- Тётечка, открой глазки, мне страшно, тётечка!
Соне казалось, она на Небе, и её окликает сыночек, её ангелочек, и вскоре она встретится и со своей роднёй, и с неугомонной подружкой Олеськой, и с её Дедом, вечно что-то пишущем за огромным столом - со всеми теми, кого она любит и кто с нетерпением ожидает встречи с ней. Соня крепче сомкнула веки. Ей дарован райский покой вместо страданий. В гаснувшем сознании промелькнуло: до чего же она счастливая!
Но возвратиться на грешную землю из заоблачных высей всё же пришлось: кто-то, громко плача, дёргал её за плечо, тормошил, касался холодными руками лица.
- Тётечка, проснись, я же один, тут никого больше нет, я боюсь, тётечка…
Блаженство покинуло её, остались боль и отчаяние. И зачем вернулась?
Соня увидела около себя мальчишку лет десяти. Он пытался её поднять. Не могла же она не помочь ребёнку, потому попыталась встать, а после куда-то вместе с ним пошла. Потом - беспамятство.
Очнулась в чьём-то подвале. Кто-то, а она видела лишь тени, поил её горячим чаем или обычной водой - вкуса не чувствовала. И позже она никого и ничего не замечала. Говорили встать - вставала, сесть - садилась, спать - закрывала глаза, и тогда наступала радостная пора - время грёз.
Как-то попыталась что-то сказать вслух, но вместо слов изо рта вылетали нечленораздельные звуки - Соня лишилась речи.
Изменчивая Сонина фортуна присылала ей и не однажды в помощь Олесю, а сейчас, в тяжкую годину, появился рядом мальчик Фима, как оказалось позже, сын медсестры Розы, знавшей Льва Семёновича.
Ребёнок в гетто спрятался под нары и потому не был расстрелян вместе с родителями. Его гнали к Яру вместе с Олесей, Соней и ещё сотнями таких же обречённых на смерть людей, словно скот на убой.
Он не был ранен. И смог выбраться наверх. И тут почувствовал страх: он слышал стоны, видел, как «дышит» земля.
Заметив Соню на краю рва (каким образом она оказалась именно там, этого никому не дано было узнать) метнулся к ней. Привёл, как мог, в чувство. Поднял. Помог идти. Куда? В любую сторону, но как можно дальше от этого погибельного места. Мальчишке казалось, что нашёл родную сестрёнку, и это её он увлекает за собой.
Долго они брели. Соня падала, теряла сознание, а он плакал и просил её цепляться за него, за воздух, за жизнь. И Соня подчинялась и шла…
Они добрались до села,до Рогани. Некоторое время пробыли в подвале какого-то дома. Им помогали. Потом кто-то их выдал, пришлось спешно покидать насиженное место. Немцы, как ни удивительно, облаву не устроили.
Фима и Соня перебирались из одного укрытия в другое. Осели надолго у местной учительницы математики Натальи Ивановны, у неё же и встретили освобождение Харькова в августе 1943года.
Она не отпустила их. Война закончилась. Её дочь, угнанная в Германию, не вернулась, на двух сыновей получила она похоронки, а муж пропал без вести.
За то время, что Ефим и Соня пробыли у неё, она к ним привыкла, а мальчик, добрый и нежный, стал светом в окошке, лучиком надежды.
Мальчишка с улыбкой говорил соседям, что он "удочерил" своих девочек: серьёзную, сосредоточенную на своём Соню и лёгкую нравом Наталью Ивановну.
Учительница опять преподавала в школе. Они обе, она и Соня, настояли на его дальнейшем образовании. Соня проверяла его сочинения. Заставляла читать много и вслух. Наталья Ивановна занималась с ним математикой, физикой, химией. Он успешно закончил семилетку, потом профессиональное училище, техникум. Начинал рабочим на Харьковском тракторном заводе, затем стал сменным мастером.
Жили скромно. Имели живность во дворе, огород, небольшой сад с увитой диким виноградом беседкой - любимым местом славного семейства.
На их подворье всем занималась Соня, когда позволяло здоровье. Речь к ней не вернулась. Она часто болела, подолгу лежала в больницах. Ей назначили небольшую пенсию.
Они не голодали, в своих желаниях совпадали во всём, никому не завидовали. Ефим через Красный Крест пытался разыскать дочь их спасительности, но следы той затерялись на дорогах войны.
На заводе Ефим познакомился с милой женщиной, она одна воспитывала дочь: муж оставил её ещё до рождения ребёнка. Как любил впоследствии шутить Фима, он ещё двух «девочек» удочерил. Дом был большим, позволял всем им жить в мире и согласии.
Незадолго до своей смерти Наталья Ивановна составила дарственную на имя Фимы.
Шло время. Ефим подумывал перебраться на родину предков. Жена умерла. Приёмная дочь вышла замуж, родила двух детей. Перед новой роднёй стыдилась отчима- еврея, позабыв, кто вырастил и выкормил её. А тут у женщины объявился родной отец, она и потянулась к нему.
Фима предложил Соне уехать. Она не возражала. Всегда прислушивалась к мнению давно повзрослевшего мальчика. Ни его, ни её в Харькове ничто не удерживало. Дом перешёл во владение семьи дочери. Был получен вызов, оформлены документы.
Два баула, сшитые Соней, были собраны быстро: кроме десятка книг и старой одежды, они ничего с собой не брали. Много ли двоим нужно?
Увидев афишу с именем известного тенора, Ефим купил билеты для себя и Сони, он знал о её тяге к музыке. Так они попали на концерт, ставший для них всех переломным моментом в жизни.
http://www.proza.ru/2011/07/05/638