Студенческая молодость Никифорушки прошла в сплошных забавах. Стремясь обрести как можно больше знакомств в областном городе, он был завсегдатаем всех увеселительных заведений, где собирался молодой бомонд. Надо сказать, что в этой среде к Никифору относились весьма снисходительно. Конечно, молодой увалень, которому с трудом давались самые элементарные знания в области хороших манер, впрочем, и любые другие знания спешили поскорее покинуть Никифорушкину голову, не мог вызвать интереса. Но недостаток манер с лихвой окупался щедростью батюшки Никифора Устиновича. Устин Ефремович не жалел средств на обучение единственного сына, справедливо полагая, что для будущего отпрыска связей, которыми мог обзавестись скромный руководитель городского образования, коим служил до выхода на пенсию отец нашего героя, было явно недостаточно. Устин Ефремович понимал, что более чем скромные способности Никифорушки требуют от родителей больших вложений в обучение сына и поэтому, не скупясь, истратил все свои сбережения на содержание студента. Никифор Устинович привез из областного центра не только диплом, но и распухшую записную книжку, исписанную телефонами многочисленных знакомых.
Выпроводив надоедливую старушку, чиновник достал свою записную книжку, с которой никогда не расставался, и отыскал номер телефона своего студенческого знакомого, который, по слухам, работал директором одного из крупных магазинов электроники. Надо сказать, что просительница, не ведая того, подсказала молодому человеку способ, с помощью которого можно было быстро набрать необходимую сумму. Договорившись о встрече, Никифор Устинович, собрал необходимые документы и спешно отправился в губернский центр.
Приятель нашего героя Феликс Всеволодович с утра был в плохом настроении. Накануне в казино он «спустил» довольно крупную сумму, позаимствованную из кассы магазина. В ночном угаре проблема не казалось ему серьезной, а вот при свете дня молодой человек вдруг понял, что ситуация, в которую он попал, может закончиться не просто увольнением. Феликс Всеволодович лихорадочно обзванивал своих знакомых, но желающих одолжить необходимую сумму, так и не нашлось. Поэтому, когда на пороге его кабинета появился Никифор Устинович, директор магазина гостеприимно бросился ему навстречу. Потягивая кофе из маленьких чашечек, приятели неторопливо обсуждали общих знакомых. Их беседа могла бы казаться непринужденной, если бы не колкие быстрые взгляды, которыми обменивались вчерашние однокашники, прощупывая, тестируя оппонента. Феликс Всеволодович не выдержал первым: «Знаешь, брат, я попал в неприятную историю. Не мог бы ты одолжить мне небольшую сумму?». И тут случилось удивительное – брови Никифора Устиновича начали свой медленный подъем. Директор магазина не мог оторвать глаз от этого зрелища. Брови приятеля, казалось, зажили своей собственной жизнью. Представьте, на довольно крупном лице, где каждая черточка, каждый штрих были монументально неподвижен, эти дугообразные возвышения кожи над глазницами, вдруг задергались и начали очень медленно подниматься. Причем двигались они не синхронно, постепенно «оживляя» лицо владельца, передавая все стадии удивления, от легкого до стадии изумления. В какой-то момент Феликсу Всеволодовичу показалось, что брови «оторвутся» от лица и взлетят, помахивая крыльями. Завораживающее движение продолжалось весьма продолжительное время, пока, наконец, темные, весьма кустистые выразительные черточки не застыли в вертикальном положении. Только тогда Никифор Устинович прервал затянувшуюся паузу и выложил на стол несколько паспортов: «Вот оно – решение наших проблем».