Сэт

Александр Лобынцев "Сэт"
http://www.proza.ru/2009/02/27/376
(публикуется с разрешения автора)
Из искры ненависти нашей
Родился первый гром-цветок
Кровавым заревом окрашен
Он нёс страдания поток

И вспыхнули в одно мгновенье
Его собратия цветы
Неся с собою разрушенье
Стирая лица и мечты.

Раскинув лепестки-пожары
Взревел могучий хоровод
Огнём лаская города и страны
Забвенью придавая человечий род

Радиактивная ухмылка
Разрезала привычный мир
Оставив мёртвым – муки ада,
Терзанья совести – живым.

На благодатной почве грязи,
Порока, злобы душ людских
Мы ядерный цветник взрастили –
Проклятье для себя самих.

ПРОЛОГ

Стремясь найти жизнь, ты найдёшь смерть.
 Хотя и то, и другое – не более чем иллюзия.
Брайан Олдисс («Лето Гелликонии»)

Невыносимо болели ноги. От долгой ходьбы разбухли пальцы, башмаки сдавливали стопу и причиняли ужасные страдания. Пока что Путник терпел. Он был посреди пустыни. Оставаться на ночь без защиты стен было крайне опасно. К тому же Путник не имел надлежащего вооружения (в рюкзаке лежал нож, да и то используемый не для боевых целей, а при приготовлении пищи). Брони Путник не носил. Его тело защищал истрёпанный временем балахон одетый поверх простой рубахи и старых джинсов. На ногах его были походные ботинки.
Время на отдых не было – яркое красное солнце уже клонилось к закату. На ночь Путник должен остановиться в помещении. И, что его радовало – развалины города виднелись на горизонте часах в двух ходьбы.
Стараясь не думать о беспокоящей боли, человек медленно, но верно двигался к намеченной цели. И с темнотой, он, наконец, достиг мёртвого поселения.
Ближайшие дома были не пригодны для ночлега – полуразрушенные стены, отсутствие крыши. Защитник не лучше, чем пустынные пески. Нужно было искать уцелевшие постройки.
Продвигаясь к центру города, Путник обнаружил почти не тронутый разрушением квартал. Преодолевая уже почти нестерпимую боль в ногах, он дохромал до ближайшей постройки. Одноэтажное здание с облупившейся штукатуркой, заколоченными окнами, но, что не могло не радовать – с целой крышей и надёжными, на первый взгляд, стенами. Путник дёрнул ручку двери – та оказалась закрытой. Сняв с плеча рюкзак и, немного порывшись в нём, Путник достал набор отмычек и приступил к взлому. Не прошло пол минуты, как нужная отмычка была подобрана, и замок радостным щелчком поприветствовал гостя. Путник повернул ручку и легонько толкнул дверь – та, сетуя на безжалостное время скрипучим стоном, отворилась.
И тут идиллия удачной находки яркой вспышкой разлетелась на сотни осколков. Сразу же с открытием двери из помещения жгучей волной вырвалась нестерпимая вонь гниющей плоти. Трупный смрад такой силы, что сразу стало понятно – тот, от кого он исходил, не так давно расстался с жизнью.
Путник чувствовал опасность. Тело здесь провалялось неделю или около того. Труп относительно свежий, а не времён разрушения города. А что это могло означать? Да что угодно! Может быть неподалёку база рейдеров. Разбойники захватили какого-нибудь беднягу, пытали его и под конец – прикончили. Правда, зачем им было запирать потом дверь? Могло быть и следующее: одинокий странник зашёл в дом провести ночь, а когда он спал – ему перегрызла горло крыса, пролезшая через щель в полу. Несчастный, впрочем, мог умереть и собственной смертью – вымотанный долгим переходом, измученный тяготами бродяжнической жизни. Всё могло быть.
Плотно зажав нос руками, Путник вошёл в помещение. Нет, он не был мародёром и не помышлял обыскать труп в поисках чего-нибудь ценного. Ему просто захотелось взглянуть на несчастного. Что-то влекло человека.
В комнате стоял кромешный мрак, и Путнику понадобилось какое-то время, чтобы глаза смогли адаптироваться к темноте. Постепенно стали различимы контуры помещения, мебель: стол посредине, стулья и диван, на котором валялось тело. Мертвец лежал согнув одну ногу в колене, вытянув другую и заложив руки за голову – будто бы просто прилёг вздремнуть. Крайне не естественная поза для умершего. Впрочем, его внешний вид явно свидетельствовал об отсутствие жизни в лежащем теле: гниющие куски мяса лохмотьями свисали с туловища, кое-где торчали кости, уцелевшие лоскуты кожи были покрыты язвами и нарывами, по всей поверхности тела сочилась густая коричневая жижа. Из одежды на покойном были только шорты. Изорванные, с кровавыми пятнами, но на удивление с ещё сохранившейся эмблемой СГА («спортивно-гимнастическая Америка»).
Внезапно, запрокинутая вверх голова упала набок, и мертвец уставился на Путника мутными белками глаз. Человек вскрикнул, дёрнулся назад к двери, но оступился и упал. Приподнявшись на корточки, Путник чертыхнулся про себя и вгляделся в сторону покойника. Мертвец тем временем вытянул руки, зевнул во весь рот, обнажая остатки пожелтевших полусгнивших зубов, и уверенным движением принял сидячее положение.
«Принёс же тебя чёрт, на ночь глядя. Что, другой дом не мог выбрать, а?» - грубым, хрипящим голосом спросил труп.
Такой расклад дела в конец вывел Путника из колеи и вогнал беднягу в ступор. Преодолевая прострацию, человек дрожащим голосом спросил:
«Кто ты?»
Мертвец недовольно заворчал, а потом выдавил:
«Я – Сэт!»
Собственно говоря, Путник рассчитывал на что-то более конкретное, хоть немного проясняющее странное полуживое - полумёртвое состояние собеседника. Человек пытался проанализировать данную нелепую ситуацию, но мысли его забились по разным углам сознания и ни как не хотели собираться в кучу.
Затянувшаяся пауза, казалось, немного вывела из себя мертвеца, и тот раздражённо прохрипел:
«Ну, я представился, теперь твоя очередь. Или в той дыре, от куда ты вылез понятия не имеют о хороших манерах?»
Человек сдавленно, стараясь больше не сердить живой труп, произнёс:
«Меня зовут Путник…»
«Путник?» - переспросил Сэт, - «твои родители не очень то и любили тебя, раз дали такое идиотское имя». После чего мертвец издал булькающее–кашляющий звук, по-видимому, являвшийся смехом.
«Нет» - запротестовал человек.
«У меня было когда-то и другое имя … человеческое» - смутившись, сказал Путник, - «но, я утратил его, оно растворилось в потоке человеческого непонимания и злобы».
«О!» - удивился покойник, - «да ты философ!»
Путник потупил глаза.
«В какой-то мере…»
Человек уже почти оправился от произошедшего с ним и начал воспринимать разговор с живым трупом как что-то вполне нормальное. И даже, казавшаяся невыносимой, вонь мёртвого тела не беспокоила его столь сильно, как в начале. Путник, всё ещё сидящий на полу, встал, подошёл к стулу и поинтересовался у «хозяина» дома:
«Ты не против, если я присяду?»
Мертвец небрежно мотнул изгнившей рукой.
«А, валяй».
Путник кивнул в благодарность и присел. Сэт, запрокинул локоть на спинку дивана и вальяжно уместился на ложе, будто предвкушая долгую интересную беседу.
«И, так» - начал мертвец, - «что привело тебя сюда? Откуда и куда держишь путь?»
«Иду я из северо-западных земель. Направляюсь в Нью-Рено… Вот, а тут остановился в поисках ночлега. Длительный путь совсем измотал меня и лишил сил, так что мне просто необходимо было где-то отдохнуть».
«Понятно…» - сказал Сэт и задумался о чём-то своём.
Путник, так и не узнавший о собеседнике ни чего хоть сколь существенного, решил расспросить мертвеца.
«Прости мне моё невежество, но объясни, кто ты такой… или что».
Мертвец хмыкнул.
«Скажи, Путник, а доводилось ли тебе бывать в Гекко? Или слышать о его обитателях? И не слышал ли ты о…» - Сэт запнулся и с какой-то горечью в голосе произнёс, - «Некрополисе».
Путник покачал головой.
«Гекко? Знаю ящериц таких, а город, если ты это имел в виду, такой не посещал. Название Некрополис мне тоже не о чём не говорит».
Мертвец поморщился, убрал локоть со спинки дивана, положил руки на колени и чуть подался вперёд. Его испещрённое язвами разлагающееся лицо, казалось, выражало смесь тоски и досады. Сэт что-то недовольно пробубнил в сторону, а потом, уставившись на человека, прохрипел:
«Эх, забыли нас. Нашу былую мощь и силу. А ведь когда-то… Чёртов Выходец».
«Кто?» - поинтересовался Путник.
Сэт раздражённо махнул рукой.
«Да, урод один. Не важно. Теперь нет и его, нет и нас… Мы мертвы не только телесно, но и упокоились в памяти людской. Славные жители Некрополиса. Остались только пустоголовые тупицы из Гекко. Позор всех мертвяков».
Похоже, настроение у Сэта и вовсе пропало. Путнику было не удобно донимать мертвеца расспросами, но любопытство, в конце концов, взяло верх.
«Поведай мне о себе, о Некрополисе» - попросил человек, - «Тебя гнетёт, что память о твоём народе исчезает, но если ты вложишь её в мои уста, я смогу рассказывать о вас людям».
Сэт задумался, его мрачность сменилась печалью. Существо блуждало в лабиринтах собственной памяти. Ум его уже будоражили готические изваяния Мёртвого Города, битвы некро-воинов, когда тысячи мёртвых вздымали руки вверх в едином порыве и с боевым кличем неслись на встречу своей судьбе…

Мертвяк выпрямился, внимательно посмотрел в глаза Путнику и начал рассказ.

ГЛАВА 1

Прожитый день разбился о вечер
Сколько не сбывшихся надежд он унёс за собой
Наши мечты развеял злой ветер
Нам уже всё равно - ведь мы идём в мир иной…
гр. Урфин Джюс – «Отходная»

Смотри! Ядерный фантом!
Из глубин разумного рождён.
Адские лучи убивают жизнь…
гр. Ария – «Смотри»

После ядерной войны, когда остатки человечества попрятались в Убежищах, а Земля, снедаемая радиоактивными выбросами, стала меняться – настало время новой жизни. Биологические виды мутировали, рождая уродливых монстров и чудовищ. Но божественное действо радиоактивной волны тронуло не только живых. Каким-то непостижимым образом оно вдохнуло жизнь в недавно упокоенных. Люди (впрочем, их уже нельзя было так назвать) восставали из забытья, не помня, кто они, но зная, что они теперь. Новые тела, с отличной от человеческой физиологией, не хотели слушаться, разбухший язык и разрушенная гортань не могли дать звука. Остатки человеческого естества, казалось, противились новому способу существования. Некоторое время мёртвые учились по-новому обращаться со своими телесами. Постигали суть нового бытия. Постепенно их движения всё больше и больше начали походить на нормальные, и, наконец, среди общей массы послышался крик: «Некро!» К нему подключились всё новые и новые голоса, и вот, всюду гремело новое слово. Некро. Первое слово нового вида.
Постепенно бурное ликование сменилось довольно таки необычным и новым чувством – общностью. Нет, не тем стадным животным ощущением, которое испытывает человек находящийся в огромной толпе. А чувством намного более глубоким, выражающим крайнею близость окружающих. Каждый некро воспринимал себя как часть чего-то большого и монолитного. И вместе с тем и как личность. Это сложно передать обычными терминами. Ведь теперь об этих существах было сложно судить человеческими мерками.

...