Косин не считал себя ни богатым, ни бедным. Жил, если не лучше, то и не хуже соседей.
Маленький деревянный отцовский дом он скрыл от посторонних глаз высоким, кирпичным дворцом. Рядом пристроил гараж. За ним – летнюю кухню и баню.
Двор украшала изящная беседка, обвитая виноградом.
В конце огорода располагался сарайчик для всякого хлама.
В доме имелись газ, вода, канализация, даже телефон, ибо работал Косин шофёром в пожарной части. Телефон ему положен, как выражалась жена, по номенклатуре.
Деревянный дом, обветшал, но семья жила в нём.
В новый длвухэтажный дом и кухню, а в разгар сезона - в сарайчик и в баньку, Косины пускали отдыхающих. Дом их находился в километре от моря, в курортном городе Сочи.
Небольшой приусадебный участок - восемь соток – Косин, одним из первых, засадил клубникой, малиной, виноградом и цветами.
В то время, как соседи на своих участках выращивали картошку, капусту, помидоры и другую трудоемкую продукцию, Косин выращивал дорогие деликатесы, а картошку покупал у Нинки, в овощном магазине, по 15 рублей за килограмм.
Зарплата Косиных шла на карманные расходы, а выручка от реализации огородной продукции обеспечивала неплохой прожиточный минимум.
К этому надо добавить поступления от постоянных квартирантов - курортников, которые, хотя и доставляли массу хлопот и неудобств, приносили хороший доход.
Реализацией продукции ведала жена Косина. Она постоянно сидела либо на берегу моря, либо у санатория «Полярник».
В ее джентльменский набор входили: бутыль вина, стаканчик на 150 грамм, букет цветов (по сезону), и (в зависимости от сезона) - клубника, малина, ежевика, виноград, хурма, инжир, айва, фейхоа, кукуруза, и т.д.
Когда Косину нужны были деньги на покрышки, карбюратор или на что другое, он, не спрашивая разрешения у жены, собирал в огороде или в саду всё, что попадалось под руку, вез на рынок, и оптом, за полцены, сдавал первому встречному перекупщику.
Еще лучше Косины зажили после того, как взяли на дальнем перевале полгектара земли для ухаживания за дубками, высаженными на лесосеке.
«Ухаживание» - это две прополки в год. Секрет в том, что, пока дубки вырастут, делянку Косин засадил персиками. Уже на третий год они дали первый урожай, а на четвертый, он едва управлялся их собирать да перевозить на своём дряхлом «Москвиче» к санаторию «Полярник».
Правда, через несколько лет, дубки выросли и погубили персиковый сад.
Но это - присказка. Сказка только начинается.
Косины работали в пожарной части. Он - шофёром, она - в бухгалтерии. Пожаров в городе было - раз-два, и обчелся. Но если я скажу, что их не было совсем, вы мне не поверите.
Пожар произошел.
Сгорела пожарная часть! Точнее - контора. А еще точнее - комната, в которой сидела Косина. А в столе у нее лежала сберкнижка - которая тоже сгорела, о чем Косина сказала мужу.
Обозвав ее дурой (она так и не поняла, за что), Косин собрал десяток справок - из ЖКО, паспортного стола, загса, с места работы, и т.д. - и через неделю, Косиной выписали новую сберегательную книжку с вкладом один миллион рублей с мелочью.
Юридически, конфликт был исчерпан, а фактически, Косин затаил на жену обиду. Он десять лет ходил в потертых джинсах, не мог купить новые. Полетел двигатель на «Москвиче», ремонт тянул на пять тысяч рублей. У него таких денег не было. Несколько раз намекал жене, что надо раскошелиться на новую машину, но таких денег, по ее словам, не было.
И вдруг, эта злополучная сберкнижка с миллионным вкладом...
Косин несколько раз пытался завести разговор с женой о своей обиде, но она всегда находила веские контрдоводы: деньги она эти не украла, а честно заработала, «как проклятая, торча сутками у санатория». Она их не пропила, не потратила, а сохранила для семьи.
Косина такой ответ не удовлетворял. Ему была нужна новая машина, а жена не хотела нарушать «естественный ход начисления процентов». Объясняла непонятливому Косину, что через несколько лет он сможет купить крутую машину за проценты, не трогая основного капитала.
Все это было, может, и правильно, но Косина не устраивало. Он продолжал злиться на жену, переживать, у него даже сердце начало покалывать.
Успокоил его приезд сына, единственного младшего Косина, которого родители любили, холили, лелеяли, баловали. Он заканчивал учёбу в училище, должен был в скором времени пополнить доблестную когорту сочинских пожарников.
Сын Косиных приехал поздно, магазины уже закрылись, а жена, у которой всегда есть кое-что в запасе для хороших гостей, в этот день уехала к сестре.
Старший Косин, не имеющий привычки рыться в тайниках жены, своему принципу не изменил, предложив заняться этим сыну. Через несколько минут, в одном из шкафов, под хламом, называемом бельем, младший Косин обнаружил две бутылки. Одну - столичной водки, вторую – из-под кефира.
Кефирную бутылку развернули из газет, открыли пробку.
Из нее выпала та самая злополучная сберкнижка, на один миллион рублей с мелочью в несколько десятков тысяч.
Косин, мысленно ругнув жену, рассказал сыну про историю с пожаром и заменой книжки:
- Я, понимаешь ли, месяц ходил по разным инстанциям за справками, - приврал Косин, - а сберкнижка, оказывается, не сгорела. Вот она, лежит, в целости и сохранности.
Посмеялись вдвоем над склерозом Косиной. Младший Косин, предложил получить по этой книжке деньги. Старший Косин отверг эту мысль. Новую книжку выписали на другой счет, там люди опытные, на этом счёте уже ничего нет, он закрыт.
Распили Косины бутылку столичной, до поздней ночи потрепались, и легли спать.
Утром приехала радостная Косина. Объятия, поцелуи, расспросы - полгода сына не видела.
За обедом Косин не преминул высказать своё, наболевшее:
- А ты, мать, всё-таки дура. Гоняла меня целый месяц за справками, чтобы выписали новую сберкнижку, а она не сгорела. Вот она, жива, здорова и невредима.
Косин достал из кармана сберегательную книжку, помахал ею перед носом жены.
Косина взяла книжку в руки, внимательно ее осмотрела, повертела в руках, раскрыла, пошевелила губами, читая, что там написано, закрыла и прижала к груди.
Виновато посмотрев на Косина, сказала:
- Ты всегда считал меня дурой. А я не дура. Не дура, понял!
- Как, не дура, - не успокаивался Косин, - ты думала, что книжка сгорела, а она целенькая, невредимая? Вот и выходит по всем статьям, что дура...
Косина минуту колебалась, как бы раздумывая, сказать мужу, или нет, а если сказать, то – что.
Набравшись храбрости, решительно произнесла:
- Это другая книжка, не та, что сгорела, вторая, понял! Сам ты дурак!
Этого Косин выдержать не мог.
Глаза его расширились, рот раскрылся, челюсть отвисла. Он замахал руками, то ли призывая кого-то к себе, то ли прогоняя, и медленно опустился на пол.
В его сознании еще что-то брезжило, про персики, новый двигатель, запасные покрышки.
Перед глазами всплыли два больших круга, в каждом из которых написано: «Один миллион рублей».
Но ничего этого Косину уже не было нужно.
Гонщик http://www.proza.ru/2011/10/27/717