Уважение к старшему
Прогуливаясь перед вечерней притчей, Квоха обратила внимание на двух спорящих цыплят. Подойдя ближе, она услышала, как цыплёнок, похожий на одуванчик, говорил другому цыпленку – упитанному, напоминающему шар:
– Да нет же. Ты должен был уступить этой старушке.
– Интересно знать, почему?
– Так говорила моя мама.
– Мало ли, что говорила твоя мама. Сегодня я очень устал, да ещё спешил.
– Может, и она спешила.
– Куда ей спешить – на тот свет? Хотя, ей, наверное, туда давно пора.
– Ты совсем, как зарбазан (пушка) – только «пух» да «пух», а слушать ничего не хочешь.
– Вот как врежу сейчас тебе, одуванчик несчастный! Сразу перестанешь обзываться.
«Эти прозвища останутся за малышами надолго»,– подумала Квоха и вмешалась в разговор:
– Малыши вы мои милые, – обратилась она к спорящим, – ужинали ли вы?
Оказалось, что цыплята весьма голодны. Квоха пригласила их поужинать вместе с остальными.
Когда ужин закончился, те, кто уже давно знал Квоху, устроились вокруг неё поудобнее и начали слушать.
Притча 2. Так случилось, что в некотором царстве, в курином государстве на престол вступил ещё очень молодой петух. Конечно, как почти все в молодости, он хотел переделать мир по-своему. А в его царстве было, что переделывать, да так, чтобы всем от этого стало лучше.
Собрав своих приближенных, молодой царь объявил, что самое большое зло в их стране – это тунеядцы. Поэтому их нужно считать врагами остальных и уничтожить.
Подданные бросились выполнять высочайшее повеление. Для этого было учреждено специальное министерство Тунеяд, в которое постарались пристроиться все, кто не хотел или не мог трудиться на общее благо.
Тунеядцы исчезли. Но в курином царстве с каждым днем становилось все хуже. «Что ж это такое получается, – ломал голову царь. – Решение моё было, вроде бы, правильным. Чтобы его выполнить, целое министерство создали. А живём мы всё хуже и хуже. Тут или ошибка какая-то, или чей-то злой умысел».
Выход нашел министр Тунеяд – чиновник преданный и честный. Он объявил тунеядцами всех больных, калек и даже престарелых и начал от них избавляться. Тунеядцев оказалось очень много, и на какое-то время страна материально окрепла. Правда, при дворе начали нарушать традиции. Всё реже можно было встретить по вечерам наседок, гуляющих с цыплятами. Все много работали. К вечеру родители, выбившиеся из сил, сразу засыпали, а цыплята разгуливали, предоставленные самим себе. Взрослых это раздражало. Особенно в тех случаях, когда цыплята не проявляли к ним достаточного уважения, – не уступали место или дорогу. Но на этом всё и кончалось.
Время летело быстро, но ещё быстрее менялись нравы в курином царстве.
Настал срок, когда отец министра Тунеяд очень состарился, и его, как делали со всеми стариками в этом царстве, нужно было сбросить со скалы. Министр попросил отца одеться и пойти с ним. В дороге они долго молчали.
– Я стараюсь понять тебя, и не могу, – вымолвил, наконец, отец дрожащим голосом.
– И как мне могло прийти в голову такое, – сокрушенно проговорил министр Тунеяд. – Пусть даже на благо царства.
– Не кощунствуй, – горько усмехнулся старик. – Какое благо может принести убийство?
Только сейчас, поняв, что сам узаконил в стране преступность, министр Тунеяд впервые пошёл против закона и спрятал старого отца.
Прошло время. Министр тайно от всех заботился об отце, и это сблизило их. Каждый день они оба с нетерпением ждали вечера, когда смогут вдвоем сесть за стол, вместе поужинать и поговорить. Сын обычно рассказывал, что происходит в царстве. А отец комментировал события и часто давал полезные советы, которые министр использовал при решении государственных вопросов. Вскоре он стал самым приближенным придворным, мнением которого царь очень дорожил.
Однажды обстоятельства сложились так, что решение по очень важной государственной проблеме нужно было принять немедленно. Царь вызвал министра Тунеяд, надеясь, что он, как всегда, найдет выход из положения. Однако, сколько тот ни мучился, ничего не получалось. И, когда времени оставалось уже в обрез, министр решил сознаться во всем царю: «О, повелитель! Единственный, кому по силе эта задача – мой отец. Прикажи привести его».
С тех пор в курином царстве вошло в традицию: молодые вставали, когда входил старший, уступали место пожилым в знак уважения и признательности.
Когда Квоха закончила последнюю фразу, цыплята встали.
– Мы всегда должны стоять при вас? – спросил один из них.
– Нет, конечно. Я сказала «вставать», а не «стоять».
– Но как долго после этого стоять?
– Пока взрослый не предложит вам сесть. Обычно это длится несколько секунд.
– Тогда зачем вставать?
– Ты, кажется, не много понял, – разочарованно промолвила Квоха.