Сюжет был до банальности прост: пьяный муж вернулся домой и, не обнаружив ужина ни на плите, ни в холодильнике, рассвирепел. Поэтому когда ближе к полуночи любимая нарисовалась на пороге дома, вызывающе улыбаясь и тоже подшофе, произошел поединок за место доминирующего самца, в котором, как обычно, победила жена. Правда, на этот раз случилось непредвиденное отступление от привычного сценария, а именно – членовредительство. С живописной гематомой на животе и разбитой головой посрамленный хозяин дома в бессознательном состоянии был транспортирован в клиническую больницу, а его энергичная супруга – в местное отделение милиции. И вот теперь Павлик - корреспондент журнала «Криминальная реальность», обязанный в кратчайшие сроки сдать в номер «яркий, оригинальный и будоражащий воображение» материал, отчаянно пытался «высосать» из этой семейной тягомотины что-то волнительное для привыкшего уже ко всему обывателя.
Беседа с соседями вдохновения ему не прибавила: хоровое причитание на тему: «Валька – стерва и пьянь, а Вовчик – алкаш еще тот» ничего яркого и оригинального, как и ожидалось, в эту бытовуху не внесло. Посещение «обезьянника», где с видом оскорбленной невинности сидела пославшая в нокаут своего мужика Валька, тоже никаких мыслей журналисту не подарило. Каждый из супругов напился в своей собственной компании, а, вернувшись домой, они передрались из-за пустого холодильника. Подвернувшаяся под руку обиженной даме сковородка завершила выяснение отношений. С каждой минутой Павлик понимал, что квартальная премия отдаляется от него, а гнев руководства приближается.
- Ну уж, нет! Вы получите от меня «яркий и будоражащий» триллер, - пригрозил кому-то Павлик и решительно придвинул к себе клавиатуру.
Самое главное в писательском деле – придумать название. Оно – как волшебный ключ, открывающий шлюзы воображения. Стоит только нащупать верные слова и придать им нужную тональность – и вокруг них моментально начинает пузыриться и закипать варево самых ядреных и неожиданных мыслей, легко превращающихся в сногсшибательный сюжет. Павлик сосредоточился и попытался отвлечься от убогости ситуации с пьяной семейной разборкой. Несколько томительных секунд – и варианты посыпались неудержимым потоком: «Кровавая среда», «Кровавая трагедия на улице N», «Кровавая развязка», «Первая кровь», «Кровь на полу» (устав «работать» с «кровью», Павлик двинулся дальше), «Роковой удар», «Удар на поражение», «Последний аргумент», «Любовь и ненависть», «Последняя точка»… Изобретя еще десяток названий, Павлик начал выбирать окончательный вариант. Необходимо было ключевое слово, на которое можно «подцепить» внимание обывателя. Разумеется, вне конкуренции оказалось слово «Кровь».
- Название должно «выстрелить», - вспомнил основную писательскую заповедь Павлик и жирным шрифтом напечатал: «Кровавый аргумент любви». Объективно говоря, «выстрел» оказался слабоват и уж совсем далек от сути событий, но Павлик решил усилить его общим содержанием. Надо было заинтересовать читателя с первой же строки. «Ночную тишину внезапно разорвал отчаянный крик» - было уже настолько затерто, что об эту реплику Павлику пачкаться не хотелось даже ради премии. «В эту ночь ничто не предвещало трагедии в дружной семье Н.» - было до неприличия банально. «Скандал разгорелся неожиданно» - вообще, никуда не годилось. Полтора часа бесплодных усилий привели лишь к тому, что клавиши DEL и Backspace едва успевали уничтожать убогие мысли на мониторе. Наконец, проклюнулось нечто более-менее приемлемое: «Беда никогда не приходит одна, а в свою жизнь мы часто впускаем ее, чокнувшись с Судьбой первою рюмкой водки». Получилось оригинально, витиевато, с потугой на философию. Павлик улыбнулся и, пока вдохновение снова не исчезло, продолжил: «Именно она, эта самая водка и стала началом целой цепи трагических событий, случившихся на улице N»…
Итак, название было, направление повествования определено, и даже нужные слова уже теснились в голове, готовые легко и просто выплеснуться целыми предложениями. Однако инстинктивно Павлик чувствовал, что рассказец получается все равно каким-то вялым, безликим в ряду себе подобных. Требовалось встряхнуть читателя. Подбросить ему что-то остренькое, что заставило бы трепетать обывательскую душу праведным гневом. Павлик наспех перебрал стандартные «раздражители», используемые акулами пера: проблемы ЖКХ, экология, милицейско-полицейский произвол, врачи-убийцы, природные катаклизмы, теракты. Надо было как-то притянуть пару «раздражителей» к сюжету. Допустим, герои истории могли выпить в связи с известием о новых тарифах ЖКХ. Причиной пустоты в холодильнике могли стать высокие цены на продукты. Наконец, раненый Вовчик попадает в руки равнодушных, да еще безграмотных врачей, а Валентина лицом к лицу сталкивается с нарушением прав человека в милицейских застенках. Вот это уже было что-то. Для настоящей жвачки для обывателя не хватало только лирики. И Павлик стремительно напечатал: «Все началось с внезапно вспыхнувшего в груди молодой женщины безответного чувства к новому слесарю ЖЭКа…»
Иллюстрация с сайта: http://www.diary.ru/~heroin/?tag=713