Хорошо отдохнули в этом году, Катя – с двумя детьми, Лена – с сыном и племянницей. Съездили на русский Юг, пожили дикарями, в том смысле, что без путевки и предварительной договоренности. Когда добрались, то прямо на вокзале, толстая тетка с тремя оставшимися зубами во рту предложила комнату, и они согласились.
Большая комната, Катя легла на кровать, Лена на диван, а детей на полу разместили. Нефига, потому что.
У Кати погодки: сынок Павлик шести лет и дочка Машенька – пяти. А у Лены сын Петя, десятилетний мальчишка, и племянница Света, тринадцати, но она предпочитала называть себя – Эльвира. И требовала этого от окружающих.
Хорошая девочка, только очень странная. Все две недели отдыха просидела на кровати в позе полулотоса, размышляя о смерти. Младшие, дети как дети, бегают, резвятся, орут, дерутся. Петя съел водорослей, поднятых волной со дна, и дристал потом четыре дня, короче, все как у людей.
А Эльвира сидит на кровати и смотрит в себя.
Когда маленькая Машенька заходит с ней поговорить о насущном, отвечает:
-- Пошла вон, малявка.
Когда Петя пробует установить контакт, говорит:
-- Пошел вон, придурок.
В общем, однообразно реагирует на внешние раздражители.
Шестилетний Павлик к ней вообще не суется.
Сначала думали – адаптируется. Посидит пару суток и в себя придет, трудный, все-таки, период – тринадцать лет. Бушует там чего в организме или не бушует, в голове, точно, – тяжелый вихрь открытий. Потому что жизнь начинает раскрываться в полном объеме. И, обычно, не в том, о котором предупреждали. Замыкаются подростки в себе, тем паче, больше не в ком. Когда еще научишься воспринимать, например, дождь, не как личное оскорбление и толчок к прогнозируемому ужасу, а как явление природы. А потом и радоваться ему, дождю, а не ужасу.
Сидит, глаза закатила, молчит, возможно, думает.
А вокруг, море, пляж, солнце, рай, но Эльвире все равно не видно, она в комнате себя заточила. Так все две недели и просидела, один раз только вышла на улицу, когда маленький Павлик чуть не провалился в «очко» деревянного уличного туалета. Интересно ей стало, выглянула, спросила:
-- Ну?
-- Чего?
-- Ясно.
И снова ушла.
Но, вроде, с Машенькой закантачила, та все чаще стала пропадать с ней в комнате, пока остальная мишпуха, по вечерам, тусовалась за столом под навесом.
А потом отпуск кончился, и мамы засобирались домой.
Приехали на вокзал, расставили на земле все семь чемоданов и стали ждать посадки на проходящий поезд. В двенадцать двадцать. И, где то за три минуты до прибытия, по радио объявляют: «Поезд такой-то-сякой-то, прибывает на четвертую платформу шестого пути. Стоянка одна минута».
Ругаться было некогда, надо было бежать.
Трое детей и одна Эльвира, плюс семь чемоданов и пара сумок, типа пакетов, так, с мелочью походной.
Неслись как кони в стаде пони. Подгоняя пони пинками. Сшибая торговок в переходе и матеря прибывающих. Сплоченной группой, не одни же они на этот поезд нацелились. Главное, маленьких не потерять.
Еле успели, ценой, надо думать, сорванного стоп-крана. Мужик какой-то пожалел, увидел бегущую толпу, и со словами:
-- Мать же вашу!
Исчез в тамбуре, а набирающий ход поезд, остановился.
Ну, а дальше-то что, сиди, смотри в окно, питайся железнодорожной едой и думай о прекрасном. В поездах дальнего следования хорошо думается о прекрасном.
Через месяц Катю отозвала в сторону воспитательница детского сада и прошептала:
-- Я Машеньку не узнаю.
-- Ой.
-- Я вам серьезно говорю.
-- А…
-- А то, что это странные игры для девочки.
-- Но…
-- Позавчера, она собрала вокруг себя детей и сказала: значит так, малявки, будем играть в похороны. Сейчас я лягу, а вы все будете ходить вокруг меня, плакать, и носить цветы.
-- Куда? – спросила растерянная Катя.
-- Что?
-- Цветы носить?
Воспитательница махнула рукой, потом посмотрела по сторонам, и уточнила:
-- Где она этому научилась?
-- На Юге – честно ответила честная Катя и схватив довольную Машеньку за руку, побежала прочь.
Дома, естественно, с Машенькой была проведена профилактическая беседа, но в ответ, девочка уселась на диван, приняла позу полулотоса, и заявила:
-- Брысь, малявки, – очаровательно прокатывая букву «р».