Фантазия Аренского
В районном доме культуры заканчивался годовой отчетный концерт детской музыкальной школы На сцене оркестр русских народных инструментов под моим управлением исполняет знаменитое произведение композитора А.Аренского “Фантазию для фортепиано с оркестром на темы Рябинина“. На фоне, звучащего в оркестре, широкого напева русского сказителя Рябинина, каскадом льются длинные виртуозные пассажи фортепиано. В финале эта тема в широком аккордовом изложении в более сдержанном темпе звучит у солиста . И, наконец, устало последний аккорд фортепиано и эхом одинокий, на мягком пиццикато, звук контрабаса. . .
. Зал опешил и замер, но через мгновение взрывается всплеском аплодисментов и возгласами “Браво! Браво!” Взволнованный я поднимаю оркестрантов и,
повернувшись к залу кланяюсь .Овации не смолкают. Ко мне подходит Лариса Ганкович, педагог школы, исполнившая сольную партию рояля.
Она, как и я взволнованна, в глазах у нею слезы.Взявшись за руку - кланяемся. На сцену вбегает директор школы, наша юная директриса Маша Поваляева, целует меня и Ларису. Мы поворачиваемся к оркестру и аплодируем юным оркестрантам. Они все возбужденны, глаза искрятся радостью…
Ком в горле вернул мою память к событиям трёхлетней давности, когда я заканчивал Симферопольское музыкальное училище. По предварительной договоренности, меня должны были направить на работу педагогом в культурно – просветительное училище или музыкантом в Ансамбль песни и пляски Черноморского флота, но оба эти назначения по независящим от меня обстоятельствам не состоялись. И таким образом, вопреки своему желанию, первого августа я оказался в поселке Октябрьское. Директор музыкальной школы и педагоги были в отпуске. Принимая мои документы, заведующий отделом культуры Бахаров Г.П заметил, что в открытой несколько лет тому назад музыкальной школе работают классы фортепиано, баяна и аккордеона, а мне предстоит открыть класс домры, балалайки и со временем организовать оркестр русских народных инструментов. Я поинтересовался, был ли во время приема учащихся произведен набор на эти инструменты. Он развел руками и сказал: - Нет. Я опешил:
- Зачем же вы дали заявку на педагога по этой специальности.
- А мы не давали, Но нам позвонили из Областного Управления культуры и сказали, что присылают молодого специалиста, которого надо обеспечить педагогической нагрузкой. Так, что Зиновий Петрович, придется тебе начинать все с нуля. Кстати, в характеристике написано, что ты обладаешь хорошими организаторскими способностями. Так что тебе и карты в руки.- И зашелся долгим заливистым смехом.
-Скажите, Геннадий Петрович, а струнные инструменты есть в музыкальной школе.?
-Сейчас нет, но к первому сентября купим. Кроме этого, поселковый Дом культуры в прошлом году по разнарядке получил полный комплект оркестра народных инструментов, который пока так и не использовался. Мы его передадим музыкальной школе. Тебе надо будет туда зайти, и посмотреть в каком состоянии инструменты. Если мне не изменяет память- это комплект народного оркестра Ленинградской фабрики музыкальных инструментов им. Луначарского. А вот и Вирюкин, педагог по классу баяна, прибывший к нам по распределению после окончании Артемовского музыкального училища.
-Виталий Сергеевич, - обратился он к вошедшему худощавому, выше среднего роста блондину:
- Знакомься, твой коллега, педагог по классу домры и балалайки, Зиновий Петрович. Мы пожали друг другу руки и улыбнулись, и вскоре стали не только коллегами, а близкими друзьями.
-Виталий Сергеевич, вот тебе ключи от музыкальной школы. С сегодняшнего дня будешь исполнять обязанности директора до его возвращения из отпуска. Твоя основная задача проследить, чтобы за неделю до начала занятий успели закончить ремонт. По всем вопросам обращайся непосредственно ко мне. А теперь помоги Зиновию Петровичу снять комнату .Да, вот еще, зайдите в кинотеатр и попросите художника написать красивое объявление о дополнительном наборе учеников в музыкальную школу по классу домры и балалайки. Все поняли?. Ну, действуйте...
Выйдя от Бахарова, мы первым делом решили заглянуть в школу, которая находилась совсем рядом. У входа нас встретила средних лет женщина, худощавая, с продолговатым морщинистым лицом и живыми глазами, в косынке и переднике.
-Зинаида, - представилась она,- здешняя уборщица. А вы кто такие?
-Новые педагоги, - ответили мы дуэтом и засмеялись, - А я еще и временно директор, - дополнил Виталий. Она оживилась:
- Ну, входите, входите.
- Как ремонт? – спросил Виталий.
- Лучше не спрашивайте. Пьяницы треклятые .Такими темпами не только к началу учебы, а к Новому году не поспеют, а вот сами поглядите, - сказала она, открывая двери одного из классов, откуда в нос ударил сильный запах винного перегара.Один из рабочих лежал на полу, вытянувшись на спине, прикрыв лицо газетой, из - под которой раздавался неимоверный храп. Другой, неуверенно сидя на корточках, тщетно пытался заделать шпателем какую- то щель, но руки его не слушались.
- Сегодня бесполезно с ними разговаривать,- сказа Виталий, - но завтра с утра я поговорю с ними по –мужски. Зиновий Петрович,- обратился он ко мне,- ты еще не забыл ненормативную лексику армейского старшины? Нет! Ну, вот и хорошо. Завтра мы им покажем Кузькину мать. И представьте, себе - показали! Зинаида потом говорила нам:
- Вы такие интеллигентные молодые люди, педагоги. Где же Вы выучили столько матерных слов.
- Для профилактики, Зинаида, для профилактики,- ответил Виталий, - пришлось вспомнить, никому об этом не рассказывай, мы больше никогда в жизни себе этого не позволим. И, как видишь, средство это оправдало цель.
Каждое утро мы намечали им фронт работы, а вечером проверяли исполнение. И точно к сроку ремонт школы был закончен.На август месяц Виталий предложил мне, до приезда его жены и двухлетнего сына, пожить в его квартире, которую он снял.
Я с радостью согласился - жить вдвоем на новом, незнакомом месте, всё- таки веселей. Помню, как мы устраивали свой “холостяцкий” быт. Готовить – не готовили, обедали в местном ресторане. И так как в магазинах не было ни молочных, ни колбасных изделий и, даже сыров, то на завтрак и ужин нам приходилось каждый день дегустировать какие- либо рыбные консервы, ассортимент которых был обильный и разнообразный, включая такие деликатесы , как печень трески и черная икра. Но самое большое предпочтение мы отдавали бычкам в томате…
Через несколько дней, прикрепив к дверям школы объявление о наборе учеников, мы направились в Дом культуры, где хотели проверить состояние оркестровых инструментов. Директор Дома культуры Людмила Ивановна Шехоткина сказала , что инструменты находятся в подсобном помещении завхоза, который вернется из отпуска через три дня , а у неё от этой подсобки нет ключей. Через три дня мы снова в кабинете директора. Она приглашает завхоза и предлагает ему показать нам инструменты. Он, насвистывая что-то бравурное, направляется к подсобке, мы с Виталием следом за ним. Открыв подсобное помещение, он уверенно направляется в правый угол, затем начинает метаться из одного угла в другой, заглядывая на полки, под полки и антресоли. Недоуменно разводит руками и просит нас подождать, а сам бежит к Людмиле Ивановне. Через мгновенье прибегают вдвоем, продолжая перепалку, видимо начатую, еще в кабинете:
- Вспоминайте, Виктор Иванович - куда вы их могли перенести? У нас же не так много помещений Инструменты - это же не иголка, там же было несколько очень больших балалаек... Проходившая мимо с ведром и шваброй уборщица, услышав последние слова Людмилы Ивановны, остановившись, обратилась к завхозу:
- Виктор Иванович, так Вы же сами распорядились, чтобы мы их перенесли в подвал, когда в подсобке делали ремонт и аккуратно все сложили в самом сухом правом углу под окном на старые подшивки газет..
Мы увидели, как лицо Людмилы Ивановны побледнело , а на висках и верхней губе выступили капельки пота. Упавшим голосом она произнесла:
-Что же ты Виктор Иванович меня не предупредил, что инструменты перенесли в подвал. Когда ты был в отпуске, самосвал привез пять тонн угля,и я сама распорядилась, чтобы открыли окно и высыпали через него уголь именно в этот угол. Всего две недели тому назад. Почему после ремонта вы их не перенесли обратно? .И вообще, как можно было музыкальные инструменты переносить, даже временно в подвал..
Когда мы все во главе с Людмилой Ивановной, что называется, влетели в подвал и Виктор Иванович включил свет, то под окном увидели груду угля , на вершине которого торчала, едва видимая, головка балалайки контрабаса. Все остальные инструменты были погребены под толщей крупного угля марки “КУЛАК”. Лицо Людмилы Ивановны перекосила страшная гримаса, глотая воздух, она не в силах была произнести ни слова, а только беспомощно махнула рукой. Через мгновение , глубоко вздохнув, и свирепо посмотрев в сторону Виктора Ивановича, она резко произнесла:
- Сегодня же лично сами перетащите уголь в другой угол и вытащите инструменты.
- Нет! Не надо! Мы сами,- не сговариваясь, прокричали мы с Виталием, а я дополнил:
- Это надо сделать очень осторожно, как археологи при раскопках, чтобы лишний раз не повредить инструменты, которые, наверняка и так пострадали…
Раздевшись до трусов, изнывая от страшной духоты и, глотая угольную пыль, мы с Виталием, несколько дней, почти одними руками, перебросили пять тонн угля, освобождая из-под завала хрупкие оркестровые инструменты. Большинство из них требовали различной степени ремонта. На выделенной отделом культуры автомашине, я привез их в Симферополь в мастерскую музыкальных инструментов, где меня ожидал неприятный сюрприз. заведующий мастерской Бондарев Василий Кузьмич сказал, что у них нет не только мастера по ремонту струнных инструментов, но что они, даже не имеют расценок ремонта. Я начал настоятельно его уговаривать, рассказал историю, как мы их извлекали из-под угля. И тут вмешался мастер по ремонту и реставрации пианино и роялей Яков Каймовский, с которым я был немного знаком:
- Василий Кузьмич, давай в порядке шефской помощи поможем молодой школе и начинающему педагогу. У нас есть необходимый клей, струбцины. Жаль инструменты.
Я возьмусь, но с условием, что молодой человек мне будет помогать, тем более, я заканчиваю рояль и пока другой работы не предвидится. Василий Кузьмич подумал и согласился. Почти неделю я приходил в мастерскую, как на работу. В итоге двадцать инструментов были восстановлены, а я получил бесценный навык их ремонта и все последующие тридцать пять лет работы с различными оркестрами больше никогда не обращался в мастерские...
Но вернемся в зал районного Дома культуры, где не смолкали аплодисменты. Я смотрел на своих юных оркестрантов с чувством признательности и восхищения. Всего три года тому назад они не только не могли играть на этих инструментах, но в глаза их никогда не видели. Им пришлось впервые прикоснуться к ним, что называется, с первой ноты и первого звука и ценой неимоверных усилий во время учебных будней проявить талант, стойкость и выдержку. А когда они почувствовали аромат оркестрового звучания, то на все репетиции оркестра приходили как на праздник. На этом концерте я состоялся как руководитель оркестра, за что бесконечно благодарен школе, куда волею случая занесла меня судьба и, где я познал не только радость педагогического труда и творчества, но и встретил свою любовь.