(Окончание) Начало http://www.proza.ru/2011/07/13/1433
Для краткости вот с этой фотографии мне надо было начинать свой рассказ.
Тут можно разглядеть трех главных героев. Я – четвертый - присутствую за кадром.
Первый - это, конечно, мой главный в экспедиции научный измерительный прибор - «кочерга». Кончается «кочерга» острой пикой.
Второй герой рассказа – академик Георгий Николаевич Флеров.
И третий – вечная мерзлота.
Вечная мерзлота здесь присутствует в виде берега Восточно-Сибирской реки Яна.
Яна течет по ледяному руслу. Под водой дно гладенькое, словно, песочек для прогулок босиком, но это лед.
КОЧЕРГА
Кочерга – научный прибор для измерения глубины залегания вечного льда.
Втыкаешь кочергу в грунт. Как упрется – значит, ниже лед. Вечная мерзлота.
Глубина проникновения пики – это как раз и будет глубина летнего оттаивания грунта.
Очень важный параметр для расчета в дендроклиматологических исследованиях.
АКАДЕМИК
Академик - Флеров Георгий Николаевич – очень крупный физик-ядерщик, директор лаборатории ядерных реакций. Флерову тут 63 года. Вместе с женой он проводил свой отпуск на реке Яна – сплавлялся вместе с нами в двухместной резиновой лодочке.
ВЕЧНАЯ МЕРЗЛОТА
В гости к вечной мерзлоте приезжают отдыхать далеко не все люди.
Недра Якутии и бассейн реки Яна – это вся таблица Менделеева. В таблицу, напомню, академик Флеров с товарищами вписал пять новых химических элементов с номера 102 по106.
О старшем грузчике на фото не говорим – от него можно ждать одних неприятностей – как говорила наша повариха – Лариса Владимировна.
Но я пару слов скажу. Так как нельзя пройти мимо одной моей глупости.
В миру - Адольф электрик. В экспедиции - ст. грузчик.
Крепкий, закаленный, рукастый и озорной. В память о нем у меня остался на всю жизнь неистребимый бронхит. Он подбил меня освежиться. Хотя, конечно, виноват я сам – не надо было купаться в Яне. Не тот климат. Сверху очень жарко, а снизу лед. Короче - не Черное море. Знай, я его лучше этого бы не случилось.
Причину его лихости я понял позднее. Адольф доверительно рассказал мне о том, как он с наставником, опытным электриком, ночью ремонтировал контактную трамвайную сеть. Молодой выпускник ремесленного училища решил справить малую нужду. Примета всех дураков – плюнуть или сбросить что-нибудь с высоты вниз. Адика здорово тряхнуло. Он сказал, что тряхнуло так, что слышал звон своих бубенчиков! Мальца откачал опытный электрик. Он же просветил его относительно проводников второго рода. Так что у Адольфа была тема для разговоров с академиком тоже.
ВОСТОЧНАЯ СИБИРЬ, ЯКУТИЯ
Взять богатства из Якутии проблематично. Я даже 60 кг антикварных книг из местного книжного магазина в Верхоянске не смог отправить почтой. Бешеные деньги. Из дорог одни реки. И то текут по ледяному руслу и на север, а мы живем на западе.
Жилье, дороги, мосты, сортиры, кладбища – все построить – большая проблема на вечной мерзлоте.
Поэтому что творится с климатом? Куда он меняется? – задачка интересная.
Методику поиска разгадки климата предложил тогда кандидат географических наук Николай Ловелиус. Он же - изобретатель измерительного прибора «кочерга». Прибор – гордо говорил Коля – был сделан по моим эскизам. Но Николай пока держал в тайне свой метод изучения климата по деревьям. Мы только знали, что это будут лиственницы, которые встречаются по широте всего Советского Союза.
Наконец, наш предводитель выбрал подходящий берег.
Разбили лагерь. И мы вдвоем углубились с Николаем в тайгу за поиском «научного материала». В тот момент я еще не понимал, на какую галеру подписался с этой «кочергой». Часа три мы плутали в поисках подходящей рощи из лиственниц.
Обязанности наши распределились так.
Николай находил подходящих размеров лиственницу и спиливал ее. Шлифовал пень. Фотографировал пень строго в анфас. В это время я должен был ходить кругами вокруг пня, измерять и записывать глубину оттаивания грунта через каждый метр. Расширять окружности своих измерений до размеров футбольного поля и все записывать.
Цифры были примерно одинаковые, работа тупая, а внутренний голос у меня перебрал все мыслимые и не мыслимые варианты рационализации этой работы и уже начинал мечтать о вертолете, который перенесет нас обратно в лагерь экспедиции.
Еще я думал о том, как бездарно меня распределили после института.
Попасть в подразделение в системе гидрометслужбы, которое должно внедрить и эксплуатировать измерительный радиолокатор для обнаружения грозовых облаков. Где тут можно найти тему для научной работы? Еще академик подлил масла в огонь – Борис, что Вы после Физтеха делаете в радиолокации?! Там же уже все сделано!?
Я продолжал тыкать вечную мерзлоту и вспоминал тот разговор с Флеровым.
Он пытал меня, чем я занимался в родном ему Ленинградском физтехе им. А.Ф. Иоффе.
В Ленинградском физтехе я испытал самое большое счастье – у меня было пять рабочих мест, девять месяцев практики и преинтересная дипломная работа в астрофизическом отделе. Наш патрон сделал изобретение в области ядерных детекторов. И маленькой группе сотрудников предстояло экспериментально все проверить. Мне достался электронный тракт ядерного детектора. Приборчик должен был полететь в космос на очередном спутнике, и мы очень торопились. Торопились узнать, из чего состоит околоземная космическая пыль. Ведь наш космический пылесосик мог регистрировать и определять, что за атом в него попадает. Флеров живо интересовался детекторами и проявил поразительное знание всех проблем, словно, сам был участником нашей рабочей группы.
Тем временем ученый-трудяга - Коля Ловелиус, подобно Шуре Балаганову, пилил
простой ножовкой по дереву «научный материал». Пилил, шлифовал, фотографировал и опять пилил. Он делал из пня своеобразные компакт-диски, которые, по его мнению, содержали ценную информацию о климате, которую он придумал, как прочесть.
Три футбольных поля меня измотали вконец, и я попытался выяснить у Николая подробности его методики с тем, чтобы оценить возможность пореже беспокоить вечную мерзлоту своей «кочергой».
На что он очень деликатно ответил, что я могу неосторожно проболтаться. Его научные конкуренты могут украсть и опубликовать методику раньше, чем он защитит докторскую диссертацию. Поэтому лучше мне не знать его метод.
Изнуренные полевым днем, мы уже брели обратно в лагерь, когда Коля вдруг сделал мне предложение.
- Борис, Вы же радиоинженер и, наверно, сможете сделать такую штуковину – начал Ловелиус – как у пенсионеров тележка, а на ней самописец. Вы ее катаете вокруг деревьев, а она записывает глубину оттаивания вечной мерзлоты?!
Понимаете, я скоро состарюсь. Мне будет тяжело в экспедициях работать «кочергой».
Нужна такая тележка. Вы сможете у нас в Ботаническом институте защитить кандидатскую диссертацию с этой тележкой, а я буду Вашим научным руководителем.
У меня была уверенность – судья международной категории по боксу – Николай Ловелиус – поколотит любого, кто встанет на пути у нашей тележки.
Да! Такую тележку, пожалуй, смогу запросто сделать! – ответил я.
Николай Ловелиус придал мне сил своим предложением. В голове завертелись варианты технических решений. Я не заметил обратного пути. Мы пришли в лагерь.
В лагере нас ждали с нетерпением. Никто не хотел ужинать без нас.
- Что Вы так долго делали в тайге? – спросил меня Флеров Георгий Николаевич.
Я рассказал. А методику удалось узнать? – спросил академик.
Нет! Коля не говорит. Опасается конкурентов. Говорит – лучше нам не знать
Могут украсть идею – ответил я.
- По-моему это не правильно! – сказал Георгий Николаевич. Научная идея должна быть БОЛЬШОЙ. Такой большой, чтобы никто не мог ее украсть. Вот у нас в Дубне….
Наступало самое хорошее время. После ужина Георгий Николаевич всегда что-нибудь рассказывал, и это всегда было интересно.
….главная научная идея – открыть новые трансурановые элементы.
Ну, кто такое может украсть? Мы открыли несколько изотопов. Они долго не живут, но я верю, что должны существовать острова устойчивости. Эти химические элементы будут иметь уникальные свойства, мы научимся их синтезировать.
Я уже мыл свою посуду в реке, когда до меня донесся разговор Ловелиуса с Флеровым.
- А что, Георгий Николаевич, можно в принципе построить такую тележку…
Вот Коля, не ожидал. Я же сказал ему – запросто! А он у физика-ядерщика переспрашивает. Однако мне было интересно узнать, что скажет академик против инженера.
Надо Вам сказать - обаяние Георгия Николаевича Флерова проявлялось в частности в том, что он никогда не говорил ни ДА, ни НЕТ. Когда руководишь большим коллективом творческих людей, нельзя принимать категоричных решений – считал Флеров.
Обычно, академик припоминал, какую-нибудь забавную историю. Рассказывал ее в лицах….а вот был случай…. И всем становилось ясно, чье мнение и чью правду поддерживает академик Георгий Николаевич Флеров.
РАССКАЗ АКАДЕМИКА
На Колин вопрос о тележке …академик ответил таким образом.
- А вот был случай – начал Флеров.
Прислали к нам в Дубну, в лабораторию одного аспиранта.
Сын какого-то министра. Просили дать ему тему для диссертации.
Отказать нельзя. Совет министров деньги нам дает на научные исследования.
А у меня в лаборатории такие умнички работают. Им же обидно. Вот мы и придумали с ними – темы для диссертаций «блатникам» давать смешные.
Дали этому аспиранту тему «Измерение толщины сала у свиньи методами радиоактивности». Он все сделал безупречно. К одному боку к свинье прикладывается радиоактивный источник. К другому – ядерный детектор со стрелочным прибором.
Стрелка прибора сразу показывает толщину сала у свиньи.
«Измеритель сала» попал на выставку достижений народного хозяйства (ВДНХ).
Поставили его в павильон, где украинские колхозники своих свиней породистых демонстрировали.
Вот колхозники молодого кандидата технических наук обступили и спрашивают:
- Який такой прибор тут стоит? – изображая колхозника, говорит Флеров.
- Это прибор для измерения толщины сала у свиней – отвечает молодой ученый.
И рассказывает, как прибор работает, на каких принципах построен.
- А мы проще измеряем! – говорит колхозник.
- Это как? – спрашивает наш ученый.
- Мы шило свинье в бок втыкаем. Как сало кончается – свинья громко визжит.
Больно, наверно, свинье – сказал, поморщившись, Николай Ловелиус.
Похоже, он сразу не понял, что после этого рассказа тележки у него не будет.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Околоземная космическая пыль оказалась, состоит точно из того, что и люди. Один в один в процентном отношении. Физтеховский «пылесосик» это установил. И пыли этой в космосе полно.
Исследования доктора географических наук Николая Ловелиуса, говорят, очень пригодились при строительстве БАМ (Байкал Амурской Магистрали). Спиливали лиственницу возле будущего моста, делали из пня деревянный «компакт диск» и рассчитывали с его помощью многолетнюю ветровую нагрузка на ж. д. мосты в таких диких местах, где никогда не велись метеорологические наблюдения.
После зимовки в Антарктиде я приезжал в Дубну к Флеровым по их приглашению «поделиться впечатлениями». Георгий Николаевич Флеров и его жена Анна Викторовна Флерова (Подгурская) потратили на меня три дня. Георгий Николаевич рассказал, чем занимается институт. Спросил, что понравилось? Чем хотелось бы заниматься?
Шанс поработать в Дубне я упустил - простодушно ответил – внедрением в промышленность всяких инноваций. Георгий Николаевич замахал на меня руками.
И рассказал, как водится, а вот был случай…
Стало ясно, что на таком пути мне не миновать тюрьмы.
А вот Анна Викторовна – чуткая душа – дала мне совет, который помог мне выбраться из депрессии. За одну жизнь можно прожить две, три счастливые жизни. Я проживаю с Георгием третью счастливую жизнь – сказала она. Начинайте новую жизнь.
Я последовал ее совету. У меня вторая счастливая жизнь и вторая семья.
И в ней только одно разногласие как в семье Д.И. Менделеева.
Менделеев считал, что водород должен быть на первом месте, а его жена считала, на первом месте должны быть семья и дети.
Июль 2011 г. Начало здесь http://www.proza.ru/2011/07/13/1433