Часть вторая
Китеж
Глава 7.
Плавно спланировав на закреплённую под крышей дома жердь, чёрный как смоль голубь, принялся вычищать клювом свои перья, приводя себя в порядок. В голубятне под этой же крышей, встревоженные появлением незваного гостя, всполошились обитатели этого жилища. Через какое-то время, признав незнакомца, голубиные разборки закончились и прибывшему, было разрешено занять место в голубятне под тёплой крышей, чем тот сразу же и воспользовался.
- Дрон! Слазь на крышу. – Суровый голос отца, заставил мальчугана молнией метнуться к двери избы. – Кажись, берестянка прилетела.
Малец, наспех накинув на себя душегрейку, взлетел по кривой лестнице к голубятне. Острый глаз сразу же приметил чёрного голубя.
- Уголёк! Вернулся!
Мальчик бережно взял голубя в руку и засунул того себе за пазуху душегрейки. Так же быстро проделав обратный путь, Дрон вернулся в избу.
- Смотри отец, Уголёк вернулся!
Он так же бережно достал из-за пазухи спокойно сидящего там голубя и протянул его отцу.
- Смотри, у него к лапке что-то привязано.
- Вижу, не слепой.
Отец забрал у мальчишки птицу и аккуратно снял с лапки маленькое, свёрнутое в трубочку, берестяное послание. Подойдя к окну, так же аккуратно его развернул и углубился в изучение этого послания. Дрон крутился подле отца, который долго стоял у окна с посланием в руке.
- Что там, тять?
Отец отмахнулся от мальца, не отрываясь от берестянки. Видимо грамота давалась ему нелегко.
- Отлипни слизь! Не твоего ума это дело!
Наконец, дочитав всё до конца, он опустил вниз руку с посланием и взглянул на Дрона.
- Одевайся!
- Это ещё, куда ты меня отправляешь?
Настроение у родителя, видимо, было не самое радостное.
- Одевайся, говорю! К Венду пойдёшь. Скажешь ему, что бы с сыновьями не медля, ко мне шёл.
Маленький Дрон вздохнул, натянул на ноги разбитые онучи и взял со скамьи заячью шапку.
- Вот так всегда. Как спрошу что, ты ругаться начинаешь. А как сбегать куда, так слова не скажи.
Сменив гнев на милость, отец подошёл к сыну.
- Да ты не обижайся. Это я на себя кричу, а не на тебя.
- Оно и видно. С чего бы тебе на себя кричать?
- Жизнь. Ты мал ещё. Вырастешь – поймёшь.
Дрон прижался к отцу.
- Плохо без мамки тять.
У того на глазах навернулись слёзы. Взяв себя в руки, он открыл дверь и подтолкнул сына к выходу.
- Иди, уж. Как передашь, сразу домой. Не шляйся по закоулкам.
- Хорошо! Я скоро!
Дрон выбежав со двора, направился по широкой улице к центру Белоозера.
Ждать Венда долго не пришлось. С двумя сыновьями, похожими друг на друга, как две капли воды, он без стука ввалился в избу.
- Что случилось, Гнат? – Высокого роста Венд, не снимая тулупа, подошёл к хозяину и протянул руку для приветствия. – Зачем звал в такую рань?
Гнат пожал протянутую руку и присел на скамью, предлагая сделать то же самое и гостям.
- От Фроста берестянка пришла.
После его слов гости обеспокоенно переглянулись между собой.
- Опять обоз нужно брать? – Венд заёрзал на скамье. – Он ещё за прошлый не рассчитался.
Гнат в знак согласия с ним кивнул головой.
- Это всё так. Сейчас он сам направляется сюда и рассчитается с нами сразу за всё. Он обещал.
- Он обещал прошлый раз не убивать купцов, а сам порубил их на мелкие куски. Страшный он человек. Не хотелось бы опять с ним связываться.
- Это в последний раз. Выполним дело, возьмём свои монеты и поминай, как звали.
Венд ухмыльнулся в ответ.
- Если сами живы останемся.
- Перестань скулить и слушай, что говорить буду. – Гнат поднялся со скамьи. – Скачут к нам из Ладоги двое купцов. Перед Белоозером их нужно перехватить, повязать и ждать Фроста.
Венд удивился.
- Всего двое? Так мы с ними и сами управимся.
- Потому только тебя с сыновьями и позвал. Меньше народу – больше монет в кошеле. Смекаешь?
- Да уж не дурак. - Венд заулыбался, предчувствуя хорошую поживу. – Когда выходим?
- Прямо сейчас. Устроим на дороге засаду, и будем караулить их, пока не появятся.
- Дело не хитрое, только еды нужно взять с собой и медовухи побольше.
Услыхав про медовуху, сыновья Венда обрадовались, как дети, но строгий отец пресёк их веселье.
- Медовуха, что бы пить, а не что бы упиваться.
Отвесив каждому оплеуху, он направился к двери.
- Чего сидите увальни, пошли собираться. – Потом обратился к Гнату: - Жди. Мы скоро.
Когда захлопнулась за гостями входная дверь, из-за печки показалась голова Дрона.
- Тять, возьми меня с собой.
Услышав голос мальчугана, Гнат пришёл в ярость.
- Я тебе возьму! Дома сидеть будешь! Узнаю, что подался за нами, выпорю!
Привыкший к такому обращению, малец вздохнул и полез на печку.
Глава 8.
Кутаясь в тёплые плащи, путники вели своих коней шагом, давая им возможность отдыхать в тяжёлой дороге. Равномерное покачивание в седле расслабляло и убаюкивало. Усталость брала своё. Подведя коней к глубокой балке, Следак остановился. Осмотрев сверху удобное для отдыха место, он указал пальцем Сытнику на единственное корявое деревце внизу.
- Лучшего места нам не найти. Спустимся вниз и отдохнём, не то скоро я засну прямо в седле.
- Отдых нам не помешает. – Сытник начал спускаться по отлогому склону вниз, ведя на поводу Соколика. - Вторые сутки в седле.
Они спустились вниз к деревцу, привязали к нему коней и без сил рухнули на прошлогоднюю пожухлую траву. Говорить что либо друг другу просто не было сил и желания. Через мгновение, закутавшись в тёплые плащи, они уже спали, забывшись тяжёлым, тревожным сном. Ночная темень быстро сменила вечерние сумерки и укрыла уставших путников словно одеялом. Вьюн вместе с Соколиком по примеру своих хозяев, опустили веки, закрыв свои большие умные глаза длинными ресницами, и дремали стоя, не беспокоя уснувших людей своим храпом. Ночь выдалась на редкость тёплой и безветренной. Тяжёлые дождевые тучи скрыли яркие холодные звёзды, сохраняя земное тепло.
Ближе к утру ветер переменился и со стороны Студёного моря подул холодный пронизывающий ветер. Почувствовав этот холод, Сытник зашевелился, натягивая себе на голову тёплый плащ. Заметив это движение, отдохнувшие кони зафыркали, как бы говоря своим хозяевам о своей готовности отправиться путь. Ни какого ответа на их призыв, от продолжавших спать людей, они так и не услышали. Обидевшись на такое внимание, Соколик дотянулся своими губами до края плаща Сытника и сдёрнул его у того с головы. Разбуженный столь бесцеремонным образом, тот открыл, наконец, глаза и ткнул кулаком вбок всё ещё спящего Следака. Ни чего не понимающий Следак резко приподнялся с земли, опираясь на руку, и открыл глаза.
- Ты чего меня кулаком под рёбра тычешь?
- А ты зачем плащ с меня стащил?
- Сдался мне твой плащ.
Какое-то время они сидели, приходя в себя от крепкого сна.
- Темно ещё. – Следак оглянулся по сторонам и поёжился от холода. – Однако пора вставать. Скоро рассветёт.
Как будто бы догадываясь о чём он говорит, застоявшиеся кони дали о себе знать, подав голос. Вконец разбуженный Сытник, откинул в сторону плащ и поднялся на ноги. Повернувшись к Соколику, схватил того за холку и потряс.
- Так это ты, вражина мне спать не даёшь?
Чувствуя свою вину, конь опустил голову и обиженно зафырчал.
- Ладно, ладно. – Сытник похлопал коня по шее. – Не обижайся. Пошутил я.
Он погладил коня и повернулся к Следаку.
- Вставай лежебока. Кони и те давно уже не спят.
Ворча себе что-то под нос, Следак поднялся на ноги, отряхивая прилипшую к плащу сухую траву. Выбравшись из балки наверх, они запрыгнули в сёдла, подстегнули коней и поскакали к Белоозеру. До города оставалось полдня пути.
Скоро совсем рассвело. Невидимое за тяжёлыми тучами солнце, окрасило землю серым цветом. Как бы то ни было, это прибавило путникам настроения. Стало несколько веселей.
- Что за город такой – Китеж? – Сытник говорил вслух, будто бы разговаривая сам с собой. – Ни когда не слышал о таком городе.
- И не услышал бы, если бы князь не сказал о нём. – Следак вмешался в его монолог. – Я и то, про это мало что знаю.
- Но ведь что-то знаешь?
- Самую малость.
- Интересно, почему князь скрывает этот город ото всех?
- Наверняка, есть тому причина.
- Что же всё-таки это за город такой, что его нужно скрывать?
- Слышал я краем уха, как князь с купцом Емельяном об том говорили. – Следак придержал Вьюна и перевёл его на шаг. – Емельян и повёл тот первый пропавший обоз на Камень к Китежу.
Сытник то же придержал Соколика. Говорить так было легче.
- О чём говорили то?
- Князь дал Емельяну такой же оберег, как и нам, и сказал, как найти этот город, если его не встретят в Белоозере. Ещё я услышал, как он говорил, что их давно там ждут и всё уже приготовлено.
- Что приготовлено?
- Об этом они не говорили. Князь ещё назвал имена - Род и Атеон.
- Кто это?
- Думаю, что это те, кто правит Китежем.
- Да, не густо. – Сытник почесал свой затылок. – Вот так всегда. Нужно идти туда, не знамо куда, и принести то, не знамо что. Весёлая у нас с тобой работа.
- Ты на князя не серчай. Он всего не говорит не потому, что не доверяет, а потому, что ответственность на нём большая лежит. Ответственность не за себя, а за весь народ наш.
- Да я понимаю. Только привыкнуть ни как не могу к тому, что не договаривает он мне.
- Если бы не доверял, не послал бы на Камень.
Сытник хлестанул Соколика и с шага перешёл на рысь.
- Это точно.
Следак догнал его и на скаку почти прокричал:
- Сдаётся мне, у Белоозера встречать нас будут. Нужно что-то придумать пока время есть.
Сытник обернулся к нему и кивнул головой.
- Я, то же об этом подумал. Что ни будь, сообразим. Не впервой.
Скачка продолжалась, пока солнце не оказалось в зените, а кони не упёрлись в широкий ручей, перегородивший им путь. Всадники придержали коней и спрыгнули на землю. Подведя их к ручью, отпустили их пить воду, а сами достали из мешка остатки собранной Тёмкой снеди, и расположились тут же прямо на земле.
- Скоро Белоозеро. – Сытник с набитым ртом завёл разговор. – Насколько я помню, с западной стороны будет перелесок.
Следак кивнул головой, с трудом прожёвывая жёсткое петушиное мясо.
- Вернёмся, Тёмку выпорю. Это же никаких зубов не хватит, что бы это сжевать.
- С этим, согласен. – Сытник зачерпнул ладонями воду из ручья и выпил, запивая застрявшее в горле мясо. – Давай теперь о деле.
- О деле, так о деле. Вот как раз в этом перелеске нас и встретят.
- Может, обойдём его?
Следак мотнул головой.
- Не получится. По краям этого перелеска глубокие овраги. Кони там ноги сломают.
- Ну, нет, так нет. Значит, пойдём прямо.
Сытник подошёл к Соколику и отвязал притороченный к седлу тяжёлый мешок. Аккуратно уложив его на землю и развязав, начал вытаскивать из него припасённое оружие. Следак встал у него за спиной, с интересом рассматривая этот арсенал. Купец тем временем скинул с себя плащ и рубаху. Оставшись в исподнем, поднял с земли свёрнутую кольчугу, рывком развернул её и начал надевать на себя. Это было не просто. Кольчуга была сделана точно по размеру хозяина и с трудом натягивалась на тело. Видя, что сам он не справится, Следак помог другу, расправляя её сзади, с усилием тянул её вниз.
- Осторожней. – Сытник извивался, кряхтя и ругаясь, он вползал в железное рубище. - Всё тело исцарапаешь.
Наконец кольчуга была натянута. Сделанная каким-то умельцем, из тонких, но прочных колец, она облегала его тело, как родная кожа.
- Это кто ж тебе такую одежонку справил? – Следак с завистью смотрел на кольчугу. – Не у нас она делана.
- Это точно. Далеко за морем её делали. Один араб ковал.
- Не уж-то наши хуже делают?
- Наши делают не хуже, но на глазок, а ихние мастера впритык по телу подгоняют. От того весит она меньше, да и метал у них прочнее нашего будет.
Сытник облачился в рубаху. Потом дело дошло до оружия. Он закинул за спину колчан со стрелами, приторочил к поясу свой короткий меч и узкий кинжал. Взяв в руки небольшой хазарский лук, несколько раз с силой натянул до предела тетиву, испытывая его на прочность. Убедившись в исправности, повесил его себе через плечо на грудь.
- Зачем кольчугу под рубаху спрятал? – Следак с удивлением смотрел на Сытника. – Так ты похож на задиристого купца, а не воина.
Сытник усмехнулся.
- А я кто есть? Купец и есть. А то, что кольчугу спрятал, так в этом свой смысл есть. Враг будет думать, что я без брони и бить меня будет в защищённое место, а не в какое другое. Понятно тебе, княжий охранник?
Подняв с земли несколько коротких, заточенных прутьев, он рассовал их за голенища сапог.
- Вот так. – Сытник несколько раз подпрыгнул вверх. – Тяжеловато будет, но в бою, ни чего лишнего.
Он ещё раз осмотрел себя и обратился к Следаку:
- Ты чего стоишь? Давай облачайся то же. Времени у нас мало. До темноты мы должны быть в городе.
Без особого энтузиазма, Следак поверх своей рубахи натянул широкую и длинную кольчугу. Закрепил на себе оружие и взял в руки второй лук. Когда арсенал купца иссяк, он спросил:
- Скажи, все купцы так торговать ходят?
Сытник усмехнулся.
- Нет. Только я. Другим купеческие законы не позволяют.
- А тебе позволяют?
- Мне князь позволяет и довольно об этом.
Они запрыгнули в сёдла и направили коней в сторону Белоозера. Через какое-то время впереди показался перелесок, скрывающий за собой город. Скоро кони вышли на утоптанную широкую дорогу, ведущую к этому перелеску. Миновать его было ни как нельзя. Когда проехали первые деревья, Сытник на скаку обернулся к Следаку.
- Чуть поотстань. Прикроешь мне спину. Пробиваться будем не останавливаясь.
Следак тут же придержал коня, пропуская вперёд Сытника. Тот не замедляя бега Соколика, снял лук и вложил в него стрелу. Посмотрев на друга, Следак сделал то же самое. Дорога сузилась, а деревья стали ближе прижиматься друг к другу. Всадники въезжали в самую гущу перелеска. От нависающих над головой веток, стало чуть темнее. Напряжение достигло предела, когда Сытник первым заметил скрытую засаду. Не раздумывая, он послал стрелу в целящегося в него из лука врага. Взвизгнув в воздухе, стрела Сытника воткнулась тому прямо в голову. Тут же одновременно с двух сторон впереди него выскочило несколько человек. Один из них был с огромной дубиной, которая вмиг могла бы переломать ноги коню. Остальные были вооружены длинными мечами. Скачущий сзади Следак, не долго думая, послал свою стрелу в того, кто был с дубиной. Тот уже занёс её в сторону, что бы потом обрушить на ноги Соколика. Стрела точно попала ему в грудь, и он упал на колени, выронив своё страшное оружие. Перезаряжать луки уже не было времени. Закинув их за спину, друзья вытащили свои мечи. Неожиданно из-за дерева на Сытника бросился бородатый крепыш с длинным копьём. Нацеленное ему в грудь копьё скользнуло по скрытой под рубахой кольчуге, не причинив вреда. Сытник рубанул по голове сблизившегося с его конём крепыша. Сзади него, отбив своим мечом меч противника, Следак наотмашь ударил огромного детину, подбежавшего справа. Тот покачнулся на ногах, но выдержал удар. Перехватив поводья правой рукой, в которой был меч, Сытник быстро вытащил левой из-за голенища сапога один из прутьев и метнул его в следующего, подбегающего к нему слева. Остро заточенный прут вонзился тому в плечо, и было слышно, как раненый взвыл от причинённой ему боли. Время было выиграно, и путники прорвались через перелесок к городу. Оглянувшись на всём скаку, Следак увидел, что их ни кто не преследует.
- Придержи коня! – Он крикнул вырвавшемуся вперёд Сытнику: – Погони не будет!
Услышав его, Сытник натянул поводья. Поравнявшись с напарником, Следак вытер рукавом рубахи выступивший на лбу пот.
- Кажется, прорвались.
Сытник воткнул в ножны свой меч.
- Это только начало. Теперь работы у нас будет много.
- Твоя, правда.
Переведя коней на шаг и оглядываясь по сторонам, они въехали в Белоозеро. За каменными крепостными стенами напряжение, которое не отпускало их весь день, спало. Усталость брала своё, и Следак, борясь со сном, стал клевать носом прямо в седле. Видя, что тот сейчас свалится с коня, Сытник остановил Соколика и спрыгнул на землю. Вьюн остановился рядом.
- Слазь с коня. – Сытник дёрнул за ногу дремавшего Следака. – Дальше пешком пойдём.
Нехотя тот сполз вниз и протёр заспанные глаза.
- Ни чего не пойму. Сон сморил спасу нет.
- Ни чего, сейчас пробежимся, сразу полегчает.
- Куда бежать-то будем?
Следак покрутил головой. Мимо них проходили люди, занятые своими делами и не обращавшие на них ни какого внимания.
- Как мы найдём тех, кто нам нужен?
- Ну, это как раз проще простого.
Сытник остановил первую попавшуюся под руку женщину.
- Скажи красавица, как нам пройти к базарной площади?
Красавица улыбнулась и показала рукой в сторону высокого терема.
- Идите вон к той башне. Справа площадь будет. Там народ и собирается. Только сейчас там уже нет никого.
- Почему?
- Время уже позднее. Завтра на площадь приходите. Весь народ там будет.
Сытник обречённо вздохнул.
- Спасибо тебе девица.
Девица опять улыбнулась и пошла дальше своей дорогой.
- Я так понимаю, что ночевать нам придётся опять под открытым небом?
Следак грустно посмотрел в след девице.
- До темна ещё далеко. Пойдём на площадь. Там и решим.
Ведя коней на поводу, они направились к базарной площади. День догорал. Серые сумерки опустились на город. Встречных людей становилось всё меньше. По пустой площади ветер гонял какой-то мусор.
- Приехали. – Следак в отчаянии хлопнул по спине Вьюна. – Здрасьте вам.
Вьюн, не ожидая такого обращения, обиженно заржал, а Сытник бросил:
- Не трогай коня почём зря.
Следак опомнившись погладил того по шее. Вьюн что-то фыркнул ему в ответ.
- Пойдём к башне. – Не дожидаясь ответа, Сытник повёл Соколика к высокой смотровой башне. – Может, у караульных переночуем.
Делать было нечего, и Следак с Вьюном двинулся за ним. Проходя мимо покосившейся избы, путники неожиданно услышали голос:
- Кого ищете воины?
Путники резко остановились и повернули головы в сторону, откуда шёл голос. В наступившей темноте не было никого видно. Голос опять спросил:
- Иль заплутали в темноте?
Сытник до боли в глазах всматривался в темноту.
- Кто ты? Покажись на глаза. Не дразни понапрасну.
Из-за угла избы показалась приземистая фигура, замотанная в какие-то лохмотья и повторила:
- Ищете кого?
Подойдя ближе, друзья разглядели горбатую старуху с клюкой в руке. Стало немного жутковато. Сытник подошёл к ней ещё ближе.
- Ночлег мы ищем бабушка. А ты кто будешь-то?
Бабка в ответ проскрипела жутким голосом:
- Какой прыткий. На вопрос не ответил, а уже меня саму пытаешь? Вижу, воин ты знатный, но против меня ты никто. Зачем в Белоозеро прибыли? Кого ищете тут?
Бабка, опираясь на свою палку, сделала шаг вперёд и подняла лицо. Друзья отшатнулись назад, увидев впалые глазницы и огромный крючкообразный нос. Следак замахал руками.
- Да что ты бабушка? Купцы мы. Припоздали к базару, а остановиться нам негде. Вот ночлег и ищем.
Бабка усмехнулась:
- Вы такие же купцы, как я бела лебедь. Да не кутайтесь вы в свои плащи. Оружием обвешались с ног до головы, думаете, не увижу? Я всё вижу и души ваши, то же насквозь вижу.
Бабка сделала ещё один шаг вперёд. Кони заржали и рванули уздцы.
- Не пугай коней старая колода! – Сытник сделал шаг к ней навстречу. – Сказали тебе, ночлег ищем. Не можешь помочь, так проваливай. Нечего понапрасну людей добрых пугать.
Бабка закряхтела, изображая смех.
- Вижу, не простой ты купец. Рубаха под плащом пикой порвана.
Сытник ещё плотнее запахнул плащ, хотя плотнее было уже некуда. Бабка ещё раз крякнула и махнула рукой:
- Пошли за мной купцы – путнички. Отведу я вас в место скрытное. До утра не найдёт вас никто. Переночуете, а там видно будет.
Бабка повернулась к ним спиной и пошла вперёд, обходя покосившуюся избу. Деваться было некуда и Сытник со Следаком двинулись за ней, ведя на поводу упирающихся коней. Шли долго, то спускаясь в какие-то буераки, то поднимаясь вверх, обходя бревенчатые избы и каменные заборы. Очередной раз, спускаясь вниз, они наткнулись на дряхлую избушку, такую же, как и сама бабка. Избушка словно висела в воздухе, непонятным образом приделанная к склону оврага. К её порогу была приставлена невысокая лестница. Бабка вспорхнула по этой лестнице вверх и открыла дверь.
- Добро пожаловать путнички. Коней под навесом оставьте. Никуда они не денутся до утра.
Переглянувшись, друзья привязали коней и поднялись по лестнице в избушку. Затворив за собой дверь, они огляделись. В доме стоял полумрак. Свет от единственной тонкой лучины не доходил до дальней стены, хотя и без него было видно, что углы в доме были затянуты плотной паутиной, а на дощатом полу по всему дому валялся какой-то мусор. От печи, которая занимала полдома, веяло теплом. Старуха как раз колдовала около неё, подбрасывая в топку небольшие поленца. Следак сбросил с себя плащ и демонстративно поклонился.
- Мир твоему дому бабушка.
Когда он наклонился вперёд, из-под рубахи у него вывалился княжеский золотой оберег. Бабка бросила на него быстрый взгляд, но ничем не выдала своего беспокойства. Она лишь усмехнулась и кивнула головой куда-то в угол дома.
- Идите вон туда. Там для вас уже постелено. Ложитесь спать, а утром решим, какие вы купцы.
Друзья переглянулись и прошли в дом. В том месте, куда она указала, на полу валялся грязный тюфяк, из множества дыр которого торчали пучки соломы. Застелив это ложе своими плащами, они улеглись на него и тут же заснули крепким сном. Поколдовав около печи, бабка запалила ещё одну лучину и подошла к спящим. Наклонившись над ними, осветила их лучиной. В приглушённом свете блеснул золотой оберег с княжеским соколом. Бабка, прикоснувшись к нему, провела по фигуре выбитого сокола большим пальцем и усмехнулась.
- Купцы говорите? Ну, ну. Утром посмотрим, какие вы купцы.
Она оставила оберег в покое, ещё раз взглянула на спящих, и пошла к печи, на верху которой у неё была уложена пуховая перина.
Глава 9.
Казалось, что проход, соединяющий три большие пещеры, никогда не кончится. Этот арочный проход был вырублен в скале в незапамятные времена предками, прилетевшими на землю с других далёких планет. Улетая в свои чертоги, они оставили людям знания, способные изменить весь окружающий мир и самого человека, сделав его хозяином Вселенной. Великие знания древних инопланетных цивилизаций были собраны и укрыты глубоко в горах. Далёкие предки понимали, что эти знания не должны попасть в руки тех, кто уже был заражён страшной болезнью, разнесённой по всем галактикам Тёмными силами Чернобога. В противном случае, это привело бы к гибели не только земной цивилизации, но и к краху всего разумного во Вселенной. Заблаговременно в северной части Гиперборейских гор были подготовлены пещеры, до поры, скрывающие эти знания. Вход в эти пещеры мог быть доступен лишь посвящённым – избранным. Только они могли по крупицам доносить эти знания до тех, кто готов их был принять и использовать на благо всех, стоящих под покровительством Белобога.
Атеон, шедший впереди Олега, освещал путь по проходу факелом. Сам проход был вырезан в камне в виде арки. Его высота позволяла путникам передвигаться по нему в полный рост, и лишь приближаясь к заветным галереям, постепенно уменьшалась, заставляя их всё больше и больше сгибать спину перед Великим наследием. Арочный проход был вырезан в толще скальных пород неизвестным инструментом, поскольку сами стены и свод были настолько гладкими, что так отшлифовать их даже вручную было просто нереально. Удивляло и то, что в этих проходах и самих галереях было сухо, как в пустыне. Даже воздух там казался каким-то высушенным и прогорклым. Каждый раз, оказываясь под землёй, Олег испытывал чувство страха, перемешанного с жаждой знаний и трепетом перед величием тех, кто создавал эти знания. Упираясь взглядом в спину впереди идущего Атеона, он никак не мог понять, почему этот старик чувствует себя здесь, как дома? Почему его умные глаза всё время кажутся усталыми, а весь его вид говорит о покорности, хотя все живущие в Китеже испытывают к нему глубокое ува-жение и почитание, как старшего. Ещё не было случая, что бы кто-то на него накричал или отказался делать то, что он сказал. Очень давно, ещё молодым, но уже потерявшим желание жить на этом свете, его привёл в эти пещеры старец Род, и передал на воспитание Атеону. Крупица за крупицей, шаг за шагом, он впитывал в себя, как воду, все те знания, что были в первой галерее. Всего их было три. Первая, в которой он знакомился с наставлениями своих далёких предков, с их историей и временем, когда они жили на планете Маград-Земля, называлась галереей Знака. Однако, что бы попасть в следующие галереи, галерею Заповедей и галерею Знаний, одного желания было мало. Решение о посещении следующих галерей принимал только Атеон. Только он знал к ним дорогу, через многочисленные лабиринты и решал готов ты к этому или нет. Вчера вечером Атеон неожиданно для Олега, объявил ему, что они отправляются в галерею Заповедей. От волнения у Олега появилась противная дрожь в ногах. После стольких лет, что он провёл в первой галерее, его, наконец, допускают к святая – святых, к галерее Заповедей! Всю ночь он не сомкнул глаз, испытывая и радость, и трепет перед неизведанным. Путь к этим галереям не близок, потому они вышли рано утром. Ещё в самый первый раз, когда он только вошёл в эти пещеры, Атеон усмехнувшись чему-то, сказал, что долго в этих пещерах находиться нельзя. Эти пещеры, это часть мира их предков, и время в этих пещерах течёт по-другому. Если задержаться в них надолго, то люди, с которыми ты жил до того, либо умрут, либо не узнают тебя потому, что ты останешься таким же как и был, а они сильно состарятся. Время, когда ты находишься в этих пещерах, останавливается только для тебя. В это трудно было поверить, но после того, как был построен Китеж, Олег убеждался в этом не раз. Знакомые люди просто старились у него на глазах, а он был по прежнему таким, каким и был прежде. Конечно, время брало своё, и уже не было того удалого парня, которого когда-то звали Койшей. Он возмужал. Взгляд стал острый, а движения скупы и расчётливы. От постоянных мыслей появилась рассеянность, которая ему не только не мешала, а порой и помогала спокойно и трезво анализировать ситуацию. Он изменился. Изменился, прежде всего, внутренне. После посещения галереи Знака его внутренний мир обогатился новыми знаниями. Эти знания только раздразнили его аппетит к познаниям мироздания. Жажда всё новых и новых знаний жгла его душу. Однако торопиться в изучении наследия было нельзя. Ещё Род говорил ему о том, что знаний нужно «съедать» ровно столько, сколько потребуется лишь для утоления голода. Если «съесть» их больше, чем нужно, ими можно «отравиться». Вот за тем, что бы Олег не «отравился», и присматривал Атеон.
После долгого пути по проходу, потолок, наконец, начал падать. Высота прохода всё уменьшалась, и невольно приходилось наклоняться вперёд. Это говорило о том, что они были почти у цели. Пройдя вперёд ещё около сотни шагов, что бы продолжить путь, пришлось становиться на колени. Когда боль в коленях стала нестерпимой, потолок вновь прыгнул вверх, и перед ними, наконец-таки, открылась таинственная галерея. Какое-то время они стояли у порога, не решаясь войти в святая святых этих пещер, и осматривались по сторонам. Непонятно откуда по всей галерее разливался тёплый жёлтый свет, освещая огромную круглую комнату. Подняв глаза вверх, Олег не заметил ни чего похожего на свод. Вверху была чёрная пустота, похожая на ночное небо. Атеон первым прошёл в галерею и сразу подошёл к одному из многих, стоящих вдоль всей стены, каменных столов. Подав знак Олегу подойти, он бережно провёл ладонью по идеально ровной поверхности одного из них, как бы стирая вековую пыль.
- Смотри и запоминай, всё, что здесь написано. – Атеон, не отрываясь смотрел на поверхность стола, испещрённую мелкими вырезанными на ней буквами. – Это законы всего разумного во Вселенной. По ним жили и живут наши далёкие предки.
Олег подошёл ближе и посмотрел на надписи, которые были сделаны много веков назад. Время сжалось до предела, обнажив маленькую частичку чего-то невообразимо далёкого по времени и расстоянию. Это был голос. Голос Богов из толщи веков. Озноб прошёл по телу Олега, когда он всё это попытался представить на яву. Дыхание перехватило.
- Мне трудно…
Он схватился за ворот кафтана и рванул его в сторону, открывая доступ воздуху.
Видя его состояние, Атеон положил свою руку ему на плечо.
- Это от волнения. Со мной было то же самое, когда я в первый раз здесь оказался. Дыши глубже и постарайся не замечать того, что вокруг тебя. Сейчас ты один на один со своей душой. Смотри, читай и впитывай в себя всё, что прочтёшь. Здесь, в этих буквах ты найдёшь ответы на многие свои вопросы.
Атеон, стараясь быть не замеченным, тихо отошёл в тень.
Когда дыхание стало ровным, а голова чиста от всяких мыслей, Олег посмотрел на выстроившиеся рядами таинственные буквы.
- Читай. – Атеон слегка подтолкнул Олега к действию. - Читай вслух, что бы смысл написанного на этом камне прочно вошёл в тебя, и ты понял всю глубину этих слов.
Света в галерее хватало, что бы видеть написанное, но Атеон поднёс всё ещё горящий факел ближе к поверхности стола и буквы как бы ожили, увеличиваясь в размерах.
- Я Белобог, господь твой, который вывел тебя из тьмы сияющей, говорю тебе; да не будет у тебя других Богов пред лицом Моим. Я создал тебя по образу своему, и ты есть я. Я везде и во всём. Я внутри тебя. Ищи меня в себе.
Олег оторвал взгляд от написанного и посмотрел на Атеона.
- Если я правильно понял, то мы все Боги?
Атеон кивнул головой.
- Ты всё правильно понял. Наши предки Арии, считали себя Богами. Им было подвластно всё, а мы их дети.
- А кто же тогда Белобог?
- Белобог отец наших родителей Ариев.
- А мы, получается его внуки?
- Да, мы все его внуки.
Олег медленно опустил глаза на стол с письменами и продолжил читать:
- Познай себя и свою суть. Только познав себя, ты поймёшь, что твоя сущ-ность бессмертна. Разбуди свой разум и перед тобой откроются великие тайны мироздания.
Олег ни чего не понимая, посмотрел на своего учителя.
- Каким образом я могу познать себя и свою суть? Что я должен для этого делать?
Атеон терпеливо вкладывал знания в совсем ещё слепого и неоперившегося птенца.
- Ты думаешь, почему я пропадаю в этих пещерах? Всё, что можно было здесь прочесть, я уже давно прочёл. В этой темноте и безмолвии, я общаюсь с собой и нашими предками.
- И что они тебе говорят?
- Многое то, чего находясь в приземлённом состоянии, понять просто невозможно. Для этого нужно освободиться от своего тела и мыслью своей воспарить над собой и всем окружающим тебя миром.
- Ты научишь меня освобождаться от тела?
- Когда ты начнёшь общаться с собой, ты сам этому научишься.
Олег, как заворожённый смотрел на понятные ему буквы, выбитые на сто-лешнице, и старался прислушаться к себе. Кроме животного страха, он сейчас не ощущал ни чего. Ему было страшно. Страшно потому, что он не видел конца всему этому и не понимал, зачем всё это нужно.
- Скажи, Атеон, наши предки говорили и писали на нашем языке? Как странно, что через столько времени я могу их понимать.
- Тот язык, на котором ты говоришь – великое наследие Ариев. Об этом мы поговорим чуть позже.
Атеон взял Олега под руку и подвёл к другому камню. На гладкой столешнице этого стола Олег увидел вырезанную в камне широкую ленту в виде обруча, только закрученную в спираль. По всей длине этой ленты были высечены буквы. Эта лента закручивалась таким образом, что соединённые её концы, делали надпись по всей её длине беспрерывной.
- Что это?
- Это знак бесконечности. Бесконечности всего живого и не живого. Эти буквы на ленте сложены в определённом порядке и образуют волшебные коды. При помощи этих кодов можно не только общаться со своими предками. Они оставлены нам, что бы понять кто мы и откуда. В них сокрыта информация нашего прошлого настоящего и будущего. Тот, кто сумеет прочесть эти коды, поймёт свою сущность.
- Так это может сделать любой, кто захочет?
- Нет. Великим наследием для нас является язык наших предков. Понять смысл написанного, может только потомок ариев и ни кто больше. Человеку другой крови ни когда не понять смысл значения этих кодов. К сожалению уже сейчас многое утрачено. Потомки арийской крови забыли своих предков и стали забывать смысл великого языка.
Олег с интересом слушал учителя и понимал, что для того, что бы всё это понять, нужны не годы – нужны столетия. Странно то, что общаясь на языке своих предков, он не задумывался над тем, что этот язык столь могущественен.
- В чём же его сила? Только в том, что бы понять самого себя?
- Понять самого себя, это уже не мало. Чудо в том, что при определённых сочетаниях букв и слов, можно не тоько упавлять и подчинять своей воле других людей, но и получать власть над стихиями. Этот язык был создан очень давно самим Белобогом. С помощью него Тёмные силы Чернобога, так и остались стоять у порога Золотого пути духовного развития, и охранные печати с сокровенной древней Мудрости пока не сломлены.
- Пока. – Олег попытался представить себе, что будет, если эти печати всё же взломают. Понял, что представить такое ему не под силу и задал Атеону вопрос, который ему давно не давал покоя: - Скажи, почему наши предки покинули нас? Им здесь было плохо?
Наставник усмехнулся наивности своего ученика.
- Об этом всё ими сказано. Их история у тебя перед глазами. Дело в том, что они были не одни на нашей планете. Сюда прилетали путники из других чертогов. Однако Арии были хозяевами на планете и следили за тем, что бы все жили в мире и согласии, не нарушая законов Вселенной. Каким-то образом ситуация вышла из-под их контроля, и они уже не могли влиять на других жителей земли, которые возомнили себе, что они Боги и им доступно всё. Бесконтрольное кровесмешение и необузданность людей, привела к катострофе. Не буду говорить, что это только сыграло на руку самому Чернобогу с его кровожадной армией. Хаос распространился по земле, как саранча в голодный год. Выхода у наших предков не было и, решив не пускать Чернобога на нашу планету, они вызвали Всемирный потоп, скрывая все грехи людей под толстым слоем воды. Сами они перед этим покинули землю и направились в свои чертоги.
- Получается, что люди всё-таки выжили?
- Своих детей, тоесть нас, они, как смогли, обезопасили, но погибло их очень много. Спаслись и другие, но их было гораздо меньше.
- А что потом?
- Вода сошла, и солнце опять засияло над головами выживших. Потом по-томки ариев разошлись по всей земле, заполняя свободные земли. В основ-ном, большая их часть ушла на восток, часть осталась здесь, перебравшись ближе к югу, и лишь не значительная горстка ушла на запад.
- Почему они опять не объединились?
Атеон как-то горестно вздохнул и ответил:
- Вот с этого момента, потомки и стали забывать своих родителей. Стали забывать язык и своё предназначаение. Люди других кровей помнили о прошлом. Помнили Богов, населявших нашу планету и силу их разума. Боясь за своё будущее, они как могли, уничтожали память у потомков ариев и разрушали их язык. Такое продолжается и сейчас.
- Но ведь люди помнят язык. Они говорят на нём.
- От того языка остались лишь крохи. Память крови не даёт забыть всё и это как-то обнадёживает. Люди помнят только боевой клич ариев – «У-РА». Это не мнгое, что осталось. Это одно из волшебных кодовых слов. Когда его кричат, идя на врага, то в стане врага начинается паника, и враг впадает в оцепенение. Атакующие его становятся выше ростом и шире в плечах, а сила их вырастает во много раз. Язык наш эмоционален, и люди живут большей частью интонациями. Они смотрят в глаза и ловят смысл из ничего. Что я тебе об этом говорю, ты и сам это знаешь.
Олег кивнул головой.
- Знаю, но как-то раньше над этим не задумывался.
- Теперь у тебя будет много времени, что бы это всё обдумать и не раз.
Атеон наблюдал за своим воспитанником, находясь в тени факела. Склонив голову над столешницей, Олег, едва шевеля губами, читал древние письмена. Переходя от одного стола к другому, он становился задумчивей. Взгляд становился острее, а глубокая складка на его лбу говорила о большом умственном напряжении. Атеон понял, что учение нужно прерывать. Слишком большой объём информации может только повредить человеку, который уже познал будущее. Он подошёл к нему и положил свою руку на его плечо.
- Самое страшное, что может переживать человек, это зависть. Зависть порождает ненависть и жадность. Если человек испытывает ненависть к другому человеку, значит, он нарушил заповедь Бога. Этот человек уже находится под покровительством Чернобога и лишается человеческого обличия. Чернобог покровитель всего неживого. Тот, кто нарушит заповедь Белобога, переходит из мира живых в мир мёртвых и становится просто вещью Чернобога. По таким правилам идёт Великая Асса. Сейчас живых людей, гораздо больше, чем мёртвых, но ряды Чернобога растут. Мы с тобой, сейчас находимся здесь, для того, что бы увеличить ряды живых и оставить Чернобога в одиночестве. Только тогда он станет не опасен ни кому. В противном случае на нашей планете не останется ни чего разумного и живого. Пополнив ряды своей армии, Чернобог будет завоёвывать всё новые и новые земли во Вселенной, пока не опустошит и их. Для этого ему и нужно обойти Вселенские Законы, что бы закрыть для всех Светлых Миров Пути Духовного Развития. Он хочет снять печати с сокровенной Древней Мудрости Миров Высочайших, что бы Миры Низшие властвовали безраздельно. Он завладеет душами всего Чело-вечества. Вот почему Белобог стоит на охране Золотого Пути Духовного Развития, и вот почему нужно пополнять его армию – армию живых и разумных людей на нашей планете.
- Но, что можем сделать мы? – Олег отвлёкся от своего занятия. - Нас ведь так мало.
- Прежде всего, научить жить людей по Вселенским Законам. Объяснить им кто они и для чего живут. Наши предки сказали нам, что мы победим в этой войне, если будем жить по законам Белобога. Только тогда для всех нас откроется Золотой Путь Высшего Разума, и только тогда мы заслужим право жить вечно и общаться с ними. До тех пор Путь для нас будет закрыт.
Какое-то время в галерее стояла полная тишина. Каждый из них осмысливал для себя своё место в жизни. Нарушив тишину, Атеон продолжил:
- Ты часто спрашивал меня о Роде. Где он и когда вернётся? – Атеон всем телом повернулся к Олегу. – Он сейчас как раз и занят тем, что учит людей жить по этим законам. Он ушёл на восток. Там, в Земноморье, сейчас решается судьба Великого наследия. Это я говорю тебе затем, что ты, то же отправишься туда. Восток сейчас представляет угрозу миру, в котором мы живём. Именно оттуда начнётся война за души славян. Олег с удивлением посмотрел на своего учителя.
- Ты посылаешь меня на восток? Когда?
- На этот вопрос должен ответить тебе не я.
- А кто?
- Ты сам знаешь, что мы давно ждём людей от Рурика. Он и укажет тебе время.
- Что я должен буду делать на востоке?
- Ты должен будешь закрыть город, из которого мы ждём духовной агрессии. Город, в который ты пойдёшь, называется Царьград.
- Я встречу там Рода?
- Может быть. Восток большой. Где он может находиться, я не знаю.
- Я скучаю по нему. Мне его не хватает.
Атеон вздохнул.
- Я знаю твою привязанность к нему. Поверь, и он, то же скучает по тебе. Однако путь есть путь. Он труден и непредсказуем. Нужно научиться тер-петь. Только через терпение, через боль и лишения, можно достичь своей цели.
Олег кивнул головой.
- Я понял тебя. – Он повернулся к череде стоящих столов. - Давай подойдём к следующему столу.
- На это у нас уже нет времени. Я специально показал тебе только начало пути, что бы ты знал, ради чего всё делается и ради чего нужно жить. У тебя ещё будет время побывать здесь. Те знания, которые ты получил здесь и в галерее Знака, должны помочь тебе в предстоящем деле. Теперь ты не просто Олег. Ты теперь Вещий Олег потому, что прикоснулся к будущему и знаешь, каким оно может быть или не быть. Сейчас всё в твоих руках.
Постояв ещё какое-то время в галерее, Атеон и Олег направились к выходу. Когда они шли назад по арочному проходу, Олег спросил Атеона:
- Скажи, как ты относишься к Волхему? Наш колдун до сих пор держит у себя в доме лики наших Богов. Разве им там место? Ведь он был в галерее Знака и читал свитки? Ты даже советуешься с ним, как впрочем, и я? Он не верит нашим предкам? Как можно почитать всех Богов, ведь в заповедях прямо сказано: «не создавай себе другого Бога»?
- Ты знаешь Волхема больше, чем я. Главная его черта, это сострадание к людям. Он всегда готов жертвовать собой для блага других. Это даёт ему право быть в наших рядах. Словянские Боги – наместники Светлобога на земле, и он это знает. Нельзя сказать, что он почитает этих Богов больше, чем самого Белобога, но его преданность Велесу сослужила ему дурную службу. Белобог сделал его полузверем – получеловеком. Я вижу, как он мечется между двумя обличиями, но назад уже, ни чего не вернуть. Наверное, он смирился с этим и идёт своим путём. Разумом он всё понимает, а в душе смириться с этим не может.
- Трудно, наверное, ему найти себя?
Атеон усмехнулся.
- Не думаю. Вопрос в другом. Хочет ли он сам найти себя? Мне кажется, что он комфортно себя чувствует и так, не утруждаясь поисками. Волхему мудрости не занимать. Он везде найдёт свою нишу. Главное, что он любит людей, и люди платят ему тем же.
Обратный путь на поверхность показался Олегу короче, наверное, по тому, что он думал о колдуне. Его не лёгкой доле. Прав был Атеон в том, что люди действительно его любили, хоть и побаивались. Он сам испытывал к Волхему уважение и не раз получал от него мудрые советы и наставления. Однако странности в поведении колдуна порой заставляли Олега задуматься о его нормальности. Неожиданно дневной свет ударил в глаза. Пройдя узкую расщелину, они вышли из пещеры на открытое место. Щурясь от яркого света, Олег протёр глаза.
- Ни как не могу к этому привыкнуть. Сколько раз выходил из пещеры, каждый раз солнце ударяло по глазам неожиданно.
- Это лишний раз говорит о том, что солнце всегда сильнее тьмы. Пойдём к городу. Нас наверняка заждались.
- Почему заждались? Думаю времени с тех пор, как мы спустились в гале-рею, прошло не так уж и много.
Атеон нахмурился, услышав слова Олега.
- Ты не замечаешь времени. Это плохо. Ко времени нужно относиться внимательней. Время это тот же воздух, та же вода. Если не будет воздуха, тебе нечем будет дышать. Если закончится вода – ты умрёшь от жажды. Если ты не будешь замечать времени, оно пройдёт мимо тебя. Как ты думаешь, сколько времени мы находились в галерее?
Олег пожал плечами.
- Если учитывать то, что время в пещерах замедляется, то думаю дня два.
Атеон покачал головой и с укором посмотрел на Олега.
- Со временем ты научишься определять время в пещерах, а сейчас послушай меня. С тех пор, как мы вошли сюда, прошло ровно двенадцать дней.
Олег остановился и от удивления открыл рот.
- Это как же ты определил, что ровно двенадцать?
Атеон засмеялся.
- Я научу тебя ориентироваться во времени. – Он, то же остановился и протянул Олегу стебелёк какого-то растения. – Будь внимателен к окружающему тебя миру. Когда мы входили, этот стебелёк-постушка только проклюнулся из земли.
Олег взял тонкий стебель в руку.
- Ну и что?
- Каждый день на его стебле появляется маленькая сумочка с семенами. Че-рез тридцать дней его рост заканчивается потому, что семена созревают. На его стебле всегда прорастают тридцать сумочек. На тридцать первый день сумочки раскрываются и выбрасывают семена в землю. Старый стебель засыхает, дав начало новой жизни. Сколько сумочек у этого стебля?
Прикасаясь к каждой сумочке, Олег начал считать. Закончив, он удивился.
- Ровно двенадцать.
Атеон улыбнулся.
- Правильно. Двенадцать. Вокруг тебя кипит жизнь и не замечать этого просто невозможно. Когда научишься видеть и слушать, что происходит вокруг тебя, тогда поймёшь цену времени.
Закончив свой урок, Атеон направился в сторону города. Помяв травинку в руке, Олег вздохнул, щелчком отправил эту травинку на землю и пошёл в след своему учителю.
- Что бы всё знать, одной жизни не хватит.
Не оборачиваясь, Атеон ответил:
- Одной не хватит. Для этого мир так и устроен, что бы передавать свои знания тому, кто идёт за тобой.
- Кому я должен передать свои знания?
Атеон весело рассмеялся.
- Своим детям. Пришло время найти тебе спутницу жизни и бросить своё семя в благодатную почву. Мир без детей обречён.
Услышав слова Атеона, Олег опять остановился и опустился на землю.
- У меня была спутница. Другой мне не нужно.
- Это не тебе решать. Она осталась в твоей памяти и в твоей душе. Она всегда будет рядом с тобой. Ты должен любить не мёртвых. Ты должен любить живых. Только тогда в твоей жизни появится смысл. Каждый человек должен оставить после себя кого-то, что бы жизнь на земле не прекращалась. В этом есть свой глубокий смысл.
Поднявшись с земли, Олег догнал учителя и пошёл рядом с ним, не задавая больше ни каких вопросов. За последней каменной грядой впереди блеснул ручей. Теряясь в лучах яркого солнца, дальше к северу лежал потерянный в бесконечных просторах русской земли городок Китеж.
Глава 10.
Едва взошло солнце, Дрон спрыгнул с печи и подошёл к окну. За окном стояла серая утренняя мгла. Ветер гнал по небу тяжёлые тучи, которые то и дело закрывали собой нарождающееся светило. Вглядываясь в этот сумрак, он пытался разглядеть знакомую и родную фигуру отца. Прошли уже все сроки, когда он должен был вернуться, но его всё не было. На душе у мальца было не спокойно. Потерев кулачками, начавшие слезиться от напряжения глаза, он отошёл от окна и опять подошёл к печи. Открыв дверцу топки, подбросил в неё несколько сосновых поленьев и собрался уж было, лезть наверх, как услышал приглушённый стук копыт. Потому, как конь ставил ногу, он сразу определил, что это их Воронок. Обрадовавшись, что отец, наконец-таки, вернулся, Дрон мигом накинул на плечи свой драный тулупчик, сунул ноги в разбитые сапоги и выскочил из избы на улицу. Воронок словно привидение медленно выплывал из предутренней мокрой серости. Малец улыбнулся и кинулся навстречу отцу. Однако сделав несколько шагов, он остановился и недоумённо посмотрел на Воронка, в седле которого ни кого не было. Воронок пришёл один. Такое могло произойти только в одном случае. Отец погиб. Ноги у Дрона подкосились от такой страшной догадки, и он начал медленно оседать на землю. Мысли мальчика проносились у него в голове, как быстрые стайки птиц, перелетающих с одного дерева на другое. Внезапно он вскочил на ноги. Одна мысль всё-таки задержалась, заставив его кинуться в дом. В полутёмном доме он почти на ощупь нашёл свою одежду и быстро стал одеваться. Мысль прочно засела в голове, заставляя его торопиться. Отец жив. Он просто ранен и прислал за мной Воронка. Нужно спешить, что бы помочь ему. Закончив с одеванием, Дрон выскочил во двор и подбежал к Воронку. Умное животное, догадавшись чего от него хотят, легло на землю, помогая мальчику забраться в седло. Дрон сам научил его этому приёму и теперь без проволочек залез в седло, хватаясь за поводья. Воронок медленно поднялся с земли и направился туда, откуда, только что пришёл.
Когда окончательно рассвело, впереди показался перелесок. За ним, к северу, теряясь за горизонтом, уходила стена чёрного старого леса. Выйдя на утоптанную дорогу, Воронок прибавил ходу. Уже скоро конь с Дроном в седле приблизились к страшному месту. Остановившись, Воронок опять опустился на землю, давая возможность мальчику слезть на землю. Тот быстро выбрался из седла и кинулся к деревьям, за которыми угадывались лежащие тела. То, что малец увидел, привело его в ужас. Первым, кого он увидел, было тело Венда. Шлем, прикрывающий его голову, был разрублен, и всё лицо его было в крови. Недалеко от него лежали тела его сыновей. У одного прямо из груди торчала короткая стрела. Такая же стрела пробила голову и другому его сыну. Тела отца нигде не было. Дрон осмотрелся по сторонам и тут услышал слабый стон. Не раздумывая, он бросился в ту сторону, откуда шёл этот стон. Не далеко от дороги, за поваленным деревом он, наконец, увидел его. Гнат лежал на спине с закрытыми глазами и тихо стонал. Чуть ниже плеча, у него из груди торчал металлический прут. Вся одежда была залита кровью. Дрон наклонился над раненым отцом и дотронулся до торчащего из тела прута. Отец от боли вскрикнул и открыл глаза.
- Не трогай. Кровью изойду.
Из глаз мальца потекли слёзы.
- Что делать то тять?
Отец опять закрыл глаза и заплетающимся языком сказал:
- Подведи Воронка и помоги мне забраться в седло.
Вытерев слёзы перепачканной в крови рукой, Дрон кинулся за Воронком. Услышав голос хозяина, тот сам направился к нему. Схватив его за уздечку, Дрон подвёл его к отцу.
- Ложись Воронок. Ложись. – Мальчик гладил его по шее, натягивая вниз уздечку. – Ложись мой хороший.
Конь медленно завалился набок, укладываясь на землю рядом со своим хозяином.
- Вот так. Хорошо. Молодец Воронок.
Уложив коня, Дрон опять подошёл к отцу, что бы помочь ему перебраться в седло. Гнат медленно перевернулся на живот и попытался сам встать на колени, но от пронзившей всё его тело боли, со стоном, опять рухнул на спину. Сил да же на это у него явно не хватало. Малец изо всех сил старался приподнять отца, уцепившись тому в окровавленный ворот рубахи, но тот только стонал от боли, хотя и пробовал помогать ему, упираясь в землю ногами. Ценой неимоверных усилий Дрону удалось только развернуть мощное тело отца головой к седлу. Перепачкавшись в грязи и крови, малец напряг последние силы и приподнял плечи отца. Когда оставалось совсем не много для того, что бы уложить тело поперёк седла, отец вскрикнул и потерял сознание. Обессиленный Дрон свалился на землю рядом с неподвижным телом, и из глаз у него потекли слёзы. Мальчик разрыдался.
- Тять я не могу больше. – Он размазывал слёзы по лицу грязными руками, превращая его в страшную гримасу. - Вставай! Я не могу!
В ответ стояла тишина. В ответ отчаянию пришла злость.
- Зачем ты поехал сюда?! Зачем ты меня бросил?! – Дрон вцепился руками в волосы и начал трясти его голову, приводя отца в чувство. – Как я теперь буду один?! За что ты меня так наказал?!
Неожиданно за спиной Дрона раздался голос:
- Это не он тебя наказал. Это Боги тебя наказали за то, что твой отец хотел убить человека.
Дрон резко обернулся назад и увидел у себя за спиной всадника. Широкий чёрный плащ и глубокий капюшон полностью скрывали его тело и лицо. Испугавшись, мальчик вскрикнул и невольно закрыл своим тельцем тело раненого отца.
- Ты кто? – Развернувшись всем телом к незнакомцу, Дрон встал, закрывая от него отца.- Ты хочешь его убить? Я не дам тебе это сделать!
Кровь ударила ему в голову. Он схватил валявшуюся под ногами палку и направил её в сторону непрошеного гостя.
- Уходи, или я разобью тебе голову!
Только сейчас Дрон заметил, что сзади от незнакомца находилась целая группа вооружённых всадников. Силы были явно неравны, и Дрон медленно опустил вниз своё оружие. Тем не менее, глаза у мальчика горели яростным огнём.
- Не трогай его или Боги покарают тебя!
Незнакомец ни как не отреагировал на его грозный вид и страшные слова. Спокойным голосом он ответил мальчику:
- Успокойся. Я не причиню зла ни тебе, ни твоему отцу. Ты достойный сын своего никчемного родителя. Если ты дорастёшь до его лет, то будешь великим воином. Позволь мне помочь тебе и твоему горю.
После сказанного, незнакомец махнул рукой в сторону своей свиты. Несколько человек сразу же подъехали к нему и спешились. Аккуратно подняв тело отца, они уложили его поперёк седла и подняли Воронка на ноги.
Один из свиты подошёл к незнакомцу и сказал ему:
- Он жив Фрост, но потерял много крови. Нужно спешить в город.
Незнакомец кивнул капюшоном, подъехал к Дрону и наклонившись, быстро схватил того под руки и усадил в седло, впереди себя. Пришпорив коня, он выехал на дорогу и направился в сторону Белоозера. Вся свита последовала за ним, ведя на поводу Воронка с раненым Гнатом.
Глава 11.
Сытник проснулся и открыл глаза. Не поднимая головы, осмотрел полутёмную комнатушку, в которую через узенькое оконце пробивался тоненький лучик света. Прислушался к своим ощущениям и, не узрев в них ни какой опасности, поднялся на ноги. Почувствовав рядом какое-то шевеление, проснулся и Следак. Не сразу сообразив, где он находится, спросил:
- Мы это где? Куда нас вчера занесло?
- Вставай лежебока. – Сытник подпоясывался ремнём, на котором висел его меч. – Сейчас разберёмся где мы и у кого.
За печью, перегораживающей дом на две половины, послышалось кряхтенье. Друзья переглянулись и обойдя печь, увидели старуху, которая сидела за перекошенным столом и перебирала прошлогодние травы. Не поворачивая головы, та спросила:
- Как спалось путнички? Кошмары не мучили?
- Спасибо бабушка за кров. – Сытник вышел вперёд. – Кошмары нас не мучили.
Бабка опять крякнула.
- За спасибо сыт не будешь.
Она отвлеклась от своего дела и посмотрела на мужчин.
- Я вас приютила, я вас обогрела…
Следак перебил старуху:
- Вот если бы ты нас ещё и накормила?
Бабка засмеялась скрипучим смехом.
- А ты ловок, сынок. – Она сверлила его своими колючими глазами так, что Следаку стало как-то не по себе. – Думаешь, что человека изнутри сможешь, еже ли он под твою дудку плясать будет? Ох, и ловок ты.
- Ты о чём бабушка?
Старуха грубо его оборвала:
- Прекрати! Меня ты всё равно не поймёшь, потому, как молод ещё. Ежели замечу, что в душу ко мне залезть захочешь, пожалеешь на всю жизнь свою.
Сменив гнев на милость, продолжила:
- А накормить вас? Ну, что ж накормлю. Так тому и быть.
Старуха опять как-то нехорошо рассмеялась и подошла к печи.
- Разносолов у меня нет. Поешьте, что есть и убирайтесь. Тревожно мне как-то с вами.
Открыв большую духовку в печи, она воткнула в неё длинный рогатый ухват и тут же вытащила из неё большой глиняный горшок. По избе разнёсся приятный запах курятины. Поставив горшок на стол, бабка кивнула гостям на стол.
- Садитесь. Ешьте.
Голодные гости ринулись к столу, уселись на шаткие скамейки и принялись за еду. Горячее куриное мясо выглядело аппетитно, но было настолько жёстким, что жевать его было просто невозможно. Отложив в сторону кусок, Следак посмотрел на с трудом пережёвывающего курятину Сытника.
- Сдаётся мне, что этого петуха я уже недавно ел.
Сытник перестал жевать и посмотрел на старуху.
- Ты что нам, старая кляча, подсунула? Ты где взяла эту курятину?
Старуха, не смутившись, пожала плечами.
- Она всё равно у вас бы испортилась. А так хоть пищи горячей поедите, да и мне кое-что останется.
От такой наглости друзья, не придумав больше ни чего, дружно рассмеялись.
- А ты бабка не промах. – Следак, улыбаясь, опять засунул в рот жёсткое мясо, и с набитым ртом продолжил: - Пошли бабушка с нами. С тобой мы точно нигде не пропадём.
Бабка отложила в сторону сухой стебелёк и серьёзно посмотрела на своих гостей.
- То, что не говорите, куда путь держите, это хорошо. Тайный у вас путь, это я сразу поняла.
Сытник насторожился.
- Это почему ты так решила?
Бабка ткнула его в грудь своим крючковатым пальцем.
- Обереги за вас всё сказали.
Следак быстро дотронулся рукой до места на груди, где находился его оберег, даденный Руриком. Золотая пластина с соколом была на месте.
- Твоё счастье, что не тронула.
- А мне без надобности. – Старуха опять принялась за свою траву. – Знаю я, куда вы направляетесь и зачем.
Друзья опять переглянулись. Старуха всё больше и больше им не нравилась. Видно почуяв угрозу, она первый раз за всё время улыбнулась.
- Успокойтесь. Это я вам должна открыть нужную дорогу в Китеж, а обереги ваши мне подсказали, что вы эту дорогу и ищете.
Следак с интересом посмотрел на старуху.
- Так это ты нас должна была встретить? Как удачно всё сложилось.
Бабка усмехнулась.
- Ни чего для тебя ещё не сложилось, а для меня это просто.
Сытник вытер рот тыльной стороной ладони.
- Может, расскажешь всё поподробнее?
- Может и расскажу, если монетку дадите.
В возмущении Сытник поднялся из-за стола и наклонился к бабке, хватаясь за рукоять меча.
- Я тебе сейчас покажу монетку, старая колода.
Следак остановил его за руку и спокойным голосом сказал:
- Ты не серчай на него бабушка. В детстве малец только железные игрушки видел, вот и сердце у него железным стало. – Тем временем он достал из кошеля несколько монет и положил их на стол перед бабкой. – Вот тебе монетки за доброту твою.
Пропустив его иронию мимо, бабка улыбнулась и тут же сгребла монеты со стола, зыркнув глазами на Сытника.
- Понимать надо, что бабке то же как-то жить нужно, а ты за меч хватаешься.
Когда монеты перекочевали за пазуху старухи, она продолжила:
- Поучись у друга своего. Он хоть и такой же злодей, как ты, но в душу влезть умеет. Главное он понимает эту душу. Не зря я его в свою не пустила.
- А что у тебя на душе, скажешь?
Следаку понравилась такая игра в поддавки. Старуха отмахнулась рукой.
- Ни чего там для тебя хорошего нет. Ты в своей душе разберись. Скоро встретишь человека, который тебе всю жизнь изменит, однако решение всё равно, придётся принимать тебе. Принимать и сердцем и душой. Об этом думай.
Сытник успокоившись, слушал разговор, который его увлекал всё больше и больше. Когда Следак и старуха замолчали, он тихо спросил:
- Может, ты и мне чего скажешь? - Он поднял глаза на старуху. – Кого я встречу на своём пути?
Старуха мельком на него взглянула и кивнула головой.
- И ты встретишь. Кровь свою встретишь. Дочь она тебе. – Старуха остановила взглядом, поднимающегося из-за стола Сытника. - Только не радуйся раньше времени.
Сытник удивлённо спросил:
- Откуда ты про дочь мою знаешь?
- Я много чего знаю, да не всем говорю.
- Где она? Сажи бабушка, как найти её?
Старуха усмехнулась.
- Придёт время, найдёшь.
- Скажи, почему я не должен радоваться этому? Я столько времени её ищу?
- Не признает она тебя.
- Как не признает? Ведь я отец её.
- Вот как раз это тебе придётся ей долго доказывать. А что бы это доказать, ты должен будешь ей открыть очень многое. Тебе придётся рассказать ей то, о чём ты даже сам с собой наедине боишься говорить.
После её слов в избе повисла тяжёлая тишина. Что бы закончить этот неприятный разговор, Следак обратился к старухе:
- Ты сказала, что укажешь нам путь к Китежу. Куда мы должны направиться сейчас?
Старуха вздохнула.
- До вас был один купец с целым обозом и десятком дружинников. Он пошёл по пути, который я ему указала.
Сытник опять с недоверием покосился на старуху.
- Он дошёл?
- Ты прекрасно знаешь, что нет. И дело тут не во мне. За обозом следили и пошли за ним. Где-то у подножия Камня его и перебили. Слишком заметным был обоз. Много людей. Они привлекали к себе внимание.
- Кто это был?
Старуха пожала плечами.
- Того я не ведаю. Вижу одного, того кто скрывает своё лицо. Его берегитесь.
- Кто он?
- Враг. Очень опасный и коварный враг.
Следак задумался и закрыл глаза. Думая, что он заснул, Сытник толкнул его в бок.
- Да не сплю я. Не сплю. У меня такое ощущение, что за нами всё время кто-то наблюдает. Кто-то всё время находится рядом. Я его не вижу, но чувствую.
Бабка кивнула головой.
- Это он - ваша страшная тень.
- Как нам от него отвязаться?
- Боюсь, что вы от него не отвяжетесь. Его можно только убить.
Сытник вздохнул.
- Знать бы кто он. Было бы намного легче.
- Его лица ни кто не видел. Я же говорю, это тень.
- Ну, тень, так тень. – Сытник поднялся из-за стола. – Пусть ему будет хуже.
- Куда нам идти сейчас?
- Из города будете выходить через северные ворота, а не восточные, которые проходил предыдущий обоз. Там вас наверняка уже ждут. У развилки повернёте на восток и поскачете к Спящей речке. Сейчас она спит, так что легко сможете её перейти. Скоро она проснётся, тогда всё. Нужно будет ждать, когда вода спадёт, и она опять заснёт. За речкой повернёте к северу. Дорог там нет, так что пойдёте в направлении Иглы. Это скала такая. Узкая и высокая. Не смотрите, что путь покажется вам коротким, это обман. Идти до неё целый день. Затемно вы должны быть у её подножья. К утру в тех местах опускается густой туман. Если не успеете за темно, придётся пережидать, пока туман осядет. В этом тумане Иглу вам не рассмотреть. Как осядет туман, взберётесь на эту скалу. Дальше к востоку увидите озеро. Ваш путь лежит к нему. Там вас встретят.
Выслушав старухины наставления, Сытник и Следак встали из-за стола и направились к двери. Открыв дверь, Следак повернулся к бабке.
- Кнзь говорил, что мы должны найти Чёрного колдуна. Кто это и как его нам найти, не подскажешь?
- К колдуну не ходят. Он сам вас найдёт. Идите и будьте осторожны.
Друзья одновременно поклонились бабке и вышли из избы. Кони стояли под камышовым навесом и мирно жевали сено. Сытник мотнул головой и усмехнулся.
- Молодец бабка. Пока мы с тобой спали, она лошадей накормила.
- Да и нас, то же. - Следак засмеялся. – Ловкая бестия.
Они вывели коней со двора, запрыгнули в сёдла и направились к северным воротам города.
Глава 12.
В избе у Гната было неспокойно. Дрон сидел у постели отца и держал его за руку. Даже после того, как вытащили у него из груди тяжёлый прут, легче ему не стало. Рану укрыли и туго перетянули, но крови было потеряно много. Всё тело его горело огнём, и малец всё время обтирал его лоб тряпицей, смоченной холодной водой. Заботясь об отце, Дрон не спускал глаз с человека в чёрном плаще. Было странно, что даже войдя в избу, тот не скинул с головы своего широкого капюшона. Он стоял у окна и держал в руках злополучный остро заточенный пруток. Внимательно его рассматривая, он кивал головой и что-то шептал себе под нос, но что именно было не слышно. Создавалось впечатление, что он говорит сам с собой. Наигравшись прутком, он бросил его на лавку и позвал кого-то по имени. Тут же в избе появился один из его свиты. Теперь Дрон услышал, о чём они говорили.
- Немедленно пошли людей на восточные и северные ворота. – Человек в плаще говорил голосом повелителя, ослушаться которого, означало одно – смерть. – Мы не должны их упустить.
Тот, кому он это говорил, молча поклонился и выбежал из избы. Дрон посмотрел в окно и увидел, как четыре человека, запрыгнули на своих коней и, разделившись по парам, разъехались в разные стороны. Человек в плаще сел на лавку и опёрся спиной об стену. Сейчас Дрону хотелось только одного, что бы все непрошенные гости, поскорее уехали и оставили его с раненым отцом в покое, но посмотрев на их главаря, понял, что скоро они отсюда не уйдут. Теперь он будет ждать вестей от своих дозорных. Очнувшись на какое-то мгновение, отец попросил пить. Зачерпнув из ведра ковш холодной воды, Дрон аккуратно поднёс его к губам отца. Тот, с трудом приподняв голову, сделал несколько маленьких глотков и опять уронил её на подушку.
- Не жилец он, мальчик. – «Чёрный плащ» подал голос. – После таких ран не выживают, поверь мне.
Услышав его слова, Дрону захотелось поднять со скамьи злосчастный прут и воткнуть его прямо в чёрную дыру капюшона.
- Как ты можешь такое говорить! – Злоба разлилась по всему телу мальчика. – Он выживет! Он обязательно, выживет!
- Если хочешь, я могу забрать тебя с собой.
- Ни куда я с тобой не поеду! Ты погубил отца! Из-за тебя он теперь мучается!
«Чёрный плащ» повернул капюшон к Дрону.
- А ты смышлёный малый. Подумай, не спеши. У меня ты будешь сыт и одет. У тебя будет свой конь.
На глазах у Дрона выступили слёзы.
- Я не брошу отца и с тобой я ни куда не поеду.
- Ну, что ж, воля твоя.
Он опять откинул голову в капюшоне на стену, и как показалось мальцу, задремал.
Дозорные вернулись быстро и сразу вошли в избу. Тот, кому отдавался приказ вышел вперёд и сказал:
- Фрост, мы узнали, что они успели проскочить через северные ворота.
«Чёрный плащ» вскочил с лавки и кинулся к дверям. Прежде, чем выйти из избы, он обернулся к Дрону.
- Я сделал тебе предложение. Не спеши. Подумай. На обратном пути я заеду к тебе.
Не дождавшись ответа, он выскочил на улицу и запрыгнул в седло, подведённого ему коня. Махнув рукой своей свите, он направил его по дороге, ведущей к северным воротам города.
Кони неслись во весь опор, подстёгиваемые своими наездниками. Солнце медленно подходило к своему зениту. Для того, что бы добраться до Иглы, времени уже не хватало. Давно осталась позади развилка дорог, и Сытник с Следаком на полном скаку всматривались вперёд, ища глазами Спящую речку. Местность, по которой они гнали своих коней, была абсолютно безлюдна. Равнина постепенно переходила в плоскогорье. Всё чаще на пути возникали холмы со скудной растительностью. Глубокие лощины перерезали эти холмы, заставляя путников то и дело менять направление, объезжая их. Кони выбивались из сил, но покорно повинуясь своим хозяевам, не убавляли набранного темпа.
- Ещё не много и мы загоним коней! – Следак кричал в спину, вырвавшемуся вперёд Сытнику. – Нужно их придержать!
На такие мелочи Сытник не обращал внимания.
- Они крепкие! Выдержат!
Бешеная скачка продолжалась ещё какое-то время, пока впереди не блеснула тонкая нитка воды. Увидев её одновременно, друзья придержали коней.
- Я уже подумал, что бабка нас обманула, и ни какой речки не существует в помине.
Следак вытер выступивший на лбу пот. Сытник остановил коня, ожидая, когда тот поравняется с ним.
- Не думаю, что бабка врала бы нам.
- То-то и оно, что бабка правильная, а речки всё нет и нет. Вот и думай тут, кто правильней.
- Хватит ныть. Нужно ещё разведать, где лучше переходить этот ручей.
Сытник направил Вьюна вниз к весело бегущему, не широкому ручью. Следак задержался, всматриваясь куда-то вдаль.
- Что ты хочешь там увидеть?
Сытник подъехав к ручью, спешился и отпустил коня. Тот, опустив голову, жадно припал губами к чистой проточной воде.
- Не мучай коня, отпусти его напиться!
Следак не отвечая, продолжал всматриваться вдаль. Наконец, что-то высмотрев, улыбнулся и тронул коня. Соколик слетел с холма вниз, и не дожидаясь, когда его наездник вылезет из седла, жадно стал пить воду. Соскочив на землю, Следак подошёл к Сытнику.
- Я её высмотрел.
- Кого ты высмотрел в этой пустоши?
- Иглу.
Сытник поднял голову и посмотрел в ту сторону, в которую до этого всматривался Следак.
- Ни чего не вижу.
- Отсюда не увидишь. Игла за тем высоким холмом.
Он рукой показал на средних размеров гору.
- Её вершина в тумане. Сразу и не разберёшь, если не знаешь, что ищешь.
Когда кони вдоволь напились, Сытник взял под уздцы Вьюна и начал переходить ручей. Через толстую кожу сапог сразу же почувствовался холод ледниковой воды.
- Не верится, что эта речушка может быть не проходимой. Вода не доходит даже до колена.
После того, как Сытник с Вьюном дошли до середины этого ручья, Следак с Соколиком двинулись им в след.
- Этот ручей разливается, видимо тогда, когда начинает таять снег в горах. Потому она и спит сейчас, пока солнце слабое.
Благополучно переправившись на другой берег, друзья, чтобы не завязнуть в раскисшей глине, отвели коней подальше от ручья. Выбравшись на твёрдую землю, они запрыгнули в сёдла и погнали коней дальше на север, в направлении Иглы.
Фрост со своим отрядом из восьми всадников, проскочив северные ворота Белоозера, понеслись вдогонку гонцов князя. Солнце уже миновало свой зенит, и начало скатываться к западу. Пока кони во всю прыть мчали преследователей по единственной дороге, уходящей в северном направлении, у Фроста не было ни каких сомнений, куда направились беглецы. Однако у развилки, он остановил коня. Его отряд, набранный из отъявленных головорезов, остановился рядом. Крепкий мужик со стриженой бородой, подъехал к нему и спросил:
- Куда дальше, Фрост?
Тот, что-то про себя размышляя, не удостоил его даже взглядом. Всматриваясь в дорогу, уходящую на восток, он размышлял вслух:
- Прошлый раз обоз вышел через восточные ворота и шёл целый день, ни куда не сворачивая. Потом они повернули к северу. Мы догнали их, когда они уже были почти у подножия Камня. Укрываясь за скалами, они могли бы пройти дальше незамеченными. А если бы они переправились через реку, мы бы их тогда точно потеряли. Это было уже гораздо севернее этого места. Но, тогда они слишком долго шли в восточном направлении.
Стриженный опять подал голос:
- Куда пойдём, Фрост?
Фрост повернул к нему чёрный провал своего капюшона, за которым едва угадывалось бледное лицо. Что-то ещё взвесив про себя, наконец, принял решение.
- Пойдём на восток.
Ударив по бокам коня ногами, он свернул на развилку и понёсся на восток. Вооружённый до зубов отряд, последовал за своим предводителем.
Утоптанная дорога скоро кончилась, поворачивая обратно к Белоозеру одним крылом. Другим, она поворачивала в южном направлении. На стыке дорог зоркий глаз Фроста разглядел едва различимые следы от копыт коней, уходящих строго на восток. Не сомневаясь, что это следы тех, кого они преследуют, отряд направился в том же направлении. Вечерние сумерки проскочили так же быстро, как и несущиеся вперёд резвые кони. Солнце ушло за горизонт, оставив после себя чёрную темень и слабый серебристый свет нарождающеёся луны. Выбившийся из сил отряд преследователей упёрся в журчащий ручей и люди остановили своих коней. Спрыгнув на землю, Фрост размял затёкшие ноги и подошёл к самой воде. Зачерпнув руками немного воды из ручья, он жадно выпил холодную воду. Не утолив жажды, он опять погрузил руки в ручей и от неожиданности замер, не вынимая рук из воды. Совсем рядом с ним, на глинистом берегу ручья, почти в полной темноте, он разглядел чёткий отпечаток конского копыта с широкой металлической подковой. Он ещё не верил в такую удачу и тут же распорядился разжечь факел. При свете факела отряд перебрался на другую сторону ручья и остановился, повинуясь поднятой руки Фроста. Тот приказал ни кому не сходить с места, что бы не затоптать возможные следы и взял факел в свои руки. После не долгих поисков в свете факела, он всё-таки разглядел небольшие углубления от увязших в глине копыт коней и несколько отпечатков сапог людей. Явно именно на этом месте они и переправлялись. Удача пока была на его стороне. Определив направление по расположению этих отпечатков, Фрост понял, что беглецы взяли направление на север. Затушив уже не нужный факел, он запрыгнул в седло и сказал своим попутчикам:
- Останавливаться не будем. Что бы не загнать коней, поведёте их шагом – пусть отдохнут. Двигаться будем в северном направлении.
Стриженый возмутился.
- Люди устали. Им и коням нужен отдых. Куда идти в такую темень? Ноги переломаем.
Фрост быстрым движением выхватил из под плаща меч, и приставил его к шее стриженого.
- Хорошо. Тогда выбирай, что лучше: сломанная нога или сломанная шея?
Против такого аргумента, говорить было нечего и стриженый, бурча себе что-то под нос, взял коня под уздцы и повёл его вперёд. За ним двинулся недовольный отряд. Фрост усмехнулся и вложил меч в ножны. Сменив гнев на милость, он сказал:
- Нужно потерпеть не много. Нам ни как нельзя их упустить. Если дойдут до Камня, там мы их и потеряем. Боярин за это всем нам головы срубит.
Выстроившись в цепочку, они один за другим, ведя на поводу коней, направились в ту сторону, куда указывали следы беглецов.
Казалось, что этот ночной переход ни когда не кончится. Ни кто не понимал, каким чутьём обладал Фрост, который упорно вёл отряд почти в кромешной тьме строго на север. Он не чувствовал усталости и в его сердце не было места жалости к смертельно уставшим людям и животным. У него была своя цель, для достижения которой, он готов был положить на плаху не только свою, но и головы всех, кто сейчас был рядом с ним. Это понимали все и потому безропотно подчинялись этому страшному человеку. Когда серп луны переместился за спину, кони захрапели, отказываясь идти дальше. Еле волоча уставшие ноги, стриженый, набравшись мужества, всё же обратился к нему:
- Послушай, Фрост. Если мы сейчас не остановимся, мы потеряем не только коней, но и людей. Дальше преследовать беглецов будет не кому. Давай сделаем привал. Пусть люди и кони отдохнут, а поутру, мы их обязательно нагоним.
Неожиданно для всех Фрост остановился.
- Хорошо. Пусть будет так. Всем отдыхать. – Он поманил к себе рукой стриженого. – Коли ты такой сердобольный, возьмёшь напарника и чуть свет, пойдёте с ним вперёд на разведку. Мы вас догоним. А сейчас всем спать.
Через мгновение, усталые люди спали. Успокоившиеся кони, привязанные к какому-то деревцу, мирно сопели, раздувая свои крупные ноздри, как меха. Вокруг стояла первозданная тишина. Фрост, облокотившись на корягу, неотрывно смотрел на тонкий серп месяца.
До Иглы дошли, а вернее упёрлись в неё уже в полной темноте. Сытник это почувствовал, когда Вьюн остановился, как вкопанный и замотал головой. Скала была перед ним на расстоянии вытянутой руки.
- Кажется, прибыли.
Он спрыгнул с коня и удержал подошедшего Соколика за свободно висящую уздечку. В темноте друзья больше доверялись чутью коней, которые безошибочно выбирали безопасную тропу и потому отпускали поводья, давая им полную свободу выбора. Следак выбрался из седла и осмотрелся.
- Повезло, так повезло. Давай устраиваться на ночлег. В такой темноте мы сейчас всё равно ни чего не увидим.
Они попробовали обойти небольшую скальную гряду справа, что бы найти для этого подходящее место, но остановились, когда Сытник оступился и подвернул ногу. Выругавшись про себя, он уселся на широкий выступ камня и ощупал разболевшуюся ногу.
- Хватит. Заночуем здесь, а то без ног останемся.
- Как скажешь. – Следак отпустил Соколика и присел рядом. – Плохо, что тут одни камни. Камень за ночь всё тепло из тела высосет.
- Подстели плащ.
- А чем я укроюсь?
Сытник вспылил.
- И то тебе не так, и это не это. Устраивайся, как знаешь.
Провозившись в темноте ещё какое-то время, они затихли. Сил не было, даже на то, что бы говорить.
Сытник проснулся от того, что почувствовал опасность. Его звериное чутьё много раз спасало ему жизнь. Вот и сейчас он открыл глаза и, не шевелясь, старался услышать того, кто пришёл по его душу. Вокруг было тихо. Перед глазами стеной стоял плотный белый туман. Чувство приближающейся опасности не проходило. Он слегка толкнул завёрнутого с головой в плащ Следака. Тот пошевелился и выполз из плаща, как гусеница из кокона. Сытник тут же показал ему знаками, что бы тот не открывал рта. В таком тумане любой звук разносится на много вёрст. Ещё раз, вслушавшись в тишину, он наклонил голову к Следаку и шёпотом сказал:
- Похоже, что к нам гости.
Тот покрутил головой по сторонам, стараясь определить, откуда именно они придут, и вопросительно посмотрел на друга. Сытник приложил палец к губам и поднялся на ноги. Сделав несколько шагов, он исчез в тумане. Следак остался на месте ждать его возвращения. Соколик с Вьюном стояли совсем рядом от них и, навострив свои уши, втягивали ноздрями сырой воздух. Подойдя к ним, Сытник погладил коней по загривкам. Было видно, что кони то же учуяли чужое присутствие. Однако вокруг было тихо. Не производя лишнего шума, Сытник вернулся к Следаку.
- Рядом, похоже, ни кого нет, но кони учуяли чужого.
- Нужно уходить.
- Для начала нам необходимо знать, куда уходить.
- Бабка говорила, что со скалы мы увидим озеро. К нему и пойдём.
Сытник кивнул головой.
- Всё правильно, но что можно разглядеть в таком тумане?
- Пока взберёмся наверх, туман осядет.
- Верно говоришь, но только не взберёмся, а взберёшься.
Следак почесал затылок и усмехнулся.
- Это ты на правах старшего по возрасту, так говоришь?
Сытник не обиделся. Сейчас было не до того.
- Ты полезешь вверх, а я гостей внизу встречу. В случае чего, сверху мне поможешь.
Следак тихо рассмеялся и сказал:
- А ты прав. Сейчас вверху безопаснее, чем внизу. Ну так я пошёл?
Сытник молча показал ему кулак и занялся оружием. Тот, усмехнувшись, мотнул головой и начал восхождение на Иглу. Попробовав не ослабла ли тетива на луке, Сытник отложил его в сторону и вытащил из-за голенища сапога два оставшихся прута. Не много подумав, воткнул их обратно. Узкий кинжал передвинул на поясе ближе к руке. Вытащив из ножен меч, поднял его вверх и покрутил над головой. Всё было в порядке. Коней он завёл за небольшой выступ, а сам, спрятавшись в расщелине, приготовился ждать непрошенных гостей. Туман словно живой от лёгкого ветерка, перемещался клубами по подножию горы. Тишину нарушал только приглушённый стук падающих сверху камешков, потревоженных ногами, взбирающегося на верх Следака. Поднимающееся вверх солнце постепенно начало пожирать густой туман, а усиливающийся ветерок рвал его в клочья, унося эти клочья дальше к югу. Именно оттуда неожиданно раздался звук осыпавшихся камней. Чья-то неосторожная нога наступила на подвижный камень. Сытник насторожился. Из тумана, с южной стороны медленно выплыли две нечёткие фигуры. Когда они приблизились к скале, Сытник разглядел двух человек, ведущих на поводу коней. У самого подножия они остановились. В этот самый момент сверху посыпался град камней. Неловкий Следак поднял ненужный шум. Гости быстро подняли вверх головы. Один, что повыше ростом тихо сказал:
- Они здесь. Зачем-то полезли наверх.
Сытник понял, что они обнаружены. Скрываться дальше уже не было смысла. Выждав ещё немного времени, что бы убедиться в том, что их всего только двое, Сытник взял в руки лук и вложил в него короткую стрелу. Прицелившись, отпустил тетиву. Свистнув в воздухе, стрела пробила шею одного из преследователей. Второй из них, быстро сориентировавшись, скрылся за большим камнем. Сверху опять посыпалась каменная крошка. Сытник поднял голову вверх, но ни чего там не увидел. Туман всё ещё держался белой пеленой. Положив на землю свой лук, он, осторожно ступая, двинулся в сторону противника. Исчезнувший за большой каменной глыбой второй, оказался шустрым малым. Он появился неожиданно совсем с другой стороны. Боковым зрением Сытник успел заметить движение и отскочить в сторону. Однако прыгнувший на него откуда-то сверху второй преследователь, успел оттолкнуть его ногой в сторону и быстрым движением выбить из рук Сытника меч. Завалившись на бок, он не сильно ударился плечом об острый камень. Мгновенно перевернувшись на земле несколько раз, Сытник ушёл от удара мечом своего противника. Тут же поднявшись на ноги, он отскочил к скале. Высокого роста, с широченными плечами детина, подняв над головой свой меч и злорадно ухмыляясь, приближался всё ближе. Сытник успел рассмотреть его стриженую бороду и злые глаза, затем сделав неуловимое движение рукой, метнул в него вытащенный из-за голенища сапога прут. Несколько раз, перевернувшись в воздухе, прут воткнулся тому прямо в грудь. Стриженый вскрикнул и начал оседать на землю. Короткая схватка была закончена. Внимательно осмотревшись, Сытник подняв голову вверх, крикнул Следаку:
- Что там у тебя? Нам немедля нужно убираться с этого места.
Откуда-то сверху услышал голос:
- Я спускаюсь.
Усевшись на сырой камень, Сытник начал ждать своего друга. Поднявшееся ещё выше солнце, вконец разметало липкий туман, и перед ним открылась изумительная по красоте картина. Оказалось, что ночью они подошли почти вплотную к самому Камню. Вдали лежали ещё укрытые снегом вершины гор. Окрашенные солнечным светом, они переливались всеми цветами, как будто усеянные самоцветами. Этот заснеженный хребет встал у них на пути, как стена. Казалось, что за этим хребтом существует совсем другая мирная и радостная жизнь. Как ему сейчас захотелось перелететь эти горы и навсегда остаться в этой яркой счастливой жизни. Замечтавшись, Следак не заметил, как ему чуть ли не на голову спрыгнул Следак. Отряхнувшись от пыли, он посмотрел на блаженно улыбающегося Сытника, потом перевёл взгляд на валяющихся не вдалеке убитых им преследователей.
- Чему ты улыбаешься? Убил двух человек и тебя это радует? Не знал я, что убийство тебя так возбуждает.
Сытник прекратил улыбаться и поднялся с земли.
- Улыбаюсь я совсем по другому поводу. Тебе этого не понять.
- Да куда уж нам. – Следак показал рукой на убитых. – Это и есть наши преследователи?
Сытник кивнул головой.
- Думаю, что это только разведка. Основной отряд идёт за ними.
- Ты прав. Нужно по быстрому от сюда убираться.
Следак было направился к коням, но Сытник его остановил.
- Погоди. Ты так и не сказал, что увидел.
- Разве? – Следак удивлённо и с хитрецой взглянул на друга. – Я думал, что тебя кроме вот этих, - он кивнул опять в сторону лежащих на земле разведчиков, - ни что больше не интересует.
Увидев, что Сытник набычился, тут же добавил:
- Да есть. Есть озеро. Если бы не солнце, я бы его и не увидел. Вода блеснула. Озеро не большое, а идти к нему на северо-восток.
Он поднял руку и указал на высокую покрытую снегом гору.
- Вон, та гора – наш ориентир. Нужно идти прямо на неё.
- Как далеко?
- Если поспешим, то к полудню будем на месте.
Сытник посмотрел на белеющую в дали снежную вершину и дотронулся рукой до своей груди. Под одеждами, там была спрятана княжеская берестянка. Ощупав свёрнутое в трубочку послание, он улыбнулся. Оставалось совсем не много. Скоро всё закончится, и он сможет вернуться обратно в Новгород и заняться поисками своей дочери. Не смотря на радужные перспективы, на душе было всё ещё тревожно. Своим звериным чутьём он понимал, что для них ещё ни чего не кончено. Сердце сжалось от предчувствия чего-то не хорошего. Следак внимательно наблюдал за ним и прекрасно понимал, о чём тот думает. За всё время, которое они провели вместе, он научился понимать друга с одного взгляда и полуслова. Сошлись их пути-дорожки и переплелись на всю оставшуюся жизнь.
- Хватит горевать. – Следак слегка хлопнул его по плечу рукой. – Судьбу не обманешь. Коль суждено в землю лечь, значит так надо. А если мёд будем пить, то и поминать о плохом не стоит. Ты не гадай, что будет, думай как задание княжеское выполнить.
Сытник отвлёкся от своих мрачных мыслей и кивнул головой, соглашаясь с ним.
- Ты, как всегда прав. Будь, что будет, а берестянку доставить нам просто необходимо. Люди, поди заждались нас?
С этими словами, он запрыгнул в седло Вьюна, тронул поводья и добавил:
- Где наша правда только не пропадала? А живёт ведь! И жить будет!
Следак улыбнулся.
- Вот таким ты мне больше нравишься.
Друзья шагом вывели коней из каменного распадка. Оглянувшись последний раз на Иглу, они погнали коней в сторону заснеженной вершины.
Глава 13.
Когда солнце поднялось достаточно высоко, белая пелена тумана исчезла на глазах. В этот момент Фрост вывел свой отряд к Игле. Где-то справа от скалы заржали кони. Сделав знак рукой, Фрост остановил всех и спустился из седла на землю. Поднявшись на небольшой уступ, он увидел стоящих рядом двух коней, а у их ног две распростёртые на камнях фигуры. Спрыгнув с уступа, он подошёл ближе. Сомнений больше не оставалось. Перед ним, недвижимые, лежали его разведчики. Наклонившись, он осмотрел их раны. Короткая хазарская стрела в шее одного из них, ещё ни о чём не говорила. А вот стальной прут, торчащий из груди стриженого рассказал ему о многом. Неожиданно стриженый моргнул и с трудом открыл глаза. Это опять была удача. Уж, которая за последнее время? Фрост наклонился ближе к его лицу.
- Куда они поскакали? – Он говорил быстро и не громко, слегка поднимая рукой вверх голову стриженого. – Ты видел, куда они направились?
Стриженный зашевелил губами и попытался что-то сказать, но в это время у него изо рта пошла кровь. Он не успел сказать ни слова, но зато, собрав последние силы, поднял руку и указал ею направление на северо-восток. После этого, сделав последний вздох, уронил руку на камни, а голова его безжизненно завалилась набок. Фрост облегчённо вздохнул и прикрыл своей рукой глаза умершего.
- Успели. – Он окинул взглядом своё воинство. – Чего стоите? Они совсем рядом!
Запрыгнув обратно в седло, он со всей силы огрел коня плёткой и понёсся в указанном стриженым направлении. За ним двинулся и его поредевший отряд.
Когда Следак обозревал окрестности с высоты Иглы, казалось, что всё то, что он видел, находится на расстоянии вытянутой руки. Озеро, к которому они направлялись, должно было появиться вот-вот, но преодолевая очередной подъём на возвышенность, оно словно живое убегало от них, прячась где-то между многочисленными холмами. Взбираясь на вершину одного из таких холмов, Сытник бросил взгляд назад. Показалось, или нет? Он остановил коня, всматриваясь в белёсую даль. Так и есть – за ними, по их пути, быстро перемещались чёрные точки. Следак то же остановил Соколика и спрыгнул на землю, что бы размять затёкшие от долгой езды ноги. Он подошёл к Сытнику и тревожно спросил:
- Это за нами?
Тот не отрывая взгляда от этих точек, пожал плечами.
- Если ты ещё в этом месте кого-то видел, то возможно и не за нами.
- Как они нас нашли?
- Кто-то из двух их разведчиков оказался живуч. Другого способа нас найти я не знаю.
- Что будем делать? Мы можем привести их прямо к озеру, а там и до Китежа рукой подать.
Сытник спрыгнул на землю и уселся на нагретый солнцем плоский камень.
- Это ты точно сказал. Видимо отсюда до Китежа осталось совсем не много. Нужно что-то быстро соображать.
Сказав это, он повернулся к Следаку.
- Что ты на меня так смотришь? – Тот пожал плечами и почесал затылок. - Ты старший, тебе и решать.
- А ты больно умный. Не зря тебя князь со мною послал. Соображай быстрее, а то мы на этом холме и останемся.
Следак подошёл к нему и уселся рядом. Теперь всё его внимание было приковано к преследователям. Увести их от озера, но куда? Он не знал этих мест. Сделать засаду и неожиданно напасть на них? Наверняка это не простые воины и просто так позволить себя убить, они не дадут. Их гораздо больше и как сложится бой не известно. По всей вероятности это те, кто напал на обоз и перебил всех дружинников и посланников князя. Да, дела. Он взглянул на друга. Друг с пасмурным лицом не отрываясь, смотрел на приближающиеся чёрные точки. Неожиданно Сытник поднялся с камня. Решение пришло внезапно. Времени на то, что бы его обдумать уже не было.
- Я передам тебе берестянку, и ты поскачешь к озеру.
Следак удивился такому решению.
- А ты?
- А я уведу их в сторону от озера.
- Почему ты?
- Потому, что я знаю, как это делать, а ты нет.
Следак поднялся следом и замотал головой.
- Нет, так не пойдёт. Тебе князь доверил передать послание, вот ты и передашь. Я их уведу, и не перечь мне.
Сытник долгим взглядом посмотрел на того, кто в этом пути стал ему ближе родного брата. Рисковать его жизнью он не мог. Следак понимал, что сейчас творится на душе у Сытника. Он подошёл к нему и обнял за плечи. - За меня не беспокойся. Тут уже не нам решать, кому жить, а кому нет. Главное сейчас это Китеж.
Сытник горестно вздохнул.
- Ну что ж, брат, тогда прощай. Не знаю, свидимся ли мы ещё когда? Такая уж у меня видно судьба – терять самых близких мне людей.
Следак улыбнулся.
- Не хорони меня раньше времени. Я обещал, что помогу тебе найти твою дочь. Ты разве запамятовал? Так вот, так оно и будет.
Кинув взгляд на преследователей, он оттолкнул от себя Сытника.
- Чего стоишь? Гони коня, не жалей! Они уже рядом!
Взглянув последний раз на друга, Сытник запрыгнул в седло Вьюна и понёсся в сторону озера. Следак проследил, пока тот не скроется за холмом и вскочил на Соколика.
- Семь бед, один ответ. Ну, где вы там, уроды гнилые?
Словно услышав его слова, отряд преследователей вынырнул у подножия холма. Следак верхом на Соколике теперь был виден им, как на ладони.
- А ну за мной, выродки!
Крикнув это в надежде, что его услышат, он погнал коня вниз, уводя преследователей вправо от озера и Сытника.
Его услышали. Фрост поднял свой чёрный провал капюшона и увидел, как всадник начал спускаться с противоположной стороны холма. Стеганув своего коня, он взлетел на вершину и осмотрелся. То, что он увидел, слегка его удивило. Один из беглецов во всю настёгивал коня и быстро удалялся в южном направлении. Но их было двое. Куда подевался второй? Осмотрев с вершины все направления, он ни кого не заметил. К нему подтянулся отставший отряд. Фрост разгадав уловку, показал рукой на удаляющегося Следака.
- Вы, трое, - он ткнул поочерёдно в каждого из выбранных им из отряда пальцем – догоняйте того, остальные за мной.
разделившийся отряд, пустился в погоню по двум направлениям. Фрост вёл свою часть отряда скорее наугад, предполагая, что главный их беглец скрылся раньше в противоположном направлении.
Следак гнал Соколика совершенно не разбирая куда – важно по дальше от озера. Главное, что бы увести, сбить с пути их преследователей. Заворачивая за вставшую на его пути гору, он оглянулся. Не может быть! По его следу шли только трое из семи преследователей! Они всё поняли! Они разгадали их уловку! Кто же это у них такой умный? Отвечать на этот вопрос, да же самому себе, не было времени. Следак остановил Соколика и взял в руки короткий лук. Уложив на цевьё стрелу, он начал ждать приближения врага. Они появились достаточно быстро, выскочив из-за редкой рощицы корявых и невысоких деревьев. Быстро прицелившись, он послал стрелу им на встречу. Заметив, что та попала прямо в цель, ударил коня ногами и понёсся, огибая гору опять к озеру. Мысли в его голове носились по кругу, ища выхода из создавшегося положения. Сейчас он понял одно – нужно возвращаться. Вдвоём они, как ни будь, отобьются. За спиной уже слышался конский топот. Всё! Не успел! Это было последнее, о чём подумал Следак. Соколик сбился с ноги и полетел на землю. Длинная стрела угодила ему прямо в бок. Рухнув на землю, он жалобно заржал, как бы прося прощения у своего хозяина, что больше помочь ему уже ни чем сможет. Следак вылетел из седла, больно ударившись плечом о землю, но тут же вскочил на ноги и выхватил меч.
Впереди на солнце блеснуло долгожданное озеро. Это почти конец пути. Здесь их должны встретить. Их… Из головы Сытника ни как не уходили мысли, что их уже не двое. Он теперь один. Как-то с этим нужно было мириться. В душе он успокаивал сам себя, что всё будет хорошо, и они ещё увидятся. Обязательно увидятся. Подъехав к воде, он остановил Вьюна и спрыгнул на землю. Долго терпевший жажду конь, тут же подошёл к воде и начал жадно пить чистую, холодную воду. Сытник осмотрелся по сторонам, но ни какого присутствия человека не заметил. Теперь оставалось только ждать. Выбрав удобную площадку, среди наваленных камней на берегу озера, он снял с себя длинный плащ и опустился на камень. Серая вода озера, отражая солнечные лучи, слепила глаза, нагоняя дремоту. Прикрыв глаза, Сытник на какое-то время расслабился, но своим звериным чутьём он вдруг всем телом почувствовал опасность. Сзади был кто-то чужой. Оттолкнувшись ногами от камня, на котором сидел, он упал на жёлтый прибрежный песок. Возможно, это падение спасло ему жизнь. Длинная стрела со свистом пробила прочную кольчугу и впилась в плечо. Всё же благодаря искусству мастеров, его кольчуга остановила стрелу, и та вонзилась в тело не так глубоко. Расшатав зазубренный наконечник в ране, он вытащил её и отбросил в сторону. Боль пришла чуть позже, огнём опалив неглубокую рваную рану. Кровь, не останавливаясь, вытекала наружу. Думать о таких пустяках времени не было. Выхватив меч, он вскочил на ноги и повернулся в сторону, откуда прилетела стрела. Во время! Один из преследователей уже прыгнул на него откуда-то сверху и занёс над головой свой меч. Сделав шаг в сторону, Сытник рубанул, находящегося в воздухе врага мечом по груди. Тут же с двух сторон на него набросились ещё двое. Отбивая удары со всех сторон, он пятился к воде. Боковым зрением Сытник заметил ещё одного в чёрном плаще. Головы того видно не было. Она скрывалась в глубине широкого капюшона. Человек в плаще не нападал на него, а стоял в стороне и ждал, чем закончится эта схватка. Кто же ты такой? Подумав об этом, Сытник несколько отвлёкся и пропустил удар мечом по груди. Почувствовав, как прогнулись кольца кольчуги, он озверел от злости. В один миг голова была пуста от всяких не нужных мыслей. Движения стали скупы и расчётливы. Противник был не слаб. Это он понял сразу, но сдаваться врагу и не помышлял. Сделав несколько ложных движений, он всё-таки достал того, что был справа от него. Блокировав его удар кинжалом, он сделал быстрый выпад и воткнул свой меч прямо в его горло. Кровь фонтаном вырвалась наружу, окрашивая жёлтый песок в красный цвет. Тут же пропустил удар того, кто был слева от него по спине. На этот раз кольчуга разошлась в стороны от сильного удара, и меч противника рассёк тело. Тёплая кровь из раны пропитала одежду. Та в свою очередь, противно прилипла к телу. Не обращая внимания на полученные раны, Сытник повернулся лицом к наседавшему на него слева врагу. Он парировал несколько его сильных ударов и почувствовал, как силы вместе с вытекающей кровью стали покидать его. Нужно было что-то предпринимать. Отступая под натиском ударов, раненый Сытник готовил противнику сюрприз. Заманивая того ближе к камням и уводя его от воды, он постепенно приблизился к возвышенности. Быстро вскочив на самый верхний камень, он тут же оттолкнулся от него и прыгнул на своего врага. Тот быстро сориентировался, и выставил вперёд свой меч. Сытник в полёте отбил его своим мечом и всем телом навалился на противника. Тот сделал шаг назад, но не устоял на ногах и стал заваливаться на спину. В этот момент Сытник воткнул ему прямо в сердце свой длинный кинжал. Упавший на спину враг не издал ни звука. Его тело сразу же обмякло и успокоилось. Собравшись с силами, Сытник поднялся на ноги. Слабость от потери крови стала ощутимой. Подняв взгляд, он увидел прямо перед собой человека в чёрном плаще. Тот, замахнувшись своим мечом, сделал шаг вперёд. Сытник собрав последние силы, отбил этот удар, но покачнулся на ногах. Воспользовавшись тем, что его противник потерял равновесие, человек в чёрном плаще быстрым движением выбил у Сытника из рук меч. Оттолкнув ногой обезоруженного противника, он громко рассмеялся.
- Первый раз вижу поверженного мастера. Ты ли это, Сытник?
Сытник вслушивался в знакомый голос, но сосредоточиться на нём не мог. Раны сильно болели, а вытекающая кровь совсем оставила его без сил. Прислонившись спиной к камню, ему оставалось только наблюдать и слушать своего врага. Тот медленно дотронулся рукой до своего капюшона и так же медленно сбросил его с головы. На свет появилось обезображенное страшными шрамами лицо. Кривя и без того перекошенный рот это лицо спросило:
- Узнаёшь меня, Сытник? Это я, Фрост. Посмотри на дело рук своих. Вспомни, как когда-то ты уничтожил князя Древлянского Тара. Вспомни, как по приказанию Рурика ты сжёг его терем со всеми людьми, а меня со всей охраной ты отправил к Богам. Но я выжил. Я бывший воевода Тара, тогда поклялся отомстить тебе и сейчас выполню свою клятву.
Сытник вспомнил его. Вспомнил и ту ночь, когда действительно по приказу Рурика, он с дружинниками убил Тара и всю его охрану. Тогда это было необходимо. Это была месть.
- Это ты вспомни, Фрост. Вспомни, как твои люди перебили большой купеческий обоз, который шёл через ваши земли и вам не предназначался. Вы убили всех и завладели всем добром, как воры. Благодаря вам и твоему князю, Рурик потерял друга и лишился поддержки своего соседа князя Доброслава. Тогда в междоусобных войнах погибло много людей. Их кровь на твоих руках Фрост. Это ты мне предлагаешь вспомнить?
- Ты убийца, Сытник. Так или иначе, ты ответишь за всех тобой убиенных.
- Отвечу Фрост. Отвечу, но не перед тобой. Ты всегда питался падалью. Шакалом был, шакалом и сдохнешь.
- Ты ни чего не путаешь?
Фрост скривил лицо в ухмылке. – Сейчас я решаю, жить тебе или умереть.
- Решай поскорее. Чего тянешь?
- Есть одно но.
- Чего ты хочешь?
- Скажи, куда шёл и останешься жить.
Сытник рассмеялся.
- Если бы знал, всё равно не сказал бы тебе ни чего. Кому ты служишь, Фрост?
- Тебе это зачем?
- Всё равно мне не жить, так напоследок хоть скажи, кто враг у Рурика?
- Ты его прекрасно знаешь. Это боярин Калина. Он займёт место Рурика после того, как норманн Эйрик разобьёт его дружины. Калина дружит с Диром – князем киевским. Все вместе они большая сила. Твоему Рурику не устоять. Кончился Новгород. Скоро новый будет, да тебе это уже и ни к чему.
- Врёшь ведь.
- Нет, не вру. Скажи куда шёл, и я подарю тебе жизнь.
Сытник рассмеялся сквозь боль.
- Я от таких как ты, подарков не принимаю.
- Ну, как знаешь.
Фрост поднял над головой меч и сделал шаг вперёд.
Двое с мечами в руках неслись на него, не думая останавливать коней. Осмотревшись по сторонам, Следак не нашёл ни одного подходящего места, что бы укрыться от стремительно надвигающейся опасности. Вдалеке, позади от него возвышался одинокий огромный валун. Успеет он или нет к нему, раздумывать было некогда, и Следак бросился бежать к спасительному месту. Добежать до него он так и не успел. Преследователи настигли его, когда он только подбегал к камню. Сильный удар в спину заставил его пролететь по воздуху какое-то расстояние к этому валуну и удариться об него головой. На мгновение у него всё поплыло перед глазами, и он потерял сознание. Очнулся Следак от того, что его пинали ногой под рёбра. Перевалившись на спину, он открыл глаза и увидел над собой двоих своих преследователей. Рука автоматически потянулась к тому месту на поясе, где находился его меч, но его там не оказалось. В ответ на свои действия он услышал дружный хохот.
- Смотри, Елизар, он ещё собирается с нами воевать.
Того, которого назвали Елизаром, сделал шаг к Следаку и сильно ударил его ногой в бок. Внутри что-то хрустнуло, и нестерпимая боль разлилась по всему телу. Опять послышался издевательский смех.
- Ну, что повезём его к Фросту?
- Конечно. Пусть он сам решает, что с ним делать.
Притворившись, что опять потерял сознание, Следак не двигаясь, лежал с полузакрытыми глазами и ждал, когда один из них подойдёт ближе. Незаметно он вытащил из-за голенища сапога узкий кинжал и завёл руку с зажатым в ней этим кинжалом себе за спину. Один из них, которого называли Елизар, наклонился к лежащему на земле Следаку, что бы связать ему руки. Дальше всё произошло молниеносно. Следак схватил Елизара за полу плаща и резко потянул на себя, насаживая того на остреё кинжала. Перед тем, как оттолкнуть ногой от себя тело, он успел заглянуть в его удивлённые глаза. Было ясно, что Елизар ни как не ожидал от полумёртвого поверженного противника такой подлости. Издав последний в своей жизни крик, он отлетел в сторону и, выронив свой меч, упал на спину, раскинув руки. Следак, на сколько позволяло израненное тело, быстро вскочил на ноги и подобрал с земли меч Елизара. Стало несколько легче. Второй преследователь, быстро сориентировавшись, бросился на него, беспорядочно нанося удары мечом, скорее от злости, чем с каким-то умыслом. Отбив несколько таких ударов, Следак понял, что долго не протянет. В голове, от удара о камень, всё ещё звенело и кружилось. Поломанные рёбра не давали сделать глубокого вдоха. Когда он пытался вздохнуть полной грудью, тот час его пронизывала острая боль. Следак начал просто задыхаться. Противник, видя его слабость, ещё больше на него насел, орудуя своим длинным мечом. Уже несколько раз ему удалось коснуться того мечом, и он видел, как одежда Следака постепенно пропитывалась кровью. Оставалось совсем не много, что бы вонзить свой меч ему прямо в грудь. Из последних сил, отбивая удары, Следак отступил к валуну и опёрся об него спиной. Кольчуга под его одеждой не выдерживала пропущенных ударов и расползалась, словно гнилая рубаха. Лишь единожды ему удалось слегка достать противника, увернувшись от его выпада, но в тот момент всё тело пронизала сильная боль. Противник прижал его к валуну и занёс меч над головой. Следак отклонился чуть в сторону и блокировал этот удар своим мечом. Сила, с которой был нанесён этот удар, разбила блокировку и пригвоздила меч Следака к камню. Быстрым повторным движением противник перерубил его меч напополам. Бой был закончен. С обрубком меча Следак стоял, облокотившись на валун, и ждал очередного последнего удара. Отразить его уже было нечем. Неожиданно пришедшая слабость разлилась по всему телу, и он опустил голову. Противник отступил на шаг назад, и злорадно ухмыляясь, занёс меч над головой. Перед глазами Следака, вдруг всё поплыло. Последнее, что он успел заметить, это были изменившиеся глаза его противника. Откуда-то сбоку того накрыла большая чёрная тень. Раздался страшный крик. Собрав всю волю в кулак, Следак поднял опущенную голову и увидел страшную картину. На земле лежал его противник, а над ним, упёршись передними лапами ему в грудь, стоял огромный чёрный волк. Горло несчастного преследователя было разорвано в клочья и из огромной раны фонтаном била кровь. Но не это привлекло внимание Следака. Этот волк смирно стоял над своей жертвой и внимательно смотрел на него. Прежде, чем потерять сознание, Следак подумал, что у этого волка человеческие глаза.
Фрост поднял свой меч и сделал шаг вперёд. В тот момент, когда его нога коснулась земли, он как-то странно покачнулся, и меч выпал у него из рук. Глаза его теперь выражали больше удивление, чем злость. Сытник не понимал, что происходит. Лишь, когда Фрост упал перед ним на грудь, он увидел торчащую у него из спины длинную стрелу, которая пробила ему сердце. Такого поворота событий он не ожидал. Осмотревшись по сторонам, Сытник увидел юношу, выходящего из-за насыпи камней со стороны озера и держащего в руке большой лук. Когда юноша подошёл ближе, он спросил:
- Ты кто? Откуда ты взялся мой спаситель?
Юноша пожал плечами и скромно ответил:
- Я Светлоок. Случайно увидел, как несколько человек на тебя напали.
- Почему ты решил мне помочь?
Светлоок молча указал пальцем на княжеский оберег, во время боя выпавший наружу по верх одежды.
- Ну и что? Мало ли таких оберегов?
- Такие обереги носят только в Китеже.
Сытник скорее обрадовался, чем удивился.
- Наконец-таки. Неужели мы дошли?
Сказав это, он осёкся. Опять мы. Где сейчас Следак? Жив ли? Светлоок заметив его растерянность, подошёл ближе.
- Ты весь в крови. Тебе нужна помощь.
Сытник отмахнувшись рукой, продолжил:
- Погоди с помощью. Ты действительно из Китежа?
Светлоок кивнул головой.
- Да. Тебе я могу говорить это потому, что у тебя есть такой же оберег, как и у меня.
- Меня с другом послал Рурик в Китеж с берестянкой. Мне нужно передать её вашим старейшинам. Отведи меня туда.
Светлоок внимательно посмотрел на незнакомца.
- Ты обмолвился, что ты был не один. Где другие, с которыми ты шёл сюда?
Сытник грустно вздохнул и опустил голову.
- Нас было двое. Второй увёл часть отряда нас преследовавшего в другую сторону. Что с ним, и где он сейчас я не знаю.
- Ну, что ж, раз такое дело, нужно быстрее добираться в город. Скоро начнёт темнеть, а дорога не близкая.
Услышав человеческую речь, подошёл Вьюн и склонил свою голову перед своим хозяином. Сытник почесал коня за ухом и похлопал рукой по шее. Светлоок оглянулся и пронзительно свистнул. На этот свист раздалось ржание коня. Вскоре из-за той же насыпи, откуда он сам появился, выскочил чёрный, как смоль конь и, подбежав к людям, остановился рядом со Светлооком. Тот помог раненому Сытнику забраться в седло Вьюна и, запрыгнув сам на спину своему коню, направил его на восток в направлении таинственного города.
Глава 14.
Была глубокая ночь, когда Сытник с трудом открыл глаза. Как добирались до города он помнил смутно. Раны на теле и большая потеря крови дали о себе знать. Почти в бессознательном состоянии Светлоок втащил его в какой-то дом и уложил на широкую, сбитую из сосновых досок и устеленную чистыми одеялами кровать. В голове была пустота, а тело горело огнём. Осмотревшись по сторонам и ничего не увидев в темноте, он коснулся рукой груди, где под одеждой была спрятана берестянка. Облегчённо выдохнув, закрыл глаза. Послание князя было на месте. Лёжа с закрытыми глазами, почувствовал, как к нему кто-то подошёл. Мягкая тёплая ладонь легла на его мокрый от пота лоб.
- Горячий.
Женский голос ручейком прошелестел у него над ухом. Тот час совсем рядом с ним зазвенела струйка воды, и холодная мокрая тряпица бережно легла ему на голову. Стало несколько легче. Приоткрыв глаза, он увидел в слабом свете тонкой лучины женское лицо. Хотел что-то сказать в благодарность, но женщина прикрыла своей рукой его рот.
- Не говори ничего и меньше двигайся. Ты ещё слишком слаб. Береги силы сынок, они тебе ещё понадобятся.
Она положила свою ладонь ему на голову по верх тряпицы. Тёплая рука, как ни странно, охладила его горящую голову. Боль куда-то ушла, и Сытник провалился в глубокий сон. Ему приснился Следак. Он был весь в крови, но улыбался, что-то беззвучно говорил и показывал ему рукой куда-то в сторону. Сытник пытался разглядеть, куда тот ему показывал, но видел только белый густой туман, сквозь который нечётко просматривались какие-то фигуры. Неожиданно туман, потревоженный внезапно налетевшим ветром, разорвался на части и он на миг увидел лицо какого-то старика с тяжёлыми глазами и одетого во всё чёрное. Кто был тот старик, он не знал. Видел его впервые. Когда лицо старика опять исчезло в тумане, на смену ему появился сам боярин Калина.
- Что, Сытник, конец тебе пришёл, как и твоему князю. – Он громко рассмеялся. – Достал таки тебя Фрост. А о князе больше не переживай – отравил я твоего князя.
Калина опять рассмеялся и попытался уколоть Сытника тонким узким кинжалом. Сытник что-то закричал и попытался отбить его руку. Рука неожиданно упёрлась во что-то жёсткое, и он, с трудом открыв глаза, увидел что его руку крепко держит пожилая женщина. Калины рядом не было. Он осмотрелся по сторонам. В доме было светло и пахло какими-то травами. Женщина, улыбаясь, опустила его руку на постель.
- Всё воюешь сынок? Успокойся. Ты среди друзей. Здесь ни кто не причинит тебе зла.
Сытник несколько успокоился, но продолжал рассматривать дом, в котором находился.
- Где я? Кто ты и где тот парень, который был со мной?
- Слишком много вопросов для человека едва живого. Потерпи и скоро всё узнаешь.
Она перелила из большого горшка в глиняную миску, резко пахнущую жидкость и поднесла к его губам.
- Выпей всё до дна. Сейчас тебе это просто необходимо.
Поморщившись от запаха, Сытник маленькими глотками пил горький, как полынь отвар. Допив всё до конца, вытер рукавом рубахи губы и посмотрел на женщину.
- Спасибо тебе добрая женщина за заботу.
Та усмехнулась.
- Меня зовут Марфа. Я мать Светлоока, который тебя привёл сюда.
- А где он сам?
- Скоро будет.
В подтверждение её слов, входная дверь отворилась, и в дом вошёл высокого роста, крепко сложенный воин. Остановившись у постели раненого, он какое-то время пристально смотрел ему в глаза. Сытник сам с интересом рассматривал неожиданного гостя. Жёсткие, не по годам умные, глубоко посаженные глаза, в упор смотрящие на него, казалось, проникали внутрь всего тела, разглядывая его с изнанки. Под пристальным взором гостя стал оплавляться его внутренний несгибаемый стержень. Сытник почувствовал в своих ощущениях нечто новое, ранее дремавшее в нём. Смешанное чувство радости и скорби почему-то давно утраченному. Внимание отвлекла захлопнувшаяся входная дверь, и появившийся за спиной у воина Светлоок.
- Вот тот человек, о котором я тебе говорил.
Воин кивнул головой в знак того, что уже понял, о ком шла речь у него в детинце.
- Вижу. – Он наклонился ближе к Сытнику и дотронулся до его оберега рукой. – Вижу, что оберег этот от князя. А может ты его с кого снял?
Он вопросительно глянул на Следака. От таких слов у того кровь прилила к лицу, и Следак, собрав все силы, резко поднялся с постели и схватил воина за горло.
- Снял, говоришь? – Внутри всё кипело от злости. – Вот я тебе сейчас голову сниму за такие слова. Я товарища потерял, что бы берестянку вам доставить! Сам еле живой, а ты снял!?
Воин слегка опешил от такой прыти едва живого человека. Перехватив его руку, он не прилагая особых усилий, аккуратно убрал её от своей шеи и улыбнулся. Сытник не унимался:
- Ты сам-то, кто будешь? Князь говорил, что бы мы нашли Чёрного колдуна. На колдуна ты точно не похож.
Воин качнул головой и усмехнулся.
- Прав был князь, что послал вас искать колдуна, а никого другого.
- Это почему?
- Ты много ещё не знаешь и не понимаешь, а потому твой вопрос останется без ответа.
Воин выпрямился во весь свой рост и уже свысока глядел на раненого Сытника.
- Я Олег – воевода Китежа. Это для меня ты вёз берестянку.
Он протянул руку ладонью вверх. – Я жду.
Сытник помедлив, всё же вытащил из-за пазухи спрятанное там послание Рурика и протянул его воеводе. Тот принял его и быстро отошёл с ним в сторону. Сломав княжескую печать, он развернул свиток и молча пробежал по нему глазами. Прочитав всё до конца, Олег опустил руку с берестянкой вниз и задумчиво тихо сказал:
- Что-то подобное мы и предполагали. – Обернувшись к Сытнику, добавил: - Молодец, что дошёл. Главное вовремя.
- Я не один шёл. Одному мне было не дойти.
- Где же твой товарищ? Где ты его оставил? Я прикажу, и его найдут живого или мёртвого.
Сытник вздохнул и пожал плечами.
- Он увёл преследовавших нас в сторону к югу. Где он сейчас и что с ним я не знаю.
- Да, слишком многие хотят знать, где находится наш Китеж, но эта тайна для всех непосвящённых.
- Непосвящённых во что?
- В благие дела. Ты лишь краем к этому прикоснулся и едва жив остался. Те, кто шёл впереди тебя, так и не дошли.
Сытник резко поднял голову.
- Ты имеешь в виду обоз?
Олег кивнул головой.
- Светлоок нашёл его, но в живых не оставили ни кого. Людей, телеги и коней они свалили в одну кучу и спрятали в теснине. – Он глубоко вздохнул и пошёл к выходу. У двери обернулся. - Теперь всё позади. Поправляйся. Марфа тебя скоро поставит на ноги, а потом поговорим и о делах благих.
Олег поклонился ему и вышел из дома. Сытник ни как не ожидал, что сам воевода отвесит ему поклон. Видимо, здесь всё иначе устроено, чем у них в Новгороде и люди живут тут по другим законам. Сытнику стало противно валяться на постели. Ему ужасно захотелось взглянуть на город и на людей, которым кланяются сами старейшины.
Лишь на четвёртый день Сытник в сопровождении Светлоока мог выйти из дома и не много прогуляться по городу. Хотя в горле у него першило от горьких отваров Нары, а тело от быстро заживающих ран всё ещё постанывало, решение просто пройтись по улочкам было твёрдым, даже не смотря на возражения хозяйки. С самого утра он не отходил от окна, высматривая всё время куда-то пропадавшего ещё до рассвета Светлоока. Просыпаясь, Сытник замечал, что парня в доме уже нет. Появлялся тот только к полудню, уставший и неразговорчивый.
- Куда твой сын пропадает по утрам? – Сытник не отрывая взгляда от окна, спросил у Марфы. – Каждый раз просыпаясь, я не вижу его в доме.
Нара пожала плечами и поспешила выйти из дома, дабы не продолжать не нужного разговора. Сытник повернулся к хлопнувшей двери и вздохнул. Видимо секретов здесь хватает и это не первый, с которым он столкнулся.Марфа, Олег и Светлоок – первые с кем ему пришлось познакомиться в Китеже, не спешили делиться этими секретами с ним.
Светлоок появился как всегда неожиданно. Зайдя в дом, и не обращая внимания на Сытника, он плюхнулся на скамью и начал стаскивать с себя сапоги. Подойдя к нему, Сытник заметил, что сапоги были мокрые.
- Ты ни как ручей вброд переходил? – Он пристально смотрел на парня. – На сколько, я помню, когда мы шли сюда, ни каких речек мы не переходили.
Светлоок оставил его вопрос без ответа. Натянув на ноги сухие башмаки, он улыбнулся Сытнику.
- Ну, что ж теперь можно и по городу прогуляться, а то я вижу, застоялся ты в стойле, как молодой жеребец.
Сытник исподволь продолжал пытать его.
- Ты, наверное, устал после долгой дороги? Отдохни, потом и пойдём.
Светлоок махнул рукой.
- Это что, я сутками могу бродить по лесу и по горам. Я охотник и усталости от долгой ходьбы не чувствую.
- Кого же ты сегодня подстрелил?
Тот опять пропустил его вопрос мимо ушей.
- Пойдём, покажу тебе детинец.
Сытник уже давно готовый к прогулке, отворил входную дверь и вышел на улицу. Всё, что он понял из их разговора, это то, что есть вопросы, на которые он не получит ответа. Значит, ему здесь не доверяют или всё же сам таинственный Китеж, не разрешает ни кому из своих жителей говорить лишнего. У каждого есть своё дело, а какое дело знать положено не всякому. Кто же придумал такие законы? Для чего они нужны? Вопросов у него в голове только прибавлялось. От них трещала голова, и было пасмурно на душе.
Сам Китеж был не большим и составлял, по мнению Сытника всего лишь какую-то часть большого Новгорода. Несколько широких улиц, которые выходили прямо на площадь к детинцу и высокий в несколько накатов крепостной вал с четырьмя смотровыми башнями. На первый взгляд укрепление так себе, но присмотревшись, он начинал понимать, что с наскока город не возьмёшь. Построенный на возвышенности, Китеж имел только один вход и выход с южной стороны. Массивные городские ворота, сделанные умельцами, были окованы железом и имели приличную высоту. По краям ворот стояли две мощные боевые башни. На них Сытник заметил нескольких несущих службу дружинников. Остальные три стены уходили отвесно вниз и заканчивались узкой тесниной, по дну которой протекал ручей. Пробовать атаковать город с этих сторон, было безумством. Не каждый воин способен карабкаться по отвесным скалам в полном вооружении под градом стрел. Однако его зоркий глаз отметил, что и на других башнях в дозоре стояли воины. Кто бы он ни был, но тот человек, который заложил этот город был, по мнению Сытника талантливым стратегом.
Приближаясь шаг за шагом к детинцу, он рассматривал дома и самих жителей города. Таких домов в Новгороде, да и других городах, где он побывал, было не много. Это были настоящие терема, построенные из отборного тёсанного кедра. Толщина стен этих домов доходила до нескольких локтей. Причудливые резанные узоры, обрамляли большие окна с прозрачным толстым стеклом. Такие стёкла Сытник видел только в княжеских теремах. Стоили они больших денег и привозились из-за моря с востока. Резные узоры в виде всяческих животных украшали широкие крылечки с высокими ступенями. Во дворах за невысокими заборчиками стояли постройки для домашнего скота и птицы. Внимание Сытника привлекло то, каким образом в город подавалась вода. Через весь город по какой-то замысловатой спирали, вода самотёком протекала через все дворы и не понятно куда уходила. У этого канала не было ни начала, ни конца. Как вода поднималась на возвышенность, если нигде не было видно ни водяных мельниц, ни акведуков? Ещё одна загадка.
На улице, по которой они шли, не смотря на дневное время, было мало народа. Опрятно одетые люди, встречающиеся им на пути, куда-то спешили и, не останавливаясь, кланялись им на ходу. Светлоок кланялся им в ответ, но ни в какие разговоры не вступал.
- Скажи, Светлоок, почему у вас все кланяются друг другу? Это что, обычай такой?
- Да нет. Просто принято так. Люди, которые тебя уважают, обязательно кланяются. Этим они желают тебе всего хорошего.
- А почему так мало людей? В Новгороде улицы всегда заполнены людьми.
- Здесь нет праздно шатающихся. У каждого есть своё дело, которое нужно выполнять. Свободного времени почти нет.
Сытник удивился.
- Это старейшины заставляют вас так много работать?
Светлоок не обиделся на его укор, а наоборот, улыбнулся. Вообще, все кого Сытник встречал на пути к детинцу, все чему-то улыбались. Это было как-то странно.
- Нет.- Светлоок продолжал улыбаться. - Нас ни кто не заставляет много работать. У каждого жителя города есть своё дело. Охотники – охотятся, кузнецы куют железо, пекари пекут хлеб и так далее. Просто все знают, что если он не сделает своё дело, от этого пострадают другие. Если рудокоп не добудет в горах железо, то кузнец не выкует серп. Хлеб не будет убран, и пекарь не выпечет хлеба, значит, люди останутся голодными. Вот приблизительно как-то так.
Незаметно подошли к площади, на которой стоял детинец. Сытник надеялся увидеть огромный, с уходящей под самое небо крышей строение, но посмотрев на, ни чем не выделяющийся от других дом, несколько опешил.
Неожиданно сзади раздался знакомый голос:
- Что остановился в удивлении? Видимо в Новгороде князья да бояре не такие терема себе выстраивают?
Сытник обернулся на голос и увидел подходящего к ним Олега.
- У нашего князя терем по более будет.
- Всё зависит от того зачем. – Олег улыбнулся и без обиды открыто посмотрел в глаза Сытника. - У вашего князя семья большая, да прислуги больше, чем их самих. Добавь к этому, что князь должен быть по рангу выше остальных и гостей именитых у себя принимать, вот и получается, что терем до неба нужно ставить, что бы всех разместить.
- А у вас не так?
- У нас не так. В этом тереме всего несколько человек, да и те не всё время здесь находятся. Помогает женщина одна. Гостей мы не принимаем, поскольку их нет, а с народом на площади дела наши решаем. Главное что бы дом прочным был и светлым. Каждый дом душу иметь должен, тогда и живётся в нём тепло и радостно. Или я не прав?
Сытник пристально посмотрел в смеющиеся глаза Олега.
- Верно говоришь. Когда-то так же говорил и мой отец.
Олег перестал улыбаться.
- Прав твой отец. Как зовут то его?
Сытник пожал плечами.
- Нет его уже. А звали его Вага. Кузнецом он был. Понимал толк во всём, что человеческими руками создаётся.
Воевода на мгновение нахмурился, будто что-то вспоминая. Потом тихо спросил:
- А как звали твою мать?
Сытник разглядывал детинец и не обращал никакого внимания на Олега. Он не увидел, как у того изменились глаза. Тёмная пелена покрыла их, а лицо осунулось, обостряя и без того резкие черты. Разглядывая вырезанного на верхушке крыльца сокола, он ответил:
- Мать звали Славия. Только я плохо помню её. Отец рассказывал, что после моего рождения она захворала и в скорости умерла. Я тогда был слишком мал. Меня отец воспитывал.
Закончив рассматривать сокола, Сытник обернулся к Олегу. Тот с отрешённым видом смотрел куда-то в сторону.
- Что с тобой, воевода? – Сытник тронул его за руку. – Не уж то мой рассказ огорчил тебя чем?
Олег вздрогнул от прикосновения, приходя в себя от нахлынувших воспоминаний. Хотел уйти от людей, что бы забыть всё, но прошлое крепко держит, не отпускает. Верно люди говорят от людей уйти можно, но от себя не уйти ни когда. Что же это получается? А получается то, что передо мной сейчас стоит мой кровный младший брат. Вот так дела. Однако по годам я выгляжу гораздо моложе его. Как ему это объяснить?
- Очнись воевода! – Сытник с тревогой глядел в его пустые глаза. – Тебе плохо?
Олег посмотрел на него так, как будто видел впервые.
- Нет, нет. – Не стоит ему ни чего говорить. Пусть всё будет так, как есть, а там посмотрим. – Задумался я.
- О чём, если не секрет? О делах благих?
- Благие дела не делаются по заказу. Они делаются по велению сердца. – Олег встряхнул головой, прогоняя нахлынувшие воспоминания. – Пойдём в детинец. Там всё и обсудим.
Стоявший в стороне Светлоок, молча наблюдал непонятную ему сцену. Когда Олег поклонился ему, он понял, что больше не нужен им и, отвесив поклон в ответ, направился к своему дому.
Большие окна терема пропускали много света и большая комната, заставленная огромным дубовым столом и высокими скамьями с такими же высокими спинками, была залита ярким полуденным солнцем. В доме ни кого не было. По крайней мере, Сытник не заметил чьего либо присутствия. Они прошли к столу и опустились на скамьи. Какое-то время Олег молчал, взвешивая, что можно говорить, а чего пока не стоит. Сытник сам нарушил молчание.
- Сажи, что князь от тебя хочет? Или это тоже тайна?
- Нет, это не тайна. Наверняка он объяснял тебе, зачем посылает сюда. Или я не прав?
Сытник кивнул головой.
- Объяснил. Трудно ему сейчас. Норманны с севера давят, а Киев к войне готовится. Одному ему не устоять.
- Вот и мне он, то же самое отписал.
- Я одного не пойму. Чем ты ему помочь сможешь? Дружина у тебя здесь не большая.
Олег усмехнулся.
- Наблюдательный ты. Это хорошо. Помогать можно не только силой.
Сытник удивился.
- Чем же ещё?
Олег поднялся и подошёл к окну. Что-то разглядывая за окном, он произнёс:
- Ты не обижайся, если я тебе всего говорить не буду. Это не от того, что я тебе не доверяю. Как говаривал мой учитель: «Знания нужно впитывать в себя постепенно. Если съешь их сразу и много, то не поймёшь ни чего, только головную и душевную боль наживёшь».
- Кто был твой учитель?
- Почему был? Он и сейчас жив и здоров, только не виделись мы давно.
- А где он сейчас?
- Далеко. Где-то на востоке.
Олег отвернулся от окна и подошёл к Сытнику.
- Что нужно делать, что бы помочь князю, я знаю и давно к этому готов. Скоро в сторону Новгорода двинется наш обоз. Ты поедешь с нами.
- Я готов.
Олег сделал паузу, потом продолжил:
- И ещё. Теперь ты всё время будешь рядом со мной. Я забираю тебя у Рурика.
Сытник опешил.
- Это как, забираешь? Разве князь дал на это добро? Да и не вещь я, что бы меня забирать, или отдавать.
Олег улыбнулся.
- Не горячись. Я не хотел тебя обидеть. Просто мне нужно, что бы ты был рядом со мной. Это скорее от того, что я доверяю тебе. Что касается князя, я думаю, что он не будет против, если ты будешь в моей дружине. Дело то одно делать будем.
- Я не дружинник. Я скорее купец.
Что-то не хотелось Сытнику вступать под знамёна этого воеводы. Слишком он смутным ему показался. Постоянно что-то не договаривает, ссылаясь на своего учителя. Свои мысли в голове держит и ни кого в них не пускает.
Он поднял глаза на воеводу. Тот пристально, изучающее на него смотрел. Потом усмехнулся и сказал:
- Вижу, что нрава ты необузданного. Верно, что не дружинник, но абы кого, князь бы не послал. Вижу, что не доверяешь мне. Что ж, время всё расставит по своим местам. Я не требую от тебя покорности, но знания свои и умения ты будешь применять по моему указу.
Сытник набрал полную грудь воздуха, что бы ответить Олегу, но тот неожиданно ударил кулаком по толстой столешнице.
- Всё! Я так решил. Так и будет.
Теперь на Сытника смотрели жёсткие, колючие глаза. Под их тяжестью, он понял, что лучше не прекословить. Доберёмся до Новгорода, там посмотрим. Перехватив его мысль, Олег добавил:
- На князя не надейся. Вижу, что умом ты изворотлив. Научись понимать происходящее сердцем, тогда многое тебе откроется, и многое будет понятно без моих объяснений.
Сытник поднялся из-за стола и поклонился Олегу.
- Я понял тебя воевода. Пойду я. Раны что-то заныли.
Для пущей убедительности, он потёр ладонью грудь.
- Да и Марфа, поди заждалась.
Олег поклонился ему в ответ.
- Иди конечно. Залечивай раны и готовься к походу. Обратный путь лёгким не будет.
Сытник в расстроенных чувствах вышел из детинца и направился к себе на постой. Спускаясь с высокого крыльца, он неожиданно столкнулся со стариком. Тот был весь в чёрной хламиде с капюшоном. Длинная седая борода, крючковатый посох и сверлящие его глаза. Это первое, что он увидел. Старик не думая отворачивать в сторону, шёл прямо на него. Какая сила заставила Сытника отпрыгнуть в сторону и опустив глаза, отвесить старику поклон. Тот не обернувшись, прошёл мимо и вошёл в детинец. Однако воевода слукавил, говоря, что гостей не принимает. Интересно, что это за странный старик? Он начинал привыкать к тому, что странности все начались ещё тогда, когда он вместе со Следаком выехал из Новгорода. Как сейчас не хватает его светлой головы. Горестно вздохнув, он продолжил свой путь.
Глава 16.
Олег стоял у окна и смотрел, щуря глаза на Солнце. Родная кровь. Брат. Такого подарка от жизни он и не мог себе представить. Воспоминания яркой вспышкой открыли перед его глазами Нарку. Самые счастливые годы его жизни прошли там. Живые отец и мать, чему-то улыбаясь, протягивали к нему руки. Ещё живая Елена, кокетливо смеясь, убегала от него по яркому от цветов полю. Именно тогда он был по-настоящему счастлив. Образ старика Рода вытеснил собой все видения. Именно после того, как Род появился у них в селении, начались набеги степняков. Первые жертвы первых столкновений с ними, в одном из которых погиб его отец. Воспоминания закручивали его и увлекали за собой, как лист поднятый ветром. Пылающая огнём Нарка. Долгий, тяжёлый переход через леса и болота на север. Измотанные и измученные лишениями люди в длинном, как змея обозе. Последняя схватка с Карачуром и гибель Елены. Потом пустота. С её смертью у него вырвали из груди душу. Он стал замкнутым и неразговорчивым. Ему было тогда всё равно жить или умереть. Он не видел впереди ни чего, что бы его радовало или огорчало. Внутри всё было выжжено. Тогда, спустя годы Род помог ему опять наполниться жизненной энергией и почувствовать жажду жизни. Благодаря тем знаниям, которые он получил здесь в Китеже и пещерах, он по-новому стал относиться к жизни. Не как потребитель, а как раздающий блага. Он стал жить для людей и ради людей. Вместе с Атеоном и Родом он включился в гонку за людскими душами. Сделать человека честным, бескорыстным и независтливым можно только собственным примером. Конечный результат этой гонки ясен далеко не всем, но то, что он собственными глазами прочёл на золотых пластинах, оставленных далёкими предками в священных пещерах, сомнению не подлежало. Сколько времени ещё должно пройти, что бы армия Белобога смогла одолеть Тёмные силы Вселенной? На этот вопрос не сможет дать ответ ни Род, ни Атеон. Есть ли смысл в этой войне, и есть ли смысл в жизни? Сколько раз Олег задавал себе этот вопрос, он уже и не помнил. Атеон на это только усмехался: «Сам смысл жизни заключён в самой жизни. Жизнь это исключение из правил и потому за неё нужно бороться самому и помогать людям. Только смерть возвратит нас в первозданное состояние - состояние всей Вселенной. Пока в ней есть жизнь, наша война не проиграна. Доказательством тому наследие наших предков». Предки дали возможность лишь горстке людей противостоять времени, что бы научить их законам Вселенной. Хватит ли им этого времени и сил? Олег постепенно возвращался в реальное время. Прошлое быстро затягивало плотным туманом. От этого на душе становилось неуютно и тоскливо. Не должен человек жить только сегодняшним днём. Он прекрасно понимал, что прошлое ни когда не отпустит его. В прошлом останется часть его самого и те люди, которых он любил и был с ними близок. Память это тот инструмент, который вольно или невольно заставляет переосмысливать настоящее. Она избирательна не зависимо от тебя, потому ты вспоминаешь только хорошее, делаясь чище и свободнее.
Его мысли прервал стук захлопнувшейся двери. Резко обернувшись, он увидел, что на пороге стоит Волхем.
- Что-то случилось? – Олег смотрел в его чёрные без всякого выражения глаза. – Ты так неожиданно появился.
- Случилось. Этот молодец, что вышел от тебя, послан князем?
- Да. Почему ты спрашиваешь?
- Ты в этом уверен?
Олег пожал плечами.
- Да, я уверен. Я знаю его.
- Вот как?
Волхем перевёл дух и уже спокойно уселся на скамью.
- И откуда ты его знаешь? Раньше был знаком?
Олег пожалел, что обмолвился об этом. Подозрительность старого колдуна стала действовать ему на нервы. Олег чуть резче обычного ответил:
- Нет. Раньше я с ним не встречался. О том, откуда я его знаю, поговорим позже. Не сейчас. Это всё о чём ты хотел меня спросить?
Видя, что задел воеводу за живое, Волхем улыбнулся, разряжая создавшееся между ними напряжение.
- Нет не всё. Дело в том, - он сделал паузу и почесал кончик носа, - что у меня в доме есть ещё один посланец князя.
Олег нахмурился.
- Кто таков?
- Пока не знаю. Он без сознания. В бреду что-то бормочет за берестянку от Рурика.
- Где ты его нашёл?
- Понимаешь… - Колдун замялся с ответом. Он поднялся со скамьи и медленно подошёл к Олегу. – Был я у озера. Травы собирал. Как вдруг показалось, что за пригорком кони скачут. Я и направился туда, что бы посмотреть, кого это нелёгкая принесла.
Олег смотрел в бегающие глаза колдуна и в душе улыбался. Вот ведь врёт, а не краснеет. Он сделал вид, что внимательно его слушает, хотя уже и догадался о ком идёт речь. О своём пропавшем напарнике ему рассказал Сытник. Оказывается, нашлась пропажа. И то хорошо. Будет, чем брата обрадовать. У него поднялось настроение. Колдун тем временем продолжал:
- Увидел я, когда взобрался наверх, что за одним всадником гонятся трое. Мне показалось, что он уводил их от озера. Я потихоньку пошёл за ними. Около большого валуна я и застал четверых мертвецов. Отчаянный парень. Рубился до конца. Однако сердце его ещё билось. Взвалил его себе на плечи и потащил в Китеж. Надежды на то, что выживет, было мало, но не бросать же его в чистом поле?
- И где он сейчас?
- Да где ж ему быть? У меня он.
- А почему ты решил, что он от князя?
- Так сокол у него на груди золотой. Княжеский знак.
Олег кивнул головой.
- Хорошо. Пойдём, посмотрим на твоего найдёныша.
Волхем неожиданно замахал руками.
- Что ты. Он без памяти лежит и едва дышит. Пусть оклемается чуть-чуть.
Воевода подозрительно посмотрел на старика.
- Что-то темнишь ты Волхем. Я же тебя как облупленного знаю.
Волхем опустил глаза, признавая собственный интерес в этом деле. Олег продолжал:
- Хочешь парня к рукам прибрать? А ты не задумывался ему это надо?
- А кому надо? – Колдун возмутился. – Кому сейчас дело до Богов наших? Кому я их передам и в какие руки? Ты сам об этом подумал? В кои веки провидение наследника подарило. Мне его сам Велес дал.
- Поубавь прыть. Пусть парень в себя приходит, а там посмотрим, кому с Богами общаться.
Волхем мотнул головой то ли в знак согласия, то ли не согласия и пошёл к двери.
- Да. – Олег остановил его у самой двери. – О нём ни кому ни слова.
Волхем удивлённо посмотрел на воеводу.
- Да я, в общем, только с тобой да с Атеоном общаюсь.
- Ему, то же пока не говори.
- А как же я с ним поговорю, если он из пещеры не выходит.
Олег махнул рукой, провожая неугомонного старика. Когда за ним закрылась входная дверь, он повернулся к окну. Солнце утратило силу и уходило за горизонт. День подходил к концу. Душевная рана быстро затягивалась и больше не саднила. Пришло умиротворение. Теперь в относительном спокойствии можно продолжить незаконченные за день дела. Олег вышел из детинца. У широкого крыльца постоянно находились дружинники.
- Удимир! – Олег окликнул одного из них. – Найди Веремуда и Руслава. Пусть в детинец сразу же идут. Скажи, воевода дожидается.
Дружинник кивнул головой и кинулся исполнять приказ Олега, который медленно поднял глаза к небу, посмотрел на заходящее солнце, чему-то улыбнулся и зашёл обратно в дом.
Глава 17.
Ощущение было таким, как будто выбираешься из глубокого каменного колодца. Где-то вверху едва брезжил еле уловимый свет, дышать было нечем, а узкие каменные стены сдавливали со всех сторон. Когда Следак с третьей попытки с трудом открыл слипшиеся глаза, то именно так он себя и почувствовал. Боль пришла сразу. Болело всё его тело, а раны нестерпимо жгло огнём. Он лежал на жёстком тюфяке из старой соломы уложенном на нечто напоминающее какую-то кровать, в тёмной душной комнате. Медленно повернув голову к единственному маленькому источнику света, Следак увидел крохотное оконце, едва пропускающее свет. Жив. Не уж-то и впрямь жив? В это трудно было поверить. Однако раны болели так, что усомниться в этом было просто нельзя. Память понемногу возвращалась, открывая перед ним картину боя с преследовавшими их врагами. Их. Сытник. Где он и что с ним сталось? Неужели не дошёл? Жив ли? Где он сам сейчас находится? Следак попробовал пошевелиться, но жуткая боль пресекла все его попытки подняться на ноги. На лбу сразу же появилась холодная испарина. Нет, сейчас не подняться. Тихо скрипнула дверь и в тёмном проёме двери появилась сгорбленная человеческая фигура. Хорошо ориентируясь в тёмной комнате, она прошла в дом и распалила несколько сосновых лучин. Стало светлее. Не выпуская из рук пучок горящей щепы, незнакомец подошёл к Следаку. Свет от лучин выхватил из темноты старческое тело, облачённое в чёрную хламиду с широким капюшоном. Подойдя ближе к лежащему на кровати раненому, он сбросил с головы этот капюшон и наклонился вперёд. Старик с длинной седой бородой и горящими, как угли глазами.
- Жив. – Не то спросил, не то сам ответил на свой вопрос старик. – И то хорошо.
Отойдя от кровати, он прошёлся вдоль стен своей лачуги, запаливая торчащие из стен толстые лучины. То, что увидел Следак в полностью освещённой светом огня комнате, чуть опять не лишило его сознания. Вдоль стен стояли деревянные истуканы, вырезанные в человеческий рост, и пялились на него чёрными, как смоль глазами. Старик заметил реакцию Следака и заговорил:
- Их нужно не бояться, а поклоняться и чтить их. – Он опять приблизился к нему. – Это наши Боги. Им поклонялись наши предки и нам завещали делать это.
Следак смотрел прямо в серые, вытравленные временем, глаза старика и пытался вспомнить, где он видел такие глаза. Они казались ему до боли знакомыми. Тот тем временем ходил вдоль расставленных у стен идолов и продолжал:
- Вот, посмотри. Это Сварог – Бог неба и всего сущего. Он создатель земли и неба. Сварог дал людям Солнце-Ра и огонь. Он отец Дажьбога, Перуна и Семаргла. Перун – громовержец, - старик подошёл к следующему истукану – Бог всех воинов. А это Семаргл – Бог огня. Стрибог – царь ветров. Он посредник между Верхними и Нижними мирами.
Постепенно рассказ старика увлёк Следака и он уже с интересом слушал рассказчика. Тот тем временем подошёл к следующей вырезанной из цельного куска дерева статуи.
- У этого Бога принято просить для себя всяческих благ. Это Дажьбог – Солнце-царь. Сын Сварогов – Бог солнечного света. Это дающий Бог.
Старик посмотрел на внимательно слушающего его Следака, улыбнулся и медленно подошёл к последнему, стоящему особняком идолу. Следаку показалось, что старик ещё больше сгорбился, как бы кланяясь этой деревянной колоде.
- Велес, - теперь он и впрямь низко поклонился истукану – сын небесной Коровы. Брат Сварога. Он покровитель богатства и всей живности. – Он замолчал на минуту, а Следак рассматривал освещённую огнём лучины волчью морду, вырезанную каким-то умельцем. Поверх этого истукана была наброшена шкура, видимо давно убитого зверя, от которой шёл неприятный запах. – Велес – Бог волшебства и мудрости. Он повелитель мёртвых. Очень многие славянские племена поклоняются ему, как своему прародителю.
- Я вижу и ты к нему не безразличен. – Следак впервые открыл рот. – Зачем ты всё это мне рассказываешь?
Волхем оставил его вопрос без ответа. Он подошёл к небольшой печи, и открыв топочную дверцу, раздул угасающие угли. Когда разгорелся небольшой огонёк, он подбросил в печь несколько поленьев. Проследив за тем, что бы они разгорелись, закрыл дверцу и снял с ещё тёплой плиты небольшой глиняный горшочек. Так же молча он подошёл к постели Следака, снял крышку с этого горшочка, и понюхал находящуюся там жидкость. Затем кивнул головой и протянул ему снадобье.
- Кажется, настоялось. Вот возьми, выпей.
Следак с опаской посмотрел на маленький горшочек.
- Не бойся. – Волхем не убирал руку. – Ты у друзей. Здесь ни кто не причинит тебе зла.
Осторожно взяв из рук Волхема снадобье, Следак слегка пригубил его и тут же скривил рот. Горько – терпкая жидкость вызывала отвращение.
- Пей! А то останешься в этой кровати до конца дней своих!
То ли гневный окрик напугал его, то ли действительно не хотелось проваляться в постели, как говорил старик, до конца своих дней, он быстро проглотил зелье. На мгновение его язык онемел, а дыхание остановилось. Старик криво усмехнулся и отошёл к печи. Когда вернулась способность опять ворочать языком, Следак спросил:
- Как тебя зовут?
- По-разному. – Тот пожал плечами и направился к двери. – Зови меня Волхем.
- Где я, Волхем? Как я оказался здесь?
Старик опять пожал плечами.
- Я тебя на себе принёс.
Неразговорчивость хозяина странной лачуги начала выводить Следака из себя.
- Куда ты меня принёс? Где я?
Волхем внимательно посмотрел ему в глаза, усмехнулся странной усмешкой и открыл дверь.
- Скоро узнаешь. Очень скоро ты всё узнаешь.
Последние слова старика он не услышал. Неожиданно сознание покинуло его, и Следак погрузился в глубокий сон.
Волхем тем временем затворив за собой дверь вышел из дома и обогнув его, зашёл в маленький сарайчик, притороченный к избе с другой стороны. Открыв плетёную дверь, зашёл внутрь. Занимая почти всё свободное место, в нём стоял стреноженный красавец конь. Когда Волхем сделал к нему шаг, конь заржал и попытался высвободиться из опутывающих его верёвок.
- Не балуй. – Волхем протянул к нему руку и погладил по шее. – Такой же, как и хозяин, с норовом.
Чуя звериный запах, конь дрожал всем телом и дико вращал глазами. Не обращая на это ни какого внимания, Волхем взял, стоящую тут же черепицу с какой-то мазью. Погрузив в неё два пальца, извлёк эту мазь из черепицы и приложил к ране на боку коня. На какое-то мгновение тот перестал дёргаться, понимая, что перед ним не враг. Старик медленным движением втёр мазь в рану.
- Что бы ты со своим хозяином делал бы, если бы не я? Тебе повезло больше, чем ему.
Конь скосил на Волхема большой чёрный глаз.
- Да не беда. Поправится твой хозяин. – Он отошёл от внимательно слушающего его коня и поставил черепицу на место. – Не скоро, но поправится.
Кинул ему под ноги пучок соломы, и выйдя из сарайчика, вернулся в дом. Раненый, тяжело дыша, спал мертвецким сном. Волхем подошёл к его постели и уселся рядом.
- Вот и хорошо, а то чуть в себя пришёл и сразу вопросы задавать.
Старик положил ладони своих рук ему на голову.
- Ни куда ты от меня не денешься. Вижу голову твою ясную. Мысли хорошие. Зла не держишь – это хорошо. – Через какое-то время сотни маленьких иголочек закололи в его ладони. - Душа чистая. – На смену иголочкам ладони охватил огонь. – Маешься ты парень. Себя ищешь.
Он убрал руки с головы Следака.
- Я помогу тебе найти себя. Мне только времени немного надо. Да и тебе особенно сейчас спешить некуда.
Сняв с тела толстое одеяло, убрал с раны, смоченные в настоях тряпки. Опять положил ладони прямо на глубокую рану в груди. Тут же иголки вновь закололи его ладони.
- Выходи плохая кровь. Выходи хворь гнилая. Помоги мне Велес – отец мой. Не за себя прошу, за сына твоего будущего.
Тут же из раны медленно потекла чёрная густая кровь. Следак застонал во сне и заворочался.
- Потерпи молодец, потерпи.
Волхем убрал руки и обессиленный сполз с кровати на пол. На какое-то время он недвижимый сидел у подножия кровати, набираясь сил. Потом медленно поднялся и осмотрел спящего Следака.
- На сегодня всё. Стар я. – Он разговаривал сам с собой. – Силы уже не те.
Смочил в приготовленном заранее кувшине чистые тряпицы отваром, вытер выступившую из раны кровь. Следующие, чистые смочил тем же отваром и приложил их к ране.
- Спи герой. Сейчас тебя только время вылечит.
Поставив кувшин на место, он вышел на улицу и направился в город.
Следак проснулся так же неожиданно, как и заснул. Сколько времени он спал было непонятно, поскольку в избу дневной свет почти не проникал, а по горящим лучинам определить что сейчас, день или ночь было невозможно. Его живот сводило от голода. Сколько же он не ел? Следак попробовал посчитать дни, но из этой затеи ни чего не получилось. Как ни странно в доме пахло едой. Не просто едой, а свежеприготовленной. От этого у него в животе заурчало, а внутренности, казалось, вывернулись наизнанку. Приподнявшись, он осмотрелся. Изба была освещена светом исходящим от горящих толстых лучин, вставленных прямо в бревенчатые стены. Как ни странно, но истуканы куда-то исчезли, только в углу дома валялся какой-то мусор из древесной коры и щепы. Если бы он не был уверен в том, что недавно собственными глазами их видел, могло показаться, что это всё ему приснилось. За печкой послышалась какая-то возня и тут же из-за неё появилась женщина. Следак присмотрелся. Это была не просто женщина. Это была девица. В длинном до пят сарафане и повязанном на голове платке. Услышав, что раненый проснулся, она подошла ближе.
- Как тебя зовут? – Следак прирос к ней глазами. Девица была хороша собой. – Я раньше тебя здесь не видел.
Девица улыбнулась и пожала плечами.
- Любавой кличут. А ты кто таков? Тебя я то же раньше не видела.
- Любаава. – Протянул Следак, пробуя на вкус её имя и не сводя с неё глаз. – А меня Следаком зовут.
Любава хихикнула в кулак.
- Это, как охотников кличут?
Следак смутился.
- Да нет. Охотников следопытами зовут, а Следаком меня батюшка назвал. Говорил, что с этим именем я в делах людских и душах ведать буду.
Девица перестала улыбаться.
- Так вот почему тебя Волхем ото всех прячет. Стало быть и ты душами людскими ведаешь. Как он только прознал про то?
Следаку стало интересно.
- От кого он меня прячет?
Любава пожалела, что сболтнула лишнего и отошла за печь.
- Волхем велел накормить тебя. Сказал, что когда ты проснёшься, от голода выть будешь.
Она тут же поднесла ему в большой глиняной миске какую-то еду. Следак глянул на жёлтую воду и удивлённо поднял глаза.
- Это что?
- Это похлёбка пустая. Я в ней целого петуха сварила.
- А где же петух?
- Волхем велел без петуха, а то тебе, он сказал, плохо будет.
Зачерпнув приятно пахнущую жидкость большой деревянной ложкой, он выпил её, как воду. Казалось, что раньше он ни чего вкуснее не ел, или не пил.
- Не спеши, горячая ведь.
Следак не слушал Любаву, а орудовал ложкой, как мечом в бою. Похлёбка скоро кончилась, и он с сожалением посмотрел в пустую миску.
- Больше нельзя.
- Это кто сказал?
- Волхем сказал.
- Да ну его! Я голодный, как волк! Сейчас тебя есть буду!
Сказал и рассмеялся. Любава подхватила. Следак с удивлением отметил. Что чувствует себя гораздо лучше, чем до сна. Ай да Волхем. Колдун он, что ли? Подумал и перестал смеяться.
- Скажи-ка, а как у вас Волхема кличут?
- По-разному кличут. Кто по имени зовёт, кто шаманом промеж себя, а кто и…
Она замялась, не зная, что ответить. Следак ей помог.
- А кто колдуном.
Любава промолчала, а Следак опять спросил:
- Скажи, а где мы сейчас находимся? В каком месте?
Девушка пожала плечами.
- Извини, но Волхем запретил разговаривать с тобой на эти темы.
- Как так? Я не могу знать, где нахожусь?
- Видимо, пока нет. Он сам тебе об этом скажет.
- Ну, дела. Вот попал, так попал. Ну что ж, не хочешь говорить, не надо. Вот на ноги встану и сам всё узнаю.
- Конечно, встанешь и конечно узнаешь. Ты извини, но у нас так принято - старших слушать. Что скажут, то и делать нужно.
- Послушная ты. – Следак не отрывал взгляда от девушки. – Это хорошо.
- Что хорошо? Что послушная?
- И это, то же. Такая в девках долго сидеть не будет.
Любава фыркнула в ответ и отвернулась.
- Ишь, какой скорый.
Следак улыбнулся. Любава нравилась ему всё больше и больше.
- Я такой. Долго ждать не привык. А скажи-ка Любава, у вас в городе ни кто чужой не объявлялся?
Любава опять пожала плечами и быстро ответила:
- Не знаю, может и появлялся. Про то Светлоока нужно спросить – он точно знает, кто приходил, кто уходил.
Следак на минуту задумался. Уже хорошо. Значит, я всё-таки в Китеже. Тогда почему от меня это скрывают? Пока много непонятного. Ладно, вернётся Волхем, я с ним потолкую. Он улыбнулся Любаве и опять спросил:
- А куда это Волхем своих идолов подевал?
Любава махнула рукой в сторону.
- Так Волхем мужиков наших привёл, они и утащили их на капище. Теперь там стоять будут.
Любава, отвечая на его вопросы, засобиралась.
- Погоди. Ты это куда? – Следак сделал удивлённое лицо. – Уже уходишь?
- Ухожу. Любопытный, ты какой. Скоро хозяин вернётся. Он велел мне тебя только покормить, а не языком трещать.
- Ты ещё придёшь?
- Не будешь вопросов задавать, - Любава улыбнулась в ответ, - приду.
- Приходи. Обязательно приходи. Я не буду задавать тебе ни каких вопросов.
Не успела девушка открыть дверь, как на пороге появился сам Волхем. Он подозрительно оглядел всех по очереди, и не уловив ни какого подвоха, обратился к Любаве:
- Ну что, дочка, накормила ты нашего героя?
Та в ответ только кивнула головой.
- Вот и хорошо. Ступай душа моя. Завтра опять приходи кормить постояльца.
- Хорошо дедушка, приду.
Она поклонилась ему в пояс и Следаку то же. Старик в ответ нагнул спину, провожая за дверь свою помощницу.
- Хороша девка. Аль не глянулась она тебе?
Следак усмехнулся, понимая, куда клонит старый колдун.
- Может и глянулась. Тебе то, что с того?
- Мне-то ни чего, а тебе самое время подумать о семье.
Следак засмеялся.
- Ты ни как женить меня собрался? А вдруг я уже женат?
Старик махнул рукой.
- Если бы ты и сто раз сказал, что женат, я бы не поверил.
- Почему?
- Долго объяснять. – Волхем подошёл к нему ближе. – А то, что девка понравилась, я сразу понял.
Он опустил руки на голову Следака. Какое-то время так и держал их, потом резко опустил.
- Ну, что скажешь? Дела твои на поправку пошли.
- Да, спасибо. Я гораздо лучше себя чувствую.
- Вот и хорошо.
Старик развернулся и направился за печь, где у него находилась лежанка.
- Погоди Волхем. – Следак удержал его. – Почему ты меня за нос водишь? Ты ведь сразу понял, что я из Новгорода, от князя. Оберег ведь видал? Видал. Мне старейшине весточку передать нужно и как можно скорее. Я с товарищем был, но дошёл ли он до города? Я не знаю. У него берестянка от князя была.
Волхем повернулся к нему лицом и со спокойным видом ответил:
- Конечно, я сразу понял, что ты от князя. Это ты сейчас такой прыткий, а вчера слова вымолвить не мог. – На мгновение замолчал, потом продолжил: - Товарища твоего я не видел, соврал он, опуская глаза. Как на ноги встанешь, так я сразу же тебя к старейшине отведу. Там всё и расскажешь.
Следак повысил голос:
- Какие ноги!? Дело срочное! Там в Новгороде дни считают, когда норманны войну начнут с князем, а предатель Дир в спину нож воткнёт!
Волхем замахал руками.
- Не кричи, я не глухой. Давай завтра поутру, обо всём и поговорим, а сейчас тебе нужно спать.
Не слушая Следака, он зашёл за печь, и скоро оттуда донеслось равномерное сопение. Колдун спал. В бессильной ярости Следак ворочался в постели. Потом устал и затих. Верно говорят, что утро вечера мудренее. Прав старик. Закрыв глаза, он мгновенно уснул. Перед ним стояла Любава, что-то ему говорила, но слов он не слышал. Он всё время смотрел в её улыбающееся лицо и ему было хорошо. Он не чувствовал боли, он был счастлив.
Глава 18.
Атеон появился, как всегда неожиданно. Впрочем, и исчезал он из города в свою пещеру, так же, ни кого об этом не предупреждая. Прямо из детинца был оборудован тайный ход прямо к входу в пещеру. Об этом знало всего трое: Олег, Волхем и сам Атеон. За большим столом сидел Олег в окружении своих дружинников, составлявших его личную гвардию. Их было всего восемь человек, но каждый стоил на поле боя целой сотни. Напротив него, у самой стены в углу сидел Волхем и рядом с ним Сытник. Сытника позвали на Совет, как доверенного человека князя. Атеон прошёл через всю большую комнату и сел в высокое кресло с торца стола. Это по праву было его место, как старейшины Китежа. Как он мог появляться в самый нужный момент, когда его ни кто не звал, Олег так и не мог понять, а все остальные просто к этому привыкли и не задавали лишних вопросов. Олег пытался, как-то у него выведать, каким образом он узнаёт о том, что его ждут, но Атеон лишь улыбался и говорил, что когда он дорастёт до третьей галереи, он сам поймёт, а пока велел об этом не спрашивать.
Заняв своё место, старейшина развернул княжескую берестянку, лежащую тут же на столе, рядом с его креслом. Пока он читал, все молчали. Наконец всё было прочитано, и берестянка опять легла аккуратной трубочкой на стол.
- Давно мы ждали от князя знака. – Атеон говорил тихо, но все его прекрасно слышали. – Теперь всё стало понятно. – Он посмотрел на Сытника, как бы обращаясь к нему. – Значит, Дир с Аскольдом готовят западню, заручившись поддержкой норманнов?
Сытник кивнул головой.
- Что-то в этом роде я и предполагал. – Атеон перевёл взгляд на Олега. – Мы давно готовы ему помочь, но до сих пор не знали, что готовят его враги. Как думаешь, хватит ли сил у князя и у нас отбиться от норманнов?
- Их слишком много. Даже если мы окажем сопротивление, поляжет много народа.
Атеон кивнул головой.
- Это верно. О людях нужно думать в первую очередь. – Он не много помолчал, что-то обдумывая про себя, потом продолжил: - Норманнам наши земли ни к чему и воевать они будут исключительно за наживу. Разорят все города русские и истребят немало людей, да ещё добрую половину в рабство уведут. Они сейчас сильней и потому драться с ними мы не будем.
Все удивлённо посмотрели на старейшину. Волхем из угла подал голос:
- А что же мы будем делать? Сами всё им отдадим?
- Отдадим, но не всё. Пока они сильней, будем от них откупаться.
Сытник от удивления даже привстал со скамьи.
- Чем откупаться? У князя денег, словно кот наплакал. Торговые дороги перекрыл Киев. Дир договорился с соседними племенами, что бы купцов из Новгорода не пускали в свои земли и дальше на юг к морю. Торговля умирает, и деньги в казне тают, как прошлогодний снег.
Атеон и Олег с интересом посмотрели на него.
- Ты так говоришь, будто сам торговлю ведёшь.
Посланец князя несколько смутился, но взгляда не опустил и продолжал твёрдо смотреть старейшине в глаза.
- Я не купец, но по велению князя я занимался тем, что бы сделать эти дороги безопасными или тайными.
Теперь уже все с интересом смотрели на княжеского посланника. Олег усмехнулся и сказал:
- А ты не так прост, как кажешься.
- Каков есть. – Сытник не хотел продолжать этого разговора и ушёл от темы. – Так чем же вы откупаться думаете от норманн?
- Откупаться есть чем. Мы для этого здесь и находимся. Мало кто знает, что все богатства молодой руси в Китеже добываются, находятся и охраняются. Подальше от врагов и алчных бояр. – Атеон улыбался. – Тебе князь об этом не говорил?
Сытник не поверил своим ушам. Вот теперь ему становилось многое понятным.
- Нет не говорил.
Теперь понятно, почему так много таинственности вокруг этого городка. Понятно, почему враги так хотят узнать, где находится этот призрачный Китеж. Вот так дела. Атеон тем временем продолжал Совет, обращаясь к Олегу:
- Из тайника возьмёшь два короба с золотом и один с самоцветами. Самоцветы и один короб с золотом нужно будет отдать норманнам в виде выкупа и договориться с ними о поддержке в случае чего. Пусть отрабатывают.
Олег в знак согласия кивнул головой.
- Думаю и Рурик так же мыслит. Мало того, нужно заключить с ними долгосрочный мир и скрепить всё это кровью. Этот дикий народ любым чернилам предпочитает только кровь.
- Будет так. Кого возьмёшь с собой?
Из дружинников возьму только самых лучших и проверенных в боях. Они все перед тобой, а Волхема тебе оставлю, что бы было с кем поговорить. – Олег посмотрел на колдуна и улыбнулся, видя, как у того нахмурились брови. - Сытника то же с собой возьму. Он многое теперь знает и ему лучше и безопаснее быть рядом со мной.
Сытник возмутился.
- Аль не доверяешь, воевода?
- Доверяю, но тебя неразумного ещё учить надо, а потому рядом будешь.
Он сказал это таким тоном, что у Сытника пропало всякое желание с ним спорить.
- Добро. Так тому и быть. – Атеон слегка ударил ладонью по столу, как бы ставя на этом Совете точку. – Завтра с первыми лучами солнца выступайте. Князю от меня поклонись.
Когда все встали со своих мест неожиданно подал голос, сидящий в углу Волхем:
- Вижу, всё вы решили, да не обо всём подумали.
На его голос дружинники остановились и одновременно повернули в его сторону головы. Атеон с удивлением спросил:
- Ты хочешь сказать, что мы чего-то не учли?
- Вот именно. – Волхем поднялся со своего места и подошёл к старейшине. – Вы не подумали о том, что Олегу с дружинниками придётся задержаться там на долгое время. Наверняка, Олег займёт не последнее место рядом с Руриком, и к нему будут относиться, как к равному князю. Рано или поздно, но Олегу придёт время возвращаться. Как тогда объяснять народу кто он и откуда? Почему, вдруг он бросил народ и скрылся в неизвестном направлении? Люди пытки на такие дела. Если хоть кто-то узнает о Китеже, то город придётся нам оставить, что бы перебраться в другое место. Вы об этом подумали?
Все в растерянности опустились на свои места. Колдун озадачил всех без исключения. Атеон, глядя куда-то в сторону, обдумывал сказанное. Ища поддержки у старейшины, Олег, не мешая ему думать, не отрывал от него глаз. Наконец, Атеон поднял голову, и обвёл всех задумчивым взглядом.
- Прав Волхем. Об этом мы не подумали. Что сам-то предлагаешь?
Волхем не спеша вернулся на своё место и сел на скамью.
- А чего тут думать? Олег перед своим возвращением должен погибнуть.
Олег выскочил из своего кресла и кинулся к колдуну, выхватывая на ходу свой меч.
- Что ты сказал, старая колода? Это кто погибнуть должен?
Что бы пресечь дальнейшие разбирательства, Атеон с силой ударил кулаком по столу.
- Остановись Олег! – Задумчивость не сходила с его лица. – Волхем в чём-то прав.
Испуганный реакцией воеводы, колдун вжался в стену дома.
- Ты меня не дослушал, а сразу за меч хватаешься.
Олег остановился рядом с ним, уперев остриё меча в стену.
- Я не собираюсь погибать даже в твоих дурацких мыслях.
- А ты выслушай меня, тогда сам согласишься и на смерть мнимую пойдёшь, да ещё потом благодарить будешь старого мудреца.
Олег несколько охолонув, вернулся в кресло, а Атеон сказал:
- Говори Волхем, мы слушаем тебя.
Откашлявшись от испуга, Волхем заговорил:
- Олегу нужно придумать легенду, по которой он якобы погибнет, а сам скрытно вернётся в Китеж.
- Какую ещё легенду? – Олег прислушался к словам Волхема. – Кто её рассказывать будет?
- Люди и будут. К примеру, ты сам эти слухи и распустишь, что погибнешь не на ратном поле, а, скажем от своего друга.
Все восемь дружинников одновременно поднялись со своих мест. Волхем замахал руками.
- Вы не так меня поняли. Друг может быть и не человеком, а скажем собакой или конём.
Атеон уже с интересом смотрел на рассказчика.
- А ты хитёр Волхем. Я наконец понял тебя. Пусть будет так, что Олег примет смерть от своего коня.
Олег удивлённо спросил:
- Как конь может убить своего хозяина?
Волхем почувствовал себя несколько свободнее и ответил:
- Вот для этого легенда и нужна. А погибнешь ты от мёртвого коня, когда вернёшься к его костям. Змеюка подлая тебя и ужалит.
- Это как она может меня ужалить через толстую кожу сапог? Ты об этом подумал?
- Не горячись. Это не важно, через что она тебя жалить будет, главное людям это сказать, а они об этом и думать не будут. – Волхем улыбнулся, замечая, что его легенда всем нравится. - Ты не обычный человек воевода. Ты был там, где ещё не был ни кто, за исключением Атеона, Рода и меня. Ты знаешь и понимаешь многое, чего всем остальным не дано, а главное что ты знаешь каким должно быть будущее и как его таким сделать. Ты ведь был уже во второй галерее. Кому, как не тебе вещать и учить людей свободной и справедливой жизни, как учат нас наши далёкие предки?
Волхем перевёл дыхание, наблюдая, как его с интересом все слушают. Вдохновлённый таким вниманием, он продолжал:
- Ты не просто воевода – Олег, ты Вещий Олег. Вот об этом должны все узнать. Сам князь должен сказать людям об этом. И Вещим ты будешь ещё по тому, что сам свою смерть предскажешь.
Волхем замолчал, а в детинце повисла тишина. Слова Волхема произвели на всех огромное впечатление. Сейчас каждый находящийся в зале, обдумывал сказанное старым колдуном. Эту тишину нарушил Атеон.
- Ну, что ж, пусть будет так. – Он посмотрел на воеводу. – Привыкай теперь к тому, что ты Вещий. Когда примешь решение возвращаться в Китеж, сделай так, что бы люди не узнали, где будут лежать твои останки. Негоже, что бы те, кто был тебе там близок, оплакивали живого человека.
Совет был закончен и все присутствующие потянулись к выходу. Атеон придержал Олега.
- Погоди, это не всё, что я хотел тебе сказать.
Когда детинец опустел, Атеон продолжил:
- Как ты понимаешь, тебе предстоит не лёгкое дело. После того, как ты договоришься с норманнами, Киев нужно будет отдать под покровительство князя. Пора расширять границы государства. И это ещё не всё. Правдой или нет, необходимо так же объединить под княжескими знамёнами все отдельные славянские племена. Корни у всех одни и жить все должны под одной крышей, под едиными законами.
Олег внимательно слушал своего наставника. Они не раз говорили на эту тему. Сейчас, как ни когда пришло время воплощать все их замыслы в дело. Как ему сейчас не хватало его друга и учителя Рода. Словно почувствовав, о чём задумался Олег, Атеон продолжал:
- Одним словом тебе нужно выйти к Чёрному морю. Расчистить торговые пути до него и стать там форпостом. Царьград нам не соперник, но держать его нужно на расстоянии. Олег удивлённо на него посмотрел.
- Зачем нам Византия, если здесь у себя ладу не дадим?
- Византия, это ключ к пониманию для тех, кого мы ведём за собой. Там Род давно ждёт тебя. Сейчас для всей встающей на ноги Русии, слово, высеченное из золота, должно стать живым, и наши Боги помогут нам в этом. Нашему народу не нужны чужие Боги. Что бы закрыть дорогу в Византию - за этим и поедешь за море. Атеон подошёл к Олегу и обнял, как сына.
- Знаю не легко тебе будет. Ответы на все вопросы в сердце своём ищи. Оно подскажет.
Он отстранился от Олега и направился туда, откуда пришёл. Через мгновение воевода остался один. Находясь под впечатлением сказанного, он опустился в кресло и склонил голову под тяжестью того, что ему предстояло сделать.
Когда в Китеже все ещё спали, обоз из трёх телег и сопровождающих его воинов во главе с Олегом, тихо выехал за городские ворота. Когда последний миновал пределы города, ворота сразу же закрылись. Отъехав на приличное расстояние от Китежа, Сытник обернулся назад. Что-то держало и не отпускало его в городе, но что, он не мог понять. На душе было тревожно. Подъехавший к нему Олег, тронул за плечо.
- Мы сюда ещё вернёмся. Не скоро, но вернёмся.
Братья обменялись взглядами и не спеша повернули коней в след ушедшему вперёд обозу.