Черный человек

Александр Герасимофф
Александр ГЕРАСИМОВ


ЧЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК




«…По черной-черной дороге ехал черный-черный грузовик. В его черной-черной кабине за черным-черным рулем сидел черный-черный человек…»

Из детской «страшилки».


Similia similibus curantur*

Латинская поговорка


   
***
   Наверное всякий человек задумывался хоть раз о смысле жизни. Нет, правда! Что за дела?! Не успел родиться – пожалте бриться! Следующий… Нет, братцы, так нечестно! Только разогнался, только почувствовал вкус, только, понимаете ли, ухватил фортуну за это дело, только подкопил кой-чего по мелочи – квартира, дача, автомобиль, молодая жена, тендер на строительство элитного жилого комплекса в Подмосковье, домик и участок в пятнадцать соток на Пальма ди Майорка – стоп машина! Оттаскивай! Номерок на ногу, цинковый стол, неровный шов – «волчий клык» – через весь организм… Гроб дубовый вишневого лака, печальная музыка, проникновенные фальшивые речи нанятого за деньги официального траурного тамады… плакальщика, или, как его там называют… Жизнь слишком уж быстротечна. Родившись беспомощным и почти неспособным к обороне от опасностей натуры, человек чрезмерно долго набирает нужный для полноценного существования темп. Годы, потраченные на накопление самых элементарных жизненных умений, можно было бы и вовсе вычеркнуть из временного реестра, когда бы ни часы и дни  перерывов в уроках и упражнениях.


***
«А! Ты сочиняешь Requiem? Давно ли? — Давно, недели три. Но странный случай… Не сказывал тебе я? — Нет. — Так слушай. Недели три тому, пришел я поздно домой. Сказали мне, что заходил за мною кто-то. Отчего — не знаю, всю ночь я думал: кто бы это был? И что ему во мне? Назавтра тот же зашел и не застал опять меня. На третий день играл я на полу с моим мальчишкой. Кликнули меня; я вышел. Человек, одетый в черном, учтиво поклонившись, заказал мне Requiem и скрылся. Сел я тотчас и стал писать — и с той поры за мною не приходил мой черный человек; а я и рад: мне было б жаль расстаться с моей работой, хоть совсем готов уж Requiem. Но между тем я… — Что? — Мне совестно признаться в этом… — В чем же? — Мне день и ночь покоя не дает мой черный человек. За мною всюду как тень он гонится. Вот и теперь мне кажется, он с нами сам-третей сидит…»**


***
   Борис Дементьев трудился таксиметристом. Не пассажиров развозил в разные части города на казенной машине, как полагали некоторые, кому довелось представляться Борису Ильичу, а замерщиком времени необходимого на ту или иную технологическую операцию на производстве. И счетчиком того, сколько требуется минут, к примеру, токарю III разряда на «черновую расточку детали А№5634 TЛ»...



   Происходило это так. Борис Ильич приходил на службу к восьми тридцати утра. Снимал уличные башмаки и переменял их на более удобную, войлочную, на резиновом ходу обувь; вешал на проволочные плечики суконный пиджак и поджилет; надевал черный бумажный халат; расчесывал перед карманным, прикрепленным над жестяным, выкрашенным шаровой корабельной краской умывальником редкие свои пепельные волоса на косой пробор и усаживался за казенный, запечатленный овальным алюминиевым инвентарным номером письменный стол. На столе его уже  ждали необходимые для сегодняшнего разбора, доставленные из техотдела бумаги. Прочтя распоряжение главного технолога, г-на Сергеева, о срочном переметраже операции по шлифовке «втулки косой ВК 23», или рассверловке «хомута обжимного для проводных жгутов ХОПЖ 45/3», Дементьев выдвигал фанерный подстольный ящик и добывал из него необходимый для хронометража инструмент: тяжелый медный хронометр, выпущенный швейцарской фирмой «Certina» в 1927 году; перетянутый аптечной резинкой block-not в коричневом ледериновом переплете; германскую точилку карандашей «Office Point»; собственно карандаши и старенький, но надежный пленочный диктофон-кинокамеру «Telefunken».


***
   «Для изучения отдельных элементов операции применяются выборочные замеры. В частности их используют для определения времени на вспомогательные действия и приемы в условиях многостаночной работы и др.

      Разновидностью выборочных наблюдений являются цикловые замеры, которые используются для изучения и измерения действий небольшой продолжительности, когда время на выполнение действия нельзя определить непосредственно.

   Однако главными недостатками метода непосредственных замеров являются большая длительность и трудоемкость проведения наблюдений и обработки полученных данных, а также то, что один наблюдатель может одновременно изучать затраты времени только небольшой группы рабочих…»


***
   «Африканский континент имеет свои традиции общения, несмотря на то, что многие нормы делового этикета и протокола были внедрены в эпоху колониализма. Традиции племен и народностей, заселяющих Африку к югу от Сахары, крайне разнообразны.

   При приветствии наиболее распространенным является рукопожатие, однако весьма важной является его специфика. Не следует сжимать руку вашего знакомого. Рукопожатие должно быть более слабым, чем это принято в США и Европе. Этим передается особое уважение к собеседнику. В некоторых случаях можно встретить рукопожатие двумя руками. Оно обычно означает отсутствие агрессивных намерений, расположение к собеседнику, подчеркивание социальной близости с ним.

   Существуют особенности и в невербальных компонентах общения у черных жителей. Например, у некоторых народов не принято смотреть прямо в глаза. В ряде африканских культур считается вежливым в дверях пройти вперед мужчине, а потом женщине или гостю. Этот обычай исходит из того, что мужчина первым должен встретить опасность. Африканцы чаще, чем европейцы, могут во время деловых встреч трогать лицо руками или прикрывать глаза — последнее вовсе не означает потери интереса к происходящему или усталость.

   Встречи обычно планируются заранее. Однако пунктуальность соблюдается не всегда. Вообще характерен более медленный темп жизни.

   У африканских народов традиционным является уважение к возрасту. Поэтому за столом переговоров необходимо оказать особое почтение старшим по возрасту. При этом важным является соблюдение дистанции».***
 
   
***
   «Сущность метода моментных наблюдений состоит в регистрации и учете количества одноименных затрат в случайно выбранные моменты. Важными достоинствами данного метода являются простота проведения наблюдения, небольшая трудоемкость, получение требуемых сведений в короткие сроки. Один наблюдатель может изучить затраты времени большого числа рабочих. Моментные наблюдения могут проводить только специальные, профессионально подготовленные к таким наблюдениям работники, нарочно для того предназначенным, проверенным и сертифицированным оборудованием и инструментом…»


***
   Оснастившись как следует, Борис Ильич сообщал по селекторной связи дежурному координатору место и примерное время, где будет проводить замеры и отправлялся на хронометраж.


***
   «Однако присутствие наблюдателя непосредственно у рабочего места может оказать негативное психологическое воздействие на рабочего, в результате чего его повышенная нервозность может привести к искажению действительных показателей выработки.

   Для того чтобы не отвлекать исполнителя от работы, существует дистанционное наблюдение, которое ведется с помощью скрытых камер. Наблюдение по монитору не отвлекает рабочего, а все неясности (причины отлучки, сбои в работе и др.) можно выяснить в конце смены у самого рабочего или у его окружающих…»

Из служебной инструкции.


***
   Когда я впервые встретился с Дементьевым, мне было двадцать четыре года. Мой разум был девственно чист. Если не считать сотни-другой добросовестно прочитанных книжек, накопленная человечеством информация о жизни со свистом пролетала мимо меня. Я был очаровательно невосприимчив к ней, и оттого, кажется, совершенно счастлив. И к тому же, безумен.


***
   Если взяться описать внешность Бориса Ильича, то можно сообщить, что росту он был среднего.  Волоса на его голове, всегда аккуратно причесанные, имели оттенок то ли светло-русый, то ли пепельно-серый. Во всяком случае, при вечернем освещении именно пепельный цвет превалировал в его тщательно уложенной фризуре. Личность Бориса Ильича выдавала в нем человека сомневающегося. Красноватый нос его вечно косился несколько направо, и хозяин, словно зная это, имел привычку поправлять его на середину большим пальцем правой руки. Глаза тоже были в своем роде замечательные – один цвета морской волны, другой же отдавал более в коричневый, или, как говорится, «карий». Из-за такого фокуса и создавалось впечатление некоторой неуравновешенности характера. На щеках, под самыми глазами, с возрастом проступили склеротические сосудики, но, собираясь куда-нибудь по торжественному случаю, на общественные слушания, лекцию о положении, в курзал  или еще куда, Борис Ильич слегка припудривал это дело перешедшей ему от покойной жены телесного оттенка пудрой, и получалось совсем почти что незаметно. Уста свои Борис Ильич постоянно суживал на манер куриной гузки. Поэтому рот Дементьева подошел бы скорей какому-нибудь упрямцу и самодуру, а не человеку мягкому, каким был Борис Ильич. Происходило это от усердия при исполнении служебных обязанностей. От того же складка получалась и на лбу над переносьем.

   Случалось так, что лицо Дементьева то здесь, то там бывало заклеено небольшими, с коричневыми пятнышками посередине, нашлепками из газетной бумаги. Это были следы порезов при бритье. Но происходили они не оттого, что лезвие было ведомо неверной рукой, но от склонной к раздражению, нежной лицевой коже Бориса Ильича. Брови его обычно слегка приподнятые кверху, будто бы он был чему-то удивлен, при исполнении служебных обязанностей сводились вместе и, в отличие от пепельно-серых волос, были густы  и необыкновенно черны, отчего некоторые, незнакомые с ним люди, принимали Бориса Ильича за гагауза, молдаванина или цыгана.

   Немного слишком торчащие из рукавов одежды, кисти рук Дементьева при рукопожатии оказывались на удивление нежны и податливы, словно принадлежали девушке, а не подходящему к полувековой черте взрослому мужчине.   



***
    Добравшись до места, Борис Ильич брался за измерения. К фигуре его, в черном халате, и черному же войлочному шлему на голове, сотрудники производства и цеховые работники привыкли, как привыкает выглядывающая из норки мышь к постоянному своему сторожу, кошке, или к терпеливо ожидающей его конца костлявой фигуре привыкает тяжелобольной пациент гошпиталя.

   Произведя необходимые замеры, Дементьев отбирал вовремя несправившихся с операциями работников и отводил их в специально устроенное для исправления помещение, называемое за глаза «пышечной».

   «Пышечная» представляла собой довольно просторную, со стенами обитыми ватными матрасами, комнату. Одна из стен, та, что напротив входа, обшита была не матрасами, а неструганой сосновой доской. В правом, ближнем к входу, углу комнаты красным пятном выделялась дверь отстойника для «сомнительных». Туда, буде случатся, помещались те, кто отступил от норматива совсем чуть-чуть.  Такое вполне могло произойти по объективным причинам – физическому недомоганию, неприятностям в семье или еще каким-нибудь.

   Остальные же автоматически оформлялись, как «ИЛ»**** и разговор с ними был короткий. Им зачитывался типовой приговор и на выбор предлагалась «мера пресечения»: смертельный укол или расстрел. «Химию» обычно выбирали женщины. Мужчины же, как правило, склонялись к более помпезной процедуре, желали «пыхнуть» напоследок и получить законные девять граммов свинца в затылок. С дамочками Борис Ильич управлялся довольно скоро. Их он отводил в левую, синюю, дверь лаборатории и без лишних разговоров пускал по вене официально рекомендованную министерством здравоохранения Автономии вытяжку корня мандрагоры.

   С мужским полом возни бывало побольше. Мужчины скрупулезно следили, чтобы «косяк» забивался по всем правилам, интересовались «откуда травка», подозревали, что львиная доля гашиша уходила «налево» и пр. «Пыхнувши» же, желали произнести речь, или просили отсрочить исполнение, сулили «быть полезными»  и рассказать такое, от чего «небеса содрогнутся» и «кое-кому не поздоровится».

   Борис Ильич, привычно-терпеливо выслушивая подобные речи, тем временем приуготавливался к процедуре – надевал на халат прорезиненный брезентовый фартух, напяливал поверх шлема звукопоглощающие наушники, доставал из сейфового шкафчика внушительных размеров десятизарядный Mauser K96 и проверял боеготовность «инструмента».

   Обычно, увидав оружие,  «клиенты» затихали и покорно ожидали заключительной процедуры.

   Покончив с делом, Борис Ильич делал записи в книге учета, убирал все на свои места, нажимал кнопку вызова уборщиков и отправлялся в свой кабинет писать отчет о проделанной работе.


***
   Правитель майя, созывая воинов на битву, делал надрезы на теле и посвящал капли своей крови богам. Его жена также терзала свою плоть, чтобы снискать милость божеств. Если битва завершалась победой, боги жаждали крови побеждённых. Захваченные враги подвергались ритуальным пыткам, которые оканчивались смертью.


***
   Было розовое, как леденец на палочке, весеннее утро. Я только что вышел из лечебницы на Пряжке, где в очередной раз успешно «откосил» от призыва в армию. Жизнь казалась мне бесконечной и удивительной.

   Пройдя с полквартала, я остановился у сплошь заклеенной бумажками частных объявлений стены старого строительного вагончика. Мне решительно некуда было идти. Квартирная хозяйка, сдававшая мне комнату, отказала мне сразу, как только услыхала о том, что я загремел в желтый дом. Среди объявлений о продаже элитных сиамцев и частных уроках игры на фортепиано и домре я без труда отыскал несколько бумажек, объявляющих о сдаче внаем «светлой меблированной всем необходимым комнаты в Петроградской части Города».

    Ивы на набережной приветливо покачивали круглыми головами, птица-воробей, не замечая подкрадывающегося к ней худого рыжего кота, самым беспечным образом чирикая, отвечала на ласки вымытого легким утренним дождичком утреннего светила, лица местных жителей, несмотря на некоторую одутловатость, легко объясняемую скверным качеством продаваемого в районе алкоголя, представлялись мне открытыми и приветливыми.

   На предложение одного из аборигенов «сообразить», я отвечал вежливым, но твердым отказом. Несостоявшийся партнер, набравший было побольше воздуха в тощую грудь, с намерением обложить меня пораскатистей, вдруг увидавши что-то за моей спиной, сдулся. Взгляд его, повинуясь движению убравшейся в плечи головы, ушел в сторону, алкаш пробормотал невнятные извинения и поспешил скрыться в заплеванной подворотне.

   Я обернулся посмотреть, что привело любителя коллективной выпивки в состояние такого смущения. Увиденное несколько озадачило меня, так как, вопреки ожиданиям, за мной стоял довольно рядового сложения и неказистого вида человечек в черном пальто на невзрачной фигуре и забавном черном войлочном колпаке на голове.


***
   При наказании в виде забрасывания камнями до смерти, камни не должны быть слишком большими, чтобы осуждённый не умирал от одного или двух ударов; они также не должны быть и настолько малы, чтобы их нельзя было назвать камнями.


***
- Простите великодушно, - сказал он, - Я нечаянно заметил, что вы сорвали несколько листков с объявлениями о найме жилья. А, стало быть, интересуетесь предметом. Осмелюсь предложить вам превосходную комнату в своей квартире. На очень удобных условиях. Поверьте, я прекрасно разбираюсь в людях. Работа, знаете ли, такая. И я точно знаю, что комната вам подойдет.

   Так я встретился с Борисом Ильичом Дементьевым, Заслуженным таксиметристом Автономии. То ли утро так на меня подействовало, то ли голос черного человечка был как-то уж особенно убедителен, но только я, не откладывая дела в долгий ящик, отправился с ним смотреть помещение.

   

***
    Пакеты для мусора объемом в шестьдесят литров, производства Щеточно-мочалочного объединения им. XVII Партконференции,  самые прочные из всех, что я знаю. Номинальный вес, который они выдерживают, заявлен производителем и маркирован внизу, на месте сварного шва – тридцать пять килограммов. Однако практика показывает, что это не совсем так.


***
   Джованни Баттиста Бугатти  по прозвищу Mastro Tittа  был официальным палачом Папской Области в 1796—1865 гг. Ему приписываются казни пятисот шестнадцати человек, как правило, происходившие на Пьяцца дель Пополо и у замка Святого Ангела.

   Заработок Бугатти на государственной службе был фиксирован и не зависел от количества казней. За палачом было закреплено служебное жильё. Непосредственно за казнь Бугатти получал символическое вознаграждение в размере трёх сентисимо.



   Маго Петр Иванович. Латыш. Окончил два класса сельской школы. Участник Первой мировой войны. В 1917 году вступил в ВКП(б). С апреля 1918 — боец Свеаборгского отряда ВЧК, 1-й отдельной роты при ВЧК. С октября 1919 — надзиратель внутренней тюрьмы ВЧК. С 1920 начальник внутренней тюрьмы ВЧК, комендант дома №11 на Большой Лубянке.

   В 1931 году по собственному желанию стал сотрудником для особых поручений комендатуры ОГПУ. Приводил в исполнение расстрельные приговоры. Лично расстрелял около десяти тысяч человек.



    Бывший помощник мясника из Ноттингема Генри Пьерпойнт стал лондонским палачом в конце девяностых годов XIX столетия, прочитав об этом ремесле в газете. Он был зачислен в штат палачей в 1901 году после неоднократных письменных заявлений, которые он направлял правительству. В течение девяти лет своей службы ему удалось повесить 105 человек.

   В Великобритании к профессии палача предъявлялись  жесткие требования. Отбор претендентов на место был очень строгий. «…У него болезненный интерес к своей работе, которым он заразился от своего приятеля, совершившего множество казней в Аравии…», — говорилось об одном из соискателей. Другому, по имени Даниэль Клиффорд, было отказано после того, как помощник палача предупредил комиссию, что тот слишком болтлив, когда выпьет. Еще одного, подававшего надежды, завернули из-за повышенной нервозности, а палач Артур Клиффорд Гилл не подошел как «человек падших нравов».

   Кат прежде всего должен был с достоинством нести бремя своего ремесла. Претендентам отказывали по причинам болтливости, сомнительных моральных качеств, психических отклонений. От кандидата требовались бдительность, гибкий ум и хорошее физическое здоровье.


***
   Комната в отдельной квартире на Петроградской, полноправным владельцем которой был мой новый знакомец, и действительно сразу понравилась мне. Окна выходили на речку Карповку, внизу под окнами росла раскидистая черемуха, дурманящий запах ее густого, только появившегося цвета волнующе щекотал ноздри. К тому же в комнате помещался большой, доверху набитый книгами дореформенного издания, шкап, который, с позволения хозяина, переходил в мое полное распоряжение. Дементьев занимал большую по размеру горницу через широкий коридор, ведущий в хозблок. На мой вопрос, отчего он отдает внаем такое прекрасное помещение почти даром, Борис Ильич сослался на крайнюю нужду и ненадежность теперешних съемщиков.

- Вы же, - заметил он, - человек, видно, порядочный и сразу мне понравились.

   Мы сговорились об условиях и ударили по рукам.



***
   Снявши у хозяина угол, я принялся за обычное свое дело – лежание на боку с книжкой в руке и ничего неделание. Для жизни мне нужно была самая малость – чашка кофе с утра, что-нибудь пожевать в течение дня, стакан кефиру с хлебом на ночь да пачка крепкого французского табаку в неделю. Читать же мне было все равно что – в равной степени подходили «Тошнота» Жан-Поль Сартра и  «Федорино горе» Корнея Чуковского. Денег мне много не требовалось. Того, что было на текущем счету, доставшемся мне от покойной бабки, и вырученных от продажи ее же, бабкиной, квартиры средств, вполне хватало мне и было даже слишком.


***
   Малюта Скуратов (настоящее имя Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский) — русский государственный, военный и политический деятель, один из руководителей опричнины, с 1570 года думный дворянин, любимый опричник и сподручник Ивана Грозного.  В 1569 году возглавил опричное сыскное ведомство — «высшую полицию по делам государственной измены».

   Год и место рождения Скуратова  неизвестны. Во время Ливонской кампании, в январе 1573 года он погиб в бою, возглавляя штурм крепости Вайсенштайн. Одним из первых взобравшись на крепостную стену, был сражен наповал. Прозвание «Малюта» получил за свой малый рост. «Малюта» сделалось в народе нарицательным названием палача и злодея.


***
   Люди, живущие бок о бок, рано или поздно узнают друг о друге кой-какие подробности. Верно говорят: язык мой – враг мой. Ничего не предвещало, так сказать, однако…

   В один из обычных вечеров ко мне постучался Борис Ильич. Войдя в комнату, он подошел к столу, сдвинул в сторону стопку книг и выставил бутылку «Пшеничной» водки, миску с редиской, блюдечко с маслом и две старинные граненые рюмки. На мое молчаливое удивление Дементьев объявил, что у него сегодня День Рождения, и, в связи с этим, он желает поближе познакомиться с человеком, с которым разделяет кров. Видно было, что именинник уже слегка отметил праздничный день.

   В другое время я без обиняков послал бы именинника на… все четыре стороны. Моду, понимаете ли, взяли – нарушать пространство приватности. Сыну человеческому негде голову преклонить. Но что-то меня удержало от этого шага. Я заложил весьма любопытную книжицу, «Жизнь пчел» Мориса Метерлинка, на пятьдесят шестой странице, той, где говорится об отличии роящегося улья от улья обычного, с неохотой поднялся с лежанки и подсел к «праздничному» столу.

   Странное дело, посмотришь на человека со стороны – кажется и не глуп, и не урод, и занятие у него, хоть и видно, что не из благородных – слесарь там, или золотарь – а все же уважаемый член общества. Но стоит только сойтись с ним поближе и заговорить не на отвлеченную тему, вроде – как ваше здоровье да как дела – а о чем-нибудь конкретном, более приближенном к его персоне, как сразу же выползают наружу неприметные с первого взгляда штришки и заковыринки.

   Вот и мой Борис Ильич оказался человеком не таким простым, каким я увидал его при поверхностном на него взгляде…


***
   Первый современный полиэтиленовый пакет появился в Автономии 1972 году. С тех пор эта удобная, практичная и вместительная упаковка из полиэтилена с ручками стала излюбленным спутником качественного товара, продавец которого надеется на новую встречу со своим покупателем. Надежный, недорогой и эстетично оформленный пакет способен не только оставить теплое воспоминание у потребителя. По пути домой он привлечет внимание многих десятков прохожих, которые вполне возможно вскоре станут вашими покупателями.

   Бумажные пакеты менее прочны, у них более высокая цена, а их производство обходится дороже, чем производство из полиэтилена. При их изготовлении, по сравнению с выпуском бумажных расходуется меньше электроэнергии и воды, соответственно образуется меньше твердых отходов. При этом на сравнительно небольшом предприятии из гранулированного сырья можно легко их изготовить для продажи.

(из рекламы продукции Щеточно-мочалочного объединения им. XVII Партконференции)


***
- Спасти страну можем только мы, своими силами. Все вокруг только и ждут нашей гибели. Автономия находится во вражеском кольце. Международные политики только на словах готовы прийти на выручку, протянуть руку помощи. Как бы не так! Под овечьей шкурой скрывается опасный хищник! – Борис Ильич, словно по писаному, разъяснял мне политику Партии, - И мы, таксиметристы, призваны стоять на переднем крае обороны государственных интересов. Наша задача – не дать пройти ни одному засланцу западных и восточных «добрых» наших соседей.

   Далее мой добрый хозяин растолковал мне суть его службы. Оказавшись в окружении недружелюбно настроенных соседей, Автономия объявила осадное положение и, в одностороннем порядке, закрыла свободные ранее границы. Всем иностранцам было предложено в сорок восемь часов покинуть территорию. С собой не разрешалось брать ничего, кроме необходимых документов и одного небольшого чемодана или сумки. К вывозу из страны запрещались все виды благородных металлов и драгоценных камней. Ценные бумаги и активы иностранных фирм и банков замораживались. Обалдевшие от неожиданности инородцы рыдали, как дети, расставаясь с честно нажитым скарбом. Но, ничего не попишешь – за двое суток Автономия освободилась от десятков тысяч лишних ртов и сохранила состояние динамического равновесия на политической карте мира. Формально области Автономии имели право на самоопределение вплоть до отделения. Фактически же Автономия представляла собой единый и неделимый, непотопляемый сухопутный авианосец, к тому же, с ядерным оружием на борту.

   Однако, noblesse, как говорится, oblige***** – оставшиеся в стране аборигены с утроенными усилиями встали на строительство независимого государства. Очень скоро немощные и увечные ушли, как выразился Борис Ильич, «в шлак». И то сказать – мало кто смог бы за восемь часов работы расточить две с лишним тысячи медных втулок «BM №2351 л /7». Для такой работы требовалось внимание и концентрация сил, граничащие с самопожертвованием. Естественный отбор сделал свое дело. Выживали двужильные.

   Только одна категория несоответствующих стандарту граждан освобождалась от всех возможных уроков и повинностей – «убогие», или, говоря проще, сумасшедшие. Такой пипл объявлялся Богоизбранным, Невоеннообязанным и Ответственным перед Создателем за все ошибки и «перегибы» прошлой, нынешней и будущей Власти. Это выглядело тем более нелепо, что религия была объявлена вне закона. Я вписывался в понятие «убогие» по всем статьям. Многие мои товарищи, рискуя здоровьем, а порой и самой жизнью, пытались косить. Не всем, однако, везло. Многие «докосились» до штрафбата. У меня же был природный актерский дар. К тому же я перелопатил гору специальной литературы. Ни один военный врач так и не смог уличить меня в нормальности.



***
   В той или иной форме информационная борьба государств мира в защиту своих собственных интересов и в осуществлении противоборства за границы политического влияния, рынки  сбыта, спорные межгосударственные территории ведется постоянно. В этой борьбе все заметнее проявляются формы и методы информационного противостояния, получившие в название «информационная война».

   Как правило, в таких интеллектуальных войнах применяются запрещенные и грязные способы ведения промышленного шпионажа. К ним относятся кражи и несанкционированный съем информации о технологии know how, о физических и юридических лицах, которые в последующем используются для производства продукций-подделок и создания различного рода компроматов. Далее, спланированные конкурентами контакты, перерастающие в подкуп, угрозу или шантаж и, в конечном итоге, склонение к инициативному сотрудничеству.

***
   Все попытки зарубежных разведок заслать на производства Автономии лазутчиков с целью торможения производства и развала промышленности оканчивались неизбежным fiasco. Борис Ильич, а иже с ним и другие таксиметристы, скоро выявляли «ИЛ». Участь их была предрешена. В соответствии со статьей 275, ч. 2, УК Автономии их, не отходя далеко от места преступления, живо пускали «в расход». Каждый завод или фабрика были оборудованы «пышечными».

- А что? – на голубом глазу вопрошал меня захмелевший от «Пшеничной» Борис Ильич, - Должны же мы как следует обороняться? Вр-р-раг не пройдет! No pasaran!
- Не пройдет, не пройдет, - успокаивал я его, - Мимо таких специалистов, как вы, и мышь не проскочит, не то чтобы какой-нибудь враг...

   В первые мгновения, когда я, подойдя с тылу, набросил ему на голову пластиковый пакет для упаковки платяных щеток, Дементьев практически не сопротивлялся. Он и помыслить не мог, чтобы кто-нибудь поднял руку на него, слугу закона и охранителя государственных интересов. Это дало мне небольшую, буквально в несколько секунд, фору. Я успел затянуть нейлоновые тесемки на шее у таксиметриста, поудобнее перехватить их руками и обвить ноги Бориса Ильича своими ногами. Когда он задергался, было уже поздно – я из всех своих малых сил прижал его к себе. На удивление нежные пальцы заплечных дел мастера пытались что-нибудь сделать с прочным пластиком. Но тщетно. Через пару минут все было кончено.

   Тело Дементьева уместилось в два прочных пакета для бытового мусора. Крови при разделке тушки Бориса Ильича вытекло совсем немного. Хотя, может мне и показалось, или может быть сток в ванной работал хорошо. Не берусь утверждать. Во всяком случае, ванну удалось отмыть очень легко.


СПб, Июнь 2011 г.


* Similia similibus curantur (лат) - Подобное подобным
** А.С.Пушкин, «Моцарт и Сальери»
*** И.Горевой, «Особенности делового общения в разных странах. Африка.» Реферат.
**** ИЛ - Иностранный лазутчик.
***** Noblesse oblige (лат.) - Положение обязывает.