Сначала он увидел её глаза… Она взглянула на него, едва он подошёл к скамейке, где она сидела. Грустные глаза побитой собаки.
- Я не помешаю? - спросил он негромко, устраиваясь почти на самом краю.
- Нет… Не помешаете, - ответила равнодушно.
Он искоса посмотрел на неё. Руки спрятаны в карманы коротенькой курточки, сумка через плечо. Легкий ветерок шевелит тонкую чёлку…
Рядом со скамейкой, прямо через кусты, пронеслись, что-то радостно крича и смеясь два мальчишки лет по шести-семи. У одного их них был бледно-голубой воздушный шарик, второй, похоже, хотел его отобрать, но первый не отдавал.
- Праздник, - произнёс он. – Раздолье детишкам… Три дня свободы.
- У меня тоже есть внучка, - грустно сказала она. – Только она… Они далеко живут. Очень далеко…
Они помолчали, каждый о своём.
Слева по тропинке шли две женщины, что-то бурно обсуждая и ахая.
- Я ей так и сказала – этот класс я не возьму!
- А она что?
Они скрылись за поворотом, продолжая свой важный разговор.
- Даже в праздники о работе, - усмехнулся он. – Такая жизнь…
- Я не работаю… теперь, - безжизненно сказала она. – Раньше тоже… в школе работала.
« А могла бы ещё…» - подумал он. « Сколько ей? Шестьдесят, меньше? Она такая… разная, трудно определить…»
- Все на дачах… У кого есть. Или с друзьями, опять же у кого они есть, - в пространство проговорил он.
- У меня нет дачи… уже. И друзей нет, - в её тоне послышалось лёгкая досада. - Понимаете… Мой муж погиб… давно. Я ещё была совсем молодой… Мы с дочкой приехали сюда, к родителям. Вернее, к матери и отчиму. Сначала жили вместе, потом мне дали квартиру. Однокомнатную. Мне… мне хотелось забиться , как таракан, в щель и чтобы никто, никто меня не трогал… Такой щелью оказалась работа. Я занималась работой и на работе, и дома, и днём, и по ночам…. Мне так было легче жить…
Я не заметила, как выросла дочка. Выросла и стала чужой… Потом она вышла замуж и уехала с мужем. Все мои друзья остались там… откуда мы приехали. Только многих уже давно нет… А здесь… Я слишком много работала, мне некогда было дружить с кем-либо…
«Тебе просто завидовали… Ведь, наверное, тебя бесконечно хвалили и награждали всякой… ерундой. А люди завистливы» - подумал он.
- Теперь я стала нужна моим родителям… Раньше как-то не очень, - горько усмехнулась она. – Наверное, я сама виновата. Родители очень старенькие и очень больные, сиделки у нас нет. Вот вышла на часок просто подышать…
У неё зазвонил телефон и она ответила:
- Да… Да, я уже иду, мамочка… Конечно зайду… Да, куплю… Дежурная аптека работает. Я уже иду.
- Всего вам доброго.
Она легко поднялась и пошла по аллее, стройная, лёгкая, в обтягивающих джинсиках и короткой курточке, совсем не похожая на пенсионерку.
Он смотрел ей вслед, пока она не скрылась.
...Он тоже рано похоронил жену. Сам поднял детей, вырастил… Разлетелись, разъехались… Вот уже и внуки появились, но видел он их пока только на фотографиях. Как и она, наверное… Работать-то он ещё работает, но в праздники… тяжело в праздники. Все друзья с семьями, у всех свои дела.
«Телефон! Почему я не спросил её номер? Хотя… кто я ей… Случайный прохожий…»
Но почему-то у него появилась странная уверенность, что он её ещё увидит.
Обязательно увидит! Городок небольшой… И вот тогда… Тогда он пригласит её куда-нибудь.
Ну, хотя бы просто подышать весенним воздухом…