Слова Бруно, о Робере были куда убедительнее, чем его угрозы. Я подчинилась, но не направленному на меня оружию, а радостной мысли о том, что снова увижусь с человеком, один образ которого вызывал трепет в моем сердце.
Все остальное, сказанное им лишь подтверждало мои предположения. Внезапным озарением это не было. Нет. Просто, еще один элемент собранных «пазлов» моих рассуждений, занял положенное ему место.
Мой провожатый, лихо закинул винтовку на плечо и, отпустив меня, шагов на пять вперед, двинулся следом.
Неожиданно он затянул песню, видимо, преисполненный чувством выполненного долга. Его мелодичный голос, эхом отразился от скал, превратившись в мурашки на моей коже.
«Wir sind des Geyers schwarzer Haufen
heia, hoho,
und wollen mit Tyrannen raufen
heia, hoho!
Spie; voran
drauf und dran
setzt aufs Klosterdach den roten Hahn!...»
Надо отдать должное пел он проникновенно.
Любой оперный театр, почитал бы за честь иметь обладателя такого баса. Поющий убийца…
Интересно, как ему удалось опередить нас с Робером? Верно, не по воздуху. В такую сумасшедшую погоду не полетаешь. История с парапланом, конечно, выдумка. Не понятно, зачем он вообще пришел в гостиницу. Не убедиться ли в том, что я жива и здорова? Интуиция настаивала именно на этом выводе.
Так еще один недостающий элементик, дополнил картину событий, некогда разбросанную на отдельные фрагменты.
- Spie; voran
drauf und dran, - в который раз звучало за моей спиной.
Неожиданно родившееся во мне протестное настроение, заставило остановиться и резко обернуться. Сказать я ничего не успела.
Реакция Бруно была мгновенной. Его винтовка виртуозно, описала в воздухе дугу и оказалась перехваченной двумя руками. Последовавший выпад и толчок в плечо сбил меня с ног. В последнюю секунду мне удалось сгруппироваться и уберечь затылок от столкновения с булыжниками, только спина отозвалась тупой болью.
Не успев опомниться, увидела, как приклад винтовки, со свистом рассекая воздух, устремился мне в лицо. Невольно сомкнув глаза, поняла - еще миг и мой череп расколется, как орех.