Пасмурное какое-то выдалось утро… Ну, и ладно: дочку отправила на дачу, бежать никуда не надо, можно сесть за компьютер и написать что-то «для себя»… Подхожу к окну в кабинете. Смотреть в него совершенно невозможно: пыль, разводы, мошки, которые, в отличие от меня, окна так и не разглядели… Тащусь на кухню – там еще должны оставаться специальные салфетки для стекол. По дороге чертыхаюсь: какая разница, какое окно у меня, чистое или грязное? Мне ж не в окно, а на экран монитора смотреть придется…
Возвращаюсь в кабинет. Вот оно счастье цивилизации – ррраз, и готово… Но я за всю жизнь так толком и не выросла, а окно просто огромно. Приходится встать на подоконник и, держась за раму одной рукой, без особой охоты выпасть из домашнего теплого мирка в прохладный мир отходящего лета. Вяз под окном разросся и при пособничестве ветра тычет веткой мне в спину, рискующую жизнью на высоте второго этажа. Таксовидной шавке, выгуливающей дамообразную хозяйку, мои кульбиты не нравятся, и она облаивает меня. Вот, дура! Но ей же не объяснишь, что я не форточница вовсе, а женщина, которая проводит свой выходной как хочет.
Словно улитка в раковину втягиваюсь обратно, домой и сразу же утыкаюсь взглядом в кисею занавески. Через свежепомытое окно день стал проникать в мое логово как-то лучше… Боже, какая занавеска пыльно-серая стала за пару месяцев! А ведь ее природный цвет был розовым, под стать розочкам на обойках и в тон любимому диванчику… Яростно сдираю занавеску, которая тащится за мной как шлейф у венценосных невест, и отправляюсь топить ее в ванную комнату. Зачем я это делаю? Нет, чтобы сесть спокойно за компьютер и работать, работать, работать… Утопленница под воздействием еще одного достижения современной химии начинает розоветь, а вода, в которой она пузырится, приобретает вид жидких чернил. Теперь надо только перекинуть через бельевую веревку – к вечеру уже высохнет.
В кабинете опять подхожу к окну, поливаю цветы. Ой, надо же и у дочки в комнате полить! Переползаю в детскую, отодвигаю занавеску, берусь рукой за пластиковую бутылку с водой… Господи, а здесь окно какое жуткое! Опять тащусь за чудо-салфетками на кухню… Ррраз, и готово!.. Ни черта не готово, потому что занавеска в детской тоже невыносима настолько, что ее тут же хочется вынести туда же, где только что полоскалась ее сестрица по несчастью – в ванную. Что я и делаю. Совершив утопление второй занавески, вспоминаю, что до сих пор не завтракала. После кофе спасаю вторую жертву моего усердия и пристраиваю ее рядком с первой. Ну-с, кажется, все… Ой, нет – надо позвонить свекрови, у которой сегодня день рождения. Совершив дипломатический акт, включаю, наконец, компьютер, но на этот раз телефон сообщает, что кто-то звонит мне. Это приятельница, в десятый раз решившая, что надо отдать сына в садик. Сдержанно радуюсь ее правильному решению и попутно открываю электронный почтовый ящик. Эк писем-то навалило! Придется посмотреть… Надо – не надо, ответить – не ответить, выкинуть – сохранить… В гостиной говорящие часы возопили о том, что наступил обеденный час. Да ну эту почту! Разгрести ее за неделю, когда в день сваливается по три десятка писем, практически невозможно… Жую горбушку со сметаной, мимоходом заглядываю в ванную. Ба, занавески-то высохли, надо гладить…
Ненавижу гладить! Почему уже существуют доступные всем стиральные и посудомоечные машины, пылесосы и волшебные швабры, а вот утюга-самоглада никто так и не выдумал? Размышлять об этом приходится часа полтора – занавески необъятны, и я борюсь с ними из последних сил… Утюг надо мной явно издевается: взятое из сети электричество тут же превращает в статическое, и занавески все время «постреливают» под моими руками, насмерть прилипая к наэлектризованной поверхности гладильной доски. Хочется упасть на любимый диванчик и ничегошеньки не делать. А ведь надо еще все повесить…
...Когда я цепляю за карнизный крючок последнюю петлю, в окно кабинета вдруг влетает божья коровка. Она странная эта божья коровка, облюбовавшая в качестве посадочной полосы мою чистую занавеску – не желтая и не красная, а бежевая, словно сделанная из кусочка сливочной тянучки. Пятнышки на ее глянцевых крылышках белые и кажутся выпуклыми, как точки сахарной глазури. Я пытаюсь поймать ее и уже готовлюсь произнести всем известное детское заклятие, но коровка срывается с моего пальца и летит на подоконник, в заросли домашних цветов. За окном грохочет гром, по листьям вяза начинают бить тяжеленные капли, и ветер, трепавший ветки деревьев, стихает. Я судорожно, как после стометровки, втягиваю в себя грозовой воздух. За спиной у меня колышется чистая занавеска, передо мной открытая створка окна, прозрачность которого уже нарушена водяными брызгами… Я понимаю, что счастлива, как не была счастлива уже очень давно.
...Вот, что значит вовремя постирать занавески…
Август 2011