В память о тех, кого нельзя заменить…
Он всегда приходит неожиданно,
стремительно врывается во тьму,
озаряя все вокруг ослепительным сиянием.
Он легко бежит по серым плитам стен,
смеясь звонко и задорно, и ты вдруг понимаешь,
что именно его тебе не хватало всю жизнь –
этого дерзкого лучика,
который однажды влетел без спроса в твое окно
и навсегда изменил привычный ход вещей.
Но срок его жизни ничтожно мал…
Когда-нибудь он исчезнет так же внезапно,
как и появился когда-то.
И вроде все снова по старому, все привычно и знакомо.
Но твоя жизнь теперь навсегда разделится
на «до» и «после»…
Два часа ночи, но Светлана Андреевна, ожидая возвращения сына, еще и не думала ложиться спать. Накануне вечером ее Пашка отпросился на вечеринку к школьному другу, обещал вернуться не поздно… Полтретьего. Рука сама тянется к телефону, но что толку звонить, все равно не возьмет, да и в голове тут же всплывает недавнее обещание «не контролировать», парню все таки восемнадцать уже. К тому же, Пашка всегда был на редкость серьезным, самостоятельным и ответственным, опасных приключений никогда не искал и с родителями неизменно был честен и открыт; зная его характер, беспокоиться было не о чем. Но все же странно, что он не позвонил… Светлана Андреевна, наконец, набрала на мобильном выученный наизусть номер. Тишина. Да и как может быть иначе, ведь Пашка носит мобильник в нагрудном кармане куртки, которая наверняка весит где-то в прихожей, откуда не слышно звонка.
В комнате горел приглушенный свет. У включенного телевизора в кресле вальяжно устроился Павел-старший и смотрел ночную трансляцию какого-то очередного футбольного матча. Нет, это только с виду он был спокоен, но Светлана Андреевна знала, что в душе он, возможно, переживает даже больше нее. И не только из-за того, что сын где-то загулялся, а потому, что его ненаглядный мальчик вдруг вырос и уже не проводит с ним столько времени, как раньше. Светлана, наблюдая, как муж изредка нетерпеливо ворочается в кресле, слегка улыбнулась; и смешно, и страшно вспоминать, как он относился к сыну вначале, но это было так давно, будто и не в ее семье вовсе…
Но тут раздался долгожданный звонок, на дисплее высветился Пашкин номер, и женщина вздохнула с облегчением, уже зная наперед, как звонкий и торопливый голос на той стороне виновато скажет, что не уследил за временем, что он уже у подъезда и будет дома через пару минут. Почему-то в тот момент Светлане Андреевне отчетливо представилось лицо сына, когда он уходил вечером; как по обыкновению крепко обнял ее на прощание, крикнул пару слов отцу, стремительно выпорхнул за дверь и помчался вниз, перелетая через несколько ступенек. А она еще долго смотрела ему в след… «Алло». Но в трубке чей-то незнакомый голос.… Говорит какие-то чудовищные, невозможные слова… Это шутка?..
- Ну, что там Пашка? – Спросил муж, стараясь скрыть раздражение. – Когда кончит шляться по чужим домам?
Не дождавшись ответа, Павел-старший обернулся на жену, поймал ее взгляд, и ему едва хватило воздуха выдохнуть:
- Света, что случилось?..
Павел и Светлана Солнцевы поженились на третьем курсе института. Как говорили друзья, у них была «просто сумасшедшая любовь», вызывавшая у других лишь белую зависть: случайная встреча в коридоре, взаимное глубокое чувство с первого взгляда, красивое ухаживание, милые, трогательные безумства, бессонные ночи и, наконец, пышная свадьба. Меньше чем через год у супругов родилась прелестная дочурка Настенька, будущее представлялось счастливым и безоблачным…
Проблемы в молодой семье начались сразу после рождения ребенка. Академ Света брать отказалась. Просто испугалась оказаться запертой в четырех стенах с домашней рутиной, в то время как жизнь, яркая и полноводная, будет все также стремительно мчаться под окнами, но уже без нее. Совмещать учебу и семейные обязанности оказалось труднее, чем представлялось на первый взгляд, нередко оба молодых родителя были на грани нервного истощения и срывались друг на друге по пустякам. Часто при ребенке. Удивительно, что на Настеньку такая обстановка в семье почти не повлияла (по крайней мере не было никаких внешних признаков), эта девчушка всегда была независимой и самостоятельной, не висла на матери круглыми сутками, не ходила за отцом по пятам и требовала к себе ровно столько внимания, сколько было необходимо ей для жизни. Такой она и выросла: сильной, упертой, неунывающей.
Наконец, учеба была позади, и следующие десять лет пролетели, точно вихрем. И опять семья Солнцевых не вызывала в глазах окружающих ничего, кроме зависти. Материальное благополучие, стабильный карьерный рост обоих, дочка-умница… Казалось, чего было еще желать? Но Света все чаще просыпалась среди ночи в слезах, не чувствуя в подобные минуты ничего кроме странной щемящей тоски, словно от потери чего-то невероятно важного. Да, важного… Не раз такими бессонными ночами она вспоминала то счастливое и безвозвратно ушедшее время, когда они с ее Пашей безумно любили друг друга, заставляя весь мир вращаться лишь для них одних. То безумное, но по-настоящему счастливое время… Любили ли они друг друга до сих пор? Сложно сказать. Наверное, любили, но уже не так. Что-то было давно не так, что-то, что сломалось еще в первый год настенькиной жизни и что они так и не склеили, постоянно откладывая на потом, расходуя силы на иные, бесконечные цели. И в итоге они пришли к внешне благополучной семье, все члены которой, при этом, живут своей отдельной жизнью. Они уже не ругались, не спорили, не выясняли отношения. Они мирно проводили вечера, разговаривая о нечего не значащих вещах. Павел занимал руководящую должность в преуспевающей строительной фирме, Настька серьезно занималась фигурным катанием, Света знала, что с ее характером она далеко пойдет. А сама Светлана? Нет, она тоже имела интересную работу – помощником редактора в одном небольшом издательстве, - ее день всегда был насыщен, ведь только так она могла чувствовать себя успешной женщиной. А затем наступала ночь, легко снимая всю внешнюю мишуру и обманчивый лоск. Только ночью все вещи носят свои имена… И сидя на кухне без света, деятельная, энергичная Светлана Андреевна беззвучно плакала, как пятнадцатилетняя школьница, не в состоянии справится с тоской и опустошенностью. В ее семье для нее самой не было места, до нее никому здесь давно нет дела. Муж всецело отдавался работе, Настьке она вообще никогда не была нужна в качестве матери. Странно слушать, как преуспевающие люди, имеющие хорошие семьи, вдруг говорят об одиночестве, но такова реальность, насколько неправдоподобной бы она ни была. Света не раз уже думала о втором ребенке, о крохотном существе, который был бы только ее, кто бы ни дня не мог без нее прожить, и кому бы она могла подарить все свое нерастраченное тепло и нежность без остатка. Но все разговоры с мужем на эту тему неизменно заканчивались одним и тем же. «У нас есть Настя» - холодно отвечал Павел. И заглядывая ей прямо в глаза, отрывисто добавлял: «тебе мало?». Последнюю фразу он говорил с особой интонацией, от которой у Светы вставал ком в горле, и она в ответ не могла вымолвить ни слова.
Тогда Светлана решилась на отчаянный шаг. «Залететь втихаря» - как бы сказала молодежь. Конечно же, от мужа! Других мужчин для нее не существовало. Так и появился в семье Солнцевых Павел-младший, улыбчивый мальчишка с большущими карими глазами, (точь-в-точь, как у отца) спокойный, тихий и… маленький. Очень, очень маленький! В нем и двух кило поначалу не было, потому что родился Пашка семимесячным. После очередного семейного скандала.
Первые несколько месяцев Павел-старший вообще не подходил к сыну, не разговаривал с женой и старался держаться как можно дальше от той части квартиры, где стояла детская кроватка, словно там лежал заразный больной. Но Светлане было впервые все равно, самое страшное уже позади. Удивительно, как Пашка вообще выжил во всех этих баталиях, что разыгрывались между супругами чуть ли не каждый вечер. За время беременности Света лежала на сохранении два раза, должна была пойти в третий, но не успела. Хотя, теперь уже не важно. Главное мальчик родился, он есть, он живет и улыбается ей так ослепительно и неповторимо. Словно солнечный зайчик влетел в ее тусклую жизнь… И плевать, что отцу он не нужен.
Когда и как все вдруг изменилось, Светлана Андреевна уже и сама не помнит. Наверное, началось все с того момента, когда однажды вечером ее увезли на скорой с сильным кровотечением. Пашке тогда было полгода. До телефона Свету не пустили, велено было лежать, не вставая. Да какой там лежать, когда ее ребенок дома фактически один! Но грузная медсестра всерьез пригрозила, что привяжет беспокойную пациентку к кровати, если та посмеет хотя бы надеть тапочки. И Света знала, что она права, все действительно было очень серьезно. Осложнения после родов. Говорили же ей лечиться, как можно скорее…
К обеду следующего дня появилась Настя, и мать сходу погребла девчонку под грудой вопросов. Как там Пашка? Ты уложила его спать? Покормила? Он не плакал? С кем он сейчас?..
- Да не волнуйся ты так, мам, - ответила та слегка раздраженно. – Все хорошо с твоим Пашкой. Он с папой.
- С кем?.. – от изумления женщина даже раскрыла рот.
Но Настя только пожала плечами:
- А с кем еще? У меня тренировки.
Она всегда была равнодушна к брату. Не злилась, не ревновала, просто ей было на него наплевать с высокой колокольни, как, впрочем, и на все остальное, что не касалось напрямую ее интересов. Такая уж она была, а какой ей еще быть?.. Когда дочь ушла, Света все снова и снова прокручивала в голове ее слова: «он с папой…он с папой…». Фантастичные, нереальные слова, в которые она никак не могла поверить. Не смела.
Вопреки всем уговорам, ее продержали в больнице неделю. Долгих, бесконечных семь дней! Но за это время Света больше ни разу не почувствовала тревоги за маленького Пашку, сама даже не понимая почему.
Домой она вернулась одна, не вызывая никого из родных, даже не предупреждая о том, что ее выписали, дверь открыла своим ключом. В квартире стояла тишина, комнаты наполнял мягкий дневной свет, чуть приглушенный задернутыми шторами, а в воздухе витал едва уловимый запах детской присыпки. Светлана осторожно заглянула в комнату сына и неловко застыла на пороге пораженная открывшейся перед ней картиной. Пашка сладко спал в своей кроватке на животике, сжимая в маленьком кулачке любимую игрушку, тихо посапывал, а Павел-старший сидел рядом, сложив руки на спинке кроватки, и, не отрываясь, смотрел на сына… Света уже много лет не видела у него таких глаз… Словно время повернулось вспять, и она снова стоит в коридоре универа, как пятнадцать лет назад…
Павел поднял голову.
- Привет.
- Привет.
- Как ты?
- Нормально, выписали…
И еще с десяток дежурных вопросов и дежурных ответов, которые они произнесли шепотом над спящим сыном. И оба вдруг одновременно улыбнулись. А потом еще часа два, пока Пашка спал, болтали на кухне. Просто болтали, как когда-то в юности. Когда это произошло? Когда Павел, который даже не смотрел в сторону маленького Пашки, вдруг полюбил его так же сильно, как она? Светлана Андреевна просто не может это помнить, потому что она этого и не видела.
С того момента жизнь в семье Солнцевых круто изменилась, словно кто-то разом поменял все полюса, оставив лишь один – маленького мальчика с блестящими глазами. Павел-старший больше не пропадал без вести на работе, а все разговоры о делах запирались каждый вечер в шкафу вместе с рабочим костюмом. Света же решила не возвращаться на работу из декретного отпуска. Сын был их общей вселенной, скрепляющим веществом, который превращал разрозненные куски в одно общее целое.
Пашка рос по-настоящему счастливым ребенком. Он любил всех, и каждый был ему по-своему важен и необходим, даже вечно фыркающая на него Настька. Но больше всех…отец. И эта любовь была взаимной. Ревновала ли Светлана? Да о чем вы, как можно тут ревновать! Когда в ее семье теперь поселился небывалый мир, когда она, наконец, чувствует себя нужной дорогим ей людям, и когда два ее самых любимых мужчины так хорошо ладят друг с другом. Хотя «хорошо ладят» - мягко сказано. Они понимали друг друга с полуслова, с одного короткого жеста, словно с легкостью читали мысли друг у друга. Пашка с раннего детства пропадал у отца на работе, нарушая чопорную тишину офисных коридоров своим звонким смехом. Вскоре никто из сотрудников уже не представлял своего рабочего дня без этого задорного мальчишки, словно он был здесь всегда, словно так и должно быть. Что и говорить, Пашка умел расположить к себе кого угодно. И с возрастом эта его черта только усиливалась.
А время неслось…Вскоре наступила пора безумных школьных лет. Первые победы и неудачи, друзья и недруги, встречи и расставания. Но и там Пашка сумел завоевать всеобщую любовь и уважение. Любимец учителей, гордость школы, вокруг него всегда было много людей. Одни стремились быть поближе из своих личных амбиций, однако долго в «друзьях» не задерживались. А кто-то приходил и оставался навсегда.
Сложно сказать, что же было такого особенного в этом мальчике… Что-то неповторимое светилось в его глазах, что-то свойственное лишь ему одному. Он умел видеть то, что скрыто от других – мотивы, стоящие за поступками людей, истинные побуждения, сокровенные желания. Наверное, поэтому у него так легко получалось развеселить, утешить, поддержать, будто он заранее знал, что именно тебе нужно услышать. Поэтому ему было так легко довериться… Ведь он был из тех редких людей, кто не просто миролюбив по характеру, но сам творит мир вокруг себя. Даже там, где его нет.
Со временем Пашке удалось «подобрать ключи» и к недоступной сестре Насте, вскоре они даже стали близкими друзьями. Удивительно, но именно младшему брату эта строптивая девчонка доверяла больше всего, и чем хуже становились ее отношения с родителями, тем сильнее она тянулась к Пашке, несмотря на разницу в почти двенадцать лет. Пашка единственный, кто знал, как тяжело она переживала свою самую большую неудачу. Настькина карьера фигуристки закончилась, так и не успев начаться, но, благодаря упертому характеру, девушка, в конце концов, смогла справиться с поражением и направить силы в совершенно иное русло - в юридическую сферу, которую она, решив пойти по стопам отца, избрала в качестве своих дальнейших ориентиров.
Когда Пашке исполнилось пятнадцать, Настька вышла замуж. Едва ли она стала бы поддерживать отношения с родителями, если бы не брат… А Пашка боролся за мир в семье, упрямо и самозабвенно, насколько хватало его сил. В одну из очередных семейных ссор Настька, не выдержав, наспех покидала в сумку первые, попавшие под руку вещи и, хлопнув дверью, отправилась к своему жениху без намерения когда-либо вернуться. Пашка знал, что на этом все бы и кончилось. Это был бы конец. Тогда он выбежал следом на лестничную площадку, подхватил сестру на руки и вернул обратно в квартиру, несмотря на все ее протесты и угрозы.
- Делайте, что хотите, - серьезно сказал он, закрыв спиной входную дверь - но пока не поговорите, как взрослые люди, я никого отсюда не выпущу. Даже если придется торчать тут всю неделю.
Всем троим пришлось, нехотя подчиниться. А в итоге семейный скандал закончился искренним примирением и взаимным признанием вины. И, как показало время, он был последним, отношение Настьки к родным поменялось в лучшую сторону. Просто-напросто ей нужно было знать, что в этой семье ее тоже любят, что она тоже жизненно необходима для всех. Спустя неделю отыграли свадьбу, и Настька уехала с мужем в другую часть страны.
Затем настали времена долгих междугородных звонков, взаимных подарков и посылок, редких, но долгожданных сборов всей семьи по праздникам и особым датам.
Светлана Андреевна позже много раз прокручивала в голове все многочисленные этапы такой насыщенной и разветвляющийся семейной истории. И каждый раз возвращалась к одному и тому же вопросу: как бы сложилась их жизнь без Пашки, жизнь каждого из них?.. Что если бы она тогда уступила мужу?.. Мир может казаться ярким и разнообразным, наполненным красками всевозможных цветов. Но все это ровно до тех пор, пока не влетит в него он, Солнечный Зайчик. Пока не покажет тебе, что доселе тебя окружали лишь чернота и серость, умело маскирующиеся под радугу.
Но что произойдет, если однажды он погаснет?..
Это был конец августа. Последние теплые деньки уже веяли знакомой осенней сыростью, предвещая скорое наступление нового учебного года. Пашка собирался на второй курс института. Один из бывших школьных друзей однажды закатил прощальную вечеринку; в прошлом году он учился вместе с Пашкой на одном факультете, но вылетел за прогулы и теперь осенью должен был отбыть в армию…
Светлана Андреевна до сих пор не может понять, как ее, всегда рассудительный Пашка мог ввязаться в драку… Тот подонок в результате получил пять лет колонии за непредумышленное убийство. Но Павел-старший этого так и не узнал. Он принял страшную весть с редким присутствием духа, взял на себя решение всех необходимых вопросов и формальностей, молча выслушивал причитания жены и рыдания дочери в телефонной трубке. А спустя полгода после похорон, тихо ушел во сне. Вслед за своим Солнечным Зайчиком…
Основано на реальных событиях.