Для начала имело смысл попробовать найти некую рабочую гипотезу. Как известно, собиратель карельских рун Элиас Лённрот обходился с ними при составлении эпоса достаточно вольно. Тем не менее, сначала есть смысл обратиться именно к тексту эпоса, подытоживающего различные варианты рун.
Что же мы там видим?
Во-первых, обращает на себя внимание тот факт, что объект под названием Сампо является общеизвестным. Вяйнямёйнен, волею обстоятельств оказавшийся в Похьёле, спрашивает у хозяйки страны о том, чего она хочет за его возвращение на родину. Лоухи отвечает ему :
«Taiatko takoa sammon,
Kirjokannen kalkutella
Joutsenen kyn;n nen;st;,
Maholehm;n maitosesta,
Yhen ohrasen jyv;st;,
Yhen uuhen villasesta?» [8]
«Сможешь ли сковать мне Сампо,
расписную крышку сделать
из конца пера лебёдки,
молока коровы ялой,
из крупиночки ячменной,
из шерстиночки ягнячьей?» [9]
Этот ответный вопрос не ставит Вяйнямёйнена в тупик и не требует уточнений. Он прекрасно понимает, о чём идет речь:
«Taia en sampoa takoa,
Kirjokantta kirjoitella.» [10]
«Не смогу сковать я Сампо,
расписную крышку сделать.» [11]
Причём этот вариант говорит не о нежелании Вяйнямёйнена вникать в суть проблемы, ответив отказом, а о реальной оценке собственных возможностей в этом деле, что отражено в предложенной им тут же альтернативе:
«…
Ty;nn;n seppo Ilmarisen,
Joka samposi takovi,
Kirjokannet kalkuttavi,
...» [12]
«…
Илмаринена пришлю я,
выкует тебе он Сампо,
смастерит любую крышку,
...» [13]
По возвращению домой Вяйнямёйнен, сообщив Илмаринену о своём визите в Похьёлу, пытается его заинтересовать:
«…
Onp’ on neiti Pohjolassa
Impi kylm;ss; kul;ss;
Jok’ ei suostu sulhosihin,
Mielly miehi’in hyvihin.
Kiitti puoli Pohjan maata,
Kun onpi kovin korea:
Kuuhut paistoi kulmaluilta,
P;iv; rinnoilta risotto,
Otavainen olkap;ilt;,
Seitsent;htinen sel;lt;.
Sin;, seppo Ilmarinen,
Takoja i;n-ikuinen,
L;he neitt; noutamahan,
P;;t; kassa katsomahan!
Kun saatat takoa sammon,
Kirjokannen kirjaella,
Niin saat neion palkastasi,
Ty;st;si tyt;n ihanan.» [14]
«…
В Похьёле живёт невеста,
в ледяной деревне дева,
женихов не принимает,
самых лучших отвергает.
хвалит девушку пол-Похьи,
красоту её возносит:
на бровях сияет месяц,
на груди сверкает солнце,
на ключицах – Отавайнен,
на лопатках – Семизвездье.
Поезжай-ка, Илмаринен,
вечный мастер дел кузнечных,
добывать себе невесту,
выбирать себе подругу!
Если сможешь сделать Сампо,
расписать узором крышку,
девушку дадут в награду,
за труды твои – невесту!» [15]
Предложение Вяйнямёйнена не вызывает у Илмаринена вопросов, как будто он и без того прекрасно понимает, чего от него хотят.
Представление о размере Сампо можно получить из следующих строк одной из рун:
«Sai siit; sammon suuren
Pohjon kansa anastettiin.» [16]
«Сделал он большое Сампо
Для народа всей Похьёлы,
…» [17]
Во-вторых, место работы над Сампо находится неподалёку от берега моря. Вяйнямёйнен попадает туда морем. Калевальцы плывут за Сампо также морем:
«Sanoi lieto Lemmink;inen:
“Jo tunnen per;npit;j;n
Ja ;ly;n airollisen:
Vaka vanha V;in;m;inen
Itse on per;n piossa,
Ilmarinen airollisna.
Minnek; menette, miehet,
Kunne l;ksitte, urohot?”
Sanoi vanha V;in;m;inen:
“Kohti pohjaista kulemme,
Kohti kuohuja kovia,
Lakkip;it; lainehia:
Sampoa tapoamahan,
Kirjokantta katsomahan
Pohjolan kivim;est;,
Vaaran vaskisen sis;st;.”» [18]
«Так сказал беспечный Ахти:
“Узнаю я рулевого,
Признаю и загребного:
Вековечный Вяйнямёйнен
На корме за рулевого,
Загребным сидит кователь.
Вы куда, мужи, плывёте,
Едете куда, герои?”
Молвил старый Вяйнямёйнен:
“На суровый север едем,
На просторы вод бурлящих,
На бушующее море,
Добывать мы едем сампо,
Эту крышку расписную,
В каменных пещерах Похьи,
В недрах медного утёса.”» [19]
Причём и калевальцы, и жители Похьёлы живут либо на одном берегу, либо на смежных. Собираясь в Похьёлу, калевальцы решали, плыть ли им, либо ехать. По всей видимости, эти варианты были примерно одинаковы по затратам:
«Sanoi vanha V;in;m;inen:
“Veli seppo, veikkoseni!
L;htek;mme Pohjolahan
Tuon on sammon saa’antahan.
Laatikamme laiva suuri,
Johon sampo saatetahan,
Kirjokansi kannetahan
Pohjolan kivim;est;
Vaaran vaskisen sis;st;,
Yheks;n lukon takoa.”
Sanoi seppo Ilmarinen:
“Vakavampi maisin matka.
Lempo menk;h;n merelle,
Surma suurelle sel;lle.
Siell; tuuli turjuttaisi,
Siell; viskaisi vihuri,
Saisi sormet soutimeksi,
K;mmenet k;simeloiksi.”
Sanoi vanha V;in;m;inen:
“Vakavampi maisin matka,
Vakavampi, vaikeampi,
Viel; muuten mutkaisempi.
Lysti on venon vesill;,
Purren juosta jolkutella,
Ve’et v;lj;t v;lkytell;,
Sel;t selv;t seurustella:
Tuuli purtta tuuittavi,
Aalto laivoa ajavi,
L;nsituuli l;ikytt;vi,
Etel; e’elle viepi.
Vaan kuitenki kaikitenki,
Kun et mieline merisin,
Niin on maisin matkatkamme,
Rantaisin ratustelkamme!”» [20]
«Молвил старый Вяйнямёйнен:
“Ой, кузней, любезный братец!
Надо в Похьёлу поехать,
Чтобы взять из Похьи сампо.
Выстроим корабль огромный,
Принесём на судно сампо,
Его крышку расписную,
Из горы суровой Похьи,
Из серёдки медной вары,
Из-за девяти засовов.”
Вымолвил тогда кователь:
“По земле верней дорога,
Лемпо пусть по морю едет,
Смерть по гребням волн несётся,
Лодку там швыряет ветер,
Вихри там челном бросают,
Не пришлось бы плыть без лодки,
Сделать вёслами ладони.”
Молвил старый Вяйнямёйнен:
“По земле верней дорога,
Путь вернее, но труднее,
Да извилистей, к тому же.
Любо в лодочке на водах,
Хорошо в челне на волнах
По широким плыть просторам,
По хребту скользить морскому:
Челн покачивает ветер,
Подгоняют лодку волны,
Западный в борта толкает,
Южный ветер вдаль уносит.
Только всё-таки, но всё же,
Если морем не желаешь,
Сушею тогда поедем,
Берегом тащиться будем!”» [21]
В то же время, это море обладает специфической чертой – оно мелкое. Плавая в море, Вяйнямёйнен всё время задевает различными частями тела за дно:
«Vaka vanha V;in;m;inen
Uipi aavoja syvi;,
Kulki kuusisna hakona,
Pet;j;isn; pehki;n;
Kuusi p;ive; kes;ist;,
Kuusi y;t; j;rki;h;n,
Eess;ns; vesi vetel;,
Takanansa taivas selv;.
Uip’ on viel; y;t; kaksi,
Kaksi p;ive; pisint;.
Niin y;n; yheks;nten;,
Kaheksannen p;iv;n pasta
Toki tuskaksi tulevi,
Painuvi pakolliseksi,
Kun ei ole kyntt; varpahissa
Eik; sormissa nivelt;.» [22]
«Вековечный Вяйнямёйнен
По морским плывёт просторам,
Пнём качается еловым,
Движется сосновым кряжем,
По волнам шесть дней кочует,
Летних шесть ночей блуждает,
Впереди – лишь зыбь морская,
Позади – лишь свод небесный.
Так ещё провёл две ночи,
Так два дня проплавал долгих.
Вот уже девятой ночью
Через восемь дней, пожалуй,
Стало тягостно бедняге,
Тяжело, невыносимо –
На ногах исчезли ногти,
Стёрлись на руках суставы.» [23]
Застряв посреди этого моря, калевальцы не сильно удивлены:
«;sken tuonne tultuansa
Noille v;ljille vesille
Puuttui pursi juoksemasta,
Venonen pakenemasta.
Pursi puuttuvi lujahan,
Vene vierem;tt;m;ksi.
Se on seppo Ilmarinen,
Toinen lieto Lemmink;inen
Pistiv;t melan merehen,
Lastun kuusen lainehesen,
P;;ste; nytystelev;t
Tuota purtta puutoksesta:
Ei ota venonen juosta
Eik; p;;se puinen pursi.
Vaka vanha V;in;m;inen
Sanan virkkoi, noin nimesi:
“Oi sie lieto Lemmin poika!
Kallistaite katsomahan,
Miss’ on pursi puuttumassa,
Venonen takistumassa
N;ill; v;ljill; vesill;,
Vienolla alantehella,
Kivell;k; vai haolla
Vaiko muulla vastuksella!”» [24]
«Вот когда уж прибыл Вяйно
На открытые просторы,
Лодка замерла на месте,
Перестал бежать кораблик.
Накрепко ладья застряла,
Стала лодка без движенья.
Вот кователь Илмаринен,
Вот беспечный Лемминкяйнен
В глубину весло вонзили,
Шест еловый в волны моря,
Чтобы сдвинуть с места лодку,
Стронуть челн дощатый с мели –
Лодка даже не качнулась,
Челн не двинулся сосновый.
Вековечный Вяйнямёйнен
Молвил слово, так заметил:
“Ой ты, сын беспечный Лемпи,
Перегнись-ка, глянь под лодку.
Что её не отпускает,
Что корабль на месте держит
На широких плёсах этих,
В этом тихом понизовье?
Камень или кряж сосновый
Иль препятствие другое?”» [25]
В свою очередь, после того, как Сампо разбилось, его осколки остались в этом море:
«…
Siin; sai muruiksi sampo,
Kirjokansi kappaleiksi.
Niin meni muruja noita,
Sammon suuria paloja
Alle vienojen vesien,
P;;lle mustien murien
…» [26]
«Раздробилось сампо в море,
Эта крышка расписная.
Многие из тех кусочков,
Из больших обломков сампо
Глубоко ушли под воду,
Полегли на тине чёрной
…» [27]
[8] Эпос «Калевала», 7-я руна, строки 311 – 316, Петрозаводск, Карелия, 1998г.
[9] Эпос «Калевала» в переводе Э.Киуру, А.Мишина. 7-я руна, строки 311 – 316, с.79, Петрозаводск, Карелия, 1998г.
[10] Эпос «Калевала», 7-я руна, строки 325 – 326, Петрозаводск, Карелия, 1998г.
[11] Эпос «Калевала» в переводе Э.Киуру, А.Мишина. 7-я руна, строки 325 – 326, с.79, Петрозаводск, Карелия, 1998г.
[12] Эпос «Калевала», 7-я руна, строки 328 – 330, Петрозаводск, Карелия, 1998г.
[13] Эпос «Калевала» в переводе Э.Киуру, А.Мишина. 7-я руна, строки 328 – 330, с.79, Петрозаводск, Карелия, 1998г.
[14] Эпос «Калевала», 10-я руна, строки 83 – 100, Петрозаводск, Карелия, 1998г.
[15] Эпос «Калевала» в переводе Э.Киуру, А.Мишина. 10-я руна, строки 83 – 100, с.104, Петрозаводск, Карелия, 1998г.
[16] Записал Лённрот в 1837 г. от неизвестного певца в д. Вокнаволок. «Карело-финский народный эпос», т.1, «Восточная литература», РАН, 1994г., с.151, руна 20.3
[17] Записал Лённрот в 1837 г. от неизвестного певца в д. Вокнаволок. «Карело-финский народный эпос», т.2, «Восточная литература», РАН, 1994г., с.131, руна 20.3
[18] Эпос «Калевала», 39-я руна, строки 375 – 390, 1998, Петрозаводск, Карелия.
[19] Эпос «Калевала» в переводе Э.Киуру, А.Мишина, 39-я руна, строки 375 – 390, с. 448-449, 1998 г., Петрозаводск, Карелия.
[20] Эпос «Калевала»,39-я руна, строки 23 – 56, Петрозаводск, Карелия, 1998г.
[21] Эпос «Калевала» в переводе Э.Киуру, А.Мишина, 39-я руна, строки 23 – 56, с.72, Петрозаводск, Карелия, 1998г.
[22] Эпос «Калевала», 7-я руна, строки 1 – 16, Петрозаводск, Карелия, 1998г.
[23] Эпос «Калевала» в переводе Э.Киуру, А.Мишина, 7-я руна, строки 1 – 16, Петрозаводск, Карелия, 1998г.
[24] Эпос «Калевала», 40-я руна, строки 89 – 112, с.453, 454, Петрозаводск, Карелия, 1998г.
[25] Эпос «Калевала» в переводе Э.Киуру, А.Мишина, 40-я руна, строки 89 – 112, Петрозаводск, Карелия, с.453, 454.
[26] Эпос «Калевала», 43-я руна, строки 265 – 270, с.487, Петрозаводск, Карелия, 1998г.
[27] Эпос «Калевала» в переводе Э.Киуру, А.Мишина, 43-я руна, строки 265 – 270, с.487, Петрозаводск, Карелия, 1998г.