Мы подружились в школе. В седьмом классе, когда начался тот самый период превращения в женщину со всеми ее духами, помадами, нарядами, обожанием мальчиков. Без этого женщина никогда не станет женщиной. Мы были обыкновенные пигалицы, и нам всего этого хотелось. Мы плакали, когда нам не предлагали дружбу мальчишка нашего класса, а других забрасывали записками, мы зеленели от злости, когда одноклассницы приходили в новых индийских джинсах ( исторически экскурс – тогда не было такого барахла на рынках как сейчас, тогда все, что висело в советском магазине никто не хотел в руки брать; все самое модное, в котором можно ходить, доставали из – под полы, у продавцов и товароведов). Мы устраивали истерики, когда наши правильные мамаши, прочитав нам получасовые лекции, не пускали нас на дискотеку, считая, что там собираются только пьющие и курящие. Вот тогда у нас начались отношения.
Если честно, мы ровесники, но мы неровня. Она была из непутевой, неряшливой, грязной семьи. Мать санитарка в больнице, ленивая грузная женщина, которая лучше с соседкой перетрет все новости, чем дома полы помоет. Отец любитель выпить, ходок по женщинам, невероятный жадина. У него жена, что называется на трусы, выпрашивала. О домашнем уюте не было речи. У них по дому всегда валялись вещи, сохли на окнах цветы, в раковине вечно громоздилась посуда. Мухи тучами сидели на столе, поедая неубранные крошки.
Подруга моя Рая училась никак. В то время как я твердо получала пятерки и четверки. Это заслуги матери моей, которая меня с трех лет развивала. У нее же напрочь отсутствовала память. Она могла стихотворение учить годами, но тщетно. Соседская собака быстрее замяукает, чем Райка вызубрит теорему. В голову Раисы знания не ложились, а отскакивали от нее и развеивались в воздухе. Учителя между собой негласно решили дотащить ее за уши до девятого класса, а там пинка дать и забыть. Тогда не было ЕГЭ. Золотое было время. Ее вечно таскали по педсоветам за неправильное поведение. Она болтала на уроках, дразнила учителей, обнималась на перемене с мальчиками. Приходила в школу накрашенная. Она выходила с этих экзекуций кумачово – красная с бетонным лицом, но продолжала свое дело. Одежда на ней вечно была непростиранная, с запахом порошка..В восьмом классе она сменила траурное школьное платье и непонятно для чего черный фартук на кофточку и юбочку. В то время это фешн. Только у ее юбки вечно на подле торчали нитки, кофты были плохо проглажены. Все очень бедное. Но это мелочи. Зато она первая на это решилась. Это дресс - революция была в нашей школе. То ли дело я.
Чистенькая, надраенная моей матерью до блеска, с торчащими бантиками, которые я наотрез отказывалась заплетать. Мама одевала меня как куклу. Обучившись швейному ремеслу, мама в эпоху дефицита шила мне платья с рюшечками, оборками, кокетками. На мне были изумительные кофточки, нежные юбочки. Я порхала как бабочка. Глядя на нас, люди не понимали, что между нами общего.
Мама не одобряла мой союз с ней. Райку не любили за вранье, за ее феерическую фантазию. Она рассказывала любопытные истории. А их было много: про брата из Америки, про деда богача, про рак в почке ( чтобы пожалели). Это была жалкая попытка создать себе другую жизнь, не убого – советскую, а другую как в журналах «Бурда» и каталогах «Отто», которые мы рассматривали у подруг моей мамы с открытым ртом. Ей хотелось быть в центре внимания, а внимание заслужить было нечем. Одежды модной нет, оценки из двойки в тройку, да все вокруг серо и ужасно. Вот и рассказывала она байки. А я прилипла к ней, как минус к плюсу. Мне нравилась ее раскрепощенность, ее общение с мальчиками постарше, ее житейский мудрый ум, ее смелость дерзить учителей, умение обмануть родителей и улизнуть на вечерний сеанс, а там общаться со старшеклассниками.. Сблизились мы на любовной почве. Она помогла мне познакомиться с мальчиком, который мне не давал покоя.
Школа осталась позади, тут роли поменялись. Виделись мы редко. Меня занесло в институт. А Раю еле пристроили в кулинарный техникум. Так как мать готовить не любила, Рая готовить начала чуть ли не с первого класса. Да в жизни она кроме этого ничего делать не умеет. Вот и нашли самый легкий выход.
После школы она сильно располнела, надела уродские очки от зрения и превратилась в «тетю – мотю». Мой муж называл ее безнадежной. Помню, как он первый раз назвал ее крокодилом. Я тогда просто повела плечами : «на вкус и цвет товарищей нет». К тому времени она научилась курить. Сигарета была единственным источником получения удовольствия. Пить она не могла, ее от спиртного рвало. Вот сигарета и стала ее «соской».От нее вечно пахло табаком. Ее улыбку украшали желтые с чернотой в деснах зубы. Я рядом была полной противоположностью.
То, что я не добрала в детстве- общение с мальчиками, свобода действий - теперь восполняла с лихвой. Замороченная на диетах, фитнесе и шмотках, я выглядела как « классной телкой». Этот эпитет я потом услышала от друзей своего племянника. У меня была талия, ножки, правильный макияж и желание всегда стильно выглядеть. На что уходила уйма денег и времени. Однажды муж сказал, что моими шмотками можно одеть всех баб Африки. Я пожала плечами и поехала покупать новую кофточку в моем любимом отделе. Я порхала по жизни дальше. Когда мы с ней ходили в кафе или кино, к нам подтягивались мужчины, отдавая все внимание мне, а ей отводилась роль сопровождающей подруги, от которой мои кавалеры хотели избавиться. Жила я на полную катушку, работала, ездила отдыхать. Когда я перешагнула свой четвертак и, обнаружив мелкие морщинки под глазами – результат активной ночной жизни и нехватки сна, поняла, что молодость не вечна, я ухватилась за соломинку, которая была от меня без ума. Глупенькая, но любящая меня соломинка в образе юриста по гражданским делам. Мать отгрохала мне свадьбу, его родители отдали нам старый домик. Мне иногда даже бывало стыдно за свою счастливую судьбу перед не сложившейся житухой моих приятельниц. Муж попался на характер легкий. На мои тараканы смотрел сквозь пальцы. После двухлетнего притирания друг к другу мы дотерлись до дочки. Я не отказывала себе, если по жизни попадалось симпатичное и интересное приключение. Семейные ценности не мешали и другим женским ценностям. Крутила романы на стороне. А она последний бурный свой сценарий отыграла в техникуме. После этого тишина.
По распределению ( да раньше и такое было) она попала после техникума в убогую школьную столовую детсада, там женский коллектив, не считая сторожа – шестидесятилетнего деда Рустама. Утром на работу, вечером с работы. Так что личная жизнь на этом этапе тормознула. Уверенность в себе таяла. Росли комплексы, обиды на жизнь. Исчезали из косметички тушь, тени, помада, исчезало женское начало. Появилось что – то среднее. Просто были первичные половые признаки, вторичные с каждым годом стирались.
Одноклассники все разлетелись. Ровесницы, коллеги ее сторонились. В гости не звали, на юбилеи и праздники не приглашали. С такой немодной и простоватой полубабой – полудевкой все были просто дружелюбны. Если и заводила она себе приятельниц, то себе подобных. Такие, куда не пойдут, никого не найдут. Даже в самом модном мужском клубе. Для мужиков они не формат. Какая бы у вас глубина души не была, если ваш фасад не в порядке, то вам мало что светит.
Рая чаще бывала дома, отдыхала на даче с мотыгой. Выращивала там малину, клубнику, подвязывала помидоры. Потом все это солила, варила, закатывала. Натуральное хозяйство. При встречах с ней я взахлеб делилась новой лав –стори, а она курила и блестела стеклышками очков. Я пару раз пробовала устроить ей променад, находила достойных кандидатов, пиарила как могла, мол, готовит хорошо, домашняя. Но, к сожалению, после первой встречи второй не было. Чушь, что мужика можно брать через желудок. Мои кандидаты не хотели ее и все, просто не хотели. Они начинали заигрывать со мной. Рая понимала, злилась и курила еще больше.
Жизненная ракета мчалась к сорока годам, а она оставалась одна. Мать с отцом уже махнули рукой. Сначала мать выбила ей место в столовой в милиции. Из убогого детсада она перешла туда в надежде на большое мужское общение. Там уж были красавцы, в форме, с выправкой и пахабными анекдотами. Они хвалили ее пирожки и запеканку, но большего не предлагали. Никто. Даже самые гулящие особи этой профессии. Девки в поселке подрастали как грибы после дождя, и красавчики спешили портить молодых, а она варила, мыла, накрывала…Отец через знакомых доставал ей путевки в Адлер, Лазоревское. Но проходили две недели, и она возвращалась. По – прежнему пила свой любимый кофе, смотрела телевизор и в 11 ложилась спать. Все. Она была безнадежна одинока.
Как – то раз, отправив мужа с ребенком в цирк, я заехала к ней, в надежде поболтать. Она опять собиралась на эту дурацкую дачу. Приедет оттуда вся покусанная, облезшая с пятнами на лице. На диване валялись огромного размера джинсы и затрепанная футболка. Лучше бы в бассейн записалась, в воде килограммы быстрее уходят. Я нечаянно бросила
- Опять на фазенду, комаров кормить. Лучше бы в город на площадь сходила, там сегодня народа тьма.
- Да, а зачем, в одиночку сигарету сосать, изображать равнодушие и скуку, а самой высматривать мужиков. Они не подойдут. Это на тебя они летят. У тебя на лице написано «добро пожаловать». А я вывеска –«не влезай убьет». Не нужна я никому. Все. Хватит. Надоело жить ожиданиями и разочарованиями. . На даче меня никто не рассматривает, никто не оценивает, там не с кем равняться, только соседка бабка Тоня, под семьдесят. Я при ней красотка.
Я подавилась своим кофе. Ну ничего себе прорвало ее.
- Да ладно ты че? Все нормально будет, не в мужиках же счастье. У тебя работа родители. Ты главное себя люби.
А потом меня тоже прорвало. Нелегко в день по 300 раз качать пресс, не жрать, когда слюна до пяток течет, когда муж орет из – за набитого шкафа, грозиться все в окно швырнуть, когда любовники параллельно с тобой кого – то мотросят, обещая вечность отношений, когда малолетние парни, заводят с тобой роман не оттого что ты супер, а пытаются развести тебя на бабки ( то в долг, то на баланс). Это на вид все легко и приятно быть красавицей, а на самом деле и у меня щероховато
Потом мы как – то расстались и долго не виделись. Но накануне восьмого марта она позвонила мне и спросила, где можно недорого, но хорошо одеться. Мужики тащили по улицам мимозы и подарки своим женщинам, а мы неслись менять ее образ. Ну, получилось очень хорошо. Браво модной индустрии! Не бывает некрасивых, бывает лень и неуверенность в себе. И полных женщин можно привести в порядок. Самой себе она понравилась, главное, чтоб теперь понравилась ему. Она мне все уши про него прожужжала. Сказала, что похож на Бреда Пита. Но я-то большая девочка, знаю, идеальных мужиков нет, как мамонтов. И этот с душком. Но не надо ее расстраивать. Пусть помечтает. Главное ей нравится, а еще главнее, что она ему. Это эксклюзивный случай, упускать грех. Один шанс из ста. Все выдадим замуж, а там видно будет. Пошли к моему знакомому парикмахеру. Глянул, поджал губы. Сказал, что особо трудный случай. Он что – то там мыл, чесал, стриг, мурлыкал себе под нос. Я растеклась как желе под какой – то навороченной маской. Молодая деваха с упругой грудью пилила мне ногти. Она с сочувствием поглядывала на мою подругу. Но мастер закончил колдовство. Наконец – то, Рая стала человеком, то есть женщиной, то есть красоткой.
Она пригласила меня к себе в гости вечером, посмотреть на него. Бред был лысый, полноватый, с мешками под глазами. Ему тридцать пять, на вскидку сорок. Нашелся по инициативе матери, которая достала мольбами подруг с одинокими сыновьями. Одна приятельница и прислал «своего хорошего сына вот только не везет ему». Бред скучал. Он видно хоть и одинокий, но к Рае не готов. Его душа желала Анжелины. Вел гость медленный разговор. Как только я заметила лукавые огоньки в глазах, я распрощалась и ушла.
Прошел год. Я крутилась в своей жизненной карусели: дочь, муж, работа и все остальное… Она так мне и не позвонила. Я обиделась. Столько сил приложила, а она даже не позвонила, не рассказала как у нее с этим… Фу… ну не Бред точно. Вот она женская неблагодарность. Ну и пусть. Некогда. Не до нее мне. Я увидела ее в магазине. Она катила тележку и тормознулась у детского питания. Неужели? Мой цепкий мозг сразу сделал вывод. Ребенок. Родила. Бред бросил семя. А может не он. Я сглотнула обиду ради любопытства и ломанула к ней на всех своих каблуках. Мы разговорились. Одной дочерью на земле стало больше. Она мама девочки. Бред после того раза не пришел. Она и не звонила. Поскулила в подушку. Потом обнаружила навар. Вложения в парикмахера и в шмотки дали дивиденды. Он даже не знает о ребенке. Он видел раз ее с коляской, сказал, что тоже ждет потомство от долгожданной любимой женщины. Ее реакцию в этот миг не знаю. Я заметила, что в глазах ее прошла побитость собаки. Она была хорошо причесана, неплохо одета. Сказала, что встречается с каким – то Ваней. О Ване может и сказки, но то, как она шла с коляской по улице, говорило всему миру о том, что она перестала чувствовать себя на ступень ниже всех женщин. Докажите ей теперь, что она второй сорт. Она подняла свой уровень женственности в одну из прекрасных ночей. Произошло великое таинство рождения веры в себя…..