Крейсер 2 - го ранга Новикъ

Егор Брацун
Памяти Ани Бешновой...

2.1 КРЕЙСЕР «НОВИК» В СРАЖЕНИИ 27 ЯНВАРЯ У ПОРТ-АРТУРА

Крейсер 2 – го ранга «Новик», наряду с крейсером «Варяг» является одним из самых известных крейсеров русского флота, стяжавших славу в годы войны с Японией. Этот корабль был любимым крейсером вице-адмирала Степана Осиповича Макарова.  В 1904 г. корреспондент английской газеты «Таймс» в Токио писал: «Едва ли какое другое событие в течение этой весны привлекло к себе в Японии большее внимание, чем судьба «Новика». Маленький крейсер беспримерным подвигом завоевал сердца своих противников. Начиная с первого морского боя 27 января, когда он отважно вышел из рядов своих более могучих товарищей и устремился на японскую эскадру, «Новик» под командованием Н.О. Эссена отличился по меньшей мере шесть раз. При этом он ни разу  не понес  сколько-нибудь серьёзных повреждений. Он казался как бы заколдованным! И не раз японские моряки благословляли судьбу, что им приходится иметь дело только с одним «Новиком» - иначе вся судьба морской компании могла быть совершенно иною».   Каковы же были действия лёгкого крейсера «Новик» во время боёв с японским флотом, в 1904 г.? 
 Крейсер «Новик» строился  в рамках кораблестроительной программы 1898 г. «Для нужд Дальнего Востока». Главной целью «Новика» было несение разведочной службы при эскадре, и защита её от нападения неприятельских миноносцев. Строительство крейсера велось в Германии, в Данциге в 1899 – 1901 гг. кораблестроительной фирмой Шихау. Если говорить о его тактико-технических характеристиках, то они таковы:
Водоизмещение, т 3080
Длина, м 110,5
Ширина, м 12,2
Осадка, м 5,0
3 паровые машины общей мощностью, л.с. 19000
Винтов, шт. 3
Котлов Шульца-Торникрофта, шт. 12
Скорость, узлов 25,6
Запас угля, т до 500
Дальность плавания (на 10 узлах), миль 3500
Бронирование рубки, мм 30
Бронирование щитов орудий, мм 25
Бронирование палубы, мм 37 – 51
Экипаж, чел. 12 офицеров/316 нижних чинов
 Вооружение: 6 – 120/45 мм орудий, 6 – 47 мм орудий, 2 – 37 мм орудия, 2 пулемета, 5 надводных торпедных аппарата 381 мм.
Строительства подобного типа крейсера вызвало не мало интереса в военно-морских кругах мира. Так английский журнал «The Engineer» отзывался о русском крейсере в таких тонах: «Является  ли крейсер «Новик» огромным эсминцем? Эсминцы начинались с водоизмещения менее 200 т, а теперь оно у них составляет около или более 400 т и является обычным. И хотя разрыв между этой величиной и водоизмещением 3000 т представляется большим, есть достаточно оснований считать новый корабль «эсминцем эсминцев». И далее: «Можно отметить, что все крейсера такого рода имеют, так сказать. Два облика: один «бумажный», а второй – реальный. «Бумажный Новик» - корабль выдающегося типа, «истребитель эсминцев».  Эпитеты, применённые английскими журналистами к «Новику» были им подтверждены действиями корабля в составе судов 1 – й Тихоокеанской эскадры в годы войны с Японией. 
Первым командиром крейсера был капитан 2 – го ранга Пётр Фёдорович Гаврилов. А с 6 декабря 1902 г. в командование судном вступил в будущем прославленный адмирал императорского флота капитан 2 – го ранга Николай Оттович фон Эссен.   
 2 апреля 1903 г. крейсер «Новик» прибыл в Порт-Артур  и начал свою службу как корабль Тихоокеанского флота России.  В это время крейсер изучая театр предстоящих боевых действий, посетил порты России, Китая, Японии и Кореи. Учувствовал в общефлотских учениях. Под командованием своего энергичного командира Николая Оттовича фон Эссена был одним из лучших кораблей в эскадре. 
 К началу русско-японской войны «Новик» находился в Порт-Артуре в составе основных сил Тихоокеанского флота. Согласно боевому расписанию и правилам вахтенной службе на корабле, на «Новике» все офицеры и команда вечером 26 января 1904 г. находились на борту. Вахтенный начальник крейсера лейтенант Андрей Петрович Штер в своих воспоминаниях жаловался на стеснения службы, когда запрещалось, надолго отлучатся с судна. Это опровергает слух, пущенный тогдашними журналистами, о том, что офицеры Порт-Артурской эскадры в ночь начала войны были на балу по случаю именин супруги адмирала О.В. Старка.
 В 23 часа 45 минут, когда японские миноносцы атаковали Порт-артурскую эскадру  вахтенный начальник «Новика» лейтенант А.П. Штер приказал пробить боевую тревогу. Однако из-за того что «Новик» стоял, за линией боевых кораблей, с него было мало что видно. Командир, Н.О. фон Эссен, тут же приказал разводить пары в котлах, а в готовых развести огонь. Была сыграна команда «к отражению минной атаки».   Уже в 00 часов 10 минут с флагманского броненосца «Петропавловск» был получен приказ адмирала О.В. Старка: «Возможно скорее разводить пары и, снявшись с якоря, преследовать неприятельские миноносцы» , как сказано в отчёте о событиях 26 – 27 января командира крейсера. Командир приказал так же выбросить за борт огнеопасные вещества: пиронафта, скипидар, спирт, и бензин. В 0 часов 30 минут крейсер снялся с якоря, вышел из гавани и устремился за четырьмя японскими миноносцами, которые были видны  в лучах боевого освещения эскадры. Однако миноносцы вскоре скрылись в темноте, а «Новик» развив полный 25 узловой ход, продолжала обследовать море. Это говорит и о качестве постройки крейсера.  И подтверждает что «Новик» был очень хорошим, быстрым, с мощным вооружением истребителем миноносцев.
 2 часа 30 минут отойдя от Порт-Атура на 30 миль, и не обнаружив японских миноносцев, крейсер повернул обратно, рискуя быть обнаруженным главными силами японского флота. Около 4 часов утра, крейсер подошёл к крепости. Однако уже в  5 часов 45 минут комендорам броненосца «Победа» показалось что японцы вновь выходят в атаку, началась стрельба, «Новик» вновь вышел из гавани, но не обнаружив неприятеля вернулся к эскадре в 6 ч. 28 мин. Командир крейсера оценивая положение флота сказал: «Положение серьёзно, но мы посмотрим и ещё как посмотрим!» . В ожидании предстоящего боя, Н.О. фон Эссен приказал наполнить шлюпки водой, дабы исключить возможность их воспламенения и иметь запасную воду для пожарного дивизиона. В 10 ч. 50 мин. Утра с моря к Порт-Артуру начал подходить вышедший незадолго до этого на разведку крейсер 2 – го ранга «Боярин» который поднял сигнал: «Вижу неприятеля в больших силах». В 10 ч. 50 мин. «Новику» было приказано идти на выручку «Боярину».  И именно «Новику» пошедшему на выручку «Боярину» принадлежит первый выстрел в дневном морском бою у Порт-Артура 27 января 1904 г. Мичман Степан Павлович Бурачек вспоминал: «Хорошо соблюдая равнение, неприятельская эскадра производила величественное впечатление, вызвав восклицание командира: «Подлецы, как равняются!»
 Как только приблизились главные силы, крейсера «Баян», «Аскольд», «Новик» снялись с якоря и первые открыли огонь».  Вот как писал об этом в письме к жене сам командир Николай Оттович фон Эссен: «Все наши суда снялись с якоря и, идя перпендикулярно к берегу под защитой батарей, направились на неприятеля. Я был правофланговым и ближе всего. Первым открыл огонь японский адмиральский корабль, и первый выстрел с эскадры был мой по адмиральскому кораблю, после чего началась деятельная канонада как с обеих эскадр, так и с фортов» . Лёгкий «Новик» был вооружён всего шестью орудиями калибра 120 мм, на один борт могли вести огонь четыре орудия. В эскадренном артиллерийском бою он не играл никакой роли, тем не менее, безбронный крейсер сыграл важную роль в морском бою 27 января.
 В то время как основные силы Порт-Артурской эскадры выходили из гавани, «Новик» отвлёк на себя значительную часть японского огня. Крейсер приближался к японской эскадре на расстояние до 18 кабельтовых. Вот как в письме к жене писал об этом моменте командир «Новика»: «Я маневрировал так, чтобы держать прямо на неприятеля, представляя из себя меньшую цель, и, приблизившись несколько, поворачивал обратно, удаляясь и отстреливаясь, и затем, отойдя, снова поворачивал и шел на него. Так как я был против входа в бассейн, то все выстрелы были по моему направлению, и снаряды рвались то справа, то слева, а при поворотах, то перелетая, то недолетая, осыпали нас мелкими осколками».  «Новик» подходил к неприятелю на такое близкое расстояние, что позднее даже сами очевидцы приписывали ему стремление выйти в торпедную атаку на японский броненосец «Микаса». Вот как об этом вспоминал мичман С.П. Бурачек: «Как сейчас помню нашего командира, громко отдавшего приказание: «Приготовить минные аппараты, Я иду в атаку!» И затем приказ мне: «Наполнить баркас и моторный катер водой» (защита от осколков). Я невольно с каким-то благоговением смотрел в сторону командного мостика и весь ушёл в свою обязанность подачи снарядов к орудиям. Крейсер вздрогнул от сразу данного полного хода вперёд и зигзагами, чтобы обмануть противника, стал быстро приближаться к голове неприятельской колонны. Раздался непрерывный, характерный шуршащий свист в то время кувыркавшихся крупных японских снарядов, дававших исключительно перелёты из-за быстроты хода «Новика». Гром артиллерийского огня и громадных каскадов воды при взрывах снарядов – всё слилось в боевую симфонию. Командир с невероятной отвагой и упорством выполнял им задуманную и твёрдо решённую минную атаку.
 До флагманского корабля «Микаса» остаётся 18 кабельтовых. Ещё 8 кабельтовых – и беспримерная в истории минная атака могла бы осуществиться, и вдруг с полного двадцатипятиузлового хода, без стопа переводится командиром ручка машинного телеграфа на «полный назад». Перед носом «Новика» были сплошные каскады воды от взрывавшихся снарядов. Командир понял, что эту преграду крейсеру не перейти и что для спасения его он должен изменить своё решение».  О стремлении выйти в торпедную атаку умалчивает официальный отчёт командира «Новика», в письмах к жене, об этом тоже не сказано ни слова, вахтенный начальник лейтенант А.П. Штер так же ничего не написал об этом моменте. Вероятно многим и даже самим участникам того сражения казалось что капитан 2- го ранга Н.О фон Эссен действительно хотел выйти в атаку на головной японский броненосец. Военно-морской исследователь А.Ю. Емелин пишет по этому поводу следующее мнение: «К тому же возможность точной минной атаки из бортового торпедного аппарата  (напомним, носового на крейсере не было!) на полном ходу, да ещё под огнём, вызывает большие сомнения. Николай Оттович не мог не понимать, что до того момента, как дистанция сократится до необходимой для уверенного выстрела, его корабль получит смертельные повреждения. Дневная минная атака против целой эскадры была самоубийством даже для сравнительно небольших и более быстроходных миноносцев».  Но о выпущенной «Новиком» мине говорит официальная японская история войны на море «Описание военных действий на море в 37 – 38 г.. Мейдзи (1904 – 1905 гг.)». Там в частности написано: «Вскоре вслед за  тем один снаряд из носовой 8-дюймовой пушки «Якумо» попал в самую середину левого борта «Новика» и взорвался. Однако этот крейсер не растерялся и всё ещё шел вперёд, поддерживая сильную стрельбу, но в конце концов, не выдержав убийственного огня нашего флота, повернул и на отступлении выпустил мину, которая прошла под носом у «Ивате».   За время боя «Новик» выпустил по противнику 105 фугасных снарядов. Учитывая маленькую дистанцию, на которую подходил «Новик» к неприятелю,  а так же хорошую выучку комендоров, попадания в японцев, безусловно, были. О том, что на японском броненосце «Микаса» были видны столбы дыма, и взрывы отмечал и командир крейсера.
 За время сражения «Новик» получил одно попадание с  японского крейсера. Снаряд приблизительно 8 дюймового калибра причинил примерно следующие повреждения: была разрушена офицерская каюта № 5 и смежные с нею, повреждены четыре листа обшивки, через сорванный кингстон вода затопила рулевое отделение, было принято около 120 тонн воды, осколками поврежден ствол 120 мм орудия номер III и тяжёло ранен комендор Илья Бобров, который скончался в этот же день. 11 ч 50 мин. В виду полученных повреждений «Новик» вошёл в гавань, когда основная фаза сражения была уже завершена. Вот как в своём рапорте командующему эскадрой командир крейсера характеризовал поведение экипажа судна: «Личный состав – офицеры и команда в продолжении боя вели себя превосходно, работая при стрельбе и подводке пластыря, как на учении, спокойно и без всякой суетливости».  Сам Николай Оттович был отмечен наместником на Дальнем Востоке адмиралом Е.И. Алексеевым, вот как об этом вспоминал С.П. Бурачек:  «Вот «Новик» приближается к входу на внутренний рейд. На берегу серая масса шинелей наших будущих соратников по защите крепости. Но что такое кричат, бросают фуражки, машут руками? Слышим: «Новичок»! Родной! «Новик»! Наш герой!» Но в чём же дело? Дело в том, что сердца простых русских людей в серых шинелях, стрелков и артиллеристов, восторженно приветствовали командира «Новика» Н.О. Эссена, поднявшего своей удалью и храбростью и их дух для будущих подвигов. Наместник адмирал Алексеев немедленно вызвал к себе Эссена и накинулся на него со следующими словами: «Я наблюдал с Золотой Горы. Вас не было видно за взрывами снарядов. Как Вы смели? Как Вы дерзнули днём идти в лобовую минную атаку. Я на вас крест поставил. А Вы живы. Впрочем… - адмирал понизил голос – поздравляю вас с золотым оружием!»  А вот как по воспоминаниям лейтенанта А.П. Штера встречали «Новика» после боя в Порт-Артуре: «На «Новике» был собственный оркестр музыки, составленный еще в Германии во время постройки, на средства командира и офицеров. Музыка во время боя действует на всех в высшей степени ободряющим образом. Когда «Новик» с гимном возвращался в гавань после боя, отовсюду неслись приветные клики, в особенности с береговых батарей, откуда все действия обоих флотов были видны, как на ладони. По рассказам этих очевидцев, «Новик» настолько близко подходил к неприятельской эскадре, сравнительно с остальными судами, что предположили с нашей стороны минную атаку. Воображение зрителей настолько разыгралось, что они готовы были присягнуть, что видели, как один из неприятельских крейсеров перевернулся».
Если говорить о роли «Новика» в морском сражении 27 января 1904 г. то стоит отметить. Прежде всего, лёгкий крейсер выполнял ту задачу, для которой и строился, это ближняя разведка при эскадре, охрана эскадры от минных атак неприятеля. Отвлекая от эскадры часть японских снарядов «Новик» тем самым облегчил задачу для броненосцев и береговых батарей. Нужно отметить хладнокровие  и храбрость командира,  который не побоялся на безбронном крейсере подходить к вражеским броненосцам на 17 – 18 кабельтовых, ведя при этом огонь. Нужно отметить и точность комендоров, как писал об этом Н.О. фон Эссен: «Я только видел, что на адмиральском корабле, на который были направлены мои выстрелы, поднялся столб дыма, после чего он стал уходить» , а так же грамотные действия команды и офицеров при заделке пробоины.   
 В 14 ч. дня при мощи портового парохода корабль был введён на внутренний рейд Порт-Артура. Утром 30 января корабль ввели в док Порт-Артура, а уже 8 февраля заделка пробоины была окончена.

2.2 УЧАСТИЕ КРЕЙСЕРА «НОВИК» В ОБОРОНЕ ПОРТ-АРТУРА

11 февраля крейсер участвовал в выходе из гавани в составе отряда крейсеров: «Баян» на котором держал свой флаг контр-адмирал М.П. Молас,  и «Аскольда». Завязался бой с японскими крейсерами, крейсера вместе с миноносцами «Сторожевой» и «Стерегущий» под огнём противника прикрывали прорыв их бухты Голубиной миноносцев: «Расторопный» и «Разящий». 12 февраля «Новик» в составе того же отряда выходил для встречи возвращавшихся из ночной разведки миноносцев. Миноносец «Внушительный» не решившись на прорыв, был затоплен командой, остальные миноносцы прорвались благополучно. Однако три крейсера встретились в море со всей японской эскадрой адмирала Х. Того. Вот как об этом вспоминал лейтенант А.П. Штер: «Когда же, наконец, почти весь японский флот открыл огонь по нашим трем крейсерам, то начальник отряда сигналом просил разрешения вернуться в гавань, ввиду слишком большого неравенства сил. На этот сигнал было отвечено отказом. Тогда, видя, что, продолжая бой с таким сильным противником, можно только погубить корабль, совершенно его не использовав, командир «Новика» дал полный ход машинам и бросился на неприятельский флот, собираясь атаковать минами.
Выполнить своего замысла ему не дали, так как, заметив наш маневр, в Артуре подняли сигнал: «Новику» вернуться в гавань».  После 20 минутной перестрелки  на дистанции приблизительно коло 40 кабельтовых японские корабли отошли обратно, видимо опасаясь огня с береговых батарей. За время боя 12 февраля «Новик» выпустил 87 снарядов калибра 120 мм.   
 16 февраля «Новик» вместе с крейсерами «Баян», «Аскольд» и «Диана» выходил на разведку к островам Мяо-Тау. 22 февраля с теми же крейсерами к бухте Кинчжоу.  Все февральские выходы крейсеров и миноносцев, в том числе и «Новика», говорят о том, что флот, отнюдь не отказался от активной фазы ведения войны на море, как это часто утверждается, однако после ночной торпедной атаки 26 - 27 января Порт-Артурская эскадра, ослабленная повреждениями двух лучших броненосца «Ретвизана» и «Цесаревича», не могла рисковать остальными броненосцами, до исправления этих судов. К тому же все ожидали приезда нового командующего эскадрой вице-адмирала С.О. Макарова. 
 Об энергичной службе «Новика» в Порт-Артурской эскадре свидетельствует ёмкий отрывок из воспоминаний лейтенанта А.П. Штера: «Надо сознаться, что начальство, как морское, так и военное, злоупотребляло «Новиком» иногда без всякого смысла: что бы ни случилось, поднимают сигнал: «Новику» развести пары; идут брандеры — «Новику» приготовляться к походу; показался дым на горизонте — «Новику» выйти в море; адмирал видел дурной сон — «Новику» сняться с якоря. До такой степени сигналы эти были часты и в большинстве случаев неожиданны, что ни люди, ни офицеры не поспевали достаточно быстро собраться; тогда решили дать нам в распоряжение мачту на Золотой Горе, которую отовсюду видно. Как только являлась необходимость в «Новике», на этой мачте подымают его позывные; значит, бросай все и беги на корабль». 
 24 февраля 1904 г. в Порт-Артур приехал новый командующий флотом Тихого океана вице-адмирал С.О. Макаров. Он, стремился всячески активизировать действия флота, и перейти, в том числе к наступательным действиям. С этой целью в ночь на 26 февраля  в море был выслан отряд миноносцев с целью поиска и уничтожения манёвренной базы японского флота в окрестных водах крепости. Этот выход миноносцев окончился трагедией, в неравном бою с японскими миноносцами погиб миноносец «Стерегущий». Узнав о его бедственном положении, Степан Осипович вышел в море не на броненосце, чего требовало личная безопасность флотоводца,  а на лёгком, быстром и безбронном «Новике». В паре с «Новиком» на выручку «Стерегущему» пошел и крейсер «Баян». Они попробовали отогнать японские миноносцы, однако сами чуть не были отрезаны подходящей японской эскадрой, выйти из двухстороннего охвата помогла высокая скорость «Новика», и надёжность его машин. Об этом вспоминал лейтенант В.Н. Черкасов, артиллерийский офицер броненосца «Пересвет»: «26 февраля ночью слышали пальбу в море. С рассветом с Золотой горы дали знать, что на горизонте виден бой нашего миноносца с четырьмя неприятельскими. Адмирал Макаров, приказав крейсерам развести пары и выйти в море, сам поднял свой флаг на «Новике», стоявшем уже под парами, и вышел на выручку. Была малая вода, и эскадра выйти в море не могла, поэтому все мы побежали на Золотую гору посмотреть, чем кончится дело. Когда мы туда влезли, то увидели следующее. Первый отряд миноносцев, по-видимому сильно подбитый, возвращался в гавань со стороны Дальнего. «Властный» с большим креном еле полз, «Решительный» входил в гавань, а «Стерегущий», окруженный неприятелем, изредка стреляет, но не двигается. К этой группе под всеми парами с одной стороны спешил «Новик» под флагом командующего, а с другой — два японских крейсера, а четыре крейсера направились прямо на «Новик». «Новик» подскочил на расстояние пушечного выстрела и начал быстро пристреливаться по группе. Три миноносца моментально отскочили, и одно время казалось, что «Новику» удастся спасти «Стерегущего»; четвертый миноносец, однако, не отходил, и, насколько можно было судить с Золотой горы, он брал «Стерегущего» на буксир. Но в этот момент наше внимание было отвлечено другой картиной — «Новик» оказался в критическом положении, и, если бы не его большой ход, тут бы он и погиб с адмиралом Макаровым. Весь горизонт усеялся неприятельскими судами. «Новик» повернул  к Артуру, два крейсера шли с правой и два с левой ему на пересечку курса, но отрезать «Новика» им не удалось, и тот благополучно вошел в гавань».  За время боя «Новик» выпустил по неприятелю три фугасных 120 мм снаряда.
  Не случайно С.О. Макаров выбрал для этого выхода в море лёгкий «Новик». Степан Осипович сам был сторонником минной и крейсерской войны. Когда в мае 1895 г. решался вопрос о составе Тихоокеанского флота России, Степан Осипович составил свою эскадру из 33 крейсеров водоизмещением 4000 т., которые по своим характеристикам были похожи на «Новик». Интересно привести письмо адмирала С.О. Макарова управляющему морским министерством адмиралу Ф.К. Авелану: «Письмо С.О. Макарова Ф.К. Авелану о необходимости усовершенствований на крейсерах типа "Жемчуг". №24 11февраля 1904года. Секретно.Милостивый государь Федор Карлович.
Просматривая отчет о практических занятиях по стратегии на курсах военно-морских наук 1902-03 гг., я на стр. 38 нашел весьма веское замечание посредников о том, что крейсера типа "Жемчуг" лишены минного вооружения. Присоединяясь вполне к мнению гг. посредников, покорнейше прошу ваше превосходительство, не признаете ли возможным сделать распоряжение, чтобы на крейсерах типа "Жемчуг" было добавлено минное вооружение.
Вместе с тем считаю долгом возбудить вопрос, чтобы с этих крейсеров для усиления артиллерии и увеличения запаса угля была снята кормовая машина и соответствующее число котлов. Из прилагаемой при сем записки корабельного инженера Вешкурцева ваше превосходительство изволите усмотреть, что от снятия одной машины ход уменьшится на 2,7 узла, т.е. вместо 25 узлов будет 22,3. Вес всех машин на "Жемчуге" г. Вешкурцев предложил в 1079 тонн, если допустить, одной из трех машин и некоторое количество котлов уменьшит вес на четверть этой величины, то получится выигрыш в 270 тонн.
В той же памятной записке высчитан вес теперешней артиллерии крейсера "Новик" или "Жемчуг" в 128 тонн; поставив на эти крейсера по одному 8-ми дюймовому орудию, пять 6-ти дюймовых и десять 75-мм, мы получим судно с грозной артиллерией для истребителей и которого нельзя будет безнаказанно расстреливать с дальнего расстояния, ибо он сам может стрелять из своего 8-ми дюймового орудия достаточно далеко.
Вес такого артиллерийского вооружения 240 тонн, разница составляет 112 тонн; прибавив к этому 20 тонн на четыре надводных минных аппарата и 38 тонн на подкрепление корпуса, мы будем еще иметь потом 100 тонн избыточного водоизмещения на увеличение запаса угля, что весьма важно для столь отдаленных баз в Тихом океане, как Владивосток и Порт-Артур.
Было бы также весьма рационально воспользоваться частью места, освободившегося от кормовой машины, чтобы поставить два вспомогательных двигателя в 100 сил каждый для крейсерства тихим ходом.
Прошу принять уверение в совершенном моем уважении и преданности».  Крейсера класса «Жемчуг» строились на российских верфях по проекту «Новика», учитывая практическое применение «Новика» адмирал, стремился, вернуть к жизни свой старый проект.
 После выхода в боевой поход 26 февраля на помощь «Стерегущему», адмирал был очень доволен и состоянием крейсера и экипажа. Так капитан Н.О. фон Эссен писал в письме к жене: «Макаров, приехавший накануне, потребовал нас всех к себе и был особенно любезен со мной, сказав про моё судно «Le brave Novik», и вчера, съезжая после рекогносцировки, ещё раз благодарил меня и всех».
 Нужно подчеркнуть и то значение, который имел выход адмирала на лёгком, безбронном крейсере. «Новик» уже снискал себе в эскадре репутацию отчаянного крейсера, как и его командир Н.О. фон Эссен, выход же в море адмирала на этом крейсере символизировал собою начало переход эскадры к активным действиям. Вот как об этом писал лейтенант В.И. Семёнов старший офицер крейсера 2 – го ранга «Ангара»: «С тревогой в сердце прислушивались мы к глухим раскатам выстрелов, доносившимся с моря... «Новик» и «Аскольд» возвратились благополучно. Но какое это было возвращение! Десятки тысяч людей, усеявших борта судов, высыпавших на бруствера батарей, толпившихся на набережных, жадно следили за каждым движением маленького крейсера, который, бойко разворачиваясь в узкостях, входил в гавань. Не к нему, не к этому хорошо знакомому, лихому суденышку было приковано общее внимание. Нет! - Каждому хотелось своими глазами увидеть на верхушке его мачты Андреевский флаг с гюйсом в крыже. Это было больше, чем какая-нибудь победа, случайная удача в бою, - это было завоевание. Отныне адмирал мог смело говорить: «моя» эскадра! Отныне все эти люди принадлежали ему и душой, и телом…»
 После приезда адмирала С.О. Макарова, эскадра выходила в море практически каждый день. Так «Новик» сопровождал эскадру 27 февраля, 9 марта Новик» выходил в море вместе с крейсерами «Баян», «Аскольда», «Диана» и миноносцами. На «Баяне» держал свой флаг контр-адмирал М.П. Молас, а на «Аскольде» сам Степан Осипович Макаров, действия в этот день ограничились разведкой. 12 марта встреча возвращавшихся из ночного рейда миноносцев. 13 марта во время выхода эскадры «Новик» поучаствовал и в «крейсерской войне» против японского торгового флота. Так на горизонте был замечен пароход. К нему сразу же устремился «Новик», вот как это описывал лейтенант А.П. Штер: «Помню, как-то во время одной из разведок к островам Миаотао заметили мы небольшой японский пароходик, старавшийся улизнуть между островами; погнались; заметив, что мы его быстро настигаем, пароход пересадил часть людей на китайскую джонку, которая под парусами бросилась в другую сторону, а сам взял курс на берег, видимо, собираясь выброситься. Шедший с нами миноносец поймал джонку, а несколько выстрелов с «Новика» заставили остановиться пароход; спустили шлюпку, на которой я подъехал к нему, осмотрел, нашел в трюме несколько человек японцев, а на палубе старую заржавевшую мину и по приказанию командира отправил всех японцев на «Новик» в первую очередь, а затем переправил четырех китайцев, которые служили командой. На мостике стоял благообразный китаец, видимо, капитан этого парохода и надменно смотрел на все наши действия; на мое предложение сесть в шлюпку он молча сошел с мостика и с достоинством уселся на кормовом сидении. Каково же было наше изумление, когда боцман «Новика», подозревая в этих китайцах шпионов, стал ощупывать им головы и с торжеством стащил с мнимого капитана китайскую шапочку с париком и косой — перед нами предстал японец, отлично загримированный».  Небольшой японский пароход «Хан-Иен-Мару» водоизмещением около 1000 т. после того как все пассажиры и бумаги были перевезены на «Новик» был утоплен в виду невозможности доставить его в Порт-Артур. Зафрахтованный японцами для своих нужд, на нём задержали 12 японцев и 9 китайцев. Личный состав эскадры так характеризовал действия «Новика»: « - «Новик» - то! Ловко! Учуял! Вынюхал! Ищейка! Настоящий лягаш! – сыпались кругом одобрительные  воcклицания…»  14 марта «Новик» вместе с эскадрой вновь выходил в море. Учувствовал в обстреле японских миноносцев замеченных вблизи Порт-Артура. С 18 марта у «Новика» появился новый командир. Им оказался капитан 2 – го ранга Михаил Фёдорович фон Шульц, а Николай Оттович фон Эссен был назначен командиром броненосца «Севастополь» который, так же как и «Новик» под его началом, был образцовым кораблём в эскадре.
 25 марта по вновь установленным правилам адмирала С.О. Макарова «Новик» нёс дозорную и сторожевую службу на внешнем рейде. 29 марта «Новик» в составе эскадры выходил в море. После того как на горизонте был замечен пароход, занялся его осмотром. Это оказался норвежский пароход «Хеимдэл», под началом лейтенант А.П. Штера он был приведён в Порт-Артур и после досмотра отпущен.
 Утром, 31 марта возвращаясь из ночной разведки, в бою с японскими крейсерами и миноносцами героически погиб миноносец «Страшный». Ему на выручку отправился броненосный крейсер «Баян». Ему удалось спасти из воды 5 нижних чинов миноносца. К месту боя подходил японский флот, на выручку «Баяну» вышла вся Порт-Артурская эскадра по главе с адмиралом С.О. Макаровым, который держал свой флаг на броненосце «Петропавловск». В 9 ч. 43 мин.  Броненосец «Петропавловск» подорвался на связке из нескольких японских мин, сдетонировали погреб боевого запаса, а вслед за ними и паровые котлы.  Уже через полторы минуты броненосец скрылся под волнами Жёлтого моря. Со всех судов эскадры стали спускать шлюпки и катера, чтобы спасти как можно больше раненых. Вот как об этом вспоминал лейтенант А.П. Штер: «Помню, что после первого же взрыва я приказал спускать кормовые шлюпки, но ни я, ни команда в течение нескольких минут не в состоянии были привести приказание в исполнение — опускались руки».  Через некоторое время на японской мине подорвался и броненосец «Победа», однако повреждения оказались не серьёзными, и броненосец смог войти в гавань для исправления пробоины. После подрыва «Победы» с русских судов послышалась стрельба, некоторые подумали что эскадра атакована японскими подводными лодками, стреляли по воде, по всем подозрительным предметам. Лейтенант А.П. Штер вспоминал: «После взрыва на «Победе» по судам каким-то образом распространился слух, что на нашу эскадру сделали нападение японские подводные лодки. Началась невообразимая паника: броненосцы и крейсера открыли стрельбу по всем подозрительным пятнам на воде, по плавающим жестяным банкам и деревянным обрубкам, принимая их за перископы подводных лодок. Стрельба была не только беспорядочная, но и производилась комендорами, по-видимому, совершенно самостоятельно; близость своих же судов вовсе не принималась в расчет, стреляли на расстоянии 1 или 2 кабельтовых (кабельтов = 100 саженям), вследствие чего снаряды рвались и рикошетировали через наши головы. Командир «Новика», который совершенно не принимал участия в общем перепуге и категорически приказал не делать ни одного выстрела, дал задний ход, чтобы выйти из-под расстрела своих же броненосцев; в это время с береговой сигнальной станции сигналом передали, что под кормой «Новика» идет подводная лодка. Что они приняли за подводную лодку, не знаю; может быть, струя от наших винтов их смутила, но только как я ни напрягал зрение, никаких признаков подводных лодок не заметил. Настроенное подобным сигналом воображение команды разыгралось: один из комендоров, указывал мне на кусок плававшей пакли, уверял, что это самый перископ и есть».  Младший флагман эскадры контр-адмирал князь П.П. Ухтомский приказал эскадре войти на рейд Порт-Артура. В катастрофе 31 марта погибли вице-адмирал С.О. Макаров, его друг художник баталист В.В. Верещагин практически все члены штаба эскадры и около 500 нижних чинов и офицеров броненосца «Петропавловск». Своих родных братьев на «Петропавловске» потеряли офицеры «Новика»: командир М.Ф.фон Шульц, мичманы С.П. Бурачек и К.Н. Кнорринг.
 В апреле 1904 г. в ожидании нового командующего флотом на Тихом океане вице-адмирала Н.И. Скрыдлова, флот никаких активных действий не предпринимал. Временно, командование принял наместник императора на Дальнем Востоке адмирал Е.И. Алексеев. За весь апрель 1904 г. «Новик» не совершил не одного выхода из гавани. 
 2 мая 1904 г. на минах выставленных русскими минёрами с минного заградителя «Амур» под командованием капитана 2 – го ранга Фёдора Николаевича Иванова, подорвались два новейших японских броненосца, «Хатцусе», и «Ясима». На броненосце «Хатцусе» сдетонировали погреба боезапаса и он затонул в течение двух минут, «Яшима» же затонул по пути следования в ближайший японский порт. Когда после первого подрыва, подорвался и «Ясима» с японских судов начали вести лихорадочный огонь по воде, думая, что они подверглись атаке русской подводной лодки. На этом кончилось более чем месячное бездействие «Новика». Лейтенант А.П. Штер вспоминал: «К этому времени все миноносцы с «Новиком» были уже на рейде и, разделившись на три отряда, бросились в атаку. Как я уже говорил, атака миноносцами днем совершенно невозможна. Действительно, японские крейсера, окружившие раненого товарища, встретили миноносцы таким огнем, что они быстро принуждены были отказаться от своей попытки, да она была, как оказалось впоследствии, бесполезна, так как броненосец «Ясима» получил настолько серьезные повреждения, что затонул, не дойдя до Японии» . Стоит отметить, что эскадра не реализовала в полной мере своего преимущества после подрыва двух новейших вражеских броненосцев. Вот как, по воспоминаниям журналиста Квантунской газеты  «Новый край» П.Н. Ларенко об этом говорили в крепости: «Коптят же они небо попусту целые дни и ночи, а когда нужно, до зарезу нужно выйти в море и побить хоть раз врага, но некому! И миноносцы-то вышли через два часа после катастрофы. Неужели им нужны два часа на разведение паров! Почему вышли только 16 миноносцев, а не все? Почему «Новик» не пошёл на помощь им, а стал на якорь? Почему остальные суда  остались в гавани лежать, а не пошли уничтожить эту часть неприятельской эскадры?» .  Эту справедливую критику, стоит отнести не в адрес команды «Новика» и миноносцев,  которые стремились выполнить атаку на японскую эскадру, а в адрес начальства эскадры во главе с времен командующим эскадрой контр-адмиралом В.К. Витгефтом.  Выход в море минзага «Амур» явился исключением из правила, в успех минной постановки сам адмирал не верил, этим и объясняется, что все суда эскадры стояли без паров.
 Пытаясь закрепить успех в минной войне, который достиг «Амур» «Новик» и миноносцы очень часто выходили в море, прикрывая минные постановки. В одном из таких выходов, «Новику» пришлось сразиться с 17 миноносцами неприятеля. Лейтенант А.П. Штер вспоминал: «Однажды нам пришлось иметь дело с 17 миноносцами; несколько раз они пробовали атаковать нас общими силами, но, обладая большим ходом, мы все время держали их на расстоянии выстрела наших орудий, не допуская сближаться, что заставило их разделиться на три группы, которые пытались напасть на нас с трех сторон, но и это им не удалось, так как мы встречали огнем по очереди все три отряда, не позволяя им действовать одновременно. Это было состязание в скорости хода и в искусстве маневрирования, из которого «Новик» вышел победителем. Японцы удалились, получив, по всей вероятности, повреждения, так как стрельба была выдержанная и рассчитанная, море было спокойно, что позволяло корректировать расстояния и направления, а также видеть падения снарядов, ложившихся в большинстве прекрасно. Столкновение это показало, что такому крейсеру, как «Новик», при умелом управлении нечего опасаться какого угодно числа миноносцев» . За время боя крейсер выпустил 22 фугасных 120 мм снаряда. Этот бой опять подтверждает что «Новик» был «эсминцем эсминцев», и был эффективен с борьбе с миноносцами.
 В мае, крейсер наряду с сопровождением «Амура» для минных постановок, 5, 14 и 22 мая, крейсер выполнял разведочную службу. Неоднократно отгонял от крепости вражеские миноносцы стремившиеся набросать как можно боле мин в окрестных водах.
 В июне крейсер стал привлекаться для обстрела приморских флангов наступающей на Порт-Артур японской армии, и для сопровождения для этой цели канонерских лодок и миноносцев. Так, 1 июня  при обстреле неприятельских позиций у бухты  Меланхэ,  пришлось вести огонь и по позициям японцев, и вести бой с неприятельскими миноносцами.  Всего, было выпущено 95 120-мм снарядов и 11 47-мм гранат. 3 июня «Новик» вновь сопровождал минзаг «Амур».  5 июня в составе отряда контр-адмирала М.Ф. Лощинского куда входили канонерские лодки «Отважный» и «Гремящий» и девять миноносцев крейсер выходил для обстрела побережья к бухте Меланхэ.    
 На 10 июня был назначен выход в море всех боеспособных судов 1 – й Тихоокеанской эскадры, с целью прорыва во Владивосток. «Новик» в этом выходе эскадры защищал тралящий  караван, наряду с миноносцами, минными крейсерами, и крейсерами 1 – го ранга, «Дианой» и «Аскольдом». Только к 14 часам дня эскадра вышла из гавани и направилась в море. В 15 часов показался флот неприятеля. Адмирал В.К. Витгефт в виду численного преимущества японцев отказался от идеи прорыва. И приказал повернуть обратно в Порт-Артур. Японцы пытались выйти в минную атаку на эскадру. «Новик» шёл концевым. А потому основная тяжесть борьбы с миноносцами выпала на этот лёгкий крейсер.  Лейтенант А.П. Штер вспоминал: «Идя концевым кораблем, «Новик» отражал первым эти нападения, предупреждая своими выстрелами остальные суда. Уже на самом рейде броненосец «Севастополь» наткнулся на японскую мину и получил пробоину; по всей вероятности воспоминания о гибели «Петропавловска» были еще свежи, так как команда «Севастополя» в первый момент растерялась: начали разбирать койки и спасательные пояса, а один матрос в паническом ужасе выбросился за борт. Только успокоительный пример и распорядительность командира капитана 2 ранга Эссена водворили порядок, и броненосец благополучно дошел до якорного места.
На «Новике» спустили шлюпку, чтобы спасать утопавшего матроса, причем положение было несколько минут критическое; пришлось отстать от эскадры и, с одной стороны отражать атаки миноносцев, а с другой — поднимать возвращавшуюся шлюпку. Догнав затем эскадру, мы застали всех уже на якорях и, не получая никакого указания, сами выбрали себе место между двумя броненосцами» . C 21 ч. ночи до 4 ч. утра японцы, шесть раз пытались атаковать. Но каждый раз, встречая плотный заградительный огонь, их миноносцы поворачивали обратно. Всего за этот бой «Новик» выпустил по неприятелю 112 120-мм снарядов и шесть 47-мм гранат. 
 В июне-июле 1904 г. «Новик» 12 раз выходил для обстрела позиций неприятеля на приморский флангах. Чаще всего совместно с канонерскими лодками «Отважный», «Гремящий», «Бобр», и минными крейсерами под общим руководством младшего флагмана эскадры контр-адмирал М.Ф. Лощинского. Всего за время выходов июне-июле 1904 г. «Новик» выпустил по неприятелю около 950 снарядов. Так, очевидец, военный инженер полковник С. А. Рашевский писал об одном из выходов «Новика»: «Наши 15 миноносцев, "Бобр" и "Новик", несмотря на близость неприятельского флота, вошли в бухту Тахэ и открыли губительный огонь по японцам... Видимо, огонь причинил большие потери» . О выходе «Новика» 21 июня очевидец, корреспондент газеты «Новый край» П.Н. Ларенко писал: «21июня (4 июля). Сегодня утром вышли «Новик», канонерка и миноносцы к Сяо-бин-дао и открыли по месту расположения противника огонь; если суда эти и не нанесли японцам большого вреда, то всё же содействовали, и даже с некоторым успехом, сухопутным войскам, продолжавшим наступление» .
22 июня крейсер новь выходил для обстрела позиций неприятеля, капитан 2 –го ранга В.И. Семёнов отметил в своём дневнике: «Вечером 22 июня, при возвращении «Новика», канонерок и миноносцев, с береговых батарей им кричали «ура!», играли встречи» . О выходе для обстрела флангов японцев 26 июня лейтенант А.П. Штер писал: «Только один раз после усиленных просьб генерала Смирнова, который ожидал решительной атаки со стороны японцев, были высланы для поддержки нашего правого фланга, в помощь «Новику», броненосец «Полтава», крейсера «Баян», «Диана», «Паллада» и 4 канонерские лодки. Ставши на якорь в тылу японских позиций, отряд этот начал систематически класть снаряды по указаниям сигнальных станций настолько удачно, что генерал Смирнов неоднократно передавал сигналами о блестящих результатах нашей стрельбы» . По поводу выхода «Новика» 27 июля полковник С. А. Рашевский  писал: «Они храбро расстреливали японцев во фланг, причинив им большие потери» .
Всё это свидетельствует о высокой выучке комендоров «Новика», об умении вести прицельный огонь по позициям неприятеля. Если судить о количестве выпущенных снарядов, можно отметить вот что. За время боя в Чемульпо 27 января 1904 г. крейсер «Варяг» выпустил по неприятелю за час 1105 снарядов, комендоры «Новика» выпустили приблизительно столько же снарядов в период с января по июль 1904 г. Это говорит об умении спокойно вести артиллерийский огонь. Выдержанно, не горячась, брать прицел, чтобы не класть снарядов впустую. Если говорить о техническом состоянии артиллерии нужно привести цитату военно-морского исследователя А.Ю. Емелина, он пишет: «Артиллерия корабля с честью выдержала постоянные стрельбы. В хранящемся в РГАВМФ - Техническом отчете по командировке полковника Меллера на Дальний Восток» упомянуто лишь несколько не очень значительных поломок. Так, у 120-мм кормового орудия сломалась подъемная дуга, что вообще было характерно для этих пушек. А.П. Меллер видел одну из основных причин данного явления в слабости палубы, просаживавшейся при выстреле, По его указанию корабельный инженер П.Ф. Вешкурцов кронштейнами подкрепил фундамент, после чего повторных аварий не было. На другом орудии произошла поломка затвора, он был заменен. Более серьезным являлось значительное обмеднение каналов стволов, подобное явление в начале осады привело к нескольким случаям разрывов пушек. Принятыми энергичными мерами все было приведено в порядок» .

2.3 СРАЖЕНИЕ 28 ИЮЛЯ У ШАНТУНГА, ПОХОД К САХАЛИНУ И ГИБЕЛЬ КРЕЙСЕРА «НОВИК»

 На 28 июля, по высочайшему приказанию императора Николая II 1 – й тихоокеанской эскадре было приказано прорываться во Владивосток. Накануне как уже было сказано «Новик» выходил для обстрела позиций неприятеля. Вечером 27 июля на крейсере «Аскольд» начальник отряда крейсеров контр-адмирал Н.К. Рейценштейн собрал у себя командиров всех крейсеров. Вот как в своём рапорте об этом писал командир М.Ф. фон Шульц: «На этом заседании адмирал дал всем командирам инструкцию следующего содержания: «Во что бы то ни стало прорываться во Владивосток, хотя бы одному только судну». На рейд выйти было приказано в 5 ч утра. Приступил тотчас же к погрузке угля, приготовленного для меня на барже; уголь весь был принят к двум часам ночи. До полного запаса, однако, не хватало около 80 т.» . В 5 ч. утра 28 июля «Новик» вышел на рейд и занял своё место по диспозиции. Сначала он шел за крейсером «Аскольд» но в 9 ч. утра сигналом с флагманского броненосца «Цесаревич» он был вызван в голову колонны. Во время обгона эскадры стало видно, что ее сильным течением сносит на минное заграждение у Ляотешаня. Командир «Новика» - немедленно сообщил об этом на оказавшиеся в самом угрожаемом положении броненосцы – «Севастополь» и «Полтава», и те, выйдя из строя влево, уклонились от опасности. После этого крейсеру приказали идти впереди тралящих судов, указывая им путь, так как последние тоже сносило течением, и их курс был не совсем верен.  Когда около 11 часов показался флот неприятеля, «Новик» занял своё место в строю крейсеров. Через время началось сражение, которое вошло в историю под названием сражения в Жёлтом море или у Шантунга. Когда один из японских 305 мм снарядов взорвался у борта крейсера «Аскольд», контр-адмирал Н.К. Рейценштейн отвёл крейсера влево от броненосцев на дистанцию 15-20 кабельтовых, так как опасался случайных попаданий и в небронированные крейсера. В основной фазе сражения между броненосцами крейсера не принимали участия. В 16 ч. дня, бой вступил в решающую фазу. Около 17 ч. 30 мин. на «Цесаревиче» прямым попаданием был убит контр-адмирал В.К. Витгефт, а около 18 ч. когда японский снаряд повредил управление броненосцем, и он вышел из строя, описав дугу. «Цесаревича» прикрыл броненосец «Ретвизан», который намеревался выйти в таранный удар на японский адмиральский броненосец «Микаса», что однако не удалось сделать из-за бешенной стрельбы японцев по «Ретвизану». «Новик» в это время подходил к «Цесаревичу». На котором был поднят сигнал: «Адмирал передаёт командование». Командование принял контр-адмирал князь П.П. Ухтомский. Новый командующий не смог собрать эскадру воедино, и разные корабли оказались в разных направлениях. Очевидец боя, капитан 2 го ранга В.И. Семёнов вспоминал по этому поводу: «Когда «Цесаревич» неожиданно бросился влево, «Аскольд» (флагманский крейсер) тоже круто повернул к северу, но, как только выяснилось, что это не маневр, а выход из строя, как только стало очевидным, что броненосный отряд пришел в расстройство, которым может воспользоваться неприятель, контр-адмирал Рейценштейн решительно повел свои крейсера на соединение с броненосцами. Мы все сразу поняли его мысль: принять непосредственное участие в бою, хотя и слабыми, но свежими силами поддержать броненосцы, дать им время оправиться...» . Капитан 2- го ранга М.Ф. фон Шульц писал в своём рапорте: «Вскоре после 6 ч, когда наша эскадра, находясь в том же строе, близком к фронту, возвращалась по направлению к Порт-Артуру, кругом на горизонте появилось около 60–70 миноносцев и контрминоносцев. Из них, около 35–40, усиленные еще одним броненосным крейсером типа «Асама», броненосцем «Чин-Иен» и крейсерами 2 класса «Мацусима» и «Ицукусима», преграждали нам путь. При нашем приближении эти корабли открыли огонь по нашим судам; последние отвечали из погонных пушек. Обойдя свою эскадру с левой стороны, я направился на «Новике» на фланг японского отряда миноносцев и несколькими удачными выстрелами заставил их повернуться и уйти. Тот же маневр крейсером «Аскольд» произведен на правом фланге, а затем он поднял сигнал: «Крейсерам быть в строе кильватера». В это время уже смеркалось, но можно было еще заметить, что эскадра адмирала Того медленно удалялась, держа курс на Север.
В 6 ч 30 мин крейсер «Аскольд», ушедший во время погони за миноносцами далеко вперед, повернул обратно к нашей эскадре. В 6 ч 45 мин на нем подняли сигнал: «Отряду крейсеров следовать за мною» и одновременно дали большой ход. Вследствие этого и мне пришлось значительно прибавить ходу, дабы догнать его, ибо расстояние между нами было довольно значительное. Взаимное положение судов нашей и неприятельской эскадр к этому времени приблизительно было, как изображено на чертеже 3.
Крейсера «Сума», «Акаси», «Акицусима», «Идзумо», «Касаги», «Читосе» и «Такасаго», находившиеся до того на SO от наших главных сил, оказались теперь близ левого траверза крейсеров «Аскольд» и «Новик» и, открыв ожесточенный огонь, в то же время намеревались преградить нам путь. Последнее им не удалось, и, кроме крейсеров «Касаги», «Читосе» и «Такасаго», остальные довольно быстро отстали. Во время этого прорыва вверенному мне крейсеру пришлось развить до 24 уз.
Во время перестрелки с упомянутыми неприятельскими крейсерами «Новик» получил следующие пробоины от крупных снарядов: одну подводную пробоину в левом борту близ переднего мостика; осколками разорвавшегося снаряда был разбит баковый боевой фонарь и убит командир погонного орудия Зяблицын, а на мостике убит ученик сигнальщик Чернышев и легко ранен судовой врач Лисицын, случайно находившийся здесь. Вторая пробоина получена была в средней части крейсера; снаряд и его осколки существенных разрушений не произвели. Третья пробоина обнаружена была в отделении носовой динамо-машины; осколками избит борт и осыпан командный мостик» . По поводу первой пробоины, командир в донесении указал, что она подводная, но  в вахтенном журнале крейсер сказано, что она надводная, японская официальная версия войны так же говорит о трёх надводных пробоинах «Новика». За время этого прорыва «Аскольд» нанес существенные повреждения японским броненосным крейсерам «Асама» и «Якумо»,  «Новик» же вёл перестрелку с лёгкими японскими крейсерами: «Сума», «Акаси», «Акицусима», «Идзумо», «Касаги», «Читосе» и «Такасаго». Любопытно что официальная японская история войны говорит что после прорыва «Аскольда и «Новика», адмирал Того отослал крейсер «Сума» к островам Эллиота. Можно предположить, что это было сделано с целью исправления повреждений в бою с «Аскольдом» и «Новиком».
 Крейсер «Диана» и «Паллада», которые так же входили в крейсерский отряд, не смогли угнаться за быстроходными «Аскольдом» и «Новиком». Около  22 ч. ночи «Аскольд» и «Новик» снизили скорость до 20 узлов. Однако два крейсера «потерялись» в ночи. Военно-морской исследователь А.Ю Емелин пишет по этому поводу: «Очень интересно, как в разных документах объясняются обстоятельства произошедшего вскоре расставания «Аскольда» и «Новика». В телеграмме императору от 31 июля контр-адмирал Н.К. Рейценштейн сообщал: "Крейсер "Новик", как обладающий хорошим ходом, для выигрыша времени при могущей быть впоследствии погоне и согласно ранее выработанному плану прорыва, который каждому командиру был известен, отпустил действовать самостоятельно, так как боевой опыт показал, что рассыпанный строй для крейсеров, обладающих хорошим ходом, — наивыгоднейший, а неприятелю приходится разбрасываться». А вот строки из более позднего рапорта Рейценштейна о бое: "Около 10 ч вечера крейсер "Новик", шедший за "Аскольдом", что-то передавал сигналом, но сигнала разобрать не могли; надо было думать, что "Аскольд" своим малым ходом стесняет "Новик"..., а потому "Новика" отпустил действовать самостоятельно». Адмирал был настолько уверен, что повреждения мог иметь только его "Аскольд», а на другом корабле все прекрасно, что даже не удосужился узнать толком, что случилось.
Из рапорта М.Ф.фон Шульца и вахтенного журнала крейсера мы видим совсем иную картину. Около 10 ч вечера оба корабля уменьшили скорость до 20 уз, тогда же на "Новике» начались перебои в работе холодильников, стали греться воздушные насосы. С помощью фонаря Ратьера на «Аскольд» передали просьбу уменьшить ход, что и было исполнено. Через час в котлах "Новика» сильно повысилась соленость, и Шульц вторично просил адмирала уменьшить ход, чтобы осмотреть холодильники (вахтенный журнал относит эти просьбы к 22 ч 10 мин и 22 ч 30 мин соответственно). Этот-то последний сигнал, переданный, кстати, несколько раз, видимо, и не был разобран на флагмане. В то время как в процессе очистки бортовых холодильников от набившейся травы, крейсер шел только под средней машиной (с 22 ч 45 мин), не снизивший хода «Аскольд» скрылся в ночи» . Отстав по техническим причинам от командующего отрядом крейсеров, капитан 2 – го ранга М.Ф. фон Шульц помня высочайший приказ императора, решил прорываться во Владивосток самостоятельно. Ввиду необходимости пополнить запасы угля, и на сколько это возможно осмотреть машины, командир, принял решение зайти в германскую военно-морскую базу Циндао.  Утром следующего дня «Новик» встретил в море миноносец «Грозовой» и крейсер «Диана», командир «Дианы» светлейший князь капитан 2 – го ранга Александр Александрович Ливен, уведомил командира «Новика» что ввиду полученных повреждений в бою, такого как подводная пробоина, он намерен зайти в порт дружественной Франции в Сайгоне, для исправления повреждений.  «Новик» направился в Циндао, и прибыл в этот порт в 17 ч. 25 мин. Капитан 2 – го ранга А.Ф. фон Шульц направился на переговоры  с губернатором об условиях пребывания «Новика» в порту нейтральной державы. Он дал согласие чтобы «Новик» принял уголь. С 20 ч. 45 мин., до 3 ч. 30 мин. команда «Новика» грузила уголь. Было приятно 250 т. В 4 ч. 30 мин. крейсер вышел из Циндао, ещё в сумерках опасаясь  встречи с более сильными крейсерами японцев, и направился 15 узловым ходом к берегам Японии. Командир не решился вести крейсер через Корейский пролив, опасаясь встречи с заведомо сильными бронепалубными или броненосными крейсерами японцев, поэтому было принято решение идти вокруг Японии. Следование к Владивостоку вокруг Японии было абсолютно верным, так как Корейский пролив был блокирован японскими крейсерами, что подтвердилось боем Владивостокского отряда крейсеров 1 августа с эскадрой японского адмирала Камимуры состоящей из броненосных крейсеров.
 Команду крейсера ожидал неприятности с перерасходом угля. Дело в том что с начала мая, то есть три месяца подряд «Новик» постоянно находился в 40 минутной готовности, вот как об это писал в рапорте командир: «Перед тем как начать свое донесение о событиях, происходивших в промежуток времени между 28 июля, днем выхода вверенного мне крейсера из Порт-Артура, и 7 августа, днем прибытия в Корсаковский пост, считаю долгом доложить, что с самого начала мая месяца вплоть до вышеуказанного числа крейсер «Новик» ни разу не прекращал паров, ибо постоянно находился в 40-минутной готовности. Последствием этого было то, что никаких, даже самых незначительных, исправлений ни в машинах, ни в котлах производить не удавалось, а потому механизмы ко дню выхода не могли быть в полной исправности» . Осложнения с машиной произошли после прорыва вместе с крейсером «Аскольд». Ввиду этого на пути к Владивостоку расход угля при экономическом 10 узловом ходе увеличился с 30 т. в сутки до 55 – 58 т. Команде и механикам удалось различными мерами уменьшить расход до 36 т. Возникает вопрос, каким именно проливом собирался следовать во Владивосток капитан 2- го ранга М.Ф. фон Шульц, Сангарским, или Лаперузовым, до того, как стало известно с проблемами в перерасходе угля.  Японская официальная версия войны говорит о том, что сначала два японских бронепалубных крейсера «Цусима» и «Читосе», поджидали «Новика» у Сангарского пролива. Тот факт, что прорыв через него возможен, показали действия Владивостокских крейсеров в июле 1904 г.
 Вспоминания о той неизвестности что царила на «Новике» во время перехода через океан к Владивостоку лейтенант А.П. Штер писал: «Переход этот был самым неприятным воспоминанием за всю войну: десять дней неизвестности и ожидания, десять дней полной готовности и днем и ночью вступить в бой при сознании, что угля может не хватить до наших берегов и что придется, может быть, остаться в беспомощном положении среди океана или выбрасываться на японский берег» . Для экономии топлива «Новику» пришлось в одну из ночей проходить совсем недалеко от Токио, под самым японским берегом. Примерно в этом же районе произошла встреча с пароходом «Кельтик». Возможно это с него сообщили японцам о пребывании в этом районе «Новика». За это говорит что в японской официальной версии войны сказано: «Так как тем временем получилось известие от начальника Морского Генерального Штаба, что в эту ночь следует ожидать прохода через пролив крейсера «Новик», то «Цусима» немедленно, а «Читосе» в полночь 6 августа вышли в море и на рассвете встретились у острова Осима» . Откуда ещё японцы могли знать, что примерно в это время «Новик» и проходил мимо Сангарского пролива? Вероятно, информацию о маршруте крейсера предоставили японцам с парохода «Кельтик». Однако. Когда стало ясно что угля до Владивостока не хватит, командир «Новика» решил зайти на Сахалин, в залив Анива, и пополнить запас угля на Корсаковском посту. Следуя этим маршрутом крейсеру нужно было проходить между островами Хоккайдо и Кунашир. Обычно в этих местах стоял туман, но когда «Новик» втянулся в пролив, то туман рассеялся, и он был замечен маяком Кунашир, и оттуда по беспроволочному телеграфу было сообщено японским крейсерам, которые находились у Сангарского пролива. Японские суда тут же направились к  Лаперузову проливу,  на перехват «Новика». А «Новик» следуя плану командира, в 7 ч. утра 7 августа зашел в Корсаковск, чтобы пополнить запасы угля и исправить машины насколько это возможно. Между тем японские крейсера «Цусима» и «Читосе» приближались к Корсаковску. Примерно в 14 ч. 30 мин. радиотелеграфисты «Новика» засекли переговоры японских крейсеров. Команда спешно прекратила погрузку угля и стала разводить пары в тех котлах, что были исправлены. «Новик» готовился к бою.
Противником «Новика» был приближавший бронепалубный крейсер «Цусима», на нём была 152-мм артиллерия, шесть орудий. Тогда как на «Новике» шесть 120-мм. Кроме того «Цусима была вооружена ещё и десятью 76-мм орудиями. В официальной японской версии о выходе «Новика» из Корсаковска, сказано что крейсер хотел уклониться от боя и уйти воспользовавшись скоростью. Однако если учесть что не все было в порядке у «Новика» с машинами, и тот факт что залив Анива представляет собой форму большого полукруга  и выход из него контролировался неприятелем, то врядли капитан 2 – го ранга М.Ф. фон Шульц думал лишь о бегстве, он намеревался вступить в бой с заведомо сильным неприятелем, к тому же русские моряки могли только предполагать численность японцев в боевых судах.
 Бой начался в 17 ч. 10 мин. с расстояния 40 кабельтовых, за время боя расстояние сокращалось только до 35 кабельтовых. Ведя огонь друг по другу крейсер шли параллельным курсом. Вскоре начались попадания. В 17 ч. 20 мин. снаряд под броневой палубой вскрыл обшивку в районе рулевого отделения, в 17 ч. 30 мин. мин покорежило кормовой мостик и машинные вентиляторы, сорвало часть фальшборта у ютового орудия, еще один взрыв разметал командирскую и штурманскую рубки. В 17 ч. 35 мин. снаряд сделал большую пробоину в рулевом отделении, которое заполнилось водой; корма села на 80—90 см, дыра в расположенном недалеко сухарном отделении привела к дальнейшему увеличению дифферента. К 17 ч. 40 мин. затопило отделение под командирским помещением, часть кают, провизионку и кормовой патронный погреб. Появилась вода и в отсеках под кают-компанией и рулевым отделением. Тогда же была получена еще одна подводная пробоина. К 17 ч 50 мин, когда командир принял решение прекратить бой и вернуться в Корсаковский пост, руль начал плохо действовать, а дифферент на корму составил 1,8 м. На верхней палубе наибольшие повреждения также были в кормовой части крейсера, однако все орудия продолжали действовать. Здесь погиб комендор Н.Д.Аникин, смертельные ранения получили унтер-офицер П.И. Шмырев и матрос М.П. Губенко, легкое — лейтенант А.П.Штер и еще несколько человек. Все, кто мог, после быстрой перевязки, остались в строю.  Бой продолжался до 18 ч. 10 мин. то есть всего час. Лейтенант А.П. Штер вспоминал о бое: «Уже нами было получено несколько пробоин, но не в жизненных частях, жертв еще не было, когда из машины передали неприятное известие, что еще в двух котлах лопнули трубки, ход сразу уменьшился; невольно в груди закипала бессильная злоба, подкатывалась клубком к горлу и разражалась грубыми ругательствами. Против кого была эта злоба, отчета я себе не отдавал, но старался излить ее на противника. Небольшого калибра снаряд упал на корму, убил комендора ютового орудия, разорвал его почти пополам и тяжело ранил двух человек из прислуги. «Началось! — пронеслось в голове. — Сейчас будет моя очередь. А между тем язык по привычке продолжал отдавать необходимые приказания. Комендор орудия противоположного борта сам прибежал заменить убитого и, расставив ноги над его трупом, хладнокровно посылал один снаряд за другим, стараясь отомстить за смерть товарища.
За спиной у меня раздался страшный взрыв; в ту же секунду я почувствовал удар в голову и сильнейшую боль в боку, дыхание захватило и первое впечатление было, что у меня вырвало кусок бока, так что я начал осматриваться, куда удобнее будет падать; через несколько времени дыхание возвратилось и только тогда я заметил, что ранен в голову, а бок только контужен; кругом меня лежали убитые и стонали раненые; барабанщик рядом, держась за голову, плачевным голосом доложил: «Ваше высокоблагородие, у Вас мозги вылезли». Это меня заставило даже рассмеяться: вряд ли бы я мог стоять, если бы у меня мозги полезли; на всякий случай пощупал рукой; попал, действительно, во что-то теплое и мягкое, должно быть, сгусток крови, но так как особенной боли не чувствовал, то перетянул голову платком и начал подбирать раненых. Этот снаряд сразу выхватил десять человек.
В это время сообщили, что получена серьезная пробоина в рулевом отделении; крейсер сильно сел на корму и накренился; механик прислал сказать, что еще два котла выведено; итого уже шесть котлов были приведены в бездействие, ход уменьшился больше чем на половину. Становилось ясным, что уйти не удастся, а тут еще из рулевого отделения передали, что вода быстро прибывает и рулевая машина не может действовать. Без руля же крейсер не только что сражаться, но и ходить не может.
На корме почти все снесло, кормового мостика точно не существовало, его окончательно разметало. Только орудия, по счастью, не были тронуты и продолжали по-прежнему поддерживать быстрый огонь; из кормовой прислуги остались целыми всего два или три человека, так что заменять приходилось первыми попавшимися под руку.
К удивлению нашему, заметили, что неприятель, вместо того, чтобы еще упорнее поддерживать бой, видя наше не совсем исправное состояние, начал быстро уходить в море и прекратил огонь; послали ему вдогонку еще несколько снарядов и, управляясь одними машинами, повернули обратно в Корсаковск, чтобы осмотреться» . Официальная японская история войны по поводу повреждений нанесённых «Новиком» - «Цусиме»: «Во время же  преследования «Новика» один снаряд неприятеля попал в «Цусиму» ниже ватерлинии, и крейсер получил значительный  крен. Поэтому «Цусима» временно прекратил огонь и, выйдя из района падения неприятельских снарядов, всеми силами откачивал воду, поручив крейсеру «Читосе» продолжать бой» . Из этого видно, что крейсер «Цусима» отвернул и вышел из боя первым. Комендоры «Новика» посылали в японский крейсер снаряды, пока расстояние не увеличилось до 50 кабельтовых. В вахтенном журнале «Новика» есть следующая запись относительно попаданий в японский крейсер, заверенная лейтенантом А.П. Штером: «Нашими снарядами неприятель был сильно поврежден; попадания были в мостик, в борт и особенно в корму. На правый борт имелся крен» . Нужно отметить и меткость комендоров русского крейсера в стрельбе на большие дистанции, это ещё раз говорит о высокой выучке артиллеристов «Новика».
 Корабль получил три подводные пробоины в корме, одну — у ватерлинии, около 10 снарядов попали в надводную часть, Во внутренних помещениях находилось около 250 т воды.  Кроме того, половина котлов была неисправна. Всё это делало задачу прорыва во Владивосток невыполнимой.
Командир крейсера писал в своём рапорте: «Осмотр пробоин показал, что одну из них никоим образом заделать не удастся, ибо неприятельский снаряд попал в стык борта с броневою палубой, вызвав целый ряд трещин, расходившихся от места поражения. Вместе с тем только половина всех котлов в состоянии была функционировать. Все указанные обстоятельства в совокупности с тем, что вскоре после моего прибытия на рейд на горизонте обнаружено было три боевых прожектора, освещавших водное пространство по направлению к берегу, заставили решиться затопить крейсер. Взорвать его не мог, так как подрывные патроны хранились в затопленном рулевом отделении и достать их не представлялось никакой возможности».
 В 19 ч. эвакуировали на берег раненых, затем приступили к свозу имущества и команды. В 22 ч был спущен вымпел, а спустя час — отклепан якорный канат и открыты кингстоны. Течением «Новик» медленно относило от берега. В 23 ч 30 мин он лег на грунт с креном 30 градусов на правый борт, трубы и часть палубы остались над водой . В монографии посвящённой «Новику» уже цитировавшегося военно-морского исследователя А.Ю. Емелина приводятся малознакомые воспоминания священника Алексея Троицкого, кратко описавшего на страницах «Владивостокских епархиальных ведомостей» последние часы корабля: «"Появление "Новика" в Корсаковске видали немногие, он пришел на рассвете, цель его захода — запастись углем; "Новик" простоял весь день. Я вышел на пристань и первого попавшегося офицера спросил: можно ли мне побывать на "Новике"? Меня пригласили на катер, и через 15 мин я был на палубе крейсера; один из офицеров крейсера был моим любезным чичероне по кораблю. Я видел вооружение крейсера, камеру, где устроен беспроволочный телеграф, рубку командира, минное отделение и мину Уайтхэда, вложенную в аппарат, готовый выбросить ее в любую минуту; мне показали отдельные каюты, помещения офицеров; одну из которых (кают) сильно поковеркало неприятельским снарядом в Порт-Артуре, и кончили кают-компанией <...> нас попросили уехать с крейсера якобы потому, что крейсеру пора отправляться, но причина поспешности отхода "Новика" выяснилась скоро: на горизонте показался дымок, а затем вскоре обрисовался и контур корабля. На крейсере, вероятно, по телеграфу знали уже ранее, чем появился корабль, о присутствии поблизости неприятеля, но поджидали команду, которая разбрелась по Корсаковску. "Новик" быстро снялся с якоря и через полчаса или менее заговорили пушки. Бой начался приблизительно около 6 ч вечера, а к сумеркам "Новик", раненный в кормовое отделение, возвращался к Корсаковску; команда сошла с крейсера, снявши двух убитых и человек до 15 раненых, из них двое тяжело, один умер через сутки, другой суток через 3— 4, остальные получили легкие раны и выздоровели все; в 11 ч вечера крейсер был затоплен. Японский крейсер замолчал первым и пошел, сильно накренившись на бок тихим ходом. Высыпавшая было из Корсаковска в тайгу публика с возвращением "Новика» на рейд вернулась опять в свои логовища. 
На этом закончилась боевая служба крейсера. Хотя предполагалось силами Владивостокского порта поднять крейсер со дна, чтобы он и дальше служил России. Чтобы следить за потопленным крейсером в Корсаковске, было оставлено 46 матросов под началом мичмана А.И. Максимова. Они смогли снять с крейсера все орудия и ценное имущество. Капитан 2 – го ранга М.Ф. фон Шульц отправился во Владивосток, чтобы вступить в командование броненосным крейсером «Громобой». Остальная команда добиралась до Владивостока через весь Сахалин, совершив беспримерный переход в условиях осени и зимы.
  Однако уже через год по Портсмутскому миру южная часть Сахалина вместе с Корсаковским п быстро снялся с якоря и через полчаса или менее заговорили пушки. Бой начался приблизительно около 6 ч вечера, а к сумеркам ортом  отошла к Японии. «Новик» был поднят японцами, и ещё несколько лет служил в их флоте под именем «Судзуя».
 Таким образом, можно сделать вывод. «Крейсер 2 – го ранга «Новик», был одним из самых активных кораблей участников русско-японской войны. Строившейся с целью быть при эскадре ближним разведчиком и бороться с миноносцами противника, он за пол года своей боевой службы прекрасно справился с этими задачами. В артиллерийской стрельбе крейсеру тоже не было равных, все наблюдатели и источники говорят о прекрасной выучке комендоров. Интересен и взгляд и на судьбу командиров крейсера. Капитанов 2- го ранга  Н.О. фон Эссена, и М.Ф. фон Шульца. Соратники адмирала С.О. Макарова они блестящи, подтвердили доверие, оказанное адмиралом во время командования «Новиком».
 Стоит отметить, что после сражения в Жёлтом море 28 июля 1904 г. «Новик» не стал укрываться из-за проблем с машиной в нейтральных портах. Подобно тому, как это сделали крейсера «Аскольд» и «Диана», командир и команда до последней возможности выполняли приказ императора о прорыве во Владивосток. Поэтому обвинения в том что капитан 2 – го ранга М.Ф. фон Шульц погубил крейсер не уместны.
 В годы Первой мировой войны в Балтийском флоте сражался эскадренный миноносец «Новик», названный так в честь героически погибшего крейсера. Как и крейсер, эсминец проявил себя в войне высокой выучкой команды и офицеров. В наше время опыт операций крейсера «Новик» важен как никогда. Умение вести активную наступательную войну, высокая выучка команды и офицеров, умение управлять кораблём важно и для нашего современного флота, как с точки зрения традиций, так и практического применения.


СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

Источники:

1. Бунич И.Л. Порт-Артурская ловушка. М., 2004.
2. Гангут, научно-популярный сборник статей по истории флота и судостроения. N50/2008. СПб., 2008.
3. Документы Макарова не вошедшие в сборник «Документы. Действия флота»// http://tsushima.su/forums/viewtopic.php?id=3795
4. Кравченко В.С. Через три океана. СПб., 2002.
5. Русско-японская война взгляд побеждённых. М., 2005.
6. Русско-японская война. Осада и падение Порт-Артура. М., 2004.
7. Семёнов В.И. Расплата. Трилогия. Т.I СПб., 2008.
8. Семёнов В.И. Расплата. Трилогия. Т.II СПб., 2009.
9. Черкасов В.Н. Записки артиллерийского офицера броненосца «Пересвет» // http://militera.lib.ru/memo/russian/cherkasov_vn/01.html
10. Цусима хроника похода и сражения. СПб., 2007.
11. Штер А.П. На крейсере «Новик». СПб., 2001.
12. Шуберт Б.К.. На крейсерах «Смоленск» и «Олег».  СПб., 2009.

Литература:

1. Аллилуев А.А. Крейсер «Новик» // http://keu-ocr.narod.ru/Novik/
2. Больных А.Г. Крейсера в бою. М., 2011.
3. Больных А.Г.  XX век флота: трагедия ошибок. М., 2010.
4. Вествуд Д. Свидетели Цусимы. М., 2005.
5. Героические корабли российского флота вып. 1 русско-японская война. СПб., 2006.
6. Галенин Б.Г. Цусима – знамение конца русской истории. Т.I М., 2009.
7. Галенин Б.Г. Цусима – знамение конца русской истории. Т.II М., 2009.
8. Гончаренко О.Г. Последние битвы Императорского флота. М., 2008.
9. Данилов С.Ю. Великие морские сражения. М., 2009.
10. Деревянко И. Белые пятна русско-японской войны. М., 2005.
11. Егорьев В.Е. Операции Владивостокских крейсеров в русско-японскую войну 1904-1905 гг. М., 2005.
12. Емелин А.Ю. Крейсер II ранга «Новик». СПб., 2009.
13. Золотарёв В.А. Три столетия Российского флота, 1914 – 1941. М., 2004.
14. Катаев В.И. Крейсерский операции российского флота. М., 2009.
15. Каторин Ю.Ф. Крейсеры. Часть 1. СПб., 2008.
16. Крестьянинов В.Я. Крейсера Российского Императорского флота 1856 – 1917. Часть I. СПб., 2002.
17. Крестьянинов В.Я, Цусимское сражение 14 – 15 мая 1905 г. СПб., 2003.
18. Мартин К. Русско-японская война 1904 – 1905. М., 2003.
19. Мельников Р.М. «Рюрик» был первым. Л., 1989.
20. Надводные корабли. Электронный справочник. МедиаХауз. 2006.
21. Новиков-Прибой А.С. Цусима. М., 1986.
22. Новиков В., Сергеев А. Богини российского флота «Аврора», «Диана», «Паллада». М., 2009.
23. Павлов Д.Б. На пути к Цусиме. М., 2011.
24. Самченко С.Г. Юлин Б.В. Потомки последних корсаров. М., 1995.
25. Семанов С.Н. Макаров. М., 1972.
26. Скворцов А.В. Крейсеры «Диана», «Паллада», «Аврора». СПб., 2005.
27. Скрицкий Н.В. Самые знаменитые кораблестроители России. М., 2002.
28. Уткин А. И. Русско-японская война. В начале всех бед. М., 2005.
29. Чертопруд С.В. Российские адмиралы. Биографический словарь. М., 2004.
30. Чистяков В.Н. Под самым прекрасным флагом. М., 2009.
31. Шацилло В. К., Шацилло Л. А. Русско-японская война 1904 – 1905. М., 2004.