Часть первая. Триша
Триша сидит на окне и печально смотрит на снег. На душе у нее ой-мамочки-как-горько. Тришу никто не любит. Вчера ее заперли в ванной, ни за что, ни про что. Она просто царапала обивку на двери, ничего такого. Она всегда так делает. Правда, раньше было веселее, потому что обивка была такая звонкая, любо-дорого послушать, как она скрипит! Прямо как гвоздем по стеклу – заслушаешься! А они взяли и на дверь кусок какой-то дряни прибили, которую царапать вообще неинтересно, потому что она глухая какая-то, никакого удовольствия. Триша кошка музыкальная, она в этом толк знает. Но она с бедой этой справилась – весь день думала, а ночью, часа в три, осенило – можно ж повыше дотянуться, там обивка какая надо! И она дотянулась, встав на хозяйский ботинок, и балансировала, создавая новую музыку, тихонько подмурлыкивала, а потом не выдержала – и такой вокал выдала – хоть сейчас в Концертный зал Консерватории! А они? Хитрые такие, сделали вид , что радуются, в кровать себе позвали: «Кыс-кыс» - говорят. Тришка и пошла заслуженную награду получать, а они ее – в ванну. Сиди, говорят, тихо, спать мешаешь. Ничего в музыке не понимают. Бездари.
И жадные такие - только Тришка возьмет соску поиграть – отбирают и ругаются. Подумаешь…
Вообще они раньше ничего такие были, гладили, играли, кормили опять же вкусно… Мороженое даже давали. Тришка все эти котлеты да колбасы их не сильно уважает. Она сухарики любит, не знает, почему – так жизнь сложилась. Но мороженое, пломбир особенно – вынь да подай! И вообще все разрешали. И играли, как ей нравилось. И гладили, когда она разрешала. Еще за честь считали, когда разрешит. Пока Эта не появилась.
Ночью как-то Тришка проснулась, а хозяйки нет. Ну и ладно, может, гулять ушла. Но она чего-то аж неделю не появлялась. А хозяин тоже целыми днями где-то пропадал. Придет к ночи, пахнет непонятно, песни поет и по квартире скачет. А потом спать заваливается, даже Тришку не погладит на ночь. Спасибо, хоть кормить не забывал. Она тогда дверь для себя и открыла. Поиграешь на обивке – вроде, не так тоскливо… И, между прочим, никто не возмущался. А один раз и вовсе домой не пришел. И не позвонил даже – никому дела нет, что кошка волнуется! Триша так наскучалась по ним обоим, что, когда они вернулись вместе и какой-то сверток с собой приволокли (а оттуда вопли, как будто кошку за хвост тянут), она обрадовалась и на руки к ним давай кидаться. Прям всякую гордость позабыла! И что? И получила по ушам, первый раз в своей длинной кошачьей жизни! Не лезь, говорят, не до тебя, видишь, маленькая. А сами не показывают, носятся около нее и квохчут оба. Тьфу прямо.
Триша потом на нее посмотрела, когда они ее в кроватку положили, в которую Трише почему-то нельзя. Она один раз лапу сунула – так разорались, прямо туши свет. Ну и вот, а там – тьфу. Смотреть не на что. Козявка, с виду на человека похожа, а размером с кошку. Красная такая.
Ну, Триша кошка умная, она поняла, что за эту, если что – сразу убьют, или, того хуже, на улицу жить выкинут. Поэтому в кроватку лазать не стала и козявку обходит стороной.
Козявка, однако, быстренько освоилась, побелела, выросла – и все, настала у Триши печальная жизнь. Играть с ней не играют – у хозяйки все время времени нет, гладить не гладят – уж она и просит даже, а они все равно – видишь, говорят, руки заняты. А на руках Эта. На нее у них время есть. И соску ей можно, она как завоет – они ей сразу соску – на! А Трише соску нельзя. А Триша старшая, между прочим, надо это понимать! Старшим уступать положено.
Но они не понимают. А Эта вообще. Сначала Тришу в упор не замечала, а теперь иногда так смотрит, что у Триши мурашки под шкурой бегают… Поэтому Триша на всякий случай кроватку аккуратно обходит… Хотя там интересного столько! Она как-то лапу запустила и вытащила отличную мышку, ее по полу гоняешь, а она гремит! Чудо что такое! Триша так заигралась, что не заметила, как хозяйка подошла. Мышку цоп, Тришке в лоб. И в ванну. Ночь, говорит, маленькой спать мешаешь. А днем Триша не дура в кроватку лапу запускать – засекут, ваще убьют…
В общем, никакой жизни, ага. И сидит Триша, печальная, на окошке, смотрит на снег, и думает, что раз ее никто не любит, то она уйдет отсюда навсегда. Пойдет искать далекое свое счастье. Своего Рыцаря. Который будет ее любить и защищать. Она закрывает глаза и представляет его: вот он идет по улице (Триша знает, какая она, улица, она однажды там была, сбежала из дома и целый день из подвала на нее глазела) и ничего не боится. Хвост его высоко поднят, и все враги разбегаются при виде его. Даже помойный кот Василий, который Тришу тогда до смерти своим мявом напугал, и тот бежит от него без оглядки. Триша видела его однажды, когда хозяйка в очередной раз гладила кнопочки и эту противную пластиковую мышь, которую Трише трогать тоже нельзя. Он вдруг возник в окне – царственный взгляд, благородный нос в черном ободочке и элегантные серые полоски… Они так похожи - Триша не сомневается, уж он-то ее поймет сразу, и будет у них Большое и Светлое Чувство. И котята будут. Красивые и сильные как папа и умные и ласковые, как мама. И Триша спрыгивает с окна и мчится к открытой двери – Эту вывозят на прогулку. Но в подъезде вдруг что-то страшно рычит и лязгает – и кошка опрометью кидается под кровать. Нет, пусть он придет и сам меня заберет, думает Триша дрожа. А то я одна на улицу боюсь. Она успокаивается и снова вспрыгивает на окошко – ждать….
Часть вторая. Трифон
Трифон возврашается с прогулки злой как собака. Он промок и устал. Охота не задалась, в драке за рыжую соседскую Мурку матерый крысолов Пупсик порвал ему ухо и выдрал кусок шерсти из загривка. Пупсик, фыркает Трифон. Ну и юмор у этих людей! Пупсик в два раза Трифона больше и на два года старше. В общем-то, сразу было понятно, что Мурка ему не светит – Пупсик к ней уже год никого не подпускает – но она так усердно зазывала Трифона со своего забора и так красноречиво задирала хвост, что кот не устоял – кто ж от такой красотки откажется? – перемахнул через забор, распушил свой плюмаж, Мурка ему глазки состроила – и тут как раз Пупсик нарисовался – как живой. Трифон, конечно, мог бы быстренько слинять, но настоящие коты так не делают. Ну вот и… Но он ему тоже навалял – эгегей. Глаз поцарапал и за лапу цапнул так – месяц теперь хромать будет…
По лужам, в которых плавают остатки снега вперемешку с оттаявшей глиной, лениво шлепает зимний дождик. Здесь у них зима заканчивается рано, а сегодня и вовсе первое марта – скоро зацветет все, зазеленеет, не придется лапы в грязь окунать, чтоб домой добраться. Только сейчас это его совершенно не утешает. Трифон мрачен и сосредоточен. Он анализирует битву, просчитывает слабые места Пупсика и думает, что в следующий раз обязательно выйдет победителем. Не ради Мурки, ну ее. Пупсик как появился, она сразу нырь в кусты – типа, вовсе тут ни при чем. Трифон таких не любит. Нет, просто Настоящий Кот должен во всем достигать совершенства, в том числе и в бою. Особенно в бою.
Трифон не чувствует себя бойцовым котом, нет. Трифон – простой деревенский кот. Но чувства собственного достоинства у него побольше, чем у всяких там крысоловов. И еще он ловкий. И сильный. Ростом вот не вышел, но вообще-то, в драках проигрывает редко. И с Пупсиком они еще встретятся, Трифон ему уха так не оставит.
В доме горит свет, человек дома. Опять сидит за столом, стучит по кнопочкам. Человек у Трифона хороший. Незлой. Ласковый. И кормит хорошо. От пуза. Оборачивается, улыбается. Кивает: привет, мол. И снова по кнопочкам – тук-тук. Работает, наверно.
Трифон долго и тщательно вылизывается в кухне, потом основательно ест. Пообедав, устраивается на диване, сворачивается калачиком, пытается заснуть. Но ухо ноет, и дыра на загривке пылает. Трифон ворочается, недовольно ворчит, дергает ухом, потом не выдерживает и вспрыгивает на стол, тыкается носом в человекову руку. Рука начнает рассеянно бродить по Трифоновой спине и натыкается на дыру. Трифон нервно дергается. Человек оставляет кнопочки и внимательно осматривает рану.
- Ох ты, Господи… Где ж ты так, друг дорогой?
Трифон небрежно мявкает - мол, ладно, чего там, не стоит внимания. Но человек уже ощупывает ухо, озабоченно цокает языком. Трифон, вообще-то не в первый раз возвращается домой раненый, но до этого все как-то несерьезно, а тут…
Человек берет кота под мышку и тащит на кухню, обрабатывает рану каким-то жгучим раствором. Трифон ерзает, недовольно мырчит, но терпит. Он своему человеку доверяет – тот зря не обидит. Надо, значит надо.
Потом они долго еще сидят за столом, человек стучит по кнопочкам и смотрит в светящееся окно, а Трифон сначала долго спит рядом с кнопочками, чтобы у человека была возможность гладить его все время, потом просыпается и начинает охотиться за черными жучками, которые лихо шастают по светящемуся окну. Вдруг в окне возникает кошка. Серенькая, ничего особенного. Она смотрит на Трифона огромными печальными глазами, и он замирает.
- Во, гляди, Тришка, - говорит человек. – Тезка твоя. И похожа – прям как родная.
Как это, тезка, думает Трифон. Тришка – мужское имя. А это девочка, неужели непонятно? Нет, у людей все-таки дурацкое чувство юмора. Он осторожно трогает окно лапой. Человек мягко снимает его со стола:
- Ну все, хватит. Мне работать надо. Иди поешь, я тебе там рыбки положил.
Трифон топает на кухню, ужинает – вкусно! – и снова укладывается на диван. Ночью ему снится серенькая тезка. Она смотрит на него печальными глазами и тихонько мурлычет. Потом подходит и тыкается лбом Трифону в бок. И коту становится так хорошо, что он просыпается от собственного довольного рокотания. Он вдруг понимает, что должен ее найти. Ей без него совсем худо. А вместе им будет куда как хорошо. Ухо и загривок почти уже не болят.
- Тришка, ты чего? – доносится из комнаты. – Трещишь как холодильник! Спать не даешь!
Трифон бежит в комнату, прыгает к человеку на подушку и трется ухом о его курчавую шевелюру.
- Отстань, ну отстань же, чудовище, только уснул, через два часа вставать!
Но Трифон неумолим. Он рокочет и щекочет человека усами. Человек отрывает голову от подушки, щурясь, спрашивает:
- Ну чего тебе?
Трифон воркочет по-особому, глядя человеку прямо в лицо.
- Ты ж ел на ночь! Откуда ты у меня прожора такой…
Трифон воркочет и смотрит. Человек вздыхает, встает и идет к холодильнику. Порывшись там немного, он достает кастрюлю.
- Вот, борщ будешь?
Трифон не то чтобы обожает борщ, но ему надо подкрепиться – день предстоит трудный.
Человек вздыхает, наливает борщ в миску.
- Ну? Все, что ли? Я спать пойду, можно?
Трифон принимается за еду. Человек качает головой и возвращается в кровать.
Покончив с борщом, Трифон еще раз заходит в комнату и долго смотрит на человека. Потом бесшумно покидает дом через форточку на кухне, которая никогда не закрывается. Он не знает, вернется ли сегодня. У него много дел. Сначала разобраться с Пупсиком, а потом искать ту, с печальными глазами. Тут до вечера можно и не управиться.
Трифон выходит за калитку и беззвучно растворяется в утреннем тумане.