Ручкина история (Ольга Гуцол) / Проза.ру

            Иллюстрация Дарьи Смирновой

Жила-была ручка. Обыкновенная деревянная палочка с металлическим концом, в который было вставлено стальное пёрышко.
   Она стояла в керамическом расписном стакане вместе с шариковой ручкой, карандашами и фломастерами. Стояла она там давно, но никто ею не пользовался. Все её соседи много работали и, возвращаясь в стакан, рассказывали, как это интересно. Фломастеры сменились уже раз десять. Да они и попадали-то в стакан уже пожилыми и много сделавшими за свою жизнь. Они оплакивали своих собратьев, которых к этому времени успели потерять, и рассказывали, как те работали - буквально на износ.
   - Я столько видел на своём веку, - говорил Поживший Фломастер. – Там, за рубежом этого ужасного шкафа мир такой яркий! В нём двенадцать цветов, по числу нас, братьев. Но теперь они все погибли, остался один я.
- В большом мире очень интересно, - говорила Шариковая Ручка. – Я столько написала в своей жизни, что думаю, что не зря живу на свете. (Отдельные карандаши считали Шариковую Ручку писательницей.)
- Милочка, отвечала ей с нижней полки шкафа Пишущая Машинка, - всё, что вы настрочили, уже давно брошено в мусор. Вот то, что я напечатала, действительно имеет определённую ценность. (Некоторые фломастеры считали Пишущую Машинку крупной писательницей.)
- Ха-ха, вмешивался Механический Карандаш. – Вы не знакомы с Компьютером. Вот кто гениальный писатель.
- А вы, дорогая, чем занимаетесь? – спрашивали они Перьевую ручку.
- Ничем, - отвечала та. – Я – безработная.
- А какое у тебя предназначение? - спрашивал Поживший Фломастер.
- Что такое – «предназначение»? – удивлялась Перьевая Ручка.
- Ну, для чего ты на свет появилась? – И все с интересом смотрели на Ручку, как будто в ней было что-то не так.
- Не знаю, - отвечала Ручка. – Но я всё время об этом думаю.
- Да может ты совсем и не нужна в этой жизни, - говорил Механический Карандаш. – Один мой приятель, тоже карандаш, говорил, что когда-то такие ручки, как ты, имели большой успех. Они писали. Но наступил прогресс, и вы устарели.
- Но я же совсем молодая! – восклицала Перьевая ручка.
   - Ну и что, - хладнокровно возражал Карандаш. - Бывает, что старость наступает ещё в молодости. И оглядывался вокруг, - все ли оценили его афоризм. Карандаш считал себя большим философом.
   В такие моменты Ручке становилось совсем плохо. Хотелось как-нибудь исчезнуть так, чтобы даже самой не помнить, что ты существуешь.
   Но однажды в такой разговор вмешались кисточки, которые совсем недавно поселились недалеко от керамического стакана.
- Я не согласна, - сказала одна из них. - Мы все прекрасно помним, как однажды после того, как мы своё отработали и нас помыли…
- Кто это вас, интересно, помыл? – сердито перебил Поживший Фломастер. Ему вдруг стало нестерпимо обидно, что он такой пожилой, а его никто ни разу не мыл.
- Как кто? Наша хозяйка, Дашенька. Да вон же она, внизу ходит. Она девочка, в этой квартире живёт, ей, наверное, лет пятнадцать. Так вот я прекрасно помню, как однажды она спросила: «Мам, у тебя есть перьевая ручка?»
-    Да, да, - подхватила другая. – Они тогда всю квартиру обшарили в поисках такой ручки.
   - А Мама всё приговаривала: «Господи, до чего дОжили: обыкновенной ручки с пером не найдёшь!» - добавила третья кисточка.
А самая тонкая из всех сказала, обращаясь к Ручке:
- Кстати, вскоре после этого Вы и появились в этом стакане.
- Но откуда вы приехали и для чего, мы не знаем, - вздохнули остальные.
-
Ручка пыталась вспомнить свою прошлую жизнь, но не могла. Её воспоминания начинались только с того момента, когда в ней появилось пёрышко. Она помнила что-то тёплое вокруг себя, ей объяснили потом, что, скорее всего, это были человеческие руки. От них всегда идёт такое волшебное тепло, когда в них попадаешь, - так все говорили. И ещё она помнила, как вспыхнул свет, когда эти руки вставили в неё пёрышко. Как будто до этого было всё темно, и вдруг стало светло и всё видно. Но сразу после этого её поставили в стакан. И всё. Больше с ней ничего не случалось. Ручка скучала.

Но однажды случилось вот что. Пятилетний мальчик по имени Саша подставил к шкафу стул, залез на него, и достал Перьевую Ручку.
Ручка почувствовала волшебное тепло, когда попала в его руку и вся затрепетала.
- До свиданья! - радостно закричала она соседям. - Мой час настал!
- Счастливо поработать! – порадовались за неё оставшиеся.
А Саша понёс Ручку в другую комнату и стал бросать её, как копьё, в ковёр на стене.
Как больно было Ручке!
- Ура! Победа! – кричал мальчик, когда ему удавалось попасть в самый центр ковра.
Но потом зазвонил телефон, и Саша забыл про Ручку. А она закатилась под диван, чтобы никто не видел, как покорёжилось её перышко, и горько заплакала от обиды.
«Ну, вот и кончилась жизнь» - думала она. – «Оказывается, и нужна я была только затем, чтобы испортить красивый узор. Вот в чём было моё предназначение». Она сильно запылилась под диваном, а хозяйский пёс Малыш слегка погрыз её из любопытства. «Вот я уже и умираю» - думала при этом Ручка.

   Но в один примечательный день раздался знакомый голос:
- Где моя перьевая ручка? – Это спрашивала девочка Даша, та самая, о которой рассказывали кисточки. - Саша, признавайся, ты брал её? – допытывалась она у младшего брата.
   Саша сначала отнекивался, потом со слезами признался во всём. Ручку искали всей семьёй, нашли и огорчились: у неё было сломано перо.
- Перо-то ведь было не простое, а чертёжное! Где теперь такое найдёшь? – причитала Даша. Она опять поставила Ручку в стакан, а стакан убрала высоко-высоко, так, чтобы брат не мог достать его даже со стула.
Ручка опять стала думать: « Всё-таки я была предназначена для чего-то очень важного. Вот только несчастный случай помешал мне узнать, для чего».
- Да, жизнь твоя кончилась раньше, чем началась, - вздыхали соседи по стакану.

Так шло время.
И вот однажды Даша вернулась домой раньше обычного, достала из керамического стакана Перьевую Ручку, вынула из сумки крохотный свёрток и развернула его. В нём лежали маленькие, тоненькие стальные перышки. «Ах!» - вздрогнула Ручка: её наполнило чувство чего-то необычайного, которое вот-вот должно с ней случиться.
А Даша обмакнула перышко в тушь и стала им рисовать. Сначала Ручка немного робела, и линии получались не очень уверенные. Но постепенно освоилась и так разошлась, что даже пела во время работы.
Она рисовала весь день. И следующий - тоже. Целую неделю трудилась Ручка, и у неё получалось всё лучше и лучше. Она подружилась с Пузырьком Туши, и они часто разговаривали между собой.
- Я такая некрасивая, вся изгрызена, - иногда жаловалась Ручка.
- Неважно, зато у тебя прекрасная душа, - отвечал ей Пузырёк.
И ручка от радости кружилась в танце. То едва касаясь бумаги, то сильно нажимая на неё, она всё танцевала, танцевала…
Или все же трудилась?
Что это было – танец как труд, или труд как танец? Ах, да какая разница? Это всё Карандаш потом философствовал, когда она, уставшая, возвращалась в стакан. А ручке некогда было над этим задумываться.
На столе лежали сделанные Ручкой рисунки. Их становилось всё больше, и они становились всё лучше. Это увлеченно обсуждали кисточки в соседней банке. Слышать это Ручке было приятно, но некогда: она так уставала, что перед сном только и успевала подумать: « Теперь я знаю, для чего я на свет появилась...».
            1995г.

Иллюстрация Дарьи Смирновой
Опубликовано в журнале "Наука человека" № 3 (30) 2015 и в книге Сказки из Красноярска",г. Красноярск 2017. Иллюстрации Дарьи Смирновой. Редактор книги Галина Дмитриева