Колдунья
Глава 45. Колдунья и самозванка
I
Как сэр Альфред ни ждал рассвета, этот день не принёс ему никаких перемен. Агнесс была всё ещё жива, хотя, как и прежде, весь день не вставала с постели. Старый замок тонул во мраке, и ни звука не доносилось из-за серых каменных стен.
В прежние времена обычно не проходило и дня, чтобы кто-нибудь из соседей не устроил праздника или бала. Но сегодня в замке Дарквилл было пусто и сумрачно. В этот вечер все знакомые лорда Брэкли приехали в Эриенбург, где, как было объявлено заранее, должен был состояться суд над колдуньей. Пора было начинать; все собрались в просторном, высоком зале, но лорд Брэкли и его родные ещё не пришли, хотя час был поздний, и толпа волновалась. Все то и дело оглядывались на двери, вполголоса переговариваясь между собой. На возвышении, по другую сторону от толпы, сидели судьи в чёрных одеждах. Кэрри обвиняли в магии и колдовстве, поэтому на суд были приглашены и духовные особы. Выше всех сидел председатель суда – старик в длинной чёрной мантии, с потухшими глазами и неподвижным лицом.
За окнами уже совсем стемнело; неясные ночные тени прятались по углам, где сгустилась тьма. Даже ярко горевшие свечи не могли разогнать этот мрак. Сэр Альфред шагнул вперёд – и тьма расступилась, отступив перед светом горящего факела, который несли впереди. Лора и Джейн в белых платьях прошли вслед за ним. Они старались не смотреть туда, где, окружённая плотным кольцом вооружённых людей, сидела Кэрри, которая ещё так недавно была их гостьей. Она не подняла головы, когда они проходили мимо. Только когда рядом с ней оказался Эдвард, Кэрри бросила на него быстрый взгляд, но он не ответил ей и прошёл вслед за сёстрами на своё место.
Прошло ещё несколько минут, и в зале воцарилась тишина. Но ожидание было тревожным; казалось, даже чёрные тени на стенах притаились, замерли, словно чего-то ждали.
Провожаемый взглядами всех присутствующих, Сэндерс выступил вперёд.
– Сегодня, – выдержав паузу, начал он, – мы собрались здесь, чтобы судить колдунью и самозванку, которая приехала в замок Дарквилл под именем Кэтрин-Лорен Хэмптон.
Он говорил медленно и спокойно – точно так же, как и восемь лет назад, в день суда над Ортоном. Казалось, сам призрак хозяина замка, поднявшийся из могилы, слушает этот голос.
– Вы обвиняетесь в колдовстве и покушении на убийство лорда Брэкли, в дом которого вы тайно проникли под чужим именем, а также убийстве Луизы Брук, служившей у лорда Брэкли в Дарквилл-холле, которую вы заманили на некий безлюдный остров в ночь на двадцатое июня и там утопили, использовав против неё колдовскую силу…
Он продолжал читать, время от времени бросая взгляд на женщину в чёрной одежде монахини, сидевшую в первом ряду:
– …а также в убийстве лорда Гленвина, которому вы подмешали в вино колдовское зелье; в соучастии в ограблении монастыря святой Анны и замка Дарквилл...
Монотонный голос, рассказывавший о преступлениях ведьмы, ещё долго звучал в тишине зала. Наконец Сэндерс закончил чтение, но лист бумаги, белевший в окружающем сумраке, так и остался у него в руках. Он смотрел в приоткрытую дверь, как будто ожидая кого-то…
Никто не знал причины этой заминки. Но не прошло и нескольких минут, как дверь распахнулась – и незнакомая, чужая девушка в богатом платье появилась на пороге, бросив на собравшихся быстрый взгляд. Не торопясь, она прошла на середину зала, мимо Эдварда, который, казалось, не замечал её, мимо леди Элис и сэра Альфреда, смотревшего в одну точку тяжёлым, неподвижным взглядом.
Кэрри подняла голову, вглядываясь в лицо незнакомки; она была уверена, что видит её впервые. Её лицо казалось ей незнакомым, однако в его чертах проступало что-то общее с Эдвардом, – выражение глубокой задумчивости, которое так часто появлялось и у него. Светлые, мягкие волосы и нежный цвет лица довершали сходство. Глаза у неё были карие, – совсем как у Кэрри, но им не хватало горевшего в них огня.
Девушка стояла неподвижно, ожидая, когда наступит тишина; наконец воцарилось молчание, и, обращаясь к Кэрри, Сэндерс сказал:
– Итак, не смотря на всё, что было сказано в этом зале, вы продолжаете утверждать, что ваше имя – Кэтрин Хэмптон, что вы – дочь лорда Хэмптона и племянница сэра Альфреда Брэкли, который сейчас присутствует здесь. В таком случае, ответьте на мой вопрос: кто эта девушка? Вы узнаёте её?
Кэрри отрицательно мотнула головой.
– Вы не знаете её. Хорошо… Я прошу вас, миледи, назовите своё настоящее имя.
– Меня зовут Кэтрин-Лорен Хэмптон, – сказала незнакомка. – Утром одиннадцатого июля я выехала из Лэнсбрука и вчера вечером приехала в Дарквилл-холл. Лорд Хэмптон не смог приехать вместе со мной, но он передал мне письмо, которое подтверждает правоту моих слов. Этот конверт, – Кэтрин подняла письмо вверх, чтобы все могли его видеть, – запечатан личной печатью лорда Хэмптона. Прочтите его, – она протянула письмо Сэндерсу, который сломал печать и разорвал конверт.
“Сэру Альфреду Брэкли, – прочёл он вслух. – Я, лорд Хэмптон, в ответ на ваше письмо ещё раз подтверждаю, что моя дочь Кэтрин, которая, по вашим словам, якобы находится в Дарквилле, всё это время провела в родовом замке Хэмптонов, выехав оттуда двенадцатого июля сего года и направляясь в замок Дарквилл по приглашению леди Брэкли…”
– Но позвольте, – прервал чтение кто-то из задних рядов, – ведь эта молодая особа, которая находится сейчас перед вами, тоже привезла с собой письмо лорда Хэмптона, с его подписью и печатью; в нём он писал, что отправляет свою дочь в Дарквилл-холл. Здесь какая-то ошибка, и я не понимаю, почему…
– На это отвечу я, – низким голосом проговорил сэр Альфред. – Сэндерс, я уже передал вам письмо, которое она привезла: оно было написано в Лэнсбруке и датировано двенадцатым июля. Взгляните теперь вот на это, – лорд Брэкли поднялся и направился к столу; Кэрри увидела, что в руках он держал сложенный вдвое бумажный листок без конверта, исписанный мелким почерком.
– Это письмо передала мне Ханна Торен – одна из наших служанок. Она сказала, что нашла его, когда убирала комнату Бетси вскоре после её гибели. И, хотя Бетси Миллер мертва и не может подтвердить мои слова, я думаю, что Ханна сказала правду. Взгляните, – сэр Альфред протянул бумагу Сэндерсу, – это письмо также писано в Лэнсбруке, в замке Хэмптонов, двадцать седьмого мая. Оба письма совершенно одинаковы, за исключением одного…
Лорд Брэкли взял в руки письмо, которое Кэрри выкрала из сумки Тадри, и прочёл:
– “Я сожалею, что неотложные дела задерживают меня в замке, и я не смогу увидеться с вами. Когда я приезжал в Дарквилл-холл в последний раз, моя старшая дочь Кэтрин-Лорен была ребёнком, а твоего сына Джеймса ещё не было на свете. Теперь Кэтрин выросла: ей девятнадцать лет; ты не узнал бы её, если бы увидел. К несчастью, сейчас она больна и не сможет приехать к вам, как обещала…”
Сэр Альфред окончил чтение.
– Это письмо – настоящее, – сказал он. – Вот что написал лорд Хэмптон. А теперь я прочту другое…
– “Я сожалею, – продолжал сэр Альфред, – что неотложные дела задерживают меня в замке, и я не смогу увидеться с вами. Но через несколько дней моя дочь Кэтрин приедет к вам, как обещала…”
– Подойдите сюда, мисс Хэмптон, – сказал Сэндерс. – Взгляните на эти письма. Они вам знакомы?
– Это почерк моего отца, – ответила Кэтрин, – но он не писал второго письма. Двадцать седьмого мая лорд Хэмптон ещё не собирался отправлять меня в Дарквилл-холл.
– Второе письмо – подложное. Почерк лорда Хэмптона был подделан, и, хотя это сделано неплохо, написание некоторых букв всё же не совпадает с подлинником. Чернила, которыми написано поддельное письмо, также отличаются по цвету…
Сэндерс замолчал, как видно, обдумывая что-то.
– Мисс Хэмптон, – спросил он, указывая на Кэрри, – вы знаете эту девушку?
Кэтрин ответила не сразу. В течение нескольких секунд она колебалась, внимательно глядя на колдунью. Мисс Хэмптон смотрела холодно и надменно, и, увидев её, Кэрри содрогнулась, впервые за всё это время почувствовав страх.
Окинув самозванку последним холодным, презрительным взглядом, Кэтрин взглянула на Сэндерса, показывая, что готова ответить на его вопрос.
– Я вижу эту девушку в первый раз в жизни, – сказала она.
Казалось, её ответ совсем не удивил Сэндерса. Он задал ей ещё несколько ничего не значащих вопросов и отпустил Кэтрин, которая осталась в зале и села рядом со своими новыми родственниками.
Теперь был черёд сэра Альфреда. Угрюмый и мрачный, он поднялся во весь свой огромный рост, и его тень, упавшая на стену, казалась черней самой ночи.
– Итак, – всё тем же спокойным голосом проговорил Сэндерс, – только что в вашем присутствии было доказано, что это девушка – не Кэтрин Хэмптон. Но, если так, – кто она такая? Вы можете назвать нам её настоящее имя?..
Сэр Альфред заговорил не сразу. Ему требовалось время, чтобы обдумать ответ. Когда же он прозвучал, по рядам пролетел недоумённый шёпот.
– Я думаю, об этом вам лучше спросить у неё самой, – ответил он.
– Итак, мисс, – сказал Сэндерс, обернувшись к Кэрри, – назовите своё настоящее имя. Или после всего, что было здесь сказано, вы всё ещё продолжаете утверждать, что вас зовут Кэтрин Хэмптон, и вы – племянница сэра Альфреда?
Кэрри подняла голову; тёмные круги, проступившие у неё под глазами, делали их ещё больше, чем они были на самом деле. Сейчас, когда усталость и бессонная ночь оставили свой след на её лице, сходство с Джоанной Ортон проступало особенно сильно.
– Я говорила вам правду, – сказала Кэрри. – Замок Дарквилл принадлежит мне. Я действительно племянница лорда Брэкли и могу доказать это.
Шёпот пробежал по толпе и умолк. В комнате воцарилось молчание. Кэрри смотрела на сэра Альфреда прямо и смело; он также не отрывал от неё своих мрачных, горящих глаз.
– Не слушайте её, – сказал лорд Брэкли. – Она колдунья и самозванка.
Медленным, спокойным движением Кэрри расстегнула цепочку, висевшую у неё на шее, и огненный камень засверкал кроваво-красным огнём в её руке. Она протянула руку, чтобы сэр Альфред лучше видел его, но это было излишним: он узнал знак ордена колдунов.
– Что это? Что же это такое?! – хрипло пробормотал лорд Брэкли, побледнев, как будто сейчас, в этом зале, он остался наедине с призраком.
– Не правда ли, вы его узнали? – спросила Кэрри, окинув глазами зал. – И ты, Ханна, – продолжала она, заметив в толпе её побелевшее, испуганное лицо. – Ты тоже его узнала. Где кольцо, которое ты вырвала у меня из рук? Или ты забыла, как хотела столкнуть меня в ров со стены?
– Уберите… Снимите это… – еле слышно прохрипел сэр Альфред. Сразу несколько рук потянулось к Кэрри, и огненный камень погас; тонкая золотая цепь упала на пол, разорванная безжалостной рукой.
Шёпотом, чтобы не слышали другие, леди Элис сказала, обернувшись к Эдварду: “Она и вправду похожа на Кэрри Энн Ортон. Но ведь та утонула, когда была ещё ребёнком. Почему же тогда…”
Ничего не ответив, Ханна исчезла в толпе. Но сэр Альфред не мог уйти. Охваченный суеверным страхом, он молчал, не в силах произнести ни слова. Из всех присутствующих, пожалуй, один только Сэндерс остался невозмутимым.
– Вызовите следующего свидетеля, – сказал он.
II
Женщина в чёрном монашеском платье поднялась со скамьи, чтобы занять место Кэтрин Хэмптон.
– Назовите ваше имя, – сказал Сэндерс, обращаясь к ней…
– Мать Мириам, настоятельница монастыря святой Анны, – голос монахини был негромким и слабым, но, не смотря на это, все, даже те, кто сидел в конце зала, слышали его.
– Узнаете ли вы эту девушку?
– Я знаю её с детских лет. Её зовут Кэти Марлоу. Она – сирота, которая воспитывалась в приюте при нашем монастыре.
– Кто были её родители?
– Даниэль и Линда Марлоу. Мне известно о них совсем немногое. Я знаю только, что она родилась в семье ремесленников в Эриенбурге, но они заболели и умерли, когда ей исполнилось девять лет.
– Как она попала в приют?
– Её привёл один человек, назвавший себя её дядей. От него я и узнала её историю.
– Продолжайте, сестра Мириам, – сказал Сэндерс. – Расскажите нам, что было дальше.
– Она прожила в приюте около года. Многие, наверное, помнят о страшном пожаре, разрушившем монастырь. Всем удалось спастись; Кэти была единственным ребёнком, которого не нашли. Все думали, что она погибла в горящем здании. Однако...
– Её тело не было найдено?
– Нет.
– Как вы думаете, сестра Мириам, что послужило причиной пожара?
– В то время в монастыре ходили разные слухи, – сказала монахиня. – Говорили также, что этот пожар был вызван с помощью колдовства. Незадолго перед этим в монастыре была схвачена ведьма... она называла себя сестрой Эделиной, но это не было её настоящее имя. Я знала только, что она приехала откуда-то издалека. Говорили, что в монастыре у неё был сообщник, и это был один из детей. Колдунья указала на самую младшую из сирот, но, думаю, она сказала неправду.
– Вы подозревали в этом кого-то другого?
– Не я одна. Тогда об этом говорили все. Говорили, что после того, как колдунью схватили, Кэти Марлоу подожгла монастырь и убежала. Она хотела отомстить за свою подругу...
– Вы видели эту девочку после пожара?
– Нет. Ходили слухи, что она примкнула к ордену колдунов и жила в лесу близ Крелонты.
– Но вы утверждаете, что эта девушка, которая сейчас стоит перед вами, – та самая Кэти Марлоу?
– Да.
– Вы уверены в этом?
– Конечно. В то время настоятельницей у нас была мать Магдалина; она бы тоже подтвердила это, если бы была жива. Но эту девочку помнят и другие сёстры; все они здесь и могут сказать то же самое.
– Хорошо, – сказал Сэндерс. – Мы верим, что вы говорите правду. В своё время мы выслушаем и других сестёр; а пока мне хотелось бы вызвать Эдварда Брэкли.
Чувствуя на себе мрачный взгляд своего отца, Эдвард поднялся и шагнул вперёд...
– Мистер Брэкли, вы хорошо знали девушку, которая сидит сейчас перед вами, – ровным, спокойным голосом начал Сэндерс. – Вам было известно её настоящее имя?
Эдвард ответил отрицательно.
– Хорошо. Но, насколько мне известно, вы собирались жениться на ней, – против воли родителей, которые не одобряли этого брака. У вас не возникало подозрений, что на самом деле она – не та, за кого себя выдаёт?
– Я верил, что она – Кэтрин Хэмптон, – ответил Эдвард.
– Но как вы могла принять эту девушку за свою кузину, если у неё каштановые волосы, а мисс Хэмптон – блондинка?
– В последний раз я виделся с Кэтрин, когда мы были ещё детьми; ей было всего четыре года, и мой дядя взял её с собой, когда приезжал в Дарквилл-холл. С возрастом волосы у детей темнеют… В течение пятнадцати лет я не встречался со своей кузиной; правда, наши родители обменивались письмами, но я не знал, как будет выглядеть Кэтрин, когда станет взрослой. К тому же перед её приездом мы получили письмо от сэра Хэмптона, и в замке Дарквилл её ждали…
– Вполне правдоподобное объяснение, – заметил Сэндерс, – но довольно об этом письме. Суд установил, что письмо лорда Хэмптона было подложным. Скажите теперь, почему вы приняли решение обвенчаться с мисс Хэмптон тайно, не известив об этом ни своих, ни её родных? Потому, что они были против этого, настаивая на вашем браке с мисс Агнесс Коэн? Или была ещё какая-то причина, по которой вы не могли рассказать им правду?
Устремив на Эдварда горящие, мрачные глаза, сэр Альфред нахмурился, по-прежнему не отрывая от сына тяжёлого взгляда. Тот колебался, не зная, что говорить; на несколько секунд его взгляд, растерянно блуждавший по залу, остановился на Кэрри, сидевшей напротив.
Она не подняла головы и не обернулась, как будто не замечала, что он смотрел на неё. Кэрри механически перебирала звенья цепи, которой были скованы её руки. Длинные каштановые волосы падали ей на лицо, и она не убирала их. Сейчас Кэрри Ортон имела вид преступницы, и Эдвард засомневался: был ли он прав, собираясь связать с ней свою судьбу.
Сэндерс ждал, внимательно наблюдая за Эдвардом. Его зеленоватые, как морская вода, глаза по-прежнему не отражали никаких чувств; лицо оставалось холодным и бесстрастным.
– Я не уверен, что смогу ответить на этот вопрос, – прерывающимся голосом начал Эдвард. – В те дни, когда решение о свадьбе было принято, у меня не было другой причины. Но теперь… сейчас… мне кажется…
– Говорите яснее, мистер Брэкли, – прервал его Сэндерс. – Я не совсем понимаю, что вы хотите сказать.
– В те дни, когда мы с мисс Хэмптон… когда мы с мнимой мисс Хэмптон хотели обвенчаться, я думал, что люблю её, но теперь… – Эдвард остановился, тяжело переводя дыхание. – Я вовсе не собирался жениться на ней. Она околдовала меня. Когда мы встречались, – на балу, в гостиной или в саду во дворе Дарквилл-холла, – она так смотрела на меня, что мне становилось страшно: такого взгляда я не видел ни у кого. Я думал, что такие глаза могут быть только у дьявола, но не у живого человека. Под этим взглядом я забывал обо всём: о семье и о доме, о том, что люблю Агнесс… В те редкие дни и часы, когда я не встречался с Кэтрин, больше всего мне хотелось забыть её навсегда, но она приходила, принося с собой запах болотной травы, – и для меня опять не существовало ничего, кроме Кэтрин Хэмптон… Тогда я не знал, что она колдунья. Она околдовала всю нашу семью, потому мы и приняли её за мисс Хэмптон…
Услышав это имя, Кэрри подняла голову, – и Эдвард умолк на полуслове, встретившись с ней взглядом. Её глаза – глубокие, тёмные, с жёлтыми искрами на дне, – глаза колдуньи, – страшили и завораживали его, как пропасть между светом и мраком. Презрение и ненависть так и горели в них жёлтым огнём, – но Эдвард уже сделал свой выбор. Ослушаться сэра Альфреда и встать на защиту колдуньи означало навлечь на себя его гнев; Эдвард не хотел в этот раз идти против его воли.
– Эта девушка – колдунья, – ещё раз, громче и уверенней, повторил он. – Это она виновата в том, что я ослушался отца и решил бежать из Дарквилла. Она внушила мне эти мысли при помощи чёрной магии, – читая магические заклинания и собирая колдовские травы. Своим ядовитым зельем она хотела отравить лорда Брэкли…
Эдвард тяжело вздохнул; он старался не смотреть на колдунью, пока говорил всё это, но в своих мыслях он продолжал видеть перед собой её лицо…
III
Между тем Кэрри не думала о том, что он скажет. Она почти не слышала его слов. Эдвард снова опустился на скамью рядом с леди Элис и сэром Альфредом. Сэндерс выслушал других свидетелей, среди которых были знакомые сэра Альфреда и слуги из замка Дарквилл; несколько монахинь подтвердили, что девушка, которая выдавала себя за племянницу лорда Брэкли – та самая Кэти Марлоу.
– Мы знаем, что вы состояли в ордене колдунов, который был известен в народе как орден Вечного Мрака. Это так? – Последний свидетель давно вернулся на своё место, и Сэндерс снова смотрел на Кэрри, которая сидела, опустив голову.
– Вы узнали об этом от сестры Мириам, – сказала Кэрри. – Зачем отрицать, если это правда?
– Незадолго до того, как вы приехали в дом лорда Брэкли, из монастыря святого Антония пропал молодой священник, Кристиан Венделл. У нас есть основания подозревать, что он примкнул к вашему ордену, – сказал Сэндерс. – Подозревают также, что на деньги, украденные из монастыря, он собирался снарядить пиратский корабль... Что вы об этом знаете?
Никто не знал, что творилось в душе колдуньи, только в её глазах промелькнуло что-то, – не разобрать. Когда опасность грозила Крису, Кэрри была готова на всё.
– Вы знаете их обычаи, не так ли? Вам многое известно обо мне… – она глубоко вздохнула, как будто собиралась броситься головой в омут. Сэндерс смотрел на неё внимательно и спокойно; он ждал, и ничто не отражалось в его светлых, холодных глазах.
– Тогда, может быть, до вас уже дошли слухи о том, что Кристиан Венделл убит и похоронен в пещере у подземного озера.
Кэрри ещё не знала, что в Чёрной пещере Сэндерс услышал от Хантера то же самое. Их ответы совпали случайно; оба они хотели защитить Криса и не придумали ничего лучшего, чем объявить его умершим.
Всё же Сэндерс позволил себе усомниться в правдивости её слов.
– Возможно, это и правда. Однако никто из нас не видел Венделла мёртвым. Вы можете указать место, где находится его могила?
– Вход в пещеру – в лесу близ Крелонты, недалеко от разрушенной хижины. Я могу показать его, если хотите.
Кэрри знала, что, отвечая так, она ничем не рискует. Никто из присутствующих не отважился бы снова войти в логово колдунов, – туда, где уже много лет подряд пропадали люди. После того, как двое спустившихся туда не вернулись назад, третий сошёл с ума, а сам Сэндерс лишь чудом избежал гибели, едва ли кто-то рискнул бы ещё раз повторить этот опыт.
В зале наступила тишина. После того, как было сделано такое предложение, никому не хотелось первому нарушить молчание. Один только Сэндерс с недоверием смотрел на колдунью. Но и ему не хотелось противоречить. Воспоминание о тёмных водах подземной реки было ещё свежо в его сознании.
– Вы были правы: не так давно он собирался снарядить пиратский корабль, – согласилась Кэрри. – Но вы, должно быть, не знаете, что несколько дней назад в ордене Вечной Тьмы отмечали праздник – День жертвоприношения. За неделю до этого мы тайно бросили жребий. И жребий пал на него… Я видела, как Хантер сам заколол его жертвенным кинжалом.
– Вы лжёте, – заметил Сэндерс. – Когда это было? Вы можете назвать мне дату? Если это случилось после девятого июля, вы никак не могли присутствовать на празднике, так как находились в тюрьме. Но это не могло случится также и раньше; мне доподлинно известно, что до девятого июля Венделл был жив.
– Это случилось в ночь на девятое июля, – сказала Кэрри. – Вы правы, я провела эту ночь в подземелье за железной дверью. Вы многое знаете о ведьмах… кому, как ни вам, не знать, что они обладают способностью оставлять своё тело во время сна? Моё тело было далеко, но душа была в Чёрной пещере; я могу рассказать всё, что было, потому что я видела это своими глазами.
– Вы хотите сказать, что перелетели туда по воздуху? – спросил Сэндерс. – Хорошо… Продолжайте.
Если бы это происходило в другое время, возможно, Сэндерс и усомнился бы в её словах; но в те далёкие дни, когда духи и призраки были реальностью, это странное объяснение не казалось таким необычным. В любом монастыре можно было найти немало книг, доказывавших возможность таких полётов. Ещё в семинарии Сэндерс много читал на эту тему и помнил громкие имена, сверкавшие золотыми буквами на чёрных кожаных переплётах.
– Когда Венделл умер, его завернули в чёрное покрывало, – продолжала Кэрри при общем молчании. – Его тело лежало камне посреди озера. Сколько страшных колдовских заклинаний было прочитано над ним! Его лицо было холодным, как лёд, когда я коснулась его рукой. Он лежал неподвижно, как изваяние, но в какой-то миг его веки дрогнули. По пещере пролетел ветер. Это чёрное дыхание смерти пронеслось над нашими головами…
“Прими его душу, Дьявол, – сказала я. – Я призываю тебя, Сатана…”
Неизвестно, чем бы закончился этот рассказ. Но леди Элис не выдержала.
– Не надо! – изменившимся голосом крикнула она, сорвавшись с места…
Её удержали, и, обессилев, она упала в объятия сэра Альфреда. Кто-то уже подносил к её лицу флакон с нюхательной солью.
– Мы разожгли огонь, – говорила Кэрри, – дым клубился под сводами пещеры, скрывая от наших глаз мёртвое тело. Нам казалось, что сам Сатана поднялся из ада, чтобы присутствовать на его похоронах.
– Хватит… Довольно, – прервал её Сэндерс, стараясь отогнать от себя навязчивое видение. – Мы узнали достаточно о ваших преступлениях; послушаем, что скажет суд.
Тишина становилась зловещей. Ярко горевшие свечи бросали дрожащие блики на бесстрастные лица судей; их чёрные одежды казались воплощением ночи и мрака. Сэндерс задумался, глядя на Кэрри Энн Ортон, и в его бледно-зелёных глазах отражалось пламя свечей. Неизвестно, о чём он думал в эту минуту; о том ли, что наконец покончил с колдунами после долгих лет, вспоминал ли болото Потерянных душ, – только его лицо по-прежнему не выражало никаких чувств. Сэр Альфред сидел, опустив голову на руки; ему заранее было известно, каким будет приговор.
Медленно и спокойно старик в чёрной мантии уже читал, поднеся к близоруким глазам белый листок бумаги:
– За преступления против церкви, колдовство и убийства суд приговорил Кэтрин Марлоу к смерти. Она будет сожжена через три дня, на рассвете семнадцатого июля…
Никто не проронил ни слова. Все сидели, не двигаясь, как во сне. Только Лора на секунду поднялась с места, но передумала и снова опустилась на скамью. Толпа редела; люди тянулись к выходу, лишь Эдвард ненадолго задержался в дверях. Но Кэрри не смотрела на него, и вскоре он вышел из зала вместе с сёстрами и отцом.
Леди Элис тоже шла рядом с ними. Сэр Альфред говорил её что-то, стараясь успокоить, но всё было напрасно. Она ещё не забыла тот леденящий душу ужас, охвативший её, когда Кэрри рассказывала о похоронах Хантера. Такое же чувство леди Брэкли испытывала, увидев у своей постели жёлтые розы с могилы Джоанны… Колдунью приговорили к смерти, но в глубине души она понимала, что это ещё не конец. “Проклятье мёртвых не теряет своей силы”, – вспомнились ей вдруг чьи-то слова. Так говорила её старая няня, когда леди Элис была ещё маленькой девочкой. “Проклятье мёртвых будет вечно тяготеть над нами”, – думала леди Брэкли. Пусть все забудут об этом, пусть время пройдёт, – всё равно страшные глаза колдуньи навсегда останутся в её памяти…
Кэрри выходила из зала последней. Она не помнила, по каким коридорам и лестницам её вели. Стражники шли за ней по пятам, всё ещё боясь, что она попытается бежать. От мрачного подземелья, в которое они спустились, веяло холодом и сыростью. Заскрипела железная дверь, и колдунью снова окутала тьма… Кэрри осталась одна.
Следующая глава: http://www.proza.ru/2011/05/24/684