Зеленоглазая русалка

глава 1
Девушка стояла у зеркала и  говорила сама с собой. Она  даже не смогла бы объяснить, что навеяло такое вот романтическое настроение: то ли недавно прочитанный роман, то ли лёгкий весенний ветерок, парусом надувающий шторы или что-то ещё неведомое ей.
- Вот бы ко мне пришла внезапная любовь, – вслух подумала она – но такое бывает, наверное, только в книгах. Ведь для того, чтобы тебя полюбил прекрасный принц, надо самой быть похожей на принцессу, а я.… Не уродина, конечно, но всё же и не красавица. Можно бы и сбросить пару киллограмчиков. Надо же, ведь волновалась как, сдавая экзамены, а не похудела ни на грамм. А то кто же полюбит такую толстушку – покривила против истины девушка.
Соня, так зовут нашу мечтательницу, посмотрела на себя в зеркало. Из страны зазеркалья на неё смотрела симпатичная мордашка с озорными зелёными глазами. Затем выражение глаз изменилось и стало задумчиво-печальным.
- Нет, со мной такое не может случиться никогда, я же самая обыкновенная девушка, каких миллионы, во мне нет никакой изюминки и никакой тайны – с тоской произнесла Сонечка – Разве может полюбить меня таинственный незнакомец-красавец? Нет, видно не судьба узнать мне, какая она любовь прекрасного принца. Не быть мне сказочно счастливой принцессой. Ну что во мне необычного? – крутясь перед зеркалом, как Оксана – невеста кузнеца Вакулы из фильма «Вечера на хуторе близ Диканьки», сама с собой разговаривала девушка.
Конечно, Соня не думала так на самом деле, глядя на своё отражение в зеркало, просто, как и многим молодым, симпатичным девушкам ей было присуще некоторое кокетство. На самом деле она была красива: точеная фигурка, милое личико с яркими, как будто покрытыми коралловой помадой губами. Изумрудно-зелёные русалочьи глаза были окружены густым лесом черных и пушистых ресниц. Каштановые волосы блестящей шелковистой массой струились до самого пояса. Походка девушки была полна природной грации и изящества.
Имея лёгкий, доброжелательный характер, девушка была доверчива, как ребёнок и добра, как прекрасная фея из сказки. В небольшом провинциальном городке, все любили Соню за её приветливость и отзывчивость.
А ещё Соня замечательно пела. Её дивный, мягкий и глубокий голос был совершенно не похож на голоса современных поп, рок и реп-певцов. Он шёл, казалось из самой глубины души и, вырвавшись, наконец, на свободу, расправлял крылья и, взлетая всё выше и выше, переливистым колокольчиком звучал в пространстве. Когда она начинала петь, то казалось, даже птицы на ветвях затихали, прислушиваясь к переливам этого чудного голоса. В школе ей прочили большое будущее на сцене. Да вот только музыкальной школы у них в городке не было, вернее, она когда-то была, но после того, как девять лет назад обвалилась задняя стенка и протекла крыша, ремонт там никто не делал, а просто закрыли школу, и всё. У государства, как всегда не было денег на поддержку и развитие культурного наследия. Так что пела Сонечка не по нотам, а можно так сказать по наитию и собственным понятиям. У нее, несомненно, был природный дар. Она как будто чувствовала, какие слова подойдут к той или иной мелодии и наоборот, какая мелодия подойдёт к тексту песни. Соня сама сочиняла стихи, а затем подбирала к ним мелодию. Песни у неё получались душевные и понятные, наполненные смыслом, а не какие то там «муси-пуси» или «джага-джага». Часто по вечерам, сидя на крылечке своего дома, Соня напевала свои песни, и нежная мелодия разливалась по всей округе, поднималась вверх к ночному небу и звёздам, мимоходом заглядывала в окна близлежащих домов и, сопровождаемая шелестом листвы исчезала вдали.
Школьные экзамены и волнения, связанные с ними были позади, прошёл выпускной вечер, и пришло время решать свою судьбу. Родители очень хотели, чтобы Сонечка поступала в медицинский институт, так как сами были медиками и мечтали, чтобы дочь переняла у них эстафету на медицинском поприще, а дочь хотела петь. Соня не мыслила свою жизнь без пения. Но с чего начинать и что делать она не знала, да и никто из её близкого окружения тоже не знал. Школьный учитель музыки посоветовал девушке ехать в какой-нибудь крупный близлежащий город, сказав, что там наверняка есть такие учебные заведения, где обучают вокалу, а подружки советовали ехать сразу же в Москву. Конечно, Москва – это не областной центр, и девушке было страшновато ехать туда одной. Но, как говорится, мир не без добрых людей, кто-нибудь всё равно поможет и подскажет, где и как найти нужное девушке заведение. Затем, вспомнив, что у них там живёт дальняя родственница, у которой можно будет остановиться на первое время, девушка решила попытать счастья в столице. Вот так Сонечка и решила ехать в Москву, а там уже всё можно узнать и найти. Ведь это же столица, а не окраина провинциального городка, поэтому там всё равно будет нужное учебное заведение. Родители поняли, что настаивать бесполезно и приняли её решение, в душе надеясь, что со временем Сонечка передумает и поймет, что они были правы.
Приближался день отъезда. Соня бродила по знакомым с детства улицам своего городка и вспоминала. Вот у этой березки она впервые поцеловалась с Витькой Соповым, своим одноклассником. Нет, она его не любила, он даже ей не очень нравился, просто хотелось быть как все. Она вспомнила, как Витька неумело прижался к её губам, пытаясь раздвинуть их своим языком и то, как ей было это неприятно, как она тыльной стороной руки вытирала обслюнявленные Витькиным поцелуем губы. После того, так называемого поцелуя, Сонечке больше не хотелось встречаться с Витькой. Если такой слюнявой и неприятной бывает любовь, то она и вовсе ей не нужна. В книгах, которые она читала о любви, писалось такими красивыми словами, а здесь… У неё даже не участился пульс, не то что, как пишут в романах, сердце готово выскочить. Соня не испытала ровным счётом ничего, кроме брезгливости и раздражения. Она решила, что такой любви с неё достаточно, уж если любить, то принца на белом коне. С тех пор Соня стала жить в книжном мире да в своих песнях.
А вот и старые качели между двух старых верб. Эти качели были излюбленным местом всех девчонок от мала, до велика. Как часто она усаживалась на них и, закрыв глаза, тихонько покачиваясь, уносилась мыслями в чудесные дали.
Чуть дальше качелей стоит старый колодец с чистой, словно хрусталь и холодной до ломоты в зубах водой. Хотя везде был водопровод, колодец не забрасывали. Считалось, что вода из этого колодца обладала волшебной силой. Больные быстрее выздоравливали, попив этой воды, а поссорившиеся соседи или супруги сразу же мирились. А уж на крещенские гадания воду брали только из этого колодца. А ещё каждое утро и зимой и летом водой из этого колодца обливался сосед Сони дядя Валера. Он стал обливаться лет десять назад, когда тяжело заболел, и все думали, что ему уже не встать с постели. А он выкарабкался, уверовав в целительную силу воды из старого колодца. С тех пор не было ни одного дня, чтобы дядя Валера пропустил водную процедуру. А сколько признаний в любви выслушал старый колодец, что и не счесть. Кажется, что, прислушавшись, можно услышать тихий шёпот, помогающий влюблённым открыть друг другу душу, распахнуть сердца навстречу любви.
Дальше у самой дороги стоял старый покосившийся столб. Он служил немым напоминанием водителям о том, что лихая езда ещё никого не довела до добра. Здесь когда-то разбился на своей машине местный «новый русский», решивший похвастать быстрой ездой, но забыл, что смотреть надо на дорогу, а не на девочек, которым хотел пустить пыль в глаза. Теперь все водители, увидев этот столб, непроизвольно сбавляли скорость.
Да сколько их здесь мест, напоминающих о том или ином, не счесть. Ведь всю свою жизнь с самого рождения Соня прожила в этом городке, в уютном и родном доме, а теперь приходится куда-то уезжать. Но отказаться от своей мечты Соня не могла и не хотела, это было выше её сил.
И вот он настал этот день. Сонечка собрала чемодан ещё с вечера, а мама напекла в дорогу пирожков и ещё наложила в отдельную сумку всяких вкусностей и гостинцев для родственницы.
Автобус отправлялся рано утром. Родители проводили Соню. Мама, вытирая слезы, обняла дочь и поцеловала. Все напутствия были уже произнесены. Войдя в автобус, Соня села у окошка, и когда автобус тронулся в путь, долго махала рукой маме и папе, украдкой вытирая глаза кончиками пальцев от непроизвольно набегающих слёз. Она впервые покидала родительский дом, поэтому, как ни манила её новая и неизведанная жизнь, на душе было тяжело. Она уезжала от привычного уклада жизни, от родных и близких людей в неизвестность. Соня не знала точно, что её ждёт впереди и как сложится её судьба. Это одновременно пугало и в то же время хотелось скорее окунуться в эту неизведанную и полную интересных приключений, как думала девушка, жизнь.
Приехав в областной центр, Сонечка купила билет на поезд, и вскоре уже перестук колёс, отсчитывая километры, разделявшие Соню и родные места, уносил её навстречу новой жизни. Всё для девушки было в новинку. Конечно же, она не была «забитой деревенщиной», но и не ездила дальше областного центра. Но Соня не расстраивалась, будучи твёрдо уверенной, что мир полон добрых и отзывчивых людей. Она старалась не думать, что что-то может сложиться не так, как она планировала. Ей, как и всем молодым, был присущ оптимизм.
Вскоре Соня познакомилась с соседями по купе и весело болтала с ними. Молодая семейная пара Миша и Наташа, ехавшая в Москву за покупками, оказалась очень общительной и весёлой. Наташа рассказала курьёзный случай, который произошёл у них в селе. Под мирный перестук колёс плавно лилось представленное в ролях повествование о приключениях скотников, которых от пьянства излечил колхозный бык, да так, что на всю жизнь пить они зареклись.
- Наташа, Вы рассказываете так живописно, как будто сами были участницей этих событий – сказала Соня, отсмеявшись.
- Да оно почти что так и есть – ответила молодая женщина. – Один из этих персонажей – мой отец. Поэтому я так доподлинно знаю эту историю.
- Теперь понятно – ответила Сонечка.
Ещё с ними в купе ехала женщина. Она ехала к сыну, который служил в Москве. Женщина представилась, как Надежда Павловна. Каждый рассказывал свою историю, часто весёлую и смешную, в купе раздавался дружный смех, временами переходя в неудержимый хохот. Надежда Павловна всё время внимательно присматривалась к Сонечке, а потом сказала:
- Вот бы мне такую невестку, как ты, у меня сын Герман красивый и добрый. Вырос он без отца, но я старалась, чтобы он был сильным, смелым, уважал старость и был опорой для женщины. Я очень люблю песни в исполнении Анны Герман, вот и сына в её честь назвала.
- Ой, ну, что Вы, - смущённо потупившись, сказала Соня, - Вы же меня совсем не знаете. Замуж мне ещё рановато, я ещё учиться хочу. Да и где мы можем встретиться с Вашим сыном, он же в армии.
- Так он же у меня служит хорошо, слушает и уважает командиров, поэтому в увольнения часто ходит. Вдруг, может, и встретитесь где.
- Вряд ли, Москва, она вон какая большая, а мы в ней, как букашки – маленькие.
- Ничего, милая, коль выпадет вам судьба встретиться, то так оно и случится. Люди живут в разных концах света, да и то судьба сводит их вместе.

глава 2

Утром поезд прибыл в Москву, и все разошлись по своим делам, пожелав, друг другу удачи и, выразив надежду, что ещё когда-либо встретятся.
Соня решила сразу же поехать по адресу, записанному на листочке заботливой маминой рукой. Как и любому провинциалу, ей было трудно ориентироваться в большом городе, и девушка сначала растерялась. Затем решила, что никто её не укусит, если она спросит, как лучше добраться по нужному адресу. Выбрав, как её казалось, самое доброжелательное лицо из толпы, она подошла к женщине и попросила объяснить, как проехать на нужную улицу. Женщина охотно и подробно всё рассказала.
- А какой дом Вам нужен, девушка? – спросила она.
- Четырнадцатый.
- Надо же, я тоже живу в этом доме! А номер квартиры, какой?
- Тоже четырнадцатый.
- Так это Вы к моим новым соседям, наверное?
- А почему к новым? Анна Семёновна давно там живет.
- Значит, Вы что же, ничего не знаете? – удивлённо спросила женщина.
- А чего я не знаю? – тоже удивилась Сонечка.
- Анна Семёновна ведь продала свою квартиру, как-то так внезапно и быстро. Мы уезжали в отпуск, а когда приехали, её уже не было. Она купила себе меньшую где-то на окраине Москвы. Сказала, что не нужна ей одной такая большая квартира. Муж умер, а дети давно за границей живут. Да и тише там, спокойнее. Видимо попался хороший вариант, вот она так быстро и переехала. А что ж она вам не сообщила?
- Не знаю - ответила Соня. Может она просто не собиралась ещё тогда переезжать никуда, поэтому и не сказала, а потом в суматохе, забыла перезвонить.
Сонечка расстроено опустила сумки на тротуар. На глаза наворачивались слёзы, нижняя губка задрожала от сдерживаемого всхлипывания.
- Что же мне теперь делать? Мне же ведь и остановиться больше негде – растерянно пробормотала она.
- Ну не надо так расстраиваться, - сказала женщина и, переходя на «ты», добавила - сейчас ты поедешь ко мне, а завтра мы попытаемся разыскать твою Анну Семёновну, авось и найдём.
Соня вытерла набежавшие слёзы и, взяв свои вещи, пошла вслед за женщиной.
- Кстати, а как тебя зовут – спросила женщина. – Я – Светлана Петровна.
- Соня – смущенно отозвалась девушка.
- Какое замечательное имя, как солнышко и оно тебе очень идет. Ты, может, и не замечаешь, но ты, как будто светишься изнутри, и от тебя идет такое тепло, что хочется прикоснуться и согреться в твоих лучах.
- Ну, Вы скажете тоже – уже веселее ответила девушка.
- Ну что ж, поехали ко мне в гости, солнышко, – сказала Светлана Петровна.
Светлана Петровна повела девушку по направлению к станции метро, и вскоре они уже стояли в ожидании электрички. Впервые попав в метро, Соня во все глаза смотрела по сторонам. Всё для неё было в новинку, а на эскалатор она смотрела, как на восьмое чудо света. Светлана Петровна слегка улыбалась, поглядывая на по-детски непосредственное поведение девушки. Она вспоминала себя, когда она такой же наивной и молодой приехала в этот мегаполис. Но тогда Москва была немного иной: другими были магазины и рынки, другими были дома, да и люди были другими. Сейчас, в век прогресса и вседозволенности, люди изменились, стали не такими добродушными и доверчивыми, как раньше. Сейчас не всякий москвич заговорит, а тем более пригласит к себе в дом совершенно незнакомого человека, напуганные возросшей преступностью и террористическими актами. Но она, как была, так и осталась той доверчивой и приветливой девочкой, какой и приехала в Москву. И прошедшие годы не изменили и не ожесточили её.
- Господи, - услышала она голос Сонечки, - как красиво и непривычно. Даже немного страшно.
- Что тебе страшно? – спросила Светлана Петровна, возвращаясь от воспоминаний о своей молодости в настоящее.
- Да всё: и этот несущийся то вверх, то вниз эскалатор, и мчащиеся со скоростью звука поезда, и толпа людей, которая того и гляди, унесёт тебя неизвестно куда.
- Глупышка, ничего страшного в этом нет, просто тебе всё это пока незнакомо. Вот поживёшь здесь немного и привыкнешь. Даже будешь думать о том, как же можно обходиться без всего этого. А особенно удобно пользоваться метро в час пик. Нет, людей здесь ничуть не меньше, чем наверху в автобусах, троллейбусах и машинах, несущихся во все стороны. Просто в метро никогда не бывает пробок.
- Я знаю, что означает это слово, но просто не могу себе представить, что такое может быть. Это же, сколько машин надо, чтобы создавались километровые, а то и больше заторы.
- Чего-чего, а транспорта здесь хватает. Иной раз кажется, что вдыхаешь не воздух, а бензиновые пары, и ещё через некоторое время уже смог бы не идти, а ехать, если бы был мотор.
- Да, у нас дома такого не бывает. А на нашей улице и подавно. Если задень машин пятнадцать-двадцать проедет, то это уже нечто. На центральных улицах, конечно, оживлённее, но пробок не бывает.
- Ничего, поживёшь, всё увидишь и ко всему привыкнешь, как я.
- А Вы что же, не коренная москвичка? – спросила удивлённая Сонечка.
- Нет, я, как и ты приехала сюда молодой и наивной девочкой, чтобы учиться.
- Ясно, а я думала, что Вы здесь родились.
Дом, в который они приехали, был расположен недалеко от самого центра Москвы и представлял собой нечто не совсем привычное для Сонечки. Ей показалось, что это дворец, а она – принцесса, которая возвращается домой с очередного шумного бала. Войдя в тихий и чистый подъезд, Соня принялась рассматривать плитки пола, выложенные необычным орнаментом и крутые ступеньки лестничной площадки, уходящей верх. А уж лифт вызвал у неё такой восторг, что Светлана Петровна даже рассмеялась.
- Боже, какой же ты ещё ребёнок – сказала она – всему удивляешься.
- Да ведь у нас в городке нет домов выше, чем в три этажа, а здесь вон какие великаны, а уж о лифтах я только в книжках читала – ответила девушка.
Квартира Светланы Петровны и вовсе показалась Сонечке хоромами, так просторно и светло в ней было. Уют квартире придавали разные пустячки сделанные руками умелой хозяйки. Здесь были и салфетки, и искусно вывязанные крючком из разноцветных ниток вазы с цветами ярких расцветок, на окнах висели горшочки с цветами, уютно устроившиеся в кашпо из макраме. На диване и на креслах в художественном беспорядке были разбросаны маленькие подушечки с вышитыми наволочками. Стены же украшали целые картины, тоже вышитые крестиком или гладью. Всё в этой квартире дышало добротой.
- Какая красота – только и смогла восхищенно произнести Соня – я в жизни такой не видела. У вас здесь целый музей с настоящими произведениями искусства.
- А что же у тебя дома никто не занимается рукоделием? – спросила из кухни Светлана Петровна.
- Нет, - ответила девушка – маме всё время некогда, покоя от пациентов даже дома нет. Она еле-еле с домашними делами успевает, а тут ещё писанины домой приносит целую кипу. Так что ни вязать ей, ни вышивать некогда. Я даже и не знаю, умеет ли она это делать.
- Ну что ж, ты пока рассматривай, а я что-нибудь приготовлю для нас с тобой перекусить, а ужин для мужа и сына мы попозже приготовим с тобой вдвоем, если ты, конечно, захочешь поучаствовать в этом «творческом» процессе.
Светлана Петровна быстренько приготовила салат из свежих овощей, нарезала ветчину, заварила свежий чай, и пригласила Сонечку к столу. Соня с аппетитом принялась за еду. Когда подошла очередь чая, Сонечка вдруг вскочила.
- Ой, я же совсем забыла, у меня же есть пирожки с изюмом и ежевичное варенье. Сейчас принесу. Пирожки у мамы всегда получаются замечательные. Жаль, что уж очень редко она находит для них время. А варенье – просто невозможно вкусное, можно вместе с ложкой проглотить.
Сонечка поставила на стол гостинцы и снова села на своё место, разомлевшая от еды и покоя, который её окружал. Она даже на время забыла о своих невзгодах. Затем сделала глоток чая и снова вскочила.
- Господи, да что же это я, а мёд. Совсем уж запамятовала – приговаривала Соня, выставляя баночку с мёдом на стол. Вы только попробуйте, мёд свежий, липовый. Пахнет так, что аж голова кружится.
Светлана Петровна взяла немножко мёда и попробовала на вкус. Действительно, мёд был замечательный. Как и любой городской житель, Светлана Петровна довольствовалась продуктами, купленными в магазине или на рынке. И не всегда продавали натуральные продукты, чаще всего с различными примесями и добавками. Поэтому мёд показался ей пищей богов.
-Да Вы не стесняйтесь, набираете побольше, у меня для Анны Семёновны ещё баночка есть, так что всем хватит. А вечером мы угостим ваших домашних на славу. У меня есть окорок и колбаса домашнего копчения, всё своё, натуральное, огурчики и помидоры прямо с грядки, а ещё сом копчёный. Мой папа специалист по копчению. Всё такое вкусное, вот увидите, всем понравится. Не волнуйтесь, всё свежее. Папа упаковал всё особым способом, чтобы ничего не испортилось.
- Да не суетись ты, егоза. Попей чай спокойно, а потом приляжешь отдохнуть с дороги, да и я немного отдохну, а то что-то устала я сегодня, пока гостей проводила, да и жарковато сейчас. Устроим себе сиесту, как за границей.
Закончив трапезу, убрав и перемыв посуду, они прошли в комнату и расположились на диване.
-А можно я возьму себе вот эту маленькую подушечку? – спросила Соня – Их у нас думочками называют. Интересно, почему? Наверное, потому, что когда голова опускается на такую подушку, то думается легко и о обязательно, о чём- либо приятном.
- Не знаю, никогда не задумывалась об этом. Может быть ты и права. Кстати, я тоже очень люблю лежать на таких подушечках, да и мои все - тоже. Так что не думай, будто они здесь для красоты лежат – ответила Светлана Петровна.
Забравшись с ногами на диван, Соня и Светлана Петровна попытались вздремнуть. Но девушка была так возбуждена всем случившимся с ней, что как не пыталась, уснуть у неё не получилось. Светлана Петровна, почувствовав, что Соня не спит, решила, что можно и ненавязчиво расспросить девушку, что её привело в столицу.
- Сонечка, - начала разговор Светлана Петровна, - а почему ты приехала в Москву, просто в гости или учиться? Если я правильно поняла, то ты только что окончила школу, или я ошибаюсь?
- Да нет, Вы не ошибаетесь, я действительно в этом году закончила школу. А приехала же я сюда потому, что очень хочу научиться петь. Вернее сказать, правильно петь. У меня, как говорили все, есть талант, да только нет музыкального образования, а без него, я думаю путь на сцену проложить невозможно, - с наивной простотой ответила девушка.
- Так уж прямо и на сцену? – улыбнулась Светлана Петровна.
- Это моя мечта – смущенно сказала Соня.
- Ну, если мечта, так тогда надо приложить все усилия, чтобы она сбылась.
- Знать бы только с чего начинать – задумчиво произнесла Сонечка.
- А вот я подумала и вспомнила, что моя бывшая одноклассница преподает в музыкальной школе – сказала Светлана Петровна. – Постой, вот сейчас я найду записную книжку и позвоню ей, она сейчас должна быть дома.
Соня, не ожидавшая такого поворота событий, замерла с изумлённо распахнутыми глазами, в которых можно было прочесть, как в раскрытой книге все её мысли и чувства. Неужели может случиться так, чтобы всё так быстро и просто разрешиться, и удача улыбнётся ей.
Тем временем, Светлана Петровна уже разыскала нужную запись и взяла в руки телефонную трубку.
- Постойте! Подождите! – возбуждённо воскликнула девушка, - Я сейчас только возьму в руки свой талисман.
Она быстро подбежала к своему чемодану, и что-то достала из него. Это была пластмассовая русалка золотистого цвета с огромными зелёными глазами и длинными волосами, висевшая на простой серебристой цепочке.
- Вот, я её на пляже нашла три года назад и с тех пор не расстаюсь с ней. Она всегда приносит мне удачу.
- Ну, давай, держи покрепче свою удачу – сказала Светлана Петровна, набирая номер телефона.
На том конце провода сразу же ответили, как будто ждали этого звонка. Поговорив о всяких пустяках и, вспомнив своих однокашников, Светлана Петровна перешла к основной причине телефонного разговора. И скоро к обоюдному согласию, вопрос был решен.
- Через два дня мы с тобой поедем к Ниночке на работу, и она послушает тебя – сказала женщина.
- Ура! Я же говорила, что мой талисман волшебный, - с восторгом воскликнула Соня.
- Да погоди ты радоваться, ещё неизвестно, что тебе скажут, а потом ещё и экзамены сдавать надо – слегка остудила её пыл Светлана Петровна.
- Я обязательно сдам экзамены, я буду заниматься целыми сутками и постараюсь справиться с этим, ведь моя русалка со мной и она обязательно мне поможет.
- Я думаю, что ты действительно справишься. Правда, я ещё не слышала, как ты поёшь, но голос у тебя и в самом деле красивый и завораживающий. Но я ведь не специалист. Предоставим право решать это людям, сведущим в этих вопросах.
За непринуждённым разговором они не заметили, как пролетело время, и пора уже было приступать к приготовлению ужина для остальных домочадцев. Соня и Светлана Петровна перебрались на кухню, где и начали священнодействовать. Девушка принесла свои гостинцы, предоставив нарезать их Светлане Петровне, а сама начала чистить картошку. Срезая тоненькие спиральки кожуры, Сонечка тихонько напевала одну из своих мелодий, не замечая, что женщина перестала резать окорок и прислушивается к её пению.
- Господи, девочка, да у тебя действительно божественный голос. А что это за песню ты поёшь?
- А, это так – смущённо произнесла девушка – вообще то, это я сама сочинила стихи и подобрала к ним мелодию.
- Слушай, у тебя действительно талант, насколько я могу судить. Тебе, в самом деле, надо учиться, чтобы ты могла перенести свои мелодии на бумагу.
- Я обязательно постараюсь, я так хочу этого.
- Жаль, конечно, что у тебя нет музыкального образования. Насколько было бы проще тебе поступить и учиться в музыкальном. Ну да что теперь говорить об этом.
- Мне и самой боязно, а вдруг я не смогу, вдруг у меня ничего не получится.
- Не унывай, девочка, всегда надо надеяться на лучшее.
- Я и так стараюсь, но всё же…
- Ладно, давай займёмся ужином, а то скоро придут голодные мужчины. Я думаю, им совсем не понравится, что ужин ещё не готов.
Соня закончила чистить картошку и, вымыв её, поставила вариться. Светлана Петровна в это время заканчивала нарезать сома, а девушка принялась резать помидоры и огурцы для салата.
- Господи, хотя бы уже мои мужчины пришли быстрее, а то от этих умопомрачительных запахов можно сойти с ума. Это ж надо, столько всего пахнущего и вкусного собрать вместе. Просто сказка на кулинарную тему.
- Да ну, ничего особенного здесь и нет.
- Это для тебя всё натуральное в привычку, а для нас это редкость. Обычно мы довольствуемся тем, что есть в магазине, а это совсем не то.
- Мне очень приятно, что это доставляет вам удовольствие.
- Подожди ещё, вот придут мои мужчины. Они вообще в восторге будут.
- А они не будут против моего присутствия в вашем доме? – робко спросила Соня.
- Ну что ты, глупышка, наша семья всегда рада гостям, а тем более, такой симпатичной гостье – успокоила девушку хозяйка дома.
Тем временем картошка сварилась. Хозяйка слила воду и вновь поставила её на плиту подсушить. Затем положила в кастрюлю масло и пересыпала всё это зеленью, предварительно выключив плиту.
В этот момент раздался звонок в дверь и Светлана Петровна пошла открывать. В коридоре послышался шепот, а затем и весёлый смех. Вскоре оба мужчины прошли на кухню, и хозяйка представила им девушку.
- Ребята, знакомьтесь, это моя новая знакомая. Её зовут Соня. Она приехала сюда учиться.
- Очень приятно – ответили отец и сын хором, не подав вида, если даже и удивились.
- Сонечка, а это мой муж Сергей Иванович и наш сын Максим.
- Мне тоже очень приятно – произнесла Соня, смущенно опустив глаза вниз.
Причиной её стеснительности послужил пристальный взгляд Максима. Девушка не знала, отчего её так взволновал и смутил этот взгляд, и так сильно забилось сердечко. Вдруг почему-то вспомнились строки стихотворения Джона Скилтона:
Светом чистоты озаряют мир её черты…
Отчего же сердце так трепещешь ты?..
Может, и тебе захотелось вновь
Отравиться счастьем, что зовут любовь.
Она сама не понимала, что с ней такое, почему вдруг пришли на ум эти строки о любви, тем более о любви к женщине. Наверное, на миг, Соня представила себя той женщиной, которой были предназначены эти строки. Видимо, взгляд молодого человека послужил причиной такого непонятного состояния и смятения души Сонечки. В голове был полный сумбур и растерянность. Она смотрела на отца и сына, но видела только Максима.
Отец и сын были оба высокими и стройными. Они напоминали греческих богов, только что спустившихся с Олимпа. Черты лица у них были почти одинаковы. Только вот цвет волос и глаз у Максима были другими. Если Сергей Иванович был кареглазым брюнетом, то его сын был блондином с яркими голубыми глазами. Всё это Сонечка рассмотрела из-за опущенных ресниц.
- Ну ладно, довольно смущать нашу гостью. Быстренько мыть руки и за стол, тем более что у нас сегодня просто королевский ужин.
Мужчины одновременно посмотрели на стол, и чуть ли не наперегонки помчались в ванную. Вымыв руки, они уселись за стол, на котором уже стояла исходящая душистым паром картошка и все остальные составляющие ужина. Отец и сын дружно накинулись на еду и ели с таким аппетитом, что женщины улыбались, переглядываясь, друг с другом.
- Мама, где ты такой вкуснятины взяла, - с набитым ртом спросил Максим.
- А это нас Сонечка угощает. У неё папа специалист по приготовлению таких вкусностей.
- Соня, я обязательно должен познакомиться с твоим папой – сказал Сергей Иванович. Может быть, когда нибудь я съезжу в ваши места, если вы, конечно, не будете против. Мне очень хочется приготовить такую вкуснотищу самому, а здесь ведь это сделать негде. В квартире же коптильню не поставишь, да и всего остального здесь не добудешь.
- Конечно же, поедете, - сказала девушка – мои родители очень любят гостей и у нас почти постоянно полон дом знакомых и родственников. Папа и мама, очень общительные и весёлые люди. А новые знакомства для них в радость.
- Ну, вот и договорились.
- Максим, а что же ты молчишь? – спросила Светлана Петровна – или язык проглотил вместе с ужином.
- Когда я ем, я глух и нем – отшутился сын, исподтишка поглядывая на Сонечку.
Светлана Петровна, конечно же, заметила, как сын посматривает на девушку, но ничего против этого не имела. Соня ей понравилась своей искренностью и лёгкостью в общении. Да и сын у неё был хорошим. «Может, что и сладится - думала женщина – хотя одни взгляды ещё ни о чем не говорят. Пусть всё идёт, как идет, загадывать вперед не надо». Так думала хозяйка дома в отношении в сущности незнакомой, но в то же время чем-то близкой девушки. Странно было то, что такие мысли не приходили раньше в голову Светланы Петровны. А уж недостатка в девушках её сын не испытывал. Чем-то покорила её эта наивная провинциальная простота, сквозившая в каждом слове и действии Сонечки.
Закончив ужинать, они не спешили вставать из-за стола, а маленькими глоточками пили чай, попеременно смакуя мед и варенье.
- Сын, надо б тебе такой тёщей обзавестись – балагурил отец. – Варенье просто объеденье. Ух, ты, даже в рифму заговорил, уж не волшебное ли оно? А пирожки так и тают во рту, с одного и не распробуешь – надкусывая очередной пирожок, сказал глава семьи.
- Пап, а может, я хочу, чтобы у меня жена была мастерица на все руки, а не тёща – сказал Максим.
- Так Сонечка тоже многое умеет – вмешалась Светлана Петровна. Да и хватит уже болтать, совсем девушку засмущали, обормоты этакие.
После чаепития, все перешли в гостиную и включили телевизор. Там по одному каналу шёл какой-то фильм, а по всем остальным разные неинтересные передачи, да реклама. Лишь по первому каналу транслировался концерт. Правда, песни исполнялись в основном молодёжные и какие-то лишённые смысла. Прослушав несколько песен, Светлана Петровна ушла мыть посуду, а Сонечка вызвалась ей помочь.
- Слушай, Соня, а почему бы тебе ни спеть для нас, заодно и голос потренируешь – сказала хозяйка дома.
- Ой, да что Вы, мне как-то неловко, а вдруг не понравится.
- Ты что, с ума сошла, что ли, как может не понравиться такое поистине ангельское пение. И не стесняйся. Если ты хочешь добиться исполнения своей мечты, то тебе надо привыкать к публике. Так что давай, начинай с малого.
- Да я уже пела на публике, в школе и в праздничные дни в городском доме культуры. Только там же все свои, а здесь незнакомые люди.
- Как это незнакомые? Мы же за одним столом сидели и ели одни и те же продукты, так что мы почти родня, а ты говоришь незнакомые.
- Ну, простите меня, неразумную, мне очень стыдно, что я так сказала, не подумав. Просто у нас в городке почти все друг друга знают, а здесь всё-таки большой город, не чета нашему, вот я и растерялась.
-Ну, будет тебе, я же не с обидой сказала это, а для того чтобы ты поняла, что ты уже для нас не совсем чужая, ты уже немножечко, если точнее, целый день наша. Не важно, родные ли мы по крови, или у нас просто душевное родство. А родство душ не так уж часто встречается и, поверь мне, дорогого стоит.
Светлана Петровна и сама не знала, почему эта девушка так запала ей в душу. Ей казалось, что Сонечка – это её так и не родившаяся дочь. После рождения Максима женщина перенесла сложную гинекологическую операцию и больше не могла иметь детей. Она вспомнила, как они с мужем мечтали о том, что как только Максимке исполнится два годика, они родят девочку, у которой будет защитник – любящий старший брат. Но видно не судьба была сбыться их желаниям.
Закончив возиться на кухне, женщины прошли в гостиную. Максим и Сергей Иванович сидели перед включенным телевизором, но не смотрели его. Они разговаривали о чем-то своём.
- Ну что за привычка, не выключать телевизор, если не смотрите, - сделала замечание хозяйка дома, - уж сколько раз говорила об этом.
- Ах, ты наш экономист – ответил ей муж.
- Причем здесь экономист, - возразила Светлана Петровна, - просто, зачем создавать лишний шум в нашем и так не слишком тихом мире.
- Папа, ничего ты не понимаешь, - улыбаясь, заявил Максим,– маму волнуют мировые проблемы, а не какая-то мелкая экономия домашних ресурсов.
- Сын, ты, что же это над матерью подшучиваешь – с улыбкой сказала ему Светлана Петровна.
- Да нет же мама, я не подшучиваю, я на самом деле так думаю, - дурачась, продолжил разговор Максим.
- Да ну вас совсем, со своим телевизором вместе. – И обернувшись к девушке, тихо спросила, - ну что споёшь для нас?
- Ну, хорошо, я попробую, только прошу вас не смотреть на меня так пристально, как это делает Максим, а то я собьюсь.
- Ага, значит, тоже заметила – усмехнулась Светлана Петровна. Пусть смотрит, наверное, ты ему приглянулась, ты ведь красавица, да и умом не обижена. Я думаю, что ни один мужчина не сможет пройти мимо, чтобы не посмотреть в твою сторону. Так что ты не смущаться, а гордиться должна.
- Да чем же тут гордиться, я же самая обычная, а не сказочная принцесса.
- Даже в самой обычной женщине всегда есть какая-то изюминка, просто не всякому дано это увидеть. А у тебя это заметно даже невооружённым глазом. – И уже обращаясь к мужу и сыну, продолжила – сейчас Сонечка для нас споёт, а вы быстренько выключайте свой, как говорят сейчас многие, «ящик».
- Так это ж замечательно, давно уже не слышал пения в живую, кроме твоего мурлыкания на кухне - обращаясь к жене, сказал Сергей Иванович.
- Вот спасибо за комплимент, пение моё для него, видите ли, мурлыканье.
- Я не в том смысле, что ты не умеешь петь, я имел в виду только то, что ты поешь тихо.
- Да ладно тебе, не оправдывайся теперь. Я и сама знаю, что особых талантов у меня к пению нет. Лучше давайте послушаем, как поёт Сонечка.
- Располагайся, где тебе удобно, солнышко, - обращаясь к девушке, сказала Светлана Петровна.
- А можно я сяду в уголок дивана.
- Да ради, Бога. Я же сказала тебе, где больше нравится, там и устраивайся, не стесняясь. Надеюсь, теперь ты считаешь, что здесь все свои.
- Да, теперь я тоже так считаю.
Соня  примостилась в уголке дивана, взяла в руки маленькую подушечку и задумалась, что бы это такое  спеть, чтобы всем понравилось. Она решила петь придуманную недавно ею песню. И девушка запела, вначале тихо и робко, а затем всё звонче и громче. Её пение было похоже на переливы ручейка, который робко начинает свой путь от истоков к большой и шумной реке, всё больше набирая уверенности в себе.
Стоят у пригорка берёзы, листочками ветер шумит,
И катятся капельки-слёзы, как будто душа их болит.
Ах, если могли бы березы уйти в необъятную даль,
Туда, где холодные росы смывают тоску и печаль.
Ведь их обижают порою, им ветви и режут, и гнут,
Поэтому ранней весною прозрачные слёзы текут.
Березы листвою шумели, расправив зелёный наряд,
Как будто сказать мне хотели, что раны их тоже болят.
О, люди, не раньте берёзы, я слышу их тихую речь,
И больше не будут уж слёзы из веток израненных течь.
Соня закончила петь. В комнате стояла такая тишина, что она испугалась. Она думала, что всем не понравилось её исполнение, но они, жалея её, не говорят правду. Ведь то, что она хорошо поёт, считалось в маленьком провинциальном городке, а может для столицы такое пение не годится. Сравнивать было, практически не с чем, ведь по телевизору такие песни почти не поют.
- Вам не понравилось? – дрожащим голоском спросила девушка.
- Ну что ты, солнышко, просто мы от восхищения не находим слов – за всех ответила Светлана Петровна.
Соня облегчённо вздохнула и расслабилась. Она, конечно, понимала, что её стихи наивны и незатейливы, и то, что её пение далеко от совершенства. Но она не понимала, что её песни подкупают своей искренностью и чистотой. Потом  Соню просили спеть ещё и ещё. Так они засиделись до полуночи.
- Ну, всё, концерт окончен, – сказала хозяйка дома – мы и так уже девушку утомили. А завтра вам на работу – продолжила она, обращаясь к мужу и сыну.

глава 3
Все разошлись по своим комнатам, а Соне приготовили постель в гостиной. Девушка думала, что не сможет уснуть, ведь столько всего произошло за один день. Но, лишь только голова коснулась подушки, Сонечка мгновенно уснула. Ей приснился странный сон. Будто идет она по Красной площади и, вдруг у неё подвернулась нога, и она чуть не упала. Но чья-то сильная рука  подхватила её и не дала упасть. Соня посмотрела вниз, на свои ноги и заметила, что каблучок у одной из её туфелек отскочил в сторону. И снова та же рука подняла каблучок и быстро поставила его на своё место. Чей-то голос сказал: «Ну что же ты так невнимательно смотришь под ноги, ведь так же и упасть недолго. Но ты не волнуйся, я всегда буду рядом и помогу тебе в трудную минуту».
Соня проснулась и села на диване. Она долго ломала голову, к чему бы ей приснился этот сон. Но так и не могла сообразить, тем более голова была такая сонная, что мысли разбегались и никак не хотели собираться в кучу. Девушка решила обдумать свой сон утром, на свежую голову и снова опустила голову на подушку, но сон не шёл к ней.
- Наверное, мне приснился мой ангел-хранитель - прошептала девушка. – Как жаль только, что я не смогла его увидеть и поэтому  не узнаю его, если с ним встречусь.
Ещё долго лежала Сонечка с открытыми глазами, обдумывая всё, что с ней произошло с момента отъезда из дома и о том, что её ждёт впереди. Потом мысли начали путаться в голове, и девушка уснула.
Утром её разбудила Светлана Петровна.
- Вставай,  чай пить, сонюшка. Уж все давно встали, позавтракали и убежали на работу. Наверное, плохо спалось на новом месте, и ты только к утру уснула, да?
- Нет, спалось мне хорошо. Просто мне приснился странный сон, и я проснулась, а потом долго не могла уснуть.
- Что же тебе приснилось, солнышко?
Сонечка рассказала свой сон, и они вместе задумались, что может такой сон означать.
- Я думаю, что это хороший сон, ведь ты же не упала, тебя же поддержали, так что всё будет хорошо, не переживай.
- Я тоже так думаю. Я даже предполагаю, что это был мой ангел-хранитель.
- Всё может быть. А интересно бы было увидеть его, своего ангела-хранителя. Ведь он, наверное, у каждого человека есть.
- Наверное, есть.
- Ну что, давай завтракать, да и пойдём разыскивать твою Анну Семёновну, где она живет сейчас, я у новых хозяев её бывшей квартиры уже узнала. Так что нам остаётся только поехать по нужному адресу.
- Ой, Вы столько для меня уже сделали, что мне вовек не расплатиться за Вашу доброту.
- Ну что ты, милая, мне это совсем не трудно. Ты знаешь, мы с мужем очень хотели, чтобы у нас была дочь, но не получилось. А ты, как бы стала нашей доченькой, хоть и на такое короткое время.
- Мне я очень рада, что  не стала для вас обузой. Вы замечательная мама. Я очень люблю своих родителей, но и в вашей семье я перестала чувствовать себя чужой. Даже и не верится, что всё это произошло всего за один день.
- Ну, что, давай собираться. Ты не бери пока все свои вещи, возьми только самое необходимое, а затем, когда устроишься, заберёшь все остальное. Я попрошу мужа ил Максимку, и они тебе помогут перевезти твой багаж.
- Да там у меня и багажа- то того столько, что не тяжело, но всё равно спасибо. Я уже готова, можем идти.
Они вышли на улицу. Солнце ещё не успело накалить мокрый асфальт, и было не очень жарко. Остановка троллейбуса находилась недалеко и, вскоре они уже ехали к цели своего визита. Затем они спустились в метро и проехали несколько остановок, после чего вышли и направились к автобусной остановке. Пока они ждали нужный автобус, Соня во все глаза рассматривала окружающий непривычный для неё мир.
- Как же здесь шумно – сказала девушка, - не то, что у нас.
- А мы уже привыкли и не замечаем. Да сейчас и не так уж шумно, вот в час пик, это да. В это время на остановках, да и в транспорте яблоку негде упасть.
- Если такая давка, так уж лучше пешком на работу ходить.
- Ты что, солнышко, бывает такое, что люди ездят из одного конца города в другой, а ты говоришь пешком. Правда, есть и такие, которым недалеко, но видимо разбаловала нас цивилизация, уж лишний шаг пешком никто не хочет сделать.
- Да, я всё время забываю, что Москва – это не наш городок.
Тут подошёл автобус, который был им нужен, и они отправились к конечному пункту своих поисков. Ехать пришлось довольно долго. Наконец они подъехали к остановке и вышли. Дом Анны Семёновны находился почти рядом с остановкой, так что им не пришлось долго искать.
Они подошли к нужной квартире и позвонили в дверь. За дверью стояла тишина. Девушка ещё раз нажала кнопку звонка, но результат был тот же.
- Давай-ка я соседям позвоню – сказала Светлана Петровна, - может, они знают, где Анна Семёновна.
Нажав на кнопку у соседней двери, женщина сразу же услышала шаги за дверью. Через несколько секунд дверь открыла довольно пожилая женщина.
- Доброе утро, - сказала Светлана Петровна, - извините, вы не подскажете, где Ваша соседка?
- Анна Семёновна, что ль?
- Да, она самая.
- Так она к детям на всё лето в гости уехала. Меня вот просила цветочки её поливать. Теперь до самого  сентября её не будет.
-Ой, а что же мне делать? - сказала Соня, испуганно подняв глаза на соседку Анны Семёновны.
- А ты, что же, выходит, не знала, что она уехала?
- Не знала. Она наша дальняя родственница и мы не очень часто переписывались. Я хотела на первое время у неё остановиться, пока устроюсь.
- Да разве ж так делается? Надо ж было сначала договориться, а потом уже приезжать.
- Я об этом как-то не задумывалась. Я думала, что мама сообщила Анне Семёновне о моём приезде, а она, наверное, как всегда со своей сумасшедшей  работой забыла совсем написать письмо.
- Ну, простите, конечно, но ничем помочь не могу. Она мне ничего о тебе не говорила, а связи с ней у меня нет. Звонила она мне один раз всего сама, а больше не звонит. Так что, прошу прощения и до свидания.
Соня опустилась на ступеньки и, чуть не плача, проговорила:
- Что же теперь будет? Я не знаю, что мне делать. Наверное, теперь мне придётся уехать домой.
- Не раскисай – сказала ей Светлана Петровна, - ишь чего удумала, первое препятствие, и ты уже сдаваться собралась? Пока поживешь у нас, а там видно будет. Все равно послезавтра нам с тобой ехать к Ниночке, так сказать на  предварительное прослушивание.
- Светлана Петровна, мне так неловко вас стеснять.
- Ничего ты нас не стесняешь, глупышка. Вон сколько у нас комнат, так что места всем хватит. Да и если честно сказать, уже давно мы так не сидели всей семьёй, как вчера, а ты нас всех собрала вместе.
- Ну, хорошо, только я тоже внесу свой вклад в ваш семейный бюджет, а то, что это вы будете кормить меня задаром.
- Господи, да ты же ешь, как птичка, неужто ты думаешь, что разоришь нас?
- И всё же я не могу просто так, давайте я тогда буду помогать Вам, убирать и готовить.
-Да мне-то и самой особо делать нечего, но если ты хочешь, то можешь, конечно, помогать мне.
- Спасибо! Я не знаю, почему мне всегда встречаются такие прекрасные люди.
- А это потому, что ты сама замечательный человек.
- А вдруг я плохая и ужасная?  - уже дурачась, сказала девушка.
- Плохого человека обычно сразу видно, как бы он не маскировался под хорошего, мягкого и пушистого. А я вообще редко ошибаюсь в людях.
- А вот я ещё не могу с первого взгляда определить, кто хороший, а кто плохой. Это, наверное, потому, что мне ещё не встречались плохие люди.
- Дай-то Бог, чтобы они тебе никогда не встречались. Ну да ладно, поедем домой, а по пути купим продукты.
- А давайте купим яблоки. Я знаю рецепт вкуснейшего яблочного пирога и пекла его уже не один раз, так что не испорчу.
- Ну, хорошо, егоза, коль тебе не хочется сидеть без дела, то давай, пеки свой пирог. Мои мужчины обожают мучное и сладости, а самое обидное, что они от этого не толстеют. А тут боишься, лишнее съесть, сразу же килограммы набегают.
- Какие там у вас лишние килограммы. Вы же просто, как конфетка.
- Не льсти мне, какая  уж тут конфетка. Вот ты – это да.
-А я и не собиралась вам льстить, я на самом деле так думаю. Кстати, я тоже не поправляюсь от мучного и сладкого.
- Это же замечательно. Значит, можешь себя не ограничивать не в чём. Правда, ты столько ешь, что, вряд ли тебе грозит стать когда-нибудь полной.
Так разговаривая  ни о чем, они добрались до своей улицы. По пути к дому зашли в супермаркет и накупили продуктов.
- А зачем так много? – спросила Соня – Вы что, гостей ожидаете?
- Да ты что, какие гости. Ты же видела, как едят мои мужчины, так что на долго этих продуктов не хватит.
- А у нас папа кушает очень мало, поэтому я и решила, что будут гости. Да и вообще мы в магазине только хлеб, да крупы покупаем, а остальные продукты у нас, практически, свои.
- Это же хорошо, что всё своё, натуральное. Но вы же, наверное, и работаете много, то в огороде, то по хозяйству.
- А мы привыкли и нам это не в тягость совсем.
За разговором они и не заметили, как пришли домой. С наслаждением, сбросив обувь, обе сразу же прошли на кухню, и Светлана Петровна стала рассовывать продукты по полкам и в холодильник.
-Ну что, отдохнём, а потом что-либо сообразим себе на обед. Мои мужчины ходят в буфет на работе, у них там можно вкусно и недорого пообедать. Всё лучше, чем с собой таскать термосы.
- А я не разу не обедала в столовой, даже в школьной. У нас школа была в двух минутах ходьбы от дома, поэтому я успевала прибежать домой на большой перемене и перекусить что-нибудь.
- Ты знаешь, ничего в этих столовых интересного нет. Были, конечно, хорошие столовые, где вкусно готовили, да только сейчас их не осталось. Всё больше рестораны, кафе и бары.
- А в ресторане или кафе я вообще и не представляю как. У нас в городке есть и кафе и бар, но мама с папой считали, что мне там делать нечего. Да и особого желания пойти, туда не было. Там обычно собиралась местная шпана, да «новые русские».
- Какие твои годы. Ещё успеешь сходить и в ресторан, и куда захочется.
- Я тоже так думаю.
Женщины прошли в гостиную и расположились в креслах. В комнате стояла приятная прохлада, и какой-то знакомый запах. Прикрыв глаза и расслабившись, Соня пыталась понять, что за аромат витает в комнате. Она чувствовала, что ей знаком этот запах, но не могла вспомнить, что же это такое. На неё вдруг нахлынули воспоминания о доме, о родителях. Она думала, как там они, скучают ли без неё, как она скучает без них. А затем её осенило.
-Да это же мелисса лимонная так пахнет, я угадала? – сказала девушка.
- Молодец, значит, неплохо знаешь ботанику.
- Не забывайте, что у меня родители медики. Они всегда придерживались метода лечения травами, больше чем химическими препаратами. А сейчас, тем более, стало, так сказать, входить в моду фитолечение. А мелиса, наряду с другими растениями, является лекарственной травой. Да и чай, заваренный мелиссой очень вкусен.
- Я тоже очень люблю чай с мелиссой, а на ночь мы часто всей семьёй его пьем: и приятно и полезно. Поэтому я всегда покупаю мелиссу на рынке, а лимонная мне нравится даже больше, чем мятная.
- Но мы же не заваривали чай, а всюду стоит этот приятный аромат.
- А ты присмотрись внимательно, может, что и заметишь.
- Теперь, когда Вы сказали – заметила. Я думала, что этот букет составлен из высушенных декоративных  цветов, мне и в голову не пришло, что это мелисса. А-я-яй, мне так стыдно. Ведь ещё вчера я уловила этот чудный аромат, но, наверное, была слишком возбуждена всем произошедшим так, что не обратила на это особого внимания.
- Сонечка,  давай послушаем какую-нибудь лёгкую музыку, - предложила хозяйка.
- А у вас есть «Лунная соната» Бетховена.
-  Есть. Тебе тоже нравится это произведение?
- Я её просто обожаю. Эта музыка наполняет жизнь светом, переносит в волшебный мир гармонии, увлекает от суеты будней и дарит огромную радость от соприкосновения с миром прекрасного. Дома, если мне хотелось что-то обдумать или просто помечтать, я всегда её слушала. Музыка просто божественная. Мне нравится классическая музыка. У нас дома есть вальс из балета «Спящая красавица» Чайковского, «Аве, Мария» Баха, «На крыльях песни» Мендельсона, «Музыка на воде» Генделя, вальсы Штрауса и ещё много других.
- О, у вас целое коллекция классической музыки. А что касается «Лунной сонаты», то   я не против, тем более что я сама её уже давненько не слушала.
Светлана Петровна включила музыку, и чарующая мелодия поплыла по квартире. Затаив дыхание, Сонечка вслушивалась в знакомые звуки. Мысли её перенеслись в родной дом, в свою уютную комнатку, и сердце почему-то сжалось. Ей и здесь нравилось, но дом есть дом, это как будто частичка твоей души.
Женщина, прикрыв глаза, тоже думала о чем-то своём, и на её губах блуждала улыбка. Видимо мысли или воспоминания были приятными.
- Ты знаешь, - нарушила молчание Светлана Петровна – ведь мы с мужем познакомились благодаря этому произведению.
- Сейчас я попытаюсь угадать. Вы сидели рядом на концерте?
- А вот и нет. Мы встретились в музыкальном отделе магазина. Он хотел купить пластинку с этим произведением для своей сестры в подарок, а я хотела купить её себе. Всё дело в том, что пластинка была одна, а Сергей раньше меня попросил её, но, увидев моё расстроенное лицо, уступил мне. Так мы и познакомились. Так что эта пластинка у нас, как семейная реликвия. Я знаю, что сейчас не в моде  пластинки, всё больше кассеты, да компакт-диски. Но у меня рука не поднимается выбросить проигрыватель, ведь это – наша молодость. У Максимки, конечно же, есть музыкальный центр, но он тоже иногда вместе с нами слушает старые пластинки. Ему нравятся многие мелодии тех лет, когда он ещё был маленьким и пытался подпевать, когда мы включали музыку.
- Как замечательно, что вы тогда встретились. Ведь не зря же говорят, что от своей судьбы никуда не денешься. Могло же такое случиться, что кто-то из вас пошёл бы в другой магазин, или вы бы зашли в один и тот же магазин, но в разное время. Судьба! Как говорил небезызвестный всем Михаил Евдокимов.
- Да, ты, наверное, права, действительно судьба. И я не разу не пожалела, что так случилось. У меня прекрасный муж и замечательный сын, есть всё необходимое для жизни, чего ещё надо. Я вполне счастлива, да и не ошибусь, если скажу, что все в семье у нас счастливы. Конечно, я не знаю, как сложится дальше наша жизнь, но надеюсь, что так же хорошо, как и сейчас.
- Обязательно всё будет хорошо, ведь вы все, самые замечательные люди, с которыми мне приходилось общаться, хотя, как я уже говорила, что плохих людей мне ещё не встречалось.
- Когда сам счастлив, то хочется, чтобы и у других людей было тоже всё хорошо, но такого просто не бывает. Взять хотя бы сестру моего мужа Верочку. Уж на что замечательный человек, а вот не везёт ей в личной жизни. Она всегда старается помочь всем, как она считает, обиженным, а в итоге – обижают её. Чего стоит только её последний муж. Она его, чуть ли не на помойке нашла, одела, обула, на работу устроила, а он её  так «отблагодарил», что она до сих пор в себя прийти не может. Представляешь, эта сволочь нашла себе другую женщину. Ну да Бог с ним, если бы только этим дело и ограничивалось, так он ещё требует раздел имущества и квартиры. А сам ведь палец о палец не ударил в этой квартире, да и не вложил он в приобретение имущества ни копейки. Верочке всё от родителей осталось, она с ними жила. Это Серёжа получил квартиру от предприятия, а Верочка в родительской осталась. Мы уж ей сколько раз говорили ей, что надо внимательней быть с такими людьми, да куда там, её не переубедишь. Верочка всем верит и доверяет, как ребёнок. Наверное, не зря ей такое имя дали. Я уж мужу говорила, что через некоторое время, когда она отойдёт от всех предыдущих событий, снова найдёт себе кого-либо обиженного жизнью, и всё начнется по новой.
- Наверное, ей на роду написано быть спасителем всех заблудших.
- Прямо, как в «Библии».
- Ну, в «Библии» или нет, я  не знаю, но она сама выбрала себе такую судьбу. Может быть, когда- то и ей  попадется хороший человек. Просто  ещё не пришло это время.
- Может ты и права. Несмотря на свои юные годы, ты очень рассудительна.
- А мы с папой часто беседовали на философские темы, так что у меня уже, если можно так выразиться, есть опыт.
- Это хорошо, всё в жизни может пригодиться. Бывают такие ситуации, когда только рассудительность, а не горячка спасают положение. Так что, мой тебе совет, как старшей по возрасту, никогда и ничего не делай сгоряча, чтобы потом не пришлось жалеть, ведь иногда бывает невозможно что-либо изменить и вернуть назад сделанное  или сказанное.
- Мне папа тоже так говорил и я, конечно же, буду стараться следовать вашим советам.
- Ну, пофилософствовали, и будет. Теперь самое время от пищи духовной перейти к материальной. Что ты хочешь на обед?
- Я неприхотлива, да и жарковато стало уже, кушать не очень хочется.
- Тогда давай сделаем окрошку. Картошка у нас есть отваренная, а яички сейчас быстренько сварим.
- А мы дома делаем окрошку с копчёной рыбой и с горчицей, знаете, как вкусно.
- Как это с копченой рыбой, вприкуску что ли?
- Да нет же, просто вместо мяса или колбасы  добавляется рыба.
- Не разу не пробовала.
- Вот и давайте попробуем.
- Давай. Тем более что всё необходимое у нас есть. Сейчас приготовим побольше, вот и на ужин уже будет готово одно блюдо. Она к вечеру настоится, так ещё вкуснее будет.
- Это точно, к вечеру вообще будет объеденье.
Светлана Петровна и Сонечка дружно принялись за приготовление окрошки. Девушка снова стала напевать тихую мелодию. Женщина с удовольствием слушала этот ненавязчивый мотив.
- Сонечка, а ты действительно очень любишь петь – констатировала хозяйка.
- Я всегда если что-то делаю, напеваю какую-нибудь песенку, и тогда даже самые неприятные дела делаются легко и быстро.
- Ты снова права, я  тоже так считаю. Правда, моё пение не сравнить с твоим, но не всем же быть, как Монтсеррат Кабалье.
- Мне тоже далеко до Монтсеррат Кабалье. Это действительно талант.
-Девочка моя, она талантлива в своём репертуаре, ты в своём. А то, что у тебя есть талант – это бесспорно.
- Я думаю, что, таких как я, много. Просто я хочу петь профессионально, а для кого-то это просто увлечение.
За разговорами они успели приготовить окрошку, и теперь Светлана Петровна включила миксер, чтобы взбить коктейль с мороженым.
- Ну, вот всё и готово, - выключая миксер, сказала хозяйка, - а главное, жарко от этих блюд нам точно не будет.
- Вы знаете, пока мы готовили, у меня проснулось чувство голода.
- Ещё бы, от таких ароматов оно не проснулось. Ну что приступим?
- С удовольствием.
Опустошив по тарелке окрошки, и запив всё это приятно-прохладным коктейлем, женщина и девушка решили прогуляться в недалеко расположенном тенистом сквере.

глава 4
Через пятнадцать минут они уже сидели на скамейке и наблюдали за возившимися со своими игрушками, карапузами. Один из мальчиков лет четырех подошёл к ним и, глядя на Сонечку блестящими пуговичками любопытных глаз, спросил:
- А ты фея, да?
- Почему ты так решил? – спросила у него Соня.
- Ты очень красивая, а феи всегда красивые и добрые.
Девушка смущенно зарделась, а малыш тем временем продолжал:
- А может, ты принцесса и сбежала из дворца от своего принца? Мне мама читала про это сказку. Но он же тебя всё равно найдёт и вернёт тебе твой хрустальный башмачок. А зачем ты от него убежала? – сыпались слова из уст малыша. Ведь принц тоже очень красивый и добрый, он же полюбил тебя. Я вот тоже люблю свою маму, но она от меня никуда не убегает, наверное, потому что я не принц, а у неё нет хрустального башмачка.
- Хорошо, малыш, я обязательно вернусь к своему принцу, - сказала Соня – просто мне стало немного скучно во дворце, и я устала от танцев.
- А вот и неправда, ты испугалась, что твоя карета превратится в тыкву, а кучер – в крысу. А ты, наверное, боишься крыс и мышей. Моя мама очень боится, но я её всегда защищаю.
- Умница, значит ты храбрый, и когда вырастешь, то обязательно будешь красивым, сильным и добрым, как принц.
- Ура! Мамочка, принцесса сказала, что я стану таким, как принц, когда вырасту.
- Конечно же, станешь. А сейчас принцу пора отдыхать и набираться сил – ответила молодая мама, обращаясь к сынишке. - Он уже надоел вам, наверное, - сказала мама карапуза, обращаясь к сидевшим на скамейке Соне и Светлане Петровне.
- Ну что Вы, хором ответили обе. Он просто замечательный.
- Вы знаете, он очень любит сказку «Золушка» и верит, что принц и Золушка существуют на самом деле. Но он ещё никогда и никого не называл принцессой, Вы первая – обращаясь к Соне, сказала молодая женщина. - Вы уж не сердитесь на него.
- Да за что же на него сердится. Это же замечательно, что он верит в чудеса.
Мама взяла малыша за руку и сказала:
- Ну что, будущий принц, говори до свидания, и пойдём домой.
- До свидания, принцесса! До свидания тётя! Приходите сюда ещё.
- До свидания, - сказала мама малыша, - приятного вам отдыха.
Когда мама с мальчиком отошли, Светлана Петровна посмотрела на Сонечку и улыбнулась.
- А ты говоришь, что не красавица. Вон даже четырёхлетний карапуз увидел в тебе принцессу. А, как всем известно, устами младенца глаголет истина. Пойдем, пройдемся, а то так и гиподинамию можно заработать, если будем всё время сидеть, да лежать.
- С удовольствием, а то кроме этой скамейки и не увидим ничего.
- Это точно.
Соня и Светлана Петровна ещё немного погуляли по скверу. Людей было не очень много, видимо жара заставляла многих сидеть дома, да и время было ещё рабочее. Ничего интересного они больше не увидели, и решили, что пора идти домой и готовить ужин.
- А у вас дома есть крабовые палочки? – спросила Соня.
- Нет, а что ты хотела.
- Дома мы часто делали салат с ними.
- И как называется ваш салат, ведь их очень много.
- А он никак не называется.
- Почему же, или это секрет?
- И вовсе это не секрет. Просто я сама его случайно придумала, а названия никакого и нет.
- Как это случайно?
- Да очень просто. Однажды мы с подружкой зашли к нам домой, а дома, кроме супа ничего не было, вот я и решила поэкспериментировать.
- Ну и как, эксперимент удался?
- Судя по тому, что когда пришли родители с работы и поужинали, салата не осталось даже маленькой ложечки, то видимо удался. После мама или папа просили, чтобы я  сделала «Сонин салат», как они его называли.
- Наверное, сложный рецепт?
- Нет, совсем простой.
- И что в эту простоту входит?
- Всего лишь крабовые палочки, лук, растительное масло и, если есть соевый соус.
- И что с этим всем нужно делать?
- Очень просто. Нужно поджарить лук до прозрачности на медленном огне в растительном масле, затем выложить туда же в сковородку, нарезанные кружочками крабовые палочки и чуть-чуть прогреть. От тепла они развернутся и станут, похожи на длинные ленточки. После этого всё это дело немного сбрызнуть соевым соусом и готово. Иногда я экспериментировала и вместо соевого соуса посыпала кубиками грибного бульона. Главное не переусердствовать и не пересолить.
- Действительно просто. Сейчас по пути зайдем в магазин и купим палочки и соус, а остальное всё есть. То-то мужчины мои удивятся.
- Ну что ж, пойдёмте удивлять.
- Пойдём,  вот только в магазин сейчас зайдём.
- Точно, нам же ещё надо и корицу для пирога купить.
- Ты разбалуешь моих домашних.
- Мужчин надо иногда и баловать, как говорит моя мама.
- Да, верно, тогда и они для женщин делают что-то хорошее.
- И вообще, как говорят, путь к сердцу мужчины лежит через желудок.
- Не у всех. Бывают мужчины с так называемыми «каменными» сердцами. Таких ничем не проймешь.
- Надеюсь, что их не очень много.
- Не знаю, девочка, не знаю.
Разговаривая, они зашли в магазин, купили всё необходимое и отправились домой. Придя, домой, и, переодевшись, прошли на кухню. Достали необходимые ингредиенты и приступили к приготовлению ужина.
- Ну-с, с чего начнём? – спросила Светлана Петровна.
- Давайте начнём с пирога, а пока он будет печься, мы приготовим всё остальное.
- Командуйте, мой генерал – улыбаясь, сказала женщина, - чем мне тебе помочь.
- Хотите, чистите яблоки, а хотите, я буду чистить, а Вы режьте их мелкими кубиками.
- Давай, наверное, я буду чистить.
- Тогда я буду резать их. А пока вы очистите, я взобью яйца с сахаром.
Быстренько приготовив тесто для пирога, отправили его в духовку и занялись приготовлением  «Сониного салата». Светлана Петровна чистила лук, а девушка, роняя слёзы, резала его полукольцами.
- Сонечка, - обращаясь к девушке, сказала хозяйка, - не лей так обильно слезы, а то салат будет солёным.
- Не будет, я  ж не очень много лью, а самую малость – улыбнулась Соня.
Порезав лук и обжарив его до нужного состояния, Соня выложила в сковородку заранее нарезанные Светланой Петровной крабовые палочки и сбрызнула всё это соевым соусом. Спустя пять минут блюдо было готово. А пока они готовили его, тут и пирог уж подоспел. Оставалось лишь дождаться мужчин, которые должны были прийти с минуты на минуту.
- Давайте сегодня заварим чай с мелиссой, если Вы не против, - обращаясь к Светлане Петровне, сказала девушка.
- Ты знаешь, я сама хотела предложить то же самое, а ты меня опередила.
- А я Ваши мысли прочитала, - лукаво улыбаясь, сказала Соня.
- Так ты у нас ещё и телепат?
- Нет, просто я представила себя на Вашем месте, и сразу же догадалась, о чём Вы думаете.
- Значит, у тебя есть телепатические способности. Иначе как бы ты могла догадаться, о чем я думаю. Или у меня на лбу большими буквами написаны мои мысли?
- Да ну что Вы, я просто пошутила. Мы же говорили сегодня о том, что вся ваша семья любит такой чай, вот я и предположила, что Вы ничего не будете иметь против травяного чая.
- Да, в логике тебе не откажешь. Ты правильно предположила.
В это время раздался звонок в дверь, и хозяйка дома пошла открывать мужу и сыну. Соня в это время начала накрывать на стол. Она даже сама не могла понять, почему здесь она чувствовала себя, как дома. Куда девалась её стеснительность и скованность, хотя эти качества и не особенно часто давали о себе знать, но чтобы так сразу, такое бывало не очень часто. Правда, сказать по справедливости, девушка быстро сходилась с людьми, и проблем в общении у неё не было. Но это если встретились, поговорили, как просто попутчики, и каждый пошёл своим путём, а здесь была совсем другая ситуация. Видимо существовал какой-то невидимый магнетизм между Соней и этой семьёй.
Пока мужчины переодевались и мыли руки, Соня уже накрыла на стол и теперь резала пирог. Аромат печёных яблок, корицы и мелиссы распространился по всей  квартире.
- Если бы даже кто-то и не знал, где в квартире кухня, то эти умопомрачительные ароматы не дали бы заблудиться никому, - входя на кухню, сказал Сергей Иванович. – Сонечка, вы со Светланой просто волшебницы. Мы с Максимкой ждём, не дождёмся времени, когда придём домой. Так и разбаловать нас недолго. А то, когда-нибудь, когда наша мама приготовит нам просто дежурный супчик, так мы и есть его не захотим.
- Это когда же такое было, чтобы я отделалась всего лишь супчиком? – спросила мужа, вошедшая жена – Что-то я не припомню такого. Если только, когда болела гриппом и еле-еле поднималась с кровати. Да и то первые три дня вы сами всё готовили, да и ещё за мной ухаживали.
- Ну, это я так, к примеру, сказал.
- Я тебе дам, к примеру. Садись, давай за стол. А где Максим?
- Не знаю, наверное, сейчас придёт. Даже сытый человек и то не сможет отказаться от лакомого кусочка, а Максим у нас любитель всяких вкусностей, не то, что я.
- Да не скажи, если тебя каждый день одним супом кормить, то ты тоже долго не выдержишь и запросишь чего-нибудь вкусного.
- Только глупец откажется от хорошего, а я, думаю, далеко не глупец.
- Папа, кто это тебя глупцом считает? – спросил Максим, услышав последнюю фразу.
- Да никто, сынок, это я просто говорю, что надо быть самым настоящим глупцом, чтобы отказаться от такой пищи.
- Это точно. Мы не глупцы и отказываться не будем.
Вопросов о том, почему Сонечка осталась, у них ни у кого не возникало. Раз осталась, значит так надо. Поэтому никакой напряжённости в общении, как боялась девушка, не возникло.
- Светочка, это что же, опять какие-то новые блюда? Наверное, Соня снова открыла свою книгу секретов.
- Ты угадал. Ну и как вам новые блюда?
- Окрошка вкуснейшая, - сказал сын – я никогда не думал, то её можно делать с копчёной рыбой, а оказывается это так вкусно.
- Ты ещё не пробовал всё остальное, – с полным ртом проговорил хозяин дома, а я уже и  второе блюдо попробовал. Вкуснота необыкновенная, правда я не совсем понял, что сюда входит. Жареный лук – это точно, а что за длинные необычные ленточки, не пойму. Правда, вкус знакомый, сообразить только не могу.
- Ага, попробуйте догадаться – сказала Светлана Петровна.
- Я лучше буду кушать, чем гадать – ответил ей муж.
- Да это же обычные крабовые палочки, – не выдержав, сказала Соня.
- Никогда бы не подумал, что из практически ничего можно сделать что-то, а вернее почти кулинарный шедевр. Соня, а может тебе ещё и на повара стоит пойти учиться? – спросил Сергей Иванович. – Представляешь, откроешь свой ресторан, и будешь удивлять посетителей своими необычными блюдами.
- Нет, кулинария – это просто хобби. Мне нравится петь.
- А ты никогда не задумывалась над тем, для кого ты поёшь, для себя или для публики?
- Наверное, больше для себя.
- Тогда почему же ты хочешь петь на сцене?
- Даже и не знаю. Я никогда не задумывалась над этим вопросом, я просто пела и всё. Мне нравится петь, и я получаю от этого удовольствие. Мои родители – медики. Им, не смотря на  огромную нагрузку и постоянную нехватку времени, эта работа  нравится. Следовательно, свою профессию они выбрали правильно, вот и я решила выбрать то, что мне больше всего по душе.
- А может это всё-таки увлечение, а не дело всей жизни, как ты думаешь?
- Не знаю, время покажет.
- Хорошо, если оно покажет вовремя, и ещё можно будет исправить допущенную ошибку.
- Вы знаете, я не о чем другом и не думала. Правда, папа и мама хотели, чтобы я шла в медицину, как и они. Говорили, что у меня есть для этого все качества. В школе я очень любила биологию, особенно раздел анатомии. Я умею оказать первую помощь при несчастных случаях, немного разбираюсь в медицинских препаратах и знаю латынь. Всему этому я научилась от родителей. Когда я была маленькой, то часто играла, как мы тогда называли, «в больничку». Я всегда была врачом. Заметив это, родители ненавязчиво учили меня несложным методам лечения, которые применяются в том или ином случае. А латынь я узнала от папы. Раньше ведь этот язык использовался не только в медицине. У нас дома есть даже стихи на этом языке.
- Соня, тогда тебе прямая дорога в медицину – сказал, молчавший до этого Максим.
- Ну вот, я уже и растерялась. Даже родители не смогли меня убедить, как ни старались, а сейчас я уже колеблюсь в выборе… Неужели я так плохо пою? - после небольшой паузы продолжила девушка.
- Нет, поёшь ты замечательно, - сказала Светлана Петровна – но петь можно и в свободное от основных занятий время. Мы тебя не отговариваем, не думай. Ты сама вправе выбирать свой путь в жизни. Главное не спешить и не ошибиться в выборе.
- Хорошо, я подумаю, но завтра, пожалуйста, давайте всё-таки съездим к вашей знакомой. Мне хочется услышать мнение настоящего специалиста.
- Обязательно съездим, не волнуйся. Да и я с  Ниночкой давно не виделась, так что совместим приятное с полезным. А теперь, хватит болтать, – уже обращаясь ко всем, сказала Светлана Петровна – чай стынет и пирог ждёт.
- А мы всегда за. Чай с домашним пирогом – это кайф – сказал сын.
- Что это за слово такое, не можешь нормально сказать, что это просто вкусно.
- Мама, между прочим, это слово не вульгарщина, а происходит от арабского «кэф», что означает время приятного безделья. У нас в России оно появилось в начале  девятнадцатого века и произносилось как «кейф», то есть вид любого неактивного отдыха, будь то курение табака, чашечка чая или кофе, а так же бокал вина. Например, великий Достоевский использовал это понятие как состояние блаженной неги. После 1917 года употребление этого слова сошло на нет, а в словарях оно значилось, как устаревшее. Вторым рождением это слово, но уже в виде «кайф» обязано московскому Всемирному фестивалю молодёжи и студентов 1957 года. В то время стало модным употреблять в разговоре слова иностранного происхождения. Так это слово, похожее на английское, стало популярным и часто употребляемым наравне с «джинсами» и «рок-н-роллом».
- Фу ты, целую лекцию прочёл. Пей чай,  знаток ты мой.
- И вовсе не знаток. Просто я интересуюсь происхождением  различных слов и выражений.
- Максим, а что ещё интересного ты знаешь? – спросила Сонечка.
- Вот как ты думаешь, что означает выражение «распущенный подонок»?
- Наверное, имеется в виду, что это очень и очень плохой человек.
- Отчасти ты права, это сейчас так считается, а в работах Ломоносова это словосочетание означает не что иное, как растворённый осадок.
- Здорово, никогда бы не додумалась. А где ты это всё находишь?
- Иногда в книгах встречается, а что-то в газетах и журналах. Бывает, что от кого-то услышу или узнаю.
-А ещё что ни будь?
- Вот вы знаете, что такое «разговорный поцелуй»?
- Нет, наверное, - за всех ответила девушка, - а что это такое?
- «Разговорный поцелуй» был очень популярен при дворе Людовика ХV. Историки описывают его так: «Влюблённые прижимаются друг к другу губами и нашептывают комплименты, стихи, мадригалы».
- Ну ладно, достаточно на сегодня просветительской деятельности, - обращаясь к сыну, сказал отец, - а то ты уже утомил нашу гостью.
- Ну что Вы, мне безумно интересно, - сказала Соня, с восхищением глядя на Максима.
- В общем, если хотите, можете продолжать свои дискуссии, а я, пожалуй, пойду, прилягу, устал я что-то сегодня, - сказал глава семейства.
- Мама, ты, наверное, тоже устала – заметил Максим, - иди, отдохни, а я уберу со стола и вымою посуду сам.
- Максим, неужели ты думаешь, что я не могу это сделать? – спросила Соня
- Ну, хорошо, тогда мы это сделаем вдвоём, согласна?
- Конечно – ответила девушка, уже немного привыкшая к взглядам Максима, которые он бросал на неё.
- Тогда мы пойдём – сказала хозяйка дома.
- Идите, отдыхайте – хором ответили молодые люди и рассмеялись.
Соня и Максим дружно принялись за работу. Девушка мыла посуду, а Максим вытирал её и расставлял по своим местам. Они  говорили о чём-то и ни о чём конкретно. Просто говорили о том, что приходило на ум.
- Соня, извини меня заранее, если я тебя обижу своим вопросом, у тебя есть друг?
- У меня много друзей, - сделав вид, что не поняла, о чем говорит Максим, ответила девушка.
- Наверное, я не совсем правильно выразился. У тебя есть парень, с которым ты встречаешься?
- Нет, - покраснев, ответила Соня, - я не с кем не встречалась дома.
- А почему, если не секрет?
- Мне никто особо не нравился, но не потому, что у меня слишком высокие требования к избраннику, а просто не встретила ещё того, кто бы запал мне в душу. А у тебя есть девушка?
- Была, но мы расстались.
- Теперь моя очередь узнать, если ты не против, почему?
- Её  не устраивал нищий заочник, который не имеет собственной квартиры и ездит на папиной машине.
- Значит, она тебя не любила. Если бы я  полюбила кого-то, то не смотрела бы на его материальное благополучие. Ведь главное в человеке душа, или я не права?
- Я тоже так считаю.
- Мои родители поженились ещё, когда были студентами, и у них за душой не было ни гроша. А сейчас у них есть всё, что они хотели иметь: любимая работа, свой дом и главное – счастье. Они до сих пор трогательно любят друг друга.
- Мои родители тоже, когда поженились, были небогаты, да и сейчас большого богатства не нажили, в материальном смысле. Зато у них есть главное богатство – любовь, счастье и взаимопонимание. Ты знаешь, я ни разу не слышал, чтобы они ссорились, и не разу не видел, чтобы они дулись друг на друга. Наверное, это и есть родство душ.
- Мои родители тоже если спорят, то только по вопросам лечения того или иного пациента, но всегда побеждает здравый смысл, и они приходят к единому мнению.
- Соня, а ты веришь в любовь с первого взгляда? – обжигая девушку взглядом, спросил Максим.
- Не знаю, наверное, верю, - опустив глаза, сказала девушка, - ведь у твоих родителей так и произошло.
- А ты откуда знаешь?
- Мне Светлана Петровна рассказывала, как они познакомились.
- О, это легенда нашей семьи.
В это время из комнаты Сергея Ивановича раздался стон, а затем крик Светланы Петровны:
- Серёжа, что с тобой? О, Боже! Максим, вызови быстрее «Скорую помощь».
- Что случилось? – вбегая в комнату отца, спросил Максим.
- Папе плохо, я не знаю почему.
Максим убежал в коридор к телефону, а Соня, тем временем подошла к кровати, на которой лежал Сергей Иванович.
- Похоже, у него сердечный приступ – сказала девушка.
- Господи, что же делать?
- Самое главное, не паниковать. У вас есть «Нитроглицерин» или «Нитрокор»?
- Нет. У нас никто и никогда не жаловался на сердце.
- Тогда я попробую сделать ему непрямой массаж сердца.
- А это не навредит ему? Ты знаешь, как он делается?
- Нет, не навредит, а массаж делать меня научили родители и объяснили, когда его можно и нужно делать.
- Сонечка, надеюсь, ты права и поможешь Серёже продержаться до приезда «Скорой».
- Постараюсь, - ответила девушка и принялась выполнять необходимые манипуляции.
Максим вышел  к подъезду и с нетерпением поглядывал на подъездную дорожку, ожидая машину «Скорой помощи». Наконец, машина подъехала, и Максим подбежал к ней.
- Доктор, ради бога, быстрее, - торопил он бригаду медиков – папе очень плохо, у него посинели губы.
- Сейчас поможем твоему папе – ответил врач, а про себя подумал: «Если ещё не поздно». Но вслух он этого говорить не стал.
Дверь в квартиру была распахнута настежь, видимо Максим в спешке не закрыл её. Врач быстро прошёл в комнату и увидел склонённую над кроватью стройную фигурку девушки, которая, почти профессионально делала непрямой массаж сердца больному.
- О, да у вас  своя медицина есть – сказал врач, подходя к кровати. Ну-ка, давайте посмотрим, что тут у нас. Да Вы уже молодцом, - обращаясь к Сергею Ивановичу, сказал врач, - и лицо уже порозовело, а то сын ваш запаниковал, сказал, что губы синие, а они вон розовые какие.
- Ну, слава Богу, - сказала Светлана Петровна.
- Сейчас мы ещё послушаем сердечко, измерим давление и сделаем укол кордиамина, если понадобится, а всё остальное за нас уже сделала эта чудесная девушка. Вы, наверное,  медик? – спросил врач, обращаясь к Соне.
- Нет, у меня родители врачи,  а я ещё никто. Это меня мама с папой научили, что нужно делать в тех или иных случаях.
- Молодцы твои родители. А тебе, я считаю, нужно идти в медицину. Вот ведь умница, какая, не растерялась, а сообразила, что надо делать. Ты же ему, фактически жизнь спасла.
- Ну что Вы, я  просто немножко поддержала его до Вашего приезда, а Вы уж говорите, что жизнь спасла.
- Девочка моя, при сердечных приступах важна каждая секунда, а не то, что минута. Так что по праву можешь считать себя спасительницей.
Проделав необходимые манипуляции и сделав укол, доктор сказал, обращаясь к пациенту:
- Ну, вот и всё. Сейчас Вам необходимо поспать, а завтра обязательно сходите в поликлинику к кардиологу. И мой Вам совет, не затягивайте это дело, потому что, чем раньше начнёте лечение, тем больше возможностей вылечиться.
- Спасибо, доктор, - ещё слабым, но уже более весёлым голосом ответил Сергей Иванович.
- Не меня Вам благодарить надо, а вот эту девушку, она ваша спасительница.
- Сонечка, я тебе жизнью обязан, спасибо, я даже и не знаю, как тебя отблагодарить.
- Да ну что Вы, никакой благодарности мне не нужно, я и так обязана вашей семье.
- А об этом забудь, - вмешалась Светлана Петровна, ничем ты нам не обязана, а вот мы действительно перед тобой в долгу, ведь если бы не ты, то не известно что бы было сейчас. Ты просто умница, а я вот растерялась и даже не смогла понять, что с Серёжей.
- Ну, если Вы никогда не видели приступы  у  людей с больным сердце, то естественно и не смогли понять, что произошло с Сергеем Ивановичем. А я это уже много раз видела, да и родители рассказывали, как определить причину недомогания. А вообще-то, я тоже сильно испугалась. Знать -  это одно, а применять на практике эти знания – это совсем другое.
- Всё равно, на нас оказало воздействие твоё спокойствие и собранность. Как бы ты не боялась, ты не  показала нам своего страха, чем и поддержала нас. Только благодаря  тебе, мы  не поддались  панике, не бегали и не суетились, создавая хаос.
- Это же естественно, так переживать за близкого человека.
- Да, ведь у меня, кроме Серёжи и Максимки и нет никого, я ведь детдомовская.
- А я и не знала.
- Откуда же ты могла знать, я же тебе не говорила об этом.
- А как Вы попали в детский дом?
- Пойдём в гостиную, и я тебе расскажу. Серёжа уже уснул, так что не будем ему мешать.
- Пойдёмте, заодно и Максима успокоим, а то он там, наверное, места себе не находит.
- Да, я совсем забыла, что Максимка в своей комнате ждет. Идём, скажем, ему, что  Серёже уже лучше. Заодно я попрошу его на завтра взять выходной и сходить с отцом в больницу, а то одного страшно отпускать. Я теперь ещё очень долго буду бояться бросать его одного.
- А почему вы не пойдёте с Сергеем Ивановичем?
- Мы же с тобой завтра поедем к Ниночке, ты что забыла?
- Нет, я не забыла, но может, перенесём наш визит на более благоприятное время, а то мне как-то неловко.
- Ничего переносить мы не будем. Договорились, значит поедем. Ей ведь тоже не просто выкроить время. То занятия с учениками, то домашние хлопоты. Ты знаешь, у Ниночки ведь трое детей. Самой младшей только десять лет, а старшая дочь уже вышла замуж и, успев развестись, подкинула маленького внука  Ниночке, вот она и разрывается между семьёй и работой.
- Ну, тогда конечно, нехорошо переносить визит. Но я всё же переживаю за Сергея Ивановича.
- Не беспокойся, на Максима можно положиться, он сделает всё как надо.
Светлана Петровна зашла в комнату сына и, успокоив его, сказала ему о своей просьбе. Максим тут же позвонил своему начальнику и договорился о выходном дне на завтра.
- Ну что, отпустили тебя? – спросила его мама.
- Без проблем, ведь у меня уже столько отгулов, что на целый отпуск наберётся, а не только на один выходной день.
- Ну и замечательно, прямо гора с плеч свалилась. А то я пообещала Соне, что отвезу её к Ниночке для прослушивания, а тут такое случилось.
- Не переживай, мам, всё будет сделано в лучшем виде.
- Ты не хочешь присоединиться к нам в гостиной?
- Наверное, я побуду в своей комнате, что-то я перенервничал так, что теперь, немного успокоившись, захотел спать. Ты извини меня, пожалуйста, да и перед Соней извинись за меня. Надеюсь, она поймет.
- Конечно, поймёт, ведь она очень чуткая девушка, насколько я могу судить.
- Я тоже так думаю.
- Максим, она тебе нравится, не так ли?
- Конечно, нравится, она замечательная.
- Я имею в виду не просто как человек, а как может  девушка нравиться молодому человеку.
- Мама, я же её всего второй день знаю.
- Ну и что, мы с твоим отцом поняли, что мы созданы друг для друга в первый же день.
- Так это же вы с папой. Тогда и люди были другие.
- Как это другие?
- Ну, намного чище и открытей, что ли.
- Может быть. Но и сейчас очень много хороших людей. В каждом, даже самом, казалось бы, плохом человеке есть что-то хорошее, просто не всем дано это хорошее рассмотреть.
- Это, как тетя Вера, да? Она всегда находит что-то хорошее, даже в самом последнем негодяе.
- Ну, Вера – это отдельный разговор. Хотя, может быть, по-своему она и права. Просто слишком часто её доброта выходит ей боком.
- Мама, её уже не исправишь и не переубедишь. Она такая, какая есть. Это её жизнь, её судьба.
- Наверное, ты прав. Я пойду, сынок, а то Соня сидит одна в гостиной, неудобно как-то.
- Иди, мама, а я приму душ и прилягу.

глава 5
Светлана Петровна вышла из комнаты сына и прошла в гостиную. Соня сидела в уголке дивана, обняв руками подушку.
- Сонечка, сейчас я загляну к Серёже и приду к тебе – сказала женщина.
- Он спит, я только что заглядывала.
- Как он?
- Я думаю, все нормально, дыхание у него ровное и глубокое. Так дышит здоровый человек во сне, так что не переживайте.
- Ну, хорошо. Тогда я расскажу тебе, как попала в детский дом.
- Я с удовольствием послушаю, если только это не доставит вам неудобство или не причинит боль.
- Ну что ты. О детском доме у меня остались светлые и приятные воспоминания, хотя говорят, что в некоторых детских домах бывает хуже, чем в тюрьме. Мне повезло, и я попала в хороший детский дом. Единственное, о чем мне тяжело вспоминать, так это о гибели родителей. Они у меня были геологами и утонули во время переправы через реку. Тогда было сильное полноводие, и им не смогли помочь, так как они запутались в верёвках, которыми был привязан их груз к плоту. Потом их друзья рассказали, как всё произошло. Их тела так и не нашли. Воды было очень много, а течение слишком бурным. Так что я даже не могу пойти к ним на могилы.
Я в то время жила с бабушкой. Это была  папина мама. Я помню, как мы с ней дружно жили. Она учила меня всему тому, что сама умела. От неё я и научилась рукодельничать. Бабушка часто болела, а когда погибли мои родители, здоровье бабушки и без того слабое, ухудшилось. Мне было двенадцать лет, когда она умерла. Близких родных у меня не было, поэтому и было решено отдать меня в детский дом. Помню, как я плакала и кричала, что никуда не поеду. Пыталась доказать, что я могу и сама прожить. Но что я могла сделать, ведь даже пенсию за потерю кормильцев мне бы не отдавали, я же была ещё несовершеннолетняя. А прожить совсем без средств к существованию не смог бы никто. Вот так я и оказалась в детдоме.
Поначалу я часто плакала и не общалась ни с кем, но постепенно доброта и приветливость нянечек и воспитателей сделали своё дело. Я начала общаться с другими детьми, и вскоре привыкла так, как будто жила там с самого рождения. Время от времени я, конечно же, вспоминала о родителях и бабушке, и мне становилось грустно, но мои новые друзья пытались отвлечь меня от грустных мыслей. Кстати, там, в детском доме я и познакомилась с Ниночкой. Она была такая маленькая и худенькая, даже не выглядела на свой возраст. Поэтому её все и называли Ниночкой, а не иначе. Как шутили наши воспитатели, мол, до имени Нина ей ещё расти и расти надо.
У неё тоже нелёгкая судьба. Отец у неё пил и нигде не работал, а однажды по пьяному делу убил человека. Его сразу же посадили. А мама болела астмой, а так как денег вечно не хватало, то и лечиться ей было не за что. Через год, после того, как посадили отца, умерла и мама Ниночки. Так она и попала в детский дом,  через неделю после меня. Ты знаешь, первое время она, бедняжка не могла наесться. Она постоянно что-то жевала, даже ночью доставала из-под подушки кусочки хлеба и жевала. Уже после она рассказала, что в доме иногда не было еды несколько дней, и их подкармливали соседи. Спасибо, что хоть они с пониманием относились к сложившейся в их семье ситуации. Потом она, конечно же, привыкла к тому, что не надо бояться остаться голодной и перестала припрятывать продукты под подушку и в тумбочку. А сейчас, когда у неё такая большая семья, Ниночка изо всех сил старается заработать лишнюю копейку, чтобы её дети никогда не испытали того, через  что пришлось пройти ей. Мало того, что на работе берётся за всё, что предлагают, так ещё и ходит к детям «новых русских» и занимается с ними на дому. Я не представляю, как она всё успевает. Правда, ей помогают муж и дети. Одна только старшая у неё не то, чтобы разбалованная, а какая-то ветреная. В восемнадцать лет выскочила замуж  уже, будучи беременной, родила, прожила с мужем год и развелась. Объяснила это тем, что уж очень ей хотелось быть самостоятельной. А теперь Ниночка ещё и внука воспитывает, ну да ей не привыкать, детей троих вырастила. Посмотришь на эту хрупкую женщину и диву даешься, как она всё только успевает. Но наши русские женщины, наверное, ко всему привыкают и приспосабливаются к любой ситуации.
Вот так мы и жили. Детский дом заменил мне семью, а воспитатели и нянечки – родителей, которых я практически и не видела. Они постоянно были в разъездах. То в один конец страны едут, то в другой. Спасибо бабушке, а то бы у меня  действительно и не было никакого представления, как жить в семье. Ведь в детском доме мы жили на всём готовом. Нас окружали вниманием, дарили нам свою доброту, а вот домашними делами мы не занимались. В школе, правда, у нас были уроки домоводства, но чему там учили. Помню, мы шили фартуки и косынки, ну ещё что-то готовили иногда, но это всё не то. Я-то хоть от бабушки научилась чему-то, а некоторые вообще не имели никакого представления о ведении дома.
Знаешь, ведь не каждому человеку дано с любовью вспоминать детский дом, а я вот вспоминаю, и очень благодарна всем, с кем свела меня жизнь там.
- Это же хорошо, что воспоминания такие теплые и светлые. Действительно, сейчас пишут в газетах и показывают по телевизору, что дети часто бегут из  детских домов, мотивируя это тем, что там их бьют и издеваются над ними. Может быть, люди сейчас стали другими, и их души очерствели. А может быть, в этом есть и вина самих воспитанников, кто его знает – промолвила девушка.
- Я думаю, что в данных ситуациях есть вина каждого. Дети не хотят подчиняться элементарным правилам поведения, а воспитатели не всегда находят правильный подход к ребёнку. Ведь каждый человек – это личность, у которой есть свои принципы.
- Вы как всегда правы. А как Вы попали в Москву?
- Мы с Ниночкой приехали сюда учиться, она поступила, а я нет. Я была очень  расстроена и не знала, что делать. Когда шла домой, увидела объявление на двери магазина, что требуются продавцы. Вот так я и попала в торговлю. Сначала была просто продавцом, затем старшей в смене, а уже позже стала заведующей секцией.
- А почему Вы ушли с работы?
- Максим в детстве был очень болезненным, вот и пришлось бросить работу. А потом уже, так как недостатка в средствах не было, Серёжа сказал, что лучше уж быть домохозяйкой, чем ежедневно ездить Бог знает, куда далеко на работу. Я согласилась, и не разу не пожалела. Быт меня не заедал, как говорят некоторые. Скучно мне тоже никогда не было.
- А я вот и не представляю свою маму домохозяйкой. Мне кажется, она бы растерялась и не знала, чем бы себя занять.
- Это потому, что у неё нет свободного времени, а если бы оно было, она бы нашла, чем заняться, уж поверь мне. Ладно, заболтала я тебя уже совсем, давай ложиться спать. Сейчас я тебе только постелю постель.
-  Давайте я сама это сделаю, идите спать. У Вас сегодня выдался длинный день.
- Ну, хорошо.
- Спокойной ночи, Светлана Петровна.
- Спокойной ночи, солнышко.
Светлана Петровна ушла в спальню к Сергею Ивановичу, а Соня застелила простыней диван, на котором она сидела, положила подушку и одеяло. Тихонько, чтобы не мешать никому девушка, прихватив ночную рубашку, мышкой шмыгнула в ванную. Быстро вымывшись под душем, и надев рубашку, вышла из ванной комнаты. Халат она одевать не стала, решив, что уже все спят, и её никто не увидит. Только она вышла из ванны, как заметила, что на встречу ей идёт Максим. Девушка попыталась натянуть на себя халат, но запуталась в рукавах. Максим же, не отрывая глаз, смотрел на стройный силуэт, просвечивающийся сквозь тонкую ткань рубашки. От смущения щеки девушки покрылись  маковым румянцем.
- Какая ты красавица - только и смог вымолвить Максим, чем поверг девушку в ещё большее смущение.
-Максим, извини, я не хотела, мне казалось, что все уже легли спать – бормотала Соня.
- Не смущайся, ты действительно красавица. А я, в самом деле, уже спал. Проснулся оттого, что очень захотел пить.
- Может чай поставить? – справившись с халатом, спросила девушка.
- Нет, спасибо, я воды холодной выпью - сказал Максим. А про себя подумал, что не мешало бы и душ холодный принять, чтобы привести своё состояние в норму.
- Тогда я пойду спать, спокойной ночи, Максим.
- Спокойной ночи, Соня.
Молодой человек очень сомневался, что после увиденного  проведёт спокойную ночь. Девушка была похожа на русалку с длинными, чуть влажными после душа волосами и такими огромными зелёными глазами, что в них можно было утонуть, как в глубоком омуте.
«Наверное, в прошлой жизни она была Наядой и завлекала мужчин в водные пространства своим чудным голосом» - подумал Максим. – «Я был бы не против попасть в её сети».
Выпив воды, Максим прошёл в свою комнату. Соня лежала, прислушиваясь к его шагам. Вот он закрыл дверь своей комнаты, и оттуда послышалась тихая, приятная музыка. Прислушиваясь к звукам ненавязчивой мелодии, девушка размышляла: «Неужели то, что сказал Максим, правда, и я действительно красавица. Нет, не может быть, я самая обыкновенная. Или всё же он сказал то, что думал. Неужели я ему нравлюсь. Да нет, вряд ли.  Тогда почему он меня спрашивал, верю ли я в любовь с первого взгляда?» Мысли теснились в голове Сонечки, и она никак не могла понять свои чувства. Максим ей тоже нравился, а вот любовь? Любовь – это, наверное, что-то другое. Хотя,  о любви  девушка знала только  из книг, сама она это чувство ещё не испытывала никогда. Конечно же, она любила своих родителей, но эта любовь была другой, от неё не вздрагивало сердечко, и не закипала кровь, как это описывается в книгах. Сердечко у Сони вздрагивало при виде Максима, но как она считала, кровь не закипала. А может, девушка ещё не совсем понимала, какие чувства она испытывает к Максиму, ведь у неё не было опыта такого рода.
Максим в это время тоже размышлял под негромкие мелодии «Энигмы». Он, как и Соня не мог разобраться в своих чувствах к этой девушке.  Хотя у него уже был опыт общения с противоположным полом, и как казалось ему до поры до времени, что он испытывал какие-то чувства к своей последней девушке, он не мог понять, любовь ли это, или просто очередное увлечение. К Соне его тянуло, как магнитом, хотя даже себе он не хотел признаваться в этом. Она была прекрасна. У неё замечательный характер, насколько можно было судить из столь короткого времени общения. А любовь ли это, или страсть? Он не находил ответа на этот вопрос. Любовь с первого взгляда бывает не только в книгах или в кино, это он знал точно. Ведь у его родителей так и было. Решив, что время покажет, Максим лёг в кровать, предварительно выключив музыку.
Ночь прошла спокойно для Светланы Петровны и Сергея Ивановича, чего нельзя было сказать о молодых людях. Они беспокойно ворочались в своих кроватях и долго размышляли о случайной встрече в коридоре.
Наутро, встав и, позавтракав, Максим с отцом отправились в поликлинику, а Светлана Сергеевна и Соня, наведя относительный порядок, и вытащив из морозилки курицу, которую они хотели приготовить к обеду, вышли в магазин за хлебом и рисом. Придя из магазина,  они приготовили плов с курицей и суп из сушеных грибов, которые девушка тоже привезла из дома.
Незаметно подошло время ехать к Нине Михайловне. Позвонив Максиму на сотовый телефон, и выяснив, что особо опасного для здоровья ничего нет, они отправились на остановку. Ехать было не очень далеко, да и людей в это время было не много, так что добрались они быстро.
Нина Михайловна, или просто Ниночка, как называла её Светлана Сергеевна, ждала их на ступеньках музыкальной школы. Обнявшись и поцеловавшись со Светланой Петровной, и поздоровавшись с Соней, все вошли в прохладный вестибюль. Со всех сторон слышались звуки музыки: пианино, скрипка, виолончель,  гитара и ещё какие-то инструменты – всё это создавало музыку оркестра, играющего по разным нотам и без дирижера.
- Проходите сюда, - сказала Нина Михайловна – здесь сейчас свободно.
Они вошли в просторный класс с пианино посредине.
- Это и есть та девушка, о которой ты мне говорила? – спросила Нина.
- Да, это Сонечка.
- Ну что ж, давай, послушаем, что ты умеешь. Сначала ты спой а капелла, а затем и под музыку попробуем. Что ты хочешь спеть?
- А пусть она споёт что-нибудь своё, - вмешалась Светлана Петровна – она же у нас ещё поэт и композитор.
- Может что-либо из народных песен, а то вдруг Вам не понравится то, что я пою – смутившись, сказала девушка.
- Ну, уж нет, вы меня заинтриговали. Теперь уж точно будем слушать твоё произведение. Давай, не смущайся. Я за свою жизнь столько наслушалась всякого пения, так что меня ничем уже не испугаешь, -  пошутила Нина Михайловна.
И Соня запела одну из своих песен. В просторной аудитории голос звучал особенно мелодично.
У моего окна черёмуха цветёт,
И песенка слышна, что соловей поёт.
А в зарослях тех нежных  кругом полным полно
Цветочков белоснежных, душистых, полотно.
Но ветер дунет снова, и облетят цветы,
Появится обнова – тёрпкие плоды.
А в зарослях тех нежных кругом полным полно,
Цветочков белоснежных, опавших, полотно.
Закончив петь, Соня ожидала оценки своих способностей. Нина Михайловна долго не могла найти слов, чтобы высказать своё мнение, наконец, решилась.
- Соня у тебя замечательный голос. Слова в песне, конечно просты, но идут от души, насколько я могу судить об этом. Мелодию к ним ты тоже подобрала верно, хотя конечно не профессионально, но ведь за душу берёт. Ну что ж, давай теперь под музыку что-либо споешь. Что ты хочешь? Наверное, для твоего голоса подойдёт что-то из народных песен.
- Мне нравятся песни Надежды Кадышевой.
- Значит, будем петь из репертуара Кадышевой. Какую песню ты выбираешь?
- Я очень люблю её песню «Колдунья».
- Хорошо, я сейчас тебе подыграю на пианино, а ты постарайся попасть в такт музыки, договорились?
- Попробую.
Нина Михайловна заиграла вступление, а Сонечка, напряженно сжав в руках носовой платочек, ждала нужного момента. И вот она запела. Голос её звучал уже не так уверенно, девушка от волнения забывала слова песни, иногда не попадая в такт музыке.
- Ну что ж, достаточно – сказала Нина Михайловна. Что я могу вам сказать. Конечно, учитывая волнение и необычность обстановки, ты спела довольно неплохо, но музыка затенила красоту звучания твоего голоса. Твой голос можно сравнить с не ограненным алмазом. Но есть такие алмазы, которые огранка только портит, они теряют свой блеск и чистоту. Вот так обстоят дела и с твоим голосом. Конечно, ты можешь пойти учиться, и со временем, возможно, получится совместить твой голос и музыку, но той чистоты всё равно уже не будет. Талант у тебя есть, а что делать решай сама.
- Вы знаете, Нина Михайловна, если раньше я твёрдо была уверена, что ничего кроме пения и музыки меня не может заинтересовать, то сейчас я уже колеблюсь. Видимо я зациклилась на этой мысли и не воспринимала доводы разума и советы других людей. А сейчас, всего за два дня, я пересмотрела свои принципы и решила, что, наверное, мне всё-таки стоит идти в медицину. Оказывается, я недостаточно хорошо себя знала. Ведь только сейчас я поняла, что меня интересует не только пение.
- Ты знаешь, Ниночка, ведь Соня спасла жизнь моему Серёже – сказала Светлана Петровна.
- Это как же? – заинтересовалась подруга.
- У него был сердечный приступ. Мы все растерялись и не знали, что делать, а Сонечка – умница. Она не растерялась и помогла Серёже продержаться до приезда «Скорой помощи». Мы были беспомощны, как дети, а она знала, что нужно делать.
- Так тебе же тогда надо на врача учиться, Соня.
- Я уже сама на распутье. Мои родители тоже очень хотели, чтобы я шла учиться в медицинский.
- Им тоже нравится эта профессия?
- Они у меня оба врачи, причем, как все говорят,  от Бога. К ним пациенты ходят не только во время приёма, а даже и не в приёмные часы домой.
- Тогда понятно, от кого ты получила свои познания в медицине.
- Да, мама и папа считали, что если я даже и не  стану врачом, то эти знания пригодятся в жизни.
- И они не ошиблись, - сказала, молчавшая до этого Светлана Петровна – вот уже и пригодились однажды.
- Да, если бы они меня не учили, я бы тоже не знала, что нужно было бы делать  в этом случае.
Поговорив ещё о чем-то своём и, пообещав, друг другу, что когда-либо выберутся в гости с семьёй, подруги попрощались. Нина Михайловна пошла в свой класс, где её уже дожидался ученик, а  Соня со Светланой Петровной отправились на остановку.
- Ну что голову повесила? – спросила Светлана Петровна.
- Не знаю, что мне теперь делать. То ли стремиться к мечте всей моей жизни, как я думала, то ли  сдавать документы  в ВУЗ на медицинский факультет.
- Смотри сама, но, насколько мне известно, чтобы учиться на медицинском, нужны большие деньги. Смогут ли твои родители оплатить твоё обучение?
- Если честно, то я не знаю. Знаю только, что мама с папой откладывали деньги для моего обучения, а вот хватит ли их, я не знаю.
- Давай позвоним и узнаем, сколько сейчас стоит обучение.
- А скажут ли нам?
- Конечно, же, скажут, ведь платное обучение на некоторых факультетах вполне официально.
- Тогда давайте, позвоним.
- Вот сейчас приедем домой, узнаем, что сказали Серёже, если они уже дома, и позвоним.
- Точно, а потом уже я могу позвонить своим родителям и узнаю, достаточно ли средств для оплаты. Схожу на переговорный пункт и позвоню.
- Ещё что придумала, на переговорный пункт она пойдёт. А от нас, что нельзя позвонить?
- Тогда я оплачу счёт за переговоры.
- Там видно будет.
- Я так не могу, мне стыдно и так уже. Я живу у вас бесплатно, вы меня кормите, так ещё и эти расходы.
- Так-так, ну давай станем считать, кто кому, чем обязан. А если я начну перечислять, сколько продуктов ты привезла, и сколько помогала по дому. Это что же тогда у нас получится, а?
- Не знаю, но я чувствую себя неловко.
- Я уже тебе говорила, так что перестань заниматься ерундой.
- Хорошо, я постараюсь.
- Вот давай и старайся.
Пока они разговаривали, подошёл нужный им автобус, и они поехали домой. В автобусе было удушающе-жарко, не смотря на то, что он был полупустой. Пассажиры все были какие-то вялые. Кто-то обмахивался шляпой, кто-то газетой, а одна девушка и вовсе почти наполовину высунулась из окна, надеясь поймать струю прохладного воздуха, хотя это было маловероятно. От асфальта исходила такая жаркая волна, что казалось, будто это не асфальт, а раскаленная лава извергающегося вулкана. Наконец автобус подъехал к их остановке, и Светлана Петровна и Соня с удовольствием покинули душный салон. Они зашли в магазин, купили минеральной воды и квас для Максима.
Войдя в квартиру, они увидели, что отца и сына ещё нет. Светлана Петровна забеспокоилась и снова позвонила Максиму на сотовый. Сын заверил её, что всё в порядке, просто кардиолога срочно вызвали в стационар для консультации, поэтому и задерживаются. Он сказал, что врач уже смотрел кардиограмму, и теперь осталось только взять рецепты и выписать больничный лист.
- Ну что ж, в таком случае сейчас позвоним в академию и узнаем стоимость обучения – сказала Светлана Петровна.
- А может завтра?
- Да чего же тянуть?
- Я ещё не решила.
- От того, что мы хотим узнать, твоё решение не будет зависеть, верно?
- Верно, конечно.
- Тогда я звоню.
- Звоните.
Светлана Петровна нашла номер телефона по справочнику и набрала номер. Там долго не отвечали, но наконец-то послышался приятный  мелодичный голос. Женщина, уточнив, правильно ли она набрала номер, спросила о стоимости обучения. Выслушав ответ и, положив трубку,  Светлана Петровна немного помолчала, как будто что-то обдумывая.
- Да, не мало, - обращаясь к девушке, сказала Светлана Петровна – а для жителей провинции, получающих мизерную зарплату, так вообще  астрономическая сумма.
- Да, действительно сумма немаленькая, -  подтвердила Соня, слышавшая, сколько нужно заплатить за обучение.   
- Ну, смотри, хочешь, позвони родителям. Наверное, они уже узнавали стоимость обучения, раз так долго уговаривали тебя идти в медицину.
- Всё может быть, хотя они у меня такие наивные и непрактичные. Иногда в доме денег было только на хлеб, а прибежит какая-либо соседка взять в долг, так они отдадут и те копейки. Я уж сколько раз говорила, что надо же и о себе думать, но они отвечали, что не могут отказать, а вдруг человек действительно очень нуждается даже в такой мизерной сумме. Конечно, без хлеба мы никогда не сидели, потому что все знали моих родителей, и знали то, что они отдадут последнее, поэтому брали в долг только на один-два дня.
- Всё это понятно, но ведь они взрослые люди, и отдают отчет в своих действиях. Не настолько же они наивны, чтобы думали, что за обучение нужно платить всего лишь сто рублей.
- Нет, конечно, же, они не те люди, о которых говорят, что они не от мира сего. Я думаю, что доля реализма у них есть.
- Ну, давай звони, или всё-таки ещё не решила?
- А можно я вечером позвоню? Сейчас они ещё на работе, а вечером  оба будут дома, сразу же поговорю с мамой и папой, чтобы принять совместное решение. Хотя, я думаю, что они будут очень рады, что я передумала. Даже если средств не будет хватать, они возьмут ссуду в банке, ведь сбудется их мечта. Если поступлю, конечно.
- Если решила поступать, то уж постарайся не обмануть их ожидание. Придётся подналечь на учебники, особенно на химию и биологию.
- Ой, а у меня с собой нет ничего, я ж не собиралась никуда поступать, кроме музыкалки.
- Это не проблема. У новых соседей дочь  пойдёт в одиннадцатый класс, а учебники у неё, по-моему, уже есть. Да это и не сложно узнать. Она девочка хорошая, так что думаю, не откажет в нашей просьбе.
- Всё, вы меня убедили, победило большинство голосов, советующих мне идти в медицину. Наверное, всё-таки это моё призвание, только я не сразу это поняла. Сейчас, вспоминая прошедшие годы, я понимаю, что мне всегда нравилось «лечить» всех от кукол до кошек и птичек. Однажды даже произошёл курьёзный случай. Папа поймал рыбу и принёс её домой. Она была ещё живой, но какой-то вялой. Пока все отвернулись, я попыталась её спасти, делая искусственное дыхание изо рта в рот. Представьте себе такую картину: входят родители, а я, почему-то, стою с раздутыми щеками с рыбой во рту. Хохотали потом целую неделю.
- Сколько же лет тогда было тебе, спасительница?
- Не помню точно, но где-то лет пять-шесть.
- И ты не побоялась засунуть рыбу в рот, она же скользкая, да и ещё холодная.
- Это ещё не всё. Представьте себе, что я пыталась сделать искусственное дыхание сому.
- Боже, у него же голова, наверное, была больше твоего ротика.
- Нет, сом был не очень большой, но всё равно голова, конечно, была впечатляющей. Я даже и не представляю, как я смогла её себе в рот засунуть. Видимо, я не всё голову запихнула себе в рот, если честно, то я уже не помню.
- Это ж надо было до такого додуматься.
- А я и не думала, я просто рыбку спасала.

глава 6
Раздался звонок в дверь, и Светлана Петровна попросила  девушку открыть.
- Привет, Соня. Как дела? – поприветствовал девушку Сергей Иванович.
- У меня всё хорошо, а как Вы себя чувствуете, Сергей Иванович?
- Нормально, вот устал только маленько, Лучше два дня отработать, чем  по кабинетам  врачей ходить.
- Что, такие все плохие?
- Нет, врачи не плохие, а вот пациенты, которые ждут приёма, не всегда хорошие попадаются. Да ещё сама процедура ожидания выматывает больше, чем  день работы без перерыва.
- Не могу судить об этом, мне это незнакомо.
- Естественно, у тебя же своя поликлиника дома – вмешался Максим.
- Да не в этом даже дело, просто я ничем, кроме ветрянки в детстве, не болела. Меня с самых пелёнок начали закалять, наверное, поэтому и не болела. Мне даже не знакомо такое чувство, как сильная головная боль, так иногда только чуть-чуть побаливала, когда слишком большая нагрузка в школе бывала.
- Счастливица, - сказала Светлана Петровна, которая вышла в коридор, не дождавшись, когда сын и муж пройдут в комнату, а у меня, бывает, так болит, что и никакие таблетки не помогают.
- Это, скорее всего у вас приступы мигрени. В таких случаях лучше всего принять таблетку «Новигана» и что-либо успокоительное, можно даже травяной чай. В аптеках есть готовый успокоительный сбор трав.  Желательно больше лежать и не делать резких движений головой.
- Как ты только всё это запоминаешь? У меня через пять минут название препарата вылетает из головы.
- А я и не старалась запоминать, всё как-то само получилось.
- И ты ещё сомневалась, идти на медицинский факультет или нет. У тебя же это в крови от рождения.
- Ничего удивительного, - сказал Сергей Иванович - ведь она дочь врачей, так что она ещё в утробе матери всё это начала изучать.
- Ну, вы и придумали. Хотя есть такое предположение, что действительно ещё в утробе матери ребёнок реагирует на внешние раздражители, то есть органы осязания у него уже воспринимают сигналы, поступающие извне. А так же рекомендуют беременным женщинам слушать лёгкую музыку, в особенности классику.
- А я то думаю, что это у меня Максим такой спокойный. Теперь понятно, я же во время беременности ежедневно слушала «Лунную сонату». Кстати и засыпал он под эту мелодию почти мгновенно – сказала Светлана Петровна, лукаво поглядывая на сына.
- Я не помню – ответил ей сын.
- Я, вообще-то не знаю таких детей, которые помнили бы себя с месячного возраста. Ты, конечно, был развитым мальчиком, но не настолько. Да и вообще, сколько можно стоять в коридоре, тем более что уже давно прошло время обеда, а у вас, кроме утреннего чая с пирогом, маковой росинки во рту не было.
- Точно-точно, не настолько я болен, чтобы отказаться от вкусного обеда – сказал хозяин дома.
- Да и я не прочь отведать чего вы там приготовили, тем более что молодой, растущий организм требует  дозаправки, а то до вечера топливных ресурсов не хватает – сказал Максим.
- Тогда, не тяните время, переодевайтесь, мойте руки и за стол.
- А это мы всегда, пожалуйста, правда, папа.
- Да, что-что, а вкусно поесть, мы любим, кто бы спорил, а я не буду.
- И не надо, всё равно никто не поверит, что вы откажетесь – вмешалась хозяйка.
Несмотря на нетерпение, и желание узнать, что сказали мужу в больнице, Светлана Сергеевна не спешила задавать вопросы. Она знала, что муж сам всё скажет, когда сядут за стол. Он всегда всё в своей жизни делал основательно и неторопливо, спешку он не любил. Если его торопили, то он отвечал, что спешка уместна только при ловле блох, а так как блох нет, то и спешить не стоит. Поэтому жена и не торопила его. Однако, не смотря на кажущуюся медлительность, вся работа, которую он выполнял, у него спорилась. А ещё ему никогда не нужно было дважды повторять, чтобы он что-то сделал по дому. И это качество было ценным, потому что, из разговоров своих знакомых Светлана Петровна знала, что некоторым мужьям нужно десять раз напомнить о том, что течет кран в ванной или чтобы вынес мусор, да и то умудряются не сделать то, о чем их просят. Максим в этом отношении тоже был в отца, ему никогда не приходилось повторять дважды, даже в детстве.
Когда мужчины сели за уже накрытый стол, Светлана Петровна и Соня приготовились выслушать рассказ о «хождении по мукам», как назвал сегодняшний поход по кабинетам врачей Максим.
- Сергей Иванович, - не выдержала девушка – ну рассказывайте, что вам сказали, а то мы уже изволновались за день.
- Напрасно вы волновались, ничего страшного у меня не нашли. Просто последняя неделя на работе выдалась напряженной, вот и перегрузил маленько организм.
- А тебе, как всегда больше всех досталось, ты же у нас безотказный – сказала ему жена.
- Да нет, мы разрабатывали новый прибор, работа была срочной, а у нас два человека в отпуске,  один на больничном, вот и пришлось работать за пятерых.
- Вечно у вас так, как людей нет, так срочная работа.
- Что ж поделаешь, насильно там никого не держат, не хочешь – уходи. А куда уходить, если работа нравится, да и не представляю я себя на другом месте.
- Папа у нас однолюб во всех отношениях – сказал сын.
- А что показала кардиограмма? – спросила Соня.
- В тебе говорит медик, - усмехнулся Сергей Иванович – а ты ещё раздумываешь, идти в медицину или не идти.
- Нет, я уже не раздумываю. Я уже решила. Правда, если родители найдут возможность оплатить обучение, и если я сдам вступительные экзамены. И всё-таки, что там с кардиограммой?
- Вот въедливая какая, от тебя не отвертишься.
- Так его, Сонечка, – сказала Светлана Петровна – а то, ишь ты, не хочет говорить, умник.
- Да нет там ничего страшного, в расшифровке написали, что возможна гипертрофия левого желудочка.
- А ты говоришь, что ничего страшного.
- Я же русским языком сказал, что возможна, а не уже есть. Не паникуй раньше времени. Вот побуду дома, отдохну, и всё вернётся в норму.
- Как же, побудешь ты дома. Или сам завтра побежишь, или позвонят с работы и попросят приехать для решения архиважных  задач.
- Не побегу, вот посмотришь.
- Может, и не побежишь, только для этого нужно будет отключить телефон.
- Нет, телефон отключать нельзя, а вдруг что-нибудь срочное.
- А если бы ты уехал за границу, и туда бы звонили? Ты что незаменим?
- Причём тут незаменим? Ты же знаешь, что я работаю там дольше всех, поэтому и  опыт работы у меня чуть побольше, чем у остальных.
- Вечно ты находишь отговорку.
- Не вечно, а всегда – отшутился муж.
- Не придирайся к словам – отпарировала жена.
- Довольно вам, – вмешалась Соня, а то второго подогрева суп уже не выдержит, получится пюре.
- Значит, будем  есть картошку, тушёную с грибами – пошутил Максим.
- Но у нас на второе плов с курицей - сказала девушка. – Это что же, у нас будет два вторых блюда и ни одного блюда на первое. Так не интересно.
- Очень даже интересно, – заметил Максим – особенно если оба блюда вкусные.
- Ну, в том, что мама готовит вкусно, можно не сомневаться, а Соня у нас вообще вне конкурса – вклинился в беседу Сергей Иванович.
- Ой, не выдумывайте, мне чтобы  готовить так, как Светлана Петровна, ещё учиться и учиться.
- Не скромничай,  - сказала женщина – ты тоже знаешь много рецептов, о которых я не слышала. Вон даже сама новое блюдо изобрела.
- Так это случайно получилось. Хотя я люблю собирать разные рецепты, но готовила я не очень много из того, что находила в журналах и газетах.
- Мама, у тебя же тоже в антресоли лежит целая кипа вырезок с рецептами.
- Я про них уже и забыла, всё больше привычные блюда готовлю, а ведь там действительно есть много интересных рецептов различных блюд.
- А давайте завтра, если хотите, конечно, поищем там что-либо необычное и простое – предложила Соня.
- Я не против, там много несложных и, в то же время необычных, рецептов.
- Значит договорились.
- Да, принцип «когда я ем, то глух и нем» на нашу семью не распространяется, это уж точно – сказал Максим.
- Ты же о себе так говорил, а сам не придерживаешься сказанного – поддел его отец.
- Я отвечу избитым выражением: с волками жить – по-волчьи выть. Не могу же я от всей семьи отделяться.
- Но мы же не волчья стая, сынок.
- Хорошо, я скажу помягче: с кем поведешься от того и наберёшься.
- И в кого ты у нас такой умненький, сын, а?
- В родителей, в кого же ещё, папочка.
- Всё, дискуссия закрыта, а то мы до самого ужина обедать будем – сказала Светлана Петровна.
- А что,  - ответил ей Максим, - получится поздний обед, плавно переходящий в ужин.
Некоторое время слышался дружный стук ложек случайно прикасавшихся к стенкам тарелок.  Молчание нарушил отец семейства:
- Напрасно пугали, что суп превратится,  Бог знает во что, от повторного подогрева. Наоборот, он стал ещё вкуснее, наваристее, что ли.
- Пап, суп, не коньяк, который чем дольше хранится, тем лучше. Суп – это такое блюдо, которое нужно есть свежим.
- Ну и что, а мне суп или борщ больше нравятся, когда они настоятся.
- Сравнил, борщ – это уже другая категория блюд.
- Нет, сынок, - ответил отец – я недавно где-то читал, что борщ тоже относится к разряду супов.
- А почему же тогда его не называют супом?
- Не знаю. А вообще-то где-то варят суп с капустой, не помню. Может быть во Франции. Есть такой фильм, по-моему, в нём снимается Луи де Фюнес, если я не ошибаюсь.
- Ты имеешь в виду комедию «Суп с капустой»?
- Точно, а я ломаю голову, как он называется.
- Вы, наверное, действительно решили сделать так, что обед плавно перейдёт в ужин – вмешалась хозяйка дома.
- А что, ведь мысль действительно неплохая, бывают же длительные застолья, свадьба, например.
- Да, но к свадьбе готовятся заранее, и наготавливают столько блюд, что потом можно не суетиться и не бегать, а спокойно праздновать со всеми. А у нас ужин ещё не приготовлен. Да и не модно нынче свадьбы дома гулять, всё больше в кафе, да ресторанах.
А что, это идея, – сказал Максим – может быть, и мы сходим  вечером в кафе или ресторан?
- Если хотите, идите с Сонечкой, а мы с отцом дома посидим. Тем более, Серёже отдохнуть надо. А ты своди  девушку  куда-нибудь, что вам с нами-то сидеть. Тем более, я выдам маленькую тайну, Соня никогда не была в ресторане.
- Нет-нет, не надо, я не хочу, – промолвила смутившаяся девушка – когда-нибудь в другой раз.
Почему в другой раз, – вмешался Сергей Иванович – после будет и другой раз, а сегодня – это значит сегодня.
По задумчивому и смущённому взгляду девушки, Светлана Петровна догадалась, о чем девушка думает.
- Сонечка, я же вижу по твоим глазам, что тебе очень хочется пойти, - сказала она – не бойся, ты нас не разоришь. Ты ведь об этом думала?
- Ресторан – это же дорого, а я и так…
- Мы же договорились не считать, кто кому и что должен – напомнила девушке хозяйка.
- Договорились, но я всё же чувствую себя не в своей тарелке.
- А ты ешь со своей, – пошутил Максим – тогда всё будет в порядке.
- Да ну тебя – совсем зарделась девушка.
- И куда же меня «ну»?
- Максим, - осадила его мать – прекрати сейчас же, не видишь что ли, что совсем девушку смутил.
- А может мне нравится, что она такая румяненькая стала.
- Вот я тебе сейчас, негодник, - шутливо грозя пальцем, сказала ему Светлана Петровна.
- Мама, не бей меня, я больше не буду – сложив молитвенно руки, смеясь, сказал сын.
- А вот возьму и не посмотрю, что ты большой, отшлёпаю, тогда посмотрим, какого цвета станет твоё лицо.
- Ой, не надо, я сразу же стану ужасно некрасивым. Это только девушек румянец украшает, а нас мужчин вряд ли.
- Ну почему же. Вон в сказках описывают добрых молодцев с румянцем во все щёки.
- Так я ж не добрый молодец, я просто Максим.
- Не добрый – это в смысле злой?
- Мама, не придирайся к словам.
- А я и не придираюсь, ты же сам сказал, разве не так.
- Так то оно так, но я имел в виду не это значение.
- Ну ладно, не буду больше.
Заканчивали поздний обед в молчании, но не зловещем, как обычно говорят, а просто дружеском. Не смотря на перепалки, всегда шутливые, в этой семье все любили и уважали друг друга.
Пообедав, Светлана Петровна и Соня вымыли посуду, а затем Светлана Петровна предложила девушке и сыну пойти прогуляться, если они не возражают, конечно. Максим сразу же догадался, что мама хочет всё же выяснить у отца, так сказать, всю подноготную сегодняшней эпопеи. Для этого нужно, чтобы они остались вдвоём. Не смотря на лёгкость в общении с людьми, отец не любил распространяться о своих проблемах.
- Ну что, пойдём, погуляем? – обращаясь к девушке, спросил Максим. – Или ты устала?
- Совсем не устала, я с удовольствием прогуляюсь, только, чур, пешком, а то я так и город не увижу, если буду всё время ездить.
- Уговорила, пойдём в сквер.
- Нет, там мы уже со Светланой Петровной гуляли, давай куда-нибудь в другое место сходим.
- Пожалей меня бедненького, я же объелся. Я сейчас спою, как говорил волк  из мультфильма «Жил-был пёс». Мои ноги не смогут нести столько веса, какой у меня сейчас после обильного обеда.
- Ну ладно, старичок, пойдём, посидим на скамеечке в сквере, раз тебя ноги не несут.
- А что, только старичок может объесться, а если молодой, так уж сразу же и нельзя?
- Я имела в виду твои ноги, а не  то, что ты переел.
- Понятненько, но всё равно спасибо за уступку.
- Всегда, пожалуйста. А вообще-то, чем больше двигаешься, тем быстрее  пройдёт чувство переполненности желудка.
- По-моему, ты повторяешь чьи-то слова.
- Может быть, и повторяю, а вообще-то я часто употребляю это выражение.
- Тогда понятно, почему ты такая стройная. Твоя жизнь основывается на этом принципе, да?
- Нет, иногда я тоже позволяю себе побездельничать после обеда, но стараюсь это делать как можно реже. А ты, между прочим, тоже не толстячок.
- Это у нас семейное. Ни у мамы, ни у папы в роду не было полных. Папа, как-то смеясь, сказал, что у них все были «гончей» породы.
- Гончей – это в смысле худенькие.
- Наверное.
- Мама, папа, мы пошли – крикнул с порога Максим.
- Удачной прогулки – послышалось в ответ из комнаты родителей.

глава 7
Они вышли на улицу. Было уже не так жарко, появилось больше людей, идущих куда-то по своим делам. Не спеша, молодые люди вошли в сквер и направились к скамейке. Свободной оказалась та же самая, на которой они отдыхали в прошлый раз с мамой Максима. Только-только они присели на скамейку, как послышался уже знакомый голос шустрого карапуза:
- Ты всё-таки вернулась к своему принцу, да? Я же говорил, что он красивый и добрый, не надо больше от него убегать.
Ничего не понимающий Максим во все глаза смотрел на ребёнка.
- Какой принц? Кто вернулся?
- Эх, ты, – промолвил ребёнок – даже не заметил, что твоя принцесса убегала от тебя. А я то думал, что ты скучал без неё, искал свою принцессу.
- Я тебе после всё объясню, - легонько толкнув Максима, прошептала Соня, - а сейчас подыграй мне, пожалуйста.
- Хорошо, - так же шёпотом ответил ей молодой человек, - но что я должен делать?
- Малыш думает, что я принцесса из сказки о Золушке.
- А почему он так думает? Хотя ты действительно похожа на принцессу.
- Да, точно, принцесса на бобах.
- Не знаю на чём, но очень красивая и добрая принцесса.
- Ты мне льстишь.
- Ты знаешь, - сказал Максим, повернувшись к ребёнку – я сначала немного обиделся на принцессу, за то, что она сбежала и оставила меня одного. Но потом я понял, что она очень испугалась, что я увижу её в старом и некрасивом платье. Она ведь ещё не знала, что я полюбил её, и мне было всё равно, в чём она одета. Я очень долго искал свою принцессу, и, наконец, нашёл. Теперь я не отпущу её никуда.
Говоря это, молодой человек думал о том, что может быть его слова недалеки от истины. Возможно, Соня действительно его принцесса, которую он долго ждал и искал. Ведь не зря же такие слова срывались с его уст. Ему не надо было напрягаться и выдумывать, что говорить, слова сами рождались в его сердце и душе.
Соня же, слушала слова Максима с замиранием сердца и думала о том, что ей очень хочется, чтобы эти слова были правдой. Но маловероятно, просто Максим подыгрывает, как она и просила. А так хотелось, чтобы он был её принцем, а она – его принцессой. И не нужен ей никакой белый конь и прочее. Ведь любить надо человека не за то, что он имеет машину, квартиру, дачу и прочее, а за его душевные качества.
- Тогда ты настоящий принц, - сказал мальчик. – Я тоже стану таким же сильным, добрым и смелым, как ты, но только я сейчас ещё маленький. Вот когда вырасту, тогда и стану принцем.
- Обязательно станешь, я в этом не сомневаюсь.
- Мама и твоя принцесса  тоже так мне сказали.
- Ну, если мама говорит, то значит, всё так и будет. Мамы, ведь всегда много знают и понимают, а ещё мамы очень редко ошибаются.
- Да, моя мама всегда говорит правду. Она не обманула меня не разу, если она что-то обещает, то всегда это выполняет. Моя мама лучше всех.
- Конечно же, малыш, для каждого его мама лучше всех.
- Принц, а у тебя есть мама?
- Да, моя мама тоже самая красивая и добрая, как твоя.
- И она никогда не станет обижать твою принцессу?
- Нет, не станет. Это ведь она познакомила меня с ней.
- Ой, как здорово! Значит и меня мама познакомит с моей принцессой?
- Может быть и мама, а может, ты сам встретишь где-нибудь свою принцессу.
- А как я узнаю, что это моя принцесса?
- Узнаешь, малыш, не сомневайся.
- Ну, я побежал, а то мне мама вон машет рукой.
- Беги, малыш, нельзя заставлять маму ждать тебя.
- До свидания, принц и принцесса!
- До свидания, - в унисон ответили Соня и Максим
Карапуз убежал, а молодые люди ещё долго сидели, осмысливая произошедшее. Первым нарушил молчание Максим:
- Соня, а может ты действительно моя принцесса, а я твой принц?
- Не знаю, - тихо ответила девушка.
- Может, мы просто не понимали этого, и только благодаря этому карапузу, сможем разобраться в этом.
- Я ничего не могу тебе ответить.
- Ты не хочешь, чтобы я стал твоим принцем?
- Мне стыдно говорить, но я тоже думала о том, что если бы ты действительно был моим принцем.
- Солнышко, значит, я тебе не совсем безразличен?
- Ты мне нравишься, - потупив глаза, сказала девушка. А я, я тебе хоть немного нравлюсь?
- Сонечка, ты думаешь, что я просто так спрашивал, веришь ли ты в любовь с первого взгляда?
- Значит, ты уже тогда думал обо мне?
- Думал, зайка, с самой первой минуты, как увидел тебя, мысли о тебе не покидали меня.
- Но ведь так не может быть. Мы ведь слишком мало знаем друг друга.
-Любовь ведь не спрашивает, сколько времени люди знают друг друга, она приходит тогда, когда видит, что её ждут.
- А ты ждал?
- Наверное, я сам не понимал, что ждал это чувство давно?
- Но ведь у тебя же уже были девушки.
- Были, но это всё не то. Тогда я думал, что это любовь, а сейчас понял, что это просто увлечение, свойственное молодости и вообще каждому человеку.
- А у меня не было такого, мне не с чем сравнивать.
- Солнышко, ты ведь ещё молода, тебе ведь только семнадцать, если не ошибаюсь?
- Четырнадцатого октября мне исполнится восемнадцать лет. А тебе, сколько лет, старичок, если не секрет.
- Не секрет, я же не женщина в годах, чтобы скрывать свой возраст. Мне тоже в октябре, только пятнадцатого, будет двадцать два года.
- Надо же, мы даже родились в одном месяце, и даже числа рядом.
- Может это знак судьбы?
- Может быть. Ведь всё, что с нами случается, определено свыше.
- Соня, а ты веришь в судьбу?
- Наверное, верю, я как-то не задумывалась над этим.
- Солнышко, а судьбе угодно, чтобы я тебя поцеловал?
- А не спешим ли мы, опережая судьбу? – зарделась Сонечка.
- Не думаю, ведь это она мне подсказала, что я должен сделать.
- Ну, если только так, - смущённо промолвила девушка – то нельзя противиться судьбе.
Положив руки на плечи  Сони, и слегка притянув её голову к своей, Максим нежно прикоснулся  своими губами к губам девушки, боясь испугать её бурным натиском и страстью, которая клокотала в нём, как вулкан. Зная, что Соня неопытна, он старался постепенно подвести её к той черте, за порогом которой ожидает такое удивительное и светлое чувство единения и родства душ.
Тело девушки затрепетало в его объятиях, и её несмелые губы слегка приоткрылись, повинуясь инстинкту, заложенному самой природой. Она чувствовала себя пушинкой, которую закружило в вихре неземного счастья. Незнакомое доселе чувство подхватило и понесло её всё выше и выше. Девушка подумала, что если рай существует, то она в раю. Сердце отбивало сумасшедший ритм, а всё её тело парило в невесомости, не чувствуя под собой земли.
Максим, почувствовав  ответный трепет, чуть-чуть усилил натиск и, слегка раздвинув языком её губы, проник в  сладостную и манящую бархатистость рта девушки. Не смотря на неопытность, Соня поняла, что от неё требуется, и робко прикоснулась своим язычком к его языку. От этого прикосновения, словно молния пронзила их, рассылая мощные заряды по всему телу.
- Я умерла, и уже в раю? – прошептала ему в губы девушка.
- Мы оба в раю,  – ответил Максим – и я не уверен, что хочу вернуться обратно.
- Я тоже, но придётся, ведь вокруг люди, что они о нас подумают – высказала вполне разумную мысль Соня, хотя в том состоянии, в котором она находилась, это было довольно трудно сделать.
- Да, ты права, - с сожалением отрываясь от губ девушки, сказал Максим – как жаль, что мы не можем стать невидимками.
- Ну, раз мы не невидимки, то давай вести себя прилично, а то, что о нас могут подумать.
- Уверяю тебя, что ничего плохого, даже многие позавидуют нам.
- А я сейчас сама себе завидую – засмеялась Соня.
- Это как же можно самой себе завидовать?
- Это не объяснимо.
- А жаль, я тоже хочу сам себе завидовать.
- Почему?
- Я так счастлив, что меня распирает от этого чувства, и хочется со всеми поделиться своей радостью.
- Так поделись.
- Люди! Я счастлив! Я очень счастлив! – не узнавая себя, закричал Максим. – Я люблю эту замечательную девушку!
- Максим, не надо, мне стыдно. Я не имела в виду, что делиться счастьем надо таким образом.
- Глупенькая, чего ты стыдишься, таких чувств не нужно стыдиться, им надо радоваться.
- А я и радуюсь, правда, радуюсь. Просто не люблю быть в центре внимания.
- А мне наоборот хочется, чтобы все видели, какое оно моё счастье.
- Это я-то счастье? – шутливо спросила Соня.
- Да, ты, самое настоящее счастье. Ты моя любовь.
Девушке приятно было слышать такие слова, но всё же она испытывала определённое чувство неловкости оттого, что оказалась в центре внимания. Правда, все лица, обращенные к ним, сияли добрыми улыбками. И вдруг, внезапно, Соня поняла, что Максим только что публично признался ей в любви.
- Ты действительно испытываешь ко мне такие чувства, о которых только что сказал? – спросила она его.
- Да, я понял, что действительно люблю тебя. Я готов отдать свою жизнь за тебя.
- Нет, не надо отдавать жизнь. Пусть она будет с тобой.… И со мной.
- Солнышко, ты хочешь, чтобы мы были вместе?
- Я понимаю, что мы слишком мало знаем, друг друга, но я хочу идти по жизни рядом с тобой.
- Значит, ты меня любишь, скажи?
- Я не знаю, как называется это чувство, но я, наверное, умру, если тебя не будет рядом со мной. Может это и есть любовь?
- Точного определения любви нет. Это ведь не заболевание, которое можно узнать по определённым симптомам.
- Ну вот, ты тоже заговорил, как врач.
- Ну, так с кем поведешься….
- Издеваешься, да?
- Ну что ты, солнышко, и в мыслях не было такого. Разве можно издеваться над тем, кого любишь всей душой?
- Так уж и всей душой? - лукаво улыбаясь, спросила Соня.
- И душой и телом – ответил Максим, и только тогда осознал, что означает это выражение.
Девушка стояла, потупившись. Видимо ей тоже стал понятен смысл сказанного. От смущения Соня не знала куда деваться. Хотя, если размыслить, то ничего постыдного сказано не было. Просто для молодой и неопытной в любовных делах девушки, слово «тело» означало физический контакт.
- Максим, пойдём, прогуляемся, а то мы скоро скамейку протрём до дыр – не зная, как скрыть неловкость, предложила Соня.
- Идём, - ответил Максим – а то у меня, извини, «сиделка» уже заболела.
- Что-что у тебя заболело?
- А ты ни разу не слышала такое слово?
- Нет, не приходилось. Это кто ж его придумал?
- Не смотри на меня так, не я. Просто услышал где-то, вот и прицепилось.
- Нет бы, что умное прицепилось.
- Умное тоже цепляется.  Помнишь про  «разговорный поцелуй»?
- Помню, ты  рассказывал, а что?
- Да ничего. Просто первый поцелуй у на с тобой получился как раз таким.
- Ну не совсем, мы же мало шептались.
- И всё-таки, похоже.
- Хорошо, согласна, пусть будет так.
Продолжая идти по скверу и говоря разные милые глупости, друг другу, молодые люди не заметили, что за ними пристально наблюдает девушка, сидящая на скамейке. Она следила за ними уже давно, но они, поглощённые друг другом, не замечали ничего вокруг. Наконец, наблюдавшая девушка встала и решительным шагом направилась к ничего не замечающей паре.
- Какая встреча, - делано улыбаясь, произнесла она. – Быстро же ты утешился, - обращаясь к Максиму, продолжила подошедшая. - Я думала, что ты оплакиваешь потерянную любовь, а ты ….
- Под выражением «потерянная любовь» ты, вероятно, подразумеваешь себя? – спросил молодой человек, обращаясь к своей бывшей девушке, а это была она, Анжелика, которая  оставила  Максима ради материальной выгоды, найдя себе более богатого поклонника.
- А разве не так? Ты же любил меня – безапелляционно заявила она, положив свою ухоженную руку на грудь Максима.
- А ты уверена? Я когда-либо говорил тебе о любви?
- Ну, не говорил, - пришлось признать той – я сама об этом знала.
- Какая самоуверенность. А ты не думаешь, что ошибаешься?
- Максим, а ты изменился. Стал раскованнее, смелее в словах.
- Любовь меняет человека в лучшую сторону.
- Так значит, ты меня любил, всё-таки?
- А разве я хоть слово сказал о тебе. Ты как всегда видишь и слышишь то, что тебе хочется. Извини, мы спешим.
- Что же ты не познакомишь меня со своей спутницей. Я так понимаю, что это и есть твоя любовь.
- Правильно понимаешь. А знакомить вас я не хочу, извини, ни к чему.
- Ну почему же, а вдруг наши пути где-нибудь, да и пересекутся.
- Это что, угроза?
- Нет, просто предположение.
- Ты хочешь уподобиться собаке?
- Какой ещё собаке. Ты что, пытаешься меня оскорбить?
- Нет, не пытаюсь. Я говорю о той собаке, которая на сене.
- Что-то я тебя не пойму, на каком сене?
- Не думал, что ты глупа до такой степени. Знаешь, есть такое выражение «собака на сене».
- Да? И что оно означает.
- А означает оно то, что собака сама сено не ест, но и других к нему не пускает. Теперь поняла?
- О, да ты у нас эрудит.
- Не нужно быть эрудитом, чтобы знать простые вещи, но тебе, по всей вероятности, это не дано.
Во время этой словесной дуэли, Соня стояла, будто набрав  в рот воды. Она чувствовала себя очень неловко, но и уйти не могла. Ей очень хотелось нагрубить этой самоуверенной девице. Такое состояние для неё было внове. И дело было даже не в том, что бывшая подружка Максима пыталась её унизить взглядом. Соню приводило в негодование то, что она так по-хозяйски положила свою руку Максиму на грудь  и отбивала барабанную дробь своими длинными пальцами с безупречным маникюром. Она вела себя, как хозяйка жизни, уверенная в том, что ей принадлежит весь мир, а каждый её каприз будет выполнен незамедлительно и безоговорочно. Всё в той девушке раздражало Сонечку. Никогда не испытывавшая такое чувство, Соня не понимала его значения. Это была элементарная ревность, о чём наивная девушка не догадывалась. Не зная, как себя вести в этой ситуации, Соня сказала, обращаясь к Максиму:
- Максим, нам пора. Нас ждут к ужину.
- Да, сейчас идём – ответил Максим. – И, обращаясь к своей бывшей девушке, продолжил – извини, но нам действительно пора.
- Ты, как всегда, послушный сын – подколола его та.
- Не вижу в этом ничего плохого.
- До свидания, Максим.
- Нет уж, лучше прощай. У меня нет желания когда-либо встретиться с тобой.
- Как знать, жизнь такая штука, что не знаешь, что тебя ожидает – продолжила Анжелика, направляясь к стоящей неподалёку белой иномарке.
- Я надеюсь, что в этой жизни  наши пути не пересекутся.
Этими словами, молодой человек как бы ставил точку в их разговоре. Обняв Соню за плечи, он увлёк её подальше от этой неприятной особы, которой он был когда-то увлечён.
- Пойдём, зайчик, отсюда. Извини, что по моей вине тебе пришлось выслушать этот неприятный разговор.
- Да, дама не из приятных. Я думала, что она испепелит меня своим презрительным взглядом.
- Не принимай близко к сердцу, она всегда была высокомерной, просто я  не сразу это понял.
- Но всё же у неё есть столичный лоск, а я провинциалка, видимо, она сразу же поняла это.
- Весь её столичный лоск не стоит одного твоего взгляда. Твоя душа чиста, как у младенца, а у неё – сплошное притворство, если у неё есть душа, конечно. Сейчас мне кажется, что вместо души у неё машинка для счёта денег и просчёта выгод.
- Сейчас много людей, таких как она: меркантильных и завистливых, о которых говорят, что у них калькулятор вместо головы. Я не понимаю, как можно жить, не испытывая радости от простых вещей, а радуясь лишь богатству, да просчитывая, какую выгоду сулит тот или иной поступок.
- Вот за это я тебя и полюбил, что ты можешь радоваться любому пустяку: будь то лучик солнца, мелькнувший среди туч, или радуга после дождя. Ты ведь радуешься этому?
- Да, особенно мне нравится смотреть на радугу. Я даже придумала расшифровку этого слова.
- И как же ты расшифровала его?
- «Радостная дуга» или «дуга радости». Как тебе больше нравится?
- Наверное, «дуга радости».
- Когда я была маленькой, то всегда хотела стать под эту дугу и загадать желание. Я считала, что такое желание обязательно сбудется.
- И что же ты хотела загадать? Наверное, хотела получить новое платье или туфельки?
- Нет, совсем не это. Я хотела, чтобы все люди на земле были счастливы, чтобы не было болезней и смертей, и у всех были любящие мамы и папы.
- Вот видишь, ты даже маленькой думала о других, а не о себе.
- Но ведь я же частичка того большого мира, в котором мы живём. Если все будут счастливы, то значит и я тоже.
- Иногда мне кажется, что ты старше и мудрее меня.
- Скажешь тоже. Я не знаю и половины того, что знаешь ты.
- Может быть, в чем-то я и разбираюсь больше, чем ты, но в рассудительности  мне до тебя далеко. Бывают такие ситуации, что я сначала делаю, а потом думаю, о чём после жалею.
- Не верю, что ты можешь так поступать.
- А вот представь себе, что иногда так и бывает. Ну да ладно, хватит болтать, пойдём в кафе лучше сходим. Мы же собирались туда сходить.
- Ты знаешь, что-то не очень хочется.
- Тебе  эта встреча с моим прошлым испортила настроение, да?
- Не скажу, что была очень рада этой встрече, но настроение она мне не испортила. Я так счастлива, что меня просто распирает от радости. А в кафе мне не хочется потому, что там шум, гам и суета.
- Да, очень жаль, что мы не живём в Италии.
- А при чём здесь Италия?
- Там, в небольшом городке Ваконе есть ресторан, который называется «Соло для двоих». Этот ресторан уникален тем, что места в нём нужно заказывать за полгода, поскольку там всего один столик. Представляешь, какая красота!
- Действительно, красота. Это же настоящий рай для влюблённых. Представляешь: он и она, и больше никого вокруг. И почему у нас нет таких мест?
- Наверное, не слишком выгодно.
- А как же итальянцы?
- Не знаю, может, у них другая система налогообложения или арендная плата не очень высокая.
- Как это ты не знаешь чего-то?
- Да что же я, всё должен знать?
- Но ты же очень много знаешь.
- Не хочу много знать.
- А почему, интересно?
- Знаешь, как говорят, «много будешь знать – скоро состаришься».
- Что, боишься стареньким стать, да?
- Конечно, представляешь, стану лысым, беззубым и согнутым. А ходить буду, опираясь на палочку.
- Тогда лучше не надо много знать, я не хочу, чтобы ты таким стал.
- Почему? Сразу же перестану тебе нравиться, если я таким стану?
- Нет, ты не перестанешь мне нравиться в любом возрасте и обличии, ведь я же тебе уже говорила, что если полюблю человека, то не за красивые глазки и не за материальное благосостояние. На первом месте для меня душевные качества, а уже после – всё остальное.
- Ух, слава Богу, а я уж испугался.
- Вот глупенький. Такой большой, и такой глупенький.
Максим и Соня ещё немного побродили по извилистым тропинкам сквера и решили отправиться домой. Максим надеялся, что родители уже поговорили обо всём, о чем хотели. Но ни Максим, ни Соня не подозревали, что основной темой разговора были их собственные персоны. Так как девушка нравилась всем, то родители Максима строили далеко идущие и радужные планы развития отношений между молодыми людьми. И Сергей Иванович, и Светлана Петровна хотели бы видеть Сонечку своей невесткой.  Они надеялись, что между парнем и девушкой вспыхнут такие же чувства, которые испытали они во время своей первой встречи, и пронесли через всю свою жизнь.
Молодые люди не знали и не думали о том, какие планы в это время строили  родители Максима. Они были в своём счастливом мире, в котором нет места другим проблемам. А Светлана Петровна и Сергей Иванович говорили о том, что неплохо бы было, если бы молодые люди подружились, понравились друг другу, хотя это и так было очевидно. Соня и Максим отправились на прогулку, весело болтая, как будто всю жизнь знали друг друга. А от простой симпатии и до любви недалеко. Светлана Петровна и Сергей Иванович вспоминали годы своей такой, казалось бы, недавней молодости. Вспоминали свою первую встречу и то, как они понравились друг другу с первого взгляда, вспоминали свои свидания и прогулки под луной. Сергей Иванович помнил и о том, как экономил каждую копейку, чтобы сводить Светочку в кино. О ресторанах тогда думать не приходилось, так как оба были не богаты.

глава 8
А молодые люди в это время, взявшись за руки, шли по улице.
- Ну, раз мы не пошли в кафе, - прервал молчание молодой человек -  то давай тогда зайдём в магазин и купим торт, какие-нибудь экзотические фрукты, конфеты и  бутылку хорошего вина. Сегодня у нас будет, как бы день помолвки. Вот  и отметим его в кругу семьи.
- Я не против, но вот только Сергею Ивановичу сегодня нежелательно пить, и есть торт. Представляешь, как ему будет обидно.
- А мы знаешь, что сделаем? Мы купим ему безалкогольное вино, а так же низкокалорийный торт.
- Замечательная мысль, ты просто умница.
- Тогда идём быстрее, а то поужинают без нас.
- Тогда уж бежим.
Соня и Максим, взявшись за руки и, весело смеясь, побежали к магазину. Их лица лучились радостью, и каждый, кто встречался им на пути, понимал, что они влюблены и счастливы, да они и не пытались скрывать своих чувств.
Войдя в кондиционированную прохладу магазина, они направились к полкам с различными винами. Среди многочисленных бутылок Максим, увидев вино с названием «Твои глаза», сразу же представил прекрасные глаза своей любимой и решил, что это вино, как никогда подходит к данному случаю.
- Сонечка, ты не против того, что мы купим это вино?
- Конечно, не против и помолчав, добавила – я, если, честно говоря, не разбираюсь в винах.
-Да и я в них не очень большой специалист, просто мне это название напоминает о твоих чудесных глазах.
- Ну, если так, тогда точно берём, – пошутила девушка – всё-таки это ж «мои глаза». А теперь, давай выберем что-нибудь для Сергея Ивановича.
- Я даже и не знаю, что выбрать. А, вот, вижу – полка с безалкогольными винами. Давай попросим консультацию у продавца.
- Давай, может она посоветует нам что-либо приятное на вкус. Кстати, а ты знаешь, какие вина предпочитает твой папа?
- Ему нравятся вина, немного терпковатые. Сейчас узнаем, есть ли что-то подобное.
Подойдя к миловидной девушке в форменной одежде и с кокетливой пилоточкой на голове, Максим выяснил, какое вино имеет такой вкус, взял бутылку, и молодые люди направились к витрине с фруктами. Там они выбрали ананас, киви, манго и папайю. Сонечка предложила взять гранат и бананы, мотивируя тем, что Сергею Ивановичу они будут полезны. Затем они прошли к витрине с тортами и выбрали торт в форме сердечка, украшенный фигурками из желе и взбитых белков. Сергею Ивановичу они взяли  небольшой тортик с фруктовой прослойкой.
Расплатившись, и взяв свои покупки, Соня и Максим отправились домой. Войдя в подъезд, девушка сказала:
- Максим, я, наверное, покажусь тебе глупой и бесстыдной, если скажу тебе то, о чем сейчас подумала.
- Ну что ты, солнышко, как ты могла такое подумать. И даже если это будет глупостью, то милой.
- Ты знаешь, я много раз видела в фильмах и читала в книгах, как влюблённые целуются в подъезде. И вот сейчас мне так захотелось, чтобы с нами произошло то же. Мне очень хочется, чтобы ты меня поцеловал.
- Я ждал и надеялся, что ты это скажешь - опустив пакеты на ступеньки, прошептал Максим, нежно прикасаясь к трепетным ждущим губам девушки. – Мне уже давно хотелось поцеловать тебя, но я боялся, не зная, как ты это воспримешь.
- Не надо бояться – прошептала в губы любимого девушка – мне очень нравится, как ты это делаешь. У меня сердце сначала замирает, а затем пытается выскочить из грудной клетки. Я даже не могу тебе передать свои ощущения, могу только сказать, что такого я ещё не испытывала. Кажется, что ещё немного, и я взлечу, и буду парить в небе, как птица.
- Солнышко, не только у тебя трепещет сердце и выскакивает из груди, я тоже ощущаю нечто подобное, даже ещё сильнее.
- Максим, что с нами происходит? Неужели это самая настоящая любовь?
- Ну а что же ещё, зайка, это и есть любовь, а не что иное.
- Вот, у нас снова получился «разговорный поцелуй» - с затуманенными глазами и слегка припухшими губами, прошептала Соня.
- У нас, их будет ещё много-много. Ведь впереди целая жизнь, полная счастья и любви.
- Да, целая жизнь, наполненная чудом любви.
Разомкнув губы, с сожалением прерывая такой чудесный миг, молодые люди стали подниматься по ступенькам лестницы. Соня думала о том, как хорошо, что в доме есть лифт, и целоваться на ступеньках им никто не помешал. Она была безумно счастлива, забыв обо всем на свете.
 Позвонив в дверь, и дождавшись, пока им откроют, Соня и Максим вошли в квартиру. Открывшая им дверь, Светлана Петровна по их сияющим и немного смущённым лицам поняла, что в их отношениях произошли какие-то изменения. Она очень надеялась, что их с мужем мечты сбудутся.
- А вы что же, не пошли в кафе? – спросила она.
- Нет, нам не захотелось, мы решили устроить небольшой праздник дома – ответил ей сын.
- А что, есть повод? – спросил подошедший Сергей Иванович
- А разве для праздника нужен повод?
- Всё же какая-то причина должна быть.
- А хорошее настроение не может быть поводом для праздника?
- Это замечательный повод. Значит, будем праздновать.
- Вот мы тут немного купили кое-чего для праздника.
- О, вино, фрукты, торт и конфеты! – выставляя покупки на стол, сказал  Сергей Иванович. - Значит причина особая,  не ошибся?
- Нет, не ошибся, причина действительно особая.
- Уж не помолвка ли сегодня? – лукаво спросил отец сына.
- Помолвка или нет, я не знаю, но мы с Соней решили, что мы с ней две половинки одного целого и  нам хорошо вместе.
- Сын, это что же, сейчас так говорят о любви?
- Ну что ты пристал к ним, старый. И вообще, тебе нельзя пить сегодня.
- Вот, стоило только приболеть, так сразу же «старым»  обзываешься.
- Я не обзываюсь, но ведь мы уже действительно немолоды, нам уже за сорок.
- Если человек молод душой, то его нельзя назвать стариком, - влилась в общий разговор Соня – а для Сергея Ивановича мы купили безалкогольное вино.
- Вот молодцы, - оптимистично заявил отец семейства – а то я уже хотел расстроиться, ну а волноваться мне никак нельзя, - лукаво улыбаясь, продолжил он.
- Папа, со мной же будущий медик был, разве она могла бы забыть о том, что тебе   сейчас можно или нельзя.
- Сонечка, ты настоящее золото.
- А кто бы сомневался, конечно же, золото высшей пробы – подтвердил слова отца Максим.
- Вы меня совсем смутили своими комплиментами.
- А это не просто комплименты, - сказал Сергей Иванович - мы говорим, то, что думаем и как оно есть на самом деле.
- Соня, - обращаясь к девушке, сказала Светлана Петровна – принимай комплименты, пока ты молода. Поверь, с возрастом  их становится всё меньше и меньше.
- Света, ты что же, на комплимент напрашиваешься? – спросил её муж.
- А почему бы и нет? Разве не приятно получать знаки внимания, а от противоположного пола – тем более.
- Даже от мужа и сына?
- А от мужа и сына вдвойне приятно.
- Ты самая лучшая и самая красивая мама на свете, - сказал Максим – мы тебя очень любим.
- Ты самая замечательная жена и хозяйка – продолжил муж.
- Ладно, уж, достаточно, а то у вас получается не комплименты, а подхалимаж чистейшей воды.
- Ну вот, - удручённо сказал муж – хотели, как лучше, а получилось…
- Ну, хорошо, я принимаю ваш подхалимаж, как комплимент, уговорили.
- Мамочка, - с пафосом произнёс Максим – ты самая добрая и понимающая!
- Сын, ты снова начинаешь?
- Молчу-молчу. Прости меня, я больше не буду, - дурачась, сказал сын – только в угол не ставь меня, пожалуйста. Мне перед Сонечкой стыдно будет.
- Можно подумать, тебя когда-нибудь ставили в угол.
- Видишь, Соня, какой я был весь из себя положительный, что меня даже в угол ставить не за что было.
- А сейчас, - спросила его девушка – ты до сих пор такой положительный?
- Ну вот, я так старался показать себя с наилучшей стороны, - продолжая дурачиться, сказал молодой человек – а мои старания были не поняты. Эх, зря старался.
- Максимка, если бы я не поняла, что ты замечательный, я бы не смогла полюбить тебя – сказала Соня, и вдруг, поняв, что при всех призналась в любви к Максиму, покраснела.
- Сонечка, солнышко моё, я ведь тоже очень и очень люблю тебя. Для тебя я готов сделать всё, что угодно.
- Ловлю на слове, - лукаво сказала ему мама – очисти ананас для Сонечки и порежь его.
- Ой, мама, ты хитрить умеешь? Ведь его будут кушать все, а не только одна Соня.
- А ты что же, остальных не любишь? – поддела его девушка.
- Люблю, но это же совсем другая любовь. А то, что ты сейчас сделала, называется шантаж.
- Давай, умник, приступай к ананасу, а то мы так без праздника останемся – сказала хозяйка.
- Нет! – подняв руки и отчаянно жестикулируя, вскричал Максим – Я не допущу этого ни за что. Будет у нас праздник, на какие бы жертвы мне не пришлось пойти -  продолжил он шутливо.
- Ладно, так и быть, жертвенный агнец, я тебе помогу – сказала Соня. – Я тебе доверяю виртуозную работу, ты будешь чистить ананас, а я так и быть, порежу.
- Мама, видишь, какая покладистая и добрая у нас Сонечка, спасает меня от бесславной гибели в битве с этим заморским чудом.
- Вот балабол, - ласково сказала ему мама – у тебя язык не заболел?
- А чему там болеть, он же без костей, как говорят «что хочет, то и лопочет».
- У тебя на всё готов ответ.
- Так я же, как в школе, учусь, стараюсь.
- Молодец, мой маленький, - привстав на носочки и пытаясь достать до головы, чтобы погладить по волосам, сказала девушка – учись, детка, в жизни всё пригодится.
- Я уже не маленький, - дурашливо хныкая, ответил Максим – вон ты даже до плеча только еле-еле достала.
- Знаешь, есть такая пословица, - вмешался Сергей Иванович – «Большая фигура, а…»
- Дальше не надо, дальше неправда – перебил его сын.
За шутками  и разговорами и не заметили, как хозяйка накрыла стол, водрузив в центр две бутылки вина, предварительно охлаждённых. Соня и Максим заканчивали нарезать фрукты, а Сергей Иванович заваривал чай. Накрытый стол напоминал яркий экзотический остров среди океана. Похожесть с океаном создавала голубовато-зелёная скатерть с белыми вкраплениями, похожими на морскую пену.
- Ого, какая красота у нас получилась, - повернувшись к столу, восхищённо сказал  Сергей Иванович.
- Серёжа, так ведь праздник у нас сегодня. И не просто рядовой, а праздник любви.
- Светочка, в твоём лице погиб великий поэт-лирик.
- Да ладно тебе, - смутившись, ответила ему жена. – Так, все за стол!
- И правда, - сказал сын – а то вино нагреется и станет горячим, а горячими должны быть только чай, кофе и чувства.
- Ну, всё, теперь мне кажется, что я точно живу в семье восторженных поэтов, – сказал Сергей Иванович – только мы с тобой, Сонечка нормальные люди. Тьфу ты, опять не то сказал. Соня, прости, ты ведь тоже стихи пишешь, да ещё какие, не чета этим двум дилетантам.
- Сергей Иванович, мои стихи очень и очень далеки от совершенства.
- Судить не берусь, но точно уверен, что слова в них идут из глубины души.
- Мы когда-нибудь начнём ужин? Или всё это для просмотра выставлено? – снова напомнила Светлана Петровна.
- Всё-всё, я уже открываю вино, - ответил сын.
Праздничный ужин прошёл в непринуждённой обстановке. Соня чувствовала себя так, как будто она много лет прожила в этой семье и стала её частью. Вместе со всеми она шутила и смеялась, забыв о сковывающей неловкости, которую она ощущала вначале знакомства. Максим старался предугадать все её желания, подкладывая в тарелку, то одно, то другое.
- Я уже больше не могу, - взмолилась девушка – Максим, не надо мне ничего больше  ложить в тарелку. Если я съем ещё крошку, то лопну прямо за столом, а мне совсем не хочется заканчивать, таким образом, этот замечательный день.
- Ну, хорошо, я пожалею тебя бедненькую и твой маловместительный желудок, а то вдруг и правда он не выдержит такой нагрузки.
- Слава Богу, а то я уже приготовилась к худшему.
- К чему же это такому, худшему?
- А вспомни, как ты страдал после сытного обеда? У меня сейчас такое же точно ощущение.
-То есть, ты хочешь сказать, как волк из мультфильма  «Жил-был пёс»?
- Состояние подобное, но вот запою я вряд ли.
- Почему?
- Куда мне петь, если я разговариваю с трудом.
- А это уже серьёзно… Нужно встать из-за стола и побегать трусцой.
- Издеваешься, да? Я и шага не могу сделать.
- Тогда придётся мне взять тебя на руки и бегать.
- Хочешь сказать, что от встряхивания, пища плотней, уляжется и не будет ощущения переполнености желудка?
- Хоть ты и разомлела от съеденного, а мозги работают всё равно. Это хороший признак, значит ещё не всё потеряно.
- Точно-точно, ещё не всё запущено, как говорил один из юмористов.
- Только он говорил наоборот «ой, как всё запущено».
- Вот видишь, а ты говоришь, что мозги работают.
- Дети, а что если нам всем вместе пойти подышать воздухом? – спросил Сергей Иванович.
- Хорошая мысль, - поддержала его Соня – а то спать ложиться с полным желудком – не самый лучший вариант. Хотя сегодня мы нагулялись вволю, но побыть несколько лишних минут на воздухе не помешает никому.
- Серёжа, ну зачем мы им нужны, подумай сам – обращаясь к мужу, сказала Светлана Петровна. Им хочется побыть одним, поговорить, а мы, старики, им только мешать будем.
- Светлана Петровна, как вы можете так говорить, - вмешалась в разговор девушка – вам ещё до старости далеко – это, во-первых, а во-вторых – вы нисколько нам не помешаете. Если бы мы хотели побыть вдвоём, то не пришли бы так рано домой.
- Спасибо, солнышко, - растроганно проговорила мама Максима – ведь не всегда можно услышать от молодёжи, что не мешаешь им. Бывают такие ситуации, что родителей чуть ли не выгоняют из дома, чтобы молодым не мешали жить.
- Я не представляю, как можно быть такими жестокими, - ответила ей Соня – ведь даже собаку бездомную жалко. А уж если выгоняют своих родителей, то это уже ни в какие рамки не укладывается. Это надо полностью потерять человеческий облик, чтобы такое сделать.
- Да, иной раз смотришь телевизор, и страшно становится, - добавил Сергей Иванович – то дети родителей выгоняют, то родители меняют своих детей на водку или продают, чтобы купить бутылку и снова оказаться в своём раю под названием «пьяный угар».
- Давайте не будем о грустном в такой замечательный день, – предложила Светлана Петровна.
- Не будем – согласился с ней муж. – Действительно, идёмте гулять, погода такая замечательная, - выглянув в окно, продолжил он, обращаясь к молодёжи – а звёзды, будто специально для вас сияют.
Накинув лёгкую одежду, все вышли на улицу. Погода действительно была замечательной, а звёзды сияли, как начищенное серебро. Дул лёгкий тёплый ветерок, откуда-то принося аромат цветов маттиолы. Машины  неспешно проезжали по шоссе, не поднимая пыли и не создавая шума, как это бывает в разгар дня.
- Почти, как у нас дома, - нарушила молчание Соня – и пахнет так же, цветами маттиолы. У нас в городке, почти у каждого дома они растут. Выйдешь вечером,  дышишь полной грудью и не можешь надышаться. Воздух такой, что кажется, будто его можно пить, как нектар.
- Нет, Сонечка, у нас всё равно не то, - поддержал разговор Сергей Иванович – такой чистоты воздуха, как в деревне или в небольших городах, не задымленных заводскими трубами, нет. Да и единения с природой не ощущается полностью. Здесь ведь не бывает полной тишины даже ночью. Большой город живёт своей ночной жизнью, полной звуков.
- У нас тоже не бывает полной тишины, может быть только перед грозой, когда всё затихает в ожидании. Правда, машины ночью у нас проезжают очень редко. Зато стрёкот кузнечиков и пение соловья не смолкают до утра.
- Соловьиные трели – это серенада для влюблённых сердец.
- А говорил, что я поэт-лирик, - сказала Светлана Петровна – а сам вон как заговорил.
- Да что-то навеяло.… Молодость вспомнил…
- А что, сколько ночей мы с тобой не спали, гуляя под луной и любуясь звёздами. Есть что вспомнить. Как мы были счастливы тогда.
-А сейчас разве мы не счастливы?
- Сейчас счастье другое, не то, что было в молодости. Спокойнее, наверное.
- Что или кто спокойнее?
- Мы стали спокойнее, поэтому  не с таким восторгом, как в молодости принимаем отпущенные нам радости.
- Да, я с тобой согласна, молодым всё воспринимается по-другому, все, кажется ярче и красивее. Я помню, когда нам в детском доме давали конфеты или мармелад, то казалось, что вкуснее нет ничего на свете. Сейчас же, когда я это могу совершенно спокойно купить в любом магазине и в любое время, эти сладости уже не кажутся такими вкусными.
- Мама, а ты помнишь, как я однажды съел целую коробку зефира? – спросил Максим.
- Конечно, помню. Верочка тогда принесла зефир к чаю, когда приходила к нам в гости, а у нас тогда был торт, вот мы и забыли о зефире. Представляешь, Соня, этот хитрец сказал, что хочет почитать в своей комнате, а сам стащил коробку со сладостями и съел весь зефир до единого. Мы то думали, что он усиленно читает, а он…
- А я усиленно жевал зефир. Боже, как мне было плохо после, вы даже и представить себе не можете.
- Очень даже можем, - сказал Сергей Иванович. – Я помню, пошёл проводить Веру на остановку, прихожу домой, а Света с тазиком и полотенцем бежит к сыну в комнату. Его бедного выворачивало наизнанку целый час. Максим был бледным и мокрым, как будто его поливали из лейки.
- Я уже хотела «Скорую» вызывать, думала, что это какая-то инфекция, пока не увидела коробку, а в ней сиротливо лежащий кусочек зефира, – продолжила Светлана Петровна. Не знаю, что мне больше хотелось, то ли отшлёпать негодника, то ли рассмеяться.
- Да, вам смешно, а я до сих пор не могу смотреть на зефир спокойно, даже вид пастилы вызывает дрожь, вот наелся, так наелся.
- Нечего было жадничать,  - засмеялась Соня – надо было со всеми поделиться.
- А я и не жадничал, - ответил молодой человек -  я хотел только попробовать, но он оказался весь разного цвета, поэтому хотелось узнать вкус каждого. Вот так и не заметил, как съел весь. Ну, почти весь… На малюсенький кусочек не хватило места.
- Представляешь, Сонечка, - сказал отец Максима – он потом целый месяц даже чай без сахара пил, на сладкое вообще смотреть не мог.
- Не представляю, - ответила девушка – если бы я столько съела, в чём я очень сильно сомневаюсь, то я бы лопнула, как воздушный шарик. Тогда бы мне уже не хотелось бы не только сладкого, но и не кислого, и не солёного.
- Слава Богу, что ты не съела столько, - сказал Максим – а то бы я остался без своего солнышка.
- Если вы будете так усиленно кормить всей семьёй, то это может случиться и сейчас – шутливо сказала Соня.
- Всё, завтра же переходим на строжайшую диету, - в тон ей ответил Максим – а то вся семья погибнет от тяжелейшего недуга, который зовётся «переедание».
- Да ты же первый запросишь что-нибудь вкусненькое, - сказала сыну мама.
- Ну вот, так всегда, только предложишь что-либо полезное, сразу же находится отговорка. И почему-то в качестве этой отговорки всегда я.
- Ой, совсем заобижали нашего маленького и беззащитного, - сказал отец – поплачь, бедненький, может, кто и пожалеет.
Все весело рассмеялись, в том числе и Максим. Соня уже привыкла к их шутливому своеобразному общению. Она понимала, что в этой семье, что ни делается, то всё с любовью.
- Ну что, пойдём домой, или посидим в сквере? – спросила Светлана Петровна, внимательно всматриваясь в лицо мужа, зная по опыту, что он ни за что не признается в том, что он устал.
- Давайте посидим на нашей скамеечке, - сказала Соня, заметив встревоженный взгляд мамы Максима – что-то у меня ноги устали.
- Давайте и, правда, немного посидим, послушаем ночь, - догадался Максим о причине такого разговора.
Они подошли к уже знакомой скамейке и с облегчением сели. На некоторое время установилась тишина. Все, как по команде прикрыли глаза, и каждый думал о чем-то своём. Лица у сидящих были умиротворёнными. Такое выражение лица бывает только у действительно счастливых и добрых людей, мысли которых не обременены ненавистью и злобой.
В сквере шла ночная жизнь, известная только обитателям этого небольшого зелёного оазиса в каменной пустыне. Где-то вверху слышался шелест листьев, покачиваемых ветром или задетых случайно пролетевшей птахой. По дорожкам пробегали вышедшие на ночную прогулку или свидание кошки. Недалеко, на соседней лавочке, не видимой из-за зарослей кустарника, шепталась парочка, не замечая никого и ничего вокруг. В этой тёплой ночи чувствовалась такая же умиротворённость, как и у людей, сидящих на скамейке.
- Может пора и домой, - взглянув на часы, сказал Максим – а то завтра с утра придётся вызывать подъёмный кран.
- Это ещё зачем, - спросила Соня ещё не вернувшаяся в реальность из страны грёз.
- Чтобы меня поднять с кровати, - ответил Максим – я ведь просто так не смогу встать.
- Так ты у нас ещё и лежебока, - пошутила девушка.
- Нет, просто я очень люблю поспать.
- Он с самого детства такой засоня, - сказала Светлана Петровна. – Жаль, что нет мужского имени, похожего на твоё, Сонечка, а то бы нашему сынуле оно очень подошло бы.
- Так-так, значит, Соней назвали меня, а поспать у нас любит кто, а, Максим?
- Ну, вот, как всегда, Максим. Я так и знал, что снова переведёте все стрелки на меня. Но, если честно, каюсь, грешен, люблю поспать.
- Сын, это что ещё за выражение?
- Обыкновенное выражение.
- Так оно же уголовщину напоминает.
- Мам, не такая уж ты старая, чтобы отстать от жизни. Так сейчас вся молодежь говорит, когда имеют в виду, что кто-то на кого-то хочет свалить вину.
- Ну, слава Богу, а то я уж подумала, что у тебя в приятелях ходит криминальный авторитет.
- Ну, как ты могла такое подумать даже, я от криминала далёк, как звёзды от нас. Надеюсь, что и в дальнейшем мне не придётся сталкиваться с людьми этого круга.
- А, между прочим, и среди судимых людей, которых все называют уголовниками, бывают неплохие люди, - сказала Соня. – Есть такие, которым название уголовники подходит, как второе имя, а есть те, которые оступились и случайно попали на скамью подсудимых.
- Конечно, бывают разные жизненные ситуации, - поддержал её Сергей Иванович. Кто-то по молодости, да по глупости туда попадает, а кого-то подставили, а кого-то оболгали, а доказательств невиновности нет.
- Вот-вот, бывает, что именно оболгали. У нас на улице раньше жила семья с приличным достатком, и у них был сын Глеб, вернее не был, а есть до сих пор, просто та семья уехала в другой город. А случилось вот что. На соседней улице жила девица, именно девица, потому что назвать её девушкой даже с большой натяжкой и то тяжело. Про  таких говорят, что она прошла Крым и Рим, в общем, личность была известная на весь город. Вот она однажды и придумала способ, как заработать денег, ничего не делая. Лена, так её зовут, пришла в милицию и написала заявление, якобы на неё была совершена попытка группового изнасилования. Она сказала, что их было пять человек, но запомнила она только одного Глеба. А так как городок у нас небольшой, и  почти все друг друга знают, то слава об этой особе дошла и до местного отделения милиции. Прекрасно понимая, что вряд ли кто пытался её изнасиловать, следователь предложил не спешить с заявлением, а поговорить с подозреваемым. Видимо ему не хотелось портить благополучное состояние дел в городе уголовным делом. Вот Лена и пошла к Глебу домой. Я, да и не только я одна, а многие предполагали, что у неё заранее был разработан сценарий этого якобы преступления. Она знала, что деньги у семьи Глеба водятся, вот и откупятся от неё, дабы спасти сына от тюрьмы. Но, когда она пришла к ним в дом, и высказала свои претензии, ей не спешили отдать деньги, а предложили сделать всё по закону, мол, пусть суд разбирается, как и положено. Они знали, что Глеб в тот вечер был дома, а значит, и не совершал того, в чём его обвиняли. Тогда Лена, разозлившись, написала заявление в милицию. А она была хитрая, ведь она не обвиняла в изнасилование, так как понимала, что эту версию легко можно проверить и опровергнуть, а вот попытку изнасилования, да ещё групповую, опровергнуть трудно. Она, скорее всего, сама себе расцарапала щеку и поставила несколько синяков на руке, прежде чем идти в милицию ещё в первый раз. В общем, следствие продолжалось не очень долго. Всё свалили на бедного Глеба, так как подтвердить его алиби, кроме родителей, было некому. А родительские слова не приняли на веру. Вот так Глеб и получил срок. Уже после его родители спросили у Лены, зачем она оговорила их сына, на что та ответила, что думала, ей заплатят деньги, и никакого суда не будет. Она с такой наглостью говорила убитым горем родителям, что, мол, у вас денег куры не клюют, могли бы и поделиться с бедной несчастной девочкой. Она не задумывалась над тем, как им доставались эти деньги. После этого они продали всё и уехали.
- Вот такие сволочи, иначе их и назвать-то нельзя, ломают жизнь людям, - сказала Светлана Петровна. Я бы таких людей самих бы в тюрьмы сажала.
- Мамочка, знаешь, сколько таких сволочей на всём белом свете – тюрем не хватит.
- И всё же их надо как-то наказывать.
- Может, её и наказали бы за лжесвидетельство, - сказала Соня – только доказать, что она оболгала человека, не смогли тогда. Сейчас, может, что и изменилось, я не знаю. Их семья тогда сразу же после суда и уехала. Говорили, что они подали апелляцию, но что у них там получилось, никто не знает. Они были приезжими с Севера, и ещё не успели обзавестись близкими друзьями, хотя были людьми хорошими и общительными. Очень жаль было их всех.
- Соня, ты зачем нам рассказала на ночь грустную историю? Хочешь, чтобы я совсем не уснул? А, знаю, ты испугалась подъёмного крана, которым меня будут поднимать с кровати утром, - пытаясь развеять повисшую тишину и немного развеселить умолкших отца, маму и Соню, сказал Максим. Ладно, не бойся, я пожалею вас всех, и, страдая, охая, напрягая свой молодой, измученный тяжким недосыпанием организм, всё-таки оторву свою голову от подушки.
- А остальные части тела, что же, останутся лежать? – спросила девушка.
- А вот остальные части тела не проснуться до тех пор, пока мой организм не получит чашечку кофе, желательно с вкусным пирогом или кусочком торта.
- Ах ты, хитрец! Ладно бы только кофе, а то ещё и с пирогом. Значит, не настолько сонным будет твой организм, раз ему ещё и вкусного чего-нибудь захочется.
- Вот-вот, - поддержала Соню Светлана Петровна – и я о том же.
- Это о чём таком, о том же? – спросил Максим.
- О том, что кто-то, не будем показывать на этого человека пальцем, собирался с завтрашнего, вернее, уже сегодняшнего дня, сесть на строжайшую диету.
- Если я не съем утром маленький кусочек пирога, то упаду на работе в голодный обморок, и пусть вам будет стыдно тогда, - отпарировал Максим.
- Ну, ты посмотри на него, из всякой ситуации выкрутится, как вьюн.
- Всё, идёмте спать, полуночники, - прервал их Сергей Иванович, а то у Сонечки, смотрю, уже глаза слипаются, совсем уж засыпает на ходу.
- Нет-нет, - смущенно сказала девушка – я просто немного устала от суеты. Мне ещё непривычна толчея большого города.
- Вот и пора отправляться в кровать, значит.
- Да, уже действительно пора, - поддержала мужа Светлана Петровна – уже и находились вволю, и наговорились всласть, и молодость вспомнили свою. Вон как много успели сделать, так что пора баю-бай.
- Мама, а ты мне колыбельную песенку споёшь? – шутливо спросил Максим.
- Да ты и без колыбельной уснешь, ты же у нас соня ещё тот.
- Соней зовут у нас вот эту девушку, - указывая на Соню, сказал Максим.
- Это её имя, причем замечательное, а ты у нас по натуре – соня.
- Значит у нас в доме теперь две или два сони. Одна с именем Соня, но совсем не соня, а второй – соня по натуре, но совсем не по имени.
- Да ну тебя, совсем запутал, - ласково глядя на сына, сказала его мама.
- Я не путал, а пытался построить логическую цепочку из слов, которые вы сказали ранее.
- Я же сказала ещё раньше, что ты из любой ситуации выкрутишься.
- Между прочим – это неплохая черта характера, - сказала Соня – ведь если попадешь в трудную ситуацию, тут без логического размышления трудно выйти из этой самой ситуации. А так, поразмыслив, можно найти выход из, казалось бы, безвыходной, тупиковой  ситуации.
- Спасибо, зайка, что поддержала меня, а то мама напала на несчастного ребёнка того и гляди накажет.
- Ой, врунишка, разве тебя много наказывали? – спросила у него мама.
- Так не за что было, сами говорили - тут же ответил Максим.
Шутя и пересмеиваясь, они вошли в подъезд. Максим взглянул на Соню, и она сразу же по его взгляду догадалась, о чём он вспомнил. Девушка тоже вспомнила тот поцелуй в подъезде, о котором она теперь знает не только по книгам и фильмам, а испытала это чудесное состояние сама. В подъезде стояла сонная тишина, поэтому шли тихо и не разговаривали громко, а только перешёптывались.
- Ну что, пойдём пешком или на лифте будем подниматься? – спросил тихо Максим.
- Пешком, конечно же, нечего лениться, - ответил  ему отец – а то скоро совсем уж ходить разучимся.
- Серёжа, а тебе не тяжело будет? – спросила  Светлана Петровна.
- А чего это мне тяжело будет? Я пока ещё, слава Богу, не инвалид.
- Сергей Иванович, - обратилась к нему Соня – вам бы надо хотя бы несколько дней поберечь сердечко. Не надо ему лишнюю нагрузку давать.
- И, правда, папа, - поддержал девушку Максим – давайте мы с Соней поднимемся пешком, а вы с мамой – на лифте.
- Сынок, ты никак тоже меня в старики решил записать?
- Ну вот, опять не так. То сами утверждаете, что старики, когда мы опровергаем ваши слова об этом, теперь же не хочешь себя считать пожилым.
- Ладно, демагог, я ещё не совсем пожилой, как ты мягко выразился, и ещё не забыл, как приятны поцелуи в подъезде.
- Серёжа, ты сама тактичность, - подколола его жена, глядя на зардевшуюся девушку – всегда «промолчишь», где надо.
- Я же не промолчал, - сделав вид, что не понял намёка жены, ответил Сергей Иванович – я сказал. И вообще я ничего такого не имел в виду, а просто вспомнил молодость.
- Пап, а что, слабо сейчас повторить поцелуй в подъезде, вспомнив молодые годы? – спросил Максим.
- Ну, уж нет, это вы в подъезде целуйтесь, а мы с мамой лучше в лифте. Вдруг кто ненароком войдёт в подъезд, нас просто не поймут. Точно скажут, что у нас, как сейчас выражаются «съехала крыша».
- Я же говорил, слабо.
- Сын, не подначивай нас, всё равно у тебя ничего не выйдет, - с этими словами Сергей Иванович, пропустив вперёд жену, вошел в лифт.
- Сонечка, а нам не слабо? - спросил молодой человек, лукаво поглядывая на девушку.
Нет, не слабо, - тихо прошептала Соня.
Не успел последний звук слететь с её уст, как они уже оказались в сладостном плену губ Максима. Молодой человек припал к её губам так, как припадает путник, измученный жаждой к благословенной и живительной влаге. Он пил нектар её губ и никак не мог утолить свою жажду. Точно такие же ощущения испытывала и Соня, постепенно превращаясь из неискушённой и неопытной девушки в полную чувственной страсти женщину. Она и сама не смогла бы объяснить сейчас, что она чувствует и чего ей хочется. Это было непонятное и неведомое для неё желание.

глава 9
В гулкой тишине подъезда послышался стук входной двери. Соня и Максим с большой неохотой оторвались друг от друга. Послышались шаги и чей-то приглушённый вскрик. Молодые люди замерли, вслушиваясь. Снизу, от двери снова послышалось неразборчивое бормотание и звуки борьбы, затем отчаянный крик девушки, которая умоляла отпустить её. Затем крик был заглушён, видимо девушке или женщине зажали рот рукой. Максим стал спускаться с площадки второго этажа в низ.
- Максим, не ходи, не надо, - испуганно попросила девушка – я боюсь.
- Сонечка, там ведь кого-то обижают, я не могу просто стоять и ждать, когда всё закончится. Ты постой здесь, а я пойду, посмотрю,
- Подожди, я с тобой, я не отпущу тебя одного. Вдруг, там понадобится моя  помощь.
- Соня, не ходи, жди меня здесь. Если будет нужно, я позову.
Максим опустился на несколько ступенек и увидел, как два подонка держали девушку, а третий пытался сорвать с неё одежду. Девушка уже почти не сопротивлялась, видимо обессилев от неравной борьбы и страха. Она была совсем молоденькой, на вид лет пятнадцати-шестнадцати. Рассчитывая на внезапность своего появления, Максим бросился на обидчиков.
- Что же вы делаете, нелюди? – закричал он – Вам, что заняться больше нечем?
         Один из державших девушку резко развернулся и бросился на  молодого человека. Максим, заметив, что в руке  нападавшего что-то блеснуло, успел увернуться, но тут на него обрушился удар такой силы, и он провалился в бездну темноты. Обрадованные своей быстрой победой, трое отморозков, бросив свою жертву, принялись избивать ногами Максима. Не обращая внимания на крики Сони, они методично наносили удары по несопротивляющемуся молодому человеку.
- Максим, что с тобой? Я сейчас, подожди! – лихорадочно выкрикивала девушка, а, затем, не надеясь ни на что, выкрикнула – Держись, сейчас милиция приедет, я их уже вызвала по сотовому телефону.
Услышав последние слова девушки, трое верзил трусливо выскочили из подъезда. Соня подбежала к Максиму и принялась осматривать его. Из его уст вырвался тихий стон.
- Солнышко, со мной всё в порядке, посмотри, что с девушкой - прошептал очнувшийся Максим.
Незнакомка сидела на полу подъезда и широко раскрытыми, невидящими глазами смотрела перед собой. Соня провела рукой перед её лицом, но девушка не реагировала.
- Максим, у неё шок, надо вызвать «Скорую» и милицию.
- Не надо милицию, – сказала вдруг, очнувшись, девушка – я не хочу, чтобы мама узнала.
- Ну, тогда хотя бы «Скорую».
- И «Скорую» не надо, со мной всё в порядке. Я сейчас уйду – ответила незнакомка, умоляюще глядя на молодых людей.
Видимо страх разоблачения оказался сильнее пережитого стресса, поэтому пострадавшая вполне адекватно отреагировала на слова Сони.
- Максим, а ты как? Может быть лучше, если тебя осмотрит врач? – спросила Соня, обращаясь к уже поднявшемуся молодому человеку.
- Нет, солнышко, не будем мы вызывать врача, а то сейчас родителей перепугаем, а им нельзя волноваться, особенно папе сейчас.
- Да, ты прав, Сергею Ивановичу не надо волноваться, а то приступ может повториться. Но как же нам быть?
- Я сейчас позвоню домой и скажу, что мы решили еще немного посидеть у подъезда – сказал Максим, доставая сотовый телефон из чехла, прикреплённого к поясу брюк и, удивляясь, что его не разбили, -  Они ещё всё равно не успели лечь спать.
- А вдруг они решат проверить?
- Ну, во-первых, я уже не маленький, чтобы они проверяли меня, а во-вторых, выходить они не будут.
- А если в окно посмотрят?
- Вряд ли, они же не будут следить за нами.
- Да, в этом твоих родителей нельзя упрекнуть. И всё-таки я очень волнуюсь за твоё состояние.
- Солнышко, всё нормально, я почти не чувствую боли.
- А вдруг у тебя что-нибудь сломано? Например, рёбра.
- Если бы что-то было сломано, то я бы чувствовал адскую боль, а так только чуть голова кружится. Это, наверное, последствия потери сознания.
- Может быть, то, что ты потерял сознание, и спасло тебя от переломов.
- Может быть – ответил Максим Соне. -  Вы где живёте? – спросил он у всё ещё сидящей девушки.
- Я живу рядом, а если точнее, то через два дома отсюда, - робко ответила жертва нападения.
- Тогда мы сейчас Вас проводим, чтобы уже не волноваться. Вы знаете напавших на Вас? – спросил Максим.
- Нет, я никого из них не знаю, да и они меня тоже. Просто мальчики хотели развлечься, а тут я подвернулась.
- А что же Вы так поздно одна гуляете?
- Я не гуляла, а шла от подружки. У неё мама попала в больницу, вот она и попросила посидеть у неё немного, чтобы ей не было так одиноко, да и быстрее прошло время до сна. А затем мы разговорились и не заметили, что уже очень поздно.
- А Ваша мама, она же волнуется,  - сказала Соня.
- Мама на работе в ночную смену. Она работает медсестрой в больнице.
- Ну, что ж, идёмте, - сказал Максим – в соседнем дворе есть колонка, а возле неё фонарь, заодно и я себя в порядок приведу. По лицу меня не били, по-моему, так что видимых синяков нет. А остальные можно спрятать.
- Пойдём, мой герой, - немного успокоившись, сказала Соня. – Ты у нас сегодня будешь одним кавалером на двух дам. Пусть тебе все завидуют.
- А я и сам себе завидую. Идти в окружении двух очаровательных девушек, не каждому выпадает такой шанс.
- А что, - сказала немного пришедшая в себя вторая девушка – Вы тоже парень, хоть куда. – И повернувшись к Соне, сказала – не сердитесь, я же вижу, что он от Вас глаз не отрывает, так что сразу же ясно – другие девушки для него не существуют.
- Да, я люблю Соню, и очень рад, что она есть в моей жизни, - ответил Максим. А что же это мы разговариваем, и до сих пор не познакомились. Вы уже слышали, что эту девушку зовут Соня, меня – Максим. А кто же вы, таинственная незнакомка?
- Меня зовут Люба, но я не люблю своё имя, - ответила девушка.
- Напрасно, - сказала Соня – какое замечательное имя Любовь. Вы только вслушайтесь в его звучание и поймете, какой глубокий смысл заложен в этом имени.
- Соня и Максим встретили любовь – скаламбурил молодой человек.
- А вы знаете, я действительно никогда не задумывалась над значением своего имени. Сейчас только, после ваших слов, я поняла, что оно действительно красиво. Ведь не будут же такое светлое и прекрасное чувство называть плохим именем. Вы излечили меня от комплекса всей моей сознательной жизни. А давайте перейдём на «ты» - предложила Люба.
- Мы не против, - за двоих ответила Соня, - так даже проще общаться. А почему ты комплексовала по поводу своего имени?
- Мне оно казалось таким несовременным. Зато теперь я поняла, что напрасно, сколько лет страдала. Вы меня спасли от негодяев и развеяли мои страдания по поводу имени, - сказала заметно повеселевшая Люба. – За это я просто обязана напоить вас чаем. Я вас приглашаю к себе, если честно, то я ещё не совсем отошла от пережитого ужаса. С вами я немного отвлекусь, да и время быстрее пройдёт. Не примите мои слова за лесть,  вы мне очень понравились. Я бы очень хотела иметь таких друзей, как вы.
- А сколько тебе лет? – спросил Максим. – Извини, конечно, женщин не принято спрашивать о возрасте, но ты ещё слишком молода, чтобы скрывать его.
- Мне скоро будет восемнадцать. Я в этом году окончила школу – попыталась даже немного пококетничать Люба.
- О, да вы ровесницы с Соней. Вообще, когда я первый раз взглянул на тебя, то решил, что ты моложе.
- Это из-за моего вздёрнутого носа и веснушек на нём, я кажусь младше. На самом деле мне будет восемнадцать в январе. Так что я уже вполне взрослая.
Молодые люди подошли к одной из обычных многоэтажек, которые были похожи одна на другую, как близнецы. Люба набрала  код на входной двери, и они вошли в тихий подъезд.
- Видите, - сказала она Максиму и Соне – у нас в отношении безопасности подъезда дела обстоят получше, чем в вашем. Кто попало не войдёт.
- У нас тоже был домофон, но вышел из строя несколько дней назад, и его пока не заменили.
- А я и не заметила, хотя, конечно мне было не до того.
- Это уж точно – сказала Соня. – Но, слава Богу, всё благополучно закончилось.
- Да, если бы не Максим, я даже боюсь представить, что могло бы произойти.
- Ну, не надо делать из меня героя, так поступил бы каждый.
- Вот ответ, достойный истинного героя – вставила Сонечка.
- Ну, не скажи, надо иметь мужество, чтобы броситься спасать незнакомого человека от троих негодяев – поддержала ее Люба.
- Да какая разница, знаком тебе человек или нет, это же человек, и ему нужна была помощь.
- Люба, - удручённо опустив голову, внезапно сказала Соня, - я виновата перед тобой и должна извиниться.
- За что? – удивилась и немного опешила девушка.
- Когда мы услышали твои призывы о помощи, я смалодушничала и пыталась не отпустить Максима туда, где всё происходило. Мне так стыдно, но я очень боялась за него.
- Ничего стыдного здесь нет. На твоём месте я поступила точно так же. Так что тебе не за что просить у меня прощения.
- И всё же мне стыдно за своё поведение.
- Забудь. Разве вы были мне чем-то обязаны? Нет. А вы спасли меня от такого кошмара.
- Сонечка, - успокоил любимую Максим – а кто не испугался и закричал, что сейчас милиция приедет. Ты ведь не растерялась, а сообразила, что нужно сделать. Особенно мне понравилось про телефон, которого у тебя не было, и по которому ты якобы вызвала милицию.
- Ну, для этого большой отваги не надо.
- Сам факт, что ты не растерялась, уже говорит о том, что ты не струсила. Ведь ты же не убежала и не бросила нас  в беде.
Так разговаривая, они поднялись на третий этаж и вошли в квартиру, где жила Люба с мамой. Девушка пригласила их пройти в комнату, сказав, что накроет стол там.
- А можно воспользоваться ванной комнатой? – спросил Максим.
- Да-да, конечно. Только можно сначала я умоюсь и переоденусь. Это займёт две минуты.
- Хорошо. А потом я попытаюсь привести себя в божеский вид. В ванной это сделать удобнее, нежели у колонки под фонарём.
- Это точно – поддержала его Соня. – Да и мне не мешает руки вымыть.
Через несколько минут из ванной вышла, даже не вышла, а грациозно выплыла розовощёкая Люба и пошла на кухню ставить чайник. Максим пропустил Соню в ванную раньше себя, а затем и сам пошёл приводить себя в порядок. Соня же тем временем прошла на кухню и предложила свою помощь Любе в приготовлении бутербродов с ветчиной и салатом. Занимаясь бутербродами, девушки вели неспешный разговор о том, о сём и в результате выяснилось, что они, воспитанные в совершенно разных условиях, имели много общего. Обе любили романы о любви, любили экспериментировать в приготовлении различных блюд. А ещё обеим нравилось петь. Но в отличие от Сони, Люба совершенно не имела слуха, что впрочем, её нисколько не смущало. Как она объяснила Сонечке, она всем говорит, что в детстве ей на ухо медведь не только наступил, но и основательно потоптался. Так за болтовнёй они и не заметили, что приготовили целую гору бутербродов, осилить которую впору было только очень голодной компании человек из пяти.
- Ну, вот  всё и готово, - сказала Сонечка, укладывая последний бутерброд на красивую резную тарелку. -  Где там Максим застрял?
- А я и не застрял вовсе, я просто онемел от вида бутербродов.
- Ах ты, обжора, - ласково попеняла ему Соня – мы же, как плотно поужинали, а ты уже снова кушать хочешь.
- Я не обжора, а гурман. А какой гурман, откажется от еды, да ещё так красиво разложенной. Слушайте, а давайте не пойдём в комнату, здесь как-то уютней. У вас, Люба, просто замечательно устроена кухня. Каждый предмет расположен так, что создаётся впечатление единения и гармонии во всём.
- Хорошо, на кухне, так на кухне. А всё что вы здесь видите, создано руками папы. Он у меня был мастер на все руки. Даже когда болел, всё равно не сидел без дела. У нас недалеко от Москвы есть дача, так он там устроил свою мастерскую. Разыскивал где-то материал и делал мебель и прочие поделки. У нас нет мебели из магазина, всё, что вы увидите, сделано умелыми руками папы. Сколько он всякой всячины натаскивал в дом. Мама сначала ругалась, а потом, когда видела, что получалось из самой, казалось, заурядной коряги, всегда говорила, что зря ругала его. Он даже тарелки и миски деревянные делал. Они у него получались такие причудливые. Вот тарелка с бутербродами – тоже его рук дело.
- Красота неописуемая – сказала Соня – просто глаз не отвести.
- От чего, от тарелки или от бутербродов? – шутливо спросил Максим.
- Конечно же, от тарелки, я же не такая ненасытная, как ты. Вообще дерево даёт ощущение теплоты. У нас дома веранда обшита деревянными планками. Сидишь и чувствуешь такое тепло, умиротворение, расслабленность. Мне кажется, если бы все комнаты отдыха были оформлены деревом, отдых был бы более комфортным и полным.
- Я с тобой согласна, – поддержала её Люба. Поначалу, когда у нас стояла мебель из магазина, такого уюта не было. Не сравнить, конечно, натуральную древесину с прессованными опилками. Здесь очень существенная разница. Если хотите, то можно в один из выходных съездить к нам на дачу. Там тоже всё сделано руками папы. Мы с мамой отдыхаем там душой после того, как телу придётся потрудиться над грядками.
- А удобно ли это будет? Не будет ли твоя мама возражать? - спросила Соня.
- Да вы что? Моя мама и вдруг будет возражать против поездки на дачу моих друзей? Смешнее ничего я не слышала. Она же знает, что все мои друзья замечательные люди. Ещё никогда в жизни мне не встречались плохие или лицемерные личности.
- Значит, тебе повезло, – заметил Максим – жизнь полна сюрпризов и неожиданностей. Порой узнаешь о своём друге такое, что в рамки не укладывается.
– Бывает и такое, Максим, но мне пока везло. Я ещё никогда не ошибалась в людях. Надеюсь, так будет и в дальнейшем. -  И, переходя на другую тему, продолжила – давайте пить чай, а то остынет.
- Это уже становится традицией болтать за столом – ответила ей Соня.
- Наверное, это оттого, что в постоянной суете не хватает времени на общение друг с другом – сказал Максим.
- Да вашей семье можно позавидовать, вам есть, о чем поговорить. В некоторых семьях не находят общих тем для беседы, каждый поглощён своими проблемами. – И обращаясь к Любе, добавила: - У них замечательная, дружная семья.
- Точно, как в фильмах иногда показывают: муж за ужином читает газету, жена болтает по телефону, успевая проглатывать пищу, а ребёнок катает машинку по краю стола, либо сидит с ушами, заткнутыми  наушниками от плеера.
- Максим, - обратилась к нему Люба – ты, наверное, не в фильме это видел, а в комиксах. То, что ты описал – это тема для комикса.
- Иногда наша жизнь – сплошные комиксы.
- А иногда – трагедия – грустно сказала Люба.
- Бывает и так – согласился Максим.
- Прекратить меланхолию – шутливо-приказным тоном сказала Соня. - Уже не только чай остыл, а и бутерброды подсохли.
- Простите меня, - извинилась Люба, - наверное, я плохая хозяйка. Ведь баснями только соловья кормят.
- Да мы сами хороши, болтаем и болтаем. Максим, прекращай разлагать дисциплину.
- Я так и знал! Снова Максим. Сонечка, теперь уже и ты на меня нападаешь. Всё, я пропал, кончилась моя счастливая жизнь – шутливо выкрикивал молодой человек. – Никто меня не любит, никто не пожалеет…
- Максим, - сказала ему Люба - тебе грех жаловаться. Ведь даже невооружённым взглядом видно, что Соня тебя любит.
- Ох, ну, слава Богу, а то я уже испугался, что она меня разлюбила.
- Не дождёшься, – пошутила Сонечка – даже не мечтай. Жуй бутерброды лучше, чем страдать понапрасну. Ты же только что смотрел на них с таким видом, будто тебя сто лет не кормили.
- Ну… Я думаю, что долго меня уговаривать не придётся… Я парень сговорчивый.
- Точно, особенно если это касается еды – подколола его Соня.
- Мужчина должен много есть, чтобы хватило сил поднять на руки любимую, как говорит моя мама, – высказалась в поддержку Максима Люба.
- Смотря, какую любимую – смеясь, сказала Сонечка. – У нас дома неподалёку живёт супружеская пара лет  по тридцать им. Живут они вдвоём, детей у них нет. Муж до сих пор трогательно любит свою жену, но суть не в этом. Он – высокий и худой, о таких говорят «за шваброй может спрятаться», а она – килограммов сто двадцать весом. Я даже не могу представить, чтобы он оторвал её от пола, а не то, что взял на руки.
- Да, это, конечно, проблематично. Бедняга просто сломается – засмеялась Люба.
- А я думаю, - вмешался в их разговор Максим -  что ему любовь силы придаст. Ведь когда любишь, то преодолеешь все преграды.
- Соня, - спросила Люба – а ты в Москву приехала работать или учиться?
- Учиться. Хочу попробовать на медицинский факультет поступить.
- Вот здорово! Я тоже на факультет медицины сдала документы вчера.
- Вообще-то Соня у нас хотела стать певицей, а затем передумала, – вклинился в их беседу молодой человек.
- Значит, будет поющим доктором. Вот замечательно как получится, будешь пением лечить. Это будет новое направление в медицине.
- Ну, не совсем новое, уже такие методы применяют для расслабления и успокоения пациентов. Да, и вообще, не известно поступлю я или нет.
- А куда ты хочешь сдавать документы? Давай со мной вместе.
- Давай, я всё равно еще не знала, куда их сдавать.
- Значится так, как говорил герой Высоцкого, завтра и отнесём бумаги. Вернее уже даже не завтра, а сегодня.
- Ой, уже так поздно. Максим, я же не позвонила родителям. Нет, наверное, сегодня сдать документы не получится.
- Позвонишь после того, как сдашь документы. Какая разница, когда ты им сообщишь, они однозначно будут рады, насколько я понял – ответил Максим.
- Рады то, конечно, они будут, но только всё упирается в материальный вопрос. Вдруг у них нет таких средств.
- Соня, забрать документы назад ты сможешь в любой момент, а вот сдать надо их как можно быстрее, а то не успеешь – сказала Люба.
- Действительно, я как-то об этом не подумала. Значит, идём сегодня сдавать. А вообще-то, Максим, нам уже пора и честь знать, засиделись мы что-то – добавила Соня, оборачиваясь к нему.
- Да, мы, наверное, пойдём, Люба. Тебе тоже надо отдохнуть. Вот только поможем тебе убрать со стола.
- Не смешите меня, что тут убирать. Сейчас тарелку с бутербродами запихну в холодильник, а чашки сполоснуть дело одной минуты.
- Ну, смотри, чтобы без обиды.
- Соня, в котором часу тебе будет удобнее пойти в университет? – спросила Люба, проворно убирая со стола остатки незапланированного позднего ужина.
- Мне, в принципе всё равно. Давай договоримся так: ты мне запишешь номер своего телефона, а я тебе позвоню, хорошо. Просто я хочу немного помочь маме Максима с приготовлением обеда и уборкой.
  - Договорились, - сказала Люба, протягивая листочек с записанным номером телефона. - Только смотри долго не спи, Соня-сонюшка – засмеялась она, скаламбурив.
- Ну, всё, мы пошли, а то просплю вдруг и оправдаю своё имя. До свидания.
- До свидания, – повторил за Соней Максим – и спокойной ночи.
- И вам всего хорошего, приятных снов – слегка завидуя их взаимоотношениям, пожелала Люба.
Соня и Максим вышли на улицу и, взявшись, как детсадовцы за руки,  пошагали в сторону дома. Стало заметнее тише, почти не слышался шум редких машин и троллейбусов. Только лёгкий ветерок шелестел листвой.
- Как ты себя чувствуешь, Максим? Не болит ничего? – ласково прикоснулась к нему девушка.
- Да не волнуйся ты, всё в порядке. Может и будет пара синяков, ничего страшного, всё пройдёт. А если ты меня поцелуешь, то,  скорее всего и синяков не будет.
- А тебя что же по губам били? – лукаво улыбнулась Соня.
- Да нет, я пошутил, ничего жизненно важного не повреждено, даже губы.
- Это славно, но хорошо бы было, если бы твои родители ничего не заметили и не догадались. Не стоит их волновать.
- Я же уже большой мальчик, так что незачем обо мне волноваться.
- Моя мама говорит, что собственный ребёнок до самой старости для родителей – дитё.
- Это точно. Моя мама тоже говорит, что я для неё, как был ребёнком, так им и останусь, сколько бы лет мне не исполнилось.
Максим и Соня подошли к своему дому, постояв немного у подъезда, вошли внутрь. Максим открыл дверь своим ключом, и молодые люди на носочках, стараясь не шуметь, прошли в квартиру. Быстро, по очереди, приняв душ, они разошлись по своим комнатам, пожелав, друг другу спокойной ночи, и приятных сновидений.
Соня легла на уже приготовленную заботливыми руками Светланы Петровны постель и честно пыталась уснуть, но у неё ничего не получалось. Слишком многое произошло за сегодняшний день, а самое главное и немного неожиданное – взаимное признание в любви между нею и Максимом. Она и сама не верила, что всё это произошло именно с ней, простой провинциальной девчонкой. Неужели и к ней пришла любовь, о которой она так мечтала, но знала только по книгам.  Мысли девушки плавно текли одна за другой, вспоминая каждую секунду времени, проведённого с Максимом. Соня, не имеющая реального опыта в любовных перипетиях, всё же  смогла понять и принять любовь Максима. Она сердцем чувствовала, что всё сказанное им – правда, а не просто красивые слова для глупой провинциальной девушки. Зная молодого человека совсем недолго, она уже составила своё мнение о нём. Соня доверяла своему внутреннему чутью, а оно её ещё не разу не подводило. Она надеялась, что оно не подвело её и на сей раз. Девушка поняла, как пуста и скучна бывает жизнь без такого светлого и прекрасного чувства, как любовь.
Затем, её мысли приняли  другое направление. Девушка задумалась над тем, что скажут ей родители об изменении её планов, хотя она была почти уверена в том, что и мама и папа с восторгом примут новость о её решении идти в медицину. Она мысленно представляла себя студенткой, бегающей в белом халатике из аудитории в аудиторию, и это ей нравилось. Соня видела себя в толпе таких же весёлых и счастливых сокурсников, спешащих на занятия. И тут девушка задумалась о том, где же она будет жить. Ведь студентам, по всей вероятности, предоставляется общежитие, а это значит, что ей нужно будет переехать из дома Максима туда. Соня честно себе признавалась и задумывалась над тем, что не совсем прилично жить в семье  Максима. Это в больших городах никто и почти никогда ничего не знает о людях живущих рядом. А если бы они жили в небольшом городке, как у них, то уже пошли бы разговоры и пересуды. Это обязательно бы отразилось на репутации девушки. В Соне ещё  были живы укоренившиеся привычки и нравы провинции, да и не могли они измениться за столь короткий срок. Просто на время девушка отвлеклась от реальности, попав в круговорот большого города. Сейчас же она задумалась над тем, как сказать об этом родителям, как объяснить сложившуюся ситуацию. Они, конечно, не придерживались уж очень пуританских взглядов, но всё же  следили за соблюдением приличий. На секунду Соня подумала, что не стоит пока говорить им о Максиме, но тут же отбросила эту мысль. Она не привыкла лгать, и не станет делать этого сейчас. Потому что, сколько бы не лгал, правда обязательно всегда выйдет наружу, и тогда будет ещё более стыдно, чем в начале.
В голове Максима тоже шёл мыслительный процесс. Он, так же, как и Соня по секундам перебирал прошедшее за сегодняшний день. Всегда спокойный и уравновешенный, обдуманно принимающий решения, Максим не мог понять, как случилось, что он без оглядки влюбился, как шестнадцатилетний мальчишка, в почти незнакомую девушку. Мало того, так он ещё и признался ей в любви. А вдруг он снова ошибся? Но сердце отрицало доводы рассудка. Сердце говорило ему, что всё это настоящее и реальное. Его чувства и чувства Соне не фикция, а настоящая любовь. Молодой человек и сам не мог понять, чем же она его приворожила. Перед его мысленным взором встала стройная фигурка Сонечки, но больше всего ему вспоминались её завораживающие глаза и тёплые, податливые коралловые губы, отвечающие на его поцелуй. Но зацепила она его не только своей красотой, осознавал Максим. Смазливых мордашек в городе пруд пруди. Соня поразила его красотой и  богатством своего внутреннего мира, своей добротой и нежностью, а ещё своей искренностью, что тоже немаловажно. Соня, не избалованная богатством и благами цивилизации большого города, была трудолюбива и неприхотлива в быту, это было заметно сразу. Она была создана быть заботливой женой и любящей матерью. Он и сам не знал, почему такие мысли пришли ему в голову. Хотя, признаваясь честно самому себе, Максим прекрасно понимал, что хочет видеть своей женой и матерью своих детей эту милую, простую девушку. В обществе этой чудесной девушки становилось тепло и уютно. Её непосредственность и душевность влекла к ней людей. Даже его мама с первой минуты приняла девушку, как свою, а не отделалась дежурными фразами на Сонин вопрос о том, как ей найти нужную улицу. Девушка прожила у них всего несколько дней, а создавалось такое ощущение, что она член их семьи и живет с ними всё время. Такое бывает не очень часто, чтобы человек нравился практически всем без исключения. К категории таких людей и относится Сонечка. У неё, как говорят, есть некая харизма или личный магнетизм. Чем больше он думал о девушке, тем больше понимал, что она – его вторая половинка, которую он долго искал и, наконец, нашёл.
Ещё долго молодые люди, лежа каждый в своей комнате, думали друг о друге. Но усталость и время взяли своё и они, наконец-то, уснули.
Утром, сквозь сон Соня слышала, как завтракал и собирался на работу Максим, но ей  не хотелось покидать уютный кокон одеяла, и, в конце концов, она снова провалилась в сон. Проснулась девушка, как от толчка, вспомнив, что сегодня собиралась сделать. Не залёживаясь более, она подскочила с постели и быстро убрала её. Затем прошмыгнула в ванную комнату, приняла душ и почистила зубы.  После этого девушка прошла на кухню, где уже возилась Светлана Петровна.
- Доброе утро, Светлана Петровна – приветствовала хозяйку дома Сонечка.
- Доброе утро, солнышко, а оно действительно доброе. Ты только посмотри, какая погода за окном, прямо душа радуется.
- Да, сегодня природа постаралась от всей души, - выглядывая в окно, сказала девушка. – Вы простите меня, пожалуйста, что я так долго валялась в постели. Я сквозь сон слышала, как Максим собирался на работу, но проснуться не было сил. Я не могу представить, как он сегодня вставал утром. Вчера он пугал нас тем, что придётся вызывать подъёмный кран.
- Да нет, обошлось без крана, Максим проснулся даже раньше будильника, что для него не свойственно. Ведь вы вчера поздно легли спать, да ещё и ворочались долго, пока уснули почти в одно время.
- Я долго лежала, размышляла, а потом и не помню, как уснула – сказала девушка. – Светлана Петровна, мы вчера, совершенно случайно познакомились с одной замечательной девушкой. Но самое интересное то, что она, так же как и я, только что окончила школу, а ещё интереснее,  она уже подала документы для поступления в медицинскую академию.
- Так это же замечательно! – воскликнула женщина. – Слушай, Соня, а, может, и ты туда же будешь поступать? А что, если она живёт рядом, то на занятия будете вместе ходить.
-  Да, Люба, так зовут девушку, живёт рядом. Но ведь если я поступлю, то  жить, скорее всего, я буду в общежитии. Надеюсь, мне предоставят место, как иногородней.
- Это почему ещё в общежитии? Тебе что, у нас плохо?
- Нет, у вас мне очень хорошо, но надо же и совесть иметь.
- Что ты подразумеваешь под этим выражением?
- Сколько же можно жить и не вносить вклад в бюджет вашей семьи.
- Соня, слова-то какие «бюджет семьи», и где ты только нахваталась таких слов. А за бюджет не беспокойся, я тебе уже говорила: мы не богачи, но и не нищие.
- Ну, а что скажут соседи и ваши знакомые по поводу того, что молодой человек и девушка,  совершенно чужие друг другу живут в одной квартире. Это неприлично, в конце концов.
- Начнём с того, что, судя по вчерашнему дню, вы с Максимом не совсем чужие люди, как ты выразилась – это, во-первых. Во-вторых, это не провинция, где ещё придерживаются каких-то устаревших правил приличия, здесь сплошь и рядом многие молодые живут, как сейчас принято говорить «гражданским браком». Здесь никому не до кого нет никакого дела. Если бы кто и заинтересовался, кто у нас живёт, то уже бы давно спросили у нас об этом. А раз не спрашивают – значит, приняли тебя за свою.  А когда же ты пойдешь сдавать документы? – перевела разговор на другую тему Светлана Петровна.
  - Люба уговорила меня на сегодняшний день. Сказала, что чем раньше я сдам документы, тем лучше.
- Она права, затягивать это дело не надо. По всей вероятности, там ограничено число мест. ВУЗ считается престижным, я думаю. А в котором часу вы пойдёте?
  - Мы не договаривались конкретно о времени, я обещала её позвонить, когда буду готова.
- Вот позавтракай, и иди. Чем раньше пойдёшь, тем раньше вернёшься.
- Я, вообще-то хотела немного Вам помочь с уборкой и приготовлением обеда.
-Уймись, егоза. Я сама в состоянии с этим справиться. А с уборкой мне поможет Серёжа, он очень любит пылесосить. А полы я сама протру немного.
- А Вы не обидитесь? – спросила девушка, прихлёбывая чай. – Сергей Иванович себя как чувствует? Ему лучше? А может не стоит его нагружать?
- Ну, совсем засыпала вопросами. Да, Серёжа чувствует себя хорошо. А лёгкая нагрузка ему не повредит. Лучше уж пусть дома чем-нибудь занимается, а то от скуки сбежит к себе на работу.
- Тогда, действительно, пусть уж лучше пылесосит. Вот уж, трудоголик.
- Максим тоже весь в отца, не может долго без дела находиться.
- Это, конечно, хорошее качество, но только с одной стороны.
  -Да, они не умеют отдыхать. Я, правда, удивлена, что вы  Максимом вытащили Серёжу на прогулку. Мне это  удавалось сделать уже довольно давно. Вечно он возится с чем-либо, а отвлечь его от этого редко когда получается. А тебе может, удастся перевоспитать Максима, а то совсем об отдыхе забыл.
- Попытаюсь, конечно, но не знаю, получится ли. Кстати, Люба приглашала нас к себе на дачу. Если удастся уговорить Максима, то возможно в один из выходных дней и съездим. Вы не возражаете?
- А почему я должна возражать? Выехать на природу ещё ни для кого не было лишним. А далеко находится дача?
- Я точно не знаю, но она сказала, что где-то в Подмосковье.
- Было бы хорошо, если бы вы отдохнули на природе, а то он всё возится и возится. Если не на работе, то дома затевает что-либо.
 - Наверное, у него это в крови. Папа – трудоголик, а мама тоже не сидит без дела никогда.
- Ну почему же, я иногда отдыхаю.
- Видела я ваш отдых. Небось, отдыхаете с крючком или иголкой в руках.
- В основном, да. Но ты знаешь, Соня, такой отдых гораздо полезней и приятней, чем пустое времяпрепровождение. Только не прими моё высказывание за нравоучение, и не обижайся. Я не люблю указывать людям, как им проводить свой досуг, да и стараюсь никогда и никому не навязывать своё мнение. Это личное дело каждого. Могу иногда только что-то посоветовать, да и то если у меня просят совет.
- Я даже и не думала принимать это на свой счёт, я же Вас уже достаточно узнала даже за столь короткий срок, и прекрасно понимаю, что Вы говорили только о себе, а не о ком-либо другом.
- Я же знаю, что ты умница и всё прекрасно поймёшь. У каждого свои увлечения. У меня, например, вышивка и вязание, а у кого-то – другое. Как говорится, на вкус и цвет товарищей нет. Ой, заговорила я тебя совсем, беги уже к Любе.
- Сейчас, вот только позвоню ей.
- Ну, давай, звони. Кстати, а родителям ты так и не позвонила?
- Да вчера я обо всём забыла, а когда вспомнила, было уже поздно. Сейчас же они уже на работе. Теперь только вечером могу позвонить.
- Может так даже и лучше. Вечером у тебя уже будут кое-какие новости.
-  Наверное, действительно будет лучше. Ну, ладно, пойду, позвоню Любе.
- Давно пора, - шутливо сказала хозяйка дома – а то пока придёте,  вам - от ворот  поворот.
- А это как? – в тон ей спросила Соня.
- А это так, придёте, а вам скажут: «Проспали, милые, мест уже нет, набор студентов закончился».
- Ой, зачем Вы такие страсти говорите, - засмеялась девушка. – Да и Любе не страшно, её документы уже там.
- Вот-вот, её-то там, а твои где?
- Я сейчас, я мигом, – в притворном ужасе вскричала Соня – только бы успеть, иначе моя жизнь будет кончена, если я не сдам документы.
- Давай, беги, как можно быстрее, – всё в том же тоне продолжила Светлана Петровна – если от этого зависит твоя жизнь. Да талисман свой не забудь взять с собой.
Соня подошла к телефону, набрала номер и, услышав голос Любы в ответ, договорилась о встрече на остановке через пятнадцать минут. Девушка лихорадочно начала пересматривать свою одежду, ей казалось, что ничего подходящего в её гардеробе нет. То сарафан ей казался легкомысленным, то, казалось, что в юбке и блузке будет слишком жарко. Она перекладывала свои немногочисленные пожитки до тех пор, пока не вмешалась Светлана Петровна, сказав, что никто не  будет обращать внимание на её одежду сейчас. Вот на экзамены, действительно нужно будет одеться поскромнее, не в яркие и кричащие цвета, всё-таки медицинский ВУЗ – не театральный. Успокоившись, Соня надела лёгкое платье бледно-розового цвета и побежала на остановку, где её, судя по времени, дожидалась Люба.

глава 10
Люба действительно уже в нетерпении ходила в условленном месте, поглядывая на маленькие изящные часики, которые ей подарила мама в день семнадцатилетия. Часы прекрасно смотрелись на изящной ручке Любы, и ей доставляло удовольствие смотреть на них время от времени, так что не только опоздание Сони служило тому причиной. Взглянув в очередной раз на часы, Люба заметила  спешащую Соню. Только-только Сонечка подбежала к остановке, как тут же подъехал нужный  троллейбус, будто специально поджидавший её появления. Девушки вошли в троллейбус и заняли свободные места.
- О, тебя даже троллейбусы ждут, - сказала Любаша – представляешь, пока  ты не подошла, ни один троллейбус или автобус не шёл в нужном нам направлении. Вот какая ты у нас красавица, что даже транспорт  тебе подчиняется. Наверное, ты колдунья.
- Скажешь тоже, - ответила Соня - просто так пришлось, вот и всё.
- Ну вот, уже и пофантазировать нельзя. Мне бы польстило, если бы мне кто-то так сказал, а ты...
- Любаша, да ты сама красавица, - сказала ей Соня – может, это произошло не потому, что меня не было, а потому, что на тебя любовались все автобусы и троллейбусы.
- И никакая я не красавица, я самая обыкновенная.
- Будет тебе скромничать. Я, кстати, о себе тоже не думаю, что я красавица, так что мы с тобой в одинаковом положении.
- Не скажи… Ты намного симпатичнее меня.
- Запомни одну простую истину: у каждого человека всегда можно найти что-то хорошее, и не обязательно этим хорошим должны быть красивые черты лица или стройная фигура, хотя с этим  у тебя всё в порядке. Я считаю, что на первом месте должна числиться душевная красота, отношение к людям. Ведь как ты к ним относишься, так и они к тебе будут относиться. Бывают, конечно, исключения, но в очень редких случаях.
- Фу, ты мне целую лекцию прочла. Слушай, а может тебе надо на факультет философии, а не на медицинский?
- Ну, уж нет, один раз я передумала, второй раз не собираюсь. Медицина – и точка.
- А если не поступишь?
 - Не поступлю, тогда видно будет. Хотя, конечно, очень хочется стать студенткой. Ты знаешь, Люба, я ещё в школе представляла себе, как буду жить в большом городе, ходить на занятия, а по вечерам гулять с друзьями в парке.
- Поступишь, обязательно поступишь. Я так поняла, что ты у нас девушка целеустремлённая.
- Не знаю, целеустремлённая или нет, но всегда стараюсь выполнить поставленную перед собой задачу. Надеюсь, что и сейчас получится, нужно только очень сильно захотеть.
- Одно хотение здесь не поможет, ещё и заниматься надо усиленно.
- Это точно.
 - А давай будем у нас вместе заниматься, и веселее и легче будет. Если кто-то что не поймёт, то вдвоём легче будет разобраться.
- Я не против этого, мне твоя идея нравится. А твоя мама не будет возражать?
- Нет, не будет. У меня замечательная мама, она очень любит, когда в доме полно друзей, такой вот компанейский человек она. Она говорит, что общаясь с молодёжью и сама молодеет душой.
- Тогда решено. Правда, если документы у меня примут.
- Примут, не сомневайся.
- Да, я уже очень хочу учиться именно на медицинском факультете.
- Вот она сила убеждения.
Троллейбус подошёл к нужной остановке, девушки вышли и, пройдя совсем немного, вошли в здание. Документы у Сони были в порядке и их приняли без проблем. Девушки узнали дату первого экзамена, и по  какому предмету он предстоит. После этого, весело болтая и строя глазки молодым людям, таким же, как и они, абитуриентам, девушки отправились домой. По дороге на остановку они зашли в летнее кафе и, взяв мороженое, а так же   по стаканчику «Фанты» сели за столик под яркий зонтик. Блаженно расслабившись, Соня и Люба лениво смаковали мороженое и запивали  холодный пломбир не менее холодной  «Фантой». 
 Напротив них, за соседним столиком сидели два военнослужащих и тоже ели мороженое, только с взбитыми сливками, которые пышной шапкой покрывали горку мороженого. Сверху взбитые сливки были посыпаны тёртым шоколадом и орехами. Было видно, что молодым людям не часто выпадает такое спокойное времяпрепровождение, поэтому они не теряли напрасно ни одной секунды отпущенного им на увольнительную время. Головы их постоянно поворачивались то в одну, то в другую сторону, замечая одновременно и идущих мимо девушек, и необычную марку машины, и сидящих в кафе посетителей. И вот их взгляды одновременно остановились на Соне и Любе. Сначала они только присматривались к девушкам, а затем, набравшись храбрости, подошли к их столику.
- Здравствуйте, - обращаясь к девушкам, сказали они дуэтом. – Можно нам подсесть за ваш столик? Если мы вас не стесним, конечно.
- Присаживайтесь, - милостиво разрешила Люба – вы нас нисколько не стесните, места хватит на всех.
  -  Тогда спасибо, вот только сейчас своё мороженое перенесём.
- Давайте, а то оно растает – толкая под столиком ногой Соню, сказала Люба – на ваш столик вон как солнце светит, а за нашим столиком тень и ветерок продувает.
- Действительно, - сказал один из молодых людей – когда мы только заняли столик, там была тень, а сейчас солнце печёт.
- Если бы ещё чуть-чуть там посидели, то и сами растаяли, как мороженое – добавил второй.
- Представляю, пустой столик с растаявшим мороженым и под стульями две лужицы, сверху которых лежит военная форма – поддержала разговор Соня.
Представив мысленно такую картину, молодые люди расхохотались, приговаривая сквозь смех какие-то слова, понять которые не было никакой возможности, так как из-за смеха они прорывались через букву. Насмеявшись вдоволь, чуть ли не до коликов в животе, молодёжь принялась за мороженое. Первым нарушил молчание голубоглазый блондин, очень сильно похожий на Максима.
- Девушки, - сказал он – раз мы сидим за одним столиком, то, наверное, нам нужно познакомиться, а то как-то неправильно, получается: сидим рядом, а друг друга не знаем. Меня зовут Герман, а моего друга – Роман. Мы дослуживаем последние полгода до увольнения в запас, но оба хотим остаться на сверхсрочную службу и поступить на заочное отделение военного училища или академии, если получится. А как зовут вас, прекрасные незнакомки?
После того, как Герман назвал себя, в голове у Сони мелькнула какая-то мысль о том, что это имя уже где-то упоминалось, но где и когда, вспомнить, девушка не смогла. Да и интонации его голоса, и особенности произношения некоторых слов, почему-то казались знакомыми. Она решила, что это имя она встречала где-нибудь в любовных романах, которые она прочитала в великом множестве. А  вот голос… Она пыталась вспомнить, где  же она могла его слышать, но тщетно. Ей даже показалось, что это голос из её сна. Но уверенности в этом не было.
- Меня зовут Люба, - ответила более смелая Любаша – а это – Соня. Мы обе недавно сдали документы для поступления в ВУЗ, хотим быть врачами.
- Что ж, замечательная и благородная профессия помогать людям и спасать их от смерти, - сказал Герман. А почему именно медицина? Призвание или по настоянию родителей?
- Трудно сказать, - ответила Соня – у меня и папа и мама – врачи, но я сначала не хотела идти на медицинский факультет, а потом поняла, что это действительно моё, просто до поры до времени, я это не осознавала.
- А у меня мама – медсестра. Я с самого детства мечтала лечить людей – подхватила разговор Люба. Мама тоже рада моему решению. Сама она, правда, так и не выучилась на врача, так сложилось, но надо же кому-то и медсёстрами работать, правда, ведь. Я если не поступлю, то пойду работать санитаркой в больницу, а затем снова буду пытаться поступить в следующем году.
- Девушки, а вы москвички? – спросил Роман.
- А вам что, московская прописка нужна? – пошутила Люба.
- Да нет, что Вы, - ответил Роман – просто, если вы москвички, то,  может быть, покажете красивые и интересные места, а то нам не очень часто выпадает такое счастье, как увольнение.
- Что так? Наверное, службу плохо несёте? – спросила Любаша.
- Да нет, в увольнения мы ходим, но хотелось бы ещё почаще.
- Понятно, а то я уж было, подумала, что вы недисциплинированные солдаты.
- Нет, мы хорошие и дисциплинированные, не надо думать о нас плохо – поддержал друга Герман.
- Ну, что ж, тогда придётся показать вам красоту родного города – сказала Люба. Правда, москвичка только я, а Соня – нет. Так что вашим гидом буду я.
- Замечательно, - сказал Герман. Соня, а откуда Вы приехали, если не секрет, конечно?
- Не секрет. Я приехала из небольшого провинциального городка.
- Ну и что, я тоже не из столицы, - продолжил Герман – я родился и вырос в одном из районных центров. Мама моя там так и живёт до сих пор.
- А я и не стыжусь своей провинциальности, – ответила Соня – как говорится в пословице  «Не место красит человека, а человек – место», хотя это и говорится в другом случае, но очень подходит к сказанному.
- Соня у нас – кладезь мудрости, - сказала Люба – она столько всего знает, что её провинциальное происхождение выше моего столичного по всем параметрам.
- Ты меня смущаешь, - произнесла зарумянившаяся Соня.
- Но я то говорю чистую правду, разве нет?
- Ты меня чуть ли не профессором выставила, а у меня не так уж и много знаний. Вот Максим – другое дело. Он столько всего знает, что и за год не пересказать.
- А кто такой Максим? – спросил насторожившийся  Герман. – Ваш брат?
- Нет, Максим мне вовсе не брат, - ответила Соня – он …
- Он сын хозяев, у которых остановилась Соня – перебила подругу Люба.
- Ясно. А сколько ему лет? – разочарованно, но ещё с надеждой, спросил Герман, которому приглянулась Сонечка.
- Он чуть старше меня, - ответила Соня – и заочно учится в академии.
- А он красив? –  совсем грустно спросил Герман.
- Как Бог – ответила за Соню Люба, лукаво глядя на удручённого Германа.
- Ну что, может, пойдём? – перевела разговор на другую тему Соня – А то не успеем оглянуться, как время пролетит.
- Да, действительно идёмте – поддержал её Роман.
Молодые люди поднялись из-за столика и, подав девушкам руки, помогли им встать. Герман дольше положенного задержал руку Сони в своей руке, чем привел девушку в крайнее смущение. Люба, исполняя роль гида, повела всех по улицам, одновременно показывая и рассказывая о том или ином здании или строении. Затем, вдоволь находившись, они присели в тенистом дворике на скамейку.
- А давайте сходим в кино, - предложил Герман – у нас ещё есть в запасе немного времени. И пора бы уже перейти на «ты», так проще общаться, если вы не возражаете.
- Я не против - ответила Люба.
- Не против чего, кино или перехода на «ты»?
- И того и другого.
- Я тоже с удовольствием посмотрел бы какой-нибудь фильм – поддержал идею Германа Роман.
- Я, наверное, не смогу – тихо сказала Соня.
- Это ещё почему? – возмущенно спросила её Любаша. – У тебя что, семеро по лавкам сидят?
- Нет, не сидят, - ответила Соня – просто мне нужно помочь Светлане Петровне в приготовлении ужина, к обеду уже всё равно я опоздала.
- Да, ладно тебе, - сказала Люба – можно подумать до тебя Светлана Петровна не справлялась с этим сама. А ты своим уходом разрушишь нашу компанию.
- Конечно, справлялась сама, но это было до меня. А сейчас я чувствую себя неловко оттого, что живу и питаюсь у них бесплатно, поэтому и стараюсь помогать хоть в чём-то.
- А Светлана Петровна это твоя родственница, - обращаясь к Соне, спросил Герман.
- Нет, не родственница. Мы встретились совершенно случайно, когда я только-только приехала в Москву. Она оказалась бывшей соседкой нашей дальней родственницы, которая переехала жить по новому адресу, да ещё вдобавок ко всему, на всё лето уехала за границу к детям. Вот она и приютила меня неприкаянную. Такие люди сейчас редко встречаются. И вообще у них вся семья – замечательные люди.
- Да, история… - сказал Роман. Сейчас действительно вряд ли кто пригласит к себе совершенно незнакомого человека. Эта женщина – исключение.
- Почему же? – не согласилась с ним Люба – моя мама тоже бы не оставила человека в беде,  обязательно пригласила бы к себе и помогла бы чем смогла.
- Значит, не перевелись ещё у нас добрые люди, - констатировал факт Роман.
- Значит, не перевелись – подтвердила Соня.
- Ну что, идёшь с нами в кино? – спросил с надеждой Герман.
- Я даже и не знаю, - ответила Соня – Светлана Петровна будет волноваться.
                - А мы ей давай позвоним, – предложила Люба – я номер запомнила, он у меня на определителе высветился, вон и таксофон рядом.
- Хорошо, давайте позвоним, только у меня нет карточки – сказала Соня.
- Не проблема, - ответила Люба, - у меня есть.
Люба набрала номер телефона Светланы Петровны, и Соня предупредила женщину, что немного погуляет с Любой, не сказав, что с ними ещё и молодые люди. Она не боялась укоров со стороны Светланы Петровны, просто не хотела, чтобы та думала Бог знает, что и волновалась за неё. Подойдя к стоявшей немного в стороне компании, девушка сказала, что всё в порядке, и они отправились в расположенный недалеко от их местопребывания кинотеатр.
Герман и Роман купили билеты, истратив чуть ли не последние деньги, которые у них были. Людей в зале было не очень много, хотя фильм был неплохой. Видимо, сказывалась жара, и никто не хотел лишний раз без необходимости выходить в духоту дня. Июль был жарким.
Когда стали разыскивать свои места, то оказалось, что обе пары билетов были    расположены на разных рядах. То есть, два билета были в четырнадцатом  ряду, а два – в шестнадцатом. Девушки, конечно, сразу же догадались, что билеты куплены так намеренно, а не случайно, но ничего не сказали по этому поводу.
- Как же нам быть? - притворяясь удивлённым, сказал Роман. – Места-то на разных рядах.
- Давайте мы с Соней сядем в четырнадцатом ряду, а вы в шестнадцатом – подначила их Люба, за что получила возмущённый взгляд Германа.
- Нет, так дело не пойдёт, - сказал Роман – мы с Глебом уже надоели друг другу, так что давайте лучше разделимся на пары: я сяду рядом с Любашей, а Глеб – с Сонечкой. Возражений нет?
- Я думаю, что с Соней я тоже ещё успею наболтаться, - сказала Люба, которой понравился Роман – ведь впереди у нас ещё много времени для общения будет,  надеюсь.
- В кино ходят не для того, чтобы болтать – сказала смутившаяся от внимательного, ожидающего взгляда Германа, Соня.
- Не будь занудой, - перебила её подруга – мы же не  будем кричать во весь голос, а лишь изредка переговариваться, обсуждая тот или иной сюжет фильма.
- Хорошо-хорошо, не придирайся, я согласна – тихо сказала Сонечка.
- Ну, вот и ладненько – сказала довольная Люба.
- Давайте рассаживаться, а то сейчас выключат свет в зале и начнётся фильм – сказал тоже довольный Герман.
Каждая пара быстро прошла на свои места и как раз вовремя. Свет погас, раздался характерный тихий звук работающего аппарата. Оказывается, в кинотеатре показывали фильм прошлых лет «Дело было в Пенькове». Соня очень любила этот фильм и от всей души переживала за героев. Видела она его уже несколько раз и сейчас стала смотреть с удовольствием. Увлёкшись разворачивающимися в фильме событиями, девушка сначала не замечала пристального взгляда Германа, но потом, словно почувствовав на себе этот взгляд, Соня слегка скосила глаза в сторону молодого человека. Он действительно смотрел на неё, а не на экран. Делая вид, что ничего не замечает, Сонечка упорно продолжала смотреть перед собой, хотя чувствовала себя не совсем уютно под пристальным взглядом Германа. Девушка почувствовала лёгкое прикосновение к своей руке, а затем молодой человек взял маленькую ладошку Сони в свою ладонь. Девушка молча, но настойчиво попыталась освободить свою руку из тёплого плена, но тщетно, Герман не выпускал её ладошку из своих рук.
- Отпусти, пожалуйста – прошептала Соня.
- Но почему? Тебе неприятно? – так же тихо спросил Герман.
- Не нужно всё это, ни к чему.
- У тебя кто-то есть? – полувопросительно молвил Герман.
- Да, - сказала Соня и, чтобы расставить все точки над «и», добавила – и я очень люблю этого человека. Извини, если я тебя обидела.
- Да нет, это ты меня прости, глупого, я как всегда попёр напролом.
- Но ты же не знал, что у меня есть любимый.
- Незнание не освобождает от ответственности, кажется, так говорят юристы.
- Да, вроде бы так.
- Ты знаешь, Соня, мне очень жаль, что не я первым встретился на твоём пути. Не прими мои слова за пустую болтовню, ты мне очень нравишься. В тебе есть что-то такое, что влечет людей к тебе. Я даже не могу объяснить, что это такое. Твои глаза манят и зовут окунуться в их омут.
- Герман, не стоит говорить того, о чем после можешь пожалеть.
- Я не пожалею, точно знаю. И пусть у нас с тобой не сложилось, я всё же счастлив, что встретил тебя и познакомился. Воспоминаниями о сегодняшнем дне я буду жить ещё долго. А ты, Соня, будешь вспоминать меня хоть иногда?
- Думаю, что буду, но только как хорошего знакомого, друга. Знаешь, мне вспомнилась песня из кинофильма, кажется, он называется «Свинарка и пастух», если я не ошибаюсь. Так вот там поётся песня, в которой есть такие слова «Друга я никогда не забуду, если  с ним повстречался в Москве».
- Да, я помню этот фильм, но этот фильм, насколько я знаю, о любви, а не о дружбе.
- Не важно, слова-то в песне о друге, - сказала Соня, а затем продолжила через минуту – давай фильм смотреть, а то мы с тобой шепчемся, и на нас все оглядываются. Наверное, мы мешаем смотреть фильм.
- Ну, хорошо, давай смотреть – удручённо сказал  Герман.
До конца фильма молодые люди не проронили ни слова. Соня изредка замечала взгляды, которые бросал на неё Герман, но делала вид, что ничего не происходит. Она чувствовала себя неловко и сковано, как будто чем-то обидела Германа. Но ведь она действительно ни в чём не виновата, так распорядилась судьба. В её сердце и мыслях господствовал Максим, ни о ком другом она не могла и думать. Соня понимала, что Герман, на первый взгляд, был неплохим парнем, но он не был её судьбой, как она считала. Девушка даже не подозревала, что жизнь ещё столкнёт их с Германом и не один раз. Ведь никто не может знать, что его ждёт впереди.
Закончился сеанс, в зале кинотеатра включился свет, и все стали пробираться к выходу. У выхода стояла небольшая группа девушек, которая, с упоением слушала песню «Омут», лившуюся из стоящей неподалёку машины. Голос Сергея Жукова нежно напевал:
«В омут твоих глаз снова упаду,
Полюбил тебя на свою беду.
И не убежать от моей любви,
Всё, чем я живу – это только ты».
- Эта песня обо мне, - промолвил Герман – она передаёт всё, что я сейчас чувствую.
- Хорошая песня, – ответила девушка, сделав вид, что не поняла скрытого намёка, - мне она тоже нравится.
 Соня искала глазами Любу с Романом, но не находила их. Решив, что они всё равно будут ждать их, девушка успокоилась. Выйдя на дорожку, Соня действительно увидела стоявших неподалёку от выхода из кинотеатра, Любу и Романа. Судя по их поведению, у них всё было, как говорят, «на мази», то есть в порядке. Любино лицо сияло довольной улыбкой. Роман, оживлённо жестикулируя, что-то рассказывал ей.
- У Романа и Любы, по-видимому, всё в порядке, - сказал Герман – я рад за них. Тем более я рад за Романа. Он недавно пережил личную драму и долго ходил, как в воду опущенный. За последние два месяца я впервые вижу, что он улыбается.
- Что ж, я тоже рада за них. Люба простая и добрая девушка, насколько я смогла понять за наше короткое знакомство. Она принимает на себя чужие проблемы, как это было в моём случае.
- А какие у тебя были проблемы? Серьёзные?
- Да нет, ничего страшного не произошло. Просто Люба сегодня вместе со мной ездила в ВУЗ, для того, чтобы я сдала документы для поступления, хотя ей это вовсе не нужно было. Свои документы она сдала раньше. Но такой уж она человек. А что случилось у Романа?
- Его девушка, с которой он встречался до армии год, вышла замуж, хотя продолжала писать ему до самой свадьбы. Обидно даже не за то, что не дождалась его, хотя и клятвенно обещала, а за то, что лгала и писала, что любит, а сама в это время готовилась к свадьбе с другим. Он из «новых русских», как написала потом ему мама, и очень богат.
- Значит, она променяла любовь на деньги. Я бы так не смогла, да и Люба думаю, тоже.
- Вы обе – замечательные – сказал Герман и посмотрел на часы.
- Вам, наверное, уже пора? – спросила Соня, догадавшись, что Герман неспроста украдкой то и дело поглядывает на часы. -  У вас заканчивается время увольнения?
- Ещё не совсем заканчивается, но очень скоро, а мы вас ещё не проводили до дома.
- Не волнуйся, мы доберемся сами, ещё же очень рано.
- Соня, - потупив взгляд, сказал Герман – я не прошу у тебя ни телефонный номер, ни адрес, но может быть, я оставлю тебе свои координаты.
- Нет, не нужно, зачем нам это нужно обоим? Это ни к чему,
- Вдруг тебе когда-нибудь будет трудно и тебе понадобится моя помощь.
- Надеюсь, что этого не случится. А если когда и понадобиться, то думаю, что у Любы будет возможность сообщить тебе об этом.
- Ну, хорошо, я не буду настаивать, извини. Пойдём к Роману и Любаше.
- Пойдём, а то, похоже, они совсем не замечают времени, так вы действительно можете опоздать.
В этот момент мимо них прошла стильно одетая девушка. Сначала она скользнула презрительным взглядом по Сонечке, а затем, резко затормозив и развернувшись, в упор стала смотреть на Соню и Германа. Соня, стоявшая к ней спиной, почувствовала неприятный холодок, как будто к её спине приложили большую глыбу льда. Не понимая причины столь странного ощущения, девушка напряжённо замерла.
- Что случилось? – спросил у неё Герман. – Тебя как будто заморозили в одно мгновение.
- Не знаю, - ответила Сонечка – но у меня такое ощущение, что кто-то сверлит мою спину неприязненным взглядом.
- Так оно и есть – чуть повернув голову, ответил Герман. Какая-то девушка очень пристально смотрит в нашу сторону. Ты её знаешь?
- Сейчас посмотрю на неё, наплевав на все приличия – ответила Соня. – Уж, коль она смотрит в упор, значит и мне позволено это сделать.
Оглянувшись назад, Сонечка увидела того человека, которого хотела бы видеть в данный момент в последнюю очередь. Прямо напротив неё, уперев руки в бока, стояла Анжелика. Хотя Соня видела её совсем недолго, лицо этой девицы врезалось в её память. Увидев, что девушка заметила её, Анжелика подошла ближе, с выражением злобного торжества глядя на Сонечку.
- Кого я вижу! – с ноткой превосходства в голосе заявила Лика. Неужто это наша бедная провинциальная Золушка. А где же твой верный принц? Или у тебя их теперь много? Бедный Максим, на какое ничтожество он меня променял.
- Здравствуйте, Анжелика, - стараясь не обращать на колкости, поприветствовала Соня её. Вас сюда каким ветром занесло?
- Да уж, наверное, попутным. Что, не ожидала, что тебя кто-то из знакомых увидит. Вот Максиму радости будет, когда я расскажу ему, как вы здесь мило ворковали.
- Не стоит беспокоиться. Я сама расскажу ему о нашей встрече. А что касается Германа, то он мой друг, поэтому стыдиться и скрывать что-то мне не надо.
- А это уж как преподнести ему.
- А как угодно преподносите. Максим мне доверяет.
-Посмотрим, посмотрим – пробормотала Лика.
- Всего хорошего, Анжелика, нам пора – сказала Соня, взяв Германа под руку и вместе с ним направляясь к своим друзьям.
Они подошли к ничего и никого не замечающим  Любе и Роману. Те продолжали оживлённую беседу, прерываемую всплесками весёлого смеха. Герман с доброжелательной завистью смотрел на веселящуюся парочку. Он искренне радовался за Романа, думая, что пусть хоть ему повезёт в этой ситуации, коль самому не суждено познать любовь Сонечки. Герман надеялся, что весёлая и непосредственная Люба излечит его друга от меланхолии, в которую тот впал довольно давно, и не хотел от неё избавляться. Ни уговоры, ни увещевания, ничего не помогали его другу. А сейчас, Герман надеялся, на его глазах происходило исцеление затянувшейся  на длительное время и, казавшейся неисцелимой, душевной боли. И всё это благодаря Любаше.
Очень жаль было прерывать общение Любы и Романа, но время неумолимо бежало вперёд, и его оставалось совсем мало. Герман никак не мог решиться поторопить друга. Эту неприятную миссию взяла на себя Соня.
- Ребята, - обратилась она к парочке – я очень сожалею, что приходится нарушать идиллию, но нам с Любой пора домой, а вам - в казарму. Времени у Романа и Германа почти не осталось.
- Что, уже пора? – спросила Люба. – Неужели так быстро пролетело время, я и не заметила даже.
- Да, нам действительно пора, - посмотрев на часы, вздохнул Роман – если, конечно мы хотим ещё пойти в увольнение в следующий раз. За опоздание могут и лишить такого удовольствия.
- Тогда поторопитесь, - сказала Любочка – мне совсем не хочется, чтобы из-за нас, вас наказывали.
- Люба, ты запомнила мои координаты на всякий случай? – спросил Роман.
- Да, запомнила, - ответила та – а ты мой адрес  и номер телефона помнишь?
- Конечно же, помню. При первом же увольнении я тебе позвоню, и мы обязательно встретимся. Жаль, что время пролетело так быстро, и мы не успеваем проводить вас до дома.
- Ничего страшного, главное вы не опоздайте – ответила Соня.
- Нам ужасно неловко, что так вышло, – за двоих сказал Герман – но ничего не поделаешь.
- Ну, всё пока, до встречи! – сказала Люба.
- До свидания – поддержала её Сонечка.
Герман и Роман помчались в сторону остановки, а девушки остались  стоять на том же месте, глядя им вслед. У Любы было мечтательное и в то же время чуть-чуть грустное выражение лица. Она была как будто вне земной цивилизации, а летала где-то высоко в облаках. Первой нарушила молчание Соня.
- Не грусти, - сказала она подруге – ведь вы же договорились встретиться.
-Да, но когда это будет только, я же с тоски умру.
- Так уж прямо и умрешь?
- Не в буквальном, конечно смысле. Ты знаешь, я, наверное, влюбилась в Романа. Общались мы всего ничего, а мне кажется, что я знаю его всю жизнь.
- У меня по отношению к Максиму были такие же чувства, когда я с ним только познакомилась.
- Значит, ты влюбилась с первого взгляда?
- Не совсем с первого, - засмеялась Соня – скорее со второго. С первого взгляда я не успела его разглядеть, так как лишь мельком его увидела, я больше в пол тогда смотрела, чем на него.
- А как ты поняла, что любишь Максима? – поинтересовалась Любаша.
- Просто в одно мгновенье я подумала, смогла ли я жить без Максима и поняла, что нет, не смогла бы. Я даже не могла себе представить, что он вдруг исчезнет из моей жизни. Без него моя жизнь стала бы пустой. Он необходим мне, как воздух. Это и есть любовь.
- Я ещё, конечно, не совсем разобралась в своих чувствах, у меня на это просто не было времени, но мне кажется, что нечто подобное испытываю и я. Наверное, это ты меня заразила болезнью с названием «Любовь с первого взгляда».
- Хочешь сказать, как говорил Николай Фоменко  «С кем поведёшься, так тебе и надо».
- В самую точку.
- Всё, смотри, они уже уехали, - сказала Соня – пора и нам домой.
- Да, пора – грустно протянула Люба. Слушай, – вдруг оживилась она – а тебе Герман, что, совсем нисколько не понравился? Он же симпатичный, и очень сильно  на Максима похож. А может он его пропавший брат?
- Не выдумывай, фантазёрка. Никакой он не пропавший брат, Максим единственный ребёнок в семье.
- А может…- начала говорить Люба.
- Не может, я уже знаю, о чем ты хотела сказать. Внебрачных детей у Сергея Ивановича нет. Они до сих пор трогательно любят друг друга.
- Хорошо, тебе удалось меня убедить. И, всё-таки, ты не ответила на мой первый вопрос. И не вздумай  прикидываться, что ты его не помнишь.
- И не собираюсь. Герман – очень хороший парень, но моё сердце принадлежит Максиму. Я могу Германа  воспринимать только как друга.
- Очень жаль, конечно, что так случилось. Представляешь, как было бы хорошо: мы бы вместе гуляли, ходили в кино или в парк.
- А тебе что же, Максим не нравится? – удивлённо спросила Соня. – Ты не хочешь, чтобы мы были вместе?
- Ты что, с ума сошла, мне даже и в голову такое не могло придти. Максим – прекрасный человек, тем более, я ему обязана.
- А зачем же тогда ты говорила это?
- Я даже и сама не знаю. Наверное, мне стало жалко Германа, ведь ты ему очень понравилась, мне Роман сказал, да это и так было заметно, невооружённым глазом.
- Сожалею, но ничем помочь в данной ситуации не могу. Знаешь, я и так себя неловко чувствую, будто изменила Максиму, хотя даже и мысли такой не возникало.
- Глупенькая, перестань себя казнить. Ты же просто составила нам компанию по моей просьбе. А Максиму совсем необязательно об этом знать.
- Нет, я так не могу. Не хочу строить наши отношения на лжи.
- Но это же будет не ложь, а просто умолчание.
- Тайн между нами тоже не должно быть, я так считаю.
- Смотри, тебе видней. Но не повредит ли твоё признание вашим отношениям?
- Если чувства настоящие, то не повредит.
Подошел троллейбус, и девушки поехали домой. Соне казалось, что троллейбус еле-еле тащится, а ей хотелось быстрей попасть в дом Максима, который стал и её временным домом, а может и постоянным, кто его знает. Девушке хотелось в покой и тишину квартиры, хотелось почувствовать присутствие Максима, прикоснуться к его тёплой и такой нежной руке, ощутить  прикосновение его губ к своим. Она прекрасно понимала, что он на работе и дома быть его просто не может, но желание его увидеть было таким сильным, что доводы рассудка не воспринимались.
Наконец, качнувшись на повороте, троллейбус подъехал к нужной остановке, и девушки выпорхнули из раскалённого жарким солнцем «рогатого» транспорта. Попрощавшись и договорившись созвониться, девушки разошлись по домам.

глава 11
Дома у Максима стояла благословенная прохлада. Соня с огромным облегчением сбросила босоножки и босиком прошла в гостиную за халатом, крикнув Светлане Петровне, которая возилась на кухне, что она пришла и сейчас ей поможет. Взяв халат, девушка пробежала в ванную комнату, быстро ополоснулась под прохладным душем и, посвежевшая, вошла в кухню.
- Ну, как дела? – спросила её Светлана Петровна. – Сдали документы? Всё в порядке?
- Да, всё в порядке, документы сдали. Осталось теперь только сдать экзамены. Придётся посидеть за книгами.
- Ничего, справишься. Сегодня же вечером схожу к соседям и попрошу у их дочери учебники. Чуть повторишь, и всё будет в норме. Я думаю, что ты не успела ещё забыть пройденное.
- В принципе, я всё почти помню, надо только чуть-чуть освежить память. Только вот не знаю, как вам сказать.… В общем, мы хотим заниматься вместе с Любой у неё дома, если Вы не возражаете, конечно.
- Солнышко, а почему это я должна возражать. Как тебе удобней, так и поступай. Так даже лучше, вы будете помогать друг другу.
- Вот и мы так решили. Люба сказала, что её мама не будет возражать против моих посещений.
- Вот и ладненько. Я рада, что у тебя так быстро появилась подруга и, по всей вероятности, хорошая.
- Да, Любаша очень добрый и отзывчивый человек. Я рада, что мы познакомились, хотя и случайно.
- А я считаю, что ничего случайного не бывает, всё предопределено свыше. Хотя и говорят, что человек  - сам хозяин своей жизни, но это, я думаю, не совсем так. Ведь если  бы всё зависело только от желания людей, тогда бы не было этих природных катаклизмов, которые тои дело сотрясают мир. Или, взять, к примеру, если бы человек знал, что в дальнейшем его ожидают невзгоды или болезни, он всеми силами постарался бы сделать так, чтобы этого не случилось.
- Может быть и так – задумавшись, сказала Соня. Но не зря же ведь говорят, что у человека на роду написано, то и будет. Значит, всё-таки существует какая-то сила, которая распоряжается нашими судьбами.
- Наверное, это действительно так. Иначе откуда бы предсказатели знали, что случится в будущем, а ясновидящие видели прошлое, настоящее и то, что нас ожидает в будущем. Я имею в виду настоящих ясновидящих, таких, как Ванга, а не тех шарлатанов, объявлениями которых пестрят все газеты и журналы.
- Да уж, шарлатанов всюду хватает, и не только гадалок. Вон сколько  их, рекламирующих свои способности в лечении заболеваний. Некоторые обещают даже вылечить онкологические заболевания, а на самом деле только деньги из людей высасывают, не думая о том, что для таких людей каждая копейка на вес золота. У нас была одна такая, как она говорила всем, потомственная ясновидящая и маг. Так чего она только не обещала людям. Самое интересное, что люди шли к ней, даже не смотря на то, что редко кому становилось лучше после посещения этой дамы. Ладно бы лечила молитвами или травами, а то, возомнила себя Кашпировским с Аланом Чумаком вкупе. Водила руками над телом человека, заряжала воду и прочее. Видимо срабатывало стадное чувство: все идут, почему бы мне не пойти. И не важно, что толку от этого лечения нет, главное сказать другим, что был на приёме у ясновидящей. Так она ещё какие деньги с людей брала. Иной человек, в тщетной надежде чуть ли не последнее из дома нёс.
- Я бы таких людей наказывала, не знаю, как, но обязательно бы наказывала. Но ничего, когда-то и им воздастся за их злодеяния.
- А что мы будем готовить на ужин? – сменила тему разговора Соня.
- Я ещё в стадии размышления по этому поводу. Пока не придумала.
- А что у нас есть из продуктов?
- А что нужно? Ты уже что-то придумала, да?
- Ну, я подумала, что можно бы было сделать картофельные зразы.
- Умница! У нас есть немного куриного мяса, да и грибы остались. Точно, сейчас и сообразим их быстренько.
- Я Вам помогу. Что мне делать, чистить картошку или заняться начинкой?
- Давай, картошку я почищу, а ты, если не возражаешь, приготовь начинку.
- Согласна. А сметана есть?
- Не очень много.
- Тогда сделаем сметанно-томатный соус.
- Замечательная идея. Тебе бы вести телевизионную передачу с названием «Как из ничего сделать что-то» или «Готовим вкусно и экономно».
- А что, такая бы передача, я думаю, многим женщинам пришлась бы по душе. Ведь не всегда под рукой достаточно необходимых продуктов, вот и приходится иногда включать фантазию, комбинировать и получать в итоге довольно вкусные и необычные блюда.
- Сонечка, у тебя столько талантов, что я только диву даюсь. Повезло нам, что мы с тобой встретились. А уж Максиму все будут просто завидовать.
- Мне тоже все будут завидовать, что у меня есть такой замечательный любимый человек. У него всяческих талантов не меньше моего.
- Да, в этом вы похожи, только направленность ваших талантов разная. Значит, вам не будет скучно, будете узнавать что-то новое друг от друга.
- Да разве ж может быть скучно с любимым человеком? – спросила Соня. – Вам, например, было ли скучно когда-нибудь с Сергеем Ивановичем?
- Никогда. Я даже сейчас, по прошествии стольких лет семейной жизни, с нетерпением жду его с работы. А если уж он уезжает в командировку, пусть даже на два дня, то я вся изведусь от скуки без Серёжи. Жду, не дождусь, когда он вернётся. Вот тогда у нас столько разговоров, будто год не виделись. Конечно, я не остаюсь одна, но у Максимы своя личная жизнь, свои проблемы. Да и почему он должен в ущерб своим интересам сидеть дома с мамой. Он несколько раз пытался остаться дома со мной, пока я не сказала, что мне совсем не скучно, и я найду, чем себя занять, поэтому не стоит из-за меня менять свои планы. А вообще, наверное, сказывается моё детдомовское детство. Впрочем, когда мы были маленькими, то оно нам было без надобности, а уж когда выросли и стали влюбляться, тогда кое-кому и хотелось уединиться, но это редко получалось. Потому что за старшими вечно хвостиками ходили младшие. Правда, мне и тогда не понадобилось уединения. Я не чувствовала себя взрослой до тех пор, пока не покинула стены детского дома.  Вот поэтому  я и не люблю оставаться одна. Мне нужна семья, нужно общение. Конечно же я остаюсь одна дома, когда мои мужчины на работу уходят, но я-то знаю, что они вернутся и вся семья снова будет в сборе. Тебе может быть покажется всё это глупостью или сентиментальной чепухой, но что поделаешь, такая вот я.
- Вы что, разве я могу подумать, что семья – это чепуха. Я сама так скучаю по своим родителям, что иногда плакать хочется. Тем более, я никогда не уезжала от них надолго. И если бы не Вы и не ваша семья, я бы наверное или ревела бы белугой каждый день или потихоньку сходила бы с ума от тоски по родителям и по родным местам.
- Да, родные места тянут к себе со страшной силой. Вот я ещё девчонкой была, когда жила сначала с родителями, а потом с бабушкой, а до сих пор те края вспоминаются и хочется увидеть их.
- А почему Вы не съездили туда? – задумчиво спросила Соня. – Вы ведь помните, где жили?
- Помню. Только вот за столько лет так и не собралась. Да и ехать там не к кому, никого не осталось из родни.
- Жалко конечно, что никого не осталось.
- Такова жизнь. Где-то теряешь, а где-то находишь.
- Это как? – недоумённо спросила Сонечка.
- Родных своих потеряла, зато нашла много друзей в детском доме, а потом встретила Серёжу и снова обрела семью. Вот так-то, всё в этом мире закономерно.
- Да, это точно. Вот если бы я не уехала из дома, расставшись с родными местами и с семьёй, то не встретилась бы с вашей семьёй – и немного смутившись добавила – и с Максимом.
- Я очень рада, что так случилось – искренне заметила Светлана Петровна.
- И я рада – в тон ей ответила польщённая девушка. И тут же добавила – Что-то мы заговорились, пора и за ужин браться, а то мужчины останутся голодными сегодня
Светлана Петровна и Соня с увлечением принялись за приготовление ужина, и вскоре всё было готово. Привлечённый ароматами, в кухню заглянул только что  проснувшийся Сергей Иванович.
- А чем это вы хотите нас удивить сегодня? – спросил он, принюхиваясь.
- Угадай с трёх раз – с улыбкой ответила ему жена.
- Что-то печёное, это точно, но что, хоть убейте, не пойму.
- Ладно, уж, убивать мы не будем, а так скажем. Мы приготовили зразы картофельные с грибами и мясом. А Сонечка к ним ещё и замечательный соус сделала. Я попробовала, пальчики оближешь.
- Я так и знал, - притворно-обиженным голосом сказал Сергей Иванович – только сама пальчики облизываешь, а мне?
- Что тебе? Пальчики окунуть в соус или дать попробовать зразы?
- А можно и то и другое?
- Можно, но только с тем условием, что за ужином ты не будешь говорить, что уже наелся.
- Нет, Соня, ты посмотри на неё. Да разве ж я смогу от такого вкусного блюда отказаться?
- Вы же ещё не пробовали, - ответила Сонечка – может ещё и не понравится.
- Я уже от одних запахов слюну замучился глотать, дайте хоть кусочек маленький попробовать, я уверен,  то, что вы сотворили – просто объедение.
- Уговорил, так и быть, убивать не станем за то, что не догадался, что мы приготовили, а даже дадим попробовать сиё блюдо – пошутила Светлана Ивановна.
- Мадам, Вы сама доброта – парировал муж.
Получив порцию вкуснейших зраз, политых соусом и посыпанных зеленью, Сергей Иванович уселся за стол и с аппетитом стал уминать их.
- Не спеши, язык проглотишь, - подколола его жена.
-От этой вкуснятины действительно можно проглотить язык, но постараюсь этого не делать, - отшутился муж – думаю, он мне ещё понадобиться.
- Да уж, без языка – никак.
- Конечно, как же я буду пищу проталкивать?
- Ну, ты даёшь, Сережа, я имела в виду то, что разговаривать не сможешь, а ты всё на еду переводишь. Что отец, что сын – за вкусно приготовленное блюдо готовы душу продать.
- Светочка, зачем на родного мужа наговариваешь? Свою семью я не променяю ни на какие блага в мире, не то, что за что-то вкусное.
- Не сердитесь, Светлана Ивановна не в буквальном смысле сказала, - вмешалась в их разговор Сонечка – просто обычно так говорят о любителях  всего вкусного, приятного.
- А-а, тогда не буду расстраиваться, а то я уже подумал, что родная жена считает меня предателем.
- Серёжа, мы сколько лет знаем друг друга?  Как тебе такое даже в голову могло прийти? – иронично спросила у него жена.
- Светочка, лапочка, - с  шутливым раскаянием произнёс муж – это ж я, так сказать, как поручик Ржевский из анекдотов, для поддержания разговора.
- А я-то думала, кого ты мне сейчас напоминаешь, а оно вон кого… - протянула Светлана Ивановна – значит, поручик Ржевский теперь ты у нас.
- Не насовсем, не подумайте, я только так, на время прикинулся – удерживая рвущийся смех, сказал Сергей Иванович.
- Ладно, Ржевский, ты лучше скажи, как зразы?
- У меня нет слов, они просто бесподобны. Скорей бы Максим пришёл, а то мне сегодня что-то раньше времени захотелось поужинать.
- Я думала, что ты без сына соскучился, – подколола его жена – а ты опять всё к еде свёл.
- От таких ароматов ни о чем другом я думать не способен – засмеялся Сергей Иванович.
Вечер, как и все предыдущие, в этой семье, прошёл в непринуждённой обстановке. Все  по достоинству оценили приготовленное блюдо и с удовольствием уплетали зразы, поливая их ароматным соусом. После ужина Соня и Максим пошли гулять, а Светлана Петровна и Сергей Иванович решили провести вечер у телевизора.
Перед тем как выйти из дома, Соня позвонила родителям и сообщила им об изменении своих планов. Родители с восторгом приняли эти изменения и заверили дочь в том, что средств хватит. Узнав о том, что Анны Семёновны нет в городе, и то, что Соня живёт у чужих людей, они заволновались, но Соня, а затем и Светлана Петровна убедили их в том, что повода для переживаний нет. Светлана Петровна и Сергей Иванович заверили родителей девушки в том, что Соня может жить у них столько, сколько нужно, и ничего предосудительного здесь нет. А так как родители Сонечки и сами были людьми гостеприимными, то долго убеждать их не пришлось. Они согласились с тем, что так будет даже лучше, чем искать и где-то снимать квартиру в незнакомом городе и у неизвестных людей. Да и материальная сторона дела тоже подтолкнула их к согласию с таким положением вещей. Ведь снять квартиру в Москве – удовольствие не из дешёвых, а зарплата  провинциальных врачей не так  и велика. А уж если поступит, то тогда будет видно: либо в общежитии будет жить, либо у Анны Семёновны, которая к тому времени уже должна бы вернуться домой. Хотя просто так жить у Анны Семёновны, не платя деньги за проживание, Сонечка не смогла бы, а, судя по тому, что рассказывала о ней мама, эта женщина ни за что не возьмёт и копейки со своих родственников. Раньше, когда к ней кто-либо из родственников приезжал в гости и пытался купить что-то к столу, то Анна Семёновна моментально ставила в известность незадачливого гостя в том, что она, слава Богу, не нищая. Правда, привозимые гостинцы всегда принимала с удовольствием, ведь это же было своё, а не купленное за деньги. Да и если честно признаться самой себе, Соня не очень хотела уходить из дома, в котором её так радушно приняли, и к которому она уже успела привыкнуть. А как сложатся отношения с той, в сущности, незнакомой женщиной, девушка не знала. Да ещё, если честно, ей не хотелось расставаться с Максимом даже на очень короткое время.
Чувства Сони и Максима друг к другу крепли день ото дня. И это уже была не просто симпатия или влечение двух молодых людей, это была настоящая любовь, которая захватывает все мысли и чувства. Им хотелось жить жизнью друг друга, не расставаясь ни на минуту.  Было здесь и другое. Максим, уже познавший радости любовных отношений, конечно же, хотел большего, чем просто объятия и поцелуи, но, боясь испугать наивную и неопытную Сонечку, не спешил. Он ждал и знал, что такой момент вскоре наступит, и девушка сама поймёт, что существуют другие, более близкие отношения между двумя любящими, между мужчиной и женщиной.
 Девушка, конечно же, знала, что между лицами противоположного пола существуют не только платонические отношения, есть и друга сторона – секс. Но просто секс – это игра гормонов или зов природы. А любовь – это совсем иное. И когда возникает желание полностью растворится в любимом человеке, слившись с ним в единое целое, то это уже не просто секс, это - любовь. Хотя как ни назови такие отношения, суть их остаётся такой же. И Соня тоже знала, что когда-то придёт то время, когда ей захочется не секса, нет, а именно заняться любовью, полностью отдаться в плен неги и страсти, раскрыть любимому все потаённые уголки своей души и тела, отдать себя ему полностью и раствориться в нём без остатка, стать единым целым.  Сонечка ждала и боялась этого дня. Нет, она не страшилось того, что должно произойти. Она боялась показаться неуклюжей и неопытной девушкой, не имеющей ни капли опыта и умения, боялась того, что Максим, привычный к более раскрепощённым девушкам, не сможет понять её страхов. Но это длилось не долго. Вскоре Соня поняла, что Максиму от неё нужно совсем не то, что она думала, хотя это тоже не исключалось, а совсем другое. Максиму была нужна её любовь, её нежность и её непосредственность. Вот такую Сонечку он и любил, и ему не нужна другая. Поняв всё это, девушка перестала бояться показаться простушкой и неопытной провинциалкой. Она поняла главное – любовь стирает все преграды. И не важно кто ты, если ты любима, то для любимого ты – самая лучшая, самая красивая и милая.
Соня с Любой продолжали усиленно готовиться к экзаменам. Они практически жили у Любы. Получалось так, что в квартире семьи Максима Сонечка только ночевала. Девушка испытывала некоторую неловкость от такого положения вещей, но повторение пройденного занимало очень много времени. Да ещё сказывалось предэкзаменационное волнение, поэтому иногда приходилось одно и то же повторять по несколько раз. И так изо дня в день, а времени оставалось всё меньше, его практически не было уже. Соня приходила домой, вся погружённая в химические расчёты и прочие премудрости учения. Вид у девушек был  уже далеко не такой цветущий, когда они встретились первый раз. И вот однажды они взбунтовались сами против себя.
- Всё, хватит, больше не могу – завопила Люба. – У меня сейчас черепная коробка лопнет от всего заученного, а лёгкие задохнутся от недостатка кислорода.
- У меня такое же состояние – поддержала её Соня.
- Значит решено, завтра едем к нам на дачу. Тем более, что у Романа завтра увольнительная, а у Максима выходной. Заберём своих мужчин и поедем на природу. Ты как, согласна?
- Ещё спрашиваешь? – с энтузиазмом, отсутствующим минуту назад, воскликнула Соня. – Я просто мечтаю об этом.
- Значит так, нужно купить мясо для шашлыков обязательно. Ну и там всякие овощи и фрукты. Это я беру на себя.
- А почему только ты всё будешь покупать? – возмутилась Соня. – Я тоже могу что-либо купить. Например, прохладительные напитки. А для шашлыка можно купить куриный шашлычный набор, так будет дешевле и не менее вкусно. Мы дома много раз делали шашлык из курицы. И если честно, то мне нравится он больше, чем из свинины. Он получается сочным, но не жирным, главное правильно замочить.
- Ну вот это мы тебе и поручим, – с облегчением вздохнула Люба – а то я как-то с процессом приготовления мяса для шашлыка не очень дружу.
- Значит решено – согласно кивнула головой Сонечка. – Бросаем эти умные книги и дуем за покупками. Только мне нужно зайти за деньгами. Боюсь что тех, которые у меня с собой не хватит даже на бутылку воды.
- А может всё-таки я куплю продукты? – снова попыталась предложить Люба.
- Об этом не может быть и речи. Да ещё и Максим может обидеться, что купили всё без его участия.
- А мы разрешим ему поучаствовать, – засмеялась Любочка. – Мы ему доверим купить лёгкое вино для дам и сухое для шашлыка. А уж  для мужчин пусть что хотят, выбирают сами.
- Ну тут уж придётся положиться на выбор Максима. Роман, я полагаю, не сможет в военной части купить спиртное. А если сбежит в самоволку, то тогда ему не только шашлыков, но и города долго придётся не видеть.
- Ты что, с ума сошла? – рассердилась Люба. – А как же я? Меня же он тоже не увидит? Это жестоко.
- Вот поэтому я и говорю, что спиртное купит Максимка. А Роман у нас будет почётным гостем.
- Убедила – согласилась Любаша, сдувая то и дело падающую на лоб пушистую чёлку. Ты только Максиму позвони, чтобы он после работы зашёл в магазин. А то завтра пока провозимся, да пока доедем, так и вечер настанет.
- Хорошо, я прямо сейчас позвоню. А у Романа увольнительная только до вечера?
- Нет, представляешь, на целые сутки. Я уж не знаю, как он умудрился такую увольнительную заработать. Но как бы то ни было, я очень рада этому. Хоть один раз нормально проведём время, не глядя постоянно на часы.
- Хочешь сказать, что будете счастливыми?
- А мы и так счастливы.
- Я имела в виду то, что счастливые часов не наблюдают.
- А ты об этом – рассмеялась Люба. – Да только они всё равно летят, как секунды, эти часы. Это когда не знаешь, как избавиться от надоевшего тебе человека, тогда время тянется, даже не тянется, а ползёт со скоростью самой медлительной черепахи.
- Это точно – ответила Соня, набирая рабочий номер телефона Максима и излагая ему их с Любой планы.
Молодой человек был очень рад тому, что, наконец-то он будет с любимой, и между ними не будут маячить призраки химических формул и исторических событий, как это бывало почти каждый вечер. Максим пообещал, что купит всё что требуется, уточнив, кто будет с ними ещё. Узнав, что кроме Любы и Романа, с которым у него завязались дружеские отношения, не будет никого, он очень обрадовался. Перспектива провести время на природе с любимой его просто окрылила, и он, чуть ли не в буквальном смысле, всё оставшееся до конца рабочего дня время летал.
И вот уже  пригородная электричка несёт молодых людей всё дальше от шумного и загазованного города на встречу с чистотой деревенского воздуха и с запахом трав, дурманящим голову.
В вагоне было много людей, но к счастью мест всем хватило. Романа, чтобы не привлекал внимание военной формой, переодели в одежду Максима, благо комплекция и рост у них были одинаковы. Они заняли две скамейки, стоящие друг против друга и расположенные у самой двери. Молодым людям интересно было наблюдать за входящими и выходящими пассажирами. Кто-то суетливо проталкивался с огромными баулами, спеша к выходу, как будто боясь не успеть выгрузить весь свой многочисленный багаж. А кто-то не спеша, вальяжной походкой шествовал  между скамейками, внимательным взглядом окидывая сидящих пассажиров. Интересно было наблюдать за вознёй и шумной суетой детишек, едущих с родителями  или с бабушкой и дедушкой на дачу, где они будут вольготно бегать по участку и валяться в траве, наблюдая за  насекомыми. В вагоне электрички кипела своя жизнь и  молодые люди были частичкой этой жизни.
Соня и Максим сидели, взявшись за руки и внимательно слушали солдатские байки, которые так умело рассказывал Роман и, порой, хохотали до слёз от его уморительных рассказов. Пассажиры по-разному реагировали на то и дело раздающийся смех молодых людей. Кто-то, а таких было большинство, улыбался, глядя на молодые и такие счастливые лица двух парочек, но были и такие, которые сидели с  надутыми лицами и  закрытыми глазами, изредка приоткрывавшие один глаз и с недовольством, а может быть и завистью, прикрываемой недовольным взглядом, оглядывали молодых людей и вздыхали с видом мучеников. В основном это были неопрятные тётки с тонкими злыми губами и уныло висящими сосульками волос. Иногда через вагон проходили попрошайки со своими на ходу сочинёнными байками о постигшем их несчастье. В общем, вагон электрички жил своей жизнью.
Колёса отстукивали только им одним известный ритм, оставляя за собой километры и мелькающие за окном деревья и кустарники. Иногда электричка притормаживала у небольшого полустанка и, лязгая дверями, впускала из своих необъятных недр одного или нескольких человек на платформу. Но вот, наконец,  приблизился конечный пункт их путешествия. Роман и Максим взяли сумки, набитые всякой всячиной, а Люба с Соней подхватили свои маленькие сумочки с всякими так необходимыми порой мелочами. Мужчины спрыгнули на платформу, едва электричка остановилась. Они поставили свой багаж на платформу и бережно, словно драгоценные статуэтки, сняли своих любимых с легонько покачивающихся  ступенек вагона.
Дальше нужно было пройти пешком через небольшой лесок  метров пятьсот, а там и начинался дачный посёлок. Вернее, это сейчас он стал дачным, а раньше здесь было небольшое село. Некоторые из старожилов ещё остались и доживали свой век в слегка покосившихся домишках. Большинство же домов, в основном унаследованных от родителей или близких родственников, перестраивались или ремонтировались, чтобы стать дачными домиками. Места здесь были красивыми, поэтому летом здесь постоянно было много народа. Кто победнее, ехали электричками, а кто чуть побогаче – машинами. Приезжали сюда и на крутых иномарках, выделяющихся но фоне не особо роскошных «Москвичей» и дребезжащих «копеек». Это были те люди, которые смогли во время сориентироваться в том бардаке, который творился в стране некоторое время назад, и правильно использовать появившиеся возможности. Дома таких новоявленных нуворишей разительно отличались от деревенских домишек. Это были даже не дома, а двухэтажные коттеджи.  В них можно было жить круглый год, так как все необходимые коммуникации были проведены, но их хозяева были деловыми людьми, а такие люди не могут позволить себе бросить на произвол судьбы свой бизнес из которого они получают, кто по капле, а кто и полноводной рекой средства для ведения шикарного образа жизни. Дачный домик, а точнее, дом, доставшийся в наследство от Бабушки Любы со стороны отца, ничем не выделялся среди стоящих рядом таких же домиков. Он был небольшим, но аккуратным и каким-то солнечным. Видимо не последнюю роль здесь играло то, что стены дома были окрашены золотисто-жёлтым цветом. Палисадник вокруг дома был сделан из всевозможных веток и коряг, создавая причудливый орнамент, который со всех сторон бы увит цветущими и вьющимися растениями. На углу дома рос огромный и раскидистый канадский клён, создавая приятную прохладу под своей мощной кроной.
- Вот моя деревня, вот мой дом родной – дурачась, выкрикнула Люба, подбегая к калитке.
- Вот несусь к калитке, будто я шальной – добавил Роман.
- Ого, да ты поэт! – засмеялась Любаша.
- Действительно поэт, - подтвердила Соня – не всякому дано вот так вот выдать экспромт.
- Да ладно вам, - смутился Роман – как-то само собой случайно вырвалось.
- Да не скромничай, – поглаживая его по голове, сказала Люба – а вдруг ты у нас скрытый и засекреченный вундеркинд?
- Скорее уж киндерсюрприз – пробормотал Роман.
- А это уже интересно, ну-ка давай рассказывай – пристала к нему неугомонная Любочка.
- А что тут рассказывать? Как ты уже знаешь, я поздний ребёнок. Моим родителям было уже далеко за сорок, когда я родился.
- А в чём же сюрприз? – поддержала беседу Соня.
- А в том, что до меня у моих родителей не было детей, они считали, что уже и не будет. И тут вот он я. Разве не сюрприз?
- Сюрприз, да ещё какой – согласился с ним Максим.
- Я представляю сколько радости было.
- Не то слово. Папа буквально носил маму на руках, как она говорила. Он даже запрещал ей сумку с булкой хлеба и пакетом молока в  руки брать. И как она не воевала с ним, переубедить его было невозможно. Все хозяйственные дела на себя взвалил.
- Вот это мужчина! – патетически воскликнула Люба.
- А я считаю, что это уж слишком – возразила Соня. – Ведь с ума можно сойти от безделья.
- Мама тоже так говорила, но всё бесполезно.
- И что же она всю беременность ничего не делала? – спросила Любаша.
- Дома да. Зато на работе выкладывалась по полной программе. Ученики за ней табуном ходили. То она организует экскурсию, то деревенские посиделки с русскими народными песнями, то ещё что придумает.
- И ученики пели народные песни? – заинтересовалась Сонечка.
- Пели, да ещё с таким удовольствием.
- Жаль у нас не было такой учительницы, как твоя мама – вздохнула Соня.
- Ну, мы будем входить, или так и будет у калитки топтаться? – спросила Люба уже успевшая поработать ключом и распахнуть калитку.
- Уже заходим – сказал Максим, пропуская вперёд себя Сонечку и Романа.
Буквально через полчаса в доме вовсю кипела работа. Соня и Люба наводили порядок на веранде, которую в своё время перестроил отец Любаши, сделав что-то наподобие открытой летней террасы. Роман уже разжёг имеющийся у запасливых хозяев мангал и по двору плыл дымок от яблоневых и грушёвых поленьев, которые медленно, но уверенно горели в специальном лоточке мангала. Максим нанизывал на шампура уже замаринованное мясо курицы, перемежая его кольцами лука, кружочками помидоров и сладкого перца. Ещё он добавлял несколько кружочков вымоченных в подсоленной воде баклажанов. Глядя на его неторопливые завораживающие движения, можно было подумать, что он  готовит не банальный шашлык, а священнодействует над продуктами. С веранды то и дело доносился весёлый смех и стук падающих предметов. Это девушки цепляли висевшие на декоративных крючках и вешалках, сделанных умелыми руками Любашиного отца и расположенных  то в одном, то в другом месте, разнообразные мелочи, необходимые в быту.
- Люба, а как у вас всё  находится в целости и сохранности. Ведь без конца слышишь, что дачи обворовывают? – спросила Сонечка.
- А у нас соседи с обеих сторон живут здесь круглый год. Правда они уже немолоды, но всё ж хоть какая-то охрана от непрошеных гостей. Впрочем, папу моего здесь все любили. Даже местные алконавты относились к нему с уважением за то, что, хоть сам и не пил, но уж если кому совсем плохо бывало по утрам после знатной попойки, всегда выручал. Ну а ещё его считали вроде бы как не от мира сего. Ведь когда ни глянь, а он всё коряги какие-то в дом тащит или же полирует их, сидя в тенистой с удобными скамеечками беседке. Сначала удивлялись, а некоторые даже пальцем у виска крутили, а потом привыкли. А старожилы знали, что он с детства такой любитель всяких там коряг и всего необычного.
- Видимо действительно твой отец был необычным человеком, а весьма одарённым, умеющим видеть то, что не каждому дано – заметил Максим.
- Да, папка у меня был необыкновенным – с грустью сказала Люба. – Уже столько лет прошло, а нам с мамой его до сих пор не хватает. Уже дошло до того, что иногда, увидев какую-то не совсем обычную ветку дерева, у меня появляется желание притащить её домой.
- Слушай, а может быть тебе тоже такая способность по наследству передалась? – заинтересованно спросил Роман.
- Нет, вряд ли. Я как-то раз попыталась, но у меня вышло какое-то чудовище, совершенно не напоминающее то, что я представляла. Необработанный материал и то больше был на что-то похож.
- Да, талант – это такая штука, что не каждому даётся – философски сказал Роман. -  Зато ты у меня самая-самая, не буду говорить какая, чтобы не обидеть других. Одно лишь скажу: ты у меня самая любимая.
- А ты у меня – тихо ответила немного смущенная таким признанием в присутствии публики Любаша.
- Ну вот, всё готово для приготовления шашлыков – сказал Максим, пытаясь перевести разговор на другую тему, хотя у самого в мыслях было сказать то же самое своей любимой Сонечке и такой же ответ услышать от неё. Но он отлично знал, что Соня засмущается ещё больше, ей пока ещё непривычны публичные проявления чувств. Наедине она была совсем другой. С ним она становилась, как бы раскрепощенной, уверенней.
- Кто будет священнодействовать над шашлыками? – спросила Любаша. – Я, если честно, толком и не зная весь процесс приготовления. Обычно я предпочитаю это блюдо уже в готовом виде.
- Я тоже люблю уже в готовом виде – подала голос Сонечка. – Хотя очень люблю запах дымка, смешанного с ароматом мяса, но вот как правильно готовить шашлык, так и не научилась.
- Готовить шашлык – это целая наука – поддержал разговор Роман. Я предлагаю сделать так: девушки готовят салаты и прочее, что захотят, Максим будет ответственным за приготовление основного блюда, то есть шашлыка, а я буду у него на подсобных работах, там что-то подать, поднести, полить и прочее.
- Ой и хитрый ты, Ромка, - поддразнила его Любаша, глядя на парня влюблёнными глазами – Выбрал себе такую работу, чтобы ни за что не отвечать.
- Люба, пусть человек хоть чуть-чуть расслабится – укорил её Максим. У него же и так каждый день муштра. Неужто не жаль парня.
- Ну ты меня смутил – ответила Люба. Я как-то не подумала об этом. Прости меня, пожалуйста, Ромочка, такую вот нехорошую.
- Ты самая хорошая - успокоил её Роман, обнимая. – Да и не такая уж у нас муштра, как говорит Максим. У нас вполне достаточно времени для отдыха. Первый год было трудновато, а сейчас уже всё выработалось до автоматизма. Иной раз бывает даже так, что тело действует, как бы само по себе, не ожидая приказания мозга.
- Естественно, если изо дня в день выполнять определённые действия, то вырабатывается автоматизм – выдала свою мысль Сонечка, задумчиво покусывая травинку.
- Солнышко, ты хочешь кушать? – спросил Максим у Сони.
- С чего ты взял? – удивилась она.
- А ты уже травку жевать начала, вот я и подумал, что ты проголодалась.
- Это у меня такая нехорошая привычка с самого детства, и я никак не могу от неё избавиться. Если я вижу рядом с собой веточку, листочек или травинку, то мне обязательно нужно её  в рот тащить и покусывать. Знаю, что это некрасиво и негигиенично, но, увы, в этом случае победа не за мной.
- Интересно, а что если рядом с тобой будет колючка и больше никакого растения, ты и её в рот потащишь? – поддразнила её Люба.
- Вряд ли, – рассмеялась Сонечка – я думаю, что хоть какой-то инстинкт самосохранения у меня имеется. Не знаю, может быть, если я о чём-либо глубоко задумаюсь, то может тогда могу сморозить такую глупость, но всё же существует порог чувствительности. Мои органы осязания этого не выдержат.
После дружного смеха все начали наблюдать за действиями Максима, который  раскладывал приготовленные шампура с тщательно нанизанными на них кусочками куриного мяса и овощей на мангал. Буквально, затаив дыхание, Люба, Роман и Соня следили за плавными и неторопливыми движениями рук Максима. Так смотрят на руки факира или целителя, когда они творят таинство обряда.
Пока Максим  Роман возились с шашлыками, девушки успели приготовить салаты, добавив к привезённым рыночным овощам свои, найденные на грядке огурчики и поздно посаженную редиску, всё щедро пересыпав мелко нарезанной петрушкой. Затем они поставили варить картошку, решив заправить её маслом и пересыпать молодыми перьями чеснока и ароматного укропа.
Вскоре в воздухе поплыл ароматный запах жарящегося шашлыка. Этот аромат распространился чуть ли не по всему дачному посёлку, так как многие, проходящие мимо люди, заглядывали через невысокий заборчик, а многие спрашивали, не нужны ли им помощники за столом. Молодые люди шутливо отвечали, что и сами успешно справятся, так как аппетит у них зверский. Посмеявшись, непрошеные посетители уходили без всякой обиды, понимая, что молодёжь ищет уединения и посторонние люди им не нужны.
Девушки и молодые люди работали почти синхронно. Как только Люба с Сонечкой поставили на стоящий тут же на террасе  сделанный умелыми руками Любашиного папы причудливый трёхуровневый стол, на котором можно было разместить что угодно. Обычно на нижнем ярусе ставились индивидуальные тарелочки, а уже выше можно было поставить  салаты, вторые блюда и прочее. Третий ярус предназначался для напитков и десертов. Соня, когда первый раз увидела этот чудо-стол, ахнула. Она представила, как хорошо было бы, будь у них такой стол. А то, когда собираются гости, приходится стаскивать все имеющиеся в доме столы и маленькие столики, для того, чтобы рассадить всех гостей и умудрится расставить щедро приготовленные яства.
Роман, освободившийся от обязанностей помощника и оставшийся не у дел, предложил сделать соус к шашлыкам. Секретам его приготовления его научил сосед. Соус получался в меру острым и в то же время приятно-кислым. Для аромата добавлялась всякая зелень, но основными приправами служили мята, которая к счастью росла на даче и трава чабреца, покрывающая соседний пригорок.
Девушки с удовольствием приняли его в свою компанию, говоря, что лучшие повара – мужчины. Объяснялось это просто. Уж если мужчина принялся за готовку, то он и будет этим заниматься, а не отвлекаться на всякие посторонние дела, наподобие тех, например, что пока кипит суп, можно успеть пропылесосить или вытереть пыль, да мало ли каких мелких дел можно сделать за это время. А  мужчина, не отходя от плиты и не отвлекаясь от основного занятия, вкладывает всю душу в этот процесс, и готовящееся блюдо, в благодарность за уделяемое только ему внимание, получается вкусным. Эта догма была проверена не раз на практике, так что никаких сомнений быть и не могло.
Наконец, все блюда были готовы, на специальной подставке исходил ароматным паром шашлык, а наши пары исходили слюной не только от запаха, но и от вида красиво сервированного стола. Да и просто молодой и здоровый организм требовал подпитки энергетического баланса.
Приготовленные блюда были уничтожены, практически, мгновенно. И салаты и бутерброды, всё шло «на ура». Привлечённый гомоном, заглянул старичок-сосед. Его, велев позвать жену, тоже пригласили к обильному застолью.
После еды, сытая и довольная компания долго слушала рассказы старичков соседей о том, как в их время проходили, называемые сейчас модным словом пикники. В основном, группа юношей и девушек собирались на берегу реки, жгли костры, жарили хлеб и сало, пекли яблоки и картошку. И тогда казалось, что ничего вкуснее на свете не бывает. Затем стали сравнивать современные песни и песни молодости соседей. Оказалось, что старички-то не совсем уж древние и отставшие от жизни. Им нравились некоторые современные песни. В разговоре упомянули, что Соня неплохо поёт. Бабушка Настёна попросила спеть что-нибудь, и Соня не стала долго упираться, лишь посетовала на то, что на битком набитый желудок петь тяжеловато. А потом, когда зазвучали первые строки, все замерли, вслушиваясь в кристальную чистоту дивного голоса и незатейливую, но проникающую в душу мелодию.
После длительного застолья, а затем совместного наведения порядка, парочки разбрелись по разным уголкам участка. Люба потащила Романа к старой груше, в дупле которой она хранила свои «драгоценности», когда гостила у бабушки и  дедушки. Соня с Максимом бесцельно бродили от кустика к кустику и от дерева к дереву, пока не набрели на натянутый между двух старых яблонь, такой же старый, но ещё довольно прочный гамак.
-Ты посмотри, что здесь есть – радостно воскликнула Сонечка. – Я обожаю качаться в гамаке. А ты?
- Я бы тебе ответил, но я, к своему стыду и сожалению, никогда даже не сидел в таком сооружении.
- Тогда ты много потерял и тебе стоит наверстать упущенное – сказала Сонечка, уже успевшая уютно примостится в гамаке и, приглащающе похлопывая рукой рядом с собой. – Давай, садись скорее, но только…
Не успела Соня договорить, как Максим довольно неуклюже шлёпнулся рядом и тут же завалился на девушку.
- Ну вот, медвежонок, я же предупредить хотела, что нельзя резко садиться – смеясь и барахтаясь сообщила Сонечка.
- А может быть я специально это сделал - пытаясь скрыть неловкость ответил Максим. – Может мне хотелось прикоснуться к тебе.
- По-моему, ты не прикоснулся, а свалился на меня, как спелый жёлудь с дуба.
- Но я же не попал тебе в лоб, – засмеялся Максим – а жёлуди, орехи, яблоки и прочее обычно норовят стукнуть в лоб.
- Ну да, мне только и не хватало здоровенной шишки на лбу. Я тогда стану похожа на единорога.
- Зато ты будешь самым симпатичным единорогом на свете.
- Даже самым симпатичным мне не хочется быть. Лучше уж я буду сама собой.
- Да, лучше ты будешь моей любимой Сонечкой, моей русалочкой.
- А ты тогда будешь рыбаком, пришедшим выловить меня и похитить из родной стихии, да?
- Нет, я буду влюблённым парнем, привлечённым твоими песнями, о, дивная Наяда. Или Лорелея? Я не знаю, как правильно.
- Не важно, как правильно, важен смысл.
- Ты у меня умница – привлекая девушку к себе и легонько прикасаясь губами к её губам, прошептал Максим. – Ты знаешь, мне, пожалуй тоже нравится лежать в гамаке – прищурившись, сказал он. – Такая тесная духовная и телесная близость ощущается.
- Ах ты плутишка, - шутливо вознегодовала девушка – вон как повернул. А ну брысь отсюда!
- Солнышко, прости мой глупый язык. Я ничего плохого не хотел сказать – стал умолять её Максим.
- Ладно уж, лежи, только без всяких глупостей – разрешила Соня.
- Я буду лежать не шевелясь, не разговаривая и, даже по мере возможности, постараюсь не дышать.
- Ещё чудней ничего не смог придумать?
- Что опять не так?
- Ладно, не будешь шевелиться и разговаривать, но уж дышать – дыши, пожалуйста.
- Ага, жалко меня стало, да? – коварно улыбаясь, спросил Максим.
- Ты же мне вроде бы как не совсем чужой стал. Я в некотором роде даже люблю тебя – сказала, вроде бы шутливо, но в то же время серьёзно девушка.
- А за такие слова я готов свернуть горы! – патетично воскликнул молодой человек.
- Даже горы грязной посуды в мойке? – пошутила девушка.
- О! Ничего лучшего, чем мытьё посуды для любимой нет на свете.
- Врунишка – ласково пожурила его Сонечка.
Их идиллию нарушили подошедшие люба и Роман, которые сообщили, что если они хотят остаться без ужина, то пусть и дальше валяются в гамаке. Но если они хотят получить на ужин уху, то сосед приглашает их всех на рыбалку. Он даже обещал выделить всем по удочке.
Рыбалка удалась на славу. Рыба, будто по заказу всё время кружила в облюбованном не слишком умелыми рыбаками месте. Не успевали таскать одну за другой. Сначала хватали всю подряд, а потом начали уже привередничать. Плотву вообще хотели отпустить всю обратно в речку. Однако их наставник сказал, что уха без плотвы – не уха, и молодёжь послушно снимала с крючка прожорливую рыбёшку и бросала в стоящее рядом ведёрко. Вскоре рыбы было наловлено достаточно не только для ухи, но и для того, чтобы зажарить на самодельном гриле или запечь на углях. Но азарт всё не покидал наших рыбаков, пока дед Василий не сказал, что напрасно изводить рыбу не стоит, надо брать столько, сколько потребуется. Лишнее же ни к чему. Он прочёл чуть ли не целую лекцию о рачительном отношении к природным ресурсам, поучая молодёжь, как это любят делать почти все люди пожилого возраста. Но его нравоучения никого не обидели, так как всё, что он говорил было верно.
Счастливые и довольные они вернулись к дому, где уже не по-старушечьи расторопная бабушка Настёна налаживала костерок, заслышав голоса возвращающихся рыбаков.
- Ну вот, сейчас и ушицы сварганим – проговорил дед Василий. Моя-то Настёна большая мастерица уху варить. Мы по молодости раньше частенько вечерком надергаем разной рыбёшки, а потом наварим ухи, чуть ли не на всю улицу. Соседи, услышав запах кипящей ушицы, прихватив из дома у кого что было съестного, приходили к нам  на бережок, к костерку. Все говорили, что устоять против ухи моей жены не в силах даже человек с полным желудком. Уж больно духмяная она была. Уж не знаю, каких она травок туда клала, да чего добавляла, но дух такой шёл, что всех, как магнитом тянуло. Вот так и получался непроизвольный праздник. А уж после застолья, понятное дело, песни, да пляски. Надо ж раструсить хорошенько по организму всё съеденное так, чтоб оно улеглось уютненько, да не вызывало тяжести в животе.
- Ладно, хватит тебе болтать – любовно поглядела на деда бабушка Настёна. – Моего Василия если не остановить, так он до утра болтать будет. Так, девочки помогают мне чистить, да мыть рыбу, а я тем временем начищу картошки, да всё остальное приготовлю.
- Ой, а можно я буду картошку чистить? – спросила Любаша. – А то я с рыбой как-то не очень дружу, боюсь я её, она такая скользкая.
- А как же ты ловила её? – удивилась соседка.
- Так я только удочку держала, да вытаскивала, когда клевало, а всё остальное за меня Ромка делал – пояснила девушка.
- Ты глянь, как город тебя разнежил – удивился дед Василий. – Раньше бывало ты завсегда хвостиком за мной ходила к речке, да с рыбками в ведёрке играла.
- Я ж тогда маленькая была, не боялась ничего.
- А сейчас выросла и страхи стали большими? – рассмеялась бабушка Настёна.
- Не знаю – растерялась Люба.
- Да ладно, не переживай, я сама с рыбой справлюсь, мне не привыкать – сказала Соня.
- А ты видать не из большого города? – спросил дед Василий.
Нет, наш городок маленький, тихий и уютный – с чуть заметной тоской в голосе произнесла девушка. – А папа у меня – заядлый рыбак.
- Тогда понятно – завершил расспросы дед Василий.
- Ну что, приступим – скомандовала бабушка Настёна, сразу же почувствовав себя главной среди неопытной молодёжи. – А вы, мужики, тоже без дела не сидите, дров приготовьте и для костерка и для гриля. Мы же ещё рыбку запекать будем, не забыли?
- Есть, товарищ главный генерал? – шутливо отрапортовал дед, увлекая за собой Романа и Максима.
Незаметно за разговорами был приготовлен поздний ужин. Уха действительно удалась на славу. Да и запечённая с пряностями рыбка пошла  так же с удовольствием. Только вот не было после ужина посиделок с песнями, да танцами, так как на улице теперь жили совсем другие, практически незнакомые друг другу люди.
- Ну что, дед, пора и честь знать – нарушила тишину бабушка Настёна. -  Мы уж поди надоели молодёжи.
- Да что вы,  принялись все убеждать их в обратном. Без вас бы и рыбалки не было, да и такой вкуснейшей ухи не попробовали.
- Да, такой ухи, как готовит моя Настёна, ни в одном ресторане не попробуешь – с гордостью сказал дед Василий, обнимая жену за довольно объёмную талию.
- Ну будет тебе уже меня расхваливать, пошли домой. А то ты, как стопочку выпьешь, так и горазд восхвалять всех и вся – ласково попеняла ему жена. Пошли, спать пора уже. А то завтра нас снова коза придёт будить.
- Как это? – удивился Максим.
- Да вот мы и сами не знаем как, только у нашей Зинки будто будильник внутри стоит. Уж если я в шесть часов не вышла на крыльцо, то она умудряется открыть свой загон, выходит из сарайчика и давай рогами по окнам стучать. Сначала так легонечко, а если мы не слышим, то может и со всей дури садануть. Один раз чуть стекло не разбила, хулиганка – пояснила Бабушка Настёна.
Все весело рассмеялись над проделками умной козы и стали убирать со стола. Молодёжь отказалась от помощи соседей, сказав, что с таким пустяком справятся сами.
Закончив хозяйственные дела они ещё долго сидели в беседке, слушая птичий гомон и шелест листвы.
- Совсем как у нас дома – сказала Сонечка.
- Да в большом городе всё по-иному – согласилась с ней Люба. Но человек ко всему привыкает. Я например долго не смогла бы здесь прожить, меня бы уже через неделю тянуло бы к раскалённому асфальту и шуму несущегося по дорогам транспорта.
- А я ещё пока не привыкла к этой суете, мне ближе именно вот такая обстановка – заметила Соня.
- Ничего, привыкнешь, - засмеялась Люба – ещё и скучать  будешь.
Наступила тишина. Никто не решался первым сказать или спросить, как они расположатся на ночь. Хотя они и были людьми современными, но не настолько, как показывают в американских молодёжных сериалах. Смелее всех оказалась Любаша. А может быть просто на правах хозяйки она обязана была это выяснить.
- Ну, как мы будем располагаться на ночь? – с лёгкой запинкой спросила она у присутствующих. У нас только две спальни. Выбор таков: или мы с Соней ложимся спать в одной, а вы в другой, или… - тут она замолчала, опустив глаза.
По-моему, мы современные люди, - выручила её Сонечка, сама удивляясь своей смелости – и никто никого и ни к чему принуждать не будет. Верно я говорю? – она поочерёдно посмотрела сначала на Максима, а затем на Романа.
Оба согласно покивали головой и проблема была решена. Люба показала Сонечке спальню, которая предоставлялась в их распоряжение. Затем они ушли в летний душ, прихватив с собой полотенца, мыло и прочие предметы личной гигиены. Минут через пятнадцать они вернулись, а в душ отправились Максим и Роман.
- Соня, ты боишься? – спросила Люба.
- Нет, не боюсь, - ответила та – только чувствую некоторую неловкость.
- А вот я боюсь – прошептала Любаша.
- Ты боишься Романа? – удивилась подруга. – Ты что же, ему не доверяешь?
- Я себе не доверяю – покраснев, ответила Люба. – Даже и не знаю, что делать.
- Тогда понятно – звонким колокольчиком разлилась Сонечка. – Ну да ты у нас уже девушка взрослая, тем более, будущий медик. Может быть уж как-нибудь сообразишь, как справиться со своими эмоциями и порывами.
- Да сообразить-то я соображу, а вот справлюсь ли – это уже другой вопрос.
- Смотри, от таких игр бывают детки – шутливо погрозила ей пальчиком Соня, уже стоящая на пороге своего временного пристанища.
- Да ну тебя – залилась румянцем Люба и тут же захлопнула дверь своей комнаты, чтобы подруга не видела её смущения.
Вскоре вернулись Максим и Роман. Когда Максим вошёл в отведённую им комнату, Соня лежала, напряженно вытянувшись на одной стороне кровати, которая была сделана в форме листочка дерева, с чуть приподнятым к верху черенком, на котором тускло светила маленькая лампочка.
- Сонечка, ты спишь? – тихо спросил Максим.
- Нет – так же тихо ответила ему девушка.
- Хочешь, я лягу на диване если ты чего-то боишься?
- Нет, не хочу. Он весь скрипучий и с вылезшими пружинами. И притом, не забывай, я сама предложила такой вариант.
- Хорошо, тогда я сейчас раздеваюсь и ложусь.
- Ложись – ответила девушка, дрожащим от волнения голосом.
Кровать слегка прогнулась под весом Максима и вот он уже легко, почти незаметно скользнул под одеяло. Заметив, как напряжено тело девушки, он сказал:
- Солнышко, расслабься. Ты же знаешь, что я тебя никогда не обижу и не сделаю того, чего ты не хочешь.
- Хорошо, я постараюсь, но не обещаю, что это сразу у меня получится. Ведь я никогда не лежала в одной кровати с мужчиной.
- А ты представь, что я твоя подружка, и мы сейчас будем болтать о том о сём.
- Великоват ты для подружки - прыснула в кулачок девушка, немного расслабившись.
- Ну вот видишь, это совсем не трудно – заметил Максим.
- Да – согласилась с ним девушка. Расскажи мне что-нибудь.
- А что ты хочешь услышать?
- Расскажи о своём детстве – попросила Соня, уже немного осмелев и устраиваясь поуютней.
Максим начал свой рассказ, и Соня совсем не заметила, как устраиваясь ещё удобнее, положила голову ему на плечо. Максим обнял девушку и продолжал свой рассказ. Так вспоминая по очереди свои детские проделки они проговорили почти пол ночи, а затем, незаметно для себя уснули. Если бы кто раньше сказал Максиму, что он всю ночь будет лежать рядом с любимой девушкой и даже не попытается её соблазнить, он бы не поверил. Но в эту ночь, глядя в доверчивые и любимые глаза, он понял, что ещё не пришло время, когда можно пойти дальше. А в том, что оно придёт, Максим не сомневался. Просто Соня ещё не совсем распрощалась с детством. Она была полуженщиной и полуребёнком одновременно.
 Вот Люба, это совсем другое дело. Дитя огромного мегаполиса, она была намного раскованнее и смелее. И то, что они не просто спали и разговаривали всю ночь, было видно по их сияющим лицам, да по стыдливому румянцу, появляющемуся на щеках Любаши, когда Роман смотрел на неё.
Вот и подошли к концу их кратковременные каникулы. Молодые люди с неохотой собрали вещи и отправились на станцию к электричке, которая снова увезёт их в суетливый и знойный город.

глава 12
Дни пролетали незаметно, и вот уже экзамены и тревоги, связанные с ними были позади. Обе девушки набрали нужное количество баллов и были приняты на медицинский факультет ВУЗа. Соня понимала, что у родителей нет достаточных средств для её содержания, поэтому она решила перевестись на заочное отделение, а самой пойти работать. Она поделилась своими мыслями с Любой, и та с присущим ей энтузиазмом, принялась помогать подруге в поисках работы. Однажды Люба позвонила в дверь квартиры, где всё ещё жила Соня и принесла хорошие известия. На работе у её мамы освободилось два места санитарок, причём в одну смену. Мама Любы, Наталья Николаевна, тоже работает в этой смене, так что может подсказать на первых порах, что и как правильно делать. Люба тоже решила перейти на заочное отделение и работать там же в больнице. Соня поделилась своими планами со Светланой Петровной, и хотя та возражала, девушка стояла на своём. Ей не хотелось быть обузой никому, хотелось вносить свою маленькую лепту в эту приютившую и ставшую родной семью. На вопрос Светланы Петровны о том, почему уволились предыдущие санитарки, Люба объяснила, что обе одновременно вышли замуж и переехали в другой район города. Добираться далековато стало, вот они и решили сменить место работы.
 Но решить – это одно, а выполнить – совершенно другое. Оказалось, что на медицинском факультете нет заочного отделения. Девушки очень расстроились из-за  рухнувших планов. Но и здесь им помогла Наталья Николаевна. Она договорилась с работающими в отделении санитарками и согласовала с заведующим отделением, что девушки будут работать через сутки только в ночную смену и в выходные дни. Соня и Люба радовались представившейся возможности хоть как-то облегчить участь родителей в их содержании. Девушек не пугало то, что у них, практически, не  будет времени для отдыха. Они считали, что им будет достаточно времени, которое у них оставалось. Ведь молодым все преграды нипочем, а если ещё  они поставили перед собой цель, то обязательно добьются своего и преодолеют все мыслимые и немыслимые препоны. Вот только Максим и Роман были не очень довольны таким решением. У них оставалось слишком мало времени для общения. И если Максим видел Сонечку дома, а она так и осталась жить у них, уступив уговорам всех членов семьи, то Роману было сложнее встречаться с Любой. И всё же девушки решили попробовать и не отступали от своего решения.
Поначалу, пока втянулись, было трудновато, но человек привыкает ко всему. Так и Соня с Любой привыкли, тем более, в ночную смену было не очень-то и много работы: помыть полы и вытереть пыль в коридорах и кабинетах, иногда полить цветы. Девушки брали с собой на работу  тетради с конспектами и читали их в свободное время. Иногда даже удавалось поспать два-три часа. Персоналу отделения пришлись по душе эти исполнительные, доброжелательные и приятные в общении девушки, поэтому все старались хоть немного помочь им, чтобы молодые санитарочки отдохнули. В общем, всё шло хорошо. Одно только расстраивало девушек – не всегда получалось встретиться и погулять со своими любимыми. Соня даже шутила по этому поводу, высказывая где-то услышанное выражение: «Чем реже встречи и свиданья, тем крепче дружба и любовь».
И вот уже прошёл месяц с того дня, когда девушки приступили к работе. Соня и Люба привыкли к своим обязанностям. Они уже иногда помогали медицинским сёстрам в заполнении формальных различных бланков, листов поступления больных, а Соне даже доверяли, правда, под присмотром, раскладывать таблетки по пакетикам с фамилиями больных. Девушкам всё больше и больше нравилось работать в больнице, нравилось общение с теми редкими, не спящими по ночам пациентами, даже от наведения чистоты и порядка в отделении, они получали удовольствие.
С первой зарплаты, день которой выпал на день рождения Сонечки, девушка устроила праздник: накупила всяких фруктов, сама испекла торт, украсив его розочками из взбитого сливочного крема, приготовила несколько видов салата и зажарила в духовке курицу. Максим же, в свою очередь купил бутылку вина и прохладительные напитки. Светлану Петровну и Сергея Ивановича на этот день освободили от всех домашних хлопот, отправив их в кино, наказав не возвращаться раньше чем через три часа.
И вот все приготовления к празднику уже были закончены, оставалось только дождаться Сергея Ивановича и Светлану Петровну. Времени в запасе ещё было предостаточно, и Соня решила принять ванну.
- Максим, - обратилась она к нему – если ты не против, я приму ванну, а то уж очень жарко было на кухне.
- А почему я должен быть против, – ответил Максим – ведь чистота – залог здоровья, так, кажется, говорят. А я пока полистаю журнал.
Соня открыла оба крана, сделав чуть тёплую воду, влила в быстро наполняющуюся ванну ароматную пену, и погрузилась в ласково омывающую её тело воду, блаженно закрыв глаза. Потом, вспомнив, что не сказала Любе к какому  времени ей приходить, решила попросить Максима, чтобы он позвонил её подруге заранее, а не в самый последний момент.
- Максим, - крикнула Соня,  чуть приподнявшись из ванны и, приоткрыв дверь ванной комнаты, чтобы услышать ответ, снова окунулась в приятно ласкающую воду,– позвони, пожалуйста, Любе и напомни, что мы её ждём через полтора часа.
Молодой человек, не расслышав, о чем его попросила Соня, решил выяснить это и подошел к двери ванной комнаты. Не ожидавшая такого поворота событий, девушка растерялась и во все глаза смотрела на Максима, от смущения стараясь, как можно больше погрузиться под воду. Максим, не в силах отвести взгляд, смотрел на Сонечку. Длинные волосы, выпущенные на свободу, медленно колыхались на поверхности воды, как будто танцуя причудливый завораживающий танец любви. Девушка, погруженная в пенистую воду, была похожа на Афродиту в своей купальне. Она была прекрасна. Максим, медленно приоткрыв дверь ещё шире, робко переступил порог ванной комнаты. Не зная, как Соня воспримет его вторжение, он не спешил, но и остановиться уже не мог. Тело девушки, скрытое под водой влекло его так сильно, что он не мог противиться этому влечению. Максиму хотелось узнать, какие тайны скрывает от него вода и ароматная пена.
- Иди ко мне – завораживающим шёпотом произнёс Максим.
Под взглядом Максима, Соня стала медленно подниматься из воды. Теперь, покрытая переливающимися от света островками пены, она ещё больше напоминала Богиню, изображённую на картине Боттичелли «Рождение Афродиты», выходящую из пены морской.
- Соня…
- Максим…
Девушка и молодой человек в едином порыве  шагнули навстречу друг другу и, замерев на мгновенье, бросились в объятья друг друга.
- Сонечка, любовь моя, - шептал Максим – ты  - моя Богиня, ты - моя жизнь.
- Максимка, я же вся мокрая, – пыталась сказать девушка, сквозь обволакивающий туман любовного безумия – ты же сейчас весь вымокнешь.
- Пустяки… Соня, радость моя, как же я люблю тебя. Без тебя моя жизнь была пустой… Сонечка…
- Максимка, поцелуй меня – прошептала девушка. – Я хочу, чтобы мы с тобой стали одним целым… Я хочу чувствовать твои прикосновения, твои ласки, твою любовь… Может я, слишком тороплю события, я не знаю, но я говорю то, что сейчас чувствую, чего сейчас хочу.
- Солнышко, ты уверена? – прошептал в её губы Максим, не веря своему счастью. – Ты не пожалеешь после? – собрав остатки разума, спросил он одурманенную страстью девушку.
- Я уверена… Я не пожалею… - прошептала она, на мгновение, отрываясь от его губ. Я хочу стать частичкой тебя…
- О, Соня, любовь моя – произнёс Максим, подхватывая девушку на руки и направляясь в свою комнату.
Переступив порог своей комнаты, и подойдя к кровати, Максим опустил свою драгоценную ношу на бархатистое покрывало. Отступив на шаг, он любовался обнажённой девушкой. Сердце Максима отбивало бешеный ритм испанской тарантеллы, и было готово выскочить из груди. Ещё никогда страсть так не захватывала его. Неискушённость Сонечки придавала особенную прелесть их единения.
Соня, понимая, что от любимого у неё не осталось никаких тайн и, не стесняясь своей наготы, протянула руки навстречу  Максиму.
- Иди ко мне – хрипловатым от волнения голосом позвала она  молодого человека.
Максиму не надо было повторять дважды. Он бросился на зов любимой, сгорая от страсти и нетерпения. Понимая, что Соня не совсем представляет, что её ожидает, Максим ласками пытался постепенно подвести девушку к той черте, переступив которую, назад уже не было возврата. Но Сонечка оказалась нетерпеливой, ей хотелось, как можно быстрее слиться с Максимом в любовной страсти, испытать то неземное наслаждение, о котором она читала только в книгах. Девушка обняла молодого человека и, как можно теснее прижала его к себе, ощущая всю силу его желания.
- Соня, не спеши, солнышко, ведь это в первый раз, - пытался остановить её Максим – ты можешь ощутить боль.
- Я не боюсь, Максим – прерывистым шёпотом сказала Сонечка – ты не можешь сделать мне больно намеренно, а та боль, о которой ты говоришь – это сладкая боль.
Не в силах больше сдерживаться, Максим слился в единое целое с изнемогающей от неизведанных ранее чувств девушкой. Ослепительный фейерверк страсти вознёс их на вершину блаженства и закружил в вихре наслаждения. Испытав восхитительное, ни с чем не сравнимое чувство всепоглощающего экстаза, они замерли, не разжимая объятий, боясь потерять тот миг очарования и восторга,  который захватил их в сладкий головокружительный плен.
Первой пришла в себя Соня. Посмотрев на часы, стоявшие на тумбочке у кровати, девушка подскочила, стряхивая с себя последние остатки затихающей страсти.
- Максим, - взволнованно сказала она – через полчаса придут твои родители. Да и Любаше мы так и не позвонили.
- Давай, я пока поставлю стол в центр гостиной, а ты звони Любе, а после вместе накроем стол. Да не волнуйся ты так, - глядя на раскрасневшуюся девушку, сказал Максим, пытаясь её успокоить.
- Сейчас, я только   душ приму быстренько – стыдливо сказала Сонечка.
- Тогда давай вместе в душ.
- Ну, нет, я боюсь, что мы тогда совсем не успеем ничего сделать – лукаво сказала Соня.
- А я думал, что только я не смогу за себя поручиться, а, оказывается… - проговорил Максим, чем ещё больше смутил девушку.
Соня закрыла его губы поцелуем, не дав договорить. Она сама удивлялась той страсти, которая вспыхнула в её неискушённом теле. При воспоминании о минутах, проведённых в объятиях Максима, по телу девушки разливалась приятная истома, сердце трепыхалось, как пойманная в силки птичка, а губы жаждали поцелуя.
- Иди уж в душ первым, а то мы до вечера не справимся, – подтолкнув молодого человека к двери, сказала Соня – а я позвоню Любе.
- Хорошо, я быстро.
Соня набрала номер телефона подруги,  уточнив время к которому нужно прийти, подтвердила приглашение  на свой день рождения, извинившись, что не позвонила раньше. Она объяснила свою забывчивость тем, что завозилась на кухне. Люба, уже приглашённая раньше и купившая подарок, сказала, что обязательно придёт. Удивившись взволнованному голосу Сонечки, Люба поняла, что что-то произошло, но не стала задавать никаких вопросов по телефону, благоразумно решив, что выяснит всё при встрече.
Максим вышел из ванной, и Соня быстро прошмыгнула под душ. Закончив с водными процедурами, она присоединилась к Максиму, и уже через пятнадцать минут в гостиной стоял красиво сервированный стол. Родителей ожидали с минуты на минуту.
В это время раздался звонок телефона, и девушка подбежала к нему. Звонили её родители. Они от всей души поздравили Сонечку с днём рождения, пожелали ей всяческих благ и успехов во всех делах, посетовали на то, что этот праздник она проводит не дома с ними. Затем спросили у Сони, когда же она переедет к Анне Семёновне или в общежитие. Соня сказала, что совсем замоталась и не успела выяснить, приехала ли родственница. Потом, помолчав немного, девушка стыдливо сказала, что ей предложили и дальше жить в этой семье, и она, наверное, согласится. Родителей, конечно, смущало это обстоятельство, но они привыкли доверять дочери во всём. Поговорив ещё немного обо всём, что произошло  с родителями  и Соней за то время, что они не общались, девушка распрощалась и положила трубку. Не успела Соня сделать и шага от телефона, как тот зазвонил снова. Девушка взяла трубку, звонила Люба. Подруга немного сконфуженным голосом сказала, что внезапно пришёл Роман, и ей неловко оставить его одного. Соня ответила, что ничего неловкого в этом нет, пусть приходит с Романом, посидят немного за столом, а потом уж действуют на своё усмотрение: или остаются, или идут гулять.
Предупредив Максима, что с Любой придёт её парень, Соня поставила на стол ещё один прибор. Только она отошла от стола, как раздался звонок в дверь.
- Максим, открой, пожалуйста, это, наверное, Сергей Иванович и Светлана Петровна, - попросила девушка – а я пока переоденусь в твоей комнате.
Максим открыл дверь родителям. Сергей Иванович держал перед собой огромный букет цветов. Буйство красок и разнообразие видов составляли замечательную композицию. Цветы больше напоминали полевые, чем декоративные.
- Это мне? – пошутил Максим.
- Представь себе – нет – ответил отец. – А где же именинница?
- Я уже здесь – раздалось из-за спины Максима.
Сергей Иванович вручил девушке цветы, а Светлана Петровна достала из пакета большую мягкую игрушку - пушистого котёнка.
- Пусть этот котёнок будет твоим другом – сказала она. Своей умильностью и мягкостью он напоминает тебя.
Сонечка с огромным удовольствием приняла подарок, она очень любила мягкие игрушки, которых у неё дома было великое множество, и которых она считала своими друзьями. Теперь же такой друг появился у неё здесь. Букет же вызвал у неё такой восторг, как будто ей подарили что-то неземное.
Максим метнулся в свою комнату и пришёл оттуда с небольшой  синей коробочкой в руках.
- Сонечка, это тебе, - сказал он – прими мой скромный подарок.
Девушка открыла коробочку и замерла в восхищении. На красной бархатистой поверхности лежало изящное колечко с небольшим зелёным камешком. Наверное, это был изумруд, но Соня не очень разбиралась в этом.
- Максим, это мне такая прелесть? – взволнованно сказала девушка. – Зачем ты? Ведь оно, наверное, очень дорогое?
- Солнышко, никакие драгоценности в мире не могут быть дороже тебя – сказал молодой человек, вынимая кольцо из коробочки и, надевая его на пальчик Сони.
- Сын, ты никак предложение собираешься делать? – как всегда подначил его отец.
- Серёжа, экий ты право, - беззлобно сказала Светлана Петровна – не вмешивайся не в свои дела, они сами разберутся без нас.
- А вдруг они так и будут тянуть волынку? Может его действительно надо подтолкнуть к этому действу – указывая на сына, сказал отец.
- А тебе что же, невтерпёж свадьбу справить, что ли? – приструнила его жена.
- Родители, не спорьте, – прервал их перепалку Максим – мы ещё действительно не говорили об этом.
Их разговор был прерван раздавшимся звонком в дверь. Соня побежала открывать. Пришли Люба и Роман. Роман был с букетом роз нежного персикового оттенка, которые он тут же вручил Соне со словами поздравления, тихо прошептав, что Герман тоже присоединяется к его словам. Люба же подарила подруге маникюрный набор, который понравился Сонечке, когда они однажды  после занятий забрели в небольшой магазинчик.
Приняв поздравления и пожелания, Соня пригласила всех к столу, уточнив, что сегодня временно она исполняет роль хозяйки по согласию со Светланой Петровной.
Все по достоинству оценили старания Сонечки. Со стола было сметено буквально всё, что приготовила девушка. Теперь за столом сидела дружная компания, разомлевшая от вкусной и сытной еды. Попивая прохладительные напитки, они вели неспешную беседу. Люба, улучив минутку, утащила Соню на кухню и приступила, как она высказалась, к допросу с пристрастием.
- Так, подруга, давай, колись, что произошло – пристала Люба к Соне.
- Да ничего не произошло, - ответила та, покраснев – с чего ты взяла.
- Я же не первый день тебя знаю, и вижу, что ты как-то изменилась, что-то неуловимое чувствуется в твоём облике. Ты же вся сияешь, как медный самовар. И это кольцо в подарок…
- Люба, я даже не знаю, как сказать тебе об этом…
- Можешь не говорить об этом, – выделив голосом выражение «об этом», сказала Люба – я уже и сама догадалась. – Ты стала женщиной, да?
- В общем, да – потупилась Соня.
- Ну, и что ты голову опускаешь, ведь в этом нет ничего постыдного. Ведь вы с Максимом любите друг друга. Стыдно – это когда похоть и животные инстинкты, а любовь – это прекрасно и естественно.
- Спасибо тебе, Любочка, - сказала всё ещё смущённая Соня – если бы ты знала, как мне стало легче от твоих слов. Я хотела тебе рассказать об этом и боялась одновременно.
- Глупая, со мной ты можешь говорить на любые темы. Ведь мы же подруги, или нет?
- Конечно подруги. Люба, если бы ты знала, как это прекрасно чувствовать себя единым целым с любимым человеком. Я так счастлива.
- Соня, ты меня, конечно, извини, но вы предохранялись, спросила практичная подруга.
- Нет… Мы же не планировали это заранее, всё получилось спонтанно.
- А вдруг ты забеременеешь, что тогда?
- Не знаю, но думаю, что буду рада.
- А Максим, как он воспримет это?
- Люба, не задавай мне сейчас таких вопросов, я всё равно не смогу тебе на них ответить.
- Извини, что-то меня понесло. Просто я очень переживаю за тебя. Пусть всё идёт, как идёт, и не надо опережать события, гадая, что же будет дальше.
- Ты права. А как вы с Романом? У вас всё нормально?
- Более чем. Ты знаешь, он ведь тоже признался мне в любви. Я была на седьмом небе от счастья.
- А как Наталья Николаевна отнеслась к твоему роману?
- Ой, Ромка ей так понравился. Он уже несколько раз был у нас в гостях, ты же знаешь. Мама его называет «приходящим хозяином».
- А это как понять?
- Ну, он приходит к нам, а у нас вечно какие-то проблемы: то кран потечёт, то ковёр надо выбить, то полочку отремонтировать. В общем, обычные проблемы, когда в доме нет мужчины. Вот Рома и решает их. А так как он не живёт у нас в доме, а только решает некоторые хозяйственные проблемы, то и получается «приходящий хозяин».
- Ну, вы артисты. Это ж надо такое придумать.
- Да это всё мама, она у меня большая выдумщица на разные прибамбасы. Папа так и называл её «мой новорусский словарь» - сказала вмиг погрустневшая Люба.
- Идём к гостям, - пытаясь отвлечь от грустных воспоминаний подругу, сказала Соня – а то неловко получается, бросили всех, а сами уединились.
- Да, идём, - отбрасывая грустные мысли, ответила Люба – а то Ромка обидится.
Девушки вошли в гостиную. Там всё так же неспешно текла беседа. Темой беседы на сей раз, была служба в армии. Романа засыпали вопросами обо всём, что сейчас происходит в рядах вооружённых сил, и он едва успевал отвечать на задаваемые вопросы.
- Люба, спасай меня, - шутливо воскликнул Роман – совсем завалили вопросами.
- Вы чего это служивого обижаете? – шутливо нахмурив брови, сказала Любаша. – Ишь, напали на бедненького солдатика. Если сейчас же не прекратите сыпать вопросами, то будете иметь дело со мной.
- Ох, «гроза посреди ночи» - рассмеялся Сергей Иванович, и его поддержали все остальные.
- И вовсе не «гроза». Я являюсь защитницей защитника Отечества – выставив вперёд ногу и, размахивая рукой, сказала Любочка, едва сдерживая рвущийся наружу смех.
Гомерический хохот раздался в гостиной. Уж больно комично смотрелась девушка, стараясь выглядеть  воинственно.
- Ой, не могу, - пытался выговорить сквозь смех Максим – прямо воинствующая амазонка.
- Амазонки защищали свои интересы и интересы своего женского племени, а я – своего мужчину – парировала Любочка.
- Ну, хорошо, уговорила, мы тебе присваиваем звание «Защитница защитников Отечества» - сказал Сергей Иванович – а любое присвоенное звание надо обмыть.
- Моё звание я предлагаю обмыть «Фантой» или «Колой», кому, что больше нравится.
- Ой, а можно соком? – спросила весело Соня. А то от пузырьков газировки я скоро взлечу вверх, как шарик.
- Для подруги – всё, что угодно – сделав серьёзное лицо, ответила Люба.
- Спасибо, ты настоящий друг, в чём я убедилась лишний раз.
- Слушайте, - обращаясь к сидящим за столом, сказала Люба – я совсем забыла вам рассказать, как наша Сонечка проводила сеанс лечебного пения.
- Как это? – хором спросили отец и сын.
- А вот так – ответила Люба. - В выходной день многих отпустили домой, а к некоторым пришли родственники. А вот к Людмиле Алексеевне, это у нас самая весёлая и неунывающая пациентка, никто не пришёл. Так случилось, что сын уехал в командировку, а больше у неё и нет никого. Вот она и расстроилась, первый раз за всё время, которое находится в стационаре. Лежит бедняжка, а слёзы на глазах, хотя старается и не показывать вида. Сонечка зашла в палату протереть пыль и увидела, что Людмила Алексеевна загрустила. Узнав в чем дело, она присела на стоящий рядом с кроватью стул и принялась разговорами отвлекать пациентку от грустных мыслей. Женщина расспрашивала Соню о жизни, чем она занимается, ну и о всяком прочем. А Соня в разговоре упомянула, что сначала хотела поступать в музыкальное училище, но затем передумала. Людмила Алексеевна оказалась большой любительницей песен, и попросила Соню спеть ей что-нибудь. Сначала Соня пела тихонько, а потом, кто-то из больных попросил, чтобы она спела громче, для всех желающих. И что вы думаете, желающих набралось столько, что пришлось концерт переносить в холл. Пришёл даже дежуривший врач. Всем так понравилось Сонечкино пение, что её не отпускали целый час. Слушали бы ещё дольше, да подошло время обеда. Врач, дежуривший в тот день, сказал, что у больных улучшилось состояние здоровья после такого лечения. Он назвал этот метод песенным гипнозом.
- Да ладно тебе, - прервала лившийся поток слов Соня – ничего такого я не сделала.
- Как это не сделала? А разве больные не получили удовольствие от твоего пения? Разве мало тебе было сказано слов благодарности? Сама знаешь, что настроение у больных не очень весёлое. А ты своим пением многим его изменила в лучшую сторону.
- Если честно, то я и сама получила колоссальное удовольствие. Я уже давно не пела так от души – сказала Соня.
- Жаль, что нас не было там, – сказала Светлана Петровна – я бы с удовольствием послушала Сонины песни.
- А что нам сейчас мешает? Соня, - обратилась к ней Люба – споёшь?
- Ну, если только мне подпевать будете, а то одной не интересно.
- Сонечка, - сказала подруга – лично я своим исполнением испорчу всё. Мне в детстве медведь на ухо наступил, я даже подозреваю, что не только наступил, а ещё и хорошо потоптался.
- Не наговаривай на себя, - сказала Соня – я слышала, как ты поёшь, вполне приемлемо.
- Вот именно, что приемлемо,  с тобой не сравнить.
- Прекрати сейчас же, а то нос задеру кверху – засмеялась Сонечка.
- Лучше спой, а нос задирать не надо.
-Хорошо, а то действительно подумаете, что зазналась.
И вот по комнате поплыла замечательная мелодия. Сначала девушка пела одна, а затем ей стала подпевать Светлана Петровна. Спев дуэтом несколько песен, они решили, что на сегодня достаточно.
Посидев ещё некоторое время, молодёжь решила пойти прогуляться. Соня собралась, было, убрать со стола и вымыть посуду, но Светлана Ивановна, замахав руками, сказала, что справятся без неё, ведь сегодня её праздник.
Со смехом и шутками компания вывалилась из подъезда и направилась в близко расположенный скверик. Немного посидев на скамейке и, поняв, что всё же осень – не лето и сидеть на скамейке уже холодновато, пары разделились и пошли гулять по дорожкам, любуясь красотой золотистых  и багряных листьев, ещё не совсем осыпавшихся с деревьев.
Максим и Соня забрели в уединённый уголок сквера и остановились, наблюдая за колыханием веток облетающих деревьев. Они молчали, думая об одном и том же, а именно о том, что произошло между ними сегодня. Оставшись наедине с  Максимом, Соня вдруг почувствовала неловкость. Ей вспомнилось, как она сама, практически, просила Максима о близости. Потом, немного поразмышляв, она пришла к выводу, что Люба права, и ничего постыдного в этом нет.
- Солнышко, о чём задумалась? – спросил Максим.
- О том, что с нами сегодня произошло – честно ответила девушка.
- Надеюсь, ты не жалеешь о том, что случилось? – чуточку встревожено спросил молодой человек.
- Конечно, же, нет, я счастлива, как никогда. Правда я чувствовала себя неловко перед твоими родителями. Мне кажется, что Светлана Петровна обо всём догадалась.
- Соня, у меня замечательная мама. И если она даже и догадалась, о том, что между нами что-то произошло, то никогда даже намёком не даст этого понять.
- Я это уже поняла, но всё же ощущение неловкости ещё осталось немного.
- Сонечка, - перевёл разговор на другое Максим – ты помнишь, о чем сегодня говорил папа?
- Он много чего сегодня говорил – уклонилась от прямого ответа девушка.
- Я имею в виду о предложении руки и сердца. Помнишь?
- Помню, конечно – сконфужено ответила она.
- Не подумай только, что я говорю тебе эти слова под влиянием момента или чьим-то нажимом, но я действительно очень хочу, чтобы ты стала моей женой. Я очень тебя люблю, зайка. Сонечка, ты принимаешь моё предложение? – взволнованно спросил Максим. – Ты согласна стать моей женой?
- Максимка, родной, я даже растерялась. Конечно же, для меня нет большего счастья, чем быть с тобой всю жизнь. Просто всё это происходит слишком быстро.
- Ты не уверена в своих чувствах? Или ещё какие-то причины, о которых ты пока не хочешь говорить? Может, ты боишься, что, поженившись, мы потеряем новизну ощущений?
- В своих чувствах я уверена, как никогда, я люблю тебя больше жизни. Но что скажут твои родители? Не посчитают ли они меня этакой меркантильной особой, желающей удобно и  хорошо устроиться в жизни?
- Как тебе такое могло только прийти в голову? Ты же знаешь, что и мама, и папа просто влюблены в тебя. Они спят и видят тебя своей невесткой, даже не невесткой, а дочерью.
- Прости, Максим, я, конечно же, всё это знаю, просто сказывается волнение. Я тоже очень люблю твоих родителей. Ведь они с первого дня приняли меня в свою семью, как родную.
- Что ты мне ответишь? – в нетерпении спросил Максим. Или я слишком тороплю тебя, и ты хочешь поговорить со своими родителями?
- Наверное, я романтическая и глубоко наивная особа, но я верю в любовь. Да, я принимаю твоё предложение и согласна стать твоей женой. Да что там согласна, я очень хочу этого. А родители меня поймут. Они всегда доверяли мне. Только не вздумай задирать нос, оттого, что я сказала о своём желании стать твоей женой, – шутливо погрозив пальчиком, сказала Сонечка. – А то возьму вот и рассержусь – продолжила она, ласково улыбаясь.
- Да ты же совсем не умеешь сердиться, радость моя.
- Напрасно ты так думаешь. Я очень спокойная и терпеливая, но только до поры до времени. А уж если я рассержусь, то,… то,… не знаю, что могу сделать. Может, ты передумаешь на мне жениться? – лукаво спросила она.
- Ни за что на свете. Я люблю каждую клеточку твоей души и твоего тела. А что касается твоего грозного предупреждения, то я, надеюсь, тебе не придётся его использовать. Я обещаю, я постараюсь сделать так, чтобы ни одна грустная мысль не посетила тебя, чтобы ты всегда была счастлива. Ведь, если будешь счастлива ты, то и я буду на вершине блаженства. У меня нет слов, чтобы высказать всё то, что у меня на душе. Обычно, я не лезу за словом в карман, как говорят, а сегодня со мной творится что-то необъяснимое. В голове у меня роится столько мыслей и слов, а вот высказать я их никак не могу, словно у меня вдруг появилось косноязычие.
- Ну, что ты, Максимка, ты всё хорошо и правильно говоришь. Даже то, что ты не можешь мне высказать, я чувствую сердцем и душой. Я, клянусь, что сделаю всё для того, чтобы мы были счастливы.
- Ты не замёрзла? – заботливо спросил Максим Соню. – А то, может, домой пойдём, обрадуем родителей, если они ещё не спят.
- Может, давай скажем об этом завтра.
- А вдруг ты до завтрашнего дня передумаешь? – спросил Максим шутливо, но всё же с некоторой настороженностью.
- Не передумаю, не бойся – успокоила его девушка. – Просто давай сами свыкнемся с этой мыслью.
- Хорошо. Только вот если родители не спят, то они сразу же догадаются по нашим сияющим лицам обо всём. Мама, конечно же, промолчит, а вот за папу – я не так уверен.
- Пойдём, будь, что будет. Хотя, если честно, я так счастлива, что мне трудно удержать всё в себе.
Взявшись за руки, Соня и Максим медленно пошли к дому. Небо, затянувшееся было небольшими тучками, разъяснилось. Звёзды сияли ярко, будто вместе с влюблёнными радовались их счастью.
Придя домой и, застав родителей ещё не спящими, молодые люди не смогли сдержать счастья, так и рвущегося наружу. А тут ещё Сергей Иванович подлил масла в огонь своими разговорами о браке. Соня и Максим, не выдержав, рассказали о принятом решении. Радости всей семьи не было конца. Сергей Иванович и Светлана Петровна радовались тому, что сбываются их мечты о женитьбе сына на этой чудесной девушке, которую они полюбили, как родную. Молодые же были просто счастливы и опьянены любовью.
- А как твои родители примут это известие? – спросила Светлана Ивановна у Сони.
- Я думаю, что они тоже обрадуются. Заочно, по моим рассказам, они уже вас всех знают, и вы им очень нравитесь. А о Максиме я им писала и рассказывала по телефону уже столько, что они давно догадались, что я люблю его. Они у меня романтики, и так же как вы и я, верят в любовь с первого взгляда.
- Это хорошо, - сказал Сергей Иванович – значит, с будущими сватами мы найдём общий язык. Сонечка, а когда они смогут приехать к нам? – повернувшись к девушке, спросил он.
- Вот этого я не могу вам сказать. Это очень проблематично сделать. Мама и папа вечно загружены работой, а заменить их, практически, некому. Они даже отпуска нормального не видели давно.
- Слушай, а давай мы все нагрянем к ним в гости. Взять отгулы на работе и у меня и у Максима можно без особых проблем. Возьмём дня три, да ещё выходные прихватим, вот и погостим. А Любашу попросим поработать за себя и за Соню, если не будет возражений со стороны руководства.
- Серёжа, а может сначала нужно получить приглашение в гости? – тактично заметила жена – А потом уж и собираться.
- Ой, простите, я, как всегда тороплю события.
- Да всё нормально, - успокоила его Сонечка – я завтра же позвоню родителям и всё им скажу. Я больше чем уверена, они обрадуются знакомству с вами.
- Тогда полный порядок. Жаль вот только, что на ночную рыбалку уже не сходишь, холодно становится.
- На ночную рыбалку не сходите, скорее всего, а вот днём, я думаю, ещё можно порыбачить – сказала Соня.
Поговорив ещё немного, решили ложиться спать. Завтра был выходной день у всех, кроме Сонечки. Пожелав молодым спокойной ночи, родители отправились в свою комнату. Соня и Максим, посидев ещё немного, с неохотой расстались. Но не прошло и нескольких минут, после того, как Соня опустила голову на подушку, девушка услышала тихий шёпот у своего изголовья.
- Солнышко, я не могу уснуть, меня просто распирает от счастья. Если я сейчас не услышу твой голос, не почувствую твоё прикосновение, если не увижу твою улыбку, то умру.
- Максимка, ты зачем пришёл? – пытаясь казаться строгой, проговорила девушка. – А вдруг родители услышат, что они о нас подумают?
- Не услышат. А если и услышат, то поверь мне, ничего плохого они не подумают. Ведь они ещё не забыли, как сами были молодыми и хотели каждую минуту быть рядом.
- Хорошо, садись на диван, но только тихонько.
- Я не могу просто сидеть, – лукаво сказал Максим – я должен чувствовать тебя.
- Не хитри, твоя хитрость здесь не поможет.
- Соня, не будь такой жестокой, позволь обнять тебя.
- Максим, ты же знаешь, что эти мы не ограничимся, а я не хочу чувствовать неловкость завтра утром при встрече с твоими родителями.
- Солнышко, я точно умру, если не прикоснусь к тебе – просительно сказал Максим. – Обещаю, что дальше объятий и поцелуев, я не пойду. Я не настолько жесток, чтобы забыть, что это произошло с тобой первый раз, и ты ощущаешь некоторый дискомфорт.
- Максим, ты меня смущаешь – сказала, зардевшаяся девушка.
- Хорошо, прости, я больше не буду, - сказал молодой человек, склонившись в поцелуе.
- Тебе лучше сейчас уйти, как бы мне не хотелось тебя отпускать – тихо произнесла Соня.
- Хорошо, я уйду, но только с тем условием, что в первый же свободный день мы с тобой отнесём заявление в ЗАГС.
- Уговорил – ответила она. А теперь марш в свою кроватку и баиньки.
- Спокойной ночи, любовь моя.
- Спокойной ночи и счастливых снов – эхом откликнулась девушка.
Максим ушёл в свою комнату, лёг на кровать, подложив руки под голову и, счастливо улыбаясь, думал о своей любви. Ещё никогда его не захватывали такие чувства. Он знал, что если понадобится, то, не раздумывая, отдаст всю свою жизнь за короткое мгновение счастья с Соней.
Сергей Иванович и Светлана Петровна тоже не спали и тихонько переговаривались в своей комнате. Они уже догадались, что сегодня произошло между Соней и Максимом, но были только рады этому. Вопреки Сониным страхам, они даже и не думали осуждать их.
- Представляешь, Серёжа, - прошептала  жена – мы можем скоро стать бабушкой и дедушкой.
- Сначала не мешало бы им пожениться. Да и Сонечка только-только начала учиться, а тут ребёнок вдруг.
- Ты что же, не хочешь дедом становиться, а?
- Очень даже хочу. Просто я мыслю практично. Представь, как осложнит учёбу Сонечки ребёнок. Придётся брать академический отпуск, отставать от своего курса.
- Серёжа, а я, что, по-твоему, не гожусь для того, чтобы смотреть за ребёнком? Да и у всех беременных, а так же матерей с маленькими детьми – свободное посещение, если я не ошибаюсь.
- Света, а тебе не кажется, что мы сейчас делим шкуру неубитого медведя?
- Ты прав, но разве нельзя помечтать.
Они ещё немного пошептались, а затем и уснули спокойным, счастливым сном.

глава 13
Со следующей недели время понеслось стремительно и безудержно. Дни были заняты подготовкой к поездке в родной городок Сони. Все немного переживали и волновались, в ожидании встречи друг с другом, понимая, однако, что ничего страшного их не ждёт. Больше всех волновался Максим. Он боялся, что родители Сонечки решат, будто ей ещё рано выходить замуж, или по ещё какой-либо причине попытаются отсрочить свадьбу, которая планировалась на конец декабря. Девушка, как могла, успокаивала его, но мандраж, охвативший его, не спешил уходить.
И вот он настал день такой долгожданной и волнующей встречи. По такому случаю, отец Сонечки попросил приятеля, у которого была своя машина, встретить дочь и её, можно сказать, новую семью, на вокзале в областном центре.
Поезд подходил к перрону. Соня, стоя в тамбуре рядом с Максимом, нетерпеливо вглядывалась в знакомые пейзажи и строения, проплывающие мимо. И вот, наконец, станция. Соня вглядывалась в лица немногочисленных встречающих, пока не увидела отца. Сердце радостно затрепыхалось, в ожидании встречи с родным человеком, которого она горячо любила.
- Максимка, - маша рукой отцу, воскликнула девушка – смотри, вон мой папка.
- Вижу, егоза. Смотри, не вывались из вагона от нетерпения – шутливо предостерёг он Соню.
- Если бы ты знал, как я соскучилась. Я ведь никогда не уезжала от родителей так надолго.
- Что, даже и в лагере не была никогда?
- Никогда. Я предпочитала быть дома, читать или ходить на работу к родителям. Мне ужасно нравилось отвечать на вопросы больных, о том, где находится тот или иной кабинет. А ещё я очень любила раскладывать карточки в регистратуре, представляя себя взрослой и самостоятельной.
- Ну вот, а ты ещё сомневалась – идти или не идти в медицину.
- Глупая потому что была.
Поезд, наконец, остановился. Максим, понимая нетерпение девушки, первым сошёл на перрон и, протянув руки, снял девушку с подножки вагона. Им навстречу уже спешил чуть взъерошенный стройный мужчина.
- Доченька, - воскликнул он, обнимая Соню, наконец-то, а то мы уж и не чаяли дождаться. Мама там, наверное, уж все глаза просмотрела, нас поджидая.
- Надеюсь, она напекла моих любимых пирожков с капустой? – радостно спросила у  него дочь. – И тут же принялась знакомить отца с гостями.
- Папа, познакомься, это – Сергей Иванович – отец Максима.
- Очень приятно, - пожимая руку гостю, сказал отец Сонечки.
- А эта замечательная женщина – мама Максима, Светлана Петровна.
- Вдвойне приятно, - галантно целуя руку женщине, ответил тот.
- А это, собственно, и сам Максим – мой жених.
- Ну что ж, жених, давай знакомиться, - чуть приобнимая молодого человека, сказал будущий тесть.
- Ну, а это – мой папа, Игорь Васильевич – закончила церемонию знакомства девушка. Меня, надеюсь, никому представлять не нужно.
Игорь Васильевич подвёл гостей к ожидавшей машине и стал рассаживать. От радостной суеты, он совершенно забыл, что в машине не хватает места одному пассажиру. Огорчённо потирая лоб, отец девушки оглядывался по сторонам.
- Я такой растяпа, - сказал он, оправдываясь, - совсем упусти из виду, что мне-то тоже назад надо на чём-то ехать. Видимо, придётся ждать автобус – добавил он огорчённо.
- Игорь Васильевич, - раздался знакомый голос от недалеко стоявшей машины, а Вы что здесь делаете?
- Да вот гостей встречаю - отозвался тот, повернувшись к говорившему. - Только вот обсчитался маленько в количестве, а точнее себя забыл – с присущим ему юмором продолжил Игорь Васильевич. Теперь вот придётся в автобусе ехать.
- Зачем же в автобусе? Я тоже еду в родные пенаты и подвезу Вас с удовольствием.
- Ой, спасибо большое, очень выручите нас, Виктор Васильевич. Что, решили маму навестить? – спросил он у бывшего соседа.
- Да, давненько я не был у неё, все дела и дела, никак не вырваться.
- Это точно, дел всегда столько, что и суток не хватает. Просто мы привыкли, что дела – на первом месте, порой забывая о своих родных.
Поговорив ещё немного, все расселись по машинам и тронулись в путь.
- Как я соскучилась без мамы – прижимаясь к Максиму, сказала Сонечка. Кажется, сто лет не виделись, хотя прошло всего несколько месяцев.
- Сто лет, допустим, ты не живешь, а только – восемнадцать – пошутил Максим. - А как же люди по несколько лет не видятся?
- Я даже не могу себе такое представить. Вот ты бы смог долго не видеть своих родителей и не соскучиться?
- Наверное, не смог бы.
- Вот, то-то же, а мне говоришь.
Километры летели незаметно, и вскоре уже показались окраины маленького провинциального городка, в котором жили родители Сони.
- Максимка, - спросила девушка – а узнаешь, где мой дом?
- Да вот же он, - указал Максим рукой на весёлый яркий дом, с верандой, увитой виноградной лозой. – Ты же мне столько о нём рассказывала, что мне, кажется, будто я жил в нём.
- Молодец, правильно.
Машины уже подъехали к дому, на порожках которого стояла миловидная женщина в накинутом на плечи пальто.
- Мамочка, – бросилась к ней Сонечка – как же я без тебя соскучилась.
- Солнышко, родная моя – обнимала и тормошила её Ирина Викторовна.
- Принимай гостей, хозяйка – вклинился в их восклицания Игорь Васильевич. – На дворе не май месяц, стоять и ждать твоего приглашения довольно холодно.
- Ой, простите меня, пожалуйста, – извинилась мама Сони перед гостями – совсем от радости забыла о законах гостеприимства. Проходите скорее в дом, а то действительно холодно. Знакомиться уже в тепле будем.
Дружной толпой гости вошли в уютное тепло дома, пахнущее пирогами, котлетами, украинским борщом и ещё чем-то неуловимо приятным. Соня повторила церемонию знакомства, и через пять минут гости и хозяева общались так, будто всю жизнь прожили по соседству. Мужчины вытащили большой круглый стол в центр комнаты, а Ирина Викторовна с помощью Сони и Светланы Петровны уже заставляли его всяческими блюдами. Появился, исходящий ароматным паром борщ, картошка, обильно заправленная маслом, соленые огурцы и помидоры, а так же несколько тарелок, наполненных грибами. Здесь были опята, рыжики, лисички и грузди. Светлана Петровна тоже выставила свои гостинцы. В общем, стол ломился от яств. Все расселись на приглянувшиеся места и приступили к поглощению всей того изобилия, которым был уставлен стол.
Утолив первый голод, начали вести неспешную беседу, обсуждая предстоящую свадьбу. Вопреки страхам Максима, никаких возражений против свадьбы от родителей Сони он не услышал. Они с радостью приняли Максима и его родителей  в свою дружную семью. Единственное, о чём они беспокоились, так это о том, чтобы Сонечка не бросила учёбу. Но девушка заверила их, что уж, коль она пошла, учиться, то закончит, и ничто ей помешать не сможет. Светлана Петровна поддержала девушку, сказав, что всегда поможет, если возникнут какие-то проблемы или трудности. На том родители девушки и успокоились.
Время, отпущенное на пребывание в гостях, стремительно летело вперёд. Уже были обговорены все вопросы относительно предстоящего торжества, договорились о приезде родителей девушки и ещё о многих всяких мелочах. Мужчины ходили на рыбалку, правда, особых успехов не имели, но кое-что удалось поймать. Сергей Иванович шутил, что на работе ему обзавидуются, а уж его улову - и подавно. Максим с Соней всё больше ходили по гостям: то к подружке, то к родственникам, то к классной руководительнице. Как сказал Сергей Иванович, это были своеобразные смотрины.
Незаметно подошёл день отъезда, и вот уже поезд уносил их в Москву. Проблем с билетами не было и, взяв купе, они спокойно и удобно доехали до места назначения.
Москва встретила их и затянула в спешащий людской  водоворот. После тихого провинциального городка казалось, что они попали в большой муравейник со снующими туда-сюда трудолюбивыми насекомыми. Протолкавшись на стоянку такси и, подождав немного своей очереди, семейство прибыло в уютную теплоту квартиры.
Жизнь снова вошла в свою колею. По утрам все разбегались по своим делам, а Светлана Петровна оставалась дома, готовила обед, убирала и занималась прочей домашней работой. После занятий Сонечка помогала ей по мере возможности, но Светлана Петровна старалась оградить девушку от всех забот, так как сама знала, что в молодости хочется и погулять, и отдохнуть, а Соня ещё и работала. Сколько раз ей говорил и Максим и Сергей Иванович, чтобы она бросала работу, но она отказывалась. Она объясняла это тем, что, как бы проходит начальные практические курсы обучения медицинскому делу. На самом деле девушке действительно нравилось работать в больнице, да и лишние деньги никогда ещё никому не мешали.
Дни проходили один за другим. Подошёл и долгожданный волнующий день свадьбы. Приехали Сонины родители, привезли огромные баулы всякой всячины. Чего только не было в необъёмных сумках: подарки от родственников, небольшие сувениры с поздравлениями и пожеланиями счастья от друзей и одноклассников, а так же  всякая снедь, заготовленная заботливыми руками Игоря Васильевича и Ирины Викторовны.
Свадьба пролетела, как один счастливый миг. Было не очень много приглашённых, зато было море шуток, веселья и радости. От невесты и жениха трудно было оторвать взгляд, такими они были красивыми и счастливыми. От них исходила такая мощная волна любви и счастья, что казалась ощутимой.
Через полтора месяца после свадьбы Соня поняла, что она беременна. Девушка очень обрадовалась этому, но говорить о своём состоянии она пока никому не стала. Она решила рассказать всё только после посещения врача, когда будет точно уверена, что она не ошиблась в своих предположениях. Но, так как по утрам её начало тошнить, то наблюдательная Светлана Петровна заметила, что с Соней что-то не то. Она догадалась, что Сонечка, скорее всего, беременна, и ещё больше стала следить за тем, чтобы жена сына не перенапрягалась и не уставала. Однажды Соня пришла с работы раньше обычного времени и была настолько бледна, что Светлана Петровна испугалась.
- Сонечка, девочка моя, что с тобой? – испуганно бросилась она к ней.
- Не знаю, что-то я сегодня себя неважно чувствую – ответила Соня.
- А ты была у врача?
- Да, сегодня ходила.
- И какой срок?
- Предположительно шесть недель. А как Вы догадались?
- Доченька, я же ведь тоже женщина. Это только мужчины могут не заметить твои утренние недомогания, да и то Серёжа, по-моему, заметил.
- Неужели я так шумно веду себя по утрам? Ой, какой стыд.
- Да ты что, какой же это стыд? Это же радость. Да и не ведёшь ты себя шумно, просто немного дольше обычного бываешь в туалете, вот и всё.
- И долго это будет продолжаться?
- Ты имеешь в виду утреннюю тошноту?
- Да.
- У кого как. У меня, например, всю первую половину беременности так было, а потом прошло. Ты знаешь, я спасалась семечками и орехами. А тебе что-нибудь хочется?
- Как ни странно, но мне тоже хочется орехов или семечек. А ещё, стыдно сказать, хочется луковицу очистить, посыпать солью и съесть её с хлебом, запивая водой.
- Ну и кто же тебе не даёт?
- Ну конечно, возле меня же тогда и рядом стоять невозможно будет, не то, что разговаривать.
- А мы знаешь, что  попробуем сделать? Мы пойдём на компромисс. Возьмём луковицу, нарежем её колечками, посыплем солью и зальём кипятком. Вкус будет, конечно немного не тот, но всё же похоже. Сейчас я тебе так сделаю, а ты пока приляг.
- Да я же не инвалид, и сама могу. У Вас и так вон сколько хлопот.
- Да разве ж это хлопоты. А за тобой мне даже приятно поухаживать. Так что не спорь, а иди, отдохни.
Соня прошла в комнату Максима, ставшую теперь и её комнатой и прилегла на удобную кровать. Через несколько мгновений она уже спала. Увидев, что Сонечка уснула, Светлана Петровна не стала её будить. Бледность немного сошла, и лицо девушки приняло обычный нежный персиковый оттенок. Она была красива, но теперь ещё и какой-то идущей изнутри красотой. Наверное, такое свойство присуще каждой беременной женщине.
Вечером Соня обо всём рассказала Максиму. Радости не было предела. Он, в буквальном смысле, носил Соню на руках по комнате, бесконечно целуя то в щеку, то в губы. За ужином было объявлено, что они ждут пополнения, и все с восторгом приняли эту новость. Максим продолжал настаивать на том, чтобы  жена бросила работу, но неизменно получал отказ. Мягкая и уступчивая во всём, Соня на этот раз не сдавала свои позиции.
Поняв, что уговоры бесполезны, Максим перестал уговаривать жену, решив, что она сама бросит работу, когда станет тяжело. Но он недооценил свою жену, Соня работала до самого декретного отпуска, получая удовольствие от своей работы, тем более что вторая половина беременности протекала легко. Многие беременные женщины жалуются на усталость и на то, что постоянно хочется спать, а у Сони, как бы, открылось второе дыхание: сонливости как не бывало, усталости не чувствовалось, энергия била ключом.
Отработав последний день, Соня пришла домой. Дома не было никого, видимо, Светлана Петровна вышла  в магазин, а мужчины ещё не вернулись с работы. Не успев разуться, Соня услышала телефонный звонок и взяла трубку. В трубке слышался какой-то треск и шум, поэтому она решила, что звонят её родители.
-   Алло, мама, или папа, кто это?
- Ты ошиблась, детка, – раздался презрительный голос – Максима позови.
- Его ещё нет с работы. А кто его спрашивает? Может что-то передать?
- А спрашивает его Лика. Ты, как я понимаю, жена Соня?
- Да, я его жена, а вот Ваше имя мне не о чём не говорит –  Соня сделала вид, что совершенно не помнит эту особу, которая была ей неприятна.
- Я та, кого он любил, любит до сих пор, и будет любить всю жизнь. Да и не советую претворяться, что не помнишь меня. Тебе это ничего не даст. Я всё равно раскрою глаза Максиму, на каком ничтожестве он женился. Жаль, правда, немного поздно, но ещё не всё потеряно. Просто я была немного … э… занята, но теперь я всё исправлю. Так что спокойной жизни не жди.
Соня внезапно вспомнила ту давнишнюю встречу в парке и сразу же поняла, что её собеседница позвонила не просто так. Насколько она могла судить, у Анжелики был какой-то план. А в том, что она задумала какую-то каверзу, сомневаться не приходилось. Сердце Сонечки тревожно забилось в груди. Нет, она не боялась того, что Анжелика наговорит про неё каких-либо гадостей. Максим её верил безоглядно, так что с этой стороны было всё в порядке. Соня знала, что муж даже слушать не станет свою бывшую подружку. Она боялась другого, как бы эта девица не сделала гадость Максиму.
- Извините, Лика, но Максима действительно нет дома – повторила Соня, стараясь не выдать своё смятение. – Если хотите, я ему передам, что Вы звонили, и он Вам перезвонит.
- Конечно же, передашь, - глумилась собеседница – ты же честная и верная жена.
- А вот это Вас не касается – не выдержала Соня.
- Ещё как касается. Скоро ты вылетишь из этой семьи, как пробка из бутылки, уж я постараюсь, чтобы Максим забыл тебя, как можно быстрее. Запомни, на твоём месте должна быть и буду я.
- Извините, - стараясь быть вежливой, сказала Сонечка – но нам больше не о чем говорить.
В это время Соня услышала, что кто-то, открыв своим ключом дверь, вошёл в квартиру.
- Мама, это Вы? – спросила она, думая, что пришла Светлана Петровна.
- Нет, солнышко, это я, - сказал Максим, подходя к ней и целуя её. – А ты с кем разговариваешь, если не секрет.
Анжелика, услышав голос Максима, сказала:
- Так, послушная жена, дай-ка быстро трубку Максиму.
Расстроенная Соня протянула трубку мужу. «Кто это?» - спросил Максим глазами. Соня молча отдала ему трубку и ушла в свою комнату, прикрыв дверь.
- Слушаю, - раздался голос Максима. – Анжелика, это ты? Что ты хотела?
Соня слышала только фразы мужа, и могла  лишь догадываться, что отвечает собеседница.
- Ликой ты была для меня когда-то, но не теперь, когда я понял, какая ты на самом деле. Нам с тобой не о чем говорить, и не звони больше сюда.
Снова тишина, вероятно муж слушал, что ему говорила Лика.
- Извини, но я устал. У меня нет желания и времени с тобой ни разговаривать, ни, тем более встречаться, чтобы выслушивать гадости о моей жене. Ты даже мизинца её не стоишь. А ещё запомни раз и навсегда, я своей жене доверяю и верю, как себе. Так что не стоит терять зря время и заниматься словоизлияниями, у тебя ничего не выйдет. Прошло то время, когда я считал тебя, чуть ли не божеством. И ты знаешь, я очень рад этому. До свиданья, – и выслушав ответную реплику, добавил – твои угрозы не к чему не приведут. Ещё раз повторяю для особо непонятливых: Соня верит мне, я верю ей, так что оставь свои интриги для других наивных глупцов, которые попадут в твои сети.
Положив трубку, Максим вошёл в свою комнату и увидел расстроенную жену.
- Солнышко, ты огорчена? Не стоит принимать во внимание бред сумасшедшей, самоуверенной девицы.
- Ты знаешь, мне действительно кажется, что она сумасшедшая. Когда я с ней разговаривала, у меня создалось такое впечатление, что она вела себя не совсем адекватно.
- Она тебя оскорбила?
- Нет, я не приняла её слова всерьёз, хотя и приятного мало выслушивать весь этот бред сумасшедшего. Извини, если я задаю вопрос совсем меня не касающийся, но у неё всё в порядке с головой?
- Ты знаешь, - задумчиво ответил Максим - я уже тогда замечал, что временами она ведет себя как-то странно, но не придавал значения этому. Правда, мне как-то говорил её двоюродный брат, что она, вроде бы, балуется травкой.
- То есть, ты хочешь сказать, что она курила марихуану?
- Ну, я, если честно сказать, не знаю, что она курила. При мне она почти не курила совсем. Наверное, после того, как мы расставались, она отрывалась по полной программе. Теперь-то мне приходит в голову, как она несколько раз прерывала свидания, говоря, что её кто-то ждёт, хотя за минуту до этого не о чем таком и речи не было. По всей вероятности, ей требовалась доза, вот она и убегала от меня, чтобы я не о чём не догадался.
- А может быть, это просто совпадения? Не можем же мы на основе предположений делать преждевременные выводы.
- Всё может быть… Слушай, ну её совсем, тоже мне нашли тему для разговора. Что было, то прошло, и вспоминать об этом у меня нет никакого желания.
- Извини, это всё я виновата. Просто я боюсь, что эта особа не оставит нас в покое.
- Солнышко, что ты всё время извиняешься? Ни в чём ты не виновата, ясно? – притворно-сердитым голосом сказал Максим. А уж с Анжеликой попробуем как-нибудь справиться. Может быть до неё дойдёт, что своими фокусами она ничего не добьётся. Не бери дурного в голову, поняла?
- Так точно, товарищ муж, - тем же тоном ответила Соня.
- Жена, муж проголодался – продолжал дурачиться Максим – а ты его кормить не желаешь.
- Сейчас, Максимка, я ещё и сама не была на кухне. Только вошла, и телефон зазвонил.
- Тем более, марш к столу, наследник кушать должен.
- Вот сатрап наш папа, слышишь сыночек, - поглаживая живот, сказала Соня.
- И вовсе не сатрап, я просто о вас с сыном беспокоюсь.
- Максим, а вдруг будет девочка?
- Но УЗИ же показало, что будет мальчик. Хотя, если будет девочка, я нисколько не расстроюсь. Представляешь, родится такая же, как ты красавица с русалочьими глазами.
- А может ребёнок будет на тебя похож. Ты у нас тоже парень хоть куда – ответила Соня, сноровисто накрывая на стол.
- Нет уж, пусть лучше на тебя.
- Максимка, да какая, в конце концов, разница на кого он будет похож, лишь бы рос здоровым и счастливым.
- Ты как всегда права, моя милая, умная жёнушка – целуя Соню, сказал Максим. – Давай ужинать.
- Может, подождём немного и поужинаем вместе со всеми.
- Ох, склероз, наверное, у меня, - сокрушённо вздохнул Максим – я совсем забыл тебе сказать, что папе звонила тётя Вера, что-то у неё там снова случилось. Вот они и поехали туда.
- Может там и наша помощь нужна?
- Вряд ли. Скорее всего, очередной мужчина ушёл от неё, забрав, всё что можно. Такое случается уже не в первый раз. Так что разберутся без нас.
- Ну, хорошо, тогда давай ужинать.
После сытного ужина, приготовленного заботливыми руками Светланы Петровны, Соня с Максимом устроились в гостиной перед телевизором. Зазвонил телефон, и Соня сняла трубку.
- Алло.
На том конце провода стояла тишина.
- Алло, говорите – повторила Соня. – Не хотят – продолжила она, обращаясь к мужу.
- Может связь плохая. А может, не хотят, а коль так, то и не надо. Нам и вдвоём хорошо.
Соня положила трубку. Через две минуты снова раздался звонок телефона. На этот раз трубку взял Максим. Результат был тот же. Невидимый собеседник не отвечал. Так повторялось несколько раз. Наконец Максим не выдержал и сказал в трубку:
- Если хотите поговорить – пожалуйста, а нет – значит, не звоните.
В ответ раздался издевательский смех. Максим догадался, кому он принадлежал, но не стал расстраивать жену. Он положил трубку, а затем, снова сняв её, набрал номер телефона Веры Ивановны. Поговорив с отцом, который подошёл к телефону и, выяснив, что ничего страшного у тёти Веры не случилось, Максим, незаметно от жены отключил телефон.
Посидев ещё немного у телевизора, они ушли в свою комнату. Включив негромкую музыку, Соня и Максим легли на широкую удобную кровать и стали рассуждать о том, как назовут ребёнка. Соня предлагала назвать Сашей. Она сказала, что такой вариант подходит и для мальчика и для девочки. А Максиму почему-то нравилось имя Никита. Так ни до чего и, не договорившись, решили отложить решение этого вопроса на потом.

глава 14
Потекли скучные для Сонечки дни без работы. Она уже так привыкла каждый день быть занятой, что ей стало казаться, будто у неё избыток  свободного времени, который надо чем-то заполнить. Она так же ежедневно ходила на занятия, помогала Светлане Петровна по хозяйству, но ей не хватало привычного общения с пациентами, их бесконечных разговоров и сетований. После каждой смены, отработанной Любой, Соня терзала её расспросами, как чувствует себя тот или иной больной, кого выписали домой, а кто новый поступил. Однажды Люба, не выдержав натиска сыпавшихся вопросов, сказала:
- А ты приходи с Максимом в воскресенье. Дежурить будет Леонид Петрович – добрейшей души человек, и моя мама. Так что вас свободно пропустят.
- А что, это идея, - ответила Соня.
В воскресенье она с Максимом, который сразу же поддался на уговоры, пошли в больницу. Встретили Сонечку радостно и доброжелательно. Конечно, тех больных, которые лечились ещё при Соне, уже не было, ведь прошло уже почти два месяца, как она ушла в декретный отпуск, но о девушке так много рассказывали, что всем казалось, будто они лично знакомы с ней. Пообщавшись с персоналом и пациентами, Соня почувствовала себя счастливой и довольной.
- Ну вот, - шутил Максим – наговорилась на целый месяц. Теперь, надеюсь, успокоишься, егоза.
- Не смейся, я действительно очень скучала по своей работе.
- Ничего, скоро у нас появится другая работа, да и должность твоя тогда будет по-другому называться.
- Это как же она будет называться? – сделав вид, что не поняла, о чём говорит муж, сказала Соня.
- Неужели не догадываешься? – лукаво спросил Максим.
- Нет, я только догадываюсь о названии твоей должности.
- Ах ты, плутовка, - счастливо засмеявшись, сказал муж. Прикидываешься, что не поняла, да, будущая мамочка?
- Да, будущий папочка, - весело ответила ему жена.
Так, переговариваясь, они дошли до пешеходного перехода. Машин практически не было, и люди неторопливо переходили дорогу. Когда Соня с Максимом достигли середины пешеходного перехода, вдруг раздался крик:
- Молодые люди, осторожнее, какой-то сумасшедший несётся прямо на вас.
Не успело прозвучать последнее слово, как Соня почувствовала сильный рывок руки, а затем глухой удар. Повернувшись, она увидела лежащего Максима, с неестественно вывернутой головой, вокруг которой растекалась тёмная лужица крови.
- Максимка, родной мой, - кричала она. Что с тобой? Очнись! Боже, вызовите кто-нибудь «Скорую»! Помогите же, ради Бога.
Подошёл какой-то мужчина, наклонившись, пощупал пульс, затем посмотрел зрачки.
- «Скорая помощь» здесь не нужна, - голосом профессионального врача сказал мужчина - он мертв, умер моментально. По всей видимости, от удара у него разорвалась аорта.
Услышав эти слова, Соня потеряла сознание. Уже в полуобмороке, она почувствовала, как чьи-то сильные руки подхватили её, не дав упасть. В замутнённом сознании пронеслось: «Это Максимка, он жив, тот мужчина ошибся». После этих мыслей сознание полностью покинуло Соню.
Очнулась она от резкой боли в низу живота. С недоумением, оглядев окружающую её обстановку, Соня поняла, что находится в больнице, только не могла вспомнить, как она здесь оказалась.
Дверь в палату открылась, впустив миловидную женщину в белом халате.
-Ну, как вы себя чувствуете, Соня – спросила она.
- Очень болит живот – ответила Сонечка, прижимая руку к низу живота и подтягивая колени повыше. – А откуда Вы знаете, как меня зовут? И кто Вы?
- Я – врач. Меня зовут  Ольга Фёдоровна. А ваше имя нам сообщил молодой человек, который доставил Вас сюда.
- Максим! – радостно воскликнула Соня.
- Да нет, он представился как Герман.
- Какой Герман? - недоумённо спросила Соня.
- Не знаю какой. Он был одет в форму военного.
Соня мигом вспомнила день, когда они с Любой познакомились с Романом и Германом.
- А почему Герман? А Максимка где?
- Извини, девочка, я не знаю – пряча глаза, сказала доктор. – Сейчас я тебя осмотрю. Какой у тебя срок беременности?
-Тридцать восемь недель.
- Ну что, ты сможешь подняться, чтобы пройти на осмотр? Может лучше на каталке?
- Нет-нет, я сама смогу дойти.
Неуверенными шагами Соня шла по коридору, поддерживаемая Ольгой Фёдоровной. Войдя в огромную палату, заставленную шкафчиками с какими-то инструментами и медикаментами, Соня увидела гинекологическое кресло.
- Сможешь сама подняться и сесть на кресло? – спросила врач.
- Постараюсь, - сдерживая стон, ответила Соня.
Соня расположилась на кресле, а через минуту подошла Ольга Фёдоровна, поправляя резиновые перчатки.
- Так-так, посмотрим, что тут у нас – успокаивающим тоном сказала она. – Девочка моя, ты будешь сегодня рожать.
- Как, - на минуту забыв о боли, спросила ошеломлённая Соня – как сегодня? Ведь ещё две недели.
- Ну не всегда малыши придерживаются точного времени появления на свет, кто-то спешит, а кто-то, наоборот, задерживается.
Слёзы потекли по щекам Сонечки. Сначала появилась одна прозрачная капелька, затем другая, и вот уже целый поток бежит по щекам Сони.
- Глупенькая, ты чего же плачешь? Ведь появление на свет крохотного существа – это радость, а ты плачешь. Или, может, ты плачешь от боли?
-Нет, от боли я никогда не плачу. Где Максим? Я хочу его видеть. Пожалуйста, позовите его, я Вас очень прошу.
- Зайка, его здесь нет – ответила доктор.
- Как нет? Ведь он обещал мне, что всегда будет рядом.
- Давай, поговорим об этом в другой раз, а сейчас тебе нужно подготовиться к родам – тоном, не допускающим возражения, сказала Ольга Фёдоровна, для того, чтобы отвлечь Соню от  мыслей о Максиме. Она уже знала, что случилось, но старалась не подать виду, чтобы не спровоцировать нервный срыв у Сони.
Острые и болезненные приступы терзали измученное тело Сони, но она, стиснув зубы, мужественно сдерживала стоны и крики. Не кричала она и тогда, когда схватки стали повторяться через такие короткие промежутки, что не было времени отдохнуть от предыдущей боли. Находясь в плотном тумане боли и страдания, Соня не помнила, как её перевели в родильный зал из предродовой палаты, не помнила, как её заставляли тужиться. Едва только раздался крик новорожденного, Сонечка очнулась, чтобы услышать слова врача:
- Поздравляю, у тебя родился замечательный сын. Да такой голосистый, - добавила Ольга Фёдоровна – наверное, певцом будет.
Соня взглянула на красный, сморщенный комочек и почувствовала такую магнетическую тягу к этому младенцу, что на глазах выступили слёзы.
- Ну вот, когда было больно, ты и слезинки не проронила, - сказала медсестра – а сейчас слёзы льёшь. Радоваться надо, посмотри, какой крепыш белокурый, прямо Алёша Попович из «Трёх богатырей».
- Да, красавец, - сквозь слёзы молвила Сонечка – на Максимку похож.
- Значит, папа тоже красавцем был… - начала и тут же замолчала медсестра.
- Почему был? – тревожно вскрикнула Соня, и вдруг все, вспомнив, побледнела и потеряла сознание.
- Ты что, с ума сошла? – налетела на медсестру Ольга Фёдоровна – Я же от неё скрыла, что муж погиб, а ты…
- Господи, да я и сама не поняла, как у меня вырвались такие слова – поднося нашатырь к носу Сонечки, сказала медсестра. – Вот уж, язык впереди разума бежит.
- Ну что ж теперь поделаешь, рано или поздно она всё равно бы узнала или вспомнила сама. Долго такое мы не смогли бы скрывать. Конечно, чем дольше она была бы в неведении, тем лучше. Я боюсь, что нервный стресс не лучшим образом скажется на ней. Не доведи Господь, ещё молока не будет.
- Да, это, конечно, не дай Бог. Хотя сейчас столько всяких смесей, не то, что раньше было.
Увидев, что роженица судорожно вздохнула, Ольга Фёдоровна быстро подошла к ней.
- Сонечка, Солнышко, ну ты чего же это нас пугаешь? – ласково выговаривала она ей. Ну-ка, давай-ка, открывай глазки.
Соня с мучительным стоном отрицательно покачала головой.
- Не хочу… Я не хочу жить… Максимка… Он ведь погиб, я всё вспомнила.
- Прекрати немедленно! – сердито прикрикнула на неё Ольга Фёдоровна. – Ты посмотри на неё, жить она не хочет! А сын? Ты о сыне подумала? Он-то в чём виноват? – И обращаясь к медсестре, добавила – Уколи ей два кубика «Реланиума» внутривенно.
Соня расплакалась, приговаривая сквозь отчаянные всхлипывания:
 - Ну почему? Почему именно с нами суждено было такому случиться? Кому мешало наше счастье? Кто тот негодяй, который был за рулём машины-убийцы?
- Не знаю солнышко – ответила врач. – Молодой человек, который вас сюда доставил, сказал только, что это была иномарка. За рулём сидела женщина. Она была похожа на сумасшедшую, потому что, уезжая с места преступления, смеялась. Не волнуйся, её обязательно найдут, ведь её видели столько людей. Может, кто-то и номер запомнил.
- Найдут, конечно, - всхлипывая, но уже спокойней,  сказала Соня, видимо начало действовать лекарство – но Максима уже не вернёшь.
Затем, словно сработала вспышка фотоаппарата, и у Сони перед глазами встала увиденная ранее картина, когда Анжелика садилась в свою машину после разговора с ними в парке.
- Я знаю, кто это был, - воскликнула Соня – Это она, Анжелика, и уже засыпая, добавила - не зря же она мне угрожала.
- Соня, какая Анжелика? Кто эта женщина? – взволнованно спросила Ольга Фёдоровна, но Соня её уже не слышала. Она спала.
Пробуждение было мучительным для Сони. От всего пережитого за такой короткий промежуток времени в голове был полный сумбур. Сознание не хотело воспринимать того, что случилось. Соня не могла и не хотела себе представить, как она будет без Максима. Ей казалось, что вместе со смертью любимого её жизнь тоже закончилась. Потом она внезапно вспоминала, что теперь у неё есть сын, и она должна жить ради него, сделать всё для того, чтобы сын был счастливым.
На следующий день позвонила Светлана Петровна, поздравила с рождением сына, выразив радость по поводу того, что они с Сергеем Ивановичем теперь стали  бабушкой и дедушкой. Хотя она старалась, чтобы голос звучал оптимистично, Соня прекрасно понимала, что чувствует мать, потерявшая единственного взрослого сына.
- Сонечка, я сегодня не смогу приехать, у нас дела, ты уж прости – дрожащим от сдерживаемых рыданий голосом сказала она.
- Не надо, не приезжайте, - сквозь слёзы сказала Соня – я уже знаю, что случилось. Такая нелепая смерть. Если я не нахожу себе места от горя и мне не хочется жить, то представляю, каково вам. Это я во всём виновата, если бы я не потащила его с собой в больницу, то ничего бы и не случилось.
- Сонечка, доченька, - не выдержав, зарыдала Светлана Петровна, - не казни себя, ты не в чём не виновата. Это всё Анжелика. Её уже задержали.
- Я так и знала, я догадывалась, что это её рук дело. Но за что? Если ей нужен был Максим, зачем же она тогда так поступила? Она и в самом деле ненормальная. Господи, лучше бы я была на его месте.
- Ты что такое говоришь? А ребёнок? В чем виноват он, за что бы он пострадал? – сказала Светлана Петровна, не договаривая, однако, что действительно, по показаниям Лики, на месте Максима должна была оказаться Соня. Просто Максим, отдёрнув за руку Сонечку, подставил себя. Он отдал за неё свою жизнь, как и говорил.
- Да, сын… А он ведь очень похож на Максима… - словно в полубреду говорила Соня. – Он хотел, чтобы мы назвали его Никита. А я хочу назвать сына Максимом.
- Сонечка, не надо, - сказала Светлана Петровна измученным от бессонницы и горя голосом. – Не  называют детей именами умерших. Пусть лучше будет Никита, как того хотел его отец.
- Хорошо, давайте, выполним его желание.
Не успела Соня войти в палату, как её снова пригласили к телефону.
- Вы не знаете, кто меня спрашивает? – спросила она у медсестры.
- Мужчина. Он представился, как Герман.
- Скажите, пожалуйста, что я сплю… - попросила Соня, но затем, передумав, сказала – хотя нет, я должна его поблагодарить за то, что он сделал для нас с сыном.
Разговор с Германом получился тяжёлым и скомканным. Герман попросил разрешения прийти к ней в больницу, но Соня ответила, что ей очень тяжело сейчас принимать посетителей, тем более из той, прошлой жизни. Её жизнь разделилась на три части: до Максима, с Максимом и  жизнь без Максима, которая только начиналась.
Подошло время кормления, и  Соня стала пытаться покормить сына. Но он, взяв в крошечный ротик  материнскую грудь и, сделав несколько сосательных движений, начинал кричать. Не совсем понимая, почему он кричит, Соня не знала, что делать.
Вошла медсестра, услышав, что кричит ребёнок. Посмотрев на тщетные попытки молодой мамы, она взяла грудь Сони и начала легонько массировать, слегка прижимая у соска.
- Девочка моя, у тебя ещё просто, как говорят,  не пришло молоко, не расстраивайся. Сейчас я его заберу и покормлю смесью, а там глядишь, и у тебя молоко появится.
Соня безучастно отдала сына, а сама  легла, отвернувшись к стенке. Она догадывалась, что у неё может не быть молока после всего перенесённого, но надеялась, что всё обойдётся. Горячие слёзы текли по щекам. « Господи, за что это мне? Чем я прогневила Бога – думала она. Ну ладно я, а малыша за что наказывать? Мало того, что он потерял отца, ещё не родившись, так теперь ещё и лишен материнского молока. Будь проклята Анжелика. Это она во всём виновата».
Но Сонины размышления были прерваны вошедшей в палату медсестрой.
- Сонечка, там тебя снова к телефону какой-то мужчина приглашает.
- Господи, кто там на сей раз? – устало вздохнула девушка. – А может это папа?
- Не знаю, он не представился, но голос у него такой властный. Такое ощущение, что он из плеяды руководителей.
- Тогда не папа. У него добрый и мягкий голос.
- Ну, так что подойдёшь, или сказать, что пусть перезвонит позже?
- Ладно, подойду – выкарабкиваясь из-под одеяла, ответила девушка – всё равно ведь не успокоятся, будут перезванивать. Лучше уж сразу же ответить.
Соня подошла к столику и взяла телефонную трубку.
- Алло, я Вас слушаю – ответила она.
- Здравствуйте, - раздался напористый голос незнакомого человека – меня зовут Альберт Станиславович.
- Здравствуйте – недоумённо ответила девушка, перебирая в уме своих знакомых и не находя ни одного с таким именем.
- Я хочу поговорить с Вами, только выслушайте меня, не бросайте, пожалуйста, трубку – теперь уже немного просительно звучал голос.
- Я Вас слушаю – снова ответила Соня.
- Дело в том, что я отец Анжелики, и я хотел бы…
- Я не желаю о ней говорить, - перебила его Сонечка - как Вы не понимаете? Вы что, специально хотите причинить мне боль?
- Девочка, прости меня, у меня и в мыслях не было такого. Просто я хочу предложить вам материальную помощь. Я знаю, простить то, что сделала моя дочь нельзя, но поверьте, я глубоко и искренне сожалею об этом.
- Нам ничего не нужно - ответила Соня, стараясь не обидеть, может быть неплохого человека.
- Это сейчас в Вас говорит гнев и горе, а потом, когда всё немного уляжется, Вы поймёте, что ребёнок требует средств. Не подумайте, это не взятка и не попытка Вас задобрить. Я хочу от чистого сердца помочь Вам. Поверьте, Максим мне очень нравился, а моя дочь,… да что там об этом говорить.
- Спасибо, Альберт Станиславович, но нам действительно ничего не нужно. Я не сирота и не нищая. Мы справимся сами – сказала девушка, и положила трубку, едва сдерживая слёзы.
Она задумалась над последними своими сказанными словами. А ведь действительно, теперь ей придётся учиться жить самой и справляться с проблемами тоже самой. Конечно, её родители и родители Максима не оставят её и всегда помогут, но это – совсем другое. Ёй придётся учиться  жить самой, без Максима.
Через четыре дня состоялись похороны Максима. Было много друзей и просто знакомых, коллег по работе. Как принято в таких случаях, все выражали соболезнования, но все сказанные слова не откладывались в сознании ни Сони, ни родителей Максима. Да и какие слова могут уменьшить боль и горечь утраты близкого, любимого человека. Игорь Васильевич и Ирина Викторовна тоже приехали, чтобы оказать моральную поддержку дочери и родителям их зятя. Правда, Ирина Викторовна всецело была занята маленьким Никиткой, который требовал постоянного внимания, ведь крохе отроду было только пять суток.
Соня и Светлана Петровна, поддерживаемые Сергеем Ивановичем и Игорем Васильевичем, смутно понимали, что происходило вокруг них. Обе они не хотели верить в реальность происходившего. Им казалось, что это дурной сон, и стоит только проснуться, и всё будет по-прежнему. Но по-прежнему уже ничего не будет…
Прошло три дня после похорон, но ни Соня, ни Светлана Петровна, да и Сергей Иванович не могли свыкнуться с мыслью, что их весёлого, доброго, умного мужа и сына нет с ними. Им всё казалось, что сейчас раздастся звонок в дверь, и Максимка войдёт в квартиру, распространяя вокруг себя веселье и радость. Но реальность неотвратимо доказывала им обратное.
Родители Сонечки предложили ей уехать с ними домой, но дочь ответила им, что пока не готова уехать, оставив родителей мужа в горе. Да и самой ей ещё надо было свыкнуться с тем, что Максима нет, надо было учиться жить без него.
На семейном совете решили, что Соне не следует брать академический отпуск. Учеба и общение со сверстниками  будут отвлекать её от печальных мыслей. А так как молоко у Сони так и не появилось, и Никита был на искусственном вскармливании, то проблем с кормлением не возникнет. Светлана Петровна уверяла, что ей только в радость будет возня с внуком. Занимаясь с Никитой, она будет занята целый день, что будет способствовать отвлечению от мыслей о погибшем сыне. Хотя она отчетливо понимала, забыть произошедшую трагедию невозможно, свыкнуться с мысль, что нет её единственного сына, глядя на точную его копию, будет очень тяжело.
Проводив родителей, Соня с головой окунулась в учёбу, а каждую свободную минуту старалась проводить с сыном. С каждым днём сходство Никиты с Максимом становилось всё более точным. Каждая черточка лица, разрез глаз и даже пальчики на руках и ногах были такими же, как у Максима.
Ребёнок рос спокойным и нетребовательным. Он с удовольствием кушал, купался, не капризничал. Светлана Петровна и Сергей Иванович не могли нарадоваться на своего внука. К двум месяцам он уже во всю улыбался и пытался агукать. В три месяца уже начинал водить глазками за яркими игрушками, поворачивал голову, реагируя на звук.
Посоветовавшись со Светланой Петровной и Сергеем Ивановичем, Сонечка снова вышла на работу. Ей, конечно, было неловко сваливать воспитание ребёнка на маму Максима, но она понимала так же, что ребёнок растёт, ему требуется всё больше и больше. Одни детские смеси чего стоили, а ещё нужны ползунки, распашонки, памперсы. Никитка рос не по дням, а по часам. Конечно, её зарплата была не очень высокой, но всё же лучше, чем совсем ничего. Ведь в семье теперь работал только один Сергей Иванович. Правда, у него была неплохая зарплата, да и родители Сони помогали по мере возможности. Но ещё нужно было платить и за обучение, а на всё это требовались деньги и немалые. Но, однажды, поставив перед собой цель – Соня не сдавалась.
Постепенно начала утихать горечь утраты. Глядя на чудо-ребёнка, Сонечка и родители Максима начали учиться улыбаться. Да и как можно оставаться равнодушным, глядя на то, как карапуз тянется за игрушкой или же, перевернувшись на животик, делает движения, похожие на попытки ползти. Никита уже узнавал  маму, бабушку и дедушку. По своей натуре он был очень общительным ребёнком, как и его отец. Если Светлане Петровне нужно было сходить в магазин, то она могла совершенно спокойно оставить его с соседкой, зная, что ребёнок не будет капризничать, и не доставит хлопот.
В  заботах и хлопотах пролетали  дни, затем недели и месяцы. Казалось, что время отсчитывает свой срок по Никитке. В два месяца он начал улыбаться и держать на весу голову. В четыре месяца уже уверенно переворачивался на животик и пытался встать на четвереньки. В пять месяцев появились первые зубки и начал сидеть. В семь месяцев начал ползать и пытался стоять в кроватке. В десять месяцев сделал первые робкие шаги и сказал слово «мама». А в одиннадцать месяцев уже уверенно бегал по всем комнатам, задевая всё, что встречалось на пути.  И вот уже исполнился год этому замечательному карапузу. Год без Максима…Как они пережили этот год, знали только они сами, да мокрые от слёз подушки.
Сколько раз Светлана Петровна предлагала Сонечке сходить в кино с друзьями или выехать на природу, но Соня неизменно отказывалась. Она не могла представить себе, что она куда-то пойдёт без любимого. Максим занимал все её мысли и чувства. Она не воспринимала того, что её мужа уже нет в живых, для неё он был жив, просто куда-то уехал надолго. Ей так легче было переносить потерю.
 А время шло, оно не стояло на месте. И вот уже Никите исполнилось два года. Он уже говорил много нового, составляя  предложения из двух-трёх слов. Каждое новое слово, произнесённое сыном, вызывало восторг и умиление. Некоторые слова он говорил вполне разборчиво, а о смысле некоторых приходилось догадываться. Но это уже была самостоятельная личность со своими запросами и своим  характером. Сын рос, взрослея не по дням, а по часам. А его мама оставалась одна…
Ни Люба с Романом, ни одногруппники, ни коллеги не смогли вытащить Соню ни на какие мероприятия. У неё был чётко выработанный маршрут: университет, работа, магазины, дом. Несколько раз звонил Герман под предлогом узнать как дела у Сони и как растёт малыш. Соня неохотно отвечала на телефонные звонки, каждый раз отклоняя просьбу о том, чтобы она разрешила их навестить.
Глядя, как каждый раз после звонка Германа Соня становилась задумчивой, Светлана Петровна решила узнать, в чём причина.
- Сонечка, - тактично начала она – ты прости меня, если я вмешиваюсь не в своё дело, но почему ты не хочешь, чтобы молодой человек, который доставил тебя в родильный дом, пришёл к нам в гости.
- Мама, мне доставляет боль каждый его звонок, ведь он напоминает тот день, когда случилась трагедия. Если бы не моя прихоть, с Максимом ничего бы не случилось. Ведь он отдал свою жизнь, спасая меня.
- Доченька, а может, как в народной мудрости «клин клином вышибают». Может, встретившись с ним, ты перестанешь мучиться чувством вины. Ты просто не хочешь принять тот факт, что твоей вины нет, это просто судьба, от которой никуда не уйти.
- Не знаю… - сказала Соня, а затем, решившись, продолжила – Есть ещё две причины, по которым я не хочу встречаться с Германом.
- Если хочешь – расскажи. Может тебе станет легче после этого.
- Хорошо я расскажу об одной из причин, а о второй, уж извините, я промолчу.
- Доченька, если у тебя нет желания о чем-то говорить, то и не надо.
Сонечка поведала историю знакомства с Глебом и Романом, рассказав всё честно, без утайки. Выслушав её исповедь, Светлана Петровна сказала:
- Ничего зазорного в этом нет. Тем более что ты всё рассказала Максиму об этом знакомстве. А ты говоришь об этом так, будто совершила преступление.
- Мне кажется, что, встретившись с Германом, я предам память Максима.
- Сонечка, ты молодая, красивая женщина. Естественно, ты нравилась, и будешь нравиться мужчинам. Не думаешь же, ты всю жизнь прожить в одиночестве?
- Почему в одиночестве? У меня есть Никитка, вы и мои родители. Разве я одинока?
- Ребёнок, родители – это всё не то. Тебе нужен человек, который бы заботился о тебе, любил твоего сына. Ведь ты ещё молода, и тебе надо устраивать свою личную жизнь. Меня тоже до сих пор не отпускает горечь утраты, но я понимаю, что жизнь идёт, а не остановилась со смертью Максима. Попытайся и ты понять и принять это.
- Интересно, почему это все говорят, что женщине в жизни нужно опираться на сильное плечо. А если женщина сама сильная? Зачем тогда мужчина?
- Разве о силе идёт речь? Говоря это, я имела в виду моральную поддержку. Чтобы тебе было с кем поделиться своими мыслями, переживаниями, разделить груз проблем. Конечно же, мы  всегда будем помогать тебе во всём, но, как бы это получше выразиться, тебе нужен человек для души, которого бы ты уважала, а со временем, возможно, и полюбила. Нужен такой человек, который стал бы Никитке вторым отцом.
- Может Вы и правы, но я не могу пока представить рядом с собой кого-то другого, кроме Максима. Я так его любила и люблю до сих пор, что не знаю, смогу ли я принять кого-либо в качестве мужа. А у Никиты был отец и, вряд ли кто его сможет заменить.
- Он ещё в том возрасте, когда в качестве отца сможет принять любого человека, хорошо относящегося к нему. Пойми, ребёнку, а тем более мальчику, нужен отец. Сейчас, конечно, он ещё не чувствует и не понимает этого, а пройдёт время, и ты сама убедишься в этом. А своего родного отца он будет видеть только на фотографиях, и этого не изменить.
- Не знаю. Наверное, Вы  правы. Я не задумывалась об этом. Да и сможет ли совершенно чужой человек полюбить моего ребёнка? Нужна ли я буду ему вместе с сыном?
- Если он хороший человек и полюбит тебя, и ты будешь ему нужна, то Никитка не станет помехой. Я думаю, что со временем этот человек сможет полюбить и твоего сына. Да и как можно не полюбить такого замечательного малыша? – на оптимистичной ноте закончила свой монолог Светлана Петровна.
- Конечно, у Вас больший жизненный опыт, чем у меня, но всё же я боюсь сделать ошибку, которую трудно будет исправить.
- И всё же подумай над этим вопросом. И, мой тебе совет, когда Герман позвонит в следующий раз, не отталкивай его, пригласи к нам в гости. Заодно и мы с ним познакомимся.
- А как папа Серёжа отнесётся к этому?
- Мы с ним уже говорили на эту тему, и он полностью согласен со мной.
- Хорошо, я последую Вашему совету, но не знаю, что из этого выйдет.
- Не попробовав что-либо сделать, никогда не узнаешь, что из этого получится.
- Извините меня за мой вопрос, может быть даже глупый или обижающий вас, но почему Вы, мама моего мужа, хотите, чтобы я стала встречаться и возможно нашла бы своё счастье с другим мужчиной?
- Сонечка, девочка моя, надо реально смотреть на жизнь. Максима не вернуть, а я очень хочу, чтобы ты была счастлива. Ты стала нам дочерью, которой у нас никогда не было, и я полюбила тебя всей душой. А ещё у меня в душе теплиться надежда, что человек, которого ты полюбишь, станет для нас  вторым сыном.
- Вы очень мудрая, понимающая и добрая женщина, мама Света.
Герман позвонил на следующий день, в четверг, и Соня пригласила его в гости в  субботу, предварительно согласовав день со  Светланой Петровной.

глава 15
Герман пришёл в точно назначенное время, видимо сказывалась военная служба. Светлана Петровна, открывшая дверь, увидела сначала два огромных букета, за которыми едва виднелось лицо молодого человека в форме военного.
- Здравствуйте, - сказал Герман – а Вы, наверное, Светлана Петровна. Это Вам – продолжил он, вручая цветы.
- Здравствуйте Герман. Да, я Светлана Петровна.
- А где Соня?
- Проходите в комнату, - сказала Светлана Петровна, поднимая глаза на Германа – она одевает Никитку…
Увидев лицо молодого человека, Светлана Петровна едва не потеряла сознание, так он был похож на её сына. Такие же светлые волнистые волосы, похожий разрез глаз и обаятельная улыбка Максима. Она бы упала, если бы её не поддержал Герман.
- Что с Вами? – испуганно спросил он.
- Боже, - прерывающимся голосом сказала женщина – как Вы похожи на моего сына. В какое-то мгновение я подумала, что сошла с ума, или у меня начались галлюцинации.
- Извините, я не знал, что так похож на Максима. Соня мне не говорила об этом, а сам я его никогда не видел.
- Сонечка, а почему ты не сказала мне, что Герман очень похож на Максима? – войдя в гостиную и, увидев там невестку с внуком, спросила Светлана Петровна.
- А это и есть вторая причина, о которой я умолчала. Я не хотела вас травмировать, - смущённо ответила Соня и продолжила, обращаясь к Герману – Здравствуй, Герман. Познакомься, это мой сын Никитка.
- Ну, здравствуй Никита, - приседая и протягивая руку малышу, сказал Герман.
Никита, пролопотав что-то на своём языке, протянул свою маленькую ручонку и доверчиво вложил её в тёплую ладонь Германа. Широкая улыбка осветила лицо карапуза. Минуту он задумчиво рассматривал Германа, а затем важно произнёс:
-Папа.
В комнате повисла напряженная тишина. Затем, вздрогнув, словно от озноба, Соня сказала, обращаясь к сыну:
- Нет, сынок, это не папа. Этот дядя очень похож на твоего папу, но это не он.
Карапуз, внимательно прислушивался к словам своей мамы, силясь понять, почему этот дядя – не папа, ведь он очень похож на папу, которого он видел на фотографиях каждый день, и о котором много рассказывали и мама, и бабушка, и дедушка.
- Папа! Папа! Папа! – протестуя, закричал он, принимаясь тереть маленькими кулачками глаза.
- Соня, пусть пока остаётся всё, как есть. Сейчас ребёнок очень взволнован, так что вряд ли ты сможешь ему что-то объяснить. После, когда он успокоится, тогда и попытаешься – сказала Светлана Петровна.
Герман, с повлажневшими глазами взял, тянущего к нему ручонки, Никитку на руки. Малыш доверчиво обнял Германа за шею и прижался к его щеке. Герман не знал, что говорить и что нужно делать, он, впервые в жизни, растерялся. Никита, хватая за волосы Германа, что-то лопотал, временами вставляя так понравившееся ему слово «папа».
- Мама, - обводя крохотным пальчиком глаза и губы  Германа, сказал малыш – ы-ы-ы.
- Что, сыночка? Что ты хочешь мне сказать? – сквозь пелену слёз, затянувшую прекрасные глаза, спросила Соня.
- Баба, ы-ы, - повернувшись к Светлане Петровне, пытался что-то объяснить взрослым Никита, теснее прижимаясь к Герману.
В это время пришёл из магазина Сергей Иванович. Увидев Германа, он, как и раньше его жена, остолбенел.
- Здравствуйте, - побелевшими губами приветствовал он гостя.
- Здравствуйте,  - ответил Герман, прекрасно осознавая, какую реакцию вызвала его схожесть с их погибшим сыном.
- Деда, - внёс свою лепту малыш –  у-ы, папа.
- Что он говорит? – спросил растерявшийся Сергей Иванович.
- Серёжа, ты же знаешь, что мы много раз показывали Никитке фотографии Максима, вот он и принял Германа за своего отца, ведь они так похожи с Максимкой – пытаясь вывести мужа из ступора, проговорила Светлана Петровна.
- Да, очень похож…, я даже подумал, что случилось чудо и наш сын снова с нами.
- У меня была такая же реакция.
-Ну, что ж, - пытаясь нарушить напряженную атмосферу, сказала Соня – заочно вы уже знакомы, а теперь пришло время познакомиться очно.
Она представила всех друг другу,  пригласила сесть  и поговорить. Светлана Петровна пыталась взять на руки Никиту, но тот, что есть силы, ухватился за Германа и кричал:
- Баба, ни, нидада!
- Внучек, у дяди устали ручки, иди ко мне, - пытался уговорить его Сергей Иванович, но получал тот же ответ, что и бабушка.
- Пусть посидит у меня на руках, если можно, - глядя на Соню, сказал Герман – мне никогда не приходилось держать на руках малышей. Оказывается это очень приятно, когда тебя обнимают маленькие и такие доверчивые ручки.
- Хорошо, пусть посидит, - ответила Сонечка – всё равно если его сейчас  забрать, то такой крик поднимется, что уши заложит.
- Неужели этот замечательный ребёнок умеет капризничать? – спросил молодой человек, и тут же добавил – Верится с трудом.
- Нет, Никитка не капризный ребёнок, - вмешался Сергей Иванович – но иногда, как и всякий настоящий мужчина пытается настоять на своём или отстоять своё желание, что, впрочем, бывает нечасто. В основном, он спокойный и воспитанный ребёнок, - и грустно добавил – как его отец…
В комнате повисла напряжённая тишина. Затем Светлана Петровна, стараясь разрушить напряженность, сказала:
- Сонечка, что же это мы совсем о гостеприимстве забыли. Пойдём, поможешь мне накрыть стол.
- Ой, и правда, - ответила Соня.
- Точно-точно, - сказал Сергей Иванович – где это видано, настоящих мужчин голодом морить.
- А ты, бедный, заморенный голодом, если настоящий мужчина, то поставь стол и застели скатерть – притворно-строгим взглядом посмотрев на мужа, сказала Светлана Петровна.
- Вот так всегда. Видишь внучек, как женщины командуют мужчинами. Давай, расти быстрее, будем вдвоём бороться с матриархатом, - раздвигая стол, сказал хозяин дома.
- А у нас дома тоже всегда был матриархат, - сказал Герман – правда, в семье нас осталось только двое: я и мама. Еще в детстве я понял простую истину, что спорить с женщинами – себе дороже. Правда, надо отдать должное, мама была всегда справедлива и напрасно на меня не наезжала, как сейчас говорят.
- Бабушка у нас тоже  очень справедливая и добрая женщина, - обращаясь к внуку, сказал Сергей Иванович. - Да, внучек?
- Да-да-да, ба-ба-ба-ба – закивал головой Никита.
- Ну, раз этот молодой человек так говорит, - пересаживая на другое колено карапуза, сказал Герман – то значит верно.
Женщины тем временем сноровисто и быстро накрывали на стол, выставляя всё новые и новые блюда.
- Господи, куда столько, - сказал Герман – это ж на целую роту хватит, а нас только четверо, вернее, пятеро.
- Это так только кажется, что много, - сказала хозяйка дома, ставя очередную тарелку. – И вообще, мужчина должен есть много, чтобы быть сильным. Прошу всех за стол.
- Можно мне ополоснуть руки? – спросил Герман.
- Конечно, можно, - ответила хозяйка – простите, это я растяпа должна была сама предложить. У нас так давно не было гостей, что я уже забыла все правила принятия гостей. Правда, забегали иногда сослуживцы мужа или Люба, но они обычно на кухне чай попьют, посидят немного и убегают. Так что Вы, Герман, у нас первый гость после такого большого перерыва.
- Мне очень приятно, что я удостоился такой чести, - вытирая руки, поданным полотенцем, сказал  Герман.
- Если честно, то нам уже давно хотелось познакомиться с Вами. Сколько раз слышать по телефону и ни разу не увидеть – это не интересно. Мы же Вас чуть ли не крёстным отцом считаем Никитке. Ведь благодаря Вам, он благополучно появился на свет.
- Я сколько раз напрашивался к вам в гости, да вот только Соня…
- Знаю,  - перебила его Светлана Петровна, пытливо глядя на молодого человека – я всё знаю. Уж сколько раз я говорила, чтобы она пригласила Вас, но она всё никак не решалась.
- Она объясняла это тем, что ей трудно общаться с лицами противоположного пола, якобы это будет предательством по отношению к мужу.
- Вот глупая, я же уже много раз говорила, что память нельзя предать. Память о любимых людях всегда остаётся с нами, сколько бы времени не прошло. – И тут же перевела разговор, продолжив, - совсем Вас заболтала, нас уже, наверное, за столом все ждут.
Светлана Петровна и Глеб прошли в гостиную и сели за стол. Сначала чувствовалась небольшая скованность, но благодаря шуткам Сергея Ивановича, Глеб скоро почувствовал себя более непринуждённо и свободно. Умело, направляя разговор в нужное русло, хозяин дома уже знал практически всё о Германе: где он родился и вырос,  как жил до службы в армии, почему пошёл учиться именно в военное училище и прочие подробности личной жизни. Герман отвечал без стеснения и подробно на все поставленные вопросы. В итоге оказалось, что Герман и Соня  жили в одной области, только в разных районах, о чём никто из них до сих пор даже и не подозревал. Герман когда-то с друзьями приезжали в их городок. Они тогда отмечали день рождения одного из друзей. Им очень понравился благоустроенный пляж на берегу большого чистого пруда с песчаным дном.
Герман буквально очаровал всю семью, включая Никитку, который так и уснул у него на руках. Он был простым в общении, добродушным парнем. Уже после двух часов общения, Светлане Петровне и Сергею Ивановичу казалось, что это  не просто знакомый Сони, а брат Максима, так они были похожи во всем. Мало того, что было сходство в чертах лица, так ещё и походка, и манера разговора, и любознательность в купе с пытливым умом, всё в нём напоминало Максима. Если бы Светлана Петровна не была уверена в своём муже, то могла бы подумать, что её Серёжа, когда-то изменил ей с другой женщиной. Но этого просто не могло быть, ведь Герман был ровесником их сына.
Пробыв почти целый день в этой гостеприимной семье, Герману совсем не хотелось уходить в казарму. Ему трудно было расстаться с Соней, с завоевавшим его сердце Никиткой и с такими доброжелательными, приветливыми хозяевами. Попрощавшись и, получив приглашение ещё навестить их в будущем, Герман с неохотой покидал этот дом, который напоминал ему о родном доме.
Герман ещё несколько раз приходил в гости в эту замечательную семью. Никитка так и не перестал называть его папой, но уже все смирились с этим, перестав делать замечания малышу. Светлана Петровна нашла выход из положения, предложив Герману стать крёстным отцом  их внука, так как он ещё не был крещён. Соня сначала не очень охотно приняла предложение Светланы Петровны, но затем, глядя с какой трогательной заботой, Герман относится к её сыну, и как сияют глазёнки Никитки при встрече с Германом, согласилась, что лучшего крёстного отца не найти. А крёстной матерью стала, естественно, Люба.
На правах крёстного отца Герман теперь часто бывал в гостях у этой замечательной и дружной семьи. Светлана Петровна и Сергей Иванович привыкли к приходам Германа и даже переживали, не случилось ли чего, когда он не приходил довольно продолжительное время. Заменить Максима им, конечно, не мог никто, но они считали Германа вторым сыном.  Иногда Светлане Петровне удавалось уговорить Соню пойти в кино с Германом или же прогуляться в парке, но это случалось крайне редко. Сонечка предпочитала сидеть дома, занимаясь с сыном.
Однажды, гуляя в парке, Герман услышал знакомую мелодию. Снова звучала  песня «Омут», в исполнении Сергея Жукова.
- Соня, послушай, - сказал Герман. А может это знак судьбы?
Услышав эти слова, Соня вздрогнула и изменилась в лице. Заметив, что с Сонечкой что-то не так, Герман спросил:
- Соня, что с тобой? Я тебя обидел чем-то? Я сказал что-то не то?
- Нет, ты меня ничем не обидел, - успокоила его Соня – просто те же самые слова однажды сказал мне Максим.
- Соня, прости, я не хотел тебя расстраивать, вечно моя глупая голова выдаёт что-то не то.
- Ты ни в чём не виноват. Просто мне тяжело забыть Максима, я пока не готова его забыть.
- Соня, очнись, - взволнованно сказал Максим, я понимаю, что гибель Максима оставила неизгладимый след в твоей душе, но ведь его нет, а ты жива. Пойми, ты должна жить и радоваться каждому прожитому дню, каждому счастливому мгновенью. Если будешь счастлива ты, то будет счастлив и твой ребёнок. Ты думаешь, он не замечает твоих заплаканных глаз, и той тоски, которая поселилась в твоих глазах. Думаешь, его маленькое сердечко не чувствует той боли, которую ты носишь в себе.
-Ты говоришь, прямо как мама Света. Она мне об этом твердит постоянно.
- Может, стоит прислушаться к нашим словам, ведь мы говорим то, что происходит на самом деле. Подумай об этом, Соня.
- Хорошо, я подумаю, но ничего обещать не буду.
Молодой человек не стал настаивать. Он знал, он чувствовал, что когда-то придёт и его время, нужно только надеяться и ждать. А пока они оставались просто друзьями. Конечно, Герману хотелось большего, но он понимал, что настойчивостью он ничего не добьётся.


глава 16
Прошло шесть лет со дня смерти Максима. Соня уже закончила учиться и работала в той же больнице, где и  начинала работать санитаркой. Только теперь она уже была не Сонечка, а Софья Игоревна, как уважительно называли её и сотрудники, и пациенты. Главный врач, прослышав о способной и доброжелательной девушке, сам предложил ей занять освободившуюся должность врача-невропатолога. Соня работала с душой, отдавая большую часть своего внимания своим больным, и они чувствовали это. Для неё не было своих или чужих, для неё они были просто людьми, нуждающимися в её помощи.
Герман по-прежнему  приходил к ним, но уже не делал никаких попыток к сближению. Они часто гуляли, взяв с собой Никитку, ходили в зоопарк и на различные аттракционы. Со стороны их можно было принять за счастливую молодую семью.
Сколько раз пытались родители Максима и её собственные убедить Соню, что Герман именно тот человек, который ей нужен, который сделает счастливыми и её и Никиту, но она упорно не желала никого слушать. Ей казалось, что она предаст  Максима, если примет предложение Германа.  Не слушала она и советов своей подруги Любы.
Люба тоже закончила учиться и уехала с Романом, за которого она вышла замуж, по месту  его службы. Она часто писала длинные письма, описывая все прелести жизни жены военного, а так же присылала посылки с дарами природы: клюквой, черникой и морошкой. У них росла славная темноволосая и черноглазая дочь – хохотушка Машенька. Они, приезжая в гости к Наталье Николаевне, маме Любы, всегда приходили в гости с кучей подарков.
 В один из таких приездов, прямолинейная Люба спросила у Сони, долго ли она ещё будет мучить Германа, на что Соня ответила, что она никого не мучает, просто никак не может представить, что кто-то другой, а не Максим будет рядом. Поняв тщетность своих попыток, Люба перестала задавать этот вопрос подруге.
Герман, с отличием закончивший военную академию, остался в Москве. Ему, как самому способному ученику, предложили работать в том же учебном заведении, в котором он учился сам. Герман сомневался, боясь не справиться с возложенными на него обязанностями, но затем, поняв, что здесь он будет рядом с Соней и Никиткой, и сможет видеть их так часто, как это только будет возможно, принял предложение. Он будет рядом со своей любовью и болью.
Подошло время отпуска, и Соня с Никитой собрались ехать в гости к родителям. Видимо, судьба, решив вмешаться, устроила так, что именно в тот же день, тем же поездом, отправлялся в отпуск на родину и Герман. Мало того, у них даже билеты были куплены в одно и то же купе.
Соня с сыном, разместившись в купе поезда, стали ждать отправления. Никита сидел в углу возле столика, разглядывая золотистую русалку, лежащую у него на ладони. Соня пыталась забросить чемодан на верхнюю полку. В это время раздался стук в дверь и чей-то голос спросил:
- Можно?
- Проходите, - ответила Соня, удивляясь, что голос звучит так знакомо.
Никита оторвался от созерцания сокровища, лежащего на ладони и, вдруг  радостно воскликнул:
- Папа Герман! Ты тоже едешь с нами?
- Да, наверное, - сказал слегка опешивший Герман. – Соня, а почему ты не сказала, что едешь домой?
- Не знаю, как-то не пришло в голову. Проходи, располагайся.
Соня была рада, что ей не придётся делить купе с совершенно незнакомыми попутчиками. Она не была против новых знакомств, но в связи с террористическими акциями, Соня была немного взволнована. Она боялась не за себя, а как всякая мать – за сына, ведь его жизнь только начиналась.
Герман вошёл в купе, помог закинуть Сонин чемодан на верхнюю полку, затем забросил свой на другую. Заметив, что малыш разглядывает, что-то зажатое в его кулачке, Герман спросил:
- Никитка, а что ты там так внимательно разглядываешь?
- Это мамин талисман, - серьезно ответил мальчик – она иногда даёт мне его подержать в руках. Мама говорит, что он приносит удачу.
- Да, талисман – это серьёзно. А мне можно посмотреть?
-Можно, да мам? - сказал малыш, доверчиво протягивая  раскрытую ладошку, на которой лежала золотистая русалка с длинными волосами и огромными зелёными глазами.
- Господи, Соня, где ты это взяла? – дрожащим голосом спросил Герман.
- Нашла на пляже в тот год, когда мне исполнилось четырнадцать лет, с тех пор я с ней не расстаюсь, - удивлённо посмотрев на Германа, сказала Соня – а что?
- Нет-нет, ничего. Просто мне на минутку показалось… Да нет же, это абсурд.
- Да что тебе показалось? – испуганная внезапной бледностью молодого человека, спросила Сонечка.
- Просто у меня была такая же русалка, а я  потерял её. Только у моей русалки была серебристая цепочка на поясе.
- Когда я нашла её, то рядом с ней лежала цепочка, но она была разорвана. А ещё там нацарапано что-то.
- Можно посмотреть?
- Конечно.
Герман взял русалку, перевернул её и поднёс ближе к свету.
- Не может быть! – воскликнул он. – Смотри, здесь выцарапана буква «Г». Это я выцарапал эту букву.
- Не может быть! – пришлось повторить фразу Германа Соне.
Она  подошла поближе и наклонилась, чтобы получше рассмотреть. Случайно прикоснувшись грудью к руке Германа, Соня вздрогнула, почувствовав через тонкую ткань тепло его тела. Сердце Сонечки забилось в бешеном ритме, а через всё тело, будто пропустили электрический ток. Никогда еще за всё время одиночества с ней такого не случалось. Так воспламениться от прикосновения к давно знакомому мужчине, это было что-то необычное и неожиданное. По роду своей деятельности, Соня много раз за день прикасалась к мужчинам разных возрастов, красивых или просто приятных, но никогда у неё не возникало желания и мысли  прикоснуться к ним ещё раз. Слёзы выступили из глаз, грозя пролиться ручьями на щёки.
- Действительно, - отходя на безопасное расстояние, еле выдавила из себя Соня.
- Мамочка, ты плачешь? – спросил всё замечающий Никитка.
- Да нет, сынок, просто свет слишком яркий, вот глаза и выпустили слезинки, - пытаясь отвлечься от нахлынувших, давно позабытых ощущений, сказала Соня.
- А я думал, что тебе талисман жалко. Ведь теперь его придётся отдавать папе Герману, да?
- Да, Никитка, придётся.
- Папа Герман, а где ты взял эту русалочку? – спросил шустрый малыш.
- Мне привёз её мой папа. Он был лётчиком.
- А сейчас, где твой папа? – с непосредственностью ребёнка задал следующий вопрос Никита.
- Он умер, когда мне исполнилось,  пять лет.
- Совсем, как мой папа Максим. Только я тогда ещё  не родился и никогда не видел своего папу – грустно сказал Никита.
- Твой папа был очень хорошим человеком. Правда, мне не пришлось его видеть, но все, кто его знал, говорили, что он был очень храбрым, честным и добрым. Ты очень похож на него.
- Мне все об этом говорят. Но ведь и ты похож на моего папу. Как такое может быть?
- Не знаю, малыш, но как видишь, иногда такое бывает.
- А почему умер твой папа?
 - У него часто болело сердце, но он не признавался никому, боясь, что его отстранят от полётов, а жизнь без неба, без высоты он не представлял. Однажды, после очередного полёта, папа лёг спать и не проснулся. Он умер во сне, остановилось сердце.
- Мне очень жалко его – сказал малыш.
- Мне тоже. После его смерти мы переехали к папиной маме, да так там и остались жить. Бабушка уже умерла, а мама живёт в том же доме. Она у меня знаешь, какая боевая: сама водит машину, сама умет мастерить мебель, а из коряг может сделать целое произведение искусства.
- Совсем как папа тёти Любы, он тоже умел всякие чудеса делать из коряг.
Увидев сидящую с закрытыми глазами Соню, Герман понял, что своими разговорами они причиняют ей боль.
- Лучше расскажи мне, чем ты будешь заниматься у дедушки и бабушки, - перевёл он разговор на другую тему.
- О, дедушка замечательный рыбак, и мы с ним будем ходить на рыбалку, - оптимистично начал Никита, но тут же немного грустно добавил – если у него, конечно, будет время. А бабушка Ира печёт самые вкусные пирожки в мире. Она будет меня ими откармливать.
- Пирожки – это хорошо, - голосом мультяшного кота Матроскина сказал Герман – пирожки – это просто замечательно.
- Да, особенно с ревенем.
- Моя мама тоже печёт вкусные пирожки с ревенем. Может, когда-нибудь и попробуешь – с надеждой в голосе проговорил Герман, глядя на Соню.
- Ладно, хватит болтать, - голосом строгой учительницы сказала Соня, - давайте быстренько перекусим и спать. А то проспим свою станцию.
Съев бутерброды и, запив их чаем, они стали готовиться ко сну. Соня  расстелила постели на двух нижних полках, а Герман расположился над ними, на второй. Через некоторое время в купе послышалось уютное сонное сопение Никиты. Соня, лёжа на своей полке, как ни старалась, так и не могла уснуть. Герман не спал тоже. Вдруг в тишине купе раздался голосок Никиты:
- Мама, а почему папа Герман не живёт с нами? Ведь папы должны жить со своими детьми.
Не зная, как ответить, Соня помолчала, обдумывая, как лучше объяснить ребёнку.
- Понимаешь, - начала она – Герман не родной твой папа, а только крёстный. Твой родной папа – Максим, и ты прекрасно об этом знаешь.
- Но почему папа Герман не может жить с нами? – упорствовал в своём Никита.
- Потому что для того, чтобы жить вместе, нужно чтобы люди любили друг друга.
-А ты что, не любишь папу Германа? Совсем -  совсем не любишь?
Герман замер, ожидая, что ответит Соня.
Соня молчала, не зная, что сказать. Еще несколько часов назад, она бы знала, что ответить, но сейчас она была в смятении, еще не разобравшись в своих чувствах.
- А ты, папа Герман, ты любишь мою мамочку? – спросил любознательный мальчик.
- Люблю, очень люблю. И тебя и твою маму.
- Мама, а ты, почему не отвечаешь? – не отставал Никита.
- Не знаю… Наверное…
- Что, наверное, Сонечка, боясь спугнуть забрезживший лучик надежды, спросил Герман.
- Наверное, да.
- Что да? – ещё не веря наступающему мигу счастья, проговорил молодой человек. – Соня ты любишь меня?
- Да… Люблю, - вдруг осознав простую истину, ответила Соня – люблю.
- Значит, ты согласна?
- На что я согласна, Герман?
- Выйти за меня замуж?
- Мама, - вмешался Никитка – скажи «да». В фильмах, которые смотрит бабушка Света, всегда так говорят.
- Ах ты, умник, он ещё учить меня будет, что мне говорить, - сурово сдвинув брови, сказала Соня – А ну-ка быстро спать.
- Вон ты, какая хитренькая ты хочешь, чтобы я не услышал, что ты ответишь, да?
- Спи, умник, ничего я сегодня отвечать не буду.
- А когда же ты ответишь? – спросил нетерпеливый сын.
- Никитка, не стоит торопить маму. Я столько времени ждал этого, что подожду ещё немного, хотя это очень трудно, поверь мне.
- Хорошо, я отвечу завтра утром.
- Точно? – спросил сын.
- Точно, а сейчас – спать.
Никита послушно закрыл глаза и уже через несколько минут уснул счастливым сном, которым могут спать только дети. Соня долго ворочалась, но сон всё не шёл. Она честно пыталась закрывать глаза, считать овечек, но так  и не уснула. Её мысли сначала были заняты Максимом, а затем плавно перетекли на Германа. Соня вспоминала, как ласково он проводил рукой по щеке, поправляя выбившуюся прядь, как бережно поддерживал её, помогая выйти из троллейбуса, как смотрел на неё, думая, что она не замечает этих любящих взглядов. Она поняла, что  действительно полюбила Германа, просто сама не осознавала этого. Это была не та сумасшедшая любовь, присущая юности, которая вспыхнула между ней и Максимом. Это было более зрелое, спокойное чувство, но это была любовь.
Герман тоже ворочался на своей полке, ожидая утра и, боясь отказа. Он поставил на карту всё, и боялся потерять, ту светлую и чистую надежду.
Утром, едва открыв глаза, Никита подскочил к Соне и, обняв её за ноги, спросил:
- Мама, ну что, ты ответила папе Герману?
- Нет, сынок, я же обещала, что сделаю это при тебе.
Герман застыл у двери, ожидая ответа.
- Ну что, Соня, ты принимаешь моё предложение? – с надеждой и тревогой  в голосе спросил Герман.
- Да, Герман, я согласна стать твоей женой. Не знаю, какая жена из меня получится, но я постараюсь быть хорошей женой.
- У-р-р-а! – восторженно закричал Никита. - Теперь у меня, как и у всех будет самый настоящий папа, да?
- Да, сынок, обнимая Соню и Никитку одновременно, радостным голосом ответил Герман. Я так счастлив, что готов обнять весь мир.
- Папа, не надо весь мир, ты лучше обними нас с мамой, да покрепче.
- И никуда не отпускай, - тихо добавила Соня.
- Никогда и ни за что я вас не отпущу. Теперь мы вместе навсегда, навеки.
- В это время проводница постучала в дверь купе, сказав, что подъезжают к их станции.
Быстро собрав вещи и, сдав постели проводнице, троица в нетерпении выскочила в тамбур. Вот уже показалась станция, и поезд, качнувшись несколько раз на стыках рельсов, остановился у платформы. Герман спрыгнул с едва успевшей опуститься подножки вагона, а затем помог спуститься Никитке. Так же бережно, словно хрупкую хрустальную статуэтку, он опустил на землю Соню.
- Мама, папа, смотрите, вон какая-то женщина машет нам рукой.
Обернувшись, Герман увидел свою маму, Надежду Павловну. Она спешила к нему. Подойдя поближе, она увидела, что рядом с сыном стоит красивая молодая женщина и обаятельный малыш. Сын обнимал женщину за плечи, а малыша держал за руку. Внимательно всмотревшись в лицо стоящей рядом с Германом женщины, она сказала:
- Вот видишь, Соня, всё-таки встретились, а ты не верила. А вышло всё по-моему.
- Вы что, знакомы? – переводя взгляд с одной на другую, спросил Герман.
- Можно сказать и так, - ответила Надежда Павловна.
- И как это понимать? – с недоумением спросил  Герман.
- Очень просто, - ответила за Надежду Павловну Соня – Мы познакомились в поезде. Я ехала в Москву учиться, а твоя мама – к тебе, вот и познакомились.
- Ясно, значит всё-таки судьба – сказал Герман.
- Что ты имеешь в виду? – пришёл черёд удивляться его матери.
- Мама, это же очевидно. Сначала ты знакомишься с ней и предсказываешь нам встречу, затем я встретился  с Сонечкой, а теперь ещё и русалка.
- Какая русалка? – непонимающим тоном спросила мама Глеба.
- Помнишь ту русалку, которую мне подарил папа?
- Конечно, помню, но ты же её потерял.
- Да, я потерял, а Соня нашла.
- Быть такого не может, чудеса, да и только. Просто мистика какая-то.
- Никакая ни мистика, а судьба – вмешался Никита.
Все расхохотались, услышав такое заявление из уст шестилетнего карапуза.
- Почему вы смеётесь? – насупившись, сказал Никита. – Разве я сказал что-нибудь смешное? Я ведь только повторил, то, что говорили вы.
- Мы не с тебя смеёмся, Никитка, - сказал Герман – это мы от радости. Просто мы все очень счастливы.
- Ладно, поехали домой, - сказала Надежда Павловна – чего зря стоять.
Соня потупилась. Поняв, что сказала что-то не то, мама Германа отошла в сторонку, решив, что молодые сами разберутся, что к чему.
- Соня, а давай действительно поедем к нам на денёк-другой, а потом к твоим родителям съездим.
- Я не знаю, неловко как-то. Мы ведь не предупредили Надежду Павловну ни о чем.
Солнышко, её не надо ни о чём предупреждать. Она по моим счастливым глазам уже давно догадалась обо всём. Или, может, твои родители тебя ждут, и будут волноваться, если ты не приедешь?
- Да нет, они не знают, что мы с Никитой приедем,  хотела сюрприз им сделать.
-Так давай сделаем им двойной сюрприз. Или для них это будет шоком.
- Вряд ли. Они, вместе с мамой Светой и папой Серёжей меня уже давным-давно пилят, когда я перестану упрямиться и приму твои ухаживания. Так что они не будут шокированы, а, скорее всего, будут рады.
- Тогда едем к нам, да?
- Мам, ну, пожалуйста, - дёргая Соню за руку, сказал Никита - давай поедем с папой Германом, мне так хочется посмотреть на его дом.
- Хорошо, - притворно вздохнув, сказала Соня – вот уже и начали мужчины мной вертеть, стоит лишь в чём-то с ними согласиться.
- Солнышко, можешь вертеть мной, сколько хочешь, я только рад буду – пообещал Герман.
- Ну, ладно, я принимаю твоё предложение и ловлю на слове.
Герман подхватил чемоданы, и все направились к машине. Расположившись поудобнее в довольно вместительной «Ниве» они отправились в путь. Надежда Павловна предложила Никите сесть рядом с ней, чем сразу же покорила детское сердечко.
Дорога петляла по красивым живописным местам. Они проехали через небольшой лесок, затем миновали посадку и выехали к большому пруду. Сразу же за прудом начинался огромный фруктовый сад, разделённый небольшой речушкой. Переехав через красиво оформленный мост, машина въехала на окраину города. Проехав совсем немного, Надежда Павловна остановила машину и сказала:
- Прошу, проходите в наш дом. Может он и не так огромен, как особняки «новых русских», но уютен.
Дом действительно смотрелся уютно, утопая в зелени растущих деревьев. Он чем-то неуловимо напоминал дом Сониных родителей. Наверное, все провинциальные городки, особенно их окраины похожи своей уютной простотой, без всякой вычурности. Даже растущие, как грибы после дождя, особняки не смогли испортить простоты и изящности домов старой постройки.
Не успели Соня и Герман переступить порог, как со всех сторон к дому, как это обычно бывает в селе, потянулись соседи ближние и дальние. Всем было интересно, кто же это приехал к Петровне, да ещё и с ребёнком. Вскоре во дворе толпилась и гомонила довольно внушительная кучка людей. Они, не смущаясь, переговаривались друг с другом, строя различные догадки и тут же высказывая свои соображения. Соня, выглянув в окно, и услышав, о чём говорят селяне, смутилась. Герман, обняв её за плечи, успокаивающе привлёк к себе.
- Не дрейфь, – подбодрил он Соню – они все очень хорошие люди, и плохого никогда не скажут. Просто в селе всё как на ладони. Что бы ни произошло, сразу же становится известно. Это простое любопытство, что-то вроде праздника. Ведь с развлечениями здесь не очень.
      - Совсем как у нас дома – улыбаясь ответила Соня. Ведь у нас городок тоже маленький, и все друг друга знают.
      -Так даже лучше. Если у кого случится беда, то все спешат на помощь. Так же и в радости.
      - Ну что, придётся всех гостей приглашать в дом – сказала вошедшая Надежда Петровна. – Гулять, так гулять, ведь у меня радость какая. Вы не против? – повернулась она к молодым.
    - Ну что ты, мама, разве можно соседей лишать праздника. Когда ещё выпадет случай собраться вместе, посидеть за столом, да послушать байки деда Матвея.
     - Это точно, сынок – с любовью глядя на Германа, ответила Надежда Петровна. А уж баек у деда Матвея пруд пруди, может и сегодня нас чем порадует.
    - Обязательно порадует, иначе просто и быть не может. И поверь, - повернувшись к соне, нахохочемся вволю.
     - Верю – с серьёзной миной ответила Соня.     
Пригласив гостей за стол, ломившийся от простой, но вкусной еды, Надежда Павловна присела рядом с молодыми. И вот, выпив по рюмочке самодельного «коньяка», Соня и Герман стали чувствовать себя более свободно. И вот они уже влились в общую беседу. Наконец очередь дошла до деда Матвея.
     - А хотите, я расскажу вам правдивую историю про то, как можно от пьянки вылечиться за одни сутки?
    - Расскажи, Матвей, расскажи – послышалось со всех сторон, так как рассказчик он был отменный.
Дед поудобнее уселся, да и начал своё повествование, представленное в лицах.
- Однажды, когда ещё живы были колхозы, у нас на селе случилась сенсация. Отца начальника районной милиции дядьку  Мишку вызывали в эту самую милицию. Вызывали его, конечно не одного. Вместе с ним на ковёр к милицейскому начальству были вежливо приглашены ещё два человека: комбайнёр дядя Женя и тракторист дядя Коля.
Ну что ж, хоть и не больно-то все горели желанием ехать в райцентр, да ещё и не просто куда попало, а в РОВД, да деваться некуда. Это вам не хухры-мухры, а  серьёзная организация. Да если бы ещё за чем хорошим, а то за наказанием. А кому ж хочется это самое наказание получать? Ясен пень, что никому. Вот и надумали мужики отвертеться от сего почётного приглашения. Уж и так они думали, и сяк, ничего путного на ум не шло. Сначала они подкатились к жене дяди Миши и по совместительству матери этого самого начальника милиции, чтобы она попыталась уговорить своего сыночка замять это дело, но та, ни в какую.
- Сами натворили делов, сами и выкручивайтесь – грозно заявила тетя Лида. – Нечего за бабские спины прятаться. А то, как бедокурить, так у нас не спрашиваете, а как чуть вас к порядку хотят призвать, так сразу в кусты, да за бабьи юбки прятаться. Идите, ироды окаянные, чтобы я вас не видела. А ты, паразит проклятый, уйди с глаз – заявила она мужу. - Мало того, что по селу прославился, так ещё сына позорить будешь. До седых волос дожил, а ума не набрался.
И никакие увещевания и взывания к совести не помогли. Пришлось мужикам собираться и ехать в район, получать заслуженную выволочку. Договорились ехать на первом рейсовом автобусе, да и разошлись наши горемыки по домам. Тут бы в самый раз выпить с горя, да нельзя. А ну, как унюхают завтра запах перегара, да и заметут в каталажку. А туда нашим друзьям не очень-то хотелось. Хорошо, если только штрафом отделаются, но можно ж и на пятнадцать суток загреметь по совокупности с ранее учинённым безобразием. А сотворили они вот что. Но сначала предисловие.
 В колхозе проводилось отчётно-выборное собрание. Колхозный клуб чисто вымыли, развесили всякие лозунги, да портреты вождей. На сцене поставили  длинный стол, покрытый по старому обычаю кумачовой скатертью. На этот самый стол в центре и по краям поставили графины с водой и гранёные стаканы рядышком. А ещё посередине стола поставили вазу с огромнейшим букетом искусственных цветов. Не знаю, кому пришло в голову, что стол от этого станет красивее, но стояло это сооружение, как раз напротив графина с водой, как бы маскируя его, пряча от глаз, сидевших в зале. Колхозное начальство бегало и суетилось с разными папками и журналами учёта. Ждали приезда районного начальства. Само собой разумеется, на собрании присутствовать должен и участковый милиционер.
И вот часам к двум к клубу подкатила «Волга» и УАЗик. Народ понял, что начальство приехало, и стал потихоньку тянуться к клубу. Шли в основном кучками по несколько человек. И эти кучки были составлены по интересам. Женщины шли с женщинами и вели разговоры о том, как сегодня провели день, да что их дети успели натворить либо дома, либо в школе. Ещё одной темой для обсуждения послужил уход известного в районе комбайнёра к любовнице. Уж тут не пожалели слов и перемыли все косточки и ему, и его пассии, благо она работала в магазине и на собрании ей, естественно, делать было нечего. А за глаза чего ж не обсудить?
- Это ж надо, кобель старый, бросить троих детей и жену. Вот она порода мужичья, кобелиная – распиналась тётя Маша.
 - Вот-вот, – вторила ей тётя Лена – сколько лет прожили и на тебе. Тьфу, срамота какая. И как ему не совестно на людях показываться? 
- А она-то Ирка эта, тоже дура-баба. Сама молодая, а на старого пня позарилась – снова высказала свои мысли тётя Маша.
- Я так думаю, что ей не он нужен, а его деньги, - вмешалась  молодая женщина по имени Надежда. - Он же самую большую зарплату по колхозу получает, да, наверное, и не только по колхозу, а и по всему району.
- И всё равно,  я не понимаю её – отозвалась тётя Лена.
 А у мужиков разговоры велись всё больше о политике, да о том, какой урожай собрали в колхозе в этом году. Ещё говорили о том, что надо бы вынести на собрании вопрос о строительстве  колхозной бани.
- А что, дело нужное – басовито сказал дед Андрюха, по прозвищу Магнит, которое он получил за то, что всегда появлялся там, где пахло выпивкой. Стоило кому-то только собраться в укромном уголке, как он тут, как тут. Действительно, его будто магнитом притягивало к тому месту.
- Конечно нужное – поддержал его молодой, недавно женившийся Славка. – Дома в корыте не вымоешься как надо.
- Ага, Славка, а вам с Надюхой надо отдельную кабинку с парной, как молодожёнам – ухмыльнулся дядя Петя.
- А что, я не против – ухмыльнулся в ответ тот.
           Так переговариваясь о том, о сём народ стекался к клубу. Позади всех плелась и вышеперечисленная троица, то бишь дядя Миша, дядя Женя и дядя Коля. А плелись они сзади по причине довольно уважительной на их взгляд. У бабки Насти, прозванной Бутылкой то ли  за своеобразную фигуру, то ли за то, что в любое время дня и ночи у неё можно было купить бутылку горячительного, они взяли целый  литр самогона. Самогон у неё был крепкий, ядрёный, как говорила она сама. Вот они и дегустировали его понемногу, сначала закусывая солёным огурцом, который и выдала та самая Бутылка вместе с товаром. А затем, когда эта единственная закусь закончилась, то стали просто занюхивать рукавом. У них была поставлена цель, успеть выпить весь самогон до начала собрания, чтоб потом душа не томилась в мыслях о том, что где-то там за пазухой плещется огненная жидкость. Надо сказать, что достигалась поставленная задача довольно стремительно и интенсивно. Так как стаканами они себя не обременяли, то огненный напиток лакался прямиком из горлышка.
     И вот перед самым клубом цель была достигнута. Допив последние капли живительной влаги, дядя Миша зашвырнул бутылку в растущие рядом  с клубом чахлые кустики сирени, и троица направилась к входу в здание клуба. Надо сказать, что чувствовал они себя превосходно. Хмель уже начал слегка кружить голову, но по причине прохладной погоды, до поросячьего визга дело ещё не дошло. Да и мужики они были не хиленькие, а ничего себе, почти, что русские богатыри.
И вот, значит, эти почти, что богатыри, толпой из трёх человек ввалились в клуб. На сцене за столом уже сидело всё начальство, во главе с районным. По залу разгуливал участковый милиционер Анатолий. Свободных мест почти не было, но в самом конце зала, подальше от сцены наблюдалось как раз три места, как будто кто-то специально для них оставил. Их жёны пытались, было зазвать к себе, да куда там. Мужики со смешком ответили, что с ними рядышком они и дома посидеть могут. А тут вам не кино, где когда-то, будучи молодыми, они забирались на самые последние ряды и до самозабвения целовались да обнимались со своими возлюбленными.  Поняв, что мужиков не переманить к себе, те махнули на них рукой. Ах, если бы они знали, чем закончится это попустительство, то силой бы растянули своих мужичков по разным местам под свои крылышки. Но они, увлеченные своими разговорами, не видели, как их благоверные попеременно прикладывали свои трепещущие от предвкушения наслаждения уста к горлышку бутылки тёмного стекла с огненной и веселящей водой, и в тот момент были подобны индейцам, впервые попробовавшим  этот напиток.
Через несколько минут, после того, как в зале все расселись по местам, началось само собрание. Сначала выступило районное начальство, где-то похвалив, а где-то и пожурив колхозников во главе с председателем. Потом выступали колхозные начальнички, отчитываясь за доверенные им участки. Затем подошла очередь и самого председателя.
Председатель, Степан Анатольевич, встал и начал свою речь. Но то ли от волнения, то ли от долгого молчания, голос его звучал хрипловато. Степан Анатольевич решил это дело поправить, попив водички. Налив в стоявший рядом с графином гранёный стакан водички, председатель одним махом заглотил содержимое стакана и собрался продолжить свою речь. Но не тут-то было. Дядя Миша, увидев, что Анатольевич поднёс ко рту гранёный стакан и мгновенно выпил его, решил высказать наболевшее: «Вот, товарищ председатель, - начал он разогретый бабкиным самогоном – нас за выпивку гоняете, а сами на глазах у всего честного народа целый стаканягу влупили. Думаете, коль за цветочками спрятали, так мы и не увидим. Ан нет, наш народ всё видит и замечает».
Сидящие рядом товарищи-собутыльники стали тянуть за полы пиджака необъявленного оратора, да куда там. И откуда только взялись силы у  уже почти задремавшего товарища. Дядя Коля и дядя Женя изо всех сил тянули его к низу, но в него будто бес вселился. Вывернувшись из пиджака, дядя Миша проталкиваясь к сцене, выкрикивал:
- Всё сейчас расскажу. Я всё знаю, и видел. Знаете, откуда у него деньги взялись, а? Вы дураки горбатитесь за копейки, – продолжала кричать новоявленный оратор – а он за одну ночь получил то, что мы за год не получаем. Куда думаете, делись брёвна и кирпич,  что для строительства бани привезли? А не знаете? – всё больше воодушевляясь, обращался к притихшему залу, механизатор.  А я всё знаю, всё видел. Да вон и Женька с Колькой подтвердят.
С одной стороны зала к распоясавшемуся дяде Мише пробиралась жена, а с другой  - участковый милиционер. Поняв, что дело нешуточное, очнулись от  уже охватывающей против их воли приятной дрёмы,   дружки дяди Миши. Наведя резкость на глаза, и внимательно приглядевшись, дядя Женя и дядя Коля поняли, что их товарищу грозит жестокая расправа с двух сторон. Не раздумывая долго, они рванули на выручку друга. А, услышав, о чем рассказывает Михаил, криками стали подбадривать его:
- Не боись, Миха, расскажи всё, а мы подтвердим – вопил дядя Женя.
- Ага, подтвердим – вторил ему дядя Коля, не особо вслушиваясь, что там надо подтверждать. Но уж, коль товарищ  говорит, то надо его поддержать.
Наконец, участковый и тётя Лида подбежали к дяде Мише и принялись тянуть каждый в свою сторону. Жена, пытаясь избежать позора и последующего за ним наказания, тянула мужа к выходу. Участковый тоже тянул его к двери клуба, но преследуя совсем другие цели. А тут и подоспела наша группа поддержки. Они стали оттаскивать тётю Лиду и милиционера от своего пострадавшего в неравной борьбе с зелёным змием товарища. Время от времени они тоже вставляли реплики по поводу загнанных председателем  налево строительных материалов для бани. Наконец, используя помощь зала, да подоспевших жен двух других горемык, участковому и тёте Лиде удалось вытащить упирающуюся троицу на улицу. Кое-как женщинам удалось уговорить участкового не отправлять их распоясавшихся  мужиков в вытрезвитель. Пинками и тумаками они погнали своих благоверных по домам. Да те особо и не сопротивлялись, весь запал иссяк в зале клуба.
Час расплаты наступил на следующий день. Если бы это было  просто рядовое колхозное собрание без присутствия  районного начальства, то дело, может быть, и замяли бы, ну вкатили бы выговор или лишили бы премии, а тут хочешь, не хочешь, а меры надо принимать серьёзные. Вот и вызывали их теперь в район, в милицию.
Мужики стали собираться еще с вечера. Да и уже немного оттаявшие жёны, хоть и сердились на них, но жалели горемычных. Тётя Лида напекла пирожков, наварила яиц, да нарезала сала. Отдельно собрала ещё сумку продуктов, наказав обязательно отдать гостинец сыночку. Жёны дяди Жени и дяди Коли поступили точно так же.
- Мать, а как же быть с деньгами? – спросил вдруг дядя Миша у жены.
- А что с деньгами? – вопросом на вопрос ответила она. - На дорогу туда и обратно я тебе дам, а больше тебе уж и не надо ни на что будет.
- А если штраф платить придётся?
- Так на штраф бумагу в колхоз пришлют – рассудительно ответила жена. – Вот ведь паразит, набузил, смотрели это представление все, а расплачиваться нам придётся со своего кармана.
- А если вдруг на пятнадцать суток посадят? – жалобно заныл дядя Миша. - Что ж я себе тогда и булочки не куплю?
- Там кормят, не умрешь с голоду. - Мать, ну хоть рублей двадцать дай на расходы – просительно протянул он.
Чтобы опять напился, охламон этакий. Да и не думаю, что деньги разрешат взять, заберут, наверное.
- А я их спрячу.
- Куда ж это интересно?
- Я карман в трусах изнутри пришью.
Глянь на него, то пуговицу он пришить не может, а то карман пришьёт – возмутилась жена.
- Так то ж пуговицу – отшутился мужик – это ж целая наука.
- Тоже мне наука – фыркнула тётя Лида – коли себе, да коли.
- Не скажи, - заупрямился муж – надо пуговицу правильной стороной повернуть, да не перепутать в какую дырочку всовывать иголку, а то ведь можно и в одну и ту же пихать.
- Ну, это уж совсем бараном надо быть, чтобы такое сделать – с вздохом сказала тётя Лида. -  Ладно, уж, выделю я тебе двадцать рублей на всякий случай, но только смотри гад, чтоб не пропил. И учти, карман пришивать я не буду. Если вдруг сынок узнает, что ты в таком месте деньги спрятал, то я скажу сразу, что и знать об том не знала. Позориться не буду - завершила она переговоры.
 В общем, пыхтел-пыхтел дядя Миша, но карман всё ж таки соорудил в потаённом месте.
А дядя Коля сделал ещё чуднее. Тоже выпросил у сердобольной жены двадцатник на случай, если вдруг заметут на пятнадцать суток за хулиганство, а спрятать решил в носках. Но, боясь, что при проверке могут найти захоронку, взял да и сшил две пары одинаковых носок поверху. Вставил один носок в другой и присобачил, да так, что не всякая искусная  портниха зашить сумеет. Место шва было совершенно не заметно.
Один дядя Женя решил положиться на волю случая. Он засунул деньги во внутренний карман пиджака, сказав жене, что уж чему быть, того не миновать.
И вот  ранним утром наша троица собралась на остановке. Настроение у всех было не очень, даже не то, чтобы не очень, а очень даже плохое. Мужики, такие разговорчивые на  колхозном собрании, сейчас стояли молча, нахохлившиеся, словно воробьи в холод. Вскоре прибыл автобус, и три аники-воина отправились на свидание с родной милицией. В автобусе собралось не очень много людей, но и те, кто был, поглядывали на мужичков, да перешёптывались. Чувствовали себя наши герои, как рыба на раскалённой сковородке: горячо, неприятно, хочется скрыться, а нет возможности. Так и ехали молча всю дорогу, пряча глаза.
Приехав в райцентр, они  сразу же, не заходя никуда, отправились к месту дислокации вражеских сил, то бишь, в РОВД. Стоило им только войти в дверь казённого дома, как перед их очами собственной персоной предстал  Сергей Михайлович – начальник милиции и, естественно, сын  дяди Миши.
- Ну, что натворили, субчики такие? – прогремел его басовитый голос, эхом отталкиваясь от стен пустого коридора.
- Да ты, сынок, поди знаешь, зачем мы тут – робко начал говорить дядя Миша.
- Да доложили уж. Только я от вас хочу ещё услышать - грозно ответил сын дяди Миши.
- Да что тут рассказывать, сынок?
- Я для тебя здесь не сынок, не позорь меня, батя – снизив звучание своего баса, сказал начальник милиции. Оробевший дядя Миша тихо спросил:
- А как же мне тебя звать-величать?
 На что получил чёткий ответ:
- Как и положено – Сергеем Михайловичем. Мы ведь не дома за столом сидим.
Сергей Михайлович, - обратился к нему дядя Женя – и что нам теперь делать?
- Для начала пойдёмте ко мне в кабинет, воители – пригласил начальник милиции.
Войдя в просторный и чистый кабинет, без всяких излишеств мужики расселись на стоящих вокруг стола стульях.
- Ну что мне с вами старыми дуралеями делать? – сам у себя спросил Сергей Михайлович.
- А отпусти ты нас домой с миром – подал голос дядя Коля.
- Да не могу я вас просто так отпустить. На вас участковый рапорт написал. Я должен принять меры.
- Ну, отпиши там чего-нибудь – посоветовал ему отец. – Мол, меры приняты и так далее.
- Ох, и умник ты, батя. Вот велю вас сейчас в обезьянник засадить, узнаете тогда.
Испуганные мужики хором закричали:
- Да ты что?  Лучше штраф на нас наложи.
-Ладно, уж, звонил ваш председатель, просил не усердствовать - успокоил мужичков Сергей Михайлович.
- Надо ж, а Анатолич-то неплохой мужик, оказывается - пробормотал смущённый дядя Коля, а начальник милиции справедливо заметил им:
- Да, если ещё учесть то, что вы на него наговорили, обидели человека незаслуженно.
 Тут уж наши мужики стали возмущаться, наперебой выкрикивая, что они ничего не наговорили, что стройматериалов-то действительно нет на месте. Сергей Михайлович сказал, что можно ведь было спросить по-человечески у него, куда он их дел.
- Так, ить мы сами видели, как два мужика погрузили в КАМАЗ и вывезли и брусья, и кирпич – высказался отец главного милиционера района.
- Вот-вот, вывезли, а куда, узнать не удосужились - назидательно сказал им сын дяди Миши.
Он рассказал незадачливым борцам за справедливость, что весь стройматериал был вывезен на крытый ток. Там охрана есть  от таких охламонов, как они. Иначе всё равно растащили бы по брёвнышку, да по кирпичику.
- Ой, и дураки ж мы. И правда, зазря человека обидели – запричитал отец главного милиционера. Что ж теперь с нами будет? - Скажите спасибо Степану Анатольевичу. Он за вас и в районном совете просил и сюда позвонил. Так что отправляйтесь домой, да прежде чем что-то говорить, впредь думайте - отпустил их с миром начальник милиции.
         Так и отправились наши несостоявшиеся арестанты домой. И даже деньги не пропили, хоть и хотелось. Да только решили они с этого дня вести трезвую жизнь, а то не дай Бог, ещё куда-нибудь вляпаются. И ведь действительно не пьют – закончил своё повествование рассказчик. -  Вот как от пьянки вылечится можно.
        Отсмеявшись, и ещё поговорив о том о сём соседи стали расходиться, не забывая пожелать хозяйке и молодым всех благ. Совместными усилиями убрав со стола и перемыв посуду, наведя относительную чистоту, разошлись и близкие. Хозяйка осталась наедине со своими самыми дорогими гостями.
          - Ну что, все разговоры потом, вы, наверное устали с дороги? – вопросительно посмотрела Надежда Петровна на сидящих, как два голубка Соню и Германа. – Может, приляжете, отдохнёте. В твоей комнате сейчас прохладно, сынок. 
 Никита, осоловевший от сытной еды,  свежего воздуха и массы впечатлений уже засыпал за столом и сразу же согласился лечь в кровать. А Соня и Герман, не смотря на бессонную ночь, решили прогуляться. Соня хотела было остаться и уложить сына, но Надежда Павловна, замахав на них руками, сказала:
- Идите, сама справлюсь. Мне это только в радость. Я уж и не думала внуков дождаться, а тут такое счастье. Дайте же мне насладиться им сполна.
Рассмеявшись и, взявшись за руки, молодые люди отправились на прогулку. Герман повёл Сонечку на своё любимое место у реки. Подойдя поближе, Соня залюбовалась открывшейся картиной. Да и было чем любоваться. Над струящейся чистой водой раскинула свои ветви плакучая ива, образуя своей листвой естественный шалаш. На берегу, не очень далеко от воды лежал большой плоский валун, попавший сюда неизвестно когда и как. Спустившись вниз, Соня подошла к камню и прикоснулась к нему рукой.
- Теплый, - прошептала она тихо, боясь нарушить гармонию окружающей природы – как живой.
- А он и есть живой, он всё чувствует и слышит – прошептал Герман в ответ.
Он взял Соню на руки и усадил  на нагретый ласковым солнышком камень. Затем Герман вытащил заколку, и блестящая шелковистая масса волос длинной пеленой окутала Сонечку. Герман нежно прижал к себе любимую и поцеловал в чуть приоткрытые губы. Соня сначала робко, а  потом со всей страстью, скопившейся за годы одиночества, ответила на поцелуй.
- Да? – спросил Герман.
- Да, - ответила Соня.
И в тот же миг подул лёгкий ветерок, будто стараясь разнести радостную весть, а ива, казалось, ещё  ниже опустила свои ветви, скрывая влюблённых от любопытных глаз. Только сквозь шелест листвы были слышны еле уловимые слова:
- Как же долго я тебя ждал, моя любовь, моя судьба, моё счастье, моя радость, моя зеленоглазая русалка.