Работникам пресс-служб «Архэнерго», «Вологдаэнерго»,
«Карелэнерго», «Колэнерго», «Комиэнерго»,
Новгородэнерго», «Псковэнерго»
в силу обстоятельств, тратящих значительную часть своей жизни
на борьбу добра со злом, посвящается эта повесть…
ОПЕРАЦИЯ «САЖЕНЦЫ ПОБЕДЫ»
Сюжет и герои данного произведения вымышлены.
Всякие совпадения с реальностью случайны.
Тем более, что реальность – она бывает и страшнее…
Автор
10 марта, утро
В Санкт-Петербурге, в большом офисном здании в кабинете с видом на Обводный канал советник генерального директора по связям с общественностью открытого акционерного общества «Хранение Единых Резервов Северо-Запада» (ОАО «ХЕР С-З») Мария Вольдемаровна Кожемякина тупо смотрела на экран монитора. Её голова, чем-то похожая на недозрелый турнепс, покрытый сверху редкой короткой порослью, нервно подёргивалась.
Компания, в которой трудилась Мария Вольдемаровна, как и следовало из названия, занималась централизованным хранением и распределением различных важных вещей, в том числе и стратегических государственных резервов, на огромной территории от Коми до Мурманской области. Во всех Северо-Западных регионах страны ОАО «ХЕР С-З» имело свои филиалы. А сама компания входила в крупное государственное объединение «Холдинг «Хранение Единых Резервов России» (ОАО «ХХЕРР»).
На хранение этих самых единых резервов правительство выделяло немалые деньги, некоторая часть которых шла на поддержание имиджа компании в глазах граждан. И как раз Кожемякина успешно осваивала деньги, выделенные на имидж «ХЕР С-З».
Итак, Мария Вольдемаровна сидела и тупо смотрела на экран монитора. Голова её, как мы уже говорили, нервно подёргивалась. Нервничать советника генерального директора заставило письмо, что только пришло ей по электронной почте. Подписано оно было начальником Департамента по работе с населением и общественностью ОАО «ХХЕРР». В письме предписывалось в трехдневный срок разработать и представить на утверждение в Холдинг оригинальный проект пиар-акции, посвященной Дню Победы. Эта акция должна пройти обязательно Девятого Мая и одновременно на всех территориях, где работают филиалы компании.
- Тань, ты только почитай. Тань, а Тань?
Из-за соседнего стола поднялась и подошла к ней Татьяна Воробьёва, пресс-секретарь «Хранения Единых Резервов Северо-Запада», давняя подруга и подчиненная Кожемякиной. Татьяна была стареющей одинокой девушкой, у которой климакс начался лет на пять-шесть раньше, чем он обычно начинается у других россиянок постбальзаковского возраста. Именно поэтому характер её был далеко не сахар. Иногда знакомым Татьяны казалось, что она ненавидит весь мир и благоговеет лишь перед одним человеком на Земле – Марией Вольдемаровной. Не смотря на их многолетнее знакомство и дружбу, Воробьёва всегда обращалась к Кожемякиной только на «вы» и по имени-отчеству.
- Что случилось, Мария Вольдемаровна?
- Почитай, что из Москвы пишут. Хотят, чтобы мы День Победы пиар-проектом отметили. Каково? И времени дают всего ничего… Вот как в таких условиях работать, а? Ты мне скажи?
Татьяна Воробьёва внимательно изучила текст раз, второй… Пожала плечами.
- Мария Вольдемаровна, да с вашим опытом вы за сутки проект этот родите, по пунктикам его распишете и организуете реализацию. Кто как не вы это сможете сделать!
Кожемякина польщено улыбнулась. Она знала, что только Воробьёва может до конца понять масштабы её гениальности и пожала верной соратнице руку.
- Спасибо, Танечка. Конечно, мы с тобой справимся! Но надо продумать хотя бы концепцию, кого задействуем, как осветим. Ты же помнишь принципы пиара: главное определить целевую аудиторию – на кого будет рассчитана наша акция!
- Ну, как на кого? На ветеранов, конечно!
Мария Вольдемаровна недовольно поджала губы.
- А вот тут ты глупость сказала.
- Почему? – опешила Воробьёва. – День Победы всё же. Всё для ветеранов… Разве нет?
- Эх, Таня, Таня, - махнула рукой Кожемякина. – Учи тебя, учи… Причем тут ветераны?
- Как причем, - пробормотала Татьяна. – Ветераны, наши освободители, победители фашистской гадины…
- Всё так, всё так, - Мария Вольдемаровна кряхтя, встала с уютного кожаного кресла. – Всё так… Но именно Девятого Мая ветераны, как инструменты пиара, для нас – отработанный материал. Их уже окучили все кому не лень, на концерты пригласили, по президиумам почетным расписали, обеды в ресторанах заказали. Не-е-е-ет, тут надо что-то другое придумать. Такое… Креативное… Ветеранов, конечно, мы публично прославим, поздравим и воздадим им хвалу, иначе нас не поймут в обществе. Обозначим, так сказать свое уважение к ним. Но сделаем это как-то нестандартно… Вот о чем думать надо. Тем более что наша целевая аудитория – совсем не ветераны, а власть, наши партнёры, наши конкуренты. СМИ еще конечно. Вот перед ними мы себя должны представить как социально-ответственную компанию, а не перед ветеранами. Им на нас наплевать, как и нам на…
Тут Кожемякина сообразила, что чуть не сказала лишнего и замолкла.
Воробьева наморщила узкий лобик, из всех сил показывая, что она не отстаёт от начальницы в поисках нестандартного решения и усиленно думает об этом.
- Может быть, одновременно в каждом городе Девятого Мая запустить воздушные шарики в честь ветеранов? Оригинальный флешмоб получится, массовая акция. Как идея?
- Ну, имеет право на существование. Но докрутить её надо. Докрутить… Ладно, подумаю еще…
10 марта, день
Мария Вольдемаровна вышла из офиса и медленным шагом двинулась на набережную Обводного канала. Ледяной мартовский ветер раздувал надетые на ней широкие черные - в весёленькие красные и зеленые цветочки – шаровары, заправленные в белые сапоги. Шаровары были куплены на распродаже текстиля в Турции, и очень нравились Кожемякиной. Особенно в сочетании с ярко-красным пуховиком «Columbia», сшитым в Китае и приобретённом ею в магазине «Second hand» финского города Турку. В таком одеянии советник генерального директора ХЕРа по связям с общественностью чувствовала себя настоящей леди. Она остановилась у парапета канала, закурила и задумалась о поставленной задаче. Пока никакого решения у неё не было.
В трудные моменты жизни ей всегда вспоминался отец – старший прапорщик бронетанковых войск. Он был её главным помощником, другом и наставником. Именно Вольдемар Кожемякин дал дочке в своё время первый урок практического пиара.
Она отлично запомнила тот день, когда папа, обмывая на кухне полученную им медаль «За безупречную службу в Вооруженных силах СССР» второй степени, рассказал десятикласснице Маше о том, что произошло с ним однажды.
Дело было так. В 1970 году проходили совместные учения армий стран Организации Варшавского договора, которые назывались простенько и со вкусом: «Братство по оружию». Принимали в них участие части Советской армии, Войска Польского, Чехословацкой народной армии и армии ГДР.
- А я, доча, тогда механиком-водителем служил, - повествовал Вольдемар Кожемякин. – И получили мы, в аккурат перед этими учениями, новый танк. И поехали мы прямо на нём в зону, так сказать, боевых действий.
Он смачно выпил рюмку водки и поведал Кожемякиной-младшей о том, что во время учений весёлый «экипаж машины боевой» умудрился утопить в болоте где-то на границе Польши и Германской Демократической Республики новенький, прямо с конвейера, «Т-64».
- Ну, утопили-то, конечно, по глупости. Накануне с немцами их шнапса перепили, вот в болотину и впилились, - откровенничал старший прапорщик бронетанковых войск. – И сидеть бы мне, дочка, за этот танк до конца дней моих. Но не сижу! А почему? – Вольдемар Кожемякин покрутил похожим на сосиску указательным пальцем у носа Маши. – Знаешь почему?
- Почему, папа? – Маша Кожемякина сидела на крайчике табуретки, боясь пошевелиться.
- Потому что умный! Потому что папанька твой знает, что ежели просто танк утопить – это тюрьма. А если утопить его и объяснить, что в этом был глубокий стратегический смысл – это благодарность командования. Усекла?
- Нет, папа, - будущий гений пиара тогда чуть не заплакала от своей бестолковости.
- У-у-у, глупыха! Ну, вот если бы написали в объяснительных, как всё было на самом деле, а? Что с фрицами бухали, что с похмелья дороги не видели, чтобы нам было тогда? Следствие и трибунал! А мы что написали? Что, выполняя боевую задачу, специально отклонились от маршрута и, пустив в ход имеющийся боезапас, то есть, просто стреляя в белый свет как в копеечку, отвлекли значительные силы условного противника на себя. Чем дали возможность нашему танковому батальону скрытно выйти на намеченные рубежи и успешно выполнить приказ командования. А что танк утоп, так то поляки виноваты.
- Почему поляки? – робко спросила Маша.
- А хрен их знает. Мы тогда написали, что поляки виноваты, а уж дело командования было додумать, в чем там они виноваты… Может, карты не те дали… Их полк просто рядом был вот и написали, что первое на ум придёт… Да и кто будет разбираться, если союзники замешаны в таких делах… Никто и не разбирался. Вот так, доча! А нам тогда благодарность объявили, командиру танка звёздочку на погоны очередную повесили за проявленную инициативу.
Вольдемар Кожемякин помолчал немного, смахнул скупую мужскую слезу и опрокинул ещё рюмку.
- Так что, Машуня, запомни: не важно, как утопил, а важно как об этом написал, как отрапортовал. И так не только в армии – везде.
Мудрые слова своего геройского папы Мария Вольдемаровна запомнила на всю жизнь…
Воспоминания об отце помогли Кожемякиной настроиться на нужный лад, и вскоре она уже знала, какую именно акцию она проведёт в День Победы.
10 марта, вечер
Воробьёва с надеждой в глазах посмотрела на входящую Марию Вольдемаровну.
- Ну?
Кожемякина не спеша разделась, прошествовала к своему столу и села в кресло.
- Есть, Танюша, есть у меня идея. Замечательная идея! И мы её осуществим обязательно. Гран-при конкурса пиар-проектов «Серебряный аксельбант России», Танюша, нам обеспечен. Это я тебе говорю.
Воробьёва с обожанием посмотрела на Марию Вольдемаровну.
- Я и не сомневалась, что у вас всё получиться. Нисколько не сомневалась.
Кожемякина в это время вперила свой взгляд в висевшую на противоположной стене кабинета эмблему компании и обдумывала последние детали проекта. Вид эмблемы помогал ей сосредоточиться. Эмблема эта была любимым детищем Марии Вольдемаровны. Как советник генерального директора, она принимала непосредственное участие в её создании: помогала дизайнеру выстраивать композицию, следила, чтобы не были перепутаны корпоративные цвета. Дизайнер, правда, попался какой-то глупый. Не воспринимал новаторские идеи Кожемякиной. Но потом плюнул и делал всё, как она скажет. В результате получилось замечательное произведение геральдического искусства. Эмблема компании представляла собой серебряное солнце с прихотливо изогнутыми лучиками. В центре этого солнца, на бирюзовом фоне затейливо переплетенные золотые колоски образовывали звезду. А уже в центре звезды опять серебром было выведено:
«ХЕР
Северо-Запада».
С трудом оторвав взгляд от этой красоты, Мария Вольдемаровна обратилась в Воробьёвой:
- Ты, Танюша, иди домой. Я тут еще поработаю, напишу концепцию проекта, пока всё в голове сложилось. Иди – иди. Хорошего вечера.
Татьяна Воробьёва тихо прикрыла за собой дверь.
А в кабинете еще долго слышался стук крашеных полированных когтей по клавиатуре: в вечерней тиши рождалось нечто, что должно было потрясти мир пиара.
11 марта
- Ну, вот, Таня, как-то так это будет выглядеть, - Кожемякина стояла у стола Воробьёвой, держа в руке лист бумаги. – Значит Девятого Мая в Мурманске, Архангельске, Петрозаводске, Сыктывкаре, Пскове, Новгороде и Вологде ровно в пятнадцать часов по московскому времени одновременно лучшие работники наших филиалов посадят по шестьдесят шесть деревьев в честь шестьдесят шестой годовщины Победы. Представляешь – в семи городах одновременно, в полной тишине, посадят, скорбя о погибших. И привяжут к каждому деревцу георгиевскую ленточку. В первых рядах – руководство. И вся наша акция будет транслироваться в интернете он-лайн! Потом сажающие деревья люди опять-таки одновременно - Таня, представляешь - делают шаг назад и кланяются, отдавая дань уважения подвигу победителей.
Воробьёва смогла только прошептать:
- Гениально! Только одно дополнение, Мария Вольдемаровна.
Кожемякина встрепенулась.
- Какое еще дополнение?
Татьяна засмущалась, но всё же собралась духом и выпалила.
- Не надо в полной тишине. Пусть метроном стучит во время посадки. Так будет торжественнее и печальнее. И вы, как всегда, правы, не надо никаких ветеранов, только под ногами путаться будут.
Лицо Марии Вольдемаровны просветлело.
- Плюсик тебе, Танюша, в зачеточку. Будем сажать под метроном. Сейчас отправлю в Холдинг письмо.
14 марта
В конце рабочего дня в уголке монитора Кожемякиной весело замигал желтый маленький конвертик. Она открыла почту и радостно засмеялась.
- Ну что, Таня, в Москве нашу акцию одобрили.
- Поздравляю вас, Мария Вольдемаровна! От всей души поздравляю! Я знала, что вашу идею не могут зарубить.
Советник генерального директора потёрла сухие морщинистые ручки и гордо выпрямилась.
- Начинаем операцию… - она запнулась. – Операцию…
- «Саженцы Победы», - пискнула Татьяна. – Назовём её «Саженцы Победы»!
- Да! Именно «Саженцы Победы». И опять тебе плюсик в зачеточку, дорогая. Замечательное название! «Саженцы Победы»… Отлично звучит!
Она подошла к окну. Вид замерзшего Обводного канала немного успокоил возбуждённую Кожемякину. Мария Вольдемаровна повелительно протянула руку в сторону Воробьёвой.
- Действовать, действовать, действовать! Таня, составляй письмо в наши филиалы о начале акции. Пусть руководители пресс-служб до… - она задумчиво глянула на календарь. – До двадцать первого марта пришлют свои предложения по её проведению. Кто пришлёт позже – будет наказан. И не забудь написать про то, чтобы не забыли организовать трансляцию в интернете и про метроном. Ах, какая чудесная идея тебе пришла в голову про этот метроном!
Воробьёва скромно потупилась:
- Ваша школа, Мария Вольдемаровна.
16 марта
Глава пресс-службы Новгородского филиала ОАО «Хранение Единых Резервов Северо-Запада» Игнат Золотов, прижав к уху телефонную трубку и чуть улыбаясь, вот уже пять минут, не перебивая, слушал своего коллегу из Мурманска. Начальник отдела по связям с общественностью Мурманского филиала «ХЕРа С-З» Спартак Чарторыжский негодовал.
- Нет, Игнат, я всё понимаю, но как собрать в праздник шестьдесят шесть человек для этого идиотизма – не представляю. Нафига это вообще нужно? И кому? А что у нас в Мурманске на улице может быть в День Победы мороз стоять – об этом кто-нибудь вообще думает?
Невысокий, темненький, глаза спрятаны за изящными очками, Спартак Чарторыжский редко выходил из себя. Он вообще старался в любых обстоятельствах и положениях, даже когда был сильно пьян, держать себя с достоинством. Спартак уверял, что в его жилах течёт кровь польских королей и именно этим объясняется врождённый аристократизм Чарторыжского. Но сейчас потомок сиятельных господ Речи Посполитой изменил сам себе: он был взбешен. Бывший военный корреспондент, широкоплечий улыбчивый светловолосый Игнат Золотов, напротив, был само спокойствие.
- Ну что ты кипятишься, Спартачок? Не знаешь кому это нужно? Конечно бабуле, - «Бабулей» или «Бабкой» Марию Вольдемаровну между собой называли её подчинённые. – Ну, захотелось ей перед «ХХЕРРом» прогнуться в очередной раз, вот и придумала это. Первый день, что ли работаешь? Относись к таким вещам спокойно.
- И метроном еще этот, бля! Его-то зачем она сюда приплела? – не успокаивался Чарторыжский. – Пипец какой-то!
- Метроном-то явно в голове у Воробьёвой застучал, - прозорливо заметил мудрый Золотов. – Стопудово уверен – Танькина идея. У неё в башке давно уже что-то печальное и ритмичное звучит от отсутствия мужика.
- Нам от этого не легче, - буркнул Спартак, - что у неё что-то в башке стучит. И что делать?
- Как что? Дать свои предложения как ты будешь хоронить в вечной мерзлоте бедные саженцы.
- Да это понятно… Просто зла не хватает. Вот и захотелось с кем-нибудь поделиться… С тобой, например.
- Поделился? Теперь думай, как выползать из такой ситуации без потерь. Я, пожалуй, тоже на эту тему поразмыслю…
17 марта
Руководитель пресс-службы филиала ОАО «ХЕР С-З» в Петрозаводске Матвей Борисоглебский, как и Золотов в Новгороде, был совершенно спокоен. Ветеран пиара, не раз битый в предвыборных баталиях, он не спешил выполнять указание Кожемякиной. «Во-первых, еще четыре дня впереди», - думал он. – «Во-вторых, всё это еще могут отменить. Ведь есть же умные люди, чтобы понять, что идея, мягко говоря, неуместна в нашем климате. В-третьих, если не отменят, что-нибудь придумаю».
Правда, на всякий случай, он позвонил в городской комбинат благоустройства и поинтересовался, есть ли у них в наличие саженцы и не собираются ли они в ближайшее время закладывать в славной столице Карелии какую-нибудь новую аллею. Ему ответили, что деревья, конечно же, весной сажать в городе будут, но ни один дурак не думает делать этого Девятого Мая. «Кажется, такие дураки найтись могут», - ответил им про себя Борисоглебский, положив трубку.
В Вологодском филиале «Хранения Единых Резервов Северо-Запада» паники тоже не наблюдалось. Иннокентий Рыков, местный пиарщик, давно работая с Марией Вольдемаровной, пережил уже немало всплесков её профессионального фанатизма и научился с завидным оптимизмом их преодолевать. Он понимал, что сейчас сочинит какую-нибудь хрень в качестве предложений по осуществлению акции, чтобы успокоить Кожемякину, а дальше будь что будет. Кеша отлично знал, что советник генерального директора по связям с общественностью ОАО «ХЕР Северо-Запада» умиляется любой правильно оформленной бумажке, какая бы чушь там не была написана.
Рыков уже нарисовал на компьютере таблицу и даже забил в неё первый пункт: «Приобретение передвижной громкоговорительной установки для трансляции на месте посадки деревьев звука метронома». Удовлетворённо откинулся в кресле и подумал: «Заодно и нужную нам вещь прикупим. Пригодиться на митингах каких-нибудь».
18 марта
В Сыктывкаре, Архангельске и Пскове за связи с общественностью в филиалах «Хранения Единых Резервов» отвечали очаровательные девушки: Тамарочка Афанасьева, Лидочка Водонаева и Олеся Кашина. Именно на их хрупкие плечи свалились все хлопоты по организации ритуальной посадки деревьев, обвязанных георгиевскими ленточками.
Тамара Афанасьева, руководитель Сыктывкарской пресс-службы, была хрупкой блондинкой с железным характером. Она увлекалась спортивными танцами и очень любила своего девятилетнего сынишку, который в своём весьма юном возрасте был уже чуть ли не чемпионом Республики Коми по борьбе самбо. Спортивные успехи сына, естественно, были результатом настойчивости мамы. В работе она была такой же настойчивой: трудностей при достижении любых целей не боялась.
Сейчас Тамара сидела и размышляла где достать отбойный молоток и специалиста, умеющего с ним обращаться. Молоток и специалист были необходимы для того, чтобы, при необходимости, продолбить в мёрзлой земле перед Днём Победы шестьдесят шесть ямок у часовни Новомучеников и Исповедников Российских на перекрёстке улиц Кирова и Домны Каликовой в Сыктывкаре. Именно там представителям ХЕРа Северо-Запада дали место для проведения акции «Саженцы Победы». Её размышления прервал тихий сигнал, предупреждавший, что пришло сообщение по «аське».
«Привет, Томочка», - писала Лида Водонаева из Архангельска. Лида недавно вышла замуж и поэтому жизнь казалась ей прекрасной и удивительной. И никакие внезапные пиар-порывы Марии Вольдемаровны Кожемякиной не могли это её впечатление от жизни испортить. – «Как дела?» - «Привет, дорогая! Занимаюсь этой акцией праздничной. Сейчас буду предложения бабуле скидывать. Как ты?» - «Тоже над бабкиным заданием тружусь. У нас все тут матерятся по этому поводу. Как ваши?» - «Не спрашивай. Меня чуть не съели. Хорошо еще, что шеф Кожемякину хорошо знает и никаким её глупостям уже не удивляется». – «Не было печали…» - «Да ладно, прорвёмся!» - «Ладно, Тома, спишемся еще».
Лида закрыла диалоговое окно и склонила голову над блокнотом. Из всех мест, что предложила городская Администрация для высадки саженцев в Архангельске, ей предстояло выбрать самое подходящее. После недолгих размышлений Лидочка Водонаева выбрала площадку недалеко от недавно открытого на набережной Северной Двины памятника Тюленю – спасителю жителей Архангельска и блокадного Ленинграда. Местечко было живописное, но девушка поёжилась от мысли, какой пронизывающий ветрюга с реки будет сопровождать акцию. Она вздохнула, повернулась к своему подчинённому – месяц как пришедшему на работу в пресс-службу молодому человеку.
- Дима, через час мне нужен полностью расписанный план мероприятия Девятого мая. Я по делам. Вернусь – проверю.
Она подкрасила губы и пошла в ближайшее кафе выпить чашку чая с миндальным пирожным.
В Псковском филиале ОАО «ХЕР С-З» начальник подразделения по связям с общественностью Олеся Кашина грустила. Дни в середине марта у неё еще с начала месяца была расписаны буквально по минутам: встреча директора филиала с губернатором, экскурсия школьников на Центральные склады Хранилища Единых Резервов в Псковской области, сдача статьи о повышении профессионального мастерства грузчиков ХЕРа, пятидесятилетие начальника отдела хранения крупяных изделий… И тут еще эта акция…
Место, где лучшие работники местного филиала ХЕРа Девятого мая будут втыкать в землю черенки деревьев, у неё было уже определено: на улице Некрасова, недалеко от здания Псковского кадетского корпуса. Это было символично – посадить деревья там, где воспитываются будущие защитники Родины. Оставалось лишь расписать детали церемонии и ответственных за отдельные пункты программы. Но времени катастрофически не хватало. «Опять придется сидеть до восьми вечера», - невесело подумала Олеся. – «Кстати, еще надо узнать, где у нас георгиевские ленточки купить можно». Она присела к компьютеру и крупно набрала: «План проведения акции «Саженцы Победы» в Псковском филиале ОАО «ХЕР С-З»…
21 марта
Мария Вольдемаровна вплыла в свой кабинет, словно броненосец – основательная, сосредоточенная и готовая к бою. При её появлении Танечка Воробьева встала и вытянулась.
- Сделай-ка кофе, Танюша, - кинула Кожемякина пресс-секретарше, снимая красный пуховик. Есть ли что из филиалов?
- Есть, Мария Вольдемаровна, - четко по-военному ответила Воробьёва. – Все прислали свои планы и предложения. Я распечатала, всё лежит у вас на столе.
Татьяна совершила строевой поворот через левое плечо и протянула руку, указывая своему кумиру на пластиковую папку. Кожемякина удовлетворённо кивнула, взяла из рук услужливо подбежавшей Воробьёвой кружку с горячим ароматным кофе и села за стол.
- Ну, что же, почитаем что наши профи там наваяли.
Она вытащила из папки листочки и стала бегло просматривать их.
- Ага, ага… Хорошо… О, Рыков уже и по дням всё расписал! Плюсик ему в зачеточку. Олеся, вижу, постаралась, молодец.
Она отложила письма в сторону и довольно осклабилась.
- Ну, что, Танечка, дадим им еще немного времени на подготовку и на четвёртое апреля назначим селекторное совещание с филиалами, чтобы окончательно решить все вопросы по проведению нашей акции. Давай, готовь им письма. Значит, четвёртое апреля, тринадцать часов селектор. Никаких уважительных причин, чтобы не принять в нём участия быть не должно!
Верная Воробьёва тут же начала строчить текст.
24 марта
Спартак Чарторыжский мрачно бродил между памятниками погибшим воинам по заснеженной Долине Славы или, как её еще называют, Долине Смерти недалеко от Мурманска. За ним, тихо матерясь, тащился заместитель директора Мурманского филиала ХЕРа Северо-Запада.
- Идите вы в жопу с вашими фокусами, - злился заместитель директора на Чарторыжского. – Придурки! Что вы здесь в мае сажать собрались? Здесь же до июня сугробы лежать будут.
- Это вы Кожемякиной скажите, - огрызнулся главный по общественным связям. – Вот позвоните и скажите. А мне еще жить хочется. И работать. Зарплату получать.
- Да уж, - согласился заместитель директора. – С ней поговоришь – потом вони не оберёшься. Дал же вам Бог начальничка. Имел удовольствие беседовать. – Он остановился и топнул ногой. – Здесь что ли сажать будем?
- Вроде здесь, - ответил Чарторыжский, отогревая дыханием замёрзшие пальцы. – Да, точно здесь.
Заместитель директора криво усмехнулся.
- Надо будет чем-нибудь сугробы закрыть. А то народ ржать над нами будет.
Спартак согласно кивнул.
- Закажем большие щиты изготовить, покрасим их зелёной краской и нарисуем на них красные звёзды. Ими и закроем снег.
- Тьфу, - зло сплюнул заместитель директора. – Даже в советское время таким говном не занимался. Ладно, заказывай свои щиты. А сколько, говоришь, саженцев надо?
- Шестьдесят шесть, - вздохнул Чарторыжский. – Шестьдесят шестая же годовщина Победы.
- Шестьдесят шесть?! – вскинулся заместитель директора. – Да ты, пацан, знаешь, сколько они тут у нас в Приполярье стоят? Каждое деревце в цену подержанного «жигуля» - «семёрки» обойдётся. А замёрзнут они тут и эти деньги псу под хвост? А они, Спартак, обязательно замёрзнут, слышишь?
- Слышу, - опять вздохнул Спартак. И, чтобы успокоить шефа, добавил. – Я попробую еще с Кожемякиной поговорить, может быть отменит эту хрень хотя бы у нас.
- Ну, поговори-поговори…
Тамарочка Афанасьева опять болтала с Лидочкой Водонаевой по «аське».
«Лида, я тут подумала о названии, что в ХЕРе придумали». – «А что такое?» - «Да не очень удачное оно - «Саженцы Победы». – «Почему?» - «Да в сорок пятом весной в стране ведь не только деревья сажали. У нас в Коми как раз сразу после войны все лагеря бывшими солдатами и офицерами забиты были. Я точно знаю». – «А, правда! Может сказать об этом бабке?» - «Да нет, пусть уж будут саженцы…» - «И то верно. А то она нас самих саженцами сделает», - не очень удачно пошутила Лидочка Водонаева…
29 марта
Иннокентий Рыков веселился. Место, которое выделили власти Вологды их филиалу для посадки деревьев, находилось на улице Ленина рядом с памятником первому городскому фонарю. Памятник был замечательный: фонарный столб и писающая на него собачонка.
- Понимаешь, - объяснял Иннокентию заместитель мэра. – Понимаешь, Кеша, я тебя очень уважаю, но не могу ничего для вашей акции другого на Девятое Мая дать. Всё занято, везде гуляния, представь, и тут вы со своими деревьями. Нет, давайте сажайте у «Фонаря» и точка.
- Да как же мы там веб-камеру поставим, - смеялся Рыков. – Мы деревья сажаем, а в кадр статуя собаки с поднятой лапой лезет. Нормально, а?
- Дык вы же не у самого памятника сажать будете, а подальше, ближе к мосту. Так что как собачка ссыт вашей камере и не видно будет, - возражал заместитель мэра. – Берите-берите это место, а то ведь другого всё равно не дадим.
- Да и чёрт с ним, - сверкнул улыбкой Иннокентий. – Берём место у писающей собаки. – Уговорил.
- Вот и по рукам, - заместитель мэра тоже довольно улыбнулся. – Приятных посадок ХЕРу Северо-Запада. Заходи как-нибудь на коньячок.
- Непременно зайду, дружище, - хлопнул его по ладони руководитель пресс-службы вологодского филиала. – Непременно.
1 апреля
В половине девятого утра Игнат Золотов позвонил Чарторыжскому.
- Привет, Спартак! Тебе письмо от Кожемякиной не приходило еще?
- Нет, - обеспокоился мурманский коллега. – Какое?
- Бабка акцию на Девятое Мая отменила, представь! Перенесла её на первое июня. Будем сажать деревья в День защиты детей.
- Слава тебе, Господи, - выдохнул Чарторыжский. – Неужели в ум пришла?
Золотов засмеялся.
- С первым апреля тебя, Спартачок – дурачок! С первым апреля!
- Блин, - обиделся Спартак. – Что ты так шутишь-то? Я чуть инфаркт не схватил. Поверил ведь! Сам дурак! Пошутил бы, что Кожемякина выдвинула меня на звание «Лучший работник пиар-службы ХЕРа Северо-Запада» и премию мне выписала. Не так обидно было бы разочаровываться.
- Да ладно! Не обижайся. Я же не знал, что ты это так воспримешь, - примирительно прогудел Золотов. – Как дела-то?
- Зашибись дела! Вчера ездили с оператором в Долину смерти, смотреть, как камеру ставить там будем девятого.
- И что?
- Да ничего! Как не поставь, как щитами не закрывай, отовсюду сугробы лезут. Геморрой, блин! А ведь еще шестьдесят шесть человек между этими сугробами расставить надо. Короче, жопа, Игнат…
- Так ты скажи ей об этом на селекторе.
- Обязательно скажу. Только, сам знаешь, толку ноль будет.
- Это точно, - согласился Золотов. – Ну, ладно, не грусти. Созвонимся еще. Пока, Спартачок.
- И тебе не хворать, - попрощался Чарторыжский.
Он посидел, подумал немного и набрал номер Рыкова.
- Привет, Кеша! Ты письмо от Кожемякиной еще не получал?
- Неа, - ответил Рыков. – А что за письмо?
- Она свою акцию Девятого Мая отменила! Не слышал еще?
- С первым апреля, дружище, - весело захохотал Иннокентий. – Хотел обмануть?
- Что, сразу догадался? – Чарторыжский расстроился до слёз. – А как догадался-то?
- Да чтобы Мария Вольдемаровна что-то из своих проектов отменила… Ты сам-то такое помнишь, было такое хоть раз?
- Да, точно. Не было. А меня Золотов на эту шутку купил, - грустно пожаловался Спартак.
- Не расстраивайся. Хочешь, свежий анекдот про пиарщиков расскажу?
- Давай анекдот…
- Слушай. Короче, пустыня. Пророк Моисей со своим народом драпает от египтян. Добежали до Мертвого моря. Дальше пути нет. Моисей подзывает к себе Главнокомандующего:
- Египтяне догоняют, скажи, что нам делать?
Тот говорит: «Дай мне три дня, и мы построим укрепления, которые защитят нас от неприятеля!» У пророка чуть вставная челюсть не вылетела: «Какие три дня?! У нас осталось всего два часа! Поди прочь!» Зовёт Главного архитектора: «Что нам делать?» Архитектор отвечает: «Дай мне один день, и я построю тебе понтонный мост через Мертвое море. И мы спасены!» Моисей разозлился: «Пока свой мост будешь строить, нас тут разорвут. Иди отсюда!» Зовёт пресс-секретаря: «А ты что скажешь?» Пресс-секретарь говорит: «Фигня вопрос! Собирай народ, выходи на берег с посохом в руках, и бей посохом по берегу. Море расступится, и мы все перейдём его по дну, а египтяне утонут, когда воды сомкнутся над их головами». Моисей офигел: «Ты что? Неужели сработает?» А пресс-секретарь ему: «Получится или нет - я не знаю…, но вот две-три публикации в Ветхом Завете, по результатам этой акции, я тебе гарантирую!» - Рыков опять захохотал. – Как тебе?
- Охренительно! Наверное, Кожемякина у Моисея в пресс-секретарях ходила. – Чарторыжский хмыкнул. – Слушай, Кеша, а почему ты всегда такой жизнерадостный, а? У тебя что, проблем нет?
- Проблемы есть у всех, Спартачок, и у меня тоже. Но кому, кроме меня, мои проблемы нужны и кого они интересуют… Ладно, бывай…
4 апреля
Мария Вольдемаровна Кожемякина сидела в селекторном зале ОАО «ХЕР С-З» и терпеливо ждала, пока радийщики установят связь со всеми филиалами. По её правую руку, вооружившись ручкой и блокнотом, чтобы стенографировать ценные мысли и указания советника генерального директора по связям с общественностью, притулилась сосредоточенная Танечка Воробьёва. Наконец связь была установлена.
- Здравствуйте, коллеги! – Кожемякина произнесла это мягко, но строго. Все ли меня слушают? Мурманск?
- Здесь я, - отозвался Чарторыжский.
- Архангельск?
- Здравствуйте, Мария Вольдемаровна, - ответствовала Лидочка Водонаева.
- Сыктывкар с нами?
- Да, - сказала Тамара Афанасьева, не отрываясь от написания сообщения подруге в «Одноклассниках».
- Где Петрозаводск?
- На месте, - Матвей Борисоглебский почесал затылок и поудобнее устроился в кресле, приготовившись слушать бабкину ахинею.
- Псков?
- Да-да-да, - почему-то заволновалась Олеся Кашина.
- Что «да-да-да»?
- Я здесь.
- Хорошо. Вологда?
- Тут!
- Добрый день, Кешенька! Так, кто у нас остался… Новгород?
- Я! – Золотов выкрикнул это после некоторой паузы. – Туточки!
- Не ёрничай, Игнат, - одёрнула его Кожемякина. – Ну, замечательно, что все на месте. Начинаем работать. – Она выдержала небольшую паузу, пожевав губами. – Коллеги, нам с вами предстоит очень важное и ответственное дело. Отнестись к нему надо со всей серьёзностью. С основными положениями акции «Саженцы Победы» вы уже знакомы. Я получила ваши планы подготовки к ней и предложения. Всем плюсик в зачеточку. Хотелось бы, прежде чем перейти к детальному обсуждению, узнать: есть ли у кого какие вопросы?
- Мария Вольдемаровна, у меня вопрос, - послышался голос Афанасьевой.
- Слушаю, Тамара.
- А какие деревья сажать?
- В смысле, какие, - удивилась Кожемякина и пошутила, как ей показалось, очень удачно. – Деревянные.
- Я имею ввиду, что если мы будем делать всё одновременно – сажать, кланяться, отступать на шаг, то и деревья должны быть тоже одинаковые. Так какие деревья будем сажать?
«Стебётся она что ли», - подумал в Мурманске Чарторыжский. «Конечно стебётся», - мысленно ответил ему Рыков из Вологды.
- Н-н-ну, я думаю… - застигнутая врасплох начала отвечать Мария Вольдемаровна. И тут из Новгорода донёсся напев Золотова. У него совершенно непроизвольно вырвалось:
- Ра-а-а-аскудрявый клён зеленый, лист резной,
Я влюбленный и смущенный пред тобой,
Клён зеленый, да клен кудрявый,
Да раскудря-а-а-авый, резной!
- Вот! – Кожемякина облегчённо вздохнула. – Игнат совершенно прав. Будем сажать клёны!
- Почему клёны? – мрачно поинтересовался Чарторыжский.
- Потому что клёны будут напоминать нашим дорогим ветеранам об их боевой молодости, о песнях, которые они пели, прогоняя врага с нашей земли. Тебе понятно, Спартак?
- Да, - буркнул потомок польских королей. – У меня еще вопрос. Можно?
- Конечно. Что за вопрос?
- У нас сейчас еще морозы стоят, в мае вообще может снег пойти. Земля явно не оттает. Может быть не надо у нас эту акцию проводить, Мария Вольдемаровна?
- Будете сажать! Я сказала! – прорычала Кожемякина с глебжегловскими интонациями. – И чтобы никакого снега у вас Девятого Мая не было! Это всех касается. Ясно?
- Ясно… Ясно… Ясно… Ясно… - донеслось тихо из всех регионов.
- Ладно, давайте дальше. С местами посадок все определились? Петрозаводск?
- Будем сажать в Губернаторском парке, - ответил Борисоглебский.
- Что это за парк? – недоверчиво спросила Кожемякина. – Место престижное? В центре города?
- Да, престижное. Там еще памятник Гавриле Державину стоит…
Мария Вольдемаровна довольно гыкнула.
- Знаю Державина! Один из освободителей Петрозаводска, Герой Советского Союза. Очень хорошо, Матвей!
У Борисоглебского скрипнули зубы, но он сумел смолчать.
- Вологда, как у вас с местом?
- В центре города, место очень хорошее, - бодро отрапортовал Иннокентий Рыков. Про писающего железного барбоса он решил ничего не говорить во избежание ненужных расспросов.
В Новгороде, Сыктывкаре, Пскове, Мурманске и Архангельске с местами посадок тоже было всё в порядке, что привело Кожемякину в отличное настроение.
- Ну, а теперь поговорим о самом главном. О том, как мы будем выстраивать нашу акцию. О том, как она должна пройти – спонтанно, всё должно быть выверено до каждого движения. Синхронно! Этой синхронностью мы покажем, что филиалы ОАО «ХЕР Северо-Запада» - одна команда, единый организм. Вот наша сверхзадача! Это очень важно! Итак, акция «Саженцы Победы» начнётся Девятого Мая, в День Победы, ровно в пятнадцать часов по московскому времени. Значит, без пяти три мы делаем контрольное включение наших веб-камер, проверяем картинку. К этому времени все должны быть на своих местах!
Кожемякина описывала процесс посадки деревьев, и гордость распирала её. Видел бы сейчас эту картину - как она почти командует армией - папа! Ей казалось, что старший прапорщик бронетанковых войск Вольдемар Кожемякин смотрит с небес на дочку, довольно кивает головой и улыбается. Не знаем – не знаем, смотрел ли на дочку с небес прапорщик, но Танечка Воробьёва сейчас, здесь на земле, просто ела глазами советника генерального директора ХЕРа С-З. Мария Вольдемаровна казалась ей божеством, сошедшим на землю для того, чтобы осчастливить человечество.
- Продолжаем – после небольшой паузы, проглотив комок в горле, продолжала Кожемякина. – Значит, ровно в пятнадцать часов начинает звучать метроном. Все участники акции стоят в одну линию. Одновременно, я подчеркиваю, одновременно берут в руки саженцы. Так же одновременно делают шаг к ямкам, опускают в них деревья, берут в руки лопаты…
«Сейчас она нам прочитает инструкцию по пользованию лопатой», - опять-таки мысленно предрекла Томочка Афанасьева в Сыктывкаре. – «Хи-хи-хи, точно», - так же мысленно ответила ей из Пскова Олеся Кашина. А Мария Вольдемаровна, тем временем, продолжала:
- После того, как саженцы будут присыпаны, участники акции делают шаг назад и склоняются в глубоком поклоне.
- Перед деревьями? – не удержался Чарторыжский.
- Перед памятью павших, Спартак. Перед памятью павших.
- Понятно, - выдавил из себя начальник пресс-службы Мурманского филиала.
- Ой, а у меня вопрос, - раздался голос из Пскова.
- Слушаю, тебя, Олеся, - благодушно ответствовала Кожемякина.
- Я насчёт георгиевских ленточек. Их на деревья повязывать до посадки или после?
«Еще одна стебаться начала», - подумал в Новгороде Золотов. «То ли еще будет», - подумал ему в ответ в Вологде Рыков.
- Очень своевременный вопрос, Олеся. И правильный. Чтобы не было лишней суеты во время посадки, все повязываем ленточки на деревья до акции. Надеюсь, всем понятно?
И тут Марии Вольдемаровне пришла в голову гениальная мысль! Она прихлопнула ладонью по столу и обратилась к подчинённым:
- Уважаемые коллеги! Чтобы снять все возможные недоразумения и устранить все нерешённые еще вопросы по акции «Саженцы Победы», третьего мая в час дня мы проведем её репетицию. Значит так, в этот день у вас должны быть установлены веб-камеры на местах, определены люди, которые будут участвовать в посадке, должен быть готов метроном. Ясно?
«Вот тебе, бабушка, и Кожемякин день», послала Лидочка Водонаева мысленный сигнал из Архангельска друзьям. «Бляяяя», - пришел ей ответ из Мурманска, Петрозаводска, Сыктывкара, Пскова, Новгорода и Вологды.
- Что, всех шестьдесят шесть сажателей тащить на репетицию? – Чарторыжский еле сдерживался, но старался быть максимально спокойным и корректным.
- Ну, зачем всех, - Кожемякина немного подумала, что-то посчитала про себя. - Человек десять возьмите, чтобы обозначить строй. Думаю, этого хватит. Ну что, есть ли еще ко мне вопросы? Если нет – всем спасибо за работу. Готовьтесь к репетиции.
Кожемякина грузно встала из-за стола и ласково посмотрела на млеющую от восторга Танечку Воробьёву.
- Всё-таки хорошая у нас с тобой работа, Танечка. – Трудная, но очень важная…
8 апреля
- Что будете сажать?! Клёны?! Идиоты! Может быть, еще пальмы финиковые вам в Долину Смерти купить? Ну, это же надо, - заведующий хозяйственной частью Мурманского филиала ОАО «ХЕР Северо-Запада» был вне себя. – Спартак, я тебя очень уважаю, но ты дурак!
Чарторыжский от злости кусал пальцы на руках.
- Трофимыч, поверь, не я дурак. Есть там, - и он указал пальцем куда-то на юго-восток, - дураки покруче. Неужели ты думаешь, что я это всё придумал?
- Да, верю что не ты… - Трофимыч немного успокоился. – Иди, заявку у директора подпиши. Будут тебе, етить вашу мать, клёны. Закажу где-нибудь в Питере…
12 апреля
Иннокентий Рыков пил коньяк в кабинете заместителя мэра Вологды. Чиновник выставил в честь прихода дорогого гостя бутылку «Hennessy» и щедро подливал Кеше в рюмку янтарный напиток.
- Ну как там у вас дела с вашими «Сеятелями Победы»?
- С «Саженцами Победы», - механически поправил его Рыков. – Да идут помаленьку.
- Вроде, на этот День Победы, погоду хреновую обещают. Дождь со снегом. Если и правда так будет, неужели пойдете сажать?
Рыков засмеялся.
- «Будете сажать! Я сказала!» Так завещала нам настоятельница Ордена святых придурков блаженная на всю голову преподобная Кожемякина.
- А это кто такая? – удивился заместитель мэра.
- Да есть там у нас одна… Ладно, плесни-ка мне еще коньячку…
16 апреля
Олеся Кашина из Пскова была девушкой сердобольной. Её одолевала душевная мука, когда она видела страдания не только людей, но и животных, и растений тоже. Поэтому Олесю приводила в ужас мысль, что третьего мая придётся выносить на холод бедные, и так обречённые на страшную гибель в мёрзлой земле, ни в чём неповинные саженцы. Наконец душевные терзания заставили её позвонить Марии Вольдемаровне.
- Здравствуй, Олеся, - ответила Кожемякина. – Что случилось?
- Мария Вольдемаровна, у меня вопрос по репетиции. Можно?
- Ну что ты спрашиваешь, милая моя, - в последние дни у советника генерального директора ХЕРа Северо-Запада было великолепное настроение. – Конечно. Задавай свой вопрос.
- Мария Вольдемаровна, может быть не надо на репетицию третьего мая саженцы нести, а? Они же у нас раньше времени помёрзнут. Если необходимо можно их просто палочками, какими-нибудь заменить, трубочками, проволочками или еще чем-нибудь… неживым.
- Трубочками говоришь? А что, разумно, разумно, Олеся. Я подумаю…
Поговорив с пресс-секретарем Псковского филиала ХЕРа, Кожемякина минуту походила по кабинету, обхватив подбородок рукой. Затем остановилась у стола Воробьёвой.
- Так, Таня! Я тут подумала, что негоже нам дорогие саженцы туда-сюда таскать. На репетицию и обратно. Можем их повредить. Поэтому давай-ка напечатай срочненько моё распоряжение в филиалы, чтобы третьего мая наши деревца были заменены…м-м-м… лопатами. Да, лопатами! Лопаты – вещи заметные и как раз по ним мы будем выстраивать нашу линию участников акции.
Узкий лобик Татьяны вздыбился морщинами.
- Но ведь, Мария Вольдемаровна, лопатами потом будут настоящие саженцы закапывать. Получится, что у каждого на репетиции будет в одной руке лопата и в другой руке тоже… лопата.
Кожемякина посмотрела на свою соратницу так, что та тут же втянула голову в плечи, словно в ожидании удара.
- Таня, не надо двух лопат на человека. Одна лопата будет играть роль саженца, а закапывание его в землю на репетиции участники будут имитировать пустыми руками. Неужели непонятно? Будут только делать вид, что закапывают. Это же элементарно!
- Гениально! Извините, сразу не поняла, - прошелестела Танечка Воробьёва и кинулась печатать распоряжение.
20 апреля
Чарторыжский болтал по телефону с Рыковым.
- Слушай, Кеша, как ты думаешь – заставит бабка на репетиции нас на эти лопаты, типа саженцы, повязывать георгиевские ленточки?
Иннокентий испустил смешок.
- Да нет, Спартачок, врят ли Кожемякина уж в такой маразм ударится. Хотя… вдруг захочет посмотреть, как мы будем бантики завязывать… Ты вот что - на всякий случай, её об этом не спрашивай, а то и впрямь заставит художественной вязкой заниматься. Это же кощунство будет вообще. Не-не-не, как-нибудь без ленточек обойдёмся.
- Да я так, пошутил, - извиняющимся тоном произнёс Чарторыжский. – Хотя, сам знаешь, в каждой шутке есть доля шутки. А не хочется в глазах людей полными шизиками выглядеть.
- Относись к любому телодвижению Вольдемаровны с юмором и всё будет хорошо, - посоветовал другу Рыков. – Если весь её бред воспринимать серьёзно – можно в дурку попасть. И вообще представь, что ты играешь с ней в весёлую игру «Обмани дурака» и сразу легче станет.
- Да я стараюсь, стараюсь… Только не всегда это получается. Она же как начнёт глупости с умным видом нести - сразу теряюсь: либо я такой чурка и не понимаю масштаба её мыслей, либо всё же это пурга и она нам просто лапшу на уши вешает…
- Ну, ладно, Гамлет ты наш, мучайся своими вопросами, а мне работать пора.
- Будь здоров, - уныло попрощался с Кешей потомок польских королей.
3 мая
Третье мая в Сыктывкаре выдалось морозным и солнечным. Люди кутались в теплые куртки, головы горожан украшали зимние шапки. В Архангельске лютовал ледяной ветер с Белого моря, в Петрозаводске шел снег крупными хлопьями…
В Новгороде и Пскове стоял туман, в Вологде дождило. В Мурманске же с погодой было еще хуже…
В Вологде Иннокентий Рыков стоял рядом с двумя операторами веб-камеры и думал, как разместить оборудование для трансляции репетиции на пятачке у места предполагаемых посадок.
Была половина первого пополудни.
Кеша и операторы вертели камеру и так и эдак, чтобы картинка была получше, и не лезла в кадр эта подлая гадящая собака. Если быть точнее, то вертели эту камеру Рыков и один из операторов. Второй стоял в сторонке и курил, не особо вникая в курс дела. Наконец камера была установлена и Иннокентий с напарником отошли от неё. Как только они удалились, второй оператор, докурив, подобрался к монитору и посмотрел на выстроенную композицию.
- Художники, тоже мне, - презрительно сказал он и стал менять картинку. – Вот это другое дело, теперь вся ваша аллея видна, - удовлетворённо заметил второй оператор, закончив дело.
Композиция была, конечно, намного лучше предыдущей, но в кадре, в левом нижнем углу теперь нагло и бесстыдно задирал ногу писающий пёс…
Мария Вольдемаровна расположилась за широким столом в зале заседаний ОАО «Хранение Единых Резервов Северо-Запада» перед большим экраном, на который было выведено изображение со всех семи веб-камер одновременно. Пришло время начинать репетицию. Кожемякина прокашлялась и стартанула:
- Добрый день всем! Начинаем репетицию акции «Саженцы Победы». Так… вижу, камеры у всех включены, люди на месте, сейчас посмотрю картинку. Что-то плохое изображение в Новгороде и Пскове. В чём дело?
- Так туман у нас. Здравствуйте Мария Вольдемаровна, - ответила Олеся Кашина.
- И у нас, - отозвался Игнат Золотов из Новгорода.
- У нас дождь, Мария Вольдемаровна, - жизнерадостно подхватила Вологда.
- Ага, ну ничего, потерпите немного. Чем быстрее проведём репетицию, тем быстрее закончим, - ответила советник генерального директора ХЕРа Северо-Запада, вглядываясь в картинку из Вологды. Что-то там цепляло её глаз, но дождь мешал понять что именно. И тут она перевела взгляд на изображение из Мурманска и тут же забыла про Вологду.
- Чарторыжский, а что у вас вообще там всё белое? Почему нет четкости?
- Дык метель у нас, Мария Вольдемаровна, здрассти, - радостно сообщил Спартак. – Метёт не по-детски!
- Я не поняла, какая метель? На селекторе же была чётко поставлена задача – никакого снега!
- Дык вы про Девятое Мая говорили, а сегодня только третье. А Девятого Мая, Мария Вольдемаровна, как вы и требовали, никакого снега не будет! Прикажем снегопаду закончиться. Так что ваши инструкции будут исполнены в точности, не беспокойтесь. О! Кажется, уже заканчивает мести!
Картинка из Мурманска немного прояснилась, и стало видно, как на заснеженном поле выстроились фигуры в тулупах и с лопатами в руках. Возглавлял эту живописную группу Спартак Чарторыжский. Он заглянул прямо в объектив камеры.
- Мария Вольдемаровна, вы меня хорошо слышите и видите?
- Да, Спартак. Хочешь что-то сказать?
- Ага! Хочу объяснить, что мы тут придумали, для того, чтобы в День Победы у нас была хорошая картинка.
- Слушаю тебя.
- Значит так. Поскольку к Девятому мая снег тут у нас в Долине Славы растаять не успеет, мы предприняли следующие шаги, – Спартак отошел чуть в сторону, чтобы обзор был лучше. – Мария Вольдемаровна, вот эту площадку, где будет производиться посадка деревьев мы закроем от остальной долины большими зелёными щитами с нарисованными на них красными звёздами. Щиты будут стоять широким углом вот так, - он развёл руки в стороны. - Таким образом, снега на горизонте видно не будет. На огороженной территории, - он показал рукой сначала направо, и потом налево. – На огороженной территории уберём все сугробы трактором, и у нас получится абсолютно ровная поверхность. Далее. Справа мы бурильной машиной в земле делаем шестьдесят шесть лунок.
- Почему бурильной машиной? – перебила его Кожемякина.
Чарторыжский сокрушенно покачал головой.
- Иначе здесь ям не выкопать, - он притопнул ногой. – Вечная мерзлота, Мария Вольдемаровна.
- Ясно. Пусть будут бурильные машины. Дальше, Спартак.
- Дальше. Дальше, Мария Вольдемаровна, самое главное. Всю огороженную щитами площадь мы, - он, как фокусник, вытащил из кармана дублёнки какой-то баллончик. – Всю эту площадь мы превратим в лужайку! Понимаете?
- Пока нет. А что это у тебя в руках?
- Всё просто, Мария Вольдемаровна, всё просто! Мы закупили пятнадцать коробок вот такой вот аэрозольной светло-зелёной краски. – Он поднёс баллончик ближе к камере, чтобы Кожемякина могла его получше рассмотреть. - И этой краской… - Он обратился к оператору. – Серёга, наклони камеру к земле. Вот так… И этой краской, Мария Вольдемаровна. – Чарторыжский открыл колпачок баллончика и нажал кнопку. – Вот… И этой краской, Мария Вольдемаровна мы равномерно окрасим снег под цвет свежей травы!
В Вологде, слушая весь этот бред, Рыков загибался от беззвучного хохота. Игнат Золотов, бывший военный корреспондент, тоже от души смеясь про себя, думал: «После службы в Красной Армии уж и не чаял, что буду чему-то в этой жизни удивляться! Ай, Спартак! Ай, красавчик! За такое шоу я ему бутылку, нет – две, нет – три бутылки армянского коньяка пошлю. Ой, пипец какой, а!»
В Сыктывкаре Томочка Афанасьева закрыла себе рот варежками, чтобы душивший её смех не вырвался наружу. Глаза Томочки блестели от слёз. Тем временем, Спартак продолжал.
- Мы уже испытали эту краску на сугробах в Мурманске, она замечательно держится сорок минут, не растворяясь в снегу. Так что как раз на время церемонии её должно хватить. И еще одну проблему, Мария Вольдемаровна, я решил.
- Какую проблему, Спартак?
- Хруст, - таинственно произнёс потомок властителей Польши. – Хруст, Мария Вольдемаровна!
- Какой еще хруст?
- Дык снег же хрустит под ногами, да? Так вот, чтобы не слышно было хруста мы включим наш метроном на полную громкость. Он у нас такими децибелами всех оглушит, что никакого хруста в помине слышно не будет. Вы мне поверьте!
Лидочка Водонаева в Архангельске просто рыдала. Её шатало из стороны в сторону то ли от смеха, то ли от порывов ветра.
Кожемякина помолчала немного, потом произнесла.
- Внимание, коллеги. Всем меня слышно? Я хочу сказать, что сейчас вы стали свидетелями того, как ответственно и неравнодушно… более того, креативно и нестандартно подошел к выполнению важного задания начальник пресс-службы Мурманского филиала нашей компании Спартак Чарторыжский! В трудных условиях он нашел решение проблемы, он понял, что сорвать нашу акцию – это значит подвести всю нашу команду, - в голосе советника генерального директора ХЕРа Северо-Запада послышалась искренняя теплота. – Плюсик тебе в зачеточку, Спартак!
В Вологде на мокрый от дождя асфальт осел сотрясающийся в конвульсиях Кеша Рыков.
- Ну, ладно, продолжаем работать, - Мария Вольдемаровна посмотрела на картинку из Сыктывкара. – Вот вижу, что в Коми пришла настоящая весна. У вас там солнышко, Тамара?
- С-с-солнышко, да, - ответила, стуча зубами на морозе от холода, Афанасьева.
- Ну и молодцом, Сыктывкар!
Кожемякина перевела взгляд на изображение, транслируемое из Петрозаводска.
- Матвей, у вас там тоже как-то всё нечётко…
- Дождь со снегом идёт, Мария Вольдемаровна. Но мы к репетиции готовы!
- Я надеюсь, Матвей, я надеюсь. Так, давайте-ка все построились в линию и послушали меня.
Она дождалась пока в семи городах группки людей, где промокших, а где замёрзших, попытаются выстроиться в шеренги и продолжила:
- Я еще раз повторяю: главное сейчас у нас синхронность. И стройность рядов, - она вгляделась в экран. Нет, явно в Вологде что-то было не то. Но дождь, проклятый дождь мешал внимательнее рассмотреть картинку. Зато было видно, что ряды участников репетиции практически везде стоят неровно. – Для начала давайте добьёмся того, чтобы наши шеренги были идеальными, а не так как сейчас: стоим, понимаешь, кто в лес, кто по дрова. Значит, как мы этого будем добиваться, кто скажет?
Первым откликнулся Петрозаводск.
- Надо перед строем натянуть бечевочку на колышках, - предложил Матвей Борисоглебский. – И всем во время акции встать у этих бечевочек. Тогда будет ровно и красиво.
- Отлично, Матвей, просто супер! И тебе сегодня плюсик в зачеточку! Ах, какие вы у меня все молодцы, - умилилась Мария Вольдемаровна. – Значит, все поняли? Девятого Мая натягиваем перед лунками под саженцы бечевку и по ней выстраиваем людей. А сейчас давайте попробуем все же построиться без неё. Поровнее, поровнее!
На экране было видно, как люди с лопатами стараются создать ровные шеренги. Если бы сейчас на это зрелище взглянул посторонний, то он наверняка бы решил, что Кожемякина смотрит трансляцию парада могильщиков.
- Так, - удовлетворённо констатировала Мария Вольдемаровна. – Кажется, получилось. Очень хорошо. Теперь следующее. Ровно в пятнадцать часов Девятого Мая у нас у всех начинает звучать метроном. Для того, чтобы мы делали всё одновременно, участники акции должны хорошо слышать этот метроном и свои движения сверять с ним. Давайте договоримся так. Всё будем делать на пятый удар метронома. То есть: четыре удара метронома – взяли саженцы на пятый удар. Ещё четыре удара – саженцы в землю. Ещё четыре – прикопали их. Ещё четыре – шаг назад. Ещё четыре – поклонились. Ещё четыре – встали ровно. Всем понятно?
Из всех семи городов донеслось нестройное «да-а-а-а».
- Отлично! Значит, сейчас метрономы ваши включать не надо. Для того, чтобы отработать синхронность движений будем репетировать под мой стук. Всем хорошо слышно?
И опять раздалось нестройное и немного удивлённое «да-а-а-а».
- Хорошо! Тогда выстроились и на счёт «три» начинаем. Раз – два – три, - и тут неожиданно Кожемякина загудела. – Тук-тук-тук-тук. Взяли в руки саженцы. Тук-тук-тук-тук…
Народ на экранах заметался, не понимая, что происходит.
- Я что, не ясно объяснила? – озлилась Мария Вольдемаровна. – Сегодня я метроном. Метроном сегодня – это я! Меня слушать!
«Да уж, ты у нас известный метроном», - подумал Золотов в Новгороде. Рыков опять скорчился от беззвучного хохота. В Пскове хрюкала и икала тихая Олеся Кашина. Она уже тоже не могла сдерживаться.
- Так, попробуем ещё раз. На счёт «три». Раз-два-три… Тук-тук-тук-тук. Взяли саженцы. Тук-тук-тук-тук. Воткнули саженцы. Тук-тук-тук-тук. Прикопали их, – участники репетиции, наконец, поняли, что сигналом к действию является хриплое туканье, доносящееся из Петербурга, и, нестройно ещё, далеко не синхронно, начали выполнять требуемые от них движения.
- Всё не так! Плохо! Плохо! Не синхронно, - совсем осатанела Кожемякина. – Давайте еще раз и внимательнее. Итак. Раз-два-три! Тук-тук-тук-тук. Саженцы в руках. Тук-тук-тук-тук. Саженцы в земле. Сыктывкар! Саженцы в земле, я сказала! И Пскова это касается! И Новгорода! Дальше! Тук-тук-тук-тук. Прикопали деревья!
Народ на экранах опять остановился, не зная, что делать, поскольку лопаты были уже воткнуты у кого в землю, у кого в снег, а где и просто лежали на мёрзлой земле.
- Господи, ты, Боже мой! Дорогие участники репетиции! Напоминаю, что в данный момент у нас роль саженцев играют лопаты. А движение настоящими лопатами при закапывании деревьев мы просто и-ми-ти-ру-ем! Кому это ещё не ясно, а? То есть, мы просто сейчас обозначаем закапывание саженцев. Если все готовы, то поехали еще раз. Итак, раз-два-три! Тук-тук-тук-тук. Все с саженцами. Тук-тук-тук-тук. Саженцы в ямках. Тук-тук-тук-тук. Закапываем, - люди на экране беспорядочно замахали руками. – Хорошо! Тук-тук-тук-тук. Встали. Тук-тук-тук-тук. Шаг назад, - от напряжения Кожемякина покраснела, не её морщинистой шее вздулись вены. Казалось, что советника генерального директора ХЕРа Северо-Запада сейчас хватит удар. - Тук-тук-тук-тук. Поклонились. Поклонились, я сказала, Мурманск. Ниже!
«Попробуй в тулупе ниже поклониться», - со злостью подумал Чарторыжский. «Бедный Спартачок», - пожалела знатного шляхтича Олеся Кашина.
- Тук-тук-тук-тук. Выпрямились! Все выпрямились! Вот и всё, - Мария Вольдемаровна облегчённо вытерла пот со лба. – Это же очень легко, уважаемые коллеги. – Метроном задает ритм, а вы ему только следуете. Давайте ещё раз попробуем. Последний. Если всё пройдёт как надо – на этом завершим на сегодня. Итак, раз-два-три…
Обалдевшие от холода и злости участники репетиции на этот раз, по какому-то наитию сверху, всё сделали настолько синхронно, что Кожемякина даже захлопала в ладоши.
- Отлично! Отлично! Всем плюсик в зачеточку! Если мы также хорошо сработаем Девятого Мая, то акция «Саженцы Победы» будет действительно грандиозным событием, о котором можно будет вспоминать с гордостью. А я не сомневаюсь, что мы с вами хорошо сработаем… Ну что, всем огромное спасибо, все свободны! До встречи!
Она откинулась в кресле и посмотрела на верную Танечку Воробьёву.
- Ну, как, по-твоему, всё на уровне прошло?
- Это было великолепно, Мария Вольдемаровна. Просто великолепно!
- А вот представь, - Кожемякина мечтательно прикрыла глаза. – Вот только представь, что Девятого Мая на всём Северо-Западе России четыреста шестьдесят два человека, подчиняясь моей команде, совершат это чудо: посадят одновременно четыреста шестьдесят два саженца!
- И экологическую обстановку улучшим, Мария Вольдемаровна. Ведь эти деревья, сколько они кислорода выработают, когда вырастут, - восторженно подхватила Воробьёва. – Даже не знаю что сказать! Очень креативно!
Ну, ладно, хватит восторгов, - хлопнула ладонями по подлокотникам кресла Кожемякина. – Ты давай-ка вот что сделай: сходи в отдел АСУ и договорись, чтобы они сейчас же переслали записи репетиции, последний, самый удачный её эпизод, в Москву. В Холдинг, в Департамент по работе с населением и общественностью. Непосредственно начальнику Департамента. И пусть доложат о выполнении! В Москве должны знать, насколько серьёзную вещь мы готовим и на что мы здесь способны.
- Я мигом, - вскинулась Танечка. – Уже бегу!
- А потом кофе мне приготовь. Покрепче, слышишь? – крикнула ей вдогонку Мария Вольдемаровна.
- Слы-ы-ы-ышу, - донеслось уже откуда-то издалека.
4 мая
Заместитель генерального директора ОАО «Холдинг «Хранение Единых Резервов России» сидел за своим столом, обхватив голову руками.
- Что это? Ты мне можешь объяснить, - тихо поинтересовался он у начальника Департамента по работе с населением и общественностью ХХЕРРа. – Ты мне можешь объяснить, что это я сейчас смотрю, Дима?
Дима обречённо вздохнул.
- Это, Евгений Николаевич, репетиция акции «Саженцы Победы» в ХЕРе Северо-Запада. Это мне вчера прислала Кожемякина, и я решил посоветоваться с вами…
- А что тут советоваться, - Евгений Николаевич обхватил голову руками и посмотрел на кадры, идущие на мониторе. – Что тут советоваться, Дима? Ты сам-то это смотрел?
- Смотрел…
- Ну, тогда скажи мне – что это такое? Вот это что такое? – заместитель генерального директора ткнул рукой в экран. – Что это такое?
- Это запись репетиции, которая прошла в Мурманске, в Долине Славы…
- А что там, в Долине Славы, Дима, делают эти люди?
- Сажают деревья, - совсем уже похоронным голосом ответил начальник Департамента по работе с населением и общественностью.
- В шубах? В снег сажают? Они идиоты? – Евгений Николаевич грустно посмотрел на мчащийся на заднем плане картинки снегоход, которого не заметила Мария Вольдемаровна.
- Снега, как уверяет, Кожемякина, я с ней вчера разговаривал по этому поводу, видно не будет. Они поставят щиты со звёздочками вокруг посадок, уберут сугробы, а территорию покрасят зелёной краской.
- Что сделают?!
- Краской… покрасят. Зелёной. Из баллончиков.
- Ох, ё-о-о-о! И ты думаешь, что не будет видно, что у них там зима на дворе? Ладно, давай следующую запись посмотрим. Ага, вот эту. Это у нас где снято?
- Коми, Сыктывкар…
- И как там погода, по-твоему?
- Ну, вроде солнце…
- Мороз там, Дима! Мороз! Ты не видишь? У людей пар изо рта идёт, вон старичок какой-то в валенках ковыляет, смотри. Земля мёрзлая там, Дима. Видишь, лопаты не втыкаются, а? Да, и как они собираются эту акцию освещать?
- Они хотят её в интернете в режиме он-лайн транслировать, Евгений Николаевич.
- В интернете?! Чтобы весь мир над нами потешался, не только наша страна? Представь, это за границей кто-нибудь увидит!
Начальник Департамента по работе с населением и общественностью ОАО «ХХЕРР» представил, как в какой-нибудь проклятой «The Washington Post» появляется статья с кричащим заголовком: «Крупный российский холдинг отмечает День Победы массовым убийством молодых саженцев. «Зелёные» на всей планете требуют привлечь садистов к ответственности!» и спина его покрылась липким холодным потом.
- Да, вы правы…
В это время заместитель генерального директора увлечённо просматривал запись из Вологды.
- А тут что, скажи, пожалуйста?
- Это Вологда.
- Ясно. А что там, на переднем плане в Вологде? Кажется, собака лапу задрала?
- Да.
- А почему её никто не прогнал?
Начальник Департамента по работе с населением и общественностью в прошлом году был в командировке в Вологде и, во время экскурсии по городу, видел памятник первому городскому фонарю. Поэтому он со знанием дела объяснил:
- Её, Евгений Николаевич, прогнать нельзя. Она – памятник. Это скульптура такая у них стоит.
Заместитель генерального директора нервно потёр лицо ладонями.
- Чертовщина какая-то! Гадящая собака-памятник! Это тоже бы в интернет пошло?
Дима ничего не ответил.
- Скажи, пожалуйста, ты-то куда смотрел, когда весь этот ужас согласовывал? Ладно, у этой… странной женщины мозгов нет, но у тебя-то… а?
Начальник Департамента по работе с населением и общественностью виновато потупился.
- Поэтому и пришел к вам с этим. Сомнения меня взяли. Не думал, что этот ужас такой… обширный будет.
- Инфаркт у меня сейчас обширный будет! Ну, хорошо, что хоть пришел… - Евгений Николаевич взмахнул руками. – Господи, как эта дура могла нас подставить!
- Может её того… уволить, а? На пенсию, - с надеждой спросил Дима. – А то у меня иногда от Кожемякинской глупой активности приступы мигрени случаются. Она очень боится, что мы её выпрем на заслуженный отдых вот и бьёт копытом землю. А тут такой повод. Как, Евгений Николаевич?
Заместитель генерального директора устало посмотрел на молодого сослуживца.
- Дима, я бы погодил прогонять Кожемякину. Вот представь, завтра наш генеральный, - и он поднял глаза наверх. – Завтра наш генеральный прикажет тебе через сутки организовать в Питере праздник с лазерным шоу в честь нашей компании. И чтобы над Исаакиевским собором в полнеба светилось, - Евгений Николаевич резко прочертил рукой в воздухе. – О-А-О Ха-Ха-Е-эР-эР. Вот ты за сутки такое организуешь?
Начальник Департамента по работе с населением и общественностью пожал плечами.
- Во-о-от! А она организует. Нет, - Евгений Николаевич помотал головой. – Нет, Дима. Это тупое стенобитное орудие нам еще пригодиться. Но поставить Кожемякину на место надо обязательно. Вот что, напиши ей письмо! Причем срочно, чтобы она успела всю эту хрень, что напридумывала, отменить.
- Что конкретно написать-то?
- Ну, напиши так, - заместитель генерального директора ОАО «ХХЕРР» покрутился в кресле. – Напиши так. Послушай, старая клюшка Мария… как её по батюшке?
- Вольдемаровна, - усмехнулся Дима.
- О как! Послушай, старая клюшка Вольдемаровна! Если тебе не дорога собственная репутация, если тебе наплевать на свою работу, то подумай, хотя бы о своей головной компании, о своих коллегах и начальниках, которые будут страдать от твоей тупости. Срочно дай задний ход своей дурной акции, если не хочешь, чтобы тебя выперли на пенсию. И когда задумаешь какую-нибудь, подобную этой, хрень – хотя бы советуйся с нами. Ну, и… всего наилучшего! – Евгений Николаевич, щёлкнул пальцами. – Вот так и напиши. Только переведи на такой язык, другой… более официальный что ли…
5 мая
«Уважаемая Мария Вольдемаровна!
Вынужден сообщить Вам, что в Департаменте по работе с населением и общественностью ОАО «ХХЕРР» принято решение об отмене проведения в ОАО «ХЕР Северо-Запада» акции «Саженцы Победы». Такое решение было принято в связи с тем, что при её подготовке Вы не учли достаточно важные аспекты, которые могут негативно повлиять на имидж вашей компании и всего Холдинга в целом.
Предлагаем Вам срочно прекратить подготовку к акции и сообщить об этом в соответствующие службы филиалов ОАО «ХЕР Северо-Запада». В противном случае мы будем вынуждены рассмотреть вопрос о вашем служебном соответствии занимаемой должности.
Об отмене акции просим сообщить в Департамент по работе с населением и общественностью ОАО «ХХЕРР» незамедлительно.
Начальник Департамента по работе с населением и общественностью
Д.Е. Параджанов».
Кожемякина сидела у компьютера как изваяние. Она уже выучила письмо начальника Департамента наизусть и теперь думала о том, за что же это её так. И как сказать об этом Танечке Воробьёвой. И этим сказать… своим подчинённым. Наконец, она вышла из ступора.
- Танюша, - слабым голосом позвала Мария Вольдемаровна.
Танечка Воробьёва спинным мозгом почувствовала, что что-то произошло.
- Да, Мария Вольдемаровна?
- В Холдинге отменили нашу акцию. Письмо пришло.
- Что пишут? – Танечка резво привстала и подошла к начальнице. Кожемякина быстро свернула письмо на экране. «Не надо ей этого читать», - подумала советник генерального директора ХЕРа С-З. – «Не её это ума дело!»
- Написано, что акций в День Победы будет предостаточно и наша идея может затеряться в праздничных программах городов. Поэтому нецелесообразно её проводить. А, в целом…, одобряют и поддерживают. – Она пожевала губами. – Так, Таня, надо на завтра селектор объявить с филиалами. И там я всё скажу о том, как мы трансформируем акцию. Наше поражение мы превратим в победу! И они там, - Кожемякина погрозила кулачком. – Они там еще увидят, как мы умеем работать!
- Нисколько не сомневаюсь, Мария Вольдемаровна, - тряхнув волосиками, ответила Танечка. – Уверена, с вами мы победим! Мы еще всем покажем!
Что она лично собиралась показать всем, Воробьёва не уточнила.
6 мая
Кожемякина сидела в кресле в селекторном зале ОАО «ХЕР С-З» хмурая и сосредоточенная.
- Добрый день, уважаемые коллеги! Все меня слышат?
Получив подтверждение, что слышат её все, Мария Вольдемаровна продолжила:
- У меня для вас очень важное сообщение. Ребята, послушайте меня внимательно. Я проанализировала весь ход подготовки ко Дню Победы на Северо-Западе России и, в целом, по стране и приняла вот какое решение. – Кожемякина сделала многозначительную паузу. – И вот какое решение я приняла. Мы с вами не будем высаживать деревья Девятого Мая. С точки зрения пиара это… несколько бледно будет выглядеть на фоне всех торжеств, посвящённых Дню Победы. Мы можем не достичь своей цели – максимального охвата нашей целевой аудитории.
«Господи, как я рада, что работаю с таким человеком», - думала, слушая Марию Вольдемаровну, Танечка Воробьёва. Тем временем, Кожемякина продолжала:
- Мы сделаем немного по-другому. Во-первых, не будем проводить, как я уже сказала акцию в День Победы, а перенесём её на более поздний срок. Во-вторых, я приняла решение не проводить посадку деревьев одновременно во всех наших филиалах. Мы добьёмся большего эффекта, если растянем её во времени.
Воробьёва тихо млела. В Мурманске Спартак Чарторыжский так сжал кулаки, что ногти впились в ладони.
- Сделаем вот что. В каждом нашем филиале мы наметим определённые даты в течение июня. И к этим датам будет приурочена посадка наших саженцев. Вот, например, Псков. Вы к какой дате сможете высадить деревца?
- Мы можем, - Олеся Кашина чуть подумала и выпалила. – Мы можем высадить первого июня, ко Дню защиты детей, Мария Вольдемаровна.
- Замечательно! Получится очень хорошо. Аллея «ОАО «ХЕР Северо-Запада» - детям»! Вот уже пошла работа! Давайте, включаем свою креативность! Итак, все определяемся с датами посадок в июне. Даю вам на это неделю. Мурманск, какие мысли?
- Мы, наверное, ко Дню мелиоратора посадим, - мрачно ответил потомок польских королей. – Он в первое воскресенье июня празднуется. Будет акция «ХЕР Северо-Запада – мелиораторам».
Рыков и Золотов сползли со стульев.
- Н-ну-у-у, - протянула Кожемякина. – Я, Спартак, не против мелиораторов, совсем не против. Очень уважаю эту профессию. Но, подумай еще. Время пока есть.
- Хорошо, - буркнул Чарторыжский.
- Вот и отлично! Значит, всем задание: подумать и представить свои предложения по июню месяцу. И по результатам нашей акции мы издадим корпоративный фотоальбом, который назовём… ну, например «Общие деревья ОАО «ХЕР Северо-Запада». И туда могут войти не только фотографии с места посадок саженцев, но ваши фотопортреты, фото ваших директоров на фоне лесных насаждений. Поэтому очень рекомендую фотографировать больше и лучше! На этом всё на сегодня. Спасибо за работу. Да! – Мария Вольдемаровна спохватилась. – Хочу всем сказать большое спасибо за ту работу, которую вы проделали при подготовке к акции «Саженцы Победы». Это было замечательно! Еще раз большое спасибо и до свидания.
- Большое пожалуйста, - скривился в Вологде Рыков, выключив микрофон.
ЭПИЛОГ
В течение июня, как и распорядилась Мария Вольдемаровна, деревья были высажены.
В Пскове, как и говорила Олеся Кашина, замученные саженцы клёна опустили в землю первого июня, в День защиты детей, у здания городского кадетского корпуса.
В Сыктывкаре деревья были высажены десятого июня тоже, как и предполагалось, у часовни Новомучеников и Исповедников Российских на перекрёстке улиц Кирова и Домны Каликовой. Посадка деревьев в Коми так и называлась: «ОАО «ХЕР Северо-Запада» – Новомученикам и Исповедникам Российским».
И десятого же июня в Вологде Иннокентий Рыков опять пили коньяк с заместителем мэра города. После второй бутылки Кеше пришла в голову мысль, которую горячо поддержал его приятель. Мысль была такова: объявить субботу 11 июня Днём защиты вологодской экологии и в честь этого высадить шестьдесят шесть саженцев клёна на даче Рыкова. Друзья быстренько обзвонили вологодских журналистов и пригласили их на пикник на Кешину дачу.
На следующий день Рыков, заместитель вологодского мэра и десять представителей СМИ, среди которых было четыре ну очень симпатичных девушки, отправились за город. Девушки-журналистки млели от близости симпатяги Иннокентия и от ароматов замаринованного мяса. Кроме мяса, Рыков прихватил с собой устрашающих размеров сумку с горячительными напитками и разнообразными закусками.
Акция «ОАО «ХЕР Северо-Запада» - вологодской экологии» удалась на славу. Особенно хороши были шашлыки и интервью Рыкова, данное им девушкам-журналисткам в сауне. В своём интервью Кеша, от имени ХЕРа С-З призвал бороться за чистоту реки Вологды и её притоков - Тошни, Синдоши и Масляной. Также он призвал активно бороться за сохранение джунглей реки Амазонки. Река Амазонка, конечно же, никакого отношения к вологодской экологии не имела, но прозвучало красиво! Интервью Иннокентия, когда оно было опубликовано, очень понравилось Марии Вольдемаровне.
В Мурманске Спартак Чарторыжский, после долгих и трудных вычислений, открыл для себя и своих коллег, что семнадцатого июня исполняется ровно шестнадцать лет, два месяца и восемь дней со дня основания Мурманского филиала ХЕРа Северо-Запада. Именно этой замечательной дате и была посвящена торжественная закладка аллеи, ведущей от Центрального областного склада до офисного здания филиала.
Девятнадцатого июня в Петрозаводске маленькие клёны всё же успокоились в земле Губернаторского парка. Захоронение их корней было посвящено принятию закона об отмене рабства в США в 1862 году. Именно в этот день Президент Авраам Линкольн подписал его в Вашингтоне. Опытный пиарщик Матвей Борисоглебский объяснил Кожемякиной, что это событие стало очень важной вехой в развитии всей человеческой цивилизации. Подумав немного, Мария Вольдемаровна с этим согласилась и даже наградила автора идеи плюсиком в зачеточку.
В Новгороде и Архангельске кленовые саженцы хоронили двадцать пятого июня. Только поводы несколько разнились.
Игнат Золотов нашел в календаре памятных дат сведения о том, что в этот день с 1979 года у нас в стране чествуют изобретателей и рационализаторов. В честь этого события, все рационализаторы и изобретатели Новгородского филиала ХЕРа Северо-Запада были подняты по тревоге и, кряхтя и ругаясь, посадили деревья в честь себя и будущих поколений местных Кулибиных.
В Архангельске Лидочка Водонаева решила устроить церемонию с высадкой деревьев в честь Дня дружбы и единения славян, который, как всем известно, отмечается именно двадцать пятого июня. Шестидесяти шести чистых славян в архангельском филиале ХЕРа не нашлось, поэтому единение славянских народов посадкой клёнов демонстрировали также этнические казахи, грузины и даже корейцы с китайцами.
В целом, как отметила чуть позже Кожемякина, во всех филиалах посадки прошли успешно и дали необходимую пищу для публикаций в местных средствах массовой информации. Обрадовало её и обилие фотографий с мест посадок, а также портретов руководства на фоне различных парков, лесов и рощ.
В августе, как и обещала советник генерального директора ОАО «ХЕР Северо-Запада» по связям с общественностью, в Санкт-Петербурге был издан роскошный фотоальбом ««Общие деревья ОАО «ХЕР Северо-Запада».
На пятой странице этого издания, была помещена фотография, снятая где-то в районе Царского села. На фото, среди других деревьев, гордо стояла Мария Вольдемаровна Кожемякина и счастливо улыбалась прямо в объектив.