ОХВАТ ОБОИХ ФЛАНГОВ 2-й РУССКОЙ АРМИИ. СРАЖЕНИЕ В ЦЕНТРЕ 27 АВГУСТА.
Сначала несколько слов о положении всей 2-й русской Армии к этому моменту.
Н. Евсеев описывает его так:
«2-я русская армия. 6-й арм. корпус с 4-й кав. дивизией отошли в район Ортельсбург, где нужно было привести части его в порядок. 13-й арм. корпус располагался в Алленштейне. 15-й арм. корпус повернулся фронтом на запад для наступления севернее Мюленского озера. 2-я пех. дивизия одной бригадой удерживала Франкенау, а другая бригада отходила к Нейденбургу. Части 3-й гвард. дивизии находились в пути: два полка в Млаву, один полк к Нейденбургу и один полк дрался севернее Зольдау. 1-й арм. корпус частью сил располагался севернее Зольдау, большая же часть его войск отходила к Иллово и Млаве.
Группировка 2-й русской армии не отвечала ни преследованию, ни наступлению, ни отходу, ни обороне. Все корпуса армии разобщены один от другого. 6-й корпус стоит на месте в удалении двух переходов от своих соседей, 13-й наступает на север, 15-й наступает на запад, 2-я дивизия обороняется фронтом на запад, 1-й корпус отходит на юг. Положение корпусов армии представляет картину полной анархии, ни в какой степени не свидетельствующей о наличии твердой власти в управлении ими».
Формулировка историка исчерпывающе обрисовывает суть «стратегии прославленного генерала Самсонова»…
Генерал Н. Головин пишет: «Днем 13/26 августа немцами были получены сведения, что русский II-ой корпус достиг Ангербурга и по-видимому собирается двигаться на Дренгфурт. Тотчас же было послано приказание 1-ой кавалерийской дивизии задерживать наступление этого русского корпуса. Безпокоил командующего армией и его правый фланг. Русская 15 кавалерийская дивизия прорвалась между Страсбургом и Лаутенбургом и угрожала как тылу бригады Мюльмана, так и железной дороге Торн-Остероде.
Коменданту Грауденца было приказано усилить еще несколькими баталионами охрану железной дороги. К вечеру были получены сведения об армии ген. Ренненкампфа. Его пехота достигла линии Гердауен-Таплакен (северо-восточнее Велау). Сильные русские кавалерийские части подошли к p.p. Дейме и Алле, причем одна из неприятельских кавалерийских дивизий прошла от Гердауен на Шипенбейль.
К вечеру же были получены сведения, что в Млаве происходит высадка прибывающих русских подкреплений.
Ген. Гинденбург остается при прежнем плане действий, который не удалось выполнить 13/26. В 9 часов вечера он отдает следующий приказ по армии на 14/27 августа.
"1) XVII и I рез. корпуса ведут бой фронтом на юг у Бишофсбурга против VI русского корпуса; завтра 14/27 августа они продолжают свое наступление.
Позади их, у Гердауен находится левый фланг Виленской армии.
2) У Остероде завтра 14/27 августа высаживаются две германские бригады .
3) Находящиеся перед усиленными I и XX арм. корпусами неприятель группируется, повидимому, так: сильная группа у Боршерсдорф, одна дивизия у Уздау и 1-2 корпуса густо сосредоточенные (dicht massiert) в районе Гр. Гардинен-Ваплиц; другие русские силы наступают от Куркен и восточнее на Алленштейн.
4) Усиленный I арм. корпус и усиленный XX арм. корпус начнут в 4 часа утра 14/27 августа самую энергичную атаку:
I арм. корпус сильными уступами слева на Уздау;
XX арм. корп. поддерживает наступление I арм. корп. сильной атакой на Уздау и кроме того продолжает наступление в прежних направлениях.
После захвата Уздау противник, действующий против ХХ-го корпуса, должен быть от Уздау охвачен. С этой целью 1-му арм. корп. приказывается направить на Нейденбург возможно большие силы. Вместе с этим на I арм. корп. возлагается обезпечение фланга со стороны Боршерсдорфа.
5) 3-я рез. див. должна наступать на Ваплиц, прочно обезпечивая за собой обладание Гогенштейном".
Видно, что немцы очень опасались активных действий русского II-го арм. корпуса в направлении своих тылов. Но этого так и не произошло. Наш II – й корпус был пассивен в самые важные для 2-й Армии дни, продолжая никому не нужную «осаду» третьесортной немецкой крепости Лётцен, обороняемой ландвером.
Другой опасностью для германских тылов и коммуникаций могли бы быть действия многочисленной русской кавалерии (только в 1-й Армии Ренненкампфа было ПЯТЬ наших кавалерийских дивизий, в т.ч. вся гвардия). Но… действовали они вяло, совершаемые ими наскоки никак не облегчали ситуации на фронте и не нарушили работы коммуникаций (прежде всего железных дорог) противника.
Напомним кратко о боевых действиях в районе к северу от озера Мюлен.
«С утра 14/27 августа левый фланг немецкого XX корпуса на рубеже реки Древенц был атакован русским XV корпусом.
Соотношение сил обеих сторон в районе к северу от озера Мюлен было примерно равным.
После сильной артиллерийской подготовки русские атаковали Мюлен. Около полудня в высших германских штабах создавалось впечатление, что положение у Мюлена становится угрожающим. Получены были донесения, что неприятель прорвал позицию, захватил Мюлен и что ландвер ген. Унгер сдал. Под влиянием этих сведений 37-я пех. дивизия, направленная командиром XX-го корпуса, согласно приказа по армии 13/26 августа, на Ваплиц, была повернута назад и спешно направлена к Мюлену. Сюда же была направлена одна из бригад 3-й резервн. дивизии, находившаяся в резерве за левым флангом немецкого располжения на р. Древенц. Но вмешательства этих сил не потребовалось; дивизия Унгер выдержала натиск русских и даже выбила их из Мюлена.
Но результаты энергичных действий ген. Мартоса и доблести его войск оказались аналогичными с тем, что произошло на южном участке сражения. Немецкое командование оттягивает одну из полевых дивизий (№37), направленных в прорыв, образовавшийся между XV и I русскими корпусами. Опять русские войска своей доблестью на поле сражения отсрочивают, готовящуюся стратегическую катастрофу».
Итогом боя было то, что дивизии нашего XV корпуса не смогли прорвать оборону германского ландвера на укреплённой позиции у Мюлена.
Перейдем теперь к событиям в центре.
«Командир германского ХХ-го арм. корп., исполняя приказ по армии от 13/26 августа поддержать наступление I-го арм. корпуса и, кроме того, продолжать наступление в прежних направлениях, назначил отряд Шметау для выполнения первой части задачи; для выполнения же второй ее части приказывает: 37-й пех. дивизии наступать в направлении на Вроново, 41 пех. дивизии - на Адл. Камионткен. На пути первой из них находилась 1-я бригада 2-ой пех. дивизии, потрепанная накануне и отошедшая к Янишкау; серьезного сопротивления она оказать не могла. На пути же 1-ой дивизии у Липау находились небоеспособные остатки 2-ой бригады 2-ой пех. дивизии, прикрытые тонкой завесой правого фланга бригады 6-ой кавалерийской дивизии. Небоеспособность в этот день остатков 2-ой бригады 2-ой пех. дивизии была столь велика, что при первом же давлении 41-ой германской пех. дивизии они хлынули в беспорядке в Нейденбург. И 37-я и 41-я германские пех. дивизии развивали свое наступление с большой осторожностью…
Обе дивизии, в особенности 41-я, не чувствовали, что перед ними фронт открыт…
Около полудня командир ХХ-го корпуса ген. фон-Шольц получает из штаба армии следующее приказание:
"Гильгенбург, 27 августа, 11 час. 30 мин. утра.
1-му арм. корп. и отряду Шметау отбросить неприятеля в направлениях Сольдау-Кл. Кослау за р. Нейде.
XX арм. корп., включая отряд Фредау, сворачивает восточнее озера Ковнаткен на север, дабы отрезать путь, находящемуся там противнику, на юг".
Из этого приказания мы видим, что атаки XV-го корпуса на р. Древенц открыли глаза штабу 8-ой армии на истинную группировку русских. Исполнение этого приказания совпадает с оттяжкой к Мюлену под влиянием атак русского XV-го корпуса герм. 37-ой пех. дивизии.
Таким образом, в открытое пространство между Мюленским озером и Уздау шириною в 20-25 верст немцы в течение 14/27 августа не входят и важнейший в стратегическом отношении узел путей Нейденбурга остается еще не захваченным».
Как видим, в результате поражения, понесённого накануне, остатки полков 2-й русской пехотной дивизии были деморализованы настолько, что при первом же натиске немецкой 41-й дивизии В БЕСПОРЯДКЕ ХЛЫНУЛИ на Нейденбург, бросив свои позиции. Фронт для удара в тыл русских корпусов был окончательно открыт.
Положение на флангах 2-й Армии к исходу дня 27 августа.
На южном фланге нашей 2-й Армии был разбит и отступил, оставив стратегически важные позиции у Уздау, 1-й русский корпус ген. Артамонова. Подробно эти события были описаны в предыдущих главах.
На северном фланге 13/26 августа, как уже говорилось ранее, немцы нанесли решительное поражение русской 4-ой пех. дивизии.
Проходя по вчерашнему полю сражения, германский XVII арм. корпус мог воочию убедиться в тяжелых потерях, которые накануне были понесены русскими. В 9 часов утра он занимает Бишофсбург, и становится совершенно ясным, что никаких русских сил к югу от Бишофсбурга нет.
То же самое выясняется и I-му резервному корпусу. Ген. Белов решает тогда продолжать движение обоими корпусами в южном направлении: XVII-му на Ортельсбург, I-му резервному - на Пассенгейм. Но не доходя Бартельсдорфа, он получает донесение, что Алленштейн занят русскими. Полагая, что дальнейшее преследование VI русского корпуса может быть выполнено одним XVII арм. корпусом, он по собственной инициативе поворачивает головы колонн своего корпуса на запад с целью сблизиться с главными силами 8-ой армии. О принятом решении он немедленно же доносит в штаб армии.
К вечеру I рез. корпус достиг района Патрикен (к югу от Вартенбурга). XVII арм. корпус расположился на ночлег непосредственно к северу от Менсгута».
Таким образом, ОБА фланга русской 2-й Армии были обнажены, корпуса их прикрывавшие ( I-й и VI –й) были малобоеспособны, вследствие понесённых ими потерь и деморализации откатившихся, в беспорядке, полков. Никакой реальной помощи, впоследствии, эти корпуса своим погибавшим центральным XV и XIII корпусам оказать НЕ СУМЕЛИ…
Н. Евсеев описывал решения принятые немцами вечером 27 августа :
«Вечером 27 августа штаб 8-й армии получил донесение из штаба 1-го рез. корпуса, в котором сообщалось, что, по сведениям офицерского разъезда, в Алленштеин вступила русская пехотная дивизия и что 1-й рез. корпус намерен 28 августа вместе с 17-м арм. корпусом наступать на Алленштеин.
Ввиду этого на 28 августа был отдан приказ, предусматривавший наступление на Алленштеин двух корпусов, направление же усиленной бригады на Куркен, Шведрих отпадало. Приказ по армии был отдан в 22 час, 27 августа в такой редакции:
"Усиленному 20-му арм. корпусу, ландверной дивизии в Бисселене, 1-му рез. и 17-му арм. корпусам атаковать в окружить русские 13-й и 15-й арм. корпуса. В Алленштейне находится одна русская дивизия. В 4 ч. 00 м. 20-му арм. корпусу и 3-й рез. дивизии атаковать с правого фланга противника под Гогенштейном.
Ландверной дивизии в 5 ч. 00 м. перейти в наступление… на Гогенштейн.
Усиленному 1-му рез. корпусу и частям 17-го арм. корпуса атаковать противника под Алленштейном, в случае его отхода на юг повернуть правым крылом на Штабиготтен.
17-му арм. корпусу, кроме того, продолжать преследование в направлении на Вилленберг.
1-й арм. корпус сегодня отбросил противника под Уздау и южнее в направлении на Зольдау и прикрывает тыл производящих окружение войск"…
Для удара против 13-го и 15-го русских корпусов с востока немцами направлялись два корпуса.
В 22 ч. 15 м. Людендорф донес главному командованию:
"Русский 1-й арм. корпус отброшен на Зольдау. Русский 6-й арм. корпус отброшен oт Бишофсбурга на Ортельсбург. Части 23-го корпуса разбиты и отходят на Нейденбург. 13-й и 15-й арм. корпуса занимают еще район лесов Гогенштейн, Алленштейн и завтра будут атакованы, по возможности со всех сторон.
Относительно 23-го арм. корпуса нет еще вполне точных сведений, разбитые его части отошли на Нейденбург. Надеемся завтра к вечеру уничтожить всю русскую южную группу" .
Это были достоверные данные, соответствовавшие РЕАЛЬНО складывавшейся на фронте обстановке.
А вот как представлял её командующий и штаб 2-й Армии.
РУССКИЕ:
Вечером 27 августа командующий 2-й армией должен был принимать решение на основании следующих сведений о корпусах: 13-й корпус 27 августа находился в Алленштейне, 15-й корпус со 2-й дивизией истекали кровью в двухдневном бою, 6-й корпус не может пройти к Алленштейцу, и рассчитывать на его содействие 28 августа не приходилось, положение 1-го арм. корпуса было неизвестно, предполагалось, что корпус удерживает свои позиции в районе Уздау. Исходя из этого, командующий 2-й армией принял решение двумя корпусами нанести удар в направлении Гильгенбург, Лаутенбург, полагая, что этот удар будет фланговым, а отнюдь не в лоб 20-му арм. корпусу. Фронт главных сил немцев представлялся севернее Уздау на рубеже Мюлен, Гильгенбург, Лаутенбург, т. е. в таком начертании, которого не было в действительности.
В 22 ч. 30 м., находясь в Нейденбурге, командующий 2-й армией отдал приказ по армии на 28 августа:
"Сегодня 14/27 августа I арм. корпус вел бой на фронте Уздау-Генрихсдорф, причем атаки немцев отбиты. 2-я пех. дивизия после упорного боя у Янишкау заняла позицию у Франкенау. XV арм. корпус занял деревню Мюлен и лес Вальсдорф. Бригада XIII-го арм. корпуса на крайнем правом фланге XV-го корпуса. Остальные части XIII-го корпуса занимают Алленштейн.
15/28 августа 1-му корпусу во что бы то ни стало удерживать позицию впереди Сольдау для обезпечения левого фланга армии. ХXIII-му арм. корпусу (2-я пех. дивизия и подошедшие части 3-й Гвард. дивизии во что бы то ни стало удерживать позиции на фронте к западу от дер. Франкенау. Командиру XXIII-го корпуса подчиняется бригада 6-ой кавалерийской дивизии.
XIII и XV корпусам, под общим начальством ген. от инф. Мартоса, с разсветом энергично наступать в общем направлении на Гильгенбург-Лаутенбург с целью атаковать противника, находящегося против XXIII-го и I арм. корпусов, во фланг и тыл.
VI-му корпусу передвинуться в район Пассенгейм".
Приведенный приказ является образцом ложного представления о противнике и своих войсках.
Н. Головин подробно анализирует его:
«Изучая этот приказ по карте, изследователь поражается, до какой степени может доходить непродуманность работы штаба. О разгроме 2-ой пех. дивизии штабу 2-ой армии уже хорошо известно. Следовательно, даже считая, что оперативное отделение этого штаба и было введено в заблуждение утренними донесениями Командира I-го арм. корпуса об его устойчивом положении у Уздау, все-таки совершенно непонятным является, каким образом можно было разсчитывать, что корпус генерала Артамонова будет обезпечивать фланг армии, когда между Уздау и Франкенау образовалась дыра в 15-20 верст шириной. Помочь этому предполагалось активно, а именно "энергичным" наступлением XV и XIII корпусов в общем направлении на Гильгенбург-Лаутенбург, атакуя противника, находящегося против XXIII-го и I арм. корпусов во фланг и тыл.
Простая работа циркулем покажет нам следующее: операционное направление Мюлен-Гильгенбург-Лаутенбург имеет по воздушной линии 40 верст. Давление на фланг и тыл немцев в степени, реально чувствительной для немцев, действующих против I-го и XXIII-го русских корпусов могло сказаться лишь по достижении района Гильгенбурга, т.е. при успехе XV и XXIII корпусов, развитом на 15-20 верст в глубину. Это требовало не только решительной, но и молниеносной победы группы войск ген. Мартоса или же нескольких дней боевой работы…
У ген. Мартоса, даже после прибытия к нему на присоединение всех частей XIII-го корпуса, разсчитывать на превосходство в силах над немцами не было абсолютно никаких оснований. В действительности же дело обстояло еще хуже. 1,5 пех. дивизии XIII-го корпуса, до крайности измотанные, ночевали с 14/27 на 15/28 августа в Алленштейне в 35-ти верстах по воздушной линии от Мюлена, этого важнейшего в данную минуту пункта боевого расположения XV-го корпуса. Стало быть, не могло быть даже и речи о том, чтобы XV и XIII корпуса начали бы 15/28 августа с "разсветом энергично наступать в общем направлении на Гильгенбург с целью атаковать противника, находящегося против XXIII и I корпусов, во фланг и тыл", как это сказано в оперативном приказе от 15/28 августа.
Вечером 14/27 августа штабу 2-ой армии была уже известна весть об отступлении корпуса ген. Артамонова от Уздау...
Каким образом даже после этого ген. Самсонов остается при прежнем решении? Тайну этого он унес с собой в могилу. Мы же можем оставаться лишь в области предположений. Ген. Самсонов был, по природе, человек чрезвычайно мужественный. Его естественно тянуло в той сложной обстановке, в которой он очутился, к смелым действиям, приводящим всегда к более быстрым и решительным результатам. Правда, что решение, заключавшееся в оперативном приказе на 15/28 уже переходило грань смелости: оно было безразсудным. Но для того, чтобы оценить это, нужно было сохранить спокойствие духа и ясность мысли. Первого у ген. Самсонова не было, и утрате его много способствовал сам Главнокомандующий ген. Жилинский. В потере же ясности мысли командующим армией являются ответственными ближайшие сотрудники ген. Самсонова, т.е. его штаб. Мы нарочно остановились выше на оценке оперативных разстояний для действий, предписанных войскам на 15/28 августа, чтобы показать, что никаких оперативных расчетов, базирующихся на реальностях обстановки, штаб, по-видимому, не делал. Оперативные планы делались "на глазок", не на основании продуманной мысли, а на основании разгулявшейся фантазии».
Н. Евсеев писал про ситуацию накануне катастрофы: "
О положении на фронте армии и принятом решении в 23 ч. 30 м. 27 августа командующий 2-й армией донес командующему фронтом:
"Сегодня второй день армия ведет бой на всем фронте. По опросу пленных оказалось, что со стороны неприятеля участвуют 1-й, 17-й и 20-й арм. и 1-й ландв. корпуса. На левом фланге 1-й корпус удерживал свои позиции до 15 ч. 00 м. Затем корпус был отведен без достаточных оснований в район Зольдау, за что я удалил ген. Артамонова от командования корпусом, и корпус принял ген. Душкевич. В центре 2-я дивизия понесла большие потери, но доблестный Либавский цолк удержал свои позиции у Франкенау. Ревельский полк почти уничтожен: остались знамя и взвод. Эстляндский полк и большом беспорядке отошел к Нейденбургу, где, по моему распоряжению, был устроен.
В 11 ч. 00 м. дня 15-й корпус перешел в наступление, по моему приказанию, на Гогенштейн и Мюлен. Сюда была отправлена бригада 13-гo корпуса. Эта атака увенчалась успехом: Мюлен взят в 12 ч. 00 м. вечера. Замечен отход немцев в юго-западном направлении. Остальные части 13-го корпуса взяли Алленштейн. Последние сведения о 6-м корпусе были получены в 14 ч. 00 м. что он в 13 ч. 00 м. был у Щепанкен, выдержав 25 - 26 августа упорные бои у Бишофсбурга" .
В этом донесении нашли отражение действительные факты вместе с вымышленными. Справедливым является то, что перед 2-й армией были четыре германских корпуса (т. е. главные силы 8-й герм. армии). Сообщения о действиях 2-й пех. дивизии, Либавского и Ревельского пех. полков были целиком ложны. Ложным являлось сообщение о повороте 15-го корпуса и о занятии Мюлена. Корпус повернул, по решениям частных начальников, ночью с 26 на 27 августа, а Мюлен взят не был.
Правильно установив наличие четырех германских корпусов против 2-й армии, штаб и командующий не знали группировки этих корпусов, полагая, что они группируются перед центром и левым флангом армии и маршируют частью сил севернее Алленштейна на запад. Впрочем, в этом не было уверенности. Смутно представлялось, что 6-й корпус получил удар от двух германских корпусов, последующего движения которых от Бишофсбурга штаб и командующий 2-й армией не знали. Допуская, что эти корпуса отступают на запад под давлением левого фланга 1-й армии, полагали, что удар по 6-му корпусу был произведен попутно в процессе отступления германских корпусов.
Впрочем, донесение ген. Самсонова возымело, наконец, свое действие. До сих пор командование северо-западного фронта считало, что немцы отходят к Висле, и торопило 2-ю армию для преграждения им пути отхода. Только теперь стали понимать, что немцы произвели перегруппировку и сосредоточили главные силы против 2-й армии.
Это донесение открыло, наконец, глаза фронтовому командованию на действительное положение дел на фронте, а также побудило его впервые попытаться организовать взаимодействие армий.
В 3 ч. 03 м. 28 августа командующий фронтом отдал приказ командующему 1-й армией ген. Ренненкампфу:
"Части, отступавшие перед вами, перевезены железной дорогой на фронт 2-й армии и упорно ее атакуют. Окажите содействие
2-й армии своим движением возможно далее вперед своим левым флангом на Бартенштейн и движением в сторону Бишофсбурга своей кавалерией. 6-му корпусу приказано двинуться от Щепанкен на Пассенгейм" .
Однако, это распоряжение не только не могло изменить хода событий, но даже оказать на них какое-нибудь влияние. Войска 1-й армии были настолько удалены от места сражения 2-й армии, а немцы столь плотно придвинулись к этой армии, что ко времени решительного периода сражения войска 1-й армии опаздывали. 2-я армия могла лишь рассчитывать на собственные силы. 1-я же армия в ходе "Танненбергского" сражения по вине фронтового командования перестала быть действенным оперативным фактором. При этом вовсе не важно, насколько она опаздывала; важно лишь, что она опоздала, оставив своего соседа в изолированном положении. Что же касается решения командующего 2-й армией атаковать немцев двумя корпусами севернее Мюленского озера, то это решение при известных условиях могло привести лишь к тактическому успеху, но не более. Прорвав фронт 20-го герм. корпуса, русские корпуса ни в какой мере не облегчали своего оперативного положения. Ввязавшись в бои на укрепленной позиции, они только упускали время, связывали себя и тем самым давали возможность немцам замкнуть их тесным кольцом севернее Мюленского озера.
Спустя месяц начальник штаба армии ген. Постовский и его коллеги по оперативному управлению так оценивали это решение командующего армией:
"Приказывая 1-му и 23-му корпусам во что бы то ни стало держаться на занятых позициях ген. Самсонов имел полное основание рассчитывать на успех. Удар двумя корпусами, 15-м и 13-м, во фланг противнику при упорном сопротивлении 1-го и 23-го на фронте должен был привести к решительным результатам, и командующий 2-й армией, отдавая приказ № 2, спокойно ожидал развязки событий. Отступление 1-го корпуса к Иллово и Млаве сразу изменило положение дел. Немцы получали возможность беспрепятственно обойти левый фланг и тыл армии в направлении к Нейденбургу. Оставалось одно: энергичным переходом в наступление 13-го корпуса смять левый фланг противника и тем принудить его к отступлению. Иначе говоря отход ген. Артамонова к Иллово не мог послужить основанием для изменении приказа № 2, который и остался в силе на 28 августа. Но штаб армии решено было перевести в Надрау (месторасположение штаба 15-го арм. корпуса)"…
Между тем, следовало немедленно изменить приказ по армии, отвести центральные корпуса и понудить фланговые (6-й и 1-й) корпуса к наступлению с целью облегчить отход 13-го и 15-го корпусов. Последнее было возможно. Штабу армии следовало ехать не в Надрау, а в 1-й корпус и заставить его наступать, а в 6-й корпус следовало отправить офицеров, способных двинуть этот корпус вперед. При этом командира 6-го корпуса ген. Благовещенского следовало отрешить от командования корпусом на сутки ранее, чем был отрешен ген. Артамонов".
На фото: обстановка вечером 27 августа 1914 года. Канун окружения центральных русских корпусов.
Продолжение: http://www.proza.ru/2011/05/06/293