Буква И - http://www.proza.ru/2009/07/03/269
- … Олег заболел, поэтому встречать, сопровождать и, не побоюсь этого слова, кон-тро-ли-ро-вать ответственного менеджера проекта будешь ты! - короткий взгляд из-под стильной оправы.
- Здра-асьте… - съязвил я, малость забывшись. - Ой, я хотел сказать, Виталий Евгеньевич, а мою работу кто будет делать?
- Освободишься - сделаешь! - шеф ещё раз ожёг взглядом мою вытянувшуюся физиономию и поспешно добавил: - Всего-то неделя… Твоя задача - фиксировать все замечания в актах выполненных работ, абсолютно все, слышишь? Нам необходимо, ссылаясь на внушительный объём недоработок, как можно дальше отсрочить периодический шефмонтажный платёж… В крайнем случае - максимально его уменьшить!
- ...??? - я, конечно, всё понимаю, волна взаимных неплатежей просто-таки захлестнула бестолковую экономику страны, как-никак - на дворе только что наступившая вторая половина девяностых, но я-то…
- … И обеспечить приём трёх последних фур с оборудованием… Приём и растаможку, заметь!
- Это… Я вообще-то английский учил, Виталий Евгеньевич… - не оставил я робких попыток отбрехаться от столь неблагодарного занятия. Высокопоставленный представитель австрийского подрядчика слиняет через неделю, а меня в буквальном смысле слова заклюют, ежели что не так…
- Возьмёшь любого свободного бездель… хмм, переводчика. Всё! Кстати, гостя нашего зовут, - шеф заглянул в бумаги, - Йенс Херман.
***
- Вовочкин, возьми меня! - колокольчиком прозвенела рыжая Светка из бюро переводчиков, будто нечаянно выставляя из-под стола стройнокапроновую ножку. Демонстрируя новые туфли на нереальной шпильке. Или саму ножку...
Ага, «возьми меня»…
Не, Светку брать нельзя категорически. Остались друзьями, значит - остались. Друзьями! Всё! Никакой более совместной работы!
Тем более - я уже три месяца, как женат.
- Светик, там по цехам мотаться надо будет, грязь, пыль, шум… мат! - чуть подумав, грозно добавил я и уставился на Светкиного коллегу Серёгу, безмятежно дремлющего в офисном кресле, в совершенстве владеющего немецким и, насколько мне известно, подумывающем о переезде на ПМЖ в Германию. - Серый, ты как?
- А? - зашевелился тот. - Я за любой кипеш… Когда приезжает этот твой...?
- Завтра на рассвете мы с тобой уже в аэропорту. Как штыки! Не проспи, заеду…
***
- И чё? - я недоумённо таращился по сторонам, изнывая от желания забросить куда подальше нелепую табличку с криво накарябанным «Herr Herman».
- А хер… ман его знает… - пожал плечами Серёга.
Все пассажиры с франкфуртовского рейса уже прошли. Почти все. Невдалеке маялась женщина с хныкающим ребёнком, у которого постоянно развязывался шнурок, и неспешно приближалась какая-то округло-лысая личность в очках.
- Это он! - шепнул я Серёге. - Зануда-а, зуб даю. Зануда и язвенник… Типичный бюргер…
- Фриц - он фриц и есть… - кивнул Серый. - У-у-у, ш-шваб…
- Он так-то австри…
- Herr Herman! - неожиданно и громогласно рявкнул Серёга. Очкарик вздрогнул, едва не выронив жёлтый кожаный портфель. - Здравствуйте! Добро пожаловать на уральскую землю! Мы рады приветствовать Вас от имени...
- ...Хлеб-соль фигали не взял? - чуть слышно проворчал я, облегчённо опуская табличку. - И кокошник с рушником…
***
Йенс Херман, молодой мужчина всего лет на пять-шесть старше нас с Серёгой, оказался, как ни странно, довольно общительным типом, несмотря на катастрофически старящую его смешную раннюю лысину и нелепые очки a-la Lennon. Общительным и в какой-то степени даже жизнерадостным…
Не занудой - это уж точно…
Однако поначалу, с интересом и сомнением оглядев мою старательно отдраенную намедни шестёрку «Жигулей», гость наотрез отказался запихивать свой пухлый портфель в багажник.
Ну…
Поду-умаешь, фифа - запаска, видите ли, грязновата. Вернее - уже не запаска, а проткнутое на даче в минувшие выходные колесо.
Вот и обнимайся со своим портфелем теперь…
Серёга, развязно приобернувшись, болтал по-немецки с трусливо пристегнувшимся на заднем сиденьи Йенсом, я же, желая внести и свою лепту в разразившийся фейерверк межгосударственного дружелюбия, вставил в магнитолу диск «Палас Оркестра» с гнусавым Максом Раабе.
А что? Весело…
- О! - поразился Йенс, показав большой палец, улыбаясь и шкодно подпевая «Mein kleiner gruner Kaktus». - Ка-ра-шо!
- Хаха! - развеселился я за рулём. - Серёга, ты нам и не особо-то нужен, оказывается…
- Вовик… - заныл переводчик. - Ты это… Ты чё-ё? Давай я с вами, а?
- Да шучу я, – удивлённо взглянул я на Серого, - только тебе придётся периодически переводить мне, о чём вы там трещите.
Трещали они, оказывается, «за жизнь». Йенс, как выяснилось, проживал в металлургическом австрийском Линце.
...С семьёй, разумеется. Невыразительные черты фрау Херман на фото меня впечатлили мало, а вот два её белобрысых отпрыска… Что-то такое… гитлерюгендовское, что ли, сквозило в их неулыбчивых фотовзглядах.
***
- Das Geschenk! - выходя из машины, протянул мне Йенс какой-то диск. Новенький, в упаковке. - Па-да-рок!
«Jesus Christ Superstar» значилось на обложке. Хы, неужели и этот считает, что здесь у нас исключительно медведи, и я не слышал даже столь известной рок…
Постой-постой…
Ого! «King Herode - Alice Cooper»? Элис Купер в роли царя Ирода? Это что за релиз такой?
Ну-у, спасибо, камрад, удружил…
Справедливости ради скажу, что тот вариант бессмертного творения Уэббера и Райса, записанный в 1996 году, со Стивом Бальзамо в роли Иисуса и очаровательной Джоанной Эмпил, исполнившей партии Марии Магдалены, лично я считаю непревзойдённым, с удовольствием и трепетом слушая до сих пор.
- Спасибо! - немного подумав, я нырнул в бардачок, вынырнув обратно уже с нулёвым диском Константина Никольского. - А это Вам!
***
Работа кипела ключом...
Никогда ещё я с таким желанием и в такую рань не мчался на работу... И, что характерно, в основном всё получалось, как надо. Словно мы были созданы для того, чтобы трудиться в связке...
В команде, как модно говорить сейчас.
Этакие Соломинка, Пузырь и Лапоть...
На современный лад. В смысле - Пузырь не из местных...
Наш интернациональный синдикат - Йенс, я и Серёга с утра до вечера мотался по стройплощадкам огромного металлургического комплекса, где Йенс до хрипоты спорил с российскими и австрийскими монтажниками, монтирующими эксклюзивное оборудование. К вечеру второго дня охрипли и мы с Серёгой. Серёга - от трудностей удобоваримого перевода русского мата на немецкий, я же - от непрекращающихся конфликтов с хитрыми начальниками реконструируемых цехов, уверяющих, что никаких особых недоделок-то и нет, так что можно смело докладывать руководству о роли сих начальников в героическом выполнении графика и от своих же настойчивых требований включать в акты выполненных работ каждый импортный болт с сорванной благодаря отчаянной русской удали резьбой...
По вечерам же буйным цветом расцветала самопальная культурная программа.
Йенс побывал с нами на рыбалке, где Серёга и я с некоторым непониманием ситуации ещё раз вынуждены были констатировать банальное "новичкам везёт", чувствуя, что без пойманных австрийцем вполне приличных хариусов и ухи как таковой не было бы... Кстати, водочка под ушицу пришлась Херману весьма к душе. А когда, уже отведав той самой водочки, он увидел, как статные деревенские девки носят воду коромыслом... Чесслово, я испугался, что обратно в город австриец уже не вернётся... Это мнение ещё более укрепилось после того, как Йенс, по-бардовски раскачиваясь влево-вправо у костра, полночи пугал местных дятлов восторженно-диковинными тирольскими переливами...
Йенс, ужиная по очереди то у меня дома, то у Серёги, был несказанно поражён некоторыми блюдами, рассыпаясь в постоянных комплиментах супругам и мамам. Я, знаете ли, окрошку в летнюю жару тоже люблю, но когда до неё добрался Херман... И столько самолепных пельменей в меня никогда не входило... Кстати, слова "хрущёвка" и "занято!" к концу командировки австриец произносил уже практически без акцента.
Покатавшись на моей "шестёрке", Йенс неизменно хмыкал, ощупывая свои бицепсы. Да, мы такие! И поскольку шататься по спортзалам особо-то некогда, качаемся прямо за рулём, принципиально презирая всякие там девчачьи гидроусилители...
Впрочем, мы отвлеклись...
Би-ип! Последние ТИРовские машины, пыхтя, въехали в цех.
- Привет, Вольдемар! - инспектор таможни Игорь, важный и наглаженный, закуривая, ждал, когда водитель растентует огромную фуру. - О! А это ещё что?
Бли-и-ин…
Я схватился за голову. Уж шнапс-то свой могли спрятать получше, лошары помидорные. Й-эх, недотёпы капиталистические, ничегошеньки не умеют…
- Контрабанда… - ядовито резюмировал Игорь, залезая в кузов и обозревая хищным взглядом неумело зашкеренные между дорогостоящими станками четыре ящика немецкого пива, несколько блоков сигарет и пару упаковок туалетной бумаги. - Вольдемар, в товаросопроводительных что значится? Пиво-рыба-колбаса там присутствуют? А в таможенной декларации?
- Игорёшка… - залепетал я, ужаснувшись перспективам неминуемого административного или даже уголовного дела. - Да какая там… контрабанда? Не могут они наше пиво пить и всё тут. А какой же немец без пива?
- Ага… - Игорь многообещающе сплюнул. - Вообще-то они австрияки… И задницы у них нежные?
- Ты это… Бери ящик себе. И сигарет блок.
- …Ящика много, а пяток баночек в самый раз. Только - никто ничего не видел, понял?
- Игорь, спасибо…
- А можно ещё пару рулонов бумаги? - краснея, выдавил таможенник.
- Вы чё творите? - с неудовольствием буркнул я, проходя мимо Йенса. - Контрабандисты, твою мать. Здесь вам не Европа... Едва не влипли... Серый, скажи ему, пусть вытряхивают поскорей из машин то, чего нет в документах. Поскорей и понезаметней...
- А это не наше... - меланхолично сообщил Херман, выслушав Серёгу.
- Чьё же? - поразился я, задохнувшись от возмущения. - Ваша фирма отправителем значится... И куда это девать теперь?
- Рабочим раздайте... - Йенс развернулся и пошёл прочь, деловито и надрывно крича что-то появившемуся вдали главному инженеру.
Ну надо же...
Он, выходит, благодетель и меценат, а меня, как представителя грузополучателя, за его контрабандную доброту запросто могли упечь или задушить штрафами.
Хмм...
Кстати, чем не пример вопиющей исторической несправедливости, когда кто-то бездумно косячит, а виноват по-любому будет русский?
***
В последний день командировки Йенса мы решили немного расслабиться.
По-нашему, разумеется, по-русски.
Но не совсем.
Без водки...
Довольно-таки дорогой пивной бар с таким милым сердцу австрийского гражданина Хермана названием «Biershtube», гостеприимно распахнув дубовые двери, радушно заключил нас троих в объятия своих прохладных и полупустых залов.
- Са работу! – торжественно поднял манерную кружку Йенс. - Ви кароший паринь!
- За тебя, герр Йенс! – поднялись и мы с Серёгой. Да, мы уже давным-давно перешли на «ты». - Ты тоже молодец!
- Ни хрина… - загадочно ответил нахватавшийся всякой непотребщины на кипящих жизнью стройплощадках австриец и клюнул носом пивную пену.
- … А я тебе говорю - наша страна самая читающая! А значит - и самая знающая! - горячился я, периодически позорно икая от избытка пива. - Это не какое-то там узкобуржуазное образование… Серёга, переводи давай!
- Нет… - качал лысой головой под завязку заправившийся пенным напитком Йенс. - Не верю!
- Вот же Фома неверующий!
- Что есть «фо-ма»? – полез за своим диалектическим блокнотиком австриец, увлекшийся в последнее время премудростями русского языка. Представляю, сколько изощрённого строительного мата записано там в высокомерной германской транскрипции…
- А давайте проверим! - внезапно осенило меня.
- Как? - Серёга аж поперхнулся от изумления.
- Опрос проведём… - я пошарил в неумолимо редеющем лексиконе. – Социологический.
- Прямо на улице?
- А что тут такого?
- Я знаю, что надо спрашивать, - воодушевился Йенс, когда Серёга живописал ему нашу затею, - надо спрашивать про Австрию. Например - где родился Моцарт?
Серёга вперился в меня потрясённым взглядом. Я понял, что место рождения Вольфганга Амадея для него - большая загадка. Но никак не для меня, я-то окончил музыкальную школу!
- Ф-ф… - фыркнул я, опасаясь тем не менее, что с таким вопросом на улице провинциального уральского городка мы легко попадём впросак. А так не хотелось ударить лицом в грязь... - В Зальцбурге. Нет, этот вопрос не годится, лёгкий слишком… Давайте спросим лучше о столице Австрии… Раз уж австрийская тема сегодня…
***
- Столица Австрии? - недоумённо переспросили нас два пацана, катающиеся на роликах. - Это где кенгуру?
- Берлин! - быстро и находчиво ответила женщина средних лет с авоськами в обеих руках. - Что, разве нет?
- … А вы кто такие? - прицепился милиционер на перекрёстке, весьма и весьма недружелюбный. - И при чём тут Австрия?
- Не знаю… - честно признался парень с ополовиненной бутылкой пива в руках, с любопытством рассматривая нашу троицу. - А зачем вам?
- … - молча пожали плечами пробегавшие мимо разноцветные девчонки.
- Да пошёл ты! - какой-то задумчивый мужик в кожаном пиджаке.
Я с недоумением взглянул на Серёгу, почти физически ощущая, как на моих глазах рушится миф. Тот, неловко ухмыльнувшись, развёл руками. Йенс, заметив этот жест, как-то серьёзно и даже сочувственно положил руку Серёге на плечо. Успокойся, типа, ерунда всё это...
...А неплохой он парень, этот Херман...
И пацаны у него славные...
И жена ничего себе...
- Вена, конечно… - уверенно ответил пожилой мужчина интеллигентного вида. – Эх, Вена… Штраус, Цвейг…
- Фуффф… - облегчённо выдохнули мы с Серёгой.
- Да, Вена… - мужчина как-то враз погрустнел. - Мой отец там погиб в сорок пятом…
- Что? - спросил Серёга Йенса, задумчиво смотрящего вслед неторопливо удаляющемуся мужчине.
- А мой дед погиб в Сталинграде... - Херман сник, словно очень и очень устал. - Он был военным врачом...
***
- Ви приезжать в Линц? - Йенс, вытащил из багажника перепачканный о грязное колесо портфель и грустно посмотрел на стеклянный куб аэропорта. - Ми катать на горний лыжи. Приезжать, Фофка?
- Да-да, обязательно… - улыбаясь, кивал я в ответ. Соврал, конечно, времени на подобную поездку как-то не нашлось до сих пор. - И ты приезжай! Мы ещё в бане не были…
Грустно вздохнув и ощутив неожиданно сильное сожаление по поводу отъезда наивного и доброго толстяка Йенса, успевшего нам даже слегка понравиться, мы с Серёжкой повернулись друг к другу.
- Да не расстраивайся ты, Серый! - шутливо подтолкнул я его. - Представь только, как ему будет теперь скучно в Австрии... А что касается Вены… Тоже мне столица… Можно подумать - спроси людей в центре этой самой хвалёной Вены о столице какого-нить Зимбабве…
- Эт точно, - улыбнулся Серёга, - хрен кто ответит...
* плакат 1940 года.
** Буква К - http://www.proza.ru/2011/05/11/326