Небольшое вольное продолжение Саги о Копье. Прошу не относиться ко всему написанному слишком серьезно.
Часть I
Совет богов – явление редкое. Однако, это прежде выдающееся событие постепенно начинало становиться традицией. Так подумал Чемош, зевая украдкой. Затем он бросил быстрый взгляд на Мину. «Хороша!»- невольно подумалось ему. «Ну хватит уже!» – сердито тряхнул головой Повелитель Смерти и честно попытался прислушаться к тому, о чем спорили боги.
- Твои жрецы вчера…!!!
- А кто натравил минотавров на….?!!
- Я требую храм в…!!!
«Все-таки, когда Такхизис с Паладайном были среди нас, все было намного проще!» – тяжело вздохнул Чемош и снова зевнул. Место главы темного пантеона ему занять не удалось, впрочем, это не удалось никому. И теперь эта демократия ужасно действовала любившему тишину Чемошу на нервы. Да, ему также приходилось кричать, требовать прав, выгораживать жрецов, но вот в такие краткие спокойные моменты, когда (хвала хе-хе всем нам) не было ничего, что следовало потребовать, Властелин Мертвых сидел на советах с кислым лицом и размышлял, как ему все это надоело.
- Как торгаши на базаре, честное слово! – с усмешкой сказал кто-то.
- А ты, я смотрю, наслаждаешься, - бросил Чемош через плечо, слегка обернувшись.
- Еще бы! И это боги, которых все так уважают и бояться! – с саркастической улыбкой подтвердил названный гость.
- Не забывай, что говоришь с одним из них! – резко напомнил Чемош.
- Я могу говорить все что захочу. Что вы мне сделаете? Я уже мертв, к тому же вашим же указом моя душа свободна от оков этого мира.
- Так почему бы твоей свободной душе не побродить где-нибудь в другом месте?… - Чемош осекся, вдруг осознав, что стало тихо. Все божественное собрание прекратило перепалку и уставилась на них.
- Может быть это мое увлечение, или мое проклятие – смеяться над богами, - нисколько не смутившись продолжал пришелец.
- Ты испытываешь наше терпение, Рейстлин Маджере! – прогремел Саргонас. – Кто тебе дал такое право? Кем ты вообще себя возомнил.
- Я никто, - покладисто согласился маг. – Но все-таки, я нашел этот мир, в то время как кое-кто дергал от безысходности волосы на рогатой голове.
- Зарываешься! – взвизгнула Зебоим. – Забыл каким пыткам подвергала тебя матушка?!
- Ты, Королева, точно не заставишь меня вспомнить, ибо в этом искусстве никогда с ней не сравнишься!
Шум поднялся такой, что расслышать что-либо стало просто невозможно. Однако, Рейстлину это как-то удавалось. Досталось и Хиддукелю, и Мишакаль и Кири-Джолиту. Да и остальным присутствующим тоже. Только Чемош молчал. Теперь он упивался моментом. Да еще всегда держащиеся особняком боги магии с умеренным любопытством наблюдали за скандалом.
- Остановитесь! – вдруг сказала Мина. Все взгляды обратились к ней. – Бедное дитя (Рейстлина перекосило от таких слов) просто обладает слишком беспокойной душой. Он не найдет мира нигде среди звезд! Он просто ищет свое предназначение. Рейстлин! Ведь ты, кажется, хотел быть богом? Господа, давайте дадим ему то, что он хочет!
Боги застыли, пораженные такими словами. Но затем… Голос Мины звучал в голове каждого… Хиддукель аж прихрюкнул от радости: такую гадость даже он бы никогда не выдумал. Чемош живенько представил себе последствия. У него родился план… Лунитари попыталась возразить, но ее уже никто не услышал. Оскорбленные боги желали возмездия. Этот чародей попортил им немало крови.
- Быть посему! – провозгласил Саргонас. – Рейстлин Маджере, отныте ты возвращаешься на Кринн как бог!
- Что я вам такого сделал плохого? – попытался оправдаться маг, но два десятка божественных рук уже соединились, создавая мощнейший энергетический поток. Рейстлин попытался уклониться, исчезнуть, но все было напрасно. Сила забурлила внутри него, возвращая давно забытые желания и стремления. Он с удовольствие бы продолжил блуждать между миров, но ЭТО было сильнее. Когда наконец поток прекратился и сдавленный стон Лунитари: «Что же вы наделали!» ознаменовал завершение превращения, Рейстлин открыл глаза, живые и в то же время нет и критически себя осмотрел. Он по-прежнему оставался высоким худым мужчиной с неестественно желтой кожей, однако костюм: синяя мантия и оранжевая жилетка на меху, прическа: судя по ощущениям высокий хвост на затылке и явно превышающее потребности мага количество сумочек и кошельков на поясе, являли собой нечто подозрительное. В голове Рейстлина зародились смутные сомнения…
- Теперь ты бог, Рейстлин, - сказала Мина. – Повелитель кендеров.
Исполненный неземной муки стон был для всех присутствующих самой сладкой музыкой.
- НЕЕТ! Прекратите! – Рейстлин обхватил голову руками и с воем сполз на землю. Травка, солнышко, все это, что он (будучи богом) снова видел четко и ярко, в другое время хоть ненадолго заинтересовали бы его, но сейчас он мечтал лишь о том, чтобы замолчали те голоса, что звали его непонятно откуда.
«Дорогой бог, ежели конечно есть бог что слушает кендеров, а я все таки надеюсь, что такой найдется ну хоть разик, потому что мне никак без него не обойтись…..»
«…мой непутевый сын совсем не может пользоваться отмычками….»
«…меня вчера выгнали из города, и не пускают, а я так хотел дорассказать шерифу историю о….»
Голосов было не слишком много, кендеры не отличались набожностью никогда, но все же они сводили Рейстлина с ума. Наконец он потерял сознание.
- Странный человек! – сказал Роланд.
- Он похож на кендера, - подтвердила его спутница Ильмени. Двое кендеров склонились над ним. Маг, открывший было глаза, старательно зажмурился и попытался отползти.
- Дерганный он какой-то!
- Я как-то встретил жрицу Мишакаль, она была ужасно важная, но все же сказала, что если человек ведет себя странно, надо прочитать молитву и тогда…
- Не надо, - жалобно попросил Рейстлин, поднимаясь на локтях.
- Думаешь, меня боги не услышат?
- Нет, что ты как раз наоборот….
- О, внутри тебя демон! – захлопала в ладоши Ильмени. – И ты не хочешь, чтобы кто-то его изгнал! Да?
- Можно и так сказать… - чародей вдохнул и наконец решился: - Меня зовут Рейстлин и я бог кендеров.
- Да ладно? Во, отпад! Ильм, мы нашли кендерского бога! А ты говорила мы ошибка природы!
- Никогда не слышала о боге по имени Рейстлин, - скептически фыркнула кендерша.
- Я новенький, - маг изобразил улыбку.
- Каждый день новые боги появляются! – еще больше развеселился Роланд.
- Это и подозрительно! А докажи! Соверши что-нибудь божественное!
- Не буду я вам ничего доказывать, - обиделся Рейстлин. Нет, это надо, его собственный народ не признает!
- Это правильный ответ, - неожиданно произнесла Ильмени. – Боги они все жуть какие гордые!
- Я не гордый. Я вообще не собирался становиться богом. Меня заставили.
- Зачем им это?
- А чтобы кто-нибудь за вами непутевыми присмотрел…
Рейстлину вдруг стало очень легко. Он предложил своим новым знакомым сесть поближе и начал рассказывать. Как был магом, причем неплохим (подробности опускаются)), как умер и бродил среди звезд, как ему стало скучно и он разругался с богами (настоящий кендерский поступок – одобрил Роланд) и как они его за это наказали.
- Они считают нас наказанием? – горестно спросила Ильмени.
- А вы и будете наказанием,… Для них, - на лице Рейстлина заиграла та жутковатая улыбка, которая выбивала из колеи большинство смертных почти сотню лет назад. Только теперь она принадлежала не перспективному молодому чародею. Эта была усмешка бога.
Часть II. Сделка.
Опять совет. Только на сей раз Чемошу было за что бороться. Его последний храм в Утехе разрушили недовольные жители, так как его жрецы… якобы… якобы… ну, в общем по абсолютно непроверенным слухам, воскрешали мертвых.
- Я требую, чтобы у меня был хоть один храм!!! – безаппеляционно, как взбесившийся попугай, орал Повелитель Смерти, не изменяя ни пункта в требовании. Уж чего-чего, а терпения у него хватало. В конце концов, остальным богам надоело слушать заунывные вопли.
- Ладно, - слились в общий хор их голоса, - будет тебе храм, если ты найдешь для него место. А то в Утехе это строить… уже как-то… О! НЕХОРОШО!
- Построю в Палантасе, - ни медля ни секунды, решил Чемош.
- Не пятнай светлую память моего супруга! – рявкнула Мишакаль.
- Ну, в Нераке.
- Мне кажется, моя ненаглядная жена была бы против, - ехидно возразил Саргонас.
- Устричный.
- Ага! Рыбаков моих искушать будешь?! – возвопила Зебоим.
- Устройся где-нибудь в горах – никому мешать не будешь, - внес конструктивное предложение Кири-Джолит.
- Только подальше от моих гномов, - угрюмо буркнул Реоркс.
Но Чемош и сам вообразил, как его жрецы ,путаясь в мантиях, лазают по круче, аки горные козлы, да еще убегают подальше от любого намека на присутствие гномов… Н-даа… И тут Чемош вспомнил об одном милом месте, которое не будет оспорено ни одним богом, ну разве что… «с этим как-нибудь столкуюсь, решил он», и бросив: «Скоро вернусь», исчез из зала заседания. Скатертью дорожка – висело в воздухе.
На первый взгляд городок представлял из себя идиллическое местечко: аккуратные деревянные домики, ухоженные газоны, уютный дым из труб. Маленькие жители то и дело сновали по площади туда-сюда по своим делам, и радостная улыбка не сходила с их лиц. У края же площади возвышалось странное строение напоминающее сарай с высокими потолками: без окон с единственным дверным проемом, правда украшенным затейливой резьбой. Деревянная крыша напоминала по структуре чешую дракона и была выкрашена во все цвета радуги. К зданию вела синусоидальная аллея, обрамленная эльфийскими кедрами пополам с чертополохом. На стоящего Чемоша накатила волна местной молодежи, и так же внезапно отхлынула. Бог смерти не сразу заметил, что у него пропали обе пряжки на ботинках. Стряхнув с себя оцепенение, он решительно двинулся к сараю. Внутри было не менее необычно, чем снаружи. Три стены передней были сплошь закрыты художественно топорщащимися ветками кустарника, на которых в большом количестве висели разнообразные предметы. Жители то и дело заходили, вешали что-то, а что-то снимали и уносили. Заднюю же стену украшало рисованное изображение изящных песочных часов. По средине комнаты помещался алтарь, покрытый зеленой скатертью, с золотой тарелкой, двумя массивными золотыми канделябрами. На тарелке так же лежали постоянно заменяющиеся пожертвования. Чемош приблизился к нему и рассмотрел повнимательнее: скатерть была вмурована в камень чуть ли не на всю толщину, блюдо и подсвечники прибиты здоровенными гвоздями. Видимо только по этому, они до сих пор были здесь. Ибо это был город Кендермор, столице кендерского народа.
Чемош требовательно постучал по тарелке. Ему ответил сонный голос: «чего стучите? Опять ерунда какая? Заклинание из-за вас дочесть не могу». Чемош постучал еще раз. Кто-то сдержанно выругался, и пред лицом повелителя смерти предстал Рейстлин собственной персоной, в фиолетовой мантии с зеленым поясом.
- Милый прикид,- хмыкнул бог смерти.
- Стараюсь быть современным. Как, впрочем, и ты. Вот уж не ожидал, что откажешься от этих жутких пряжек… Ну, ближе к делу, - оборвал ответную колкость новоиспеченный бог.
- Я храм хочу, - взял дракона за рога первый.
- Все хотят.
- Но мне негде его строить. Территория уже переделена проклятыми частными собственниками. И никто меня ни хочет пускать. Никто, кроме… - долгий выразительный взгляд на «проклятого частного собственника».
- А что мне за это будет, - Боги прекрасно понимали друг друга.
- А что ты хочешь?
Рейстлин задумался, а потом ответил:
- В принципе, я не отказался бы от помощника в моем нелегком деле. Ты строишь Храм на моей территории, а в ответ я попрошу сущую мелочь… Видишь ли… Мне нужна одна вещь, принадлежавшая прежде Паладайну… Света от нее хочу набраться, хе-хе.
- И что же это за вещица?
- Амулет Отречения, - просто сказал Рейстлин.
- И это ты называешь сущей мелочью?! Я вообще не думал, что она существует! – воззвал к невесть чьей совести Чемош.
- Конечно, существует. В стародавние времена Паладайн был юн и горд. Его горячее сердце жаждало победоносных битв, вот он и создал этот амулет, способный превращать богов в смертных. Но едва создав, он устрашился своего творения и попытался тайно растворить его в Хаосе. Но у Хаоса были другие планы на этот счет. Предвидя, что Амулет еще намутит воды, он не стал его растворять, а отдал на хранение своей младшей дочери. Где этот Амулет и посейчас лежит.
Чемош задумался, какую бы клятву стребовать с Рейстлина, чтобы тот не применил этот амулет собственно против него, Чемоша.
- А что это за младшая дочь? И главное, зачем этот Амулет тебе?
- Если бы знал, не стал бы с тобой связываться, - нахально заявил Рейстлин. – А насчет зачем… - Он обвел рукой храм. – Мне надоело это все… И тяжело. Невероятно тяжело… Столько просьб, столько судеб на кону. Я устал держать их все на своих плечах. Я хочу совсем другого. Покоя. Тишины. Свободных странствий средь звезд. И я не намерен применять его против кого-то. Против бога без храма во всяком случае. Мне нечем клясться, но пусть слово мое будет нерушимо.
- Чтож. Я поверю. – бог смерти принял решение. – Будет тебе Амулет.
И ослепительно якркая молния, затмившая даже свет дня ознаменовала крепкое божественное рукопожатие.
Часть III. Странствия Чемоша.
Только когда радостное возбуждение «у меня будет храм! И без вашего согласия, божественные зануды!» немного утихло, Чемош в полной мере осознал, во что он собственно вляпался. Надо найти то, что фактически не существует, не имея ни примет ни крохотного образца энергии задача нелегкая даже для бога. А если ко всему учесть, что его охраняет пусть как выразился Рейстлин «младшая», но богиня, так и вовсе почти невозможная. Но Чемош не падал духом. Довольно быстро он сообразил, что такая могущественная вещь тем более под охраной не может не привлечь к себе внимание смертных, обязательно породив какую-нибудь бредовую легенду про всепоглощающую пещеру или ненаходимый лес… Точно! Ненаходимый лес! Если Вайретская Башня и не была пристанищем Амулета, то уж точно там хранили сведения обо всех подозрительных местах. Туда бог смерти и отправился в первую очередь.
Точность перемещения конечно оставляла желать лучшего. Там, где по его предположению должен был находиться Лес, Чемош узрел лишь развилку дорог, посередине которой стоял камень, отдаленно похожий на рычажные весы. Бдительный Солинари охранял свои владения от вторжения непрошенных богов. Или просто график перемещений Леса кардинально поменялся. Однако, о своем промахе Чемош нисколько не пожалел, став свидетелем прелюбопытного инцидента. По дороге, спотыкаясь бежал человек, из последних сил таща на спине тяжелый мешок. Лицо его было мокрым от пота, длинные волосы облепили впавшие скулы. Вдалеке вздымая пыль копытами, неслась когорта всадников. Расстояние сокращалось, и беглец не мог этого не понимать. Силы оставили его. Он тяжело свалился, обхватив руками камень. Потом с каким-то обреченным спокойствием медленно развязал мешок, достал оттуда безмерно дорогой изящный золотой кубок и поставил на камень.
- О, Хиддукель! – воззвал мужчина. – Если правда ты считаешься покровителем воров, прошу, помоги мне! Не по злому умыслу, но только по причине того, что мне нечем кормить мою жену и малолетнюю дочку. Если меня поймают, они умрут с голоду! Прошу…. – голос сорвался. И остался без ответа. Хиддукель не любил неудачников.
Самообладание оставило беглеца. Он тяжело облокотился на камень и заплакал. Всадники все приближались.... Но тут произошло то, чего мужчина никак не ожидал. Эфемерный, полупрозрачный образ златокожего человека с высоким седым хвостом на затылке, в странном балахоне, словно бы сшитом из множества маленьких лоскутков, раскинул руки над несчастным страдальцем. Всадники подъехали почти вплотную. Парализованный страхом, тот не мог даже пошевелиться. Преследователи его даже не заметили. Снабжая свою речь отборными трехэтажными ругательствами, они пытались выяснить друг у друга, куда же подевался этот мракобесов вор. Не сквозь землю же провалился. Наконец, смирившись с потерей, всадники умчались, на ходу придумывая, что бы наврать барону или кто там ими руководил. Полуживой, вор поднялся, с трудом удерживаясь на подгибающихся ногах. И столкнулся лицом к лицу со своим спасителем.
- Кто ты? – только и сумел выдавить он.
Незнакомец улыбнулся мудрой, всепонимающей улыбкой.
- Ты должно быть бог! – мужик упал на колени. – Я не знаю, как благодарить тебя!
- Я возьму это, - призрачная рука поднимает с камня золотой кубок. Тот также становится полупрозрачным и с поразительной быстротой исчезает в одной из многочисленных сумок на поясе. – Знай же, смертный, что твой дар был принят и твое желание исполнено. Иди с миром и расскажи всем о Пресветлом Рейстлине.
- Спасибо, спасибо… - вор попытался поцеловать краешек божественного плаща, но перед ним уже никого не было.
Чемош все-таки добрался до Вайрета. Чуть больше концентрации и Башня возникла перед ним. Величественные стены, поражавшие юных волшебников, спешаших на Испытание, на бога смерти не произвели ни малейшего впечатления. Пара шагов – и он во дворе. Двор как было заведено еще пару веков назад был затянут иллюзией : каждый, кто входил сюда видел лишь себя и своих спутников, если таковые имелись, не замечая никого иного. На Чемоша эта магия естественно не распространялась. Он видел около трех десятков лиц: взволнованных, сияющих надеждой, сосредоточенных… Чем этот парнишка привлек внимание бога, тот сам потом с трудом мог объяснить. Чуть полноватый с добродушным лицом, которое в данный момент было омрачено неподдельным испугом.
- Ты боишься? – спросил у него Чемош, присаживаясь рядом на лавочку.
- Да, господин, - не стал скрывать тот. – Я посредственный маг. Ярморочный фокусник, а не чародей. Они точно убьют меня! Ни один бог магии не согласится покровительствовать такому рохле, как я! – а в глазах уже откровенная паника.
- Я открою тебе секрет, - видимо бредовая авантюра с Амулетом стала причиной появления в голове Чемоша не менее бредовых фантазий, которыми он и поделился с перепуганным учеником. – Существует еще одна Луна. Она не висит на небе как все остальные. Она появляется там только осветить путь взыскивающим ее! Это полосатая луна Рейстлина!
- Рейстлин! Великий и легендарный архимаг! – тут же оживился юный чародей. – Неужели он теперь помогает в изучении магии?
- О, да, - вечный закон: «соврал- ври дальше» заставлял Чемоша придумывать все новые подробности. – За потрясающие заслуги он был произведен в статус бога! И каждый, даже на первый взгляд слабый маг, может обратиться к нему за советом и помощью!
- Господин, расскажи, как к нему обратиться! – ученик для убедительности подергал бога за рукав.
- Ты можешь просто прошептать в тишине его имя, но… - как известно разыгравшуюся фантазию унять ой как трудно: - Лучше возьми бубен и стуча внего, пробеги вокруг Башни с громким кличем: Во имя полосатой Луны и Пресветлого Рейстлина, помоги в моем нелегком деле!
- И поможет?
- Попробуй.
Бог смерти открыл первую книгу – замшелый том, едва не разваливающийся от старости. Похоже, только магия еще держала ветхие страницы вместе. Ему пожалуй в первый раз за всю вечность было стыдно. Все эти глупости про полосатую луну, бубен… Ну где он набрался подобного ребячества? Стараясь отвлечься от невеселых мыслей, Чемош перевернул еще одну страницу.
«Холмы живых мертвецов (редкая чушь!)… омраченный лес (ну куда без него?)… пустыня невозврата (любопытно но сомнительно)… буквы мелькаю перед глазами, снабжая бога смерти обилием никому не нужной информации. «Дерево радости, пещера вечной музыки, скала прощения….» Время давно перевалило за полночь. Стоп! Чемош вернулся на несколько страниц назад. Пещера вечной музыки. «В глухом лесу, в Соламнийских землях, что до сих пор хранят память о великом Хуме… из пещеры той всегда льются звуки дивные, умягчая злые сердца, даруя отдых напряженному разуму…» Из окна дохнуло ночным ветром, который принес собой далекий стук шаманского бубна… «Ни один смертный не может приблизится к пещере. Не потому, что стена или ветер не пускают его. Просто укаждого внезапно находится множетво куда более неотложных дел». Вот оно! Идеальное место, чтобы что-то спрятать!
Не делая различия между днем и ночью, Чемош немедля отправился в Соламнию. Утром служители библиотеки найдут раскрытую книгу и поразятся чьей-то неаккуратности, но право, какое богу дело до таких мелочей?
Маленькая деревенька на окраине леса встретила его темными проемами окон. Все давно погрузилось в сон. Поэтому в ругани заспанного хозяина, что со свечой в руках вышел навстречу всклокоченному незнакомцу в черном камзоле не было ничего удивительного. На возмущенное: да ты хоть знаешь кто я?! Мужик не менее возмущенно ответствовал, что хоть Паладайн на Такхизис верхом. Ему дела до этого нет. Чемош едва удержался, чтобы не прикончить нахала на месте, запоздало вспоминая, что разбуженный смертный неадекватен и непочтителен по определению. Он все-таки добился от мужика, где согласно местным преданиям находится пещера, перед этим выслушав множество предложений, куда ему стоит сходить, из которых «в Бездну!» было самым невинным.
И вот он лес. Из его чащи тянуло Силой. Не заметить ее было невозможно. Сила притягивала как магнит. И действительно играла музыка. Нежная, легкая, светлая. Но почему-то, чем ближе Чемош приближался к ее источнику, тем отчетливее ему казалось, что со всей этой канителью он совсем забыл о своих прямых обязанностях, что души жаждут справедливого суда, в то время как он мотается неизвестно где… С трудом ему удалось убедить себя, что будучи богом, он вполне может делать 2 дела одновременно. Тогда музыка стала нашептывать, что вся эта канитель бесполезна, лучше открыть души для чистой, настоящей любви. «Кого ты любил, Хозяин Смерти? – пели струны. – Может, это и есть твоя судьба?». Но копаясь в слабостях нового пришельца, магия этого места не учла всех возможных реакций на свое предложение.
- Я обрету небывалую силу, если достану Амулет! Она снова будет мной восхищаться!, - страстно прошептал Чемош и сделал шаг. В момент сопротивление будто исчезло. И бог смерти увидел Пещеру. Вход в нее был затянут сверкающей всеми цветами радуги мистической завесой. А на пороге сидела женщина. Сейчас она очень отдаленно напоминала цветущую, уверенную в себе богиню, блистающую на многочисленных советах. Усталая, утомленная, поблекшая. Отблеск бесконечной печали в бессмертных глазах до крайности усугублял это впечатление.
- Я знала, что один из вас когда-нибудь придет сюда, - грустно сказала она. – Но я никак не ожидала, что это будешь ты.
- Шинарэ. Младшая дочь Хаоса, - Чемош слегка поклонился. – Что сделало с тобой это служение.
- Это воистину мука. Ты не представляешь, сколько сил мне приходится прилагать, чтобы выглядеть достойно в глазах остальных. Чтобы никого из вас не допустить сюда.
- Ты устала. Амулету нужен новый хранитель.
- Нет! – взвизгнула богиня с почти маниакальной интонацией. – Я не отдам его! Ни тебе! Никому!
Битва богов может уничтожить мир. Ей было все равно. Она нанесла удар первой. Чемош мог только обороняться. Его ответный выпад отбросил Шинарэ в ближайший дуб, но она вскочила и снова пошла в наступление. Если бы как-то можно было проскочить мимо разъяренной богини, Чемош сделал бы это. Но она охраняла свое гнездо по всем правилам, не позволяя противнику даже приблизится к заветному крыльцу. Полностью сосредоточенный на битве, Чемош не заметил, как разноцветная завеса над входом исчезла. Мгновение спустя он услышал в своей голове голос: «Прекрасно сработано. Ты сдержал обещание. Теперь я сдержу свое. Давай руку…».
- Остановись, безумная! – крикнул бог смерти Шинарэ. Та, чувствую подвох, застыла как вкопанная. – Подавись ты своим Амулетом!
Она гордо вскинула голову, нахохлившись, как курица только что отогнавшая от цыплят злого ворона. Чемош ухмыльнулся и исчез, последовав за Рейстлином.
Чуть позже Шинарэ поймет, что ее обманули. Но уже ничего не сможет изменить.
- Так вот значит, как ты устроился. – Боги стояли в уютной комнате с деревянными стенами, обставленной с мрачноватой роскошью. Чуть приоткрытый шкаф черного дерева, из которого выглядывали разноцветные балахоны. Резная кровать с балдахином, два кресла черного бархата с серебряными подлокотниками около небольшого столика, шкура медведя на полу. Якрко пылает камин, распространяя приятное тепло.
- Могу я хоть дома почувствовать себя самим собой? - пожал плечами Рейстлин. Сейчас он был в привычной черной мантии, о новой работе напоминал лишь хохолок на голове. – Вина?
- Не откажусь.
Один взмах руки Рейстлина и на столике появляется бутыль выдержанного эльфийского и два бокала. Чемош наполнил их благородным темно-красным напитком.
- За наше долговременной сотрудничество! – они чекнулись. Бог смерти поднес бокал к губам, сделал глоток, и тут рука его застыла.
- Ты ведь все знал с самого начала, - задумчиво произнес он. Лицо Рейстлино приняло выражение «сама невинность».
- Ты о чем?
- Не притворяйся. Ты знал и о пещере, и о Шинарэ.
- Чтож, я не привык обманывать друзей, - это прозвучало с едва уловимой издевкой. – Первые дни моего божественного существования были невыносимы. Слышать эти несуразные молитвы, одна глупее другой. И я стал искать способ вернуть себе покой. К моим услугам была информация, недоступная прежде. И я узнал про Амулет. Не понимаю, почему ни один из богов ни разу о нем не задумался. Дальше – дело техники. Одна ночь в Вайретской библиотеке – ничтожная цена за такое знание.
Чемош чуть заметно кивнул.
- Но задача оказалась немного сложнее, - продолжал тем временем повелитель кендеров. – Завеса и полубезумная стражница. Взломать защиту одновременно отбиваясь от нее было невозможно. Но тут мне подвернулся ты.
- Использовал меня в качестве отвлекающего маневра.
- Но зато теперь все довольны. У меня есть Амулет. Для тебя и твоих последователей навечно открыта моя земля.
- Ты мог бы сказать мне все сразу, - проворчал Чемош.
- А ты бы тогда согласился? – хитро прищурился его собеседник. Чуть подумав,бог смерти решил, что сильно в этом сомневается.
- Что сделано то сделано. Когда ты собираешься отречься? – он чуть пригубил вино. Рейстлин изящным жестом вытряхнул из рукава медальон на золотой цепочке, постоянно меняющий свои очертания, будучи то связкой клыков, то янтарной капелькой, то безвкусной аляповатой бляхой, усыпанной самоцветами.
- Я передумал, - вроде бы он сказал это совершенно будничным тоном, но Чемош почему-то чуть вздрогнул. – Эта вещь изменит мир.
- Ты хочешь изгнать их всех, как когда-то собирался? – бог смерти искренне надеялся, что его это не коснется.
- Все не так просто. Паладайн был далеко не дурак. Отречение- очень длительный процесс, по частям отбирающий силу и рассеивающий ее в окружающем мире, чтобы Равновесие не было нарушено. Ускорь его хоть немного – и последствия могут быть непредсказуемы. Так что пока один из богов будет ждать своей участи, все остальные сотню раз сумеют со мной разобраться. Но зато отменить Отречение нельзя, даже уничтожив Амулет. Поэтому богам придется считься с моим мнением. Никто из них не захочет пожертвовать собой ради моей ликвидации. Паладайн был последним самоотверженным глупцом.
- А ты не растерял своей рассчетливости даже после смерти.
- Приятно слышать твою похвалу. Но и ты восхитил меня, Хозяин Могил! А именно твоя полосатая луна. Честное слово, никогда так не смеялся. И есть у меня впечатление, что мы о ней еще услышим! – Рейстлин с тихим звоном тронул своим бокалом бокал Чемоша и залихватски подмигнул, точь в точь как закоренелый кендер.
Часть IV. Сага о Полосатой Луне
;Время шло, но Рейстлин не торопился сообщать богам о счастливом обладании Амулетом. И вообще не напоминал им о своем существовании. Тем временем в Кендерморе появился храм Чемоша. Жрецы заселили его пусть и без особой охоты но и без особого протеста. Сначала все шло хорошо. Кендеры нисколько не возражали против этого строительства. Они вообще редко задумывались о смерти. Но мрачная каменная громада даже на этот беззаботный народ производила гнетущее впечатление, поэтому кендерморцы старательно обходили храм стороной. Но как известно, то что каждый день маячит перед глазами постепенно перестает быть страшным и пугающим. И уже можно было заметить венки из цветов на украшающих вход каменных черепах, мифические же чудовища встречали рассвет с яблоками в зубах и цветастыми ленточками на шее. Первые дни жрецы с возмущением срывали богохульственные, по их мнению, украшения, но тут в храм вошел первый осмелевший кендер. Вот тут-то и пропали с алтаря артефакты. Конечно, утварь жрецам со всяческими извинениями вернули, но на этом последователи Чемоша сдались. Монументальную дубовую дверь, ведущую в тайные помещения, забрали чуть прогнившими досками, заперли на до того простой замок, что ни один кендер не польстится и для пущей надежности приделали с той стороны проржавевший засов, чтобы сдвинуть которой нужна была драконидская (ну или магическая) сила. Оно и понятно – любое другое средство обороны совершенно не эффективно против кендеров, к тому же ставит смертоносные ловушки Рейстлин запретил. Следуя мудрому примеру соседа, Чемош самолично проследил, чтобы подсвечники, черепа и ритуальные сосуды были накрепко приколочены к алтарю. Даже дерево для приношений появилось – засохшая страшноватого вида здоровенная белая коряга, торчащая из кадки с землей.
Кендермор вернулся в привычное состояние динамического равновесия. Существование на одной территории сблизило Рейслина и Чемоша, они стали если не друзьями, то приятелями и нередко захаживали друг к другу глотнуть холодного эльфийского (или еще чего покрепче), в то время как жрецы (у повелителя кендеров они тоже появились – те самые Ильмени и Роланд, что обнаружили наличие у их нации собственного бога), совершали чудеса в честь своих покровителей.
И вот однажды традиционные посиделки прервало появление в храме Рейстлина двух чем-то взбудораженных кендеров.
- Слушайте, - начал один, обращаясь к Ильмени, - а как вы чудеса творите?
- Магия, - таинственно ответила молодая жрица. – Наш бог дает нам силу для их совершения.
- Здорово! А ты говорил – полночь, жуткий обряд, бочка крови, - кендер толкнул в бок своего спутника.
- Да проще бочку крови достать! – парировал тот. – Повелитель уже обзавелся жрецами…
- Ну… Не думаю, что вы будете лишними, - вмешался Роланд.
- Но это будет уже не оригинально! – горестно возопил кендер, бывший, похоже, большим спорщиком. – А никто другой нас точно не возьмет!
- А возьмут, - просто по привычке возразил его товарищ.
- Ну кто? Кто?
- А хотя бы… В соседний храм!
- Правда! Это интересно! Там еще не было кендеров – жрецов! Пошли скорее!
Воодушевленные этой идеей, кендеры перекочевали в храм Чемоша. Не обращая внимания на традиционные темноту, пыль, паутину и прочую атрибутику, не забыв украсить дерево золотой цепочкой, в которой один из жрецов с воплями опознал свою собственность, кендеры подошли к алтарю, преклонили колени и вежливо постучали по стоящему на нем бронзовому кувшину.
Как ни странно, их призыв был услышан. Чемош был весел и непривычно благодушен. Выслушав сбивчивую просьбу взять во служении, он зловеще расхохотался и к священному ужасу жрецов, приказал тем обучить новеньких.
К жреческому делу кендеры оказались на удивление способными и вскоре с гордостью носили черные мантии Посвященных Чемоша. Висящие на ярком поясе цветные сумочки, от которых никогда не откажется ни один уважающий себя кендер, придавали им колоритный, пусть и не соответствующий мрачной ужастности их положения вид.
К вящему неудовольствию небожителей, культ Рейстлина становился известен по всему Кринну со скоростью распространения кендеров. И хотя большинство населяющих его народов отнеслось к новой религии как к очередной кендерской выдумке, желающие проверить истинность этой легенды на практике находились всегда. Чаще всего это были отчаявшиеся люди, готовые поклонится кому угодно, лишь бы помогло. Радея о своем престиже, Рейстлин нередко снисходил до их молитв, но прекрасно понимая, что личное появление божества в ответ на всякую жалобу никак не соответствует его статусу, он существенно расширил свой жреческий аппарат. Странствующие жрецы-кендеры в разноцветных балахонах охотно помогали нуждающимся, но таких безумцев все-таки было немного.
А вот один человек воспринял их появление как Знак Свыше. Бывший вор с почтением принял жрецов в своем доме, поведав им, как однажды Пресветлый Рейстлин спас его от преследователей, обмолвившись, что на том перекрестке и поныне стоит камень, ставший для облагодетельствонной семьи святыней. Кендеры совершенно серьезно совершили к камню паломничество, возложили цветы и просто прониклись идеей, что послужило причиной появления позже неоднократно проверяемого слуха, что если с чистым сердцем возложить дары на камень у перепутья, то можно просить все, что пожелаешь. Так Рейстлин стал Хозяином Перекрестков, в равной мере почитаемым путешественниками и ворами. Последнее обстоятельство совершенно выводило из себя Хиддукеля, в одночасье обнаружившего, что у него появился довольно серьезный конкурент. Другие боги не разделяли его опасений: «Все кендеры – воры и путешественники, вот они ему и поклоняются. Право, какое тебе дело, кому поклоняются кендеры?». На самом деле, они просто не хотели признавать, что задуманное как наказание возвышение Рейстлина приносило совершенно противоположные ожидаемым результаты. Вопрос о профпригодности бога кендеров был поднят Советом только после того, как тот замахнулся на незыблемую прежде монополию: магическое искусство.
Началось все с одного единственного молодого чародея. Он прибыл в Вайрет по приглашению Конклава, не обладающий особым талантом и не могущий похвастаться добрым отношение наставников. Но во время Испытания почтенными архимагами в нем был выявлен необычный феномен: юноша мог одновременно взывать ко всем трем богам магии, черпая силу в равной мере из всех источников. Все бы ничего, если бы некоторые заклинания при приложении разной энергии работали совершенно по разному, а смешение оных приводило вообще к якобы невозможному эффекту. Каждый же в отдельности поток был слишком слабым для сотворения мало-мальски сложных чар. В общем, с Испытания его сняли. Сказали, что нужно посоветоваться, продолжим завтра. Оставшись наедине с самим собой, юный маг с отчетливой ясностью осознал: боги магии слишком ревностно стерегут незыблемость волшебной системы. И он не переживет завтрашнего дня. Родственникам потом расскажут, как он не выдержал Испытания и погиб. Все просто и естественно. Самым правильным было бы бросить все и уехать, отказавшись от магии. Но он слишком долго шел к своей цели, он действительно хотел служить Искусству…
Во дворе дружно грянули в бубны. Нелепая фантазия Чемоша о полосатой луне пришлась по вкусу зеленым оболтусам, ибо давала дополнительную надежду на благоприятный исход. Говорят, один раз злой и заспанный глава Конклава Даламар, высунувшись в окно Башни, прокричал: всем зачет! Только заткнитесь! И действительно, на следующее утро, хотите верьте, хотите нет, все «шаманы» благополучно прошли Испытание.
Наш чародей застыл, прислушиваясь. Конечно, он знал об этом суеверии. Но никогда не мог даже предположить, что суеверие окажется его последней надеждой. Он решился. Ни в какой бубен он стучать естественно не стал. Просто опустился на колени и тихо попросил:
- Великий Рейстлин, если ты действительно существуешь, если ты меня слышишь, помоги….
И этот тихий голос отчетливо прозвучал среди множества невнятных воззваний, которые святой покровитель кендеров уже привык считать ненавязчивым шумом в окружающем пространстве. Он оторвал голову от книги, которую читал, чуть слышно вздохнул.. и, чего давненько не случалось, лично переместился к молящемуся.
Худая изящная рука осторожно заправила за ухо мага выбившуюся прядь волос:
- Как тебя зовут?
- Я Арканас, господин, - юноша робко поднял глаза. Перед ним стоял сам легендарный архимаг Рейстлин в черной бархатной мантии. Только почему-то с совершенно кендерской прической.
- Ты призывал меня? Я слушаю.
- Это все-таки правда? Теперь ты покровитель учеников-волшебников? Ты бог?
Собеседник улыбается чуть загадочно.
- Вообще-то моя специальность: авантюристы и искатели приключений, но твой призыв был слишком искренним, чтобы на него не ответить.
- Глядя на тебя, господин, я вижу, к чему должен стремиться настоящий маг!- горячо воскликнул Арканас. Закончил тихо и печально: - но я этого никогда не добьюсь. Я умру во время Испытания. У меня слишком необычный талант…
- Вижу, - прервал его бог. – Я все вижу. Но не позволю им избавится от тебя. Доверься мне. Все будет хорошо. – И с этими словами исчез.
Рейстлин вернулся в храм, чувствуя все нарастающее раздражение. Эти заседатели Конклава с замшелыми мозгами только и могут уничтожать все необычное и неформатное. Даже Даламар, и тот рад выслуживаться перед Нуитари! Он вспомнил самого себя на месте этого мальчика. И твердо решил, что тот продет Испытание.
Арканас не спал почти до рассвета. Ему хотелось верить. Но вдруг это всего лишь галлюцинация, и эта ночь - последняя ночь в его жизни? Только к рассвету юноша смог забыться беспокойным сном.
И вот он снова у заветной двери. По торжественно суровым лицам Конклава, Арканас понимает, что все понял верно. Но находит в себе силы с гордо поднятой головой переступить порог.
Он оказывается в огромном темном зале. Стены теряются во мраке. Ни ворот, ни даже крошечного люка в полу. Только окутанный зловещим красным светом круг из камней. Арканас приближается к нему: это не вполне круг, а тринадцатиконечная звезда. Один из изумрудов ее составляющих выбит из своего гнезда. Не видя другого выхода, маг подталкивает камень сапогом на законное место. По рисунку пробегает стремительная огненная змейка. Пламя разрастается, заставив юношу отшатнуться, и перед его глазами предстает огромный чешуйчатый демон с пустыми дымящимися провалами вместо глазниц.
- Умри ничтожный! – ревет мерзка гадина. Демону ничего не стоит раздавить человека одной лапой, но он наслаждается эффектом.
- Как выдумаете, уважаемые коллеги, - спросила наблюдавшая Испытанием чародейка Белых мантий. – Какой выход был бы наиболее правильным для испытуемого?
- Попытаться договориться? – робко предположил алый маг. – Демоны разумны….
- Зарезаться кинжалом последней защиты, - мрачно пошутит черный.
«Что мне делать? Что делать» – Арканаса охватывает паника. Жить хочется как никогда прежде.
« Расслабься. Доверься мне».
«Просто довериться?»
«Не сопротивляйся…»
Чародей покорно опускает руки. Демон продолжает выкрикивать оскорбления: не часто ему доводится поглумиться над смертными. Демон был сыт и силен, но это оказалась его последняя ошибка.
Арканас чувствует, что его тело ему больше не принадлежит. Кисти начинают плести сложнейший узор. С губ срываются слова, жуткие и прекрасные одновременно. Сила, не человеческая, но много превосходящая человеческую бурлит в его жилах. Не надо быть гением, чтобы понять: это магия высшего разряда, никогда бы не покорившаяся ученику…
Члены Конклава растеряно наблюдают, как демон, настоящий, не иллюзорный, демон из Бездны, корчится в коконе из синеватых огоньков. Внезапно они потеряли возможность видеть, что происходит в зале. Всего на пять минут, но этого было достаточно, чтобы….
Арканас вышел в коридор с победоносной улыбкой. На нем красовалась ярко-синяя мантия, а на груди висел полосатый деревянный медальон. Ни у кого не оставалось сомнения, что Испытание парень прошел. Другой вопрос: как? Арканас не стал мучить экзаменаторов:
- Я отрекаюсь от всех трех Лож и посвящаю свою жизнь служению Полосатой Луне! – выпалил он. – И сегодня же уезжаю в Кендермор!
- Я думал, это детская сказочка, - протянул алый маг.
- Которая тем не менее ужасно мешает спать в пору Испытаний, - проворчал черный.
- Одумайся! – попыталась вразумить его белая. – Наши небесные повелители не потерпят дикой магии!
- Они и так хотели меня убить, - резонно возразил юноша. Не говоря больше не слова он покинул Башню. Маги долго наблюдали его фигуру, пока Арканас с гордо расправленными плечами шел через Лес.
- Прости, что без стука, - Чемош возник в кресле прямо перед Рейстлином. – Но дело действительно не терпит отлагательств.
- Что-то случилось? – тот машинально подхватил серьезный тон собеседника.
- Твое появление на Испытании не прошло незамеченным.
- Они не оценили?
- Хозяева Лун посчитали это плевком в лицо. Тебя вызывают на Совет.
Часть V. Совет или худшее из оскорблений
Он появился последним, в мантии отвратительно режущего глаз желтого цвета, еще больше усугубляющей тяжелое золото его кожи. Надетая поверх коричневая кожаная жилетка поражала обилием сумочек и карманов. Ослепительно улыбаясь, Рейстлин прошел меж богов. Как бы случайно толкнул сердито надувшегося Хиддукеля, потрепал по плечу своего тезку Маджере, изящно поцеловал ручку ошалевшей от такой наглости Зебоим, церемониально поклонился Лунитари, дружески подмигнул Чемошу… Что не говори, пришествие бога кендеров на совет получилось весьма эффектным, и даже заставило божественное сообщество на время забыть, зачем же они собственно здесь собрались. Первой опомнилась Мишакаль. Мановение руки и пустота преобразовалась в зал суда. Рейстлин оказался на месте обвиняемого пред трибунами, заполненными не то присяжными, не то истцами, не то просто зрителями. Только судьи не хватало. По неписанной договоренности, никто не брал на себя обязательства главы Пантеона. Бывшего архимага это нисколько не смутило. Он вольготно развалился на определенном ему стуле, разве что ноги на трибуну не положил, и приготовился слушать. Так и не дождавшись благоговейного трепета, первым заговорил Саргонас:
- Рейстлин Маджере!...
- Пресветлый, пресветлый Рейстлин, - шепотом проворчал тот, однако все его почему-то услышали.
- Встать, когда к тебе суд обращается! – рявкнул бог минотавров. Рейстлин наградил его испепеляющим взглядом, но потом все-таки изволил встать. Причем так, чтобы сразу стало понятно: именно изволил.
- Суть наших претензий изложит Нуитари, избранный представителем богов магии, - Мишакаль положила руку на плечо Саргонаса. Если бы она этого не сделала, импульсивный и яростный бог попытался бы растерзать наглого смертного голыми руками. Бывшего смертного, но все-таки.
- Ты недостойно обвиняешься в том, что… - начал было Нуитари.
- Я не сомневаюсь, что меня обвиняют подло и недостойно, - заверил его Рейстлин. Чемош мерзко хихикнул со своего места в заднем ряду. Нуитари откашлялся и, пытаясь сохранить лицо, повторил еще раз:
- Ты обвиняешься в недостойном бога вмешательстве в сферу деятельности, к которой не имеешь ни малейшего отношения.
- Прости меня, учитель, - смиренно склонил голову «подсудимый», - но я был приобщен к магическому искусству, когда мне было 16 лет и при всем моем старании не могу вспомнить, чтобы меня от него когда-нибудь отлучали.
Победная ухмылка Нуитари погасла. Пока он судорожно придумывал достойный ответ, в разговор вмешался Солинари:
- Ну, если ты вспоминаешь свои 16 лет, то ты должен вспомнить и клятву, которую нам давал… А ты у нас учеников сманиваешь, - в эту речь Белый вложил и печаль, и назидание, призыв покаяться. Он нисколько не переиграл, но вот только все его старание пропало даром.
- Хотя я и мог бы уже десяток раз нарушить свое обещание, я не сделал этого, - с такой же интонацией ответил Рейстлин. – Мое обещание было записано кровью моего сердца, и я чту его до сих пор. Я клялся, что буду верить в вас, я клялся, что буду вечно служить магии. Что я и делаю по сей день. У мальчика необычный дар! Магия для него все! Но вы не знали, что с ним делать! И ваш Конклав не придумал ничего лучше, чем вовсе от такого избавится! А я знал…. Ради вашего же общего дело, между прочим, старался….
Лунитари, что до сей поры молчавшая, наконец тоже поднялась со своего места:
- Твои оправдания приняты, Рейстлин. Возможно, нам сразу следовало рассмотреть дело с этой стороны.
Солинари и Нуитари посмотрели на нее немного неодобрительно, однако понимая в глубине души, что она права.
- Я не оправдывался, госпожа моя, - бог кендеров почтительно поклонился. – Я просто поступил так, как велела мне совесть.
- Которой у тебя никогда не было…. - злобно прошипел Хиддукель.
- Кто бы говорил, - скривился Рейстлин.
В зале повисла гробовая тишина, нарушаемая только старательно сдерживаемым смехом. Властелин Мертвых находил выступление своего компаньона исключительно удачным.
- Так что ты предлагаешь? – нарушила молчание Лунитари.
- Я никогда не претендовал на магию. И сейчас не буду этого делать. Но я протяну руку помощи тем, от кого вы сами отвернетесь. Я думаю, это будет честно. В конце концов, вы же сами понимаете, что нельзя наказывать за талант… - он выдержал эффектную паузу, после чего веско закончил. – Но лучше, если они смогут его контролировать, чем творить незнамо что!
Боги магии переглянулись. В этот момент сходство между ними стало абсолютным. Все трое кивнули своим мыслям, а потом к ужасу всех остальных, наградили Рейстлина дружными аплодисментами.
- Я могу быть свободен? – невинно поинтересовался тот.
Мишакаль только неопределенно пожала плечами. Хиддукель не выдержал:
- Нет, не можешь! Я буду требовать лишения тебя божественной силы, и твои лживые речи не смогут меня переубедить!
- Я все-таки попробую.
- Тебе было поручено защищать цивилизованный мир от кендеров!!!!
- А вот это как раз и есть грязная ложь! – возмущение Рейстлина было совершенно искренним. – Мне было поручено защищать права этих милых, добродушных и светлых существ от грубых и неотесанных, так называемых цивилизованных рас!
- Так вот и защищал бы! Зачем тебе мои воры?
- Совершенно ни зачем. Воровство – страшный грех.
- Не выкручивайся! Думаешь, я не знаю, как на камнях у перекрестков молятся об удачном завершении дел разного рода жулики!
- Если я им отвечаю, значит это либо крайняя нужда либо возмездие!
- Замолчи, колдун!
- Противнику затыкаю рот, если сказать нечего!
- Мне надоело слушать его бестактные намеки! – заорал Саргонас. – Братья мои, вы же видите, что словами тут ничего не добьешься! Кто за то, чтобы лишить Рейстлина божественной силы, поднимите руки!
Зебоим отреагировала первой. За ней сам Саргонас, Шинарэ, с мстительной ухмылкой на губах... Мишакаль чуть помедлив, также проголосовала за. Хиддукель поднял обе руки сразу. Мина, чтобы никто не вспомнил, чья была идея эту силу чародею дать, также поддержала большинство. Чемош демонстративно скрестил руки на груди. Боги магии, у которых только что появилось, куда свалить бесталанных, но очень опасных недоучек, также воздержались.
- И так большинством голосов решено…
Победоносный смех Рейстлина ввел суд в состояние близкое к оцепенению. В такой ситуации он просто не мог иметь место! Но тем не менее…
– Я уйду только вместе с кем-нибудь из вас! – наконец сказал он. – Я предлагаю, чтобы это был Саргонас! – и вскинул вверх руку с качающимся на пальце Амулетом.
- Грязный мерзавец! – завизжала Шинарэ.
- Что это? – Саргонас не понял нависшей над ним угрозы и недоуменно мотал рогатой головой.
- Вор! Ты украл Амулет Отречения! – не унималась богиня.
Рейстлин поклонился. Он не стал больше ничего говорить. Все и так было ясно.
После исчезновения Повелителя кендеров, боги еще долго молчали. Они думали об Амулете, страшной и древней легенде, оказавшейся вдруг былью. Кто-то пытался было обвинить Шинарэ в сокрытии такой опасной вещи, но слова застревали в горле. Каждый на ее месте поступил бы также…
Тишину прорезал дикий вопль Хиддукеля:
- Отмычки! Мои чудесные отмычки! Священный символ!
- Молот! Где мой младший молот? – подхватил Реоркс. Старший молот – тяжеленную орясину, висящую на поясе Владыки гномов никто кроме него поднять не мог.
- А у меня янтарная статуэтка пропала, - печально пожаловалась Мина. – Ее мне один человек на алтарь пожертвовал….
- А у меня пряжки с ботинок, - чтобы не выделяться вставил Чемош.
Гилеан, умудрившийся весь суд читать свою Книгу Судеб протер глаза и с удивлением обнаружил ее отсутствие….
- Ворюга! - в унисон простонали боги.
Хиддукель никак не мог понять, почему именно его отправили в Кендермор. Между прочим, он пострадал больше всех: задеты были не только материальные интересы, но и гордость. Извилистая аллея и цветастый храм вызвали в нем ни с чем не сравнимое отвращение. Рейстлин ждал, присев на краешек своего алтаря.
- Отдавай наши вещи, - не тратя время на приветствия, потребовал Хиддукель.
- Какие вещи? – сделал вид, что ничего не понимает, Рейстлин.
- Реликвии, которые ты украл!
- Я ничего не краду. Я честный бог.
Хиддукель некоторое время сверлил конкурента взглядом, но тут его внимание привлекли ветки, укрощающие храм. Все пропавшие артефакты преспокойно висели на этих кустах (включая Чемошеву пряжку от ботика, почему-то одну).
- Так вот же они! – Хиддукель бросился к своим отмычкам. Убедился, что спрятал их надежно, только после этого обличающее воззрился на Рейстлина.
- И после этого ты утверждаешь, что ничего не воровал?!
- Ах, эти вещи! Припоминаю. Наверное, вы их обронили, а я заботливо нашел. Надо внимательнее смотреть за своим имуществом!
Отговорка была вполне в духе кендеров. В принципе, согласно своему статусу, Рейстлин имел право вот так невинно улыбаться и пожимать плечами. Но Хиддукель почувствовал себя так, будто ему на голову опрокинули помойное ведро. Не просто украсть, но украсть случайно, украсть у признанного мастера, да еще вот с такой глумливо-честной рожей вернуть, ко всему прочему заявив, что просто терять надо меньше….
Хиддукель мрачно сорвал со стен предметы, принадлежащие богам, и сердито сопя вылетел из храма. Ему было нанесено худшее из всех возможных оскорблений.
Часть VI. Песнь божественной любви.
Вокруг этого дома колыхалось буквально море цветов. Прекрасный розы совершенно гармонично сочетались здесь с полевыми васильками и растрепанными золотыми шарами. Все было дикоцветно и ухоженно одновременно. Стены же сплошь укрывал темно-зелный плющ. И все носило оттенок печали. Не той, которая тяжким грузом ложится на плечи, а светлой, возвышенной печали по всей жестокости этого мира. Так выглядело обиталише Мины, богини слез. Она сама построила его вдали от смертных и бессмертных.
Чемош никогда раньше не бывал здесь. Он бы и сейчас не пришел, но странная настойка на меду, которой угостил его Рейстлин была способна помутить даже божественный разум. Властелин Мертвых смотрел на дом с ближайшего холма. Она стала другой. Она стала богиней. Но по прежнему оставалась той доверчивой девочкой, что когда-то сводила его с ума. Чемош вспомнил ее волнующие рыжие локоны, похожие на языки пламени.
«Я ревнивый, эгоистичный и тщеславный болван, - с грустью подумал он. – Она меня никогда не простит». А почему-то хотелось, чтобы простила. Взяла за руку. Шепнула что-нибудь ласковое.
Он так и не подошел к ее двери. Постояв еще немного, Чемош возвратился в Кендермор. На глаза ему попались жрецы-кендеры. Вольготно рассевшись около каменного алтаря, они играли в кости. Завидев бога, жрецы быстро попрятали улики в карманы и скорчили безупречно честные мордашки. Они ожидали взбучки, которая регулярно следовала за вот таким «недостойным жреца смерти поведением», но на этот раз Чемош только бросил:
- Уберите паутину! Здесь отвратительно грязно!
Совершенно ничего не понимая, кендеры поспешили выполнить это указание.
- Отрекусь! Вот честное слово, отрекусь! – Чемош опрокидывал в горло уже пятую кружку медовухи. – Что я хуже всех, что ли! Мне может тоже хочется тепла и внимания! А тут только эти…ик… скелеты…. Ик… кендеры!
Рейстлин смотрел на него сочувственно. Он был искренне уверен, что все причитания вызваны чрезмерным употреблением спиртного. Кто сказал, что бог не может напиться? Бог, как известно, может, все. Тем неожиданнее для него оказалась просьба:
- Ну дай мне Амулет! Ну пожалуйста! Я пойду к ней, в ноги упаду! И если не простит – отрекусь и зарежусь прямо у ее порога!
- Ты бредишь, - Рейстлин отобрал у собутыльника кружку.
- Дай! – Чемош поптался выхватить Амулет из рейстлинова рукава, где тот по его искреннему убеждению должен был находится. Богу кендеров эта выходка очень не понравилась.
- Успокоишься ты или нет! – и выплеснул остатки медовухи Чемошу в лицо. Если это и взбодрило Повелителя Смерти, то никак не повлияло на его рассудок, точнее его временное отсутствие. Тогда Рейстлин пошел другим путем.
- Хорошо. Я дам тебе его. Но только обещай, что не задействуешь его без меня.
- Обещаю, обещаю, - поспешно закивал Чемош.
Рейстлин изящным жестом извлек словно из воздуха цепочку с янтарной капелькой. Сегодня Амулет выглядел именно так, что Чемош тут же определил как доброе предзнаменование: янтарными были ее глаза. Конечно, это был совсем не Амулет. В таком состоянии Рейстлин просто не мог доверить соседу настоящий. Но Чемошу этого знать не полагалось.
Мина услышала песню, доносящуюся с улицы. Это даже не было песней в привычном смысле слова. Просто не слишком мелодичные завывания, приглащающие ее выйти на балкон. Она не узнала исполнителя. Потому что если бы узнала, ни за что бы этого не сделала. А так, подумав что кто-то из бедненьких смертных нашел ее дом, в надежде получить утешение, она распахнула стеклянную дверь и столкнулась взглядами со стоящим под балконом Чемошем. Первым ее порывом было немедленно хлопнуть дверями со внутренней стороны, но Мина сдержалась, не желая показывать свои чувства. Властелин Мертных не достоин ни ее обиды, ни ненависти.
- Уходи, - не терпящим возращения тоном потребовала богиня.
- Мина…
- Я кажется ясно выразилась: убирайся!
- Мина, прости меня….
- И не подумаю! Вон!
- Мина, я скучаю! – на обычно грозного бога было жалко смотреть. Но она была непреклонна.
- Не заставляй меня применять силу!
- Я люблю тебя, - выдавил Чемош. Было видно, с каким трудом даются ему эти слова. Он был совершенно искреннен, но тем труднее было их произнести.
- Ха, что ты можешь знать о любви?! - рассердилась Мина. – Твое сердце мертво как зомби, которыми ты повелеваешь!
- Так значит нет?
- Нет!
- Тогда мне не зачем больше жить! – исступленно возопил Чемош, выхватывая Амулет. Мина на балконе чуть заметно вздрогнула. – Я отрекусь прямо здесь, прямо сейчас, если ты меня не простишь!
- Ну, ну, давай, отрекайся! – она не верила, что бог смерти может такое сотворить. Совет его не слишком любит, а после того, как он связался с Рейстлином, то и вовсе мог забыть о возвращении по дурости отвергнутого бессмертия.
- Значит так тому и быть! Во имя Изначальной Тьмы! Во имя Самосиянного Света! Его вечность рассыпется в прах! Его сила станет силой мира! Его тело коснтся тлен! … Его имя….
- Стой! – Мина перегнулась через перила, не позволив Чемошу закончить формулу.
- Я лишь выполняю твое решение.
- Я не думала, что ты на самом деле сделаешь это…
- Я сделаю все, что тебе захочется! Его имя…..
- Нет!!! – на ее глазах выступили слезы. За нее шли на смерть и умирали… все это было. Но поступок Чемоша тронул Мину до глубины души.
- Почему же нет?
- Я… - она запнулась. – Я просто не могу позволить тебе сделать такую глупость.
- Тогда, я буду ждать тебя в Кендерморе. Если ты не придешь, я закончу ритуал.
- Я приду.
Он просиял и испарился. Она еще долго смотрела, как солнце медленно закатывается за горизонт.
Мина никогда раньше не бывала в Кендерморе. И как только она там очутилась, сразу стало понятно, почему. Все дело в атмосфере вечного праздника, что царил в этих краях, словно отрицая само понятие печали. В глаза сразу бросился серый каменный храм, увешенный ленточками и цветами. Легко было понять, кому он посвящен. Но Мина никак не могла поверить в идилическую картину. Ей казалось, что перед ней растянули огромный плакат: «Тьма не страшна и Смерть не страшна». Остолбеневшую богиню окончательно добило появление двух кендеров в черных мантиях. Один вылетел из храма с коровьим черепом на голове и опрометью бросился вперед, не разбирая, и скорее всего просто не видя дороги. Второй появился мгновение позже с мерзопакостным железным крюком в руках.
- Остановись! Все равно снимать надо!
- Спасибо, ты уже попытался! – глухо огрызнулись из-под черепа. Кендер пробежал еще несколько шагов и с размаху врезался в Мину.
- Я помогу тебе, - ее руки легко касаются «шлема» и совершенно свободно снимают его с головы. – Вот, возьми.
- Спасибо, госпожа, - освобожденный благодарно поклонился. Его товарищ подбежал и встал рядом.
- Мы уж боялись, что вместе с головой снимать придется….
- Я тебе покажу, вместе с головой! Понимаете, тут какое дело…
- Наш верховный жрец вчера притащил скелет чародея…
- Так вот он его заставил говорить…
- С вот этим черепом на голове…
- У жреца имеется в виду…
- Ну мы подумали, что наверное это очень важная часть ритуала…
- Чтобы значит кость на голову натянуть…
- Нет, мы знаем, как поднимать скелетов…
- Но верховный жрец нам никогда не дает …
- … сделать это самостоятельно….
- … ну мы и решили повторить, пока он не видит…
- Это была твоя идея!
- Как же моя! Напялил мне эту пакость, так я еще и виноват!….
- И застрял там! …
- Если бы не твои дурные идеи!…. Но все таки это было интересно!
- Еще как интересно!.. – возбужденно протараторили кендеры.
- Госпожа, ты ведь не скажешь нашему повелителю, что мы тут учинили правда? – вежливо попросил первый.
- А то он опять нас выбранит за недостаточно усердное служение, - подхватил второй. – Ты не думай, он у нас довольно славный. Просто иногда отчитывает своих жрецов для порядка! Обещаешь?
Мина растерянно кивнула.
- Так вы жрецы?
- Ага, ага, - кендеры утвердительно затрясли хохолками. – Жрецы Чемоша!
В ту пору, когда Мина была с ним рядом, Чемош мечтал, чтобы лицо смерти было молодым и прекрасным. Но вряд ли когда-нибудь предполагал, что оно может быть таким: смешным, невинным и беззаботным.
- Я могу увидеть вашего покровителя? – только и сумела сказать богиня.
- Ты помнишь, ты обещала, - напомнили ей жрецы. – Мы отведем тебя! Пошли!
Мина думала, что они поведут ее обратно к храму, но кендеры уверенно двинулись по извилистой аллее к похожему на амбар яркому зданию, которое она, засмотревшись на совершенно неправильное с точки зрения логики святилище смерти, сначала не заметила.
- Он у Рейстлина сейчас, - охотно пояснили провожатые. – Они там … клюкаются.
Подведя Мину к алтарю, кендеры слаженно указали пальцами вверх.
- Теперь на чердак сквозь потолок! Если сама не умеешь, по жертвенному блюду постучи. А теперь прости нас госпожа, нам череп вернуть надо, - и для убедительности тряхнув ценной реликвией, жрецы Чемоша удалились.
Мина не долго рассматривала экстравагантную обстановку храма. Не опускаясь до стука, она воспользовалась первым вариантом и вполне удачно приземлилась как раз напротив накрытого стола. Ее появление ознаменовал веселый звон бокалов.
- О, м..миледи! – первым среагировал Рейстлин, чуть запнувшись. – Кресло даме!
Кресло действительно появилось, вызванное красивым немного нескоординированным жестом.
- О, Мина, т-ты вс-се т-таки п-пришла! – очнулся вовсе до безобразия пьяный Чемош.
От одного взгляда на эту картину у Мины проснулся инстинкт скалки, с которым знакома любая женщина, хоть сколько-то побродившая по этой грешной земле. Еще вчера он клялся в вечной любви, а тут такое!
- Я держу свое обещание, но безо всякого удовольствия, - сурово сказала она.
- Да чт-то ты, дар-рагая.. вып-пей сс нам-ми… - бог смерти протянул ей бокал с искрящейся в свете огня жидкостью приятного золотистого цвета.
Зачем Мина села в предложенное кресло и взяла кубок, она сама потом понять не могла. Однако вино с привкусом меда и пряностей оказалось на редкость приятным, и уже после первой чарки богиня забыла о своей вечной печали. Разговор завязался как-то сам собой, Чемош заботливо наполнил опустевший кубок… Потом все трое с выражением неподдельной серьезности на лицах выясняли, кто из них дама сердца, кто хотел отречься, а главное зачем, за что собственно стоит сердится на этого обаятельнейшего человека в фиолетовом балахоне, и почему бы им всем не простить друг друга и не поклясться в вечной дружбе? Что было потом, никто так и не смог вспонить…
Утром Мина проснулась в своем поместье. Медовуха оставила в ее сознании легкий ненавязчивый след, служащий тактичным напоминанием о вчерашнем веселье. Ей бы следовало с негодование воспринять такой воистину варварский способ добиваться взаимопонимания, но… она вспомнила, как грусть покинула ее и впервые за последнюю, кажется, вечность, ей было хорошо и спокойно. И немного подумав, Мина их простила. Зря, наверное.
Время шло, а Мина все чаще ловила себя на мысли, что ей нравится Кендермор. Каждый раз возвращаясь в свое тихое жилище, она почти с раздражением смотрела на прежде любовно выращиваемые цветы. «Грусть – удел бессмертных, - словно шептал ей сад – Таков твой путь и твоя судьба».
«А я не хочу, чтобы мне было грустно! – однажды подумала богиня. – Я даю утешение, но кто утешит меня?!»
Из ее глаз вырвалось пламя. Огонь стремительно охватывал дом, не задевая при этом растений. Когда тяжелая сеть из плюща опала на дымящиеся развалины, Мина удовлетворенно улыбнулась: «Я больше сюда не вернусь!»
Ее храм возвели на центральной площади как раз между святилищами Чемоша и Рейстлина. Он был высокий, похожий на сказочный терем, с тонкой деревянной резьбой и янтарными окнами. Соседские жрецы торжественно внесли в алтарный зал ставшее традиционным жертвенное дерево, на этот раз живое, с маленькими не окрепшими листочками.
Трое богов с умилением наблюдали за этой церемонией.
- Теперь у Кендермора три покровителя, - изрек Чемош.
- Мне кажется, надо придумать нашему маленькому сообществу название, - предложила Мина.
- И у меня есть идея, - не стал долго думать Рейстлин. – Мы будем называться Полосатый Триумвират!
Часть VII. Служение сэра Джефри. Третий – лишний.
Придерживая рукой подол мантии, маг Полосатой Луны шел по Кендермору. Как наверное любой нормальный человек на его месте, Арканас первые дни своего пребывания здесь шарахался от местных жителей и ужасно злился, когда пропадали вещи и реактивы. Но подобно жрецам Чемоша постепенно смирился и даже стал находить в таком укладе своеобразную прелесть. Он сам теперь без стеснения заходил в кендерские дома и уносил все, что считал нужным. Также Арканас усвоил неписанный закон: все вещи рано или поздно оказываются на алтарях храмов. Надо просто подгадать момент и взять их. Вот и сейчас маг шел к святилищу Рейстлина в надежде застать там свою волшебную книгу. У книги этой было одно интересное свойство: она не просто хранила заклинания Арканаса, но также умела отвечать на типичные и не очень вопросы, которые появляются у чародея в процессе обучения. Достаточно было подумать о том, что ты хочешь узнать и открыть книгу точно посередине. Такой подарок сделал своему ученику сам Рейстлин, когда юное дарование в своей погоне за знаниями окончательно его замучало. Проблема заключалась только в том, что ни мощнейшее противоворовское заклятие ни даже невзрачный серый цвет обложки не останавливали кендеров, и чудо-конспект вечно куда-то исчезал.
На этот раз на пороге храма обнаружился его хозяин. Устремив взгляд в бесконечность, бог кендеров неторопливо грыз орешки. Попав под влияние его философского настроения, Арканас присел рядом на ступеньку. Рейстлин совершенно машинально насыпал ему в подол горсть орехов.
- Спасибо, учитель.
- Кушай на здоровье. Что привело тебя ко мне? Книга уже не может дать тебе ответов?
- Тут такое дело… -парень почему-то смутился. – У меня ее нет. Она пропала.
- Да точно, припоминаю. Висит на правой стене, - махнул рукой в сторону двери Рейстлин.
- Это хорошо… А о чем ты сейчас думаешь? - набравшись наглости спросил Арканас.
- Я думаю о том, какие забавные истории расскажут мне мои соседи вернувшись с совета богов.
- А ты не пошел туда?
- По совершенно непонятной мне причине, как самих кендеров так и их бога не желают видеть в так называемом приличном обществе, - Рейстлин заговорчески подмигнул юному чародею.
Эта долина невдалеке от Палантаса безраздельно принадлежала одному единственному человеку. Ее и вправду было трудно найти среди скал и холмов. К ней вел длинный каменный проход, оканчивающийся почти идеально круглой площадкой, заросшей мягкой низенькой травой. Человек приходил сюда почти каждый день. Здесь, вдали от городской суеты он мог собраться с мыслями, помечтать, просто отдохнуть и обрести покой. Его звали сэр Джефри. Но в последнее время рыцарю стало казаться, что это место больше не должно быть сокрыто от других, и он просто не имеет права дальше прятать эту красоту. В тот день он окончательно решил, что посвятит это умиротворенное место богам. Всем богам. Света, Тьмы и Равновесия. Так его голове появился проект Аллеи Богов. Сэр Джефри был готов тратить на это строительство собственные деньги, но боялся оскорбить кого-то из бессмертных, потому он вознес молитву, прося направить его в этом стремлении.
Именно молитва сэра Джефри была главной темой сегодняшнего Совета. По замыслу рыцаря, предполагалось, что по окружности долины будут возведены статуи богов в окружении изящных колонн и стройных деревьев. Предметом спора стало, чья статуя где будет стоять. Конечно, самое почетное место – в центре довольно быстро согласились отдать Мишакаль и Саргонасу, зато все остальные вызывали яростные споры.
Мина каким-то чудом оказалась четвертой слева от бога минотавров, чем была вполне довольно. Властелину Мертвых повезло меньше…
- А давайте Чемоша поставим у самого входа, - внес конструктивное предложение Кири-Джолит. Это означало, что его статуя будет стоять параллельно входящим в Аллею паломникам и едва ли привлечет чей-то взгляд, если только человек не страдает вредной привычкой оглядываться назад.
- Я против! – тут же отреагировал Чемош. – Задвиньте в угол Маджере! Или Чизлев! Все равно их почитатели самодостаточны и вряд ли туда придут!
- Твои почитатели вообще ничем не интересуются, кроме того, чтобы кости не растерять!
- У меня есть и живые заинтересованные последователи!
- Ну не менять же планировку из-за кендеров?
- Вы поставите меня рядом с Миной! Или я!…. – вконец разозлился бог смерти.
- Что ты? Скажешь своему приятелю-выскочке и он нас всех низвергнет! Не смеши! – боги откровенно над ним издевались!
- Я возьму третьего жреца кендера!
- Два у тебя уже есть. Они не доставляют никаких хлопот. Вряд ли еще один станет серьезной проблемой.
- Увидим! – Чемош не хлопнул дверью только по причине ее отсутствия. С извиняющейся улыбкой на губах за ним последовала Мина.
- Я им покажу! – Чемош несся по площади, кипя праведным гневом. Бросил быстрый взгляд на удивленного Рейстлина и совершенно ошалевшего Арканаса, и ни говоря ни слова полетел к своему храму.
- Что это с ним? – спросил бог кендеров.
- Ему досталось самое неудачное место в Аллее Всех Богов,которую хочет нам принести в дар один благородный рыцарь, - пояснила Мина. Видно было, что она очень взволнована.
- Меня в эту Аллею вовсе не включили, и то не переживаю.
- Он гордый, - эти слова богиня произнесла с едва уловимой нежностью.
Тем временем Чемош вновь показался на площади, уже злобно ухмыляясь. Помедлив пару мгновений, он двумя армейскими ножами прикрепил к дверям храма пергамент, гласящий:
Жители Кендермора! Завтра ровно с 8.30 до 8.55 будет проводится набор жрецов во служение Повелителю Смерти! Всем желающим следует прибыть к означенному времени, дабы я мог выбрать достойнейшего!
Чемош
Расчет бога оказался верным. Весь город сбежался к храму. Толкаясь, смеясь и переговариваясь, кендеры с надеждой смотрели на закрытую дверь.
- Все здесь, - удовлетворенно сказал Чемош, разглядывая толпу.
- Не все, - поправил его Рейстлин. – Кадарика нет.
- Ты что, всех их по именам знаешь?
- Да. Я же их бог.
- Ну значит он не изъявил желания, - последняя фраза действительно восхитила Чемоша. Сам он редко утруждал себя запоминанием имен смертных..
- Зря ты так думаешь. Для твоих целей он бы подошел лучше всего.
Властелин Мертвых всецело доверял мнению друга в отношении маленьких, но очень опасных гадостей.
- Отвлеки их, - попросил он и переместился в дом вышеуказанного кендера.
Кадарик хотел придти на конкурс. Очень хотел. Но отвар из 13 трав, рецепт которого он вычитал в серой книге Арканаса, пока та была в его руках, требовал непрерывного помешивания в течение 10 ти часов. Подождать и сварить зелье уже после того, как жрец будет выбран означало забыть половину важных мелочей, а переписать рецепт Кадарик естественно не догадался. И вот теперь горе-алхимик спал, положив голову на стол рядом с трудом целой бессонной ночи. Чемош аккуратно приподнял крышку. Настолько безукоризненного исполнения он давно не встречал. «Этот кендер и правда весьма неплох». Почувствовав присутствие бога, Кадарик открыл глаза.
- Прости, что не пришел господин, - сонно пробормотал он. – Мне действительно очень неловко, что я опоздал.
- Напротив, ты успел весьма вовремя. Прекрасное зелье. Надеюсь создавший его будет проявлять такую же заботу и преданность во всем!
Остальные кендеры ничуть не расстроились, что жрецом избрали именно Кадарика. Вдоволь набегавшись вокруг Рейстлина, даже подергав его за подол мантии, они разошлись по своим домам.
В то время, пока каменщики вырезали статуи богов, а также их служителей, что по замыслу сэра Джефри должны были стоять вдоль скального коридора, ведущего к долине, Чемош самолично обучал нового последователя. Где-то за три месяца до предполагаемого водружения статуй на законные места, Кадарик принял Посвящение.
- Я хочу чтобы ты отправился в путешествие, - сказал ему бог. – Ты должен нести людям мои заветы!
- Я исполню твою волю, господин. – Кендер сдержанно поклонился, хотя внутри все просто пело от радости. Путешествие! Это всегда так увлекательно! Да еще не просто так, а еще повсюду применяя священные силы! О чем еще можно мечтать?
Так началась увлекательная экспедиция, которая не только изменила мнение богов насчет кендеров, но и порядком их испугала.
Жрецы других религий могли сколько угодно выгонять последователей Чемоша из городов, стража могла сколько угодно препятствовать их «мерзким» ритуалам на кладбищах. Обычно жрецы были пожилыми людьми, уже чувствовавшими на своих щеках дуновение Смерти. Они не могли и не знали, чем привлечь к своему культу молодых и здоровых. Это устраивало всех.
Но все эти препятствия с появлением одного единственного Кадарика просто перестали существовать.
Во первых, выгнать или не пустить кендера в город, а жрец был истинным кендером, было совершенно невозможно. Во вторых он не боялся камней, коими во все века забрасывали поклонников Смерти и мог долго бегать вокруг разрытой могилы, выкрикивая заклинания на ходу, с поразительной ловкостью уворачиваясь как от метательных снарядов, так и от вил с граблями. Поднятые этими песнопениями скелеты почему-то имели безумных цветов хохолки и вместо агрессии проявляли повышенное дружелюбие, то есть лезли обниматься к совершенно неготовым к такому гонителям. В тюрьму Кадарика тоже было сажать бесполезно. И самое отвратительное, юноши и девушки лет 12-14 от роду, еще не успевшие впитать предрассудки против кендерского народа, при виде такого веселого и довольного жизнью жреца приходили к выводу, что культ Смерти – также что-то в высшей степени занятное.
Вот тут-то боги и поняли свою ошибку. И когда всего лишь за неделю до открытия Аллеи Чемош вежливо намекнул, что «будете упрямится –возьму четвертого!», совет решил, что пусть уж он стоит 5м слева….
Аллея поражала воображение. Первые посетители в полном восторге прошли между гномом-кузнецом и рыбаком, чародейкой и целительницей, рыцарем в доспехах и минотавром, летописцем и эльфийским лучником, кендером и гномом-механиком… все скульптуры были как живые. И наконец их встретил отделанный золотом и белоснежным мрамором круг Богов.
- Я дарю вам этот храм, о бессмертные Владыки! – обратился к небу сэр Джефри.
А боги улыбались глядя на него с Небес.