ВСТРЕЧА.
Панька стегнул коня, телега задребезжала, корзинки запрыгали.
- Тише, скаженный, - заворчала бабка,- растрясёшь старуху.
- Скоро ли кордон - то, бабушка Онисья, - осадил коня подросток.
- Скоро, касатик, скоро. Вот этим просеком проедешь, Перенгу- речку перескочишь, там, в соснячке, он и будет, кордон-то. А гриба там видимо-невидимо. Чащобы, места нехоженые. Липнячок стелется понизу, а в липнячке - грузди да волнухи, как прынцы да прынцессы. "На - бери ". - " Не хочу!"
- Отчего, бабушка, всех лесник из лесу гонит, а ты слободно ходишь? И гриб, и ягоду берешь?!
- А оттого, касатик, что я супротив него слово заговорное знаю, - смеётся беззубым ртом бабка.
- Говорят, - Панька опустил вожжи на колени и наклонился к старухе,- жена-то лесника - ведьма?
- Елена-то? Горемышная она, касатик. А красивая была - ужасть!
Да ужо сам увидишь. Аленку, девчонку ее, мотри не обидь. По годкам-
то моложе тебя, а работница! Весь дом на ней, почитай, держится.
Лицом в мать удалась, характером добрая, весёлая. Ну, чисто ручеёк лесной крестница-то моя.
Парнишка диву давался! Ему и любопытно было глянуть на ведьму с кордона, про которую в Воздвиженском болтали бабы, и страшно.
Сказывали, что красавица-ведьма заманивала мужиков, голубила,
а потом топила в Большом болоте. А брата его, лесника, у которого они жили, приворожила. А купчишек сколь перевела, так и не счесть! А всё через красу свою бабью и колдовство.
И за думками своими не заметил мальчишка, как выехали на поляну.
Посреди поляны - обыкновенная изба - пятистенок с хозяйственными постройками.
- Ну, вот и кордон, касатик, подъезжай к крылечку.
И едва телега остановилась у высокого крыльца,
как, словно из - под земли, рядом появился огромный кобель.
Конь захрапел и отпрянул.
- Что, Разбой, не узнал старуху? - тот виновато заскулил и ткнулся мордой в её колени. Она ласково потрепала его по загривку:
- Ну, буде-буде, подлиза, - отстранила его Анисья и, кряхтя, слезла с телеги.
- Где воды-то взять, бабушка? Коня напоить надоть.
- Да вона под горкой речка звенит, - махнула бабка рукой и ушла в избу.
Был тот час сентябрьского утра, когда солнце только что взошло
и не успело выпить росу с трав, желтых берёз и багряных осин.
С бадейкой в руке Панька сбегал по тропинке и на повороте лицом к лицу столкнулся с девчонкой лет четырнадцати.
Парнишка едва успел отскочить в мокрую траву.
- Мир дорогой, - смущённо поздоровался он.
- Добро жаловать, - приветливо взглянула девчонка на него, отвела со лба золотую прядку волос и тихонько прошла мимо, не расплеснув ни капли воды из полных вёдер, покачивающихся на коромысле в такт шагам.
"Ишь, зеленоглазая-то какая!"- удивлённо думал мальчишка, зачерпывая вместе с водой песок.
А потом они втроём бродили по лесу, собирали солонину.Пашка с полупустой корзинкой шёл след в след за Алёнкой, как привязанный.
Опомнится, отойдёт... Ан, нет! Сызнова уперся глазищами в рыжевату косу, вьющуюся змеёй по спине девчонки.
Бабка приметила, подкараулила и шлёп по затылку парнишке,
смеётся:
- Буде женихаться, парень. Мотри, сколь гриба лаптями надавил, а в корзину-то гдянь - один шиш. Что батько-то скажет?
"Прогулял золотой день, блудень!" - вот что Фёдор скажет.
Пламенем вспыхнули у парня щёки, а он всё же нет-нет да глянет в сторону зеленоглазой. Рядом багульник стелется, дурманит голову, пьянит.
А Алёнка, как ни в чем не бывало, шла и шла по лесу, напевала
свои девчачьи песенки. " В лесу не на озере - петь можно. Грибы не рыба - шуму не боятся":
Два года прошло! Павел закроет глаза и видится:
пронизанный солнцем осенний лес с разноцветным лиственным ковром
под ногами, а впереди маячит золотокосая девчонка - певунья.
В ельничке оглянется - глаза зелёные, как изумруд; в золотистом
березнячке - желтые; в багряном, трепетном осиннике - тревожно- карие, дразнящие. То-то диво!
Парню пошёл в те поры 17-ый годок. Кровь играть начинала, силушка по мускулам перекатывалась, а он чудо искал. Аленку всё забыть не мог. Осенью девок воздвиженских в березняк да ельник водил.
До лесу идут, играются, весело. А как войдут в лес, крутит девчонку,в глаза заглядывает, чего-то в них ищет. А потом в лице изменится, потускнеет весь и вперёд девки домой идёт.
.
Задумчивый стал… Глафира, его мать, раз завернула к Анисье:
- Ты, бабка Онисья, дай-ко зелья какого: парень-то мой по Аленке, чай , сохнет. Все помнит ведьмину дочку, голодраницу поганую.
- Глафира! Ты не греши на крестницу мою: девчонка она ладная,
ничуть не хуже мельничихиной дочки, на которой тебе сына женить
охота. Парень твой добрый, хороший. С Алёнкой они пара.
- Удумала чего! Николи не бывать этому!
- Это уж как судьба сложится.
( 1900 г. Нижегородская губерния. Заветлужье. «Собаковщина». Владения Собакина.)
В 1970 г. мой дед Иван Егорович рассказал мне, как в 1906 г.
он с братом Александром сжёг конюшню, где стояли кони
казаков, присланных на подавление восстания солдат 238
пехотн. батальона в селе Лыскове.
5 лет я собирала в архивах материалы по этому факту,
расспрашивала стариков о их жизни, о тех событиях,
чтобы из их биографий составить судьбы
вымышленных героев. Чтобы написать достоверно
несколько эпизодов в повести на историческую тему,
надо знать, кто жил на этой улице, чем они занимались,
погоду, цены на базаре, т. е. всё о том времени. В 1976 г.
в районной газ. были напечатаны 7 глав повести « Вихри враждебные» с разрешения парт. орг.
А сначала всю повесть прослушал лысковский историк.
И подтвердил, что повесть соответствует истор. фактам.
« Встреча на кордоне» - одна из глав этой повести. События
происходят раньше, в начале века. А об этом рассказал мне
друг моего мужа. Я никогда ничего не выдумываю, собираю
несколько историй в одну судьбу, но реальную для того времени.
Прошу написать рецензию, пожалуйста.
с