У всех на каком-то жизненном этапе вырывается фраза: «Эх, а вот раньше…» То, что не замечалось в 27, настораживало в 39, уже пугает в 45. Раньше… Это когда?
Совсем не удивительно, что тогда, в том "раньше" было всё легче. И друзей было больше, и оптимизма, и легкомыслия. Ответственность за всё не так тяготила, больше казалось впереди света и путешествий, совместных целей и увлечений. А работа была промежутком между спланированным отдыхом, да и моложе были мы все раньше…
Сейчас ночи чернее. Сбой со стабильности - катастрофа. Изменение планов - крушение. Правда, и находки - бесценнее, и доверие либо отсутствует, либо - совсем детское, незащищённое…
Однажды, давным-давно, случайно, Варя нехотя – поселилась на даче. Это была настоящая дача, вечно недостроенный деревянный дом, заросший сад и цветник, свистящий ветер в щелях и плохо греющее газовое отопление.
Когда-то, перед самой войной, дедушкин брат задумал основательную постройку – дачу для многочисленных членов семьи и прочих родственников. Получил участок от академии педагогических наук. Был он очень известным математиком, составителем учебников всяческих пособий по арифметике. По которым выучилось не одно поколение школьников в нашей стране. И вот, закупил он брёвна, поставил махонький сарайчик-домушку с печкой, для жилья во время основной стройки, тут и началась война.
Всю войну брёвна поворачивали время от времени, чтобы не сгнили, отапливались какими-то щепками да мусором, огородной сушеной ботвой, опавшими листьями – а брёвна сберегли!
Но дом уже задуманным не получился – послевоенное лихолетье нарушило и состав семьи, и возможности, и здоровье. Все крупные планы и помыслы пришлось изменить.
Дача получилась большая, но бестолковая. Внутри было всё поделено на крохотные комнатки-спаленки, размером чуть больше одной кровати в ширину и длину, чтобы за фанерными перегородочками у каждого был свой угол.
Вокруг дома стояли вековые ели, они были все пересчитаны и переписаны лесничеством, и трогать их было категорически нельзя ни в мирное, ни в военное время – они относились к зелёному поясу Москвы.
Из-за этих красавиц в помещениях был всё время полумрак, и в любое время суток для прочтения книги или газеты требовалось электричество. Из-за них даже в жару, летом в помещении было сыро и прохладно, то самое газовое отопление (ОАГВ) не выключали весь дачный сезон.
Каждую осень, уезжая в Москву, сливали из системы отопления воду, выворачивали все краны, раскладывали по всем комнатам и подвалу отраву для крыс и мышей – и отправлялись в город, в тепло, к школе, работе, институту, к цивилизации.
Сами сборы были всегда очень долгими. Заколачивали ставни, перебирали вещи, нужные для города и остающиеся зимовать, укутывали в одеяло телевизор и размораживали холодильник. Так что переезд со сборами занимал не один день.
А в середине 90 годов, в пору всеобщего разгильдяйства, дачного вандализма и хулиганства, человеческой бескормицы и безработицы отъезд с дачи и вовсе стал проблематичным. Всё-всё-всё накопившееся и нужное для жизни на будущее лето забрать с собой было просто невозможно, а оставленные, даже не несколько часов, дома вскрывались и обчищались полностью, выкручивали лампочки и снимали с петель двери.
Решение проблемы было только в постоянном стороже, лучше из числа членов семьи.
А у них, как раз, в это время началось строительство хозблока, и, конечно же – всё было полностью не достроено, материалы закупленные – не использованы, и так далее – в общем – бери, не хочу!!! Так что, приняли решение – кому-то остаться зимовать, охранять, по чуть-чуть достраивать и усовершенствовать всё касающееся «зимования» по мере зимования же. Видимо, наилучшие «выживательные» свойства были замечены у Вари – она и получила это почётное задание.
Как это часто бывает, что временное превращается в постоянное. И вот теперь прошло много лет, и уже все забыли, какие когда-то строили планы, и что рисовалось на горизонте…
Тогда у неё был единственный шанс выстоять, который она имела право использовать по своему усмотрению: быть страусом.
Жить с пониманием ситуации в том виде, в котором она её устраивала.
Но иногда Варю терзал комплекс потерянной личности. Особенно, когда она больше не стала ежедневно ходить на официальную работу. А причины на это у неё были разные. Опять же, для неё - веские.
Иногда она садилась, и записывала своё отчаяние в старый блокнот.
Это всегда выручало. Напишет, бывало на бумаге, скажет, со всей силой, что: " У НАШЕГО КОРОЛЯ ОСЛИНЫЕ УШИ!" - и завсегда полегчает… Отпустит, даст силы дотерпеть до следующего крика…
В её тутошней, повседневной бытовухе она предпочитала сравнение с феей домашнего очага и уюта, но можно было и создать образ нахлебницы и служанки. И в том костюме были ниточки и стежки от «друзей», «доброжелателей», да и родственников тоже.
Бывало, что это её уединение совсем не походило на добровольное, а больше на безвыходное. И, даже, излишне часто бывало.
Внутренний бунт из-за того, что она не принадлежит себе, кончался победой окружающих. И тогда только чудо останавливало Варю от взрыва. Или срыва.
Очень редко, Варе удавалось случайно, не надолго, тихонечко вернуться в прошлое. Туда почти небыло проводников, там всё больше теней, и грех было их беспокоить. Да и сама она была другая, её, такую, там не узнавали.
Сегодня у всех не остаётся времени на жизнь. Ну, это обычное дело!
Скоро, вот приедет барин, или доделаем дела, наступит понедельник, а может - январь, и после назначенного срока она как раз и начнётся, настоящая, интересная, жизнь. С долгожданными элементами! С поездками не далеко и подальше, с обменом впечатлениями, с новизной ощущений и молодым задором…
Так было и у Вари.
Только ещё добавлялась мечта об удобном спутнике (единомышленнике), о достаточном комфорте, о материальном "сопровождении" дорожных пожеланий…
И при всём её оптимизме, надвигалась безнадёжность осуществления. И возрастная хандра. И быт со скарбом. И друзья ушли. В разные стороны, большинство в вечность… И всегда были более необходимые траты, чем отдых, положительные эмоции и личные прихоти.
Можно ли резко всё встряхнуть и помолодеть, пока не поздно? Ау, волшебник!.. Как ей бы хотелось вырваться со своего Дачного острова. Чтобы где-то за бортом остались все закрученные проблемы и несовершенные поступки. Чтобы стёрлось раздражение - скорее всего на ситуацию, а не на себя или мужа, детей или кого из окружающих.
Просто на её возникновение.
Она говорила себе: - «И это пройдёт»… Хотя ощущала, что на настоящий момент у неё полностью замер полёт души, сострадание ближнему находилось на предельно нижней отметке, полнота жизни ассоциировалась с болезненной тучностью, ближайшие цели отсутствовали, вследствие отсутствия дальних. Хотелось чьих-либо указаний на начало следующего этапа...
Варя понимала, что надо переждать и что-нибудь светлое вернётся. Может быть, когда пройдут дожди и упавший первый снег снова станет страницей, с которой захочется начать писать всё набело. Или – когда лёгкий зеленоватый пушок первой листвы тронет голые ветви, и начнёт просыпаться природа и человеческие желания...
И вот тогда она и отправится в заветное путешествие!