Сидел я как-то дома в своей импровизированной радиорубке и паял антенный разъём, для своего радиолюбительского передатчика, а чтобы не было так скучно, настроил свой приёмник на международную частоту, выделенную для переговоров моряков с берегом, зачастую со своим домом. Практически это выглядит так, заказывает какое-нибудь судно у береговой станции переговоры, указав страну и номер телефона, а береговая станция осуществляет соединение с его домом и транслирует разговор в обе стороны, по окончанию которого, оператор сообщает, на какую суму в швейцарских франках наговорил данный корреспондент. Суда подолгу и далеко находящиеся в море часто пользуются такой удобной услугой.
И так, занимаясь своим делом, я краем уха слушал эти переговоры в эфире, интересно всё-таки слышать судно находящееся где-то на другом конце шарика, куда и откуда оно идет, вспоминаешь свою молодость, когда и сам скитался за тысячи миль от родного дома.
Вдруг моё внимание привлёк голос молодой, по всей вероятности, девушки, которая как бы читала какую-то поэму о любви, столько в её монологе было слов любви и одновременно страдания о любимом.
-Милый, наконец-то, я думала сойду с ума, ожидая твой звонок. Я вся извелась, любимый ты мой, ненаглядный, свет очей моих. Почему ты заставляешь меня так страдать?
Неслось из динамика приёмника. Тут нужно пояснить, что из-за особенности распространения коротких волн, третье лицо может не слышать одного из корреспондентов, т.к. он находится в т.н. мёртвой зоне по отношению к нему. Здесь был именно такой случай. Я не слышал ответов того к кому обращался женский голос.
Столько эпитетов в превосходной форме обращённых к одному человек я никогда не слышал. Это была какая-то поэма о любви.
Тут в мою радиорубку заглянула жена:
“Ты только послушай, какая любовь” – попытался я обратить её внимание.
“А кто это? Она не русская?”
И только сейчас я заметил, что действительно девушка разговаривала с лёгким акцентом.
Предположительно это была турчанка. Судя по тому, что я услышал, она разговаривала с каким-то моряком с русского судна, которого я, как я уже говорил, не слышал из-за мёртвой зоны между нами.
“Когда вы придёте в порт? Я не могу больше ждать. Солнце моё, я умру от тоски. Почему ты так редко звонишь? Пожалуйста, не мучай меня, звони каждый день. Я говорила отцу, он всё знает, любимый, ты даже не думай, он не может быть против, он знает, что я без тебя умру. Я его единственная дочь. Я не смогу жить без тебя. Мне не нужна жизнь вдали от тебя. Когда ты придёшь в порт, мне кажется я не дождусь тебя. солнце моё я схожу с ума ожидая тебя. Дни тянутся как годы. Что ты молчишь, любимый?.....”
Я не могу передать весь разговор, который как я уже сказал был похож на поэму о любви, но наконец он закончился, оператор назвал сумму в швейцарских франках и вызвал следующее по очереди судно для предоставления разговора.
Установив связь с этим судном, это оказался российский рыбопромысловый траулер, оператор девушка спросила готов ли он к разговору, уточнила телефонный номер в Нижнем Новгороде и включила вызов. Мне было слышно, как пошёл телефонный вызов.
Через несколько секунд на том конце подняли трубку.
“Алё, кто это?”
“Мария это я, как дела дома? Я тебе месяц назад письмо написал из Уолфиш-Бэй, получила?”
“ О, Николай, привет! Да получила, получила письмо. Когда будешь дома?”
Теперь наше взаимное расположение было такое, что я слышал обоих корреспондентов.
“Не знаю, может в конце мая.”
“Ты что, в каком конце мая? Давай пораньше. В конце апреля, начале мая картошку нужно сажать, а ты в конце мая.”
“Так что я сделать могу? Нас должны сменить где-то в начале мая, а там ещё как полетим, через Гамбург или Париж, ну в лучшем случае в первых числах мая. Это от меня не зависит, ты же знаешь.”
“А дублёнку как я заказывала купил?”
“Да купил, купил и тебе и Нинке.”
”Пятидесятый ?”
“Тебе пятидесятый”
“Ну ладно Коля, постарайся пораньше приехать. А то опять картошку мне одной садить”
Дальше разговор опять пошёл про огород, хозяйство, я уже не слушал.
Я сидел и думал, вот тебе пожалуйста два разговора, а какая разница.
Там любовь, а тут картошка. Этот Николай пол года, а то и восемь месяцев болтается в океане где-то в районе Южной Африки, моется солёной водой, потому, что пресную экономят, зарабатывает валюту, доллары для своей Марии, а ей подавай дублёнку, да пошли картошку сажать.
Я бы на её месте сказал:
“Ну что муженёк, с прибытием тебя. Отдыхай. Вот тебе диван, включай телевизор, вот тебе ящик пива и свисток. Свисток это для того, что б как кончится пиво свистнул, я прибегу и ещё ящик поставлю. Ну а я пойду картошку сажать, а ты отдыхай, намаялся небось в океане.”
Вот тебе и любовь. Как говорят в Одессе – две большие разницы.
Хотя говорят неправильно говорить, что разницы две, ну а я думаю всё правильно.
Именно две .