Черный квадрат

Альф Омегин
Художница
Ирина Шкода
http://www.proza.ru/2010/07/01/65

 - А теперь перевернись на живот, - попросила Степанида, выйдя из-под душа, который на самом деле был привязанным к дереву шлангом, и держа в руках пластиковую бутылку с обрезанным горлом. А зачем покупать за баснословные деньги пластмассовые изделия из Китая, если на свалке полно бутылок от 0,33 до 2-х литров емкостью?
 
Из одежды на ней были только волосы на голове и еще в одном-двух местах...

- Ты уверена, что мне будет удобно так  лежать ? – улыбаясь, спросил Федор и выразительно посмотрел на себя ниже живота. Интересно, что он там собирался увидеть после недельного запоя?

- Зато,  мне так удобнее будет  рисовать на твоей спине! – подмигивая левым глазом (в правый ей вчера засветил Федор кулаком, и он теперь временно не открывался), ответила Стеша...   

-Моя спина еще никогда не была мольбертом. Это интересно! – переворачиваясь на живот, Федор мысленно захлопал в ладоши, потому что заплывший глаз Степаниды вызывал у него содрогание, а от вида ее голой фигуры его могло стошнить вчерашним одеколоном "Сирень" в количестве 5 (пяти) флаконов, которым он шлифонул  пару бутылок самопальной водки, невесть где добытой Максимом.

- Твоя красивая сильная спина будет полотном, а я - художницей, - сказала Стеша и улыбнулась. Коза бабки Мотовилихи, пасшаяся в соседском огороде, увидев ее улыбку, мигом оборвала веревку и в два прыжка заскочила на Мотовилихину крышу. Откуда жалобно заблеяла противным козлетоном.
- Буду писать акварель, - сказала Стеша, подмигнув козе бабки Мотовилихи. Коза с перепугу вскочила на печную трубу и там осталась. Потому что, выше скакать было некуда... - Так, что бы изобразить?

- Черный квадрат Шагала слабО? - проявил Федор свои глубокие познания в живописи.

- Пожалуй, нарисую  пейзаж! - сообщила  Стеша, усаживаясь на его ягодицы  и,  устраиваясь удобнее, потерлась о его кожу  волосьями  промежности.

- С ума сойти! - рявкнул Федор. - Ты, если решила мне спину помыть своей жесткой мочалкой, то хоть намыль ее чем-нибудь! Ты же мне всю кожу сдерешь со спины!

- Расслабься и отдыхай! Чудило, е-мое! – пробурчала обиженно Стеша, но все же подстелила под себя   газету "Хацапетовский химик".

Она обмакнула мягкую беличью  кисточку в  воду и провела Федору чуть выше лопаток,
- Буду тебе рассказывать, что рисую: сейчас  небо - голубое-голубое, как мои трусы, которые купил мне в Жмеринке мой инженер...

Кисточка  заплясала в обрезанной бутылке. Федор сделал вывод, что Степанида решила сменить краску.
- Наверное,  будет рисовать облака, - подумалось в сладкой послепохмельной неге.

Словно угадав его мысли, Стеша произнесла:
- А теперь - белые  пушистые облака, - и  сделала несколько мягких мазков  на лопатках.

- Лошкотно, блин! - Федор блаженно улыбнулся и поводил торчащими мослами лопаток.

- Искусство требует жертв! Лежи спокойно! – промурлыкала Стеша, и от звука ее голоса с черешни испуганно снялась стая сорок. Говорят, через час эту стаю видели в районе Бермутьских островов...
 
Степанида, как бы настаивая на жертвах во имя искусства, легко попрыгала на его ягодицах, изображая наездницу.

- Ты что, зараза?! - заорал Федор, пытаясь выбраться из-под ее тела. - Давай, заканчивай на облаках!

- Какой ты нетерпеливый! – жеманно пропела Степанида, немного сползая с его ягодиц на бедра. – Но придется набраться терпения! Я хочу закончить картину.

- Ладно, продолжай! – милостиво разрешил Федор, избавившись от тяжести ее тела  на своей заднице...

- Сейчас рисую зеленую пальму. Какую ты хочешь: кокос или банан?

- Ананы, бананасы...рисуй, какую хочешь! Только без обезьян!

- Уже изобразила, - кисточка снова забулькала в бутылке, а Стеша сползла еще ниже по ногам, усевшись на его крепкий, словно стальной, швейцарский протез.

- Сейчас будет самое приятное: на пояснице нарисую желтый песок!- кисточка  затанцевала на коже, выводя барханы желтого  песка, подчеркнутые рельефом позвонков и ребер Федора, проступающих сквозь синеватую кожу.

-  И лошкотно, и приятно одновременно! А ниже, че - изобразишь море?

- Какой ты догадливый! – засмеялась Стеша и ласково шлепнула его по ягодице. От ее шлепка у Федора отнялась нога, и "Сирень" подкатила к горлу... Но шевелиться было лень, и он стоически продолжать терпеть причуды художницы.

- Надеюсь,  акул и мурен  ты рисовать  не будешь?

- Акул не буду, а вот стайку веселых разноцветных  рыбешек изображу!

- Воблу можно,- добродушно согласился Федор. - Или лещей...

- Вот золотая рыбка, вот серебряная, вот красная и желтая...- перечисляла Стеша,
быстро делая короткие мазки , не забывая окунуть кисточку в воду,
- А эта рыбка непослушная прячется в песок на дне.

По коже скатилась капелька, прямо в желобок между ягодицами.
- Я сейчас ее  выловлю, - улыбаясь произнесла Степанида и поставила бутылку  с водой на землю.

Немного отодвинулась назад, наклонилась и слизала капельку с его кожи,
слегка раздвинув руками  напрягшиеся ягодицы полусупруга.

- Пойдешь смотреть картину? – улыбнулась и легла на спину рядом.

- Какого хлеба? - рявкнул Федор. - У тебя ж, отродясь, никакой акварели и в помине не было! Только наша желтая, ворованная! Не пойду! – резко повернувшись , он сжал ее в объятиях...

Стеша придушенно хрюкнула...