Ванька-дурак

Александр Оленцов
   Нынешняя молодёжь и  слыхом не слыхивала о такой заразе, как ящур. Слава Богу, что уже  несколько десятков лет случаев заболевания скота этой болячкой в районе не наблюдалось. Но  так было далеко не всегда.

 В 1968 по району пролетела тревожная весть: на одной из МТФ был обнаружен ящур. На  дороге, ведущей к ферме, установили милицейский пост, чтобы ни одна живая душа не могла  проникнуть ни туда, ни обратно. На долгие три недели работники фермы были отлучены от дома  и семьи. Продукты подвозили и оставляли на границе бригады. Колхозная повариха  Яковлевна с верным помощником,  дураком Ванькой,  забирала их и  запирала в кладовую.  Только водитель молоковоза имел право заезжать на ферму, но опускать стекла кабины и  выходить из автомобиля ему запрещалось. 

     К западной границе фермы примыкал огромный сад. Из плодов и ягод, выращенных в нем, в бригаде изготавливали отличное вино, которое хранили в дубовых пяти кубовых бочках. С северной  стороны бригады, протянулось шоссе в  город Ейск, на  Азовское море.Параллельно ему проложена железная дорога.Во  время становления демократии, её разобрали и разворовали,за ненадобностью. А сразу за ней раскинулась районная  станица.

     Бригадир Иван Романович-высокий,статный мужчина, носил полувоенную форму и «сталинскую» фуражку.Команды бригадир всегда отдавал громким уверенным голосом.Прослыл он заботливым к подчиненным, старательным и изобретательным хозяином. За это,кроме фронтовых наград,имел от правительства и трудовые ордена и медали.

     Чтобы как-то скрасить серые будни карантинного заключения,Романович позволил кухарке, которая выполняла и роль ключницы, выдавать всем к обеду по кружке бригадного вина. После такого распоряжения любая просьба или команда бригадира выполнялась беспрекословно, с воодушевлением и радостью. Сидя во главе стола, бригадир часто произносил свой любимый тост:

  - Россия – Матушка! Необъятны твои просторы! Несокрушима ты и богата! Ни пропить тебя,ни разворовать,ни прогулять,ни про..... (Последнее слово нецензурно,поэтому опускается.) (А.О.)

       Кто же мог предсказать в то время, что с помощью иностранных спецслужб,Горбачева и Ельцина,СССР развалят и уничтожат. Настанут черные дни для российского народа.Конституцию переделают в угоду бандитам,называющих себя олигархами. Работающие родители не смогут оплачивать лечение своих детей и будут вынуждены просить,через СМИ,подаяния у таких же обворованных россиян,на спасение своих детей.

      Самым наглым образом О.П.Г. (организованные  преступные  группировки), назвавшие себя  корпорациями, будут безнаказанно разворовывать не только сбережения людские,но и всё народные достояние:Заводы,колхозы,фабрики, дороги,недра,земли,санатории, электростанции, пионерские лагеря и пр.

     Если бы в те времена нашёлся человек, способный предсказать сегодняшние, черные для трудового народа дни! К нынешнему времени он бы уже отмотал срок за нелояльность или доживал свои дни в психушке.
 
     В бригаде постоянно жил и работал дурак – Ванька. Откуда он появился, не знает никто, потому что этого не знает и не помнит сам Ванька. Несколько дней он кружил вокруг бригады, подбирал брошенные ему куски съестного и тут же, с ловкостью дикого зверя, скрывался в зарослях кукурузы. Колхозная кухарка постепенно смогла приручить полудикого дурака и привела его в бригаду. С той поры Яковлевна для Ваньки стала кем-то вроде матери.

      Было ему около 35 лет. Очень большого роста, мускулистый, трудолюбивый, он категорически  не переносил запаха табака и спиртного. Любил Ванька плотно покушать,но и работал за троих. Всю нудную,тяжёлую, неблагодарную работу отдавали ему. Он только радовался этому и с удовольствием выполнял порученное.Особенно нравилась дураку похвала и когда в благодарность его гладили по голове. В таких случаях он горделиво выравнивался и восклицал:
 - Ванька знае!-
  После этого работал ещё усерднее, хотя куда уж было больше. Колхозный кузнец отковал и подарил ему лопату, в три раза больше обычной. За две недели этой лопатой он выкопал глубокую траншею по периметру бригады.

  Теперь на ферму можно было попасть только по накатанной дороге, через санпропускник. В столовой Ваньке было выделено постоянное место и собственная миска с хлебом. Никто не имел права сесть на его стул или взять кусок хлеба из его  миски. Ванька говорил:
 – Это моё!

   Однажды один из скотников заспорил с товарищами на бутылку водки, что незаметно стянет у Ваньки во время обеда кусок хлеба. И стянул…
 
   Не переставая улыбаться, только с чуть  изменившимся выражением больших, голубых глаз Ванька слегка привстав, огромным своим кулачищем припечатал спорщику прямо в лицо. Кусок хлеба, вперемешку с зубами, скотник проглотил даже не успев ощутить их вкуса и сообразить,как это у него все получилось.
 
   Колхозники сидевшие на одной длинной скамейке со спорящим, полетели к стене вместе с лавкой.Сам виновник спора, ударившись о стену, отключился надолго.Всей бригадой его долго откачивали и отливали водой, затем отправили в больницу.

   Больше этот скотник ни в бригаде, ни в колхозе не появился. Ванька не чувствуя за собой никакой вины,повернувшись к растерявшейся Яковлевне, произнес:
 
    - Нельзя у Вани хлеб брать. Это моё! -

   Хотя эти слова были произнесены тихим спокойным голосом, все колхозники услышали их и  запомнили на  всю  жизнь. После этого случая каждому, вновь прибывшему  на ферму, первым делом объясняли, где стоит Ванькина миска и что ожидает неосторожного. Инструкции по технике безопасности в те времена ещё не читали, но про Ванькину миску знал весь колхоз.

  Однажды, задумавшись, бригадир во время обеда, машинально взял кусок из Ванькиной миски. Не донеся его до рта,он интуитивно взглянул на дурака.

  Завороженный бешеным взглядом олигофрена, бригадир с ужасом представил, как этот кусок вместе с челюстью затарахтит сейчас у него по пищеводу. Басовитый Иван Романович запричитал тонким  фальцетом: 
    - Ванюшка! А хочешь,я те конфет куплю? Ты какие любишь?

  Задержав огромный кулак у лица бригадира Ваня,не веря своему счастью,ответил:   
 - Подушечки.-
 В то время это были самые дешёвые карамельки, без фантиков.Других  конфет Ваня  просто не  знал.
   
  – А петушка на палочке? – Льстиво вопрошал бригадир.
 Дурак разжал кулак и со счастливой детской улыбкой выговорил:
 - И петушка… Хороший дядько! Ванька знае!-
После этого дружески похлопал Ивана Романовича по спине, отчего тот уехал вместе со стулом на полметра.

    На другой день ярый атеист,коммунист, фронтовик,орденоносец,бригадир и прочая, прочая – Иван Романович, нагрузившись кульками с конфетами и печеньем, подъехал на бидарке к церкви. В храме он поставил свечку -"Во Здравие!"- После этого раздал присутствующим угощение.

   Прихожане и нищие, в свою очередь желали: 
 - Дай  Вам Бог здоровья! -
В ответ он произнес непонятую никем фразу: 
 - Да если бы Господь не дал,я бы сейчас с вами тут не разговаривал.Нечем было бы. -
  Приехав в бригаду, Романович одарил Ваньку конфетами,петушками,печеньем и  пряниками и после этого стал его лучшим другом.

    Особое счастье Ванька испытывал, когда ему удавалось взять Яковлевну за руку и на глазах у всей бригады пройтись по территории. Хотя Ванька был на две головы выше Яковлевны, шёл он за ней, как идут дети за взрослыми. Чуть приотстав, приподнимаясь на цыпочки, широко улыбаясь и оглядываясь на прохожих. При этом на лице его читалось такое счастье и умиротворение, что колхозники наблюдающие эту сцену, готовы были покатиться со смеху,но опасались. Все глядели на Ваньку и мило улыбались. Ванька же,полный счастья, подняв вверх руку со сжатым кулаком,кричал:
  -  Ага, дядьки и тетки! Я иду с Яковлевной, а вы не идёте! Ванька хороший. Ванька знае! -

    Он очень точно имитировал услышанные им когда-то звуки-от милицейской сирены и гудка паровоза до жужжания пчёл. Самым любимым его занятием было подкрасться к зазевавшимся дояркам и загудеть, как паровоз, или залаять, как стая дерущихся собак. Ни побои, ни ругань Ваньку не страшили. Наоборот, он был счастлив тем, что на него обратили внимание.

    Как то раз колхозный бугай, по кличке Атлас, не переносивший запаха спиртного,погонял вокруг фермы пьяненького скотника Пецу. Когда бугая загнали в стойло, колхозники обступили перепуганного мужика. К этому времени скотник уже пришёл в себя и был польщён всеобщим вниманием к собственной персоне.

   Пеца,несмотря на промокшие штаны, потерянную фуфайку и калоши,начал хвастать, что бугаю невероятно повезло, иначе если бы Атлас его догнал, то он Пеца, схватил бы наглого быка за рога и так бы ему...
 
  В это время сзади подкрался Ванька. Он понял, что разговор идет об Атласе.Набрав в могучую грудь побольше воздуха,заревел сотрясая воздух, точно подражая голосу разъярённого бугая. Что тут началось!

  Толпа  вмиг растаяла. Одни повисли на макушках близ стоящих деревьев, как огромные плоды.Другие,как кроты,закапывались в вырытой Иваном траншее. Над следами остальных оседала густая пыль.

    Расслабленный же, всеобщим вниманием Пеца, услышав за спиной, так хорошо знакомый рёв,разметал стоящих перед ним мужиков и женщин. С криком: 
- Рятуйте, люди добрые! - В мгновение ока очутился на крыше корпуса.

   Разобравшись,что это пошутил Ванька, Пеца возмущенно орал:
   -  С дурака нечего взять, кроме анализов.За такие шутки надо морду бить. Где наш профсоюз? Кто будет защищать права трудящихся? Граждане,окажите милость. Подайте лестницу бедному человеку,дважды пострадавшему в течение дня. Отсюда же спуститься никак не возможно. Высохну здесь,как щука к пиву. -
 
  Между тем, жизнь на ферме продолжалась своим чередом.Вечером два кума подошли к границе фермы, чтобы увидеть своих жён и выслушать от них ценные указания по ведению домашнего хозяйства.

   Стоя в ста метрах друг от друга, они мирно переговаривались,рассказывая станичные новости и выслушивая наказы любимых. Разделяла их траншея, вырытая Иваном и милиционер остерегающий пространство между ними.

   К концу встречи кумовья полушутя - полусерьёзно наказали своим жёнам, чтобы они блюли себя. Жёны только раскрыли рты, что бы отчитать своих супругов за такие глупые думки, как вдруг на крыше корпуса, словно чёрт из табакерки, появился Ванька. Подученный скотниками, он закричал могучим голосом: 

 - Ага, дядьки! Ванька знае, что эти тётки ночью со скотниками в скирде делают! Ванька бачив!-
  При этом он всем телом, руками и ртом показывал самые непристойные жесты, которым его учили изобретательные скотники и трактористы, спрятавшиеся с другой  стороны корпуса. Возмущённые женщины заверещали на Ваньку:
 
  - Ах ты, гад проклятый! Да как же тебе не стыдно так нагло брехать?! Как же ты мог побачить такое. Шоб твои наглые очи на лоб по вылазили. Там же темно было!-

   Они пытались сбить Ваньку с крыши камнями и палками, но попасть в юркого убогого никак не могли.

    Повернувшись к своим мужьям, женщины стали уговаривать их не обращать  внимания на дурака и не верить его словам. Но супруги, в душе и так сомневавшиеся в кристальной  честности своих жён, пообещали по возвращении домой отбить у тех охоту от любовных утех.

 Вся ферма высыпала на лужайку посмотреть бесплатное представление.
 Одни, раскрыв рты, старались не пропустить ни слова. Другие, спрятавшись за корпусом, подзуживали Ваньку, подсказывая новые слова, жесты  и реплики, что бы ещё более взбодрить мужей и так доведённых до белого каления.

 Ситуацию спасла Яковлевна. Она вышла из толпы и пристыдила супругов за то, что они  поверили убогому. В пример она привела своего мужа, который уже 51 год верит в её честность  и порядочность и призвала обиженных супругов поступить так же. 
  Затем, поворотившись к дурачку, крикнула: 
- Ванька! Я позвонила в больницу. Щас врачи за тобой приедут.
 
   Иван на эту реплику отреагировал мгновенно, так как медики вызывали у него панический  страх. Он исчез с крыши так же внезапно, как и появился. Где спрятался – никто не заметил. Что-что, а прятаться Ванька умел. Толпа постепенно рассеялась.

   Вот так и протекали дни карантина на одной из кубанских ферм иногда взбудораженные визгом доярок, напуганных подкравшимся к ним Ванькой и его счастливым смехом.
 
    После смерти Яковлевны, Ваньку сдали в спец интернат. Он разделил судьбу  сотен таких - же несчастных бедолаг, как и он сам. Недаром он всю жизнь так боялся людей в белых халатах.