За детство счастливое наше-спасибо, родная страна!

Паша Ксенина Оксана Десятерикова
Чистое мирное небо над советской страной. Раннее утро в маленьком провинциальном городке. Еще спят спокойно уставшие от трудовых пролетарских буден неутомимые строители коммунизма и видят в своих счастливых снах  светлое коммунистическое будущее.
              Молодому рабочему снится, как  разрабатываются и осваиваются советской промышленностью экономичные гнутые и прокатные профили и как, «сознавая необходимость работать на общую пользу, он и весь советский народ «активно участвует в управлении производством».
              Инженер-технолог молочного завода видит в прекрасном эротическом сне, как поднимаются все выше и выше, растут, увеличиваются  размеры пищевых производств и как направит его родной завод в Москву,  прослушать новый курс лекций «Процессы и аппараты».
              Ткачиха, товарищ Семенова, вдохновленная сном-воспоминанием о  выступлении 31 марта 1971 года на 24 съезде КПСС, громко выкрикивает под утро в забытьи, пугая сонного мужа, заученную наизусть и отрепетированную перед зеркалом речь: «Наша партия, как опытный ткач, день за днем ткет прочное полотно нового общества, имя которому – коммунизм».
              Улицы, дома, автобусные остановки обвешены, обклеены содержательными плакатами: «Сбылись мечты народные!», «Партия - наш рулевой!», «Больше овощей и фруктов – советским городам и промышленным центрам!», «Содержать быков в общем стаде опасно!», «Выполним и перевыполним пятилетний план развития народного хозяйства СССР!»,  «С именем Ленина живем и побеждаем!».
              Заголовки газет, журналов пестрят идеологически полезными словесными сочетаниями: «неутомимая преобразовательная деятельность Центрального Комитета», «создание материально-технической базы коммунизма», «рост национального дохода и совокупного общественного продукта», «всесторонняя интенсификация общественного производства», «существенное улучшение народно-хозяйственных межотраслевых, внутриотраслевых пропорций».
              Скоро шесть часов утра. Зазвучит по радио Гимн СССР, и проснется весь  советский народ, спеша занять рабочие места на заводах и фабриках, обкомах и профкомах, облисполкомах и райкомах, профсоюзах. А вечером, после работы, дружно замрет в сладостном статичном напряжении в «Гастрономе» или «Универсаме» в очереди за колбасой по два сорок или три пятьдесят, не пренебрегая при этом послетрудовым коллективным общением на предмет «Больше одной палки в руки не давать!» или «Вы впереди меня не лезьте!».
              В магазинах - пустые полки, но счастливые, одухотворенные лица советских покупателей, всем своим видом призванным подтвердить, что в стране, победившей капитализм,  нет места буржуазному изобилию, мещанству и обжорству! Пусть, народные кастрюли пусты! Советская жизнь полна и содержательна! Пусть нечего есть, обуть-одеть! Наша пища – духовная! Ведь уже завтра пройдет партийное собрание! Или заседание профкома! Или выборы в Верховный Совет! А может ……и ноябрьская, ……..и первомайская демонстрации!
              Народ с трепетом несет на своих трудовых, мозолистых руках  руководителей партии и страны,  выкрикивая на парадах выдавленные из рабоче-крестьянского нутра слова любви и признания: «Слава партии и правительству!», «Слава Коммунистической партии Советского Союза!», «Народ и партия – едины!».
              Партийный билет греет душу и внушает почти религиозный страх. Согрешить, поступившись коммунистическими идеалами и принципами, – значит навлечь на себя гнев и возмущение.         
              Еще никто не слышал о перестройке, гласности. Дети читают книги о жизни Ленина, вступают в октябрята, пионеры, комсомол, летом отдыхают в пионерских лагерях.
              Каждый пересчитан, учтен и навсегда, на веки вечные, гарантирован работой. Можно с оптимизмом записаться в очередь на «Жигули», «Москвичи», «Запорожцы», строить небольшие дачные домики и всю жизнь откладывать со 120 или 80 рэ на «мечту». Можно летом отправиться «дикарями», а если повезет, по профсоюзной путевке в свой очередной отпуск на Черное море.
              Каждый стремится завести блат, чтобы достать дефицит. Народ сдает макулатуру, ходит на субботники, кушает салат «Оливье», шепчется на кухне, обсуждая новинки самиздата, и дискутирует на тему: «А на западе…..», «А у нас …..». 
              Наверное, вы, мой читатель,  так и жили. Или так жили ваши родители, дедушки, бабушки. Все спланировано, запрограммировано партией и правительством, притворено в жизнь профкомом, парткомом, месткомом, горкомом, Советами народных депутатов.
              Но вот в одной очень- очень партийной семье коммунистов Чугуновых-Терпелкины, по какой -то неизвестной никому причине…… все сложилось иначе. И среди общей плоской стабильности привычного ровного застоя и предсказуемой на пятилетку жизнью произошла просто невероятная! Фантастическая! История, не объяснимая ни одной из существующих научных теорий! Даже марксистско-ленинской! Но, прежде чем рассказать ее, мой читатель, хочу поближе познакомить тебя с главой семьи Чугуновым, его женой Терпелкиной и главным героем всех этих удивительных событий - их малолетним сыном Митрофанушкой.

                2.


              1 сентября 1978 года. У Чугуновых – Терпелкиных праздник! Сегодня  их единственный сын Митрофанушка готовится пополнить ряды первоклашек. Впервые в его жизни прозвенит школьный звонок, и он, как многие советские мальчишки и девчонки, сядет за школьную парту! Развитый, сообразительный малый спешит поскорее покончить с детством и вступить в школьную, взрослую жизнь. В свои 7 с хвостиком Митрофан говорит на английском, монгольском, урду и пушту. Ведь все эти годы он провел с родителями за границей, а в Советский Союз вернулся лишь неделю назад!
              В возрасте одного месяца мать и отец  увезли Митрофанушку в Великобританию, в графство Уилтшир, в старинный город Брадфорд-на–Эйвоне.               
              Чем больше малыш постигал культуру и традиции другой страны, тем сильнее тосковал по неизвестной, но милой маленькому сердечку России. Мать читала Митрофанушке на ночь русские былины и сказки. Представлял он, будто наяву, молочные реки с кисельными берегами, дороги прямохожие–прямоезжие, мосты калиновые, шелковую траву, чудесные наливные яблочки с серебряными блюдцами, раскрывающие и прошлое, и будущее. Хвастался он своим друзьям-ребятишкам деревянными, резными, высокими  русскими теремами! Рассказывал, как на Руси цвет лазоревый цветет, а в лесах грибы прячутся, как ключи бьют, а на заводях лебеди поют! Про бесстрашных, могучих святорусских богатырей! Россия была для него одновременно родной и незнакомой, простой и таинственной, с сердечными,  сильными и цельными людьми!
              И вот наконец-то Митрофанушка дома! Среди родных по языку, духу и вере!   
              Утренние сборы окончены. С букетом красных георгинов и астр, в накрахмаленной белоснежной рубашке и настоящей синей  школьной форме  малыш идет с родителями на первый в своей жизни урок.
3.
-Мам! А какая она школа, в которой я буду учиться? Как школы в Брадфорд-на-Эйвоне?
-Еще лучше, мой хороший! Наша школа богата культурными традициями дружной семьи народов! Ведь ты знаешь, что мы живем не просто в России, а еще и в самой большой стране мира! В Союзе Советских Социалистических Республик! С населением 260 миллионов человек, говорящих на 130 языках! В нашей стране проживает более 100 наций и народностей! Множество традиций, связанных с многонациональностью, еще больше сплачивают большую дружную семью. Знаешь, сыночек, наверное, самая интересная из них – это традиция ежегодно отмечать День рождения СССР. К 30 декабря каждый школьный класс готовит выступление со стихами, песнями, танцами, национальными костюмами. К этому дню приглашают гостей. Зрители собираются в  актовом зале и с нетерпением ожидают начала праздника. Дети за кулисами волнуются. Ведь им предстоит рассказать о великой семье народов! Помню, классу, в котором училась я,  предложили представлять Украинскую ССР. Девочки  наплели из цветов настоящие украинские венки, прикрепили к ним  длинные, как косы, яркие разноцветные ленточки. Моя мама - твоя бабушка, сшила мне кошулю с подполицей. Ну, это такая украинская рубашка с каймой! Откуда - то достала клетчатую плахту, вышитую шерстяными и шелковыми нитками, шерстяную юбку андараку и подвеску дукачи. Я вышла на сцену, как самая настоящая украинка! Помню, мы пели очень красивую украинскую песню. Как же она называлась? А! «Безмежнеэ поле»! И Терпелкина запела:
Неси ж мене, коню, по чистому полю,
Як вихор, що тутка гуляэ,
А тень утечу я вiд лютого болю,
Що сердце мое розриваэ.
              Митрофанушка с отцом любили слушать, как поет Терпелкина. Когда она затягивала душевную песню,  голос ее разливался и собирался в нем воедино весь Советский Союз! И хохлы в лице прабабушки, и латыши в лице дедушки, и бабушка армянка, и прадедушка -грузин. У Терпелкиной был очень глубокий многонародный голос с переливами и необыкновенно красивыми перекатами. Она твердо и  уверенно брала самые что ни на есть высокие ноты и с легкостью могла спеть хоть лиричную народную песню с «охами» и «ахами», хоть отрывок из оперы или оперетты.   
-А папин класс, - продолжала Терпелкина,- представлял Латвийскую ССР.  И он с одноклассниками пел песню «Ветер гуляет».   
              Чугунов нежно обнял жену.
-Да! Я слова до сих пор помню! – сказал он и тоже запел.
В вечернем ветре ты дотронешься до меня,
Скажешь тихо: «Слушай, как ветер звучит!»
В вечернем ветре медленно танцует серебристо-золотой месяц,
Тени и зима танцуют вслед
              Так и шли они- по-семейному, вместе, взявшись за руки.  Чугунов обнимал Терпелкину за плечо и тихо, наслаждаясь словами и мелодией, пел. Митрофанушку переполняло чувство гордости за Родину! За семью! Он чувствовал себя защищенным от всех невзгод на свете и казалось, ничто не может разрушить эту крепкую стену, за которой было так спокойно и хорошо. «Да! За границей тоже неплохо!- размышлял Митрофан. - Но таких чувств не испытываешь! Наверное, оттого, что в глубине души знаешь, что это все - не твое. А здесь! И это русское небо! И облака! И березка у обочины пыльной дороги! И этот  мелкий осенний дождь! Все это и есть – моя Родина»!
              В сердце Митрофанушки было так горячо! Он размышлял о своей стране. Такой могучей, сильной единством и дружбой всех населяющих ее народов, когда-то решивших жить вместе, бок о бок, плечом к плечу и в горе, и в радости.
В вечернем ветре, когда в городских окнах горит огонь,
Мечты прочь из домов бегут, из домов бегут,
Скажи мне, пожалуйста, какая твоя мечта, что прервало утро
Бери свои мечты и иди со мной.             
-Пап! А меня в школе научат таким красивым песням, когда будет День рождения СССР?
-Конечно,сынок, научат!  А еще, скажу я тебе, в школе будет и много другого интересного! Например, достойных учеников посвятят в октябрята и каждому вручат октябрятские звездочки, а потом, когда вы станете чуть старше, вас уже примут в пионеры и выдадут пионерские значки, красные пионерские галстуки и пилотки ( отец нежно потрепал Митрофанушку за кучерявый чуб). В школе будут проходить праздничные линейки! И походы с песнями под гитару! Ты научишься правильно и быстро  разжигать костер! Ставить палатку! Готовить настоящий походный ужин!
              Душа Митрофанушки зашлась! Восторгаясь такими собственными грандиозными перспективами, маленький мальчик вытянул трубочкой губки и повторял шепотом: «костер», «посвящение», «пионерские походы».Полный восторга  Митрофанушка продолжал  выспрашивать.
-Мам! А что такое октябрятские звездочки?
-Это такие медальки, сыночек. Они похожи на кремлевскую звезду, только гораздо меньшего размера, а в самом центре такой звезды изображен Владимир Ильич Ленин.
-Мам! А кто такие пионеры?
-Это, ребята, любящие свою страну, готовые прийти на помощь каждому в трудную минуту. Они справедливые, честные, смелые и достойные стать комсомольцами. 
Вот, послушай! Есть такая песня.
И Терпелкина снова запела:             
              Есть слово «пионер» и память - как награда.
              Есть песни и мечты, рожденные зарей….
              И с нами навсегда те первые отряды,
              И Павлик Морозов живой.
              И Павлик Морозов живой.
Чугунов подпевал жене
              И нам не все равно, куда лететь ракетам,
              И нам не все равно, где битва началась.
              И верит молодым усталая планета-      
              Мы тоже Советская власть!
              Мы тоже Советская власть!
              Мы знаем - никто не сумеет, не сможет
              Ни песню, ни хлеб у народа украсть
              В сражениях быть беспощадней и строже
              Учила Советская власть!
              Учила Советская власть!
              ("Мы тоже советская власть".Муз.А.Пахмутовой,сл.Н.Добронравова)
              Митрофанушка внимательно слушал песню, стараясь не упустить ни слова. Его душа, широко распахнутая миру, была уже и октябрятской, и пионерской. Малыш с гордостью представлял, как и на его синей школьной форме красуется самая настоящая заслуженная им награда - октябрятская звезда с портретом Ленина. И идет он по городу, а все: и военные, и моряки, и милиционеры, и пожарники, и водители больших машин, и даже  маленькие дети смотрят на него, удивляются, завидуют и говорят: «Посмотрите! Это идет октябренок! У него на груди – настоящая октябрятская звездочка!» А потом, через некоторое время, Митрофанушка передаст свою звездочку малышам, а сам уже повяжет красный галстук и вступит в пионеры.
               …Словно звезды, падали с неба большие, пестрые резные кленовые листья, выстилая дорогу ярким осенним ковром. Ночью прошел дождь, и белый, пока еще теплый туман ранней осени заволакивал все вокруг. Асфальт был влажным, с маленькими лужицами, в которых ракушечным перламутром переливались пролитые бензиновые капли и, покачиваясь, словно маленькие кораблики, плавали сорванные ветром  листики берез. Чугуновы-Терпелкины шли по старому парку, любуясь  неповторимым и печальным очарованием пышной русской осени.
              Вот они свернули на старую липовую аллею, за которой находилась школа. Чугунов еще в детстве слышал, что  эти липы посадил здесь, давно, еще задолго до революции, некий таинственный граф. Деревья  высоко взмывали вверх крепкими ветвями и нарядным, акварельным куполом закрывали туманное, утреннее небо.  Митрофанушка чувствовал необычность этого места и впервые в жизни видел такую сказочную красоту. Ему казалось, что он в таинственном лесу! Он не мог наглядеться на самые кроны осенних лип, обрамленных  пушистой  пелериной! Листьев было так много! И они были такого необыкновенного цвета! Будто кто-то с неба пролил солнечную краску, а потом,  напустив густую белую дымку, приглушил цвета!Деревья словно замерли. Но иногда дул легкий ветерок, и ветви,  и листья в забытьи тихо перешептывались друг с другом.               
              (Вот и приблизились мы, дорогой читатель, к самому началу невероятной истории, о которой я тебе говорила. Не удивляйся и не думай, что то, о чем я тебе сейчас поведаю, неправда. Я и сама вначале так считала, но, когда присмотрелась кругом повнимательней, поняла, что и нет в ней ничего невероятного).


Вдруг на совершенно безлюдной аллее, как будто из тумана, появился высокий худой человек, одетый ярко, причудливо, словно в карнавальный костюм или как актер, репетирующий театральную пьесу о давно минувших столетиях. Двубортный кафтан из темно зеленого сукна с отложным воротником,с широкими обшлагами, обтянутыми парчой и пристегнутыми тремя пуговицами к рукаву. Под кафтаном - камзол, вышитый серебряными нитями. На голове аккуратно уложенные, довольно длинные белые волосы. Не торопясь, он вышагивал по аллее, а, поравнявшись с Чугуновыми-Терпелкиными, остановился, чтобы поприветствовать. 
-Доброе утро!- сказал незнакомец.
-Доброе утро! – ответил на приветствие Чугунов с недоумением и интересом разглядывая     этого странного прохожего.   
-Здравствуйте! – едва слышно пролепетала Терпелкина и, не удержавшись, спросила: -Вы, наверное, снимаетесь в кино? Здесь где-то неподалеку проходят съемки фильма? У вас такая необыкновенная одежда! Если не ошибаюсь, петровских времен?
-Нет, я просто прогуливаюсь, - сухо ответил незнакомец.
              Митрофанушку испугало угрюмое лицо причудливо одетого гражданина. Этот таинственный человек, появившийся из тумана, напомнил Митрофану злых волшебников из сказок. Мальчик спрятался за спину отца. Но прохожий, каким то невероятным образом, не делая ни одного шага, оказался вдруг вновь перед Митрофанушкой. Он посмотрел мальчику прямо в глаза и спросил: -Спешишь на первый в своей жизни урок? Прекрасно! Ведь именно сегодня - особенный день! И природа, и люди уже подготовлены, к таинственным превращениям, и с нетерпением ждут назначенного часа!
              Чугунов и Терпелкина были очень удивлены таким мгновенным, неестественно быстрым перемещением незнакомца  и обеспокоены его пристальным вниманием к Митрофанушке. Чугунов повернулся и попытался переключить внимание с сына на себя:
- Ну! Зима еще явно не скоро! Посмотрите! В тумане все же виднеется солнце! День будет ясным! До ноября снег вряд ли предвидится! Так что превращения, о которых вы сказали, произойдут не скоро!
-Я не об этом,- прервал незнакомец и вдруг, глядя Митрофану в глаза, заговорил на неизвестном языке.
-Вы знаете язык пушту?! – угадала Терпелкина.
-А вам это кажется странным? – ответил вопросом на вопрос незнакомец. - Я много пожил на этом свете! Достаточно повидал на своем веку и кое-что знаю!- (Он лукаво посмотрел на Чугунова). - Знаю, например, даже то, что вы сегодня подеретесь со свиньей, змеей и собакой!
              Чугуновы-Терпелкины рассмеялись. Было забавным, что совершенно незнакомый гражданин позволяет себе высказывать в их адрес какие-то предположения, да еще столь бредовые и нелепые.
-А вы большой фантазер!- ответил Чугунов. - А слово- то какое неподходящее «подеретесь»! Где же мы, по-вашему, в городе, даже в таком маленьком, как наш, встретим свинью и змею? Здесь и зоопарка-то нет!   
              Таинственный незнакомец пронзил Чугунова ледяным взглядом.
- Это гораздо проще, чем вы думаете. То, что сегодня кажется невероятным и невозможным, уже через некоторое время становится таким же обыденным, как, к примеру, ну вот эта лужа!
              И незнакомец показал рукой на вальяжно растянувшуюся посредине дороги большую грязную лужу.
               Чугунов почувствовал неуместное давление собеседника и  деликатно возразил.
-Да! Но вы говорите о совершенно,об абсолютно невозможном и неправдоподобном!
              Таинственный прохожий надменно улыбнулся.
-Когда- то казалось невозможным существование России без царя, без  дворян, помещиков. А теперь вот - все живут, и многие даже не задумываются, о том, кто построил тот красивый старинный дом в конце парка? Посадил эту липовую аллею и то волшебное дерево!
              Незнакомец посмотрел вдаль.
              Дома почти не было видно, но в белой пелене тумана, за  желтыми кронами старых, украшенных осенью лип, Чугуновы-Терпелкины вдруг увидели появившееся неизвестно откуда дерево с багрово-красной листвой, обрамленное пушистой каймой спустившегося облака.
              «Почему я раньше не заметил его?- размышлял Митрофанушка.- Пойду-ка посмотрю поближе!"   
               Посреди большой поляны распластала свои мощные ветви старая яблоня. Кора  была поражена страшными наростами. Скорее всего, дерево давно не плодоносило, но на одной изветок, совсем близко от земли, Митрофан заметил спелое наливное яблочко. Мальчик протянул руку и сорвал его.
-Мама! Папа! Посмотрите! Это яблочко из сказки! Оно будущее предсказывает! Ой! Здесь под яблонькой и блюдечко серебряное волшебница оставила!
-Ах ты, мой фантазер! - сказала Терпелкина и ласково погладила Митрофанушку по голове. - Это блюдце не серебряное, а железное. И его здесь просто забыл какой-то человек.
-Сын! Ты же уже взрослый парень!- строго сказал Чугунов. - Школьник! Какие чудеса?! Все можно объяснить с научной точки зрения!
              Родители по-доброму, как любящие мать и отец, умиляющиеся над взрослыми речами малолетних отпрысков, улыбались, слушая рассуждения Митрофанушки. Незнакомец же воспринимал слова мальчика очень серьезно, старался не пропустить ни слова и не сводил с Митрофана пытливого взгляда.
-А сын ваш очень, очень тонко чувствует! – вдруг сказал он. - Такие дети теперь большая редкость! Сейчас ведь, в основном, с горнами да барабанами ходят, речевки хором кричат. А ваш - натура особенная! При правильном подходе к обучению и воспитанию  больших высот достичь сможет!
              Терпелкиной было приятно это чужое мнение.
-Расскажите нам об этой яблоне! Вы ведь знаете, что-то интересное! – попросила она.
              Глаза  незнакомца сделались вдруг такими печальными. Митрофанушка почувствовал, здесь скрыта страшная тайна и вспоминает таинственный собеседник о том, что уже никогда не вернуть, а было главным, составляло  счастье всей его жизни.
-Яблоня эта непростая, - начал свой рассказ незнакомец,- Очень древний сорт. Посажена много веков назад одним влиятельным графом,  который жил вон в том старинном доме!  А звали его Яков Брюс. Может, слышали?
              Чугунов и Терпелкина пожимали плечами.
-Нет. Такое имя нам неизвестно. Мы больше интересуемся именами первых красных командиров, а не графов,  - недовольно ответил Чугунов.
-О! Это был известный человек в свое время! Потомок знатного шотландского рода, известный ученый, алхимик, астроном, инженер, автор чертежей первых летательных аппаратов! Создатель роботов и другой необыкновенной техники! Несведущие люди обвиняли его в колдовстве! А он ведь был просто ученый! И сам, между прочим, не верил, что есть необъяснимые с научной точки зрения явления. Да, к примеру, вот здесь, по этой самой аллее, прогуливалась механическая кукла – горничная, которую создал он для потех. Она была настолько похожа на настоящую бабу, что  заигрывала с местными крестьянами! Те сначала сильно боялись, шарахались! А потом ничего, привыкли! «Яшкина баба» прозвали они ее. Да! Любил граф по аллее  прогуляться! Но однажды захотелось ему, чтобы осенью среди желтых листьев старых лип красовалась красная, огненная крона яблони, усыпанная наливными плодами. Привезли ему саженец из-за границы. Что с ним сделал Яков - не знает никто, но только когда яблоня эта выросла и стала плодоносить, рядом с ней стали происходить всякие чудесные истории! Да только вам рассказывать я их не стану! Все равно не поверите!
-И вы действительно считаете, что эта яблоня – та самая и что возможны чудеса? – спросил Чугунов.
-Уверен, - ответил незнакомец и хитро посмотрел на Митрофанушку, разглядывавшего  яблочко. Затем таинственный гражданин притворно жалостливо взглянул в глаза Чугунову и ни с того ни с сего заныл, буд-то раскапризничавшийся ребенок:
-ОХ! Тяжело мне! ОХ! До чего же больно смотреть на пустой заброшенный дом! Ах! Как жаль хозяина этой земли! Этой яблони! Этой аллеи! И не помнит его никто! И не знает даже по имени! Ой, обобрали! Ой, все нажитое по босякам поделили командиры красные! Повырубили Русь! Уничтожили!
«Кто этот человек? – задал себе вопрос Чугунов. - Что ему от нас нужно? А вдруг он ярый антисоветчик и за ним уже следят?! Или сумасшедший?!  А может быть, он актер? Или шпион»?
              Тут незнакомец подошел к Чугунову ближе, провокационно заглянул своими холодными антисоветскими глазами в горячие партийные чугуновские и сказал вкрадчиво, но властно: «А ведь когда-то это все было его!Якова!И все, что здесь растет,и все, что построено!»      
              Чугунову совсем  уж стало неприятно наблюдать этот переигранный спектакль с  омерзительной барской истерикой. Его опытные партийные глаза и уши чувствовали, что за  игрой, возможно, кроются  реальные, истинные обиды! И даже претензии! И эти выставленные напоказ слезы! И  эти выпущенные на волю антинародные чувства!       
              Негодование, возмущение,классовая неприязнь наполнили душу Чугунова. Щеки и уши его раскраснелись. Взгляд изверг непримиримую классовую вражду и пронзил таинственного гражданина обличительными, очистительными, острыми, как серп, и разгоряченными, как кузнечный молот,  партийными стрелами.
-Конечно, сценарий, который вы нам сейчас рассказываете, - пока еще весьма спокойно, дипломатично и тихо сказал Чугунов, - довольно интересный, и мы, возможно, посмотрим этот фильм, с вашим, как я понимаю, участием! Но хотел бы Вам заметить, (тут Чугунов перешел на тон повыше) что в нашей стране земля, ее недра и все, что на земле, принадлежит народу. Да! Раньше были капиталисты, цари, помещики, графы! Но теперь, Россия - страна свободных, равноправных людей! И дерево это, и все, что вокруг, замечу вам, уважаемый, - народное!
-Надолго ли? – насмешливо произнес незнакомец (на его лице уже не было и следа от слез).- Поверьте моему жизненному опыту! - Все течет, все изменяется. И, между прочим, не пройдет и пяти минут, как вы в этом убедитесь сами!
              Выносливые партийные уши Чугунова таких идеологически вредных речей слышать не могли! Защитный чугуновский красный цвет переполз с ушей и щек на лоб, глаза и шею.   
-Вы слишком вошли в роль! –  яростно воскликнул он.- Я бы посоветовал вам  хотя бы для прогулок переодеваться! А то вообразили себя неизвестно кем! Наш народ отстоял право быть хозяином своей земли в серьез и надолго! И никакие перемены произойти не смогут! Мы все, как один, подымимся на защиту нашей Родины от капиталистических шавок и прихвостней! Мы не допустим, чтобы в наше время какая-то капиталистическая свинья, как это есть сейчас в странах капитализма, собирала плату за возможность получать образование или медицинскую помощь! Мы строим общество, в котором не будет ни денег, ни стяжательства! Ни бедности, ни богатства!
-То есть что? Вы хотите сказать, что все русские люди мечтают о том, чтобы жить вот в этих страшных, серых, убогих пятиэтажках? И каждое утро дружно, всем стадом, ходить в отведенные им якобы для работы резервации? А вечером слушать по телевизору и радио специально написанные для таких идиотов речи, промывающие мозги и дисциплинирующие?! Но не думали ли Вы о том, что в таком обществе, где нет, как вы сказали, ни богатых, ни бедных, не существует и страха потерять, как, впрочем, и желания созидать? Потому что терять нечего! И никто не будет знать, к чему можно стремиться ему лично и каждому! Отрицание богатства и бедности есть отрицание самой жизни! С ее рассветом и закатом! Весной и осенью! Один и тот же человек, учась и работая, или занимаясь политикой, может узнать большие взлеты и падения. Сегодня он известный человек, живет почти во дворце, а завтра, потеряв все, оказывается в глубокой нищете и забвении! И это уроки, испытания, те трудности, которые и называются - жизнь. А вы говорите об одинаковом, поделенном, равном для всех, эфемерном счастье, создающем тупое, безмозглое, бездеятельное быдло!
-Да вы иностранец!?- вскипел Чугунов. – А ну! Предъявите-ка документы! Слышал я такие речи кое-где! Провокатор! Шпион! Пособник капиталистической шушеры!
-Да что вы! Что вы! Успокойтесь! Я всего лишь роль репетировал!- рассмеялся незнакомец. – Я действительно снимаюсь здесь, недалеко, в фантастическом фильме и играю английского шпиона, который, работая на разведку своей страны, используя коридоры времени, перемещается по эпохам, столетиям, странам и влияет на политику  в интересах своего собственного государства.
              Чугунов еще раз внимательно посмотрел на  незнакомца. Представить, что какой-то шпион - иностранец, приехав в Россию на задание, разгуливает в таком костюме по аллеям и паркам и ведет столь откровенные беседы с прохожими, было просто невозможно!
-Предупреждать надо!- прокричал незнакомцу все еще не успокоившийся Чугунов. - А то отвел бы я Вас сейчас по месту назначения!       
-Чугунок! Не нервничай! – попросила  Терпелкина.- А что еще интересного произойдет здесь по фильму? Расскажите! –спросила она у незнакомца.
-А вы скоро все и сами увидите! – загадочно ответил тот. - Но могу сказать не по фильму, а на самом деле. Например, в прошлом году, в это же самое время, здесь, у этого  дерева, видели птицу из металла, которая пела, говорила человеческим голосом и ругалась бранными словами в адрес милиции.
              Чугунов недовольно раздувал щеки. Собеседник был ему крайне неприятен и все еще вызывал подозрения.
-О!Извините, заговорился я совсем! - незнакомец посмотрел на часы. - Пора! Да и вы, я вижу, также торопитесь!- Он подошел к Митрофанушке и очень тихо сказал: -Мой юный друг, запомните эту старую яблоню!
              Терпелкиной захотелось узнать имя актера. Она окликнула его, когда тот уже повернулся уходить.
-Простите! А как Вас зовут?
-Яков, – ответил он.               
5.
-А я чувствовал, что здесь кроется сказка! – шепотом сказал родителям Митрофанушка. 
              Он положил яблочко в центр серебряного блюдца, и покатилось  оно по кругу от  центра к краешкам. А Митрофанушка приговаривал: «Катись, катись, яблочко наливное, по серебряному блюдечку, покажи мне и города, и поля, покажи мне леса и моря! Покажи мне гор высоту и небес красоту, всю родимую Русь-матушку!»
              Вдруг  на блюдце появились разноцветные блики, затем очертания невиданных предметов.Уродливые, совершенно безобразные лица с глазами и пастями животных, клювами птиц смотрели на Митрофана, корчили гадкие рожи, ухмылялись, высовывая змеиные языки. Одно показалось особенно страшным! Свинячий пятачок, горящие глаза, клыки, на уродливом носу щетина. Митрофанушка испугался и бросил тарелочку под яблоню.
              …Тут внезапно все исчезло! И липовая аллея, и старая яблоня!Чугуновы-Терпелкины  стояли уже на другой стороне улицы, во дворе, с четырех сторон окруженном жилыми домами.
- Что за чертовщина!- удивлялся Чугунов.
              Терпелкина взяла Митрофанушку за руку и крепко сжала ладошку. Не понимая, что происходит, она растерянно смотрела то на мужа, то на сына, то вокруг, пытаясь понять, как они еще секунду назад находились на липовой аллее, а теперь оказались во дворе школы, рядом с автомобильной дорогой.
-Как? Каким образом мы попали сюда?! Так быстро! Посмотрите! Дорога была впереди нас! За аллеей! А теперь вдруг оказалась позади! Ведь мы же ее не переходили! Что произошло? Что случилось?! Чугунов! Не молчи!
              Чугунов от удивления оглядывался по сторонам и тоже совершенно ничего не мог понять. Он не знал науки, объясняющей такие явления, и пытался  придумать хоть что-нибудь здравое, чтобы успокоить жену и не волновать сына. 
-Знаешь, дорогая! Видимо, это сложности с адаптацией. Мы к условиям новой среды еще не приспособились, не освоились. И у нас возникли некоторые адаптационные нарушения. Скорее всего, мы из-за этого реальность  по-другому воспринимаем. Думаю, что мы перешли дорогу, но тут же об этом забыли.
              Терпелкина держалась за голову и массировала виски. В голове сильно гудело и звенело, как будто она, испытав колоссальные перегрузки, пролетела в самолете тысячи километров.
 -Адаптация?! Да?! Может быть,- согласилась она.-(Ведь если не принять такую версию, то как же еще можно объяснить случившееся? Ну не чудесами же!)
              Чугунов скомандовал семье сгруппироваться и идти в сторону виднеющейся за могучими вязами и старыми кленами школы.
             Уже издали показалось странным, что в школьном дворе неестественно тихо, не прогуливаются  счастливые родители, не строятся на праздничную линейку ребятишки с букетами цветов! Подойдя ближе, Чугуновы - Терпелкины разглядели заколоченные окна и двери. У парадного входа школы висело объявление, написанное на белом листе, от руки, синей шариковой ручкой. Терпелкина прочитала в слух:
             «В связи с недостаточностью обеспечения школы водой, отоплением, светом и их отключением, а также прорывом канализации и аварийным состоянием здания школа временно не работает».
              Пока Терпелкина рассматривала листочек, трогала его, пытаясь понять, реально ли с ней это все происходит, Чугунов дал волю чувствам:
-Вот это да! – воскликнул он. - Вот это ужас! Да я глазам своим не верю! Как это нет света, воды, отопления? Куда же оно делось то? Чудеса, да и только! Ты вообще понимаешь, что происходит?   
-Как же так?!- развела руками Терпелкина.- Еще вчера я была здесь на родительском собрании! Ну да, говорили, что школу года через три переведут в новое здание, но для него только фундамент закладывали! Что за кошмар?! Я ничего, ровным счетом ничего не понимаю! Отчего школа в таком состоянии? Как после бомбежки!
              Терпелкина подошла к Чугунову и ущипнула его за плечо. Чугунов взвыл.
-Ты что? Больно же! С ума сошла! Ненормальная!
-Чугунок! Прости, любимый! Я просто проверяла! Может, мы спим! Подумала, ущипну – и проснемся!
-Мама! Если мы спим, то щиплемся - то тоже во сне!- подсказывал родителям Митрофанушка.- А может быть, это все- таки самые настоящие русские чудеса?! Мам! Помнишь, ты мне сказку такую читала!? Ну, когда старуха сидит у разбитого корыта! Или когда дворец в старую избу превращается! Помнишь?
-Ничего мы не спим, - пытался найти объяснение происходящему глава семьи.- И это никакие не сказки. Просто у нас проблемы с акклиматизацией! Сами подумайте, столько лет в других странах прожить! Организм еще не приспособлен к новым условиям существования. Да и психика напряжена, истощена дорогой, волнениями, перелетами! А как мы хотели?! Думаю, не раньше, чем через неделю восстановимся!
-Да! Но как ты объяснишь вот это?! - и Терпекина показала на заколоченные окна школы и объявление.- Это что? То же проблемы с акклиматизацией?
-С этим разберемся! Завтра же жаловаться в обком пойду! И уж, поверь мне, выясню, кто эти «чудеса» устроил! Так. Все! Хватит страдать!- Чугунов обратился к Митрофанушке:-Сын! Не расстраивайся! Мы пойдем в другую школу, в которой учились твои бабушки и дедушки. 
              Крепко сжав в кулачке красные георгины и астры, Митрофанушка быстро засеменил за мамой и папой. Он был очень удивлен и не мог понять, как это может быть, что  в самой богатой стране мира не всем школам хватает воды, света и тепла. «Может быть, это проделки злого волшебника? Или врагов? А может шпионов?»- размышлял по дороге Митрофан.
              Школа, в которой когда-то учились родители Чугунова и Терпелкиной, располагалась в микрорайоне «Советский», в старом дворе.
              Рядом с подъездами, в ухоженных палисадниках  бушевали высокие желтые деревенские шары, пестрая мальва, сиреневые октябрины и рыжая настурция. Весь двор утопал в цветах и зелени. За высокими тополями виднелись стены старинного здания школы, о которой Митрофан был наслышан.
              Но, подойдя ближе, он увидел совсем не то, что когда-то представлялось. Выбитые окна, поломанные двери, поросшие травой разрушенные ступени. Нетрудно было догадаться, что и здесь никто никого не ждет.
- Чугунов! Это что?! – прокричала Терпелкина, разглядывая школу.
-Терпелкина! Я и сам ничего не понимаю! – недоумевая, озирался по сторонам Чугунов. -Позавчера к матери заезжал! Вот здесь, над дверью, плакат висел. «Поздравляем с началом учебного года!» Вон там, рядом с воротами, клумба с петуньями цвела! Родители и учителя по этим самым порожкам с тряпками и ведрами туда - сюда бегали, школу прихорашивали.
-  Да что ж это такое! Как будто не с нами все происходит!- в голос закричала Терпелкина. Она схватилась руками за голову и рухнула от отчаяния на разбитые ступени, поросшие зеленой муравой.
              Из заколоченного окна школы послышались торопливые шаги и  мужской голос:
-А что это вы тут раскричались? Корпорация «СруПруВру» купила это здание! Скоро здесь будут офисы!
              Чугунов подошел к окну и крикнул в ответ:
-Как это купили? В нашей стране все построено за государственные деньги и принадлежит народу! Какие такие еще "офисы"? Что это за слово такое?!
              Терпелкина, все еще не верящая в сверхъестественное, не адаптированная к русским чудесам и не желающая принимать версию с акклиматизацией, кричала, как во сне,  со слезами в голос:
-Здесь наши родители учились! Здесь Александра Федоровна - мамина первая учительница, всю жизнь проработала и состарилась! Здесь должны учиться дети, живущие в этом микрорайоне! 
              Разбитая парадная дверь заскрипела, и из школы вышел пожилой мужчина в черном халате. Он, будто радуясь нечаянно представившейся возможности на кого-нибудь поругаться, прямо с порога, только увидев непрошенных гостей, с оптимизмом и воодушевлением начал:
-Купили! Как же! У вас не спросили! Народ пришел, видите ли! Про права свои просранные вспомнил! Ишь! Учиться они захотели! Раньше надо было думать! Когда к капитализму пошли! А вот теперь на те! Получайте! Что? Не нравиться? И какие такие дети? Это что за слово такое? И, где вы, это самое слово слышали?
              Тут мужчина подошел совсем близко. Почувствовался сильный запах спиртного.  Митрофанушка зажал нос и отбежал подальше. А тот назидательным тоном продолжал:
-Вы что, детей по городу много видели? Их уж сто лет никто не рожает! И кому эти школы в таком количестве, как раньше, нужны? Вы просто как с неба свалились и ничего не знаете! Отопление, вода, свет, ремонт здания - все за счет родителей. Государство денег не выделяет! Вот школы и закрываются. Да и учиться то нынче не обязательно! А если все же решились – договаривайтесь! Гимназия физико-математическая, к примеру, все еще работает! Кстати, очень хорошая! Элитная! А какие знания в голову вбивает! В честь ее выпускников и площадь городскую переименовали. Площадью Миллионеров теперь называется! Так что идите себе с богом, и договаривайтесь там с директрисой! А здесь нечего слезные потопы устраивать!   
              Чугунов и Терпелкина онемели от удивления. Они не могли поверить собственным ушам! Настолько дико и нереально было то, что говорил этот человек. Опомнившись, Чугунов заорал:
-Какие миллионеры! Какая площадь Миллионеров? Кому это еще проплачивать?! Говори, да не заговаривайся!-  хрипел и брызгал слюной Чугунов.- Кто вы такой? Назовите-ка мне вашу фамилию и отчество! Я таких подстрекателей быстро куда надо определю!
-Ой! Напугал! – издевался сторож. – Щас прям умру со страха! Ему по доброте своей сердечной дело говоришь, а он тут в ответ меня столетними страшилками травит! Иди, говорю, плати  Агрипине Семеновне и учитесь спокойно! Развыпендривался тут! Деляга! А -то щас на кнопочку-то вот эту нажму, и тебя самого в момент определят! Сторож я тут! Понял? Так вот!
              Сторож достал из кармана пиджака какой-то странный предмет, похожий на записную книжку.
-Я буду жаловаться в райисполком, обком, облисполком! – яростно кричал Чугунов, -Генеральному секретарю партии! Мы столько лет исполняли свой долг перед страной!? 
              Сторож внимательно слушал Чугунова.
-Жалуйся, жалуйся! Всех перечислил. Про милицию только позабыл! Нервнобольной! Иди отсюда! Сколько говорить можно? Здесь нет школы! А будут офисы!
              Взбудораженный такими антинародными высказываниями, Чугунов не унимался.
-Я вас всех научу Родину любить!  Вы у меня узнаете, как социалистические принципы попирать! Антисоветчики! Враги народа! Я вам всем устрою! Вызовем на партсобрание, лишим партбилета – тогда узнаете!
              От таких сто лет не слышанных «патриотических» выражений сторож немного протрезвел.      
- Постой – постой! Ты чего несешь? – удивленно спросил он.- Совсем, что ли? Какой обком? Какой Генеральный секретарь? Какие социалистические принципы? В какое время живешь?
-1 сентября 1978 года! – дерзко ответил Чугунов.
              Лицо сторожа перекосилось. Нижняя губа выпятилась вперед, края губ опустились вниз, глаза сильно округлились, едва заметные ресницы задрались почти до бровей, ноздри сильно расширились, как при очень глубоком вдохе, подбородок вытянулся острым углом к груди. Словом, стал он весь, как одно сплошное удивленное лицо! Внезапно налетевший ветер поднял вверх его седые нестриженые волосы. Сторож молча оценивал ситуацию, вынуждено трезвел и пытался понять, кто перед ним- больные? сумасшедшие? или просто шутники?! Чугуновы-Терпелкины также с не меньшим удивлением  смотрели на него.
- Мил человек!- осторожно обратился сторож к Чугунову. -  А ты ни чего не путаешь? Сегодня вообще-то 1 сентября 2078 года! Ты что? Может, на работе переутомился? И из каких сундуков вы эту форму достали?
-Да что же это вы такое несете! – вскипятилась Терпелкина, глядя на испуганного сына. - Форму эту мы в «Детском мире» купили всего несколько дней назад! И мы-то пока еще в своем уме! В отличие от вас ведем трезвый образ жизни!
              Терпелкина осмотрелась вокруг. По двору прогуливалась с коляской интеллигентного вида, пожилая дама. Терпелкина  окликнула ее: -Доброе утро! Вы не подскажете! Какой сейчас год?
-Две тысячи семьдесят восьмой,- улыбаясь, ответила та.
-Что за чушь?!- недоумевал Чугунов и обратился к спешащему студенту: - Молодой человек! Скажите, какой сейчас год?
- Две тысячи семьдесят восьмой, - браво ответил студент.
             Чугуновы-Терпелкины оглядывались по сторонам. Вокруг все было как обычно. Без изменений. Этот двор, микрорайон они знали с детства. Все те же дома, металлические гаражи, мусорные контейнера, огороженные кирпичными заборчиками с лазающими по ним облезлыми дворовыми котами. Все те же старые жигули у подъездов. За углом - магазин «Гастроном». Даже песочница без песка и пьяницы на скамейках! Словом, все говорило о том, что со времен 1978 года ничего не изменилось! Поверить, что прошло столько лет, было просто невозможно!
             Вдруг по дороге на молниеносной скорости пронеслась какая-то странная модель автомобиля. Что-то похожее Чугунов видел в Лондоне, но такую – впервые! Сторож нажал на одну из многочисленных кнопочек записной книжки и показал Терпелкиной  число, год, время,  карту города и района. Такого маленького телевизора Терпелкина не видела никогда!       
-Что это такое? - спросила она.
-Это портфель. В Германии производят.  Сейчас всем сторожам положено такие выдавать. В нем и охрана, и наблюдение, и телевизор, и телефон, и магнитофон, и документы. В общем, все в одном.
              Митрофанушка понял. Блюдечко то с яблочком действительно волшебными оказались! И не только показали, но и перенесли в будущее!
-Чугунов! Думаю, мы все - таки спим,- сказала Терпелкина мужу.- И все, что с нами происходит, лишь самый обыкновенный сон! Давай успокоимся и досмотрим его до конца. Так! - обратилась Терпелкина к сторожу.-  Где, вы говорили, специализированная гимназия расположена? На площади Миллионеров? Отлично! Семья! За мной! Не просыпайтесь пока! Вперед за приключениями!
              И Терпелкина, как в детстве беззаботная и радостная, кружилась и размахивала сумкой, как школьным портфелем. Митрофанушка вспомнил слова пионерской песни и, следуя за матерью, громко напевал ее:            
              Мы знаем, никто не сумеет, не сможет
              Ни песню, ни хлеб у народа украсть!
              В сражениях быть беспощадней и строже
              Учила Советская власть!
              Учила Советская власть!
«А может, у нас галлюцинации от какого-то неизвестного вируса»?- рассуждал вслух Чугунов.
- Митрофан! Ты как себя чувствуешь?- спросил он у сына.
-Отлично! Пап! Говорю же вам, а вы с мамой мне не верите! Это обыкновенные русские чудеса! Пойдемте в школу, про которую сказал этот дяденька! Она на площади «Миллионеров»! Буду учиться на такой площади!
-Я тоже чувствую себя прекрасно! – сообщила мужу Терпелкина.- И это мой самый интересный сон за последнее время! Даже просыпаться совсем не хочется! Я готова продолжить путь куда угодно! Хоть на площадь Миллионеров!
              Чугунов поразмыслил: «Это, конечно, может быть и вирус с галлюцинациями, но раз все нормально себя чувствуют? Так и быть! Пойдемте в эту специализированную гимназию!"


 Площадь Миллионеров оказалась на месте бывшей площади Ленина. И эту довольно известную школу Чугунов с Терпелкиной знали с детства. Она всегда считалась «блатной», потому что именно там учились дети всех ответственных партийных работников, руководителей торгов, директоров магазинов и все законные - незаконные дети директора продуктового рынка их маленького города.
              Парадная дверь была закрыта. Чугунов нажал на кнопку звонка. Послышалась слащавая, притворно-ласковая, картавая речь: «Одну минуточку! Ключ никак не могу найти! Куда то охганник отошел. Степан Потапыч? Где Вы? Пгишел кто-то».
              Скрипнул замок, дверь отворилась. Перед Чугуновыми - Терпелкиными предстала во всей своей необъятной красе, не кто-нибудь, а самая настоящая,большая,розовая свинья с человеческими чертами и речью. Встречающая то поправляла  крупные красные бусы, то жабо ярко-зеленой крепдешиновой блузки. На ее остро подточенных копытцах красовался модный маникюр.Белобрысые барашки волос были аккуратно уложены на непропорционально большой и круглой, как шар, голове. Она внимательно рассматривала Чугунова, Терпелкину и  Митрофанушку.
- Добгый день, дгужочек! Ты, навегное, пгишел в нашу школу учиться? – спросила свинья.
              Уже успевший адаптироваться к русским чудесам Митрофанушка все же очень удивился и, не вымолвив ни слова, с интересом разглядывал встречающую. В русских- то сказках учителями  чаще бывают совы или медведи! А тут вдруг свинья!
              Терпелкина повернула голову к мужу и сыну и очень тихо сказала: «Я же говорю вам! Это сон! Мы спим»! Глядя на «мадам», она тихонько захихикала и едва сдержалась, чтобы не рассмеяться во весь голос. Терпелкина пыталась заставить поверить себя и всех, что все происходящее нереально.
              Для большей убедительности она зевнула и, будто про между прочим, сказала: 
-Мы пришли к вам в школу, потому что все другие закрыты.
              Свинья насторожилась, недовольно чмокнула.
-Так вы что? В пегвый газ у нас? А в списках значитесь?
-Нет. Не значимся, - честно ответила Терпелкина. - Мы собирались идти в школу №3251479, но она не работает, как и школа №7891332. Ваша - одна-единственная осталась в городе. Вы позволите нам пройти к директору?
              Свинья сделала паузу и, убедившись в том, что  владеет ситуацией, сказала:
-Во-пегвых, дигектора нет. Во-втогых, почему вы не позаботились обо всем ганьше? Как это можно! Все дети уже давно за пагтами сидят, а вы до сих пог по гогоду гуляете!
-Так пропустите нас, пожалуйста! Мы пройдем, напишем заявление, и ребенок сядет за парту! – протараторила Терпелкина.
              Свинья не спешила никого пропускать. Ее настораживало, что эта семья была явно не похожа на то большинство образцовых элитных семей, детей которых она привыкла учить. Ни пятачка у зевающей мамы, ни хвостика и волосатых рук у папы, ни больших ушей у ребенка! Недовольно зачмокав, свинья твердо решила отказать, тем более был прекрасный повод.
-Как же я могу вас посадить за пагту, если вы не значитесь в списках? Ганьше надо было пгиходить! Ничем помочь не могу!
              И встречающая уже было собралась закрыть перед носом Чугуновых-Терпелкиных  дверь. Но Чугунов, быстро сообразив, опередил события и надавил на дверь с другой стороны. Таким образом, Чугуновы-Терпелкины буквально ввалились в школу.
-Поостогожнее! Любезный!- недовольно хрюкнула свинья. - Ваш вопгос еще не гешен и не известно, будет ли ваш гебенок к нам зачислен. А вы уже так опгометчиво педагогами гаскидываетесь!
              Возмущенный таким поведением представителя администрации школы, Чугунов воскликнул: «А вы педагог!»
-Да! И самый настоящий! – самовлюбленно хрюкнула свинья, поправляя своими красными подточенными копытцами жабо.
-И какой же предмет ведете? – ехидничал Чугунов.
              Свинья высоко подняла подбородок. Так, что ее большая, круглая, как тыква, голова придала всему образу гордый самовлюбленный вид.
- Психологию и кулинагное дело.
              Чугунов расхохотался:
-Я так и думал! Именно о кулинарии дома на кухне часто веду беседы со свиньями!  Особенно часто спорим, с каким гарниром подавать.
-Да как вы смеете!- возмутилась свинья. - На что вы вообще намекаете! Это пгосто возмутительно!  Пгойдите  в мой кабинет! А то чего добгого дети услышат! Побеседуем и пготестируем вашего гебенка!    
              Оскорбленная и злая, свинья направилась по школьному коридору в сторону кабинетов. За ней проследовали и Чугуновы-Терпелкины.
              …В школе было очень тихо. Шли уроки. Митрофанушка осматривался и рассуждал: «Это – моя школа! Она лучше, чем школы в Брадфорд-на- Эйвоне, потому что здесь меня научат разводить костер, ставить походную палатку. Я вступлю в октябрята, пионеры, комсомол и выучу множество красивых песен о дружбе»!
-Не хватало еще, чтобы свиньи детей тестировали!» - тихо сказал Чугунов Терпелкиной.
-Да ладно тебе! Это всего лишь сон! Интересно ведь! Когда еще такое увидим!
-Слушай! А может, у них эпидемия какая была, и она вирус заразный подхватила и поэтому в свинью превратилась?- все еще пытался объяснить русские чудеса с научной точки зрения Чугунов.
              Встречающая пошевелила розовыми ушами. Кажется, кое-что из сказанного она сумела расслышать и неожиданно для Чугунова остановилась, развернулась резко, так что Чугунов своим острым носом уткнулся в ее мягкий пятачок.
-Вы чем- то недовольны? – не отходя ни на шаг, спросила свинья. - Вас здесь никто не дегжит! Более того, никто и не пгиглашал! Можете пгямо сейчас идти домой! Но в школе существуют пгавила! Пгежде чем  офогмлять документы и принять заявление с пгосьбой зачислить к нам вашего гебенка, мы должны выяснить все обстоятельства! Познакомиться с годителями! Пготестиговать мальчика на пгедмет его готовности к обучению.
              Чугунов, не смутившись от столь близкого контакта с представителем  администрации гимназии, не отступал ни на шаг и  выдыхал и вдыхал одновременно со свинячьим пятачком.
-А разве существуют обстоятельства, в связи с которыми моему ребенку могут отказать в зачислении в  школу? – спросил он.
-Конечно, существуют! – также, не сдвинувшись, подтвердила свинья. - И если вы считаете, что мы всех подгяд бегем, то сильно ошибаетесь! Если гебенок не пгойдет тестигование - вы пойдете назад! Домой! А впгочем, может и ганьше, благодагя вашему безобгазному поведению.
              Забыв о том, что это всего лишь сон, Чугунов возмутился:
-Но ведь право на образование гарантировано детям Конституцией и государством!
              Свинья громко хрюкнула, развернулась, зашагала по коридору в сторону кабинетов и, не оглядываясь, сказала:
-А у нас в уставе школы гагантиговано пгаво каждого гебенка не пгосто на обгазование, а на качественное обгазование.  И мы не собигаемся пгинимать в школу детей, не умеющих читать, писать, считать. Такие дети потянут вниз все наши высокие показатели!
-Вы, может быть, и правы, но как - то по- своему,- попыталась возразить Терпелкина.- Разве не для того, чтобы научиться читать, писать и считать приходят дети в школу? И что же делать тем, кого до школы этому не научили? Как быть им? Или что? Детям можно совсем в школу не ходить?
 -Этот вопгос не ко мне, - сказала свинья. - Моя задача - отсеивать негодных. Кстати, пговегяем мы не только навыки гебенка, но и психологическую готовность.
-То есть что вы хотите сказать? – удивилась Терпелкина. – В зачислении в школу нам  все равно могут отказать, если сочтут сына неготовым психологически?
-Вы все пгавильно поняли. Именно так.
              Для Чугуновых-Терпелкиных это было ударом. Смириться с тем, что Митрофанушка по чьей-то воле вообще, возможно, не будет учиться и ходить в школу, было хуже, чем  состояние после потери партбилета. И, если бы такое происходило не во сне, а наяву, - Чугунов вступил бы в непримиримый, жесткий спор и с легкостью разгромил бы оппонента, как он блестяще умел это делать! Он помнил ст. 45 Конституции СССР 1977 года, гласящую: «Граждане СССР имеют право на образование. Это право гарантировано бесплатностью всех видов образования, осуществлением всеобщего среднего образования молодежи…»  Но представить себе, что он будет цитировать Конституцию свинье! Бороться с ней за свои права и права своего ребенка! -  было просто смешно! «Это всего лишь сон! Не трепыхайся!» - успокаивал себя Чугунов.   
              Свинья подошла к кабинету с табличкой «Завуч по воспитательной работе» и предложила Чугуновым-Терпелкиным зайти внутрь. Довольно просторное и светлое помещение с пышной геранью на окне, в желтых тонах не походило на учительские кабинеты прошлого. Мебель необычных форм, выполненная из неизвестных материалов, сверкала от яркого освещения бесчисленных, словно звездочки на небе, потолочных светильников. Свинья села за стол, на котором в громадной тарелке лежали пять желудей.
-Видите, какая у нас кгасивая, догогая мебель?!- спросила свинья у родителей.- Это все спонсогская помощь.
              И она многозначительно посмотрела на Чугуновых-Терпелкиных, выжидая реакцию.   
              Чугунов никак не мог сообразить, что означает словосочетание «спонсорская помощь». Слово «помощь» он, конечно же, понимал, но в сочетании со словом «спонсорская» слышал впервые. Свинья потянула паузу еще немного, а потом, поняв, что реакции не дождется, продолжила:
-Меня зовут Евфгосинья Апполинагьевна. Повтоги, мой милый мальчик!- обратилась она к Митрофанушке.
-Вас зовут Евфросинья Апполинарьевна. А меня зовут Чугунов-Терпелкин Митрофан.
- Очень хогошо, - сказала свинья.- А тепегь, скажи-ка мне, любезный дгуг, сколько желудей в моей тагелке?
-Пять, – уверенно ответил Митрофанушка, так как там действительно лежало ровно пять желудей.
-А вот и непгавильный ответ, -смешно зачмокала губами свинья. - Пгавильный ответ – МАЛО.
-Вы на что-то намекаете? -спросил Чугунов у свиньи.
-Именно.
-А если мы не поняли? Тогда что? - уточнял Чугунов.
-А тогда вы нам не подходите! Каковы годители - таковы и дети. Непонятливые нам  не нужны.
              Чугунов внутри  закипел и забурлил. Его тренированные выносливые уши вновь запылали  партийным огнем. Документ жег в самое сердце и рвался изнутри. Очень хотелось ткнуть красной корочкой в розовый свинячий пятачок, а потом посмотреть на жалкие бегающие испуганные глазки! Это же надо!? Не фашисты, не иностранные шпионы пытали, истязали Чугунова! А самая обыкновенная! Своя! Отечественная! Русская свинья! Она давила психологически и шантажировала Чугунова его же собственным ребенком! Отцовская душа извилась немыслимым зигзагом, сделав крюк от народовольческого террора до элегантного черного воронка. Нахлынули противоречивые желания! С одной стороны – напомнить о принципах советской педагогики и социалистической морали и навести порядок в этой физико-математической гимназии! С другой стороны - так хотелось благополучия сыну! Митрофанушке! Ведь все дети уже давно за партами сидят, а его Митрофанушка до сих пор по городу из школы в школу бродит! Версии с «адаптацией к новым условиям жизнедеятельности» и «акклиматизацией к непривычным условиям существования» Чугунов уже исключил, так как если придерживаться их, то пришлось бы еще очень долго ждать, когда он, жена и сын смогут без ущерба для организма войти в непривычную среду. У Чугунова оставался один- единственный выход – поверить и согласиться, что все происходящее – действительно сон, и полностью принять явившийся из глубин подсознания сюжет. И вот тут коммунист Чугунов, быть может, впервые в жизни испугался! «Ведь если это сон, – опасливо рассуждал он, - ……….мало ли как оно…во сне…… обернуться может?! И сколько еще спать придется? А вдруг ночь только началась?! И будут все дети в школе учиться, а мой Митрофанушка дома сидеть!" Любящий отец не хотел причинять неприятностей сыну даже во сне. И, заткнув все свои социалистические принципы и коммунистические идеалы вместе с постулатами советской педагогики куда подальше, он решил вдруг во сне превратиться ненадолго в пойманного партизана, чтобы уж наверняка и под любыми пытками, молчать во имя сына!
-Терпелкина! – тихо и смиренно сказал Чугунов. - Ты не против, если я прямо сейчас отправлюсь за желудями?
-Давай, Чугунок! Вперед! Да гляди! Поспелее и побольше! А то в школу не примут! 
              Евфросинья Апполинарьевна поняла, что этим бодатым родителям, рога она маленько посбивала. И теперь было самое время перейти к следующему этапу воспитательного процесса.      
-Пгочитай-ка мне вот этот текст!- попросила она Митрофанушку.
              Митрофан выполнил задание. Евфросинья Апполинарьевна недовольно кривила накрашенные красной помадой  губки, чмокала,стучала остро заточенными копытцами по столу. Плохого сказать было нечего. А надо бы! Ведь следующий этап воспитательной работы с детьми и родителями  сводился к внушению последним, что у их ребенка неплохой, но все же недостаточный уровень подготовки к школе, что, в свою очередь, давало возможность ковать ситуацию под себя и  создавать выгодные инциденты с целью перманентного получения «спонсорских помощей».
- Ну что ж! Пгодолжим, - с надеждой сказала «тестирующая». - Следующее задание будет таким. Слушай меня внимательно, мальчик:
когова-2, овца-2, свинья-3, собака-3, кошка-3, утка-3, кукушка-4, петух-8,ослик-?
-Здесь нет логики, - ответил  Митрофанушка. - Я бы начал этот ряд заново. То есть мой ответ - ослик-2.
-А вот и непгавильно! - обрадовалась Евфросинья Апполинарьевна. - Пгавильный ответ-то  два! Но только потому, что эти цифгы, отгажают количество букв в кгиках названных животных!
              Терпелкина и сын жалобно посмотрели друг на друга. А Евфросинья Апполинарьевна продолжала:
-Следующий вопгос такой. Скажи, пожалуйста, где живет лиса?
-В Северной Америке, в Европе, в Азии, - отвечал Митрофанушка.
-Ой! Опять непгавильно! - обрадовалась тестирующая. - Пгавильный ответ-лиса живет в ноге.
-Где-где? - переспросил Митрофанушка.
-В ноге. В но-ге, - повторила тестирующая.
-В норе! - пояснила Митрофанушке мать.
Тут Евфросинья Апполинарьевна положила на стол какой-то листочек.
-Посмотги!- попросила она Митрофанушку. – И скажи. Какое животное, изобгаженное на кагтинке, лишнее?
              Митрофанушка принялся в уме рассуждать: «Собачка, белка, кролик, ежик. Если исключать по принципу, что среди них есть домашние и дикие животные, то собачка может быть также дикой, как, например, в Австралии дикая собака динго. Ежиков, белок часто держат дома,  кролик - тоже домашнее животное».
-Я не знаю ответ! - сказал Митрофанушка.
              Евфросинья Апполинарьевна удовлетворенно зачмокала:
-Пгавильный ответ-собачка, потому что она  - домашнее животное.
-А как же кролик?! Он ведь тоже домашнее животное! - возразил Митрофанушка.
-А это был не кголик, а заяц, - засмеялась тестирующая.
              У Терпелкиной не было больше сил терпеть.
- Как долго мы должны еще отвечать на ваши вопросы? Сколько их еще? – нетерпеливо спросила она.
-Еще 123 вопгоса, но, думается мне, что и так уже все понятно, и вам лучше сгазу встгетиться с Аггиппиной Семеновной. С ней вы пгойдете самый главный тест…. . В банке.
              Терпелкина наконец-то поняла, что над ней и сыном просто издеваются, чтобы выманить взятку. Ей хотелось возмущаться, обвинять, требовать соблюдения законов и принципов советской педагогики, но, испугавшись, что из-за этих принципов она может испортить отношения с представителем администрации одной единственной, работающей во сне школы, любящая мать сдержала себя.
-Дождемся супруга и пойдем к вашей Аггиппине, - сказала Терпелкина, соглашаясь с любыми условиями, лишь бы прекратить это вымогательство в форме психологического тестирования.
                7.
              Тем временем Чугунов отправился искать желуди.
              В школьном дворе дубы не росли. И Чугунов растерянно слонялся, не соображая во сне, что предпринять. У подъезда одной из пятиэтажек собралась компания взрослых, примерно того же возраста, что и он с Терпелкиной. Рядом с каждым стоял наполненный чем-то мешок. Чугунов рассуждал:
"Может, у них про желуди порасспросить?Где их набрать можно? Вот бред-то, а! Ведь посмеются и примут за сумасшедшего! Но с другой стороны, …ведь это всего лишь сон! А во сне может происходить все что угодно! Спрошу все-таки! Посмотрю на реакцию! А вдруг и они окажутся в курсе таких учительских проделок?! Тогда пойдем во сне все вместе! Соберем родителей и устроим революцию!
-Простите! Вы не подскажете, где здесь можно желудей набрать?- осторожно и провокационно спросил Чугунов, ожидая в ответ услышать смех.
-Ой! Это сложно, - с пониманием, загалдела компания.
              Не было никаких сомнений, что все понимают, о чем идет речь. Наперебой каждый сочувственно старался разъяснить Чугунову, что сегодня уже 1 сентября - день начала школьных занятий. И вряд ли он уже сумеет где-нибудь найти желуди! Но в магазине за соседним домом, оказывается, продается комбикорм!
- Не тратьте время на поиск желудей! Лучше сразу идите за комбикормом! – посоветовала Чугунову, с виду вроде бы вполне разумная дама.
              Она лихо, как не в первый раз, взвалила на спину мешок. Ее примеру последовали остальные. Гуськом, сгибаясь под тяжестью,  компания побрела в сторону школы. Чугунов понял: «Революцию производить не с кем».
              Явившееся во сне откровение поразило Чугунова. Он не ожидал, что во сне живет так много идиотов, готовых собственными руками сделать из своих детей приманку для шантажистов.
«А может, и я никакой  не партизан, а такой же, как они все, идиот!? – размышлял Чугунов.
               Но называть себя таким грубым словом ему очень не хотелось, и решил Чугунов все- таки остаться партизаном, который просто случайно, на время, под давлением обстоятельств встал в общие ряды с идиотами. Чугунов сходил в магазин, выбрал самый большой мешок комбикорма и, шатаясь и спотыкаясь под тяжестью ноши,  заспешил в школу решать вопрос с поступлением.
              Всю дорогу любящий отец ругал себя за этот ужасный сон.
-Неужели все происходит нереально? Я всего лишь сплю? Спина же сейчас пополам переломится! Утром – срочно на больничный! Грыжей обеспечился! Да! Что только не сделаешь ради единственного сына!Интересно, а если бы не во сне, а наяву такое произошло? Да ну! Ерунда какая! Быть ничего такого не может! Но почему же я во сне- то молчу? Чего боюсь, если это всего лишь сон!? Если не я, коммунист,то кто же?!Нет! Все молчат, и я промолчу! А то, правда, неизвестно, сколько еще спать придется! Вдруг, ночь только началась?! И будут все дети в школе учиться, а мой Митрофанушка один-единственный дома сидеть!
                8.
             Надрываясь под тяжестью непривычной ноши и теряя остатки коммунистических идеалов и принципов, Чугунов дотащился до школы. Из мешка на чугуновский серый костюм сыпалась мелкая комбикормовая пыль. На улице моросил дождь и превращал эти сухие, желтоватого цвета ручейки в жиденькую кашицу, стекающую по спине и рукавам солидного чугуновского пиджака.               
              Евфросинья Апполинарьевна, увидев мешок и  «преображенного» родителя, хрюкнула от удовольствия, но высказала:
-Я вам намекала по поводу желудей. А вы пгинесли несколько иное. Не знаю, что тепегь скажет Аггиппина Семеновна?
              Чугунов, пытаясь привести в порядок свое перевернутое сознание и собрать в кулак растрепанные чувства, нервно отряхивал серый костюм. На плечах  пиджака слева и справа лежали две жиденькие желтоватые горки. Этот цвет и консистенцию Чугунов  не любил. Партизан почувствовал, как его партизанскому терпению приходит совсем не жиденький, а крутой, героический конец и решил, что теперь он не партизан, а следователь! Товарищ Чугунов! 
-Кто такая Аггиппина Семеновна? – как на допросе спросил он у  Евфросиньи Апполинарьевны.
-Директор школы, - шепотом пояснила жена, предчувствуя надвигающуюся бурю. - И мы должны сдать ей главный тест - в банке.
-В какой еще банке? - уточнил Чугунов.
-Ну, это деньги имеются в виду,- тихо ответила Терпелкина.
              Следователь Чугунов строго посмотрел на Евфросинью Апполинарьевну.
-Так, значит директриса  тоже из вашей бандитской шайки, – обличительным тоном произнес он.
-Из какой еще шайки? – гневно переспросила обвиняемая, и ее пятачок  раскраснелся. Она громко, возмущенно хрюкнула,  выскочила из-за стола. Кудряшки на ее голове заволновались.
-Что это вы себе позволяете!? Хамство какое! Ну-ка, давайте, собигайтесь…. и домой! Ишь! Не успел зайти, так уже шайки успел обнагужить! А как свиньей меня пытался пгедставить?! Ну вот что!  Здесь вам не звегинец и не что-нибудь еще, а элитная физико-математическая гимназия! Если вы реальность по -дгугому видите, не так, как все остальные - это ваши пгоблемы! Нечего собственные личностные деггадации у дгухих выискивать! Обличитель нашелся! Свинью во мне  газглядел! Газ мы тут, по-вашему, свиньи - так и учить будем погосят! А такие ягко выгаженные человеки, гебенки и их годители нам не нужны! Мешок этот свой забегите и домой! У нас таких мешков, кстати, целый сагай! Ставить некуда!
              И разъяренная она подошла к Митрофанушке, взяла за руку и повела мальчика к двери.
              Отец попытался освободить сына, но Апполинарьевна  не отпускала руку ребенка и еще крепче впилась своим остро подточенным копытцем в детскую ладошку. Митрофану было больно. Он пытался вырваться. Тогда Апполинарьевна  схватила мальчика за ворот белой наглаженной рубашки, открыла дверь и принялась за шиворот выволакивать из кабинета.
-Что вы делаете?!- закричала Терпелкина и подбежала к свинье, желая освободить сына. – Отпустите ребенка! Мы сами сейчас уйдем! Без вашей помощи!
              Чугунов, с ног до головы в  «детской неожиданности» и нитках от мешковины, скрюченный от боли в спине, увидев собственными глазами, что делают с его единственным, его дорогим Митрофанушкой, лишился терпения не только партизанского, но и всякого другого. 
-Будь что будет! – решил Чугунов. – В конце концов это всего лишь сон! Никто ничего никогда не узнает!
              Вспомнив все, чему  учили в Академии и чему учил сам, он,вдруг, сам того не ожидая, схватил Апполинарьевну за розовый пятачок.               
              Апполинарьевна завизжала, захрюкала. Чугунов замер в ужасе. Уж очень реальным казалось все! Пятачок был такой теплый! Чугунов осмотрелся и попытался вновь проанализировать ситуацию.
              В кабинете находился: он,коммунист Чугунов, испуганная жена, страдающий от боли сын Митрофанушка и виновница всех этих сумасшествий – обыкновенная большая розовая свинья.
              «Нельзя мучить животных!»- вспомнил Чугунов. «Но ведь она своим свинячьим рылом подрывает устои советской педагогики! Нарушает Конституцию! Плюет на правила социалистического общежития! Издевается над нашим человеческим обществом! Над моим Митрофанушкой!»- рассуждал отец.
              Лучше бы Чугунов не рассуждал. От этих дум он рассвирепел еще больше и сжал пятачок крепче! До свинячьих соплей! Апполинарьевна еще громче завизжала, громко захрюкала, а Чугунов приговаривал:
-Будешь, будешь знать,свинья такая, как детей и родителей мучить! Шантажистка! Антисоветчица! Враг народа! Вымогательница! Конституцию сейчас наизусть, при  мне выучишь! Навсегда отвыкнешь от привычки людей на годных и негодных и по сортам делить!
-Отпусти! Неногмальный! Вон из школы! Навсегда неучами будете! – орала, что есть мочи, Апполинарьевна.
               Митрофанушка, не ожидая от отца такого срыва, от страха и ужаса залез под стол. Терпелкина стояла в углу, растопырив руки, как если бы кто-то ее тянул на середину кабинета, а она держалась бы за стены. 
              На истошный крик и свинячий визг Евфросиньи Апполинарьевны приползла  Агриппина Семеновна. Это была длиннющая черная гадюка с длинными ресницами и золотой короной на голове. Увидев, как кто-то таскает по столу за пятачок подчиненную, она незаметно забралась на высокий книжный шкаф и принялась с наслаждением наблюдать за происходящим. Такого рода занятия были любимыми для «мудрой» Агриппины. Временами она так развлекалась. Оставаясь всегда «в стороне», бессменно восседала в комфортном, дорогом директорском кресле и, держа за шиворот вверенных ей детей, считала, что контролирует город. Сегодня для Аграппины был особенно счастливый день! Удача сама плыла к ней в руки! Да и за долгие годы директорствования такой великолепный, веселящий змеиную душу концерт она видела впервые!
-Отпустите мой нос!- кричала Апполинарьевна.
-Он вам больше не пригодится! – кричал в ответ разъяренный "следователь" Чугунов.
-Вы что, за нос всю жизнь меня так держать будете?- уточняла "подследственная".
-Пока не проснусь! А как проснусь, так вас и вовсе не будет!
-Вы что? Собигаетесь меня пгигезать?
-Я жду, когда вы сами исчезнете, как ужасное сновидение перед рассветом и пробуждением!
-Помогите! Спасите! Меня пытает психически больной! Охгана! Степан Потапыч!
Но Степан Потапыч не слышал, потому что сладко спал в коридоре у окошечка под фикусом.
- Да неужели же никто не поможет мне!- уже отчаялась Апполинарьевна. – Есть там, в школе кто - нибудь?! И подследственная попыталась сделать рывок освобождения, но тут же закричала от боли в пятачке. – Нахал! Хрю! Хрю! Хрю! Ты еще за это мне ответишь! Я этого так не оставлю! Хррррю! Хрррррю! Хрррррю!
              Чугунову было очень тяжело удерживать брыкающуюся и рвущуюся на свободу свинью. Но он дал себе слово коммуниста, что, пока этот кошмар со сном не закончится, он не выпустит вражеского пятачка и совершит единственно посильное ему, Чугунову, справедливое возмездие. Чтобы  «испытуемая» случайно не сбежала и не дождалась помощи, а прошла совершаемый Чугуновым процесс перевоспитания до конца, Чугунов отломил ножку у стула и попытался перекрыть  дверь, ведущую из кабинета.   
              Тут- то директриса и возмутилась! Родитель портил школьную мебель, доставшуюся каждому, работающему в этой гимназии, большой ценой! Агриппина Семеновна угрожающе зашипела и с высоты своего положения на крышке шкафа набросилась на Чугунова. Гадюка извивалась, пытаясь схватить отца Митрофанушки за горло. Терпелкина очнулась от шока и бросилась на защиту мужа. Тогда Агриппина, чтобы сделать побольнее  сразу обоим родителям, поползла к Митрофанушке под стол и попыталась ужалить его. Мать ринулась на защиту сына. Чугунов, не бросая пятачка Евфросиньи Апполинарьевны, изловчился и схватил за хвост Агриппину Семеновну, но злая гадюка, даже в столь не удобном положении, тянулась своим ядовитым змеиным языком к Митрофану.
              Через так и не закрытую Чугуновым дверь в кабинет вбежала собака. По всему было видно, что эта дворняжка с жестким ошейником и белой кофточке в черный горошек верно служила хозяйке. На ее хвосте нервно подрагивал большой розовый бант с надписью «Классный руководитель». Увидев происходящее, собака обрадовалась возможности выслужиться, ощетинилась, залаяла и укусила  Митрофанушку за ножку.
              Отец и мать не смогли защитить сына. Желая мести родителям, свинья, змея и собака, стремились сделать больно именно ребенку. Митрофанушка закрыл маленькими ручками глаза. По ножке лилась алая, детская, невинная кровь. Помощи ждать было неоткуда.
              Вдруг в забытьи он вспомнил таинственного незнакомца, встретившегося утром на липовой аллее и его слова  о драке родителей со свиньей, змеей и собакой.  «Мама! Папа! Я вернусь! Держитесь!» - прокричал родителям  Митрофан и выбежал прочь из кабинета.
              Звенел впервые в жизни услышанный им школьный звонок, и на перемену с шумом, гамом выбегали дети. Митрофанушка заметил, что все они - какие-то странные. Кто со свинячьим пятачком, как у Евфросиньи Апполинарьевны, кто с хвостиком, на котором привязан большой розовый бант, кто с короной на голове. Сторонясь чудовищ, Митрофанушка пробрался к выходу и, помчался, что есть мочи. Вот школа уже позади. Вот та самая дорога, через которую он с родителями утром чудесным образом переместился. Где же яблонька?
                9.
              Но что это? На аллее, у той самой яблони, собралась толпа людей! Милиция! Митрофанушка подошел ближе.
              На самой макушке, сидит  невиданная большая птица из металла, похожая на ту, про которую утром рассказывал таинственный собеседник. Она размахивает железными крыльями, и что есть мочи орет до хрипоты:
«Иди, товарищ, к нам в колхоз!»
«Колхозник! Будь физкультурником!»
«Ну что,сволочи! Не возьмете! Ага!»
«Товарищ! Снимите фуражку! Под ней давно растут рога!»
«Вчера ты рьяно рыл копытами землю –  завтра не удивляйся, что они есть у каждого!»
«Внутренние качества перерождаются во внешние признаки!»
«Гражданка! Не виляйте хвостом перед руководством! Вырастет настоящий - придется в юбке на заднице отверстие прорезать!»
«Что толку орать и на макушку взгромождаться! Ори, не ори - все равно гражданам по фигу!» 
              Люди с недоумением рассматривали и краснели от стыда, когда птица, будто  каждому, выкрикивала правду. Пожилой капитан милиции беспомощно семенил вокруг яблони, не зная, как остановить и пресечь такое безобразие. Потея от волнения из-за сложившейся нестандартной служебной ситуации, он беспомощно шумел в рупор: «Приказываю немедленно слезть с дерева! Предупреждаю в последний раз! Прекратите хулиганить, иначе будете арестованы»!
              Железная красавица не унималась и продолжала вновь и вновь выкрикивать правду. Тогда милиционеры включили громкую музыку, и птицу не стало слышно. Она широко раскрывала клюв, но вместо ее правды звучала песня «Широка страна моя родная». Затем эту песню сменила  «Нас утро встречает прохладой». А птица все продолжала и продолжала немо щелкать клювом. Митрофанушка подбежал к яблоне, нашел в траве серебряное блюдечко, наливное яблочко и стал приговаривать: «Катись, катись, яблочко наливное, по серебряному блюдечку! Покажи мне и города, и поля, покажи мне и леса, и моря, покажи мне гор высоту и небес красоту, всю родимую Русь-матушку».
              В тот же момент все вернулось назад. Стоят рядом, как ни в чем не бывало, он, его отец и мать. Ни следов драки, ни змеиных и собачьих укусов – ничего, что свидетельствовало бы о произошедшем в будущем.
-Папа! Мама!- Митрофанушка обнимал родителей.- Вы в порядке? Я так боялся за вас! Боялся, что собака вас покусает! Змея ужалит! Свинья забьет своими копытами!
              Чугунов и Терпелкина  с волнением смотрели на сына.
-Что с тобой, сынок?!- спрашивала мать. - Ты опять себе что-то нафантазировал? Никаких животных здесь нет! Ты что? Перед школой волнуешься так сильно?
-Митрофан!- отец погладил сына по голове.- Ну что ты, в самом деле, как маленький!
Чудеса бывают только в сказках! Брось это блюдечко назад, под дерево и пойдем в школу. А яблочко можешь обтереть платочком и съесть! Хватит фантазий! Пора уже становиться взрослым!
-Папа! Но ведь вы только что боролись со свиньей, змеей и собакой! Неужели вы совсем ничего не помните? Посмотрите на мою окровавленную ножку! Но тут Митрофан увидел, что никакой крови - то и нет.
-Митрофанушка! Ты здоров? Мальчик мой!- забеспокоилась Терпелкина. – Мы стояли вот здесь. Под этой яблоней. Ровно одну минуту. Ты поднял блюдечко и утверждал, что произойдет сказка. Но сказки не было. Все по-настоящему! Не было ни собаки, ни свиньи, ни змеи! Где мы могли с ними встретиться? Успокойся! Ты просто слишком волнуешься! Поверь мне, что все будет хорошо и не стоит пугаться! Все дети рано или поздно идут в школу! Я и папа с тобой, рядом! Пойдем! По дороге мы расскажем тебе, что еще интересного и веселого будет, когда ты станешь учеником.
-Мама! Но ведь вы с ними встретились именно в школе! Вспомни!
-Сын! Что ты такое говоришь?!- строго сказал Чугунов. - Мы не были еще ни в какой школе!
              Митрофанушка понял, что взрослым не дано вспомнить будущее, а значит, они  не могут изменить и настоящее. Он решил не рассказывать больше родителям о случившемся, чтобы не волновать и не тревожить их. Ведь все равно не поверят! Но бросать, такое  чудесное блюдечко и есть волшебное яблочко Митрофанушка тоже не стал. Положил он их к себе в портфель, чтобы никто не видел, и пошел в школу.

.Вот и аллея уже позади. Вот Митрофанушка с родителями перешел и ту самую дорогу, и уже показался двор со старыми могучими вязами и кленами. Мальчик с нетерпением ждал, когда же, наконец, он увидит школу!? А вдруг опять все закрыто, заколочено, а на двери висит объявление об отключении света, воды, газа и аварийном состоянии здания!
Но в этот раз картина была совершенно другой.
В воздухе витало праздничное, приподнятое настроение. Громко звучала музыка и пионерские песни, летали разноцветные надувные шары, слышались ребячья болтовня и смех. В глазах рябило от разноцветных, как калейдоскоп, астр, гладиолусов, георгинов, белоснежных девичьих кружевных воротничков, нарядных передников, громадных белых бантов. Вокруг школы собралось множество детей и взрослых.
Митрофанушка сразу заметил, что у ребят помладше на школьной синей форме октябрятская звездочка, про которую ему рассказывал отец. У школьников постарше под воротником рубашки повязан красный пионерский галстук, а на голове пионерская пилотка. К пиджаку мальчиков и к белому переднику девочек пристегнут пионерский значок. У старшеклассников - комсомольский значок.
Взрослые, пришедшие на праздник, так же, как и дети, имели определенные знаки принадлежности к единому сообществу. Митрофанушка обратил внимание, что большинство тетенек одеты в кримпленовые костюмы одинакового фасона, а на дяденьках одинаковые нейлоновые рубашки.
«Инкубатор»! – решила Терпелкина.
«Отличить их друг от друга можно только по цвету», – подумал Чугунов.
Не всем гражданам СССР было известно, что весь город носит то, что недавно выбросили в Универмаге, а говорит о том, что написали в советских газетах.
-Только подумайте! – обращалась к своим приятельницам кримпленовая тетенька в синем,- За годы девятой пятилетки введено в действие около 1.700 крупных предприятий и объектов!
-Да! Да! Да!- отвечала ей кримпленовая собеседница в зеленом. – Красноярская ГЭС, Волжский завод легковых автомобилей, первая в мире электростанция на быстрых нейтронах, доменная печь объемом 5.000 м3 на Криворожском металлургическом заводе.
-Байкало-Амурская магистраль позволит лучше освоить богатейшие природные ресурсы, и стремительно начнут развиваться Восточная Сибирь и Дальний Восток – продолжала цитировать новости кримпленовая в коричневом.
…Старые вязы взмывали стремительно вверх, в бесконечную небесную высь, едва теряя желтые листья. Клены, напротив, усыпали все вокруг. Их резные салфетки разлетелись и по асфальту, и по осыпающемуся яблоневому саду и укрыли в школьном дворе отцветающие клумбы фиолетовых астр и рыжих бархатцев. Цветы впитали горячее летнее солнце. Осенняя ледяная роса, каплями пролитая и рассыпавшаяся, измочила все это великолепие и освободила богатый терпкий аромат. Пейзаж впитал противоречивые оттенки и настроения увядающего, солнечного лета и расцветающей пасмурной осени. Хотелось то грустить, то печалиться, то быть счастливым! То восхищаться, восторгаться, смотреть и не насмотреться, то брезгливо отвернуться в сторону! Осень смело, но коварно обличала красоту! Незаметно подкравшись, она внезапно обнажила то, что тщательно скрывал от посторонних глаз каждый летний листик, пестик, тычинка. Стыдясь своего разоблачения, природа беззащитно сникла.
Митрофанушка удивлялся: «Как? Каким образом переплетаются воедино противоречивые, борющиеся друг с другом краски, чувства, слова»!? Плесневелый застой и внезапное, стремительное движение! Угрюмая тишина и веселый, радостный гул! Яркое и блеклое! Красное и черное! Коварство и добродетель!
Среди уходящего и умирающего галдел, гудел, тараторил, болтал без остановки и школьный двор, и зрители на балконах домов, и колонки школьного проигрывателя, и свистящий металлическим скрежетом пионерский микрофон.
Увитые диким виноградом и вьюнком балкончики сталинок, окружавших школьный двор, заполнились зрителями. Высокая курносая девочка подошла близко к подъезду, и, высоко подняв голову, громко переговаривалась со своей старенькой бабушкой. Бабушка с нетерпением ждала начала школьного праздника и давала напутствия внучке.
 
Зазвучала музыка. Под аплодисменты родителей и старшеклассников первоклашки прошли парами и заняли свои места рядом со сценой. Митрофанушка, Денис и Катя оказались в первом ряду, и им хорошо было видно всех учеников школы.
- А знаете, кто стоит впереди каждого класса?- спросила Катя Митрофана и Дениса.
-Не знаем, - ответил Денис.
-Председатели советов отрядов,- важно сказала Катя. - А вот та высокая девочка, с микрофоном на сцене, - моя старшая сестра. Она пионерка, отличница и в этом году будет вступать в комсомол. Я ею горжусь! А рядом с трибуной - директор школы, завуч, пионервожатая, председатель совета пионерской дружины школы, секретарь комсомольской организации. А того «серого дяденьку» я не знаю.
-А я его знаю! – обрадовался Денис возможностИ что-нибудь разъяснить самому.- Он на все праздники приходит! Сейчас речь, наверное, говорить будет! Они у него всегда такие длинные и нудные! Я в прошлом году, когда он на седьмое ноября во Дворце Культуры выступал, уснул даже. Он бубнил одно и то же, одно и то же, одно и то же, а взрослые почему - то аплодировали. Восхищались даже!
-Тихо-тихо! – Марья Ивановна сделала замечания разговорившимся. - Сейчас флаг поднимать будут!
У Митрофанушки душа летала! Ведь он стоял рядом с октябрятами, пионерами, комсомольцами! Впервые в жизни он почувствовал себя и серьезным, и деловитым, и взрослым! Рядом с ним были его новые верные друзья! Может быть, это и есть то самое счастье, которое мы, повзрослев, часто забываем и не можем вспомнить, потому что боимся оказаться свободными и открытыми, готовыми принять мир любым, какой достался, какой есть, ничего не изменяя и не переделывая.
Прозвучал сигнал пионерского горна. Председатель совета дружины подошел к микрофону, раздался металлический скрежет.
-Школа! Равняйсь! Смирно! Председателям советов отрядов подготовить и сдать рапорты! Вольно!
-Класс! Смирно! Равнение налево! - громко произнесла смуглая девочка, стоявшая впереди ближайшего к сцене класса.
Она подошла к председателю совета дружины и отдала пионерский салют.
-Отряд 6 «А» класса в составе 26 человек на торжественную линейку, посвященную началу учебного года, построен. Рапорт сдала председатель совета отряда Иванова Надежда.
-Рапорт принял!- ответил председатель совета дружины. - Вольно!
Как только отрапортовали председатели советов отрядов, председатель совета дружины скомандовал: «Дружина, равняйсь! Смирно!» Затем он повернулся к пионервожатой: «Товарищ пионервожатая! Дружина построена на линейку. Разрешите поднять флаг!»
-Флаг поднять! - скомандовала пионервожатая.
Митрофанушка, несмотря на то, что стоять так неподвижно было невыносимо, словно завороженный, пристально наблюдал за этим военным действом! Он, как и все мальчишки в его возрасте, мечтал служить в армии, быть командиром, героем! Пионерские пилотки, поднятая в пионерском салюте рука, командные, серьезные голоса – все нравилось ему и вызывало мальчишескую зависть и интерес. Он мечтал, что когда-нибудь сам вот так же выйдет перед всей школой и отрапортует.
-6 «Б» класс на торжественную линейку построен! Рапорт сдал Чугунов – Терпелкин Митрофан!
Катя и Денис то и дело присаживались на портфели.
-Ребята! Встаньте! Линейка еще не закончилась!- не успевала повторять им Марья Ивановна.
К микрофону подошла директор школы. Она долго говорила скучную речь. Поздравляла старшеклассников, потом первоклассников,давала стандартные напутствия.
После выступления директора к микрофону подкрался «серый дяденька».
-Как Вы знаете, 24 февраля 1976 года состоялся очередной, 25 съезд ЦК КПСС, - бодрым голосом начал он. - На съезде со своей речью выступил Генеральный Секретарь Коммунистической партии Советского Союза Леонид Ильич Брежнев.
Несмотря на гневные протесты широчайших кругов мировой общественности, фашистская хунта в Чили, попирая все нормы права, продолжает держать в заточении выдающегося сына чилийского народа, видного деятеля международного коммунистического движения, Генерального Секретаря Компартии Чили Луиса Корвалана. Съезд со всей твердостью потребовал: Свободу нашим товарищам – руководителям Чилийской компартии Х. Кадемартори и Х. Монтесу. Свободу секретарям ЦК Компартии Уругвая Х. Пересу, Х.Л. Массере.
18 лет томится в тюремной камере Председатель Парагвайской компартии Антонио Майдана. Свободу Антонио Майдана! Свободу секретарю ЦК Парагвайской компартии М.А. Солеру!
В Гватемале за последние годы жертвами жестоких расправ один за другим пали Генеральный секретарь Гватемальской партии труда Б. Альварадо Монсон и У. Альварадо Арельяна.
Митрофанушка посмотрел на Дениса и Катю. Катя тяжело вздыхала.
Из Денискиных глаз медленно катились слезы.
«Неужели на них так речи этого дяденьки подействовали?»- пытался понять причину слез и вздохов Митрофанушка.
-Денис! Почему ты плачешь? – шепотом спросил Митрофан.
-Я не могу здесь больше стоять. Я хочу в туалет! – чистосердечно признался другу Денис.
-Значит, бери портфель и иди в школу, - решительно сказал Митрофанушка.
-Я боюсь. Вдруг Марья Ивановна ругаться будет!?
-Пойдем! Если уж и будет ругать, так нас обоих.
Митрофанушка взял свой и Денискин портфель. Ребята незаметно прошли через сосредоточенную на пламенной ораторской речи толпу взрослых и забежали в школу.
В школе было очень тихо. Дениска опрометью ринулся в туалет. Потом мальчишки залезли поближе к окну, на подоконник, и, беспечно раскачивая ногами, принялись рассматривать мучающихся на линейке.
-А здорово, что мы ушли!- радовался Денис. - А они там, наверное, до вечера или, может, даже до утра стоять будут! Я - то этого дяденьку знаю! Он по нескольку часов подряд говорить может! Слушай! А вдруг в школах так каждый день на линейках заставляют стоять и речи эти выслушивать?
-Да ну! Не может быть! – успокаивал друга Митрофанушка.- Мне отец рассказывал, что в школах в походы пионерские ходят, песни о дружбе народов разучивают, в октябрята принимают! Денис! А тебе понравилось, когда пионеры рапорт отдавали!?
-Еще как! Правда, ноги устали сильно. Но, сказать по правде, я тоже пионером стать хочу! У меня ведь уже и галстук пионерский есть! Но только сначала вот в октябрята поступить нужно! Ждать долго!
В коридоре раздался стук девичьих каблучков. К ребятам бежала Катя и что-то говорила на ходу. Денис и Митрофан не сразу смогли разобрать слова.
- Прячьтесь! Пупсик идет!- Катя пыталась как можно скорее предупредить друзей.
- Кто такой Пупсик?- спросил Митрофан у Дениса.
Дениска в недоумении пожал плечами. Мальчишки спрыгнули с подоконника. Вот Катя уже совсем близко и, не отдышавшись, она принялась быстро рассказывать.
-Пупсик - так все зовут школьного завуча. - Ему уже доложили, что двое мальчишек сбежали с линейки и не стали слушать речь «серого дяденьки». Пупсик идет сюда, за вами. Бежим в подвал! Там он нас ни за что не отыщет!
Митрофанушка посмотрел в окно. По направлению к школе шел полноватый, невысокий, доброго вида мужчина в коричневом костюме и очках. По всему было видно, что он - Пупсик.
Ребята схватили портфели и побежали за Катей. Дверь подвала была незапертой. Катя смело открыла ее и забежала первой. Было очень темно, и только тонкий лучик света просачивался через малюсенькое оконце. Катя спустилась на одну ступеньку вниз и вдруг остановилась. В подвале отчетливо слышались шуршащие, копошащиеся звуки. Катя вскрикнула, вцепилась Митрофанушке в руку, а потом шепотом сказала ему на ушко:
-Там, кажется, мышь!
-Не бойся! Я же рядом! - Митрофанушка чувствовал себя защитником! Мужчиной! Героем! Ведь Катина рука была такой девчачьей! А пальцы такими хрупкими! Митрофан поднял лежавший рядом камень и бросил. Шорох прекратился. Катя отпустила руку Митрофана и спустилась по ступенькам вниз.
-Ребята! Давайте сюда! – звал Денис. - Тут есть скамейка!
-Денис! Ты где?- пыталась в темноте разглядеть друга Катя. - Ничего не видно!
-Тут я! Идите на лучик света!
Митрофанушка и Катя пошли к окну. Метрах в трех от окна стоял Денис, а рядом с ним - скамейка. Было хорошо видно, что она сильно вымазана побелкой. Митрофанушка нашел в портфеле альбом для рисования, вырвал листы и предложил Кате сесть на них, чтобы не испачкать школьную форму.
-Давай и нам с тобой вырывай, а то придем на урок все белые, как маляры-штукатуры, - попросил Денис Митрофана.
-А, да ладно! Прощай, альбом!- Митрофанушка вырвал все оставшиеся листы и застелил скамейку.
Теперь они, как самые настоящие друзья, сидели рядышком, плечом к плечу, спрятались все вместе, втроем, в этом темном школьном подвале и никакой Пупсик им не был страшен.
А наверху во дворе все также продолжалась линейка, и одноклассники выслушивали забубенные речи «серого дяденьки».
Вдруг где-то, скорее всего в коридоре, послышался то ли добрый мужской, то ли строгий женский, то ли гневный детский, но старающийся изо всех сил показаться строгим голос.
-Зинаида Павловна! Вы не видели здесь двух первоклашек? В самый ответственный момент сбежали сорванцы с линейки и не стали слушать отчет с 25 съезда ЦК КПСС! Директор сказала, во что бы то ни стало найти и как следует наказать. Мы же не можем разводить политическую безграмотность! А один из них! Представляете! За границей всю жизнь прожил! Кому, как ни ему, слушать - то нужно!
Сердце Митрофанушки сжалось. Он даже не мог предположить, что в его биографии есть темные пятна и что, убегая от партийных проповедей в туалет, он совершает преступление, за которое последует неминуемое наказание.
-Нет! Никто не пробегал! – «трубила» Зинаида Павловна. – Теперь до начала уроков их не найдете! Они ж, как мыши, в любую дырку пролезут! Искать бесполезно! Поверьте моему опыту! Лучше заставьте потом выучить эти речи наизусть! Узнают тогда, сорванцы, как с линеек сбегать!
Услышав фразу «выучить эти речи наизусть», Денис подпрыгнул со скамейки.
- Ну ни фига себе! - возмутился он. - Белиберду эту наизусть учить?! Да я лучше школу брошу!
-Это всего лишь уборщица! – пыталась успокоить друга Катя. - Мне старшая сестра про нее рассказывала. Ее ребята Ягой прозвали. Она всех детей ненавидит. Но Пупсик ее и слушать не станет! Он же завуч! А она всего лишь какая-то там уборщица!
-Катя! Ты не права! Знаешь, мне родители говорили, что в нашей стране любой труд в почете?! – с укором заметил Митрофан.
-Ну, я хотела сказать, – смутилась Катя, - что просто у Пупсика всегда на все свое мнение, и он никого слушать не станет.
В коридоре стихли звуки «трубы» и жалобы Пупсика.
-Ну, все! Можно выходить, - сказала Катя.- Что же так темно!? Я совсем ничего не вижу! Куда делся лучик в окошке?
-Ребята! Подождите! Не уходите, – попросил Митрофан шепотом. – Мне нужно вам кое-что рассказать.- Вы теперь мои самые лучшие,самые верные друзья! И я хочу доверить вам одну очень cтрашную!Смертельную!Самую настоящую!....... Ужасную!.... Тайну!Только вы должны поклясться, что никогда-никогда, никому-никому, ни за что на свете ее не раскроете!
В подвале было очень темно, и в этой кромешной тьме зажглись огоньком ожидания волшебства и приключений ясные, чистые глаза.
Что ждем мы в детстве больше всего? Приключений, сказки и причастности к какой-нибудь страшной тайне! Ради этого мы готовы придумать, представить, сочинить и поверить, что соседский кот – это старый добрый сказочник в черном макинтоше. Что ночная бабочка, бьющаяся в окно, не кто – нибудь, а самая настоящая заколдованная фея. Что ночью в бабушкином саду под каждым кустом, лопухом, цветком прячутся гномы, а деревья превращаются в могучих великанов. В темном углу сидит баба Яга. Она поджидает маленького мальчика или девочку, чтобы поймать и унести в дремучий лес в свою деревянную избушку на курьих ножках. Мы верим, что наши игрушки, когда мы крепко спим, оживают, разговаривают друг с другом, ходят на балы, в гости и жалуются на свою коробочную жизнь. Представив это однажды, мы жалеем их, кормим настоящей манной кашей, укладываем спать к себе в кровать! И рядом с ними чувствуем себя взрослыми и сильными!
-Честное пионерское, что никогда, ни за что на свете, никому-никому не расскажу твоей страшной тайны! - поклялся Денис.
-Даю слово будущего пионера! Навсегда сохраню доверенную мне тайну! И никто во всем мире! Никогда-никогда ее не узнает! - поклялась Катя.
-Ребята! Посмотрите, что я нашел сегодня утром под одной старой яблоней!
Митрофан достал из портфеля серебряное блюдечко и наливное яблочко.
Катя и Денис подошли ближе.
Вдруг… где-то зазвучала флейта…Затаив дыхание, дети слушали волшебную мелодию и понимали, чувствовали все, что хотел поведать их верный друг. И не было у них и тени сомнения в правдивости этой невероятной истории.
-Ты спрячь это блюдечко и яблочко здесь, в подвале, чтобы никто, кроме нас, не знал, - предложил Денис.- А то вдруг родители дома найдут и выбросят!
-Точно! Правильно говорит Денис, - подтвердила Катя.- Нельзя тебе, Митрофан, такое в портфеле носить! Знаешь, мне сестра рассказывала, что пионеры могут залезть в чужой портфель, взять что-нибудь и, например, съесть. У них ведь все общее!
-Смотрите! – воскликнул Денис.- Вон в стене виднеется большая дыра! Давайте в нее спрячем!
Между фундаментными блоками и кирпичной кладкой образовалась пустота, как малюсенькая пещерка, в которой легко можно было уместить тайник. Катя достала из портфеля салфетку, в которую мама завернула утром обед, поделилась со своими друзьями бутербродом, затем, ребята завернули в нее волшебные яблочко и блюдечко и спрятали клад в тайник, а чтобы никто не нашел, заложили половинками кирпичей.
-Ну вот, теперь мы втроем знаем тайну этого школьного подвала!- сказал Митрофан. - Давайте поклянемся, что никто из нас, чтобы в жизни не произошло, не воспользуется ею во зло людям! Произносите за мной: «Клянемся вечно хранить тайну школьного подвала, до последних своих дней! И пусть отсохнут наши руки и ноги, умрут наши родные и мы сами, если мы используем волшебством во вред людям»!
Катя и Денис повторяли за Митрофанушкой слова этой страшной клятвы.

…А в школе было все так же тихо, и лишь во дворе продолжалась линейка, и «серый дяденька» вдохновенно и пламенно все повторял и повторял, чьи-то длинные речи. Взрослые аплодировали. Дети измождено поглядывали на учителей, ожидая конца мучениям. Катя, Денис и Митрофан незаметно пробрались к своему классу. Вид у одноклассников был ужасный! Бледные от долгого неподвижного стояния, измученные долгой и нудной речью оратора, первоклашки шушукались, чтобы хоть как-то отвлечься, собраться силами и выстоять. Под строгий, недовольный взгляд директрисы и Пупсика, Марья Ивановна без конца делала замечания. А оратор вдохновенно продолжал:
-В Бразилии бесследно исчезли в тюрьмах деятели компартии и демократической оппозиции. Систематическому террору со стороны реакционных сил подвергаются компартии и другие прогрессивные организации в Аргентине. Не прекращается террор на Гаити.
От рук империалистической агентуры пали выдающиеся деятели национально-освободительного движения Африки - Генеральный секретарь Африканской партии независимой Гвинеи и Островов Зеленого Мыса Амилкар Кабрал и президент Фронта освобождения Мозамбика Эдуарде Мондлане.
Митрофанушка, Катя и Денис слушали, но уже не слышали проповедей «серого дяденьки». Их души и сердца наполнились счастьем, радостью детской дружбы, ожиданием волшебства, приключений, сказки. И для Африканской партии независимой Гвинеи и Островов Зеленого Мыса просто не осталось места.               

   
              Линейка закончилась. Организованно, парами, ребята зашли в школу.
              Вот и прозвенел первый в жизни Митрофанушки настоящий школьный звонок!
              Все приключения героев еще впереди, а пока началась самая обыкновенная трудовая жизнь советского первоклассника с домашними заданиями, прописями, букварями, оценками. Митрофанушка быстро разобрался в новых русских словах, освоил советские нормы жизни и уже чувствовал себя настоящим советским человеком, «подкованным» и «политически грамотным».
              Каждую пятницу он принимал активное участие в подготовке политинформации, ежемесячно вместе с другими ребятами оформлял школьную стенгазету, читал книги о жизни Ленина и готовился стать командиром октябрятской звездочки. По выходным собирал макулатуру, помогал ветеранам, выписывал газету «Пионерская правда», слушал по радио «Пионерскую зорьку», одноклассники выбрали его капитаном команды для участия в школьных соревнованиях «Веселые старты». Митрофанушка разучивал стихи к классному часу на тему «Осень», специально смотрел по телевизору с бабушкой и мамой конкурс «А ну-ка, девушки»!, чтобы помочь Марье Ивановне и другим ребятам подготовить и провести в классе после уроков «А ну-ка, девочки! А ну-ка, мальчики!». Словом, реальная, настоящая жизнь советского школьника была так насыщена событиями и разными мероприятиями, что ни Денис, ни Катя, ни Митрофан ни разу не вспомнили о своем тайнике, волшебстве и приключениях. Жизнь кипела и бурлила!                14.
                Вот прошла трудовая школьная осень, наступила веселая зима, которую с таким нетерпением ждет каждый ребенок, живущий в России.
              Помнишь ли ты, дорогой мой читатель, как в детстве, скорее всего в декабре, просыпаясь рано утром, ты подбегал к замерзшему от мороза оконцу и пытался своим теплым дыханием отогреть в сказочном расписном узоре маленькую щелочку, чтобы разглядеть на улице чудо первого зимнего преображения?
              Смотрят любопытные детские глаза: «Не выпал ли долгожданный, ослепляющий серебряным блеском и меняющий все вокруг, первый снег?» Ведь и санки, и коньки, и лыжи - все уже давно приготовлено и дожидается в коридоре! И всем дружным двором! Вместе со взрослыми! Совсем скоро! Вы зальете во дворе настоящий, большой каток! Малышня отполирует попами все ближайшие горки, превращая их в ледяные развлекательные аттракционы! И до мокрых трусов, до сосулек на варежках, по самый поздний вечер, ты будишь кататься, заходясь от смеха и радостного детского визга, когда внутри все боится преодоления и волнуется от сладкой опасности, а все равно заставляет вновь и вновь подниматься на самую вершину и мчаться на шерстяной лакированной заднице по такой же отлакированной ледяной, горе, на немыслимой, не испытанной раньше скорости! А родители, придя с работы, будут удивляться, почему не съеден старательно приготовленный ими с утра перед работой и обед, и ужин. И самое главное! А выучены ли уроки?!
              С первым декабрьским снегом Митрофанушка, Денис, Катя и их одноклассники не спешили после  уроков домой. Они играли в школьном дворе в одну из самых любимых игр советских детей - войну. 
- Вчера превосходящие силы противника внезапно атаковали нас, и пришлось временно отступить. Сегодня мы укрепим нашу снежную крепость и заготовим  в снежном хранилище снарядов и боеприпасов в десять раз больше, - отдавал распоряжения пулеметчикам, зенитчикам и ракетчикам Денис.
              Бойцы в шапках – ушанках, перевязанные шарфами, закрывающими и рот, и нос, внимательно слушали приказы утвержденного на октябрятском собрании командира и рвались в бой.
-Что делать, Денис! Я сегодня варежки дома забыл!- чуть не плакал Катин сосед по парте.
-Возьми мои! - предложил Дениска и быстро снял варежки, потирая вмиг озябшие руки. – Я- то закаленный!   
              Катя, Митрофан и еще несколько ребят укрепляли снежную крепость. Другие бойцы под руководством ракетчиков, зенитчиков и пулеметчиков лепили снежки и складывали их горками в специальном хранилище. А обстрел из снежной крепости напротив уже начинался.
-Ура! Ура! Пли по противнику! 
              Никто не хотел быть ни фашистом, ни бандитом, ни врагом. Каждая из двух команд считала себя  защитницей слабых и обездоленных от мнимого, коварного, хитрого другого. Каждый боролся за добро и правду,  за все чистое, что есть на земле. И забрасывал врага снежками, а идя в атаку в рукопашной схватке, топил в сугробах. Советским детям нравилось придумывать опасности и страхи, грозящие извне. Оказаться сильнее, суметь за себя постоять, за какое-нибудь выдуманное или реальное правое дело и, конечно же, почувствовать себя в роли героя Родины, школы, двора, совершить подвиг!
               Взрослые тоже любят поиграть. И так же, как дети, чтобы стало интересно и страшно, выдумывают несуществующие опасности. Но играют зло, жестоко, по-настоящему. 

 Однажды, на уроке русского языка, Марья Ивановна рассказала ребятам, что  вместе со старшеклассниками они могут принять участие в городском конкурсе сочинений на тему «За детство счастливое наше - спасибо, родная страна!» Марья Ивановна предложила каждому придумать рассказ, записать его и красочно оформить на печатных листах. Эта идея очень увлекла Митрофанушку! Он выдумал и записал интересную историю. Оставалось лишь красочно оформить титульную страницу. Митрофанушка размышлял, что или кто должен быть изображен там? Новое здание школы и дружно шагающие  с горнами и барабанами пионеры? Нет! Ведь это только малая часть того, о чем хотелось сказать! Футбольные, хоккейные поля для детей во дворах? Баскетбольные площадки и катки, заполненные веселыми мальчишками и девчонками? И это далеко не полная картина счастливого детства советских детей!
              Как-то Митрофанушка увидел дома, в гостиной, на журнальном столике газету, во всю первую страницу которой красовался портрет Л.И.Брежнева. И не было сомнений, что этот портрет, как ни одна другая картинка на свете, поможет выразить все!            
              Митрофанушка взял ножницы, вырезал вождя и примерил на титульный лист. Вождь оказался велик! Плечо с наградами не помещалось и свисало по краю. Тогда Митрофанушка  срезал лишнее. Присмотрелся. Вождь все еще оставался намного больше, чем нужно. Тогда Митрофанушка повторил процедуру несколько раз. Наконец, оформление работы закончено. На первой странице - "виновник" счастливого детства всех советских детей!
              Марья Ивановна, не обратив внимания на то, что уменьшены размеры вождя, похвалила за текст и сказала, что у Митрофана есть все шансы заявить о себе на городском конкурсе.
              Ребята завидовали Митрофанушке и часто спрашивали у Марьи Ивановны, нет ли новостей с конкурса.
              И вот настал долгожданный день. Но Марья Ивановна  все молчала, не говорила результатов конкурса и была чем-то  сильно расстроена.
              На уроке к ребятам пришел Пупсик, а вместе с ним «серый дяденька». Они строго осмотрели детей. Пупсик спросил: «Кто из вас Чугунов-Терпелкин Митрофан?»
 -Это я,- робко ответил Митрофанушка. Стало страшно. Почему Пупсик пришел к ним в класс и спрашивает его, Митрофана? И зачем здесь находится «серый дяденька»?
-Чугунов-Терпелкин сейчас пройдет с нами, а вы, - обратился Пупсик  к Марье Ивановне,- продолжайте урок, а после урока - зайдите к директору!
              Пупсик шел впереди, за ним Митрофанушка, за Митрофанушкой «серый дяденька» - конвоир.
               В кабинете за большим дубовым столом восседала директриса. Пупсик присел на стул рядом с дверью, будто перекрывая маленькому арестанту выход. «Серый дяденька усилил себя образом тяжелой директрисы и расположился рядом.
-А ты, герой, постой вот здесь. И  влиятельная директорская рука показала Митрофанушке на коврик на полу перед дубовым столом.
              Митрофан встал ровно, вытянул руки по швам.
-Митрофан!- начал «серый дяденька». - Расскажи, пожалуйста, кто тебе предложил участвовать в городском конкурсе сочинений?
-Марья Ивановна. Она всем ребятам сказала, и мне в том числе.
-А почему же другие мальчики и девочки не принесли свои работы, а только ты? - продолжал «серый дяденька».
-Почему? Все принесли, просто Марья Ивановна выбрала только мое сочинение.
-Посмотри, пожалуйста, это твоя работа? -И дяденька показал Митрофану знакомые листы с портретом вождя.
-Да.
-А ты знаешь, чью фотографию ты приклеил на первую страницу?
-Конечно, знаю. Это Генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза.
-Правильно, - одобрительно махнул головой «серый дяденька». – А скажи, кто тебе предложил вырезать его портрет и наклеить на лист? Чья это была идея? Может быть, Марьи Ивановны? Или мамы, папы?
              У Митрофанушки в душе появилась необъяснимая, сильная тревога. Он чувствовал, что его втягивают в какую-то неизвестную ему взрослую игру с необъявленными правилами, в которой есть «свои» и «чужие», «герои» и «предатели», «союзники» и «противники». Митрофанушка ощутил неизвестную, невидимую опасность и сосредоточился на мыслях, словах.
-Я сам все вырезал и приклеивал. А что вам не нравится? Или вы считаете, что не благодаря Леониду Ильичу у нас такое счастливое детство? Что я сделал не так?
-Что ты сделал не так?- звонко щелкнул зубами «серый дяденька».- И ты еще спрашиваешь? (Пупсик, перекрывавший маленькому арестанту выход, вздрогнул от страха и посмотрел на дверь). – Ты,-продолжал «серый дяденька»,лишил четырежды Героя Социалистического Труда Генерального Секретаря Коммунистической партии Советского Союза…… практически всех наград и Золотой медали имени Карла Маркса!И еще спрашиваешь, что сделал не так! Да знаешь ли ты, что за такое бывало? Тюрьма! Сибирь! Каторга! Ссылка!
              Тут «серый дяденька» вовсю раскрыл свою большую зубастую пасть, в которую, казалось, запросто мог поместиться ребенок, и принялся медленно, будто готовясь к прыжку, подкрадываться к Митрофану. Он становился на цыпочки и делал небольшие тихие шажки, разводил в разные стороны мощные сильные руки и растопыривал пальцы так, как будто это были вовсе и не пальцы, а мохнатые звериные лапы. А Митрофанушка ведь был всего лишь маленький мальчик! Он стоял на коврике, у дубового стола, вытянувшись, как тростинка. В глазах его был страх и ужас. Он вдруг вспомнил картинку из одного английского журнала, которую случайно увидел, когда жил в Брадфорд-на - Эйвоне. Там был изображен изможденный пожилой человек в полосатой робе, который тянул впереди себя то ли полную щебня вагонетку, то ли тележку на колесиках. На его арестантской фуражке была надпись «Гражданин СССР». Митрофанушка тогда еще спросил у отца:
-А почему этот советский гражданин так выглядит?
-Он - преступник! - ответил отец. - А потому его место в Сибири!
                А теперь вот этой самой Сибирью пугали его, Митрофанушку!
              «Серый дяденька» подкрадывался коварно, словно хитрый зверь. Директриса растерянно смотрела то на союзника, то на ребенка и никак не могла понять, что она хочет сделать. Пупсик с жалостью поглядывал на Митрофана и явно собирался встать в ряды противников «серого дяденьки», но его булочное пузико мешало встать со стула, а пухленькие щечки покрылись от неуверенности и трусости диатезом грудничка. 
              Митрофанушка понимал, что помощи ждать неоткуда. Он вспомнил про блюдечко и яблочко, спрятанные в школьном подвале, но как до них добраться, если трое против одного?
-Я нннне зззнал, ччччто эттттто  преступление! Мммможно ммммне ххххотябы пппппрощаться с мамой и пппапой и мммоими дддрузьями?- лепетал Митрофан, застегивая на все пуговицы синий школьный пиджак, будто сейчас же, прямо из кабинета, он готовился под конвоем сесть в товарняк и отправиться на каторгу.
              Директриса, услышав заикающуюся речь ребенка и увидев, как белое лицо и руки Митрофанушки вдруг посинели, вскочила из-за стола, выбежала в коридор и выдавила из себя безопасную мысль: «Доктора! Позовите срочно доктора! Скажите, чтобы капли успокоительные принес!»
              Уже через несколько секунд в кабинет вбежал школьный врач. В руках у нее был стакан с водой и какое-то лекарство. Митрофанушка выпил его. Голова закружилась и он потерял сознание.
              Вот перед ним аллея, по которой он прогуливался  с родителями первого сентября перед школой. Идет навстречу ему, холодно улыбаясь, Яков Брюс. Он  протягивает Митрофану яблочко и блюдечко. А вот и сама яблоня. Сидит на ее макушке  железная птица и опять выкрикивает свои обличительные речи:
              -Безобразие! Психбольные на должностях сидят и в уютных кабинетах, а здоровые в дурдомах!,
              -Товарищи! Мозги и уши содержите в чистоте! По стране гуляет пароноидальный бред! Явление это чрезвычайно заразное! Передается гражданам в условиях тоталитаризма, через средства массовой информации, а так же воздушно-капельным путем!,
              -Родители! Не покупайте детям пистолеты, автоматы,  вагонетки! Заиграются – привыкнут - всю жизнь на себе тягать будут!
 

 Очнулся Митрофанушка в больнице. Рядом с ним сидели его родители.
-Как же ты нас напугал! Сыночек! Ну, разве можно так расстраиваться и переживать!- плакала над сыном мать.
-Ну что, сынок? Досталось тебе? – сочувствовал отец и по-мужски взял Митрофана за руку.- Ну да ничего. В жизни всякое бывает. Ты не волнуйся ни за что и скорее поправляйся. А в школе мы все уладили, и тот дяденька там больше не работает. Ешь, спи и ни о чем не думай.
-А как же Марья Ивановна? Он ведь и про нее спрашивал, - волновался Митрофанушка.
-Марья Ивановна ушла на пенсию,- с сожалением сказала мать. - Но она будет к вам в школу приходить, а как только выздоровеешь, мы к ней обязательно в гости сходим.  А теперь сюрприз! Тут кое-кто за дверью уже целый час дожидается. Она открыла дверь, и в палату вошли Катя и Денис, заполняя все вокруг  беззаботной болтовней, смехом, веселыми шутками. В руках у Кати были большие мягкие игрушки: слон и мишка. У Дениса - сетка с яблоками и апельсинами. Митрофанушка обрадовался, увидев своих друзей, и был счастлив, что в такой трудный момент жизни они пришли его поддержать.
-Привет! Как ты себя чувствуешь? Мы за тебя очень испугались!- щебетала Катя.- Ребята в классе с нетерпением ждут твоего возвращения!
- Везет же некоторым! – пытался развеселить всех Дениска. - Болеют, в школу не ходят, а как выйдут с бюллетеня, так уже и на  каникулы сразу! Вот бы мне так! Да какой там! Закаленный и здоровый, как бык!
-Вот, Митрофан! Бери пример с Дениса!- предложил отец. – Всегда веселый! Жизнерадостный! Улыбается! Молодец! Так и надо жить!
-Мам! Пап! Ну, вы идите уже, а мы с ребятами тут одни поговорим!
-Секреты?! Ну, куда ж без них!- согласилась мать. – А нам уже и так пора! Ты сыночек поправляйся, пей лекарства, спи, ешь, а завтра с утра к тебе бабушка придет, а вечером, после работы, и мы с папой.
              Когда родители ушли, Митрофанушка сказал тихо-тихо.
-Кать! Денис! Сядьте ко мне на кровать! Поближе! Я хочу вам сказать что-то! (Ребята пересели со стульев к Митрофану). - Как вы посмотрите на то, если мы вместе в будущее спутешествуем?
              В глазах у Дениса и Кати появились: удивление, страх и восторг одновременно.
-Как это? – шепотом спросила Катя. – Я боюсь! Не хочу среди каких-нибудь чудовищ оказаться!  А разве это возможно и для нас с Денисом? Нет! Ну а как же школа?
- А мне кажется - это отличная идея! – громко, на всю палату, крикнул Денис. Потом, вспомнив, что они обсуждают секрет, вдруг испугался, что кто-нибудь услышит, и быстро закрыл ладошкой рот, а потом сказал Кате: – Мы же уже в то время, в котором был Митрофан, точно не попадем! На блюдечке ведь нельзя специально задать год и месяц! А значит, мы увидим, еще более далекое будущее. И узнаем, как наше общество справилось со всеми проблемами и все- таки пришло к коммунизму! (Дениска опять забыл, что это секрет, и снова стал говорить довольно громко) - Ребята! Представляете, какие там машины! Дома! Мотоциклы! А может, люди в будущем уже и на самолетах по городу летают! Давайте на новогодних каникулах  спутешествуем!
-А вдруг там, в этом самом далеком будущем, еще более мерзкие чудовища живут?! - боялась Катя. - Бррррррр! Подумать даже противно!
- Кать! Ты не бойся! – сказал Митрофан. – Мы ведь все вместе там будем! Втроем! Не пропадем! Ты только представь! Мы сможем увидеть, что будет с нашей страной и с нами через столько лет! Узнаем обо всех трудностях, проблемах, сложностях, с которыми может столкнуться наш советский народ. Ведь если знаешь все, наперед, многих ошибок можно избежать!
- Митрофан! А если мы ничего изменить не сможем? – сомневалась Катя. – Ты только представь, кем мы должны стать, когда вырастем, чтобы мы и наши знания о будущем действительно помогли стране и людям! И знаешь, я очень даже не хочу заглядывать в свое будущее! А вдруг оно ужасное! Вдруг я узнаю что-нибудь такое, после чего и жить, совсем не захочется?!
-Катя!- не унимался Митрофан. – Да пойми же ты! Не зря нам волшебные блюдечко и яблочко достались! Ведь кто-то должен идти впереди и вести за собой других! И это ведь не простое любопытство! И не желание приключений! А нечто более важное! Это наш долг! Разве тебе все нравится в настоящем? Изменений! Перемен! Нового просит время! Общество! Неужели ты сама не чувствуешь этого?  Мы  должны пройти через все первыми! И я верю, что у нас получится и наши знания пригодятся всем людям, живущим в нашей большой стране!
-Да! Но как же мы в будущем будем жить без родителей? – опасался Денис. – И как они здесь без нас?! Что они подумают, если мы не ночуем дома, ну, хотя бы неделю?!
-А мы сделаем так, что и наши родители переместятся вместе с нами,-  объяснил  Митрофанушка.- Главное, когда наливное яблочко покатится по серебряному блюдечку, чтобы они находились рядом. Нужно собраться у кого - нибудь дома все вместе и все получится!
-Ну, у меня вообще- то скоро день рождения!- вспомнила Катя. – И я собиралась вас приглашать! Запоминайте адрес! Улица Ленина. Дом номер три. Второй подъезд. Квартира пятнадцать.
-Катя! Да это  здорово, что у тебя день рождения! - обрадовался Митрофан. – С удовольствием приду тебя поздравить! Вот повеселимся! И давай, Кать, ты предложишь поиграть в игру под названием Будущее! Яблочко покатится по блюдечку - и мы окажемся там! Только знайте, ребята (голос Митрофанушки стал очень серьезным),  взрослые  потом, когда назад вернутся, не вспомнят, где были и что с ними происходило! Я когда с родителями первый раз путешествовал, так они посчитали, что все происходящее - сон, а когда мы вернулись обратно, то совсем ничего и не помнили! Так что, кроме нас, детей, никто не может знать, что происходит в будущем! А потому взрослые и не знают, что нужно изменять в настоящем!
-А что конкретно менять- то? – спросил Митрофана Денис.
-Ребята!- сказала Катя. – А я бы в будущем, всех «серых дяденек» уволила!
- А я бы! Я бы,- придумывал на ходу Денис, (а то Катя придумала, а он еще нет), – издал бы закон, по которому речь, с которой где-либо выступаешь, сначала должен сам наизусть выучить, а не читать по листочку, а если не можешь без листочка, тогда нечего и других заставлять заучивать и слушать!
-Денис!- хохотал Митрофан.- Дались тебе эти речи! Когда это ты их наизусть -то учил?……- А я вот думаю, путешествие в будущее поможет нам увидеть время, когда в нашей стране  коммунизм построят.
-А мне кажется, - мечтала Катя, - что мы увидим в будущем, как наша могучая Родина стала еще больше и еще сильнее! И, быть может, у нас будет уже не пятнадцать республик – сестер, а, например,  двадцать пять! И кругом! Везде! Повсюду! Один сплошной коммунизм! И в городах! И в селах! И во всех уголках нашей необъятной страны! И  все есть! Бесплатно! И всеобщее равенство! Братство!      
-Ага! – прервал Катю Денис. – А если там наоборот все за деньги? Помнишь? Митрофан рассказывал! Даже учеба в школе! Да если мой отец только узнает, что я к капиталистам ездил! Пусть даже в будущее! Да он мне все уши пооборвет! Хотя…. ради важного дела, ладно, так и быть! Готов потерпеть, как пионер-герой!
-Представляю,- рассмеялась Катя,- как ты приходишь в школу, а из-под шапки виднеются большие красные уши! Ребята спрашивают: «Дениска! А почему у тебя такие большие уши?» А ты им отвечаешь: «Да так! В будущее путешествовал!»
     И Дениска с Катей закатились звонким смехом.
-Денис! Катя! – Митрофан пытался успокоить расхохотавшихся друзей. - Хватит смеяться! Давайте лучше поклянемся, что каким бы не было наше будущее, счастливым или не очень, мы вернемся из него все вместе, втроем и не бросим друг друга! Ведь если кто-то из нас решит остаться там навсегда, то яблочко и блюдечко переместятся с теми, кто вернулся. Ведь на блюдечке нельзя задать год и время! А вероятность повторного попадания именно в тот будущий год, где останется друг, ничтожно мала!   
-Да мы так можем потерять друг друга во времени!- заволновался Денис.
-Клянусь, что даже если мои родители будут Генеральными Секретарями или работниками обкома партии, я вернусь из будущего вместе с моими друзьями! – испуганно сказала Катя.
-Клянусь! Что даже если мой отец будет директором центрального рынка, а мать известной актрисой, я вернусь назад вместе с моими друзьями, - вторил Денис.
-Клянусь! Что, узнав, как живут в будущем, я обязательно вернусь в наше настоящее, чтобы помочь моей стране и всем людям! - сказал Митрофанушка.

                Одноклассники ежедневно навещали Митрофана, приносили домашние задания, делились школьными новостями, но эта неделя лечения длилась, словно целая вечность! Митрофанушке хотелось как можно скорее  взять из школьного подвала волшебные  блюдечко и яблочко, и вместе с друзьями переместиться в будущее. И вот наконец Митрофан поправился, выписался из больницы, а спустя несколько дней наступил и День рождения Кати - день, который ребята наметили для начала своего совместного путешествия.
     17.
Квартира, в которой жили Катя, ее сестра Света и их родители, располагалась на втором этаже двухэтажного дома, вокруг которого пришлось немного побродить, так как, несмотря на самый конец декабря,  на улице лил проливной дождь. Асфальт проложен не был, и вокруг красовался чернозем, расплывшийся и раздобревший от влаги, как наевшийся и напившийся господин.
              Чугуновы-Терпелкины, жившие в элитной "сталинке" и давно подзабывшие из-за длительных заграничных командировок, что такое русские дороги, пробирались, как могли, через все эти нерукотворные тернии к подъезду дома именинницы. «Да! Бессилен человек перед природой»! – думал Митрофанушка, ступая на разложенные вдоль глубокой лужи мостики из кирпичиков и досточек, ведущие ко  входу в подъезд.
«Может быть, они на улицу не выходят, пока не подсохнет»?- рассуждала Терпелкина. «Неужели трудно хотя бы щебнем засыпать? Ведь сколько лет здесь живут, столько лет, наверное, и любуются этими водоемами и трясинами»! - размышлял Чугунов.
              Вход в подъезд номер два оказался таким низким, что высоким Чугунову и Терпелкиной пришлось пригнуться. Дерматиновая обивка дверей была залатана разноцветными кусочками клеенок так, словно в вытянутом пространстве коридора на фоне мрачных темно-синих стен развешены пестрые веселенькие лоскутные одеяльца то в цветочек, то в клеточку. Митрофан вспомнил слова таинственного незнакомца по поводу «серых, убогих пятиэтажек». Но этот дом, несмотря на свой наружный яркий желтый цвет, казался очень серым и очень убогим.
«Так вот как живет Катя»!
«Почему же эти дома до сих пор не снесут! Как же здесь жить только можно»!- возмущалась Терпелкина.
«Да! Не выполнена еще программа строительства жилья населению! Тяжело нашей партии  в условиях мирового капитализма решать неотложные задачи повышения благосостояния советских граждан»!- размышлял Чугунов. 
              Митрофанушка нажал кнопку звонка. За дверью раздался грозный собачий лай. Митрофан испугался, ожидая увидеть лохматого волкодава. Лязгнул замок, дверь отворилась и в коридор вылетела стрелой маленькая, рыженькая, пушистая, довольно упитанная дворняжка с пытливыми преданными глазами. Было понятно, что ее собачья душа готова, даже не задумываясь, и не боясь за свою шкуру, броситься на защиту дома и кормильцев, а в случае чего - загрызть каждого, покусившегося на их славный мирок. Осмотревшись и оценив обстановку, собачка вдруг перестала лаять, весело завиляла   хвостиком-метелочкой и принялась с бабским любопытством, тщательно изучать гостей и, не стесняясь, обнюхивать. 
- Ждем! Ждем! Проходите, пожалуйста! Иванов Антон,- представился Катин отец и протянул руку Чугунову.- А это моя супруга Зина.
-Очень приятно. Чугунов Сергей, а это, позвольте представить, моя супруга, Терпелкина Марина. Ну, а это наш сын Митрофанушка.
-Какой у вас надежный охранник!- желая завести дружеские отношения с пушистым любимцем хозяев дома, сказала Терпелкина.
-Она у нас по совместительству еще и звонок!- пошутила Зина.
-И попрошайка! – предупредил Антон, увидев, как собачка встала на задние лапки перед Чугуновым, высунула язык и принялась гипнотизировать гостя своими бессовестными попрошайскими глазами.
- Кнопка! А ну на место! – заругался Антон.
              Кнопка виновато прижала голову к полу, а потом пулей ринулась в зал. Чугунов краем глаза заглянул за дверь, чтобы посмотреть, где же место наказанной «попрошайки» (в зале уже сидели Артем, его жена Татьяна и Дениска. Они рассматривали книги, журналы и какие-то альбомы). Место Кнопки оказалось довольно комфортным. Большое кресло-качалка у теплой батареи, заваленное мягкими вязаными подушками и пледом под зеленеющей раскидистой финиковой пальмой. «Курорт средиземноморский, а не наказание»!- решил Чугунов.
-А вы раздевайтесь и проходите! - располагала гостей Зина.- Вот тут можно пальто повесить. Здесь шапки положить. Мы очень рады познакомиться с вами! Дети наши дружат, и мы давайте тоже будем общаться, ходить друг к другу в гости!
              Антон провел гостей в зал.
-Дениска! Вы уже здесь! - обрадовался Митрофанушка.- Вот здорово! А где же именинница?
-Ой! Мы очень извиняемся, - ответила Зина, - но  Катя сейчас в своей комнате. Ей сестра прическу доделывает. Девочки купили какой-то модный журнал, и Света укладывает Катю феном и всякими шпильками закалывает. Катенька очень просила гостей не обижаться и чуть-чуть подождать. Думаю, что уже через пять-десять минут они со Светочкой к нам присоединятся!
              Гости вовсе не обиделись, тем более что каждый нашел, чем занять себя. Взрослые - разговорами, а мальчишки сели у окна поближе к теплой батарее и принялись играть в настольный хоккей. Кнопка мигом оказалась рядом и, не отводя глаз от мечущихся по хоккейному полю деревянных игроков, звонко лаяла, скулила, повизгивала, а, когда заканчивались все собачьи силы восторгаться и радоваться,клала мордочку  перед собой на лапки.
              (Читатель! Если хочешь, играй с Денисом, Митрофаном и Кнопкой в хоккей! А я лично послушаю, о чем говорят взрослые, и получше осмотрюсь вокруг).
              Зал, в котором хозяева квартиры расположили гостей и подготовили все для праздника, был небольшим, но очень уютным. Обои в зеленую полоску, занавески обоям в тон, натертый воском, настоящий старый паркет. На подоконниках в керамических плошках - махровые фиалки, простенький огонек, деревенская герань, декабрист и  хрупкая фуксия. На полу, недалеко от мягкого дивана и кресел, заваленных подушками,вышитыми крестиком - две  высокие пальмы в деревянных кадках. С книжного стеллажа, протянувшегося до самого окна, свисали  длинные стебли традесканции и широкие листья монстеры. В самом центре зала - большой деревянный стол с белоснежной, вязанной крючком скатертью. Прямо над столом - красный абажур с бахромой, а в углу, у окна, где Денис  и Митрофан играли в настольный хоккей - фортепиано и трехъярусная этажерка с  нотами.
-Антон! А что же ты гостей наших не знакомишь?- спросила у мужа Зина.
-Так они же давно знакомы!
-Как?- удивилась она.
-Да вот, так сказать, передаем традицию школьной дружбы!- быстро раскрыл секреты  Артем.- Мы ведь с первого класса дружим! Жены наши за одной партой сидели. А мы с Сергеем в одном дворе жили и в школу и из школы десять лет вместе ходили.
              Большой Артем, казалось, занял собой все пространство. Сам уже пересел со стула в кресло, поближе к Чугунову, длиннющие ноги вытянул до книжного шкафа, громадными руками перебирал журналы на столике, а взгляд простирал до дивана, на котором сидели Терпелкина, Татьяна, Зина и Антон.
-Да! Помню, как ты после школы каждый раз уговаривал меня играть в футбол,- засмеялся Чугунов. - Вернее, играл ты, а я должен был безропотно на воротах стоять! А сольфеджио и  английский ждали меня с нетерпением!
-До сих пор не могу жить без футбола!- как всегда громко сказал Артем.-  На работе в команде  играю, по телевизору ни одного матча не пропустил! Жена вот ругает, грозится из дома выгнать!
-Выгоню-выгоню! Совершенно точно! – изобразив безграничную власть над мужем, подтвердила Татьяна. - Ни фильм посмотреть, ни радио послушать! Целыми днями один сплошной футбол!
-А у нас другая страсть!- какой-то простонародной интонацией горячо выпалила Зина.- Марки! Из-за них на улице, наверное, скоро жить придется! Все деньги на свою страсть тратит! С детства собирает! Вон! Посмотрите, сколько альбомов на верхних полках стоит! И все покупает-покупает! С кем- то из-за границы переписывается даже! Английский учит, чтоб письма эти писать!
-Жена! Да ты знаешь, сколько стоит одна только «Перевернутая Дженни» 1918 года! Марка, на которой допущена типографская ошибка! Самолет вверх ногами умудрились изобразить! Мой английский приятель- коллекционер, кстати, с богатейшим опытом, написал мне, что во всем мире таких марок не более 100 штук! А  марка «Antiqua», 1882 год! А «Prince Edward Island»,1870 года выпуска!
              Антон встал с дивана,  подошел к книжному стеллажу и достал альбом, демонстрируя гостям свое богатство. Гости принялись рассматривать коллекцию марок, хотя ничего не понимали в них и удивлялись, что у взрослого человека может быть такое хобби.
-Ну так продай! – с подвыпидвиртом выкрикнула Зина.  – И в кооператив на двадцатом микрорайоне вступим! Сколько же можно в такой квартире жить?! Людей пригласить стыдно!
-Что вы! У вас квартира в прекрасном районе!- уверяла Зину Татьяна.- Самый центр! Здесь даже новостроек нет, потому что не разрешают менять исторический облик центра города! Я работаю в «Горахитектуре» и скажу вам, что воюют с нами обком и облисполком, потому как хотят для «своих» здесь, в центре, именно в этом месте, дома построить! И простым людям, сами понимаете, квартир этих не достанется!
-Ой! Да мы и не претендуем жить в одном доме с обкомом или облисполкомом!-оправдывалась Зина. - Нам хоть бы куда-нибудь на двадцатый микрорайон переехать!
-Мы, конечно,  не так давно приехали из-за рубежа, - вступила в разговор Терпелкина,- и еще не во всем разобрались, но мне все же кажется, что из центра уезжать не стоит! Здесь хорошая школа, ребенок ваш к ней привык, друзья, спортивные секции, музыкальные студии! Есть куда сходить, что посмотреть! А в новых микрорайонах! Дорог нет! Автобусное сообщение не налажено! Люди часами на работу до центра добираются! Грязь кругом! Ни зелени летом, ни цветов!
-А магазины! – поддерживала Марину Татьяна. - Где продукты покупать!? Ведь с тяжелыми сумками не наездишься! Отстоите в очереди за колбасой в гастрономе "Центральный", а потом еще на остановке в мороз час автобус прождете!  А там пешком минут сорок идти! Моя сестра недавно на двадцатый переехала! Так у них даже лифт не работает! Они на седьмой этаж коляску детскую туда-сюда на себе таскают! Мучения одни!
-Да не знаешь, что лучше!- соглашалась с гостьей Зина. – И так подумаешь, и так! В старом доме с колонкой тоже жить надоело! Как представлю, что на этих вот самых полках стоят в альбомах с марками и квартира пятикомнатная, и машина «Волга», и дача - дурно делается!   
-Нет! Зин! В этих марках - история! Их нельзя продавать!- пытался  оправдаться перед женой Антон. - Я столько лет собирал, доставал, обменивался! Еще дед и отец мои ведь этим делом увлекались! От них и мне перешло!
          Тут из коридора послышался голос Кати: «А именинницу вы еще ждете? Или уже без меня отмечаете мой день рождения»?! Катя с сестрой стояли в дверях и не проходили в зал. Красивая прическа именинницы была сделана будто для дворцового бала. Света, та самая сестра-отличница, рапортовавшая на первосентябрьской линейке, – худенькая, высокая, темноволосая девочка, лет четырнадцати, стояла за Катей и смущенно рассматривала гостей.
-Катенька! Наконец-то!- обрадовалась  Зина. – А это наша Светочка! – представила Зина старшую дочь. – Ну, девочки, что вы там, в дверях, замерли? Идите уже! Все и так заждались! Да прическу показывайте! Над чем так долго колдовали?!
              Света перестала смущаться и быстро вошла в роль старшей придворной дамы.
-С такой прической, - демонстративно, по- театральному, чтобы задать тон празднику, заявила она,- именинница будет принимать поздравления только от рыцарей, дам  и господ!
              Эта игра, придуманная девочками, очень развеселила гостей, и все поздравления приняли веселый, шуточный характер. Катю посадили на спинку мягкого кресла и назвали это «трон». А потом, встав друг за другом, гости по очереди подходили к имениннице, изображая кротость и почтение. Кнопка уже сидела рядом с королевой и, повизгивая от счастья, наблюдала, как каждый кланялся, говорил шуточную поздравительную речь. Она то и дело спрыгивала с места, чтобы  в знак приветствия повилять хвостиком. В момент вручения подарка Кнопка принималась по привычке попрошайничать и поднималась на задних лапках, но, не удерживаясь, тут же плюхалась на бок. Все это еще больше веселило гостей. Митрофанушка чувствовал, что в этом «убогом» доме с растянутыми по подъездному коридору лоскутными одеялами, в этой простой квартире с традесканцией и старым абажуром, от искренности, открытости, доброты - душа летает!
              Катя не по-королевски смущалась и краснела вначале от шуток, которые экспромтом придумывали гости, обыгрывая сцену поздравления королевы, а потом - от теплых слов, чудесных подарков и душистых, как специи, гвоздик, обернутых в простую прозрачную упаковку, которые подарили ей Митрофан и Денис.
-А кто у вас играет?- спросила Терпелкина у Антона, рассматривая на этажерке ноты.
–Да Катюшка вот в музыкальную студию записалась, пришлось пианино покупать. 
              Мать Митрофанушки села за фортепиано, и полились чудесные звуки вальса Хачатуряна из балета «Маскарад».  Дети и взрослые принялись кружиться в вальсе.
              Но вот поздравления имениннице сказаны, и уже съеден праздничный торт. Гости заскучали. Катя, подмигивая Митрофанушке, предложила: «А хотите поиграть?! Митрофанушка знает одну очень интересную игру!»
              Митрофан вышел в коридор, достал из кармана куртки наливное яблочко и блюдечко и затем прошел на середину зала. Гости с нетерпением ждали оглашения правил игры.
- Я хочу предложить поиграть в наше будущее. Правила просты. Ведущий берет вот эти сказочные предметы и произносит волшебные слова, которые и перенесут нас всех в будущее. Если даже впереди испытания и трудности -  не страшно! Мы готовы к ним! Ведь мы увидим главное - какой станет наша страна через много лет! Зная будущее, мы сможем изменить настоящее и создать лучшую жизнь для всех советских людей!
-Отличная идея! – поддержал Митрофана дядя Артем. - Тем более, что на декабрьском 1977 года Пленуме ЦК КПСС нашей партией и правительством было предложено развертывание социалистического соревнования в 1978 году. И, отвечая на этот призыв, коллективы промышленных предприятий и строек, колхозов и совхозов, организаций республики принимают повышенные обязательства во имя успешного выполнения и перевыполнения планов пятилетки. Вот и давайте, ребята, представьте и расскажите нам, взрослым о наших победах, достижениях в будущих пятилетках.
              Покатилось волшебное, наливное яблочко по серебряному блюдечку, а Митрофанушка приговаривал: «Катись, катись, яблочко наливное. Покажи мне и города, и поля, и леса, и моря. Покажи мне гор высоту и небес красоту. Всю родимую Русь- матушку».
    18.
              И вот с неба падают белые снежинки, прикрывая голую землю, застывшую в мгновенье, будто по волшебству! Под ногами не булькает жижа. О недавнем всеобщем буксовании и скольжении по вязкой трясине напоминают лишь застывшие ошметки грязи и следы от сапог и ботинок, размазанные по асфальту, после счастливого и благополучного завершения прохожими опасных переходов. Щеки  жжет долгожданный морозец! Под ногами ломаются и хрустят тонкие ледяные корочки! Небесная пороша, чистая, свежая, готова прикрыть так надоевшую грязь!
              Денис, Катя и Митрофан стоят на городской площади своего маленького города среди толпы людей. Вокруг Кати бегает испуганная Кнопка. Хвост у собачки поджат, ушки опущены, лапки дрожат от холода. Она жалобно смотрит на Катю, скулит и не понимает, что произошло. Где ее родное, уютное кресло с мягкими подушечками, на котором Кнопка, никому не мешая и даже не попрошайничая, еще минуту назад безмятежно спала в тепле и комфорте под раскидистой финиковой пальмой? И почему она вдруг оказалась на снегу, на улице, словно бездомная?   
              Новогодние ели, деды-морозы, снегурочки, ангелы украсили праздничные витрины магазинов и супермаркетов, превратив их в театральную сцену, а прохожих на улице - в зрителей, ожидающих начала нового волшебного представления. Зрители спешат, боятся опоздать к началу следующей сказки. Все кругом перевязано праздничными шелковыми лентами, обернуто в золотую и серебряную бумагу! И большие подарочные коробки с игрушками, и горящая огнями елка на улице, и обмотанная беспокойными мамами  яркими шарфиками и разноцветными поясочками малышня. Карапузы еле удерживают громадных медведей, слонов, зайцев, но и родителям нести не отдают! Над супермаркетом растянут плакат: «Поздравляем с Новым 2009 годом!» 
-Так. Перемещение наше состоялось, - сказал Митрофан Денису и Кате. – Только вот не в самое далекое будущее, а в очень даже близкое. Всего тридцать лет от нас!
-Но мы ведь хотели посмотреть более далекое будущее!- расстроилась Катя.
-Значит, так нужно!- ответил Денис. – Не мы решаем, в каком времени оказаться.
-Ребята! Не огорчайтесь!- успокаивал друзей Митрофан.- Все нормально! Надеюсь, что это не последнее наше путешествие. Еще побываем и через двести, и через триста лет! А теперь пойдемте по домам! Холодно, а мы ведь без пальто! Завтра вечером встретимся здесь же, на этом самом месте!
-Пока! До завтра! Я побежала! Холодно -то как!  - на ходу, шумела ребятам Катя,прижимая к себе скулящую от холода Кнопку.
- До завтра! – крикнул на бегу  Денис.
                19.
              По дороге Митрофан рассматривал свой родной город будущего. На фоне красочных витрин магазинов и супермаркетов расположились то тут, то там киоски, где разливали спиртное и тут же шлепали немытыми руками бутерброды, пекли на электрических плитах блины, варили в грязных кастрюлях сосиски и разогревали котлеты. Эти шедевры новой русской экономики будущего в творческом беспорядке привалены мусором! Бумажки, бутылки, разорванные полиэтиленовые пакеты, пластиковые стаканы, одноразовые тарелочки весьма гармонично дополняли рукотворный киосково-котлетный пейзаж.
               В прошлом убогие, но добротные пятиэтажки, придающие всей этой картине еще более угрюмый колор и отнюдь не праздничный фон,- по-старому серы и убоги, но по-новому убиты и обшарпаны. Митрофанушка представил вдруг, как  эти «архитектурные излишества» будущего по дороге в это самое будущее не выдержали большой космической скорости и от перегрузок чуть не развалились, пришли в совершенную негодность,а, потому, нуждались в  капитальном ремонте в виде сноса.
              Подъездные окна домов заколочены фанерой, входные двери разбиты или вовсе отсутствовали. Издалека, казалось, что на первых этажах «домов будущего» зияют «черные космические дыры», в которые без специального снаряжения и не специалисту заходить опасно. Балконы - словно городские свалки! Чего только не хранилось на них у запасливых жильцов! Старая, пришедшая в негодность мебель, ржавые раскладушки, матрасы, половички, тряпочки, доски и мотки проволоки, автомобильные шины, велосипеды, лыжи, двадцатипятилитровые кастрюли с солеными огурцами! И всякий разный хлам! Уместить такое количество предметов на малюсеньком, парящем в воздухе островке, мог только очень опытный хозяин!
              И в этих самых «домах будущего» с их затягивающими «черными дырами», рядом с созданными руками жильцов и бережно охраняемыми мусорками и свалками, за миленькими «веселенькими» занавесочками  так же, как и  в прошлом, горел теплый, согревающий душу свет и, несмотря ни на какое «будущее», все еще теплилась самая настоящая, человеческая жизнь!
              Где же плакаты с громкими лозунгами: «Пятилетку выполним досрочно!», «Дело Ленина живет и побеждает!»? Вокруг все больше виднелись рекламные объявления и  побуды:  «В нашем торговом комплексе - ваши цены!», «Распродажа!». Или: «Продам телевизор..», «пианино», «сервиз», «За умеренную плату даю уроки игры на скрипке…», «фортепиано», «Присмотрю за вашим ребенком…», «Дипломы, права, прописка, аттестаты и другие документы. Дешево. Тел…»             
              Митрофан, чтобы сократить путь и быстрее добраться до дома, решил пройти через двор.
              По заваленным до отказа мусорным контейнерам вместе с котами и собаками лазали старики, перебирая горы отходов и отыскивая в зловонных кучах, нечто нужное. Компания подростков подбирала со столиков у киоска, пристроившегося между пятиэтажками, недоеденные булки, сосиски, бычки сигарет, допивала из пластиковых стаканов остатки, а потом побрела, заглядывая в теплые канализационные колодцы и не заколоченные фанерой окна подвалов в поисках места для ночлега.
              Митрофанушке от такого будущего стало страшно!
              Темнота! Ни одного фонаря! Ни прожектора! Нечищенные от снега и льда дорожки! Детская площадка напоминала территорию случайного набега африканских слонов- оккупантов. Качели поломаны,  турник изогнут, как если бы один из самых крупных африканских слонов, заигравшись и войдя в кураж, повис на турнике на своем разъевшемся, упитанном, здоровом банановом брюхе, от чего верхняя перекладина согнулась пополам! В песочнице сподвижники больших африканских слонов-оккупантов, наши, мелкие, отечественные, дворовые кошки-пакостницы, настойчиво и абсолютно по-хозяйски рыли отвоеванный в боях с жильцами единственно, как им казалось, приличный туалет, пытаясь закрепить за собой и успеть пометить престижную и сильно необходимую им  для этих дел территорию. Да! На такой площадке детям не было места! Нет! Детей не было в таких дворах! Рождаться в  условиях «черных дыр» и «невесомости» дети просто не умеют! 
              Пробираясь по сугробам, возникшим, словно по волшебству, Митрофанушка вдруг обнаружил нахоженную тропинку, которая тянулась вдоль подъездов «домов будущего» в соседний двор. «Выйду сейчас на нее и через пять минут буду дома»!- обрадовался Митрофан.
               Но что это? На морозе на скамейке лежит человек! Мужчина. По всему видно, средних лет. Одна рука свисает почти до снега, рядом валяется свалившийся с ноги  ботинок. Митрофанушка подошел поближе. Гражданин лежал совершенно неподвижно, не шевелился, не двигался и не реагировал на слова.  «Нужна медицинская помощь»!- мысленно повторял Митрофан. «А может, он просто крепко уснул на морозе? Значит, его необходимо срочно разбудить, или он просто замерзнет»!
Митрофанушка потрепал спящего за плечо. Реакции не последовало. Тогда Митрофан потрепал сильнее. Мужчина не шевелился.  «Помогите, пожалуйста! Тут человеку плохо! – крикнул ребенок. -Его нужно хотя бы с мороза в теплый подъезд перенести!»
              Через застывшую лужу, больше напоминающую каток, пробиралась пожилая гражданка.
-Ой! Ой! Ой! Господи помоги! Ой! Да что же это такое?! Да когда же дворники у нас будут!? Да что ж скользко- то так?! Неужели же нельзя песком посыпать?!-(Потом через секунду прозвучал ответ по теме). - Еще чего! Тут знаете, сколько таких вот бомжей по городу валяется!? Я что, их всех на себе таскать буду? Сама еле хожу! Щас вот навернусь  и тоже рядом с этим пристроюсь! И все ведь мимо пройдут!   
              Послышался хруст тонкой корки прибрежного льда. Преодолев водные подъездные рубежи, жительница «дома будущего», тяжело выдыхала, но при этом довольная и счастливая, созерцала цель – родной подъезд! Родные окна! Милые сердцу занавесочки! На том берегу лужи, в самом начале опасной для жизни ледяной экспедиции цель казалась недостижимой! А теперь, когда все трудности позади, гражданка, счастливая таким удачным переходом через "Арктику", подобрела, участливо посмотрела на лежащего на снегу без чувств и ласково так сказала себе под нос: «Да и зачем он  в нашем подъезде нужен?! Привыкнет, так и будет шастать! А потом еще ограбит кого, или не дай Бог убьет! Они ведь какие! За рупь не пожалеют!» Немного порассуждав так про добродетель, она строгим голосом пожурила  Митрофана: «Да ты сам того гляди, без куртки замерзнешь! Чего в таком виде на улице делаешь? Иди домой! А этот - уже конченый человек! Оставь его! Он свой путь сам выбрал!» И гражданка прошла  в подъезд. Послышался скрежет ключей и стук захлопывающейся двери квартиры.
              Митрофанушка осознал, что в будущем, помощи ждать не от кого. Но он также помнил, что он – гражданин большой и великой страны и что в прошлом мечтал быть пионером и помогать всем людям на Земле! Со всей своей силы он схватил мужчину за ворот пальто и потащил в теплый подъезд. Мужчина что-то забормотал. «Живой, значит!- обрадовался Митрофанушка.
                20
- «Гекныч! Гекныч! Ты где»? – вдруг услышал Митрофанушка хриплую, едва слышную речь. «Гекныч! Е…Т……М……! Какого Х…!  Митрофанушка пригляделся.
              У детской песочницы стоял, шатаясь и заваливаясь то на одну, то на другую сторону, будто подкашиваются высокие каблуки, а потом вдруг начинал кружиться в вальсе, высокий худой человек. В руках у него были четыре бутылки.
-Вы не этого гражданина разыскиваете? – крикнул «выплясывающему» Митрофан. 
              Заплетаясь при каждом шаге и беспомощно барахтая руками, словно в море в сильный шторм, «разыскивающий», как мог, пытался продвигаться. Но вдруг понял, что это выше его сил,  поднатужился немного и грозно выкрикнул: «Ах ты, гад!Куда Гекныча тащишь?»
- Никуда я его не тащу! - оправдывался Митрофанушка.- Нужен он мне был! Ваш Гекныч! Я думал в подъезде, у батареи  его положить, а иначе, на морозе замерзнет!»
-ППППшел! ППППшел!- кричал гражданин сам себе и все так же кружился на одном месте и барахтал руками.
              Вдруг что-то шлепнулось! Брякнулось! Зазвенело! Митрофанушка присмотрелся. В темноте двора гражданин исчез. Испарился! «Волшебство опять»! – подумал Митрофан и, оставив на время Гекныча, направился поближе к песочнице проверить.
               Лучший друг Гекныча никуда по волшебству не исчезал, но уже и не барахтался  в пенных волнах морских. Он ползал на корячках по снегу и что-то бухтел сквозь слезы. На снегу валялась куча разбитого стекла и виднелись следы крови.
-Вот!- сказал «ползунок». – Не уберег! Гекныч меня теперь прибьет! Это точно! 
-Посмотрите! У вас рука вся изранена! - сказал Митрофанушка.
-Где? – удивился мужчина. - Ааааа! Точно! Слушай! Мне б встать теперь! Не поможешь? А?
              Митрофанушка протянул руку, и «ползунок» медленно, будто проделывая очень тяжелую работу, встал, принимая свой прежний высокий вид.
-Что с Гекнычем?- спросил он у Митрофанушки.
-Жив ваш Гекныч! Но только не говорит ничего. Помогите его в подъезд оттащить! Он на морозе лежит, видимо, уже давно. Замерзнет ведь! Все равно сейчас вы с ним идти никуда не сможете. Посидите в подъезде, отогреетесь. А когда протрезвеете, тогда и домой пойдете!
-Ты, мальчик, очень! Очень умный! Особенный какой-то! Теперь такие дети - большая редкость!– заплетающимся языком сказал «ползунок» и, опираясь на Митрофанушку, заковылял к подъезду.
-Где - то я это уже слышал,- ответил Митрофанушка. – Вас,случайно, не Яков Брюс зовут?
-Какой еще Яков? – удивился гражданин. - Петр Семеныч я!
              Тут наши герои подошли к подъезду. Петр Семенович, увидев друга, лежащего на снегу без чувств, закрыл лицо руками и принялся рыдать.
-Прости, Гекныч! Не уберег! Не уберег! Родной! Прости!
-Да жив же он!- сказал Митрофанушка.
-А кто спорит-то? – строго ответил Семеныч и продолжил: -Прости друг! Все разбил! Все - до единой! Скользко ведь! Не видно ни хера!
-Да что вы! В самом-то деле! Как маленький! – возмущался Митрофанушка. – Давайте! Помогайте лучше Гекныча вашего в подъезд тащить! Потом рыдать будете!
              Гекныч был очень тяжелый. Митрофанушка собрал все свои силы и потащил большое, почти бездыханное тело по снегу. Петр Семенович тоже очень старался изо всех своих нетрезвых сил. Пальцы рук Митрофанушки задеревенели от холода. Кожа натянулась так, что вот-вот могла порваться и выпустить застывшую мелкими льдинками кровь.
              Когда подъездная дверь была уже преодолена, и оставалось только дотащить бедняжку до теплого радиатора, Гекныч вдруг очнулся на недолгое время и, не понимая, куда его тащат, начал упираться, вытянул руки и схватился за дверь. Длилось это недолго. Всего несколько секунд. А потом он опять отключился, и Митрофанушка с Петром Семеновичем дотащили бедолагу до спасительной батареи.
              Митрофан прислонился к горячему радиатору. Он чувствовал, что сам очень замерз и мог вот также запросто свалиться от усталости и холода. Пальцев ног не чувствовал, по спине и плечам бегали мурашки. Свитер, в котором он был одет, не мог согреть на улице в зимнюю стужу. Петр Семенович, немного протрезвев, стал рассматривать Митрофанушку.
- А ты что? Тоже бездомный?- спросил он.
-Как это бездомный? – не понял Митрофан.
-Ну, я гляжу, у тебя ни шапки, ни пальто! По ночам один по улицам бродишь! Что, родителей нет!? А-то давай к нам! Мы живем на Среднемосковской. Там дом под снос, заброшенный пятиэтажный! Знаешь?
- А почему вы дома-то не живете? – удивился Митрофан.
-А нет его у меня! Риэлторы обманули! Старую квартиру продал, а новую …пшитьтььььь…- И Петр Семенович провел указательным и средним пальцами правой руки вдоль носа, а потом скрутил их в фиге.
- А как это "пшить"?- переспросил Митрофанушка. – И кто такие риэлторы?
-Мал ты еще!- сказал Петр Семенович и так по-доброму посмотрел на Митрофана. - Риэлторы – это кто аферы с жильем проводит. Если чего не доглядишь, то вмиг на улице окажешься!
-А зачем же вы к ним пошли? 
-А больше ж не к кому! Мне ж тоже надо было аферу крутануть! Я старую квартиру за десять тысяч продавал, а новую на фундаменте за пять покупал. Чуешь разницу?
-Чую!
-Афера!- повторил Семеныч.- А сожительница, у которой я харчевать и ночевать договаривался, как узнала, что денег у меня нет, так сразу на улицу и выставила. Я в таком состоянии был! УУУУУУУ! Вспоминать не хочется! Да вот познакомился с Гекнычем! Помог он мне очень! Привел на Среднемосковскую, в пятиэтажку. С людьми познакомил. У нас там даже семьи с детьми живут! Правда, воды нет и отопления. Но мы приспособились. Эх! Чтоб я без него делал? Прям, не знаю даже! Гекныч - он ОООО... каким человеком был! Военный! Офицер! Столько войн прошел! Да вот не повезло, жена его бросила, сказала, что больной он ей не нужен. Вишь, как оно получается! – с обидой сказал Петр Семенович. – Пока, значит, деньги домой носил - так нужен был! А как заболел - так она его на улицу! Как сссссобаку какую, выбросила!
-А что с ним?- спросил Митрофанушка. – У меня мама врач. Очень хороший! Может, она поможет!
-Болезнь у него страшная! Куда только с ним не ездили! Каких только специалистов ни посещали! Даже к «бабкам» обращались! Все без толку! Нету супротив этой болезни лекарства!
-Рак? – осторожно спросил Митрофанушка.
              Тут Петр Семенович так удивился, что «куклячье лицо» его все сосредоточилось,  замерло, уставился он прямо в лоб Митрофанушкин, так как из-за пьяного дела  глазами в глаза попасть пока еще не мог.
-У кого рак? – с недоумением переспросил он.
-Ну, у Гекныча вашего! У кого ж еще!
-У Гекныча! Рак! Ну, насмешил! Да он сам кого хошь съест! Гекныч мой! Он здоров, как бычара!
-Так вы ж сами сказали, что его жена выгнала из дома, когда он заболел! - удивлялся Митрофан.
-Заболел! Да!- недовольный бестолковостью собеседника, прояснял Петр Семенович. - Но с раком уж ты переборщил, детка!Синдром у него. Вот что. Каждое утро. Ведь один человек выпьет и все нормально. А у Гекныча почему-то беда. Вот так без чувств падает, а потом  болеет.
-Это сколько ж выпить надо, чтоб так заболеть?! - рассмеялся Митрофанушка.- Понятно все с вами! Алкоголики вы, а никакие не больные!
-Это кто тут алкоголики?! – возмутился Петр Семенович и достаточно твердо встал на ноги. – Я так вообще, если хочешь знать, не пью! А Гекныча вылечу! Сказал, вылечу - значит, вылечу! Он мне вторую жизнь дал! Знаешь, друзей не бросают! Так вот!
-Один за всех и все за одного!- как на линейке отрапортовал Митрофанушка.
-Ишь ты! Какой девиз знаешь! Скутер, что ли?
-Кто такой скутер?- переспросил Митрофанушка.
-Тьфу ты! – плевался Семенович.- Ни скутер! Перепутал я! Ну, этот! Как его! Скаут!
-Какой еще скаут?!- возмутился Митрофан.
-Пионер это по-заграничному,- ответил Петр Семенович.
              Митрофанушка встал, оправился, подтянулся, лицо сделалось строгим, деловым.
-А я не по-заграничному! Я наш! Настоящий! Советский пионер!
              Куклячье лицо Петра Семеновича преобразилось, наполнилось чем-то давно забытым, светлым, хорошим, но он вдруг спросил:
-Так ты бомж, как мы, или пионер?
-Я – пионер! – гордо ответил Митрофанушка. - И,как бы в жизни моей ни сложилось, бомжем, алкоголиком не стану! И по лавкам и подъездам, как вы, валяться не буду! Ладно! Заговорился я тут с вами! Домой мне пора! Все! Лечите своего Гекныча от тяжелой болезни, которую сами себе придумали! Наша соседка, знаете, как говорила? «Пьет тот, кому делать нехера!
              И Митрофанушка, не оглядываясь, заспешил к выходу.
-Хорош пионер!- с укором крикнул ему  вдогонку Петр Семенович. – Матом ругается!?
                21.
              Как же сложилась жизнь наших героев в этом будущем?
              Давайте послушаем их.
              На следующий день, Катя, Денис и Митрофан встретились в назначенном месте. Они не сразу узнали друг друга. Особенно удивил друзей Митрофанушка. Ребята долго не могли поверить, что перед ними - он.
-Митрофан! Что с тобой? На кого ты похож!- удивлялась Катя.
-Давай! Рассказывай, что там у тебя! – нетерпеливо просил Денис.
-Даже не знаю, с чего начать. В общем, мои родители  не думают, что это сон. Они задушены нищетой и уже смирились с такой долей. Папа-алкоголик. Нигде не работает. Мама ходит убирать по богатым домам и квартирам. Денег хватает только, чтобы не умереть с голоду. Еле-еле концы с концами сводим! Мне к школе не на что даже одежду и обувь купить! Хожу вот зимой, в мороз, в резиновых сапогах и надеваю шерстяные носки, чтобы ноги совсем не отморозились. Маму  очень жалко! Она так постарела! Одета в какие-то обноски! Из шифоньера достанет платье, которое в Англии к Рождеству покупала, прижмет к себе и плачет! А для меня, как я понял, сахар и булочка  - лакомство неземное! Вот такое,ребята, мое будущее!
              Денис и Катя с недоумением рассматривали старые резиновые сапоги Митрофана, подошва которых была привязана к верху носов веревкой и того и гляди могла отлететь.
- Да! Не повезло тебе,друг!- сказал Денис. - А мой отец! Представляешь? Богачом стал! Я дом наш с трудом нашел! Прихожу во двор, где стояла пятиэтажка, в которой мы с родителями жили, а ее и нет вовсе! А вместо нее – новый дом красуется! Думаю, что делать? Куда идти? Да повезло, что родители в скором времени на машине подъехали. Когда мы в подъезд зашли - я обалдел!Люстры бронзовые! Стены красным деревом отделаны! Двери из какого-то там корня тополя! Ну, в общем, красота неписаная! Как в сказке! Я такие дома в будущем даже представить себе не мог! Родители мои тоже очень изменились! Они теперь не про съезды ЦК КПСС говорят, а про деньги. Все квартиры на этаже скупили! Сделали дорогой ремонт! У нас есть и прислуга, и повар! Отец сказал, что он за городом еще и дом большой построил! Они и  не подозревают даже, что случайно такое будущее имеют. Мама моя не работает. Собой занимается. Родичи утром мне денег вот отвалили и сказали, чтобы ни в чем себе не отказывал.
-Кать! А у тебя как дела? – с интересом спросил Денис. – Теперь ты рассказывай!
-Мои родители, Денис, тоже в полном шоколаде! Не слышала я разговоров о том, что мама или папа удивлены такому будущему. Вчера, как в наш старый двор вошла, так и остолбенела! Двухэтажки, где мы жили и мой день рождения отмечали - нет! Тянется по всей нашей улице длиннющий забор. За забором, голоса какие-то, фонарики красиво так светят! Ну, я думаю, что делать? Ходила, ходила туда-сюда, вдруг слышу: «Катерина Антоновна! Что вы не во дворе гуляете? Темно ведь уже»! Калитка открывается и выходит человек в солдатской одежде, с оружием. Оказалось, это охранник наш, Дмитрий Сергеевич. Ну, я же вообще не ориентируюсь! Территория вокруг дома - как вся наша старая улица и еще несколько  дворов! В калитку я вошла, а потом остановилась. Куда идти? Кто я в этом доме? Может служанка! Да, представляете! Кнопка выручила! Она, оказалось, все уже знает! Чутьем, наверное, своим собачьим разнюхала. Побежала впереди меня, оглядывается, вроде за ней идти просит. Я доверилась. Подводит меня Кнопка к самому что ни на есть парадному входу. Вышел дворецкий, открыл передо мной дверь: «Заходите, Катерина Антоновна», говорит. Я зашла, а Кнопка на улице осталась. Даже на ступеньки подняться не захотела. Я зову ее, зову, а она все сидит внизу и скулит жалобно! Тут мне дворецкий и говорит: «Катерина Антоновна! Вы же знаете, что Кнопке здесь жить не велено! Мебель поцарапает, паркеты попортит. Ее место в конуре, рядом с охранниками». Так что  Кнопка наша теперь на улице и день, и ночь! Я сначала переживала сильно, но потом, что я могу сделать, если мама против! …Денис! Митрофан! Представляете? У нас и зимний сад в доме есть, и бассейн, и зал для занятий хореографией и музыкой! У нас с сестрой по гувернантке!  И домработницы, и повара, и прислуга! У папы и у мамы личные водители! Слушайте! Я, если честно, назад в прошлое не хочу! Мне здесь нравится! Смотрите вот, что мне родители подарили!
И Катя достала из меховой норковой сумочки желтого цвета карточку, похожую на календарь, только без надписей и картинок.
-Карточки не трэбо к оплате! – послышался женский голос. - Только наличные.
              Ребята осмотрелись. Слева от них, очень близко, между сквером и автомобильной дорогой, находился небольшой по величине, примерно с газетный,  киоск «Фрукты-овощи». Продавец шумел из окошка киоска, думая, что ребята готовятся оплачивать кредиткой. Катя подошла к киоску поближе, и вдруг в витрине, рядом с капустой, картошкой, свеклой, морковью и яблоками, обычными для зимы в прошлом, она увидела диковинные, неизвестные фрукты и овощи! А еще нечастые для холодного времени года в прошлом клубнику, малину, арбузы!
 - Ребята! Идите скорее сюда! – позвала Катя. – Смотрите! Ну и ничего себе! Вот это да! В будущем зимой, словно летом! Все есть! Даже абрикосы! Невероятно! Ой! И ананасы! ……А вот это что за овощи невиданные?!               
              Митрофанушка и Денис подошли ближе и тоже принялись рассматривать витрину киоска. В самом центре лежали, уложенные горками, странные, большие красные овальные яблоки. Рядом,  не похожие на обычные, ярко-зеленые, толстошкурые, как в броне, груши и разрезанная вдоль, небольшая по величине то ли дыня, то ли тыква, с оранжевой мякотью и мелкими косточками в серединке.
- Может быть, в будущем появляются новые виды овощей? - предположил Денис.   
-Это не неизвестные фрукты-овощи, а очень даже известные! – решил просветить своих друзей Митрофанушка. - И все это - фрукты. Вот это-манго, а то-авокадо – «аллигаторова груша»- фрукт, который по вкусу больше похож на овощ. А это - самая обыкновенная папайя! Кстати, деревья этого фрукта делятся на мужские и женские, и загадкой природы является то, что на мужских иногда так же, как и на женских, появляются плоды. Я эти фрукты чуть ли ни каждый день ел, когда за границей с родителями жил!
-Ну, конечно!- воскликнул Денис. – Ты -то сам, все детство провел, можно сказать, в будущем! И лопал это все! И фильмы по телику, и мультики невиданные смотрел тыщу раз! И шмотки, джинсы там всякие носил! А нам с Катюхой, значит, до две тыщи девятого года ждать!?
- Шо  будыте брать? – послышалась из окошка киоска нетерпеливая речь.
              Денис заметался весь, глаза поразбежались, и изо рта вместе со слюной  вылетели взволнованные, резкие звуки: «Пайю давайте! Абрикосы! Клубнику! Ананасы! Вакадо с мангом! Апельсины тоже! Мать в овощном вчера полдня в очереди простояла, так и не досталось ей этих витаминовых цитрусовых! Прямо перед ней закончились! Так! Еще малину, виноград, абрикосы! Ну, Катька! За все прошлое детство щас с тобой отъедимся!»
-А конфеты у вас шоколадные есть? – спросила у продавщицы Катя.
-У меня конфет нэма. В супермаркете или вон в киоске рядом купите!- подсказала продавец.
              Митрофанушка почувствовал себя без вины виноватым. «Ведь я и они все эти годы жили совершенно разной жизнью! Я – за границей,  вкушая плоды капиталистической роскоши и достижений! А Денис и Катя - на Родине! В СССР»!
              Красивую, «сытую» жизнь, с домами-дворцами, малиной-клубникой в декабре, которая была в будущем, Митрофан имел уже в прошлом!
              Дениска нагрузился пакетами фруктов и, пыхтя, пробирался к киоску с  конфетами. А Катя уже взвешивала шоколадные лакомства.
-Маладай челавык! Я ужи зокрывть! Не становить очередь! – предупреждал продавец.
-Как это закрываетесь! Я девять лет конфет вдоволь не ел!- возмутился Денис.
              В киоске послышался хохот.
-Вай! Вай! Вай! Какай беднай рыбенок! Ну, харашо! Только больше никаго в очередь не занимать!
              Сделав покупки, Катя и Денис подошли к стоящему чуть поодаль Митрофанушке
-Угощайся!- предложил Денис и, поставив на снег набитые фруктами и конфетами пакеты, достал манго.- И давай! Показывай! Как есть этот фрукт диковинный?
-Его почистить нужно и порезать,- ответил  Митрофан.
-Нечем чистить тут,- твердо сказал Дениска и прямо так откусил кусок от красного спелого манго. Потом принялся выгрызать середину.- Ничего себе! Во вкуснотища- то, какая! А ты еще говоришь назад, в прошлое! Ага! Как же! Ты, в прошлом, как в будущем, жил! Знаешь, а мы теперь вот, тоже хотим с Катюхой этой пайи  с вакадом поесть! И я никуда возвращаться не собираюсь! Хочу тоже по заграницам помотаться! Мне родители вчера сказали, что на каникулах в Англию полетим! А разве тогда мы такое могли? А? Ну скажи вот! Могли? Так что не будь эгоистом! Дай и другим людям пожить!
-Митрофанушка! Угощайся конфетами!- предложила Катя.
-Не хочу.
-Что ты его уговариваешь?- сказал Денис. – Не хочет - не надо! Он их в прошлом налопался!
              Митрофан ничего не ответил своему другу, а лишь стоял и молча смотрел в его глаза. Кажется, он понял, почему и откуда у людей появляются пятачки, копытца и хвостики. Митрофанушка вдруг представил, что вот-вот, у Дениски вырастет тот самый пятачок. Он глянул на Катю и ужаснулся. Губы, нос, щеки Кати были вымазаны шоколадными конфетами и клубникой.
-Митрофанушка!- с набитым ртом говорила Катя.- Ты, почему не пробуешь вместе с нами? Знаешь, вкуснотища, какая?!- И Катя закатила глаза, изображая на своем некогда милом личике свинячье блаженство.
-Ну, все! – подумал Митрофан. - И Катюха щас захрюкает!
              Чтобы как-то отвлечь ребят и вернуть им человеческий облик, Митрофан решил завести разговор.
-Ребята! А как вы думаете, почему продавцы в киосках говорят как-то странно!? С трудом понять можно!
-Гражданка!- не прожевав толком,  тут же крикнул Денис продавщице, закрывающей киоск.- Вы русская?
-Ни!- ответила продавщица.- С Украины мы прыихалы з семьей. Як Союз развалывся, так мы и сталы в Россию на заработки прыезжать! У нас то  грошей  зовсем ны платять! Так вот мы и наладились к вам!
-Как это Союз развалился?!- удивился Митрофанушка.
-А вы шо? В школе не училыся?  В 1991 году.
-Не может быть! – переключилась с шоколадок на политику Катя.
              С набитым ртом она пыталась выразить свое мнение по поводу развала СССР.
- Это просто возмутительно! Непостижимо!  Ведь все же так дружно жили?! Ездили,  друг к другу в гости! Помогали! Что, все пятнадцать республик развалились?
-Да ни!- ответила ей продавщица. – Республики-то  цили, тильки тэпэр живуть самостоятельно, отдельными государствами. А на шо нам, украинцам, Россия? Мы и без ней в состоянии проживты!
-А что ж тогда к нам, как вы сказали, «наладились»?- умничал жующий манго Денис.
-А у нас скоро тоже гроши платыть начнут, - ответила продавец.- Це ти ко значало тяжко, а то ди по- другому всэ буде! Просто  надо трошке потерпеть.
-Где ж сперва?- не унимался Денис. - Вы ж сказали, что в 1991 году Союз развалился! А теперь 2009 год! Это значит, почти восемнадцать лет прошло! И это вы называете сперва?
-А хто ж нам всю нашу экономику то так вот изгадыв?! Попробуй теперь! Наладь! Малы вы еще, чтоб про такэ рассуждать! Подрастете, тогда и поговорим! Да вы при Союзе- то и не жилы! Ни знаете ни чого!
              Продавщица закрыла киоск на большой амбарный замок и направилась в сторону автобусной остановки.   
- А мне вообще -то без разницы!- сказал Дениска Митрофану и Кате. – Что мне до какой-то там Украины или Эстонии?! По барабану! Какая разница для такого будущего! Есть Союз? Нет Союза? Четырнадцать сестер у меня?! Или ни одной?! Слушайте! Во ужас то! Родиться в такой многодетной семейке! Наверное, они все сжирали, сестры эти мои, поэтому то я манго с вакадо и не ел ни разу! А как подросли да замуж повыходили сестрицы эти мои, так и мне и другим перепадать стало!
-Ну, не скажи! - возразил Митрофан. - Даже представить себе не могу, как мои родители теперь будут к родственникам в Грузию и на Украину ездить. Неужели визы придется в посольствах получать? Да какие визы! Что я такое говорю! Зачем они, если у нас денег нет даже на автобусный билет, не то, что на поезд или самолет!
-А мне тоже жалко, что Союза больше не существует!- с сожалением заметила «шоколадная» Катя.- Ведь теперь все эти наши бывшие союзные республики стали всего лишь маленькими государствами на такой большой карте мира! А раньше ведь! Вместе! Мы были самой большой и могучей страной в мире! 
- Что значит «наши»?!- возмутился Денис.- Мы что? Купили их в магазине? Вот за это  «наши» все и развалилось! - И Денис со злостью запулил куда-то косточку от манго. Вдалеке послышалось: «Ой! Что это? Больно как! Прямо в лоб!» Потом другой голос, постарше: «Это кто ж это так хулиганит?! Щас вот милицию вызову»!
              Дениса ничуть не взволновали последствия броска. Он достал из пакета ананас и принялся откусывать, а потом выгрызать мякоть. 
-А как же ты думаешь, в других республиках про Россию говорили?- спросил у Дениса Митрофан.- «Наша»!
              Тут Дениска изобразил на лице такое свинячье блаженство, выгрызая сочную, спелую ананасовую мякоть, что стало ему не до развала СССР.
-Так! Я не пойму что-то! Поговорить больше не о чем? Заладили про одно и то же! Союз! Союз!
-Ну, мы же для этого в будущее и отправились, чтобы выяснить, какие есть трудности, проблемы, какие  ошибки совершены в прошлом! Ведь мы узнаем, что необходимо изменить в нашем настоящем! – напомнил другу Митрофан.
              Денис перестал жевать.
-Не знаю, как у тебя, но у меня настоящее теперь не в прошлом, а здесь, в будущем! Я и мои родители только в будущем  и начали жить! А значит, для моей семьи в прошлом ничего менять не надо! У нас в будущем все замечательно!
              И после этих слов Денис принялся горстями укладывать в рот шоколадные конфеты, бросая фантики прямо под ноги, на снег.
              В разговор вступила «шоколадная» Катя.
-Митрофан! Что же мы будем с Денисом менять, если для нас и наших родителей все сложилось самым лучшим образом! Думаю, что мне и Денису не стоит в прошлое возвращаться! И менять там нам нечего!
-А как же другие? – пытался достучаться до сердец друзей Митрофанушка. - Как же я? Как те, кто стал бедным и живет в подвалах, на чердаках, в заброшенных домах!? У кого нет ни жилья, ни работы, не на что купить лекарства и накормить свои семьи? Почему вы не думаете о них, и говорите, что менять нечего? Ведь когда-то с чего- то это все началось? Мы должны вернуться и почувствовать те моменты в развитии нашего общества, которые и привели к этой «перестройке» и ухудшили жизнь советских людей!
- И каким образом ты влиять собираешься? Что? Генеральным Секретарем намереваешься стать?Или членом Политбюро?! – усмехался Денис.
-Да! Собираюсь!  Мы должны, мы просто обязаны, зная, что произойдет в будущем, вернуться и помочь нашему обществу!
- Про какое общество ты говоришь? – возмущенно уточнял Денис.- Объясняю же тебе! Мои родители, их друзья, наши родственники – все довольны жизнью в будущем, и что случится с ними со всеми, если ты, я, Катя будем что-либо менять в прошлом, – никто не знает! А что касается тех, кто в будущем в бедности живет, - так и в прошлом такие люди были! Только ты их не знал и не видел, потому что за границами жил!
-Знаешь, Митрофан!- сказала Катя. – А я ведь вчера, когда домой шла,  видела того самого «серого дяденьку»! Ну, который тебя в школе, из-за сочинения пытал! Помнишь?
-Помню, конечно! Еще бы такое забыть?
-Ну так вот! Дяденька этот теперь очень старенький. Весь какой-то грязный, оборванный, нестриженый! Руки в страшных язвах!
-Как же ты его узнала?- удивился Денис.
-Он в парке на лавочке толкал очередную длинную речь и заставлял бомжей, таких же, как он, слушать. Он посадил их, а сам встал напротив и пошел бубнить! Бомжи через секунду вскочили и попытались уйти, а он хватал их за пальто, шарфы, пытался силой удержать и так беспомощно орал, что они все «суки», что «Родину продали». А бомжи его бить начали и стали говорить  ужасные слова.
-Так ему и надо!- обрадовался Денис. – Ну что, Митрофан? Видишь, как в будущем жизнь все на свои места расставляет?
-И меня и моих родителей тоже? На место расставили! За что же интересно?- удивился Митрофан.
              Денис не задумываясь, выпалил:
-А этого я не знаю! У отца своего спроси! 
-Так вы что? Здесь хотите остаться насовсем?! Навсегда? А как же клятва?
-Да ты сам посуди, друг! – оправдывал себя Денис. – Здесь, в будущем, все есть! Все, что хочешь! Никакого дефицита! Никакого тебе блата не нужно! Все можно пойти и купить в киоске, в магазине! Просто! Обыкновенно! Зайти и купить! Не надо никому звонить! Просить! Умолять! Стоять по полдня в длиннющих очередях, за какими-нибудь сраными апельсинами! А денег куча! Понимаешь? Куча! По телеку фильмы какие показывают! Боевики! Ужасы! А мультики! -Денис на секунду сделал паузу и затем тихим голосом сказал:-Мне родители вчера мотоцикл настоящий крутой купили. Летом сам ездить буду.
-Митрофан!- решительно произнесла все еще «шоколадная» Катя. - Ты извини, конечно, но и я не могу с таким будущим расстаться! Мне здесь очень нравится! Знаешь, какую одежду мне родители покупают!? А какие игрушки! Куклы!
              И Катя умоляюще посмотрела во влюбленные Митрофанушкины глаза.
              Митрофан стоял поникший, расстроенный, замерзший. В стужу, он был одет в ветхое, легкое, осеннее пальто, которое носили как раз дети в том самом настоящем прошлом, в которое не хотели возвращаться Денис и Катя. Его не пугали резиновые сапоги в мороз! И он не жаждал во что бы то ни стало сладкой шоколадной конфетки и спокойно мог без нее обойтись! Нет – значит, нет! Но, видеть, как страдает мать, и как спивается от отчаяния и безысходности отец, не было сил! Для семьи Митрофанушки в будущем изменилась лишь участь и доля. Тяготы и лишения – вот все, что приобрели его образованные, трудоспособные и когда-то успешные  родители. А что ждет его, Митрофана?
- А что же делать мне?- еле слышно, с болью, спросил он у своих друзей.
              Катя опустила глаза. Денис сделал вид, что рассматривает разбросанные на снегу фантики. Наверное, им было стыдно. Ведь стремление к сытому благополучию, которое старательно отвергалось и искоренялось в их советском прошлом, оказалось сильнее дружбы, сильнее клятвы и данного слова. Митрофанушку предали, променяли на вещи и жрачку! В прошлом он не мог даже предположить, что такая игра окажется непосильной для  его лучших друзей! Вернуться одному? Назад? Нет! Этого он сделать не мог! Не имел права! Ведь тогда и волшебные предметы отправятся вместе с ним! И у Кати и Дениса уже никогда не будет шанса вернуться! Он помнил слова данной клятвы, что не оставит своих друзей!
-Хорошо. Остаемся, - мужественно сказал Митрофан.
              Катя захлопала от радости в ладоши. И ее грустное, застывшее «шоколадное» лицо вновь обрело милый «свинячий восторг». 
-А у меня через неделю День рождения! Переместились - то мы не день в день, а во время, которое чуть раньше! Приходите! Я вас приглашаю! Только обязательно! Мне так хочется вам дом наш показать! Знаете, какой он большой и красивый! Просто дворец! Как в сказочных фильмах! С колоннами, фонтаном, прудом и большим парком! Правда, пруд сейчас замерз, но родители приглашали дизайнера по свету, он приказал рабочим  расчистить снег и так красиво осветил лед! И все деревья в нашем парке вокруг дома в  огнях!   
-Здорово, Катька! Обязательно приду! – запрыгал от радости Денис и вдруг заметил, что лицо у Кати вымазано шоколадом.- Слушай! Ты же вся в шоколаде! У тебя платок то есть?
              Катя сначала не поняла, что имеет в виду Денис.
-Да я говорю, что у тебя губы и щеки конфетами испачканы! – объяснил он. - Давай помогу, вытру тебя!
              Катя достала из своей норковой сумочки зеркальце и платок.
-Ой! И правда! – захохотала она. - Вот смеху то было бы, если бы я по улице в таком виде пошла! И Катя принялась вытирать «шоколадные» губы, щеки и нос. - Митрофанушка! А что же ты молчишь? Я ведь тебя тоже на день рождения приглашаю! 
-Извини, я, скорее всего, прийти не смогу. Обуть нечего, не на что купить подарок.
-Ну, приходи без подарка! – упрашивала Катя.- Я же буду очень рада быть рядом с тобой в мой день рождения! Ведь ты и Денис - мои самые лучшие и верные друзья!
              Митрофан помолчал, а потом сказал: -Не знаю. Может быть, если папа будет дома, надену его сапоги, хотя они велики мне сильно.
              Денис перестал прыгать и замер. Сердце у Кати сжалось. Детские души раскалывались пополам!

«Одумайтесь! Вернитесь в прошлое! Там жизнь по-человечески гарантирована большинству! Ведь это - ваш лучший друг, и в этом будущем он в беде! И сколько еще таких как он!»

«Но ведь вам здесь так удобно! Разве думали вы в прошлом, что можно простым смертным жить вот так, по - царски?! Глупо расставаться с таким счастливым будущим!»

-Знаешь, друг!- сказал Денис, посмотрев на подвязанные веревкой, оторванные подошвы сапог Митрофана. - Я верю, что у тебя все еще наладится! Нужно только немного потерпеть! И все, как-то само собой образуется! Станет хорошо! Вот увидишь!
-Ты, Митрофан, не огорчайся! – вторила Денису Катя.-  Жизнь она такая! Сегодня ты беден, а завтра….кто знает? Может, станешь олигархом! В таком будущем - все возможно!
              Митрофан почувствовал, что это уже другие люди! Что от прежних Кати и Дениса, мало что осталось! И он не мог поверить, что в будущем, друзья могут так сильно измениться!
-Пойдем! Мы купим тебе сапоги и одежду!- предложил Денис.
-Мне ничего не надо,- сухо ответил  Митрофан.- Я работать пойду и куплю себе все сам.
 22.
              Вот и пролетела первая неделя школьных каникул в будущем. Митрофанушка с нетерпением ждал Катиного дня рождения. Он долго и тщательно готовился. Настирал и нагладил старенькие брюки, рубашку, натер черным кремом до блеска ботинки. Оставалось  придумать подарок. Митрофан помнил, как его бабушка срезала в декабре вишневые ветки, чтобы уже зимой увидеть чудесные майские белые цветы. Он срезал во дворе ветви черешни, поставил в теплую воду. Замерзшие палочки оттаяли, спустя неделю появились нежно-розовые бутончики, а вскоре и хрупкие черешневые цветы! Для оформления праздничного букета Митрофанушка приготовил яркую оберточную бумагу и атласные ленты. Он нарисовал поздравительную открытку, сочинил  стихотворение. Из старых маминых бус сделал для Кати перстень и серьги, точно такие, какие видел в витрине одного дорогого магазина, обклеил красным бархатом старую шкатулку в форме сердечка и положил в нее с любовью сделанный подарок.
              И вот в назначенный день Митрофан пришел по старому Катиному адресу в новый дом.               
-Назовите вашу фамилию-имя.
-Чугунов-Терпелкин Митрофан.
              Дверь отворилась, Митрофан вошел во двор. Навстречу спешила Кнопка, весело болтая хвостиком-метелочкой, и Катя. Лапки Кнопки были грязные,на пушистых гольфиках болтались сосульки. Теперь Кнопка отдыхала не под раскидистой пальмой, а на улице, но  собачьи глаза были все такие же  - верные, преданные!   
-Митрофанушка! Как я рада, что ты пришел! – уже издалека шумела Катя. – Что это?
Катя рассматривала черные ветви, усыпанные цветами.
-Это самая обыкновенная черешня! – ответил Митрофан.- Я сам отогрел ее, и она расцвела, чтобы порадовать тебя!Поздравляю!- Митрофан вручил Кате букет: – А это подарок!
И Митрофанушка открыл бархатную шкатулку. 
-Ой! Какой красивый комплект! – сказала Катя.- Что это за камни? Так блестят, переливаются на солнце, словно маленькие льдинки!
-Я не знаю, - признался Митрофан. - Когда мы с семьей жили в Пакистане, мама бусы себе купила. А теперь вот нитка оборвалась, а я  собрал эти камушки и прикрепил надежно друг к другу в таком вот перстне и серьгах. Мама сказала, что получилось красиво.
-У меня никогда не было таких украшений! И знаешь, хотя они похожи на кусочки льда, но от них исходит тепло!Ну что же мы стоим на холоде! Митрофан, пойдем, я хочу тебе наш дом показать!
              Снег на деревьях сверкал, как если бы вдруг превратился в сапфиры и алмазы! Лед на пруду переливался под яркими лучами прожекторов, и в его застывшей толще то появлялось, то внезапно исчезало нечто, похожее на северное сияние! Мраморные колонны дома, барельефы с изображениями античных героев- все создавало ощущение сказочности мира, в котором теперь, в будущем, жила Катя.
              У парадной двери - дворецкий. Он помог Митрофану раздеться и повесил в общий гардероб Митрофанушкину куртку. Среди дорогих меховых шуб и пальто эта куртка смотрелась, как старая латка или как случайно приоткрытое окно в страшный и жестокий мир «большинства».
              Словно бальные залы, сверкали сказочным блеском многоярусные люстры из хрусталя,отражая радужные блики в напольной мозаике  и дверных витражах. В доме был и зимний сад, и бильярдная, и бассейн, и стеклянная комната, из которой хорошо был виден укрытый снегом сад. Митрофанушка не мог вспомнить ни одной русской сказки, в которой описывались бы такие дворцы!
              У Кати собрались богатые и респектабельные взрослые со своими  сытыми и заглаженными детьми. Денис освоился и  уже весело болтал с новыми приятелями. Митрофан же чувствовал себя не в своей тарелке и сильно выделялся из общей массы  бедной застиранной одеждой. Гости смотрели на Митрофанушку брезгливо, с опаской и даже отвращением. Они то и дело спрашивали у именинницы:
-Откуда взялся этот странный мальчик?
-Кто он?
-Нет ли у него блох, вшей, неизлечимых, заразных болезней, и не опасно ли всем находиться рядом с ним?   
-Он очень хороший мальчик! - отвечала каждому наивная Катя, защищая  друга. - Он знает несколько иностранных языков,начитанный и хорошо учится в школе! Одет так, потому что у его родителей нет денег на новые вещи. У него нет никаких блох и вшей! Он очень аккуратный! Он ценит чистоту! Митрофанушка даже моет окна машин на бензозаправках!
-Что-что? - переспросила жена одного очень состоятельного господина.- Моет...на бензозаправках? Константин! Я запрещаю! Ты слышишь меня? Я запрещаю даже близко подходить к этому оборванцу! - шипела она на ухо расплывшемуся от съеденных пирожных сыну.
-Да я даже и не заметил того, о ком ты говоришь! – отвечал он ей.- Нужен мне был этот Митрофан! Мы щас с Арнольдом на снегоходе гонять будем.
Зина, среди колонн, фонтанов и витражей, смотрелась как корова с десятью рогами и двадцатью копытами. Все в ней было слишком! И вес! И формы! И цвет волос! И одежда! И речь! И голос! Она  то мычала,  то угукала, то гыгыкала, то охала, то ахала! Объяснить Зине, что такое волшебное будущее требует работы над собой, Катин папа, видимо, так и не сумел, хотя сам соответствовал всем представлениям о королях, живущих в сказочных дворцах. Зина, так стремящаяся к комфорту в прошлом, в будущем вдруг получила больше того на что рассчитывала. Ведь этот дворец и все вокруг - не пятикомнатная квартира, машина и дача, но к такому резкому повороту в жизни Зина была явно не готова, хотя сама не осознавала и не чувствовала своего несоответствия. Случайно оказавшись в мире королей и королев, она так и осталась Зиной из подъезда номер два. Ее подруга – модница Людмила, то и дело давала Зине ценные, но совершенно бесполезные советы по поводу моды, маникюра, косметолога, книжных новинок и новостей театра и кино, настойчиво предлагала услуги знакомого стилиста. Но красиво жить и при этом быть красивой для Зины оказалось не по силам!      
                23.
              В коридоре кто-то двигал мебель. Громко стучали дверцы шкафов, гремели от выдвигания - задвигания ящики комода.  Катя побежала посмотреть. Чернявая, краснокостюмная и рыжегубая модница, бесполезный Зинин советник и консультант по вопросам красоты, тетя Люда рыдала, как будто у нее кто-то умер, и взволнованно, истерично трещала в лицо Катиному отцу: «Я же помню! Они лежали здесь! Вот на этом комоде! Я хорошо это помню! Неужели ты думаешь, что я забыла, куда положила сережки за тридцать тысяч долларов?! Говорю тебе! Нужно того мальчика обыскать! Только он взять мог! Я когда их снимала, он один все видел!»
              Тут гостья заметила стоявшую в дверях именинницу, подошла к ней, схватила  за плечи и принялась трясти, как грушу.
-Катя!- выла гостья.- Ты должна подойти к своему драному мальчику и незаметно обыскать его! Или нет! Постой! Не незаметно, а, наоборот, чтобы все видели! Все знали, что он вор! Что таким не место в приличном обществе! Гони его в шею, детка! Он украл мои серьги!
              Катя слушала этот бред и не могла поверить, что перед ней та самая мамина подруга - тетя Люда, которая еще двадцать минут назад в напряжении от искусственно созданного в себе какого-то особенно приподнятого настроения собирала и с волнением извлекала из себя все самые красивые слова на свете, чтобы в присутствии  гостей не хуже других пожелать их ей, Кате. Тетя Люда говорила и о всяком добре, и о Катином счастье, здоровье и даже первом детском чувстве! О том, что у Кати должно быть много верных, преданных друзей! А теперь, эта «поздравляющая», взъерошенная, лохматая, злая, как будто ее только что загримировали для роли Кикиморы, зло, с ненавистью смотрела в глаза имениннице и больно трясла ее за плечи.
-Никто никуда не пойдет! – прервал эту истерику Катин отец, отстраняя  Кикимору от дочери.- Я отдам тебе тридцать тысяч! Сейчас же! Идем в кабинет!
              Нисколько не усомнившись в справедливости предложенного решения проблемы,  тетя Люда проследовала за Катиным отцом. Катя брела за ними. В душе были горе, беда. Она чувствовала себя оклеветанной, опороченной, униженной. Сердце беспомощно плакало, болело, все внутри страдало и бушевало от несправедливости. Катя видела, как отец в кабинете подошел к сейфу, открыл его на глазах у «доброй гостьи», достал деньги и молча отдал.
              Кикимора положила деньги в сумочку, а затем ласковым, трогательным  голосом начала говорить плевательную речь: «Если бы серьги стоили недорого, я бы никогда! Слышишь! Никогда даже не сказала об этом! Но ты сам понимаешь, что тридцать тысяч –не маленькие деньги! И молчать я не могла! Пойми, что я переживаю! А мальчишка то этот - подлец! Ох, и подлец! А косит под такого бедного! Да у него денег, наверное, больше, чем у нас с тобой вместе взятых! Слушай! А он не мошенник какой?! А? Нет! Я все- таки не понимаю! Не понимаю! Почему ты его не обыщешь и не вышвырнешь? Ты вообще видел, какие он серьги и перстень твоей Кате подарил? Тоже ворованные, наверное! И подороже моих будут! Оборотень - вот он кто! Мои серьги тоже какой-нибудь своей очередной девочке подарит!
              Катя, выслушав эти страшные обвинения, влетела в кабинет, обличая:
-Да как вы смеете!- гневно, захлебываясь проливными слезами, кричала «поздравляющей» именинница.-  Митрофанушка не мог взять ваши серьги! Он честный! Порядочный!  Не то, что вы! Сами, наверное, куда – нибудь задевали свои дурацкие серьги, а теперь не помните и говорите, что у вас их украли!  И зачем только вы на детские дни рождения такие дорогие вещи надеваете?! Кого удивить хотели?
-Катенька! Доченька! – волновался отец.- Успокойся! Дорогая! Ну разве можно так с гостями разговаривать?
-А она? Почему она так разговаривает с тобой? Клевещет на моих друзей! Зачем ты пошел у нее на поводу? Пусть сама за своими вещами смотрит! Кто ей виноват?
-Я, Катя, серьги эти надела, потому что Зина попросила принести и показать, а сняла, потому что она же их и померить захотела. А не надела сразу, из-за того, что Григорий Петрович с Лизой пришли. Я бросила все и побежала вместе с тобой их встречать! Ты лучше подойди к своему Митрофану и забери у него сережки мои! И деньги мне тогда ваши не понадобятся!
-Это неудобно!- строго сказал Катин отец. – Я считаю, что инцидент исчерпан. Люд! Понимаешь! Если кто-то у тебя взял вещь, которую ты где попало, раскидываешь - значит, она ему нужнее, чем тебе! В доме сто тридцать человек гостей с детьми! По какому принципу ты виноватого нашла? И вообще. Я тебя уже столько лет знаю! Вечно ты все теряешь, потому что бросаешь, где попало! Наверное, валяются твои сережки под каким-нибудь столом! Но так как это произошло в моем доме – значит, вместе с тобой отвечать должен и я! Скажи! Я ответил или нет?      
-Ну, все! Хватит об этом! – раздраженно сказала «красавица-кикимора». - Хозяин-барин! Не хотите с тем ребенком разбираться - как хотите! Мне все равно! Дело ваше! Я пока еще в своем уме! Нигде они валяться не могут! На комоде я их оставляла, а он все видел!
              «Поздравляющая» вышла из кабинета.
-Папа!- жалобно простонала именинница. – Мне так плохо! У меня сердце сейчас умрет! Я не хочу! Слышишь!? Я не хочу и не могу допустить, чтобы моего самого лучшего друга называли вором! Я не желаю, чтобы ты думал, что мой Митрофанушка - непорядочный человек! Пойдем со мной! Я очень прошу тебя! Пойдем!- И Катя потянула отца за руку из кабинета.
-Куда? – недоумевал отец.- «Мой Митрофанушка»?! Катя! Ты меня пугаешь!
- Пойдем! Папочка! Миленький! Ни о чем не спрашивай меня сейчас! Просто иди за мной!
              Катя, держась за руку отца, прошла мимо картинной галереи, зимнего сада в стеклянный зал, где Денис и Митрофан уютно расположились на диване и играли в шахматы.
              Через прозрачные стены зала хорошо был виден  снежный сад. Деревья, будто уснувшие и без спросу освященные, обнажили себя, растеряв тайну ночи! Черное небо спустилось до самого снега и укрыло все собой. И в этой кромешной тьме одиноко стояли  зачем–то выставленные на показ, замерзшие деревья-стражники. Мощные ветви еле удерживали белые шапки. Могучие кроны распластались в густой темноте и срослись с черным небом. Ночь застилала мир за стеклянной стеной и стучалась в дом и сердца. И среди этой кромешной тьмы кто-то зажег яркие огоньки, чтобы не обличить и не раскрыть чужой тайны, но отогнать черную мглу от чистого и непорочного.
-Кто победил?- как можно спокойнее спросила Катя.
-Митрофанушка, конечно!-  ответил Денис. – Уже не отыграюсь! Все! Харе! Сдаюсь! Пойду минералки выпью! Вам принести?- и, не дождавшись ответа, вышел из зала.
-Митрофанушка!- осторожно начала Катя. – Я хочу познакомить тебя с одной нашей гостьей. Она руководит крупным предприятием и может помочь твоим родителям с трудоустройством! Да ты ее видел! Помнишь? Это такая черная тетенька в красном костюме!
-Помню! - сказал Митрофан. –  Она еще подарила тебе громадный букет роз, а чтобы поставить их, набрала воду в вазу, которая стоит на комоде в коридоре, а потом, ты только представь!  Она зачем - то  положила туда свои сережки! Я еще очень удивился! Зачем она это сделала?
              Отец Кати облегченно вздохнул.
-Ну, так я и думал. Это в ее репертуаре! Митрофан! А ты точно помнишь, что она положила их в вазу?
-Еще бы! Я потом еще долго думал, зачем серьги класть в вазу с водой?!
-Пойдем-ка! – воскликнула Катя и потащила Митрофана в коридор.
-Людмила Павловна!- кричала Катя на весь дом. Детские нервы не выдерживали такого напряжения. Митрофанушка чувствовал, что Катя вся дрожит и вот-вот взорвется плачем.
              Катя, не переставая, звала эту Павловну. Давно позабывшая про пропажу, Павловна, стоит перед именинницей. Отец привел гостю.
-Людмила Павловна! – как можно спокойнее и официальнее начала Катя. - Вспомните еще раз. Куда вы положили свои серьги?!
-Катя! Ну я же говорила тебе - вот сюда! На комод! - и повеселевшая,"добрая"гостья подошла к комоду, чтобы показать, куда именно она положила сережки.
-А теперь,– скомандовала Катя,- загляните-ка вот в эту вазу с вашими розами!
              Хмельное веселье тут же улетучилось с лица «поздравляющей».
-Боже мой! – упавшим голосом пролепетала она. - Точно! Катенька! Они там! Как я могла позабыть? Это все из-за Григория Петровича с Лизой! Всю голову мне забили!: «Посмотри, как мы Катеньку поздравлять будем! Посмотри обязательно»! Я, когда услышала, что они пришли, так видно заспешила, что бросила сережки свои, куда попало, а потом забыла, как всегда!    
              Людмила Павловна подошла к комоду, взяла вазу, вытащила из нее розы, залезла рукой в воду и достала сережки.
-Вот именно! Как всегда! – с укором сказал Катин отец. – Когда ж ты только, Люд, собраннее будешь! Столько лет тебя знаю - все одно и тоже! Одно и то же! Как ты фирмой только своей руководишь? Не представляю! Помнишь, как машину у магазина бросила, пешком домой пришла, а утром, свою охрану в краже обвинила?
-Антон! Ну хватит меня терзать!
-Теперь хоть надень эти сережки свои! При мне! Чтобы я лично видел! А то еще куда-нибудь забросишь! Это же надо додуматься только? Положить в вазу! В воду!? Ты что? Совсем из ума выжила?
-Катенька! Родная моя! – "ласковая" гостья подошла к имениннице. - Скажи! Ну чем? Чем я могу искупить свою вину?
-Можете!- твердо сказала Катя.- А если не сможете, то лично я в нашем доме вас видеть больше не пожелаю!
              Глаза гостьи удивленно раскрылись, ресницы заморгали, и она, недоумевая, посмотрела на Катиного отца.
-Я согласна на все Катя! Говори!
-Вы должны взять на очень высокооплачиваемую работу на ваше предприятие родителей моего друга Митрофанушки.
              Людмила  Павловна облегченно вздохнула.
-Ну конечно! Разве я могу испортить настроение в такой день имениннице! Решено! Пусть завтра же родители Митрофана приходят в управление кадров по адресу, указанному вот в этой визитной карточке. Необходимые распоряжения я заранее сделаю.- И она достала из сумочки визитку, а за одно и деньги. Визитку она отдала  Митрофанушке, а деньги вернула Катиному отцу.
              Митрофан, не подозревая о том, что некоторое время назад «благодетельница» была готова его обыскивать и называла «мошенником» и «вором», взял у «доброй тетеньки» карточку с телефоном и адресом и был рад представившейся возможности помочь своим родителям найти хорошую работу.
- И запомните!- вдруг сказала Катя, как- то жестко, глядя в глаза Людмиле Павловне.- Пионеры говорят: «Один за всех и все за одного»! И в моей жизни по-другому не будет!
                24.
              В стеклянном зале было очень тихо. Ребята молча сидели на диване. Митрофанушка разглядывал заветную карточку. Катя размышляла о происшедшем и пыталась понять, сможет ли она жить в таком будущем?! Среди таких людей! Теперь это будущее было ей отвратительно! Она посмотрела за стеклянную стену зала. Гости выходили в парк. На черном фоне ночи блистала краснокостюмная тетя Люда. Ее рыжие губы не переставая о чем-то трещали. Катя испугалась, что вдруг она вновь оклевещет Митрофанушку, но, увидев рядом отца, успокоилась.  Гости остановились перед прудом и ожидали начала праздничного фейерверка.
              В стеклянный зал влетел Денис.
-Ща бабахнет!- крикнул еще из двери он.
              Раздался оглушительный взрыв! В небо полетели миллионы искр и звезд фейерверка! Все вокруг гудело! Рвалось! Освобождалось! Гости ревели, кричали, созерцая летящие  в небо рассыпные узоры! Лед на пруду играл и переливался всеми цветами во всю толщину!  Митрофан и Денис не отводили глаз от огненной феерии.
-Посмотрите! – сказала Катя.- Посмотрите на  моих гостей! Они ведь  на людей не похожи! Вон тот дяденька как сундучок! И жена у него такая же! А та тетенька – мраморная статуя! Она никогда не улыбается, потому что боится морщин!  А вот эта - дорогой, кожаный диван!  А разговаривать с ее дочкой, все равно, что с телевизором! Она не слушает, ничего не понимает, и все время говорит о чем- то своем! Та - словно новогодняя витрина, а эта - будто заполненная до отказа, гремящая мелочью копилка, в которую уже сыпать некуда! А мои родители! Они же дорожат каждым из этого магазина! Потому что все эти предметы нужные! А дети-то! Дети! Ровесники наши! Они же, кроме еды, стрелялок и гонялок, больше ничем не интересуются! Я одной девочке начала рассказывать про пионеров и октябрят, а она сказала, что это неприкольно, потому что «реперы» и «скинхеды» все равно круче! Они книг не читают! Думают, что Гекльберри Финн – это новая, еще не раскрученная торговая марка одежды. Мне с ними плохо! Плохо! Я домой, в прошлое хочу!
-Даже не думай об этом,- ответила холодная голова Дениса. - Я ни за что не вернусь. Нужно быть полным идиотом, чтобы вернуться туда, где все, как зомби, повторяют идиотские дебильные речи и, не имея в запасе даже лишних трусов, твердят ежеминутно, что главное – это осчастливить коммунизмом все человечество. Ты хочешь вернуться в то, чего не бывает. В утопию. Рано или поздно они там все проснутся и поймут, что это не жизнь, а иллюзия жизни. И что они - ни святые коммунисты, а великие фантазеры, обманщики, придумавшие и заставившие наивных поверить в эту несбыточную сказку о всеобщем равенстве и братстве. Не могут люди быть одинаковыми. Как бы их ни подравнивали.
-Пусть это иллюзия! - отвечало пылающее Катино сердце.- Пусть даже шизофрения или полный дебилизм! Но в той жизни я не видела так много людей-предметов! Там жили люди, похожие на людей! И это единственное измерение, в котором я хочу жить! Я согласна стоять на линейках и учить наизусть длинные речи! И я хочу быть октябренком! Пионером! Комсомолкой! Коммунистом! Я боюсь стать такой же, как они! Это мой выбор! Денис! С сегодняшнего дня не только Митрофанушка, но  и я буду ждать твоего решения вернуться назад! В наше настоящее! Счастливое детство!
-Ну и ждите! Все равно не дождетесь! Я назад не вернусь! Оставьте меня здесь! В будущем! Навсегда! А сами отправляйтесь куда подальше! Может, даже к тому самому «серому дяденьке»! Помнишь, Митрофанушка? А?

     25.


              Прошел месяц. Жизнь текла в будущем как обычно, у каждого своя. Денис с родителями ездил по дорогим магазинам и покупал красивые вещи, Митрофанушка на бензозаправке мыл окна машин, чтобы хоть как- то прокормить себя и  родителей, мать его заболела и не смогла воспользоваться случайной благосклонностью сильной мира сего. Отец еще больше запил и Митрофанушка стал единственным кормильцем в семье. О том, что каникулы закончились, и в школе давно начались занятия, он даже не думал, так как день и ночь пытался хоть что-то заработать, чтобы накормить семью и купить лекарства для матери. Деньги у друзей он брать отказывался. Катя ждала решения Дениса о возвращении в прошлое и винила себя за предательство, которое совершила в самом начале всей этой истории с перемещением.
              Но вот однажды, в один чудесный зимний день, Денис, гуляя с родителями по старому парку, посаженному  много столетий тому назад неким таинственным графом, увидел странного прохожего, одетого, словно в карнавальный костюм.  Иней лежал на черных ветвях деревьев, серебрясь сахарными крошками, под ногами скрипел нетронутый снег, Денис с родителями протаптывал дорожку, ступая по мягкому ковру. Мальчик держал в одной руке мороженое, в другой - пирожное и воздушные шары. Он ел на ходу, с аппетитом, щеки его раскраснелись от удовольствия.
              Когда загадочный гражданин поравнялся с Денисом, то остановился и представился: «Актер театра и кино Яков Брюс.Приглашаю вас с семейством на фантастическое представление, посвященное историческому прошлому и рассуждениям о будущем России. Представление состоится вон в том кафе! Прямо на улице! Можете занимать места за столиками»! И он протянул отцу Дениса три пригласительных билета.
              Еще с прошлой жизни ожидая наступления «коммунистического рая», Денискин отец любил все бесплатное. Когда таинственный собеседник ушел, Артем, не скрывая радости, взял под руку жену и довольный, сказал:
-Таньк! Вот так халява-то! А? Подвезло! Слушай! Если бесплатно - обязательно пойдем! Посмотрим  эти «рассуждения»! Даже если от мороза зад треснет - все равно отсижу! – загоготал Артем.- Надо вот только места скорее занять! А то знаю я наших! То никого-никого, а как только надумаешь - тут же все и  понабегут! Пойдем быстрее!
              Взволновавшись халявой, тяжело переваливаясь под тяжестью меховых шуб, шапок и воротников, семья заспешила к уличному кафе, где находилась небольшая сцена и уже несколько человек за столиками ждали начала представления.
              Расположившись поудобнее, Денис принялся разглядывать посетителей и зрителей. За соседним столиком сидел отец Митрофанушки. Обросший, небритый, в  старой, штопаной фуфайке, он пил водку с какими-то  мужиками. Денискин отец брезгливо отвернулся от своего приятеля и сделал вид, что не узнает некогда закадычного друга, а Денис прислушался к разговору.
-Гекныч! Все! Это конец! А Митрофан ведь еще ничего не знает! Скрывали, сколько можно, но теперь все придется рассказать, чтобы успел как следует попрощаться.
              И Чугунов заплакал.
-Все мы там будем! Не плачь! – отвечал Чугунову Гекныч. - Выпей вот лучше. Эта ее болезнь не лечится ведь. Да еще на такой поздней стадии! Не вини себя! Если что надо будет - звони. Мы с Семенычем придем, поможем.
-Терпелкина! Моя Терпелкина! Как же я без тебя?! Почему? За что? – причитал Чугунов.
              Денис все понял. Мама Митрофанушки, здоровая в прошлом, была неизлечимо больна в будущем. Денис посмотрел на своего отца. В то, советское, время он помнил его заводным, веселым, щедрым, добрым,готовым прийти на помощь. Сердце дрогнуло, в груди стало жарко,Денис вдруг понял что-то очень важное, что-то большее, чем простые детские «хочу». Бросив шарики, мороженое, пирожное, он опрометью побежал к Кате.
-Катя! Катенька! Дорогая! Что же я наделал! Как же я мог предать моего лучшего верного друга Митрофанушку?! Мы должны! Мы просто обязаны вернуться назад, в наше прошлое! Зачем такое будущее, если друг в беде, если чьим-то счастьем, жизнью платить приходится!
              И Денис рассказал Кате историю в парке.
- Скорее побежали к Митрофану на бензозаправку!- сказала Катя.-  Расскажем все! Я ни минуты лишней в этом будущем задерживаться не хочу!
              Митрофан уже издалека разглядел спешащих друзей.   
- Митрофанушка! Прости!Прости предателя, если сможешь! Мой лучший друг! Сегодня я случайно узнал, что твоя мать при смерти! Я не могу допустить, чтобы ты из-за меня остался сиротой! Где блюдечко и яблочко? Вернемся назад, в наше доброе время! Пусть там нет шоколадок и всю зиму вместо манго придется яблоки есть! Я согласен до обмороков стоять на линейках и отказываюсь от мотоцикла, и буду носить одинаковую со всеми одежду! Лучше уж так, чем в сытой жизни за счет подлости и предательства!Я понял! Нельзя так жить! Так жить нельзя! 
-Что с моей матерью? Где она? Денис! Объясни толком, что произошло?! 
-Митрофанушка! Родной! Самый лучший! Наш друг! Самый верный и преданный! - плакала на плече Митрофана Катя.- Прости за предательство! Твоя мать неизлечимо больна и спасти ее может только наше возвращение в прошлое! И я, и Денис согласны вернуться! Как давали клятву, как обещали друг другу! Мы тоже хотим перемен! Мы изменим это будущее!
                26.
              Некогда счастливая квартира была несчастной и неоплаканной. Стоял тяжелый запах лекарств. Длинный темный коридор вел в печальную спальню, где лежала умирающая Марина Терпелкина. В конце коридора был виден свет. Из спальни доносились стоны больной.
-Мама меня зовет,- сказал ребятам Митрофан. - Наверное, белье нужно поменять.
Он оставил Дениса и Катю одних, в темноте коридора.         
              Через маленькую щелку ребята случайно увидели, что отец Митрофана валяется пьяным у кровати умирающей. Митрофанушка пытается поднять его, тот бормочет, приподнимается, но потом вновь падает без чувств.
-Катя, пройдем в зал,- шепотом предложил Дениска. – Телефон, скорее всего, там. Нужно скорее позвонить родителям. Придумай, что сказать, чтобы они поскорее приехали.
              Обеденный стол, несколько стульев и книжный шкаф - все, что осталось в зале из мебели. Было ясно, что отец Митрофанушки постепенно пропивал нажитое.
-А может, лучше ко мне?- предложила Катя. – Боюсь, моя мама в такую квартиру в этом ужасном доме даже зайти не захочет.
-Как ты себе представляешь поехать к тебе или ко мне? Мать Митрофанушки, видела, совсем неподвижная! Думай, Катька, давай, напрягай извилины, не может быть, чтобы нельзя было придумать что-нибудь! Ведь должен же быть какой-то выход?!
              Денис и Катя сидели на стульях за круглым деревянным столом и не сводили глаз с телефона.
-Слушай! Денис! Идея! – воскликнула Катя.- Мои собаку купить хотели. Так! Все! Я звоню!
-Точно! Катюха! Молодец! И мой отец ищет добермана! Прекрасный повод! Давай! Звони! А потом и я!
              Катя взяла трубку и набрала номер телефона:
-Папа! Приезжай, пожалуйста, за мной по адресу, который я тебе сейчас продиктую. Возьми с собой маму и Кнопку. Я у одноклассника. Его родители продают отличного ньюфаундленда. С родословной. Щенок такой толстенький, такой милый и забавный! Я бы хотела, чтобы вы с мамой тоже посмотрели. Если вам понравится и Кнопка не будет против - купим. Извини, долго разговаривать не могу. Записывай адрес: ул. Советская, дом 3, квартира 237. Только Кнопку обязательно возьмите! Я прошу!- И Катя сразу же, специально разъединила связь.
            Следом принялся звонить Денис.
-Пап! Я у Митрофана. Приезжайте за мной с мамой. Его родители продают чудесного добермана. Если понравится всем - купим!
-Какого добермана они продают!- встревожился отец. – Да его отец не просыхает! Ты вот что. Давай-ка, быстренько домой! Нечего тебе у них делать!
-Не слышно!- притворяясь, кричал в трубку Денис. - Что-то  со связью! Приезжайте поскорее! С мамой! Я вас жду!
              Денис и Катя сидели молча и с нетерпением ждали родителей, чтобы наконец-то закончить эту несчастливую историю с таким, на первый взгляд, "благополучным" будущим. На книжном шкафу стояли часы, на которых Денис разглядел надпись: «Самому лучшему вратарю от друга Артема». Эти часы неустанно отсчитывали минуты, но казалось, что стрелки замерли, и даже секунда казалась вечностью. Губы Кати дрожали, по щекам катились слезы. Денис сидел, потупив голову. Митрофанушка в родительской спальне то и дело что-то говорил матери, утешал, жалел, успокаивал.
-Кажется, я слышу шаги в подъезде! – сказала Катя и побежала в коридор. За ней проследовал и Денис.
               В квартиру через хлипенькую дверь доносились голоса. Раздался звонок. Катя посмотрела в глазок. Ее родители стояли на лестничной площадке и с ужасом озирались вокруг, осматривая разбитые и исписанные стены подъезда, проломанные лестничные марши, заколоченные фанерой окна. Кнопка будто из окопов, выгладовала из песцового полушубка Зины, тихо скулила и крутила мокрым носом. Зина уже не звонила, а колотила в дверь. Катя боялась открывать, так как не пришли родители Дениса.
-Открывайте немедленно! Мы знаем, что наша дочь у вас!- кричала Зина, выбивая здоровым кулаком хлипкую дверь.
-Что же делать?- шепотом спрашивала Катя у Дениса.- Где же твои? Ведь живем все рядом! Сколько же можно ехать? Позвони им еще раз!
              Внезапно Зинины вопли стихли, дверь перестала дрожать и ходить ходуном от профессиональных боксерских ударов тревожащейся за дочь матери. Денис  подошел на цыпочках и посмотрел в глазок. На лестничном марше стояли Зина, Артем, Антон и Татьяна. Денис тут же открыл дверь.
-Боже мой! Катенька!- закричала Зина.
-Это квартира родителей Митрофана,- сказал Артем.- Мы с его отцом когда-то учились вместе.
-Вот бы никогда не подумала, что у вас могут быть такие друзья! - осуждила Зина.
              Взрослые не хотели проходить. Они стояли на лестничном марше и ждали.
-Катя! Бегом! – приказывала Зина. – Я сказала бегом! Быстро в машину! Немедленно!- И Зина попыталась взять дочь за руку. Катя отпрыгнула, а потом попятилась назад.
-Денис! Какого х… ты здесь делаешь?- орал Артем и широченными шагами продвигался по обшарпанному коридору несчастной квартиры. – Мне что, делать нех…, как за тобой разъезжать и вытаскивать из помоек? Где ты есть-то, черт тебя побери!
              Зина, брезгливо озираясь по сторонам, пыталась найти в темном коридоре Катю и на ощупь продвигалась по квартире в сторону зала. Татьяна одной рукой держалась за сердце и семенила за Зиной, а другой рукой то закрывала нос, то хваталась за надежный, большой Зинин песцовый окоп, так ей было спокойнее.
              Антон снял шапку и шел позади всех. «Боже мой! Боже мой!» - думал Антон. - Мы ведь совсем не знаем, как живут другие! Как сильно и беспощадно бьет людей жизнь и нет возможности и силы противостоять этим смертельным ударам»!
              Взрослые кое - как пробрались в зал, где спрятались Катя и Денис. Катя стояла в углу, за книжным шкафом, Денис забрался под стол и только Митрофанушки все еще не было рядом.
-Что это с вами?- истерично кричала Зина Кате и Денису, не понимая их нежелания уходить из этого несчастливого и страшного места.
-Митрофан! Быстрее! Ты где?- звала Катя.- Иди сюда! Скорее!
-Хватайте их!- приказывала Зина.- Они сошли с ума! Их, наверное, чем - то напоили или одурманили!- И она принялась гоняться по залу за Катей. - Катя! Почему ты находишься здесь, в этой квартире? Чем тебе здесь нравится?- в сердцах, как сумасшедшая, орала Зина. – Как часто ты здесь бываешь? Боже мой! Боже мой! Какая же я несчастная!
И Зина схватила Катю за ворот платья.
-Не трогай меня!- кричала Катя. - Я отсюда никуда не пойду! Митрофан! Помоги!
Зина уже тащила Катю в коридор, к двери. Антон сидел за столом и держался за голову. Артем разглядывал часы на книжном шкафу и упорно пытался что-то вспомнить. Татьяна наблюдала за истерикой Зины, держалась за сердце и смотрела с ужасом, как Зина выворачивает руки дочери и, не обращая внимания на то, что задирает ее платье кверху, тащит, как собачку, за собой, при этом бьет по голове Кнопку, чтобы та не высовывалась из «окопа», не скулила и не жалела Катю.
              Услышав крики и шум, в комнату влетел Митрофан. В руках у него было  яблочко и блюдечко. Покатилось яблочко по блюдечку, а Митрофанушка приговаривал: «Катись, катись, яблочко наливное, по серебряному блюдечку! Покажи мне и города, и поля, покажи мне и леса, и моря!  Покажи мне гор высоту и небес красоту! Всю родимую Русь-матушку»!
              В то же мгновенье все вернулось назад. Стоит Митрофанушка, как ни в чем не бывало у Кати в старой квартире на дне рождения. Тут и мать его здорова-здоровехонька и сильный, волевой отец, и тетя Зина, и   дядя Антон, и  дядя Артем и тетя Таня. Взрослые как всегда не знают, что волшебного и таинственного с ними произошло в будущем. Кнопка радостно бегает вокруг ребят, хвостом крутит, на родное кресло с мягкими подушками под раскидистыми пальмами счастливыми глазами поглядывает.
              Отец Кати подошел к Митрофанушке, погладил его по голове и сказал: «Ты сочинил прекрасную историю, мы взволнованы и очарованы ею, а теперь очередь Кати и Дениса. Давайте  послушаем их».
              Катя  взяла у Митрофанушки блюдечко, яблочко и сказала: «В своем будущем я не вижу ничего важнее нашей дружбы. Кем бы мы ни были, кем бы мы ни стали. Самое лучшее, что может остаться с нами из прошлого и навсегда - наши верные, надежные друзья, готовые быть рядом в трудную минуту, а трудные минуты, это не только, когда ты болен или беден, но и когда  забыл о чести, долге, о добре, о данном слове! Друг призван напомнить и не позволить стать хуже, чем можешь быть!»
-Прекрасные слова!- воскликнули взрослые.
-А теперь ты, Денис!- сказал Денискин папа.
              Денис вышел на середину комнаты, взял в руки блюдечко, яблочко: «Если у тебя нет дорогих игрушек или мотоцикла, если ты не можешь купить все, что хочешь, и кругом дефицит и везде нужен блат, и все носят одинаковую одежду - это не беда. Беда, когда голодают, когда в лютый мороз кто-то  носит сапоги одни на двоих с отцом, беда, если кто-то вовсе остался без дома, ночлега, без работы, забытый, ненужный, выброшенный, как пес! Страшно, когда люди начинают превращаться в животных или становятся похожими на бездушные предметы и вещи! Я вижу в своем будущем живые, веселые, чистые, светлые, добрые лица моих друзей, родителей и всех людей нашей большой, дружной, многонациональной страны! Мы вместе! Мы помогаем друг другу! Один за всех и все за одного! И это самое главное»!
                27.
              …С тех пор прошло столько лет!
              Нет на карте мира страны под названием СССР! Нет той страны, в которой прошли мои детские годы!
              Куда исчезла Родина моего детства - Советский Союз?  Куда, вместе  с  пропавшей страной, безвозвратно ушло и мое, и ваше октябрятское, пионерское детство?
              В перипетиях взрослых судеб и новых экономических отношений, мы подчас забываем, что в каждом из нас навсегда остался  и живет тот самый советский ребенок, родившийся в некогда большой и могучей стране! Ребенок из далекого социалистического мира! Ребенок, которого когда-то научили любить свою Родину, а потом  лишили ее! И теперь он навсегда обречен на долгие, трудные, безрезультатные поиски своей горячо любимой матери!
              Он  вытесняет, выжимает из нутра память о тихом, молчаливом предательстве! А чтобы было легче, заменяет любовь ненавистью!Он вычеркивает из памяти, отрицает целые страницы прошлой жизни!
              Конечно! Ведь все эти этюды-воспоминания из другого, давно отвергнутого нами мира! Смешного и грустного! Какого-то нереального! Фантастического и по социалистически реалистичного! Октябрятского! Пионерского! 
              Но как бы мы ни отрицали, как бы ни спешили все дальше и дальше, этот мир – навсегда с нами и в нас самих!
              Серебряное блюдечко и наливное яблочко до сих пор хранятся в том  школьном подвале и дожидаются своих героев. Хотите воспользоваться ими и отправиться в будущее? А может, желаете попытаться вернуться в прошлое?! Принимаете ли, любите ли в самих себе того советского, маленького мальчика или девочку с пионерским галстуком и значком на груди?
               И какое детство теперь есть и будет у  наших детей, внуков, правнуков?!