Северо-восток Нижегородской области - сторона лесная. Лучше всех описал наши края Мельников-Печёрский (только не вздумайте смотреть еретический сериал «В лесах, на горах», там книгу жутко переврали и вообще всё неправильно). И совершенно верно он заметил, что живущий по лесам народ весьма склонен к разного рода суевериям. Милейший Павел Иванович приписывал это вредоносному влиянию раскола, отчасти и прав он был. Но всей правды про наши края он не знал. Да и кто ж ему, барину городскому, всю-то правду покажет?
После моих летних приключений на земле предков, я начала трясти всех родственных бабушек, и накопала много занятного. Но начну, как и обещала, с рассказа моей мамы. Мама много раз слышала эту историю от своей бабушки Аксиньи. Ей же рассказывал непосредственный очевидец, её муж, дед Алексей (да-да, это в честь него назвали дядю Алёшу).
Случилось это около ста лет назад.
Наша деревня – Клеево – стоит над речкой Некрасой. Некраса огибает огороды, сливается с ещё одной речкой – Святицей, и вместе они впадают в Кезу. Кеза впадает в Линду, Линда – в Волгу. Так что мы заволжане.
Заволжане, как следует из Мельникова-Печёрского, народ непоседливый. Всё-то нам любопытно и до всего нам дело. Однажды летом два типичных заволжских подростка отправились ночевать в ригу. Старшего брата звали Фёдор, младшего – Алексей. Потом они говорили, что не будь их двое, решили бы, что померещилось.
Только что отгуляли Троицын день, шла неделя Всех Святых – самое светлое время в году. В наших местах в эту пору ночи мало уступают петербургским, просто не так широко разрекламированы (поговорку про кулика я помню, спасибо). Говорю это затем, чтобы развеять сомнения читателей насчёт того, что в темноте сложно что-то увидеть. Увидеть-то сложно, но темноты не было.
Накануне была гулянка, и мальчишки, конечно же, обсуждали виденных девчонок. Старший вполне серьёзно собирался свататься, младший его женихом дразнил.
Петухи опели полночь, когда братья спохватились, что наутро вставать рано, и пора спать. И тут услышали колокольцы и стук копыт. Тройка! Ночью! К кому бы это и зачем?
А деревня вечером закрывается. Вдоль дороги стоят прясла, а на них несколько условные воротечки: хлипковатая на вид конструкция из жердей. Нужны они для того, чтобы коровы, пройдя вечером через деревню, не убрели обратно в лес (скотину у нас пасут по лесу, потому что больше негде). Всякий проезжающий ночью по деревне, должен, прежде всего, остановиться и открыть воротечки.
Но тройка не остановилась, и братья очень удивились, не услышав треска сломанных прясел. И ладно бы только это. Рига-то стояла в стороне от дороги, у огородов!
Братья вышли наружу, но никакой тройки не увидели. За деревню удалялся ясно слышимый перезвон бубенцов. А на дороге, покроплённой мелким дождичком, не отпечаталось ни единого следочка.
Наутро за околицей, неподалёку от деревянного креста, которыми до Советской власти были отмечены все дороги, нашли отпечатки куриных лап. Размером примерно с коровью голову. Старая бабка Лёса, воспитанная в раскольничьем скиту, сказала, что это Антихрист приходил, да креста убоялся.
Сложно сказать, что там было на самом деле, но запомнили это потому, что вскоре началась Первая мировая война.