Горные цепи в Афганистане рассечены неглубокими долинами, которые связаны между собой несколькими перевалами, из которых проходимы для колесного транспорта едва ли с десяток. Остальные перевалы доступны лишь для вьючного транспорта, да и то по большей части только при определенных погодных условиях. На юго-востоке страны, между Гиндукушем и отрогами Сулеймановых гор, расположено слаборасчлененное Газни-Кандагарское плоскогорье высотой менее 2000 м, к которому приурочены несколько оазисов. Самый крупный из них расположен в окрестностях города Кандагар.
Днем обычно стоит ясная солнечная погода, а ночью – прохладная или холодная. Я видел разный Афганистан: и пустынный, с песчаными бурями, где растет только верблюжья колючка; и районы с лиственными лесами из вечнозеленого дуба балут с подлеском из миндаля, черемухи, жасмина, крушины, софоры, кизильника. Когда впервые увидел здесь софору- вспомнил юг Украины, где она растет тоже. Мама собирала софору, настаивала ее на водке, и этим зельем лечила мои детские раны и порезы. Все заживало просто на глазах.
В тугаях горных рек растут тополь, тамариск, облепиха, а на юге – олеандр. Облепиха у нас дома, в Одессе, росла прямо в моем дворе. А олеандры я видел повсюду в Крыму. Однажды в тугайных зарослях в долине реки мы с ребятами встретили кабана. Мне тогда не терпелось застрелить его, но сержант запретил. Стрелять без особой надобности нельзя. А уж сколько черепах, варанов, гекконов, ядовитых змей водится здесь! Приходилось встречать и волков. Об одной такой встрече не могу не рассказать.
Обычно принято подразделять Гиндукуш на Восточный и Западный (Центральный), проводя границу по перевалу Анджуман. Когда мы проходили этот перевал, разделились на три группы. У каждой группы была своя задача. В нашей группе было пять человек- Санька Васютин (взводный), Лежин Игорь из Ростова, Мануйлов Серега из Питера, я, и капитан Заславский, наш молодой командир роты. Ребята легли отдыхать. Уснули быстро. А я заступил в караул. В таких местах настораживает каждый шорох, каждый звук. Но я почувствовал, как кто-то пристально смотрит мне в спину. Сначала хотел резко повернуться, но ведь за спиной мог быть кто угодно. И самое главное - этот «кто-то» – точно не друг. Поэтому ожидать можно было только ножа в спину, либо пулю. Я осторожно посмотрел на спящих ребят. Мне нельзя было их подвести.
Тот, кто смотрел мне в спину ( я чувствовал) не отводил глаз. Как это можно чувствовать? Не знаю. Война научит и такому тоже. В этот момент я совершенно не думал о себе. Передо мной - друзья, которые спят, доверяя мне. Они сейчас, возможно, видят во сне своих матерей или любимых девчонок. Поэтому нужно успеть принять правильное решение. Успеть, успеть, успеть… пульсировало у меня в висках. Прошло всего 3-4 секунды, но мне они показались каким-то нескончаемым и неприятно - липким временем.
Я медленно повернул голову назад. Из кустов, на расстоянии трех - четырех метров, на меня действительно смотрели два горящих глаза. Странно, но я не испугался. Напротив - обрадовался. Потому что эти глаза были не человеческими. Это был не моджахед. На меня смотрел волк. Серый, истрепанный и немного усталый, как мне показалось. Левого уха у него не было. Видимо, в драках чьи-то клыки не пощадили его. Я не стал отводить взгляд. Наш молчаливый поединок продолжался бы еще. Но тут проснулся капитан. Первым его порывом было - метнуть в волка нож. Наш непрошенный гость оскалился. Я перехватил взгляд капитана и жестом руки остановил его. Доля секунды, и меткий бросок ротного не оставил бы зверю никакого шанса. Почему я остановил его? Что-то во взгляде этого избитого жизнью животного показалось мне родным. Возможно, в этом взгляде я узнал самого себя… Волк заметил движение моей руки, остановившей его неминуемую смерть. Он посмотрел, как мне показалось, в самую мою душу. И будто поблагодарил меня. Мгновение - и он исчез в густых зарослях.
- Зачем ты остановил меня?, - спросил Заславский.
- Не знаю. Что-то в его взгляде подкупило меня. Он посмотрел… не на меня, а в меня. Понимаете? Будто в душу заглянул. И глаза у него – умные. Как у собаки. Может быть, я не прав. Прости, командир. Но мне кажется, что он нам не причинил бы вреда.
- Как знаешь. Возможно, ты и прав. Все под Богом ходим.
Заславский сменил меня. Но уснуть я так и не смог в еще оставшиеся для отдыха двадцать минут. Все думал о встрече с волком. И что-то теплое и даже нежное будоражило мне душу. Объяснил себе все эти чувства я тем, что соскучился по дому. Давно не гладил обычную дворнягу, которая с благодарностью бежит за каждым, кто хоть немного приласкает ее израненное жестокими людьми тело, да и душу…
Через двадцать минут наша группа снова двинулась по направлению к ущелью. Нам предстояло быть в пути не меньше двух суток. Все было тихо. Когда мы снова расположились на привал, я вспомнил вчерашнюю встречу с волком. Но усталость так сразила меня, что я не успел понять, как уснул. Последним, кто заступил в караул, был Мануйлов. Сквозь сон я услышал какие-то странные звуки. А когда открыл глаза - сразу даже не понял, что произошло. Ребята спали крепким, здоровым сном. И Серега Мануйлов тоже лежал на траве. Неужели он заснул на посту? Не может быть. Серега надежный парень. Но тут я заметил, что в двух шагах от Сереги лежал кто-то еще. Что происходит? Подойдя к лежащему товарищу, я остолбенел. У Мануйлова из горла брызгала кровь. Рядом с ним лежал окровавленный нож. А недалеко от Сереги лежал убитый душман. Но кто его убил? Все ведь спят. Я осторожно подошел поближе. Горло у моджахеда было просто разорвано в клочья. Нет, это не нож. Это зубы. Не успел я опомниться, как услышал хруст веток. Справа от меня, в двух шагах, сидел волк. Мой волк, без левого уха. Он просто сидел и смотрел на меня. Если бы не он - душман убил бы нас всех, по очереди перерезав глотки, как баранам. Приблизиться к зверю я не рискнул. Но поблагодарил его, приложив руку к своему сердцу. Он будто только и ждал этого от меня. Тут же исчез. Я даже не понял, как он растворился в лесу. Когда разбудил ребят, с трудом объяснил им, что произошло. Лежин не переставая тер ладонями виски. И не отводил взгляд от погибшего друга. Санька подошел к Мануйлову и закрыл его глаза, которые смотрели в небо, отражая парящего в вышине беркута.