Фашистское отродье

Тамара Привалова
    Калининградская область. Военный городок, в котором расположена солдатская чайная, где находится комната именинника. На её дверях постоянно, висит амбарный замок внушительных размеров. Комната приводилась в готовность № 1 только тогда, когда в часть приезжало с проверкой высокое начальство.
    Так уж случилось, что наша буфетчица, всеобщая любимица, Зиночка заболела. Чайная тоже оказалась на замке. И надо же было, как раз в это время начальству, будь оно неладно, затеять проверку гарнизонных пищеблоков. На роль буфетчицы нашли козла отпущения – меня. Натянули белый халат, колпак, и поставили за прилавок, клянясь всеми святыми, что это всего на пару дней.
    В комнате именинника закипела работа. Были разогнаны пауки, вымыты окна, а пол надраили так, что он стал блестеть не хуже новенького пятака. Принесённые столы накрыли скатертями, и, поставив на них самовары с чайными сервизами, и вазочки с нехитрым лакомством, облегчённо вздохнули. Но нашёлся пакостник, сказавший одно единственное слово: «Шторы!» И работа закипела вновь.
    К концу дня на окнах красовались тяжёлые бордовые шторы, свисающие до самого пола и капроновые гардины, со сказочным рисунком – мечта всех офицерских жён.
    Вот теперь полный ажур!
    Ждут гостей, ждут, а они всё не едут. И день нет, и два нет.… На КПП «вперёд смотрящего» поставили, а толку никакого. В солдатской столовой свежее мясо вместо тушёнки готовят, а разве его можно напастись на такое количество голодных глоток?
Пока ждали проверяющих у главного входа, они подкатили с тыла, недаром же их в солдатской среде величают тыловиками. Узнав, что они уже на территории части все забегали, словно ужаленные. Что тут началось! Ни в сказке сказать, ни пером описать, надо было лишь присутствовать при этой суматохе
    Я едва успела сменить старенький халат на новый, как на пороге возникла процессия, во главе с толстым полковником, который был похож на воздушный шарик красного цвета. Ткни иголкой – лопнет. Он считал, что чем выше задерёт голову, тем будет выглядеть посолиднее.
    Командир полковой разведки, в чьём владении находилась эта комната, потребовал, чтобы я немедленно её открыла. При этом сердито выговаривал мне, что я не имею права держать комнату именинника на замке. Зыркнув в его сторону глазами, я сняла замок и отступила в сторону. Полковник толкнул дверь и, перешагнув порог, оказался в святая-святых. Но, сделав один шаг, остановился и попятился назад. Стоящие позади вероятно решили, что он ослеплён тем чудом, которое они создали. Но «ослеплённое» начальство только и смогло произнести:
    - Пи-пи-пи-пи-пи      
    Это «пи-пи-пи-пи» было таким выразительным, что у всех присутствующих уши повисли вялыми лопухами. Первой опомнилась я. Осторожно просунув голову, между полковником и косяком двери обомлела.
    - Ни хрена себе,- только и смогла произнести я.
    Картина писаная маслом. Ни в одном триллере такого ужаса не увидишь. Весь пол был покрыт слоем крысиного помёта, на столах яств не было видно, как и скатертей. От них остались только кружочки, на которых, сиротливо стояли самовары, чайные сервизы и пустые вазочки. Тяжёлые шторы были аккуратно подстрижены на уровне подоконника.
Белые гардины уцелели, имея лишь местами небольшие дырочки.
    - Ну, славно поработало фашистское отродье, - засмеялась я
    Полковник посмотрел на меня и отступил назад, давая возможность остальным присутствующим лицезреть происходящее. Пока члены комиссии пытались осмыслить увиденное, полковник пришёл в себя. Он начал хохотать так, что многие усомнились во здравии его рассудка.
    - А почему фашистское? – сквозь смех спросил он меня.
    - Да потому, что эти крысы потомки тех, кто проживал здесь до сорок пятого года. Вот они и отомстили за своих прежних хозяев.
    Все ахали, охали, но царила вполне доброжелательная обстановка. А крысам отомстили. Их потравили, и, погрузив в кузов самосвала, вывезли в лес.