Знакомая картина... Никак Марк Захарыч?
М у х и.
День обещался быть погожим – высокая трава вся светилась от росы. Тропинка была полузаросшей, и штаны мои промокли до колен. Впрочем, солнце грело спину, педали не скрипели и промокшие ноги настроение не портили. Я уже запел было, как вдруг велосипеду пришлось вильнуть в сторону – поперек тропинки лежали ноги. У меня упало сердце … Впрочем, ноги лежали как продолжение туловища. Обладатель ног лежал ничком, неудобно подвернув руку, а рядом с головой лежала засаленная кепка. Я слез с велосипеда и пригляделся, затаив дыхание – плечо алкаша мерно опускалось и поднималось. Да и росы не было на кургузом пиджаке.
Петь расхотелось, я меланхолично крутил педали и думал о нашей черствости. А как же ей было не появиться? Мы как-то с женой по осени пожалели лежащего в луже пьяного – замерзнет ведь! Вытащили, пачкаясь, взяли под руки, добились от него адреса, долго тащили домой, а он у самого дома вырвался и, петляя, бросился назад – к прогретой луже, должно быть.
Между тем, лето на даче вступило в свои права – отходила клубника, настала очередь смородины. Прохаживаясь между чесноком и морковкой, я все оттягивал время, когда подойду к любимому, статному и невероятно урожайному смородиновому кусту. Ягоды на нем почернели давно уже, но теперь они должны были набрать сладость и стать мягкими. Вот и он, красавец. Я подошел поближе … и мне стало нехорошо – разлапистые листья смородины были заляпаны кровью. Украдкой оглянулся – нет ли чьих-нибудь еще ног на грядке? Ни ног, ни следов чьих-либо на росных грядках. Только назойливая муха вилась у лица . Странная муха – я таких не видел. Точнее - поведение у нее не шло ни в какие рамки. Видно было невооруженным глазом , что меня она в грош не ставила, выделывала невероятные кульбиты перед моим носом , только что задом наперед не летала. Был момент - я бы голову дал на отсечение! – что слышал звон какой-то прерывистый… Она смеялась! Тут у меня в ушах прозвучал обиженный голос Петьки из культового фильма: «Василий Иванович! Так они ж пьяные!» - о каппелевцах…
Муха была, что называется, в хлам! Обомлев от невероятной догадки, я склонился над кустом: самые спелые ягоды были надсечены сверху. На них пузырился забродивший сок. Как – Боже! – можно было догадаться насекомым надсекать спелые ягоды и возвращаться к ним через пару дней, когда сок забродит!? Вот откуда «кровавые» пятна на листьях – ползали роем, видать, все в алой бражке, не в силах стать на крыло!
Возвращаясь, я невольно затормозил на повороте, ожидая увидеть знакомые ноги поперек тропинки, но увидел только примятую траву. Как вдруг… кожа сморщилась на моем затылке… на траве мелькнула растопыренная тень летящего человека.