Медаль

               


- Может пора уже? На волюшку хочется!

Вера Семеновна – долгожительница. Шустрая, трудолюбивая старушка старой деревенской закалки… Даже отметив девяностолетний юбилей, не усидит на месте.
 В холодное зимнее время живет у дочери в городе. Но как только пригреет весеннее солнышко, как только озорная капель затанцует по подоконникам, да небушко прояснеет нежной голубизной, затоскует бабушка, затеребит робко платочек на груди:

- Скорее бы домой!

 Насиделась Семеновна за зиму в душной многоэтажке…  Руки по земле соскучились – благо, ноги еще ходят до огорода, до завалинки у дома еще выбирается.
Сидели бы они с кошкой Муськой у палисадника, солнцем обласканные, дышали бы всей грудью медунично - черемуховым  воздухом, ходили бы на колоду, где вода кристально – чистая, родниковая – холоднющая, аж зубы ломит…А над колодой Образа - Пресвятой Богородицы, Николая Чудотворца, Серафима Саровского……

Святая водичка - то, намоленная…В городе тоже воду не из под крана пьют, да кто ж знает, что там нальют в эти бутыли - то? Не доверяет старушка этим предприимчивым водовозам…Дочь Тамара с улыбкой успокаивает мать:

- Вот сойдет вся хлябь, после Пасхи выйдем на машине, поедите с Муськой
на свой курорт!
Каждый денечек теперь Семеновна помечает красной пастой в календаре, пересчитывает всякий раз – не обсчиталась ли…

Всю жизнь Вера Семеновна проработала в колхозе. Как только земля высвобождалась от снега, выходила она в поле: сеяла, сажала, косила, убирала вплоть до осенних заморозков… А в годы войны трудилась с утра до вечера на окопах, да еще два рта тянула – всё одна…
Муж как ушел в сорок первом, так до конца войны и не видела его Семеновна…

   Ох, и натерпелась она тогда страху! Когда вражеские самолеты над ними кругами летали, а бежать некуда – кругом поле голое и они с бабами, как на ладони - готовые мишени… Каждый раз молилась неистово Богородице, чтобы не оставила она крох её сиротами…

Но немцы  не бомбили, а только над ними потешались, кружа черными воронами, да сбрасывали сверху на перепуганных до смерти женщин тысячи листовок…Все поле усеяно было этими белыми клочками…Как сейчас помнит Семеновна - крупными печатными буквами  слова: « МИЛЫЕ ГРАЖДАНОЧКИ! НЕ РОЙТЕ В ПОЛЕ ЯМОЧКИ! НАШИ ТАНКИ ПРОЙДУТ, ВСЕ ВАШИ ЯМКИ ЗАНЕСУТ!»

   А в редкие минуты отдыха вязала Семеновна теплые носки – чтобы хоть как-то поддержать бойцов. Отсылали женщины на фронт эти весточки из дома, сделанные своими руками, с любовью, словно передать хотели: «Мы ждем вас и верим в вашу Победу!Держитесь, родимые! »

        В этот раз её юбилей совпал со знаменательной датой – очередной годовщиной Великой Победы. По этому случаю,  она получила правительственное письмо с поздравлением президента и юбилейную медаль «Труженику тыла».

     Но вот несчастье – перед самым праздником слегла старушка…Вроде только принимала поздравления от детей, внуков и правнуков, а вот уже несколько дней не ест – не пьет: внутри, словно жгутом всё сковало, не дышится…
  Всего – то ничего осталось до светлой Христовой Пасхи, да видно, не судьба…

  - Неужто смертынька пришла…Ой, родные мои… - охает тихонько бабушка, заглушает боль, чтобы ненароком не испугать домашних…А глаза – как стёклышки мутные, тускнеют с каждым часом – как прощаются…

- Да что ты, мама! Сейчас врач придет… Посмотрит тебя, выпишет всё, что нужно… - дочь Тамара еле сдерживает слёзы, щмыгая покрасневшим носом,а сама за перегородочку, чтобы слез не видел никто.
 
К вечеру совсем худо стало Семеновне…А врач запаздывает, не торопится…Не в силах больше смотреть на страдания матери, вызвала Тамара скорую…Врач скорой за минуту осмотрев бабушку и поинтересовавшись её возрастом, равнодушно бросила:

- Что же вы хотите?...Старость!- как вердикт подписала… - Сейчас сделаем болеутоляющее…

- Да не помогает это! Уже дважды делали сегодня, пока врача ждали! Человеку всё хуже! Её обследовать нужно! – с отчаянностью сетует Тамара.

- В таком возрасте, после девяноста, - не берем…- холодно бросает врач. – У нас предписание…

- Предпи…Что-оооо?!! Что вы такое сказали? – сердце Тамары на секунду,словно перевернулось, давая сбой, а потом, сорвавшись, зашлось от нарастающего волнения…

- Что-что, - предписание! Время позднее, заниматься ей никто сейчас не будет - один дежурный врач на все отделение… Больных – переполненность во всех палатах: молодых - то некуда ложить, а вы тут…- хотела было продолжить врач, да не договорила, натолкнувшись на пронзительный, с каждой секундой приобретающий жесткие стальные отблески , взгляд…

- Если вы сейчас же не заберете её в больницу, я вызову телевидение , я напишу во все инстанции и газеты, что человека, ветерана, как безродного прокаженного…  равнодушно бросили умирать...- тихо, чтобы не услышала мать, но твердо, сказала Тамара.

- Что же вы так сразу…Я же…Собирайтесь…Может и  носилки…- дрогнувшим, поменявшим свою тональность, голосом произнесла врач и, рассеянным взглядом скользнув по сторонам, медленно побрела к выходу…

  Через десять дней Вера Семеновна, к великой радости домочадцев, поправится, получив полноценное обследование и лечение, и вернется домой…

   А пока на её прикроватной тумбочке останется лежать… красная коробочка с медалью… И если бы у предметов можно было увидеть душу, то коробочка эта сейчас покраснела бы еще больше…Покраснела от неимоверного стыда…Как же возможно такое, что жизнь человеческая обесценивается в минуты - становится ничтожна, вплоть  до сознательного уничтожения! Только потому, что исчерпала себя, как источник действенной полезности для общества!

 Но в человеке… еще теплится жизнь! Он живой! Ему не нужен суррогат громкого почитания и признания его заслуг… Ему необходимо тепло и искреннее сострадание человеческой души, которое дороже всех ценностей и наград этого мира!

Вот такая она бывает – видимая и невидимая сторона медали…