - Зареванный герой шумно высморкался.
- Вот я зараз пришлю дочек, да со штукой полотна - на твои слезы меньше не уйдет. - Ондрий гаркнул на служанок, на свою беду заглянувших в отпертые двери: - Цэ шо за непорядок? Кто перья выметал? А ну, уберитесь тут, как след. А ты, Беленок, давай, умывайся, одевайся, сейчас тебе одежку принесут, и чтоб сей же час внизу был. Люди ждут.
- Батьку... А они меня не вот потому, что я с Владом, чествуют? - подозрительно осведомился единорожек из умывального таза.
- Тю! У нас такое не чествуется, дурачок, - хмыкнул Ондрий. Положил руку на плечо сыну, заглядывая в глаза. - А ты выздоравливай, через две недели свадьба у сына Вожака с Черной Горы. Нас пригласили.
-У этого! Как же его там! Ну, с тобой постоянно в школе шлялся, да? Ну с Лоэнгрином... Клык! Вспомнил! - возбужденная рубашка подпрыгивала на месте. Из нее постепенно появлялся рог и лохматая голова.
- У него, у него. У оборотней с такими связями проще все обстоит. Так что, будет Клыку и жена-дети, и дроу. - Влад опустил ресницы, скрывая то, как опечалился взгляд. А ему детей не дождаться...
- Дроу у него по-любому будет. - Патрик влез под одеяло и там возился с штанишками. Он стеснялся девушек.
- Пан Влад, а что я нашлаааа! - протянула одна из девушек, выметая из-под кровати целую кучу грязных платочков. У Владислава брови взлетели на лоб. Патрик под одеялом замер.
- И как же я сам не догадался, куда они деваются. - Влад тихо, проникновенно смеялся, утирая рукавом слезы с глаз. Как раз новый платочек, которым он Патрику мордашку вытирал, в той куче и валялся, скомканный.
- Ну, я нечаянно... По привычке… - пододеяльная гусеничка подползла к его ноге и прижалась.
- Малыш мой, любимый мой, да просто ж оставить на постели - девушки заберут, выстирают, новый принесут. Но, один плюс - теперь мне этого запаса на пять лет хватит.
- А мне недели на три. - Патрик высунул мордочку наружу. - Влад, а я один должен идти?
- Да, Патрик. Ты же воин, и чествовать будут именно тебя. Меня тут хвалить не за что, проморгал покушение, да еще и чуть не сдох. Я и встать-то сейчас могу с трудом, не то, что идти куда-то. Ты не переживай, - Вампир погладил его по нежной щечке, заметив беспокойство в глазах, - С тобой батька будет.
- Батьку за руку не возьмешь. - Патрик пригладил кое-как волосы. - Владя...А я так испугался тогда, в колодце. За что ж меня чествовать то? За трусость?
- Так дома и я могу испугаться. За тебя. За матушку. За сестер. А ты же не просто так испугался, с духами Штрегешти шуток не шутят. Они могли и не помочь мне. - Влад сел, перехватывая по изголовью руками: - Иди сюда, заплету тебя. И батьку можешь за руку взять, то не страшно.
- Да? У тебя руки трясутся. Может, еще кого укусишь? Кролика, там… Я люблю кроликов, они пушистые. Но тебя я люблю больше.
- Попозже, малыш. Я тебя тоже очень люблю, мой хороший. - Владу и впрямь было не встать, хотя очень хотелось видеть, что там отец с Олексой выдумали.
- Я красивый? Рубашку ровно заправил? А где мои сапожки? - Патрик засмущался, когда девушки предложили свою помощь. Они его обули и одели в кафтанчик, ладно подпоясав широким, с пряжкой в виде головы волка, ремнем. Патрику он был велик и пришлось вертеть лишние дырочки.
- Красавец. Душа моя, жизнь моя. Вот досада-то! Ну, хоть Олексу проси на руках вниз снесть! - Влад улыбался, оглядывая своего любимого единорожка.
- Могу и попросить. Хочешь? Заодно, и воины увидят, что ты жив. Может, все-таки кролика? - Патрик теребил косу.
- Да сдался тебе тот кролик. Тут же доноры есть, вон, попроси у Любимы, она покажет, кого позвать. - Влад понимал, почему Патрик, при всей своей любви к животным, так рьяно за то, чтобы он убил кролика, а не кусал никого из людей замка. Было забавно сделать вид, что не понял и подразнить малыша.
- Ну, Влааад! - и ножкой, как копытом, топнул. - Я тебя спасаю, а ты вредничаешь. Звать, чтобы тебя несли, или не звать?
- Зови, не хочу я пропускать такое зрелище. - Влад поймал кончик косы, потянул, добрался до ладошки и поцеловал. - Давай, я подожду пока. Ты прав, должны же люди видеть, что князь жив.
- Олекса, где ты, Фома неверующий? - Патрик выглянул в коридор. Как и стоило ожидать, "Фома-неверующий" нашелся очень быстро. Нет, он в коридоре не маячил, дверь богатырским плечом не подпирал. Просто голосок у Патрика был, когда надо, очень громким. Так что примчался десятник, как ветер. Встревоженный донельзя:
- Что такое, Патрик? Что-то с князем?
- С князем неходун. Ты меня не сберег, тебе и носить. - рассмеялся Влад.
- Доверял бы больше, сберег бы. - Ворчал Патрик, наблюдая, как Влада тоже одевают, сам кинулся его обуть, ревниво отбирая сапоги у Олексы. Тот сокрушенно молчал - отвечать было нечего.
Рубашка на младшем князе болталась, как на швабре, Влад резко похудел, даже отощал после ранения. Ремень пришлось затягивать, как на Патрике - в новые дырочки. Одевание Владислав перенес стоически, но к концу его был белее меленой стены и часто-часто дышал.
- Ну, укуси хоть кого-нибудь! Меня не надо. Я потом засну. - Патрик позвал девушку и молча ткнул в княжича. Влад благодарно припал к ее ручке, пил, болезненно морщась - горло царапало, как точильным камнем. Зализал. - Все, я готов. Идем.
И они пошли. Пока спускались по лестнице, Патрику все кланялись. Влад знал, что именно ему, чуял.
- Да ладно... все хорошо же... - Патрик смущался, краснел и, когда увидел Ондрия, подбежал к нему и уцепился за его широкую ладонь.
Во дворе собрались все. И воины дружины, и челядь, и жители ближних деревень. Там же, при полном параде - в кольчуге, шлеме и с топором наперевес, красовался на буланом пони, похожем на пивной бочонок, Рене. Увидев своего горе-воспитанника, только чудом удержался, чтоб не кинуться к единорожку.
- Рене! Оооо! Мой Рене! - принц сам бросился и обнял его так, что доспехи бряцнули. - Рене, тут столько ужасов наслучалось, пока тебя не было! Я все глаза выплакал!
- Да я уж знаю. Думаешь, чего меня вызвали из Школы? Чтоб от вас ни на шаг не отходил. - буркнул гном, против воли расплываясь в улыбке. И только потом увидел Влада. Всплеснул руками - лязгнули кольчужные рукавицы: - Матерь моя, Горная Владычица, совсем все так худо?
- Да… он спит постоянно. Рене, как хорошо, что ты приехал. - Воины собрались во дворе, и Ондрий вытащил его из-за своей спины.
- Да и не уеду я уже, - пообещал гном, подталкивая единорожка вперед. А штрегештинцы все, как один, обнажили палаши и вскинули их, образовав живой коридор.
- Мне вот туда? Да?.. Ой… - Патрик робко вступил в коридор, меленько шагая. За ним с лязгом скрещивалась сталь, а воины начали не то песню, не то боевой речитатив, на незнакомом Патрику языке. И чем дальше он проходил под сводом из смертоносной стали, тем громче и торжественнее звучал напев. Не выдержал даже Влад, хрипло, тихо - но пел, держась за горло. А Патрик выбежал из коридора почти рысью, оглядываясь, за кого бы спрятаться. Не тут то было - в конце шеренги его ждал князь Ондрий, держа в руках новехонький пояс, с пристегнутыми к нему ножнами, в которых, маленький, как детский, покоился прямой клинок.
- Ой? Ножичек… для яблочек? - Патрику подарок понравился. На нем были волки и лошади.
- И для яблочек, и для защиты. Раз ты теперь воин, то будут мои хлопцы тебя учить не только бодаться, но и ножичком махаться, - добродушно усмехнулся князь. Снял с Патрика старый пояс, препоясал его новым. Дружина грянула "Най жие!"
- Ой, как они кричат… Батьку, а Куолема-то как? Он же всю скачку меня нес.
- Да чего моровиллу-то будет? Жив, здоров, тоскует только сильно. Ну, добро тебе, сынку, под кровом Штрегешти. - князь распустил дружину, челядь разошлась сама.
- Добро. А кушать будем? - Патрик зевнул.
- А вот будем. Пир в честь моего названного сына.
Пир был на славу, стол ломился от блюд с яствами. Под конец, засыпающих на месте, Влада и Патрика опять-таки на руках отнесли в их спальню.
- Владя...Ну, Владя... - В темноте сонные глаза вампира блеснули рубином. - А я это вот... - Патрик ткнулся тепленьким "вот" ему в руку. Влад виновато прижмурился - сам он пока был не способен не только желать, но и думать об этом, но Патрика надо было приласкать. Вампир прижал его поближе, ласково целуя, потихонечку нежа рукой.
- Ой, как хорошо... Я тебя люблю. - Он был такой смешной, такой трогательный, в своей беленькой рубашечке. С прядками, выбившимися из косы, и рогом, на который перед сном он одел пробку. Чтобы подушки не вспарывать.

- Как - жениться?!! - Рене чуть не сел на пол.
- А вот так, на Ольге. Не нравиться Ольга? Другую бери. Приданное за ней даю, такое, какого и у королевны нет. Жить с нами будешь. Сыновей моих учить. А что? Неужели, так нравится на брата спину гнуть? - Хитро прищурился Ондрий на семейном вечере после ужина.
- Да я...
Ольга, навострившая ушки, поникла. Не нравится... Ну почему она никому не нравится?! И ведь не вскочить, не уйти - сиди и слушай.
- Ты чего, Олюш? - сестренка тронула ее за руку. Княжна только головой мотнула, рыжая, огненная коса хлестнула воздух. В зеленущих глазах собирались горькие слезы.
- Что вы! Да я, дерзновенный, и подумать не мог, что такая красавица посмотрит в мою сторону. Я же старый... и маленький, да и из богатств у меня только лысина и борода. - вконец растерялся добрый гном, поняв, что причина этих слез - он сам.
- И не правда! - не сдержалась, вскочила. - Ты красивый, и добрый! А что ворчишь иногда - так то ж не со зла, я видела, как ты над Патриком - как сокол над соколенком! Такой отец детям и нужен, а богатство - наживное! - высказалась, ойкнула и опрометью бросилась вон из залы. Князь Ондрий только бровями поиграл.
- Дочка дело говорит, чуешь?
- Да разве ж я против... Только разрешит ли брат? Ты же знаешь, князь, я своей душе не хозяин. - Гном так разволновался, что пошел пятнами. Его старший брат, и правда, был крут. Патрик, который до этого забавлялся с котятами, сидя на полу, подергал князя за полу кафтана:
- Батьку… А давай их сначала поженим, а потом скажем?
- Нет, беленок, так дела не делаются. Обручить - обручим. А на осеннюю ярмарку брат твой сюда приедет, уж у меня-то есть, чем его уломать. Справимся. Ты, вот что, Рене... - князь покосился на дверь, потом на гнома, и хлопнул широкими ладонями по бедрам: - Иди, Ольку утешь, возраст у девки такой - любая мелочь бедой непосильной кажется, а уж коль сердечная - так и вовсе, хоть с моста в пропасть.
- Да, конечно… - откуда только прыть взялась! Развернулся на носке туфли, и только его и видели! Патрик хохотал так, что даже икать начал. Влад, тихо сидевший все это время в меховом одеяле, в кресле, подал голос:
- Батьку, добрый выбор у Ольки, теперь еще Лоринне пару выбрать, и совсем всех пристроили, - усмехнулся. То, что матушка беременна, он уже знал, и то, что будет у князя Ондрия новый наследник - тоже, такие вещи женщины-вампиры чуяли сами, задолго до родов. Он был спокоен, и даже счастлив, что вот так, сама судьба благоволит им, разрешив проблему с наследованием власти в княжестве.
- Лорка пусть еще поневестится. Не лишай девку ленточного возраста.
- Влааад... - Патрик переполз к нему и залез на руки. - Я тоже за муж хочу...
- Ты ж у нас весенний жеребенок? Вот будет тебе шестнадцать, как я и обещал, будет свадьба. Потерпи до весны. Хотя, тут у нас свадьбы только осенью играются, значит, до осени.
- Что?! - Патрик даже початок отложил в сторону. - Это еще целый год? С ума сойти.
- Маленький мой, хрустальный, да я ж никуда не денусь, что ты? А год - он быстро пролетит. - Влад заглянул в синие глазки своего суженого, растерявшись - ну, в самом деле, не след законы нарушать, нет его малышу еще возраста согласия.
- Владька дело говорит, беленок. На ту осень пышную свадебку вам справим, хоть соседи удавись.
- Даааа....Это ж сколько еще ждать надо... - Патрик ткнулся в подлокотник и захлюпал носом.
- А нам есть куда торопиться? - Влад подтянул его к себе повыше, отца он все-таки стеснялся, потому не целовал, просто ладонью снимал крупные слезы с длинных ресниц единорожка.
- Да... А вдруг ты кончишься. Или... - То, что жгло душу Патрика уже давно, он так и не решился высказать. Он прекрасно видел, как смотрит Влад на молоденьких вампирш, и страх потерять его лишал и сна и аппетита.
- Тю, душа моя, куда я кончусь? - у Влада аж веко задергалось. Нет уж, хватит! Выздоравливать надо, и поскорее, чтоб не пугался Патрик, мало ли чего ему еще в голову взбредет.
- Куда-нибуууудь... - Ондрий выбрал из мисы крушу посочнее и разломил ее. По комнате разлился сладкий аромат. Патрик стоически отвернулся. Он горюет. Не до еды. Князь протянул ему половинку прямо к лицу. Единорожек рефлекторно цапнул лакомство губками и замолчал. Вампиры переглянулись, в глазах обоих, таких похожих - черных, как полночь, мягко мерцала улыбка. Но у князя Ондрия она говорила: "Он дите еще, куда торопиться?" А у Владислава - "Люблю без меры, не могу без него". Ондрий вздохнул, погладил сына по плечу и встал:
- Пойду я, дети, поздно уже. Влад, тебе прислать Олексу, аль сам доползешь?
- Сам, батьку. Сколько ж можно воеводу гонять?
- Не развалится... Пусть побегает. - Патрик был на редкость злопамятен. - Я тебе плечико подставлю. Или, хочешь, на спинку взвалю? - Патрик как-то уже пытался взвалить Влада, в итоге, намертво погребенный под любимым, и пискнуть не смог.
- За руку подержишь, свет мой. - Влад улыбнулся, и, как только за отцом закрылась дверь, притянул в поцелуй, соскучился по медовым губкам, сладким от грушевого сока.
- Владя… А я не могу быть воином. Надо мной все смеются. Не в лицо, конечно, но я то слышу. - Патрик покрутил в руках большую пробку от хрустального графина.
- Когда мне было лет шесть, кажется, - вампир запустил руки в его волосы, расплетя косу, - Или восемь, не помню точно, батька подарил мне мой первый настоящий клинок. И так же, как тебя, нарек воином. Ох, я и гордился! До первой тренировки. С деревянными-то прутиками легко было представлять себя воем, богатырем, да срубать головки у соняхов. А вот тогда-то, полной мерой вкусив и насмешек, и подначек, и синяков, я понял, что воинами не становятся за один-два дня. Я до сей поры учусь, вот на ноги нормально встану, и будем мы с тобой вдвоем тренироваться, позубоскалят дружинные, уж будь уверен.
- Но я не хочу быть воином. Я даже расчесаться толком сам не могу. Сначала решили, что я леворучка, но и левой рукой у меня получается, как и правой. Я думаю, что, применительно к мечу, я совсем безрукий. - Он привел его в спальню и сейчас помогал раздеваться.
- Да от тебя и требовать никто мастерства не станет. Заниматься-то для того стали, чтоб ты чуточку сильнее был, и ловчее. Ты вот и не замечаешь, я мне видно - ты подрос, и косточки уже не видно, ребра пересчитать нельзя. - Влад смеялся, одними глазами. - Не печалься, хрустальный мой.
- Ну как тут не печалиться? - Малыш стянул теплый вязаный чулочек и пригорюнился.
- А вот так. Ты книжник, ученый, будешь помогать отцу Кириллу, лекарскую премудрость изучать, в этом больше доблести иногда, чем махать клинком. Когда матушка Лоринну рожала, от отца толку никакого не было. Так-то вот, маленький. Иди ко мне, сокровище мое, холодно. - Влад откинул одеяло.
- Ну, хоть грелка из меня хорошая. - Патрик стряхнул второй чулочек, бельишко и, махая хвостиком, подполз к нему. Бухнулся под бочок, обезопасив рог пробкой.
- Весь ты хороший. Мой. - Влад, оценив свои силы, заполз под одеяло с головой, попутно выцеловывая единорожку плечики, грудь, животик, тепло дыша.
- Ой, ну, Владик... Ты же еще слабенький... ну, Владя... Ох, Владя… Влад… А давай, сегодня ты будешь снизу?
Вампир приостановился, подумал, перевернулся на живот:
- Ну, как пожелаешь, любимый мой, - и прищурился в предвкушении.
- Что, вот так просто? Ты не против? - Ему заглянули в глаза. Защекотали челочкой.
- Не против, душа моя. - Влад раскинулся на постели, облизнулся, - Я только и ждал, когда ты решишься.
- Ну, ведь это так тяжело. Вдруг ты брыкаться будешь? - Влада лизнули между ягодиц.
- Не буду, - пообещал вампир, еле сдерживаясь, чтоб не засмеяться. Щекотно было, язычок у Патрика был, как юркая ящерка.
- Ммум... - Патрик вошел в раж, тщательно вылизывая и лаская пальцами поясницу и все, что пониже.
- Ох...Пааааатрик...Смелее же. - Влад выгнул спину, лежать на животе было не слишком удобно, он и сам не заметил, как проснулось и быстро накатило жаркой волной желание.
- Ну я же не хочу, чтобы тебе было больно, - бархатно прошуршали около его уха. Патрик, пыхтя, пристраивался. Раз маленький мокренький кончик коснулся Влада. Еще разик. Чуть выше, чуть ниже.
- Мне не будет. - Влад вытянул руку назад, поправил, куда надо, прижал маленькую упругую попочку, закусив губу.
- Оооой... Как тепленько… - его обняли под грудь. Хвостик начал ласкать бедра. У него была удивительно нежная кисточка. Влад простонал что-то неразборчивое, уткнувшись лицом в подушки, ему было так странно и сладко, томно, будто плавился на солнце воском. Двинул бедрами, прогибаясь. Патрик пробовал его, как новое пирожное. Медленно, осторожно распознавал, его нежность граничила с садизмом. Пытка была совершенно безболезненной, но от этого не менее мучительной.
- Паааатрик...- Влад едва не плакал, горло перехватывало, но обещал же не брыкаться, а так хотелось скорее, аж сводило все внизу живота. - Мучитель ты мой...Боги...Патрик...
А тот все наращивал темп, потираясь мягким лобком, и эти прикосновения мягонького пушка обжигали пчелиными укусами. Вампир тихо стонал, вскидывался навстречу, сжимая в кулаках простыни. Не выдержал, привстал на колени, поймал ладошку Патрика, положил на свой колом стоящий член, резко выдохнув.
- Погладить... погладить Владю... - И пальчики заиграли на нем, как на флейте. - Любимый...родной…единственный… - голос у Патрика стал низким.
- Люблю тебя, свет мой... Оххххх...- Влада заколотило, наслаждение жаркой волной растеклось по всему телу, выплеснулось на простыни, на пальчики единорожку. А тот попыхтел еще с минутку и с жалобным вскриком замер. Отдышались, вампир перевернулся, обнял: - Как ты, хрустальный мой, маленький? - зацеловывал личико, губки нежные, ласковые.
- Ой, как тяжело-то... И ноги дрожат, и руки... Всегда так? Это ж не удовольствие, а пахота какая-то. - Патрик утирался от пота.
- Мне в удовольствие, - Влад рассмеялся, прижал к себе, довольный, как сытый кот. - И так, и так в удовольствие. Умываться и спать, малыш. От пахоты отдыхать надо.

Влад за прошедшие почти две недели оклемался, встал на ноги и активно возвращал себе былую силу, тренируясь во дворе с дружинниками и Патриком. Как он и говорил, позубоскалили над князем знатно, даже Патрика не трогали, хоть его неуклюжие попытки учиться владеть мечом были действительно смешными. Но поддержка Владислава не давала единорожку снова начать самоедствовать.
Свадьба в Черногории - дело серьезное. К ней и пива наварить надо, и свиней заколоть, а уж дичины-то сколько изловить надо! Напарить, нажарить, чтобы жизнь у молодых сытая была, да веселая. Баньку справить, да дом отстроить. Приданное да выкуп пересчитать. Поэтому Клык был слегка замордованный. Зато Лоэнгринн рядом лучился здоровьем и силой. Он был подружкой невесты.
К свадьбе князья приготовили вервольфам воистину княжеский подарок - невесте драгоценные гривну и обручья, жениху - украшенные самоцветами саблю, бунчук и пару моровилл. В деревню, что была у Саблезуба логовом рода, въехали посольством, на разукрашенных лентами и колокольцами конях, в белых свитах, подпоясанных алыми кушаками - стоял октябрь, и было уже довольно холодно. Дубы еще зеленели, а вот золото и кармин кленов и берез так и сыпались драгоценным дождем под копыта.
- А кукуруза там будет? - Пытал Влада любимчик, которого свадьба интересовала сугубо гастрономически. Он щекотал нос вампира пушистым пером на теплой шапке.
- Ой, малыш, я даже не знаю, что там будет. Первый раз на такой праздник еду. - Влад оглядывался вокруг и смущенно краснел, встречая смелые взгляды волчиц из клана Саблезуба. То, что наследник княжества с девок на парней перекинулся, их не отпугивало - не те законы в стае. Так что на Влада смотрели и глазки ему строили весьма активно.
- Сколько красивых девушек. - Это не ускользнуло и от Патрика. - А ну, быстро на меня смотри. Я все равно красивее. И коса у меня толще.
- Ты самый лучший. - Влад послушно наклонял голову, пряча лицо в меховом лисьем воротнике его свиты, обнимал крепче. Непонятная тоска иголочками кололась в сердце.
Невеста Клыка была в самом соку. Крутобедрая, пышногрудая восемнадцатилетняя Синеглаза была первой красавицей Черногории, а уж косой антрацитовой она могла поспорить даже с Патриком.
- Вот и гости почетные! Пройдите, испейте чарочку. А тебе, Беленочек, я кваску наварила ягодного. Сладкого-пресладкого.
- Да? - Патрик совершенно по-лошадиному принюхался. Их обступили, Ондрия тут же увели куда-то к старейшинам и Саблезубу, решать вопросы податей и государственных дел, а Влада и Патрика провели в новую, просторную избу, где еще витал смолистый сосновый и дубовый дух. Отнекиваться от "чарочки" - громадной братины свежего, аж густого пива, Влад не смог, хотя и знал, что быстро захмелеет. Ну, на то и свадьба, так? Патрику же поднесли такую же, но с квасом, и впрямь, сладким и щекочущим нос пузырьками.
- Ой, вкусненько как! А вон и капустка. С голоду не пом… Ням-ням. - Синеглазка протянула ему огромную, с полкаравая, горбушку.
Свадебная церемония была не столько торжественной, сколько веселой. Невесту крали, башмачки крали, выкупы требовали, хороводы, смех, пляски. Молодых отвели в святилище рода, воскурили над ними благовонные травы, отгоняющие нечистых, окольцевали. И завертелось по новой, до первых звезд, гуляние. Влад старался не отходить от своего единорожка, но как тут не отойдешь - наперебой тянут в пляс, и Патрика вот увели, под ручки, две красавицы-близняшки, лет по четырнадцати. А князя подхватила под локоть незнакомая ему волчица, похожая на невесту Клыка, как сестра.
- Ну что, княже, айда в прятки? - и грудками крепкими  каааак прижалась. Владу вся кровь в лицо бросилась, да не только в лицо. Пахла она так, что разум мутился. Закружила, обнявши, завертела. Повлекла за собой. Только ветки мелькнули.
- То не прятки, красавица, - рыкнул, сам себя не помня. - То уж догонялки. - И кинулся за ней.
- А ты пошевеливайся, резвонький. Глядишь, и догонишь. Не шибко бегу-то? - И девка  рассмеялась, только косой по губам мазнула. Влад зарычал, на бегу перекинулся, догоняя в три скока, под ноги метнулся, роняя. Встал над ней, урча, поводя боками. Сильный, красивый зверь, в самом расцвете молодости.
- Аль оголодал? Али накормили плохо? - а рука шаловливая - хвать за сокровенное. Волк тонко проскулил, от мгновенного жара свело пах. И не перекинешься теперь, мысли разбежались.
- Нетушки. Давай назад, в парня. - И девка его за уши пребольно дернула, так что возбуждение отпустило. - От шерсти потом не отчистишься.
Влад кувыркнулся, сел на опавшую листву, ошалело мотая головой.
- Ну ты...не девка - огонь! - схватил за руку, поймал в крепкие объятия, не умаляя сил, не боясь сделать больно. Накрыл теплые, полные губы, властно, горячо.
- Это ты еще только в припечье, ладо мое ладное. Платье только не рви. - И вот уже лежит, нагая, на багряной листве. И взыграла кровь, ох, как взыграла. Смелая, сильная, манила своим телом. Не было сил удержаться. Влад ухнул в этот зов с головой, помнить не помня о Патрике, желая и даря свое желание той, что выбрала его. Что обнимала сильными руками, сжимала бедрами так сладко, аж мутилось в голове от жара. И впрямь, как в печь попал, загорелся. А уж постанывала-то как рябиново. Кусала и царапала. И не заметили, как стемнело, и луна высоко взошла. Стало зябко на палой листве. И стыдно, что так вот сорвался, как дикий зверь. И о том, что единорожек его потерял, наверное, подумалось. Поднялся князь, девушку поднял. И вспыхнул:
- А звать-то тебя как, девица?
- А Огневой звать. Ты, князь не печалься. Утро вечера мудренее. - И она ушла, подхватив платье. Как и не было ее. Влад вернулся в деревню, сразу наткнувшись на своих парней, те понимающе хмыкали - больно говорящий вид был у князя.
- Патрик где? - без предисловий спросил он у Степана. Тот только головой мотнул:
- В Штрегешти ускакал, с Олексой.
- Зареванный был. Его Олекса на руках унес.
- Ясно. - Однако, уехать тотчас Владу не позволил отец. Присутствие младшего князя понадобилось на совете, где до рассвета решались вопросы охраны границ, поставок продовольствия, еще масса всего, что, умом Влад понимал - нужное, важное, почти первоочередное. А сердце рвалось: как там его малыш? Простит ли, ведь понял, наверняка все понял. Как бы ничего с собой не сотворил, жеребенок горячий. И только потом, когда совет закончился, Саблезуб подозвал Влада к себе.
- По нраву тебе дочка моя пришлась? Огнева сказала, коль понесет от этой ночи, дитя твое с гордостью выносит, то честь великая для нашего рода, смешать кровь с твоим.
- Это было бы и для меня великой радостью. - Влад чуть не умер, где стоял. Сестра Клыка. Ну, точно! Похожи ж! Вот попал! Ондрий говорить ничего не стал, только похлопал сына по плечу сочувственно. И не без толики гордости. Все-таки, мужчина, раз такая девка его выбрала. И дите будет, если боги пошлют, тоже хорошо. Сына он отпустил, не дожидаясь продолжения праздника. Влад сорвался из деревни оборотней, будто за ним гнались. Куолема аж заржал удивленно. До дому добрались уже под вечер, взмыленные оба, будто наперегонки мчались.
Олекса сидел под дверью. Около него стояли ведра с нетронутым зерном и водой. Из спальни доносился грохот.
- Кровать доламывает. Скоро за окна примется.
- Что сказал? - Влад потрогал след от страстного поцелуя-укуса волчицы на шее, скривился. - Пойду-ка я, если что, не поминайте лихом. - Открыл дверь, с трудом увернувшись от обломка столбика, на котором полог держался.
- Значит, я маленький?! Поэтому и не женишься!? Да? - Уххх! Патрик в ярости был страшен. Грива змеилась, как живая. Глаза горели. - Лжец! Подлый обманщик! - и полетело, разбиваясь на тысячу осколков, серебряное зеркало. Влад, сам того не сознавая, выставил перед собой магический щит, огненный, и зеркало стекло на пол горячими каплями, застывая на ковре и обломках мебели.
- Прости, малыш, я сам не понял, как случилось...
- Не понял! Я тебе потом про тычинки с пестиками объясню! Сказал бы сразу, прости, сиротка, женюсь только на бабе! - Во Влада полетел ящик комода. Вампир шагнул в сторону и вперед, приближаясь на шаг.
- Я не женюсь ни на ком, глупенький. Я тебе пообещал, и слово свое сдержу. Я тебя люблю, больше мне никто... - он не уследил, острый осколок разбившейся тарелки вонзился в плечо, рубашка намокла и прилипла. - Ох, Патрик, не нужен мне больше никто. Только ты.
- Я тебе не нужен! Я никому не нужен! - усталый, голодный, вконец обессилевший, грязный, единорожек сел на пол и, подтянув коленки к груди, безутешно заревел. Влад опустился радом, сгреб в объятия, баюкая, гладя спутанные волосы:
- Мне ты нужен, душа моя. Прости. Патрик, пойми меня, я... - и упавшим голосом закончил, почти шепотом: - Я детей хочу, понимаешь?
- Я твой дееееть!! Мне больно, ты даже не представляешь, как больно! - он захлебывался слезами. Влад молчал. Ему тоже было больно, от того, что обидел любимого, обманул. Только гладил и целовал залитые горькими слезами щеки, руки, с исцарапанными ладошками. Олекса тихо вошел, внес ведра с водой. Поставил перед ними и сказал шепотом:
- Его напоить надо... - и смылся быстро за дверь. Напоить? Было бы из чего. Все перебил единорожек. Влад набрал воды в пригоршню, поднес к его губкам, покорно ожидая - примет ли? Или оттолкнет? И как тогда быть, если даже воду Патрик от него принять откажется?
- Ыыыыы... Хлюп-хлюп… - лошаденок выпил и продолжал плакать, уткнувшись в ладонь.
- Малыш, прости, пожалуйста. Попей еще? - снова набрал воды, выпоил. Вытер мокрыми руками зареванное, в разводах от пыли и слез, личико, обнял ладонями и поцеловал.
- Женись, сию секунду, завтра! Понял! - Патрик перестал плакать и высморкался в остатки рубашки. Всю одежду Влада из сундуков на мелкие тряпочки разорвал.
- Завтра так завтра, как скажешь, мой хрустальный. - Влад вздохнул. Легко сказать - женись. Свадьбу еще готовить надо. Но вот венчаться им можно и без пышного торжества. Ох, всыплет отец, как пить дать, первый раз в жизни непутевому сыну ремня даст.
- Так, - только и сказал Ондрий. А после этого замок встал с ног на голову. Про отдых и сон забыла вся челядь. Венчание же тоже подготовить надо было, и приглашения на саму свадьбу разослать. Одежду пошить, зал убрать, часовню, угощение такое, чтобы не стыдно потчевать гостей было. Патрик картинно ушел ночевать к Рене, заявив, что до свадьбы - ни-ни! Так что свадьбы вот прямо завтра не получилось. Венчались они через три дня, приглашенных гостей на саму свадьбу ждали через неделю. Тихое и скромное венчание в замковой часовне было светлым, но не слишком радостным - Патрик все еще дулся, сам Влад теперь очень хорошо понимал Клыка, да еще, выехав на ярмарку за всем необходимым, нарвался на недовольных. Вернулся с синяком под глазом, заперся в библиотеке и долго ни с кем не разговаривал. Патрик вышиб замок заклинанием и пришел с примочками и бальзамом.
- Сиди. Лечить буду.
- Все нормально. - Влад сжал руки в кулаки, отвернувшись к камину. Чувствовать себя изгоем в родной стране было больно. Патрик осторожно обработал его побои:
- Мы свой род сделаем. Маленький, но очень гордый, - залез к нему на руки. - И ты будешь нас защищать. Меня же тоже изгнали, а я даже не заплакал. А у тебя папа и мама есть. И сестры, и я. Ты в гораздо лучшем положении.
- Так я тоже не плачу. - Влад улыбнулся, обнимая его. - Ты у меня есть. А больше мне ничего и не надо. Просто... Надо менять что-то, как у оборотней, чтоб не косились.
- А вот Олекса женится на Ждане, и все уже проще будет. Что ты на меня смотришь? Не знал, что ли?
После свадьбы воеводы и Ждана, и правда, стало проще, а после рождения у Влада брата, толстого и сильного волчонка, на их связь и вовсе махнули рукой. Ну, сношает коня, и ладно. Чем бы ни тешился, как говорится.
Зиму Патрик переносил тяжело. Балованному жеребенку хотелось свежей травки, а не груш и сена. Спасла положение княгиня преподнеся как-то хмурому Беленку на обед пирог из проращенного овса. Но все равно, холод и снег угнетали Патрика. Он хоронился под медицинскими трактатами и тяжко там вздыхал. Влад то неотлучно был с ним, то на недели пропадал - уезжал на границу, для него эта зима тоже была нелегкой. На приграничные села и города участились нападения соседей, иногда князя поднимали с постели в глухую полночь, в пургу, и отряд мчался на выручку приграничному гарнизону. Мелкие стычки перерастали в полноценные бои, и зачастую Влад возвращался домой раненым, прячась в покоях отца, отмываясь от крови, дожидаясь, пока раны затянутся, и только потом представал перед Патриком, чтобы не пугать его. Весну ждали, как избавления. От чего - было непонятно, но когда за неделю стремительно стаял снег, все обитатели Штрегешти воспряли духом.

- Князь, вам там подарок принесли. - Делегация из рода Саблезуба вошла в зал. Патрик, набегавшийся по весенним лужам, отогревал ножки у камина. Влад, оторвавшись от громадного гроссбуха, который заполнял по просьбе отца, поднял глаза и обмер: рядом с Клыком шла Огнева, неся на руках укутанный шкурой пищащий и брыкающийся сверток. Книга полетела у князя из рук, он даже не нагнулся поднять, медленно вставая. И оглянулся на Патрика, не зная, что сказать.
- И чего это нам притараканили? - Патрик подошел и встал на цыпочки: - Что-нибудь вкусненькое? Ой! Да не просто вкусненькое, а сладенькое! Влад, ты глянь, у него одно ухо черное, а другое рыжее.
У Влада сердце билось так, что он за шумом крови и не слышал ничего. Запах ему сказал, линия крови подтвердила, а глаза будто боялись поверить.
- Мой? Мой...сын, боги... - протянул руки, девушка, точнее, юная женщина, вложила ему сверток, поправив, чтоб не уронил.
- В нем кровь твоя, княже.
- Мне, значит, ничего не принесли. - Надулся Патрик. - А чего он вертится-то так? Дай сюда. Дура баба, у ребенка диатез! - Патрик не зря столько времени просидел над книгами и у княгини.
- Ну, раз такой умный, то и кормить его сам будешь? - фыркнула Огнева.
- Не ругайтесь, - тихо, как-то пришибленно, попросил вампир, освобождая сына из мехового одеяла и пеленки. Щенок немедленно забрыкался, требуя отпустить его, попутно вынюхивая и пытаясь куснуть то Патрика за палец, то Влада за ухо.
- Ты моя лапонька. Какой пушистый. Пойдем, я тебя в ромашке накупаю. А вот и буду кормить! Да получше некоторых, без аллергии. - Патрик взял его на руки, и окружающие убедились, что в некоторых ситуациях и единорог может смотреть волком. Малыш забрыкался вдвое активнее, и Влад усмехнулся:
- Патрик, душа моя, отпусти его на ковер. Чего там дитю надо, не просто же так скавчит.
Патрик осторожно поставил малыша на шкуру. Кутенок неловко поднялся на ножки, толстенькое пузико касалось шерсти, короткий пушистый хвостик вильнул туда-сюда, а потом малыш кувыркнулся, и на ковре завозился, недовольно сопя, ребенок, месяцев пяти, по виду, в беленькой полотняной рубашечке до пят. Эта-то рубашка и мешала ему сесть, так что дите разразилось недовольным ревом.
- Цыть. Князья не плачут. - Патрик усадил его, недовольно осматривая шелушащиеся щечки. - Маленький мой. Чешется, да?
- Ему имя не нарекали. - сказал Клык, ухмыляясь. - Только детское, а уж остальное - дело отца. Пока его Тишкой прозвали, что все втихую творит, баловник. Он и яблок моченых насосался втихую, ты не рычи на Огневу.
Тишка заинтересованно рассматривал единорожка, потом бесстрашно ухватился за его рог, собираясь сунуть в рот большую, блестящую, как леденец, штуку. Рог не поддался.
- Тихо ты! Яблочки, значит, любишь? Это правильно. Это хорошо. - Патрик снова взял его на руки и опустил лицо в черные кудрявые волосики.
- Ну, какой молодец,-  Влад, стоя на коленках, обнял и Патрика и сына, сияя совершенно счастливыми глазами. Потихоньку в залу входили люди и вампиры, потом влетел, как ураган, Ондрий, веселый, как помолодевший лет на двести:
- От тебе и на, счастья привалило, - нес на руках своего сына, старше владькиного на пару недель, а выглядевшего как обычный месячный младенец. Вампиры росли чуть быстрее людей, но гораздо медленнее оборотней.
- Мое. Не дам! - расставил точки над "i" Патрик. Мальчишка устроился у него на руках и сосал палец.
- Да ему же мамино молочко еще надо! - возмутилась волчица, но только для виду. Отбирать сына у младшего князя никто и не собирался, вампир-полукровка должен воспитываться отцом, это было непреложным законом.
- Ну, вот и живи тут, пока надо. Все равно не дам. Влааад? - посмотрел снизу вверх. Видно было, на горло своей гордости наступил да еще и попрыгал на ней ради любимого, ради его счастья.
- Не дадим, точно. Наш ребенок. - Влад наклонился, целуя беззастенчиво. - Наш Злат. Согласен на такое имя? - глазки у ребенка были мамины, золотистые, только зрачки отливали не звериной бирюзой, а рубиновым вампирским огнем.
- Золотинушка. Ну что? Пойдем купаться?
А за окнами старого замка Штрегешти защебетала первая ласточка, вернувшаяся домой. И цитадель будто расправила плечи, радуясь тому, что в ее стенах снова звенят детские голоса наследников рода Плесовуков.
- А пойдешь за меня, красавица? - Михай приобнял Огневу, не обращая внимания на ошарашенные лица окружающих. - А что, ежели князю такого красавца-сына родила, то и мне нарожаешь, с пяток.