Совсем скоро я окреп. И капитан снова брал меня с собой на задания. Пока я лежал в госпитале, Сашка подорвался на мине. Но осколки прошли лишь по поверхности бедра и спины, не задев жизненно важных органов. Теперь уже Саня лечился от ранений. И мы с ним пока так и не встретились.
Как-то вечером мы с ребятами пели под гитару песни группы «Машины времени». Тут подошёл капитан Заславский с какой-то потрёпанной газетой.
- Бойцы, всем прочитать. И сделать выводы. Газета, правда, прошлогодняя. Мне ее передал комбат. Но здесь речь о воспитаннике вашей бывшей учебки, Герое Советского Союза, гвардии ефрейторе Александре Корявине. Это «Правда» за 19 октября 1985 года.
Здесь документы донесений, листовки «молний» рассказывают о мужестве и бесстрашии этого паренька из Загорска, которые он проявил не только в своем последнем, но и в прежних боях.
Подвиг наводчика - оператора разведывательной роты гвардейской воздушно-десантной части ефрейтора Александра Корявина сродни матросовскому.
- «12 апреля 1985 года подразделение получило задачу поддержать боевые действия афганской части в провинции Бардак. Ефрейтор Корявин, действуя решительно и смело, уничтожил двух мятежников, двух захватил в плен. В дальнейшем первым обнаружил обходящую группу бандитов на автомашинах и выстрелом из ручного противотанкового гранатомета подбил идущую впереди машину. В результате группа душманов из двенадцати человек сдалась…»
«16 апреля 1985 года в провинции Бардак, действуя в составе взвода, ефрейтор А. Корявин лично уничтожил пять душманов, захватил пять автоматов, гранатомет и большое количество боеприпасов к ним. Сам получил при этом легкую контузию от разорвавшейся вблизи ручной гранаты…»
А вот еще одно свидетельство мужества солдата, относящееся к 25 июня прошлого года. В тот день Александру исполнилось 19 лет: «В бою с мятежниками в провинции Баграм был ранен в ногу ефрейтор А. Корявин. Оказав себе первую медицинскую помощь, он продолжал вести огонь из автомата и уничтожил трех снайперов. Когда рядом с ним ранило ефрейтора В. Гаврилова, он перевязал его и вытащил в безопасное место…»
По многим горным дорогам и ущельям прошел Александр в составе своего подразделения, оказывая интернациональную помощь афганскому народу, его армии, всегда был в числе тех, кто шел впереди. И последний в своей жизни шаг он сделал также осознанно…
23 мая 1985 года ефрейтор Корявин вместе с рядовым И. Халиловым прикрывал взвод от возможного нападения с тыла. Заняв удобную позицию в расселине поросших кустарником скал, он внимательно осматривал места, откуда могла прийти опасность. Группа душманов появилась неожиданно. С автоматами наперевес люди в чалмах шли по следам взвода.
В завязавшемся бою Корявин был ранен в руку, на мгновение потерял сознание. Открыл глаза и увидел, что душманы приближаются, перебегая от одного укрытия к другому. Истекая кровью, Александр взял автомат здоровой рукой, вновь вынудил противника залечь. Силы покидали его, но он вел прицельный огонь до подхода командира взвода с группой солдат.
Александр увидел лейтенанта А. Ивонина с товарищами по взводу, услышал дружные очереди их автоматов и тут потерял сознание. Очнулся от прикосновения сослуживца, перевязывающего ему руку.
— Молодец, Саша, спасибо тебе, — лейтенант Ивонин стоял, опираясь на автомат, наблюдал, как делают перевязку подчиненному. Александр привстал, хотел что-то сказать и тут увидел, что совсем рядом, в нескольких шагах от них затаился в кустах душман, целящийся в офицера. Собрав последние силы, ефрейтор Корявин бросился вперед, закрыл грудью командира от автоматной очереди…
Воины-десантники в этот день отразили еще шесть атак душманов, а затем заставили банду рассеяться по горам…»
Когда капитан закончил читать, все молчали. Слишком близко и слишком больно.
С нами находились и дембеля. Они слушали, как капитан читал газету. И каждый думал о чем-то своём.
На следующий день капитан собрал дембелей.
Незадолго до этого вышел «дембельский» приказ. Дембелей после выхода приказа считали гражданскими, на боевые не посылали.
Должны были идти на Бараки. Капитан обратился к ним:
— Ребята! Приказать не могу, но дело серьезное. А от молодых, сами понимаете, толку мало. Пусть это будет «гражданская война».
Весь строй сделал шаг вперед.
На следующее утро наши «дембеля» ушли на задание на Бараки. Накануне вечером Сёмка Гуддини ( такое прозвище он получил здесь за своё умение делать разные фокусы и тому подобные штучки) показал нам настоящий концерт. Из его рук исчезали платки, оказываясь в карманах сослуживцев; сигареты, зажигалка, расческа. А у прапорщика Гуддини вытянул из кармана моток верёвки, чем удивил и нас, и прапорщика. Мы дружно хлопали и смеялись, как дети. Я даже вспомнил, как в детстве мама водила меня на представления в цирк.
Егор, друг Сёмки, после всех проделанных Гуддини трюков, вышел на середину поляны и сказал: « Ну, гулять, так гулять!» И сделал несколько акробатических трюков. Да так мастерски, что у ребят поджилки затряслись. Когда Егор закончил свои акробатические этюды, я вытер пот со лба. Будто бы всё это проделывал сам.
-Ну старики, ну молодцы!,- раздавалось из разных «уголков».
- Учитесь, молодёжь!,- сказал Ильич ( мы называли его так, потому что он очень был похож на молодого Ленина). Затем он взял гитару и начал петь. Надо сказать, пел он так, что у многих из нас просто текли слёзы. Через некоторое время мы уже все подпевали ему, кто нестройно, кто тихо, кто почти речитативом, а кто профессионально, с правильной подачей звука. В общем, это всё было не важно. Пели мы душой.
Импровизированный концерт стариков закончился, но расходиться никто не торопился. Все молча сидели и о чем-то думали. Каждый о своем.
Дембеля ушли спать. Им предстояло завтра выполнение ответственного задания. А мы, молодые, так просидели ещё около часа, в полной тишине. Только видны были светящиеся точки сигарет.
Настало серое утро. Когда мы встали- дембелей уже не было. Мы очень ждали их возвращения.
Во время операции мощным взрывом фугаса вырвало катки танка, шедшего за «Уралом».
Ильич, Сёмка Гуддини, Егор- акробат, еще семеро стариков - все погибли в том бою. Четверо парней навсегда остались инвалидами. Генка из Ростова остался без обеих рук, Данил из Хмельника- без ноги. А Вовчик Львовский и Глеб из Минска потеряли в бою по руке. Вернулись восемь. Гриша Лысый из Свалявы- один из тез восьми, кто вернулся. Он зашёл в палатку, в которой жили погибшие ребята и долго не выходил. Когда вышел- держал в руках личные вещи каждого: «Это надо передать вместе с парнями на Родину». Я увидел гитару Ильича, какие-то веревки и платки Гуддини, скакалку Егора. Гриша держал в руках какую-то книжку, фотографии, пепельницу из черепахи. Мы молча наблюдали за тем, как он отнёс вещи командиру. Ребят должны были отвезти на аэродром, куда за ними прилетит «Чёрный тюльпан».
Когда восемь человек из двадцати двух вернулись живыми- стало по-настоящему страшно. Не за себя. Я представил, как ждали их дома. Родители знали о том, что их сыновья уже выполнили свой гражданский долг, вышел Приказ Министра обороны. Осталось совсем чуть-чуть, и парни были бы дома. Я никак не мог смириться с тем, что их нет в живых. Ещё вчера ребята закатили такой концерт! Выходит, он был прощальным…