Автобиографический рассказ... Закадровый текст к ф

Алексей Фандюхин
         

              9 августа 1960 года в 15 часов 20 минут, ровно 50 лет 00 месяцев 4 часа 15 минут назад в Бийском городском родильном доме №1 расположенном по ул. Красногвардейской, строение 10. В семье 23 летнего тракториста-комбаньёра широкого профиля колхоза Путь Ленинизма Геннадия Фандюхина, сельского хулигана- сибиряка в первом поколении и 20-летней молодой специалистки, выпускницы бухгалтерского отделения Брасовского сельскохозяйственного техникума Брянской области, приехавшей в Сибирь в 19 лет, по распределению, на целину, совсем положительной, белой и пушистой Маши Пунько родился совсем маленький  мальчик 52 сантиметра  ростом и весом 3 килограмма и 330 граммов.
                Сей незавидный по сегодняшним весо-ростовым показателям плод человеческой любви отличало наличие длинных ног и достаточно большой головы.
                Мальчишку назвали Лёнькой и долго-долго его ещё так называли. До того самого момента, пока не пошел он в первый класс, где начитанные школьные учителя выяснили, что в свидетельстве о рождении ребёнка значилось совершенно другое имя-Алексей. Бабушка Алёши в сельсовете  имя дала так в память о своём муже, дедушке родившегося малыша, сгинушего в феврале 42 года в составе 262 кавалерийского полка где-то по-до Ржевом.
                Родители Алёши жили на задворках Зонального района Алтайского края, в глухой далёкой деревеньке, в которую месяцами, то из-за распутицы, а то из-за снежных заносов не было ни дорог, ни путей.
 Жили, не  тужили вместе с двумя бабушками-сёстрами Нюрой и Настей. Баба Нюра была матерью Геннадия и бабушкой Алёши, а баба Настя была её младшей сестрой, семьи своей никогда не имевшей, перенёсшей в детстве немецкую оккупацию, тяжелейшую травму позвоночника. Совсем еще молодой девчонкой, та ,замешкавшись, попала под гусеничный трактор из последних девичьих сил, отрабатывая целинные трудодни .
           Папаня Алёши сильно желал рождения дочки и не очень–то обрадовался появлению первенца на свет. Забирать прибавление в город поехал с неохотой.
На первое купание малыша собралась вся родня.
Тётка Наталья Ивановна, сельский фельдшер посмотрела на мальчишку и сказала:
- Головка тыковкой-генералом будет.
 Сказала, как отрезала.
           Детство было босоногим и весёлым. Долгое-предолгое знойное лето с купаниями в речке с обрывистыми берегами. Купаться в ней разрешалось только тогда, когда в крутом логу через речку таял последний сугроб снега, на который Лёнька с бабушкой Нюрой ходил вожделенно смотреть с надеждой каждый божий день. Вдруг уже расстаял.
Ловля на удочку и в стеклянные банки, с корочками хлеба в качестве приманки, пескарей и гольянов скрашивало бесконечно длинное лето. Лыжные походы за окраину села и катание с гор, еще более, более бесконечно-тягучую зиму.
Бабушки, души в ребенке не чаявшие, всё свое  время посвящавшие ведению домашнего хозяйства и воспитанию внучка, были хорошим примером доброты и ласки.
Баловать не баловали, но и в черном теле не держали. Пустыми запретами не докучали.
          Подрос лет до пяти и стал вязаться в компании со старшими мальчишками, раза в два–три постарше.
          Хорошему, сельские хулиганы Лёньку не научили, но толком и не испортили. В пять лет, ради смеха, уже дали стрельнуть из настоящего охотничьего ружья. Положив цевьё ружья на остожье, уцепившись за приклад тоненькими- притоненькими рученками, мальчишка едва дотянулся до спускового крючка, прищурив один глаз, прицеливаясь в вывешенную в качестве мишени газету. Раздавшийся звук выстрела, пламя, вырвавшееся из ствола и огромные клубы дыма, не напугали малыша. И только сила отдачи опрокинула ребёнка навзничь. Не удержав ружьё в руках, упал на спину. Не заплакал. 
Плечо болело несколько дней.
Но интерес к стрельбе у Лёньки не пропал. Ждали его впереди ещё десятки и сотни тысяч выстрелов. Выстрелов на учебных полигонах и стрельбищах по бегущим по рельсам, возникающим из ниоткуда мишеням. На охотах, по диким животным и птицам и…, на войне, по всему что двигалось и стреляло в тебя и твоих боевых товарищей… Выстрелов из всего, что есть и было на вооружении солдат защищавших страну и правопорядок.
Пацаны и научили курить по взрослому, да так, что матушка Мария Иосифовна, идя с работы на обед и, видя клубы дыма, валившие из-под крыльца дома, подумала о том, что начался  пожар, а это всего-то два пятилетних пацана, по самокруточке-«Козьей ножке» закурили.
Проблем с  табаком в доме не было. Запасы махорки по цене шесть копеек за пачку, которой бабушки от моли пересыпали на лето шерстяные изделия, в доме были неиссякаемы. Отец курил папиросы Север и сигареты Памир.
Крал Лёнька это богатство для себя и товарищей безбожно.
Покурит, покурит с приятелями, остатки спрячет в самое надёжное и тёмное место по пацанскому разуменью - в курятник. Да не просто в курятник, а прямо в гнездо несушки. А бабушки тут, как тут! Сунули руку яйца забирать, а в руке пачка махры.
 Родители сначала строжились, мода была детей ремнем подпугивать да воспитывать. Но, что возьмешь с крохи неразумного. И после целого прошедшего лета безуспешной войны, приняли стратегически верное решение. Решение, которое, на всю последующую 50 летнюю жизнь нашего юбиляра избавило от табачной зависимости.
Погожим деньком, собравшись всей семьёй  на кухне, отец  в присутствии Лёньки, спросил:
 –Мать, а что есть у нас в доме деньги еще?
 В огромной стране,  под названием СССР, к тому времени, уже пол-века, успешно боролись с тем, чтобы не было богатых.
Все жили бедно.
И, продолжая, поглядывая украдкой на притихшего сына:
- Если есть еще до получки, возьми селёдки и папирос. Мне и Лёньке. Он ведь у нас большой уже. Курит!
И маленький совсем еще мальчишка, со слезами на глазах, обращаясь к мамке, твердо заявил:
-Мамка, если нет денег, я курить больше не буду. Не покупай мне сигарет!
          Пригляд бабушек приглядом, но случался и недогляд.
 Смертельные опасности в босоногом детстве поджидали мальчишек на каждом углу. Дядька Лёньки, родной брат отца в десятилетнем возрасте погиб играя на стройплощадке сельской школы.
 Погибнуть была возможность у Лёньки к шести годам реально трижды и, даже больше.
К катавшемуся зимой на санках мальчишке незаметно подкрался великовозрастный сельский дурачёк. В одной руке держал детский журнал «Весёлые картинки», найденный тут же, на развалах макулатуры, собранной еще осенью пионерами, а другую спрятал за спину с подобранной среди  металлолома, железякой. Чем руководствовался  блажной, когда сняв с ребёнка шапченку, со всего маху, ударил его расколотым чугунком по голове, одному Господу известно.
Помнит Лёнька  ало-черные капли крови ручьем хлынувшие на раскрытые страницы журнала…
 Была возможность не вернуться домой после того, как придя с большими мальчишками на омут купаться, и смотря, как те красиво ныряют в воду, не умея плавать, сложив над головой руки домиком и крикнув картавя:
- И я ласточкой! Прыгнуть вниз головой в реку.
В воспоминаниях мальченки красной строкой по жизни проходит видение: Он, нисколько не испуганный, сидит на дне омута, пуская последние пузыри воздуха. Водоросли, маленькая рыбка и далеко, далеко где-то вверху, голубое небо и золотой диск солнца. И старший товарищ– сосед, прыгнувший за ним в реку.
 Можно было, и замёрзнуть в сугробе, не дойдя из бани до дому пару-тройку шагов по узкой занесенной метровыми снегами тропинке уникально-снежной алтайской зимы 1966 года. Когда угарный газ незаметно помутил сознание пятилетнего ребёнка отправленного одного домой по тропке всего-то в неполных метров двадцать, оставшимися домываться в бане бабушками.
Сколько пролежал без сознанья посредине ограды в сугробе, Лёнька не помнит. Обморозится, не обморозился, хотя из одежды на нем было одно только банное полотенце и валенки.
Травился бензином для пускача, налитым в термос бестолковым трактористом, где обычно у отца, да и по положенности, должна была - бы находиться питьевая вода. После того, как первым из мальчишек сильно-пресильно захотевшим на июльской жаре пить, подскочил к оставленному в поле трактору.
Помнит, как целую неделю болело сожженное горло и выворачивало на изнанку все внутренности и как еще много-много лет после случившегося запахи паров бензина, автобусная скученность, авиационные перелёты вызывали головокружение и безудержную рвоту.
 Мог погибнуть, ловя в щель, в полу кабины бульдозера маленькой ручкой  вращающийся  карданный вал не заглушенного отцом трактора.
А мог запросто, и остаться без руки.
 Мог погибнуть или остаться инвалидом на всю жизнь, когда со стареньким соседским дедом Митей Коняшиным, одноногим фронтовиком, полезли в погребок за солёными арбузиками.
           Тяжеленная плаха погребного затвора с трехметровой высоты утянула малышку вниз головой на дно.
          Ангел-хранитель постоянно рядышком.
          Были шалости и полегче: с соседским подростком решили попробовать медку прямо с уликов. Скинули крышечку. Потянули рамочку.
          Рассерженные пчёлы долго гоняли воришек ползавших ужиками между высокими рядами картошки.
          Матушка Лёньки, на пару дней отьезжавшая в город,  не знавшая о перепитиях, случившихся с ребёнком, столкнувшись с мальчишкой на пустынной сельской улице, не узнав сыночка, в задумчивости прошла мимо. И только истошный крик:
        -Мамка, это же я-я-я!!! помог в заплывшем от сплошных пчелинных укусов тельце опознать кровинушку. В той истории Лёнька помнит прикольно, было одно: приоткрыв пальцами веки и усевшись перед супермодным телевизором «Рекорд-6» можно было передачи смотреть в цвете. В то время, когда собравшиеся со всей окраинки на просмотр новостей соседи смотрели всё в чёрно- белом.  И наблюдать, нырнув во время купания, подводный мир в синих, зеленых и красных тонах сквозь щелочки распухших глазниц.
         Подобные цветные картинки Алёшка помнит и в более зрелом возрасте: лет наверное в четырнадцать. Когда очередная атака арбалетчиков вооруженных яблочко-стрельным оружием безуспешно штурмовала неприятельские редуты. Взлетев орлом над двухметровыми воротами заброшенного дома, с расстояния пару-тройку метров, получил прямое попадание в глазное яблоко из мощнейшего арбалета. Яблочком в яблочко! Свет вспыхнул ядерным грибом и…погас. От боли чуть не потерял сознание. Глаз не раскрывался неделю. Ну, а после того как открылся- начались чудеса: наклонив голову к земле и дождавшись когда кровь заполнявшая наполовину сферу зрачка равномерно растечется по роговице подняв голову смотрел на мир в алом свете.            
         Прошумела уборочная страда 1966 года. Отец Лёньки- передовой механизатор, намолотивший зерна больше всех в колхозе, окрыленный обещанием председателя колхоза дать передовику и молодой специалистке половинку достраиваемого колхозом дома мечтал о радужных перспективах, ждал прибавления в семействе.
           Пришла зима 1967-го. Обещания забылись, жилье ушло другому передовику. Затаив обиду, помятуя о том, что сыну нужно идти в первый класс, а через пару годиков еще и отправлять кроху учиться в интернат в соседней, за 12 километров деревне, в след за уехавшими из села товарищами, потянулся в город на заработки.
В августе семья, в которой появилось прибавление: рос уже годовалый братишка Костик, купив достаточно хороший, но требующий ремонта дом, переехала в город.
 Деньги от подсобного хозяйства, выращенной картошки и уборочной страды еще оставались.
Мечта учиться в Лёньке зародилась лет с четырёх-пяти. Сельская учительница Мария Никифоровна, обходя дворы  к сентябрю и переписывая всех детишек терпеливо каждый год обьясняла мальчику, просившемуся записать его в школу, что нужно вот столько подрасти, сводя при этом большой и указательный пальчики в щепоточку. Показывая при этом ею начертанную карандашиком на столбике калитки прошлогоднюю отметочку. Немножко всё-таки нужно подрасти. Но приходил новый сентябрь, ростик мальченки к карандашной отметочке неумолимо приближался, а щепоточки, ни на чуток ни убавлялось. Лёнька с понятием относился - не плакал, хотя к школе готов был полностью: умел читать, писать и считать.
В первый класс Алеша Фандюхин пошел в восьмилетнюю школу №8города Бийска. Школа стояла на рабочей окраине города, в старом центре города, но считалась в общем-то благополучной.
 Бандитов малолетних в ней училось не так  много, но и не совсем мало. Бои и драки случались каждую переменку, ну а после школы разборки продолжались в сквере имени Фомченко, глухом, полу-заброшенном парке на берегу заваленной бытовым мусором реки немалой Сибирской реки.
До крови дрались редко, но поединки тянулись неделями, вражда месяцами, а- то и годами.
          Мальчишка был рослым, крепким. Не проигрывал, не пасовал. В драках мешало одно-доброта. Был бы жестче, не было бы таких затяжных боев-поединков. Все сразу вставало бы на свои места.
Учился хорошо, в охотку. Науки точные давались с трудом, на четверочку. Ну а в гуманитарных преуспевал.
 Класса с третьего увлекся книгами, на пару с другом Ванькой Наумывым, да так, что читал даже украдками от родителей по ночам, с фонариком под  одеялом.
Интересные книжки были в то время в редкость, хотя СССР и считался самой читаемой страной мира (по утверждению советской пропаганды), приходилось бегать в читальный зал и заранее заказывать нужную. Бегал по читальным залам лет до 16. Бежал всегда одним и тем же маршрутом. Движения отточились до совершенства: прыжок на деревянную ступеньку крылечка, правая рука распахивает тяжеленную резную дубовую дверь, тело проскальзывает внутрь, четыре широких шага через ступеньку на вторую, четвёртую, шестую… Вверх по крутой лестнице и…Ты уже в вожделенном царстве книг, приключений и грёз. Час, нет еще чуть-чуть, полтора почитаю. Время пролетало незаметно.
И только один, единственный раз нахождение в «читалке», как называли её меж собой мальчишки, не принесло удовольствия. Подросший за лето Алёшка, в привычном алгоритме скакнув на крылечко и пытаясь прошмыгнуть в уже приоткрытую дверь,  со всего маху, ударился теменем о вензель кованой решетки навеса крыльца. Из глаз брызнули искры. Казалось, белый свет перевернулся и погас.
Получив на выдаче вожделенную книгу, раскрыв  на нужной странице, с полчаса тупо смотрел в неё, ощупывая зреющую по секундам гигантскую шишку, пытаясь сосредоточится на чтении.
Ничего хорошего из этого не получилось. Пришлось книжку сдавать.
          С другом Ванькой же, по воскресеньям, совершали малолетки, поистине для их сопливого возраста марафонские лыжные переходы, порой в добрые, полтора десятка километров.
         Теперь понимаешь, насколько весело и нелепо, выглядели пацаны в длинных зимних пальто (спортивной формы тогда и в помине не было), когда, не снимая лыж с креплениями на валенках, по тротуарам и запорошенным обочинам, форсируя замерзшую реку, а где и петляя между полыней, уходили в ленточный бор, где, о счастье!, вставали на лыжню, проторенную настоящими спортсменами и, в довесок, пробегали еще трехкилометровую петлю. После чего заходили к Ванькиным родственникам, жившим на опушке бора, степенно пили чай, отогревались и отправлялись в обратный путь, который заканчивался каждый раз с заходом солнца.
С ранней весны уходили в походы в загородные лога, где выливали из норок сусликов, жгли костры, жарили картошку, наслаждаясь пьянящим весенним воздухом. Проходили, пробегали за серьёзно удлинившийся световой денёк десяток километров в плохонькой, продуваемой всеми ветрами одежонке.
С мокрыми ногами и красными от цыпок руками. Утепляясь порой по дороге подручными материалами, среди которых однажды попалась под руки стекловата засунутая мальцами в штанишки. Уставшие, радостные и счастливые возвращались домой, (кроме конечно того случая, со стекловатой).
 Гоняли летом футбол на городском кладбище между заброшенных сотню лет назад могильных холмиков, зимой- хоккейную шайбу на редко проезжих улицах старой части города. Это было уже поближе к дому. В соседнем дворе стоял теннисный стол, сколоченный из половой доски. Играли до упоения, до изнеможения, невзирая на непредсказуемый полет шарика. Часами дожидаясь своей очереди сыграть, пока не наиграются мальчишки постарше.
 Любил в школе физкультуру. Любовь потихонечку переросла в увлечения. Повезло с педагогами- Куксевич Алексей Григорьевич, совсем молодой тогда еще учитель физкультуры, собрал вокруг себя спортивных мальчишек и в 14 лет Алешка, воспитанник школьной секции, уже выигрывал почти все соревнования по лыжным гонкам среди школ-восьмилеток города. Выигрывал там, где требовалась повышенная выносливость, где трассы давались тяжело. На всю жизнь запомнил первую победу. Собравшись после соревнований в школьном спортзале увидели в окно проходящего мимо тренера с кубком в руках. Обрадовались! Наконец-то победа! Ни разу ещё не доводилось обыграть сильную 39-ю школу в лыжных гонках, но увидев невесёлого тренера удивились! Опять проиграли! А кубок за личное первое место Алёшке. Да и второе место у Валерки Вебера- тоже наше! Но видно старый прожженный «лис», физрук конкурентов Солдатов опять в протоколах нахимичил- нет командной победы.
Запомнил ту, первую победу на всю жизнь. Дистанция не весть- то какая- 3 километра, но с большими перепадами по дистанции. С горки на горку. А тут еще на беду- мощнейшая оттепель. Свежий снег липнет на лыжи «Кировские» на два пальца. Никакая мазь не помогает. Конкуренты из спортивной школы на лёгонькой «Тисе» бегут с финскими парафинами, а тут как Волк из «Ну погоди!» в лыжах по песчаному пляжу. И ещё контролёры на дистанции издеваются:
- Давай! Давай! Выигрываешь! 
 Лыжи давались тяжело, бежал гонки «на зубах», матерился. Уже умел прилично, колена в три.
-Все, в последний раз!
Прибегал.
-Тьфу, опять выиграл! И снова в ярмо.
За пару лет до легендарного шведа Гундесвана  освоил по наитию коньковый ход. О котором понятия тогда никто не имел. Произошло всё поневоле: Традиционная лыжная эстафета на призы газеты «Бийский рабочий» 1975 года проходившая в начале марта на засыпанном снегом льду реки была под угрозой срыва. Неожиданно прошедший дождь растопил снег, а ударивший следом мороз превратил его в звонкий лед. На тренировке , промучавшись с «классическим ходом», ловя «отдачу», случайно, пару раз, поймал кромкой деревянных лыж неровности льда, удачно оттолкнувшись  при этом палками развил бешенную скорость и, пошло! Пару тренировок и лыжно- коньковый  забег дал фантастический результат с лучшим временем среди всех этапов!
         Там же, на занятиях физкультурой, прививались навыки и в других видах спорта. Помогала общая деревенская закалка, днями напролет лыжные переходы с катанием с гор, пешие и велосипедные походы в тьму– таракань на рыбалки.
С лыжами закончилось все в 75-м, когда по непонятным для умов ребятишек причинам закрыли школу, а детей перевели учиться в десятилетку-школу №11, что располагалась на улице Советской над кинотеатром «Алтай».
 Командовала физкультурой там пожилая бабушка, не лишенная организаторских способностей, но и не утруждавшая себя  развитием спортивных дисциплин культивируемыми за стенами тёплого спортивного  зала.
 Бросить ребятишкам пару мячей, да и посиживать на лавочке дожидаясь глубокой старости, было для нее проще.
В почете был баскетбол и совсем не любили лыжи. Стал совершенствовать навыки в баскетболе, по инерции все еще, в одиночку готовясь к лыжным соревнованиям. И вот как-то по потемкам, после занятий в школе, пробежав пару– тройку километров по лыжне на островах на реке Бия, встретил незнакомого лыжника.
 Разговорились - оказался тренером по велоспорту Бийского педагогического института Зайцевым Сан Санычем. Пригласил к себе в группу. Как оказалось надолго. На целых девять лет судьба связала с велосипедом.
Тяга к велоспорту проявлялась у Алёшки давненько. Лет, наверное, в одиннадцать, с соседскими мальчишками увязавшись за нарядно одетой кавалькадой велосипедистов на своих дорожных велосипедах до тренировочной базы получили приглашение записаться в секцию велоспорта Бийской ДЮСШа.
Учитывая малолетний возраст и межсезонье к велосипедам не подпускали. Поболтались мальчёнки, поболтались пол осени и пол зимы да и перестали ходить. Интереснее показались дворовые забавы.
Так, что это был второй поход за велосипедной славой.Сотня тысяч километров дорог необьятных просторов Советского Союза было полито потом и кровью. Десятки городов от западных до восточных рубежей страны увидел мальчишка с Алтая.
 В конце восьмидесятых Алеша был призером и победителем практически всех юниорских соревнований проводимых на территории Алтайского края, кандидатом в мастера спорта СССР.
 Потом, повзрослев и перейдя заниматься в другой коллектив физкультуры, к тренеру Свиньину-Федосееву Владимиру, производственного предприятия «Сибприбормаш», получая заработную плату за занятия спортом и являясь слесарем 6 разряда спортивного цеха становился победителем первенств Алтайского края среди взрослых спортсменов, выполнял неоднократно нормативы мастера спорта. Тренировал сам молодых спортсменов.
         Но это было все впереди, а пока вёдра пота: тренировки, тренировки и тренировки…
         Учится занятия эти сильно не мешали, но и не помогали. Традицией стало для школьника с начала марта устроить себе дополнительные каникулы поближе к теплым краям. Уже с первой велосипедной весны  вместе с командой уехал на спортивные сборы в Узбекистан. Так же как и Таджикистан ставший впоследствии родным домом для спортсменов- велосипедистов Алтая
Восьмилетку закончил без троек, а вот в девятом классе, в первой четверти, изучая валентность, получил по химии общую двойку.
К десятому классу, так получилось самовольно, на несколько недель уехал  в Среднюю Азию на тренировочные сборы и чуть не пал жертвою несогласованности  средней и высшей школы. Письмо-прошение об освобождении школьника от занятий застряло  где-то в кабинетах городского отдела образования.
Пропустив занятия, на выпускных экзаменах по пяти предметам получил оценки на балл ниже, чем планировалось.
 Но в Бийском государственном педагогическом ордена Ленина не награжденном институте спортсмена уже ждали с распростертыми обьятиями и проблем с поступлением не было.
            Проблемы у выпускника школы были с начальной военной подготовкой. Начиналось прямо так больно уж хорошо: назначили командиром взвода, углядев задатки лидера. Быстро разжаловали. Так и непонятно для Лёшки за что? Может за недостаток усердия с прогибом спины и отсутствием собачьей преданности в глазах…,а может ещё за что, что не могло понравиться кадровому отставному военному только-только что покинувшему службу в рядах Советской Армии и к педагогике имеющего слабо-косвенное отношение и старавшегося всеми чакрами души привить в молодёже те устои и понятия, которые в свою бытность привили ему наставники в военном училище.
Закусились с военруком- отставным военным майором Сыщиковым.
Чем-то не приглянулся норовистый мальчишка.
- Не знаю, каких собак по стадионам Алексей Фандюхин гоняет- говорил в классе на занятиях военрук, но вот в военном деле, прогресса нет! Как подтягивался на турнике 10 раз осенью, а сейчас май уже! Так и подтягивается. Как стрелял из мелкашки 45 очков из пяти выстрелов, так и стреляет.
-Позор! Никакого роста.
-Вот взять Толю Страшникова. Подтягивался 2 раза, а сейчас –пять!!! Рост 250!!! процентов, стрелял 20 очков, а сейчас уже 30 очков стрельнул!
Так дальше пойдет, того и гляди! Китайцы на нас нападут, мы все в окопы, а Фандюхин буграми, буграми и в плен к ним.
 Обидно пареньку за слова такие стало, пожалился мамке своей, что сына предателем Родины обозвали.
Мамка, главный бухгалтер автотранспортного предприятия, депутат районного Совета обиделась за сына. Да и папаня нахмурился. Дошло до майора, что может по ребрам схлопотать от бати.
         Военрук больше слов необдуманных в адрес Алеши произносить не произносил, но злобу затаил. И весной на военных сборах возможность отыграться, как ему показалась, у него представилась. Началось все обыденно. Военрук придумал какое-то построение часам поближе к пяти вечера, а Алешка ну ни как не мог пропустить очень важную тренировку. На сбор естественно не явился и на следующий день схлопотал «наряд» на хозяйственные работы- убрать дождевую воду из образовавшейся лужи на плаце. Провинившихся было человека четыре. Выдолбили в асфальте отверстие для стока- не уходит водица. Выдолбили канавку- опять не идёт! Взяли метёлки и так дружненько струйкой погнали водичку с плаца. Выполнили задачу и довольные пошли домой. Ночью пошел проливной дождь и труды «нарядчиков» оказались незаметны. Взбесновался майор! И на ближайшем уроке заявил: носить ему все военные сборы на построения и марш-броски мину противотанковую, килограмм под 11. Потоскал пару дней, не согнулся. Видит майор, не проняло паренька. Придумал ещё пакость.
Вызвал троих со строя с Алёшкой во главе и поставил задачу: провести разминирование коридора с замаскированными минами с использованием щупа-искателя. Как-так получилось, что у соседей мины травой корешками к верху присыпаны оказались ,ну а у нашего героя под слоем дерна на глубине 10 см. история умалчивает. Ползали ,ползали и оказалось, что мину Алешка не нашел и за это ему награда! Вторая мина до конца сборов!
       Увидев радостную ухмылку военрука, занервничал. Вышел из строя, раскрутил мины и забросив далеко в кусты  побрел в лагерь собирать домой вещи.
        Видя состояние паренька Сыщиков вопросов задавать не стал, передав через взводного Юрку Деревянного, что мины он может не носить. На том и сошлись. Слава Богу не война, а то вывели бы за околицу и расстреляли по закону военного времени за неисполнение приказа командиров и начальников!    
         Соклассники науськиваемые доброжелателями, порой задирали. Как-то Валерка Дубовицкий, жилистый, костлявый, злой  паренек на переменке задрался. Жесткий тычек в зубы, от которого тот едва устоял на ногах, поставил все на место. Желающих больше приставать не было.
           Учеба на  индустиально-педагогическом факультете БиГПИ давалась на первых курсах нелегко. Чего только одна высшая математика стоила. Сдавал он её после спортивных сборов когда, на ноябрьских каникулах, при минусовой температуре, проживая в не отапливаемых помещениях летнего пионерского лагеря, в больнице с воспалением лёгких провалялся. Математик Зябрин сам, через болезни прошел. Сочуствовал таким. Второй семестр дался можно сказать на халяву, помогла старая верная студенческая примета - медный пятак под левой пяткой. Подвезло вовремя тогда, когда за сутки до стипендиальной комиссии из 75 студентов факультета математику сдали всего человек 20!
 Алексей, приехавший невзначай между соревнованиями к середине сессии, только-только успевал подчищать хвосты, а тут такой фарт! Повторно сдающие, человек эдак пять-семь взяли Зябрина штурмо-измором. Выпросили «маленькую троечку» для Витьки Черникова в качества подарка к его предстоящей в ближайшие выходные свадьбе. Затем для крепкого троечника Анисимова, потом пошло-поехало. И когда горе-математик Алёшка остался совсем один уже без оценки все студенты хором выпросили и для него троечку!
Что, что а памать у Зябрина была отменная.
Третий семестр студент Фандюхин математику сдавал семь с половиной часов! Не выходя из аудитории. Понимая  то, что везение дама капризная и в любой момент может повернуться попой, практическую математику, с её тройными интегралами, заключавшуюся в бесконечном и бесчисленном решении нерешаемых примерчиков которые на бумажных писульках доставал из разных карманов своего сюртука дотошный и злопамятный математик, выучил назубок.
 Ну а последний экзамен в летнюю сессию второго курса Алеша понял, что не сдаст совсем. Набрал бригаду спортсменов: два  борца-классика братья Шевчуки, боксер Славка Исанов и из жалости прихватил с собой соседа Витьку Бычкова, совсем не спортсмена, но хорошего человека, страстно желавшего получить заветную троечку и, пошли на  крышу дачи математика пару машин бетона затаскивать.
Твердые три балла и плотный обед с пару стопками самогона за счёт принимающей стороны были заработаны атлантами через каких-то всего пять часов каторжной работы . 
           Ну, а когда подошла очередь нашему студенту сдавать сопромат, вспомнилась и пришла к месту пословица-поговорка: «Сдам сопромат-женюсь».
           И правда! Женился. Да так удачно, что вот уже тридцать лет, три месяца и три дня как женат на Фандюхиной (в девичестве Кочетковой Ольге Яковлевне)
              Худо-бедно, прошло четыре года и выпускник педа со своими 3 целыми 75 сотыми бала зашел на комиссию за распределением 17-м!!! из целых 75!
             Первыми заходили отличники, последними –троешники. 
             Был студент веселый, по фамилии Жеребцов Володя. Опубликовали списки с рейтингом и его балл к госэкзамену составил… 2 целых 93 сотых ! Математика и еще пара предметов к четвёртому курсу за первые два не была сдана. А виной-то всему опять-таки злая память математика. Друзья Вовки когда-то давненько темной ночкой в пруду на окраине своей деревеньки в Целинном районе сняли чьи-то сети. Возвращать наутро конечно не стали-упёрли вместе с рыбой. Оказалось, принадлежали сетёшки тому самому математику Зябрину.
И вот с той пору как уже с десяток лет математик первого сентября шел в деканат с  карандашиком в руке и чему-то загадочно улыбался выписывая в блокнотик фамилии мальчишек из села Мартыново, того самого злополучного  Целинного района. Вот легко и непринуждённо с лёгкого благословения незадачливого рыбака и получались те самые студенты с 2,93 баллами.         
            Распределили Алешу-педагога в школу МПС-Министерства путей сообщения на Южно-Уральскую железную дорогу, город Оренбург. А в это самое время спортивный клуб армии Сибирского военного округа уже ждал рекрута-новобранца в ряды Советской Армии.
              В битву, за специалиста, между двумя серьезными ведомствами МПС и МО, попыталась ввязаться и прокуратура СССР, на стороне министерства путей сообщения. Не прибывший по распределению специалист был вызван в прокуратуру г. Бийска на Советскую 6, для дачи обьяснения по факту своего деструктивного поведения. Игнорирования интересов государства затратившего средства на обучение педагога и наплевательского отношения к альма-матер.
          Бодрое помахивание повесткой с красной звездочкой, означавшее конец гражданской жизни Алешеньки с датой призыва 1 ноября 1981 года еще и означало прекращение всякого рода преследования со стороны закона.
Военные, как и мертвые сраму не имут!
          С призывом оказалось не так гладко! Подвело природное чуство юмора! Пока разьясняли в психушке значение и полезность здорового смеха, поезд ушел. Прокатили со СКА. А суть сюжета заключалась в следующем: давненько, еще лет за 6 до описываемых событий, в девятом классе мальчишек-школьников повели в военкомат на приписную комиссию. Дело веселое-молодое. В комиссии и девченки молодые с медучилища. Посмеялись. Про то, сё поговорили. Юрке сокласнику вопрос про сексуальные отношения задали. Опять посмеялись. И пошло-поехало!
         На заданный вопрос:
         - А не страдаете ли сомнабулизмом? Получили от Лёшки утвердительный ответ:
         -  Похаживаю, знаете ли, в лунные ноченьки…
            Пошутить-то пошутили, да и забыли, а когда пора пришла  службу служить, предложили пару месяцев на обследовании в спецлечебнице психиатрической полежать. Пока рядили-судили, ушла пара-тройка недель. Ждать в СКА не стали и поехал уже совсем здоровенький призывник  в вагончике катящего свои рельсы в Омск, в Учебку мотострелкового полка. Про которую сложили солдатики бодрую речёвку: Кто прошел учебку в Светлом, тому не страшен Бухенвальд.
         Слова в речевке в коей-то мере соответствовали действительности, но имели для солдатиков окончивших ВУЗы несколько особую, иную окраску.
Учебная рота, в которую попал солдатик Алеша была кузницей кадров РГШ (резерва генерального Штаба). Здесь готовили командиров мотострелковых отделений для последующей отправки туда, куда распространялось политическое влияние Советского Союза.
 Не было наших солдатиков только среди пингвинов и дельфинов. Ну, а в 1981 году уже вовсю официально громыхало по всему континенту эхо Афганской войны и боевой комбат-орденоносец называл солдатиков просто – «Душманчики»!
Боевой учебы хватило за глаза. Ночь чистили заснеженное стрельбище - днем стреляли, потом наоборот. День чистили - ночь стреляли. Стреляли со всех видов стрелкового вооружения мотострелковых войск до одури. Стреляли до часа «Ч», до команды «В ружье», когда полроты  на закате дня ушла на большую войну.
Ушли друзья, чтобы вернуться не всем…
Алексею повезло с одной стороны, а с другой нет. Его ТУДА не послали.
Была установка- брать на войну не имеющих детей и не женатых.
 А тут уже как годик рос сынок Игорюшка- Хрюшка.
 Вот и оказался младший сержант Фандюхин  в части под Красноярском. Куда ссылали отчисленных за дисциплину курсантов военных училищ, дезертиров и всякий прочий сброд.
Послали Лешку не случайно, залетчиком числился, на гаупвахте посидел. Мало правда, всего сутки вместо пяти отмерянных. Жена молодая на праздник 8 марта, на побывку приехала. Командир полка выпустил в увольнение на трое суток прямо с губы сидельца. А потом вернуть забыл, губа переполнена, а начальник штаба батальона зуб на Лёшку точивший, жадноват оказался, за посадку бойца начальнику переполненной до краёв «губы» бутылку водки за каждого посажённого ставить надо было.
Служба в войсках начиналась тяжело. И убивать дембеля приходили. Всяко было. Выстоял.
 К ноябрю 1982-го привез Ольгу Яковлевну и контейнер с домашним скарбом в армию с собой служить.
  Командир, старый полковник Волович души в нем не чаял, квартиру двухкомнатную выделил в пятиэтажке.
Через три месяца, заменил на новую, в только что сданном доме. После дембеля виды имел на Алексея. Должность капитанскую придержал, хотел в армии оставить.
Так бы и остались, не попади на сборы офицеров запаса в Абакан, а оттуда на дембель.
  Демобилизовались и домой, к  Игорюшке !
Опять родной завод, но уже не инженером-конструктором в отдел Главного метролога, как перед армией, а сразу слесарем 5 разряда спортивного цеха и на велосипед.
 Отдохнул за армию видать знатно! Все старты оставшиеся, с июля 1983 года повыигрывал.
Давно организм передыху требовал, пошла армия на пользу. 
1984 год в новых победах. Документы ушли в Москву на присвоение звания Мастера спорта Советского Союза.
           Стал слесарем- спортсменом уже 6-го разряда, зарплату повысили, жить бы да жить, да приближалась перестройка 1985 года и спорт потихонечку со всем Советским Союзом отмирать начал.
Тесть Алексея, Кочетков Илья Андреевич, колоритная фигура, директор школы подобрал работёнку.
- Пойдешь директором спортзала на Котельный завод. Пора остепенится, хватит прыгать.
Тут еще и Санька-сынок родился.
Господь отвёл, вовремя судьба по своему распорядилась. Теперь бы уже лет эдак как 20 догнивали косточки на городском кладбище среди друзей спортсменов- рекитиров. Лез всегда попереди всех.
Взял тесть Лёньку за руку и повел к своему приятелю-начальнику УВД Бийска полковнику Федорову, по другую сторону баррикад.
- Вот, возьми балбеса.
Балбеса сначала на должность опера БХСС прочили. Команда такая поступила от руководителя, ну, а когда прочитали в характеристике про спортивные заслуги планы ,не спросясь самого Алёшки, поменяли.
Взяли. Сначала милиционером в ППС, потом командиром взвода обеспечения  УВД.
          1 апреля 1985 года, так ради шутки, в День дурака.
На деле ППСником формально. А так, все это время, до 87 года исполнял обязанности инспектора-методиста Алтайского краевого Совета ФСО «Динамо». Сначала стажировался в паре со штатным инспектором капитаном Тютюнником Николаем Михайловичем, а потом когда тот ушел дальше шагать по милицейской лестнице и на должность по специальности поставили.   
Крутился на службе как черт. К 92-му и сам дослужился до капитана.
Думая о будущем и зная о том, что должность тупиковая, пошел учиться дальше, в ВЗФИ- Всесоюзный заочный финансово-экономический институт, на специальность «Ревизия и контроль».
Но работа не дала доучиться, половинку только осилил.
 Опять все усилия в спорт. К той поре уяснил накрепко, что только личным примером, глубоко зная предмет, можно достигать вершин пьедестала.
Посчитал, к тому времени в  соревнованиях  участвовал, начиная с детских лет в двадцати видах спорта. И только в тех видах, в которых сам был лидером, команда добивалась  успеха.
Серьезно увлекался двумя видами: стрельбой из боевого оружия и рукопашным боем. Выполнял нормативы мастера спорта, выигрывал этапы первенства России среди динамовских спортсменов. Входил в сборную Алтая по служебному многоборью, участвовал в первенстве России в этом виде спорта.
 В конце восьмидесятых навалились с общественной работой: с «Юными динамовцами» и военно-патриотическим движением.
Тут еще секретарем комитета ВЛКСМ УВД города избрали, тогда сильно не спрашивали, хочешь ли.
 Клуб «Гвардия», где Алексей был и основателем и директором трижды становился победителем Алтайской краевой Спартакиады среди военно-патриотических клубов. Победителем Всероссийских соревнований по рукопашному бою.
В клубе занималось до 250 ребятишек одновременно у шести инструкторов по огневой, воздушно-десантной, тактической, физической и морально-психологической подготовке. Инструктора Сергей Леонов, Николай Михайлович Тютюнник, Анатолий Евдокимов душу вкладывали в ребятишек.
Параллельно поиграл в депутатов городского Совета. Спасибо Ельцыну, под горячую руку, вместе с Хасбулатовым и КПСС, разогнал.
В 93-м система динамовского спорта, как и вся система спорта СССР, вслед за самим Союзом приказала долго жить. Развалилась.
Пошел к начальнику УВД Литовкину Анатолию Васильевичу.
-Хочу на серьезную работу, образование полу-какое экономическое имею.
 Литовкин не возражал, сказал при том, что в твои, 32 года я уже Приобским райотделом командовал. Дерзай.
Оперуполномоченный отдела по борьбе с экономическими преступлениями капитан милиции Фандюхин ,уже через год был призером краевого конкурса профессионального мастерства среди сотрудников БЭП.
БЭПовская служба продолжалась не долго.
По всей стране создавали ОМОНы и Алексею предложили возглавить Бийский отряд, но пока рядились, осталось место зама-начальника штаба.
Первое, но после командира.
Дело интересное, знакомое. Боевая учеба по 6 часов день, Пять дней в неделю. Бийский ОМОН по подготовке был один из лучших в стране, по всем видам кроме психологической.
Сырой материал со стальными мышцами набрали с улиц. Началась война, качки сначала побежали в россыпную, а кто остался сломались на войне морально. За редким исключением.
Хватил и Алешка лиха военного. Стреляли не убили. В 95-пятом в июне-августе повез в Гудермес Алтайский сводный отряд ОМОН.
 Выгнал с войны каждого девятого, каждого третьего наказал прямо там. По приезду остался в отряде только один из пяти воинов. Слабаки.
          За крутость репрессировали, ну и слава Богу! Живой. На память о той войне досталась от Президента России солдатская медаль «За отвагу».
Вернулся в службу БЭП и поставили бороть«ЗеленогоЗмия».
Куратором всех силовых структур в данном направлении деятельности. Деньги от Барнаула платили.
 В 97-м работа была Прокуратурой края признана лучшей.
 Нажил  врагов несусветно. Среди своих и среди чужих.
Пришлось с городка ноги уносить после того как служебную машину Алексея начальник УВД в ориентировку запустил с приказом, задержать  с гранатометами и пулемётами.
Задержали. Без пулеметов.
 Понял, рвать когти надо, пока мешок с анашой и ящиком гранат в штаны не засунули.
       К тому времени  диплом о высшем юридическом образовании Омской Академии МВД России подоспел. Пять лет в очереди томился, закончил без троек.
Предложили в краевое УВД, начальником Межрайонного отдела по борьбе в сфере незаконного оборота алкогольной продукции, контрафакта и горюче-смазочных материалов.
Опять пока рядились, место одно осталось- зама. Оно и досталось.
Служба на должности не пошла. Старые грехи-враги достали. Семь месяцев то всего и продержался. Хотели свалить, без звания очередного оставить под взыскание подвести. Ушел сам. Достойно с благодарностью и премией в два оклада по итогам работы.
Ушел туда, где то самое место для правдоборцев. Семь лет верой и правдой прослужил в Управлении собственной безопасности.
С наградами и почестями в глаза и злыми, как кинжал взорами в спину. Опять выстоял!
Под старость лет пошел за полковничьими погонами в Центр профессиональной подготовки при ГУВД по Алтайскому краю.
 Вот уже как 4 года их донашивает.
Порох в пороховницах еще пока не отсырел. В 2009 году признан лучшим спортсменом Центра. Только виды спорта стали поспокойнее: шахматы, пейнтбол. Осталось со старых увлечений одно -стрельба из боевого оружия. Появилась новая болезнь автомобильный спорт- трофи-рейды.
Хочу и буду в этом году стать Чемпионом Алтайского края.
 А жить мне в мои 50 помогает мне  мои друзья и мои увлечения: путешествия, рыбалки, охоты, экстрим…