Паломничество по переславльской земле

Лилия Малахова
Идея возникла мгновенно. Утром 10 августа мне позвонила Ирина и сообщила, что настоятельница Никольского Переславль-Залесского монастыря пригласила нас на праздник в свой монастырь. Машина будет, будет возможность оттуда доехать до Годенова – приложиться к чудотворному Кресту.
-Конечно, едем! – ответила я.

Утро выдалось хмурым. Собирая в сумку вещи, я соображала – брать ли с собой теплые куртки – уж очень зябко было за окном. Решила взять. В начале десятого большая серая машина мягко подкатила к дому. Кратко помолившись, садимся на «колесницу». В путь. Господи, благослови!
 
Примерно через 40 минут пути мы уже были в Ярославской области. Машина шла не быстро, и мы имели возможность посмотреть на покосившиеся избенки, изредка попадающиеся в перерывах между лесными массивами и полями. Отдаленность от Москвы наложила на них свой отпечаток. Ни уютных современных котеджиков, отделанных современными материалами, ни машин – не то что иномарок – самых наших, «Жигулей» и «Москвичей» – не видно. Зато около каждого домика – тюки с сеном, огромные дровяные поленницы, а в огородах – ряды теплиц. Натуральное хозяйство. Ближе к Переславлю картина несколько изменилась – домики пошли получше. Но все равно нет тех особняков, которыми сейчас изобилует ближнее Подмосковье.

Первое впечатление от Переславля-Залесского – город древний и почти не изменивший свой облик за последние 200 лет. Бросилось в глаза обилие старинных купеческих домов – и каменных, и деревянных. Сейчас их берегут, потихоньку реставрируют и используют как жилые дома и как здания для различных организаций. Мимо проплывает название «Музей утюга». Чуть подальше – музей ещё чего-то – не успеваю прочитать. И – обилие храмов. То тут, то там за кронами деревьев появляются золотые, медные и зеленые маковки, а у дорог то и дело попадаются указатели – монастырь такой-то, храм такой-то.
- Здесь три действующих монастыря, - говорит Ирина,- а ещё один пока не действует. - Это очень много для такого маленького города.

Никольский монастырь встретил нас басистым колокольным перезвоном – только что закончилась литургия. Через Святые врата, украшенные огромной цветочной гирляндой, мы входим в монастырь. Первое впечатление – здесь все сделано с молитвой. Аккуратно, ненавязчиво, со вкусом – но без вызывающего роскошества. Так, что понимаешь сразу – за территорией монастыря следят тщательно, но главное в этих стенах не благоукрашение, а молитва. Заходим в Никольский храм, всего за 10 с небольшим лет поднятый из руин. Точнее сказать, даже руин-то не было – он был стерт с лица земли богоборцами. В храме так же все аскетично, по-монашески. Одна послушница моет полы, две других – чистят подсвечники. Монахиня за свечным ящиком принимает записки. Спрашиваем, как можно увидеться с сестрой Макарией.
- Она на трапезе сейчас, - напевно говорит послушница и показывает на келейный корпус, - вон там, туда пройдите.

Мы не торопимся – ставим свечи у немногочисленных икон, молимся. В храме раки со святыми мощами. Обходя иконы, на образе святителя Николая чудотворца мы увидели мощевик. В нем находится частица мощей великого святого всей земли. А рядом – на аналое большой дубовый киот, в котором – обычная софринская икона Божией Матери «Семистрельная». В киоте – несколько рядов с приношениями благодарных людей – цепочки, серьги, кольца, какие-то ещё украшения. Наклонившись, что бы приложиться, ощущуаю тонкое благоухание и одновременно замечаю, что стекло киота покрыто каплями. Что это? Ах, да – наверное, был молебен, и капли освященной воды попали на стекло. Прикладываюсь к иконе и понимаю, что капли – внутри киота. Спрашиваю об этом у послушницы. Она улыбается.
- Да, киот мироточит. В нем раньше находилась мироточивая икона «Семистрельная», точно такая же, как эта. А потом хранительница иконы заказала для нее другой киот, а этот подарила нам. Мы вставили в него такую же икону, и киот замироточил.

Неторопливо мы направились к келейному корпусу. Через открытые окна слышно, как поют монахини. Трапеза завершилась и теперь сестринский хор дает небольшой концерт. Руководит хором наша знакомая инокиня – мать Макария. Мы ждем у двери, когда закончится трапеза – неудобно входить в зал без приглашения. Но тут к нам выходит матушка настоятельница и зовет в трапезную:
- Проходите, проходите…

Стараясь не привлечь внимания, пробираемся на приготовленные для нас места. Тихонько поют монахини – их голоса как весенние ручейки, в которых отражаются солнечные блики. Да, это – иной мир. Не спроста слово «инок» означает «иной», другой, принадлежащий не здешнему миру. Игуменья дает благословение пропеть благодарственные молитвы. Гости начинают расходиться. Прощаемся с Владыкой Михеем. Владыка на покое, в инвалидной коляске. Однако же он находит в себе силы благословить каждого из присутствующих. После прощания трапезная быстро пустеет – сестры расходятся по кельям и послушаниям. Мать Макария присаживается к нам. Маленькая, ростом с семилетнего ребенка, не расстающаяся с костылями, но необычайно энергичная, бойкая. Она родилась обреченным на скорую смерть инвалидом. Родители сразу отказались от неё. А в детском доме одна из нянечек полюбила младенца и принялась ухаживать за ней так, что ребенок выжил вопреки всему.
- Уж думала, что не приедете, а тут поворачиваюсь – вот они вы… Ой, рада же я вас, дмитровских видеть… соскучилась уже.
К нам подходит радушная, хлебосольная мать Иулиания и выставляет перед нами ряд салатничков и кастрюлек:
- Покушайте, покушайте, это сырный суп. Салатику сырного попробуйте… Торт принесут сейчас. Матушка благословила, кушайте. Пюре или кругленькой картошечки? И бутербродиков…
Отказываться неудобно, мы беремся за ложки…
- А я-то хотела в кафе заехать…- шепчет Ирина, - А зачем кафе после такого обеда? Да и ресторан не нужен. Так ни в одном ресторане не накормят.
Да, воздаем должное поварскому умению сестер. Я достаю блокнотик и спрашиваю у пробегающей мимо с очередной кастрюлькой матери Иулиании рецепт её супа. Она сразу останавливается:
- А это не моё. Это – кухня отца Ермогена.
- Мать, ну ты уж дай, а то где они искать будут, - поддерживает меня мать Макария. Мать Иулиания садится рядом и вдохновенно диктует рецепт, не упуская ни одной подробности. А, продиктовав, ни на секунду более с нами не остается – надо выполнять послушание.
- Любит, любит она покормить, - говорит мать Макария, - готовить любит. Мы её иногда в шутку называем «мать Кастрюля». Ну, что? Покушали? Я у матушки благословилась – сейчас едем в Годеново. А потом матушка с нами встретится.

Погода совсем захмурилась и дождик редкими каплями начинает смачивать асфальт. Ирина подсаживает мать Макарию в машину, и мы с молитвой трогаемся в путь. По пути покупаем букеты роз и лилий – к Кресту. Годеново находится в 40 километрах от города. Дорога достаточно пустынная. Пару раз нам навстречу попались тяжелые трейлеры и один экскурсионный автобус с иконами на переднем стекле.
- Это из Годеново едут, - радостно сообщает мать Макария.
 
Примерно через полчаса мы у храма. Храм древний, место – заброшенное. Ни души вокруг. Покосившиеся домишки слепо смотрят пустыми окнами. Оживляется место только благодаря то и дело подъезжающим к ограде храма автомашинам и автобусам. Со всего мира едут в русскую деревеньку люди – поклониться, помолиться, посмотреть на Крест. Знают люди о ярославской святыне. В храме – тишина и покой. Нас встречает мать Феофания – молодая высокая инокиня с красивым открытым лицом. Мы передаем букеты ей, и она неторопливо устраивает их около Креста. А мы подходим к огромному киоту. Вот он, чудотворный Крест. Древностью веет от него. Величественный, не от этого мира. Вспоминаются слова песни: «Непокоренные граждане Вечности – белые церкви, святые кресты»… Пропев трижды «Кресту твоему…», прикладываемся к ножкам Спасителя. Господи, силою Креста твоего Честного, спаси, сохрани и защити нас! Нам несказанно повезло – нижнюю часть киота открыли, и мы смогли приложиться к самому Кресту, а это редкость даже для несущих послушание в храме инокинь. Как только последний из находящихся в храме людей приложился к святыне, киот сразу запирают. Когда откроют в следующий раз – неизвестно. Умиротворенные, проникнутые тишиной, мы выходим к машине. Пора обратно, в монастырь. Провожает нас из Годеново такой ливень, что кажется – смоет сейчас вместе с машиной. Но мы не боимся. Сохраняй нас, Боже, силою Честного и Животворящего Креста!