Стеклянные шары
Ой, не ходи, Грицю,
Та й на вечорницы!...
***
- Грицько! Ты куда подевался, окаянный сын? – старый Тарас начал терять терпение. Чумацкий обоз был готов к отправке, а молодого племянника то и дело приходилось искать. Оказался Грицько в соляных копальнях: «А подивись, дядя Тарас, что я нашел!» Светился, как папоротник в купальскую ночь. В смуглой тонкой руке племянник держал гладкий мутноватый шар, похожий на соляной. Тарас лизнул и сплюнул: - Тю! Не соленый! На дидька он тебе? Пишлы поскорее, а то обоз без тебя уедет!
Тяжело скрипели груженые возы, еле к вечеру доплелись до привала на речном берегу. Пока Тарас кашеварил, чумаки разбрелись по берегу Буга– кто купаться, кто рыбачить. Грицько облюбовал себе песчаный бережок среди очерета и начал раздеваться уже, когда из-за пазухи выкатился давешний стеклянный шар. Он теперь не казался таким мутным, как в копях, а когда на него упал закатный луч, у Грицька и вовсе челюсть отвисла. Наполнившись было малиновым цветом, шар вскоре начал светлеть и в нем проявилось лицо молодой дивчины. Грицько инстинктивно подсмыкнул шаровары, что чуть было не снял перед купанием. Дивчина была вроде миловидной казачки – смуглое лицо, карие очи и черные брови…Странными были только ее волосы – обрезанные в скобку, как у парубка, и со светлыми прядями, как у бабы Параски.
- Ты, мабуть, видьма, - тихо прошептал Грицько, вглядываясь в девичье лицо. – Но какая ж гарная!
Что было поразительней всего – изображение в шаре не было застывшим, оно было живым, и у молодого чумака холодела грудь, когда он видел, как, склонив голову, дивчина внимательно всматривалась, глядя сквозь него вдаль куда-то.
- Нет, ты не видьма…Видьмы не бывают такими чаривными… Тебя как кличут? – дивчина явно прислушивалась. – Меня Грицьком…Пидлужный я…Почему молчишь?
В омуте тяжело плюхнул сом и у незнакомки весело задрались брови.
- Рыбу любишь? А я ее руками ловить могу… Меня старый Тарас научил… А дивись, какие тут окуни жирные в очерете ходят!
Грицько, намочив шаровары, забрался с шаром в руке в речку, когда услышал звучный бас Тараса: «Вечерять!» Значит, кулеш был готов. Будто в ответ на этот крик последний солнечный луч брызнул из-за низкой тучи и шар погас. Осторожно оглянувшись – не видел ли кто? – Грицько спрятал шар поглубже за пазуху. Теперь у него была тайна, и теперь его жизнь окрасилась небывалыми красками.
***
Мобильник молчал уже третий день. Мария стояла, уткнувшись лбом в стекло окна, видела свое отражение, и оно ее не радовало. Мелирование это дурацкое… И лоб обсыпало…От жары, наверное. Впрочем, не радовало теперь ничего : ни пыльные эти пальмы, ни однообразная лазурь моря, ни терраса с перегретым бассейном... Если так часто глядеть на мобильник, можно дырку в нем проглядеть! Мстительно оставив телефон в номере отеля (вызов-то все одно высветится), Мария спустилась на пляж. Хорошо даже, что не в сезон этот берег был пустынным, видеть никого не хотелось. Она шла по кромке, стараясь не наступать на пенно-серый след, что оставляла ленивая волна… Пляж был ухоженным, и ее удивил стеклянный шар, таскаемый по песку волной. Мария наклонилась за ним, хотя не любила игрушек с сыпавшимися блестками внутри шаров. Оказалось, впрочем, что была это не игрушка. Шар был тяжелым и теплым, не смотря на то, что катался по мокрому песку, а когда на него упал вечерний луч, он и вовсе превратился в какой-то монитор. Однако ж никакой клавиатуры не было, Мария уселась на лежак и стала вглядываться в изображение, что возникло в шаре. Была там река, заросшая камышом, и тоже садилось солнце. Можно было бы и заскучать, но выяснилось, что шаром кто-то управляет. Послышалась чуднАя речь и изображение начало поворачиваться. Блестела речная рябь на солнце, в прозрачной воде плавали полосатые рыбы, а на глубине бревно вдруг плюхнуло хвостом и тоже оказалось большой ленивой рыбой. Мария засмеялась, засмеялся и тот, кто показывал ей дальние эти картинки. Почему-то подумалось, что это Африка была там, в шаре. Там кто-то говорил на незнакомом языке, вроде спрашивал ее о чем-то, Мария же только плечами пожимала. Тем временем село солнце и погас шар. Мария стояла и с удивлением слышала , как колотится ее сердце. Случилось что-то важное, и теперь можно было хоть какое-то время не думать о мобильнике и Его молчании.
***
С появлением шара жизнь Марии пошла по иному руслу. Сны ее стали короткими и беспокойными. Оказалось, что шар показывал только на утренней и вечерней заре, и трудно было дождаться утра, чтобы увидеть…
…Горячую бескрайнюю степь с шелковистой серебристой травой и большими непугливыми птицами. Иногда невидимый рассказчик подходил близко к птичьим гнездам, и тогда недовольно взлетали птицы-мамы, а за ними неуклюже следовали подросшие птенцы с длинными шеями… В сухой траве шелестели змеи и ящерицы, и Мария инстинктивно вздрагивала.
… Редкие перелески с могучими деревьями, и прозрачные родники с такой холодной водой, что зубы начинало ломить даже на расстоянии. Деревья были дуплистыми, Рассказчик не боялся в них заглядывать, затем ойкал, убегая от разозленных ос, а Мария заливисто смеялась.
…Пологие балки, в которые так радостно было сбегать Рассказчику, оскальзываясь на скользкой траве, подниматься, смеясь, и кричать во весь голос так, что Марии хотелось кричать в унисон…
Тем не менее неведомая страна оказалась не Африкой – Мария увидела там загорелых (но не черных) мужчин в выгоревших до бела одеждах, шедших рядом с нелепыми груженными повозками. Путники были усатыми и чубатыми, а от их мелодичных песен хотелось то плакать, то смеяться. Но поразительней всего было то, что тащили повозки не автомобили, не лошади даже, а большие коровы… нет, наверное, быки все-таки…
Так промелькнуло несколько дней от зари до зари.
***
Мобильник грянул после шести суток молчания. И, конечно, на утренней заре, в шаре как раз собирались готовить пойманную ночью рыбу . Мария в оцепенении смотрела на телефон , не в силах понять: в каком же мире она находится? Она вдруг остро осознала, как предсказуемо-буднично устроена нынешняя жизнь! Сейчас она возьмет трубку и услышит неизменное: валом пошел посетитель, заболел сменщик, работа сутками, шеф обещал бонус…
Мерно плескалась волна у ног, упрямо трезвонил мобильник, вился дымок у кургана в шаре. И душа разрывалась между сказкой и реальностью.... А ведь Мария странным образом начала понимать, хоть и в общих чертах, что говорил ей Рассказчика: о веселой опрятной хатке, что ждала в конце пути. О вишневом садике и коровьем стаде. О полоске золотистой пшеницы за селом – и это все ей, лишь бы рядом с Рассказчиком.
Наконец умолк мобильник, и стал слышен знакомый голос Рассказчика. Впрочем, Мария опять не понимала его слова, она будто просыпалась. Сказка пусть остается сказкой. Туда не попасть, разве только лет в шесть… Надо возвращаться в мир офисов и бонусов. Да вот только рассказы о заболевших сменщиках ее больше не трогали, Мария вытащила СИМку и зашвырнула ее подальше в море. А шар… Привычная тяжесть осторожно грела ей руку, будто шар чувствовал, что решается его судьба.
Если взять его с собой – жизнь превратится в сон… сладкий сон… Но ведь надо жить. Жить в этом мире, а тот – может, он на другой планете вовсе?
Мария стояла, задумчиво взвешивая шар в руке…
***
« Вдруг лицо дивчины стало чужим, все закрутилось, мелькнула пенная поверхность моря и зеленоватые сумерки с пузырьками воздуха сменились темнотой.»
- Тарас! Мы скоро поедем уже?! Знову Грицько с шаром играется?!
У Тараса у самого лопнуло терпение. Вспоминая всех дидьков и лихую годину, похромал он за курган, где скрылся племянник…
Долго искать не пришлось. Лежал Грицько ничком, крепко охватив раскинутыми руками растрескавшуюся от зноя землю. Рядом лежал мутный его шар. А высоко над ним, кувыркаясь, весело пела утреннюю песню пара жаворонков