Я уже давно обещал всем знакомым, что в питерских дворах будут расти пальмы. Во время озверелой зимы одна сотрудница всё донимала вопросом: «Ну и где же ваши пальмы, Александр Григорьевич?» — «Погодите немного, скоро взойдут», — уверенно отвечал я, смутно представляя, сколько лет нужно тропическому дереву, чтобы вырасти на прозябшей болотистой земле.
Но наступило лето — и наши туристы вместо знойной Греции или дешёвого Египта остались в своих городах и весях: когда градусник зашкаливает за 35 и даже 40 жары, тратить евро не стоит. Где-то в Африке и в Бразилии выпал невиданный снег — на радость детям, на горе не имевшему понятия о шапке-ушанке местному населению, а московские фонтаны заполонили купающиеся, спасающиеся от невероятной жары, все водоёмы вокруг побелели от лежащих тел, а вода просто кишит от ищущих в ней прохлады. В офисах разрешили не носить галстуки, молодёжь ходит по улицам с голым торсом, где-то сокращают рабочий день, горят леса и деревни, гибнут люди, и все с надеждой смотрят на выцветшее небо без единой тучки, ожидая ливня, словно манны небесной. Но короткие ливни вместо облегчения несут за собой непривычные ураганы, выворачивающие сотни деревьев и заставляющие легковые машины летать по воздуху. И вновь уступают место жаре.
ЖАРА В МОСКВЕ
Горит июль. Горят леса, болота,
Земля и небо… Дым, тягучий дым.
А ты идёшь, высматривая что-то.
Здесь только дым! Горяч, непроходим.
Болят глаза. И сушит, сушит горло.
И свет без света — мир как занемог.
И над землёй уже не дым, а город,
Висит, висит, качает город смог.
А ты идёшь, угрюмый, нелюдимый,
В толпу — как в дым, безцветный и глухой.
И лица, лица, словно клочья дыма,
Плывут, плывут. Навстречу, за тобой…
Всё только дым — мечты твои и муки,
И жизнь твоя — всего лишь только дым…
Тяжёл он, горек, вяжет ноги, руки,
А ты идёшь, идёшь и дышишь им.
Валерий Гришковец, р.1967
Жара истомила души, а выпитый квас не помогает вовсе. Жарко! Горят и горят леса. Жарищею ветра — и те спалило, над головой застыли облака. И невозможно разобраться было, течёт в какую сторону река. От зноя мост крутую спину выгнул. И вздыбленные кони на мосту готовы от жары в Фонтанку прыгнуть: вот только укротитель на мосту! От зданий жаром пышет, как от печек, деревья бредят ветром и дождём. От духоты отгородиться нечем, как в ливень, тут не скажешь: «Переждём». В мою тетрадь слова с потухшим взором стекают с пересохшего пера… А Африка, наверно, в эту пору на небо смотрит с тягостным укором: «Когда же долгожданная жара?..» Юрий Воронов, Ленинград, +1993
Жертвой несусветной жары пал наш старик Котяша: в ночь на 8 августа он погиб от инсульта. Закончился печальный год, посеребря виски. Сегодня умирает кот, не вынесший тоски. На лапы морду положил у мисочки с водой… Он тоже вместе с нами жил печалью и бедой… Нина Королёва.
Дикторы ТВ осторожно готовят зрителей к тому, что с нынешнего лета «аномальное» перейдёт в нормальное состояние — учитесь приспосабливаться. Газеты пестрят заметками, как пережить жару: например, если заморозить несколько бутылок с водой и положить напротив вентилятора, то станет намного свежее. Вот только где набрать столько бутылок со льдом?
А пальмы? Скоро сказка сказывается… Будут вам и пальмы с финиками. Только потрясите.
ОДНАЖДЫ
Скоро переменится климат,
Вернее — переместятся климатические пояса.
Этот процесс уже начался —
Европейские земледельцы по два урожая в год снимут,
И возникнут в Европе тропические леса.
Женщины Севера сделаются шоколадны,
А южанки уже не будут иметь повода быстро отцвесть,
Потому что на бывшем экваторе станет прохладно,
Вроде того, как теперь у нас здесь.
Ты ухмыляешься? Ну и ладно!
Мни, что ничего не изменится. Грезь.
Верь, что останется всё, как есть
Или как тебе хочется, по крайней мере…
И когда экваториальные звери,
Но ручные, конечно, взыграют в саду твоём, полном тропических роз,
И когда даже сирые птицы оденутся в новые, пёстрые перья, —
Ты, старик, свои тёплые вещи на пальмы повесишь проветривать, веря,
что в ближайшее время, конечно, ударит мороз!
Леонид Мартынов, +1980
Поразительно: эти пророческие стихи Леонид Николаевич написал в 1976 году! Ещё так недавно мы с нетерпением ждали наступления лета. Какая прекрасная была пора! И никто, никто не задумывался над тем, что и это — один из безчисленных даров Божиих человеку, который возомнил себя «царём природы» и безжалостно обезчестил голубоглазую красавицу планету. Гусей надорванные бусы плывут над перелеском русым, грустинку обронив в поля… Голубоглазая земля! Раскосый ветер листья кружит. Надулись парусами лужи — вот-вот куда-то улетят!.. Эх, непутёвая моя, голубоглазая земля! Сергей Каргашин, р. 1965. Мы ещё будем цепляться за слово «аномалия» в безнадежной надежде, что всё вернётся на круги своя. Блажен, кто верует… И сразу под рукой стихотворение: слышащий да услышит…
ИКОНЫ
Нагрянули, словно вороны, устроили в доме бедлам: «Зачем тебе эти иконы? Отдай их, бабуленька, нам!» Ответила чинно и строго, отвесив ребятам поклон: «Побойтесь, родимые, Бога! Как можно лишиться икон?» Совали и сахар, и водку, метали на стол пятаки — смотрела спокойно и кротко: «Не тратьте запала, сынки!» Уехали парни на «Волге», не выгорел чёрный пиар, а ночью случился в посёлке от искры небесной пожар. Три бани, четыре сарая, все избы сгорели дотла, и только последняя, с краю, осталась, как прежде, цела. Глядела бабуля смущённо, как люди теряли жильё, сияли, как солнце, иконы в спасённой избушке её. Иван Стремяков, СПб.