Какие чувства испытывал Иисус, омывая ноги своим ученикам?
Трудно ответить на этот вопрос не испытав на себе тех ощущений. Я не однажды задавался этим вопросом. Обычно говорят об уроке смирения своей гордыни, который преподал Иисус своим ученикам.
А я нашёл ответ на этот вопрос совсем в неожиданной ситуации.
В конце 1994-го года мой одиннадцатилетний сын нашел на улице добермана, который бегал в стае уличных собак. Доберман дался в руки, и сын привёл его за ошейник домой.
На все уговоры оставить собаку мы с женой категорически отказали. Согласились только подержать её до утра, уже стемнело, чтобы днём поискать хозяев собаки. Пес был страшно голодный и, наевшись, заснул. Мы улеглись часов в одиннадцать, а часа в два ночи пёс заволновался, загавкал и я выпустил его. Он унесся в темноту улицы, и я облегчённо вздохнул, решив, что он убежал домой к хозяевам.
Утром открываю дверь в подъезд и вижу лежащего перед дверью добермана. Он поднялся и заглянул вопросительно мне в глаза.
Перед уходом на работу я наказал жене отправить сына на поиски хозяев собаки.
После работы узнаю, что хозяев не нашли. Пишем объявления о найденной собаке, и заставляю сына расклеивать их по всем прилегающим улицам. Потом посещаем два ближайших клуба собаководов. Все поиски хозяев оказываются безрезультативными, и пёс остаётся жить у нас. Ведь не выкидывать же на улицу красивого коричневого добермана, которому всего пол года, так сказал знакомый ветеринар. Старшая дочь присваивает ему кличку «Грей». И она прилипает к собаке, несмотря на то, что она означает «серый» по-английски.
Доберманы считаются агрессивными и экзальтированными собаками. Но этот пёс отличался очень спокойным и мягким характером. Видимо, он так натерпелся, бегая беспризорником по улицам, что с необыкновенной благодарностью воспринял то, что его приютили. Через некоторое время, за свой добрый нрав, он превратился из «Грея» в «Гришу».
Девяностые годы были не самыми лёгкими для нашей семьи, имеющей троих детей. Проектный институт жены закрыли, и мы жили на одну мою зарплату. Конечно, Грише в это время доставалось не самое качественное питание. Мы покупали кости на рынке, варили из них бульон и добавляли туда все пищевые отходы, а если их не было, то хлеб.
Но, видимо благодаря костям, которые Гриша перемалывал своими зубами в крошку, зубы у него до последних дней жизни оставались крепкими, здоровыми и не выпадали.
Мы жили в центре города на первом этаже. Наружная дверь имела пружину и мы днём её не запирали. Когда Гриша хотел гулять, он толкал дверь и бежал по своим делам. Через два – три часа он возвращался и гавкал два раза. Если ему не открывали, он повторял, но уж если и тут его не впускали, он поднимал такой лай, что невозможно было его не услышать.
Гриша, конечно, был патологически голодным и потребности своего желудка дополнял по бездомной привычке в мусорных баках. Тогда он приходил домой такой вонючий, что приходилось его сразу тащить в ванную и купать.
Позже он научился лазить в холодильник. Однажды я увидел, что с тарелки, где лежала колбаса и сыр, сначала исчезла колбаса, а позже сыр. Я начал выяснять у детей, почему они оставили пустую тарелку в холодильнике? Оказалось, что никто из детей не ел сыр и колбасу. И позже я увидел, как Гриша лапой отковыривает дверь холодильника с магнитной защёлкой и аккуратно слизывает селёдку с селёдочницы.
Гриша всегда понимал, что можно, а чего нельзя, если мы приходили домой, а он прятался под кроватью или норовил проскочить мимо нас на улицу, вжимая голову в плечи, то мы знали, что он что-то натворил.
Гриша был очень стеснительным. Если он садился и у него из попы выскакивали газы, он смущённо убегал в другую комнату.
Осенью 98-го года мы поменяли центр на квартиру вблизи Зоопарка. Здесь все собаки были чужие и Гриша со всеми начал конфликтовать. Приходилось выводить его на поводке и, возвращаясь домой в дождливую погоду, мыть ему ноги. Вот тогда, беря его ногу в свою руку, и ощущая тепло его тела, я мыл ему ноги и вспоминал Иисуса. Именно тогда я ощутил нежное чувство любви к этому псу. Именно любовь Иисус испытывал к своим ученикам.
Я вспоминал и фразу из «Маугли»: «Мы с тобой одной крови…». Вот тогда и проявилась наша близость в том, что он начал чувствовать мои мысли, а я его. Стоило мне подумать, что пора его вести на прогулку, как, не однажды, он прибегал из другой комнаты и комнаты начинал радостно прыгать и лаять, показывая, что он знает о моих намерениях. Если же я не собирался на прогулку, а ему хотелось, он подходил ко мне, начинал потягиваться, зевать, издавая звуки, показывая, что он застоялся и ему пора побегать. А если, заглядывая в глаза, он начинал облизываться, то становилось ясно, Гриша просит кушать. Он умел и обманывать, когда гуляя со мной он делал вид, что чем то сильно заинтересовался, останавливался и старательно начинал вынюхивать это место, а когда я проходил мимо и удалялся метров на пять-семь, он срывался с места и нёсся назад, метров на тридцать, находил примеченную ранее гадость, которую я бы не разрешил есть, и быстро-быстро жрал её.
Наступила зима, выпал первый снег, и наш сын вышел с Гришей вечером погулять.
Их не было минут двадцать, когда вдруг с шумом сын ворвался домой с Гришей на руках. Он поставил его на пол и тут я увидел под Гришей растекающуюся лужу крови.
Я поднял правую переднюю лапу и увидел, что кисть разрезана очень глубоко. Видимо под снегом находилась разбитая стеклянная банка. Я попытался перевязать, но тряпки быстро набухали кровью. Тогда я вдел шелковую нить в иголку и попробовал наложить швы. Кожа была очень жёсткая, и мне пришлось использовать пассатижи, чтобы прокалывать её. Я с трудом наложил четыре шва. Гриша видимо понимал, что я спасаю ему жизнь, и терпеливо сносил эти муки, только иногда начинал кричать, как маленький ребёнок. Затем я перевязал лапу, засыпав рану стрептоцидом.
На следующий день я отнёс Гришу в Зоопарк к ветеринару. Там специалист по хищникам осмотрела рану и сказала, что такая рана не затянется и лапу надо ампутировать. Я отказался. Пять дней я, перевязывая, присыпал рану порошком трав «Клеточный активатор» фирмы Гербалайф. И снова пошёл в Зоопарк. Ветеринар осмотрела рану, мяла её и в конце сказала, что гноя не видно, рана сухая и есть надежда, что всё зарастёт. А через два дня надо снять швы.
Утром на третий день я увидел, что бинты с раны сняты, и Гриша уже перегрыз нитки швов. Он всё слышал и всё правильно сделал.
Рана через некоторое время затянулась. На лапе остался незаметный рубец, но сухожилия оказались подрезанными и два пальца на лапе не действовали до конца его жизни.
Гриша прожил 14 лет, перенеся благополучно ещё операцию по ушиванию грыжы, прожив после операции ещё более четырёх лет, вместо гарантированного года.
Но в зимние холода 2008-го Гриша сдал. Он уже не бегал за кошками и избегал конфликтов с собаками, тяжело поднимался домой на пятый этаж.
Последние два дня он сидел около окна и смотрел в небо, чего никогда в жизни не делал.
Потом лёг… Через некоторое время задёргался, пытаясь встать, но глаза, широко открытые, уже ничего не видели….