Рыбалка
- Прошу всех встать. Суд удаляется в совещательную комнату для вынесения приговора!
Судья, щуплая женщина лет сорока пяти со стрижкой «а-ля Мирей Матье» и беспристрастным, и даже суровым выражением лица, шурша мантией, вышла из зала.
На протяжении всего заседания Серёга, изредка поглядывая на неё, всё думал, как же всё-таки идёт и, в то же время, не идёт ей это облачение. Весь её облик, безусловно, соответствовал строгости мантии, но она почему-то казалась ей настолько большой, что щуплые плечики и почти подростковая грудь совершенно терялись в ней.
Серёга, поймав себя на этой мысли, снова поразился своему равнодушию по отношению к своей участи. Ему бы сейчас молиться сидеть, Бога просить, чтобы судья «скостила» годик-другой, а он, дурак такой, о каких-то там мантиях думает! Тем более, теперь уже бывший его сослуживец Иван Геннадьевич, в комнате свиданий изолятора сказал ему:
- Одно, Серёг, хреново, что судья у тебя баба. Они за детей всегда больше дают. Мужик, он чё? Он всё равно более равнодушный на счёт детей. А бабы… они… для них же дети – это всё!
- Ну, спасибо тебе, утешил…
На самом деле, за эти два месяца следственных мероприятий, Серёга так много думал обо всём этом, что просто устал.
«Как будет, так и будет», - решил он для себя уже давно, сидя в душной камере следственного изолятора. Теперь он уже не боялся ничего, кроме…
Он сидел на скамье почти без движения, склонив голову и сомкнув руки в замок, вставал только для дачи показаний. Он боялся поднять глаза в зал, ведь его взгляд непременно встретился бы с большими серыми глазами, наполненными слезами. Когда он увидел эти глаза в первый раз, горечь, отражённая в них, передалась ему. Во рту пересохло и стало так горько, но слюны не хватало, чтобы справиться с горечью...
...Как только почтенный суд вышел, в зале тут же поднялся гул. Все, «кому слова не давали», испытывали потребность высказаться по обсуждаемому делу.
- Так и надо! – громким шёпотом заявила пожилая женщина. – Нечего пьяным за руль садиться!
-Дак он же не просто так сел, он же из-за товарища! Как вы легко судите!
- Не важно, сел пьяный, задавил человека, - так отвечай по всей строгости!
- Так он и отвечает! Но у него ведь есть оправдание, причина... Он же друга спасал, а вы…
- Аха, одного спасал, другого убил в это время… Какие оправдания?! Какие причины?!
- Правильно! Нет причин, чтобы пьяному...
- Да бросьте вы, просто так обстоятельства сложились. Девочке тоже, между прочим, нечего было делать на дороге! Сначала детям не объяснят...
- Да тихо вы. Тут же мать…
Все на минуту замолчали.
* * *
Утро было, собственно, как утро. Просто душевный настрой Серёги был приподнятым более обычного, ведь ещё вчера с Вованом договорились обо всём, а Илюха по телефону торжественно объявил:
- Всё сделано, командир, черви в банке ждут своей участи. Ты у Ирины отпросился?
- Да, а я ещё вчера мотовильце купил и уже всё наладил. Завтра утром, значит, трогаем?
- Ага. - По голосу было слышно, что Илюху просто расплющило в улыбке на том конце провода. – Во сколько?
- Да я думаю часика в три дёрнем.
- Согласен! Вован сказал, что «горючего» тоже достаточно прикупил.
Серёга нахмурился.
- Я ж говорил, Илюха, что рыбалка со спиртным – не рыбалка! Или рыбачить или пить!
- Не кипятись, командир, кто спорит? Ты будешь рыбачить, а мы будем пить!
- Да иди ты!
- Всё, лан, давай до завтра. Заедешь за нами в три, значит?
- Ну так где-то…
- Окей!
* * *
Ночь выдалась на редкость тёплой. Освещая ближним светом себе путь, Серёга торопливо отъезжал, словно, гнал прочь от дома. Ссора, которая произошла у них с Иркой вчера, не давала покоя. Вернее мысли о ней, о том, что, как ни крути, Ирка не права, хоть и ерепенится.
"И вообще, что значит "тебя никто не держит"?" - с обидой думал он. -"Если не держит, значит не любит. Зачем тогда всё это? Вся эта совместная жизнь, зачем строить планы на будущее, зачем рожать детей, если никто никого не держит?"
Злости на Ирину не было. Только кошки скребли на душе от вчерашнего неприятного разговора. Так, размышляя о своём бытии, Серёга, чуть не проехал Илюхин подъезд. Вовремя спохватился и притормозил. И тут же от стены отделилась фигура, и свет фар выхватил из темноты улыбающегося Илюху. Илюха выглядел бодрым и счастливым.
«Не спал, несонный совсем, словно так и торчал тут в ожидании меня», - печально улыбнулся про себя Серёга. Но сам всё же насупил брови, - хотел дать понять Илюхе, что он по-прежнему против «пьяной» рыбалки.
- Приэт!
- Привет-привет… Ну что, к Вовану?
- Ну да, ты не звонил ему перед выездом?
- Не-а, что звонить? Ждёт же…
... Вован, судя по тому, что его не было у подъезда, не ждал. Постояли минут пять.
- Ну-ка, Илюха, ты помоложе, сгоняй наверх, к нему. Что он там застрял? Я так думаю, что его Галка не отпускает.
- Ну, Серый, ну, давай ты сам, а? – заканючил Илюха. – Ты же знаешь, как я не люблю эти семейные разборки. Тем более, когда бабы визжат… Мож, просто позвонить?
- Во-первых, Галка никогда не визжит, это раз. А во-вторых, ты думаешь, самый умный? Звонить не надо – зачем Галку будить? И я тоже не переношу разборок, но сидеть тут и просто ждать глупо, так что давай, вперёд и с песней.
Дверной доводчик мягко прикрыл за Илюхой подъездную дверь.
...Спустя пять минут мужики уже сидели в машине.
- Ну и что ты там, встать никак не мог? – спросил Серёга, оборачиваясь через плечо на заднее сиденье к Вовану. – Или Галка не пускала?
- Да нет, Серёг, просто решил полежать до твоего приезда, хреново мне что-то весь вечер было. Галка тоже не хотела отпускать, отлежись, мол. Да что лежать, когда такая рыбалка светит!
* * *
Пока на месте разложились, достали снасти, еды, устроились, в общем, рассвело. Потекла тихая беседа.
Серёга заметил, что Вован и Илюха перемигиваются.
«Как дети малые», - усмехнулся про себя Серёга. Ему почему-то вдруг так захотелось выпить...Выпить и забыться.
- Доставай, Вован, чего уж там.. Жмёшься, как девка...
И тут Илюху прорвало:
- А что, в сам-деле, Вован, вот и я говорю! Какая песня без баяна, правда, Серый?
- А что разорался-то? Рыба уйдёт, дурак! – Серёга снова нахмурился.- Прям, будто в первый раз на рыбалке…
Илюху моментально, как выключили.
* * *
За стопкой-другой разговор потёк как-то плавнее и веселее. Мужики травили байки, похохатывая в рукава. Но когда вытащили первого судака, и вовсе повеселели. Рыбалка, одним словом, удалась. За пьяными разговорами и не заметили, что Вован то и дело потирает грудь за пазухой слева. Только когда вдруг он замолчал и слегка склонил на бок голову, начали тормошить.
Первым занервничал Илюха:
- Вован, ты что? Что молчишь? Захмелел… Э, - наклонился ближе к лицу, - плохо тебе, что ли?
В ответ Вован лишь тихо проскрипел:
- Скорую…
- Вован, ты не молчи, щас, щас, погоди!
Илюха похлопал по карманам куртки, ища мобильный.
- Нету. Где? Серый, давай ты!
А Серёга уже давно набирал пьяными пальцами номер службы спасения.
- Чёрт, не берёт тут! Надо повыше уйти, к дороге, может там возьмёт?
- Да пока ты будешь тут выше-ниже бегать!...
- Сопли подбери. - Оборвал его Серёга. - Не истери, что ты сам, как баба визжишь? Ща, погоди…
- Мля, быстрей давай! У него уже губы синие! Вован, слышишь меня?
Вован молчал.
- Не берёт, собака! Что делать-то? А ну-ка, ты попробуй!
- Ща! Тока ты, Вован, не молчи, слышь?
Илюха ещё пару минут безрезультатно теребил Серёгин телефон.
- Всё, Серёга, пошли на дорогу, останавливать какую-нить тачку надо.
- А его тут, что ли оставить? Пока мы лазить туда-сюда будем…
- А что прикажешь?
- Ехать самим надо. Ждать нечего. Сам же видишь, за всё утро ни одна тачка не проехала.
- Так ты ж кривой!
- Сам ты кривой! Хорош препираться, а лучше вообще заткнись и помогай загрузить его в машину.
Вован был без сознания.
- Ух-х-х, тяжёлый…
Кое-как затащили друга в машину и рванули… Снасти, провиант и "горючее" так и остались на берегу…
Серёга старался ехать, как только мог, ровнее, по-трезвому. Утро было солнечным, но оно не перебивало паническое настроение Илюхи. Он почти причитал, то и дело растирая Вовану грудь.
- Вован, ну, на хрена, спрашивается, ты из дома-то дёрнулся, а? Или хоть таблетку какую бы взял, раз чувствовал плохо… А может… - Илюха начал шарить по карманам бесчувственного Вована.
- Илюха, заткнись и не дёргай его. Ща, скоро приедем.
- Ага, скоро… Он совсем синий, понимаешь?! Даже ногти синие!
- Послушай его, дышит?
Илюха склонился к другу.
- Да, вроде, дышит.
- Ща, я и так уже гоню, как могу. Скоро приедем. Тут где-то был медпункт местный...
Серёга почти не снижал скорость даже на поворотах. Его «девятка» ревела оборотами, а Серёга от панического страха забывал даже переключаться. И тут…
Что-то серое, словно притаившееся животное, из ниоткуда бросилось на капот, и сквозь лопнувшую и безжизненно провисшую паутину триплекса на вцепившиеся в руль Серёгины руки закапало что-то красное…
* * *
- Встать! Суд идёт!
Серёга напрягся.
- Именем Российской Федерации… и руководствуясь статьями … причинения смерти по неосторожности, повлекшего за собой смерть Конаковой… управления автомобилем в нетрезвом состоянии … признать Кривошеева Сергея Вениаминовича виновным в совершении данного преступления и назначить ему наказание сроком до двух лет лишения свободы с отбыванием …
Серёга лишь кивнул, дав понять, что ему ясен приговор и тихонько подмигнул сидящему во втором ряду бледному, как полотно, Вовану…
* * *
На свиданку Илюха пришёл, держа в руке скомканный листок.
- Держи, Серёга... Прочти...
- Что это?
- Ответ матери на твою записку.
Сергей растерялся. Он уже и не ждал. Ведь с того дня, как он смог передать записку матери, прошло почти два месяца…
Он, как мог, как умел, подбирал самые тёплые, самые искренние слова, стараясь выразить то чувство вины и раскаяния, которое просто изъедало его изнутри… Он не спал ночами, ворочался на твёрдых нарах… Казнил себя и по сто раз за ночь выносил себе самый суровый приговор…
Самыми тяжёлыми и невыносимыми были мысли о том, что это могло случиться с его старшей, Анюткой… Что было бы тогда с его Ириной? Что бы он тогда думал? Что бы чувствовал, потеряв, как эта женщина, единственного ребёнка? Но даже после долгих мучительных раздумий он не знал, как бы он поступил на месте несчастной матери… Он многого не знал и не понимал, но одно он понял точно. Простить не смог бы…
А это значит, что нет ему прощения. Никогда…
Сергей неуверенно, дрожащими руками развернул листок. Женской рукой вяло, без нажима было выведено: «Бог вам судья…»
Сентябрь 2011 г.