Сын Рока, мечтающий летать

Данное произведение - это основа одноимённого психоделического рок-музыкального аудиофильма, созданного и реализованного на сайте проекта "Огонь всё ярче..." Этот аудиофильм можно свободно слушать и скачивать, что и приглашаю вас сделать - Аудиофильм насыщен звуками, спецэффектами и музыкой, что значительно отличает его в воспритятии от простого чтения текста.

--------------------------

СЫН РОКА, МЕЧТАЮЩИЙ ЛЕТАТЬ
 
- Он родился?
- Да, он появился на свет… Смотрите, какой он славный.
- Он наш? Он из нашего теста?
- Да, это он. Вы видите? Он просто ангел!
- Ангел? А где же его крылья?
- Всему своё время…

I. ГИЛЛАН.

- Он уже здесь! – услышав голос, я открыл глаза.
Яркое солнце тут же ослепило меня, и я вновь зажмурился. В глазах поплыли разноцветные круги и пятна. Кто-то наклонился надо мной и дунул мне в лицо приятным сладковатым дымом, затем высыпал на меня лепестки цветов, и я почувствовал запах роз.
Я вновь осторожно приоткрыл глаза, чтобы не ослепнуть от солнечных лучей. Но солнце уже не слепило – оно теперь было затянуто туманной лиловой дымкой и было не жёлтым, а каким-то пурпурным. Светило оно сквозь густые облака, которые были не только сверху, а вокруг, со всех сторон.
Приподнявшись на локтях и осмотревшись, я встретился глазами с Гилланом. Он сидел рядом, скрестив ноги и, прищурившись, потягивал самокрутку. Глубоко затянувшись, он запрокинул голову и задержал дыхание. Затем открыл рот и запустил над собой сизые кольца дыма.
- Ну что, значит, хочешь летать? – он продолжал щуриться, хмельно и блаженно улыбаясь.
- А ты откуда знаешь? – удивился я. Желание летать было моей тайной, и я никому о нём не рассказывал. Я хотел летать по-особенному. Никто, из окружающих меня, не смог бы понять, как я хочу это сделать. Но эти парни из семидесятых, к числу которых относился сидящий сейчас рядом Гиллан, пожалуй, только они бы и смогли. И это моё желание было настолько неотвратимым, что я думал об этом почти постоянно. Теперь и неудивительно было, что Гиллан озвучил его. Наверное, мои мысли уже достигли их. Их? Кого их?
- Твои мысли достигли нас, - произнёс Гиллан. – Можно, я буду звать тебя Гэрри? Ты, если хочешь, можешь звать меня Иваном. Иэн или Иван – какая к чёрту разница!
Он лёг на спину, вновь затянулся и выпустил кольца.
- Мать услышала тебя, Гэрри.
- Мать? Чья мать? Твоя мать? – спросил я недоумённо.
- Наша мать, - ответил Гиллан, - она же и твоя мать. Рок-н-ролл-мама.
Я впал в ступор.
«Хм, это что же такое? Может Гиллан уже обкурился и разговаривает с иными мирами?»
Но он продолжал читать мои мысли:
- Это же наша мать. Мать всех рокеров! Очнись, чувак. Ты разве забыл, как о ней классно спел один из потомков?
Щёлкнув пальцами, он вызвал в эфир фрагмент песни:
«…Чёрная рок-н-ролл-мама…»
И, щёлкнув вновь, прекратил её.
- Ах амнезия, амнезия… Да, грешен. Понимаю. Я тоже страдаю, порой. Ну, так как, готов к полёту?
- Что уже? Вот прямо так сразу? – обрадовался я и вскочил на ноги.
- Затянуться не хочешь? – Гиллан протянул мне руку с папироской. – Давай, сразу унесёт, да так, что и крыльев не понадобится.
Я опасливо покосился на дымящийся окурок.
- Нет, пожалуй, не надо. Спасибо, - и снова сел, понимая, что попался на уловку и выгляжу как идиот.
Иэн ухмыльнулся.
- Вот-вот. А то ишь, какой шустрый. Сразу полететь захотел. Это, брат, не так-то просто, знаешь ли. Сначала послушай старших братьев. Мы тут тебе все по крошке мыслишек подбросим, да опытом поделимся. А там, глядишь, и в небо запустим. Или ещё куда.
Он отбросил бычок, встал, заставил меня тоже встать на ноги, положил руку на плечо и сказал:
- А теперь, чувак, озвучь громко свою мысль. Да только так, чтоб все слышали.
Я уже было открыл рот, но не успел издать и звука, как Гиллан жестом остановил моё намерение и покачал головой.
- Нет, не так. А так. Помнишь?
Он изобразил знак «Виктория» в виде кулака с двумя пальцами, поднятыми вверх – указательным и средним, и щёлкнул.
- Пробуй!
Я сделал то же самое – изобразил классический знак приветствия хиппи и рокеров семидесятых и щёлкнул…
«…Улететь бы птицей прочь от проклятой земли, с небом чистым слиться!..»
- Ага!  Вот о чём мечтаешь ты!? – воскликнул Гиллан. – Отлично! У тебя получилось! Все слышали?
Откуда-то со всех сторон послышались хлопки, свист и одобрительные возгласы, хотя никого не было видно из-за тумана.
- Теперь двигай дальше.
Он повернул меня спиной к себе и подтолкнул, чтобы я проваливал.
- И никогда не бери в рот эту гадость! – сказал он напоследок, показывая мне самокрутку, сел на корточки, закурил и затянул свою балладу:

Милое дитя, следуя по времени,
Ты сможешь прочувствовать грань между хорошим и плохим.
Ты встретишь слепца, стреляющего в этот мир.
Его пули настигают свих жертв.
И если ты был плохим, то они достанут и тебя.
Но пока, как видно, свинец не нашёл тебя.
Поэтому лучше закрой глаза, пригни голову
И следуй в ожидании своего рикошета.

II. МЕРКЬЮРИ

«Куда идти-то? Всё вокруг в тёмно-лиловом тумане» - подумалось мне, и неожиданно для самого себя я решил прыгнуть. Впёрёд, в туман, как лягушка. И прыгнул.
Захватило дух. Я решил, что уже лечу и попробовал махать руками, словно крыльями. Послышался издевательский смешок, будто кто-то смеялся надо мной. Тут я вылетел из лилового туманного киселя и увидел внизу рельсы, сосредоточился и приземлился на ноги, прямёхонько на шпалы. Встал, огляделся. Тишина. Вокруг всё какое-то голубовато-розовое.
Я услышал за спиной нарастающий гул и обернулся. На меня надвигался поезд. Громко звучала музыка. На ступеньках локомотива взявшись одной рукой за поручень висел Фредди Меркьюри и орал мне во всё горло:
- Сбрось маму с поезда, сбрось маму с поезда!
Я едва успел отскочить с рельсов на насыпь, как поезд промчался мимо. С ошалелыми глазами я смотрел ему вслед, сердце бешено колотилось. Кто-то постучал меня по плечу. Я вздрогнул и обернулся.
Фредди улыбался своей белоснежной улыбкой во все 32 зуба. Усы гармонично обрамляли верхнюю губу. Он стоял, широко расставив ноги и уперев руки в бока. Мускулистый торс облачала обтягивающая спортивная майка.
- Хочешь взлететь? – спросил он и заговорщицки подмигнул. –
Я знаю несколько способов.
Затем стал покачивать бёдрами и приговаривать:
Дай мне своё тело, позволь мне прикоснуться.
Молчи, детка, ничего не говори.
О! Этот язык тел!
Просто дай мне своё тело и ничего не говори.
У тебя такие алые губы, в твоих глазах пляшут змейки.
О, эти длинные ноги, округлые бёдра и задница –
Я не видел раньше ничего прекраснее.
Загляни-ка ко мне вечерком, после шести
И мы поговорим на языке наших тел,
Сексуальных тел.
О, да! От тебя исходит жар…
Да, я хочу тебя детка.
- Хочешь стать моим… э-э-э, как бы это правильно сказать? Другом! – он положил руку на мою талию. Моё сердце взволнованно участило пульсацию.
- Другом буду, Федя! – ответил я и опасливо выскользнул из его объятия. – Но только не в том смысле, что ты имеешь в виду. Я ж натурал, понимаешь ли.
- Ха-ха-ха! – рассмеялся Фредди. – А я вот – бисексуал. И я люблю управлять своим… Нет, нет, не велосипедом, как многие думают. И к чёрту всех этих Франкенштейнов, Питер Пенов и Суперменов. Я не хочу быть кандидатом в президенты Америки, на Уотергейт и Вьетнамскую войну! Я свободен от всего этого!
- Федя, а ты умеешь летать?
Он посмотрел в глаза и ответил:
- Да. И я хочу, чтобы ты тоже полетел, друг. Оставь свои предрассудки, не слушай никого. Твои сомнения – это твои цепи. Ты прикован ими к земле. Освободись от них. Плюнь на всех, кто о тебе плохо думает, и они просто перестанут существовать и висеть на тебе грузом. И тогда тебе останется только расправить крылья и …
Он повернул меня спиной к себе, слегка наклонил (из-за чего я немного заволновался), выдержал паузу и… дал пинка под зад.

III. ЛЕННОН

Покатившись с насыпи, я провалился в туман и, остановившись, встал на ноги. Неожиданно поверхность, на которой я стоял, стала уплывать из-под ног, поднимаясь вверх. Однако, ноги прилипли к ней, и я не мог их оторвать. Отчаянно размахивая руками и пытаясь ухватиться за воздух, чтобы не упасть («Упасть? Куда упасть?»), я оказался висящим вниз головой. Ноги стояли на потолке, словно кеды приклеились к нему. Мои руки и длинные волосы свисали вниз.
- Это хорошо, что у тебя такие длинные волосы, - услышанный голос показался мне знакомым.
Я покрутил головой – вокруг были белые стены. Ко мне подошёл человек и встал так, что мы оказались лицом к лицу, нос к носу. Только я был вверх ногами. Я вгляделся в лицо: на глазах очки, на голове длинные нечесаные волосы, борода. Мысленно сфотографировав и перевернув изображение, я узнал его.
Леннон отошёл и плюхнулся на появившуюся вдруг в комнате кровать. Йоко Оно лежала на ней в белой ночной рубахе и отрешенным взглядом смотрела куда-то вверх.
Вокруг ослепительно засверкали фотовспышки и защелкали фотокамеры – журналисты и корреспонденты вслед за Йоко тоже здесь материализовались.
- Да, длинные волосы – это продолжение наших мыслей, наших добрых побуждений. Это наши мозги, которые не умещаются в голове, в рамках отведённого им места. Чем больше волос у всех нас на головах, тем мир добрее, тем меньше войн. Сам посуди, в ком больше агрессии – в длинноволосых и лохматых или бритых и короткостриженных? Безволосые носятся с винтовками наперевес и палят друг в друга. Они же важно расхаживают в костюмах с дипломатами из кожи животных, кромсают наш мир на части и продают его.
А представь, что было бы, если бы все были лохматыми и добрыми? Все стали бы жить одним сегодняшним днём, перестали бы враждовать и терзать землю, предались бы любви! Мир волосам, мир в постели! И тогда все мы стали бы легки, как птицы, и смогли бы летать не только в подсознании, но и…
- Не правда ли, Йоко? – он толкнул локтём в бок свою подружку.
Раскосая подружка Джона встрепенулась:
- Да, милый, конечно! Мир волосатикам, мир в постели! – сказала она на каком-то языке.
Она вытаращила глаза и смотрела на Леннона.
«Чего это она на тарарамском заговорила?» - подумалось мне.
Очнувшись, Йоко поторопилась оправдаться:
- Ой, что это я на тарарамском заговорила? Хи-хи-хи! Простите меня, пожалуйста. Просто я была в астрале и немного там застряла. Хи-хи-хи!
Леннон подмигнул ей. Они оба вскочили с кровати, взялись за её края и пододвинули таким образом, что она оказалась прямо подо мной.
- А мы тебя прямо сейчас отправим в полёт к нашим братьям и сёстрам. Ты готов?
Я заволновался и ответил:
- Нет!
Йоко подняла верх два пальца и щёлкнула.
Откуда-то с потолка мне прямо на нос свалилась лупа, подвешенная на верёвочке.
- Возьми лупу, - произнёс Джон.
Я взял лупу в руку.
- Теперь смотри туда, - и показал на потолок. Там возле моих ботинок виднелось маленькое чёрное пятнышко.
Со спортом я дружил, пресс был в норме, поэтому я без труда подтянул торс к ногам, держа в руках лупу, и глянул через неё на это пятнышко.
«ДА!» - прочел я начертанное на потолке слово.
Джон и Йоко с радостными визгами вскочили на кровать и одновременно дёрнули за шнурки в кедах. Те развязались, и я полетел вниз, на кровать.
К моему величайшему удивлению кровать не остановила моё падение, и я проследовал сквозь неё, проделав в ней дыру, как в облаке. Джон и Йоко, наклонившись, смотрели через эту дыру на меня, улыбались, махали руками и пели:
- Война закончилась! Дайте миру шанс!

IV. ЦЕПЕЛЛИН

Дыра в кровати с торчащими там головами Джона и Йоко давно исчезла, а я всё продолжал лететь вниз. Падение было настолько длительным и стало таким привычным, что дух уже вовсе не захватывало, как поначалу, а сердцебиение вернулось к нормальному ритму. Я смог спокойно перевернуться из дурацкого положения «вниз-спиной-вверх-конечностями», и принял вид мыслителя, сидящего в позе лотоса, подпирающего голову руками. Я всё куда-то падал и падал.
Впрочем, постепенно я понял, что моё движение вниз замедляется – волосы перестали тянуться вверх, вслед за потоками воздуха, а стали плавно колебаться. Наконец, они и вовсе повисли в своём нормальном состоянии.
Окружающее пространство окутывала всё та же туманная дымка. Лишь местами облака были несколько более густыми и сырыми.
«Так! Отлично. Значит это уже и есть мой полёт? - с унынием подумал я. – Не так я его себе представлял. Интересно, и сколько же это будет продолжаться?»
Перевернувшись на живот, я вытянулся и попробовал помахать руками. Тщетно. Не лечу.
Я перевернулся на спину и лёг, если можно так выразиться.
«А может я уже умер?»
Из густого облака выплыла верёвочная лестница. Я посмотрел на неё: ни начала, ни конца видно не было, она появлялась где-то наверху в тумане и также исчезала в тумане внизу.
Взявшись за перекладину, я дёрнул её, проверяя, не отвалится ли она. Но она казалась закреплённой надёжно. Схватившись за неё обеими руками и встав ногами на перекладину, я подумал:
«А в какую же сторону двигаться – вверх или вниз?»
Естественным было решение отправиться вниз, ведь там должна быть земля. Но как только я поставил ногу на ступень ниже, та с треском проломилась, и я повис на руках. Состояния свободного парения в облаках уже и след простыл, сила тяжести теперь неумолимо тянула вниз, но падать в неизвестность желания вовсе не было. Обливаясь холодным потом, я подтянулся на руках и с опасением поставил ногу на прежнюю перекладину. Та не сломалась.
«Уф-ф-ф! Так. Значит вверх…»
И я осторожно стал карабкаться вверх по лестнице.
Я всё поднимался и поднимался, а конца лестницы видно не было. За короткий промежуток времени уже успели смениться день и ночь, прошёл дождь и снег, жара сменилась ветром, и вновь всё затянуло туманом. Наконец, я увидел над собой что-то большое и серое. Лестница вела прямо  туда.
Огромный дирижабль закрывал собой полнеба. Добравшись до проёма, откуда свисала лестница, я уселся на край и свесил ноги.
- М-да. Я так и думал – свинцовый, - я ощупал его стенку, и тут же услышал голос за спиной:
- Да, Брат. Приветствую тебя на борту нашего цепеллина.
Златокудрый Бог рок-н-ролла Роберт Плант восседал в кресле капитана.
- Мы скоро полетим. Ты снами?
- Но ведь он же тяжёлый. Он же из тяжёлого металла. Как он держится в воздухе?
- Не верь тому, что ты видишь. Да и то, что ты можешь пощупать, тоже не всегда реально. Реальная суть вещей вне нашего сознания. Только лишь расширив его можно понять их истинную суть.
- Да-да, я в курсе. Кокаин, героин и тому подобное… Это ведь из вашего арсенала, не так ли?
- Отчасти. Как знать, возможно, что без этого мы бы и не стали лучшими. Ты ещё и чёрную магию сюда приплести не забудь. Мы взлетели так высоко! И готовы были подняться ещё выше. Но… Чёртов Бонэм с его водкой! Если бы он не пил её так много…
Мимо прошёл Джон Бонэм с канистрой в руках. На канистре было написано большими белыми буквами по-русски: «ВОДКА».
- Лей всю в бак и не облизывайся! – крикнул Плант. – Проглотишь хоть каплю – опять не дотянем.
Барабанщик виновато покосился на Роберта и скрылся за дверью машинного отделения, где в проводах электроники уже копошились Пейдж и Джонс, словно марионетки, подвешенные на струнах.
- Так вот, не верь тому, что ты видишь, тому, что отпечатывается на сетчатке твоих глаз. Научись чувствовать в вещах их скрытые стороны, слышать звуки и голоса. Попробуй проникнуться в суть бесконечности: бесконечность – это огромное, постоянно расширяющееся пространство вокруг тебя; бесконечность – это ты – малая точка, которая также бесконечно постоянно сжимается.
Абстрагируйся от реальности и тогда ты сможешь стать свободным для полёта и даже… сможешь найти свою лестницу в небо.
Я расскажу тебе одну историю.
 «Я знал одну женщину, которая считала, что всё что блестит – это золото, и она может купить всё на свете, даже лестницу в небо. Но когда она пришла в тот край, где открывались ворота в рай, то все двери лавок, где она хотела купить эту лестницу, перед ней закрылись.
И она оказалась в растерянности. Она видела знаки, начертанные на стене, которых не замечала ранее. Она слышала голоса птиц, которых не понимала до этого дня. Ручей журчал ей о том, что не всегда стоит верить словам, ведь слова часто имеют не одно значение…»
Обрадовавшиеся Пейдж, Джонс и Бонэм, сразу выкатились из машинного отделения, словно подслушивали, о чём мы ту разговариваем и ждали сигнала. Они немедля заиграли.
«…Всё вокруг удивляло её и призывало прислушаться к себе, к своим глубоким мыслям, посмотреть на мир иначе. И тогда она смогла бы понять, что не всё продаётся и не всё  покупается. А та лестница, которую она ищет, опирается на шёпот ветра. Надо только проникнуться гармонией окружающего мира, слиться с ним воедино и беречь его, чтобы он не рассыпался на осколки.
И тогда лестница в небо станет твоей...»
На пульте управления цепеллина замигали разноцветные лампочки и стали раздаваться тревожные сигналы.
- Все по местам! – Плант вскочил с кресла и схватился за штурвал, который имел такую же форму, что на старых морских кораблях.
- Мы стартуем!
- Куда? – я поторопился выяснить.
- Как получится! – продолжал орать Плант сквозь нарастающий гул. – Либо в небо, либо об землю. Это уж как повезёт. Ты с нами?
Видимо на моём лице была страшная гримаса, изображающая ужас, так что он поспешил пояснить:
- Решать тебе! Торопись – или ты с нами, или прыгай! Люк сейчас захлопнется! – и указал рукой на проём с лестницей, через который я попал сюда.
Свинцовый дирижабль жутко завибрировал, гул усиливался. Угрожающе зашипели пневмоприводы двери люка, призывая скорее принять решение.
Цепеллин дёрнул с места. Я по инерции свалился на пол, покатился к люку и вывалился в проём. Успев ухватиться за перекладину лестницы, я повис на ней и стал раскачиваться.
Летательный аппарат набирал ход, а я, быстро перебирая руками, устремился вниз по лестнице, чтобы быть ближе к поверхности, на которую мне наверняка придётся шлёпнуться вновь.
Скорость нарастала. Держаться за лестницу и сопротивляться скорости уже не было сил. Наконец, пальцы потеряли хватку. Я полетел вниз, а Led Zeppelin… в вечность!

V. ДЖУНГЛИ

Ветки деревьев и густая высокая трава смягчили моё падение. Но, не смотря на это, я шмякнулся оземь довольно прилично, так, что в из глаз посыпались искры.
Валяясь на земле, я смотрел на сомкнувшиеся вверху заросли джунглей и пытался предугадать, где же это я теперь нахожусь. Сердце и дыхание тем временем постепенно возвращались к нормальному ритму.
- Stand up & fight! – услышал я где-то вдали.
«Ага, сейчас, разбежались» - подумал я в ответ и неторопливо поднялся на ноги.
- It a final countdown! – послышалось с другой стороны.
- Да-да, конечно, - я осторожно раздвинул кусты.
Прямо передо мной возвышалась белокаменная стена, выложенная из крупного белого кирпича. Большими буквами на ней было начертано:
«THE WALL»
«Так, отлично! Ещё одно чудо света. Этого мне ещё не хватало. Надеюсь, что это хотя бы не Берлинская стена? Уж очень не хотелось бы нарваться на автоматную очередь от часового на вышке».
Дальше мысли стали складываться сами собой:
«Если есть стена, значит, у неё должен быть где-то конец или начало. Ну, или, по крайней мере, хотя бы двери или проём, пролом какой-нибудь. Надо идти вдоль неё. Так. Пойду… налево!»
И пошёл.
Через несколько десятков метров пути стена повернула на 90 градусов влево.
- Ага, неплохо!
Пошёл дальше. Метров через сто стена вновь повернула налево под прямым углом.
- Хм. Опять угол? Ладно.
Миновав ещё сотню метров, стена повернула вновь, а через некоторое время я наткнулся и на четвёртый внутренний угол.
- Что за чёрт!?
«Похоже, что я хожу внутри пространства, ограниченного этой стеной.»
Откуда-то послышался голос Джима Моррисона, напевающего:
«This is the end…»
- Молчать! –я начал нервничать. Щёлкнул пальцами. Песня заткнулась.
Обрывки мыслей отказывались складываться в единое целое. Ещё немного и мной овладеет паника от осознания того, что я оказался в западне.
«Хм. А откуда же здесь внутри джунгли?» - одна из мыслей всё ж таки выползла на поверхность полноценным червяком из клубка копошащихся обрубков.
«Run through the jungle» - заиграла нарастающая мелодия известной песни групп Creedence Clearwater Revival.
- Ага! Что бы это означало? – без толкователя мыслей тут явно было не обойтись, и я вновь прибегнул к тайному приёму – щёлкнул пальцами:
«…Беги, беги за солнцем, сбивая ноги в кровь!..» - щёлкнул вновь.
- Ну, спасибо тебе, друг дорогой, - ответил я доброму человеку, спевшему эти слова.
И бормоча себе под нос, осторожно раздвинул руками заросли кустарника.
- Это вполне актуально, учитывая, что мои ноги босы, а кеды остались висеть где-то на потолке в гостиничном номере Джона и Йоко, рождая, между прочим, в головах журналистов мистические догадки об их там возникновении.
Вдруг за моей спиной кто-то жутко заорал, я сорвался с места и помчался куда-то вглубь джунглей.
- Ладно-ладно, пробегусь слегка. Всё равно скоро снова упрусь в стену.
Но я бежал и бежал, а стены всё не было.
Я пробежал мимо Оззи Осборна, который ловил всякую живность вроде летучих мышей и голубей. Словно параноик, он показывал язык, орал на них, тараща глаза, откусывал им головы и швырял в кучу обезглавленных трупиков.
Чуть далее на одной из пальм сидел Кейт Ричардс. Под пальмой стоял Мик Джаггер и орал ему:
- Эй, ты! Слезай с моего облака!
А тот, раскачиваясь на ветке, как обезьяна, кричал ему в ответ:
- Я требую удовлетворения!
В конце концов, Кейт домартышничался и свалился-таки с пальмы, больно ударившись головой о землю.
Вот я пробежал мимо Эллиса Купера, гоняющегося за курицей с выражением Фредди Крюгера на лице и орущего ей:
- Добро пожаловать в мой кошмар!
Через некоторое расстояние я наткнулся на Ронни Джеймс Дио. Он учился у бабушки делать «козу» при помощи указательного пальца и мизинца. Затем тыкал этой комбинацией пальцев в глаза чёрту, который (по бабушкиному утверждению) сидел у него за левым плёчом. При этом Дио упрямо утверждал, что он никто иной, как Человек с Серебряной горы, и шутить с ним не стоит.
Роб Хэлфорд из Judas Priest начинял свои кожаные штаны, ремни и куртки металлическими заклёпками, цепями и шипами, с наилучшими пожеланиями для будущих поколений рокеров и металлистов.
Далее я проследовал мимо Ангуса Янга в школьной форме. Он привязал одну ногу к грифу гитары и прыгал на другой ноге через разбросанные камни. Из ранца, висящего у него за спиной, как из трубы валил дым.
Я всё бежал. Вокруг, тут и там встречались рок-музыканты. Они оттачивали своё мастерство, создавали сценические образы, чудили и придумывали разные нелепости, которые в дальнейшем становились их визитной карточкой или перенимались другими музыкантами и почитателями рока.
Джунгли были наполнены людьми и звуками. Здесь был исток. Это была колыбель, ясли, школа, академия Рока…

…Вдруг джунгли закончились. Я выскочил на открытую местность и сразу остановился. Похоже, что это была площадка на вершине скалы: впереди, метрах в пятидесяти от меня виднелся обрыв, а до облаков, казалось, можно дотянуться рукой. Я оглянулся назад – джунгли захлопнули за мной свои двери из листьев, лиан, кустов и деревьев, скрыв от меня не только музыкантов, но и ласкающие слух звуки грохочущего рока.
Пытаясь восстановить дыхание после длительного забега, я медленно подошёл к краю скалы.
- Итак, он здесь! – провозгласил чей-то голос.
Перед моим взором внизу открылось поле, полностью заполненное людьми. Они дружественно приветствовали меня аплодисментами и посвистыванием.
«Ёлки-палки! Где ж это я?» - оказавшись на виду у такого большого количества людей, я почувствовал себя очень неуютно. Сотни глаз смотрели на меня, а я ощущал себя инфузорией под микроскопом.
«Это что ещё за место? Вудсток, что ли? Хм. Не похоже…»
Присмотревшись, я увидел, что здесь были не только последователи рока эпохи 60-70-х годов, но и более поздних периодов развития рок-музыки. Все они расположились на огромном открытом пространстве. Битники, хиппи, панки, металлисты, готы и так далее и тому подобное. Представители всех течений рока, его ответвлений, направлений, стилей, жанров всех десятилетий от самого истока: хард-рок, глэм-рок, панк-рок, фолк-рок, джаз-рок, психоделический, альтернативный, металл, грандж, новая волна, и не счесть, не перечесть их всех…
О! Но как приятно было смотреть на весь этот муравейник!
От удовольствия моё лицо расплылось в улыбке до самых ушей, а воспоминания унесли меня в далёкие юношеские годы, когда я впервые приобрёл виниловую пластинку группы «Битлз». А вслед за ней Rolling Stones, Led Zeppelin, Deep Purple, Black Sabbath, Uriah Heep, Nazareth. И пошло-поехало! И с тех пор моё сознание перевернулось…

Чья-то рука сжала моё плечо. Я посмотрел на человека, тихо подошедшего ко мне, пока я витал в своих воспоминаниях. Давид Гилмор смотрел вдаль, где над горизонтом уже завис багровеющий диск солнца, готового свалиться за край земли, но не торопившегося сделать этого. Солнце словно ждало чьей-то команды и от нетерпения оно всё больше и больше наливалось кровью.
- Оно ждёт тебя, - словно опасаясь спугнуть красоту заката, вполголоса произнёс Дэвид.
- Час настал? Дальше только лететь?
- Да. Ты должен сделать это.
- А если я упаду?
Гилмор повернул ко мне своё лицо, улыбнулся, и, выдержав паузу, ответил:
- Тогда ты просто окажешься среди них, - он указал рукой вниз, где на нас уже вовсе не смотрели все эти люди, а занимались своим любимым делом – играли в рок.
- Но у тебя всё же есть шанс подняться над всем этим миром и долететь до Солнца.
- Даже если я стану Икаром?
Гилмор усмехнулся.
- Пора. Пошли. Скоро Солнце сядет.
Он повернулся и последовал в сторону джунглей. Я за ним.
Дойдя до зарослей, мы остановились.
- Значит так. Встаешь лицом к лесу. Закрываешь глаза. Пытаешься досчитать до десяти, разворачиваешься и …
И протянул руки в сторону солнца, растопырив пальцы, словно хотел ухватить его.
Затем свистнул.
Из леса стали выходить все те парни, мимо которых я пробежал ранее и встречал в своём путешествии по закоулкам подсознания.
Гиллан притащил дымовую шашку и привязал мне её на пояс. Дым валил нешуточный, из-за чего я не успевал рассматривать всех, кто подходил ко мне и что-то цеплял на меня. Но некоторых всё ж таки я узрел.
Эллис Купер, по-видимому, всё же догнал свою курицу – он натыкал мне в рукава перьев так, что руки стали похожи на крылья. И что за курицу он поймал? Судя по размеру перьев, это просто птица-феникс какая-то!
Кейт Ричардс надел мне на голову шлем – видимо на эту мысль его натолкнуло падение с пальмы. Дио тут же приделал сверху на шлем своё изобретение – «козу из распальцовки».
Ангус Янг приволок хвост кенгуру и приладил мне его к заднице, пояснив, что это нужно для баланса при отталкивании.
Оззи прицепил к спине большие крылья летучей мыши, после чего Хэлфорд тут же подбежал с пневматическим пистолетом и начинил эти кожаные крылья заклёпками.
Меркьюри надел на мои ноги домашние тапочки в виде кроликов.
Плант насыпал в карманы свинцовой дроби, а Леннон засадил всю поверхность скалы от джунглей до обрыва земляникой. Созревшей, ароматной…
В итоге, я стал похож на какое-то ужасное существо.
- Занять позиции! – крикнул Гилмор.
Неожиданно осознав, что вот он уже настал тот самый момент, когда я должен отправиться в свой полёт, я вдруг спросил:
- А где же мама?
На что, рассмеявшись, Дэвид ответил:
- Она в нас самих. Она в нашем сердце и в нашей голове. Она – это все мы!
И пока я хлопал глазами, он продолжил командовать:
- Всем приготовиться! Отчёт и старт!
Парни разбежались в стороны и поочерёдно стали докладывать Гилмору, взявшему на себя обязанность руководителя полётов, отчёты, которые содержали какие-то статистические и оперативные данные состояния окружающей среды, навигационных устройств и иную бредятину, которая совсем не укладывалась в голове. Приняв эти доклады он, поднял руку и резко опустил её, дав мне сигнал о начале отсчёта.
Я плюнул на собственный страх, отбросил все мысли и стал считать:
- Один…
«Твои мысли достигли нас…»
- Два…
«…И никогда не бери в рот эту гадость!»
- Три…
«Твои сомнения – это твои цепи. Ты прикован ими к земле. Освободись от них…»
- Четыре…
«Это хорошо, что у тебя такие длинные волосы… Мир волосам, мир в постели!»
- Пять...
«Война закончилась! Дайте миру шанс!»
- Шесть…
«Не верь тому, что ты видишь. Да и то, что ты можешь пощупать, тоже не всегда реально…»
- Семь…
«Попробуй проникнуться в суть бесконечности… Бесконечность – это ты…»
- Восемь…
«И тогда лестница в небо станет твоей…»
- Девять…
- «А если я упаду? Тогда ты просто окажешься среди них… Но у тебя всё же есть шанс подняться над всем этим миром и долететь до Солнца!»
- Десять!
Я резко развернулся в сторону края пропасти и рванул с места, словно спринтер на короткой дистанции.
- До взлёта пятьдесят метров! – меня тут же стали сопровождать диспетчеры.
Но из-за большого количества навешенных на меня предметов стартовая скорость не оказалась такой же большой, как у спортсмена. Всё это барахло мешало мне двигаться, и я на ходу стал сбрасывать его.
Первым делом я избавился от хвоста кенгуру – он сбивал меня с ритма.
- Неисправность системы помех балансировки! Сорок метров! – диспетчеры контролировали процесс.
Просто необходимо было сбросить эти ужасные тапки в виде кроликов – длинные кроличьи уши цеплялись за листья земляники, а подошва скользила на раздавленных ягодах.
- Шасси потеряны! Сцепление с поверхностью в норме. Тридцать метров!
Эти ужасные кожаные крылья, набитые металлом. Они мешают ритмичному движению рук. А руки?! Перья совсем ни к чему – они слишком длинные. Всё долой!
- Угроза подъёмной силе устранена! Двадцать метров!
Слишком много тяжёлого металла в карманах. Свинцовая дробь утянет меня сразу в пропасть. Рвать карманы некогда. Сбросил штаны и рубаху.
- Защитная обшивка отстыкована! Десять метров!
Шлем сползает на глаза, дым от дымовой шашки окутал всё вокруг – к чёрту!
- Видимость сто процентов! Отрыв!
А вот и край Земли! Здравствуй Солнце!
Я добежал, оттолкнулся, расправил руки, и …

--------------------------------------------