Глава 26
"«Наказание» Вольфа"
Небольшой отряд туристов вышел из электрички, ненадолго задержался на перроне, оглядываясь, словно выискивая встречающих. Потом один из них, здоровенный, широкоплечий рыжеволосый парень пошел вперед, к лесу, темным поясом перехватившему огромный луг, с яркой, молодой зеленью. Остальные, не раздумывая, потянулись за ним.
Раннее утро встретило прохладой и обильной росой. Солнце лениво зависло над горизонтом, бочком прилегло на пышные перины, чуть дымчатых облаков, будто прикорнуло, отдыхая и набираясь сил перед долгим, жарким летним днем. Молодые люди шли молча, разговаривать не хотелось, каждый думал о своем и не желал ни с кем делиться своими мыслями.
Вольф потянул носом, почувствовав вкусный, сладкий аромат луговых трав, он глубоко вздохнул, пытаясь удержать ощущение покоя, появившегося в душе, но тут же нахмурился, вспомнив прошлый вечер, и, забыв о своих спутниках, пошел размашисто, быстро.
Вчера, не успел Витольд вернуться, как Михаил накинулся на него с упреками и расспросами, а несчастный оборотень поспешил спрятаться в комнате для гостей, забившись в угол, между стеной и креслом. Парень не мог себе объяснить, почему он, такой большой, сильный и гордый, так боится хозяина. Но даже от мысли, что придется стоять перед демоном с повинной головой и оправдываться за то, что осмелился выдвигать свои гипотезы и обвинять его, становилось жутко. Внутри будто лопалась, какая-то сильно натянутая струна и звоном отдавалась в голове, закладывая уши. В глазах темнело, а живот скручивало мучительной, колючей судорогой. Вольф тихонечко застонал, прикусив кулак. Зверь яростно метался внутри, призывая действовать, напасть первым, пока Витольд не пришел и не принялся за свое наказание, но человек, испуганный и зажавшийся, очень хорошо понимал, что демон легко укротит зверя и заставит его отползти в сторону, а ему, Вольфу, придется остаться один на один с господином и получить жестокое и весьма болезненное наказание.
«Кто меня за язык тянул? – На глаза наворачивались слезы, стоило вспомнить тот урок, который преподал Витольд в первый день знакомства. – Инграм был прав, я словно мазохист, только и делаю, что нарываюсь на неприятности!»
Сердце ёкнуло, когда щелкнул замок и дверь тихонечко открылась. Оборотень постарался сделаться маленьким, уползти в тень и оставаться там незаметным и тихим.
«Прячься, не прячься. – Подумал он, вжимаясь в угол и дрожа всем телом. – А хозяин все равно найдет и накажет!»
- Эй, Вольфи?! – Позвал Инграм.
Вольф осторожно выглянул из-за кресла, сейчас и правда напоминая провинившегося пса. Увидел брата и обрадовался его появлению, и тому, что он явился в комнату один.
- Ты чего это тут спрятался и сидишь в одиночестве? – Инграм подошел, оперся коленом на сидение кресла, положил руки на подлокотник и наклонился низко, заглянул в глаза, улыбнулся и чмокнул в губы. Вольф не отстранился, слишком был напряжен.
- Эй, ты что, даже сопротивляться не собираешься, смотри, при таком раскладе я тебя сейчас изнасилую!
- Что?! – Оборотень наконец-то пришел в себя, поднимаясь во весь свой рост.
- Ой, кажется Витольд идет... – Инграм насторожился, на его лице мелькнул испуг, он застыл, будто в оцепенении, обратившись в слух, тревожно прошептал. – Точно, он!..
Вольф охнул, вздрогнул всем телом, снова забился в угол и тут же услышал веселый смех брата.
- Не знал, что ты такой трус, Вольфи!
Инграм издевался, это выводило оборотня из себя, он поднялся, навис над наглецом, едва сдерживаясь, чтобы не перекинуться.
- Ты ведь понимаешь, что твои вчерашние, такие смелые обвинения против хозяина это фактически вызов ему? – Проговорил демон, усмехаясь, не испытывая никакого страха перед гневом оборотня. – Да и твое прошлое, далеко не безупречное поведение, тоже говорит о неприкрытой неприязни и открытом противостоянии господину.
Вольф поумерил свою злость, но смотрел на Инграма с яростью, тот же, не обращая внимания, продолжил.
- Но ведь ты так же понимаешь, что намного слабее Витольда и не сможешь одолеть его в поединке, поэтому так и боишься его гнева. Он смотрит на твои «шалости» сквозь пальцы, но не заблуждайся, повелитель прощает тебя лишь потому, что превосходит по силе, поэтому он и может позволить себе быть великодушным. Не думаешь же ты, Вольфи, что это может продолжаться вечно? На его месте я бы уже озверел и хорошенько тебе наподдал, чтобы слуге больше неповадно было так себя вести с господином!
Вольф сник, понимая, что брат прав, он сам уже извел себя за свой проступок, - подозревал Витольда без всякого повода, просто так, основываясь лишь на своем предубеждении. Задумавшись, он и не заметил, как рука Инграма скользнула под футболку, и вздрогнул, когда почувствовал прохладную ладонь на своей груди. Дернулся было, только цепкие, проворные пальцы ухватили за сосок, больно скрутили, не пуская. Вольф подался вперед, избегая боли, коротко выдохнул.
- Молчи, Вольфи, если не хочешь, чтобы хозяин услышал твой крик и, вспомнив о тебе, решил-таки наказать. Если позволишь мне поиграть с тобой, то я замолвлю за тебя словечко перед господином. Ну что, братишка, согласен?!
Вольф опустил голову, насупился и засопел, но не отстранился, позволяя ласкать себя. Инграм усмехнулся, по-хозяйски, нагло вздернул футболку вверх, гладил по обнаженной груди, задевая ногтями соски, прижимая шишечки, разминая их, массируя, сильно сдавливая. Добился короткого стона, снова поцеловал, но не чмокнул, задержался, нежно посасывал губы, изредка облизывая их языком. Наконец кончиком тихонечко раздвинул плотно сжатые створки, проник в теплую обитель, нашел язык Вольфа, ласково погладил его, едва касаясь, обвел по кругу и вдруг резко втянул в свой рот, и принялся посасывать. А рука упала вниз, туда, за тугую резинку спортивных брюк, погладила между ног через тонкую ткань трусов, сжала член в кулак, больно, резко.
Вольф выгнулся и вымученно застонал. Он закрыл глаза, сдаваясь на милость «брата», раскраснелся от стыда и возбуждения, пытался сдерживаться, но не смог, стонал и дрожал теперь уже не от страха.
- Не надо, Инграм... – Выдохнул умоляюще, по его щекам бежали слезы. Инграм погладил по голове, целуя его мокрое лицо, собирая соленые капельки губами.
- Не плач, я не собираюсь делать тебе больно, обещаю, тебе будет хорошо!
Рука давно уже нырнула за резинку трусов, ласкала поднявшийся член, теребила и мяла яички.
- Я убью тебя! – Простонал Вольф. – Так и знай, я убью тебя!
Сначала оборотень почувствовал гнев господина, а потом только услышал его окрик:
- Эй, ты про нас не забыл?!
Вольф тут же остановился как вкопанный, сбросив с себя ворох неприятных воспоминаний, вжал голову в плечи и обернулся.
Михаил сидел на земле, его поддерживал Витольд, а Инграм махал ему рукой, чтобы возвращался.
«Черт, далеко я ушел!» - Оборотень кинулся к своим спутникам, застыл перед хозяином, пряча от него виноватый взгляд.
- Простите, повелитель... – Пробубнил он, затем подхватил Михаила, которому не здоровилось со вчерашнего дня, подсадил к себе на спину и пошел вперед.
- Да стой же ты, дурило! – Витольд усмехнулся. – Кто тебе приказывал его нести, просто не убегай.
- Мне не трудно, я понесу, хозяин! – Отозвался оборотень, не оборачиваясь, и снова зашагал в быстром темпе, не хотел идти рядом с Инграмом, да и присутствие господина сильно выбивало из колеи, ведь Вольф все еще переживал за свои несправедливые обвинения.
Он тяжело вздохнул, почувствовав боль в спине, отдающуюся в живот, - тянущая и неприятная, она снова заставила вспоминать вчерашний вечер.
Инграм раздевал медленно, наклонялся и целовал, облизывая, покусывая каждый открывающийся участок тела.
- Хватит... – Прошептал Вольф, совсем растерявшись, не смея сопротивляться. Брат буквально швырнул его на кровать, навалился сверху, показывая всем видом, что не отпустит. – А вдруг хозяин придет сюда?!
- Не придет. – Инграм даже головы не поднял, продолжая ласкать, целовать, покусывать, елозил рукой в трусах, возбуждал и не позволял расслабиться ни на миг. – Он в комнате с Михаилом закрылся, парню совсем нездоровится, так что до утра они вряд ли покажутся. Хозяину он важнее нас с тобой вместе взятых, так что расслабься и получай удовольствие...
- Я не хочу!.. – Вольф выгнулся, застонал, готовый излиться в руку брата. Инграм сжал кулак, сделав очень больно, не пустив семя, заставив вскрикнуть и напрячься. – Что?.. Что ты делаешь?!.. Почему?!
- Скажи, что хочешь кончить, хватит ломаться! – Прошептал мучитель, опускаясь ниже, нежно погладил тугое колечко ануса кончиками пальцев, пощекотал и тут же ввел один палец, ввинчивая с силой, сразу глубоко.
- Нет... Не надо... Не надо, Инграм!.. – Вольф изогнулся, сжал палец, застонал и непроизвольно принялся двигать тазом, потому что хотел получить разрядку, сходил с ума от того, что не мог кончить.
- Ну же, Вольфи?! Не попросишь меня, ничего не получишь!
Палец Инграма творил невероятное, мягко, но с ощутимым нажимом он массировал внутри, пульсирующую, горящую огнем точку, пробуждая в животе вибрирующие волны нарастающего наслаждения, но член продолжал сжимать с силой, сам же наклонился к головке и, нежно облизав ее, принялся слегка посасывать, заставив своего любовника дрожать, извиваться под ним и стонать.
- Пожалуйста... Инграм... Умоляю тебя, дай мне... – Вольф задохнулся, застонал, потому что почувствовал острое, резкое удовольствие, он задышал интенсивнее, двигая тазом, непроизвольно насаживаясь на палец, даже не замечая того, что Инграм ввел уже целых три пальца. – Прошу!.. Хотя бы чуть-чуть, немножечко... Позволь мне кончить!..
- Умница! – Брат улыбнулся, отрываясь от минета, но член не отпустил. – Я хочу, чтобы мы сделали это вместе, а сейчас ты раскрыт и готов меня принять, потерпи еще немного. Не вздумай трогать себя, а иначе я рассержусь и не позволю тебе кончить вовсе.
Он вынул пальцы из ануса Вольфа, мастерски перетянул основание его члена тонким шнурком, который сорвал со своей шеи. Поднялся, слушая жалобные стоны оборотня, стащил с него штаны, лег сверху, поцеловал брата в губы, нежно и чувственно.
- Пожалуйста!.. – Прошептал Вольф, глаза его подернулись поволокой желания, грудь тяжело вздымалась, пальцами он скреб по покрывалу, бесстыдно крутил бедрами, призывая любовника поскорее закончить его мучения. Брат целовал неистово, страстно, ласкал, возбуждая все сильнее, затем приподнялся, отпуская, расстегнул ширинку на брюках, улыбнулся и проговорил с легкой хрипотцой возбуждения в голосе:
- Какой откровенный вид, ты очень сексуальный, кто бы мог подумать, Вольфи. Как же ты меня заводишь! Повернись-ка на живот и встань на четвереньки!
Вольф покорно выполнил приказ. Инграм погладил по спине, шлепнул по упругим ягодицам, раздвинул их, приспустил свои штаны и сразу, резко вошел, подбив тазом. Вольф закричал, дернулся вперед, но сильные руки брата не пустили, заставили вернуться обратно, насаживаясь почти до самого конца.
- Потерпи, сейчас все пройдет, я не сделаю тебе больше больно, все хорошо!
- Инграм... Не останавливайся! – Вольф интенсивно задвигал бедрами, елозя по члену, издал звук, похожий на рык. – Дай мне кончить!..
Демон навалился на спину, поддал тазом, заставил брата охнуть и протяжно застонать, подчиниться темпу, двигаться в такт с движениями любовника, заводясь все сильнее и сильнее.
- Умоляю... – Взмолился Вольф. – Не могу больше!.. Не мучай меня!..
Инграм ослабил шнурок, освобождая пленника, нежно коснулся члена, сжал в руке и убыстрил свои движения, торопился успеть кончить одновременно с братом.
Вольф лежал на животе, чувствуя тяжесть тела Инграма, сжал зубы до хруста, не желая верить в то, что произошло. Брат приподнялся, погладил его по плечам, нежно поцеловал в шею, куснул, а потом по всей шее от основания до кромки волос провел языком, горячим и возбуждающим, заставив дрожать, покрываясь ворохом щекотных мурашек. Затем вниз и резко, порывисто ухватил зубами за загривок, придержал, не позволяя шевелиться, снова придавил своим телом. Развел упругие ягодицы, погладил между ними, тихонечко массируя темное колечко, второй рукой протолкнулся под грудь, приласкал, задевая твердые шишечки сосков. Не пускал, все так же прижимая к матрасу, заставлял чувствовать себя открытым и беззащитным перед ним. В паху вновь проснулось желание, обжигающее, мощное, неудержимое.
- Инграм!..
Призывно застонал Вольф, задыхаясь от невозможности удержать себя, стыдясь того, что не может отказать брату, оттолкнуть его. Он повернул голову и тут же почувствовал губы Инграма на своих губах. Поцелуй получился долгим, глубоким и чувственным.
- Прошу... Пожалуйста! – Выдохнул, лишь только закончился поцелуй, чувствуя, что сойдет с ума, если брат не продолжит, бросит его, не станет больше ласкать.
- О чем ты просишь, Вольф, что ты хочешь?
- Тебя... – И окончательно сдаваясь, вымученно простонал. – Не останавливайся!.. Возьми меня!..
Утром так не хотелось просыпаться. Все тело ныло и болело, но особенно спина, казалось, что ее всю ночь долбили отбойным молотком. Оборотень открыл глаза, его персональный демон лежал рядом, положив на плечо брата голову, холодил своим дыханием шею. Щеки его порозовели, сам же он улыбался во сне, по-детски причмокивая губами, в уголке его рта блестела слюнка. Весь этот образ отчего-то вызвал в душе трепетную нежность, но тут же это чувство растаяло, оставив место глухой обиде. Вольф дернулся и Инграм тут же проснулся, сладко потянулся и улыбнулся брату.
- С добрым утром, Вольфи! – Он полез с поцелуями, но был жестоким образом отвергнут.
Оборотень поднялся, не глядя на Инграма, быстро оделся и, выходя из комнаты, процедил, все так же избегая взгляда.
- Подожди, я улучу момент и тогда уж... – Он вышел и тут же натолкнулся на Витольда, вздрогнул всем телом и побледнел.
- Ты чего такой хмурной с утра? – Спросил хозяин.
Оборотень вжал голову в плечи и опустил глаза.
- Нормальный я... Извините! – Он быстро проскочил в ванную и заперся там, покрывшись испариной страха.
- Что это с Вольфом? – Услышал он разговор двух демонов, видимо Инграм вышел за братом в коридор.
- Да ничего страшного, полнолуние же, вот он и бесится. Из крайности в крайность впадает, то в депрессию, то в агрессию, то в необъяснимый страх, то в крайнее возбуждение, ничего, все пройдет! – Инграм рассмеялся, резанув этим смехом по сердцу, вызывая новый приступ жестокой обиды и ненависти.
Мишка устало вздохнул, закашлялся. Вольф тряхнул головой, прогоняя неприятные воспоминания о вчерашней ночи. С горечью проговорил про себя: «Значит воспользовался тем, что я из-за полной луны с ума схожу и сделал это?!.. Не прощу... Но я-то хорош, сам просил, чтобы он взял меня, как сука похотливая задницей под ним вертел, кошмар!..»
Пунцовый стыд залил щеки, жаром прокатился по телу, вызывая дрожь и испарину.
- Тебе плохо? – Спросил Михаил насторожено. – Отпусти меня, я сам уже могу идти, мне стало лучше.
- Ничего страшного, просто не вертись, а то трудно так идти, когда ты елозишь. – Вольф не признался, что у него сильно болит спина, да и тепло и близость другого тела сейчас вызывает не совсем адекватный эффект.
- Вольф! – Голос хозяина выстрелил приказом. – Останавливаемся, передохнем, а ты путь поищешь!
- Слушаюсь! – Отозвался оборотень и опустил свою ношу на землю, радуясь небольшой передышке, отчего-то он устал и сам удивился этому.
«Я смотрю ты даже сейчас возбужден, шалунишка!» - Прошептал Инграм в самое ухо, заставив подскочить на месте. Он подкрался незаметно, погладил брата по заду, обтек его, заглянул в глаза, ласково и вместе с тем победно улыбаясь.
- Отвали! – Огрызнулся Вольф и сам отошел, едва сдерживая свой гнев и желание набросится на брата. Только вот не знал, что ему больше хотелось, пожрать его или снова заняться сексом. Он тряхнул головой, прогоняя наваждение и непрошенное желание.
- Вольф! – Витольд махнул рукой. – За мной!
Страх сковал несчастного оборотня, появившаяся дрожь в коленях и неприятные мурашки, побежавшие по спине, заставляли испытывать еще и жгучий стыд за свою трусость перед господином. На негнущихся, ватных ногах Вольф шел за Витольдом, понимая, что не может больше выносить неопределенности.
«Уж лучше бы наказал... – С тоской подумал он. – Надоело ждать, надоело бояться и трястись от каждого его взгляда или окрика... Не могу больше!»
Они прошли небольшой перелесок и вышли на полянку, оборотень не решался подойти ближе, стоял поодаль, настороженно глядя на демона.
Витольд прекрасно понимал, что творится с его слугой, видел и его душевные терзания и воспоминания вчерашней ночи.
«Какой все-таки Инграм жестокий, знал же, что на следующий день брату предстоит тяжело работать, но всю ночь занимался с ним сексом, только под утро отпустил бедолагу и позволил немного поспать!»
- Ты же ведь плохо себя чувствуешь?! – Не спросил, скорее произнес это утвердительно. – Почему не сказал мне раньше? Знаешь же, что я занят болезнью Михаила и не могу контролировать еще и твое самочувствие.
Вольф сжался, будто получил удар под дых. Он не смел поднять глаз на господина, чувствуя его гнев и понимая, что сейчас его накажут и накажут очень болезненно.
- Что молчишь? – Витольд сам подошел к слуге, тот же отпрянул, сильно побледнев.
- С самого первого дня, как Вы сломали печать и сделали меня своим слугой, я не могу смириться... Нет, не я, зверь, живущий внутри, он взывает к отмщению, не дает мне расслабиться...
Вольф медленно опустился на колени, склонил голову, не смея взглянуть на хозяина.
- Я знаю, что я слабее и не смогу победить, но... Ничего не могу поделать с собой, ненависть к Вам переполняет меня, разрывает на части, заставляя метаться от человеческой рассудительности, до звериного инстинкта. Человек боится Вас, а зверь... Зверь пытается доказать свою силу и свое превосходство! Я измучился и устал от этого...
- Ты просто должен был сказать мне, я бы усмирил зверя! – Демон улыбнулся.
- Я... Я боюсь Вас, господин... – Оборотень зарделся, стыдясь своего признания. – Боюсь и ненавижу!..
Витольд подошел совсем близко, присел рядом и положил руку на рыжую голову. Вольф сжался и зажмурился, ожидая, что сейчас хозяин начнет свое наказание, но тот лишь погладил по волосам, очень ласково, приподнял голову оборотня за подбородок, заставил взглянуть на себя. Синяя и бесконечная бездна отразилась в испуганных глазах Вольфа, он хотел зажмуриться, но не мог, застыл будто парализованный, ощущая лишь руку господина, которая продолжала гладить его по голове, а взгляд проникал в душу, растворяя ненависть.
- Я виноват, повелитель... – Смиренно проговорил Вольф и заплакал от переполнившего душу раскаяния. – Прошу, накажите меня как Вам будет угодно, я Ваш раб!..
Прошептал он, едва не теряя сознание. Витольд отпустил, погасив свой чарующий взгляд. Оборотень потерся лицом о руки хозяина, прижался к ним губами, с жаром принялся целовать их, признавая безоговорочное лидерство господина, ни в силах сопротивляться той любви, которая так неожиданно захватила его. Сильная и мощная, она сковывала крепче самых прочных цепей, лишала воли, окутывала синим ореолом теплого, всепрощающего света, успокоила страх и развеяла сомнения. Оборотень впервые ощутил благоговение и необъяснимый трепет перед повелителем, сравнимый разве что с любовью к богу. Он поднял заплаканные глаза, в которых отразилось неподдельное обожание, и произнес:
- Все что угодно, хозяин, одно Ваше слово и я умру за Вас!
Морок прошел, Вольф тряхнул головой, опомнился, что господин еще рядом и пока не простил его, ткнулся лбом в мокрую траву, попросил срывающимся голосом.
- Простите, умоляю! – Он был готов на все, лишь бы заслужить прощение и знал, что больше никогда не посмеет противоречить воли хозяина.
- Я не сержусь на тебя. Перекинься псом и отдохни, здесь водятся зайцы и еще какая-то мелкая живность, я разрешаю тебе поохотиться на этих зверьков. Твое тело так быстрее восстановится и ты сможешь открыть для нас путь без каких-либо помех и ошибок.
- Спасибо, повелитель!
Вольф вздрогнул и тут же перекинулся в собаку, почувствовав помощь и поддержку господина, поэтому и превращение прошло легко и безболезненно. Рыжая дворняга ткнулась в колени Витольда и вильнула хвостом.
- Иди и возвращайся, как только наберешься сил.
Пес лизнул хозяину руку, затем радостно тявкнул, подпрыгнув всеми четырьмя лапами, и быстро скрылся в лесу.